— Так вот ты какой, Мост Вздохов? — удивился неказистому строению над венецианским каналом Сергей Кожин, разглядывая знаменитое сооружение с палубы казачьего катера. Хотя определённый шарм, конечно, имелся, но мосты в том же Париже, застроенные десятками церквушек и часовен, выглядели импозантнее, что ли. Хотя, Сергей честно признавался себе, что воспитан на инженерных строениях Новороссии, где главным считалось утилитарность, вписывание в ландшафт, и лишь после этого определённая лаконичная красота. На этом фоне помпезные и вычурные строения Венеции могли быть сравнимы только с дворцами Ирия. Хотя, как раз с дворцами Ирия ни одни европейские паласы не выдерживали никакого сравнения. Их пышность, классические формы сказочных и фэнтезийных дворцов из иллюстраций будущего, невообразимые для Средневековья огромные зеркальные окна, блестящие линии стальных перекрытий, нержавейка молдингов и прочие прибамбасы, привычные для жителей Петербурга, иных европейцев шокировали, некоторых до икоты.

— Да, это не Рио-де-Жанейро, — невольно вырвалась у Кожина крылатая фраза из любимой отцом книги «Золотой телёнок», вошедшей в список обязательной литературы закрытых учебных заведений для магаданских отпрысков. Для выпускного класса, естественно, уже после совершеннолетия. Капитан безопасности оглядел стены соседних палаццо, с сохранившейся во многих местах позолотой, вполне симпатичных со стороны фасадов. Утром второго дня оккупации Венецианской республики казаками, улицы-каналы были исключительно безлюдными. Казаки, достаточно хорошо изучившие Венецию, после прошлого успешного набега, высадились и захватили «любимый город» за считанные часы. Стоило дать пять залпов из бортовых орудий и торпедировать три фрегата и шесть галер, пытавшихся стрелять в ответ, как всякое сопротивление венецианских моряков и стражников прекратилось. Возможно, повлияли на это три промаха, в результате чего три торпеды с усиленным тротиловым зарядом весьма удачно снесли здание портовой таможни и причал со складами.

Как бы то ни было, гидросамолёт с командой безопасников Кожина приводнился в Венецианской лагуне спустя всего полчаса после высадки казачьего десанта на набережной и в порту. В неразберихе штурма и грабежа, сопряжённого с захватом Венеции, только к вечеру удалось встретиться с агентурой и получить примерные данные о появлении Вацлава Поляка. Сведения оказались настолько интересными, что Сергей работал всю ночь, выпросив у казачьих атаманов катер с боевой группой. После четырёх пустых адресов, пятый проверенный домик принёс горячие сведения о двух возможных явках Поляка. Пришлось разделиться на две группы, время не ждало. Четверо безопасников Кожина отправились с проводником из местных пешком по ближайшему адресу, а сам капитан рванул на катере на окраину Венеции в сопровождении казаков.

Вот и нужный адрес, за сто метров от которого Кожин выпрыгнул на мраморную дорожку вдоль домов. Катер высадил ещё трёх казаков, затем развернулся в сторону, как договорились. Чтобы заглохший двигатель не вызвал подозрений, катер потарахтел в обход через два квартала, чтобы подобраться к необходимому дому со стороны чёрного хода. Остававшихся в катере четверых казаков было достаточно для задержания вероятных беглецов. Бесшумно передвигаясь к явке, Кожин не сомневался в удаче, после многих дней розыска лишь считанные метры и минуты отделяли его от захвата Вацлава Поляка. Азарт охотника, не сравнимый ни с каким иным чувством, вбрасывал порции адреналина в кровь безопасника. Опыт подсказывал капитану все предстоящие действия, заставляя работать быстро и уверенно, без заминок и раздумий.

Подкравшись к двери, Сергей кивнул одному казаку, указав на выходящие окна, чтобы тот караулил под ними, укрывшись от взгляда из дома. Хотя все окна здания были забраны тяжёлыми коваными решётками, привычка их контролировать осталась. Сам капитан проверил количество выходов из дома, оставил у чёрного хода ещё одного казака. Лишь после этого, также неслышно, вернулся к парадному входу, внимательно рассмотрел запоры входной двери, подсвечивая фонариком. Увы, выбивать такую дверь было безнадёжной попыткой, а стучать — такой же глупостью. Кроме того, дверь оказалась запертой изнутри на пару засовов, как минимум, что исключало открывание замка отмычкой. А окованные железом двери спасали хозяев от возможных грабителей, такие двери не выбьешь голыми руками или обутыми в казачьи сапоги ногами. Но, были у капитана испытанные средства против любой двери, несколько кусков тротила из вещмешка, со взрывателями.

Капитан прислушался, в предрассветной тишине было отчётливо слышно приближающееся тарахтение катера, который подходил к зданию с тыла. Можно начинать. Безопасник ловко прилепил три куска тола к двери, жестом отправив казаков в сторону, затем поджёг огрызки бикфордовых шнуров, и, отскочил сам в сторону, открыв рот пошире. Взрыв в тишине отозвался несколькими раскатами эха, отражаясь от соседних зданий. Не успело эхо отзвучать, раскатываясь по кварталам Венеции, как Сергей запрыгнул в дымящийся провал подъезда, мазнув лучом фонаря по стенам и в глубину здания. Быстрый бег к правому входу занял пару секунд. Ну, эта дверь не остановит безопасника, какими бы не были запоры. Один удар ногой, второй, третий удар уже провалился с выбитой дверью внутрь.

Услужливый казачок успел первым юркнуть вперёд, перешагивая упавшее полотно двери, с фонарём в левой руке и револьвером в правой руке. Запертых дверей в помещении не осталось, капитан крикнул по-русски, не сомневаясь, что все жильцы его поймут, — Всем не двигаться, армия Новороссии! — Он знал о панической боязни жителей Средиземноморья казаков, поэтому надеялся не дать повода для вооружённого сопротивления, якобы под предлогом защиты от грабежа и насилия.

