Справедливости ради надо отметить, что не всё было так безоблачно. Бывали и поражения, но в целом команда продвигалась вперёд. Вскоре, когда погода стала позволять, игры были перенесены на открытый воздух. Да и зрителей прибавилось значительно, ведь, как правило, в финале сезона игры были довольно интересными.

В мае начались игры на вылет. Проигравшая команда выходила из турнира, победившая переходила на ступень выше. С такими условиями победа приобретала особую значимость.

И вот в один из жарких дней команда Коли Железнякова в очередной раз вышла на асфальт. Сейчас, в конце сезона, особенно нужно было быть готовым к жестокой схватке. Сюда не доходят слабые. Здесь игра значительно прибавляет в цене. И уже первая игра доказывала справедливость таких заключений. Подойти к контрольной зоне противника было почти невозможно, а он как назло ещё опережал на очко.

— Ну? Зарубин, есть идеи? — спросил капитан перед очередной разыгровкой.

— Есть. Отдать мяч мне напрямую.

— Сбрендил? Поймают.

— Придётся рискнуть. Их задний на блокировке только при таком раскладе не успеет.

— Ну дам я тебе, а что дальше?

— Дальше я пойду в контрольную.

— Один?

— Нет, конечно. Все кто свободен, за мной.

— Тогда так, — начал Коля, — ты идёшь, я блокирую заднего, Том — защитника. Юрец на подхвате. Если что, отдашь ему.

— Да. Хорошо.

— Начали! — скомандовал Железняков.

Со временем Виталий понял значение словосочетания «снять с игры». Оно значило причинение одному из игроков травмы. Специально, но под маской случайности. И Виталию стало казаться, что задний нападающий хочет сделать именно это.

На этой разыгровке Коля не взял мяч, но после двух минут ожесточённого противостояния его удалось перехватить.

— Всё. Они достали. Сейчас я возьму, — сказал Капитан, — работаем, как договорились.

Он взял, и сразу же отдал мяч Виталию. Зарубин устремился вперёд. Поднырнув под защитника и толкнув его локтем в бок, он вышел один на один с контрольным. Здоровенный игрок устремился на Виталия. Он так увлёкся жаждой расправиться с Зарубиным, что не заметил Мышевского, зашедшего с фланга. В последний момент Зарубин отдал мяч товарищу, и Юра сравнял счёт.

— Так. Отлично, — начал капитан, — сравняли. Теперь бы обогнать.

— Сделаем, — уверенно сказал Виталий.

— Есть идеи?

— Да. Только что пришла одна. Отдать мяч назад, но не нападению, а защите.

— Нам? — спросил левый защитник.

— Сдурел? — возмутился капитан.

— Слушай, они устремятся сюда, а ты пойдёшь вперёд, они отвлекут, а я возьму защитника, он, скорее всего, останется на месте.

— С чего ты это решил?

— Да с того. Ему нужен не мяч, а я. А пока я рядом, ты пройдёшь.

— Ну смотри мне, если это не сработает.

— Увидишь.

Так и было сделано. Команда рефлекторно устремилась за мячом, а Виталий с Железняковым двинулись вперёд. Зарубин знал, что его задача перехватить заднего нападающего, а защиту и контрольного Коля преодолеет.

Выждав нужный момент, Виталий заблокировал свою цель. Но не совсем удачно. Нападающий сильно толкнул его справа, и Зарубин упал, сильно ударившись об асфальт левым плечом.

Рука сразу заныла. Виталий знал, что если не встать и не показать, что всё в порядке, о продолжении игры можно забыть. Он поднялся, и, стерпев боль, подошёл к хиттеру.

Благодаря жертве Зарубина им удалось выйти вперёд по очкам.

— Как рука? — спросил Михаил.

— Нормально, я ж в протекторе, — сказал Зарубин.

— Хорошо.

Как бы Виталию хотелось, чтобы это было правдой. Протектор, конечно, хорошая защита, но удар такой силы он был способен лишь смягчить.

На любую попытку пошевелиться левая рука отвечала сильной болью. И чем больше времени проходило, тем сильнее эта боль была. Виталий и сам был готов сдаться, потому что с одной рукой играть невозможно.

