Я получил приглашение прогуляться по берегу Амура при лёгком дождике и мягкой температуре уходящего лета. Сентябрь 2014 года, окрестности Благовещенска. Этот русский город на пограничной с Китаем реке находится в восьми часах лёта от Москвы. Охранники на территории государственной резиденции тактично следуют за нами на некотором расстоянии. Владимиру Путину необходимо движение, так как вся эта неделя занята плановой рабочей поездкой по просторам страны, с кратковременным визитом в Улан-Батор, столицу Монголии.

Спустя несколько часов президентский лайнер поднимается в воздух, беря курс на Сибирь. Предстоит, вообще-то, рутинное мероприятие, неожиданно приобретшее вес политического символа. Неподалёку от Якутска Путин открывает первый участок нового газопровода «Сила Сибири», идущего в Китай. С началом украинского кризиса возросло значение экономического сотрудничества с Китаем. Россия и Срединная империя заключили на ближайшие десятилетия договор о поставках газа стоимостью порядка 400 миллиардов долларов, да и в целом Россия укрепляет отношения с Китаем.

Наконец кремлёвский десант высаживается на берегах Амура. Президент намерен на месте убедиться в том, смогли ли власти справиться с ущербом, причинённым годом раньше смерчами и наводнением, или же ему будут предъявлены потёмкинские деревни. Некое сочетание личной ответственности и политического пиара – вот что заставляет его регулярно облетать гигантскую империю, преодолевая расстояния в тысячи километров, заверяя население в том, что президент, как бы далеко ни был Кремль, не оставляет его своей заботой.

За кулисами деловых будней в эти же самые дни идут интенсивные переговоры о возможном прекращении огня между Киевом и востоком Украины. Министр обороны Шойгу и начальник Генерального штаба Валерий Герасимов держат президента в курсе дел о боях в регионе. После февральского переворота в Киеве на востоке страны Донецк и Луганск провозгласили свою независимость, и с тех пор украинская армия пытается силой вернуть самопровозглашённые народные республики с помощью «антитеррористической операции». Сделав ставку на скорую победу, украинская армия недооценила как противника, так и готовность России поддерживать сепаратистов.

На днях повстанцы взяли в котёл подразделения украинской армии под Иловайском в Донецкой области. Положение окружённых безнадёжно, в связи с чем украинский президент Пётр Порошенко вновь позвонил Владимиру Путину. Порошенко предлагает переговоры, желая договориться об условиях отхода своих солдат. «Я ранее пытался отговорить Петра Порошенко от возобновления боевых действий на востоке Украины, после того как он пришёл к власти, – рассказывает Путин после первых пройденных метров под моросящим дождём, – но мне это не удалось, да он, пожалуй, и не мог по-другому».

Украинский олигарх Порошенко, чей популярный «5‑й канал» неделями напрямую вещал из рядов демонстрантов на Майдане, является временным победителем после переворота в Киеве. Благодаря своим миллиардам и медийному ресурсу он выиграл междуусобную борьбу за президентское кресло, опустевшее после бегства Виктора Януковича в Россию. На состоявшихся в мае 2014 года выборах Порошенко выигрывает с большим отрывом у Юлии Тимошенко, той самой женщины, от освобождения которой ЕС и Ангела Меркель ставили в зависимость судьбу Украины. Однако эта символическая для Запада фигура набирает всего лишь 12 процентов голосов. Арсений Яценюк, фаворит США, становится премьер-министром, а Виталию Кличко, «кандидату» правительства Германии, дозволяется стать мэром Киева.