Казак проверял правую от входа комнату, освещая фонарём две имеющиеся там кровати, Кожин через плечо осмотрел две женские и две бородатые физиономии, отвернулся в левую сторону. Он отодвинул портьеру, освещая комнату фонарём, там явно спала прислуга, четыре небритые рожи уголовного типа моргали, не поднимаясь с пола. Все они спали в одежде, ничем не укрываясь, что для июля в Венеции больше чем достаточно. Капитан шагнул вперёд, к третьей комнате, чувствуя азарт приближения к цели. Внутренний голос подсказал не входить с разгона, мужчина лишь вытянул руку с фонарём, направляя его луч направо, где обычно ставят кровать.

— Бабах! — выстрел из револьвера оказался достойным, разбив фонарик, а Кожин немедленно застонал, упав на пол. Боли он не чувствовал, но подыграл Поляку, пусть думает, что попал. Позади начал материться казак, всё, как договаривались, молодец, парень, не растерялся, не бросился под выстрел. Однако, отвлёк Поляка, чем воспользовался безопасник, скользнув на животе в комнату длинным бесшумным движением, по гладкому паркету. Пока судорожно надевавший штаны Поляк успел среагировать на движение в темноте, капитан уже перекатился к нему. Вернее, к роскошной кровати с балдахином, на которой сидел Вацлав, натягивавший тесные панталоны. Барские замашки погубили шпиона, не рискнувшего прыгать в окно с голой задницей, что на его месте обязательно бы сделал сам Кожин.

Буквально одной секунды не хватило Вацлаву, чтобы выстрелить в капитана, сначала толкнувшего ударом ноги шпиона в бедро, выведя из равновесия. Чтобы затем, в перекате, поднявшись на ноги, отработанной связкой добавить удар ладонью правой руки в лицо, в темноте не видно куда, но, судя по сырости на ладони, попал в нос, как и хотел. Левой рукой в это время рус блокировал локоть вооружённой правой руки Поляка, чтобы через долю секунды дополнить свои действия ударом колена в грудь шпиона. Выбитый из духа, тот уже не пытался сопротивляться. Следующих пары секунд Кожину оказалось достаточно, чтобы скрутить свою жертву, сцепив руки шпиону сзади наручниками. Капитан подобрал трофейный револьвер, обыскал полуодетого пленника и сбросил его на пол, ожидая прибытия казаков.

В комнате по-прежнему было темно, фонарик Кожина разбит пулей, а приданные казаки на катере прибудут через считанные секунды. Сергей крикнул своему напарнику-казаку, что всё в порядке, пусть не дёргается, работает по плану. Ужасно хотелось поговорить с задержанным Поляком, но безопасник не стал торопиться. Сейчас, придут ребята, проверим всех задержанных, обыщем людей и квартиру, допросим всех аккуратненько. После чего можно и Поляком заняться, к нему очень много вопросов появилось за последние недели. Хотя, судя по его биографии, Вацлав наверняка предпочтёт работу на Новороссию, нежели многолетнее тюремное заключение или казнь, как государственного преступника. Этот авантюрист слишком любит хорошо пожить, на чём и провалился, влезая во всевозможные интриги и заговоры. Да, сработали хорошо, нет, отлично!

— Всё отвратительно! Какая гадость! Как я мог довериться таким тупицам! — Император Священной римской империи германской нации Рудольф Второй только что получил сообщения из обеих действующих армий. Несмотря на разные даты докладов, сведения совпадали, как писаные под копирку. Более того, оба доклада были написаны русами, хотя и доставлены германскими офицерами. В своих письмах русы сообщали, что обе германские армии, вторгнувшиеся в пределы Новороссии захвачены ими в плен. Не выставляя никаких условий, ничем не угрожая, русские воеводы ехидно интересовались, продержится ли уважаемый император Рудольф Второй до появления русов в Вене? Намекали, на покушение германских генералов на своего императора во время прошлой войны с Новороссией, конечно, когда от гибели спасли Рудольфа и его семью только подошедшие войска русов.

Именно такие намёки больше всего и возмутили, более того, напугали Рудольфа, любившего своего сына Юлия Цезаря. И мечтавшего на волне возвращения хотя бы Чехии, добиться для сына наследственного титула эрцгерцога, а позднее, чем чёрт не шутит, императора. К тому же, огромный долг императора русам, пусть и беспроцентный, всё равно надо было отдавать. А объявленная гибель наместника Новороссии Петра, которому на замену пришёл молодой и мягкий Никита, давала надежды на изменение политики Петербурга. Увы, не получилось за пять лет ни договориться с русами, ни поссорить их с Москвой и Королевцем. Даже турки не рискнули войти в союз с Веной для войны против русов!

Год назад шведы вышли на Рудольфа через своего доверенного агента Вацлава, намекнув об утечке информации из императорского дворца в Петербург. Да какая там утечка! Настоящая река текла из Вены к русам, о чём Рудольф, человек неглупый, отлично знал. Потому и работал император со шведским агентом лично, не доверяя никому, и встречался с ним исключительно вне дворцовых стен. Добившись заключения через такого посредника секретного договора со шведским королём Карлом Девятым. Тот пять лет ждал своего вступления на престол, будучи регентом. И, смог стать королём в 1604 году, лишь заручившись поддержкой шведских крупных торговцев и промышленников. Ибо после выхода Новороссии через захваченный русами Ближний Восток в Индию, Швеция начала стремительно терять сверхдоходы от торговли с Новороссией и Западным Магаданом.

Этим и воспользовался Карл, чтобы добиться себе короны, открыто намекая о желании приструнить русов. Благо, шведские войска тридцать лет не знали поражений, вооружённые русскими ружьями и пушками. А сверхдоходы и многолетнее промышленное сотрудничество с русами позволили шведам самим наладить производство ружей и, что особенно важно, затворных пушек. Жаль, не удалось выяснить состав детонирующей смеси в капсюлях, да и сами патроны со снарядами шведы не могли делать на уровне русов. Покупать получалось почти вдвое дешевле, чем делать свои патроны и снаряды, пусть и без капсюлей, с чёрным порохом. Так, что эксперименты со своими боеприпасами продолжались, а для будущей войны два с лишним года шведы усиленно закупали у русов патроны и снаряды.