Он был зол на заднего нападающего, причинившего ему эту травму. И тут в голове Зарубина мелькнула мысль снять его с игры, пока он не сделал это с ним. Нужно прыгнуть на него всей массой и свалить, а заодно ударить, как будто случайно. Да. Для этого как раз хватит одной руки. А уж если это удастся, то его команде будет заметно проще победить.

Он размышлял об этом во время того, как капитан обрисовывал стратегию следующей игры.

— Зарубин! — окликнул Виталия.

— Получаешь мяч, потом отдаёшь и блокируешь защитника или заднего нападающего, если он к тебе сунется.

— Понял.

— Поехали!

Эта комбинация подходила как нельзя лучше для плана, который задумал Виталий. Оставалось только выполнить его.

Он принял мяч и устремился к своей цели. Оказавшись между защитником и нападающим, он отдал мяч, и за этим последовало столкновение.

Едва он сделал взмах, чтобы нанести удар, который задумал, ему в спину врезался массивный защитник. Подавшись немного вперёд от этого толчка, Виталий по инерции ударил нападающего серединой предплечья в область ключицы.

Нападающий взвыл. Удар был сильным ещё благодаря тому, что произошёл по инерции массы двух человек. Виталий почувствовал, как прогнулся пластик, и что-то хрустнуло под ним.

Но и сам он не избежал травмы. Руку Виталия тоже пронзила острая боль, но он издал нечто вроде рыка сквозь стиснутые зубы. Из троих участников этого столкновения в нормальном сознании был только защитник. Он стащил Виталия со стонущего нападающего и аккуратно положил спиной на асфальт.

В глазах Зарубина всё плыло, он слышал только отголоски звуков: «…Носилки… Скорее… Готовьте машину…». После он потерял сознание. Аккуратно положив его на носилки, доктора заметили кровавые подтёки на форме в районе левого плеча.

Сначала к нему вернулся слух…

— Когда он придёт в сознание? — Виталий узнал голос отца.

— Он просто спит. Ему сделали укол снотворного, — этот голос был ему незнаком.

— Как долго он ещё здесь пробудет? — это была уже мама.

— Травмы несерьёзные. Повреждения по большей части поверхностны. Так что недолго. Вот только играть ему не рекомендую минимум месяц.

— То есть, через месяц всё уже полностью заживёт? — спросил отец.

— При правильном режиме — да. Безусловно.

— Мы могли бы применить робота, и всё зажило бы за три дня, но речь идёт о костях, а он всё-таки ещё ребёнок. Поэтому лучше дать время организму справиться самому.

Виталий открыл глаза. Перед ними всё плыло, но скоро он сумел разглядеть три фигуры в белых халатах.

— Мама, — позвал он.

— Виталик! — Елена Николаевна подошла к кровати, а с ней отец и доктор, — как ты?

— Да нормально, — уверенно ответил Виталий и встряхнул голову.

— Ничего не болит? — спросил отец.

— Плечо.

— У тебя сильный ушиб, — сказала мама.

— Я думал перелом.

— Я вас оставлю ненадолго, — сказал доктор, — у вас несколько минут.

— Спасибо, — сказал отец.

— Как же ты так умудрился? — спросила Мама, — когда доктор вышел.

— Упал и столкнулся.

— Это хорошо ещё протекторы помогли, — сказал отец.

— А какой сегодня день?

— Воскресенье. Уже поздний вечер, даже ночь, — сказал отец, посмотрев на часы.

— А я один в палате? — Виталий приподнялся, чтобы осмотреться.

— Это что-то вроде операционной, наверное — заключил отец.

— Мне делали операцию? — возмутился Виталий.

— Швы наложили на руку и на лопатке, обработали и перевязали, — ответила Елена Николаевна.

— Понятно. А вы сейчас домой?

— Только дождёмся, пока тебя осмотрят, — сказала мама.

— Завтра приедем, — сказал Игорь Иванович.

— Что-то я спать хочу, — зевнул Виталий.

— Ничего. Сегодня выспишься, — успокоил отец.

— Время, — в перевязочную вошёл доктор.

— Да, — ответил Игорь Иванович, посмотрев на часы.

— Подождите снаружи десять минут.

— Хорошо.

Родители вышли, а доктор помыл руки и подошёл к нему.

— Сесть можешь?

— Думаю, да, — сказал Виталий, поднимаясь.

Врач осторожно снял повязки и стал осматривать раны, то и дело вызывая боль своими прикосновениями.

