– Вот же гадство, только этого не хватало!

Капрал, добровольно взваливший на себя обязанности проводника, топал первым, за ним – Шайя, я шел следом. Двигались мы, естественно, в темноте, ориентируясь лишь на показания инфрасканера – лишними фонарями нас никто любезно не обеспечил, а Петр светить фонарем лазерного карабина отказался наотрез – не хотел истощать энергоэлемент. Когда капрал выругался и остановился, вглядываясь куда-то под ноги, нам пришлось подтянуться, тогда и мы разглядели, что ему так не понравилось.

В полу пещеры, перекрыв проход от стены до стены, зияла здоровенная дыра, дно которой не проглядывалось – не хватало мощности лоцмана.

– Пришли, называется, – в тон капралу растерянно добавила Шайя, немного запыхавшись.

Петр замыкал нашу цепочку – он был лучше вооружен. Кроме того, из нас всех он был более опытным бойцом, поэтому замыкающим он назначил себя сам, никто и не возражал. А еще он не мог позволить, чтобы я находился за его спиной, и предпочитал контролировать ситуацию полностью. Он мне по прежнему не доверял. Как и остальные. Мои заверения, что я на их стороне, никого не убедили – слишком странные со мной происходили вещи, пока я был без сознания. Я даже почти не винил их за это недоверие, понимая, что окажись на их месте, то, наверное, думал бы так же. Но все же такое отношение меня порядком раздражало, заставляя пребывать в мрачном настроении.

– Привал, – скомандовал Петр, добравшись до нас последним и сразу оценив ситуацию. – Отдохнем и подумаем, что делать дальше.

– Сухари сушить, – пробурчал капрал расхожую поговорку, первым падая на толстый зад и приваливаясь спиной к бугристой стенке пещеры. Пот катил по его лицу градом, форменка на груди, спине и подмышках промокла насквозь от соленых ручьев, да и дышал он как загнанный конь, но капрал, если честно, меня удивил. То, что Петр легко переносит тяготы пути, выглядело закономерно – по внешнему виду пилот словно целиком скроен из жестких, как проволока, мышц. Даром что ли этот парень принадлежал к клану Скорпионов. А стройная и легконогая Шайя, казалось, не замечает своего веса, энергии в ней хоть отбавляй. Но Ронор Журка, несмотря на массивную и неповоротливую тушу, держался не хуже остальных, хотя ему явно было тяжелее придерживаться темпа, взятого группой. А это вызывало невольное уважение. Дорогу ведь легкой не назовешь. Сканер, конечно, давал сносную картинку – но она именно сносная, да и то – пока стоишь. В естественных пещерах нет проторенных путей, есть лишь те, что образованы силами природы – проточены водой или обвалами. Поэтому вполне закономерное желание обойтись без переломов и ссадин нередко заставляло скакать по камням через глубокие рытвины и щели, напрягая все силы, чтоб остаться на ногах, не потерять равновесие. Хорошо еще, что в основном удавалось идти в полный рост, нам всего раза три пришлось пригибаться или протискиваться, когда свод пещеры опасно опускался или сходились стены. В целом ход был просторный, но неудивительно, что меньше чем за час мы совершенно выдохлись.

Я поискал глазами местечко поудобнее, но оказалось, что его уже застолбил капрал – в нескольких шагах от провала из стены выступала низкая каменная ступенька. Шайя это поняла раньше меня, так что пришлось пристраиваться рядом ней. Последним присел Петр, опустив карабин на колени. Карабин – это все, что осталось от его имущества. Его ранец сгорел вместе с чужаками, которых он поприветствовал плазменной гранатой – как позже выяснилось, последней из его запасов.

Чужаки нас не преследовали. То ли плазменная граната Петра успокоила всю стаю, которая явилась по наши души, то ли после взрыва образовался очередной завал, который они пока не смогли преодолеть. Причина неважна, главное, что уже почти час пути нас никто не трогал. И хотя ощущение опасности меня не отпускало, общее напряжение все же ослабело, притупленное усталостью.

– Как вижу, это маленькое препятствие для тебя такой же сюрприз, как и для нас, а, капрал? – хрипло спросил я. Пить хотелось нещадно. Хотя воздух в пещере был довольно влажный и прохладный, горло пересохло так, что казалось, будто вместо гортани у меня корка из песка. Чувствовалось, что и остальным не сладко, но никто не жаловался, так что и я промолчал. А еще хотелось есть. Зверски. Последний раз я завтракал утром прошлого дня. А чувствовал себя так, словно голодал не меньше недели. Чертовски неприятное ощущение – желудок непрерывно ныл, остро и болезненно, требуя топлива, заставляя постоянно думать о еде. А пищевые рационы остались в сгоревшем ранце Петра. Прямо злость берет. Если бы знал, что к нам пожалуют чужаки в тот злополучный момент, то прихватил бы ранец с собой сразу, как только двинулся к спутникам выяснять отношения. Но никогда не знаешь, что случится в следующую секунду, предусмотреть всего невозможно.

– Какое, к дьяволу, маленькое препятствие! – выругался капрал. – Глаза разуй!

– Не кипятись, это он так шутит, – нашла в себе силы хмыкнуть Шайя. Отстегнув с пояса флягу с тоником – одну на всех, она первой сделала несколько глотков, затем передала мне – потому что я был ближе к Петру. Тоник взбодрил. Живительная влага размягчила гортань и язык. Нестерпимо хотелось выпить все, но увы, я здесь не один. Уже от Петра фляга прошла по рукам обратно и добралась наконец до капрала.

