Спенсер ещё не полностью проснулся, но уже понимал, что сигнал будильника вот-вот прозвучит. Вставать ему не очень хотелось, тем более что сегодня был выходной. Но для этого нашлись особые причины, выходящие за рамки его служебных обязанностей. Спенсер перевернулся на другой бок, обнял Джулию, и снова попытался погрузиться если не в сон, то в приятную утреннюю дремоту. Ему хотелось побыть в ней хотя бы до того момента, как зазвенит будильник. Однако, сегодня услышать тихие ритмичные сигналы ему было не суждено. Спустя пару минут в коридоре послышались частые шажочки. После этого дверь их спальни послушно отошла в сторону, и внутрь вбежал Томми.

— Папа, папа, вставай! Папа, — мальчик вскочил на кровать к Спенсеру и его жене.

— Малыш, ты так рано встал, — сказала Джулия сонным голосом, приподнимаясь в кровати.

— Да. У меня сегодня день рождения! Вы забыли?

— Нет, что ты, сынок, мы помним, — Спенсер ласково потрепал мальчика за голову.

— Папа, ты сегодня обещал сводить меня к себе на работу!

— Да, сынок, сейчас. Сегодня же воскресенье, это можно было сделать попозже, — сказал он своей жене.

— Но он уже проснулся, — улыбнулась Джулия, — так что, капитан, веди, раз обещал. Я ещё немного полежу, а потом начну готовить праздник.

— Конечно, — Спенсер поцеловал жену в щёку и принялся выбираться из кровати.

— Не опаздывайте к завтраку.

— Хорошо. Ну, Томас, ты собрался идти в навигационную в пижаме?

— Нет.

— Тогда марш одеваться. Выходим через десять минут. И не забудь умыться.

— Я уже бегу, пап!

Спенсер встал с кровати, сверился с личным компьютером и убедился в том, что за ночь никаких происшествий не произошло. Капитан обязан следить за обстановкой на корабле даже в выходные. И даже при условии того, что их полёт протекает более чем размеренно. Он ещё раз посмотрел на Джулию, погрузившуюся в лёгкий сон. Она была очень красива. У неё были длинные русые волосы, правильные черты лица, и фигура, которую не испортили роды десятерых детей. Спенсер оделся и направился на выход вслед за Томми.

Алексу Спенсеру было тридцать пять лет. Это был мужчина среднего роста и телосложения. Он носил небольшую аккуратную бороду и усы, что, однако, не мешало ему очаровывать окружающих своей улыбкой. Он был потомственным капитаном звездолёта «Фарадей-14», несущего на своём борту популяцию поселенцев, и направляющегося к одной из звёзд, около которой предположительно есть обитаемая планета с азотно-кислородной атмосферой. Их миссия была изложена в одном из первых положений устава «Фарадея». Её суть была проста — добраться до пункта назначения и в зависимости от ситуации, организовать там колонию соответствующего класса, либо установить дружественный контакт с местным населением, если оно, конечно, будет.

Они летели вот уже около трёхсот лет, и значительно приблизились к цели. Велика была вероятность, что на веку Алекса Спенсера «Фарадей-14» начнёт замедление. А его детям, в частности Томми, которому сегодня исполнилось шесть лет, предстоит ступить на поверхность другого мира, который, возможно, будет для землян вполне пригоден для жизни.

В коридоре было тихо. Только Томми ожидал отца. Но, судя по тому, что он ещё не был переодет, требовать немедленного выхода он не собирался.

— Папа, а мы можем взять с собой Мэлвина?

— Значит, Мэлвин тоже хочет? — улыбнулся Спенсер.

— Да.

— Нет, Мэлвину с нами нельзя. Он ещё очень маленький. Вот когда ему будет исполняться шесть лет, то тогда я возьму и его. А сегодня идём только ты и я.

— Ну ладно.

— Отправляйтесь спать, — строго сказал Спенсер, зная, что дети, желающие отправиться с ними, сейчас слушают их разговор из-за дверей своих комнат.

Томми слегка погрустнел и направился к себе, а Спенсер проследовал в гигиеническую комнату. Другие дети, те что помладше, уже тоже не спали, и конечно же, им всем хотелось попасть в навигационную и на мостик. Но посторонним в навигационную и тем более на мостик было нельзя. Таковы были правила, и сегодня нарушить их Спенсер был готов только ради Томми, и то только в честь дня его рождения. Сложно дарить детям вещественные подарки, находясь в пространстве, которое уже давно является замкнутым. Поэтому постепенно появилась традиция дарить подарки-привилегии. И поход на капитанский мостик был, пожалуй, самым ярким примером.

Быстро умывшись и причесавшись, Спенсер вышел обратно в коридор. Томми уже ждал его, одетый в маленький комбинезон с эмблемой звездолёта.

— А умыться? — строго спросил Алекс.

— Да. Сейчас.

Томми бегом убежал в гигиеническую комнату и буквально через минуту вернулся обратно с плоховато вытертым лицом. Добродушно улыбнувшись, Спенсер взял сына за руку и направился с ним на выход в общий коридор жилого сектора. Так как по бортовому календарю сегодня было воскресенье, все, в том числе дети, ещё спали. Только Томми, которому очень не терпелось оказаться в навигационной, и уж тем более побывать на капитанском мостике, встал спозаранок.

Виктор Спенсер — отец Алекса — был бывшим капитаном «Фарадея-14». Он ныне здравствовал, однако, уже сложил с себя обязанности по управлению звездолётом в пользу своего сына. Несмотря на то, что он с детства баловал будущего капитана частыми экскурсиями и подробными рассказами о работе капитана, не одобрил бы того, что делал сейчас его сын, но Спенсер твёрдо решил, что ему удастся сохранить это в тайне. Не то, что бы он собирался это всеми силами скрывать, но и излишне распространяться на эту тему он не планировал.

— Папа, а давай зайдём в библиотеку и посмотрим альбом?

— Томми, ты же его сто раз видел.

— Я хочу ещё раз, папа, — попросил мальчик, — ты ведь расскажешь мне что-нибудь?

— Конечно, расскажу. Идём.

По меркам звездолёта библиотека была весьма просторным помещением. В ней был относительно высокий потолок — чуть больше трёх метров — и по площади она была как гостиная в каюте высокого класса. Вдоль всех стен были закреплены специальные стеллажи, тянувшиеся от пола до потолка. Стояли на них, конечно же, не настоящие книги, а стилизованные под них ячейки памяти с собственным дисплеем и интерфейсом. Для чтения их требовалось лишь подключить к разъёму питания, коих было много и в библиотеке и на «Фарадее» вообще. Благодаря этому, в маленькой комнате, в которой помимо стеллажей находился лишь длинный стол и несколько мягких кресел, умещались практически все знания человечества на момент старта «Фарадея-14».

— Давай начнём с первого, — улыбнувшись, попросил Томми, усаживаясь в одно из кресел.

— Хорошо.

Главный бортовой фотоальбом был, пожалуй, единственным носителем информации, для чтения которого не требовался источник питания и программный интерфейс. Он состоял из нескольких томов, и все они располагались здесь. Спенсер влез на небольшую стремянку, чтобы достать с самой верхней полки один из них. Посредством ежегодных фото в них была кратко изложена вся история «Фарадея-14».

Они открыли первый том, и на первой его странице было фото, на котором была изображена первая команда «Фарадея-14». Пятьдесят четыре бравых покорителя космоса. В каждом из них читалась сила, уверенность и готовность осваивать новый мир, в который они начинали следование. По половому признаку они были разделены поровну — двадцать семь мужчин и двадцать семь женщин. Конечно, было понятно, что это соотношение в скором времени изменится, и дальнейшие снимки, находившиеся в этом альбоме, это подтверждали.

— Папа, а кто из них наш дед?

— Не дед, а далёкий предок. Вот он. Николас Спенсер старший.

— Ух ты, — Томми улыбнулся и стал разглядывать фигуру человека, стоявшего посреди самого верхнего ряда, величественно поднявшего подбородок.

Томми не обладал ещё достаточным вниманием для того, чтобы проглядеть общие фамильные черты между Николасом Спенсером старшим и своим отцом. Но для самого Алекса, и любого другого взрослого человека это было практически очевидно. Тот же овал лица, очень близкая форма носа, относительно широкие скулы. На корабле, где было всего пятьдесят четыре человека, поколения будут различаться не так сильно. Но всё же, чтобы популяция окончательно не выродилась, запреты на браки между определёнными семьями существовали.

Спенсеру в этом отношении повезло. Мало того, что он с юности был влюблён в Джулию, впоследствии ему было разрешено на ней жениться. Конечно, так везло не всем, но выполнение правил искусственного регулирования генофонда приносило свои плоды: популяция успешно существовала, и не было никаких предпосылок того, что пункт назначения не будет достигнут по причине вырождения экипажа.

На следующем фото, сделанном через год после старта, людей было уже больше: некоторые из женщин держали на руках младенцев. На каждом ежегодном фото можно было проглядеть, как сменяются поколения. Сначала Спенсеров становилось всё больше, а потом меньше и меньше. Всё дело было в том, что количество потомков каждой определённой семьи также регулировалось. У капитанской семьи была довольно большая квота. В результате этого Николас Спенсер старший имел семерых детей.

Численность экипажа «Фарадея-14» со временем всё больше увеличивалась, благо, это входило в расчёты. Однако, в дальнейшем, если бы каждый потомок семьи Спенсеров завёл хотя бы столько же детей, вскоре популяция «Фарадея-14» состояла из одних Спенсеров, что весьма негативно сказалось на успехе миссии. Поэтому все потомки Николаса старшего, кроме его сына, которого он назначил капитаном, имели урезанную квоту. А их потомки и того меньше. Самой малой квотой было разрешение на одного ребёнка, то есть семья не восстанавливала свою численность, но разнообразие генов хоть как-то сохранялось.