Воспоминания о шведах, чьи армии уверенно продвигались вглубь русских владений, немного успокоили Рудольфа. Он злорадно усмехнулся, попробуйте русы разделаться со шведами так же легко, как с германцами. Небось, ученики легендарного генерала Шеттингофа, не знавшего поражений, да вооружённые таким же оружием, как и русы, не дадут себя в обиду. Расправятся шведские военачальники с проклятыми безродными выскочками, опутавшими Европу своими деньгами лучше самых хитрых жидов. Кто бы мог подумать, что две трети германского дворянства будут должны именно русам? А пресловутые евреи, с которыми боролись все европейские правители больше века, изгоняя их тысячами из подвластных земель, сами выедут из Европы?

В этих размышлениях германский император лукавил даже в мыслях, даже самому себе не признаваясь в правде. Во-первых, легендарный и якобы непобедимый Шеттингоф, давно почивший в бозе, однажды потерпел поражение и даже попал в плен, причём был разбит именно русами, ими же захвачен в плен. Именно русы научили Шеттингофа быть непобедимым, преподавая ему уроки использования своего оружия — патронных ружей и затворных пушек. Так, что надежды Рудольфа на непобедимых шведов, были немного преувеличены. Во-вторых, евреи были выдавлены русами только со своих территорий, предпочитая оставаться в остальных европейских государствах, несмотря на формальное давление властей, как в Испании, например.

Потому и получилось у русов решить «еврейский вопрос», что они действовали с ними методом «кнута и пряника», а не примитивными запретами и террором. Почти пятнадцать лет назад русы, после захвата огромных европейских земель от Голландии до Вислы и от Балтики до Веймара, включая Чехию и Моравию, резко изменили религиозные, банковские законы и налогообложение в своих владениях. Сначала они обложили двойными налогами иудеев, протестантов и мусульман, освободив православных подданных вообще от налогов, на первые семь лет. Одновременно русы открыли несколько своих банков, разрешив максимальную процентную ставку не выше пятнадцати процентов за год. Да ещё провели жёсткую зачистку всех скупщиков краденого и, одновременно, большей части профессиональных преступников в своих владениях.

При этом никаких казней или тюремных сроков арестанты не получали, ссылка и только ссылка, на страшный север, в Мурманск, в Северную Америку, или джунгли Африки. Не менее, чем на пять лет. С последующим запретом проживания в городах Новороссии. Почти сразу новоявленные подданные Новороссии на присоединённых землях узнали о запрете открытых богослужений для всех религий, кроме православия. Причём, открытыми считались любые богослужения вне своего дома, даже в костёлах и синагогах. Пражские евреи, спонсированные терявшими доходы банкирами, подняли восстание, которое русы подавили жестоко и абсолютно равнодушно. По узаконенным стандартам русов, с высылкой всех близких родственников восставших, всё в ту же Африку или Северную Америку, и конфискацией их имущества.

Одновременно, русы активно приглашали талантливых евреев работать у себя и даже учиться, бесплатно, с последующей отработкой. А через несколько лет наместник Новороссии объявил о восстановлении государства Израиль на земле Обетованной, для чего разослал приглашения всем еврейским общинам Европы, присылать молодых здоровых парней для обучения военному ремеслу. И добился таки своей цели, с помощью русов евреи захватили часть побережья Ближнего Востока, где образовали своё государство. Правда, подконтрольное русам, но, без жёсткого политического диктата. Более того, союз с русами защитил молодое еврейское государство от нападения соседей сирийцев, египтян и турок. Еврейские же общины, лишённые в Новороссии основных доходов от ростовщичества, ювелирного дела, и перепродажи краденного, вынужденные платить удвоенные налоги и тщательно скрывать богослужения, постепенно перебирались на свою многострадальную родину.

Либо в прочие европейские страны, где ещё оставалась организованная преступность, где князья и короли нуждались в еврейских деньгах под любые проценты, где оставались еврейские гетто в больших городах. Но, туда перебирались в основном богатые еврейские семьи, бедняки и молодёжь отправлялись искать счастья в молодое государство Израиль. С помощью русов, израильтяне активно развивали обувную промышленность и сельское хозяйство, рыболовство и торговлю. Еврейские ткачи и краснодеревщики серьёзно потеснили своих конкурентов из Франции, Италии, Генуи. Израильские рыбные консервы оказались самыми дешёвыми в Европе, наряду с копчёной и солёной рыбой, евреи вытесняли с рынка конкурентов весьма активно. Настолько активно, что греки и сирийцы предпочитали перебираться в Израиль, нанимаясь на работу к евреям, благо, православие было объявлено второй государственной религией Израиля.

Однако, рассуждения императора Рудольфа о силе шведской армии не были лишены здравого смысла, расправиться со шведами, как это было сделано с германцами, Петербург даже не планировал. Бывших лучших друзей русы обкладывали, как двух медведей в берлоге, с опаской и полным уважением, начиная с воздушной разведки. Пока небольшие отряды русов, численностью от роты, наводили порядок в охваченной гражданской войне стране, перебазированные на материк и остров Руян воздушные эскадрильи отрабатывали практику будущих войн. Ибо в теории летуны всё давно изучили, и даже тренировали бомбардировки и ночные вылеты. Благо, инфракрасная аппаратура к 1605 году достигла возможностей практического применения. Пришло время применить полученные знания и опыт на практике, чем лётчики усиленно занялись, в отсутствие любого противника в небе и абсолютно не досягаемые для стрелков с земли, при высоте полёта более пятисот метров.

