"Обнаружен путь к центру управления Цитаделью Крика. Дождитесь стража, чтобы предъявить допуск".

— Интересно, как выглядит этот страж? — Машта беспокойно мяла в руках ремень пращи, передумав его прятать после сообщения о предстоящем визите. — И что за допуск требуется?

— Вот как появится, так сразу узнаем ответ на все вопросы, — Жальник вложил кинжалы в ножны, прошел дальше на несколько шагов и встал в полуоборот, чтобы контролировать взглядом и коридор впереди, и то, что происходит за спиной. Суккуба, тоже не дожидаясь указаний, звонко процокала по мрамору копытами и встала рядом с ним. Вдвоем они полностью перекрыли двухметровую ширину коридора, образовав надежный заслон для остальных. А Кроха зависла над их головами светильником. Фейри уже без всякой боязни крутилась вокруг демонессы, не скрывая своего любопытства, вызванного столь необычным спутником. Разве что на ее плечо пока приземлиться не рискнула для более тесного знакомства. Кстати, весьма горячее плечо — температура тела Мараны была невероятно высокой, исходивший от нее словно от печки жар ощущался в двух шагах, можно было подумать, что в ее жилах течет кипяток, или горит пламя. До сих пор она не получила ни одной царапины, и не только потому, что Жальник первый удар старался брать на себя — шкура у этой дочери Хаоса обладала невероятной прочностью, вполне согласовывавшейся с ее параметрами выносливости и жизни.

У Машты, присевшей рядом на корточки, тревожно блестели глаза. Она поглядывала то на меня, то в темноту, клубившуюся за границей освещенной Крохой зоны. Да и Рырк себе места не находил — вся его мохнатая фигура прямо подергивалась от неистового желания броситься очертя голову хоть на разведку, хоть в бой. Волновались все. Жальник прикидывался невозмутимым, но его выдавали руки — он то и дело поглаживал пальцами рукоятки кинжалов. Марана, замерев живой статуей, не смогла приструнить хвост, обвивший голени и живший собственной жизнью — костяной кончик непрерывно постукивал по копытам. Пришлось делать вид, будто мне известно больше чем кажется, и все идет путем. Рыба, как говорится, гниет с головы, и если лидер позволяет себе психовать в опасной ситуации, то и остальные, глядя на него, быстро пойдут вразнос. Не рвался к такой роли, но придется вживаться.

— Зуб, ты как, в порядке? — поинтересовался Жальник. — Сражаться сможешь?

— Дай мне пять минут, и хоть на танцы приглашай.

— Все шутишь… Не факт, что они у нас есть, эти пять минут, — вздохнула Машта, нервным движением ладошки взъерошив кудряшки на затылке.

— Вот и используйте время с максимальной пользой, — посоветовал я настоятельным тоном, свинчивая пробку у фляги. — Пока восстанавливаюсь, проверьте оружие и снаряжение, распределите характеристики, если есть что распределять.

Эффект от "Душелова", хотя и сработал лишь наполовину, позволил почти полностью затянуть полученные от гончих повреждения — выглядели багровые рубцы сквозь изорванные штанины все еще скверно, что на бедре, что на голени, но движений раны больше не стесняли. Легкое нытье, не более, Знак Алана и то прижигал куда сильнее. Но мне до зубовного скрежета надоел вид собственной крови, и пора прекращать самостоятельные вылазки без поддержки группы, иначе в следующий раз все может закончиться гораздо печальнее. Хорошо еще, что не подвела интуиция в ситуации с гончими. Пожадничай я с крисами и займись распылением трупов — потерял бы десяток — другой невосполнимых секунд и отправился бы прямиком в Колыбель. Сомневаюсь, что эту загадку с тайным входом смогут разгадать демоны, даже зная теперь, что решение есть. Придется пока им убираться несолоно хлебавши. Возможно, они будут поджидать снаружи, пока не закончится время фазы Пламени, но проблемы лучше решать по мере поступления. Пока же нужно сделать так, чтобы охранник не вышиб нас обратно за дверь, прямо в загребущие лапы преследователей.

Мысленно переключив режим синергетического эффекта на "Родство Душ: Астральная подзарядка" и тем самым ускорив свое восстановление, я побрызгал из фляги на раны, помогая организму строительным материалом для восстановления клеток. Затем вгрызся зубами в кусок мяса из сумки. Пришлось угостить и Фурию — как только взялся за перекус, она сразу сунулась ко мне с вожделенным урчанием и жадным взглядом. Еще бы, энергии на "Метаморфа" она потратила прорву, и кисуле тоже не помешал бы перерыв от боевки. Но Машта права — неизвестно, сколько времени у нас в запасе — возможно, уже через считанные секунды снова станет горячо.