Капитанская квота на потомство также варьировалась в зависимости от количества потомков в предыдущем поколении. К тому же она далеко не всегда реализовывалась. Самым показательным примером этого был нынешний капитан — Алекс Спенсер в своей семье был единственным ребёнком. Его отец был довольно нелюдимым. Мать Спенсера рано умерла, и Алекс её почти не помнил. Его целиком воспитывал отец: строгий и суровый капитан. При этом он был довольно отходчивым, и часто проявлял по отношению к сыну мягкость, о чём впоследствии неоднократно жалел, говоря, что Спенсер стал мягкотелым. Однажды, в порыве гнева он как-то бросил фразу о том, что сожалеет, что у него только один наследник, и ему не из кого выбирать будущего капитана. Спенсера тогда это очень задело, но со временем конфликт был забыт.

Томми, конечно же, обо всём этом не знал. Он ещё ходил в детский сад, а подробно о том, как устроена их жизнь на корабле им начнут рассказывать только в школе. Многое из этого было ни к чему мальчику, которому едва исполнилось шесть.

Томми был одним из десяти детей Спенсера. Учитывая то, что в капитанской семье несколько поколений рождалось меньше детей, чем было предусмотрено, Алексу было разрешено иметь десятерых детей, что он с успехом и осуществил. Самой старшей его дочке — Элис, должно было исполниться пятнадцать. А самому младшему сыну — Бобби — три. Томми был восьмым, но, несмотря на то, что у него были старшие братья, основные надежды по унаследованию должности капитана корабля Спенсер возлагал именно на него.

Томми с интересом рассматривал своих предков, особенно тогда, когда они были примерно его возраста.

— Папа, а наш дедушка тоже был маленьким как я?

— Да. Все мы когда-то были маленькими.

— А дедушки здесь ещё нет?

— Конечно, нет, — улыбнулся Алекс, — он будет гораздо позже.

Наследником Николаса Спенсера старшего стал Вильям Спенсер. Он был одним из младших детей первого капитана «Фарадея-14», но Николас почему-то выбрал именно его. Остальные дети это приняли, и в дальнейшем никаких конфликтов по этому поводу не возникало. Вильям Спенсер был очень похож на отца и обладал всеми теми же фамильными чертами. Вообще, знающий человек на любом из этих фото, взятом спонтанно, мог найти представителей семьи Спенсеров, даже не смотря на то, что масштаб фото год от года уменьшался, поскольку популяция «Фарадея-14» увеличивалась.

Когда пришло время Вильям назначил нового капитана — Николаса Спенсера младшего. Он родился ещё при жизни своего деда, и был назван в его честь. Алекс и его сын продолжали листать альбомы хроник. Они всегда были самыми популярными материалами в библиотеке, но сегодня Томми особенно ими увлёкся. Постепенно череда имён, дат и поколений дошла и до Виктора Спенсера. На первом фото он был всего лишь новорождённым.

— А здесь уже есть дедушка?

— Да, Томми, вот он.

— А теперь он вот здесь? — мальчик быстро перевернул страницу и указал на маленького ребёнка, которого мама держала на руках.

— Правильно.

Со временем ребёнок взрослел и становился всё более крепким, подтянутым и суровым. Он был старшим в семье, и его отец, Игорь Спенсер, как казалось многим, выбрал его не зря. Сам же Виктор Спенсер серьёзно относился к своим обязанностям по управлению звездолётом, и уделял им практически всё своё время. Он довольно поздно женился, и ребёнок у него был всего лишь один. Тот самый Алекс Спенсер, который сейчас листал этот альбом вместе со своим сыном. Так же, как и все его предки, кроме Николаса старшего, он впервые появлялся на этих фото младенцем, затем постепенно рос.

И вот настал момент, когда Алекс Спенсер уже стоял на капитанском месте. Это фото было сделано одиннадцать лет назад. Здесь у него было ещё только трое детей: капитанская квота до вступления в должность была ему недоступна.

— А вот это уже я, — радостно воскликнул Томми, показывая на свою маму, державшую его на руках.

— Да Томми, это ты.

— А вот здесь уже и Бобби.

— Да.

— Теперь пойдём в навигационную? — сказал Томми, закрывая альбом.

— Ну я не знаю, стоит ли, — шутливым тоном сказал Спенсер, — ты так долго смотрел альбомы.

— Ну папа, ты же обещал!

— Да я же шучу! Конечно, идём.

Они направились дальше. Вход в навигационную был разрешён только членам капитанской семьи по мужской линии, астронавигатору и основным руководителям звездолёта. Все они дважды в день являлись сюда на брифинг — утром и вечером. Ну а на капитанский мостик вообще имел доступ только сам капитан, а остальные, соответственно, только в его присутствии, либо, если на корабле объявлена экстренная ситуация.

Система безопасности на входе в навигационную запросила пароль. Он состоял из двадцати знаков, но Спенсер помнил его наизусть, не смотря на то, что он регулярно менялся. Сейчас капитан быстро набрал нужную комбинацию на сенсорной клавиатуре, и дверь в навигационную открылась. Когда они вошли внутрь, автоматически включился свет, являвший взору в первую очередь большой стол для совещаний, расположенный посередине, а также множество различных консолей управления и дисплеев. Некоторые из них работали, показывая сведения о текущем курсе и транслирующие карту звёздного неба с разных сторон.

— Ух ты, — сказал Томми, глядя на всё это многообразие, — а можно я что-нибудь нажму?

Ребёнок подбежал к одной из консолей управления и стал разглядывать что-то на мониторе.

— Нельзя, Томми. Сенсоры заблокированы для тебя. Только я и ещё несколько человек могут ими пользоваться без специального разрешения.

— А ты ведь назначишь меня капитаном? — неожиданно спросил Томми, разглядывая фронтальную часть звёздной сферы.

— Ну, я не знаю, — протянул Спенсер, — может быть, я назначу Михаила.

— Почему Михаила?

— Он самый старший из вас. Ты должен быть сильным и умным, Томми, чтобы я назначил тебя.

— Всегда назначают самых старших.

— Нет. Вспомни своего предка Вильяма. Он был одним из самых младших детей в семье, но, тем не менее, был назначен.

— Эх. А Михаил большой и сильный. Он сможет меня побить.

— Михаилу тринадцать лет, а тебе сегодня исполнилось шесть. Тебе нужно просто подрасти и ты сам станешь таким же.

Спенсер мог бы солгать Томми и обещать ему капитанскую должность, но с тем же успехом ему в дальнейшем придётся лгать и остальным. Особенно после того, как Томми разболтает им об обещании отца. Он решил отвлечь сына от этих мыслей и прокрутил сферу наблюдения за космосом, после чего приблизил изображение.

— Ты знаешь, что это? — он показал на одну из звёзд, довольно тусклую и ничем не выделявшуюся на фоне остального звёздного неба.

— Я знаю! Это Солнце! — радостно воскликнул мальчик.

— Правильно, Томми. Это Солнце. И там наш дом.

— Папа, но мы ведь никогда там не были.

— Ну и что. Если мы сейчас окажемся там, нам там будет хорошо.

— А мы когда-нибудь попадём туда опять? Я хочу увидеть Землю по-настоящему, а не на картинках.

— Наверно, попадём, Томми. Хочется на это надеяться.

На самом деле Спенсер знал, что уж он-то точно никогда увидит Землю. Возможно, Томми, станет долгожителем и доберётся до их пункта назначения. Если предположить, что в том мире обитает высокоразвитый вид, обладающий сверхтехнологиями, которыми они поделятся с Землянами. Возможно, тогда сын Спенсера сможет каким-то новым способом быстро вернуться назад, и увидеть цветущий рай, который когда-то покинули их предки для покорения других миров. Вероятность этого, однако, была чрезвычайно мала. Ну а уж Алексу Спенсеру этого точно не уготовано. Скорее всего, может быть это не уготовано и его детям, и даже их детям. Может быть, они прибудут в первобытный неизведанный мир, и им придётся создавать там новую отдельную колонию для его освоения. Но рассказывать всё это сейчас ребёнку было, пожалуй, даже жестоко, и поэтому Спенсер не стал этого делать. Хоть Томми никогда и не видел Земли, но, как и все предки, которые с ним в этом были схожи, всё же ощущал себя полноценным землянином. Конечно, где-то в глубине души его тянуло к дому, но теперь он был недостижимо далеко. В записях предков ещё рассказывалось о том, что Солнце выделяется яркостью на фоне звёзд, но теперь оно стало лишь одной из множества ярких точек на астронавигационной сфере. Просто одна из маленьких холодных точек, и только человеческое воображение наделяло её непонятным чувством тепла и родства.

Пункт их назначения напротив — приближался, и с каждым годом одна из звёзд на фронтальной части сферы становилась всё ярче. Спенсер, который наблюдал за этим с детства, уже даже мог сказать о заметном на глаз увеличении яркости. Но Томми всё это ещё только предстоит. Не нужно загружать мозг шестилетнего мальчика такими подробностями.

Попутно с рассказами Томми, Спенсер выполнил свои служебные обязанности и сверился с показаниями приборов. В навигационной, как вегда, всё было в порядке. За прошедшие сутки корабль ускорился на установленную величину, и преодолел чуть большее расстояние, чем вчера. Так же приборы показывали, что до начала торможения оставался ещё тридцать один год. Само же замедление должно было продлиться ещё около сорока. То есть Томми, хоть и с малой вероятностью, возможно, увидит другой мир, но Спенсер уже нет.

— Папа, а ты покажешь мне мостик? — сын отвлёк Алекса от размышлений.

— Конечно. Идём.

Они прошли по широкой лестнице, изогнутой полукругом, и оказались перед особой дверью. Сюда мог входить только действующий капитан. При входе на мостик система безопасности считала отпечаток руки, идентифицировала Спенсера по чертам лица и проверила сетчатку глаза. Для окончания проверки требовался также личный пароль. Спенсер проделывал эту несложную процедуру каждый день, и его действия были доведены до автоматизма. Если навигационная по большей части лишь несла в себе информацию о том, как и куда движется сейчас «Фарадей-14», то капитанский мостик был своего рода пультом управления всеми этими параметрами. Это была суть «Фарадея-14». Ни один параметр движения не мог быть изменён без подтверждения с капитанской консоли. Непосвящённые даже не знали, как пользоваться всеми органами управления, расположенными здесь. Однако, тринадцатилетнему сыну Михаилу Спенсер всё же уже показывал принципы работы. Также как его отец примерно с двенадцати лет обучал этому его самого.

