ПРОЛОГ.

Шторм, ураган, буря – люди придумали множество имен для описания буйства воздушной стихии, разгул которой всегда вызывал восхищение, поклонение и даже страх как у первых людей, так и у современного человека. Мощные порывы ветра с корнем вырывают вековые деревья, с легкостью разрушают человеческие жилища, нанесенным мусором засоряют русла рек и вызывают наводнения, ведущие к массовым жертвам, мору и прочим неблагозвучным несчастьям. Однако мало кто знает, что даже самый могучий шторм неоднороден в своей структуре. В самом его центре, среди неистового буйства атмосферы, закрученной в тугую спираль, существует относительно небольшая территория – не более полусотни километров в диаметре (это, разумеется, у самых больших ураганов – радиусом 2000 км. и более), которая живописует собой пример абсолютной тишины и кротости природы – здесь ярко светит солнце, ни малейшего дуновения ветра, а на небе - ни облачка. Но это спокойствие обманчиво, и окружающая живая природа это прекрасно понимает: ни пения птиц, ни стрекотания кузнечиков и прочей мелкой живности, ни неустанного шуршания полевых мышей – все замерло в ожидании беды, хотя еще ничего не говорит о ее приближении. Атмосфера всеобщего напряжения и ожидания чего-то опасного, буквально разлитая в воздухе, действует даже на самое недалекое в плане предчувствий творение природы – на человека, и он, когда осознанно, а когда и нет, начинает искать укрытие: ведь затишье часто бывает перед бурей.

 

0.1. Три жизни.

Долго не мог уснуть. В голову лезла разная ерунда на три известные темы: где найти денег, что дальше делать и чем все это может кончиться. Здесь, в зоне отчуждения вокруг ЧАЭС, или по-нашему, по сталкерскому, просто Зоне (обязательно с большой буквы, а иначе Она может и обидеться - а тогда жди беды), эти три вопроса стоят даже острее, чем там, «за кордоном», но имеют немного другую интерпретацию.

Первый превращается в поиск хабара получше, побольше и побыстрее, да так, чтобы никто не знал, откуда ты его берешь, в одиночку ты ли это берешь или еще кто с тобой и сколько его там еще осталось.

Второй, не менее злободневный, вопрос донимает еще больше, чем первый. Думаешь: а не махнуть ли на все рукой и, прихватив все сбережения (это если заработал и сберег что-либо приличное – ну там тысяч сто-двести рублей, но лучше валюты повесомей и обязательно ствол покруче) махнуть «за кордон» в скучную, пусть и несколько оживленным недавно и неожиданной нагрянувшим новым финансовым кризисом, жизнь и пожить там без особых треволнений хотя бы месяц. Этот вопрос встает еще в нескольких вариациях, начало то же, но вместо «за кодон» и скучной жизни соответственно возникают названия воинствующих группировок «Долга» и «Свободы» (иногда к ним подключается мирная фамилия Сахарова) и необходимость подчиняться чьим-то приказам, получать какие-то явно недоходные, но зато сопряженные с огромным риском задания по зачистке логов мутантов, уничтожению группировок противника или выполнению сомнительных замеров

( о, Зона, ну и словечко-то зловещее и явно таинственное). При этом видится это в каком-то ну совершенно радужном свете: я в одиночку зачищу, уничтожу и замеряю (а может замерю – как правильно?) все что необходимо, добьюсь славы и признания и даже лично у Воронина/Лукаша/Сахарова – или кто у них там сейчас главный – получу все мыслимые блага. Ну и, конечно же, разгадаю все тайны Зоны.

Постановка третьего вопроса диктуется всеми нам хорошо известными по урокам биологии 9 класса инстинктами. Про терзания, которые испытывает нормальный сталкер в абсолютно мужском коллективе на протяжении многих месяцев и, не побоюсь даже этого слова, лет можно написать несколько новелл фривольного характера и даже пару таких книг как «Война и мир». Утешает здесь только одно – все остальные нормальные сталкеры маются тем же. Второй инстинкт, который отравляет Вам жизнь – банальное самосохранение. Именно этот славный малый всячески мешает реализации первых двух вопросов и возвеличивает поистине буддистский взгляд на вещи, когда безделье выдается за высшее достижение.

Вот почему, вернувшись из очередного рейда на свалку, отхватив при этом солидную дробину где-то в левом нижнем подреберье то ли от очередной бандитской морды, то ли от отвратительно стреляющего брата-сталкера, и больше не отхватив ничего, эти вопросы донимали меня сильнее всего. Привычное ворочанье с бока на бок, которое обычно здорово помогает, блягодаря бандитской (я надеюсь, что все-таки бандитской) пуле, исключалось, поэтому оставалось просто лежать, засунув голову в кастрюлю (кто научит спать в Зоне более достойным образом, того я готов расцеловать почти куда угодно и наградить примерно третью своего капитала) и потихоньку злиться. И вот как раз на очередном круге размышлений произошло в высшей степени странное событие. Я вдруг перестал чувствовать собственное тело. Даже старательно перевязанное Палычем брюхо, из когорого вынули целых три дробинки, вообще не ощущалось. Ну, думаю, слава Богу, неужели заснул. Хотя, когда спишь, то ничего вроде бы не осознаешь. Или это новый вид сна в Зоне, и теперь все будут спать вот так. Дальнейший ход моих мыслей, который неизвестно вообще до чего бы докатился, прервал неожиданно прозвучавший прямо в моей голове вопрос:

- Ты как здесь очутился, на этом участке и в это время здесь никого не должно было быть?

Ну и приснится же. Нет бы фильм какой, из тех что недавно «за кордоном» покаывали, или там поля артефактов, мешок денег, вечеринки в стрипбаре ну или еще что-нибудь позанимательнее. А то такие вопросы от черти-кого снятся, как шизанутому. И все-таки я решил подыграть, а вдруг что-нибудь интересное выйдет. Вдруг это сон с двойным или там тройным дном. Мне о таких Палыч рассказывал, он «за кордоном» детским психологом работал и много всякого знает. Вот и отвечаю:

- Да я всегда тут ночую когда с рейда возвращаюсь, тут спокойно всегда, да и не знает об этой берлоге никто.

А в ответ вообще черт знает что:

- А ты кто вообще такой и почему так с нами разговариваешь?

И что на такое отвечать прикажете. Надо же в собственном сне, в личной голове не то что за хозяина не считают, но даже и просто в признании прописки отказывают. Да, а Палыч был прав, меньше надо для нейтрализации радиации водки пить, и больше антирады применять, хоть они и дороже. Хотя стоп, я ж не пью, да и говорил он не мне, а Семену. Ну тогда либо это я перетрудился, либо за мной контролер пришел. Они, по слухам и не такое умеют. Но отвечать надо, вот и отвечаю поподробнее:

«Я Денис Олегович Закружной, 1978 года рождения, родился в г. Киев, род занятий – сталкер, образование…»

В ответ вообще белиберда:

«Совершенно исключено, Д.О. Закружного ликвидировали 4 часа назад в квадрате 41; хотя основные параметры совпадают».

Я оторопел. Это че за сон? Никто меня не ликвидировал. Вот я тут лежу, сплю и жив живехонек все эти самые 4 часа. Ну дальше он мне вопросы стал задавать каверзные из моей биографии, вроде имени моей классной воспитальницы в 4 класе, детских болезней и т.п. Я, само собой, поартачился, но отвечать - отвечал – все-таки развлечение. Наконец голос унялся, признал, что я это я и при этом по большей совей части явно жив, и вдруг заговорил совсем по-другому, по-научному; так что я даже загордился: какое однако у меня подсознание (а это явно оно, все в точности как Палыч рассказывал про ночную перенастройку организма и личное самопрограммирование) умное и образованное, а раз оно такое, то и мне тоже многое может обломиться. Что оно в точности вещало не вспомню, но примерно так:

«Человек, ты стал жертвой крайне маловероятного стечения обстоятельств. Ты остался жив в инциденте, где была предрешена твоя ликвидация. Ты не только остался жив, но и практически не пострадал физически, так что смог оказаться на участке, где произошло выделение из твоей Вселенной сразу нескольких подпространств, в результате которого твое тело и твоя психоматрица (вроде бы он так говорил, но ручаться не могу) утратила какие-бы то ни было пространственно-временные координыты. Сейчас мы решаем что с тобой делать».

Я тогда мало что понял, да и понять не стремился – Вы вот часто во сне размышляете о том что увидели или услышали, особенно если приснилась такая вот ерунда как мне? Но спросить спросил:

-И что же мне теперь делать? Я что, вроде как умер?

- Нет, ты не мертв, но, утратив координаты, ты стал таким как мы, однако по уровню своего развития ты не продержишься у нас и секунды. Даже для общения с тобой нам приходится затрачивать огромные ресурсы, транслируя наши … (тут я не понял о чем это он) в усваиваемые тобой электромагнитные импульсы. Вот мы и решаем, что с тобой делать.

- Да что тут вообще решать, просто верните меня обратно, в мой первый мир и все. Вы ж всю мою биографию знаете, значит знаете к какому я отношусь.

- К сожалению это невозможно, после расщепления законы твоего мира кардинально изменились, ты не сможешь там функционировать.

- Ну тогда отправьте меня в мир самый похожий на мой.

- Они все похожи на твой, но есть ряд отличий. Мы не можем решить какие пространственно-временные координаты тебе присвоить.

И вот как раз в этом месте более чем странного диалога мне пришла в голову совершенно дурная мысль. Мысль, которая могла быть высказана ребенком лет десяти, каким-нибудь ярым поклонником психоделической фантастики Ф.К. Дика, абсолютному сумасшедшему или, наконец, Палычу, но пришла почему-то в мою бедную голову. Вот я возьми да и ляпни (нет, никогда себе этого не прощу):

- А где проблема? Ну отправьте меня сразу во все – а сколько их вообще – три вселенные. Какая разница – одна, две или три?

Голос вдруг оживился и переспросил:

-А в какой последовательности: 1,2,3; или 3,2 и потом 1 или…?

Сообразив, что он так будет их пере еще не менее четырех раз (и как только додумался с моими 9 классами) я выдал еще один перл:

- Да сразу во все три одновременно. Чтоб я вроде как был один но сразу в трех лицах, как этот, как его, Янус древнегреческий, но только еще более многоликий.

От такого, мягко скажем, нетривиального решения задачи голос с минуту вообще не отвечал. Затем сознание мое помутилось и я провалился в стадию глубокого сна без последующих воспоминаний.

 

1.1. Славься-славься, о Монолит.

Разбудили какие-то назойливые звуки, чем-то одновременно похожие своей бессмысленностью для непосвященного на буддистские песнопения (ну там Хари Кришна, хари Рама) и на политические речи во время выборов в какой-нибудь стране Восточной Европы: вроде и по-нашему говорят, но понять хоть что-нибудь возможным не представляется.    Не иначе опять Димыч вражьи голоса по своему приемнику ловит, больше некому. Вот ведь энтузиаст, ему бы музыку поймать, а он все иностранщину всякую ловит. Ладно, при «великом и могучем» у этого был смысл. Сейчас-то зачем? Все можно и по нашим каналам услышать. Звуки меж тем нарастали и приближались. Ну блин, неужели ко мне идет, хана сну, а ведь и не выспался толком. Решив все-таки повоевать за право свободного отдыха (декларацию прав человека в Зоне никто не отменял), я открыл рот и, хорошенько вдумавшись, выдал тираду, суть которой состояла в том, что, если он не уменьшит громкость на своем чудном транзисторе, то будет долго маяться несварением, потому как я и окружающие могут захотеть заставить его вне очереди знакомиться с экспериментальными блюдами из мяса псевдособак, которые периодически готовил Палыч, уверяя, что в будущем это и будет основной пищей всего развитого человечества, потому как другой в мире не останется. Ужасающие звуки на секунду прекратились. Потом чья-то рука стала настойчиво теребить меня за плечо. Помычав минуту другую, я все ж таки открыл глаза и увидел не много ни мало как Сеньку – сталкера, моего закадычнейшего друга, пропавшего полтора года назад в Припяти, когда легендарный Стрелок, по слухам, пробился прямо к Монолиту, где и пропал бесследно.

- Сенька, ё-моё… Ты живой! Как спасся-то? Рассказывай, там ведь в Припяти такая перестрелка у гостиницы была. Кроме Стрелка вроде и не уцелел никто, а тут ты!

Все это я выкрикивал обнимаясь с ним и во всю хлопая по его плечу. Однако Сенька радость мою почти проигнорировал и выдал вообще нечто несуразное:

-Собирайся, брат. Настал новый рассвет. Мы еще живы и я тоже рад этому. Хвала Монолиту, чужаков выдавили к границам периметра. Долго это не продлится. Они готовят новую подлость. Надо собираться.

Меня от такой речи аж оторопь взяла. Хотел я ему сказать что-то, а потом в голове как молния сверкнула и совершенной из ниоткуда информация выплыла. Я полтора года назад, оказывается, не остался на Кордоне, а согласился на Сенькины уговоры рвануть в только что открывшуюся Припять и пробиться к ЧАЭС. По слухам, артефактов там не меряно, дорога расчищена военными. Да и все группировки туда уже вот-вот лыжи навострят. Ну мы и рванули. Идиоты. Ни брони приличной, ни оружия толкового, ни боевых навыков – одна жадность и амбиции. Кое-как пробились вмести с остальными к гостинице в центре Припяти, во время перестрелки отступили (короче, сбежали – двое пацанов против восьми профи в экзосклетах смотрятся как-то не очень) и попали под остаточное излучение малого Выжигателя мозгов (бывает, оказывается и такое). В результате натурально стали очередными жертвами Монолита. И в то же время, я прекрасно помнил о том, что отказался идти с Сенькой, пытался его отговорить – «опасное это дело, а у нас ни брони приличной, ни оружия – постреляют». Думал, что отговорил. Но ночью он тайком рванул с остальными сорви-головами и больше не вернулся. Вот ведь хрень думаю, как такое быть может? Вспомнил обрывки вчерашнего сна, где мне предлагали выбор между тремя новыми мирами. Это куда же меня занесло-то? А где еще два обещанных? Нет, бред какой-то, вот сейчас должен проснуться, но теперь уже окончательно. Оглядевшись, увидел, что находились мы в каком-то полуразрушенном здании в помещении без окон и всего с одной дверью. На потолке тускло светили несколько видавших виды ламп дневного света. Мебели вообще нет, голый цементный пол застелен какой-то рваниной: не то бывшие оконные занавески, не то одежда, но только уж очень поношенная и бесформенная. Прямо у моего «тюфяка» целая гора обойм к АК и ИЛ-86 как совершенно пустых, так и нагло поблескивающих острыми наконечниками выглядывающих патронов. Не иначе – бронебойные, то есть против людей и только на поражение. А прямо посреди всего этого бедлама еле теплящийся костер в ржавой бочке и какая-то хрень, насаженная на остро заточенные ржавые арматурины. Пригляделся, и меня чуть не вырвало – да это ж человеческие головы с остекленевшими глазами и перекошенными предсмертной судорогой ртами. Исходящий от них сладковато-тошнотворный запах, перемешивающийся с нестерпимой вонью, неожиданно ударил в нос, заставил меня наконец-то поверить в происходящее. Я на базе Монолита в центре Припяти и нигде больше.  

Чтобы скрыть замешательство отвернулся. Напротив было двое. Судя по броне и вооружению – бывшие долговцы. Оба сидели уставившись в никуда и что-то напевали. Ставшая неожиданно услужливой память деловито подсовывала мне все новые факты относительно теперешнего моего житья-бытья. Картина вырисовывалась прямо-таки ну очень безрадостная и депрессивная. После того как Стрелок отключил выжигатель мозгов, с боем пробился к ЧАЭС, по пути отравив «за черту» полторы сотни бойцов Монолита, для Братства насупили очень тяжелые времена. В поисках наживы и пути к заветному исполнителю желаний в Припять устремились буквально сотни сталкеров почти из всех группировок. Неудивительно, ведь единственное что их сдерживало – страх лишиться рассудка, став очередным зомби, либо присоединиться к братству Монолита. Бойцы Монолита понесли чудовищные и невосполнимые потери – последними рекрутами стали я и Сенька. Спасаясь бегством, мы умудрились не только пробраться прямо на базу сектантов, но и угодить под действие малого Выжигателя мозгов – полуметрового металлического цилиндра килограммов в пятнадцать весом с торчащим во все стороны проводами самых разнообразных расцветок. Все эти полтора года для меня прошли в непрекращающихся боях с многочисленными искателями приключений. Увы, никто из них не знал об истиной сущности Монолита, о том, что не является он легендарным Исполнителем желаний. Одна из Великих целей Монолита – выдать себя за Исполнитель желаний. Итогом боев стало то, что Припять охранялась теперь всего десятью бойцами секты, а поток желающих пройти сократился до двух-трех пятерок в месяц. Лишь совсем недавно, не более месяца назад, Ловцу удалось увеличить мощность Малого выжигателя мозгов, так что он снова мог обращать сталкеров в верных Монолиту бойцов.

Заняться дальнейшим анализом происходящего не удалось: неожиданно в здании завыла сирена. Как заведенный, Сенька вскочил и, наперегонки с ожившими долговцами, кинулся к дверному проему. Я, по привычке схватив свой старый добрый ИЛ-86 (такой же, как и в теперь уже в прошлой жизни), кинулся вслед за ними. Да, не дали поразмыслить как следует. Что вообще происходит-то? Ничего, скоро все узнаю, ну а там выясню что же делать. Раз я критически реальность воспринимаю, то попробую сделать из Припяти ноги. Да и Сеньку надо бы прихватить. Вот только как это провернуть? Он же – натуральный фанатик.

Минута гонки по нескольким подвальным помещениям - и вот он божий свет маленького разбитого двора, заваленного битым кирпичом, гильзами и гниющими останками каких-то тварей. Было самое начало нового дня, обещающего быть очень длинным и солнечным. На тех кусочках неба, которые я смог углядеть, не было и намека на обычную в Зоне погоду – дождь и слякоть. Отличный летний день, когда даже бывалому сталкеру толпы безумных голодных мутантов кажутся явлением, возможным разве что в каком-нибудь второразрядном голливудском блокбастере, в котором главный герой с шикарной нижней челюстью и мышцами гориллы спасает мир в перерыве между завтраком и ленчем. Но мое мировосприятие уже было безнадежно испорчено тремя головами мертвецов, совершенно буднично расположившихся всего в метре от места, где «новый я» проспал всю ночь. Да плюс оживший мертвец – Сенька – бежал прямо передо мною, так что вытянув руку его запросто можно было не только коснуться, но и двинуть как следует. Реальность, больше напоминающая кошмарный сон, но почему тело ломит так, как будто проспал всю ночь на цементном полу, а в желудке так пусто, как будто его толком не наполняли дня три? А ведь я точно помню, что в прошлой жизни (а может все-таки еще теперешней?) по возвращении из рейда отужинал консервированной еще наверное при Брежневе килькой.

Как по команде бегущая впереди меня троица остановилась и выстроилась в рваную шеренгу. Вовремя сообразив, что оставленное место предназначается мне, я вбежал в этот своеобразный строй и даже встал по стойке смирно, чего, впрочем, не требовалось. Через минуту напротив нашей шеренги образовалась еще одна, но уже из пяти человек. И, почти сразу, в моей голове неожиданно зазвучал голос, но совсем не такой как в недавнем сне. Тело сковала странная тягучая вялость, разум – безволие. Приятный и мелодичный голос сообщил о том, что группа из шести боевых единиц пересекла периметр и направляется на соединение с окопавшейся в двух кварталах от нулевой отметки группе из еще четырех единиц. Нашей задачей является предотвращение соединения этих группировок. Группе ХХ, в которую я входил, было приказано занять верхние этажи гостиницы напротив и прикрывать возможное отступление другой группы – ХY (ну и кодировка у них). Пятеро молодчиков из ХХ, проскандировав «Славься монолит!» бесшумно свернули в соседний переулок и через секунду скрылись из виду. Гостиница, интересно – а где это? Я напряг свою измененную память, не особенно надеясь вспомнить что-либо, и вдруг сообразил – да это в двух шагах. Вот он задний вход, там внутри полуразвалившаяся лестница, а наверху оборудованные снайперские гнезда и баррикады. Да, вот так подлянку подкинул мне таинственный ночной джин. Хуже не придумаешь. Стать членом этой религиозной секты спятивших от пси-излучения фанатиков (иной фразы и не подберешь), да еще в разгар охоты всех группировок на ее участников. Как же из всего этого выпутаться? Ведь так и пристрелить могут. А что, очень даже легко, с монолитовцами вообще разговор короткий. При таких вот невеселых размышлениях я сам не заметил как, вместе с остальными, занял верхний этаж, обосновавшись в одном из номеров. Который, по-видимому, был закрепленной за мною боевой точкой. Нет, ну неужели все это происходит именно со мной? Интересно, что же еще содержит моя такая странная новая память о почти полутора годах моей бытности сектантом? Скольких я уже отправил на тот свет, каковы известные мне цели Монолита, что за голос я слышал в своей голове?

