Жив. Чертов прыжок. Довыпендривался. Стоп. Ведь все, что я помню – не кошмарный сон? И… не чувствую под собой никакой опоры. Словно все еще лечу в пропасть, но не ощущаю и движения…

Резко открываю глаза, сердце колотился как сумасшедшее.

Со зрением что-то не так.

Перед лицом плавают светлые пятна на фоне тьмы – как бортовые огни боевого робота сквозь ночной туман. Но едва напрягся, силясь хоть что-то разглядеть, как реальность мгновенно стала ошеломляюще четкой.

Страх накатывает внезапно и так же быстро растворяется. Скорее реакция тела, инстинктов, чем сознания. Я медленно поворачиваю голову, осматриваюсь. Мое тело висит в воздухе – я парю без малейшей опоры, словно законы тяготения потеряли надо мной власть. Светящееся облако из сотен малых энергонов заботливо вьется вокруг меня, создавая невесомость.

Энергоны. Теперь знаю о них все, для меня они не несут опасности.

Теперь они моя защита. И мое оружие.

Дно пещеры всего в метре подо мной… Нет, не пещеры – я в центре гигантского зала, проточенного в толще гор отнюдь не силами природы, а деятельностью энергонов. Весь свод зала усеян колониями зонтичных свечей, непрерывно излучающими мягкий внутренний свет различных оттенков желтого, голубого, зеленого. Жители этих свечей – мириады крошечных существ, выглядят бесплотными сгустками энергии и всегда находятся в безостановочном движении, их замысловато организованные потоки вьются и перекрещиваются по всему залу, насколько хватает глаз, рождая танец света. Так они обмениваются информацией, развиваются. Сейчас я знаю – каждый из них уникален по своему, среди них нет ни одного похожего, хотя внешне они и кажутся копиями друг друга. Все это великолепие мне до боли знакомо – я все детство провел возле одной из таких колоний Хрусталитов, пока жил на Полтергейсте. Тогда мы все думали, что Чертог – единственный в своем роде. Но та колония была лишь одной из десятков подобных, и далеко не самой большой.

Это совсем не то место, где я сверзился при прыжке через провал в туннеле. Энергоны позаботились. Я даже не успел почувствовать удара от падения – отключился. Точнее, меня выключили. Призрак наблюдал за мной. И как только возникала угроза для моей жизни, энергоны успели подстраховать. Когда взорвался «Скорпион», Призрак был слишком далеко от меня, но и тогда, едва не опоздав, сумел дотянуться, послав энергонов, восстановивших сожженные ткани. С этой минуты энергоны уже находились рядом, неотступно следуя по соседним проходам с той пещерой, по которой передвигалась наша компания… После падения энергоны перенесли мое тело туда, где могли защитить, пока мой дух путешествовал сквозь пространство и время – момент сложился подходящий, и оттягивать задуманное Призраком было уже нельзя.

Жуть, если подумать сейчас. Но у меня нет времени на раздумья, я ведь знаю, что делать…

И в самом деле знаю. Возвращение в прошлое требует меньше энергии, чем уход в будущее, прыжок сквозь время был совсем незначительный, на большее Призраку не хватило сил. И пока тот момент, когда корабль чужаков будет отключен, еще не наступил, мне придется завершить дела здесь самостоятельно.

А значит, пора.

Никаких проблем общения с энергонами не возникает – они охотно откликаются на малейшие мысленные желания. В данный момент я для них – Модификатор, один из глав Роя. Один из двух. Второй – Призрак, но он лишь бестелесная тень, отголосок прошлого, обрывки могучего когда-то создания.

Светящее облако энергонов опускает меня на каменное дно зала. Быстро осматриваю себя, прислушиваюсь к внутренним ощущениям, встряхиваю руками и сгибаю поочередно ноги. Я в полном порядке. Мышцы налиты бодрой силой, сознание ясное, как никогда.

Вперед.

Зрение вдруг изменяется. Все пространство вокруг заполняют призрачные линии, полотна, ячейки – я вижу информационно-энергетические структуры этого мира. Доли секунды дезориентации, затем привыкание. Мозг работает необычайно ясно, быстро усваивая новое. Проходит всего миг, а прежнее восприятие действительности кажется уже страшно ущербным. Мир насыщен информационными структурами, и я читаю их, как открытый текстовый файл.