Все управляющие сенсоры мостика также были защищены тем, что в момент первого касания считывали отпечаток пальца. И если бы он не совпадал с отпечатком действующего капитана, то ни один из органов управления не активировался бы, а на звездолёте поднялась общая тревога. Большинством из сенсоров Спенсер пользовался только в учебном режиме с целью освоения принципов их работы. Возможно, ему не пригодится даже это, но знать он был обязан. И он даже периодически устраивал себе тренировки, чтобы ничего не забыть.

Но самым монументальным воплощением органов управления «Фарадея» был, конечно же, штурвал. Он располагался в носовой части капитанского мостика и на фоне всего остального выглядел архаизмом. Но по ощущению контроля над кораблём он был вне всяких сравнений, и это понимал даже Алекс Спенсер, который использовал его только всё в том же учебном режиме. Вряд ли кто-то из предков прибегал к его помощи. Николас старший конечно, скорее всего, смог бы им воспользоваться, но даже в его период это вряд ли было нужно при наличии вполне надёжной автоматики. Но как понимающий человек, Алекс отдавал должное воле предков, не боявшихся управлять огромным звездолётом в ручном режиме, пусть даже при помощи автоматики. Они ведь не доверяли ей до конца. Человек всегда мог взять в руки штурвал и заставить звездолёт повиноваться.

Сейчас Алекс почему-то вспомнил, как происходил своего рода ритуал передачи должности капитана. Ему тогда как раз исполнилось двадцать четыре. Его отец ввёл в память системы безопасности его отпечатки пальцев, характеристики лица и сетчатки, а свои оставил лишь в качестве временных. В течение примерно бортового месяца он дополнительно обучал Спенсера работе со всеми этими устройствами, после чего Спенсер должен был сам выйти на очередное дежурство, что он и делал в течение вот уже почти двенадцати лет.

Алгоритм был довольно прост. В отличие от Николаса Спенсера старшего, сейчас капитану не нужно было прокладывать курс каждодневно. Он был проложен давно, и ещё даже до Виктора Спенсера был идеально скорректирован. Это Николасу Спенсеру старшему нужно было покинуть солнечную систему, провести корабль и использовать гравитационное ускорение других планет, чтобы сделать это в оптимальном режиме. Это прапрадеду Алекса, Джеймсу Спенсеру старшему нужно было обходить потерянный планетоид, который они неожиданно встретили на своём пути. Но даже это было просто. Его вовремя заметила астронавигация, а автоматика помогла проложить оптимальный обходной курс. Конечно, на фоне нынешних спокойных бортовых будней даже это было событием, но сейчас не происходило ничего близкого даже к такому происшествию.

Спенсер отчасти сожалел об этом, а отчасти был рад. Наверное, потому что опасался, что в суматохе какую-то операцию из тех, которые он знает лишь в теории, выполнит неправильно, и тогда их корабль погибнет. Он, конечно, представлял, как работает астронавигация и система прокладки обходного курса. Он знал, как активируются маневровые двигатели, но пользоваться этим ему не приходилось. Но учитывая, что его предок Джеймс находился примерно в таких же условиях, но всё же смог выполнить то, что от него требовалось, Спенсер надеялся, что при необходимости сможет это сделать и сам.

Томми с неуёмным интересом рассматривал всё, что находилось на мостике. С разрешения отца, он даже уселся в капитанское кресло и попытался покрутить штурвал. Ему это удавалось плохо, потому что рассчитан он был всё же на взрослого человека. Они пробыли на мостике ещё около получаса, после чего Джулия вызвала Спенсера по внутренней связи и сказала, что их уже заждались к завтраку.

Когда они вернулись в каюту, на столе уже стояла куча вкусностей. Ждали только именинника и отца семейства. Наконец все расселись за столом и после небольшого поздравления начали праздничный завтрак.

— Ну, как прогулялись? — спросила Джулия.

— Отлично. Посмотрели альбом, прошлись по навигационной, сходили на мостик.

— Папа, а меня ты потом возьмёшь на мостик? — сказал Мэлвин, который был чуть больше чем на год младше Томми, и у него скоро как раз должен был быть день рождения.

— Ну, когда тебе исполнится шесть, я может быть свожу тебя туда, — шутливо ответил Спенсер.

— Мне ещё только будет пять, — обиженно сказал Мэлвин.

— Ну тогда придётся подождать.

Мэлвин немного насупился, но вскоре настроение его снова поднялось. Обстановка к этому вполне располагала. Для празднования как всегда должна была использоваться общая столовая. Скоро должны были начаться полномасштабные приготовления. Помимо всей семьи будет практически вся детвора корабля. Поскольку все здесь друг друга хорошо знали, празднование какого-либо праздника приобретало всеобщий масштаб. И почти каждые выходные что-то да праздновалось.

Несмотря на то, что пищевой синтезатор позволял создавать из специального органического материала практически любые готовые блюда, классические способы приготовления еды тоже пользовались популярностью, особенно по праздникам. Девочки помогали Джулии печь торт и готовить прочие сладости для будущего празднования. Это было целым особым ритуалом, помогавшим усилить атмосферу праздника.

Время до обеда пролетело незаметно. Вскоре начали приходить гости. В основном это была детвора. Некоторые дети приходили родителями. Но это были самые близкие друзья Спенсера и его жены. Столовая, хоть и общая, всё равно не смогла бы вместить всех жителей «Фарадея». К тому же было много тех, кто хоть и взаимодействовали друг с другом по корабельным нуждам, но всё же не были друзьями.

Одним из главных гостей, конечно, был Виктор Спенсер. Бывший капитан по-прежнему был в огромном почёте среди экипажа. Вот и сейчас он важно вошёл в апартаменты Спенсера, где резвилась детвора. Праздник пока ещё не успел переместиться в большее пространство. Младшие Спенсеры очень любили своего дедушку и тут же бросились к нему. Он подхватил Томми на руки и сказал:

— С днём рождения, Томас! Ну как тут поживает наш будущий капитан?

— Дедушка, а правда ведь папа сделает меня капитаном?

— Конечно, почему бы и нет? — уверенно ответил Виктор.

Старик говорил подобное всем, поэтому те, кто были старше, уже не обращали внимания на его обещания. Немного поиграв с Томми, он вернул его на пол и отправился дальше. Алекс как раз прохаживался по гостиной, встречая гостей. К нему и подошёл бывший капитан.

— Ну и что малой попросил у тебя, а? — пожимая руку спросил старик.

— В навигационную сводить, — прямо ответил Алекс.

— Значит, в навигационную. Зная тебя, могу сказать, что ты его сводил.

— Да, — кивнул Спенсер, — почему нет?

— Ладно. Ты сам об этом с семи лет просил, но повёл я тебя только в одиннадцать. Все вы об этом мечтаете. Выходит, раз повёл его, значит, рассчитываешь на то, что именно он заменит тебя.

— Мне ещё рано думать об этом, отец. Мне лучше думать о каких-нибудь внештатных ситуациях.

— Это верно, — покивал старик, — но замену нужно готовить с детства.

— Он ещё слишком мал для всего этого.

— Согласен. Но ведь на мостик ты его ещё не водил?

— Водил.

— Ох, — недовольно выдохнул Виктор, — чем дальше поколение, тем больше безалаберности. Мостик должен быть для них чем-то недосягаемым. Заветной мечтой, а ты её взял и сразу исполнил. Нельзя так.

— Это и было его желание. В навигационную его я провёл только потому, что на мостик нужно идти через неё.

— Ладно, ладно. Теперь выходит, ты и Мэлвина туда поведёшь, и Ричарда.

— Не знаю. Ричарду больше по душе машинное отделение, мастерская и реакторная. Может быть, и другие её выберут.

— Да. Реакторная спасает когда дети хотят на мостик. Тебе надо было Томми предложить её.

— Он не захотел. Реакторная не так красива, поэтому на любителя.

— Возможно. Ты сам-то, кстати, когда последний раз тренировался?

— На прошлой неделе, — этот ответ Спенсеру, судя по интонации дался тяжелее, чем правда о том, что он водил Томми на мостик.

— Хм, — старик сделал недовольное лицо, — ты так скоро забудешь, где кнопка пуска маневровых.

— Не забуду. Завтра же пойду и всё повторю. И всю неделю буду делать, — с некоторой долей укоризны ответил Алекс.

— Вот это уже дело, — на полном серьёзе ответил Виктор, — ладно, не буду отвлекать тебя от празднования. Пойду пообщаюсь с твоей женой. Ты ведь не возражаешь?

— Конечно же, возражаю.

— Как, впрочем, и всегда, — усмехнулся старик и направился на кухню где Джулия и девочки мастерили торт.

Спенсер чувствовал себя немного не у дел. Вроде как заняться чем-то по работе было нельзя — у сына день рождения. Дети, игравшие почти во всех углах их апартаментов, вряд ли нуждались в дополнительном внимании, как и сугубо женская компания, занявшая кухню. Побродив немного по своему жилищу, Спенсер просто сел в кресло и задумался. Но вскоре в дверях появился Дмитрий.

— О, смотрите дети, наш капитан заскучал, — сказал он, подойдя поближе.

— Опаздываете к празднованию, доктор, — добродушно улыбнувшись, Спенсер встал с кресла, чтобы поприветствовать друга.

— Ты же знаешь этих женщин, — он посмотрел на свою жену с шутливой укоризной, — они даже на корабле, где все друг друга знают, собираются по несколько часов.

— Да. Привет Алекс, — поприветствовала капитана жена врача.

— Привет, Мэгги.

Они очень хорошо смотрелись вместе. Мэгги была брюнеткой, ненамного ниже Дмитрия ростом, и довольно красива. Плюс ко всему, наблюдая за их общением можно было сказать, что они очень хорошо сошлись друг с другом характерами. Но Спенсер знал это так же из общения с Дубовым.