Незадолго до своего турне по России Путин встретился с Порошенко и впервые беседовал с ним достаточно продолжительное время с глазу на глаз. В кулуарах Минского саммита Евразийского союза Владимир Путин даёт ясно понять новому коллеге, что Россия не оставит без поддержки сепаратистов на востоке страны. Он требует признать право на автономию за регионом, в котором преимущественно говорят по-русски. Требование Порошенко закрыть российскую границу и таким образом перекрыть пути оказания помощи повстанцам он категорически отвергает. В течение нашей неспешной прогулки он рассказывает о том, что считал важным недвусмысленным образом обратить внимание Порошенко на обстоятельство, которое, как он ранее заявлял также Меркель и Олланду, не может быть предметом переговоров, а именно: Россия не допустит, чтобы Киев военным путём уничтожил повстанцев, прежде чем дело дойдёт до прямых переговоров об их требовании большей независимости. Порошенко парирует: о политических уступках он будет говорить лишь после полного разоружения сепаратистов; более того, он анонсирует дальнейшие военные операции, от чего его предостерегает Путин, говоря, что это приведет лишь к бессмысленному кровопролитию. Ответ Порошенко лаконичен: ему не остаётся иного выбора, как только сражаться. Единственное, в чём согласны стороны, так это в том, что они не согласны ни в чём. Так обстояли дела ещё несколько дней тому назад. Теперь же неудачи на полях сражений подстегнули готовность к переговорам.

Пётр Порошенко сражается на многих фронтах, одновременно подвергаясь и внутриполитическому давлению. Премьер-министр Арсений Яценюк, отвергший переговоры о прекращении огня ещё накануне Минской встречи, говорит о том, что революцию нельзя предавать. Александр Турчинов, в то время председатель Верховной рады – парламента Украины, категорически исключает дипломатические решения: «Только украинская армия в состоянии положить конец этой войне». Новых правителей заставляет действовать осознание всей масштабности стоящей перед Украиной проблемы. Вызванные февральской революцией ожидания перемен имеют мало общего с действительностью. Страна находится на пределе своих военных и политических возможностей. Прессинг ожиданий, на который должен реагировать Порошенко, чтобы выжить политически, причём совершенно независимо от его собственной позиции, непомерно велик. Если не будет быстрого военного решения, если спасует армия, находящаяся в безнадёжном состоянии, то вскоре встанет вопрос о том, ради чего были все жертвы. Но и во время войны всё заглушает грохот предвыборной кампании. Предстоят выборы в новый парламент.

«Я сказал Порошенко, что военным путем ему в конфликте не выиграть», – подводит итог телефонным переговорам последних дней Владимир Путин на этой короткой прогулке. Капли дождя стекают по его лицу. «Решение может быть только одно – путём переговоров». Вскоре телефонные разговоры фокусируются на вопросе о том, на каких условиях украинские войска смогут выйти из окружения под Иловайском. После пероначально успешного продвижения украинских войск военные советники Порошенко соглашаются с натовской оценкой положения, согласно которой «конфликт для Киева, – как эту оценку цитирует «Der Spiegel», – уже проигран». Украинский президент пытается добиться хотя бы того, чтобы Путин посодействовал «почётному выходу» разбитых подразделений с тяжёлым вооружением. После консультаций с военным руководством Владимир Путин при очередном звонке предлагает следующее: почётный выход – да, но только с автоматическим оружием, зачехлённым, без тяжёлого вооружения.

«Порошенко согласился, – описывает Путин договорённость с украинским президентом, – однако военные достигнутую договорённость не соблюдали и в её нарушение предприняли попытку вырваться из окружения силой». Их потери велики. Они были абсолютно ненужными. Владимир Путин не может постичь логику решения командования противной стороны, которое в безвыходной ситуации пускает собственных людей на пушечное мясо. «Существует военная логика, – говорит он, не скрывая при этом, что считает эскалацию конфликта циничной и непрофессиональной. – Запад из‑за этого не пойдёт на военное вмешательство, и это все знают». Часть украинских войск составляют добровольческие батальоны. Они называются «Донбасс», «Днепр», «Азов» и официально подчиняются Министерству внутренних дел, при этом действуют самостоятельно как подразделения украинской Национальной гвардии, слывут ультраправыми националистами, охотно используют свастику в качестве боевой символики.

Во время прогулки дождь усилился. Телохранители предлагают зонты. Мы поворачиваем назад, и Путин продолжает свой рассказ. По его словам, Порошенко позвонил ещё раз, и после этого договорённости действительно были выполнены. Основную часть тяжёлого вооружения окружённые уничтожили сами, ещё до своего отхода. «В последние дни мы постоянно обменивались звонками, чтобы найти способ прекратить это бессмысленное кровопролитие, понимая, что мы обязаны найти мирное решение».