Размышления грубо прервал интерком (прижившееся в Зоне название самой обычной встроенной в броню рации), быстро выплюнув брутальную и очень многообещающую фразу: «Всем срочно занять свои позиции, противник приблизился к контрольной точке». Ну и разворот событий! Вот только что был абсолютно мирным вольным сталкером (если это слово вообще к сталкером применимо), а теперь, получается, вроде как по своим же стрелять должен, не хочу. И тут, неизвестно из каких глубин мозга, мне стали поступать установки: «проход к ЧАЭС закрыт для чужаков», «любой нарушитель должен быть либо ликвидирован, либо обращен», «Сегодня – Зона, завтра – весь мир». На секунду в голове помутилось, а уже через секунду всякие сомнения оставили меня. Все стало ясно и понятно: наше дело правое, скоро все люди Зоны, а со временем, и мира будут освобождены и сплотятся, а сила Монолита распространится повсюду. Реализовать это – вот наша задача. На душе вдруг стало так радостно, так хорошо, совсем как в первый день, когда я узнал о том, что существует на Земле такое место как Зона – ну совсем как у Стругацких, которыми тогда зачитывался. Почувствовал тогда то, что сейчас называют «Зов Зоны». Нестерпимо захотелось бросить надоевшую работу бухгалтера в душной и скучной конторе и устремиться в туда, в неведомое.

Хрипение интеркома вырвало меня из забытья и голосом Сеньки поинтересовалось:

«Денис, готовность номер один – все как всегда». Эта в высшей степени непонятная фраза разбудила во мне какие-то неизвестные рефлексы. Следуя неведомым навыкам своего тела, я, пригнувшись так, чтобы со стороны выхода из подземного перехода напротив здания гостиницы, который и был таинственной контрольной точкой, меня не было видно, приблизился к оконному проему и замер в этой неудобной, но практичной позе, откуда-то зная, что долго ждать мне не придется. Винтовка нервно, как будто сама собою, подергивалась в руках – ей уже хотелось стрелять по живым мишеням – чувство, которое я никогда ранее не испытывал. Во время походов на свалку мне не раз приходилось отбиваться от бандитских налетов. Возможно, что даже пристрелил кого-то из них. Но тогда стрельба по людям никакого душевного подъема не вызывала, скорее недоумение от того, что приходится подобным заниматься. А тут ощущаешь какой-то раж – не иначе влияние Монолита. Странно это. Вроде бы я должен превратиться в такую же как и Сенька сомнамбулу без лишних чувств, эмоций и мыслей. А между тем, не считая этой непонятной радости да установок внутри моей головы, ощущаю себя вполне нормально. Или все-таки нет?

Вдруг в мозгу как будто что-то щелкнуло. Я быстро прильнул глазом к прицелу и вовремя. Из разинутого зева подземки показалась какая-то темная фигурка в черной как смоль броне. Не смотря на то, что никаких больше деталей и, тем более, знаков отличия, отсюда (от моего наблюдательного пункта до выхода было около ста пятидесяти метров) заметить было невозможно, сообразил что это военный в тяжелом, созданном специально для военных действий в условиях Зоны бронежилете «Булат». В руках фигурка сжимала обманчиво безобидный и больше похожий на игрушку, а не на серьезное оружие автоматик – не иначе «Лавина». За спиной обыкновенный рюкзак, какие вошли в обиход еще до появления Зоны у туристов-дикарей. Интересно, а что в нем носят военные? Да, глупый вопрос. Не о таких мелочах сейчас надо голову ломать. Так-так – это всего лишь разведчик, пусть подтянется основная группа. Фигурка медленно пересекла пространство, отделявшее ее от брошенного еще во время ликвидации и ставшего теперь грудой штампованного и ржавого железа КАМаза, и спряталась за ним. Да, это не безалаберные новички, а хорошо обученные вояки. Не удивлюсь, если перед тем как выйти, они рассматривали доступные им фрагменты улицы в армейские бинокли со встроенными микропроцессорами для распознавания малейшей активности любого происхождения. Но, похоже, ничего опасного так и не обнаружили. Через две или три минуты из тоннеля также поодиночке стали выползать и остальные фигурки, каждая из которых со знанием обстановки занимала позиции: кто за тем же КАМаЗОМ, кто за грудой мусора слева от него, кто за разросшимися кустами заброшенной вот уже более двадцати лет аллеи справа от подземки. Всего шестеро - как и сообщил неведомый голос.

Вот-вот должен был поступить сигнал от группы ХХ, которая окольными путями должна была зайти в тыл к этим смельчакам, заперев их в подземке, отрезав тем самым путь к отступлению. Но его все не было. Вдруг что-то заставило меня присмотреться к выглянувшей из сквера фигурке, над правым плечом которой появился странный нарост, похожий на что-то из репортажей о столкновении войск на Ближнем востоке. «Гранатомет, у него гранатомет – всем от окон!!!» Кто же это так громко кричит, да это же я, на ходу влетая в вестибюль и падая на пол. И вовремя: за спиной взрыв, потом еще и еще. Они нас усмотрели, они знали куда бить! Черт, черт! Волна обломков от стоявшей напротив стены накрыла меня с головой, от взрыва уши заложило. Взрывы продолжились, сотрясая здание сразу в нескольких местах, так что с потолка и стен ливнем сыпалась уцелевшая штукатурка, а сами стены потихоньку превращались в груду покореженного мусора. Надо выбираться отсюда, военные явно хотят обрушить здание : бьют по несущим стенам не жалея гранат, или ракет? Откапываю себя продирая перчатки до самого мяса, и вперед – к пожарной лестнице в соседнем номере. В голове снова зазвучал тот самый голос, который инструктировал перед этим нелепым боем без единого выстрела с нашей стороны. В грохоте он ничуть не потерял своей четкости, а заложенные уши помехой для него не были. «Братья, враг оказался сильнее, чем мы думали, быстро отступайте к зданию напротив колеса обозрения». Да уж, вовремя ты очнулся. Новая взрывная волна подбросила меня к стене напротив. Боли не было, в секунду разум опутала чернота и все вокруг замерло, как будто нажали стоп-кадр. Мое сознание как-то странно расщепилось, часть меня осталась лежать в коридоре на четвертом этаже обстреливаемого дома, а часть устремилась куда-то в вечность.

 

2.1. Интервью с неведомым.

Неужели это конец. Смерть, которая всегда поджидает невовремя зазевавшегося сталкера, и которой даже в Зоне все равно кто ты. А почему я тогда никакого света в конце тоннеля, ну там поющих голосов и душ умерших не вижу, а слышу какой-то спор? Да и свое тело ощущаю, но почему-то не только под грудой обломков в искореженной броне а еще и под одеялом да еще и на матрасе: ну будто где-нибудь «за кордоном» просыпаюсь. Стоп, спор. Уж не о моей ли судьбе тут спорят: ну на предмет количества и качества грехов, по которым меня могут определить либо куда-нибудь сюда, либо вообще обратно. Короче, стоит прислушаться. А вот глаза открывать рано.

- Только нервно-паралитический газ. И слушать больше ничего не хочу. Это самое действенное и надежное средство. Хоть кого свалит». Судя по тембру и интонациям, голос принадлежал молодому человеку лет двадцати пяти. Для себя я его определил просто как «юноша».

-Никакого НПГ, абсолютно исключено. Говорю Вам - он не подействует. Только зря время и гранаты потратим. Нет, подкрасться сзади и оглушить. Желательно прикладом – это, голубчик вы мой, на всех подействует.

По интонациям этот голос принадлежал довольно пожилому человеку, называющему зеленую молодежь на Вы. Определю как «Интеллигент».

- Профессор, ну Вы же умный человек, а вот предлагаете совершенно бандитские методы. Вот Вы когда-нибудь били человека прикладом по голове, да еще в затылок. Хм, или по затылку? А, неважно. Так что, били? Головой качаете, конечно же, нет. И я нет. Денис вот - тоже нет. Убьем мы их и совершенно ничего этим не достигнем.

Далее «юноша» сбивчиво и неразборчиво принялся излагать что-то еще, звучат фразы «чистота эксперимента», «скоро прилетит…», «просто необходимо».

Дальше они снова громко заспорили.

- Нет, ну почему нельзя газом? Просто и эффективно. Вот объясните.

- Ну не подействует он на них, голубчик. Ну сколько повторять. Ни на кого здесь не действует, а вот на них, видите ли, должен. Ладно, не хотите оглушать, пожалуйста. Вот надежное средство, всего один укол и готово, только свяжите обязательно, вдруг очнется.

- Никогда. Я на такое больше не поведусь. В первый раз Вы ведь тоже так говорили, а я еле ноги унес.

- Ну, кто же во всем, да, голубчик, во всем развитом мире знал, что у них такой метаболизм, и пятьсот миллиграммов дуолибриума для них только стимулятор, на первой стадии вызывающий временный ступор. А здесь я просто уверен, что метаболизм идентичен нашему. И потом, это замечательное средство, между прочим, исключительно моей разработки, подействовало бы и в первом случае. Если бы Вы более умело действовали…

- Профессор, Вы и тогда так говорили. А у меня до сих пор рука болит. Может, он мне ее вообще сломал.

- Да нет там никакого перелома. Вам просто не хочется заниматься серьезной наукой…

Дальнейшее развитие спора было прервано истошным визгом где-то справа. Моя рука рефлекторно потянулась куда-то в изголовье, нащупала будильник (а это был именно он) и выключила его. Так, похоже что это все-таки не тот свет. Осмелев, открываю глаза и вижу, что лежу на самой натуральной кровати в крохотном полутемном помещеньице 2х2, где, кроме еще одной такой же кровати напротив и общего шкафчика, больше нет ничего. Окон нет, на потолке малюсенькая лампочка ватт на двадцать. Где это я? На бункер похоже. И что там за гангстеры с высшим образованием спорят? Интересно, надо разобраться. В шкафчике одежда: белый халат, белая рубашка, белые брюки. Я что, в больнице? Вот уж не думал, что в Зоне больницы есть. А может я и не в Зоне? Да как я тут вообще очутился? Только что спасался от обстрела, с жизнью прощался, а теперь примеряю белый халат. Надо срочно разобраться. На ходу одеваюсь и пулей вылетаю в коридорчик.

- О, Денис. С добрым утром. Мы Вас, наверно, разбудили. Тут у нас маленький спор вышел.

Голос интеллигента принадлежал не много ни мало самому известному скупщику редких артефактов на территории Зоны, параллельно - светилу мировой и отечественной науки Вильямину Николаевичу Сахарову, которого я не раз посещал, сбывая нажитые честным трудом артефакты. По всей видимости, напротив него стоял и «юноша» - неивестный мне молодой человек лет двадцати пяти, коротко стриженый блондин с горящими то ли от жаркого спора, то ли от неукротимой жизненной энергии голубыми глазами на веселом жизнерадостном лице энтузиаста времен освоения целины.

- Вот Вы как думаете, чем их брать-то: метким выстрелом дуолибриумома из инъектора, нервнопаралитическим газом, а может вообще просто прикладом по голове? – обратился явно ожидая ответа Сахаров.

Интересно о ком это он, или о чем. Надо как-то выпутываться. И подостойнее. Кажется, сообразил как.

- Давайте вернемся еще раз к постановке проблемы, коллеги, оценим, так сказать, вводные данные. Вдруг мы зависли над решением какой-либо второстепенной задачи и уклонились, так сказать, от основного русла задания. Что надо сделать? – нашелся я и изготовился слушать.

- Задача формулируется элементарно – среагировал юноша нервно зыркнув на меня глазами, не иначе подумал, что я издеваюсь персонально над ним. - Необходимо в течение четырех часов, к прибытию вертолета с центральной базы, изловить живым и невредимым одного зомби, желательно двух. Левченко готовит очередной эксперимент, который просто взорвет в очередной раз мировое сообщество, приблизит нас к пониманию сути Зоны, увеличит ассигнования на науку и…

- Володя, ну перестаньте ерничать. В этой области действительно намечается прогресс. Ну Денис, какое все-таки у Вас предложение? Выкладывайте, Вы же вчера еще заявляли, что что-то придумали.

Ну… Да не иначе меня в стан ученых-экологов занесло. Ну джин, попадись ты мне. Сначала на службе у Монолита, теперь вот здесь, похоже, исследую загадки Зоны в качестве молодого ученого в лаборатории на Янтаре – в прошлой жизни я тут пару раз бывал. Попал так попал, и ведь совершенно без перехода и подготовки. Да, выясняется, что только в научной фантастике виновник торжества – сиречь главный герой – сразу врубается в происходящее и начинает действовать ну прямо как будто родился для этого. Был, скажем, простой бухгалтер, а теперь покоряет Вселенные. Однако надо что-нибудь предложить, а то от меня ожидают чего-то дельного.

- Вильямин Николаевич, а у нас есть какая-нибудь пиротехника: ну там бенгальские огни, ракеты?

- Обычной пиротехники как не было так и нет, а вот десяток артефактов типа «Бенгальский огонь» и «Вспышка», найдется. А зачем они Вам? – Сахаров недоуменно уставился на меня, не понимая шучу я, или говорю серьезно. – Что-то празднуете?

- Да вот идея пришла. Я в одном фильме видел, как перед героями такая же проблема стояла: надо было внимание зомби отвлечь, пока они вылазку в город совершали. Так вот, это их внимание они отвлекали как раз тем, что устраивали фейерверк. Зомби задирали голову вверх и переставали замечать что-либо.

- Интересно, очень интересно. А на основании каких наблюдений ты пришел к выводу, что это имеет шансы на успех? – оживился тот самый «юноша», кого, как я неожиданно для себя вспомнил, звали Володей.

- Э-э-э (да, выдал так выдал, но ничего, надо выкручиваться) … нуу… Да вот позавчера в бинокль с крыши лаборатории наблюдал, с каким они восторгом пялятся на горящую покрышку. Ну, это ж была твоя Володь, идея понаблюдать за этими товарищами. На предмет предпочтений и уровня интеллектуального развития.

Володя непонимающе уставился на меня, но тут неожиданно на помощь пришел Сахаров:

- Так это мое предложение было и, надо же, вот сейчас только вспомнил. А что, идею стоит проверить. Вдруг мерцание света их гипнотизирует, так что без риска напороться, уж извините за такое выражение, на выстрелы, можно их разоружить, связать и управиться к прилету вертолета. Так, сейчас я достану вам из хранилища пару «Вспышек» поярче, да пару «Бенгальских» поискристее – для чистоты эксперимента.

- Простойте, профессор, так не пойдет. Вдруг эта его теория нежизнеспособна, дайте гранат, а вот если и они не подействуют, то тогда только прикладом. Как такой вариант?

- Подходит, подходит. Все за дело.

С этими словами Сахаров с крайне решительным видом исчез, свернув за угол, где, по видимости и располагалось хранилище артефактов и, одновременно склад оружия, брони и боеприпасов.

Володя тоже куда-то заспешил. По-видимому, идея одновременного испытания предложенных вариантом устроила всех, положив конец чуть не дошедшего до взаимных оскорблений научного спора.

Мне же просто дико захотелось позавтракать: сказался психологический эффект трехдневного голодания в шкуре монолитовца. Так что, навострив обоняние, я быстро нашел в конце коридорчика кухню. На столике в центре валялись нетронутые тюбики с едой – ну совсем как у космонавтов. Да, оказывается, вот кто в Зоне лучше всех спит и ест – ученые. И почему я к ним на главную базу не устроился работать, сейчас бы катался как сыр в масле? Впрочем, стоп, я ведь и катаюсь. Руки сами жадно потянулись к тюбикам и, что церемониться, прямо в рот стали выдавливать содержимое: ух-ты вкус картофельного пюре с черносливом, а здесь вообще жареный цыпленок, а это что еще такое – «настоящий вкус трюфеля». Ну буржуи, хотя, наверное так и надо – должна же быть в Зоне, как и в любом нормальном обществе, элита. Лучше это будут ученые, чем всякие там нечистые на руку олигархи или политики с одной извилиной и неугасимой жаждой власти.

В ход моих очень научных размышлений вмешался требовательный писк внутреннеготелефона, который неприметно пристроился на стене. Может меня ищут, вроде больше на втором этаже никого нет?

- Алло.

- Денис, Вы куда пропали? У нас уже все готово, а Вас нет и нет? – осведомился немного раздраженный голос Сахарова.

- Ну так я это… завтракаю, я же только что проснулся. Полночи высчитывал эту Вашу кривую Эйхмана, ну и натурально восстанавливаю растраченные энергоресурсы.

- А, ну да. Как закончите, немедленно поднимайтесь. Ждем.

Вот ведь нетерпение съедает. А ведь всем уже и не зомби поймать больше хочется, а проверить, чья идея правильной оказалась. Научное тщеславие удовлетворить. Вообще странно, к лаборатории ученых на Янтаре прикреплен целый отряд долговцев, поручили бы такое задание кому-нибудь из них. Ладно-ладно, поднимаюсь. Интересно, где у них гальюн?

Спустя пять минут донельзя довольный жизнью я любовался на свое отражение в защитном шлеме Володи. Хорош, ох хорош. Модифицированный по последнему слову техники Зоны бронежилет «Булат» сидел как влитой. На груди эмблема экологов: ветвь оливковая, весь пояс в контейнерах с артефактами, да не какими-нибудь, а только самыми лучшими: кристалл, пару колобков, ночная звезда и золотая рыбка. В руках новехонькая гаусовка, модифицированная под сверхэффективную стрельбу пулеметными патронами. Красота. Долго любоваться этим чудом не удалось. Раскрылась безжалостная шлюзовая дверь, и мы с Володей направились за территорию лаборатории экологов по курсу зюйд-вест. Там, примерно в полукилометре от базы, ковыляя, хромая и раскачиваясь из стороны в сторону передвигалось двое зомби с пистолетами наголо. На погоде внимание заострять не стал: точь-в-точь такая же пацифистски настроенная, как и в недавнюю бытность мою монолитовцем. То же изобилие яркого солнца и радость жизни.

- Э, Володя, постой. А куда делся отряд долговцев, который охранял лабораторию?

- Денис, ну ты вообще заработался. Месяц как они окончили зачистку местности, новых тварей больше не появляется. Вот они и ушли. Что им тут еще делать? С мелкими неприятностями мы и сами отлично справляемся.

Да, опять выставил себя дураком. Ладно, не привыкать – сейчас отыграюсь.

К зомбименам подобрались как-то уж очень легко, кучка шлакоблоков и неизвестно кем и когда оставленных водопроводных труб надежно скрыла нас от их подслеповатых глаз Володя, поигрывая правой рукой серым цилиндриком газовой гранаты, тронул меня за запястье:

«Ну, зомбилов, зачаровывай своих жертв, а я пока сам подготовлюсь». И скрылся за соседней горкой труб.