— Ну, вроде всё в порядке, — заключил он, — надень халат, да пойдём спать. Сам идти ведь можешь?

— Могу.

— Отлично.

Виталий в сопровождении доктора подошёл к родителям.

— Всё в порядке, — сказал врач, — если завтра всё будет в норме, не вижу смысла его больше здесь задерживать.

— Это очень хорошо. А когда? — спросил отец.

— Завтра всё будет ясно. Я вам сообщу.

— Хорошо, спасибо, — Игорь Иванович пожал руку доктору.

— Пока, — мама поцеловала Виталия в щёку.

— Пока.

С отцом Виталий попрощался осторожным рукопожатием, после чего родители ушли.

— Пойдём. Нам на четвёртый, — позвал доктор.

Они направились к лифту. Виталий аккуратно придерживал правую руку.

— Тебе ещё повезло, — сказал Доктор, нажав кнопку.

— В смысле?

— Тот второй ещё несколько месяцев играть не сможет. Перелом ключицы. Хоть и не особо тяжёлый, но перелом. Ещё они настояли на помощи автоматического хирурга, несмотря на все уговоры, и он немного напортачил. Дроблёные ключицы пока для роботов сложны.

— А когда я смогу играть?

— Завтра я посмотрю твоё общее состояние и дам заключение.

— Ага. Спасибо вам.

— Да не за что, спортсмен, — улыбнулся доктор.

Они вышли из лифта и направились вперёд по плохо освещённому коридору.

— Анечка, спортсмена определите на ночь, — сказал доктор дежурной по этажу.

Молодая медсестра сидевшая за столиком на входе на этаж оторвала взгляд от экрана компьютера и оглядела Виталия.

— Хорошо, — ответила она доктору.

— Дайте слабое обезболивающее и снотворное.

— Хорошо.

Доктор удалился, а медсестра дала Зарубину две таблетки. Когда он выпил их, она провела его в палату.

— Только тихо, — предупредила она, — все давно спят.

Виталий в ответ кивнул и осторожно лёг в кровать. Начавшая было снова поднывать, боль постепенно сошла на нет, и он спокойно уснул.

Утро в больничной палате было очень непривычным. Проснувшись от разного рода шумов, Виталий не сразу осознал, где находится. Он чувствовал лёгкий запах лекарств, слышал осторожные шаги в палате и коридоре.

— Подъём! — бодро заявил доктор, подойдя к едва открывшему глаза Виталию.

— Зарубин послушно приподнялся, поморщившись от боли в плече.

— Болит? — спросил доктор.

— Немного.

— Сейчас я тебя осмотрю и положим руку в подвязку.

Доктор бегло осмотрел повреждённые участки тела и заключил:

— Раны заживают, швы не разошлись, так что сегодня во второй половине дня будешь дома.

— Это очень хорошо.

Доктор надел на плечо Виталия специальную подвязку, чтобы зафиксировать плечо и локоть.

— После завтрака на перевязку в конец коридора.

— Хорошо. Только я не хочу есть.

— А надо. Хотя бы немножко.

Аккуратно надев халат, Зарубин вышел из палаты. Дальше по коридору была просторная рекреация, становившаяся столовой на время приёма пищи.

На завтрак была специальная каша. Виталий так давно не ел ничего подобного на завтрак. Несмотря на то, что пахла она приятно, аппетит у него всё равно не проснулся, поэтому он просто сидел, то и дело поднося ложку ко рту. К нему подсел мужчина преклонного возраста, дотошно разглядывавший его повязки.

— Где это ты так? — наконец не выдержал собеседник.

— На хитболе.

— Здорово, видать, упал.

— Ну да.

— Придумали тоже игру на асфальте.

— От газона мяч не так пружинит, — возразил Виталий.

— Да будто бы его кидаете о землю. Вот в мою молодость…

Дальше слова не имели значения. Виталия осенило. И как он только не подумал об этом раньше! Он ведь много раз видел, как другие игроки используют удар о площадку, но сам почему-то до сих пор не догадался это применить.

— … И не ломались так, как ты, — закончил свой монолог собеседник.

— Ага, — кивнул Зарубин и встал из-за стола.

В перевязочной Виталию забинтовали повреждённые участки. Потом он выпил какую-то таблетку и снова лёг в палате.