На мой вопрос, заданный в этот вечер, соответствуют ли истине последние сообщения электронных СМИ о том, что в разговоре с председателем Еврокомиссии Баррозу он якобы пригрозил, что российские войска могли бы за две недели войти в Киев, Владимир Путин реагирует эмоционально. «Идиот, – вырывается у него, прежде чем он снова берёт себя в руки и недоверчиво переспрашивает: – Он действительно это сказал?» Сообщение в итальянской ежедневной газете «La Repubblica» за несколько часов до этого со скоростью лесного пожара распространилось в ведущих немецких СМИ. Покидающий свой пост председатель Европейской комиссии, открытый недоброжелатель Путина, как сообщается, проинформировал глав правительств на саммите ЕС в конце августа о том, что российский президент в телефонном разговоре пригрозил ему: «Если я захочу, то могу взять Киев за две недели».

Для Путина заявление Баррозу подпадает под категорию ведения психологической войны. «Я Баррозу именно это и сказал в качестве подтверждения того, что мы не имеем и не имели намерений вступать в Киев, – отвергает он обвинение. – Всё было как раз наоборот». После минутного раздумья он даёт понять, что эти утверждения нельзя оставлять просто так без ответа. «Если по-другому невозможно, то мы должны обнародовать полное содержание разговора, чтобы снять недоразумения, если таковые вообще были. Ведь разговор был записан». Спустя два часа после прогулки помощник президента по внешнеполитическим вопросам Юрий Ушаков передаёт информационным агентствам краткое заявление по поводу утверждений Баррозу. «Она [цитата] была вырвана из контекста и имела совершенно иной смысл». В свою очередь постпред России при ЕС Владимир Чижов в письме на имя председателя ЕК заявил, что Кремль в течение 48 часов обнародует содержание разговора, в случае если Баррозу не внесёт коррективы в свои высказывания.

Пиа Аренкильде-Хансен, официальный представитель председателя Еврокомиссии Баррозу, спустя 24 часа заявит в Брюсселе газете «Wall Street Journal», что прозвучавшая в конфиденциальном разговоре фраза была, к сожалению, «вырвана из контекста» и что в Брюсселе придают большое значение урегулированию скандала дипломатическим путём.

Двумя неделями позже «Süddeutsche Zeitung» вновь приводит на своих страницах якобы цитату Путина, согласно которой российский президент хвастается, что ему хватит не то что двух недель, но и двух дней, чтобы войти со своими войсками в Киев, а одновременно ещё и в Ригу, Вильнюс, Таллин, Варшаву и Бухарест. Брюссельский корреспондент «Süddeutsche Zeitung» в качестве источника информации называет Порошенко, который, по словам газеты, пересказал это опять же Баррозу. Пётр Порошенко через несколько дней должен идти на досрочные парламентские выборы, его конкурент – премьер-министр Арсений Яценюк сформировал свой собственный список, ещё больше накалив предвыборную полемику воинственными призывами к стойкости. Об опровержении, поступившем ранее из секретариата председателя ЕК Баррозу, в немецких СМИ ни слова. Позиционная война в публицистике идёт своим чередом.

Проигранное сражение за Иловайск вынуждает Порошенко действовать. В Киеве усиливаются критические настроения, родственники погибших открыто протестуют против военных и политиков, бросающих жизни своих солдат и добровольцев в топку безнадёжной кампании. Когда министр обороны Украины Валерий Гелетей, потерпев сокрушительное поражение, во всеуслышание заявляет, что по аэропорту в Луганске якобы был нанесён удар ядерными зарядами из России, Порошенко отстраняет его от дел. Гелетей уже третий по счёту министр обороны за несколько месяцев работы нового правительства, вынужденный расстаться со своим креслом. После военного поражения Порошенко заявляет о своей готовности к возможному прекращению огня.

Спустя день после прогулки по берегу Амура, Владимир Путин представляет журналистам, спешно собранным в VIP-зале аэропорта Улан-Батора в Монголии, свой план из семи пунктов в качестве основы для переговоров в Минске. Первый шаг согласно плану – прекращение огня в охваченных военными действиями Донецкой и Луганской областях и установление международного контроля за соблюдением условий прекращения огня. Барак Обама, за день до этого прибывший в Эстонию, заверяет три балтийских государства – Литву, Эстонию и Латвию – в солидарности со стороны США. «Действия России и русских сепаратистов на Украине вызывают воспоминания о тёмных махинациях в прошлом Европы, которые давно должны были бы стать достоянием истории». Он ещё раз заверил эти государства в том, что уже много лет считается само собой разумеющимся: в случае нападения русских НАТО придёт на помощь.