Я распаковал серую дорожную сумку, которую до этого просто нес в руках (с проклятым рюкзаком возиться не хотелось). В ней грудкой лежало четыре искрящихся артефакта – все как и планировалось. В очередной раз выглянул из-за правого угла укрытия, дабы еще раз оценить обстановку. Зомби, назовем его просто № 1, заканчивал нарезать очередной круг вокруг потухшего костра, что-то бубня. Видок у него, как и у любого зомби, был еще тот: осунувшееся лицо, воспаленные глаза, открытый рот с растрескавшимся губами, кожаная куртка выдавала в нем бывшего бандита. Да, гад, свое ты получил. Из-за груды валежника показался и зомби № 2. Пригляделся, во блин – ну вылитый первый зомби. Э-э-э, близнецы что ли?

Дождавшись, пока они подойдут друг к дружке поближе, с ловкостью циркового фокусника кинул прямо им под ноги один за другим все четыре артефакта. Поначалу никакого эффекта не наблюдалось. Я даже недовольно засопел, представив, как рассказ о моей неудачной задумке с беззлобной подачи моих же коллег попадет в научный журнал «Мир Зоны» с его миллионными тиражами в раздел «Бывают и такие эксперименты». Но тут № 1 радостно замычал что-то из младенческого репертуара и бухнулся на колени перед сверкающим «бенгальским огнем». Со стороны его поведение смахивало на выходки большущего и страшно худого ребенка. № 2 поначалу не заметил ничего удивительного, но, обходя своего напарника по ломаной гиперболе, узрел «вспышку», так же радостно загулил и повалился перед нею на живот. Есть! Готово! Вынув из все той же сумки инъектор и пару веревок покрепче, я подкрался и победно всадил в каждого из них по заряду. Обошлось –таки без снайперской стрельбы из этого нелепого устройства: то-то Сахаров расстроится. Не мешкая, скрутил и № 1 и № 2 по рукам и ногам. Эй, Вадик! Готово, выбирайся. Разочарованный Вадик высунулся из своего укрытия, поглядел на мои достижения, пожал протянутую руку. После чего спеленатых зомби каждый вскинули за спину – весу-то в них 40 кг, не больше - худющие как щепки. И на плече, как викинги волокли награбленное добро и женщин после удачного налета, понесли их на базу. Не теряя, впрочем, всегдашней бдительности – вдруг неподалеку приятели их околачиваются, или еще какая-то агрессивная псевдоживность.

Совершенно неожиданно для моего пессимистического настроения, добрались нормально и без приключений. На пороге с распростертыми объятьями встречал сам Веньямин Николаевич:

- Ну, чья взяла?

На что с гордостью я ответил:

-Конечно, моя.

И коротко рассказал, как было дело.

- Ну, дела. Значит на главную базу Вы, Денис, и полетите. Там сейчас много интересного. Через час прилетает вертолет. А до его прилета как раз успеете еще одно высокооплачиваемое задание вдвоем выполнить. В районе болота я такое интересное излучение засек, такие перспективы…

До этого безучастный Володя вдруг ожил и, неожиданно с мольбой посмотрел на меня, мол «Помоги».

- Профессор, ну не начинайте опять. Ведь сколько уже обсуждали. Это крайне опасно.

- Нуу, опасно, скажете. Вон, сразу двоих матерых зомби в момент скрутили, а тут надо всего с одним маленьким монстром расправиться.

- Он хоть и маленький, но покруче целого взвода будет.

- Ну, это Вы, прямо скажем, загнули. Да Вас двоих за глаза хватит. Да еще с таким снаряжением. Да никто вообще не устоит против таких орлов.

- Профессор, на дешевую лесть мы не купимся, Денис, ведь так?

- О…Да, да, да. Никогда.

- Да и чем мы его возьмем, обаянием или широтой души?

- Вот это уже молодые люди, совсем другой разговор. Я тут на досуге такую вещь разработал, полностью нейтрализует направленное пси-излучение.

С этими словами как по мановению волшебной палочки у Сахарова в руках появился шлем из проволоки с какими-то штучками, прилепленными к вискам. Он восторженно потряс им над головою и вознамерился тут же нацепить его на Володю. Но у того реакция оказалась ну просто как у псевдособаки, он с удивительной ловкостью увернулся и спрятался за меня.

Не поняв в чем причина такого странного поведения коллег, я тупо поинтересовался:

- Так это, нас двое, а шлем один.

Сахаров хитро подмигнул, причем обоими глазами. Нервный тик и него что ли такой?

- Ну, это ничего, пустяки. Пока он будет одного из Вас атаковать, другой в полной безопасности подберется к нему поближе, всадит полный заряд дуолибриума ему под лопатку, добычу на плечо и сюда…

Тут до меня дошло.

- Профессор, Вы что, смерти нашей хотите. Ни на какого контролера я лично по доброй воле не пойду. Это ж… И тут у меня просто не хватило слов.

- Да, Денис, ругаетесь, как сапожник, а еще кандидат биологических наук. Да это же будет прорыв в науке! Да по изучению контролера можно будет написать не одну диссертацию! Вы же прославитесь как сам Альберт Энштейн! И к тому же награда французского научного общества…

- Какая еще награда?

- Как это «какая»?

И Сахаров протянул мне журнал на французском языке, где на первой странице красовалась фотография застреленного контролера в полный, так сказать, рост, а ниже цифра

1 000 000.

- Надо же, неужто долларов?

- Коллега, берите выше, евро конечно. Но, за живого.

- Э нет, профессор, вы что, никогда!

- Ну, тогда вся слава и деньги достанутся другим.

- Кому это?

- Сейчас же сентябрь, забыли? Вот-вот с агропрома набежит просто куча сталкеров, очень желающих подзаработать. Среди них обязательно найдется пара смелых ребят, и они обязательно приведут мне живого контролера…

Оживленный спор продолжался еще около часа, пока звук садящегося на крышу вертолета его не прекратил. Вместе с Володей мы втянули осоловевших зомби в грузовое отделение. Я кивнул паре безразличных и уже наверное много повидавших на своем тридцатилетнем веку пилотов, помахал напрощание новым коллегам. Минута, и мы уже в воздухе. Дальше полет как полет, ничего особенного. Интересно, а что там, на центральной базе ученых? Где она вообще? Да и для каких-таких экспериментов им понадобилось двое живых зомби? Ничего, сейчас узнаю.

Через десять минуть трясучего полета мне вдруг показалось, что вертолет неподвижно завис в воздухе и вот-вот упадет. О, нет, неужели опять как в этой проклятой гостинице. Мое сознание еще раз раздвоилось. Я, вроде как остался и в вертолете, и продолжал все так же валяться на полу под минометным огнем, и очутился где-то еще. Вот только где?

 

  

3.1. Лепестки сумрака.

Ночь. Тьма. Безмолвие. Холод. Боль. Чудовищная боль, разлитая по всему телу. Где я? Кто я теперь? Прислушиваюсь к себе – нет ответа. Все та же ночь, тьма, безмолвие, боль.

Глаза. Надо открыть глаза. Какие тяжелые веки. Нет. Их надо срочно открыть. Иначе смерть. Нет, проще умереть, чем их открыть. Помощь. Да. Кто-то должен быть рядом. Кто-то может помочь. Надо просто попросить. Делаю усилие. Кричу изо всех сил. Но изо рта вырывается лишь глухой стон. Как же это. Никого. Ни звука. Ни шороха. Только сил стало меньше. Нет. Должны услышать. Просто надо еще постараться. Напрягаюсь изо всех сил. Еще один слабый стон. В груди что-то клокочет. Ах, как больно… Я…

Свет, откуда-то льется свет. О, он такой яркий. Голоса. Смеются? Кто вы? Помогите мне, я умираю. Что-что? Нет, не сейчас. Я должен… Что же я должен? Запястье. Надо просто сжать правую руку в кулак. Нет. Я не запомню. Сложно. Непонятно.

Тишина. Вдруг вижу. Да-да, вижу прямо под собою неподвижно лежащее тело человека в окровавленном и изломанном диковинном панцире. Из грудного отдела выдраны неизвестной силой ряды прочнейших шестиугольников чудной брони. Броня - новое слово – что это? А, это наверно чешуйки панциря. Выдраны буквально с мясом самого человека, так что из поврежденной грудной какое-то время клетки хлестала кровь. Теперь она запеклась, образовав вязкое месиво. Руки-ноги на месте. Но и они в ненамного лучшем состоянии. Прочнейший металлопластик (опять новое слово) явно и небезуспешно пытались прогрызть. Местами это удалось. Но кто-то или что-то помешало неведомому хищнику прогрызть панцирь техногенной черепахи и полакомиться добычей. Хотя стоп. А вот, возможно, и сам хищник. Огромная, тонны в четыре весом груда плоти, из которой торчит пара нелепых конечностей, неподвижно лежит в метре от тела человека. Слон? Чушь. Не бывает таких слонов. Ах да, это же… Неважно, я опять отвлекся, а это очень нехорошо. Правая рука человека конвульсивно сжимает огромный пистолет, направленный дулом кверху. По мелкому подрагиванию ствола видно, что человек все еще жив. Но надолго ли? Еще раз стоп. А как это я вот так свободно парю над ним? И почему увиденная картина кажется мне чем-то знакомым? Э, долго же я восстанавливался, совсем забыл… Опять я отвлекся. У меня ведь есть цель, простая и понятная даже такому тупице как я. Нужно просто подлететь поближе, найти на внутренней стороне левого запястья маленькую шторку. Аккуратно приоткрыть ее. Внутри, откуда- то я это все знаю, должна быть кнопочка, на нее надо быстро, с интервалом в полсекунды, надавить. Тогда моя миссия будет исполнена. Я снова буду свободен как ветер. Ну, за дело!

Сделать оказалось даже еще проще, чем связно подумать. Вот она шторка. Открываем. А вот и кнопочка. Нажимаем раз, другой. Отлично, кнопочка исчезла внутри панциря и больше не выскакивает. Дело сделано, пора вернуться к своим делам.

Сознание возвращалось медленно, с явной неохотой. Боль куда-то подевалась, холода тоже не было. Тьма и тишина остались. Попытался глубоко вздохнуть. Надо же, получилось! Пелена, застилающая мозг, вдруг стала развеиваться. Появились силы, так много сил, что их вполне может хватить на… Да, стоит попробовать.

До этого почти неподвижная человеческая фигурка качнулась, перевернулась на правый бок. Потом встала на четвереньки и, наконец, приняла сидячее положение. В кровь сталкера продолжала поступать реанимационная доза стимуляторов, обезболивающих и регенератов.

Хм, кажется смог сесть. Ну и темнотища. Где я вообще, что произошло? Надо вспомнить. Память, до этого совершенно безучастная и пустая, вдруг наполнилась картинами жуткой схватки с какой-то огромной и злобной тварью. Возникло еще ряд воспоминаний, поначалу бессвязных, но пронизанных единой логической нитью. Вот только как ее найти? Вот вижу, что иду куда-то и с кем-то, куда и с кем я не знаю, но знаю, что должен кого-то встретить, кого-то, кого очень хочу увидеть. А вот я стреляю из пулемета по залегшим вокруг бандитам… А вот спускаюсь почти по отвесной стене, в правой руке зажат чемоданчик…

Ну и балбес же я! С окружающей меня темнотой справиться легче легкого – банально включить прибор ночного видения и все дела. И чему меня собственно учили? Хотя, действительно, чему? Ладно, как же он включается и есть ли он у меня вообще. Вроде должен быть. Неожиданно губы сами сложились и произнесли простую фразу «ночной свет». В шлеме, о, да я в шлеме, что-то тоненько запищало, а прямо перед глазами появилась неясная голубоватая, но вполне различимая картинка.

Оглядевшись, сообразил, что нахожусь в дремучем, давно мертвом лесу. Это видно по количеству разного мусора растительного происхождения и уродливым формам некоторых деревьев, полностью лишенных не только малейших признаков листвы, но даже и мелких веток. Нога человека здесь давно не ступала: пожары от брошенных костров все это легко бы уничтожили. Справа виднелась какая-то глыба. Булыжник что ли? Потом разберемся.

Взгляд случайно упал на собственную грудь. Зрелище оказалось на для слабонервных: вместо каркаса брони – разорванное голое тело, покрытое сгустками запекшейся крови, сквозь которые местами проглядывались следы огромных зубов: их обладатель явно хотел добраться до моего сердца, но что-то ему помешало. В остальных местах я выглядел не лучше: на правой руке выше локтя тоже была выгрызена пара шестигранников, обнажая изуродованное тело. Да и на пояснице, вырван целый ряд. Странно, боли не ощущалось, а ведь она должна быть просто нестерпимой. Только крови много, всю землю подо мной пропитала О-о-о!! Может я все еще истекаю кровью?!

Фигурка резко вскочила на ноги и стала внимательно оглядывать и ощупывать все свои части тела. В ее руках быстро оказалась аптечка первой медицинской помощи, которая была прикреплена к правому боку, и просто чудом не пострадала в недавней схватке. Бросив пистолет, фигурка заметалась, перевязывая израненные места, и профессионально отработанными движениями делая уколы антибиотиков, регенератов и всего, что нашлось в аптечке. Сделав все, что ей казалось необходимым, фигурка выполнила крутой поворот на 180 градусов – это выглядело очень забавно – и тут замерла, уткнувшись взглядом в тушу монстра.

Псевдогигант. Вот это да! Мертвый как дерево, иначе уже давно бы меня сожрал. Так вот с кем я сражался. Да, силен! Как же я его одолел? Найденный под ногами огромный и очень мощный пистолет «Черный ястреб» с пустой обоймой, который я выронил в минуту паники, а также валявшийся в метре от моего невольного лежбища покореженный и пожеваный коническими огромными зубами пулемет РП-67 с пустым, как горло горького пьяницы поутру, барабаном, легко ответили на мой вопрос. И больше никаких находок, не считая рюкзака, оброненного там же, по-видимому, в пылу схватки. Память отказывалась выдать хоть какую-нибудь связную информацию о том, кто же я, где я, как здесь очутился совершенно один? Зато выдала гору информации общего порядка. По всему выходило что (да, надо начать мыслить логически):

Первое: это место – Зона отчуждения, возникшая таинственным образом в 2008 году, наполненная мутантами и редчайшими артефактами – самое опасное и странное место на земле. Тут сомнений никаких – эта тварь выглядит в точности как экспонат под названием «Чучело псевдогиганта», что «Новой кунсткамере» - московском музее, где собраны и экспонируются представители флоры и фауны Зоны, а также многочисленные артефакты.

Второе: я – либо военный, либо наемник, либо богатый идиот, которого в одиночку за каким-то чертом занесло куда-то вглубь Зоны. Почему так вдруг амбициозно? На мне явно экзоскелет военного образца ЭКЗ-777, да еще приспособленный к условиям Зоны. В таком вроде бы даже выброс пережить можно. На черном рынке – на обычном его еще лет десять не будет – он стоит в районе двадцати тысяч долларов. Да еще с дорогостоящими модификациями – одних контейнеров для артефактов на поясе целых четыре штуки. Да и оружие не из дешевого – пулемет РП-67 последней модели – три тысячи баксов не меньше, пистолет не из простеньких – баксов за восемьсот. У кого еще может быть такое снаряжение? Первые два варианта очень обнадеживали: в дополнение к снаряжению у меня должны были оказаться и навыки выживания в Зоне, хороший уровень подготовки и, самое главное, друзья, которые меня ищут и могут скоро найти. Третий вариант очень расстраивал, так как убивал всякую надежду не только на помощь, но и на шанс выжить. Смотрел я про таких чудаков в новостях: у разорившихся в кризис капиталистов появился новый и ставший очень модным способ самоубийства – экскурсия к Монолиту, что в саркофаге в самом центре Зоны, причем обязательно в одиночку, а то не получится. Дескать только так, загадав Монолиту заветное желание, они смогут вернуть утраченные деньги, власть и, самое главное, уважение к себе. Надеяться на лучшее разорившиеся олигархи и иже с ними умеют как никто. Да и прецеденты есть – Стрелок прорвался к Монолиту и стал, наверное, самым богатым человеком планеты. Чем они хуже? Да, очень не хотелось оказаться одним из этих свихнувшихся.

Третье – а что у меня из оружия, патронов, снаряжения и техники? Волнуясь, расстегнул тугие липучки рюкзака и вывалил все, что там было прямо перед собой: да негусто, негусто, плохо: четыре набора первой помощи, таких же, как и тот, что я только что применил. Инструкция по эксплуатации экзоскелета. (О, нет, только миллионеры-паломники таскают ее с собой! Но, может я просто скрупулезный военный, берегущий казенное имущество? Ладно, оставим), мощный железнодорожный фонарь (Это еще зачем? Вроде бы и так все видно), десять дневных рационов в виде сухих пищевых концентратов – уже хорошо, полная трехлитровая фляга с водой – пить-то как, оказывается, хочется. Так от потери крови бывает (на минуту жадно откупориваю и припадаю к горлышку: томатный сок, боже, какое счастье!). В голове стало минимум в два раза светлей, а мысли потекли более плавно и четко. Ну, что там еще? Двенадцать запасных обойм к «Черному ястребу», широкие-то какие – на двадцать патронов! Ух ты, а я крут! Так, пачка антирадиационных препаратов: один, два, три … десять комплектов. Ну, теперь живем! Нож, хороший добротный нож с лезвием в двадцать сантиметров в специальных ножнах – порядок! Ага, а это что, кажется запасные части к экзоскелету – шесть больших тяжелых – по килограмму, не меньше, шестигранников и бутылочка металло-керамического клея, еще шесть шестигранников поменьше – весом в грамм триста, не больше. Ага – большие для тела, маленькие для конечностей. Ну все, в себя вот только приду и начну чинить свои доспехи. Интересно только, а как это делается? Э, да у меня же инструкция есть, ай да я! Так, что там дальше – о, да это же КПК, то бишь карманный компьютер с доступом в локальную сеть Зоны. Все конец всем загадкам. Включаем. Экранчик загорелся синим светом и деловито, по-старинке, потребовал пароль. Ну, какой тебе еще пароль, сволочь?! Да все нормальные КПК давно уже сами, кто по голосу, а кто и по отпечаткам пальцев или сетчатки узнают хозяина. А ты пароль! Эх, ну и дела. Введу что-нибудь от фонаря, скажем такое вот - «Зона отчуждения» - отзыв сталкеров-фанатиков. В ответ: пароль неправильный, у Вас осталось еще четыре попытки. Да ну тебя к черту, железка бесчувственная, не помню я! Ладно, оставим. Может еще вспомню. Что там дальше? А дальше не оказалось ничего. Неприятная мысль посетила мой многострадальный мозг. Нет, не может быть! Я снова перешерстил весь рюкзак, а заодно и все пространство под ним. Запасной пушки не было! Выходит, я посреди незнакомой местности, израненный, ночью, и без мало-мальски годной винтовки. Только пистолет да покореженный и никуда не годный пулемет. Да я и до рассвета не доживу!

Спокойствие, снизошедшее на меня, пока я занимался систематизацией своих знаний, наблюдений, питием томатного сока и изучением содержимого рюкзака, улетучилось. Его место занял страх – страх перед неизвестностью и неведомыми опасностями, которые может таить в себе Рыжий лес. Рыжий лес! Твою ...! Я в Рыжем лесу, этом рассаднике мутантов, территории, подконтрольной лишь контролерам (ну и каламбур вышел). Чтобы не дать панике разгореться с неистовой силой – вроде и не трус, но страшно – я схватил с земли пистолет и ловким, хорошо отработанным движением перезарядил его. Так-то лучше. В секунду закинул на спину рюкзак. Вот я и в сборе. Вокруг стояло все такое же абсолютное, нарушаемое лишь треском под моими же ногами векового слоя сосновых иголок, безмолвие. Но эта тишина и спокойствие были обманчивыми, везде могла таиться опасность, о чем красноречиво говорил свеженький, еще теплый труп псевдогиганта. Убежище, надо найти какую-нибудь берлогу, где можно спокойно зализать раны и определиться с будущим, если оно вообще будет. Куда идти? Какая нахрен разница? Подобрал и сунул в рюкзак пулемет – жалко бросать, хоть и без патронов, хоть и поломанный, но вдруг пригодится. Запасливость – первый друг сталкера. И Это – третье правило Костяна. Какого еще Костяна?