Поэтому, получилось неплохо, особенно с австрийскими армиями. Те, после первой бомбёжки и налёта штурмовиков, вооружённых крупнокалиберными пулемётами, просто впали в ступор. Обе армии остановились, не пытаясь двигаться вперёд, пока генералы решали, что делать. Решали они так целую неделю, времени вполне хватило отдельным усиленным ротам Новороссии, чтобы подойти к позициям интервентов, с использованием поездов и на механической тяге это несложно. Далее пошло, как по нотам, шесть рот справились с одной армией германцев, восемь рот разгромили вторую. Конечно, основная задача легла на артиллерию, огонь которой корректировался именно самолётами. Скорее всего, постоянное барражирование самолётов над головами, при возможности получить каждый миг сверху смертоносную бомбу, сыграло свою роль. Потому и сражались германские армии чисто формально, без особого энтузиазма, особенно после нескольких налётов штурмовиков, вооружённых крупнокалиберными пулемётами.

В результате русы захватили примерно шестьдесят тысяч военнопленных, на которых сразу же поступил заказ из Югоруси. Два десятка сухогрузов, водоизмещением пять тысяч тонн, выстроенные за последние шесть лет на верфях Новороссии, активно продолжили вывозить германских пленных, вслед за ирландцами, захваченными в плен в Ирландском проливе, уже полностью «перебравшимися» в Югорусь. Новые пленники отличались от первых пленных германцев, тех, из прошлого века. Те, в большинстве своём были профессионалами, воевавшими не первый год, принявшими поражение от сильного врага спокойно, с достоинством. Многие из них перешли в армию Новороссии, служили новой родине честно и умело. Даже имея возможность осесть в завоёванных землях, большинство германских русов предпочитали карьеру профессионального военного, для себя и своих детей. Нынешние же пленники, в первую очередь, рядовые, больше походили на ополченцев. Не умеющих и не желающих воевать, нанявшихся в армию от голода и отсутствия иного заработка.

Крестьяне, одним словом, которым русы и не пытались предлагать службу в армии. А в Югоруси подобным работягам, ещё не забывшим прелесть труда на земле, самое место. Тем более, что многие из них не только знали славянский язык, но и сами были славянами из южных провинций Священной римской империи германской нации. Всякие словены, славки, черногорцы, венеды и прочие сербы с хорватами. Вполне достаточно, чтобы успешно ассимилировать их всех в Югоруси. Поработают там лет пять-шесть, выстроят себе дома, обрастут хозяйством, возможно, женятся. После чего сами не захотят возвращаться в голодную Австрию. Хотя, будет ли на карте Европы Австрия, Валентин Седов ещё не решил, потому, как после этой войны никакой германской империи не останется точно. Сразу после отправки пленных на север, к Балтийским портам, все отряды южного, германского направления, двинулись дальше на юг, к берегам Средиземного моря.

Да, именно на юг, через Швейцарию, Геную, Савойю и Венецию, чьи отряды в большинстве своём избегли пленения, дезертировав из германской армии, всё равно двигались усиленные роты русов, сопровождаемые воздушным прикрытием и разведкой. Пока восточная группировка русских отрядов перебиралась через Татры к вражеской столице Вене, западные отряды шли на соединение с отрядами кипрских и критских казаков, почти месяц удерживающих захваченное побережье Венеции и Генуи. В Савойе и на Корсике резвились союзники из Лангедока и Прованса, легко захватившие самоуверенных соседей. А казаки, убедившиеся в крепкой обороне захваченных земель, уже высадились в Папской области. Там они оказались впервые, земли были нетронутые и относительно богатые. Да ещё Петербург разрешил грабить итальянцев по полной программе, коли их всё равно отдавать Королевцу.

Так, что на итальянском сапоге казаки резвились от души, вывозили всё, чего душа пожелала, от содержимого католических церквей и монастырей, до самих католических монахов и епископов. Ибо простые подданные Западному Магадану будут нужны, а католические священники и монахи — нет. Епископы ещё имели шансы выкупиться за круглую сумму, а простых монахов ожидала участь рабов где-нибудь в Египте или Ливане. Именно этим мусульманским союзникам продавали живую добычу казаки, взятую в Турции или других странах. Монашек из женских монастырей ждала совсем иная участь, трудно сказать, лучше или хуже. Всех их перевезут на казачьи острова, Крит и Кипр, где старухи пойдут в услужение, а молодушки будут поставлены перед выбором — бордель или замужество. Жестокий век, жестокие нравы, однако на всех союзных православных землях магаданцам удалось добиться отмены рабства и крепостничества. Даже в Южнопольской империи.

Если на южном направлении Новороссия быстро вышла на старые границы, продолжая запланированное движение к Средиземноморью, то на восточном фронте всё сложилось иначе. Да, там ежедневные бомбардировки дали желаемый эффект, продвижение шведских армий замедлилось. Попытки шведов двигаться ночью тоже не удались, ночные вылеты бомберов подсвечивали ракетами диверсионные части русов и направляли по радио на штабные палатки. Однако, шведские генералы оказались действительно опытными вояками, они спустя считанные дни разделили свои армии на десятки полковых групп. Теперь у русов просто не хватало самолётов и разведчиков, чтобы отслеживать движение всех шведских отрядов. Можно сказать, что война перешла на уровень двадцатого века. Русы применяли атаки и разведку с воздуха, а шведы отвечали скрытным передвижением небольших отрядов под покровом леса, под прикрытием нелётной дождливой погоды и широким фронтом наступления.

Русов спасло лишь отсутствие радиосвязи и самолётов у Швеции. Однако, у Петербурга физически не было в Европе равного шведским армиям количества войск. Бросать в огонь не обученных молодых ополченцев, как это делали правители всех стран, затыкая трупами свои ошибки, Валентин Седов не собирался. Ополченцы в Новороссии использовались исключительно в конвойных, технических и тыловых частях. В течение месяца удалось собрать против шведских армий почти дивизию обстрелянных опытных бойцов. Территория материковой Новороссии на скорую руку была к тому времени зачищена от самых крупных и одиозных отрядов бандитов и армий самопровозглашённых государств. Соседние страны, напуганные разгромом германских войск и бесчинством казаков на юге, молчали, ожидая результатов от шведского вторжения.