– Не было на схеме никакой дыры, – буркнул капрал, неохотно оторвавшись от горлышка и возвращая флягу Шайе.

– А ты направлением не ошибся, когда нас сюда тащил? – я закрыл глаза и прислонился спиной к каменной стене, с удовольствием ощущая разгоряченным затылком ее приятную прохладу. Я, конечно, взмок не так сильно, как капрал, но тоже не слабо. Какой бы ни была физическая подготовка – а тренажерный отсек на внешнике я посещал регулярно, поход в пещерах ни с чем не сравнить. Очень утомительная прогулка. И физически и психологически. Постоянно ощущаешь, как давит на тебя со всех сторон сумасшедшая толща гор, заставляя казаться крошечной мошкой в ладонях бездушного великана. Не говоря уже о том, что можно сломать ноги на каждом шагу.

– А ты много ответвлений по пути видел, умник? – зло парировал Ронор Журка. Крыть мне было нечем – ход у туннеля, хоть и петлял и изгибался под самыми разными углами, был один, сбиться с пути мы не могли, если только информация об этом проходе изначально не была ложной. Впрочем, я это и так знал. Просто захотелось поддеть этого ворчуна, он все время сам напрашивался.

Шайя подобрала и кинула в провал камешек, и мы замолчали, напряженно вслушиваясь в повисшую тишину. Донеслась едва слышная россыпь ударов, затем эхо умолкло.

– Неглубоко, – задумчиво заметил Петр. – Но веревок у нас нет, придется соображать, как преодолеть эту яму без всякой страховки.

– Надеюсь, этот путь все-таки выведет нас к лаборатории, – обронила Шайя, вытирая лицо платком, который нашелся в кармашках ее пилотника. – Терпеть не могу напрасных усилий.

– Да нет у нас выбора, – усмехнулся Петр. – Разве что вернуться назад. Слушай, Крон, помнится, когда ты первый раз связался с нами, то сказал, что знаешь эти пещеры.

– Не так хорошо, как капрал. Я знаю лишь тот лаз, через который вы сюда проникли. И знаю, что примерно в двух километрах вверх по ущелью был еще один выход, но как понимаю, вы двинулись совсем в другую сторону. Здесь я вам не помощник.

Петр чертыхнулся. Помолчав, с досадой бросил:

– Я ведь как чувствовал, что не стоит уходить, пока ты не очнешься. Да капрал попутал.

– Да, да, вали с больной головы на здоровую, – огрызнулся капрал. – И вообще – нечего в меня тыкать. Если бы я вас не увел, то чужаки давно бы всех поджарили на ужин.

– А что они, по-твоему, пытались сделать час назад? – тон Петра был обманчиво равнодушным.

– Да хватит вам, – устало вмешалась Шайя. – И так всем ясно, что вы друг друга терпеть не можете. Так давайте не будем тратить силы на взаимные упреки, иначе это никогда не кончится.

– Согласен, – я почувствовал, что Петр улыбнулся про себя. К Шайе его тянуло магнитом, спорить с ней он не хотел.

– Кстати, Крон, а те сведения о другом выходе из пещер… тоже от Сомахи достались? – полюбопытствовала Шайя.

– Угадала. Это ведь его родная планета, кому, как не ему, знать о ней больше всех нас вместе взятых? Чувствую, что ты мне по-прежнему не доверяешь. Но не знаю, как тебя убедить, что говорю правду. Да и не хочу. Сейчас не это главное.

– Ты прав. Лучше поговорить о чужаках, – голос Шайи едва заметно дрогнул. В ее душе снова проснулся страх, испытанный, когда стая «ежей» застала нас врасплох, и не окажись Петр таким расторопным, еще неизвестно, как повернулось бы дело. – Давно пора обобщить информацию, кто и что видел. Надо же выработать какие-то тактические схемы, если снова столкнемся.

– «Выработать тактические схемы»… – язвительно передразнил капрал тоном сварливой бабушки. – И как некоторые, не буду тыкать пальцем, умудряются так выражаться! Шайя, говори уж по-человечески, ты не в штабе. А по поводу столкновения вот мое мнение: без помощи из Центра хрен у нас что выйдет. Для нас единственный шанс выжить – отсидеться. Так что молитесь о том, чтобы чужаки никогда нас не нашли.

– Помощь из Центра? – живо переспросил я, даже забыв на секунду об усталости.

– Ну да, – Шайя пожала плечами, проигнорировав выпад капрала. – Обычная практика на удаленных военных базах. Командир наверняка послал рапорт о вторжении неизвестных вооруженных сил на Пустошь по гипертранслятору в Федеральный Центр.

– А если не успел? Или не смог?

– Центр получает автоматические дежурные рапорты о состоянии дел раз в сутки, – снова встрял капрал. – Если график не изменился, то последний рапорт ушел в прошлую полночь, а сейчас середина ночи. Поэтому даже если командир не успел отправить сообщение о вторжении, все равно уже должны забеспокоиться. Не дрейфь, торговец!

– И как это беспокойство отразится на нас? – вполне резонно уточнил я.

– Никак, – пробурчал капрал под нос заметно тише, падая духом.