Да, хорошая все-таки вещь экзоскелет. Ты только чуть пошевелил ногой или рукой, а он уже за тебя движение сделал. Раненый, потерявший много крови, с рюкзаком я бы нипочем не смог передвигаться. Как я вообще жив остался? Вопрос, на который еще предстояло найти ответ, но потом.

Держа ствол наизготове, я целый час ломился через непролазную чащу. Вокруг холодным светом поблескивали многочисленные аномалии «Электра», плевались разной едкой гадостью менее многочисленные аномалии «Жгучий пух». В Рыжем лесу их было особенно много. На автопилоте ловко получалось обходить эти опасные экспонаты Зоны – осторожность прежде всего. Глупо было бы погибнуть сейчас, после всего… После, чего всего? А, вырвалось.

Старался идти потише – мало ли на каких тварей можно наткнуться. Но все равно шумел как слон в посудной лавке. Да и ничего путного я бы не нашел, не наткнись на это прямо лбом. Посреди небольшой полянки узрел какое-то строеньице. Эге, да это же настоящая старорусская избушка. Крепкий сруб из бревен вековой давности, сухой как и все вокруг. Ни окон, ни дверей. Хотя стоп, что это там за проем? Ага, здесь была дверь. Захожу. Крыша давно провалилась, на полу куча сухих веток и хвороста. Ерунда. Главное, чтобы это место не выбрала логовом какая-нибудь из местных тварей. У них есть дурная манера всегда возвращаться в свои берлоги в самый неподходящий момент. Но, вроде, ни экскрементов снорков, ни шерсти псевдособак, ни слизи кровососов. Отлично! Заваливаю ветками дверной проем. Ну, чем не крепость? Любая тварь увязнет. А мой «Ястреб» в такой ситуации превратится в грозное оружие. Пара выстрелов в упор, да еще в оскаленную морду завязшей в хворосте твари, свалит и кровососа.

Беспокойство, терзавшее меня весь этот час, унялось. Я спокойно развернул пакетик с пищевыми концентратами, преспокойно же умял половину плитки, запил все это парой глотков томатного сока. Разомлев, вдруг вспомнил об одной очень важной вещи, вещи, от которой зависят мои шансы на жизнь: «Что у меня в контейнерах для артефактов? Раз установил целых три дополнительных, значит было что положить».

Посмотрим. Аккуратно, разлепил в четырех местах прочные сочленения пояса с основной броней и, сгорая от любопытства, начал вскрывать контейнеры по очереди:

В первом не оказалось ничего особенного: «кристалл» как «кристалл» - вещь дорогая, но не то чтобы очень, скорее самая эффективная – выводит радиацию на раз. Отлично, значит радиации не нахватаюсь.

Второй содержал довольно ценную и, по-видимому и спасшую мне жизнь, «слюду». Вот почему глубокие рваные раны так хорошо затянулись и местами даже начали рубцеваться. Да, классная вещь!

Третий, как я и предугадал, содержал «колобок» - вместе со «слюдой» они крайне эффективны: первый заживляет раны, второй ускоряет регенерацию организма. Удовольствие довольно дорогое и крайне практичное. Нет, я определенно либо спецназовец, либо наемник.

Что же в четвертом? На этот счет у меня возникло сразу несколько резонных предположений. Надо бы проверить. Ну, смотрим. Ярко переливаясь всеми цветами радуги на меня смотрела и, казалось, подмигивала мечта всего прогрессивного человечества – нечто невообразимое – «Элизиум». Самое удивительное и непонятное творение Зоны. Стоп, только не смотри на него, пожалуйста. Дрожащей рукой я спрятал его и все остальные артефакты в контейнер. Не хватало еще вглядеться туда и стать таким же чокнутым как и Нетребко – обнаруживший этот единственный и несравненный подарок человечеству. Н-да, тот подарок у небогатой Украины перекупило французское исследовательское общество FES, которое теперь половину своих усилий тратило на исследование его возможностей, и не без результатов. Популярная вещица. Нет, не могу вспомнить почему. Выходит, что не зря я сунулся в Рыжий лес, не зря. Такая добыча сделает меня очень богатым и знаменитым. Вот только смотреть на «Элизиум» не рекомендуется: Нетребко сдвинулся именно от этого – играющие внутри артефакта огоньки как-то по-особому воздействуют на психику.

Конец нахлынувшим размышлениям вкупе с воспоминаниями положила вдруг прорезавшаяся усталость, вернулась саднящая боль во всем теле. Еще бы – держусь на стимуляторах и обезболивающих, а их действие явно не бесконечно. Ладно, подумаю обо всем этом завтра, тем более, что оно вот-вот наступит. Устраиваюсь поудобнее прямо в ворохе сухих иголок. Интересно, а почему это в Зоне в целом климат очень сырой, а вот в Рыжем лесу, по достоверным научным данным, дождей по полгода не бывает? Наверное, какая-то природная аномалия. Да мало ли в Зоне аномалий! Один только студень чего стоит.

Надо подождать рассвета. Похоже, осталось совсем недолго. Ну а там займусь починкой тела и брони: рваные раны по возможности промыть и обязательно зашить, броню подлатать. Материал есть, опыт тоже вроде должен быть. Пока держусь на стимуляторах и обезболивающих, но дальше придется туго. Только главное - не дрейфить, прорвемся. Может быть, выход на свалку к патрулям сталкеров совсем близко, а я тут сопли распускаю и пораженческими мыслями проникаюсь. Так не пойдет. От матерого псевдогиганта, вон, в одиночку отбился. Ствол вот только загубил, и сам чудом жив остался. Все равно прорвемся.

Сквозь наползшую было дрему вдруг мелькнула какая-то далекая мысль. Э, совсем запамятовал об одной вещи – где-то внутри экзосклета, где не помню, должен быть радиопередатчик с радиусом действия километров в пятнадцать. Во время боя он, может быть сломался, а может и нет. Сон слетел, уступив место жадной надежде: вдруг конец кошмару? Как же его активировать? Тут, наверно, тот же принцип, что и с ночным видением: «просите и дано вам будет». Громко и четко произношу слова «Связь, прием, интерком». Безрезультатно. Только на экране перед глазами возникла фраза по-русски: ошибка

№ 536: плохое соединение. Ясно, похоже что передатчик приказал долго жить. Удивительно, что все остальное работает. Запросто могли полететь не только хитрые интегральные микросхемы десятого поколения, но и банальные сервомоторы, без которых эта сверхброня превратилась бы в гроб, из которого только один выход – на тот свет. Нет, все равно я везучий. Похоже, псевдогигант лишь подрал броню, не задев, почти не задев, глубоко упрятанную электронику.

На всякий случай решил прислушаться. Тишина. Даже потрескивания многочисленных аномалий было не слышно, звук как бы увязает в тягучем воздухе. Неожиданно где-то вдалеке стали слышны какие-то звуки. Может быть ветер? Вздор, какой в лесу ветер. Надо еще прислушаться. Снимаю шлем. Вроде бы «Тя-тя-тя». Что же это? Звук приближается. Это на что-то похоже. А вот теперь «У-У-У». Вроде бы такого звука надо опасаться. Э, слепые псы, это стая слепых псов! Расстояние и не определишь: может всего метров сто, а может и километр: «электры» звуковые волны по-всякому исказить могут, а тут их сотни. Не поймешь, в каком они даже направлении. Звуки громче и громче: бегут сюда. Учуяли, от меня же за километр свежей кровью несет. Надо что-то делать.

Какой же этот человечек беспокойный, страсть. Вскочил со своего насиженного места и опять – третий раз за ночь – засуетился в своем уголке. Напротив дырки в стене стал наваливать что-то так, чтобы ее всю засыпать. Какой глупый. Хотя нет. Наверное, испугался чего-то. Ага, да им опять хотят пообедать. Так не пойдет – уже в третий раз мне надо побеспокоиться. Ладно, помогу этому бедолаге. Хоть и не восстановился еще, но кое-что сумею сделать.

Кое-как напротив дверного проема усилил сделанную впопыхах растительную баррикаду. Нет, ерунда: проход перекрыт только до половины. Дальше так: отдельные веточки – скорее помеха, чем препятствие. Ладно, хватит: они уже, наверное, близко. Быстро вытащил из кобуры свой верный «Черный ястреб» - убойная вещь, не хуже винтовки, да и обойма модифицированная: 20 патронов – почти как у автомата. Вот только стреляет как самый обычный пистолет – одиночными выстрелами и неточно. Зато хоть убойная сила на высоте – пусть только сунутся. Вытаскиваю и вставляю в кармашек на поясе пару запасных обойм: развлечение может и затянуться, а умирать от собственной непредусмотрительности неохота – тоже своего рода оптимизм. Ба, да вот и стая появилась.

На крохотную поляну перед избушкой выскочило сразу четверо здоровенных тварей, чем-то отдаленно напоминающих обычных в Зоне слепых псов, но только раза в три больше и, самое главное, совершенно зрячие. Глаза горели каким-то голубоватым огнем – или это ПНВ так цвета искажает? Ну и лапищи, размером как рука средней величины человека. Нет, только не это. Это не крупные зрячие псы или псевдособаки. Это адские гончие – так кто-то из сталкеров окрестил редкий, чрезвычайно злобный вид мутантов, которые не покидают границ Северо-западного района Рыжего Леса – самого дальнего его уголка. Значит вот где я. Они постоянно в движении, как будто патрулируют свою территорию, никогда не передвигаются поодиночке – только стаями, огромными стаями по тридцать и даже сорок тварей. Как же они могут прокормиться, ведь все известные виды мутантов видят дичь только в человеке, а другой живности в Зоне уже давно не осталось? Наверное, такими вот дураками как я питаются: их, похоже, много.

Передняя тварь – крупнее и матерей соседних трех, не иначе - вожак, злобно оскалив девятисантиметровые клыки, торчащие из широкой пасти, повернула морду в мою сторону и неожиданно звонко залаяла. Чует, а теперь еще и видит. Уйди, образина, тебе меня не взять. Следом за ней заверещала и вся стая: троица вокруг вожака и еще неизвестно сколько за ним. Психологическую атаку решили устроить. Проходили мы это. Я тоже кое-что умею. Быстро прицелился и пальнул прямо в этого шакала-переростка: убьешь вожака – обратишь стаю в бегство – народная сталкерская мудрость. Опережая мое быстрое движение еще более быстрым, почти неуловимым, тварь элегантно сместилась в сторону. Так, что пуля сорок пятого калибра, угодила не в ее черное как ночь тело, а в сухое прогнившее дерево за нею. Ну и реакция, ну и мозг! Она, похоже, уже имела дела со стрелковым оружием. Ладно, все равно это Вам не поможет: кинетесь на меня через забаррикадированный проход, а тут не поуворачиваешься и не попетляешь: места маловато. Чего ждете, вперед!

Как будто услышав мои мысли, двое разъяренных тварей кинулись грудью на баррикаду. Вожак, конечно, предпочел наблюдать со стороны. Ничего, пристрелю тебя последним.

В два прыжка обе очутились у входа и с невероятной быстротою полезли на импровизированную укреп полосу: просто запрыгнуть на нее было нельзя – нет никакой нормальной опоры под лапами, в результате только увязли бы. Тут я и допустил одну оплошность: все-таки надо было подпустить их поближе. Пусть они залезли бы ко мне, пара выстрелов, а трупы я быстро втащил бы вовнутрь. Но нет подвели нервы – бах, бах – и вот аккурат на всю высоту метровой баррикады, но с той стороны, лежат два трупа с простреленными головами. С ужасом осознаю, что теперь остальные легко по их телам залезут и доберутся до моего незащищенного внушительной бронею сердца: ведь сам изготовил для этого трамплин. Но все это я понял слишком поздно, когда ко мне рванула новая партия. Тут произошло что-то вообще из ряда-вон выходящее. Движения черных мускулистых тел замедлились, но не остановились, а стрелять по ним стало совсем просто - прямо как на стрельбище в CERP: наводи ствол и нажимай на курок. Что я собственно, и сделал. Бах-бах (до чего же медленно пистолет-то стреляет) два трупа замерли в прыжке и повалились на иголки с простреленными мордами, бах-бах еще парочка камикадзе, только выскочив из-за деревьев, уже валяется с новыми дырками в голове. Но места застреленных буквально на глазах медленно, но стабильно заполнялись новыми гончими. Сколько же их? Вожак, хитрая бестия, успел уже что-то сообразить и сейчас пытается скрыться в чаще. Нет, теперь уже не увернешься. Ловлю его мощный загривок на мушку. Два выстрела сливаются в один – для верности – готов. Теперь… Но время вдруг замирает окончательно… Замирает тут, но оживает где-то вдалеке для кого-то совсем другого. Как странно…

 

1.2. Славься-славься, о Монолит.

Заложенные уши резко и неожиданно прочистились. Усталость вдруг делась куда-то, а тело стало воздушным и легким. Сознание радостно завопило: «Вперед, в бой!». Нет, нет. Я же получил приказ отступать к зданию бывшего универмага: под обстрелом из ракетного комплекса, остаться в живых очень сложно. Прислушался к ожившему интеркому:

«ХY – это ХХ. Кто-нибудь из Вас может ответить? Мы зажали военных у контрольной точки. Среди наших двое ранено. Мы не можем их бросить. Братья, помогите нам огнем».

Я поднялся и сел. Нет. Приказ приказом, но надо реагировать. Если ХХ уничтожат, то База Монолита и сам путь на ЧАЭС останется почти без охраны: моя группа, может быть, уже полностью уничтожена. Надо помочь. Во имя Монолита! Он не должен быть осквернен опять. Вперед, за Монолит! Что-то внутри меня протестующее шевельнулось, какие-то неясные мысли. Внутри нечто спорило и противоречило – обычные сомнения обращенного. Не стоит внимания. Еще раз, вперед! Не дать им прорваться!

Прижав ИЛ к груди, преисполненный фанатизма и жажды действий, в три прыжка добрался до своей разоренной боевой позиции. Под ногами скрипит бетонная крошка – о, похоже, она тоже рада меня видеть. Всего один взгляд - вниз из оконного проема и все ясно и предельно понятно: прямо у входа в гостиницу, внизу, заняв лично мною возводимые огневые рубежи, нагло отстреливаются от моих же братьев - все шестеро нарушителей. Что это там, справа от входа в вестибюль? Один опять заряжает гранатомет. Кажется, он намерен пропесочить подземку, истребив все живое. Не получится. Опасности сзади они явно не ждут – еще бы, кто вообще мог остаться жив в этой груде развалин. Терминатор разве что, или такой вот везунчик, как я. Сейчас покажу им, как вторгаться на нашу территорию и оскорблять наши святыни. Быстро и легко вскидываю ИЛ: в окуляр интегрированного прицела видны лишь затылки. Но нет, так нельзя: стрелять в спину антигуманно – у каждого должен быть шанс. Стреляя в спину, мы уподабливаемся этим животным, опускаемся до их уровня, а это просто не допустимо: Монолит несет добро, это добро умеет постоять за себя, но никогда не станет вести себя как зло. Надо дать чужакам возможность сложить оружие, раскаяться, или просто ответить ударом на удар. Именно в этом - высшая справедливость.

- Эй, покойнички! Я вас всех вижу!

«Это же из горящей за спиной гостиницы» Двое вояк реагируют молниеносно, вскинув «Лавины» вверх на звук моего голоса. Их мысли приходят в сумбур: ярость, страх, решимость, даже обида на такую наглость. Но ни следа раскаяния, ни грамма сожаления. Глупцы. Вам дали выбор, и как вы им воспользовались?

Ну вот, теперь можно стрелять: все по-честному. Лучше не на поражение, они нам еще пригодятся.

Небольшая коррекция информационного поля, почти невесомая. У одного есть и не вредит ему, этому – нужно и тоже не повредит. Объекты ведь почти идентичны. То, что мне нужно: нет вероятности ошибиться. Победа над Случаем близка. Пара усилий. Готово.

Фигурка в оконном проеме делает один за другим сразу десять прицельных выстрелов. Четыре фигурки падают – где кого застала жестокая пуля. Кажется, моя задача выполнена, нелепый и странный человечек вне опасности. Возвращаюсь к себе…

Кто это сейчас стрелял? Э, да это же я стрелял. И как метко – четыре мишени поражены или лишены возможности двигаться, пятая и шестая, волоча простреленные ноги и оставляя пару пересекающихся кровавых следов, уползли на первый этаж. Ничего, братья из ХХ их не оставят: не моя это уже проблема, пусть внесут свою лепту в великое общее дело.

Оживление, только что владевшее мною, спало. Вернулись: способность отвлеченно мыслить, болезненные ощущения во всем теле – хорошо хоть лишь помяло, да и ни один осколок не смог пробить броню, есть захотелось еще сильнее.

Фу, надо выбираться поскорее. Нет, надо поискать ребят, возможно, кто-нибудь выжил.

Воспользуюсь интеркомом.

- Группа ХY, говорит боец номер один. Кто-нибудь слышит меня? Ответьте.

- Эй! Говорит капитан группы ХХ. Брат, ты спас нас, но все твои уже перешагнули черту.

- Откуда ты знаешь, брат?

- Со мной на связь вышел Верховный координатор: он их больше не чувствует, а значит они уже за чертой. Спускайся к нам. Поможешь дотащить раненых…

За чертой. Ну что же – они уже там, оберегают Монолит другим, непонятным нам способом. Вы хорошо сражались. Здесь Вас будет не хватать. Что-то снова внутри протестующе заговорило: «Это и Сенька тоже погиб, не может быть? Только что говорил с ним и вот…» Откуда приходят такие странные мысли? Не «погиб», а «за чертой», и не «Сенька» - а номер два, Сенькой его звали еще до Просветления. И тут, когда шел на соединение с капитаном ХХ, меня как током ударило: вспомнилось мое очень странное поведение накануне, непонятные, но очень тревожные мысли, не менее странные вопросы. Страх, о, я боялся, но не за Монолит, и даже не за то, что перейдя черту я окажусь не достоин служить Ему, а за свою никчемную без служения Ему жизнь. И этих мыслей было очень много. И именно эти проклятые мысли могли привести к уничтожению всей группы. Зло ведь так коварно. Печаль овладела мною. Машинально ответил на приветствие капитана ХХ, помог донести двух раненых и троих пленных (теперь они будут с нами, если не пересекут свою черту) до базы. Все как в бреду делаю. Надо срочно идти к Ловцу. Он знает, как с этим бороться. Он сможет исцелить меня. Надо собираться.

На ходу, проглотив содержимое консервной банки – военный трофей из рюкзаков побежденных, Денис заспешил куда-то по разбитым, местами вообще непроходимым улочкам Припяти. Теперь я видел и воспринимал себя уже как бы со стороны, не в силах ни вмешаться, ни отвернуться – совсем как там, в Рыжем лесу: будто бы смотришь 3D от первого лица и даже слышишь мысли персонажа, но себя осознаешь только временами. Что же случилось, первые два раза я был непосредственным участником действа, а теперь что, просто зритель?

Опять наваждение. Мотаю головой – все, прошло. Кажется, пришел. Вот он, ход в подземелья под городом: ржавая крышка канализационного люка с гордой цифрой, едва проступающей через толстый слой следов, оставленных безжалостным времени. 1986 – год первой катастрофы. С трудом выдираю ее из належанного гнезда – давно этим ходом никто не пользовался. Внизу темнота, но это ничего: я с фонариком. В ноздри сразу ударил прелый запах подземелья. Вспомнил, как когда-то в детстве я обожал прятаться по подвалам нашего микрорайона в… Нет, это все неважно, ни к чему эти воспоминания о животном прошлом. Быстро вниз. Не успел еще толком протиснуться, как в голове зазвучал голос:

- Приветствую тебя, брат. Что привело тебя сюда?

- Ловец, со мною происходит что-то ужасное, я иногда не только мыслю, но и веду себя как животное, а не как тот, у кого есть миссия.

- Так бывает со всеми, лишь сам Монолит не знает сомнений. Возвращайся, все в порядке, я не сержусь на тебя. Придя сюда, ты уже прошел испытание крепости своей веры.

- Нет, здесь все гораздо хуже: я чувствую, что в меня вторглось что-то чуждое, иное. Возможно, что оно хочет навредить Монолиту.

