— Он говорит, что это Урииццу.

— Кто? — Миллстоун нахмурил брови.

— Урииццу.

Для допроса с пристрастием свежезахваченного шамана пустынников полковник Коул выделил небольшую комнату. Приняв во внимание общую оперативность организации мероприятия, Миллстоун заключил, что этот испуганный представитель дикого духовенства уже не первый человек, оказавшийся здесь. Тем было лучше.

В роли переводчика выступал рейнджер Веллер. Свой блестящий значок он надел как будто бы прямо перед тем, как явиться сюда. Звезда, обведённая кругом, не соответствовала его старому потёртому кожаному костюму и клетчатому платку, повязанному на шее. Но пока что она была единственным, что отличало тряпочника от рейнджера, и, как подозревал Миллстоун, Коул обязывал своих подчинённых носить значки.

Ещё глядя на Веллера, можно было бы подумать, что среди прочего и усы являлись характерной чертой рейнджера, правда, у него они были несколько меньше, чем у полковника Коула.

Из того же, что не бросалось в глаза, Миллстоун подметил лишь, что у рейнджера очень тонкий слух. Самому ему, звуки, издаваемые шаманом, казались совершенно нечленораздельными. Хотя сочетание букв «Урииццу» он вроде бы слышал, но это, наверное, потому, что пустынник произносил их с определённой долей благоговения, специально выделяя из общего потока. Касаемо его, Джон удивлялся, как Веллер вообще умудряется что-то в нём понимать. Может быть, это было вызвано большим опытом общения, а может, наоборот, он потому и смог сними общаться, поскольку имел прекрасный слух.

— Можно с самого начала? — спросил Джон, бросив короткий взгляд на Коула, сидевшего в стороне, — он же сказал не только это слово?

— Короче, — ответил Веллер, — они к этому Серту и близко не подходят, потому что там живёт их Урииццу.

Джон подметил, как при громком и чётком произнесении этого слова, пустынник вздрогнул и посмотрел на рейнджера.

— Это их дух, который может их наказать, вот они и боятся соваться в его владения, — продолжал меж тем рейнджер.

— Давно он появился?

Этого ответа не было в предыдущей тираде шамана, и поэтому Веллер обратился к нему снова. Тот в ответ опять залепетал, иногда немного надувая свои худые щёки и тряся головой, отчего пряди его длинных сухих волос разлетались в разные стороны.

— Он жил там всегда, — с обыденным видом начал переводить Веллер, — и его прадед, и все другие помнят Уриицу.

— И у них есть свидетельства?

Рейнджер немного подумал, как сформулировать вопрос, чтобы дикарь его понял. После его короткой фразы на них обрушилась ещё одна, особенно длинная и эмоциональная тирада слов.

— Он всегда приходил к ним по ночам. Они помнят свет, о котором рассказывали предки.

— Свет это хорошо, — заключил Миллстоун и поймал на себе взгляд шамана.

В его глазах он увидел испуг и недоверие, будто бы пустынник рассказал им о своём духе только для того, чтобы предупредить их об опасности, которую тот представляет. Однако Миллстоун уже составил представление о происходящем, и дело было бы за малым, вот только даже нахождение машины не могло бы указать непосредственно на злоумышленника. Денсвил мог быть лишь кем-то вроде механика в целой организации, в которой кто-то другой руководил всеми делами.

— Карту им показывать бесполезно? — спросил Джон.

— Этому — да, — ответил Веллер, — у них есть охотники, которые хоть что-то понимают, если их пять раз тыкнуть носом, но он не из них.

— Ясно, — выдохнул Джон, доставая сигареты, — а можете спросить его, Урииццу всегда был один?

Без лишних вопросов рейнджер перевёл шаману слова Джона. Тот как будто бы обрадовался, что с ним заговорили, и снова разразился множеством слов.

— Урииццу всегда один, но имеет множество обличий. Он может обернуться ветром, а может, стаей наими.

— Это уже немного не то. А что касается огней в ночи?

— Огни всегда одни и те же, — выслушав ответ шамана, сказал Веллер.

— Понятно, — вздохнул Джон и посмотрел на сидевших рядом Дугласа и Шейлу.

— Он вам больше не нужен? — спросил Коул.

— Ну, если, как вы говорите, они к Серту и близко не подходили из-за своего духа, то вряд ли они могут рассказать нам что-то интересное.

— Тогда уводи, — полковник дал отмашку рейнджеру.

Тот кивнул и, устало поднявшись со стула, начал выполнять. Шаман не сопротивлялся, а спокойно ушёл вслед за Веллером. Это, как и общее его поведение, не вязалось с тем представлением, которое уже сложилось у Джона. Миллстоун ожидал агрессии и думал, что каждое слово из этих дикарей придётся выколачивать, но всё вышло наоборот. Хотя, могло оказаться, что такая доброта присуща лишь представителям их духовенства. На деле, какой-нибудь охотник или другой пустынник могли бы чуть ли не полезть в драку. Они же ведь тоже как-то выживали в этих местах и достаточно успешно, а у них не было никакой организации, которая бы им покровительствовала, в отличие от жителей того же Серта.

Когда они вышли на улицу, Солнце уже золотило крыши домов Роквиля. Миллстоун ещё раз закурил и глубоко вдохнул дым, а потом медленно его выдыхал.

— Брать их надо и всё, — сказал Дуглас.

— Им деваться некуда, а так могут и улизнуть, — ответил Джон, — с одной стороны аномалия с другой стороны республика и федерация, и неизвестно ещё, что для них хуже. Уж с теми они могли договориться. Но птичка, расправившая крылья, им что-то не очень улыбалась.