Неожиданно быстро помогла Московская Русь, вступившая в войну по просьбе Петербурга всего через три недели. Возможно, сыграла роль подаренная Руси Кируна, с её рудниками и металлургическим производством. Или обещание отдать все шведские территории? Возможно, желание стареющего царя Ивана Пятого присоединить к Руси векового врага, лишившегося прикрытия временного союза, да проверить свои войска на боеготовность? В любом случае, русские полки двинулись через Финляндию к желанной Кируне. А несколько доверенных воевод царя прибыли в Королевец обговорить условия желательной десантной высадки русских стрельцов в Стокгольме. Всё это сковало действия шведских войск, месяц безрезультатно осаждавших гарнизон Кируны, успевший полгода назад перевооружиться на новые дальнобойные орудия взамен старых, тридцатилетней давности, стволов.

Надо полагать, шведские армии в Новороссии уже знали о вступлении Руси в боевые действия, что заставляло их генералов спешить, нервничать, делать ошибки. Вынужденные скрываться днём от воздушных налётов, шведы попытались форсировать своё наступление по основному направлению — чугунке «Варшава-Берлов». Для этой цели они собрали весь подвижной состав оккупированной Великопольши, и создали целых пять самодельных бронепоездов. Даже установили на них по две пушки в каждый из передовых вагонов. Поскольку, опыт применения бронепоездов в Европе имелся вполне успешный, ещё в прошлой войне русов с германцами. Скрыть существование бронепоездов при всём желании русы не могли и не пытались. Именно наличие бронепоездов, курсирующих вдоль границ, останавливало шведов от нападения на Западный Магадан. Так вот, свою огромную, по средневековым меркам, силу, в виде пяти бронепоездов, шведские генералы решили бросить в ночную атаку, благо, с чугунки никуда не свернёшь.

Это решительное наступление, шведы организовали достаточно продуманно, заранее разведали состояние пути, загрузили пехоту в вагоны, а конницу пустили вдоль насыпи, подсвечивать дорогу для машинистов. Забыли только о воздушной разведке и русских воеводах, которые сами готовили аналогичное наступление, собирая бронепоезда в ударный кулак. За неполный месяц русы собрали с материковой части Новороссии и перевезли с острова двенадцать бронепоездов, усиленные новыми крупнокалиберными пулемётами. Однако, даже мысли тупо бросить всю эту силу по одной ветке чугунки в наступление, ни у кого из русов не возникло. Опыт двадцатилетних боевых действий в Европе, Азии, Индии не пропьёшь, а Пётр Головлёв приучил своих офицеров думать, просчитывать, мыслить за врага, проигрывать каждое сражение на карте и макетах, не по одному разу.

Поэтому сведения разведки о предстоящем наступлении шведских бронепоездов оказались, как нельзя к месту. Русы разработали дерзкий план по нанесению контрудара, согласовав его лично с Валентином Седовым. Решение было весьма рискованным, но, даже, с учётом всех возможных ошибок и накладок, давало возможность быстрого окончания боевых действий на севере материковой части Европы. Нужно было, как всегда, очень активно поработать руками и мозгами, чтобы сохранить жизни бойцов и командиров. Мобилизованные со всего прифронтового района крестьяне и горожане срочно прокладывали несколько новых временных линий чугунки, окружённые тремя цепями охраны. Такие массированные операции с соблюдением столь секретных мер ещё не проводились в «новейшей истории Европы». Всё-таки, русы успели закончить основные подготовительные работы за неполную неделю, до решающего наступления шведской армии на основном направлении «Варшава-Берлов».

Вторая шведская армия, двигавшаяся побережьем Балтики, к тому времени превратилась в мешанину разрозненных отрядов, без единого руководства. Редколесье балтийского побережья не давало возможности укрыться даже небольшим отрядам шведов от воздушной разведки. Русы же, словно издеваясь, бомбили днями напролёт, редкие в июле-августе дожди едва спасали прибалтийскую группировку шведов от полного уничтожения. Тут не до наступления было, отряды в панике бежали в разные стороны. Кто стремился на юг, спасаясь от бомбёжки в лесах, кто-то рвался вперёд, с целью разжиться трофеями и накормить оголодавших солдат. Появились первые дезертиры, бросавшие оружие, снимавшие мундиры, и, россыпью пробиравшиеся в разные стороны. Прибалтийская группировка шведов находилась на грани развала, снующие в разные стороны гонцы и вестовые, стали лакомыми жертвами пограничных и диверсионных отрядов русов, сопровождавших шведскую армию.

В отсутствие надёжной постоянной связи ни одна армия не может вести согласованные боевые операции. Не удивительно, что прибалтийская группировка войск шведов оказалась не способной продолжить наступление. После месяца воздушных налётов, шведы принялись активно окапываться на занятых рубежах, единственной надеждой Швеции в войне с русами оставалось запланированное наступление на Берлов. Вступление в войну Московской Руси сорвало все планы расчленения Новороссии. Шведы, к своему возмущению, оказались единственной страной, воюющей против русов. Многочисленные союзники давно вышли из активной фазы наступления, с трудом обороняясь в собственных границах. Сепаратисты на территории Новороссии были уничтожены настолько быстро, что Испания и Франция просто не успели отреагировать.

Учитывая, что осторожные князья, герцоги и прочие сторонники реванша, продолжали жить средневековыми темпами, свои предложения о союзах с Испанией и Францией они обставили с максимальной помпой и пышностью. Захватив с помощью наёмников и разного сброда часть бывших своих земель на территории Новороссии, реваншисты пытались вернуть «всё взад», как было раньше, в «счастливые патриархальные времена», до появления русов в Европе. Едва утвердившись на шатающихся и подгнивших тронах своих предков, новоявленные монархи, архиепископы, герцоги, князья, спешили собрать «пышный двор». Затем, под рукоплескания приживалок происходили многодневные заседания, в которых раздавались милости и придворные посты. Всё это происходило на фоне судорожного «восстановления прав», то есть, обычного грабежа, «в счёт многолетних недоимок», с захваченных земель.