- Хорошо, я осмотрю тебя. Наши враги могли найти способ, как смущать Братьев и превращать их снова в животных. Спускайся, я укажу тебе, куда идти.

Полчаса петляю по запутанной паутине коридоров. Голос Ловца все время указывает мне правильный путь. Как здесь вообще можно передвигаться: ну никаких ориентиров? Чем же это все было раньше? Это точно не канализация – больше похоже на коридоры какого-то подземного комплекса. Вон, среди паутины и пыли угадываются силуэты дверей. На одной даже сохранилась надпись «Ц…нт изу…ния но..ры». Что бы это могло значить? Чем тут занимались?

- Брат, не задерживайся надолго перед творениями людского тщеславия, ты уже успел убедиться в их недолговечности, так к чему цепляться за них? Теперь направо, дверь открыта, тебя уже ждут.

Сворачиваю направо и точно, прямо посреди коридора в воздухе висит полупрозрачная, сотканная из самого света фигура – человек в белом халате. Видно, как внутри него пляшут крохотные пылинки.

- Ловец, помоги мне.

Фигура приветственно кивает мне и исчезает за стеной слева. Там должен быть проход. Дверь легко поддается: она единственный предмет в этом царстве забытия, который выглядит как часть реального мира. В глаза бьет резкий голубоватый свет - сияет сам воздух. Вижу маленькую и абсолютно пустую комнатку – 2х2 не больше. Ловец, как всегда, аскетичен.

- Здравствуй, брат. Слава Монолиту ты добрался. Итак, ты утверждаешь, что некто или нечто вторглось в твой разум, это некто или нечто терзает тебя и склоняет к измене.

Голос звучит уже не в моей голове: теперь он разлит в голубоватом свечении. Как красиво!

- Не совсем так, брат. Это некто или нечто не толкает меня на измену. Просто иногда я веду себя так как не должен вести себя защитник Монолита: помню то, что не должен, испытываю страх и даже ненависть. Временами я веду себя как животное – Ловец, это не просто временные сомнения, что-то хочет погубить меня, сделать не тем, кем я есть.

- Удивительно, но твои поступки говорят об обратном. Это ты пытался спасти братьев от бессмысленного пересечения черты и это было правильно: ведь Монолит очень нуждается сейчас в тех, кто еще не пересек черту. Не твоя вина, что спасти удалось лишь себя самого. Это ты нашел в себе силы, смог преодолеет животный страх и спасти от вероятной гибели еще пятерых братьев, не допустить прорыва неверных в священные чертоги Монолита. Это ты не поддался на соблазн легкой победы – дал неверным шанс на спасение и раскаяние. Это ты своими выстрелами сжалился над тремя из них и позволил присоединиться к братству. Это ты сам пришел ко мне. Где же, скажи, признаки твоей измены?

- Дух, мой дух теперь не только мой. Как будто еще кто-либо сидит во мне. Излечи меня, ибо я ощущаю себя одержимым этим духом.

- Хорошо. Может быть, ты действительно нуждаешься в помощи. Ты согласен пропустить меня в свой разум? Однако учти, это очень болезненно и небезопасно.

- Да-да. Избавь меня от сомнений.

О-о-о. Только не это! Опять они! Прячусь, скорее прячусь. Только зашел посмотреть что да как и такое.

Голубое сияние заколыхалось. В нем появились приятные яркие искорки, радующие глаз. Они стали кружиться в хороводе быстрее, быстрее и быстрее… Как же это прекрасно. Дорога к истине пряма и проста, но почему же тогда все выбирают окольные тропинки? Чьи же это слова? Мозг пронзила тысяча малюсеньких иголочек, стало очень жарко - неприятно, но терпимо. В воздухе разлился тоненький звук: как будто сотни комариков одновременно загудели – режет слух, но и это терпимо. Неожиданно и таинственные хороводы искорок, и маленькие иголочки в голове, и жар, и даже комарики в один миг исчезли. Но зато возник голос, восторженный голос Ловца. Очень странно, никогда не замечал за ним эмоций.

- Свершилось, свершилось!

- Что свершилось, брат? Что-то плохое, я проклят? Мне пора добровольно уходить за черту?

- Великое благо случилось с тобой. Твой разум стоек как никогда. Он настолько стоек, что служение Монолиту пропитало твою душу и не нуждается в постоянной подкормке со стороны малого выжигателя ереси. Ты сможешь вернуть Монолиту его законные земли. Ты сможешь сделать невозможное - снова включить «Великий выжигатель ереси» - неверные зовут его «Выжигатель мозгов».

Я пребываю в недоумении, но нет, Ловец душ никогда не ошибается.

- Я оказался достоин такой миссии? Но меня постоянно терзают сомнения. Я ощущаю себя неверным, да еще я…

- Ты просто учишься снова мыслить как человеческие животные, но не заражаясь при этом их скверной. Твой разум чист. Оставь вопросы – ты нужен Монолиту именно таким, ведь в тебе не узнают врага. А когда поймут кто ты – будет уже слишком поздно.

- Как же я запущу «Великий выжигатель ереси»? Ведь говорят, что Стрелок разрушил его механизм управления, а я ничего не понимаю в технике неверных.

- Он не смог разрушить его – просто выключил, его можно легко включить, достаточно повернуть один из рычагов.

- Кто-то другой мог разрушить его механизм.

- Нет, там внизу очень сильное остаточное излучение. Его характер отличен от пси-излучения, неверных оно не обращает, а просто убивает. Все, кто спускались туда, погибли, но тебе оно точно не грозит. Все, иди. Я выведу тебя на поверхность. Тебе необходимо подготовиться.

И в этот самый момент часть меня отделилась и исчезла в пространственно-временном потоке. На этот, уже третий по счету, раз все прошло иначе: временная координата не захотела фиксироваться, возможно, у нее появились свои какие-то свои желания, и она не захотела подчиняться неумолимой судьбе. Может быть, ею руководила чья-то воля. Так или иначе, но Денис-монолитовец вдруг ощутил долгожданное облегчение, а Денис-ученый обрел способность двигаться в ногу со временем.

 

2.2. Интервью с неведомым.

Мир вокруг снова обрел радость движения. Начавшаяся когда-то давно вибрация возобновилась. Шум лопастей вертолета теперь уже приятно тревожил слух. А ко мне вернулось сознание. Мое собственное мироощущение – с памятью о последовательном пребывании попеременно в трех шкурах: раба Монолита, ученого и затерявшегося в Рыжем лесу неизвестного смельчака-одиночки. Но теперь было и отличие, их жизни начали развиваться своим ходом. И они почти ничего общего не имели со мною. Собственно, неприятности начались еще при втором переходе. Перенос психоматрицы произошел, но мне была доверена лишь роль наблюдателя – статиста в неведомо чьем спектакле. Стоп, теперь хоть я это я, или снова не я? Руки-ноги слушаются, память услужливо подсовывает подробности ночного разговора с шутником-джином. В голове пусто – никаких мыслей, которые бы подобали кандидату биологических наук, так, обрывочные знания о том, о сем. Нестандартное сталкерское мышление опять-таки меня не оставило. Ну вот и отлично – значит еще поживем! Но, все-таки, почему прервался процесс переноса психоматрицы, почему я больше не ощущаю связи с другими двумя ипостасями? Ведь и где-то в Рыжем лесу время пришло в движение. Может быть, джин решил пожалеть неразумного, да что там неразумного, глупого сталкера, который захотел сказать что-то умное и прикольное, а сморозил несусветную чушь. И теперь эта жизнь моя. А что, очень даже неплохо, пожалуй, даже очень неплохой вариант. Вот если Вам предложат выбирать между членством в группе сектантов-смертников, участью сталкера, угодившего в самый дальний и опасный, не считая Саркофага, участок Зоны, да еще к тому же и раненого, и без винтовки – только пистолет; и катающегося как сыр в масле молодого ученого с хорошей зарплатой, интересным и любимым делом с Вашей собственной, но только чуточку более удачной биографией, то кого бы Вы выбрали?

Что-что? Второй вариант намного интереснее, там бонусом «Элизиум» идет. Э-нет, тут я с Вами не соглашусь, мне по нраву третий вариант. Кстати, совсем забыл про «Элизиум», что это вообще за артефакт, какие у него такие свойства, что FES за второй такой обещает огромные деньжищи?

Ишь любопытный. Ладно. Поработаем.

Вон, и реклама везде по Зоне расклеена. Надо-же, даже в вертолете на потолке. Еще бы, совершенно бесплатная дорогущая объемная фотография этого артефакта, в точности как настоящий, ниже инструкция по обращению с чувствительной находкой, так, что там? Фу, текст дрожит-то как, разберемся.

1. Если Вы увидели и опознали его, не смотрите на него больше. Закройте глаза, желательно, плотно завяжите: в видимом спектре его излучение очень опасно.

2. Действуйте только наощупь, желательно, в перчатках – самых обычных, какими Вы берете радиоактивные артефакты.

3. Обращайтесь очень аккуратно – артефакт хрупок.

4. Поместите его в пустой контейнер для артефактов модели не старее A5 – типовые контейнеры на обычном сталкерском комбинезоне «Заря».

5. Контейнер поместите в рюкзак. Ни в коем случае не надевайте его на пояс – это очень опасно и может привести к непредсказуемым для Вас последствиям: действие артефакта до конца не изучено.

6. Доставьте артефакт в лабораторию ученых на Янтаре, это единственный официальный пункт приемки артефактов на территории Зоны. Здесь Вас никто не обманет и только здесь Вам дадут за него настоящую цену.

Ух ты, а сколько же. Красными огромными цифрами через изображение артефакта постоянно мелькает цифра 25 000 000 EUR. Надо же, за живого контролера всего один миллион, а тут за чудную диковинку, а в Зоне немало чудных диковинок, в двадцать пять раз больше. Что же это за диковинка? Надо будет по прибытии поинтересоваться у кого-нибудь из ученых поразговорчивее.

Размышления прервал первый пилот, решивший почему-то уведомить меня о том, что сейчас подлетим к базе ученых НИИ «La Zone et people» – ха – на актера Безрукова похож, только немного крупнее. Название на французском, что в переводе означает «Зона и люди», подкинула все та же FES, выступившая главным спонсором проекта, обошедшегося в сто девяносто миллионов евро. Этот комплекс возвели всего четыре года назад в двух километрах от минного поля, служившего третьей по счету официальной границей Зоны. Девяносто девять процентов комплекса находилось на глубине пятидесяти метров под землею: именно на такой глубине не способны образовываться аномалии. Неизбежное в самом ближайшем будущем продвижение границы Зоны не должно причинить вреда ни персоналу из ста человек, ни дорогостоящему уникальному оборудованию, ни, даже, самому комплексу. Руководитель НИИ – всемирно известный ученый и, по-совместительству, ярый противник идей моего наставника Сахарова, Дмитрий Иванович Левченко. Почти весь персонал, включая охрану, состоит из граждан бывшего СССР: наши ученые – самые смелые и любознательные ученые в мире: остальных сюда силком не затащишь. Вот почти все, что я знаю об этом учреждении.

А вот и сама база: обнесенное тремя рядами колючей проволоки одноэтажное здание – видимая однопроцентная часть айсберга. На его крыше, да и по всей территории понатыканы многочисленные внешние части глубоко упрятанных под Землю приборов непонятного назначения. Даже восемь снайперских вышек, расставленных по глухому периметру (добраться можно только на вертолете) служат огромными частями какого-то устройства.

Вертолет зависает над площадкой и садится в самый центр разметки. Пилот не иначе как отличник вертолетной школы – за такую посадку дают высший балл. Интересно, как я это определил? Ерунда, наверное, просто догадался, кандидат биологических наук все-таки.

Выскочившие из кабины пилоты, становятся по стойке смирно перед начальником службы безопасности, выскочившего вместе с тремя молодцами из единственной постройки, скрывающей шахту системы подземных лифтов, как сразу четыре чертика из табакерки. Рапортуют об успешном завершении полета. Теперь он, невысокий, но очень плотный, с неожиданно умным и проницательным цепким взглядом, придирчиво разглядывает выданный Сахаровым пропуск, связывается с кем-то по рации, диктует номер – 6828353 РАРС – все сходится. Долго и вдумчиво разглядывает голографический снимок – похож, не похож. Да, нет. Он скорее просто запоминает кто я, как выгляжу и кем, собственно являюсь. Обычный профессионализм. Можно не сомневаться, что мои личные данные навсегда сохранятся у него в памяти - просто на всякий случай, вдруг пригодится.

Наконец он возвращает мне документы. Двое его молодчиков раскрывают грузовой отсек вертолета и с будничным, много чего повидавшим взглядом, извлекают и укладывают на все еще зеленый газон мою добычу – двух сопящих, еще не отошедших от дуолибриума, зомби. С беспокойством смотрю на них – живы? Живы, конечно, что с ними станется. Начбез удостаивает их лишь мимолетного внимания, мол, и не такого еще видали.

- Товарищ капитан, разрешите обратиться – это я подал голос, увидев что, пилоты уже где-то скрылись, а бойцы направляются обратно к блокпосту.

- Обращайтесь, кандидат.

- Я доставил ценный экспериментальный груз, но меня никто не встречает. Пожалуйста, доложите о моем прибытии – я один их обоих не донесу, да и куда идти и что делать не знаю.

- Все уже сделано. Подождите – вертолет прилетел не по графику: на пять минут раньше. Сейчас прибудут грузчики.

Ухмыльнулся, суетливо похлопал по карманом и скрылся за захлопнувшейся дверью.

Ладно, подожду, раз не по графику. Кто знает, какие у них тут порядки?

А пока вот осмотрюсь. Никогда здесь не был, но от корешей слышал предостаточно. Елки. Ну и слухи! Интересно, что из этого правда? Вот, например, такой:

«Где-то на территории «La Zone et people…» есть зоопарк, там собраны абсолютно все твари, встречающиеся на территории Зоны отчуждения. Нет только контролера». Ну, здесь нет ничего невероятного, долговцы тоже одно время пытались собрать такой зоопарк, но, когда на их старую базу «Росток» напали военные, все пришлось бросить.

Или такой слух: «Опыты здесь проводят не только над животными, но и над сталкерами-неудачниками. Зона, дескать, юридически экстерриториальна, на ее территории не действуют нормы международного права – лазейка для законодательства. Здесь все можно. Контролирующие органы сюда никогда не сунутся. Да и жертву таких экспериментов от простого снорка-падальщика отличить нельзя» Ну, такое наверно, может иметь место. Но, думается, у здешних ученых полным-полно разнообразнейших и интереснейших задач, никак не связанных с такими экспериментами.

Есть и совсем нелепые слухи: «Один из этажей захватил полтергейст. Он сбежал из своей электро-магнитной ловушки и теперь нагоняет на ученых страху. Они его постоянно пытаются поймать, но…»

Тут двустворчатая дверь напротив распахнулась, и из нее пулей вылетело маленькое, но чрезвычайно активное существо неопределенного пола. Отпихнув меня в сторону, оно схватило на руки одного из зомби и, видимо от избытка чувств, радостно замычало.

- Эй, ты что творишь! А ну брось сейчас же! Э-э-э, здравствуйте Дмитрий Иванович, это я их изловил. Вот, живы живехоньки. Извините, не узнал.

Таинственное существо, на поверку оказавшееся не много ни мало самим Левченко, бросило обниматься с зомби и, не растеряв оптимизма, кинулось жать мою левую руку.

- Молодой человек, Дима кажется (надо же, он меня знает), ученик Сахарова, ничего, бывает. Вы нам очень-очень помогли. Да, прямо выручили. Надо же, на них вроде ни царапины. А ведь у них такой чувствительный за пределами прямого влияния Зоны организм, малейшая ранка или порез и все, нет образца… Сепсис. Как Вам удалось их так скрутить?

- Везение, я думаю.

- Везение. Ну вот и хорошо. Нам его сейчас очень не хватает. Ну же, идемте скорее.

Два дюжих молодчика окутали тела безвольных близняшек белоснежными простынями, уложили во что-то вроде передвижных саркофагов на колесиках. Вот ведь как обращаются, а Сахаров прикладом их оглушить предлагал.

Двустворчатая дверь разъехалась, открыв для наблюдения просторное помещение, чем-то смахивающее на фойе гостиницы. Только вместо стойки регистратора – длинный бокс охраны за бронированным стеклом. Все залито светом горящих тут круглые сутки ламп дневного свет – еще бы, ни одного окна и всего две двери. Мой дом – моя крепость, которая и от выбросов чудовищной силы защитит, и от возможного вторжения неведомых сил с поверхности. Вчетвером в две секунды пересекаем фойе, Левченко, давно уже обогнав всех, с нетерпением ждет прибытия грузового лифта. Вот и он. Просторный какой – тридцать пять квадратных метров, не меньше. Живут же люди! Троица уже успела скрыться в модерновом лифте, а я почему-то мнусь на месте. Вдруг очень-очень не захотелось лезть на такую глубину. Какое-то дурное предчувствие. Пятьдесят метров – это вам не хухры-мухры, жутко. Нет, что за детские страхи, вон – совсем недавно отбил в одиночку атаку адских гончих, и вдруг не полезу под землю и все тут. А ну быстро вовнутрь! Ноги лениво задвигались, шажок, еще шажок – на месте. Вот, так-то лучше!

Стал в сторонке, все равно места полно. С нетерпением жду конечной остановки.

Без всякого предупреждающего сигнала двери открылись, продемонстрировав еще одно просторное фойе. Профессор деловито обнял меня за талию – выше все равно не достал бы, и с недюжинной силой поволок за собой куда-то по лабиринту коридоров. Сзади сопели, но не желали отставать молодцы с саркофагами – не хотят проигрывать гонку. Сколько же вокруг народу, здесь явно работает куда больше официально заявленных ста человек. Все куда-то торопятся, но при этом приветствуют Левченко, и меня за компанию. Ни одного знакомого лица – что удивляться, я же тут никогда не был. Минута, другая – направо, налево, еще раз направо. Левченко неожиданно резко останавливается и распахивает настежь дверь с многообещающей надписью «Отдел изучения пси-излучения». За ней неожиданно просторное, нет, просто огромное помещение, где одновременно чем-то занято десяток людей в белых халатах. Я в своем бронежилете «Булат» выгляжу нелепо и не к месту, а гаусс-пушка за спиной и вообще кажется чем-то недопустимым в приличном обществе. Как меня с нею вообще пустили? Чувствую как будто приперся на великосветский прием в парадной форме байкера-любителя. Хотел ведь переодеться в обычный парадный наряд молодого ученого, но Сахаров неожиданно проявил заботу:

« Денис, я очень хорошо знаю, чем зачастую кончаются эти его ну совершенно безобидные эксперименты: хорошо если просто порцию радиации отхватите, а то ведь без рук и без ног можно остаться. Вот, в прошлый раз у него прямо на операционном столе кровосос ожил: ему уже все внутренности вместе с головным мозгом удалили, но ничего – у него и спинной развит очень неплохо. Только вот узнали об этом уже после всего… Вскочил, свернул шеи его двум лаборантам и если бы не захотевший посмотреть на кровососа, так сказать изнутри, охранник с гаусс-пушкой, то и сам Левченко стал бы историей. Нет, езжайте вот так вот, и шлем в рюкзак положите. Да и солидно выглядите – прямо супермен, ей Богу. Это хорошо, что Вы там какое-то время побудете. И потом, должен же там кто-то и из научного сообщества быть в твердом уме, Левченко, он же вокруг себя только таких же как сам и собрал. Заиграются в свои игрушки – и вся лаборатория в одночасье уничтожена будет. Да Вы сами во всем убедитесь. Эх, а ведь взрослые на вид люди».

Лаборанты, заметив наш приход, побросали свои занятия и замерли. Не терпящим возражений голосом Левченко начал раздавать команды:

Налево - «Зомби срочно поместить в КИУЗ, быстрее, они вот-вот очнутся»

Направо - «Подготовьте оборудование по схеме пятнадцать. И чтобы через десять минут все работало как атомные часы, ну, живее»

В правый верхний угол. «Реанимационный комплекс готов к работе? Очень хорошо, будьте начеку»

Мне – «Вы их, надеюсь, простым дуолибриумом обездвижили?»