Да, в больнице было скучно. Кроме как спать и есть, можно было только смотреть телевизор в рекреации, но и это занятие вскоре ему надоело. Хорошо было бы поупражняться с мячиком, но при нынешнем состоянии здоровья это было скорее издевательством, да и самого снаряда при нём не было. После обеда Виталий лежал в своей кровати и смотрел на дверь, в надежде, что сейчас уснёт и время пролетит незаметно. Но вдруг в палату вошла медсестра.

— Зарубин. К тебе пришли. Вот — вещи передали. Одевайся и выходи в коридор, — она протянула пакет, — помощь нужна?

— Нет, спасибо, я сам.

— Как ты сам? — покачала головой медсестра.

Она помогла Зарубину одеться, что только казалось простым, а на деле без помощи он бы это не сделал. Сразу за дверью его ждала Алина. Увидев брата, она бросилась его обнимать.

— Виталик!

— Тихо-тихо, рука болит, — сдерживал Виталий пыл сестры.

— Как ты?

— Сегодня обещали выпустить.

— Я знаю. Отцу звонили. Он приедет меньше, чем через час.

— Ты одна?

— Нет! Всех сюда не пустили. Пойдём вниз.

Отпросившись у медсестры, Зарубин в компании Алины отправился на первый этаж. Навестить Виталия пришла почти половина класса. Он только сейчас понял, насколько повысил свой статус на вчерашней игре. Его встретили радостными возгласами.

— Вот он, наш герой, — первым поздоровался Томин.

— Привет! — ответил на рукопожатие Виталий.

Он не видел своих друзей со вчерашнего дня, а казалось, что прошло несколько месяцев.

— Ну как ты тут? — спросил Михаил.

— Да вот видишь, — Виталий показал пустой рукав и руку на подвязке, — лучше скажите, как игра закончилась.

— Ну, пока ты их задержал, мы сделали хит, а потом счёт удерживали.

— Победили?

— Да, — радостно кивнул Михаил.

— В основном благодаря тебе, — добавил Мышевский.

— Да ладно вам, — смущался Зарубин.

Среди пришедших была и Лена. Она стояла рядом и почти не сводила с Виталия взгляд. Но самым неожиданным гостем была Аня, которая теперь смущённо стояла в стороне. Ну а Соня, подружка Алины, тем более не могла упустить лишний повод увидеть Виталия.

— Ты к следующей игре поправишься? — спросил Томин.

— Нет. Сказали месяц играть нельзя.

— Вот дерьмо.

— Ага. Я примерно также реагировал.

В компании друзей время прошло незаметно. Большая часть пришедших спустя полчаса разошлась. Остались только Алина, Соня, Лена, Света, Михаил и Юра.

— Да, кстати, — сказал Томин, — тренер просил тебя сегодня на тренировку зайти, если выпишут.

— Сходим, конечно. Мне самому хочется.

— Здравствуйте, молодые люди, — в комнату для посещений вошёл Игорь Иванович, — Виталь, я тебя везде ищу, пойдём к доктору.

— Без меня не уходите, — сказал Виталий, вставая.

Зарубин был очень рад, что завтра ему не придётся сидеть в больнице. Он и за сегодняшний день прилично от неё устал.

— Ну, в школу ходить можно, — начал говорить доктор, — даже нужно. А вот от физкультуры я его освобождаю до конца учебного года.

— Хорошо, — кивнул Игорь Иванович.

— Значит, режим соблюдать. Желательно больше спать, хорошо питаться, больше покоя. Никакой нагрузки на левую руку, пока не перестанет болеть. Бинты можно завтра снять. Через пару дней показаться мне, я принимаю в четверг с двух до шести. Первый этаж, кабинет восемнадцать.

— Хорошо.

— Ну, вот, наверное, и всё, — пожал плечами доктор.

— Нужно чем-то лечиться? Таблетки какие-нибудь пить?

— Да в общем-то не нужно ничего, если только мазь от синяков, но это совершенно необязательно.

— Синяки и так пройдут, — улыбнулся Виталий.

— Ну, в принципе, да, — согласился доктор.

— Спасибо вам, доктор, — сказал Игорь Иванович, вставая.

— Не за что. Это моя работа.