В голове у Джона всплыла эмблема с кителя солдата республики, и он тут же вспомнил о карте. На ней было множество всяких пометок, в том числе и в районе Серта.

— Предлагаю зайти ненадолго к нам и переместиться в какой-нибудь бар, — сказал он, — появились мысли.

— Какие? — спросила Шейла.

— Долго рассказывать, — улыбнулся Джон и положил ей руку на плечо и увлёк в сторону штаба их команды, — предпочитаю делать это, потягивая пиво. И не говори мне, что сегодня не пятница. Если всё сложится хорошо, к вечеру пятницы мы будем попивать пиво в Айдене.

— Пятница уже послезавтра.

— А ты думаешь, нашему доброму другу дадут больше времени? Если завтра или в пятницу утром его возьмём мы, он должен молиться от радости, потому что если на него свой гнев обрушит бюро или рейнджеры, ох, — Миллстоун закрыл глаза и широко покачал головой, — везёт ему, что он никого пока ещё не убил.

Миллстоун ничего не рассказывал до последнего. Только когда они пришли в бар под названием «Ворон» — одно из самых приличных заведений Роквиля — и сели в дальнем углу, Джон сказал, что у него есть совсем другая карта, о которой он, признаться, позабыл. Достал он её только после того, как перед ними поставили стаканы, а официантка, принёсшая их, ушла назад.

— При всём моём уважении к предкам, — сказал Миллстоун, — их данные несколько устарели, а вот граждане республики опирались на знания, полученные в новое время.

Карта имела другой масштаб, и на ней умещалось гораздо больше, чем на той, что показывал Уоллес. Вкупе с обилием пометок, им пришлось потратить некоторое время на то, чтобы сориентироваться и найти нужный участок.

В этом плане он по привычке пытался сориентироваться, опираясь на объекты, нанесённые на карту, хотя в данном случае проще было действовать ровно наоборот. Поняв это, Миллстоун улыбнулся. Всё дело в том, что республиканские солдаты были такими же людьми, и поэтому сами могли исчезнуть в аномалии, в результате, на тех территориях никаких пометок не было. А вот где-то между Сертом и аномалией были, и это вызвало у Джона ещё более широкую улыбку.

— Черепушка, — он указал пальцем на пометку, — и ещё с молнией.

— Интересная карта, — Шейлу, похоже, интересовала не столько находка Миллстоуна, сколько сам документ целиком.

— В тебе сейчас очень явно проступил отец, — заключил Джон, с улыбкой глядя на мисс Лейн.

Она подняла на него глаза и легко улыбнулась.

— И привычка к работе аналитика, — добавил Миллстоун.

— Интересно, почему я раньше не слышала об этой карте?

— Некоторые козыри лучше держать в рукаве. Если бы мы не запомнили её наизусть, то сейчас бы нам оставалось только гадать, потому что взглянуть на сей ценнейший документ мы бы не могли.

— Я считаю, что мы всё равно должны послать её в стратегический отдел, — Шейла с серьёзным видом посмотрела в глаза Миллстоуну.

— Не будь ты такой молодой и красивой, я бы уж точно называл тебя стариком Лейном.

Джон взял одну сигарету из пачки и закурил.

— Ну так?

— Пошлём, пошлём, — сказал он, выдыхая, — только будь так добра, сними копию. И, чтобы ты не думала, что я кого-то хочу обмануть, можешь с этих пор сама всё это делать.

— Я и не думала, — она пододвинулась и к нему и взяла его под руку.

— Ну-ну.

— Да ладно тебе, — она осторожно протянула руку в направлении лежавшей на столе пачки и своими тонкими пальцами вытянула из неё одну сигарету.

— Может быть, мы всё же сконцентрируемся на черепе и молнии? — одёрнул их Дуглас.

— И то верно, — сказал Джон, возвращаясь к изучению карты.

Он проследил глазами до места, где находился Айден.

— Вот здесь есть просто молнии, — сказал он, — значит, это означает что-то вроде электростанции.

— Да, но черепами в Айдене и не пахнет, — сказал Эгил.

— Тут ты прав, — пожал плечами Джон, — зато они есть в других местах. И значат они опасность, как я думаю. Вон, примерно там, где мы видели дерево пустынников в первый раз.

Джон указал на несколько чёрных пометок поверх схематичного изображения скальных гряд.

— Ну, электростанция и опасность рядом, — заключила Шейла.

— Потрясающе, — расплылся в улыбке Миллстоун, — вы великолепны, моя очаровательная мисс.

— Ну а если без шуток, — снова вернул разговору серьёзный тон Дуглас, — то почему в Серте нет электростанции? Там же, ты говорил, всё налажено.

— Да, — кивнул Джон, — не забывай, что наш знакомый мистер Денсвил тот ещё партизан. И то, что разведчики республики не знали о наличии у него реактора, может быть вполне неудивительной вещью. Ну, или, — Миллстоун пожал плечами, — может быть, они не считают реактор, подключённый к сети небольшого городка, электростанцией.

— Интересно, — сказал Эгил, — чтобы убедиться, что в селении есть электричество, не обязательно видеть реактор. Достаточно, скажем, света, зажжённого ночью.

— А вот тут небольшая неувязочка. Ты не был в Серте, и не видел, что там нет фонарей. Вообще. На домиках, которые я видел, тоже. Подозреваю, что ночью там царит темнота, в которой резвящийся Урииццу вместе с его рёвом и огнями выглядит ещё более ужасающе.

— Ну, тогда точно надо брать их.