– В ближайшие двое суток на помощь рассчитывать не стоит, – вздохнула Шайя. – Маховики военной машины раскручиваются долго. Пока обсудят ситуацию наверху, пока необходимые приказы пройдут по инстанциям… В любом случае сначала пришлют лишь разведывательный корабль, чтобы выяснить, в чем дело. Если выяснится, что дело неладно, то тогда начнут готовить что-нибудь более серьезное…

– Тоска, а не прогнозы, – подвел я неутешительный итог. – И вообще, предчувствия у меня скверные. Думаю, чужаки найдут нас раньше, чем помощь из Центра.

– Мне тоже так кажется, – хмуро согласился капрал. – О своих шкурах нам придется позаботиться самим.

На удивление, но после нашего марш-броска от него уже не разило трупной вонью, просто несло вонючим потом. Заверяю – разница ощутимая. Наверное, капралу побольше стоит заниматься физической подготовкой. Глядишь, и человек из него получится.

– Знаете, кто из чужаков мне больше всего не нравится? – обронила Шайя, ни кому конкретно не обращаясь. – Их «ежи». Петр, ты посмотрел материал по бою в ущелье?

– Да. Продолжай.

– Лично мне они не нравится все и сразу, – заявил капрал, недовольно сопя.

– Крон, тебе тоже не мешает ознакомиться с материалами… Или ты уже знаком? Ну конечно, ты же с базы, а Редсама передал информацию.

– Ну а как бы я еще ориентировался в боевой обстановке? – я, конечно, не собирался рассказывать, что базу данных «Зеро» вскрыл без всякого разрешения. Правда, после того как мой лоцман полыхнул от взрыва энергона, его память опустела полностью, но то что я успел изучить, я помнил и так. – О «крестовине» и «пропеллере» я знаю пока только теоретически, а с «жалами» и «ежами» успел столкнуться на практике. Самое тесное и горячее знакомство вышло с «энергонами», можно считать, что теперь мы кровные родственники, – мрачно пошутил я. – Век не забуду. Когда тебя заживо поджаривают… ощущения весьма неприятные.

– Ты пропустил «паучье гнездо», – напомнила Шайя.

– А это еще что за хрень? – переспросил капрал.

– Думаю, единственное предназначение этой штуки – транспортировка портала, – Шайя последний раз провела скомканным платком по лицу и спрятала в кармашек на груди.

– Портал я видел, – я осторожно повернул голову, стараясь не ободрать затылок о каменную поверхность. Да уж, остаться без волос – неприятная штука. Не сразу и привыкнешь, все время чувствуешь, как без родимой шевелюры воздух холодит кожу. – А как его доставили – нет. Скинь запись. Или расскажи, что видела, сама.

– У меня с ним тоже вышло… тесное знакомство. Как и у тебя с энергоном. Я всем сбросила картинку. Оцените.

– Поймал, – подтвердил я, быстро отыскав в поступившей на лоцман записи необходимое место.

…Скалистый участок отвесной стены, точка съемки – с широкого выступа на высоте около двадцати метров, нависающего над ущельем. Полдень, яркое солнечное освещение, воздух чист и прозрачен. Внизу над камнями парит, медленно дрейфуя, некая шарообразная конструкция, по оценке экспонометра лоцмана – около трех метров в диаметре. Несмотря на размер, парящее нечто кажется воздушным, эфемерным. Поверхность чужака словно обтягивает мелкоячеистая сеть, а проглядывавшие сквозь нее «внутренности» почти сплошь состоят из сотен нитевидных перекрещивающихся усиков. По горизонтальной оси, расположенные на равном расстоянии друг от друга, проступают три плотных темных вздутия, в которых я интуитивно угадываю двигательные установки. А под «брюшком» чужака закреплен полуметровый шар, словно слепленный из сероватых, чуть отблескивающих серебром, «горошин» размером с небольшие мячи. Наверняка это и есть модуль портала.

– Действительно похоже на паучье гнездо, – прокомментировал я увиденное. – Я видел портал в фазе развертки, когда сквозь него уже текли чужаки. Хотел захлопнуть дыру к ресурсам ракетным ударом, да немного не успел – портал свернулся вот в такой шарик, как на этом носителе, и исчез. Наверняка сработали маскирующие технологии. Теперь ясно, как его доставили в ущелье. Видимо, сам портал состоит из двух синхронизированных модулей, скажем, один – стационарный, размещен на корабле чужаков – они ведь не из воздуха появились, а на чем-то приперлись сюда, а второй – мобильный, переносной. Мощная технология, черт побери. У нас до сих пор ничего подобного нет.

– Что, уже прикинул, сколько на технологии портала можно заработать, попади он к тебе в загребущие ручонки? – довольно-таки ехидно заметил капрал. – Так, торговец?

Если он рассчитывал меня больно уколоть, то промахнулся – много чести болезненно реагировать на такие никчемные выпады.

– Нет, в таком аспекте еще не думал, – спокойно ответил я. – Зад твой пытался спасти, некогда было. Но мысль хорошая. И стоимость этой технологии я прикинуть могу… Как ты верно заметил, я торговец, причем двинутый именно на технике. Так вот, тот, кто завладеет порталом чужаков и сумеет раскрыть его технологические секреты, думаю, станет самым богатым человеком в нашей цивилизации.

– Ничего себе… – только и нашелся что сказать капрал.