Тем временем из Киева приходит первая отрицательная реакция премьера Яценюка на намерение президентов Путина и Порошенко провести переговоры о прекращении огня. Это предложение есть не что иное, как план «уничтожения Украины и восстановления Советского Союза». Яценюк ранее уже озвучил свой план по сооружению 2000-километровой стены, оборудованной колючей проволокой и минами, вдоль восточной границы Украины с Россией. Как и на какие средства – он умалчивает. Президент Порошенко высказывается более сдержанно, принимая предложение Путина к сведению. Спустя семь месяцев после того, как многолетний конфликт вокруг Украины в дни февральского Майдана сорвался в трагическую спираль военного насилия с тысячами жертв, впервые речь заходит конкретно о том, возможно ли избежать дальнейшего кровопролития и какую политическую цену за это потребуется заплатить.

Контактная группа в составе представителей от Украины, России, сепаратистов и Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) встречается на нейтральной территории – в Минске. Встреча, несмотря на задекларированные намерения Порошенко и Путина, являет собой не более чем отражение взаимной озлобленности и разочарования. Хоть какое-то начало, потому что иначе ничего не получается. Но и не более чем начало. Протокол, который участники встречи подписывают 5 сентября 2014 года, а ОБСЕ затем размещает на своем сайте, весьма амбициозен, он содержит тринадцать положений относительно путей урегулирования кризиса. К ним относятся прекращение огня и обмен пленными, готовность признать за Луганской и Донецкой народными республиками право на самоуправление, а также договорённость о том, что тяжёлые вооружения могут размещаться только за пределами широкого коридора безопасности.

Запускается первый пробный шар: участники переговоров набираются из второго эшелона. Подписантами являются спецпредставитель ОБСЕ Хайди Тальявини, бывший президент Украины Леонид Кучма, посол России на Украине Михаил Зурабов, а также лидеры сепаратистов Александр Захарченко и Игорь Плотницкий. Ни одного политика первого состава, который рискнул бы потерять лицо. Ещё слишком свежи раны, нанесённые насильственным переворотом полгода тому назад.

В последующие недели новости, приходящие с Украины, становятся всё более мрачными. О последовательной реализации соглашения не может быть и речи. Сепаратистам удаётся расширить свои территории, Запад ужесточает санкции, а из США раздаются резкие окрики.

Президент Обама сетует на то, что сепаратисты получают «постоянную поддержку из России, включая российскую технику, российские деньги, российских инструкторов и российские войска». В аналогичном ключе выдержан и совместный призыв трёх ведущих мозговых центров страны – Атлантического совета, Брукингского института и Совета по международным отношениям (CFR) – с требованием наконец-то начать поставки Киеву тяжёлых вооружений. Логика экспертов – бывших политиков-специалистов в вопросах обороны, военных, американских послов в странах-членах НАТО – проста: Россия должна быть силой принуждена к дальнейшим уступкам Западу.

«Усиленное вооружение украинской армии позволило бы – и это главное – убивать больше повстанцев и российских военнослужащих. Это в свою очередь должно вызвать резкое ухудшение политической обстановки в России и таким образом заставить российского президента сесть за стол переговоров», – цитируют своих коллег Фиона Хилл и Клиффорд Гэдди из Брукингского института в газете «Washington Post», жёстко критикуя их предложение. По их словам, такой подход есть не что иное, как рецепт дальнейшей эскалации. Оба автора являются признанными знатоками предмета, а их книга «Мистер Путин: Оперативник в Кремле» представляет собой хрестоматийное исследование российской политики прошлых лет. «Если мы последуем этому совету, то не только Украина попадёт в водоворот военного конфликта с Россией». Берлин в этой игре участвовать не будет. И российский президент тоже. «Путин в этом случае должен предположить, что любой последующий компромисс лишь поощрит Запад к усилению провокаций».