— То, что эти люди ведут себя так, будто до сих пор живут на диких территориях, ещё не значит, что и мы должны поступать с ними так же. Мы поймаем их и осудим по закону. Если это их машина, и если они действительно атаковали наших солдат, то они понесут соответствующее наказание. Я понимаю, кажется, будто если мы добудем машину, этого будет достаточно, но на деле нет. Уоллес, может быть, и будет рад, а мы будем иметь под боком озлобленного гражданина. Хотя сейчас имеем просто колеблющегося. Он вроде бы ещё и опытный, а так и не понял, что колебаться вредно. Особенно в такой ситуации. Мисс Лейн.

Джон свернул карту и протянул Шейле. Та, хоть и немного нехотя, но убрала её в потайной карман куртки, после чего они продолжили свои посиделки. Пиво вскружило Джону голову, и он погрузился в мысли, бывшие сейчас особенно приятными. По его предположению, Денсвил и был основным заводилой в этой организации. Не имея прямых тому доказательств, Джон не мог представить этого человека прислуживающим кому-то. Особенно, если он не лгал, когда говорил, что переделка реактора дело его собственных рук. Картине, уже сложившейся в голове Миллстоуна, не доставало одного штриха, который всё решит.

— Ты ведь уже тоже понял, что это он? — Шейла дышала сладко и мягко кусала Джона за ухо.

— Это действительно то самое, о чём ты хочешь поговорить сейчас? — спросил Миллстоун, беря её за отвороты куртки.

Едва они переступили порог, и он закрыл за собой дверь, как Шейла резко прижала его к двери и начала целовать. Что она очень возбуждена, он почувствовал ещё в баре, но немного не ожидал, что она даже в мыслях вернётся к расследованию. Вывернув отвороты её куртки, он частично снял её с рук Шейлы, а потом сжал, обездвиживая, и немного отстранил от себя, а потом снова прижал и поцеловал.

— Ну, скажи, — умоляющим тоном сказала она.

— Лучше ты мне скажи, раз так хочешь. Представим, что ты ведёшь это дело. Вот отец назначил тебя командиром группы. И всё зависит от того, как поступишь именно ты.

— Зараза, — улыбнулась она.

— Ну же, — он сбросил с неё куртку и обнял, а потом начал расстёгивать на ней рубашку.

— Но мы ведь поймаем его?

— Поймать мы его можем когда угодно. Хоть сейчас. Вот только как доказать, что это он?

— Отпечатки.

— Ах да, мы ведь можем теперь всем этим пользоваться. А представь, что их нет.

— Как это нет? — Шейла чуть ли не обиделась.

— Нет.

Он расстегнул ремень и пуговицу на её брюках, и те упали вниз, а потом запустил руку ей в трусики.

— Зараза ты Миллстоун, — сказала она, постанывая.

— Я действительно не уверен, что всё это нужно обсуждать сейчас.

Она тоже сбросила с него куртку, спустила рубашку и впилась ногтями в плечи, а потом даже укусила.

— Ты косишь под вампира?

— Нет, — игриво ответила она, — увлекая его на кровать.

Она сама опустилась на покрывало и увлекла Джона за собой. Он снял рубашку, а она тем временем взялась за его ремень. Он перехватил у неё инициативу, а она, сбросив рубашку с себя и расстегнув лифчик, опустилась назад.

— Я хочу, — сказала она, как будто бы это и так было неясно.

Шейла чуть-чуть приподняла поясницу, чтобы снять трусики, но когда она опустилась назад, это была уже не она. Джон был готов поклясться, что увидел перед собой Маллину. Всему виной были глаза, в которых он чуть было не растворился, но когда он моргнул, то перед ним уже снова была мисс Лейн, что несказанно его обрадовало. Однако она не могла не заметить его замешательство.

— Что случилось? — она поднялась и взяла его руки своими.

Её ладони были такими мягкими и приятными, но Джон всё равно ощущал, что это не просто видение. Он подумал, что девушка-гримм, пользуется своими способностями, чтобы вторгнуться в его сознание. Значит ли это, что она где-то близко? И зачем ей это?

Он достал лазер из кармана своих брюк и, поднявшись, наткнулся на непонимающий и испуганный взгляд Шейлы.

— А это тебе нужно?

— Нет, — он улыбнулся и положил оружие под подушку, — мне нужна только ты. Но с ним под рукой, согласись, спокойнее. Это ведь дикие территории.

— Это ненадолго.

Она повисла у него на шее и увлекла за собой на кровать. Как будто в подтверждение слов Джона где-то вдалеке загремели выстрелы, а совсем рядом залаяла собака. Везунчика они оставили на лестнице, да и этот лай был слишком вялым по сравнению с тем, на что был способен их четвероногий друг.

Шейла легла вдоль кровати и снова очень грациозно прогнулась, когда он вошёл в неё. Он боялся, что вновь увидит Маллину, но на этот раз мисс Лейн не изменилась, разве что её глаза, в этом полумраке казавшиеся бездонными, связывали их реальность с чем-то неведомым.

Сегодня она была особенно страстной. Видимо, свою лепту вносило их приближение к развязке очень серьёзного дела. Решается судьба целых сообществ, одно из которых, похоже, слишком увлеклось колебаниями между двух огней. Что же, конец этим колебаниям будет положен очень скоро — в этом Миллстоун не сомневался.

— Покурим? — предложила мисс Лейн, когда они немного полежали в кровати и отдышались после очередного захода.

— Конечно, — он поднялся с кровати и потянулся за сигаретами, лежавшими на тумбочке.

Они встали и расположились около окна. Она накинула его рубашку, но не застёгивала. И хотя Джон чувствовал удовлетворение, не мог не взглянуть на её грудь, прикрытую лишь частично.

— Ты так и не сказал, что мы будем делать завтра.