— Где Джулия? — спросила Мэгги.

— На кухне. С Кэтти и Девочками готовят что-то вкусное.

— Пойду посмотрю, что у них там, ты тут без меня не шали, — сказала она мужу.

— Конечно, нет. Ты главное, слишком быстро не возвращайся, и я всё успею сделать так, что ты и не узнаешь, — подшутил Дмитрий.

— Ладно, присаживайся, — Алекс указал на кресло напротив себя.

Дмитрий Дубов был главным врачом «Фарадея-14». Это был высокий подтянутый мужчина. Если судить по рукопожатию, то рука у него была весьма тверда. К тому же сам он тяготел к хирургии, но как профессиональный врач не сильно горевал от нехватки работы. Травмы на «Фарадее» случались крайне редко, и в большинстве своём были лёгкими, поэтому большая часть знаний Дубова в этой области была почерпнута им из книг. Он прочитал их множество, часто проводил время в библиотеке. Спенсер даже иногда подшучивал над ним из-за этого, но в то же время был рад, что именно такой человек управляет здоровьем экипажа его корабля.

У Дмитрия Дубова было четверо детей — три дочери и один сын. Все они, естественно, были приглашены. Милли, Джозеф, Маша и Элен. Среди их общих друзей ходили разговоры, которые вскользь даже всплывали на поверхность, что раз они дружат семьями, к тому же по правилам генетического регулирования брак между их детьми разрешён, пророчили то, что один из сыновей Алекса женится на одной из дочерей Дмитрия. Таким образом, Дубов может стать дедушкой будущего капитана.

— Ты сегодня что-то нерадостный, Спенс. Что-то случилось?

— Да так. Скучно что-то.

— Ну это нестрашно. А я уж подумал, что ты в очередной раз задумался, кого из этих сорванцов назначать капитаном?

— Может быть даже это, — пожал плечами Спенсер.

— Рано, Спенс, рано, — сказал Дмитрий, улыбнувшись.

— Да к тому же старик вечно со своими тренировками. Хоть сегодня бы мог не докапываться.

— Ну, — с улыбкой протянул Дубов, — это же Виктор Спенсер. Ты бы уже должен к этому привыкнуть.

— Да ладно. Сейчас настроение наладится.

Спенсер уже в который раз порадовался тому, что у него есть такой друг. Дмитрий всегда был объективным и честным. Как главный врач миссии, он в определённой степени был ещё и психологом, чем нередко помогал Алексу и остальным. Порой на «Фарадее» возникали даже конфликтные ситуации. На первом месте всегда было нежелание следовать генетической программе. Некоторые люди желали создать брак и потомство, несмотря на запрет. Дубову лучше всего удавалось образумить людей и призвать их смириться, к тому же прецеденты нарушения правил уже были, и конечным аргументом становились именно они. На втором месте было непонимание того, почему капитанская должность, как и все другие высшие посты миссии должны передаваться по наследству. Тут талант Дубова-психолога раскрывался в полной мере. Придумывать ничего было не нужно, достаточно было объяснений. Потому что на корабле фактически все были равны. Единственным неравенством была квота на потомство, но объяснить суть генетической программы было довольно просто. Всё остальное шло из расчёта на человека — жилая площадь, доля пищевой органики и прочее. В этом, по сути, все члены экипажа были равны. Ну а что касалось работы, то должность механика в машинном отделении была сложнее должности капитана разве что физически, но значительно уступала по степени ответственности.

Томми был героем дня. Он радостно всем рассказывал, как он сегодня смотрел фотографические хроники «Фарадея-14». Особый рассказ был про навигационную, которая даже затмила мостик. Это было понятно, поскольку большие навигационные мониторы, отображающие звёздную сферу, лучше запечатлелись в памяти ребёнка, чем строгие лаконичные органы управления, коими был богат мостик. Спенсер порадовался, что не обещал Томми сделать его капитаном. Сейчас бы это, как и всё остальное, стало бы достоянием общественности.

Празднование тем временем перемещалось в столовую. Гости с детьми ушли первыми, А Алекс и Дубов помогали доставить туда торт. Он и вправду получился поистине огромным. Даже по грубой прикидке, хватить должно было всем. Полномасштабное празднование началось с множественных поздравлений, ну а потом все принялись за торт и прочие сладости.

— Как насчёт по пиву, когда всё это закончится? Только без лишних твоих рассуждений, — предложил Дубов.

— Без рассуждений вряд ли получится, Дим, — слегка улыбнулся Алекс.

— Ну ладно. Тогда, с ними. Просто, ты какой-то удручённый. Сегодня у тебя праздник должен быть, а ты грустишь.

— Праздник не у меня, — он кивнул в сторону детей, — но я справлюсь.

— А Кэтти ни на шаг не отходит от твоей жены, — заметил Дубов, спустя пару минут, — к чему бы это? Они же вроде особо не дружили.

— Ну так, дружат немного. Она даже иногда бывает у нас.

— И всё равно мне это кажется немного необычным.

— Ну уж не знаю, Дубов, тебе видней. Это тебя отец учил основам психологии.

— Это, конечно, врачебная тайна, Спенс, но тебе я могу сказать, — с каждым новым словом он говорил всё тише, и к концу фразы склонился к уху Алекса, — она бесплодна, — прошептал он — сам понимаешь, что для неё это трагедия, а у тебя капитанская жена, расширенная квота на потомство. Десятеро здоровых шалопаев. Да и Джулия воплощение мечты.

— Ну извините. Квота моей семьи никак не сказывается на ваших.

— Я знаю, Спенс. Мне ты это можешь не объяснять. Кто бы объяснил это ей.

Кэтти была довольно симпатичной и приятной девушкой. Она была на два года младше Джулии, но поскольку на корабле всё же был некоторый дефицит на мужчин, и все они хотели продолжить свой род, Кэтти была одинокой. Именно это терзало её, и даже не нужно было быть врачом, чтобы понимать это.

— Но сейчас она озаботилась твоей семьёй, что может быть немного, — Дмитрий замолчал на середине фразы.

— Немного что, Дима?

— Немного странно. Надеюсь, что мне это кажется.

— Они дружат уже давно.

— Да. Но почему-то их дружба достигла своего апогея только сейчас — усмехнулся Дмитрий, — на этой почве чаще всего случаются конфликты. Я знаю, что в рециклер досрочно никого не посылали со времён твоего прадеда.

— Это был единственный случай на четырнадцатом, Дмитрий. Ты же знаешь, что я не люблю это вспоминать. Ты мог хотя бы сегодня этого не делать? — возмущённо, но всё равно тихо ответил Алекс, чтобы их не было особо слышно на фоне общего гама.

Тот случай, который Спенсер не любил вспоминать, был единственным насильственным отправлением в органический рециклер — мощный высокотехнологичный агрегат, служивший залогом успеха миссии «Фарадея-14». В него отправлялась вся органика для переработки. Отходы еды, жизнедеятельности, одежды. Не были исключением и человеческие тела. Для них, правда, был предусмотрен отдельный модуль, работавший не постоянно, а от случая к случаю. Рециклер превращал органические вещества в универсальный материал, из которого потом можно было сделать ту же самую еду, одежду и прочее. Не было бы преувеличением сказать, что по уровню влияния на жизнь миссии он был примерно на одном уровне со звездолётом.

Чаще всего в рециклер посылали людей, умерших естественной смертью. Но был в истории миссии и случай, когда это пришлось делать досрочно. И именно его Алекс не любил вспоминать. Тем человеком был последний представитель одной побочной ветки одной из династий, которому не удавалось создать семью. Ему не удавалось вывести потомство с той женщиной, с которой ему был разрешён брак, и он беспардонно требовал, чтобы ему разрешили совокупиться с другой. С ней ему категорически нельзя было создавать потомство. Все без исключения были против, в том числе сама та женщина и уж тем более тогдашний капитан. Но тот человек, ставший чёрной меткой «Фарадея-14», не унимался, и тогда пришлось впервые применить против кого-то из экипажа силу.

Особенно разгневанные личности требовали, чтобы смутьяна отправили в рециклер живьём. Однако, это было сопряжено со страданиями определённой степени, и от этого отказались. Прадед Дубова ввёл преступнику безболезненный яд, и на этом беспокойство на четырнадцатом закончилось. После подтверждения факта смерти тело немедленно преобразовали. А к текущему моменту о том случае и вовсе напоминали лишь хроники.

— Ты же знаешь, что подобного не было больше, — добавил Спенсер немного погодя.

— Не было. Не было. Но мне, как психологу, Кэтти рассказывает кое-что. Её это сильно терзает, понимаешь?

— Понимаю. Но раз ты говоришь, что она бесплодна, то ничего, кроме досрочного рециклинга предложить я ей не могу.

— Вполне тебя понимаю. И видимо, Джулия тоже это понимает, поэтому позволяет ей возиться хотя бы с твоими детьми.

— Знаешь, если Джулия позволяет, и пока я вижу, что всё в порядке, я тоже не против. Четырнадцатый только выиграет от того, что все здесь будут в добром психическом здравии. Согласен?

— Согласен, — улыбнулся Дмитрий.

Детская вечеринка закончилась довольно быстро, и все стали расходиться по домам. Кэтти, и некоторые другие женщины, которые изъявили желание прийти на день рождения Томми, помогали Джулии убирать всё со стола и наводить порядок.

— Я выпью пива с Дмитрием, — сказал Спенсер, когда празднование завершилось, — моя помощь ведь не нужна?

— Конечно, — улыбнулась Джулия.

Дмитрий тоже сообщил своей жене, где они будут, после чего оба направились на выход. Был уже вечер. Несмотря на то, что освещение ещё не было приглушено, это чувствовалось. Плюс в коридорах общего пользования не было почти ни души — все старались уединиться со своими семьями вечером воскресенья.

— Ну что, покажешь мне в очередной раз навигационную?

— Конечно, а то же ты на брифингах там ни разу не бывал.

— Мало ли, скажешь, что раз время не служебное, то нельзя.