– Мы отвлеклись от более насущной темы, – Шайя вздохнула. Чувствовалось, что ей хочется просто отдохнуть и не изводить себя разговорами, но когда еще выпадет подходящий момент для обсуждения… – Давай оставим беспочвенные фантазии и вернемся к самим чужакам. Я еще не дорассказала…

– Я понимаю, о чем ты хочешь сказать, – перебил я. – Я основательно проанализировал запись боя в ущелье, пока двигался к вам на «Скорпионе», и сделал кое-какие выводы. О «ежах» реально стоит беспокоиться в первую очередь. Их всегда чертовски много, и стоит подпустить близко хоть одного, как оборудование выходит из строя или меняет хозяев. Именно это произошло с «кротом-3», да и ваш грузовоз был обречен как раз после контакта с «ежами».

– Ты все это сумел понять только потому что технарь? – озадаченно спросила Шайя.

– Я не просто технарь, – я слабо улыбнулся. – Я технарь с уникальными способностями. Поэтому когда я добрался до вас на «Скорпионе», то стаю «ежей» без внимания не оставил.

– Давай-ка с этого места поподробнее, – потребовал вдруг Петр. – А еще лучше скинь запись.

– Я ведь уже рассказывал.

– Слишком коротко. Общие фразы. Я лучше оцениваю возможности врагов, когда вижу их в бою собственными глазами.

– К сожалению, своей записью я поделиться не смогу, память моего лоцмана выжгло почти начисто. Что конкретно тебя интересует, Петр?

– Все. Подробно. Память у тебя, в отличие от лоцмана, не пострадала?

Мне не понравился его жесткий, почти приказной тон, но снова отводить от себя надуманные подозрения и заверять всех в своей лояльности мне показалось пустой тратой времени. Проще действительно рассказать.

– Да. Бой я помню прекрасно…

…Оставшееся расстояние первый залп ракет с базы «Зеро» одолевает за четверть секунды, сходясь к чужакам с двух сторон, словно реактивные клещи. Больше пятидесяти боеголовок, распределенных по площади выделенного для обработки сектора, ухают сверху на Рой, состоявший из «ежей», «жал», и энергонов, смертоносным одеялом, закупоривая между отвесных стен ущелья. На дистанции поражения по заранее введенной команде все боеголовки разлетаются одновременно на тысячи сверхтвердых поражающих элементов. Грохает так, что от взрывной волны под стопами ИБээРа вздрагивают скалы. Но за мгновенье до взрыва «ежи» свиваются в клубки вокруг тех «жал», которые на тот момент оказываются поближе, и штормовая волна осколков наталкивается на их защитные поля. Не успевает укрыться лишь малая часть «ежей», и удар превращает их в пыль.

Рой реагирует немедленно. Восемь из девяти «энергонов» срываются с места так резко, словно невидимый кий со всей силы бьет по гигантским бильярдным шарам. Размывшись от невероятного ускорения, они бросаются к базе «Зеро», виновнице обстрела, и скорость, которую фиксирует бортовая аппаратура «Скорпиона», оказывается более трех тысяч километров в час. Они проскакивают по низу ущелья мимо меня раньше, чем я успеваю что-либо предпринять. «Энергоны» мчатся быстрее выпущенных с базы ракет.

Девятый «энергон» остается на месте, с ним явно что-то неладно, ракетный удар все-таки зацепил его всерьез – светившаяся плазмой поверхность пестрит темными пятнами и искрится молниями. Облако маскирующего аэрозоля, выпущенное захваченным чужаками «Спринтером», все еще продолжает разрастаться, наплывает на поврежденную «шаровую молнию», и вдруг рой «ежей» и «жал» бросается врассыпную…

Черная аэрозольная масса взрывается изнутри – вспышка настолько мощная и яркая, словно в ущелье на миг загорается новое солнце. За какую-то сотую долю секунды от нестерпимого жара и света аэрозольное облако выгорает до краев, снова обнажая позицию противника. Взрыв энергона причиняет инорам больше ущерба, чем ракетный удар. Каменистый участок на дне ущелья горит, словно сухой хворост, а вокруг этого очага почва и камни дымятся. Несколько десятков «ежей» под защитой силовых полей трех «жал» – все, что осталось от Роя. Повезло тем, кто успел удрать подальше. Словно в растерянности, они медленно кружат вокруг эпицентра взрыва энергона…

Трофейный «Спринтер» от эпицентра находился всего в шести десятках метров, по прогнозу ИскИна его повреждения фатальны и вряд ли он сможет сделать хоть один выстрел…

Чужаки передо моим «Скорпионом» как на ладони. Броневые заслонки на трубах транспортно-пускового контейнера РЗУ «Ветер-24» давно откинуты, по сигналу установка выдает полный залп. Семьсот двадцать килограмм смертоносного веса, прожигая воздух пламенными выбросами ракетных двигателей, устремляются к инорам по пологой дуге, едва не задевая вершины встречных утесов. Они ревут, словно облако огромных рассерженных шмелей. Дульные отверстия носовой и хвостовой гаусс-пушек расцветают яростными снопами пламени. Никакой взрывчатки, всего лишь скорость в несколько километров в секунду и миллионы ампер, поданные при разгоне снаряда в стволе – все вместе создает кратковременный эффект выхлопа реактивного движка.

Одновременно с гаусс-пушками бьют и лазеры, и результат их попадания виден раньше всего: все три недобитых «жала» вспыхивают, разваливаясь на куски.