— Мы оповестим Филлза о том, что собираемся устроить небольшое проникновение в это селение, чтобы вроде как правовая сторона была в порядке. Дуглас будет прикрывать нас с расстояния, а мы с тобой пойдём непосредственно в разведку. Я бы оставил тебя в тылу, но, подозреваю, что ты не согласишься.

— Не соглашусь, — Шейла сжала губы, едва заметно улыбнулась и покачала головой.

— Вот то-то и оно, так что мы пойдём вместе. Посмотрим, что нам удастся найти.

— Улики, полученные незаконным путём, не являются таковыми, — заметила она.

— Тебя больше устроит законный обыск? Подумаешь, будем в Айдене не в пятницу, а в субботу.

— Да я же шучу. Они ещё не выразили желания стать полноправными гражданами федерации, а наши законы распространяются только на таких.

— И это верно. Да и подумай, один день промедления может стоить кому-то жизни.

— Я шучу, Миллстоун, — Шейла положила голову ему на плечо, — я верю, что ты не сделаешь ничего плохого.

— Как это приятно, когда тебе кто-то верит, — сказал Миллстоун.

Всё разворачивалось в соответствии с планом, а насчёт некоторых пунктов вообще не пришлось переживать. Филлз сказал, что Серт будет перерыт вне зависимости от того, найдут они что-нибудь или нет. Дальше к западу обстановка усложнилась, и трудности уже в фактическом тылу никому, само собой не нужны. На вопрос Миллстоуна, в чём именно состоит ухудшение, детектив только пожал плечами. Ему и самому, конечно же, никто ничего не рассказывал. Миллстоун взял себе это на заметку.

— Что с огнемётом? — спросил Джон.

— В готовности. Я даже попросил одного знакомого поглядеть, после того, как вы сказали, что он неисправен.

— И как?

— Всё в порядке. Мы даже немного опробовали его в деле. Надеюсь, вы никому не расскажете?

— Нет, — улыбнулся Миллстоун, — позаботьтесь, чтобы он всегда был у вас в багажнике. Думаю, бюро не обидится, что мы его придержим. Наши находки в Серте, если я правильно думаю, их очень впечатлят.

— Думаете, там не только эта машина?

— Очень хочу на это надеяться.

— Хорошо. На сегодня вам не нужна помощь?

— Если вас не затруднит, просто находитесь близко к федеральным солдатам и если в пустыне начнётся представление, выдвигайтесь вместе с ними туда. Со всеми мерами предосторожности, само собой.

— Хорошо.

— Каждый новый след, звук, или вообще что угодно, что покажется вам странным, может играть решающую роль.

— Но ведь мы и так их возьмём? — сказал Филлз.

— Пока что вы можете в кого угодно тыкнуть пальцем. К примеру, в меня. Я тоже имею представления о реакторах. Да, такую бы переделку я вряд ли бы сделал, но кому, к чёрту, какая-то разница. Понимаете, к чему я веду?

— Да. Нужно доказать, что это Денсвил.

— Или кто-то из его окружения.

— Хорошо. А завтра ждите на том посту возле бараков.

— Вроде нехорошо спрашивать, но, — он немного помедлил, — что делать, если вы не вернётесь?

— Один из нас вернётся точно, — Джон бросил взгляд на Дугласа.

— Хорошо, — кивнул Филлз.

— Если что — наше исчезновение можно будет считать главной уликой. Вы бы дали своим оппонентам такой козырь?

— Я не они.

— Тем лучше, — улыбнулся Джон, — ладно, до встречи, детектив.

— Хорошо, — покивал Филлз, пожимая протянутую ему руку.

Дальше был обед и неторопливые осторожные поиски укрытия для Эгила. По прошествии времени удалось найти несколько камней, за которыми он мог легко спрятаться, и из-за которого можно было наблюдать. Джон осторожно следил в бинокль за происходящим. Самым необычным были люди с оружием, да и тех можно было не замечать и считать нормой в силу сложившейся вокруг поселения обстановки.

— Когда стемнеет, я подберусь поближе, — сказал Дуглас, — но если у них нет света, то не факт, что я смогу вас поддержать.

— Я тебе обеспечу подсветку целей, если что, — Джон сначала вынул из внутреннего кармана куртки фонарик, а потом лазер, и убедился в том, что оба устройства функционируют, — да и у них, если что, тоже найдётся, чем подсветить.

— Будьте осторожны, — сказал Дуглас.

— Да. Мы предпочтём вернуться ни с чем, нежели попасться, — Миллстоун бросил короткий взгляд на Шейлу, — всё равно ведь будет обыск, и мы найдём то, что будет нужно.

Эгил покивал. Темнота спускалась стремительно, и вскоре Джон вместе с Шейлой направились вперёд. Едва они отошли несколько шагов, и вокруг них сгустилась темнота, как мисс Лейн взяла его за руку. Джон и сам ощущал небольшой страх. Хорошо ещё с неба тускло светили звёзды и полумесяц, свет этот отражался от белёсого песка, и можно было хотя бы видеть, куда ты ступаешь. Главное, не попасться на глаза жителям Серта, но они, похоже, не очень ждали гостей — с наступлением темноты на улице не осталось никого.

Осторожно пробираясь по окраине, Миллстоун размышлял над тем, вызвано ли такое поведение тем, что, напугав пустынников высокотехнологичной техникой, местные жители успокоились и потеряли бдительность, или же они просто не выставляют активные дозоры, оставляя людей в засаде. Очень не хотелось бы быть сцапанным, но сейчас они могли позволить себе очень медленное и осторожное продвижение, постоянно останавливаясь, чтобы убедиться, что вокруг всё тихо. И каждый раз, когда кроме завывания ветра и шуршания ткани, из которой были сделаны некоторые навесы, они не слышали ни одного звука, Джон всё больше убеждался в правильности первого умозаключения.