— Сегодня-то уже поздно так говорить. Но ты подал мне идею на следующий раз.

Налив из одного из органических синтезаторов себе пива, они направились в навигационную. Сначала разговоры были стандартными: в основном об обстановке на корабле. Дмитрий, как и все главные представители семьи Дубовых, посвящал главного представителя клана Спенсеров во врачебные тайны некоторых членов экипажа. Капитан имел право знать, что происходит на его корабле. Их беседы всегда проходили примерно в таком формате. Несколько глотков пива оказывали успокаивающее действие, после чего Дмитрий немного сменил тему.

— А ведь правда, Спенс, кого из своих детей ты видишь в должности капитана?

— Никого пока, — ответил Алекс.

— Серьёзно? Мне почему-то кажется, что ты уже определился. Это ведь будет Томми, да?

— Почему именно Томми? Мой отец считает, что я назначу Томми, сам он об этом говорит чаще остальных, жена моя мне частенько об этом говорит. Вы что, помешались? Хотя погоди, наверное, просто у Томми сегодня день рождения, вот он больше других вам и запомнился. А так пока наиболее вероятный кандидат это Михаил.

— Да, Михаил подтянутый, крепкий, отлично учится, и вообще в целом соответствует вашей капитанской семье. Но ведь не только это всегда было главным критерием?

— Не всегда. Но случись мне завтра умереть, Томми не сможет быть капитаном. Если ещё не будет моего отца, единственный, кто сможет быть капитаном — это Михаил.

— Сплюнь! Умирать он собрался. Куда же мы без тебя?

— Всё туда же. Я кроме тренировок, журнала и дневника, ничего на мостике не делаю.

— Ну. Зато случись что, кто нам поможет как не ты?

— Да. Я хоть иногда и злюсь, что мой старик меня тренирует, но ведь это на самом деле может пригодиться. Хоть я и понимаю, что для всех будет лучше, если обойдётся без этого.

— Это уж точно. Хуже этого только досрочное отправление в рециклер.

— Боишься, что не сможешь уколоть преступника ядом, как твой предок?

— Да не боюсь. Он бы, наверное, тоже по своей воле никого не убил. Ситуация требовала, и он не дрогнул. Я тоже не дрогну, — лицо Дубова стало серьёзным.

— Ты меня так не пугай, — Спенсер сделал наигранно испуганное лицо.

— Тебе-то чего бояться. Ты ведь не собираешься тут устраивать беспорядок. Я, признаться, даже и не знаю, что в уставе миссии сказано по поводу мер в отношении капитана, — улыбнулся Дубов.

— Ничего. Значит, то же, что и к остальным. А вот как двигаться без капитана, это уже другое дело.

— Ладно. Что-то мы всё о плохом и о плохом. Есть что-нибудь хорошее?

— Да всегда есть хорошее. У Эрвина младший сын женится. Не слыхал ещё?

— Нет. На Лили?

— Да. Вчера я одобрил их просьбу.

— И с чего я тогда должен это знать? Они мне не отчитывались. А разрешение у них есть давно. Никаких противопоказаний. Даже квота на троих детей. Что в принципе неплохо.

— Ну да. Эрвин, наверное, рад. Если он отдаст ему свой пост, то квота побольше станет.

— Ну, они ещё и этих-то троих не завели, так что рано думать. К тому же он не самый явный претендент.

— Ну всё-таки. Я просто предположил.

— Эрвин и сам ещё послужит. Так что загадывать рано.

— Это да. В субботу мы их оформим, вечеринка небольшая, все дела. Так что готовься.

— Мне-то к чему готовиться?

— Ну тебя же они в любом случае пригласят.

— А. Ну к такому я всегда готов. Прийти, посидеть, три тоста за молодых и по домам, — улыбнулся Дмитрий.

— А как же наше субботнее пиво?

— Ну, обязательно. Обязательнее этого только величина ускорения на твоих мониторах, — с широкой улыбкой кивнул Дмитрий.

— Ну а я всё не об этом думаю.

— А о чём?

— Читал тут недавно дневники предков, и опять задумался. Это поважнее будет свадеб и дней рождений. Ведь на нашем веку уже начнётся замедление. Нашим детям, возможно, уже лететь в другой звёздной системе. А уж наши внуки достигнут пункта назначения. Ты не думал, что ждёт их там?

— Я стараюсь об этом не думать. Сплошные огорчения. Мы-то ведь точно ничего этого не увидим. А ведь хотелось бы, — с лёгким оттенком грусти покачал головой Дмитрий.

— Ты не думал, что ни мы, ни они, уже не те бравые космонавты «Фарадея-14», стартовавшего с Земли? А? Это мой Николас Спенсер старший и твой Валентин Дубов готовы были осваивать новые миры, а мы, Дима? Мы готовы к этому? Это Николас старший и Валентин видели Землю. Ходили по Земле, учились на Земле, а мы? Как мы можем нести ценности настоящих землян? Мы даже никогда там не были.

— Настоящие земляне доверились нам, Алекс.

— О, — протянул Спенсер, — И что с того? Настоящие земляне доверились нам, — с наигранным пафосом сказал он.

— К тому же, ведь Николас старший через поколения передал тебе, как нужно управлять звездолётом. Как действовать в разных ситуациях.

— Но они не могли нам передать что-то такое, чтобы мы были, — Спенсер помедлил, подбирая нужное слово, — настоящими, что ли. У нас даже гравитация искусственная.

— Радуйся, что хоть такая. Меня вообще мало что смущает в нашей жизни. А гравитация так вообще ерунда. Главное ведь не то, настоящая она или нет, тут главное величина — есть девять и восемьдесят одна? Есть. Выдерживаешь? Выдерживаешь. Значит годен.

— Хорошо. А что же тебя смущает больше всего, мой друг? — саркастично спросил Спенсер.

— Вот что ты чувствуешь, когда пьёшь это пиво? Здесь же твой дедушка может быть.

— Какой мой дедушка? — рассмеялся Спенсер, — Дима, опомнись! Здесь есть молекулы углерода, которые когда-то могли быть его частью, но не сам он. Это же стандартный цикл.

— Это мы его считаем таким. Хотя, наверное так даже лучше. Меньше задумываешься, меньше огорчений. В этом я завидую нашим предкам, Спенс. Они могли употреблять чистую органику, потому что все на корабле ещё были живы, и материал точно был чистым. Они потребляли органику из запаса, а теперь у нас органика из запаса выходит крайне редко. Чаще отправляется в запас. Я понимаю, что наши предки, жившие на Земле, были молодцами, поскольку создали рециклер, и он помогает нам двигаться дальше, но как-то не очень мне нравится мысль о том, что я сейчас, делая глоток, выпиваю часть своего прадеда.

— Дмитрий, вот ты в биологии разбираешься лучше, чем я. Неужели, я тебе должен объяснять, что твоего прадеда, живи ты на Земле, тоже закопали бы в землю. Он бы долго в ней лежал, а потом на этом месте выросло бы поле, и потом из злаков, растущих на нём, сделали бы такое же пиво. Те самые атомы, из которых состоял твой прадед так же перешли бы в то пиво, которое ты пьёшь.

— Ладно. Убедил. Я и сам это знал, конечно. И это не терзает меня до паники. Ты ведь спрашивал, что терзает меня больше всего.

— Кстати, если смотреть так, то Земля тоже замкнутая система с круговоротом органики. Твои потомки будут есть и пить те атомы, которые составляют тебя. Не стоит упрекать наших предков в том, что они просто сократили длину этого цикла.

— Ладно. Ты успокоил меня. А я успокою тебя.

— Чем?

— Раз всё это стандартный цикл, то ты можешь с полной уверенностью сказать, что в тебе есть часть Николаса Спенсера старшего. Молекулы эти прошли не один цикл, и есть даже в тебе. Он мог считаться настоящим землянином — и ты тоже можешь. Успокаивает?

— Немного. Но по отношению к человеку это нельзя точно так же применять. Но ты можешь считать, что мне стало чуть легче, — улыбнулся Спенсер.

— Хорошо.

Дмитрий чокнулся со Спенсером стаканами, и они оба сделали по большому глотку, после чего ненадолго воцарилось молчание.

— Скажи мне, как ты думаешь, что там будет?

— Самый желанный вариант годится?

— Именно он и нужен, — сказал Алекс, посмотрев на Дмитрия.

— Там будет планета, похожая на Землю, — уверенно и быстро сказал Дубов, как будто у него этот ответ был готов заранее.

— А что на ней? — продолжал Спенсер.

— Ну, тут уж много вариантов. Может быть, первобытный мир с зачатками атмосферы, пригодной для дыхания. Не помню, чья была работа, но там говорилось, что атмосфера, подобная земной одна из наиболее вероятных в подобных Земле условиях.

— Да. Я тоже что-то такое припоминаю.

— Тогда там может быть, подобная нам цивилизация, с которой нам предстоит устанавливать контакт.

— А мы готовы к нему, Дмитрий? — Спенсер опять серьёзно посмотрел на Дубова.

— Почему бы и нет? — пожал плечами доктор, — если мы первые долетим до них, то значит, мы более развиты. Значит, наши ценности выше, чем их ценности, и значит, мы сможем с ними взаимодействовать.

— А ты не думал, что у них просто другие цели?

— Как понять, другие цели? — удивился Дубов.

— Ну, это мы стремимся лететь к другим мирам, а они, например, нет, — Спенсер развёл руками, покачивая головой.

— Вряд ли. Как можно не хотеть лететь к другим мирам? Человечество вон, с древности на звёздное небо заглядывалось. Или ты историю астрономии подзабыл?

— Я понимаю нашу позицию. Мы считаем, что если мы доберёмся до них быстрее, чем они добрались до нас, то значит, мы более развиты, чем они. Но что если они меряют степень развития по-другому? Не космическими полётами, не количеством открытых миров, а чем-то иным.

— Например? — с некоторым вызовом спросил Дмитрий.