Радость от выхода из больницы была омрачена тем, что Виталий не сможет не то что заниматься хитболом, а вообще физкультурой, а это грозило ему потерей формы. Но он пообещал себе, что когда выздоровеет, возьмётся за тренировки с новыми, ещё большими силами.

— Ну вот. Завтра уже школа, — улыбнулся отец, когда они спускались на лифте.

— Ага. Пап, можно я сегодня с ребятами погуляю?

— Ну, ладно. Только не особенно долго. Тебе ещё нужно уроки посмотреть.

— Хорошо.

— И будь осторожен.

— Да, конечно. И потом, я же не один.

Больница была достаточно далеко от их школы, но так как до тренировки было ещё много времени, было решено идти туда пешком.

— Жаль, конечно, что тебя на игре не будет, — грустил Михаил.

— Да. Но поболеть я приду.

— Само собой, — сказал Мышевский.

— Ещё жаль, что в дне здоровья не поучаствуешь, — сказала Света, — я слышала, наш классный хотел тебя записать.

— День здоровья это физкультурные конкурсы?

— Ага.

— А когда они?

— В эту субботу.

— Я бы поучаствовал, но боюсь, потом ещё месяц болеть буду.

— Да конечно! Ты что! — сказала Алина.

— Да я пошутил, — успокоил её Виталий.

— Ты нам здоровый нужен, — Томин аккуратно похлопал Виталия по правому плечу.

— А кстати, не слышно, что с тем защитником?

— Да ему ещё сильнее досталось.

— Я слышал, что у него ключица сломана, — сказал Виталий.

— Да, — кивнул Михаил.

— Бывает, — немного огорчённо сказал Виталий.

— Да ты особо не печалься. Он всю игру хотел, чтобы его приложили, так что всё в норме.

— Да я не волнуюсь.

Все ребята из команды были рады видеть Виталия уверенно стоящим на ногах. Даже капитан и тренер были восхищены им.

— Такое столкновение не каждый выдержит, — сказал Семён Степнович.

— Не каждый в такую ситуацию попадёт, — улыбнулся Зарубин.

— Вот как тебе удаётся сделать, чтоб они поверили, что ты хочешь сделать хит? — недоумевал Коля.

— Это мой секрет, — ехидно подмигнул ему Виталий.

— Да он им просто так надоедает, что они все на него бросаются, лишь бы остановить, — пошутил тренер.

— Спасибо тебе. Эту игру ты нам подарил, — искренне сказал Коля.

— Да ладно, — улыбнулся Виталий, — вы, главное, и дальше побеждайте.

— Ладно. Идите работать, — скомандовал Тренер, — а ты, Зарубин, пойдём ко мне на минуту.

— Конечно, — Виталий был слегка удивлён таким поворотом.

В тренерской Виталию ещё бывать не доводилось. Это была маленькая комнатушка напротив тренажёрного зала. В ней стоял маленький столик и два стула. Ещё был шкаф, доверху забитый какими-то бумагами.

— Присаживайся.

Виталий занял предложенное ему место. Тренер сел за стол как раз напротив Зарубина.

— Не буду ходить вокруг да около. Скажу прямо. У тебя неплохие показатели, если учесть, сколько ты играешь. Если летом не будешь дурака валять, то можешь попытаться занять центр площадки. Хотел бы быть хиттером?

— Я?

— Да, — серьёзно сказал тренер.

— Не знаю.

— Этот сезон скоро для нас закончится. Может даже, в эти выходные.

— Почему вы так думаете?

— Неважно. Вчера мы победили команду, против которой у нас не было шансов.

— Шансы есть всегда.

— Не спорь. Я говорил с ребятами, и все они согласны, что победить помог ты. Насчёт твоей кандидатуры на центр я ещё не говорил, но, думаю, и по этому поводу возражений не будет.

— Почему вы так решили?

— Ты произвёл на них впечатление. Ты даже с сильной травмой играл.

— Нет.

— Да! Я-то знаю. Плечо ты повредил ещё до того столкновения.

— Откуда?

— Горе тому тренеру, который не заметит травму.

— Но почему вы меня не сняли с игры?

— Если бы ты хотел, чтобы тебя сняли, сам бы с площадки ушёл. Но ты остался.

— Я просто хотел отомстить.

— Кстати, знаешь, как отомстил?

— Успешно.