— Жаль, Зуб, запас прочности у твоих поделок уже на исходе. — Танк с нескрываемой досадой провел пальцами по правому наручу, пробитому в нескольких местах. Его панцирь выглядел не лучше — посеченный и продырявленный когтями, а кое — где и с вырванными клочьями, он сейчас больше напоминал решето.

— Радуйся тому, что имеешь. Иначе пришлось бы считать дырки не на панцире, а на себе.

— Справедливо, — нехотя признал разбойник. — Свое дело бронька сделала, но дальше придется осторожничать, как и раньше. Ну, не привыкать. А в следующий раз придумаешь что‑нибудь попрочнее, твой уровень уже позволяет. Идея‑то хороша. Как у тебя, кстати, дела с прокачкой "Плети"?

— Неплохо: 99/100. Не хватило удара для второго ранга.

— Вот сейчас и наверстаешь.

— Думаешь, не договоримся? — напряженно поинтересовалась Машта, когда я, завинтив флягу и запаковав подсумок, расслабленно откинулся на стенку. — Со стражем?

— Кто знает. Сам факт проникновения еще не дает нам прав находиться здесь безнаказанно. А значит страж, которого должна прислать охранная система, может оказаться весьма недружелюбным.

— И чему тогда мы радуемся? Нас едва не раздавили демоны, а сейчас припрется страж, который может быть как элиткой, так и боссом этих подземелий…

— Потому что теперь мы знаем, в каком направлении копать, — веско ответил за меня Жальник. — Так что без паники, все путем.

— Верно, — поддержал я. — Как и вы, я понятия не имею, что подразумевается под допуском. Может, это предмет, вроде какого‑нибудь ключа, или тайное слово, или еще что‑то. Это не столь важно. Тут главное — сама информация. Ведь про этот проход никто в локации не знал, и у меня только что появилось стойкое ощущение, что именно так можно преодолеть охранный периметр Цитадели Крика с минимальными потерями. А серпантин, как я и предполагал, всегда был тупиком. Непреодолимым препятствием. Я могу ошибаться… Но скоро мы это в любом случае выясним. И если не справимся сами, привлечем изгоев или ракшей. Как думаешь, Рырк, сумеем привлечь твоих родичей?!

— Ракшасы любить битва! — с горящим взором подтвердил тигроид.

— Честно говоря, глядя на этот чистенький коридор, хочется думать, что все трудности уже позади, — вздохнула Машта, поднимаясь с корточек и выпрямляясь.

— Отлично тебя понимаю, — я кивнул. — Но вряд ли так будет на самом деле. Чую, повозиться с подземельем еще придется.

— Представь, как это было бы здорово… Убраться из этого вечного холода, подальше от проклятого снега, который давно похоронил этот мир. — Машта снова вздохнула, и в ее глазах проступила смертельная усталость, навеянная не столько этим походом, сколько ситуацией в целом. Она слишком долго здесь пробыла. И теперь, когда появилась надежда, ее душевные силы, похоже, оказались на исходе. — Если есть хоть один шанс из ста, что мы благодаря тебе на верном пути, то я с тобой до конца.

А если я ошибусь — она сломается. Не выдержит очередного разочарования. Невысказанное словами, это ясно прозвучало в ее тоне, в ее взгляде.

— Ценю твое признание, — предельно серьезно заверил я. — Постараюсь сделать все, что в моих силах.

— И еще меня весьма интересует, почему нет никаких достижений, раз мы первые, кто сюда попал, — добавила Машта с неприкрытым сожалением, возвращаясь к насущным проблемам.

— Согласен, кое‑кто зажал нам положенные плюшки, — Жальник в кои‑то веки присоединился к мнению низуши. Похоже, рассказанная ею история о себе и своих сородичах наконец пустила в его душе корни, да и общие сражения начали сглаживать установившуюся между ними стену недоверия и вражды.

— Рырк думать, рано! — Ракшас взвился пружиной, размахивая своими кинжалами как крыльями ветряной мельницы. За эти минуты он от нетерпения уже успел присесть и вскочить раз двадцать, у этого парня явно шило в одном месте.

— Мохнатый верно говорит, — я подтянул поближе "Пламень" и убедился, что в замене усилителя пока нет необходимости, оголовье сияло ровным синим светом, хотя и не так ярко, как в начале использования. — Мы лишь подобрались к решению квеста ближе всех, но сам квест еще не решен. Потому и достижений никаких нет.

— Если бы он еще изъяснялся связно — совсем стало бы сказочно, — проворчал Жальник, не первый раз уже подчеркивая, что мнение аборигена его интересует мало.

— Рырк говорить хорошо! — обиделся на выпад ракшас, сердито сдвинув мохнатые брови и встопорщив усы. — Рырк понимать все! Человеки понимать Рырк!

— Еще бы ты нас не понимал, — с тем же недовольным тоном отмахнулся Жальник. — Мы‑то говорим по — человечески. А ты — через пень — колоду.