«Конечно, профессор, две единицы»

- Отлично-отлично, будете обеспечивать безопасность эксперимента. Вы из этой штуки (это он гаусс-пушку подметил) хорошо стреляете?

- А что из нее стрелять, прицелился и на курок нажал. Но почему я, профессор? Разве этим не занимаются Ваши охранники?

- Вы, Денис, ученый. А эти солдафоны последнее время панически боятся всего, что не укладывается в их скудное мировоззрение. Недавно просто разгромили лабораторию О-5, обычный болотный огонек за матерого полтергейста приняли. Вы вот, знаете как отличить простой болотный огонек от полтергейста?

- Конечно знаю, он немного крупнее, светится не красноватым, а красно-пурпурным светом, движется намного медленнее, опасности не представляет…

- Все-все, отлично. В Вас я и не сомневался. Все, стойте пока здесь, у входа.

С этими словами он переместился куда-то вглубь лаборатории, уже оттуда руководя запуском научного процесса. Интересно, что за опыт они собираются ставить? Для чего им понадобились пара зомби в идеальном состоянии? Сейчас узнаем, вроде бы скоро кульминация. Где же мои подопечные? Э, вон они, в стеклянной клетке посредине. Это, наверно, и есть легендарная КУИЗ – камера имитации условий Зоны. В ней с величайшей точностью воспроизведено сочетание разнообразнейших параметров, характерных для большинства участков Зоны, но не встречающихся в остальных уголках матушки-Земли. Ведь Зона совершенно уникальна и не похожа ни на что ранее известное человечеству: стрелка компаса раз в год меняет направление, так что субъективный север все время смещается и лет эдак через пятьдесят поменяется с югом – налицо искажение Зоной электро-магнитного поля Земли. За пределами Зоны это явление исчезает. Ускорение свободного падения, или просто уровень гравитации, на территории Зоны зависит от девяноста никак вроде бы не связанных между собою параметров и варьирует от 0,998g до 1,002g. Изменения малы, поэтому люди этого почти не ощущают. Ну, всего, что удалось выяснить и не припомнишь.

Оба зомби сидят и пристегнуты к широко разрекламированной Голливудом версии электрического стула. Их руки, ноги и даже шея прикованы сразу в нескольких местах мощными стальными кольцами. Ну это ясно зачем – чтобы ничего не смогли сделать: то есть не укусить кого-бы то ни было и не скрыться куда получится. Вполне логично.

Суета лаборатории, между тем, действительно близилась к кульминации. Это выражалось во все более возрастающей скорости всех научных сотрудников, буквально с резвостью зрелой антилопы носившихся от одного прибора к другому. Больше всего поражал крупный – ростом под метр девяносто и весом килограмм в сто - мужчина лет сорока с уже вполне оформившейся лысиной в виде сердечка, постоянно покрытой испариной. Он с совершенно не свойственной людям таких габаритов скоростью перемещался буквально по всему огромному, как ангар помещению, что-то при этом успевая печатать, последовательно нажимать разноцветные кнопочки, следил за показаниями каких-то шкал. Как будто жил в особом, чрезвычайно быстром времени. Вот он, кажется, даже по потолку успел пройтись. Или показалось? Нет, вроде бы нет, вон и следы остались… Ба, ну что за чушь мерещится!

Неожиданно, как по команде, суета полностью прекратилась. Все заняли свои научно-боевые посты. Даже гиперактивный субъект преспокойно уселся за старомодный ноутбук и стал флегматично разглядывать постоянно меняющиеся кривые на его голубоватом дисплее.

Левченко, вместе с двумя ассистентами, уже был внутри КИУЗ. Огляделся, будто ища кого-то, выцепил взглядом меня и замахал требовательно рукою. Мол чего стоишь, срочно присоединяйся.

Быстро реагирую на неожиданное приглашение поучаствовать в эксперименте и захожу в КИУЗ: какая же она оказывается просторная, а с виду и не скажешь.

- Денис, вам что, отдельное приглашение надо? Вы же осуществляете огневое, так сказать, обеспечение безопасности эксперимента. Я вовсе не самоубийца – в Зоне ведь никогда нельзя быть беспечным. Доставайте эту свою гаусс-пушку – кстати, а это ведь тоже мое изобретение – снимайте с предохранителя и будьте начеку. Ну, а мы приступим.

Ассистенты заняли свои позиции рядом с каждым из Зомби. А в руках Левченко неведомо, каким образом очутился редкий и ценный артефакт «Лунный колодец». Внутри него все время двигалась спираль, создавая иллюзию бесконечного движения. Интересно, что это он собрался делать?

И тут я ощутил некое странное чувство, легкое беспокойство. Вроде бы что-то должно произойти. Что-то нехорошее. Не отрывая глаз от происходящего, достаю из рюкзачка и одеваю шлем. Вдруг поможет? Огневое прикрытие без шлема это ведь на пять процентов, как минимум, менее солиднее и весомее, чем огневое прикрытие в шлеме. Псевдоорганика шлема прилипает к шее и броне, внутри включается электроника, которая мгновенно выдает информацию о состоянии окружающей среды – уровень А, что означает на машинном языке слово «безопасно», сообщает, что вокруг меня ровно двенадцать живых объектов, помеченных желтым цветом – друзья, и два красных - псевдоживых объектов – по умолчанию враги. Э, да это бортовой комп он на зомби реагирует, а то я и без него не знаю. Но ничего, в шлеме намного спокойнее. Что там, кстати, происходит?

Нравоучительным тоном, как будто он выступает сейчас в аудитории перед толпой студентов, Левченко начинает читать заранее заготовленную лекцию. Ага, ясно, конечно же, ведется запись, а, может быть, и вообще прямая трансляция. Послушаем, интересно же.

- Зомби, как и любой живой, да-да, именно живой организм – ведь Зона – всего лишь новый и пока не изученный этап в развитии жизни на Земле – подвержен такому уникальному явлению как гипноз. Но, в отличие от большинства живых организмов, только смена определенных монотонных цветовых сочетаний способно вызвать у зомби это состояние. Я много экспериментировал и, наконец, нашел такое сочетание. Вот.

С этими словами он поднял над головою руки с артефактом «Лунный колодец» и затряс ими в воздухе. Аудитория радостно загудела. Кто-то даже захлопал в ладоши, но на него тут же устремились недовольные взгляды окружающих и послышалось цыканье, мол, не отвлекай.

- Вот это средство. Сейчас мы им и воспользуемся.

Из аудитории кто-то задал вопрос:

- А зачем их гипнотизировать, профессор? Что мы можем узнать от этих несчастных мутантов. Они ведь даже говорить не умеют?

Дмитрий Иванович явно ожидал этого вопроса, его маленькое веснушчатое лицо расплылось в улыбке, а ответ не заставил себя ждать дольше наносекунды:

- А вот тут Вы и ошибаетесь. Да, мозг зомби крайне примитивен, у него почти полностью отсутствует кора, отвечающая за высшую нервную деятельность. Но при этом необычайно развита подкорка, берущая на себя многие ее функции. А говорить я собираюсь не с самим зомби, их речь бессвязна и бессмысленна, а с тем существом, что его контролирует.

- С кем это?

- Пока секрет, но я уже раз говорил с ним, ведь это будет второй по счету подобный эксперимент.

Аудитория загудела как потревоженный голодным медведем улей. Похоже, что эта новость была многим неизвестна. Все тот же голос, вполовину поубавив скептицизма, поинтересовался.

- А на каком языке будет вестись разговор?

Левченко победно ухмыльнулся.

- Русском, конечно же. Или, Вы предпочитаете суахили?

- Нет, русский подойдет. – конфузливо пробормотал уязвленный чем-то в ответе голос.

- Ну вот и отлично, приступаем. Кстати, два зомби нам необходимы для того, чтобы доказать, что управляются они из единого центра. Вы легко убедитесь в том, что это именно так.

Призвав к тишине, Левченко, вместе с одним из ассистентов, поместил напротив каждого из зомби по «лунному колодцу», а те, в свою очередь, уставились вглубь них, минута, другая, все – готово. Левченко убрал свой артефакт в сторону, а лица обоих зомби сделались безучастными и безжизненными.

- Ну, теперь можно задавать вопросы. Я, как самый старший, начинаю первым.

Левченко хитро прищурился и повернулся к своим подопытным.

- Здравствуй-здравствуй, контролер. Мы в прошлый раз не закончили наш разговор, я Левченко, если ты забыл.

Зомби раскрыли изъеденные рты и совершенно синхронно ответили. Окружающие так и обмерли. Не поймешь, то ли от восторга, то ли от переизбытка любопытства.

- Здравствуй, смертный. Как же мало ты знаешь? Но это ненадолго. А я вовсе не контролер, хотя, и он, тоже.

По лицу Левченко пробежала тень недоумения, видимо, он ожидал другого ответа, но быстро нашелся.

- Кто же ты тогда?

- Ты все равно не поймешь, к чему пустые разговоры. Ты все также глуп, как тогда…

- Ну, попытайся все-таки, здесь ведь собралась интеллектуальная элита человечества.

- Ты задаешь неправильный вопрос, надо не спрашивать кто я, надо спрашивать где я.

- Хорошо, где ты?

- Я там, где кончается время. Куда тебе никогда в таком виде не попасть. А ты кто? Кто беспокоит меня?

Удивленный, если не сказать больше, пораженный и уязвленный непредвиденным ходом диалога, Левченко впервые не сразу нашелся, что ответить.

- Я только, что задавал тебе вопросы, я говорил с тобою раньше. Ты что, не помнишь? Я ученый…

- Человек, хм … Еще один глупец.

Устав выслушивать оскорбления в свой адрес, Левченко развернулся к аудитории. Все равно это был триумф, никто и не ждал, что разговор выродится в обычный треп двух старых знакомых о футболе, пиве или еще о чем-нибудь всем известном, понятном. Просто еще одна грань тайны Зоны отчуждения стала доступна исследованию.

- Что молчим? Задавайте свои вопросы.

Из зала выскочил полненький лаборант с цифровым диктофоном в руках. Поросячьи глазки так и прыгали по подопытным. Он явно очень переживал.

- Что такое то, что мы, люди, называем Зоной отчуждения вокруг ЧАЭС, или просто Зоной?

- Что такое Зона отчуждения? Это маленький кусочек моего дома. Это моя борьба…

Один из лаборантов потянул Левченко за рукав и сунул ему под нос какую-то распечатку. Тот призывно взмахнул рукой.

- Товарищи. У нас на все про все всего пять минут. Потом эксперимент необходимо будет завершить: у объектов эксперимента резко начал падать уровень глюкозы как в крови, так и мозговом веществе, мы не успеваем его восполнять.

И тут со всех сторон посыпались самые неожиданные вопросы:

- Почему Зона не хочет оставаться на отведенных ею границах и распространяется все дальше?

- Почему Зона агрессивно настроена к людям?

- Что такое аномалии?

Голос последовательно отвечал на эти вопросы.

- Ваш мир нестабилен.

- Вы агрессивно настроены к Зоне, она отвечает тем же. Вас надо беречь от Вас же.

- Частицы Вселенной.

Поток бессмысленных вопросов и не менее бессмысленных ответов продолжался минуты три. Все их было не упомнить. Наконец он иссяк – все почувствовали себя детьми из детского сада, которые задают родителям вопросы, вроде таких вот: «А почему трава растет?», «А почему все падает только вниз?», «Почему ветер дует?». Родители стараются в меру своих сил им объяснить, но и сами понимают, что говорят ерунду, а дети расстраиваются – ничего ведь не ясно, только запуталось еще больше. Повисла неловкая пауза.

Оставалось еще две минуты. Немного раздосадованный Левченко повернулся ко мне, видимо вспомнив о виновнике торжества. Положение явно нуждается в спасении.

- А вот, забыл Вам представить - один из виновников торжества - молодой ученый, Денис Закружной. Он работает вместе с Сахаровым на Янтаре, где пишет докторскую диссертацию и, параллельно, выполняет сложные боевые задания. Денис, поприветствуйте аудиторию.

Я, в своем шлеме и гаусс-пушкой в руках, снова почувствовал себя глупо. Но делать нечего. Развернулся и скромно кивнул аудитории. Та восторженно зааплодировала: вижу, образ брутального ученого многим пришелся по вкусу.

- У Дениса. – продолжил хитрый Левченко. – Наверняка заготовлен вопрос, на который мы получим очень ясный ответ. – Ну же, Денис, задавайте. Вы ведь говорили, что Вам всегда везет.

Вот так подстава. О чем же спросить у моей добычи? Что-нибудь простое и нужное. Ага, есть. Спрошу его о наболевшем:

- Что такое артефакт «Элизиум»? Надо же знать, что такое обнаружило мое третье я.

Впервые зомби заволновались, занервничали. У обоих глаза заблестели, даже, явно показалось, полыхнули огнем. И впервые голос ответил вопросом на вопрос:

- Что ты сказал?

Повторю, может не расслышал.

- Что такое артефакт «Э-Л-И-З-И-У-М»?

Зомби еще сильнее заволновались, тела их задрожали. Ассистенты пришли в движение и стали им делать уколы при помощи заранее заготовленных инъекторов. Один из них махнул мне рукой, мол, «хватит».

Голос снова заговорил.

- Это обитель врага. Ты как-то связан с ним?

- Нет, но…

И тут они все так же синхронно завопили:

- ЛООООООООООООООООЖЬ! ТЫ ЗНАЕШЬ ГДЕ ОН, ТЫ СКАЖЕШЬ НАМ! ВСЕ СКАЖЕШЬ, СЕЙЧАС!

Не смотря на все усилия врачей подопытные никак не могли уняться. Вместо слов они хрипели – судорогой свело речевой аппарат, но глаза пылали неукротимой энергией. Недоброй энергией.

Неожиданно, я почти перестал слышать: звуки как будто завязли воздухе, только и можно разобрать что-то типа «фе-фе-фе» Все вокруг залило красной краской, все прочие цвета куда-то подевались. Окружающие уставились друг на друга: похоже, что это ощутили многие. На что же это очень похоже, что-то обыденное… Тут я понял, на что и закричал.

- Все на выход, быстрее! Сейчас будет «прорыв!».

Двенадцать человек все еще стояли в ступоре: они не знали, что такое «прорыв». Да и откуда им было знать о таком явлении: большинство из них практически никогда не покидали эту подземную чудо-лабораторию. Но у меня есть и другая идея, как заставить их реагировать.

Гаусс-пушку к плечу – всего пара выстрелов в пару голов: оба зомби перестали биться и затихли на своих креслах. Тут только до окружающих дошло.

«Человек в форме очень волнуется и просит удалиться, он открыл огонь по зомби, значит где-то затаилась опасность». Осознав это, все кинулись к выходу, не замечая, как вокруг стали формироваться призрачные фигуры, фигуры людей с автоматами, точнее, зомби с автоматами. Все, как и на Янтаре. Хоть бы успели – осталось еще 3-4 секунды до того, как они обретут реальность. Я должен остаться здесь, пока не подоспеет помощь. Да, помощь, надо вызвать охрану, если это еще никто не сделал.

В молчащий интерком успеваю прокричать фразу «ЧП в лаборатории пси-излучения, срочно требуется вооруженное вмешательство…»

Полыхнул «прорыв», теперь интерком бесполезен: «прорыв» исключает обмен радиосообщениями. Пространство в лаборатории заполнилось обретшими реальность фигурами Зомби. Сколько же их, пятьдесят, а может и все сто? Я столько никогда еще одновременно не видел, наверно, столько и сам Стрелок не видел. Они увидели меня, сейчас будут стрелять. Спокойно, я же в КУИЗ, а ее оболочка только выглядит материальной, а на самом деле, под тонким слоем стекла спрятано поле неизвестной природы – поле Лазарева, которое поглощает любое воздействие извне – одна из немногих загадок Зоны, которая изучена и поставлена на службу человечеству. Повезло так повезло. Поле не пропускает не только излучение, но останавливает и небольшие тела, неважно как быстро они движутся. От массового использования спасают две вещи: дороговизна содержания и ограниченность (не дальше 3 километров от границы Зоны) радиуса применимости. Именно поэтому я в безопасности – ничегошеньки им мне не сделать: против поля Лазарева у них явно кишка тонка. Совершенно спокойно окидываю взглядом свою крепость: о, нет, - дверь оставлена открытой. Как же ее закрыть, вручную не поддается? Нет, не сдамся. Сваливаю дорогую аппаратуру у выхода, уже во второй раз делаю баррикаду – должен успеть: народ пока безмолвствует. Где винтовка, не взял с собою? Взял, да вот же она. Патроны – о, целая куча: весь пояс увешан обоймами – они очень красиво смотрятся, потому столько и нацепил. А теперь - побыстрее занять позицию в дальнем углу, пусть только кто-нибудь из них попробует сюда сунуться.

Противник пришел в движение. Десятки рук синхронно вскинули оружие – ну совсем как стая назгулов во «Властелине колец», когда выезжали на берег, пытаясь остановить кого-то из главных героев. Оружие самое разное: тут не только Калашниковы, но и дробовики, и «Лавины», и западные винтовки с диковинными названиями. Стрелять собрались. «Заглушка» - это я командую «Булату» заткнуть мне уши, а то и оглохнуть от сотен выстрелов недолго. Нет, ну как стреляют, и все впустую. Ничего пусть тратят патроны, может, повезет, просто перестреляю их всех, когда боеприпасов у них не останется. А Вариант! Но нет. Неведомый разум сообразил, что выстрелы не причиняют мне никакого вреда. Толпа прекратила поливать огнем КИУЗ и застыла, дав возможность подумать и прийти в себя. Ну и погром успели устроить: ни одного целого прибора не осталось.

Интересно, почему неведомый собеседник так отреагировал на мой вопрос о сути Элизиума? Почему завелся? Ответ возник сам собой: мы просто перегрузили своими вопросами этого собеседника, от перегрузки случился припадок и вот результат вырвавшегося из-под контроля эксперимента: орды зомби в самом охраняемом в пределах Зоны (а лаборатория находится в пределах Зоны) объекте.

Между тем, что-то еще начало происходить. Большая часть зомби устремилась к единственному выходу. Да они же там всех перестреляют. Часть осталась на месте – меня стерегут. Ну давайте, попробуйте меня одолеть, суньтесь кто-нибудь. Как будто услышав мою просьбу, ближайший здоровяк в экзоскелете очнулся и двинулся к моей баррикаде. Сейчас тупо начнет в нее биться, идиот. Э, что это он творит? Это не по правилам, так нечестно!

Могучие руки зомбированного стали растаскивать плоды моих усилий. Не может быть! Ах ты … Да я … Ладно, пусть только сунется. Зомби нагнулся, чтобы получше ухватиться и вытащить кресло со своим мертвым собратом – отличный материал для сооружения баррикад – рекомендую. Его голова, по остальному стрелять бесполезно даже из гаусовки, оказалась на перекрестье прицела, запел выстрел. Порождение Зоны рухнуло в проеме, загородив его всей своей массой. Буквально через секунду труп засветился, потерял очертания и растаял в красноватой дымке. Это еще что за феномен? Куда он делся? Впервые вижу такое: чтобы вполне материальное тело зомби вдруг вот так вот растворилось в воздухе. Впрочем, за последние сутки столько всего такого произошло, что непонятно, как я еще могу удивляться. Однако что это? Неудача первого камикадзе ничуть не поубавила пыла остальным: второй точно такой же здоровяк деловито подковылял к моему импровизированному убежищу, сейчас начнется…

Мир снова замер. О, нет, опять… Ничто не закончилось. Меня снова куда-то утягивает. Только не в Рыжий лес, даже здесь у меня больше шансов. Джин, я прошу у тебя прощения за нелепую шутку, я исправился, только не отправляй меня туда. Я даже готов пожить вместо тебя в твоей бутылке…

 

3.2. Лепестки сумрака.