— Более чем. Ох, как они меня замучили, запись до дыр засмотрели, но к твоим действиям не прикопаться. Но мы отвлеклись. Твой уход с поля был ощутим. И я подумал, что будь ты хиттером, ты бы сделал для команды больше.

— Разве?

— Да.

— Можно, я хотя бы подумаю?

— Конечно. Всё лето впереди. Я не обещаю тебе это место, я лишь говорю, что у тебя хорошие шансы. Так что летом дурака не валяй, к следующему сезону будешь грозным игроком.

— Хорошо, — сказал Виталий, вставая.

Михаил и Юра остались на тренировке, а Виталий в компании девушек направился на улицу.

— О чём он с тобой говорил? — спросила Алина, когда они вышли из школы.

— Да так, ничего серьёзного пока что.

— Секреты? — улыбнулась Лена.

— Конечно, — коротко ответил Виталий, — ну, куда пойдём дальше?

— Нам, наверно, нужно домой, да, Лен? — сказала Света.

— Ага. Надо хоть уроки открыть.

— Ну ладно, завтра увидимся, — Виталий попрощался с Леной и Светой, — А вы как? — обратился Зарубин к Алине и Соне.

— Мы, наверное, тоже, — сказала Соня.

— Ну ладно. Я тогда, что ли, тоже пойду уроки учить.

Дорога до дома была короткой. Попрощавшись с Соней, Виталий и Алина пошли домой.

— Ты теперь местная знаменитость, — сказала Алина, когда её подруга ушла.

— Да?

— В школе только и разговоров, что о тебе.

— Вот как.

— Соня еле дождалась, чтобы к тебе прийти.

— Она всё ещё без ума от меня? Даже после того Нового Года, и что я немного на неё подзабил?

— По-моему, даже больше.

— Да уж, — покачал головой Виталий.

Кроме освобождения от физкультуры, травма никак не сказалась на занятиях в школе, и поэтому Виталий быстро вернулся в привычное русло.

— Я в библиотеку, — сказал он Михаилу после уроков, — надо почитать кое-что. Ты пойдёшь?

— Пойдём, — ответил Томин.

— Скоро годовые контрольные.

— Ага. И четыре игры до поездки в Хит.

— А прикинь, поедем, — мечтательным голосом сказал Зарубин.

— Ага. Мечтай.

— Почему?

— Сейчас не игры, а сплошные побоища.

— Но в них же тоже можно победить.

— Конечно. Но не нам.

— Ну и зря ты так.

— Ой, ладно. Лучше скажи, как ты решил приготовиться? Шпоры писать?

— Нет. Выучить то, что плохо знаю.

— Да, — протянул Михаил, — мне тогда надо половину учебника учить.

— Не всё так мрачно, — сказал Виталий, взяв с полки справочник, — половина не целый.

— Эх, да, — протянул Томин.

Желания Михаила подтянуть физику хватило едва на полчаса.

— Ты знаешь, я, пожалуй, пойду, — сказал он Виталию, — дома дочитаю.

— Ну ладно.

— Увидимся завтра, — сказал Томин, вставая.

— Пока.

Виталий снова погрузился в книгу. Всё равно ни о каких физических упражнениях не было и речи, поэтому и торопиться ему было некуда.

— Привет.

— Привет, — Виталий поднял глаза и увидел Аню.

— Учишь? — сказала она, садясь.

— Ага, — ответил он, — скоро годовые контрольные.

— Я тоже вот решила подготовиться получше. Не поможешь мне?

— Конечно, — улыбнулся Виталий.

В эти выходные Виталий ехал на игру немного позже, и с одноклассниками, которые хотели поболеть за своих. Рука Зарубина уже сносно работала, но думать о нагрузках было ещё рано. Впервые он наблюдал за игрой с трибуны, а даже не со скамьи запасных.

— Жалеешь, что ты не там? — спросила Лена.

— Немного, — ответил Виталий с грустной улыбкой, — но иногда полезно увидеть всё со стороны.

Последняя фраза хорошо подходила именно для этой игры. Более или менее сложные тактические ходы противника тяжело проследить, находясь на поле. Он заметил, как соперники идут всё время по одному и тому же флангу, пытаясь пробить его, когда левый защитник и нападающий будут вконец вымотаны. Словно таран, бьющий в стену, которая слабеет с каждым новым ударом. И они постоянно находили способ сделать это как-то иначе, так, что у команды Виталия не было шансов приспособиться к этой тактике — только обороняться.