Лично для себя я уже твердо уяснил, что взаимоотношения с местными народностями важны для нашего выживания, а значит, стоит их воспринимать всерьез, как и игроков из Крепости изгоев. Поэтому пришлось для общей пользы успокаивать обоих:

— Спокойнее, Жал, не обижай союзника. Сейчас потренируемся. Ну‑ка, Рырк, повторяй за мной: ракшас любит сражаться.

— Рырк любить…

— Ты не торопись, я тебя никуда не гоню. Итак: Рырк любит битву.

— Любить… — с несчастным видом повторил тигроид.

— Стоп! Попробуем иначе. Давай от первого лица. Скажи: я люблю…

— Ррррырк любить! — ракшаса прямо перекосило от усилия сказать иначе, видно было, что старается, но это выше его возможностей.

Так, придется пока повременить с обучением.

Пока длился разговор, в сторону плиты, перекрывшей путь преследователям, опасливо поглядывали все без исключения. Напряжение, вызванное неизвестностью и неопределенностью ситуации, сгущалось с каждой секундой бездействия. И так как ждали лишь меня, то пришлось подниматься, подхватив с коленей "Пламень". Сразу попробовал перенести вес на поврежденную голень, и оказалось вполне терпимо.

— Вот что, дамы и господа. По пути и выясним, что же нас ждет впереди — ловушки, стражи, или то и другое вместе, так что…

— Рырк любит битву! — выпалил ракшас, ошарашенно вытаращив на нас оранжевые глаза — наверное, сам не ожидал, что получится.

Получен новый навык "Ментор", ранг 1: 1/100. Ваши наставления будут услышаны. Харизма + 1 (10).

О как. Вот и плюшка — нежданная — негаданная.

— Любит?! Ты смотри‑ка, заработало, — с искренним изумлением хмыкнул Жальник. — Ты на него благотворно влияешь, Зуб, я его за месяц ничему не смог научить.

— Потому что ты и не учил, — довольно улыбнулся я. — Марана, готова?

Суккуба, весь привал простоявшая молча, внимательно прислушиваясь к нашему обсуждению, кивнула и сделала шаг вперед, демонстрируя готовность к продолжению приключений. Хотел бы я знать истинные причины, по которым она присоединилась к нам. Догадки о тяге к божественному покровителю — всего лишь догадки, высказанные, чтобы успокоить себя и спутников. Но кто успокоит меня самого? На данный момент эта суккуба для нас по — прежнему темная лошадка, хоть и скрепленная узами клана и аурой трубки, процедуру с которой, кстати, вскоре придется повторить…

Не знаю, что именно она уловила в моем взгляде, но видимо, сомнений у меня было больше, чем мне казалось самому. Суккуба вдруг сделала два быстрых шага в мою сторону, ее руки метнулись к моему лицу, и острые коготки впились в виски…

Поток чужих мыслеобразов обрушился на сознание неукротимой стихией, выбросив в иную реальность. Не знаю, как долго это продолжалось, но когда стены коридора снова проявились перед глазами, я обнаружил, что едва стою, и под руки меня поддерживают Жальник с Маштой. В голове шумело штормовым прибоем, зрение расфокусировалось, словно при тяжелейшем опьянении, и встревоженные голоса спутников не сразу достучались до моего сознания, доносясь, будто сквозь вату:

— Зуб?! Да приди в себя! Не время раскисать!

— Что она с тобой сделала?! Что вообще происходит?!

— Рырк сражаться! Рырк убивать!

— Никого ты убивать не будешь, — через силу ответил я. — Все в порядке.

Отыскав взглядом Марану, в напряженной позе стоявшую в сторонке, куда ее отогнали соклановцы, я облегченно перевел дух. Фурия встала между нами непреодолимой преградой, грозно порыкивая на демонессу. Кроха с возмущенным видом вилась над головой дочери Хаоса, словно бомбардировщик, готовящийся к сбросу ядерного боеприпаса. А ведь пока я был не в себе, могли и напасть, если бы сочли ее действия действительно враждебными. Вероятно, лишь воздействие умиротворяющей ауры трубки не дало ситуации сорваться в штопор и непоправимо все испортить.

— Но что это было? — продолжала выпытывать Машта. — Зачем она это сделала?

— А как… это выглядело со стороны? — я с силой встряхнул головой, чтобы прогнать тонкий противный звон из ушей. Вроде получилось.

— Да она будто вскрыла тебе когтями череп, — мрачно пояснил Жальник. — Но следов нет,

Она и вскрыла. Только не физически. Но об этом лучше умолчать, чтобы не нагнетать обстановку. Теперь стало понятно, что суккуба может овладеть нашим языком, но произойдет это не скоро, а обмен информацией был необходим сейчас. Способ не самый приятный, но видимо, другого не было, чтобы показать мне, что именно она чувствует и думает. При таком тесном контакте ложь невозможна, и теперь я мог с полной уверенностью не опасаться удара в спину. Если вычленить из лавины образов и мыслей то, что она пыталась до меня донести, то вкратце суть в следующем.