Двойное попадание из гаусс-пушек сносит правую ногу «Спринтера» начисто, отрезает, словно ножом хирурга, ИБээР заваливается на спину. Такой удар – своеобразный ультиматум для вражеского пилота, но катапультирования не происходит. И это уже не мое дело.

Секунду спустя на позицию иноров обрушивается залп ракет и перепахивает дно ущелья огнем, осколками и взрывной волной. На тактическом экране поиска целей горит нулевая отметка, путь расчищен…

Я рассказываю по возможности сжато, без лишних эмоций и отступлений, но впечатлить спутников все же удается.

– Вот же дерьмо, – выражает общее мнение капрал. – Если ты не врешь, и твои «энергоны» именно такие твари, как ты описывал… То сдается мне, базе пришлось несладко.

Мда… Все-таки особист – это не настоящий военный, сделать правильные выводы он не смог. А вот Петр увидел картинку гораздо глубже:

– Несладко? – пилот даже слегка подался вперед, чтобы бросить на капрала из-за Шайи презрительный взгляд. – Ронор, «энергоны» вернулись с базы раньше, чем Крон успел добраться до нас и уничтожили его «Скорпиона» играючи. «Скорпиона», капрал. Поверь профессионалу – этот боевой робот не из последних по броне и вооружению. Я сомневаюсь, что база еще существует. И я уверен, что ущелье чужаки контролируют полностью.

– Мне вот что в голову пришло, – помрачнев, подхватила Шайя мысль Петра. – Вполне возможно, что сейчас единственное место, где можно организовать оборону – исследовательский центр. Все-таки в недрах гор расположен. И если кто-то на базе и уцелел, то они скорее всего, будут тоже двигаться к лаборатории. А ты как думаешь, Крон?

– Согласен. Базе крындец. И еще: в ходе этого боя мне удалось подтвердить некоторые выводы по оценке боя возле Адской пропасти. Так вот, защитные поля «жал» не способны задержать энергию боевых лазеров, они рассчитаны на иные нагрузки. Именно этим я и воспользовался, распределяя, кому достанутся энергетические, а кому – кинетические удары. И не прогадал.

– Да, это может пригодиться, – деловито кивнул Петр. – Выходит, хоть в чем-то нам повезло – у меня как раз лазерный карабин.

– Я тоже кое-что заметила, – Шайя терпеливо вздохнула. – Если, конечно, вы позволите мне договорить и не перебьете снова…

– Ах да. Извини. Так что там с твоим «паучьим гнездом»?

– На скальном карнизе, где ты меня нашел, я пыталась активировать «крота»… Но чужаки меня опередили. Думаю, с этим «кротом» произошло то же, что и с «кротом» в ущелье, который открыл огонь по моему «Миссионеру». Крон прав – замешаны в этом, скорее всего, «ежи». Я едва коснулась панели управления, и меня буквально парализовало. Металл словно был покрыт какой-то скользкой пленкой… Петр, помнишь, что именно «Спринтер» вещал нам в ущелье?

– Да. Что-то вроде: «сдавайтесь Рою и проходите модификацию». Но причем тут…

– Погоди, не торопи меня, – Шайя подняла руку, заставив Петра умолкнуть. – Я сама не сразу до этого додумалась. Видимо, иноры не только робота перекроили, но и пилота. Никогда не поверю, что Гунза Кипер встал бы на их сторону по своей воле. Поверьте моему слову – хороший он был человек, с сильной волей… Но как быстро работают эти твари! Пугающе быстро. Ведь в плену он находился всего несколько часов. И если бы ты не вытащил меня оттуда, сейчас я, наверное, воевала бы уже на стороне иноров. У меня прямо мороз по коже, когда об этом подумаю.

– Понятно. Я рад… что успел, Шайя.

– Я тоже рада… что ты успел, Петр.

Шайя слегка сдвинулась к Петру, положив ладонь на его колено. Повисла пауза.

Я давно пришел к такому же выводу, как и Шайя, хотя исходил из другой информации. Но сейчас мои мысли несколько смешались. Эта пауза, буквально наполненная близостью двух этих людей, неожиданно задела меня очень глубоко. Болезненно глубоко. Словно острый коготь полоснул по обнаженной душе, рассекая обоснованные сомнения.

И прежние надежды вспыхнули с новой силой.

Я давно заметил, что мотивации наших поступков порой формируются и проявляются весьма странно. Да, желание спасти Шайю меня ослепило. Наверное, так бывает с каждым – поддавшись эмоциям, мы притягиваем факты за уши, лишь бы они соответствовали нашим желаниям. А затем стараемся в них поверить. Потому что нестерпимо хочется выдать желаемое за действительное. Осуществить мечту. Даже если мечта бредовая, если подойти к ней непредвзято. Но кто тогда говорил о логике? Потом я остыл – когда очнулся и увидел ее с Петром, когда понял, что эти двое испытывают друг к другу. Я даже поклялся, что больше не позволю собственным эмоциям себя одурачить.