Они прошли по городку, осматривая всё, что могли. Единственное здравое заключение состояло в том, что неподалёку действительно был некоторый объект технического характера. Во всех двориках — если таковыми можно было считать пространство позади домиков — можно было найти останки каких-то устройств. Лишь в немногих из них можно было опознать части машин, по большей части древних. Даже без происшествий в пустыне местным жителям недолго оставалось сохранять свой текущий статус. Одного взгляда посвящённого было достаточно, чтобы здесь появились бы работники бюро, которые, в свою очередь, осознав объёмы здешних богатств, были бы готовы перерыть здесь всё. Особенно яростных слабо интересовала бы даже моральная сторона. Так что, в каком-то смысле Денсвилу повезло, что это дело вскрылось несколько раньше.

Где-то в направлении центральной улицы Серта скрипнула дверца. Миллстоун осторожно взял Шейлу за плечо и подтолкнул в направлении ржавой бочки, за которой мисс Лейн без труда спряталась. Сам же он аккуратно выглянул из-за угла.

Человек, вышедший из дома, прошёл вдоль улицы и остановился в промежутке между зданиями. Миллстоун даже затаил дыхание, боясь, что его заметят. Но местному жителю не было до него дела. Он закурил и как-то обречённо выдохнул первое облако дыма. Плечи его безвольно опустились вниз, а одну руку он упёр в бок. Как будто бы этот человек находился перед важным решением, обе стороны которого ему не нравились, но избежать момента истины было нельзя.

— Всё ещё думаешь, что они позволят тебе жить, как раньше? — это был голос Денсвила.

Миллстоун вздрогнул, потому что не ожидал. На фоне царившей вокруг тишины слова звучали так, будто бы усач стоял в двух шагах, и если бы смысл их был другим, то Джон даже подумал бы в первый момент, что они адресованы ему. Однако он и Шейла оставались незамеченными.

— В этом и проблема, — ответил, собравшись с мыслями первый, — кто тебе сказал, что я хочу, как раньше? Когда мы были окружены, эта бомба ещё хоть как-то приносила пользу. А теперь?

— Ты такой же слабак, как и твой папаша, — с презрением сказал Денсвил, — и как это одна мать могла родить таких разных детей? Мой старик понял бы меня, а твой нет, как и ты не понимаешь.

— Плевать.

— Запомни, мы всегда будем в окружении. Только теперь это будут не тощие дикари, а федералы.

— И что ты сделаешь со мной? Убьёшь?

— Я пока ещё надеюсь, что ты не такой дурак, чтобы испортить нам всё. Даже твоя жена умнее тебя.

— Ага. Твоя жена тоже умнее меня, как и все вы. Я помню, как ваша дружная компашка открыла те замки, от которых даже твой папаша отплеваться не мог. Или, напомнишь? Это был мой слюнтяй-папаша вместе со мной?

Денсвил не знал, что ответить на это утверждение. Видимо, неизвестный Миллстоуну собеседник задел его за живое.

— Подашься к федералам, я тебе башку снесу, — злобно процедил усач.

— Ты лучше прояви свой ум и подумай, сколько времени нужно, чтобы они сами явились сюда? Один уже приезжал со своими дружками, завтра здесь будет толпа. Или тебе для осознания нужно жену спросить?

— Пошёл ты. Как придут, так и уйдут, если ты не надумаешь им помочь.

Неизвестный усмехнулся.

— Они до сих пор нас не нашли, и этого хватит.

— Ты не понял только одно. Не все дела можно решать, как любите ты и твой братец. На этот раз ваша пальба точно не прокатит.

— Вот уж что мне меньше всего нужно, так это твоё слюнявое мнение. Решил не быть с нами, так и скажи. В счёт прошлых дел не будем тебя трогать, если не будешь путаться под ногами. И лучше бы тебе заткнуться, пока я не передумал.

Джон видел, как массивный силуэт Денсвила погрозил собеседнику пальцем. Тот никак не отреагировал. Несмотря на то, что этот человек собрался с силами, их не хватило, чтобы окончательно побороть собственный страх. Миллстоуну бы очень хотелось знать, кто это, потому что в противном случае, всех придётся пустить под одну гребёнку. А быть она должна очень жесткой, поскольку тут назревает хоть и небольшой, но заговор, у которого могут быть очень неприятные последствия. В первую очередь — для местных жителей. Не хотелось бы, чтобы вступление в федерацию для Серта начиналось с физического подавления.

Повернувшись к Шейле, он наткнулся на её встревоженный взгляд. Миллстоун закрыл глаза и покачал головой. Этот поворот, очень полезный в плане знаний, значительно всё усложнил. Они дождались, пока всё снова стихло, и выдвинулись в том направлении, куда ушёл Денсвил. Он двигался по главной улице, вдоль которой, собственно, и находилось поселение, а они — параллельно ему, позади ряда домиков.

Они видели только, как он свернул в направлении одного из них, где внутри горел свет, и скрылся внутри, громко хлопнув дверью. Миллстоун и Шейла замерли на углу, скрывшись за ржавой бочкой, выполнявшей роль мусорного бака. Вообще, эти бочки были чем-то вроде метки объекта, рядом с которым находилось это поселение. В них могла содержаться какая-нибудь техническая жидкость, или даже особое топливо. Это значило, что здесь могла быть какая-то сервисная станция, а не просто объект, связанный с электричеством.