Струйка из нескольких десятков энергонов отделяется от собратьев и устремляется вперед светящейся указательной стрелкой. Я срываюсь с места. Быстрый бег по неровному каменному дну. Энергоны никогда не используют нижние части пещер для своих жилищ, избегая осадков, да и не нужны летунам наземные дороги, так что мне приходится внимательно выбирать путь. Облако энергонов густым шлейфом следует за мной, по пути быстро разрастаясь – со свечей, под которыми я пробегаю, срываются новые струйки светляков, и вскоре за мной несется полноводная сияющая река, далеко вокруг раздвигая сумрак пещеры. Я знаю, что они мне понадобятся для жизненно важного дела, как для себя, так и для них самих, поэтому без раздумий срываю их с насиженных мест. Нам всем придется побороться за собственное будущее.

Из зала ведет множество ответвлений, указатель устремляется в одно из них, и вот мы уже движемся среди узких стен искусственно проточенного туннеля. Несколько минут бега, резкий подъем вверх заканчивается тупиком с дырой, в которую может пролезть только рука. Но это препятствие нас задерживает лишь на несколько секунд – энергоны протапливают камень, чтобы дать мне проход. И сразу же протачивают еще одну стену напротив – мы идем напролом, окружной путь занимает много времени, да и нет там проторенных дорог для человека, многие переходы придется расширять, так что экономнее сразу пробить кратчайшую дорогу. Двести метров бега еще по одному участку. И снова сквозь стену. Они тратят себя, эти малыши, растворяя камень своими энергетическими тельцами, но у нас в самом деле мало времени. Несколько сотен погибших проложат дорогу для будущего сотен миллиардов собратьев. Эта жертва того стоит.

Мы пробиваемся прямо в лабораторию, где саламандры проводили свои смешные эксперименты, пытаясь понять природу призраков. Смешные – потому что они экспериментировали вслепую, несмотря на свою природную гениальность. И никогда бы не нашли с энергонами общего языка.

Мы пробиваемся в лабораторию – и сразу вступаем в бой.

Здесь уже хозяйничают мусорщики, преследовавшие моих компаньонов по тоннелям от разрушенной военной базы. Несколько «жал» занимаются мародерством – выискивают наиболее ценное с их точки зрения оборудование, подхватывают силовыми сетями, уволакивают в туннель. «Парочка» жал заинтересовывается несколько иным материалом – телами саламандр, грудой валявшихся на каменном полу, словно после какой-то бойни… Само пространство рассказывает мне, как здесь все происходило – ответы запечатлелись в энергетических матрицах окружающих материалов вместе с сильнейшей аурой боли и гнева. Их убили не мусорщики, их убил человек, этих саламандр, не ждавших такого циничного и безжалостного поступка…

Свита из сотен «ежей» вьется по помещению, контролируя окружающее пространство.

Они-то и реагируют первыми на мое вторжение сквозь стену, сразу бросаются наперехват. Я уже хорошо знаю, что такое «ежи» – автономные модули стазиса. Их главная задача – блокировать враждебный объект, обездвижить его, застопорить любые жизненные процессы в нем. Тем самым сохраняя ценное оборудование для дальнейшей переработки на нужды Роя. У «ежей» нет никакой защиты. Их преимущество – в численности. Стоит лишь одному добраться до меня, и я превращусь в истукана с остановленным сердцем, не осознающим себя, застывшим в коконе стазиса, словно в муха в янтаре.

Мне не требуется людское оружие – у меня есть нечто получше. Энергоны. Бесконечная обойма энергетических зарядов, мгновенно откликающихся на мысленный посыл. Для них почти не существует препятствий. Несколько десятков светляков вырывается из моей ауры, прошивают «ежей» насквозь, и лаборатория заполняется звонким звуком множества падающих тел – словно падает металлический град.