Только потом, после недели-другой славословий и основательно ограбленных окрестностей, в Париж или Толедо, отправлялся посланник «истинной власти» с предварительными предложениями о военном союзе. Пока посланники сепаратистов согласовывали в Лувре и Эскуриале союзные договоры, пока торговались за каждый золотой пистоль или экю, их собственные минигосударства исчезли, разгромленные русами. А постоянные послы Новороссии в Испании и Франции, не замедлили официальными письмами уведомить королей об уничтожении бунтовщиков, называвших себя независимыми князьями или герцогами. Причём сообщали не просто о фактах восстановления государственности, а представляли подробный перечень имён убитых и арестованных бунтовщиков.

Конечно же, Испания и Франция изначально не собирались ввязываться своими войсками в войну с Новороссией. Когда Генрих Четвёртый Французский и Филипп Испанский и Португальский засылали своих провокаторов в Петербург, они предполагали воевать с Новороссией чужими руками, поддерживая бунтовщиков оружием и деньгами, не более того. Возможное вступление в прямой конфликт с русами короли видели не ранее, чем через пару-тройку лет, когда Новороссия будет измотана междоусобицей. Только в таком случае имелись какие-либо шансы если не победить, то измотать богатейшую страну Европы, оторвать от неё лакомые кусочки, пограбить вдоволь, да подорвать сильнейшего торгового конкурента. Именно так, и, не более того.

Но, никак не открытая война против сильнейшей армии Европы, за считанные недели разгромившей две германских армии. Нет, нет, и нет, отвечали на просьбы о немедленной помощи многочисленных посланников «угнетённых монархов Европы» их католические единоверцы в Париже и Мадриде. Максимум, на что могли рассчитывать послы, оставшиеся без своих государств, было возможное вступление в войну с Новороссией Испании и Франции в случае победы шведской армии и захвата Берлова, бывшего Берлина. Получалось, что шведам захват Берлова был необходим для начала перемирия с Новороссией на Западе, или, перевода боевых действий в вялотекущую стадию, как минимум, для активной обороны от Московской Руси на Востоке. В свою очередь, испанцам и французам, поражение русов позволяло надеяться на успешные действия своих войск против Петербурга. Испанцы уже присматривались к Папской области, которую намеревались захватить под предлогом защиты от казаков. Французы лелеяли возвращение бывших южных территорий, выход на побережье Средиземного моря, дававшее неплохую прибыль от торговли со странами Леванта.

Естественно, всё это знали и понимали в Петербурге, потому и готовили операцию против шведов так тщательно и скрытно. Были вырыты сотни вёрст траншей, построены десятки вёрст чугунки, подвезены тысячи тонн боеприпасов. Однако, от применения реактивной артиллерии Седов решил отказаться, не стоило раньше времени давать толчок гонке сооружений. Достаточно наворотили магаданцы в мире, чтобы показывать нетрадиционные виды оружия будущим противникам. Наступление шведов началось ранним вечером 16 августа, когда округа на многие десятки вёрст во все стороны была обложена густыми облаками, пошёл нудный моросящий дождь. Все шведы, от рядовых до генералов, поняли, что подобная погода продержится не меньше трёх дней. Три дня шведы будут лишены воздушного контроля и смертельно надоевших налётов с воздуха.

— Господа, само Провидение на нашей стороне, Господь даёт нам шанс добраться до Берлина! В бой, господа, только вперёд! — Такой, непривычно короткой речью напутствовал своих офицеров главнокомандующий южной шведской группировкой, генерал Шлиппенбах. Проводив посетителей штабной палатки, генерал зашёл за ширму и осторожно опустился на колени в своей походной молельне. — Господи, дай нам эти три дня! Дай мне только три дня, и я захвачу Берлин! Только шведы достойны, править Европой, ты же знаешь, Господи!

Огромные массы шведской армии пришли в движение, спешно снимаясь с места. Отборные части конницы двигались вдоль чугунки «Варшава-Берлов» скорой рысью, не сомневаясь, что с помощью идущих сзади бронепоездов легко прорвут линию обороны русов. В эту кампанию русы ни разу не держали оборону долго, даже рельсы чугунки, ни разу не испортили при отступлении. Не считая, конечно, попаданий бомб во время воздушных налётов. Так было и эту ночь, ночь всеобщего наступления, когда передовые части русов попытались открыть огонь из ружей, но были расстреляны орудиями передового бронепоезда за считанные минуты. Лавина шведских и польских всадников хлынула вперёд, надеясь добить русов. Увы, позиции русов оказались пусты, не считая нескольких трупов, выжившие успели скрыться в лесу. Не веря своему счастью, шведы выслали конную разведку, подтвердившую, что пусть на Берлин свободен! Никого на расстоянии в пару миль нет вдоль чугунки, бронепоезда, сопровождаемые воинскими эшелонами, неторопливо догнали галопирующих разведчиков, и двинулись вглубь Новороссии.

— Даже на этой скорости, не обгоняя конную разведку, поезда смогут добраться до Берлина всего за сутки, если не меньше. Посмотрим, что скажут проклятые схизматики, — шептали губы многих шведских офицеров, — когда на Берлин обрушится огромная мощь пяти бронепоездов! Да десять эшелонов пехоты, идущих за бронепоездами! Нам лишь бы сутки-двое продержаться, до подхода всей армии! Не будет проклятых самолётов, продержимся!