Но сейчас… сейчас я опять почувствовал, что, черт побери, занимаюсь самообманом. С каждым пройденным шагом я лишь все сильнее понимал, что Шайя мне чертовски нравится. Она притягивала меня к себе, как магнит стальные опилки. А может, не все так уж плохо? И шансы все еще остаются? Обстановка вполне подходящая. Когда адреналин кипит, эмоциональная связь между людьми обостряется до крайностей. Поймать момент и закрепить. Я слишком устал брести по этой жизни в одиночку. Друзья – слабая замена… Впрочем, Лайнус и Зайда, да и Кассид для меня больше чем друзья, но это все равно не совсем то…

Петр. Петр – помеха. Досадно, что он успел первый вырвать Шайю из лап чужаков… Но хорошо, что он это сделал, благодаря ему сейчас она жива. Цинично? Возможно. Плевать. Эта женщина вполне еще может стать моей. Загвоздка в том, что я для нее все еще совершенно чужой человек. И если я действительно хочу ее заинтересовать, то мне придется приложить чертовски много усилий, да еще на фоне весьма опасной конкуренции… Петр – не мальчик для битья, а воин, который не бросает слов на ветер, и эту женщину он твердо считает своей. Так что мне нужно основательно подумать и наконец решить для себя – готов ли я за нее бороться? Учитывая обстоятельства, в которых мы оказались? Учитывая, что мы, по правде говоря, можем даже не дожить до завтрашнего дня?

А может именно поэтому и стоит рискнуть. Лучше жалеть о поступке, чем о том, на что так и не решился.

– Рассказать кое-что интересное о крушение нашего челнока? – не без усилия заговорил я, прерывая затянувшуюся паузу.

– Я бы послушала, – сразу ответила Шайя, повернув ко мне лицо, но так и не убрав ладонь с колена пилота. Неужели то, что я не могу спокойно видеть эти телячьи нежности – это обычная ревность? Черт. Не думал, что я настолько мелочен. Впрочем… Плевать. – Я видела, как челнок падал. Еще до того, как забралась на тот злополучный карниз с «кротом». Честно говоря, даже не надеялась, что хоть кто-то выживет. При таких авариях вообще редко кто выживает.

– Это уж точно… Редко кто выживает. Нам просто повезло. Так вот, двигатели были в полном порядке, головой ручаюсь. Боюсь повториться, но я очень хорошо чувствую технику, и могу подлечить неисправность нередко без всяких инструментов. Но все оборудование в какой-то момент по моим ощущениям просто исчезло, по-другому это не назовешь. Лайнус, наш пилот, уже начал маневр снижения, и вдруг – тишина. Мы едва успели катапультироваться перед ударом. Позже, когда я осматривал останки челнока, то обнаружил любопытную штуку – корпус практически развалился, а нос, хотя и зарылся в вал из земли и камней, выглядел совершенно целым. Нанокомпозитная керамика, которая идет на изготовление корпуса, конечно, штука прочная, но не до такой степени. К сожалению, никаких приборов под рукой не оказалось, так что я просто подобрал камень и чиркнул…

– А ты предусмотрительнее меня, Крон, – огорченно хмыкнула Шайя, сообразив, о чем я говорю. – Я-то на это попалась.

– У тебя ситуация была иной, ты просто оказалась не готова.

– Так что там с твоим челноком? – непонимающе напомнил капрал, потерявшись в наших рассуждениях.

– Да то же самое, что и с «кротом» Шайи. Нос словно покрывала невидимая пленка. Невидимая и сверхпрочная. Что-то вроде энергетической субстанции, наглухо экранирующей любое оборудование. Силовой экран. Почти уверен, что наш челнок в полете повстречался со стайкой все тех же чертовых «ежей». Так что мой вам совет – не попадайтесь им.

– Утешил, называется, – с досадой буркнул Ронор Журка.

– Петр, а как вы с капралом здесь оказались?

– На глайдере. Повстречались с чужаками… «пропеллеры» по вашей классификации. Пощупал их лазерной пушечкой, а они приласкали нас в ответ. Насколько успел понять из вашей информации – гравитационным ударом. Подозреваю, что от воздействия такого оружия и предназначены их энергетические щиты. Они рухнули на скалы, а мы в реку перед водопадом. Боевая ничья. Потом мы кое-как подняли глайдер снова и добрались до ущелья. Там я и нашел Шайю.

Весьма лаконичный рассказ. Ни слова о смертельной опасности. Вполне в характере Петра.

– Да если бы ты тогда не тронул «пропеллеры», – пробормотал капрал, – еще неизвестно, как бы все вышло…

– Капрал, не начинай снова. Противопоставить гравитационному удару нам нечего. Благодари своего Бога, что вообще жив стался.

Я невольно усмехнулся. Петр говорил так, словно головой рисковал только капрал, а он как бы и ни при чем. Словно способен выжить в любой ситуации. Одно из двух – или это напускная бравада, с целью подчеркнуть собственную значимость и никчемность спутника, или Петр просто не боялся смерти. Как мне кажется, второе – вернее. Упертый парнишка. Но надо отдать ему должное – он меня не бросил, хотя желающие были. Капрал, например. О! не мешало бы поблагодарить, пока не забыл.

– Да, я вот что хотел сказать… Я понимаю, что сильно тормозил движение, пока был без сознания. Спасибо, что не бросили.

– Петр настоял. Его и благодари. Я бы тебя оставила. До сих пор не пойму, почему он это сделал – ты и в самом деле выглядел, как труп, тащить тебя, когда чужаки могут преследовать по пятам – зря тратить силы.