«Жала» требуют иного обращения. Мгновенно забыв о мародерстве, плавающие на антигравитационных полях кораблики включают защитные поля и разворачивают ко мне тупорылые концы, чтобы размазать о стены гравитационным ударом. Время ускоряется – движение кораблей кажется страшно медленным. Энергоны без команды, словно автоматные очереди, бьют в их поля, прогрызая защиту своими тельцами. Я трачу чертовски много времени – несколько десятых долей секунды, чтобы нащупать их управляющие контуры, подчинить их и выключить. Выключить вместе с живыми пилотами, управлявшими кораблями. Не собираюсь зря разбрасываться жизнями энергонов там, где могу действовать самостоятельно, используя благоприобретенные способности. Лабораторию заполняет грохот падающих аппаратов, а я уже бегу вперед, мимо прозрачной стены, за которой находится саркофаг Призрака – тайна, которую саламандрам так и не дано было разгадать.

И словно наталкиваюсь на стену…

Замираю, словно от удара – настолько сильно ощущение потери.

Призрака больше нет. Его непрерывная поддержка, которую я ощущал как теплое дыхание за спиной, оборвалась – что-то нарушило устоявшиеся структуры саркофага, позволявшие тень его личности существовать века в уникальном состоянии…

Какое-то движение за прозрачным пластиком барьера, которым саламандры отгородили саркофаг от остального помещения – для кажущейся безопасности.

Я вдруг понимаю. Один из «ежей» все-таки успел добраться и раствориться в саркофаге, запустив кокон стазиса для захвата и сохранности «ценного оборудования». Гнев мой настолько силен, что примитивная схема тупого исполнительного «ежа» вспыхивает от удара, как солома в печи, стазис рассыпается… Призрака не спасти. Не вернуть. Его просто больше нет. Стазис стер его, как низкоуровневое форматирование стирает любую информации с носителя памяти в компьютере.

Я остался один…

Встряхиваю головой, сбрасывая секундный ступор.

Нет, я не один. Армия энергонов со мной. Теперь я в ответе за воплощение мечты Призрака. За будущее его расы.

И люди, близкие мне люди, все еще нуждаются в моей помощи, как никогда.

Мы бросаемся прочь из лаборатории – я и моя светящая свита.

Останки сожженного транспорта.

Дальше.

Я боюсь опоздать, дурные предчувствия усиливаются с каждым шагом.

Я бегу, а мое сознание множественными ручейками растекается по энергетическим линиям вдоль тоннеля, рвется вперед, опережая тело.

Время снова сжимается, уплотняясь с пространством, я пробиваюсь сквозь ставший неподатливым воздух, рву его, ускоряясь до предела, рву предел, и несусь еще быстрее, чувствуя, как раскаляется на мне одежда, как горит кожа на лице и руках. Энергоны начинают отставать, эта скорость не по ним, но их энергетическая подпитка связывает нас прочными узами, позволяя мне вновь и вновь черпать необходимые силы.

И еще не добежав, я вижу – вижу пространственным зрением, что опоздал.

Бой уже окончен.

Трупы на полу, чужаков и людей. Тлеющие ауры, остывающая после схватки ярость и боль. Ближе всех ко мне капрал – он еще жив, но без сознания, и какая-то жутковатая по ощущениям аура витает над ним, источаемая его телом…

Дальше. Семик. Зайда. Без сознания. Лайнус… Тавеллианец угасал. Ради Зайды он всегда был готов на все, духовная близость давно и навсегда спаяла этих двух людей, я почувствовал, что он сделал – отдал всю свою жизненную силу бикаэлке, ради того, чтобы она могла сражаться. Ради того, чтобы она выжила. На этот раз он достиг предела своих возможностей и перегорел, не способный уже поддерживать собственную жизнь…

Потерпи, дружище, я уже близко, еще двести метров…

Петр тоже еще в сознании. Все его избитое тело – комок оглушающей боли. Лишь сумасшедшая сила воли заставляет его цепляться за жизнь… и какое-то жгучее желание… вот оно, я его уловил – Шайя. Ее больше нет рядом с ним… Погибла? Тут же понимаю, что нет, что… Портал. Чужаки открыли портал. Мусорщики подбирали трофеи.

Нет времени для лишних мыслей, я уже рядом, целесообразно исключительно действие.

Энергоны наконец догоняют меня, подстегнутые моей волей, и на месте схватки мы оказываемся командой.