Никогда раньше не складывалось такой уникальной ситуации, когда Сердце уничтожалось раньше Хранительницы. Суккубы — всего лишь слуги, безликие рабы сил Хаоса, стоящие на самых низших ступенях существования и служения, и очередь возрождения, в которую они попадают после гибели, велика, если не сказать — бесконечна. Если им выпадает шанс воскреснуть дважды за столетие, то и это великая милость Хаоса. Избавив Марану от рабства логова, сам того не ведая, я подарил ей настоящую свободу. Шанс на совершенно другую, лучшую, осознанную жизнь. Потому что любая жизнь, как бы она не сложилась, лучше забвения. Демонесса останется со мной, пока не погасит этот долг. И только после этого будет вольна выбирать путь самостоятельно.

Именно поэтому, а не ради божественного покровителя, она так упорно старалась меня найти. Трубка лишь послужила приятным бонусом к ее поискам в подземельях, путеводным маяком, связующей нитью. Как бывшая Хранительница Сердца, она все еще имела влияние на чужие логова, и сумела воспользоваться системой их взаимодействия, буквально прорастив нужные ходы туда, где она меня ощущала. Ей это путешествие стоило немалых сил, на пределе возможностей.

Но контакт с ней оказался столь силен, что я не хотел бы его повторения ни в ближайшем, ни в отдаленном будущем. У демонессы не было опыта в подобных вещах, и она не рассчитала усилий. В мозгу все еще вспыхивали картины иного мира, и для человеческого существа в этом мире было слишком много разрушительного огня. Оттуда пришли крипуары, вторглись в Лунную Радугу, чтобы уничтожить локацию, и на ее осколках воздвигнуть новую, превратив ее в часть своей огненной вотчины. Демоны проделывали это уже бесчисленное множество раз, только так и возможно было расширение их Великой Бездны, и отряды вторжения крайне редко терпели поражение. Им и здесь вторжение почти удалось, если бы не Феникс Крик… Хотя из‑за него все и началось. Но это уже давняя история.

— Ты точно в порядке? — переспросила Машта, прервав мои лихорадочные раздумья.

— Да. — Я выпрямился, усилием воли заставляя вернуться к настоящему. — Марана? Не делай так больше.

Суккуба, поколебавшись, виновато кивнула.

— Что именно ты сейчас узнал? — Жальник изучающе прищурился, смекнув, что произошло.

— Неважно. Нам пора двигаться дальше.

— Дождались, — вдруг выпалила Машта, хватаясь за кармашек со снарядом.

Фурия зашипела и попятилась. Я резко повернул голову, глядя, как из тьмы коридора примерно в метре над полом выплывает светящийся шар.

"Элементальный страж Цитадели Крика", 30 уровень.

Размером с футбольный мяч, он напоминал сгусток темной энергии, выпускающий красные искры и выбрасывающий короткие черные протуберанцы. Система выделила название моба желтым цветом, что говорило о его нейтральном отношении к гостям, но в любой момент отношение могло измениться на враждебность. Например, если мы нападем первыми или не подтвердим некий допуск.

Страж замер в воздухе, не долетев метров пять, на границе света и тьмы.

— Только не дергайтесь, — я невольно понизил голос, заговорив шепотом. — Никаких враждебных движений. У кого есть идеи, что делать?

— Вообще‑то мы думали, что идеи есть у тебя, — тоже шепотом ответила Машта.

— Вот — вот, — поддакнул Жальник. — Включай котелок, Зуб, это ты у нас генератор новых решений.

— Вам мозги тоже никто не отключал, — огрызнулся я. — Так что нечего отлынивать.

— Рырк думать, надо атаковать! — едва сдерживаясь, возбужденно прорычал ракшас.

— Да кто бы сомневался, тебе лишь бы подраться… — Жальник осекся и удивленно добавил. — Эээ… Что это было?

Повисев в воздухе, страж развернулся и медленно поплыл в темноту обратно. Метра через три снова остановился.

— Что‑то я тоже не поняла, — нахмурилась Машта, не забывая держать пращу наготове. — А как же допуск?

— Может, мы ему просто понравились, вот и допуска не потребовалось? — не менее озадаченно хмыкнул Жальник. — Кстати, мне одному кажется, что эта штука приглашает следовать за собой?

— Не только тебе, — кивнул я. — На всякий случай держим дистанцию, ближе, чем на пять метров не приближаемся. Жальник, вперед!

Как только разбойник осторожными шажками двинулся в сторону стража, тот так же неторопливо устремился дальше, так что о дистанции беспокоиться не пришлось — страж поддерживал ее сам.