С каждым часом безудержного движения на запад всё веселее ликовали простые бойцы и молодые офицеры, не замечая, как мрачнеют лица опытных унтеров и старших офицеров. Те помнили сражения с русами, лично знали многих русских офицеров, и не верили в такую удачу. Не могли быть русы глупее шведов, что бы про них не говорили пасторы и генералы! Да каждый опытный офицер или просто старый вояка давно уже знал бы о прорыве шведов. Тем более, с русскими офицерами связи, любое сообщение передавалось почти мгновенно на огромные расстояния. Значит, передовые части русов давно сообщили о прорыве бронепоездов, куда же мы едем так быстро, и почему нам никто не сопротивляется? Именно такие мысли тяжёлыми кулаками били в головах опытных солдат и офицеров, с трудом сдерживавших желание немедленно спрыгнуть с поезда под откос, и бежать в лес. Настолько опасным представлялось пребывание в вагонах.

Но, шёл час за часом, движение поездов тормозилось или ускорялось, даже иногда заваливались немного набок вагоны, на крутом повороте. Неожиданно, раздался визг резкого торможения, все бойцы бронепоездов схватились за поручни, простая пехота падала друг на друга, упираясь в передние стенки вагонов. Вперёдсмотрящие высунулись из вагонов, окликая всадников сопровождения:

— В чём дело, бойцы? Завал впереди, что-ли?

— Да нет, что-то странное, дорога кончилась, похоже.

— Как так, разобрали рельсы?

— Рельсы целые, но загнуты кверху. И насыпи нет дальше. — Удивлённо передал всадник, гарцевавший возле передового вагона. А его сосед добавил, — И просека закончилась, нам некуда ехать.

В этот момент раздались сотни взрывов от вышибных зарядов, заложенных под линией чугунки. Страшный скрежет загибавшихся толстенных рельсов, хлопанье рвущихся стальных креплений, разрывы шпал, крики напуганных бойцов и ржание раненных лошадей, весь этот кошмар не оставлял никаких сомнений в провале наступления. Две-три минуты спустя насыпь резко просела, опрокинув бронепоезда на левый бок, именно на ту сторону, куда выходили двери большинства вагонов и тепловозов. Запертые в опрокинутых вагонах бойцы страшно кричали, пытаясь пробить стенки вагонов, вылазили в узкие окна, раздались первые выстрелы, кавалеристы лихорадочно разворачивались назад, стремясь уйти из ловушки. Даже самый тупой боец понимал, что русы, опять обманули своих врагов, поймали их в западню.

— В лес, всем уходить в лес! — Попытался взять командование на себя моложавый полковник из конных поляков.

Одиночный выстрел из леса прекратил эту попытку поляка, навести порядок, после чего вспыхнули десятки прожекторов на вышках, возвышавшихся над лесом с обеих сторон западни. И, усиленный динамиками голос приказал, по-русски, разумеется.

— Вы окружены, сдавайтесь. Условия обычные, офицеры смогут выкупиться. Остальные отработают свою свободу.

— Пся крев!! — Выстрелили в прожекторы поляки сразу из десятка кавалерийских револьверов.

В ответ с каждой вышки ударила одна не очень короткая очередь, но, из крупнокалиберного пулемёта. Пули разрывали тела всадников и коней на части, раненые умирали от болевого шока за секунду, убитые отлетали на несколько шагов. Европейцы ещё не видели действия крупнокалиберных пулемётов, тем более, на себе. Впечатлило всех, после прекращения стрельбы замолчали даже запертые в вагонах артиллеристы, предпочитая работать в плену, нежели лежать на погосте.

Столь быстрое и тщательно подготовленное наступление привело двадцать тысяч солдат и офицеров шведской армии в подготовленную русами ловушку. С помощью мобилизованных рабочих, русы проложили более ста вёрст железнодорожных путей. Во-первых, привычную линию чугунки «Варшава-Берлов», на одном из поворотов, немного увели в сторону, в глубь леса на десять вёрст. Эту фальшивую чугунку заранее окружили рядами колючей проволоки и пулемётными вышками, с прожекторами. Она и заканчивалась изогнутыми кверху рельсами и полным лесным тупиком. После нескольких очередей из пулемётов, попавшие в мышеловку шведы и поляки, лишённые самых одиозных командиров в результате десятка-другого точных попаданий русского огнестрельного оружия, принялись сдаваться. Для некоторых старослужащих процедура оказалась знакомой.

Пока группы заграждения разбирались с пленными шведами и поляками первого эшелона наступления, двенадцать русских бронепоездов успели пробраться по спешно выстроенным линиям чугунки в тыл наступающим шведам. Получив сообщения от основной группы окружения, бронепоезда рванули в тыл шведам по двум тайно проложенным железным дорогам, охватывая линию «Варшава-Берлов». Пока шведы продолжали двигаться якобы в тыл русам, скапливаясь в отгороженную колючей проволокой ловушку, бронепоезда русов железными клещами шли им навстречу. А сапёры с разведчиками спешно захватывали намеченные полустанки в глубоком тылу шведской армии, торопились соединить две тайные чугунки с многострадальной линией «Варшава-Берлов». Поддержанные диверсионными группами, сапёры отрезали наступавшую шведскую армию от Варшавы, за сутки проложили недостающие вёрсты пути, после чего уже русские бронепоезда рванули на скорости сорок вёрст в час на Варшаву.

Легко преодолевая разрозненные попытки задержать бронепоезда, русы, пользуясь своим преимуществом в связи и скорости движения, спешили на восток. Бронепоезда двигались без остановок, легко пропуская встречные колонны шведских войск без обстрела, этими будущими пленниками займутся тыловые части. А стальной ударный кулак русской армии двигался на Варшаву, где решалась судьба рискованной операции и всей военной кампании. Неважно, кто кого обошёл в эти фантастические сутки. Главным результатом стал захват Варшавы русами на следующий день, практически без потерь со своей стороны. Шведы потеряли всё, начиная от обеих армий вторжения в Европе, одна из которых почти полностью попала в плен, двигаясь вдоль чугунки. Вторая, прибалтийская армия, давно не существовавшая, как единая организация, начала сдаваться в плен по частям. И это оказалось только начало, полыхнула вся Великопольша, казалось, совсем недавно замирённая огромной кровью шведами.