Если правильно всё продумать, то любой ход противника можно обратить против него же. Обманки Виталию нравились тем, что давали быстрый результат при минимуме силовых затрат. Конечно, можно ещё вымотать противника и делать с ним, что захочется. Но это займёт много времени, и нет гарантии, что за это самое время ты не вымотаешься сам.

К концу первой половины счёт был три-один в пользу соперника. В перерыве зарубин как можно скорее побежал к команде. Томин, сидя на лавке, едва справлялся со своим дыханием.

— Ну, что ты мне скажешь? — Спросил он Виталия.

— Они всегда идут по левому.

— Да мы заметили, — сказал капитан.

— Но приоткрывают правый фланг. Правый задний всегда уходит. Заметь, тот хит, что вы сделали, вы сделали именно по правому.

— Да, — подтвердил Коля.

— Что ещё? — спросил Томин.

— Ещё они всегда плотно сгруппированы, поэтому хорошо сработают дальние передачи.

— Лишь бы было, кому дать, — ответил Томин.

Во второй половине игры счёт сравнялся ближе к концу. Накал страстей дошёл до своей пиковой точки. Но до финального свистка цифры на табло так и не поменялись. И, как это было по традиции хитбола — назначили капитанскую игру. Зарубин много о ней слышал, и знал, как она проходит, но видеть ему её не доводилось.

На площадке остались только хиттеры, которые встали, как на обычной разыгровке. Каждый из низ мог сделать хит и вывести вперёд свою команду. Вопрос в том, кому это удастся.

Все замерли. От одного человека сейчас зависела судьба целой команды. Тем временем судья поднял руку и начал отсчитывать свистки.

Мяч успел схватить капитан команды соперника и тут же, поднырнув под руку Железнякова, быстро устремился к контрольной зоне. Судьба матча была решена меньше, чем за полминуты.

— Эх, обидно, ну да ладно, — сказал Михаил, когда они с Виталием сидели в сквере.

— Да ладно тебе.

— Да чего уж теперь, надо было на игре думать.

— Ничего. Будет следующий сезон.

— Ага.

— Кстати, скажу по секрету, мне тренер предложил быть хиттером. Сказал, есть все шансы.

— Да ладно! — удивился Томин.

— Да.

— Ничего себе! И что ты ответил?

— Я сказал, что подумаю и постараюсь.

— Да чего тут думать! Старайся и вперёд!

— А вдруг, я не смогу?

— Почему?

— Не знаю. Ну а вдруг?

— А ты сделай так, чтобы смочь.

— Легко сказать.

— Главное — тренируйся, а там видно будет.

— Вот рука заживёт, будем тренироваться, а ближе к осени будет видно.

— Вот это уже лучше звучит.

На этом этапе обучения экзамены были заменены годовыми тестами по всем предметам. Год упорного труда не прошёл для Зарубина даром, и все пятёрки в годовой ведомости свидетельствовали об этом как нельзя лучше. Ещё до окончания учёбы рука уже практически не напоминала о былой травме, и Зарубин стал понемногу возвращаться в привычный ритм спортивной жизни. Он понял, насколько важным было умение ловить мяч одной рукой в любом положении, и поэтому упорно развивал его на тренировках с Михаилом. Они придумывали много ходов, а потом проверяли их на дворовых играх. Многое не помогало, но были и по-настоящему хорошие идеи.

После окончания учебного года они собрались своей компанией, чтобы это отметить. Виталий был искренне рад своим успехам, но была и мысль, которая повергала его в уныние — начало лета означало также и то, что вот уже год он не видел Олю. Что могло случиться, что она пропала из его поля зрения? Эти мысли было трудно заглушить, и он снова и снова включал поиск во внутренней сети Лайтаера в надежде однажды обнаружить её в списке подходящих по указанным признакам.

Летом было гораздо больше свободного времени, которое Виталий в основном посвящал тренировкам и прогулкам с друзьями. Лена, Света, Михаил, — у них даже сложилась общая компания, к которой изредка присоединялись Соня и Алина. Всё шло ровным чередом, и иногда даже хотелось, чтобы поскорее начался новый игровой сезон, чтобы на практике проверить свои новые умения. К тому же он очень хотел стать хиттером и усиленно готовился к этой роли.