Шайя так легко призналась в том, что тоже, как и капрал, бросила бы меня… Меня это даже слегка шокировало. Что это, особого рода практичный цинизм в боевых условиях, или обыкновенная бесчувственность к ближнему? А я ведь в самом деле ее очень плохо знаю. Тем больше поводов узнать поближе. Иногда на меня находят приступы упрямства. Черт побери, Шайя хотела меня оставить! Впрочем… Да чего я завелся? Я для нее – совершенно незнакомый человек. А в тот момент я действительно выглядел прожаренным трупом. В такой ситуации трудно винить кого-либо за желание оставить бесполезный груз.

– Я никого никогда не бросаю, – раздельно произнес Петр с неожиданной злостью. – и хватит об этом.

Снова пауза. Похоже, все наговорились, и хотелось просто отдохнуть, остыть от нервного напряжения, которое изматывало нас последние часы. Злость Петра меня слегка озадачила. Не мог же он в самом деле рассчитывать, что со мной произойдет это мистическое выздоровление… Но прислушавшись к его ощущениям, я смекнул, что эта злость обращена на него самого, а не на Шайю. Что это – недовольство собственным решением? Нет, что-то другое. Черт, плохой еще из меня эмпат. Эта злость связана с чем-то, что случилось в его недалеком прошлом. Вот и все, что я сумел понять.

– Крон, а что еще обо мне… ты узнал из записей Сомахи? – как-то нерешительно заговорила вдруг Шайя.

Я повернул голову, вглядываясь в ее светящееся на инфрасканере лицо и отчетливо ощущая ее напряженный интерес. Вот как. Эта тема ей все-таки не безразлична, как мне показалось вначале. Но не стоит себя обманывать – ее сейчас интересовал Сомаха, а не я. Двусмысленная ситуация, не лишенная черного юмора. Не хватало еще приревновать ее к самому себе. Надо подумать, что из этого можно выжать для себя лично.

Я решил бросить пробный камень:

– Как тебе сказать… Пожалуй, самое главное для меня то, что заняв его место на корабле, я поневоле унаследовал его симпатии. Иначе как бы я здесь оказался, в вашей теплой компании?

– Не обольщайся, это место уже занято, – с заметной прохладцей в голосе вмешался Петр, ему явно не понравилась тема разговора. Со своими симпатиями к Шайе я сунулся на его личную территорию. Но его выпад неприятно резанул внутри, рождая протест и ответную злость. Ничего, переживет.

– Обычно заочные симпатии не соответствуют ожиданиям. И легко стираются при непосредственном общении, – Шайя улыбнулась, не заметив напряжения, которое моментально возникло между мной и Петром ледяной стеной. – Жизненный опыт подсказывает.

– Поживем, увидим, – ответил я с деланно беспечным видом. – Для начала нужно уцелеть в этих пещерах.

Петр вдруг резко поднялся, шагнул ко мне, заставив в свою очередь инстинктивно вскочить и меня.

– Крон, – отрывисто бросил Петр, глядя в упор неприязненным взглядом. – Посмотри на меня.

– Смотрю, – насмешливо ответил я, уже зная, чувствуя, что он скажет дальше. Адреналин плеснул в кровь, стягивая все внутри в холодный комок, я с трудом подавил желание сжать пальцы в кулаки – это выглядело бы слишком демонстративно. И слабо. – Что дальше?

– Не смей проявлять интерес к этой женщине! – сквозь зубы проговорил Петр, больше не скрывая своей враждебности ни взглядом, ни голосом.

– Петр, не надо… – Наша перепалка застала Шайю врасплох, секунду назад ведь все было спокойно и ничего не предвещало вспыхнувшей как огонь ссоры. Неудивительно, что она растерялась. – Да что с вами такое? Знала бы, не завела разговор на эту тему…

– Шайя, помолчи, прошу, – отрывисто бросил Петр, не поворачивая головы, не сводя с меня взгляда, в котором разгоралась нешуточная ярость. – Крон, я этого не потерплю. Я помог тебе уцелеть. Но убиваю я с такой же легкостью, как и спасаю. Надеюсь, я выражаюсь ясно?

Серьезное заявление. А главное – не беспочвенное. Этот тип не любит бросать слов на ветер. На Двойном Донце я видел его в деле. Боевой робот был для него второй кожей, да и в рукопашной пилот толк знал… Но и я уже давно не прежний Сомаха.

– Яснее некуда. Но видишь ли, Петр, я сам решаю, каких симпатий мне придерживаться. – На лицо приросла насмешливая маска, от которой я не мог избавиться – точно лицевые мышцы свело раз и навсегда в определенную гримасу. Меня несло по скользкой дорожке, но я не мог остановиться. Не хотел. Никому не позволю топтать чувство собственного достоинства, да еще на глазах у Шайи. Петр не исключение. Со мной так нельзя. Прямо мурашки по коже – так хотелось врезать Петру.

– А мое мнение хоть кого-нибудь интересует? – повысила голос Шайя, уже забыв о секундной растерянности. Для ее решительной и волевой натуры, это, в общем-то, было неудивительно. Это мне в ней тоже нравилось.

– Да. – Мы повернулись к ней оба, словно по команде.

– Я уже сделала выбор, Крон, – твердо сказала Шайя, глядя на меня. – Не пытайся встать между мной и Петром. Ничего у тебя не выйдет. Нам через многое пришлось пройти, чтобы понять, насколько мы нужны друг другу. Понимаешь?