Ангела Меркель и Франсуа Олланд согласились в том, что ввиду напряженного положения следует предпринять новую попытку к возобновлению переговоров, для чего оба направятся в Москву и обсудят с Владимиром Путиным возможности разрешения зашедшего в тупик конфликта. После этого в Минске должна состояться следующая встреча. На сей раз в высокопоставленном составе. Помимо дуэта из Европы, в ней впервые должны участвовать российский и украинский президенты. Но только не сепаратисты, – требует Порошенко, отказываясь воспринимать последних как равноценных переговорщиков, чтобы не создавать дома впечатления, что его может удовлетворить статус-кво.

На Мюнхенской конференции по безопасности в начале февраля 2015 года впервые открыто сталкиваются друг с другом различные подходы Германии и США. И пожалуй, не случайно, что именно в преддверии конференции американские СМИ разражаются сенсацией, запустив сомнительное сообщение о том, почему Путин так неуступчив. Путин – аутист, у него имеется неврологический дефект, и он подвержен синдрому Аспергера, утверждается в диагнозе. «Расстройство аутистического спектра, влияющее на принятие любых его решений, – цитирует газета «USA Today» секретное досье, – поскольку развитие его нервной системы серьёзным образом нарушено в детстве». Авторы исследования, проведённого еще в 2008 году по заказу Пентагона, правда, оговариваются, что им не удалось отсканировать мозг Путина. За неимением такой возможности им, к сожалению, пришлось довольствоваться обычными видеоизображениями российского президента на экране телевизора.

Перед началом конференции помощник госсекретаря США Виктория Нуланд инструктирует на седьмом этаже мюнхенской гостиницы «Байеришер Хоф» американских дипломатов, сенаторов и генералов на предмет того, как следует держаться американской делегации, чтобы хорошенько надавить на немцев. От поездки Меркель к Путину она не ждёт ничего дельного, называя её не иначе, как «московской блажью Меркель». Более пространно пишет о брифинге «Bild-Zeitung» в статье «Что политики США действительно думают о немцах в разрезе украинского кризиса». Диктаторов, таких как Путин, «не заставишь отказаться от их установки на жестокость, если летать к ним в Москву», – критикует Джон Маккейн якобы слишком мягкую позицию федерального канцлера. Других не устраивает министр обороны Урсула фон дер Ляйен – «немецкая пораженка». Нуланд призывает американских политиков выступить единым фронтом. «Мы можем бороться с европейцами, бороться с ними с применением риторики». А чтобы продемонстрировать, как это делается, сразу же вооружает американскую команду ценными советами и хитроумными уловками по применению вербального оружия. «Я хотела бы настоятельно просить вас использовать словосочетание “оборонительные системы, которые мы можем поставлять для борьбы с путинскими наступательными системами”», – цитирует «Bild» одну из её лингво-стратегических рекомендаций.

Миссионерский наезд Вашингтона обогащает Ангелу Меркель новым опытом. И когда канцлер на следующий день выходит на трибуну, она, вопреки своему обыкновению, говорит очень ясно. Спустя день после встречи с Владимиром Путиным, в заполненном до отказа конференц-зале, она адресует американцам следующие слова: «Проблема в том, что я не могу представить себе ситуацию, в которой улучшенное вооружение украинской армии произведёт на президента Путина такое впечатление, что он поверит в возможность военного поражения». Она отвергает поставки вооружений на Украину. На тот момент, по крайней мере.

После ночного переговорного марафона стороны конфликта соглашаются на плане из 13 пунктов, который должен принести мир на восток Украины. Многие согласованные шаги не новы: обмен пленными, прекращение огня, буферные зоны или отвод украинской армии. Однако повстанцы уже отказались от своего требования отделения от Украины. Речь идёт уже об автономии. И об установлении чётких границ для региона. В течение этой ночи противники всё ещё ведут жестокие бои за Дебальцево, и опять всё складывается для украинских войск не лучшим образом. Дебальцево хоть и небольшой город, но важный транспортный узел. Здесь пересекаются обе особенно важные для востока Украины автомагистрали, одна из которых – М4 – соединяет обе цитадели сепаратистов, Донецк и Луганск. Ситуация схожая с той, что была и на переговорах «Минск-1». Украинские войска в котле. Они предпримут успешный прорыв, понеся при этом большие потери.