Я проношусь мимо капрала…

И понимаю, что за аура витает над ним – аура смерти. Ирония судьбы… частичка крови шелтянина заговорила в нем в полную силу в момент предельно смертельной опасности, и само его тело теперь боролось за жизнь, когда сознание пребывало в отключке – вокруг капрала валялись десятки «ежей», умерщвленных его разродившейся наконец способностью. Способностью убивать. Напрасно мы иронизировали над его запахом – ему просто нужно было время и ситуация, чтобы научиться управлять своим даром крови.

Я немного отклоняюсь с прямой, чтобы не коснуться зоны его смертоносного влияния, энергоны послушно повторяют маневр. Буквально зачерпываю горсть энергонов, бросаю их в возникшее на пути «жало», явно направлявшееся к телу бикаэлки. Перебьешься, тварь. Эти люди принадлежат мне. «Жало» беззвучно вспыхивает и мгновенно сгорает дотла, осыпаясь на камни уже прахом. Стая вившихся за ним «ежей» горохом сыплется вниз, выключенные мысленной командой. Единожды вскрытые схемы уже не представляют для меня препятствий.

Зайда страшно изранена, но жива, возле нее я не задерживаюсь, просто делюсь на бегу своей жизненной энергией. Могучий дух бикаэлки не позволит ей так просто уйти из жизни. Швыряю часть энергонов в Лайнуса, чтобы привести его в себя. Не дожидаясь результатов, но уверенный, что все будет в порядке, мимоходом оживляю оказавшихся под ногами полудохлых медкиберов, непонятно каким чертом оказавшихся здесь, и отправляю их к Петру.

Возле него я на секунду задерживаюсь. Вид у Петра жутковатый. Отсветы шлейфа от энергонов, окружающих меня, падают на его тело. Он сильно обгорел, сквозь тлеющие дыры в его пилотнике проступает кровавая корка, его руки и лицо багровые от волдырей, клочья лопнувшей кожи обнажают мясо. И все же он в сознании. Он даже пытался ползти, но не хватило сил. Стальной человек. С настоящим стержнем. Такие люди всегда вызывали во мне глубочайшее уважение, и какие бы трения между нами не были в прошлом – все это неважно. Я не дам ему умереть. Я никому их этих людей не позволю умереть.

«Лежи. – мысленно шепчу я. – Я помогу».

Он поворачивает только лицо, не в силах повернуться на бок. В его исступленно горящих глазах – мольба и яростное желание выжить, чтобы доделать то, что не успел.

«Только не я… Шайя…. спаси ее…»

«Я позабочусь о ней. Отдохни. Ты еще понадобишься ей живым».

Я касаюсь ладонью его лба, и сознание Петра меркнет, успокоенное обещанием.

Мне придется выполнить это обещание. Я хочу его выполнить. Желаю всеми силами души. И я это сделаю. Пришло время и моему характеру показать клыки.

Взгляд падает на портал – ярко пылающую во тьме бело-фиолетовую окружность из равномерно распределенных шаров – преломляющих пространство связующих модулей.

Мысль вонзается в их управляющие блоки.

Доля секунды – и портал мой.

Я срываюсь с места и прыгаю в мерцающее плотно пространственного туннеля, а шлейф энергонов бросается за мной. Секунда дезориентации, и прокол сквозь пространство выбрасывает нас в огромный грузовой ангар. Хватаю ртом разреженный воздух – этого я не предусмотрел, первый раз я здесь путешествовал энергетическим призраком. Откликаясь на мои ощущения, часть энергонов окутывает мою голову, синтезируя кислород. Быстро осматриваюсь. Место приема и классификации объектов, доставленных на переработку. Куча сваленного в контейнеры оборудования и разбитые части кораблей. Покореженные остовы боевых роботов с базы – я узнаю обгоревший корпус «Спринтера», изуродованные взрывом реактора останки «Скорпиона», засекаю почти целого с виду «Миссионера», стоящего на лапах – этого робота на базе я не видел, но знаю, что им управляла Шайя, и потеряла робота в бою.

То, что надо.

Изувеченная броня и несколько разбитых лазерных орудий не в счет.