Еще всего один маленький укольчик, теперь в правую руку. Нет, ну опять мимо вены. Или все-таки попал? Ничего не разберу, но буду надеяться, что попал. Должно помочь, обязано: как же жарко. Пить, как хочется пить. Нет, не хочу терпеть. Рука сама залезает в рюкзак справа, находит бутыль с томатным соком, деловито наливает пятидесятиграммовую порцию в мерный стаканчик– надо как-то экономить – подносит ко рту. Тот раскрывается, он явно с рукой в сговоре, и с жадностью заглатывает содержимое. Революционеры! Только бы воспаление унялось, только бы жар прошел… А там я все смогу. Вон, стаю адских гончих обратил в бегство: лишившись вожака, они превратились в стаю нелепых псов-переростков. Кстати, надо бы трупы оттащить подальше – могут набежать снорки-падальщики, а я сейчас и от домашнего щенка не отобьюсь.

Попробовал подняться, но ноги подогнулись и я рухнул на колени. Ослабел как котенок. Надо одеть экзоскелет. Нет, надо его починить: ведь целый час читал инструкцию, вроде все доступно объяснено. О, надо очень торопиться, до выброса всего два часа, а я смог залатать только дыру на спине. Торопливо проглатываю овальную желтую таблетку стимулятора: хватит уже уколов, принимаюсь за работу. Должен, обязан успеть.

Человечек снова суетится. Уже одной ногой на том свете, но как он противится. Противится самой судьбе… Ну совсем как кто? Нет, не помню, как кто-то. Это уже интересно. Я так голоден, толком не ел с того самого случая. Хм, но ведь он может сгодиться, он кажется таким сильным. Стоит попробовать, а вдруг получится. Пища есть пища. Для начала попробую помочь ему. Мало что понимаю в структуре его сущности, но здесь должны помочь базовые принципы. Если они еще пригодны. Память, эта память! Все опять забыть!

Тихо-то как вокруг. Северо-запад Рыжего леса в слышанных мною сталкерских байках совсем не похож на настоящий. Я не слышу ни шепота деревьев, ни непонятного воя, здесь очень сухо и даже тепло. Сразу видно, что тот, кто травил мне эти байки, никогда здесь не был. Наконец-то перестали дрожать руки.

Проще всего оказалось залатать, а экзоскелет ЭКЗ-777, в силу специфики конструкции, чинят как прохудившуюся одежду, самые большие дыры. Просто вставляешь в боковые отверстия соседних уцелевших чешуек прочный стержень. К нему и к краям приклеиваешь особым клеем запасной шестигранник нужной формы, ждешь минуту и все, можно эксплуатировать. Непрофессионально, латка выглядит уродливо, да и подвижность падает, но зияющая пробоина устранена. Однако применение даже таких простых навыков, приобретенных еще в детском садике, дается ой как тяжело. Руки такие непослушные и тяжелые, а пальцы, как у Буратино, деревянные и негнущиеся. Вот опять, чуть не приклеил себя металокерамаческим чудо-клеем. Хорошо, что он плохо реагирует с органикой, а то глупо было бы себе отрезать фалангу указательного правого пальца. Хватит с меня и такой глупости, как героический поход в Рыжий лес. Ну отхватил шикарную добычу – добыл редчайший «Элизиум». На хрена он мне теперь?! Один, без связи, подхватил какой-то непонятный вирус, а, может еще и не один, весь израненный, почти без оружия, а уже через сорок минут выброс, интенсивностью аж сорок баллов по шкале Эрмана, а это едва ли не максимум. Жадность – самый коварный враг сталкера, этому меня еше Костян учил, а он в Зоне с момента ее зарождения, то есть уже более шести лет. Э, да я, кажется начал что-то конкретное вспоминать. Ну, что еще припоминаю, как зовут ученика Костюка. Нет, гудящая голова больше ничего вспоминать не хочет. Ладно, потом понапрягаю ее.

Фуу, неужели залатал прогрызенную грудину. Нет ли щелей? Вот одна малюсенькая, посреди новых чешуек – суперклеем ее. Вроде все. Ну теперь осталось всего-то четыре мелкие пробоины: три на левой руке, один на пояснице. Вот ведь гад, псевдогигант этот, так меня обрабатывать! Ненавижу псевдогигантов – надругательство над идеей жизни. Шар не пойми чего на толстенных задних ножищах, маленькими – только мух пугать, глазища большущие, воспаленные. Тело как желе. Гадость! А может не он один поработал надо мною? Загубил же я где-то штурмовой автоматик «Лавина» - в кармане куртки, что одета под экзоскелетом, нашел непочатую обойму от него. На месте схватки его не нашлось, значит был еще как минимум один горячий бой, из каких отступают бросая технику и амуницию. Нет, тут спешить надо, а мне неуместные мысли в голову лезут. Поджариться, наверное, очень охота. За дело, кому сказано!

Вдруг, ставшие на минуту более ловкими, руки в пять секунд подлатали все пробоины на левой руке и даже подправили единственный барахливший сервомотор, один из них с мясом выдрали вместе с рядом чешуек: хорошо, что у военных принято все системы дублировать. С поясницей оказалось сложнее: все мелкие шестигранники закончились: много мелких пробоин пришлось заделывать. Осталось два крупных. Как же его приладить: все время между чешуей и краем брони зазор в сантиметр остается. Суперклея не хватит. Что-то нужно срочно изобрести. Ага, надо что-нибудь подложить под чешуйку, пропитать суперклеем и готово. Ножом вырезаю из куртки кусок подкладки, прочная – это хорошо. Вроде подходит по размеру, даже больше. Отлично-отлично. Прикладываю – эге, нет никакого зазора. Что, схавали? Нас так просто не возьмешь! Минуточку, ну вот и последняя пробоина заткнута, так сказать. И даже, господа, остались еще запасные части - большущая такая и очень прочная такая чешуйка и, внимание, еще и целый тюбик клея - суперклея, так что мелкие там трещинки в дырочки помехой не будут. А до выброса еще целых пятнадцать минут. О, всего-то пятнадцать минут! А ну одеваться.

Укладываю экзоскелет на спину. Ух ты, как на живого человека похож! Жуть прямо. Ну ка, скомандую ему, что там в инструкции. «Сим-сим, откройся». Юмористы, блин. Вроде и слышал уже, а все равно смешно. Броня расщепилась на две половинки, ну совсем как устрица, а я, стало быть, - моллюск, нет мне краб больше нравится. Укладываюсь вовнутрь. Медленно и осторожно устрица закрывается. Мелодичный женский голос уверяет, что при малейшем сопротивлении чувствительная электроника тут же остановится, так что мне ничего не защемит. Я ей, конечно же, не верю. Фууу, все в порядке. Прилаживаю шлем – финальный штрих, последний аккорд. Запихиваю в рюкзак разбросанные по всей избушке вещи. Укладываюсь ничком вниз, тем самым уменьшая площадь тела, через которую пройдет поток безжалостных элементарных частиц неизвестной, но смертельно опасной природы. Этих, как их там, во – бета-тахионов. Засовываю голову в заранее вырытую ямку, сверху рюкзак – ну теперь попробуйте одолейте!

Терпеливо жду выброса. Таймер на экранчике перед глазами послушно отсчитывает время: 2 минуты … 1 минута … 30 секунд … 10 секунд …0 секунд. Хм, а где же…

Начался выброс. В километре от ЧАЭС стартовал таинственный губительный процесс. Потоки бета-тахионов (или просто пси-излучение), пришедшие из неведомых и непостижимых измерений, которые были одной из составляющих Зоны, вдруг устремились в виде излучения во все стороны. Их поток, постепенно ослабевая, пересечет по радиусу всю Зоны, заберется за ее третью по счету границу и совершенно, примерно в десяти километрах, бесследно исчезнет, обозначив будущую границу. Когда-нибудь Зона вдруг «задышит», и начнет расползаться, достигнет этой новой границы и навсегда отвоюет у ноосферы еще кусочек территории. О, подобно живому организму, Зона тоже хочет развиваться, но принципы ее развития так напоминают банальное паразитирование.

Распростертая фигурка человечка дернулась, когда выброс столкнулся с ее границами и его потоки плавно обтекли ее: бета-тахионы иногда ценили частную жизнь некоторых видов материи, но сквозь гигроскопические трещинки некоторые из них все же попали вовнутрь. Человечек дернулся и потерял сознание. Да, теперь он открыт.

Сознание стало мутиться. Плохо-то как, но раз что-то чувствую, значит живу, а это уже хорошая новость. Надо… И тут опустилась пелена оцепенения, сознательное уступило место бессознательному…

Лллайф. Ллайф. Что это за звуки? Вскакиваю с кровати. Дотягиваюсь до выключателя, загорается свет: три тусклые лампочки осветили двуспальную кровать – совершенно пустую. Куда это Машка исчезла? Может Сашенька приболела и она в детской? Так вот откуда эти звуки. Надо пойти посмотреть, вдруг что-нибудь серьезное. Выхожу в коридор. Здесь тоже темно: будить меня не хотела, глупенькая. Включаю свет и направляюсь к детской – комнатка напротив. Звуки усиливаются. Нет, ну что может их издавать?

Раскрываю дверь – свет горит, но здесь пусто, никого. Только унылые мордочки плюшевого зайца и медвежонка, аккуратно лежащие в застеленной детской кроватке, смотрят на меня с укором. Как будто обвиняют меня в том, что их маленькая хозяйка и ее мама по моей вине больше года не появлялись здесь. Жестокая память услужливо подсовывает необходимую информацию. Нет, ничего этого не было! Не хочу ничего знать! Жуткая, почти физическая боль тягуче, словно по капельке, обволакивает мозг и тело. Пулей выскакиваю в коридор и сбегаю вниз по лестнице. В темную и неуютную кухню, там на столе мое спасение. Свет можно и не включать, ненавижу его.

Ллайф... Ллайф. Теперь уже и здесь слышно. Они все-таки решили покончить со мною, нутром чуствую что-там кто-то есть: отчетливо слышу тяжелое дыхание. Решили послать дилетанта – думают, что после всего я уже ни на что не гожусь. А вот и ошибаются! Э, да может это тот самый. Нет, ведь это же может быть тот самый? Это в стиле Родена: весь клан одними руками. Тут только понял, что я в одних трусах. За оружием бежать уже поздно: он слышал как я спускался по лестнице. Ничего, мои руки – это тоже оружие, причем наивысшей категории.

Рапахиваю дверь, как лягушка, впрыгиваю внутрь пустой кухни. Вот он сидит спиною к двери. Какое дилетантство. Слепая ярость сменяет хладнокровие – теперь уже можно, он не успеет ничего сделать. В момент вскакиваю… В неверном свете Луны сиротливая маленькая фигурка, примостившаяся на кухонной табуретке, кажется такой знакомой…Э, я что, с ума сошел. Я чуть не…

- Сашенька, что ты тут делаешь? Где мама?

- Папочка, мне страшно, я тут совсем одна. Обними меня.

- Не бойся милая, все хорошо, я же с тобою. Но где же мама?

- Ей нельзя.

- Что-ты такое говоришь? Как это нельзя, кто ей запрещает? Ты опять фантазируешь.

Где же все-таки Машка? Ну вернется я ей задам! Какие еще дела у нее могли ночью возникнуть? Может, просто, в уборную выскочила на минутку?

- Папочка, я здесь ненадолго. Мы снова будем в месте. Но ты должен будешь кое-что выполнить…

Щупаю ей лобик, горячий. Опять заболела и бредит.

- Милая, я отнесу тебя наверх, в спальню. Вот только свет зажгу.

Поднимаюсь с пола, легко нахожу кнопочку, кухня озаряется светом сразу из четырех источников – люблю, когда много света.

- Только не капризничай…

Вокруг, если не считать забитой пустой посудой раковины, загаженного кухонного стола, на котором одиноко стоит полупустая бутылка водки, пусто и безжизненно. Сашеньки нет нигде. Куда же она подевалась?

Ярость застилает разум: Боже, пусть я и предал тебя, но ты не можешь быть так жесток. Мои грехи не смыть, но я уже наказан, жестоко наказан за все. Или это не ты, а сам Белиал решил поиздеваться надо мною? Нет не выйдет. Хватаю со стола бутылку, Легко ее разбиваю, в руках «розочка». О, да, собаке - собачья смерть! Я заслужил это. Подношу ее к горлу и тут, краем глаза замечаю, что на табуретке жестокое видение забыло свою любимую книжку, которая была с ней тогда, в тот роковой день, и сгинула вместе с нею. Не может быть, это опять морок. Но любопытство пересиливает нахлынувшую жажду смерти. Падаю на колени. Нет, ну это точно она. «Винипух и все-все-все» - написано корявыми нарочито детскими буквами. На обложке веселый плюшевый мишка поедает прямо из горшка обоими лапами зеленый мед, а на него с ужасом смотрит лопоухий кролик и с восторгом розовый пятачок. Да это она: Сашенька написала корявыми детскими буквами слово «Мед» на горшочке, а из кармашка пятачка выглядывает дорисованный ею же трюфель. И еще одна деталь - в воздухе висит запах горелого.

Тут дверь открылась и на пороге возник встревоженный Сэм:

- Sir? Are you all right? I just heard a noise. ( - Сэр, Вы в порядке? Я только что слышал шум)

- All is all right, Sam. There is nothing to worry about. Wait. Do you see that? ( - Все в порядке, Сэм. Ничего страшного. Подожди. Ты видишь это?).

Поднимаю с табурета книжку и показываю ему.

- Yes, Sir.(Да, сэр)

- What is it? (Чтоэто?)

- The book, I saw it before. But, you know, I do not speak Russian.( - Книга, я видел ее раньше. Но, Вы же знаете, я не говорю по-русски).

- Do you smell something? (- Ты чувствуешь запах?).

- No… ( - Нет…)

- Try agaign. ( - Попробуй еще раз)

Покорно принюхивается, что-то унюхал – вижу по глазам, но говорить не хочет.

- No, nothing. I am sorry, sir. Something else? ( - Нет, ничем не пахнет. Мне жаль сэр. Что нибудь еще нужно?)

- That is all, you may go. (Это все, ты можешь быть свободен).

Продолжая бормотать ненужные извинения, Сэм уходит. Все правильно, в доме повешенного не принято говорить о веревке, даже если о ней интересуется сам повешенный. Книга, книга – откуда же ты взялась, и что все это означает? Снова в недоумении верчу ее, листы вдруг раскрываются, и оттуда выпадает сложенный вдвое тетрадный листок…

Пелена сна спадает неохотно, но процессу прихода в себя здорово помогает бушующий внутри черепа пожар. Как больно, как же больно. Переворачиваюсь на спину: выброс длится всего лишь пять, от силы десять секунд, а значит он уже позади. Это, казалось бы, маленькое усилие дается с невероятным трудом. Боль становится еще более невыносимой, из груди рвется крик… А-А-А-А-А….-А. Нет, это невозможно терпеть, зачем я в себя-то пришел? Вдруг, как будто кто-то лишил сжалиться надо мною, боль бесследно исчезает, но нервные окончания все еще ноют – помнят о ней. Лежу на спине. Боже, какой счастье! Как хорошо вот так вот лежать и ничто тебя не беспокоит, ничего не надо делать. Неожиданно вспомнился сон. Такой яркий, четкий объемный. И не поймешь кошмар это был, или просто видение. Это очень странно. Вообще-то при пробуждении память о том, что видел во сне начинает улетучиваться, а здесь только новыми подробностями обрастает. Вспоминается, например, что Сэм деловито отобрал у меня «розочку», а уже потом поинтересовался, что же происходит. А уходя он заметил осколки и, с неожиданным проворством, стараясь не порезаться об острые края, нагнулся и стал их собирать. Вроде во сне этого не было, или я внимания не обратил… Да и сон ли это был? Больше похоже на какую-то реальность. Может быть вот так вот, в виде таких видений ко мне возвращается память. Вот только есть одна загвоздка: в реальной жизни родителей не посещают духи их детей, а если уж что-то и посещает их, то уж точно не оставляет никаких улик, кроме бессвязных заверений сумасшедшего в том, что все истинная правда… Но нет, книга была вполне настоящей. Как же все это увязать? Надо еще что-то вспомнить, ведь должно же это воспоминание помочь вспомнить и остальное, послужить спусковым крючком.

Лежу и напрягаю бесполезную память. Нет, даже вспомнить как меня зовут не могу. Во сне я, вроде бы говорил на каком-то языке. На слух похоже на английский. Попробую подумать что-нибудь на нем: такое не должно забываться. Нет, не получается. Ни единого словечка, могу только повторить мой диалог с Сэмом, но, хоть и понимаю, о чем была речь, это все.

Вдруг включается дремавший до этого в своем собственном царстве снов инстинкт самосохранения (интересно, а ему что-нибудь может сниться?) и требовательно напоминает мне о том, что я валяюсь в разрушенной избушке посреди самого кошмарного места в Земле – Рыжего леса, и, раз голова не болит больше, то пора подниматься. Надо привести себя в состояние полной боеготовности, так как после Большого выброса – а это был именно Большой выброс – наблюдается аномально высокая активность мутантов, сектантов-монолитовцев и прочих таинственных обитателей Зоны. По первому пункту я с ним не соглашаюсь, так как содержимое моей черепной коробки вознамерилось отобрать у северо-западного района рыжего леса пальму первенства и самому стать самым кошмарным местом на Земле. По второму пункту полностью согласен и уже встаю. Нет, ну как оказывается выброс положительно может повлиять на состояние здоровья сталкера. Буквально пышу энергией – столько свежих сил, раны совсем не болят. Снимаю шлем и осторожно касаюсь лица – язва под подбородком исчезла, чудеса да и только. Руки не дрожат, левая даже в локте сгибается. Нажимаю на предплечье пару кнопочек: рукав распадается и обнажает левую руку (рукав куртки ушел на латание различных дыр, но ничего, и так сойдет) и вижу, что раны немного затянулись, а тошнотворный запах гниющего мяса, который здорово напрягал меня, уменьшился, но не исчез окончательно). Здорово, не иначе иду на поправку. Снова чувствую в себе силы сражаться и идти, идти, идти…

Теперь надо определиться, что делать. То, что оставаться здесь больше нельзя – это факт. Раз появились силы, значит смогу дотемна добраться до границы северо-западного участка Рыжего леса, а там побезопаснее и шанс встретить группу сталкеров, которые на свой страх и риск промышляют артефактами: здесь их очень много. Тем более, что у меня всего литра полтора жидкости – на пару дней хватит, и то, если очень постараться. Куда идти я знаю – на юго-запад: интегрированный компас показывает нужное направление. Вот только насколько далеко меня занесло? Ведь говорят, что в реальности Рыжий лес занимает гораздо большую территорию, чем это видно по карте, но при этом остается в пределах своих границ. Как такое может быть? Не знаю, я не ученый. Нет, надо идти. Но вот идти ну совсем не хочется – откуда-то вдруг возникла иллюзия защищенности. Пока я в стенах этой избушки – ничего страшного со мной не произойдет. В качестве компромиссного решения сажусь завтракать: оприходую на этот раз содержимое вот этих вот тюбиков. Борщ, пюре с черносливом – вкусно и пить перестало хотеться. Хм, я вроде бы недавно уже ел такое? Но когда? Конечно ел, до боя с псевдогигантом точно ел… Опять бессвязные воспоминания. Ну их в баню, только голова разболелась. Все пора собираться.

Весь скарб уже в рюкзаке. Достаю из кобуры пистолет: буду идти вот так вот, с пушкой наголо – спокойнее. Бросаю последний взгляд на избушку, и, сверившись, с компасом делаю первый шаг в направлении долгожданного юга. Вот и получилось, а теперь еще. Уже лучше. Вперед, к свободе…

Целых два часа двигаюсь вообще без приключений. Но рано расслабляться. Не смотря на то, что день выдался солнечный здесь, под мертвыми деревьями мрачно и неуютно. Ну и место: ни зверей, ни птиц, ни даже насекомых. Если бы не недавняя встреча с патрулем адских гончих, то можно было бы подумать, что это место необитаемо. А между тем тварей здесь полно. Вон, на упавшем совершенно голом стволе лежит бурая масса, ну и воняет – экскременты снорков. А вон, на стволе дерева с шершавой, клочьями слезающей старой корой видны куски шерсти – очень похоже, что какая-то тварь чесала об него свой бок.