Также из разговора становилось — хоть и косвенно — ясно, почему республиканцы поставили на карте ещё и череп. Об энергетической отметке они знали и раньше, а потом, наверняка, потеряли одну или даже больше групп, попытавшихся провести разведку в районе Серта. Раньше местные были сплочённее и отлично держали оборону. Но теперь, после появления федерации в их сообществе назрел раскол. Хорошо ещё, что они по каким-то причинам не дали отпор в первый момент.

Позади дома Денсвила был небольшой деревянный сарай. Миллстоун и Шейла направились к нему. Дверь была не заперта, и они вошли внутрь. Простором здесь и не пахло. Куча досок, каких-то металлических листов. Всё та же бочка, наполненная какими-то металлическими деталями. Двигаться приходилось наощупь, и Миллстоун достал фонарик и почти включил его, когда во дворе послышались шаги. Он быстро помог Шейле втиснуться в промежуток между кучами хлама, а сам продвинулся дальше и еле влез за кучу досок, приставленных к стене.

Он разом вспотел, когда дверь сарая скрипнула и раскрылась. Зайти так далеко и так глупо погореть. Нужно было просто выждать подольше, к примеру, когда в доме погаснет свет, а потом только лезть сюда, а теперь их заметят. Не пришлось бы вырываться с боем.

Но судьба была на стороне Джона и его спутницы. Денсвил порылся в ящике, стоявшем слева от входа, достал оттуда что-то позвякивавшее, по звуку — коробку, в которой россыпью лежали патроны, и вышел наружу.

— Я во что-то вляпалась, — прошептала Шейла, едва шаги хозяина стихли.

Но Джон и без её слов это понял, только сначала подумал бы, что сам что-то зацепил и пролил. Он уже почувствовал странный запах. Не то, чтобы неприятный, но очень навязчивый и немного пряный.

— Что там? — спросил он шёпотом.

Шейла осторожно выбралась из своего укрытия и показала Джону руку. Её указательный и средний пальцы были перепачканы чем-то чёрным и вязким. Миллстоун поднёс их к лицу и понюхал, хотя и так было понятно, что это именно тот запах. Недолго думая, он аккуратно дотронулся до пальцев Шейлы языком, потом немного поводил им по губам, после чего сплюнул.

— Что это?

— Сахар, вода и какие-то травы. Где ты в это вляпалась?

— Вон там. Одна доска испачкана.

Джон достал фонарик и осторожно посветил в то место, где пряталась Шейла. На оной доске, стоявшей внизу, действительно было видно большое пятно уже известной ему субстанции. Откуда она взялась, долго искать не пришлось. Ведро, накрытое крышкой от большой кастрюли, стояло рядом.

— Подожди немного, — сказал Миллстоун, осторожно отодвинув спутницу в сторону.

Стараясь не испачкаться, он осторожно присел на колено и приподнял крышку. Мощной волны запаха не было, как он ожидал. Высыхая, смесь покрывалась коркой, которая задерживала испарение. Он даже проверил свою гипотезу, взяв уже испачканную доску и окунув её в ведро.

— Это оно? — спросила Шейла.

— Да.

От интенсивности аромата хотелось чем-то закрыть нос, поэтому Миллстоун поспешил всё вернуть на свои места.

— А что делать мне? — спросила мисс Лейн, так и стоявшая, подняв руку с испачканными пальцами.

— Нам нужен образец. Есть какой-нибудь пакет?

— Нужно запомнить на будущее, — с улыбкой прошептала она, — но сейчас у меня есть только платок.

— Тогда, если тебе не жалко, можешь испортить его. Думаю, эксперт найдёт, что отскрести.

Мисс Лейн достала платок и не без труда обтёрла им пальцы, затем свернула его так, чтобы не испачкать внутреннее пространство кармана, и убрала. Потом она снова поднесла кончики пальцев к носу.

— Всё равно воняет.

— Что делать, — отвлечённо заметил Миллстоун, занятый изучением внутреннего пространства сарая.

— Я считаю, что нам нужно торопиться, — сказала она, — теперь мы точно знаем насчёт Денсвила.

— Тебя на мысли тоже натолкнула эта вонючка?

— Нет, — неуверенно ответила мисс Лейн, — а что, она имеет какое-то отношение?

Шейла повернулась к ведру и ещё раз на него посмотрела.

— О, — шёпотом, но со своими обыкновенными интонациями протянул Джон, — это хоть и не совсем камень, но вещь краеугольная.

— Я не понимаю.

— Ты права в том, что нам нужно спешить, — сказал Миллстоун, — но не столько потому, что мы знаем, что сделал Денсвил, сколько из-за того, что он замышляет.

В Серт они вернулись с первыми лучами Солнца. Денсвил, который всё привык решать силой, не очень рассчитывал на такой поворот, поэтому особая группа технологического бюро в сопровождении отряда федеральных солдат оказалась неожиданностью. Его застали дома. Не успел он переступить порог, как появилась его жена — довольно симпатичная женщина — и начала плакать.

— Уймись! — закричал он на неё.

— Вы пришли его убить? — она посмотрела на Миллстоуна, стоявшего в первых рядах.

Признаться, он сам бы подумал о чём-то подобном, будь он на её месте. На Джоне был плотно застёгнутый армейский костюм и шляпа. Лицо было перевязано плотной тканью, но главным штрихом был выглядящий посланником будущего огнемёт. Запальник был погашен, но женщина, похоже, слабо осознавала принцип действия оружия. Она знала лишь, что оно создано нести смерть.

— Нет, — покачал головой Миллстоун, — лишь предотвратить то, что неминуемо привело бы к его гибели или — как вариант — казни.