— Да вариантов много. Может быть, они мечтают построить идеальный мир в пределах одной планеты, ну или звёздной системы, и поэтому им не нужно выходить в межзвёздное пространство. Может быть, им нужен новый уровень эволюции, и они сознательно продвигают её вперёд, — с живостью начал перечислять Алекс.

— Ладно, Спенс, ты меня убедил. В твоих словах есть логика. Я помню, вроде как что-то подобное видел в одной из книг. Нужно порыться в библиотеке.

— И кстати, ещё одна мысль. Мы ведь давно не имеем связи с Землёй. Как знать, может быть, уровень их развития настолько высок, что они уже сами смогли добраться до нас. Но даже если это не так, нет гарантии, что кто-то не движется так же сейчас в нашу сторону, как мы.

— Да. Если бы знать. Это всё очень интересно, но увы. Никакой информации, кроме той, что на носителях в библиотеке, — с грустью покачал головой Дубов. Нам лучше думать не об этом, а о нашей цели.

— Не волнуйся, Дмитрий. Главное, сделать то, что сейчас зависит от нас.

— Я-то не волнуюсь. Возможно, моему единственному потомку по мужской линии придётся волноваться. Мне ведь, в отличие от тебя, выбирать не придётся. Я уже знаю, кто будет главным врачом. Возможно, это хорошо. Я буду заранее знать, кто будет лечить будущего капитана в случае простуды. От того, что он случайно пересидит перед климатическими установками, тренируясь управлять «Фарадеем». Хорошо хоть, на наш век придётся замедление, пока что не вижу причин до него не дожить. Это ведь будет событие, да? — с какой-то мечтательностью произнёс Дмитрий.

— Замедление — да. Так долго ускорялись, а замедляться по сравнению с этим быстро. А потом новый мир, — рассуждал спенсер.

— Так хотелось бы побыть там. Я иногда читаю дневники Валентина Дубова, и у него примерно такие же мысли. Они в основном и терзались только этим одним — тем, что не увидят мир, в который летят. Их даже не напрягало то, что вокруг нас пустота, — Дмитрий взглянул в сторону обзорного окна навигационной, — вон там. Там простая пустота. Это мы с ней росли. А им было тяжеловато. Но они с ней справились, значит, и мы можем справиться с чем-то, что нам чуждо.

— А ещё они могли свободнее выбирать себе жену, — сказал Спенсер, — и я-то ладно, мне повезло. Но иногда меня мучает мысль, что Мэгги ты выбрал в основном потому, что тебе было разрешено. Тебе же больше нравилась Хэйя.

— Ты знаешь, Спенс. Мэг хорошая. Я сейчас смотрю на Хэйю и Уолтера и понимаю, что их брак даже не смотря на генетическую совместимость был ошибкой. Но ведь она его выбрала. К тому же, она мне теперь не нравится. Может, вкусы изменились. Тогда вроде красивой казалась, а сейчас нет. Ну а Мэгги хорошая мать, и я не переживаю по этому поводу, не смотря на то, что я полюбил её не сразу. Тебе и Джулии, конечно в этом плане повезло больше. Вы вместе с подготовительных этапов школы, а мы нет. Но это неважно. Моим четверым хорошо живётся с Мэгги, и, глядя на них сейчас, я понимаю, что это отличный вариант. А Хэйя… Мои дети вряд ли завидуют её детям, хотя они дети, и ничего не понимают, Спенс.

— Понимаю. И ты понимаешь. А иногда думаю, что толкает людей в нарушение правил втайне от сообщества заводить потомство. Ведь куча есть примеров, что нельзя, но они всё равно это делают. Может быть, ты мне объяснишь? Ты, наверно, читал в журналах своих предков, как преобразовывали детей с отклонениями, и как их умертвляли, если они не рождались мёртвыми. Их родители с трудом успокаивались и брались за ум. Но виноваты в этом только они. Всё это произошло только потому что им нельзя было быть вместе. Я не понимаю таких людей. Только совершив ошибку, они признавали правила.

— Это самое тяжёлое в нашей работе. Хорошо хоть, что теперь таких случаев гораздо меньше. Усвоили урок, наверное. Мне ни разу не приходилось. А на моей памяти преобразовывали двоих, кажется.

— Да. Двоих. Мой старик тогда рвал и метал, я помню. Ну, ты же знаешь его отношения к правилам, особенно к тем, что установлены предками. Он сам не свой был от ярости.

— Будешь тут добрым. К тому же, генетический алгоритм никогда ещё не давал сбоев. Вон, у тебя, десятеро и все здоровые. У меня четверо и тоже всё в порядке.

— А я вот не знаю, как бы я себя чувствовал. Паршиво, наверное, — слегка поморщился Спенсер.

— Ну вечеринку бы явно закатывать не стал, — сказал Дубов, — допивая стакан.

— Это точно, — сказал Спенсер, повторяя жест Дубова.

— Ну что, мы опять о грустном. Но разговор идёт хорошо, — улыбнулся доктор, — может быть, ещё разок до синтезатора прогуляемся? Ты как?

— Да я вообще ничего не ощутил, — ответил Алекс — можно и ещё разок прогуляться. Можно даже градус в настройках немного поднять.

— Поддерживаю, — сказал Дубов, вставая.

Ближайший пищевой синтезатор был недалеко. Они вышли из навигационной и небыстрым шагом направились в его сторону, продолжая беседу. Людей в коридорах уже вообще не было. Равно как и в пищевом блоке. Синтезатор зашумел и вскоре выдал две порции напитка слегка повышенной крепости. После этого Спенсер и Дубов вернулись в навигационную.

— Ну за нас, — сказал Дубов.

— И за «Фарадей», — поддержал его Спенсер.

— За него.

— Вот это уже дело, — сказал Спенсер, отхлебнув глоток.

— Да. Хорош напиток. Ну так, хватит о грустном. Весёлое что-нибудь есть?

— А, кстати да, — широко улыбнулся Спенсер. Всё забывал тебе рассказать.

— Ну так?

— Короче, является ко мне позавчера Марвин, ну тот, из службы Генри.

— Ну?

— Является и просит увеличить ему квоту.

— Да ладно! Марвину? Квоту увеличить? Он уже план предыдущих поколений перевыполнил, а ему добавку подавай! — рассмеялся Дмитрий, — наверно новые апартаменты хочет.

— Знаешь, если бы он их просил, я бы ещё подумал, и может быть дал. Но квоту не могу. Это было бы очень плохо.

— Ещё как. Может испортить баланс.

— Так что идёт он куда подальше, — улыбнулся Спенсер.

На этом их дружеский разговор перешёл к более весёлым темам, нежели те, что были до этого. Спенсер возвращался домой относительно поздно. Дети были уложены, и в капитанской каюте стояла полная тишина. Алекс спокойно разделся, умылся и почистил зубы, после чего прошёл в свою спальню.

— Ну наконец-то, а я уж думала, что ты вообще не собираешься сюда идти. Что ты там делал?

— Что я ещё могу там делать? Умывался, чистил зубы. Что, нельзя? — сказал Спенсер, ложась в кровать.

— Можно. Ты с Дмитрием иногда проводишь больше времени, чем со мной, — она положила ему руку на грудь, — я, конечно, понимаю, что наша квота закончилась, но это же не значит, что не надо являться ночью домой.

— Я думал, ты устала и спишь сегодня.

— Я устала и хочу разрядки, — сказала Джулия, и, слегка приподнявшись, легла на Спенсера.

Утром нужно было рано вставать. Сегодня Спенсеру это далось тяжело. Мало того, что он вчера из-за дня рождения Томми встал рано, так ещё и лёг позже, чем обычно. Отчасти успокаивало то, что сегодня он сможет лечь раньше и войти в свой ритм. Возможно, что удастся вздремнуть и днём — график мероприятий на сегодня был не особенно плотным.

И первым пунктом был утренний брифинг, который начинался в восемь. Но для начала нужно было встать с кровати. Джулии в ней уже не было — жена Спенсера орудовала пищевым синтезатором, создавая завтрак для всей семьи. А к столу уже начинали подтягиваться дети. Спенсер оделся и вышел на кухню. Он поцеловал жену, после чего они все вместе позавтракали. Потом капитан привёл себя в порядок и направился в сторону навигационной, чтобы провести брифинг. Спенсер обычно приходил на пять минут раньше, как и было положено капитану — такую привычку в нём с самых первых дней выработал его отец, что было вполне оправданно. Все остальные так же к этому моменту обычно уже были на месте и тихо обсуждали прошедшие выходные.

Спенсер поприветствовал всех и сел во главе стола. По правую руку от него сидел астронавигатор — Хиген. Он был самым молодым из всех, кто здесь присутствовал. Свою должность он занимал недавно, но к работе подходил ответственно и добросовестно. По левую сторону сидел Стоккен — руководитель хозяйственной службы. Он напротив был уже почтенного возраста, однако, несмотря на это выглядел довольно энергично. К сожалению, нельзя будет вечно оттягивать момент, когда он должен будет передать эту должность одному из потомков. Просто Спенсеру казалось, что среди них нет ни одного, кто был бы способен его заменить. Дальше сидели главный врач Дубов, главный инженер Генри — руководители медицинской и инженерной служб соответственно. Оба заступили на должность относительно недавно. Только Генри проработал несколько лет при Викторе Спенсере, в отличие от Дубова, бывшего ровесником Спенсера и заступившего на год позже него. Дальше всех сидел Эрвин, руководитель службы безопасности. По возрасту он занимал среднюю позицию между Алексом и его отцом. Бывший капитан никогда не жаловался на него, и Алекс сам после того, как заступил на должность, смог в этом убедиться.

— Ну что у нас сегодня? Мы счастливы? — спросил капитан, усаживаясь за стол.

— В целом да, — ответил Хиген, — никаких проблем. Мы приближаемся. Показатели скорости и ускорения стабильны. Что до систем слежения, то даже мелких астероидов на нашем пути нет.

— Это хорошо. Что у нас по технической части? — спенсер посмотрел на Генри.

— С технической частью тоже всё отлично. Как всегда, в основном профилактические мероприятия, да и те проходят успешно. Утечка органики минимальная.

— Стоккен?