Польские старики, старухи, подростки принялись резать шведов и жечь их усадьбы по всей оккупированной территории. Им активно помогали шведские и польские дезертиры, сумевшие сбежать от русов. Все они надеялись, что русы помогут «бедным угнетённым полякам», своим братьям славянам, введут войска на территорию Великопольши и займутся уничтожением шведов. После чего, русы, просто обязаны (!) будут восстановить Польское королевство и вооружить его, да помочь с восстановлением промышленности, разрушенной проклятыми шведскими оккупантами. Поляки же славяне, русы обязаны (!) помогать всем славянам, не правда ли? Надо полагать, именно так думали во всех европейских странах, от Апеннин, до Кольского полуострова. А в Великопольше так просто были уверены в этом все дворяне, как минимум!

Тем сильнее оказалось удивление всей Европы, когда русы, вместо захвата (освобождения?) беззащитной Великопольши, принялись строить линию обороны, почти по своим старым границам. Не забывая, конечно, вполне в духе времени, грабить захваченные города и земли. Тридцати тысяч захваченных в плен шведов вполне хватило для самых тяжёлых работ. Именно они вывозили трофеи и делали то, на что не хватало сил у тыловых служб. Ибо тыловые службы русов были заняты самой интересной работой, они вывозили людей, их умы и умения. Русы захватили всего три самых крупных города Великопольши, — Варшаву, Краков и Львов. Именно там они набирали людей, молодых и зрелых, студентов и мастеров, девушек и юношей, которых эшелонами отправляли на запад, восстанавливать хозяйство Новороссии. О возвращении никому не говорили, но, семьи старались не разлучать, часто в вагоне ехали сразу три-четыре семьи, рискнувших поддержать своих детей и внуков на чужбине.

Пленным шведам достались самые тяжёлые строительные работы по возведению укрепрайонов на выбранных стратегических высотах новой границы Великопольши и Новороссии. Оккупировать или «освобождать» Великопольшу Седов отказался наотрез, посылая своих многочисленных оппонентов к Николаю Кожину и Елене Чистовой.

— Всё, что угодно, только не захват Польши. Пусть они сами воюют со шведами, пусть создают Посполитое рушение, хоть что пусть делают. В составе Новороссии поляков, цыган и евреев быть не должно! — Так высказался в сердцах Валентин на последнем совещании в штабе. И, не желая оставлять в сердцах своих оппонентов обиду, предложил. — Если эти поляки сами признают себя русами, как бывшие евреи или некоторые цыгане, пусть перебираются к нам. Или зовут нас, чтобы мы присоединили городок, село или весь, где живут, только православные русы, к Новороссии. Так согласен, но, только так! И, чтобы это было записано в документах с подписями всех взрослых жителей и их православного священника.

В результате, новую границу с Великопольшей провели на самых удобных участках для обороны, полностью отделив соседей от выхода к Балтийскому побережью, большей частью по рекам и господствующим высотам. Тем полякам, кто не захотел жить под властью русов и зваться русами, пришлось перебираться на «историческую родину». Там только начиналось самое веселье, шведы сумели пережить поражение в Новороссии и организовали многочисленные отряды самообороны. Благо, большая часть шведских помещиков были отставники из бывших офицеров и солдат легендарного Шеттингофа, со своим оружием и боевым опытом. Заручившись поддержкой бежавших дезертиров и нейтралитетом русских гарнизонов в Варшаве, Кракове, Львове, шведы стали уверенно возвращать себе «нажитое непосильным трудом». Сёла и веси Великопольши вновь охватила резня, где шведы резали поляков, а поляки шведов, дезертиры и разбойники резали всех подряд. Ту гражданскую войну, что приготовили агенты Карла Девятого для Новороссии, шведы обнаружили у себя в стране, с кровью, огнём, убытками и смертями.

А русы на этом фоне, продолжали вывозить грамотную и работящую молодёжь, мастеров и немногочисленные сохранившиеся в стране ценности, в основном из католических и протестантских церквей и монастырей. Пленные же шведские команды, выстроив основные укрепления, отправились на юг, где передовые части южной армии русов вышли на бывшую германско-турецкую границу. Отныне эта будет русско-турецкая граница, где предстояли действительно серьёзные фортификационные работы. Валентин Седов ещё два месяца назад отправил специального посланника в Константинополь с личным письмом к султану, где подтверждал отсутствие территориальных притязаний Новороссии к Турции в Европейской части владений обеих стран. У великого визиря хватило ума не ввязаться в войну с Новороссией, хотя, основной причиной была полная неготовность турецкой армии к войне. Хотя, кое-какие попытки привести в боевую готовность гарнизоны на германской границе турки начали принимать, но, опять же, всё шло привычными скоростями Средневековья.

То есть, вполне возможно, продлись гражданская война в Новороссии полгода, да ещё столько же война с Веной, турки успели бы воспользоваться ослаблением своих врагов и оторвать часть территории. Но, все проблемы русы решили за пару месяцев, которых туркам определённо не хватило даже для принятия решения о своих действиях, не говоря о чём-либо другом. Вот и копали пленные шведы траншеи, строили укрепления, остроги и дзоты, куда перевозили часть трофейной артиллерии. Работы хватало на несколько лет вперёд, кроме укреплений, шведам предстояло протянуть на турецкую границу пару железнодорожных линий, да выстроить рокадную чугунку. Как показал опыт Западного Магадана, для средневековых правителей бронепоезда на рокадных чугунках пока считаются непобедимыми и страшно опасными. Этот опыт нужно использовать, с захватом Тироля и Штирии на юге Новороссии проблем с собственным чугуном и сталью не будет.

Так, что, как раз шведских и польских пленников, число которых подходило после захвата Варшавы, Кракова и Львова к полусотне тысяч, отправлять в Югорусь Валентин Седов не собирался. Этим умельцам после постройки укреплений на границе с Турцией, найдётся работа на многочисленных рудниках и шахтах, заводах и фабриках, в новых землях Новороссии.