Вскоре выяснилось, что подземных коридоров тут невесть сколько. Ну, кто бы сомневался. Это, похоже, общая тенденция всех подземелий Лунной Радуги. Ходы все время закручивались и пересекались в самых причудливых комбинациях, и если бы не наш проводник, мы бы давно заблудились в этой подземной паутине. Почему‑то неотступно преследовало ощущение, что стоит заговорить, нарушить звенящую тишину неосторожным звуком, и это путешествие бесславно и скоропостижно закончится нашей смертью. Видимо, так казалось не только мне — молчали все. Под сводами коридора затихающим шелестом разносился лишь звук шагов и нашего дыхания. Порядок движения сложился с самого начала и уже не нарушался: Жальник двигался первым, за ним — Машта, в спину мне хрипло дышал Рырк, а замыкал наше шествие цокот копыт Мараны. И так как затылок Машты все время маячил перед моими глазами, я не мог не задуматься о ее рассказе снова, просто чтобы хоть чем‑то занять мысли, пока не разрешится эта неизвестность.

История Машты… Нехотя выданная по пути, она оказалась довольно проста, даже прозаична и… паскудна по сути. Неудивительно, что меня держали в неведении — о таком не рассказывают первому встречному. Да и вообще не рассказывают без серьезных причин. О таком стараются стыдливо забыть, словно этого и не было. Вычеркнуть эту черную страницу из жизни.

Проблема взаимоотношения полов… Именно в этом все и было дело.

Для таких чужаков, как далрокты и охтаны, женщины, не принадлежавшие к их расе, не представляли интереса абсолютно, поэтому на данный период существования этой проблемы в Крепости не было, тишь да гладь. Меня это тоже не особо беспокоило. Сказать, что Машта, несмотря на мелкую комплекцию, не привлекала меня именно как девушка — погрешить против истины. Очень даже привлекала. Хотя бы из‑за прозаического отсутствия выбора. Инстинкты ведь никуда не денешь, не отключишь, как ненужные опции. Но у Машты и Чупы уже имелись свои защитники и ухажеры, поэтому я держал себя в рамках, не позволяя вольностей. С другой стороны, когда все вокруг внове, а каждый неправильный шаг может дорого обойтись, то заботишься в первую очередь о своем выживании, а не о сексуальных приключениях.

Но стоит предположить ситуацию, когда две очень даже симпатичные "самочки" обитают среди четырех десятков не слишком сдержанных на желания "самцов"… И поневоле задумаешься о последствиях.

Неприятно осознавать, что из представленных в Лунной Радуге рас только люди в сексуальном плане оказались совершенно "всеядны". Чего уж греха таить, на Земле, где женщин в избытке, и выбор весьма широк, все равно хватало извращенцев, на овец и то находились любители. А если нет никаких моральных запретов, и большая часть социума состоит из выродков, то ситуация рано или поздно становится взрывоопасной, неуправляемой.

Именно так и было месяц назад, когда в Крепости верховодили люди. Тогда проблема полов и их неравного соотношения стояла весьма остро, ведь спрос многократно превышал предложение, и Чупе с Маштой буквально не давали проходу, девушкам постоянно приходилось ходить в сопровождении своих парней, чтобы не случилось беды. Их группа именно поэтому как можно чаще вызывалась дежурить на охотничьей стоянке, лишь бы находиться подальше от основной массы изгоев.

Но эти меры срабатывали лишь до поры до времени.

Да, не все люди были откровенными подонками, кто‑то просто оставался в стороне. Слабость, трусость, равнодушие, тупость или извращенный интерес — весь спектр низменных эмоций для самооправдания, лишь бы не вмешиваться в происходящее. Но напряжение постоянно возрастало, и катастрофа неизбежно приближалась. Низуши в тот роковой день разделились: оставив Колина на охотничьей стоянке досиживать смену, остальные отправились в крепость, чтобы поучаствовать в загодя объявленном боевом аукционе. Их не насторожило, что этот аукцион, против обыкновения, проводится в отсутствие рейдовых игроков, которые в тот день были заняты Цитаделью Крика. Показалось, что напротив — меньше народа, меньше проблем. И зря. Именно рейдовики, с наибольшим числом адекватных личностей, и сдерживали до поры накал страстей, а без них в Крепости осталась одна шваль.