От этого слова женщина вздрогнула. Посмотрела сначала на Миллстоуна, потом на Уоллеса. В командире группы ей проще было увидеть человека, поскольку он не был вооружён чудовищным на вид оружием, а плотная тряпка, которая должна защищать лицо от насекомых, была сдвинута на шею. Он стоял и курил, сложив руки.

— Уйди! — сказал жене Денсвил, уже более мягко, и она его послушала.

— Итак, — вступил в разговор Уоллес, — нам стали известны подробности некоего заговора.

— Заговора? — Денсвил сделал непонимающее лицо, но Миллстоун ему не верил.

— Да. Достоверно известно, что вы укрываете несколько единиц техники и целый объект, являющийся наследием прошлого и по закону принадлежащий государству.

— Здесь пока ещё моё государство, — недовольно скривился усач.

— Хватит, Джо, — сказал худой мужчина, стоявший среди прочих собравшихся местных жителей.

Миллстоун и до этого уже подозревал в нём ночного собеседника Денсвила, а теперь окончательно убедился в своей правоте.

— Наш частный специалист, — продолжил Уоллес, вставая рядом с Миллстоуном, — провёл ряд мероприятий и привёл доводы, достаточные для того, чтобы мы обыскали все прилегающие территории включая ваш дом. А детектив Филлз получил ордер позволяющий нам всё это сделать.

— Это беззаконие. И с этого вы начинаете присоединение? — ехидно усмехнувшись, ответил Денсвил.

— Это как раз-таки закон, — сказал детектив.

— Федерация обеспечивает протекцию от ваших врагов, а взамен вы сами перестаёте быть врагом, — дипломатично продолжал Уоллес, — прямым или косвенным. Также, принимая во внимание, что некоторые находки могут быть небезопасны для тех, кто их нашёл, этим лучше заняться профессионалам.

— Чёрта с два, — процедил Денсвил.

— Он прав, чёрт бы тебя побрал!

Худому надоело быть позади, и он подошёл к остальным.

— Я вижу, здесь есть благоразумные люди, — сказал Уоллес.

— А знаете что, — подхватил Миллстоун, — пожалуй, мы устали отдавать вам в руки смягчающие обстоятельства. Вы уже повинны в нападениях, и от виселицы вас спасает только то, что никто не погиб и серьёзно не пострадал. Мы просто найдём доказательства. Детектив Филлз в вашем доме, а мы — на дереве, якобы принадлежащем пустынникам. Оно очень уж удобно стоит, перегораживая ложбину, за которой и находится ваш тайник. Отказ от сдачи это почти что первая степень сопротивления, так ведь, детектив? — спросил Миллстоун у Филлза.

— Да, — ответил тот, устало кивнув.

— Думаю, все знают, что делать, — сказал Уоллес.

Филлз и его помощники направились в сторону сарая Денсвила, а Джон вместе с остальными пошёл в конец поселения, где находилось то самое дерево.

— Постойте, — догнал их худой.

— Да? — ответил первым Дуглас.

— Вы ведь не припишите содействие всем нам? — спросил он, — да, здесь есть недовольные, но это от того, что они не понимают. Им нужно время.

— Всё будет в порядке, — успокоил его Уоллес, — если сегодня никто не окажет сопротивление, может быть, и по отношению к Денсвилу мы применим только предупреждение, которое выразится в разоружении и передаче под личный контроль вашего местного мэра или старейшины, как бы вы ни называли.

— Но он и есть наш главный.

— Тогда, боюсь, вам придётся выбрать нового, — сказал Миллстоун, — даже навскидку могу сказать, что он отстранён. Может быть, вам стоит выдвинуть свою кандидатуру?

Джон не смотрел на его худое, немного морщинистое и сильно загоревшее лицо. Он шёл вперёд, обливаясь потом в первую очередь из-за тряпки, мешавшей дышать, во вторую — из-за запахнутого наглухо ворота.

Однако цель их визита сюда, несомненно, стоила всего этого дискомфорта, равно как и эффектная развязка, которую он приготовил. Для этого пришлось немного поупражняться с огнемётом, но в целом всё выходило очень неплохо. Оружие действительно было превосходным, хоть и достаточно капризным и сложным в эксплуатации. Тем больше Джон сожалел о гибели Роба. Будь парнишка жив, наверняка сумел бы довести собственную конструкцию до ума. Что же, теперь это сделают без него.

Встав на безопасном расстоянии, Миллстоун зажёг запальник и подкрутил регулятор ширины потока. Огнемёт мог создавать приличный заслон на близком расстоянии, а также стрелять относительно тонким потоком вдаль.

— Первое, что меня насторожило, мистер Денсвил, — убедившись, что усач его слышит, Миллстоун начал свой рассказ, — это то, как вам удавалось выживать. Маленький городок, оторванный от других сообществ. До Айдена ещё нужно добраться, а все прочие территории вокруг контролируют пустынники. Причём, как вы утверждаете, вы обучались на территории республики, что уже само по себе сомнительно. И что же, во время вашего отсутствия ваше поселение едва выживало? Нет, конечно же.

Миллстоун бросил короткий взгляд на Шейлу, вместе с Дугласом стоявшую рядом с Денсвилом, Филлзом и несколькими другими местными. Джон приподнял огнемёт и нажал на спуск. Из дула вылетел приличных размеров огненный шар, сопровождаемый линией пламени. Когда он соприкоснулся с сухими ветками, дерево вспыхнуло вместе с насекомыми, облепившими его ветви.