А через что пришлось пройти мне – это ведь никого не интересует, мелькнула злая мысль. От унижения даже запылали щеки, кровь бросилась в голову.

– Хорошо. Как скажешь. – Я кивнул. И неожиданно для себя упрямо добавил: – Но я терпелив, а обстоятельства могут измениться.

– На что ты намекаешь?

Тон, которым задал Петр вопрос, вполне годился за того, чтобы заморозить чистый спирт. Как я уже говорил раньше, я вообще-то плохой эмпат. Но чувство Петра было настолько ярким, что я ощутил его как свое собственное. Ненависть горела в его душе, а руки едва не сводило судорогой – от необходимости сдерживаться, оставаться в рамках цивилизованного поведения…

От немедленных действий его сдерживало только присутствие Шайи.

На меня словно обрушился холодный душ. Но охладил не страх за себя, совсем нет. Петр любил Шайю сильнее, чем я думал, и мне вдруг окончательно расхотелось разрушать эту привязанность. Раз и навсегда. Да что со мной вообще происходит? Что это за затмение разума, мать его? Может, я просто спятил? Во только интересно – когда. До того, как присвоил робота с базы «Зеро», или уже после, когда пламя его взрыва едва не спалило меня дотла, и мое эмоциональное состояние пошло вразнос?

– Да ни на что я не намекаю, Петр, – едва сдержав готовую прорваться досаду, как можно спокойнее ответил я. – Проехали.

– Нет, ну надоело… – только сейчас завозился капрал, отрывая зад от камней и поднимаясь на ноги. – Слушайте, вы, озабоченные обезьяны, которым моча ударила в башку, нашли время! Хватит уже!

– Не лезь, капрал, с тобой вообще разговор особый, – отрезал Петр.

– Да пошел ты знаешь куда, пилот? Я тут пупок надрываю, веду их не жалея сил, а…

Он моментально достал нас обоих. Очень уж не вовремя капрал вмешался – и без него было тошно, а его недовольное бурчание только подстегнуло. Сам напросился… Ронор Журка успел заметить мое движение и хотел отпрянуть, но здоровяка подвела замедленная реакция. Я поговорил с его докторской утилитой, и капрал мгновенно уснул. Стоя. Даже глаза остались открытыми, и поза почти не изменилась. Он словно превратился в чучело.

– Ну и что ты сейчас сделал? – голос Петра стал похож на гремящую жесть, а палец демонстративно коснулся сенсора «лакара», активируя оружие. Но карабин он пока поднимать наизготовку не стал. И правильно сделал. Все равно я не позволю ему выстрелить, даже если ему очень захочется. Но вырубать его как капрала, прерывая таким образом спор, было бы весьма недостойно. И недальновидно. Шайе это точно не понравится. У меня и правда проблемы. Не замечал за собой раньше ни беспричинных приступов дикой ярости, ни вводящего в ступор стыда. Просто эмоциональный шторм какой. Даже руки дрожат – просто оттого, что до предела взвинчен.

– Он мешал нашему разговору, разве не так?

– Я спрашиваю, что ты сделал?

– Я не люблю, когда со мной разговаривают таким тоном, Петр.

– А мне плевать, что ты любишь… Ты и со мной сможешь так?

– А теперь послушайте меня, – Шайя решительно встала между нами. – Успокойтесь, оба. Немедленно! Крон, разбуди капрала, и давайте думать, как двигаться дальше.

На какой-то миг ее лицо, программно обработанное инфрасканером до вполне приличной объемной картинки, оказалось от моего всего на расстоянии двух ладоней. Самое обычное, даже в общем-то заурядное лицо. Курносая глазастая девчонка, каких пруд пруди на любой планете, ее даже и красивой не назовешь – узким губам не помешало бы полноты, а подбородок чуть тяжеловат… До моей мнимой смерти на Двойном Донце я был чуть ниже ее. Сейчас наоборот – чуть выше. Ей сейчас тридцать, я на год старше. Чем не пара? Нет, все-таки не пара. Шайя показалась мне в этот момент такой маленькой и беззащитной… И ее гнев был направлен против меня. Она права. Никчемный спор. Но как же тоскливо на душе… Словно только что потерял часть себя… Я опоздал… Так бывает. Это жизнь… И лучше для меня – просто смириться.

– Ладно, замяли.

– Вот и хорошо, – Шайя заметно успокоилась. – Лучше подумайте, как нам оказаться на той стороне, задиры…

Я кинул взгляд на провал в полу пещеры. Три метра с хвостиком. Разница температур воздуха в провале и камня вокруг позволяли хорошо видеть края на инфрасканере. Для меня такое расстояние – сущая ерунда, особенно когда я на взводе. К тому же даже небольшой отдых позволил восстановить силы полностью, на Кассионии меня перекраивали недаром. Злость и тоска, кипевшие в крови, все еще требовали выхода, и реплика Шайи пришлась как нельзя кстати – она послужила толчком к действию.

– Уже подумал, – сухо бросил я.

На разгон было всего несколько шагов, но я не сомневался, что мне этого хватит. Я коснулся капрала, возвратив его в мир насущный. И сорвался с места, бросив послушное воле тело в воздух. Миг полета, влажный ветер в лицо…

Подошвы ботинок гулко ударили в каменный пол в полуметре о края – приземление получилось с изрядным запасом. А затем пол с треском ушел из-под ног.