Выводы и решения

Июнь 2015 года, тёплый летний вечер в Москве. Спустя четыре месяца после «Минска-2» мы в очередной раз договорились с президентом России о встрече. Состоится она, по обыкновению, несколько позже намеченного. Завтра – День России, праздник, а для многих горожан ещё и возможность провести длинные выходные на даче за городом. У Владимира Путина тоже на несколько официальных встреч в Ново-Огарёво меньше, и он может поужинать с обеими дочерьми в резиденции.

Этим вечером он ещё раз воспроизводит всю цепь событий прошедших месяцев, в том числе и реакцию Запада, который на публике безудержно клеймит геополитические интересы России, объявляя их политическим пережитком XIX века, но при этом, в глазах Путина, нагло претендует на моральное превосходство и сам делает ровно то же. Он говорит об ужесточении экономических санкций против России, весьма болезненных, но одновременно затрагивающих и Европу.

Прямые переговоры между Киевом и восточной Украиной идут вязко. Призывы Киева к стойкости, с его точки зрения, бессмысленны, поскольку Украина в продолжительном конфликте с Россией не сможет выиграть ни военным путем, ни экономически. Хотя Международный валютный фонд, Европейский союз и США и спонсируют правительство в Киеве, недовольство населения, говорит он, продолжает нарастать, с каждым новым днём войны растут и издержки.

Меркель и Олланд, продолжает он, по-прежнему открыто заявляют ему, что применительно к повстанцам речь идёт о пророссийских сепаратистах. «Вы повлияйте так и сделайте так», – вспоминает он их постоянные увещевания. Путин усматривает в настойчивых призывах, суть которых в том, что вместо повстанцев, игнорируемых Киевом в качестве переговорщиков, договариваться должен он, не что иное, как попытку принципиально выставить его козлом отпущения. «Я не являюсь гражданином Украины. Я всё время спрашиваю: а что вы-то делаете, чтобы повлиять на ваших клиентов в Киеве? И почему вы, собственно, всегда принимаете их сторону?»

При всех различиях в подходах он находит слова одобрения в адрес Меркель и Олланда, которые той ночью в Минске должны были понять, что в случае неудачи это стало бы и их провалом. Как активно они подключились, например, когда речь зашла о содержании понятия «автономия», которое отвергал Порошенко. И как решительно они выступили в поддержку изменения конституции, которое в действительности давало бы областям на востоке Украины самостоятельность. Киев настаивал на понятии «децентрализация» вместо «автономия». Речь шла принципиально о праве русского населения на Украине говорить на родном языке, укреплять собственную национальную идентичность. О трансграничной торговле с Российской Федерацией, о местных выборах. Ни о чём сверх того, что выходило бы за рамки нормальных прав национальных меньшинств в Европе. «Именно Меркель и Олланд во время споров о правильном термине в ходе переговоров раскрыли его содержание и пояснили, какой смысл они вкладывают в понятие “децентрализация”, и мы в конце концов согласились, – описывает Путин перипетии ночных переговоров. – И настойчиво призывали представителей Донбасса согласиться. Ведь их не было в зале, потому что Киев не желает говорить с ними напрямую. Но текст с ними согласован».

Для Путина опасность провала переговоров существует до тех пор, пока Киев не признает, что представители восточной Украины являются равноправными партнёрами по переговорам. И от этого требования, по его словам, он не отступит. Окольный путь через посредников возможен лишь на определённое время, а об устойчивых компромиссах стороны конфликта должны договариваться напрямую, потому что в конечном счёте жить вместе придётся им, – аргументирует он.

Решение Порошенко разорвать экономические связи с регионом, больше не выплачивать пенсий, отрезать социальное обеспечение и банковскую систему он считает наказанием собственных граждан, что может обернуться для Украины лишь потерями. «Это будет долгий путь», – говорит он в завершение. Он также согласился с тем, что граница между Донбассом и Россией когда-нибудь, исходя из национального суверенитета на востоке Украины, должна будет контролироваться украинскими военными. «При этом я также предложил внести в протокол пункт, что такой шаг будет сделан не в самом начале процесса мирного урегулирования, а будет последним на пути к нему. Мы не допустим, чтобы людей на востоке Украины окружали и уничтожали».

Владимир Путин думает именно то, что говорит. И этим вечером он не оставляет на сей счёт ни малейших сомнений.