Фаге был убит первым, едва низуши вступили в общий зал Крепости. Просто попытался заступиться за Чупу. А дальше было бегство. Понимая, что им не оторваться от длинноногих преследователей, низуши решили воспользоваться тайным ходом, который открыли недавно и не успели сообщить о нем остальным. Как я понимаю, они придержали его для себя на всякий пожарный, но эта хитрость не сработала, так как сбежать в долину ракшасов не удалось. Открыв проход, они на свою беду столкнулись с проходившим мимо "мохнатым" рейдом из двадцати элитных воинов. И рейд, чрезвычайно воодушевленный такой удачной оказией, по их трупам ворвался в Крепость…

Когда Колин, не дождавшись смены, решил выяснить, что происходит и обнаружил, что в Крепости уже хозяйничают ракшасы, он с крайним риском для жизни в режиме скрытности проник к терминалу Усыпальницы. Весь запас кридов находился именно там, и пока их не забрали ракшасы, их можно было или унести, или использовать на месте…

В ходе этих признаний я узнал очередной важный нюанс, о котором мне не сочли нужным рассказать раньше. Сейвы — не панацея. Неконтролируемое воскрешение нередко ведет лишь к новой смерти, а то и к окончательной, так как у тех, чье время возрождения выпадает в фазу крипуаров, имеются все шансы быть стертым из списка Усыпальницы навсегда — демоны поглощают души. Процесс автоматической активации сейва можно обойти лишь одним способом — если скорректировать время воскрешения через терминал Усыпальницы. А для этого нужен дополнительный крид. И само собой, крид должен соответствовать игроку по рангу, чтобы не потерять уровни. Минимальная поправка кратна четверти суток, поэтому допустимые отсрочки можно вводить на 6, 12, 18 и так далее часов.

Именно это Колин и сделал первым делом. Но позаботившись о своих, он решил пойти дальше. Чтобы такой ситуации больше не повторилось, нужно было изменить расклад сил на будущее. Увы, изучив весь список Усыпальницы, он так и не нашел в нем душ сородичей, кроме тех, кто уже входил в их пятерку. Возможно, коротышки вообще не должны были попадать в Лунную Радугу, и лишь какой‑то роковой сбой системы повинен в том, что они здесь все‑таки оказались. Так же обстояло дело и с далроктами. Умерших не было и у них. Весь список Усыпальницы заполняли души сотен охтанов и людей.

И тогда Колин совершил то, за что впоследствии охтаны и далрокты, опираясь на свои представления о доблести, стали презирать всех низуши, сочтя всю их расу двуличной, коварной и трусливой. Они навсегда исключили их из списков рейда и отстранили от любых обязанностей, кроме права дежурить на охотничьей стоянке.

В Крепости имелась куча бесполезных кридов первого ранга. Этот запас Колин и пустил на возрождение людей, и мало того, что сбил им характеристики до нижнего предела, так еще и загнал момент их возрождения в фазу Пламени, сознательно обрекая на смерть. Жестокая месть сработала почти безукоризненно: большинство сгинуло бесследно, без повторного возрождения, все их сейвы сгорели синим пламенем. С теми, кто все же сумел выбраться, сперва расправлялся лично Колин, а когда подоспели с Колыбели сородичи, ими занялся Аркуш. Действовать было лучше в одиночку, чтобы не привлекать внимания охтанов и далроктов, пока остальные низуши для отвода глаз занимаются повседневными обязанностями на охотничьей стоянке. К тому времени, когда далрокты разгадали их игру, спасать было уже некого, да и незачем — состав Крепости бесповоротно изменился, что так или иначе устроило всех.

18 уровень Машты являлся банальной ошибкой, что немудрено, когда действуешь в лихорадочной спешке, когда тебя возле терминала в любую секунду могут спалить захватчики. Колин нечаянно зарядил для возрождения Машты крид первого ранга, и девушке пришлось подниматься вновь с десятого. Вот почему она так не желала отдавать кристалл Чупы — чтобы подруга не повторила ее участи, ведь далрокты не станут ради них тратить запасы Крепости.

И еще кое‑что.

Жальник начала ссоры людей с низуши не видел, так как когда он вернулся с проводниками от Колыбели, куда его водили засейвиться, как и меня, сражение с ракшами в Крепости уже кипело полным ходом. Но сдается, что и сейчас Машта не стала откровенничать до конца. Подозреваю, что там, в Крепости, ничего не обошлось, когда низуши схлестнулись с отморозками. "Ребятишки" успели позабавиться или с ней, или с Чупой, отсюда такая ненависть к людям… В общем, история паскудная, и действия коротышек, возможно, неоправданно жестоки, ведь не все люди были подонками, но понять их можно. Не исключено, что и сам бы поступил аналогично в схожей ситуации, чтобы избавить друзей от проблем с чужаками. Но я все‑таки человек, и мне не безразлична судьба людей, как бы плохи они не были. Ведь далрокты и охтаны со своим загадочным менталитетом до сих пор остаются для меня личностями темными и непонятными. В общем, я еще не пришел к какому‑то определенному решению, не знал, как именно теперь относиться к коротышкам. Но хотя бы мое сочувствие девчонки заслужили. И еще — людскую диаспору нужно возвращать, и низуши мне в этом помогут, никуда не денутся. Уж пара десятков достойных возрождения личностей найдется даже на их предвзятый взгляд…

— Да неужто пришли?!

Голос Жальника перебил мрачные раздумья.