У нас нет времени разбираться с охраной. А ее здесь хватает – десятки глаз самых разнообразных созданий – техников, оставив текущие дела по разборке всего накопившегося или свежедоставленного хлама, уже обращаются в мою сторону. И воины, контролировавшие выход в портал, уже вскидывают оружие. Я замечаю их чуть позже, чем следовало, но они были за спиной в момент перехода на корабль, по ту сторону диска портала.

Это неважно.

Моя воля уже вдыхает жизнь в ИскИн «Миссионера», запускает боевые программы, задает автономный алгоритм боя и характеристики целей. На фоне вдруг с мощным гулом ожившего стального гиганта я кажусь совершенно незначительной мишенью, и внимание охраны немедленно смещается к роботу, предоставив мне драгоценные секунды для действия.

Оглушительно лязгнув подошвами по стальному настилу, «Миссионер» наводит стволы на цели – из двенадцати штатных лазерных орудий у него целы только большой и малый лазеры левой руки, но это лучше, чем ничего. Его торс смещается на бедренной платформе вместе с рукой, грозный гул лазерных орудий заполняет пространство, забивая прочие звуки, и тугие вспышки света рвут воинов-мусорщиков в клочья. Не останавливаясь, «Миссионер» переносит огонь на разбегающихся техников, я вижу это его сенсорами, в зале ангара меня уже нет, я спешу.

Момент моего появления здесь можно назвать крайне удачным – группа десанта, высаженная сквозь портал в туннели гор, уже перемолота отрядом Зайды и добита мной, а следующая группа уже не будет подготовлена никогда – я наконец пересекаюсь со своим недавним присутствием на этом корабле. Но нужно спешить – программа самоуничтожения активирована – после гибели Призрака остался только этот вариант. Да и сам я склоняюсь к нему. Старый корабль всегда будет напоминать о прошлом, энергонам лучше начать развитие своей цивилизации с чистого листа, я помогу им в этом.

Я хорошо успел изучить корабль по своему путешествию сквозь время. Органику хранят не здесь, в другом зале, и это довольно далеко. Органику… Обломитесь, паскуды. Не позволю проделать с Шайей весь этот кошмар по модификации, то, что вы проделали с остальными людьми.

Я сломя голову проношусь сквозь склад навсегда уснувших воинов, где уже успел похозяйничать, отключив системы жизнеобеспечения. Собственное тело кажется страшно неуклюжим – я же помню, как легко и быстро скользил здесь призраком, мгновенно обрабатывая в сознании множество информационных потоков. А сейчас все происходит пугающе медленно, хотя я бегу что есть сил, и шлейф энергонов развивается за спиной, словно плащ из света.

Наконец-то. Зал трансформации. Огромное помещение, заполненное камерами по всей площади, бесконечные ярусы смонтированы так близко, что между ними способны протискиваться только мелкие механические создания, поддерживающие камеры в рабочем состоянии.

И я вдруг теряюсь. Мне здесь не пройти. Но замешательство длится всего долю секунды, сознание уже дробится, вклиниваясь в информационные магистрали корабля и процеживая протоколы доставленных объектов, а энергоны, превратившись в мои глаза, растекаются среди ярусов. Поиск заканчивается, едва начавшись. Есть! Камера с Шайей находится с самого края. Я бросаюсь к нужному ярусу, мысленной командой заставляю камеру раскрыться. Срываю трубки и провода, которыми уже опутано тело девушки, выдираю иглы для инъекций, грубо всаженные прямо сквозь истерзанный, прожженный во многих местах пилотник – оперативно работают, сволочи, но программа модификации была запущена всего несколько секунд назад и вряд ли успела ей навредить – в камеру еще даже не поступила органическая жидкость с катализаторами синтеза, которая должна была растворить все ненужное – в том числе и одежду, и начать трансформирование. Я могу ее пробудить, но в этом нет необходимости. Ее тело изранено, и лучше ей пока не испытывать боли. И лоцман ее абсолютно мертв, я ничего не могу с ним сделать – близкий электромагнитный удар в пещерах сжег его нейроцепи в пепел. Так что о внутреннем состоянии девушки я могу только догадываться. И надеяться на лучшее. Разворачиваюсь и бегу с Шайей на руках, сотни моих энергонов вьются вокруг нас, создавая нужное давление и атмосферу. Мышцы кипят от энергии, я не чувствую веса девушки, но обратный путь кажется вдвое длиннее, и хочется рычать от злости и бессилия сократить расстояние усилием воли.