— У меня послезавтра день рождения, — сказала Лена одним из августовских вечеров.

— Да мы уж в курсе, — ехидно прищурился Виталий, — даже подарки приготовили.

— Ух ты, — воодушевилась девушка, — ну тогда я тем более вас приглашаю. Послезавтра встречаемся на нашем месте.

— И куда пойдём? — спросил Зарубин.

— В парке посидим в дальней беседке.

— Ого, — удивился Михаил, — вы пить собрались?

— Немножко, — сказала Света.

— Ну, если только чуть-чуть, — сказал Томин.

— Как раз столько, — подтвердила Лена.

— Ну, тогда мы придём, — сказал Виталий.

— Завтра ещё точнее обсудим.

— Хорошо.

На следующий день Михаил как обычно зашёл за Виталием, и они направились на пробежку, с которой всегда начинали свои тренировки.

— Что будешь Черкасовой дарить? — спросил Томин.

— Я ещё не знаю. С одной стороны, не хочется что-то банальное, с другой — и слишком оригинальное тоже не стоит.

— Тут ты прав. Решит, что ты хочешь быть с ней вместе уже наконец-то.

— Да, — протянул Виталий, — поэтому, обойдёмся плюшевым мишкой или чем-нибудь таким.

— Подари ей что-нибудь для игры, в которую вы вместе рубитесь.

— Нет. Хочу что-нибудь осязаемое. Хотя, там есть неплохие варианты.

— Ну тогда, давай я подарю. Поможешь выбрать?

— Да. Есть там одна вещица, которая ей нравится, но ей денег жалко.

— Договорились.

— А ты мне сегодня поможешь с моим подарком.

— Легко.

Виталий решил, что, поскольку они с Леной просто друзья, сильно мудрить с подарком не стоит. Поэтому в назначенное время в назначенном месте он появился с небольшим букетом цветов и небольшим белым плюшевым мишкой. Несмотря на заурядность подарка, радости Лены не было предела. Виталий обнял её и коротко поцеловал в губы. Он не мог не признать, что ему самому это было очень приятно, тем более, что он ощутил желание Лены продолжить этот поцелуй, но сдержался. Первым делом было решено помочь имениннице доставить домой кучу цветов и подарков, о которых почему-то сначала никто не подумал, и только потом переходить к плану празднования.

Виталий с Михаилом оказались единственными парнями на праздновании. Помимо Лены и Светы было ещё три их подружки, и всё проходило вполне скромно. Две бутылки шампанского лишь приятно вскружили голову и помогли завязаться разговору. И если Виталий вполне свободно вёл беседу, Михаил явно чувствовал себя не совсем комфортно.

В ранних августовских сумерках все стали расходиться по домам. Над городом заходили тучи — приближался дождь. Было прохладно. Виталий снял свою куртку и отдал её Лене, когда они вдвоём двигались в сторону её дома.

— Спасибо тебе за хороший вечер, — сказала Лена.

— Мне-то за что? — удивился Зарубин, — ты всё это организовала.

— Ну, всё равно.

— Тогда не за что.

Лене всё равно было холодно, поэтому она прижалась к нему, и почти в этот же момент с неба начали капать большие капли. Нельзя было точно понять, кто из них остановился под тем фонарём. Это получилось как-то одновременно. Они устремились друг другу навстречу и поцеловались. Её губы, влажные от дождя были очень приятными, и вся она источала запах нежности, так что остановиться или сдержаться было тяжело.

— Ведь уже год прошёл, — тихо сказала она, — твоя девушка точно тебя забыла. Ваши клятвы уже не действуют.

— Я всё равно не могу, Лена, — просто сейчас…

— Просто забудь сейчас.

Она снова его поцеловала, и снова нельзя было остановиться, несмотря на дождь, набравший приличную силу.

— Вот увидишь, я говорю правду, — сказала она, просто положив ему голову на грудь.

— Я должен убедиться. Надеюсь, ты понимаешь.

— Я понимаю, — тихо сказала она.

В тот вечер был ещё один поцелуй, и они ещё долго стояли под тем фонарём, промокая до нитки, но не желая никуда уходить. Меж тем на деревьях появлялись первые жёлтые листья — в Новую Москву приходила осень.