Длившийся не менее часа путь, показавшийся невыносимо долгим, и в самом деле наконец куда‑то привел: метров через десять коридор обрывался, и на этой границе ярко сиял свет, легко затмевая фонарик Крохи. Именно туда и отправился страж. Больше не дожидаясь нашей группы, он увеличил скорость и канул в ослепительно освещенную зону, попросту исчезнув из виду.

— Стоп! Ни шагу дальше!

— Опять твоя интуиция? — тихо поинтересовался Жальник. — Но за всю дорогу у нас не было ни одной стычки.

— Именно поэтому осторожность стоит удвоить.

— Рырк ходить на разведка!

— У меня есть идея получше. Кроха, посмотри, что там. Только осторожно.

Фейри заработала крылышками, подлетела к границе света, что‑то там увидела, и, видимо, не обнаружив ничего опасного, юркнула прямо в это ослепительное марево, исчезнув, как и страж. Секунды текли одна за другой, а ее фрейм здоровья оставался в полном порядке. Но на мысленный зов она не откликнулась, видимо, из‑за свойств светового барьера.

— Ладно, давайте глянем.

Стоило шагнуть сквозь сияние, и оно померкло. Я медленно двинулся вперед, а спутники, вступив следом, разошлись по сторонам, настороженно оглядываясь. Мы оказались в просторном цилиндрическом помещении диаметром около десяти метров и примерно такой же высоты. Ни единого светильника — ровный свет сочился сквозь сами стены, облицованные медово — желтым янтарем и украшенные резными барельефами танцующих крылатых женщин… Не женщин. Фей. Изящные грациозные фигурки застыли в разных танцевальных позициях, и если быстро пройтись взглядом по всей окружности зала, то возникало ощущение настоящего движения. Но наши взгляды были сейчас прикованы к статуе из такого же сияющего изнутри янтаря, высотой в человеческий рост, которая стояла посреди зала. За ее спиной вздымались широко раскинутые полупрозрачные крылья, а в поднятых на уровне плеч ладонях неподвижно замер страж, тот самый, что привел нас сюда. Статуя была выполнена столь искусно, что казалась живой, а полупрозрачная ткань одеяния, которая не скрывала очертаний прекрасного тела, казалась именно тканью, а не все той же поделкой из янтаря.

Кроха обнаружилась возле статуи — целой и невредимой. Усевшись на стража, который потускнел и превратился в гладкий стеклянистый шар, моя фейри с завороженным видом смотрела в лицо янтарной женщины. Еще бы она не удивилась! Они были похожи, как родные сестры, только размером не совпадали. Фурия, подбежав к статуе, задрала морду и вопросительно рыкнула в сторону Крохи.

— Ну и дела, — Жальник изумленно покачал головой. — Кроха, это твоя маманя, что ли?!

— Поаккуратнее с выражениями! — чего‑то испугавшись, поспешно шикнула на него Машта.

— Сдается мне, ты знаешь больше, чем успела рассказать, — задумчиво оборонил я, на всякий случай продолжая разглядывать это чудо с безопасной дистанции.

— Ты ошибаешься, — Машта подошла к статуе поближе, протянула руку и тут же отдернула, так и не решившись дотронуться. — Я здесь первый раз и ничего об этом храме не слышала.

— Но ты знаешь о фейри явно больше нашего, а здесь я вижу некую взаимосвязь. Я так и не успел выяснить, как вы ее собирались приручить, если бы отправили меня в Усыпальницу.

— Зуб, я тебя очень прошу — забудь о прежних счетах. Все изменилось. Никто тебя не тронет. Я лично не позволю. Правда — правда.

— Хотелось бы тебе верить. И я тоже говорю сейчас серьезно. Тошнит от мелочных интриг, они лишь мешают сосредоточиться на главной проблеме.

— Да я и не спорю, — Машта бросила на меня быстрый взгляд, досадливо прикусив губу, и тут же отвернулась. — Ну хорошо, я скажу, чтобы уже не оставалось неясностей. Все элементарно. Чупа так и не использовала в песочнице Семя Питомца, а по правилам не возбраняется уносить его с собой в другие миры. Что же до фейри… да, мы знакомы с этими существами лучше тебя. И приблизительно знаем, какими способностями они могут обладать. Ты ведь тоже не всей информацией делишься, а твоя Кроха уже наверняка способна создавать расходники для воскрешения. Ведь тот усилитель, который ты вставил в уник, не с потолка упал, значит, вам удалось где‑то создать ремесленный алтарь. И это — еще одна причина больше тебя не трогать. Новое приручение откатит развитие фейри в самое начало, а события уже сдвинулись с мертвой точки, поэтому лучше все оставить как есть. Ты сейчас выгоден как союзник, а не как труп. Да и не факт, что это приручение вообще могло получиться. Но клянусь, о том, что богиня Джива была покровительницей этого мира, я не знала. Никто из нас не знал.

— Богиня? — переспросил я. — Вот это сексапильное создание с крыльями — богиня?