— Вы всегда шли по тонкой нити, — наблюдая за процессом горения и за тем, чтобы насекомые не перешли в наступление, продолжал Миллстоун, — с одной стороны нужно отбиться, с другой, не стоит лишний раз светить своими средствами. Из того же Айдена могут появиться заинтересованные. Так что вещи нужно прятать, по крайней мере, пока над пустыней светит солнце. Где это лучше всего сделать? Правильно, на том самом объекте, где вы их и нашли.

Джон увидел небольшую стайку насекомых, пока ещё не летящую на них, но уже отделившуюся от горящего дерева. Тщательно прицелившись, он выстрелил по ним из огнемёта.

— Итак, никто не найдёт объект и ваши технические средства, если они фактически будут на территории пустынников, и, по официальной науке — в глубине. Самих пустынников, хоть они ничего и не поймут, тоже можно отвадить. Они ведь крайне суеверны. Одна лишь работающая машина, шумящая и светящая фарами по ночам, может стать для них божеством, а если место, где божество обитает ещё и закрыть священными деревьями.

— Интересная история. Жаль, я не додумался, — сказал с насмешкой Денсвил.

— Я и не утверждаю, что это были именно вы, — Миллстоун подошёл на несколько шагов ближе и ещё раз выстрелил из огнемёта, — как вы верно заметили, эти земли давно принадлежат вам. Всю теорию мог создать ваш предок, или ещё чей-то, а вам всё это просто перешло по наследству. Вы оказались достойным учеником и всё сделали как надо. Кроме одного. Глупо было пускать эти силы в ход против того, что вы не знаете. Да, федерация со временем бы очистила эти земли от пустынников, и ваша тайна перестала бы быть таковой. Вы лишились бы своего машинного бога, но только его. Сейчас же вы стоите на тонкой грани, за которой находятся куда большие лишения.

Джон осторожно подошёл к дереву. Пламя затихало, но всё равно было очень жарко. Остатки насекомых разлетелись, и можно было, хоть и с риском обжечься, но изучить пятно, которое он приметил ещё в первый приезд сюда. Он провёл по толстому стволу, ещё не поддавшемуся пламени, пальцами, закрытыми перчаткой, потом поднёс их к носу и, собрав немного перепачканной коры в небольшой пакет, направился назад. Подойдя, он просто кивнул Шейле.

— Итак, — Миллстоун наконец мог распахнуть ворот и снять с лица тряпку, — моя часть закончена.

Он отдал пакет Филлзу, после чего закурил.

— Подвело вас то, что пустынники мажут свои деревья кровью. И это — неотъемлемая часть их ритуала. То, что на этом дереве крови нет, я заметил ещё в первый раз. И теперь окончательно убедился в своей правоте. То, что вы не кровожадный мясник, мистер Денсвил, пойдёт вам в плюс. Но пока, к сожалению, только это. Мы вынуждены будем обыскать ваш дом, и я уверен, что найдём искомое вещество. Очень яркий запах. По качеству, может, далёк от крови, но внимание зловредных мушек привлекает.

— Да делайте, что хотите, — сказал усач, — можете меня повесить. Только вот все будут знать, как вы обходитесь с мирным населением.

— С мирным, — усмехнулся Джон, выдыхая дым, — мы обходимся хорошо. Однако мирное население не использует древнюю технику для нападения на федеральную армию. Это, скорее, можно назвать агрессией.

— Ладно, достаточно, — сказал Уоллес, — если вы хотите посмотреть, что там, то идёмте, Джон.

— Видите, — улыбнулся Миллстоун Денсвилу, — не все склонны всё решать разговорами, как я.

Ложбина была небольшой. Как оказалось потом, её едва хватало, чтобы по ней мог пройти вездеход. Он действительно оказался таким, как предполагал Миллстоун. Два массивных шнека по бокам, невысокая кабина, позади которой находился силовой отсек, над которым располагался небольшой кузов. Машина гражданская, но по нынешним меркам очень полезная в любых боевых действиях.

Вездеход стоял в ангаре, который состоял из отсеков, очень похожих на домики Серта, только больше размером и сросшиеся в один. Вообще, объект выглядел очень хорошо сохранившимся. Видимо, это было что-то вроде ремонтной мастерской, а может быть, даже древнее подобие какой-нибудь утилизационной станции, где отслужившие своё машины находили последний покой. В других отсеках были похожие вездеходы, но они были не на ходу. В некоторых был простой хлам.

Но куда интереснее было то, что ангар здесь был не один. Выстроившись в линию, они уходили дальше на запад, и каждый последующий выглядел лучше предыдущего. Не исключено, что именно об открытии одного из них шла речь в том ночном разговоре, который удалось подслушать Миллстоуну и Шейле. Всё это было очень интересно, и Джон не отказался бы поучаствовать в работе группы, которая скоро развернёт здесь деятельность, но это, увы, было невозможно.

— А я думал, аномалия там пространственная, — сказал Джон вслух, стоя недалеко от Уоллеса, окидывавшего взором находку.

— Пространство и время неразделимы в данных конкретных обстоятельствах.

Он сказал это, а потом осёкся и посмотрел на Джона. Если бы Миллстоун не подловил его, он вряд ли бы поделился даже этим. А так Уоллес несколькими словами подтвердил все предположения Джона о том, что для работников бюро не секрет, что с временем в этом мире что-то не так, и на своей территории федерация это успешно скрывает, чтобы не будоражить умы населения вопросами, на которые пока никто не в силах дать ответ.

— Кажется, вы в который уже раз преподносите мне нечто очень ценное, — сказал Уоллес, доставая сигареты из внутреннего кармана куртки.

— И кажется, в который уже раз вы сейчас попросите меня удалиться вместе с остальными, кого не следует посвящать в дела бюро.

— К сожалению. Таковы правила, — развёл руками Уоллес.