Главное, что Шайя жива, и осталась сама собой.

Чего бы мне это ни стоило, я вытащу ее отсюда.

Бесконечные коридоры корабля-сеятеля, будь они прокляты, извиваются перед глазами, словно вены в гигантском искусственном организме. Собственно, так оно и есть. Только организм этот скорее наполовину мертв, чем наполовину жив. Корабль слишком огромен, и Рою давно не хватает рабочих рук… не хватает материалов, не хватает жизненных ресурсов. Он вынужден брать их везде, где это возможно, в том числе и на планетах, где обитают другие разумные существа. Все они, захваченные Роем, становятся его неотъемлемой частью после необратимой модификации.

Светящей кометой мы врываемся в грузовой ангар, где нас ожидает портал.

«Миссионер» все еще хозяйничает здесь – грозная фигура боевого робота поворачивается в нашу сторону, стоя среди поверженных останков защитников ангара.

Внезапно пол бьет по ногам, словно взбесившееся животное, и уже падая, я вижу, что удар сбивает с лап даже боевого робота. Энергоны подхватывают под спину, не дают коснуться пола, я с трудом удерживаю Шайю на руках. Грохот рухнувшего на колени робота рвет барабанные перепонки. Гул частых и мощных взрывов раскатывается по стальным переборкам по всему нутру гигантского корабля.

Портал, к которому мы так отчаянно рвались, предает, когда до него остается всего несколько метров бега. Бело-фиолетовая плазменная дуга, соединявшая десятки связующих модулей прокола, вспыхнув ярче, чем обычно, угасает, оставив в глазах радужные пятна. Сами модули, как только обрывается связь, бездумно следуют заложенной программе – шары собираются в сферу и зависают в метре над полом в ожидании дальнейших команд.

Если бы не заминка, я бы успел…

Я замираю с Шайей на руках, ошеломленно смотрю в измученное лицо спящей девушки, снова перевожу взгляд на парящую сферу портала. Так не должно все закончиться. Мои друзья, там, на планете, все еще нуждаются в моей помощи. А Петру нужна Шайя. Я обещал.

Нет времени на растерянность.

У меня всего несколько секунд, чтобы придумать, как выжить, когда корабль разорвет на куски. Управляющие блоки связующих модулей откликаются мгновенно, снова разворачиваясь в окружность. Но плазменной дуги не возникает – готовности к переносу нет. Мозг лихорадочно просеивает информационные магистрали корабля, рвущиеся одна за другой в спазмах разрушения. Нарушена стабилизация, и проход закрылся – что-то только что вывело из строя управляющий блок системы, отвечавший за портал. Вывод – прыжок невозможен.

Что у меня есть еще? Робот? «Миссионер» все еще стоит на коленях, и среди его широченных плеч чернеет огромная дыра – вместо кокона жизнеобеспечения внутри гиганта пустота. Шайя уже использовала этот способ, катапультировалась, чтобы спасти себе жизнь на планете, так что робот тоже не годится для укрытия. Да и маловероятно, что боевой робот сможет пережить взрыв корабля иноров. Слишком велики силы разрушения. Проклятье, это произошло раньше, чем я планировал… Что-то не так… Что-что спровоцировано реакцию снаружи, какое-то нападение на корабль чужаков извне… И у меня нет времени разбираться в причинах – многочисленные сенсоры корабля умирают вместе с волной разрушений, катящейся ко мне. Все как я предсказывал. Внезапные перегрузки двигателей. Замыкания в энергомагистралях. Резкие перепады давлений в разных отсеках. Более неуправляемые силы безжалостно разрывали огромный корабль.

Но я все еще находился на этом корабле – а этого в планах не было.

И все, что имелось под руками – покалеченный боевой робот, свернутый модуль портала, и рой энергонов.

Если…

Если все это сложить вместе?

Огонь разрушения ворвался в ангар, протягивая навстречу жаркие объятья.

Решение созрело мгновенно и я швырнул себя с Шайей в дыру между плеч робота.