— Угу. Не сама богиня, понятное дело, это лишь ее образ. Джива — астральная покровительница животворящих сил природы, она помогает ей пробуждаться весной, дает земле плодородие, растит нивы и пажити…

— В общем, делает именно то, что этому миру так необходимо, — вмешался Жальник. — Но великим воином она не выглядит, поэтому я не удивлен, что она проиграла битву божеству крипуаров.

— Не проиграла, — нахмурилась Машта, замечание танка почему‑то задело ее за живое. — Была ничья.

— Раз крипуары еще здесь, а аборигены забыли собственную историю — значит, проиграла, — отрезал Жальник.

— Жал, не уводи от темы. Машта, так почему Кроха так на нее похожа?

— Почему, почему… Да потому. По легендам фейри созданы по образу и подобию Дживы и являются ее малыми аватарами, частичками души. Именно поэтому у них такие уникальные способности.

— Так вот почему коби так с нее млеют, — дошло до меня. Теперь я смотрел на свою Кроху совершенно иным взглядом, с изрядной долей уважения.

— Это точно, именно что млеют, — подтвердил Жальник. — Я когда уходил с подъемника, они ремесленному алтарю едва не молились.

— Видимо, да. А еще получается, что Кроха и послужила пропуском для Стража. — Машта вопросительно глянула на меня. — Послушай, время идет, и я не уверена, что нам здесь можно находиться бесконечно. Что будем делать дальше?

Она была права, и я огляделся внимательнее.

— Не вижу ни терминалов управления, ни других выходов. Здесь какая‑то загадка.

— Ты нас сюда привел, тебе ее и решать.

— Нам ее решать, Машта, — с нажимом поправил я. — Нам. Вместе. Какого черта вы все время стараетесь свалить ответственность на меня? Мы одна команда, привыкайте уже к этой мысли. Один ум хорошо, а несколько — гораздо лучше. Кроха, хватит любоваться "маманей", займись исследованием зала. Жальник, тебя это тоже касается.

— Да уже, уже, — Жальник отправился к ближайшему барельефу.

— Машта, ты тоже не стой столбом, вдруг заметишь то, что пропустят остальные. Глаза у тебя острые. Фури, обнюхай тут все, что ли. Марана, да и ты принимайся за дело… Марана? Что с тобой?

А с демонессой творилось что‑то неладное. Остановившись в двух метрах от статуи богини, она дрожала, словно в жестоком ознобе, кончик ее хвоста выбивал чечетку на полу, высекая искры. И в ее все ярче разгоравшихся красным огнем глазах плескалась такая ненависть и мука, что не нужно было и гадать — быть беде. Коротко шагнув к статуе, она издала страдальческий стон, зашипев и оскалив клыки, отступила снова. И снова шаг вперед. Она словно боролось с какой‑то силой, которая заставляла ее действовать против воли.

— Фурия, ко мне! Жальник, у суккубы проблемы, будь готов…

Мы опоздали. Просто не знали, чего именно ожидать, и почему это происходит, а потому удар Мараны перехватить было невозможно. Хвост демонессы будто выстрелил — хлестко, сильно и точно. Прочный, как сталь, кончик пробил статую насквозь, и она буквально взорвалась, разлетаясь по залу десятками янтарных осколков — будто в нее всадили из гранатомета. Шар стража, так и не пробудившись — словно выполнил свою функцию проводника и дезактивировался окончательно, покатился по полу, с протяжным колокольным звоном впечатавшись в стену.

В следующий миг я хлестнул Марану "Плетью боли". Не для того, чтобы навредить. Она все еще была союзником, но ее нужно было остановить. Помочь ей остановиться, так как сама она явно не могла.

"Плеть боли", ранг 2: 0/200…

Репутация с Аланом Темным: благосклонность, 0/1000.

Получена новая способность от божественного покровителя: "Теневое преимущество", ранг 1: 0/100. Реакция и скорость движений увеличиваются на 50 %. Продолжительность действия способности зависит от репутации с покровителем. Текущее время действия — 10 сек. Откат — 1 час. Каждое применение способности дает +5 к репутации с вашим покровителем и усиливает его влияние на вашу душу…

Демонесса издала душераздирающий стон. И покатилась в когтистых объятиях Фурии, сбившей ее с ног своим немалым весом.

Пол вздрогнул с такой силой, что я едва удержался на ногах. Озадаченные и испуганные крики соклановцев заглушил нарастающий треск и скрежет. Бросив взгляд по сторонам, я с ужасом понял, что весь зал начал вращаться, и мало того, он пополз вверх! Десятиметровая плита подъемника, ускоряясь с каждым мгновением, безжалостно стесывала стены и разрушала в пыль барельефы. И судя по скорости, с какой она поднималась, у нас были считанные секунды, чтобы остановить пресс до того, как он раздавит нас в лепешку о янтарный потолок.