— Подтверждаю. На недавней проверке не досчитались лишь пятьдесят два грамма на все элементы, — руководитель хозяйственной службы говорил по памяти, не используя компьютер, — да и те наверное просто в виде пыли где-то осели и найдутся после генеральной уборки.

— Это хорошо, — с рециклером всё в порядке?

— Да, — кивнул Генри.

— Сегодня проведём переучёт по разным секциям, — добавил Стоккен, — но я утром бегло ознакомился с показателями, и они в норме.

— Это хорошо. Очень хорошо. Так, по медблоку что? — Спенсер посмотрел на Дубова.

Хоть он и знал обстановку на этом фронте, всё же её нужно было озвучить при остальных. Только поэтому Алекс спросил Дмитрия.

— В карантине один по-прежнему. Возможно, какая-то инфекция. Состояние было тяжёлым, температура была высокая. Сейчас уже лучше, постепенно снижается. Если так пойдёт дальше, то через пару дней, возможно, выпишу. Вуд опять где-то простудился, но воспаления лёгких нет. Думаю, через пару дней он вернётся в строй. Вы бы нашли на обслуживание климатической системы кого-нибудь покрепче, — Дубов посмотрел на Генри, — а то он однажды схватит пневмонию, а потом ещё и осложнений не хватало.

— Хорошо. Я посмотрю, кем его можно заменить, — кивнул главный инженер.

— Ну а в остальном у нас всё тихо, — подытожил Дмитрий, — проводим исследования, повышаем квалификацию персонала, ведём журнал, — сказал он.

— Хорошо. Хорошо, — покивал Спенсер, — а по безопасности что?

— Всё тихо, — пожал плечами Эрвин, — никаких жалоб ни на кого. Даже странно себя никто не ведёт.

— Отлично, Эрв, отлично. Главное, чтобы с этим всё было отлично. Не хотелось бы никого отсылать в рециклер досрочно.

— Это вряд ли. Пока вероятность пренебрежимо мала.

— Что же, ладно. Ещё у нас близится знаменательное событие. Один из сыновей Эрвина в эту субботу вступает в брак. Поэтому давайте все поздравим нашего руководителя безопасности.

Брифинг перешёл из делового диалога в обсуждение предстоящей свадьбы. Такие события были более редкими, чем дни рождения, к тому же имели более взрослый формат, и уж тут было что обсудить, в отличие от дня рождения ребёнка. Утренний брифинг тем временем подошёл к концу.

— Если будут какие-то новости, я у себя. А так, работаем в штатном режиме, господа.

Если не считать новостей о предстоящей свадьбе, то сегодня брифинг был таким же, как и множество других до него. И можно было быть уверенным в том, что такими они будут и после. Лишь в начале службы Алексу казалось, что должно что-то происходить, но всё было просто и банально: звездолёт отлично функционировал, и никаких причин беспокоиться об этом не было. Как обычно, после брифинга Спенсер направился на мостик. Все остальные разошлись по своим местам. В навигационной остался только Хиген. Он занимался тем, что подробно изучал данные навигационного оборудования и вносил изменения в звёздные карты. Ещё он был обязан анализировать просмотренную информацию, и если в ней находилось что-то, что машина не сочла странным, он должен был докладывать об этом капитану.

Как казалось Спенсеру, брифинге по большей части были данью многолетней традиции, установившимся среди космонавтов-землян, и в частности, среди экипажа «Фарадея-14». Возможно, в каких-то путешествиях и требовались каждодневные совещания для того, чтобы в реальном времени обменяться новыми данными, обсудить обстановку и продумать дальнейший план действий. Возможно, они требовались, в том числе и на «Фарадее», в период, когда он перемещался по солнечной системе. Но теперь, когда корабль находился в межзвёздном пространстве, практически пустом, где за весь срок следования и был встречен один одинокий планетоид, необходимости в каждодневных совещаниях не было. Тем не менее, они проводились дважды в день. Спенсеру казалось, что от одного из них можно смело отказаться. Учитывая то, что все находились на борту одного звездолёта с развитыми средствами связи, проще было собрать совещание при возникновении необходимости. Это экономило бы время и избавляло бы от лишний действий.

Спенсер направился на мостик. Он ещё раз посмотрел на органы непосредственного управления кораблём, в очередной раз подумав о том, что предки, некогда покидавшие Землю, управляли звездолётом гораздо увереннее, чем это смог бы сделать он. Но думать об этом было нельзя. Он капитан и он должен справиться с любой внештатной ситуацией, которая только может возникнуть здесь, на корабле. И неважно, придётся ли для этого управлять им непосредственно, или достаточно будет просто уметь использовать автоматику. После дополнительной проверки данных, предоставленных автоматикой и внесения очередных записей в главный журнал звездолёта, на мостике Спенсер принялся за то, что был обязан делать каждый капитан «Фарадея» — вести бумажный дневник. Несмотря на то, что цифровые носители были весьма надёжными, всё же для их чтения — в отличие от бумаги — требовалось как минимум питание. Твёрдая копия, конечно, тоже не была лишена недостатков, но при наличии специального сейфа, они сводились к минимуму. Всё, что накопилось за годы полёта, сейчас лежало в нём.

Спенсер нередко обращался туда, чтобы почерпнуть мудрости предков. Особенно, когда сам не был уверен в себе. Так же, как и они, он вёл этот дневник, задумываясь ещё и над тем, что его потомки будут всё это читать. Все свои глубокие мысли по поводу их полёта он уже неоднократно здесь писал. И о том, как хотелось бы быстрее оказаться в пункте назначения, и свои опасения по поводу того, что они не похожи на землян, которые были членами первого экипажа «Фарадея-14». Ничего нового в этом отношении сегодня не было, поэтому он сделал очередную заметку о событиях последнего дня и выходных, после чего просто откинулся в кресле, глядя в обзорное стекло.

Теперь самое время было провести тренировку. Немного посидев, Спенсер запустил учебный интерфейс, и тут же на экране высветилось сообщение о том, что на их пути обнаружен неизвестный объект. Реальное изображение на обзорных экранах сменилось виртуальным, где среди россыпи звёзд зияло большое чёрное пятно. Одновременно с этим система выдавала характеристики объекта и примерный курс обхода. Тренировка была сложнее реальности тем, что здесь он был заведомо неверным, и требовалось внести в него нужные поправки. В то время как в жизни автоматика вряд ли могла ошибиться, и можно было смело приказывать выполнение манёвра.

Тем не менее, Алекс справился с задачей довольно легко. После он прокрутил это упражнение ещё несколько раз. Цифры менялись, но при правильном анализе ситуации сделать необходимую корректировку было нетрудно. В конце концов ты знаешь, что даже в случае ошибки ничего не случится. То ли дело — реальная угроза. Сложно предсказать, насколько бы она была похожа на ситуации, смоделированные машиной.

Последним упражнением, которое выполнял Спенсер — это учебное маневрирование в ручном режиме. Само собой, звездолёт при этом продолжал двигаться по заданному курсу, а все изменения траектории были смоделированы на обзорных стёклах. Штурвал хоть и был довольно тяжёлым в управлении, всё же это было Спенсеру по силам, и в течение часа он ловко маневрировал среди множества объектов.

Что же касалось имитации посадки на объект, то тут требовалось лишь подтвердить курс и характеристики, предложенные автоматикой, а потом надеяться на её безошибочную работу. Характеристики объекта могли иметь настолько большой диапазон значений, что хоть как-нибудь предвидеть сценарий развития событий было невозможно. Поэтому эту часть курса пилотирования и Спенсер, и все, кто был до него, знали по большей части лишь в теории.

После обеда Спенсер решил провести небольшой обход корабля. Это ему удалось за два с небольшим часа. По сути, на сегодня он мог быть свободен до вечернего брифинга. Алекс направился на мостик, где его ждала книжная ячейка памяти. Можно было, конечно, провести ещё одну тренировку, но он решил отложить её на завтра. Отчасти его терзала эта неполная занятость, потому что его предки-капитаны, особенно те, которые были близко к Земле, должны были выполнять гораздо больше действий. В свете этого их работа казалась Спенсеру куда более значимой.

Вечерний брифинг мало чем отличался от утреннего. Как всегда, ничего внештатного за этот день не произошло. Коротко посовещавшись, все направились по домам. Вечер, как обычно, проходил, за различными рассказами и обсуждениями в кругу семьи. В основном дети рассказывали о том, чему они научились в школе, спорили, делали уроки. А после Спенсер и Джулия, уложив детей, сами легли спать.

Примерно так же проходили и другие дни недели. Разбавлялись разве что тем, что иногда по вечерам либо Спенсер с Джулией шли в гости, либо кто-то приходил к ним. Пять однообразных дней казались длинными только пока проходили. Вечером пятницы уже казалось, что неделя пролетела незаметно. Ну а суббота должна была коренным образом разрушить обыденность.

Хотя Спенсер и не принадлежал ни к одной из семей молодожёнов, ему в предстоящем мероприятии была уготована главная роль. Капитан представлял законную сторону всех происходящих на звездолёте событий, вот и сегодня он в торжественной обстановке должен будет узаконить отношения двоих людей. Мероприятие было назначено на полдень, но подольше поспать у Спенсера не вышло. Джулия попросила отвести младших детей в детский сад. Тут же к ним привязался Томми. Ему уже нужно было ходить на подготовительный этап школы. Пока только по субботам, но вскоре это нужно будет делать и в остальные дни.

— Папа, а ты отведёшь меня в школу?

— Томас, ты же уже взрослый! — серьёзно сказал Спенсер, — разве ты сам не можешь дойти?

— Мэлвин тоже может дойти сам, — Томми погрустнел.

— Его и Бобби водит мама. А сегодня я сделаю это вместо неё. Томми, в школу нужно ходить самостоятельно. Вон, посмотри, Михаил же ходит сам.

Спенсер указал на старшего сына, который уверенно шёл по коридору с небольшой ячейкой памяти, которая представляла собой сборник учебников. Ещё у него в руках был небольшой графический компьютер. Несмотря на повсеместное применение цифровых технологий, дети обязаны были уметь писать и рисовать от руки. Ведь ситуации, в которых это был бы единственный способ использования информации, всё ещё могли возникнуть.

— Ну хорошо, — ответил Томми, посмотрев на старшего брата.

— Молодец. Я тобой горжусь, — Спенсер похлопал сына по плечу.

Выйдя из своих апартаментов, Алекс крепко взял за руки своих сыновей и направился в сторону детского сада. Людей в коридорах было много, и через каждые несколько шагов нужно было здороваться. Благо, детский сад был недалеко, разве что нужно было подняться вверх на три уровня. Уже на подходе Мэлвин встретил своих друзей и убежал с ними. Бобби же пока ходил в самую младшую группу. Воспитательница детского сада не ожидала увидеть капитана, и в первый момент, очевидно, подумала, что он пришёл с проверкой. Она приняла довольно официальный вид, пока не выяснилось, что Спенсер просто привёл сына.

После Алекс направился домой побыстрее. Он ещё толком не проснулся и не отказался бы провести в кровати ещё немного времени. Джулии нигде не было видно, и он в первый момент подумал, что она тоже снова легла спать. Но в спальне никого не было, а кровать была аккуратно заправлена.

— Джулия! — позвал Спенсер.

После этой фразы открылась дверь гигиенической комнаты и в коридор вышла жена Спенсера. Из одежды на ней было только полотенце.

— Что-то ты долго ходишь. Иди скорее сюда.

— У тебя это занимает меньше времени? — ответил Алекс, подходя.

— Не знаю, не считала, а вот ты кое о чём вчера забыл.

— И о чём же?

— Пойдём, я тебе расскажу.

Джулия игриво взяла Алекса за замок комбинезона, и слегка расстегнув его, увлекла мужа за собой в гигиеническую комнату, где уже слышался звук наполняющейся ванной.

Они немного задержались, и чуть было не опоздали на мероприятие. Спенсер был в парадной форме «Фарадея-14», как и большинство мужчин, а Джулия, как и прочие женщины, предпочитали гражданские наряды.

Свадьбы на межзвёздном космическом аппарате проходили довольно стандартно. Главным тут был не размах празднования, а то, что данное событие ознаменовывало новый виток в жизни миссии. Самым, торжественным моментом было разрешение на обмен кольцами. После было публичное изменение фамилии невесты, после чего она могла считаться уже женой. На каждой свадьбе Алекс невольно вспоминал себя. Их с Джулией женил Виктор Спенсер, который в тот день был необычайно щедр на поздравления и пожелания. Сам же Алекс обычно не был так красноречив. Хотя, возможно, когда он будет закреплять брак одного из своих детей, то тоже захочет сказать что-то большее, чем стандартные фразы.

Ну а дальше всё было стандартно. Процессия перемещалась в главную столовую, где происходило небольшое празднование. Поскольку капитан к этому моменту своё слово уже сказал, то тосты произносили в основном родители молодожёнов.

По количеству алкоголя свадьбы были самыми насыщенными мероприятиями — три тоста крепкого напитка. На втором месте были похороны — мероприятие прямо противоположное, и тост там был один единственный.

После небольшого общественного мероприятия большинство приглашённых расходились. Празднование продолжалось уже в основном в кругу семьи и самых близких друзей. Дополнительный алкоголь не возбранялся, но материал на его изготовление уже брался из личных норм. Обычно, именно после свадеб у Дубова было больше всего работы. У людей, практически не употреблявших алкоголь, даже малые его дозы вызывали тяжёлые последствия. Но на этот раз Спенсер был спокоен — Эрвин всё-таки был руководителем безопасности, и всегда соблюдал умеренность в отношении алкоголя, а учитывая характер мероприятия, тон ему задавать будет именно он.

Спенсер отказался от активных приглашений на продолжение и направился домой. Он подобное не любил. Всё же он был капитаном, и употреблять алкоголь в присутствии не совсем близких людей считал неприличным. К тому же его отец постоянно ему об этом говорил. После ужина с семьёй Алекс вызвал Дмитрия и договорился с ним о встрече возле пищевого синтезатора, а потом они должны были направиться в навигационную.

— Да, я чувствую, завтра утром меня будут вызывать, — улыбнулся Дубов, наливая пиво.

— Думаешь? А мне кажется, что при Эрвине там особо никто не разгуляется.

— Ну тогда хорошо. Посплю, наконец, — Дубов мечтательно закрыл глаза.

— И я. Надеюсь, что дадут.

— Да. Тебе сложнее. Вспоминаю своих, когда были маленькими, все ни свет ни заря вскакивали. Сейчас хоть подольше спать стали.

Субботний разговор с лучшим другом был отличной разрядкой после однообразной рабочей недели. Спенсер возвращался домой в хорошем настроении. Он очень надеялся, что его жена ещё не спит. Так и было на самом деле. У Джулии сегодня вообще было необычайно игривое настроение. Когда Спенсер вошёл в спальню, она лежала посреди кровати и уже манила его пальцем. Улыбнувшись, Алекс расстегнул липучку на воротнике комбинезона.

То, что завтра воскресенье было приятным фактом. Можно было лечь позже и всё равно выспаться, встав немного позже обычного. Однако, едва Спенсер погрузился в сон, ему начало казаться, что на компьютер пришёл вызов. Он рад был принять его за часть сновидения, но парный сигнал, состоящий из двух коротких «бип» повторялся через равные промежутки времени, каждый раз приближая его к реальности. Только сдавшись и открыв глаза, Спенсер понял, что сигнал настоящий и на компьютере в тон ему пульсирует зелёная лампочка. Он встал с кровати и хотел ознакомиться с содержанием сообщения, но на дисплее было лишь написано, что это вызов из навигационной, и что для просмотра ему нужно явиться туда.

— Что это? — спросила Джулия.

— Вызов из навигационной. Автоматика что-то нашла. Может быть, курс надо изменить, а может быть просто ложная тревога. Сейчас, пойду проверю.

— А разве это не должен делать Хиген?

— Вызов ведь пришёл мне. Видимо, у него недостаточно полномочий. Да я вернусь скоро, не переживай.

Спенсер быстро оделся и тихо направился на выход, чтобы не разбудить детей. В коридорах уже был приглушен свет — на звездолёте была ночь. Хотя, посмотрев на часы, Спенсер понял, что спал не так уж долго, но уже крепко уснул. Выходить из тёплой кровати ночью — сомнительное удовольствие, и Алекс немного торопился, чтобы поскорее в неё вернуться. Быстро набрав пароль, он наконец вошёл в навигационную. Едва дверь закрылась, как на него вышла Кэтти.

— Кэт, я только уснул, — недовольно покачал головой Алекс.

— Ну извини. Я боялась, что твоя жёнушка всё поймёт и решит направиться с тобой, — она выключила свет и подошла к нему.

— Брось, она никогда сюда не ходит.

Спенсер прошёлся вдоль компьютеров и на всякий случай убедился, что показания приборов в норме.

— Это я послала сигнал, Спенсер. Тут всё в порядке.

— Да, вижу. И зачем только я дал тебе пароль?

— Потому что это единственное место, где мы можем побыть вдвоём, и твоя жена ничего не заподозрит, — она обняла его и начала целовать.

— Да.

— Спенсер, мы почти две недели не виделись, а ты медлишь, — сказала Кэтти, снимая с себя комбинезон, — давай, иди ко мне, — я понимаю, что ты хочешь спать и все дела, но ведь завтра воскресенье.

— Что есть, то есть, — Спенсер помог ей снять комбинезон, под которым больше ничего не было.

— А я-то уж начинала думать, что ты и правда жалеешь, что дал мне пароль, — сказала Кэтти, начиная расстёгивать комбинезон Алекса, — хотя, раз уж мы с тобой всё ещё видимся, значит, я умею делать что-то, что не делает твоя жена.

— Возможно, — ехидно сказал Спенсер.

Алекс вернулся домой примерно через полчаса. Однако, этого хватило для того, чтобы Джулия уснула. Он очень обрадовался этому, потому что не пришлось отвечать ни на какие вопросы. Быстро приняв душ, он лёг в кровать и моментально уснул. Утром он проснулся без будильника, который поставил на два часа позже, чем обычно. Джулии рядом уже не было, а со стороны кухни слышались голоса детей. Поднявшись и одевшись, Алекс вышел к завтраку. Разговоры были вполне обычными, но Спенсер ощущал, что его жена просто не хочет показывать свои подозрения при детях.

— Папа, у меня скоро день рождения. Ты покажешь мне мостик? — спросил Мэлвин, переглядываясь с Томми. Тот уже всем в подробностях рассказал, как интересно на месте капитана.

— Я же говорил тебе, что нужно немного подрасти.

— Я уже большой. Я скоро в школу начну ходить. Пожалуйста.

— А в реакторную ты не хочешь?

— Нет. В реакторную не хочу. Я хочу на мостик.

— Хорошо, Мэлвин, я подумаю. Если дедушка не будет против.

— Дедушка не будет против. Я у него спрошу.

— Я думаю, не стоит этого делать. Держи всё в тайне, а когда у тебя будет день рождения, мы всё решим, — сказал Спенсер, чтобы хоть ненадолго эта тема затихла.

— Хорошо.

— Что было вчера в навигационной? — спросила Джулия уже после завтрака, когда дети разошлись кто куда.

— Какой-то сбой. Когда я пришёл туда, сообщения уже не было.

— Вот как. Ты долго там пробыл?

— Некоторое время, я не засекал сколько. Я должен был убедиться в том, что тревога действительно ложная, а на деле всё хорошо.

— И всё действительно хорошо? — с небольшим подозрением спросила Джулия.

— Да. Такое случается иногда, дорогая, — сказал Спенсер, обняв жену за талию и крепко поцеловал в щёку, — не переживай, всё будет хорошо.

Воскресенье пролетело практически незаметно и в неспешном ритме. Спенсер в основном проводил его со своей семьёй, разве что только вечером Дубов вытащил его на небольшую прогулку перед новой рабочей неделей.