Явственно слышу гудение – аномалия, что ли. Да нет – вокруг ни одной. Тогда что же это гудит? Наверное в голове. «ГАУ-ГАУ» с лаем на меня бросается какая-то крупная серая тварь. Откуда, ведь на этом месте еще мгновение назад ничего не было? Стреляю - исчезла. Фу, да это же психособака меня своими призраками атакует. Достаю нож - призраки призраками, но их может быть очень много, а задрать они сумеют ничуть не хуже настоящих. Надо срочно найти этого поставщика кошмаров – она не может быть дальше, чем в тридцати метрах. Я в отличной броне, мне нечего бояться – не продерут. Ну, куда ты залезла, мразь?

«ГАУ-ГАУ-ГАУ». Со всех сторон на меня начинают сыпаться ее призраки. Не стреляю – патронов жалко: просто рублю ножом и бью рукояткой пистолета – от любого физического воздействия силой больше десяти ньютонов нестабильная структура призрака распадается. Их становится все больше и больше. Вот один клацнул зубами по броне, еще один попытался сбить с ног. Э, скопом они сумеют чего-нибудь добиться. Где же эта тварь? Сзади, наверное сразу орава призраков кидается на спину и, добившись таки своего, валит меня на спину. Ловко переворачиваюсь на живот, все задиры разом отведывают ножа и исчезают. Все исчезают, кроме одного. Э, да она сама в бой полезла. Что, решила и сама кости поразмять? А то одними мозгами шевелить ей, наверно, скучно. Или решила, что раз я больше не стреляю, то и патронов у меня не осталось. Получай теперь, только с третьего выстрела серое существо рухнуло на ковер из прелых иголок, издало пару жалобных хныканий (совсем как самая обычная собака, застреленная живодером-мучителем) и издохла. Поделом тебе, я тебя не трогал – вот и ты меня не трогай!

Поднимаюсь, отряхиваюсь. Не считая уязвленной гордости (Юпитер упасть не может) ничего не пострадало. Так - броню немного помяли. Нет, ну до чего же разумно устроен экзоскелет! Чешуйка брони не прилегают к телу, а находятся на некотором расстоянии. В моем случае это что-то около 12 миллиметров. В результате, гася движение пули, или удар, или летящий осколок, излишек кинетической энергии частично поглощается стержнем каркаса, на который крепится чешуйка, а частично поглощается самой чешуйкой, у которой очень значительная для ее небольших размеров масса. В обычном бронежилете, который плотно прилегает к телу, немалая часть коварных джоулей достается телу, иногда ломая кости, оставляя болезненные синяки и калеча внутренние органы. Приятного мало. Но детали экзоскелета гораздо быстрее изнашиваются и, к сожалению, бронебойные пули зачастую пробивают их. Дабы не облегчать им работу я под экзоскелет надеваю тонную кольчужную куртку – для подстаховки. Вот, целая стая меня терзала, а я, повторяю, абсолютно цел. Здорово, все-таки!

Ну, движемся дальше. От первого приключения, нет, уже второго, отбился с честью.

Не пройдя и пары метров вдруг вижу на дисплее предупреждение. Хитрый бортовой компьютер сам собою включился и уже успел что-то учуять своими хитроумноустроенными сенсорами. Что же он на психособаку никак не прореагировал, она ему мозги что ли запудрила, ах да, он же тоже спал. Почитаем, вдруг что-нибудь полезное:

«В рентгеновском спектре установлено наличие двух движущихся объектов, расстояние – 15 метров, показать картинку: да/нет»

Показывай, показывай быстрее. Что это еще за новая хрень? –

- Да…

На экранчике ровный ряд деревьев приближается сначала в одном, потом в другом месте: красными кружочками обведены какие-то размытые силуэты. Два силуэта. Неподвижно стоят. Думают, что я их не вижу. Кровососы, что бы их Зона сожрала. Если бы не хитрая техника, нипочем бы их не заметил и напоролся на засаду. Нет, драться не буду: из пистолета их так просто не завалишь – удивительная подвижность и живучесть. Лучше сделаю вид, что вдруг решил изменить маршрут и попробую обойти засаду. Но, сначала, обойму поменяю – в этой уже пятнадцати патронов нет, а пятью выстрелами тут дело не ограничится.

Неторопливо, отвернувшись, но держа ушки на макушке, перезарядил «Черный ястреб». И, как человек, который совершенно не ориентируется в лесу, поозирался вокруг и пошел, потихоньку забирая вправо. Ну как бы забыл точное направление. Кровососы – твари умнючие, настоящие профессора среди мутантов: могут почуять раньше времени, что их засада накрылась, и тогда кинутся в бой – обидчивые очень.

Иду, иду. Вроде бы на сотню метров отошел. Пронесло, или нет? И тут мною овладело желание оглянуться, ну просто так, на всякий случай. Нет, нельзя. Не натурально получится. Нет, все-таки надо посмотреть, может быть они за спиной крадутся. Комп предательски молчит. Спросить у него надо. А как? Я же не знаю как с ними надо общаться. Его же военные программисты создали, а не старый добрый Билл Гейтс у которого ну никаких тайн от пользователя быть не может. И все-таки поробую поинтересоваться.

- Э-э… машина. То, что ты мне показывал все еще там же?

- Конкретизируйте, вопрос согласно стандартной процедуре.

Какой еще процедуре? Попонятнее надо бы, а то он не догоняет. Ну чистый ботаник!

- Помнишь, ты мне только что видеосъемку показывал, в рентгеновском излучении которая. Два объекта. Они имеют те же пространственные координаты?

О, выдал. Тут любой ботаник поймет что к чему.

- Конкретизируйте вопрос согласно стандартной процедуре.

Во заладил, а еще вершина программирования. Дескать ну совершенно человеческий интеллект. Туфта. Ладно, сам посмотрю, что же там такое. С этим болваном железным говорить, что с ребенком в карты играть – сам же в любом случае в дураках и останешься. Нет, оглянусь, я уже, наверное, метров двести прошел, а то и все триста. Не заметят.

Поворачиваю в нетерпении голову. Комп опять услужливо указывает мне на мне две точки все на тех же местах. О, не заметили моей хитрости! Вдруг точки заколыхались и пропали с дисплея.

- Э, где объекты?

Видимо мой вопрос таки удовлетворил неведомо кем придуманной стандартной процедуре, так как знакомый голос индифферентно сообщил:

- Объекты пришли в движение, я не в состоянии отслеживать их перемещение.

- А куда они движутся?

- Прямо к Вам, прислушайтесь, пожалуйста…

А, твою …

Тут связь с неведомым сталкером снова прервалась. Механизм переноса психоматрицы вновь включился, но что-то успело подключиться к нему, что-то еще более сложное и, оттого, менее понятное.

 

1.3. Славься-славься, о Монолит.

Для рискованных дел ночь – самое лучшее время суток. А вот для безумно рисковых предприятий лучше всего подходит такой интервал времени как последний час до рассвета. Спокойная и тихая ночь притупляет чувства самой недоверчивой и бдительной «совы», а полные энергии «жаворонки» еще не заступили на дежурство.

В темноте свободно и спокойно, ни от кого не таясь, приближаюсь к импровизированному блокпосту, что на пути в Припять. Оживились, похоже, наконец-то заметили меня. В лицо бьет яркий луч прожектора. Заинтригованы, а может и напуганы:

- Стой! Руки кверху, а то будем стрелять на поражение! Так, медленно-медленно подойди-ка сюда!

Выполняю то, что приказал невидимый часовой. Он ведь для того и поставлен здесь, чтобы не давать таким как я разгуливать там, куда им дорога заказана. Надо поскорее и поубедительнее изобразить удивление, растерянность и слегка польстить самолюбию этих зеленых новичков.

- Товарищи солдаты, не стреляйте! Я простой сталкер, Денис Закружной. Все сделаю, не стреляйте только.

Прожектор перестает слепить меня. Вижу перед собой трех таких же как я сталкеров в легких армейских бронежилетах. Стволы Калашниковых направлены мне прямо в грудь. Самый старший, это видно по слегка высокомерной манере держаться, гренадерского роста малый лет тридцати пяти (бывалый), знаков отличия не вижу – шифруется. Остальные два – просто салаги, неизвестно каким ветром занесло их в Зону: калаши как грабли держат, сразу видно, что в настоящем деле ни разу не были. Бывалый осматривает меня с ног до головы и интересуется:

- Мы не военные, мы вольные сталкеры. Кто такой?

- Денис Закружной, группировка дальнего хутора, непосредственный командир - Фанат.

Бывалый поворачивается к окруженной самодельной баррикадой бывшей автобусной остановке – типа штаб – и кричит кому-то невидимому.

- Эй, Толян, просыпайся. Пробей некоего Закружного Дениса по БД, из вольных сталкеров.

Снова поворачивается ко мне.

- Закружной. Что-то не припомню, чтобы с такой фамилией за последние два месяца кто-нибудь нас посещал. Ты, случайно, не врешь?

- Да вы че, родненькие! Я полтора года назад, еще Стрелок только-только дорогу расчистил, сюда подался. С друганом моим, Сенькой – Сергеем Петренко. Под гостиницей в центре Припяти с монолитовцами схлестнулись, еле ноги унес, а Сеньку больше не видал.

Троица явно удивлена, оживилась. Сон враз слетел с салажат. Бывалый, кажется, не верит ни единому слову.

- Где же ты пропадал все это время? Монолитовцы держат весь город под своим контролем, они каждый кирпич там знают, в фас и в профиль. А ты в одиночку скрывался там полгода?

Нет, у меня все продумано, до мелочей. Так что на логических несоответсвиях меня так сразу не поймать.

- Дык я не в Припяти прятался, а в Лиманске. Это там, за рекою. Оттуда проход на ЧАЭС есть, вот. Народу там осталось – тьма. А пробиться никто не может. Все пути монолитовцы отрезали. Давеча, с группой военных пробивались. Им отсюда помощь пришла, так они меня к ногтю: «Ты один тут дорогу в Припять знаешь, проводи – сам же на волю выбраться хочешь». Я и провел их, но группу, что на соединение шла, перестреляли всю. Они сейчас там окопались в пятиэтажке, а я решил ночью выбираться. Я свою часть уговора выполнил, они меня и отпустили.

Полуправда возымела действие. Часовые переглянулись. Они очень хорошо помнили, как вчера отряд военных в ультимативной форме потребовал пропустить их на Припять. Отказаться они, конечно, не смогли. Бывалый, вот ведь настырный какой, до конца не верит, жаждет проверки, снова подает голос:

- Сколько было военных? Кто у них был за старшего? Зачем с собой девчонку тащили?

Хитер. Ответ на первые два вопроса – вот и все, что он знает. Третий – провокационный – не было никакой девчонки.

- Было их шестеро, за старшего – капитан Гуськов. Баба – какая баба? Не было никакой бабы.

Из штаба доносится тонкий писклявый голос, похоже, что невидимый Толян смог проснуться и выполнить то, что от него требовалось.

- Есть такой сталкер. Группировка дальнего хутора, командир – Фанат. Связался с их диспетчером. Ушел в Припять с неким Сергеем Петренко из той же группировки полтора года назад и не вернулся. Оба в списках пропавших без вести. Зовите его сюда, тут с ним пообщаться хотят.

Не лишившийся еще надежды Олег-бывалый отбирает у меня старый добрый ИЛ и пистолет ТТ. Машет рукой в сторону остановки – заходи. Захожу. На скамейке развалился за импровизированным столом маленький и жутко тощий тип – в халате прямо на голое тело и в тапочках на босу ногу, взлохмачен и небрит. На голых коленках ноутбук. Да, даже в Зоне хакеры верны своим привычкам и образу жизни – очень стойкая порода людей, уважаю. Махнул мне приветственно рукой: то ли поздоровался, то ли приглашает сесть – не поймешь. Присаживаюсь напротив – места на пятерых хватит. Разворачивает ко мне экран ноутбука. На нем - донельзя счастливый Палыч. Шепотом интересуюсь:

- А где микрофон и камера, куда смотреть и говорить?

Удостоив меня взглядом, каким продавщица в ночном супермаркете смотрит на неопрятного пьяницу, который требует у ее святейшества одеколончику, чтобы пить можно было и никак не может понять, что это в парфюмерном, а не в ликеро-водочном отделе, Толик пальцем тыкает на две крохотные точки прямо на дисплее. Фу, ну как я сам не догадался? Поочередно легонько надавливаю на этиточечки. Радостно кричу.

-Палыч, сколько лет, сколько зим! А я вот вернулся!

- Дениска! Живой! Вот это сюрприз! Вот это новость! Нашим утром скажу, не поверят. Такая новость. Руки-ноги целы, не ранен, надо чего? Да ты говори, не стесняйся… Вот так новость - Дениска, живой пришел.

- Да не, Палыч, спасибо. Целехонек, а теперь и при хабаре. Ты там, как? Наши живы-здоровы? Кормишь их хорошо?Димыч все так же свою шарманку заводит по утрам? Сидорович цены держит? Вован то без меня как?

- Да все пучком. Все здоровехоньки. Кормлю их отменно, вчера жареные лапки снорков давал, хвалили, ооо… А Димыч всем басни вдруг стал толкать, что в штатах, мол, публичное линчевание негров возрождают, дескать, это от них страна развалилась, от фантазер, ему б тексты для юмористов писать, а он в сталкеры подался! Сидорович не обижает: куда ему деваться? А Вован такой воинственный стал, всех подряд подбивает в Припять в освободительный поход идти, хочет всех сталкеров освободить от влияния Монолита. Да так никого и не подбил, ребята – не трусы, но остаточного излучения очень боятся. Говорят, что оно там есть, малый выжигатель его как-то поддерживает. Да ты с вованом и встретиться можешь: он опять в этих краях ошивается…

Толян начал переживать. Обычный сталкерский треп его что ли раздражает? Прижал ладонь ребром к горлу. Мол, бросайте, успеете еще наболтаться, служебный канал забиваете ерундой разной. Киваю, мол, понял.

- Палыч, готовься бездельник старый – нагряну на кордон, так оттянемся!

- У, не говори. Такое событие. Считай, почти что Стрелок, вернулся. Слушай, а ты наверное, и Монолит видел? Какой он? Нет, не говори – на месте расскажешь. Все, удачи тебе…

- Удачи.

Покидаю гостеприимного Толяна. На пороге сталкиваюсь с Олегом-бывалым: подслушивал. А он уже совсем переменился. Был злой и колючий, а теперь добрый и пушистый стал: система «Свой-чужой» распознала во мне «своего». Пожимает мне руку, с чувством произносит «Молоток» - комплимент в своем роде. Ну я тоже в долгу не остался.

- Вот так допросили, это ж уровень я скажу. Только все как на духу. А вот если б я шпиеном оказался каким, то тогда как?

Польщенный бывалый благодушно улыбается. Мол, что за бред? Я – свой в доску парень, и вдруг шпион, но отвечает: «Да ничего страшного, не ЦРУ и не КГБ. Скрутили бы тебе руки-ноги, и на спецлечение отправили – подальше от Припяти. Там бы за месяц в себя пришел и все. Вот только дальше КПП на армейских складах тебя бы не пустили – профилактика превыше всего.

- А что, были случаи?

- За полтора года, что стоим здесь – целых два раза. Каждый раз на несуразице подлавливали.

Да. Вот они как с братьями, что приходили до меня. Расстреливали бы на месте: все лучше, чем вернуться в животное состояние. Какие звери все-таки. Ну, да ладно. Он ведь скоро поймет, что был неправ. А он ничего, преданный делу – дотошный. Из него отличный координатор получится. Ладно, пора и честь знать. Еще многое нужно сделать, очень многое.

- Слушай, а как до ближайшей базы добраться? А то я не в курсах, что тут последние полтора года происходило? - интересуюсь у одного из салаг.

- Да прямо иди все время, там подъем, а дальше пацаны лагерь оборудовали. Все чин чином: и поешь, если голодный, и поспать где найдется. Главного Брежневым кличут, может ты его знаешь, солидный такой, в орденах и с пулеметом?

- Ба, да тут без меня коммунизм успели построить. Дела творите!

- Коммунизм, точно!

Все четверо, даже Толик в своей нирване, захохотали вовсю. Хотя, что я такого сказал? Все ведь так и есть.

Под шумное веселье ухожу в направлении бывшей нашей базы «Озарение» и нынешней базы сталкеров «Радар». На часах без двадцати минут как шесть утра – через сорок минут начнет светать. Надо же, двадцать минут допрашивали. Гладко все прошло: ничего не почувствовали. Первая, самая простая часть плана успешно выполнена. На ходу раздавливаю большим и указательным пальцем правой руки в кармане крохотный приборчик - передатчик: сейчас на нашу главную базу пойдет радиоволна частотою в 1 кГц – сигнал о прохождении первого уровня. Где-то в нескольких километров приводится в действие некий механизм, который мне очень здорово поможет.

Поднимаюсь по бетонированной дороге вверх. Вокруг ни души, всюду попадаются не успевшие почернеть от времени гильзы от разнообразных патронов. Да, полгода назад здесь было очень жарко. Стрелок, подобно неуничтожимой машине смерти, пробивался с боем к своей судьбе, братья пытались его остановить, но что-то мешало им выполнить свой долг. Рота бывшего спецназа военных с высочайшим уровнем подготовки - почти вся полегла. Стрелок непонятным образом, нарушая все законы причинности, угадывал засады, пули поражали пространство вокруг него, но в него не попадали. Но в финале он за все заплатил сполна: Монолит оказался мудрее…

Какая светлая ночь. Вокруг всполохи атмосферного электричества – где-то очень крупная аномалия «электра». Да вот она – за углом. Осторожно обхожу ее по начерченной каким-то альтруистом «линии безопасности»: в любом лагере по мере сил следят за состоянием окружающих подходов. Поднимаюсь минут пять, сворачиваю направо, затем по проржавевшим от времени рельсам узкоколейки к пролому в окружающей всю базу по периметру стене, над которой ряд огромных антенн приветливо покачивает мне своими конечностями: «Ждем, ждем, когда же мы снова будем служить для общего блага». Скоро дождетесь, это я вам могу обещать. Впереди замечаю баррикады и четверо часовых. Сонный и, оттого равнодушный голос, интересуется:

- Кто идет?

- Денис Закружной, сталкер, дальний хутор, старший – Фанат.

- А, привет-привет. Меня Рок звать. С блокпоста Толян передал, что ты к нам направляешься. С чудесным спасением тебя. Проходи, ты же у нас еще ни разу не был: там, напротив поезда, что перегораживает базу, в бывший казарме круглосуточно работает бар – ты его легко найдешь по горящим окошкам: можно и поесть-попить, и артефакты по хорошей цене толкнуть, и снарягой разжиться, Бармена – Леший звать. В двухэтажном соседнем здании полно свободных мест, там ребята квартируют – спят еще, можешь в любой свободный спальник забираться.

- Рок, спасибо. Ну, я побежал, а то аж желудок сводит: весь день толком не ел ничего. До скорого.

- Ну давай, Спасенный. Беги. Утром побазарим и отметим это дело: из Припяти ты первый в здравом уме возвращаешься.

К бару. Вокруг больше никого: спят все, раньше десяти утра никто не проснется. Вот и хорошо, сейчас пообедаю, поужинаю и позавтракаю – все вместе. Вот и бар, неуклюжее одноэтажное строеньице. Дверь приветливо приоткрыта, внутри тихонько играет музыка: что-то из джаза. В дальнем углу, за импровизированной стойкой их ящиков, заботливо наприкрытой цветастой кухонной клеенкой, бодрого вида коротко стриженный малый лет двадцати, сидит за ноутбуком – видно, по совместительству и диспетчер. Подхожу. Завидев меня, улыбается, кивает на один из двух больших столов:

- Привет, чудесно спасенный. Я – Леший. В честь такого случая тебе за счет заведения положен хороший завтрак.

- Но у меня есть, чем заплатить. Вот…

Снимаю рюкзак.

- Нет, не спорь. Такое событие не каждый день случается. Садись, ешь: вижу, что прямо трясешься весь от голода.

Присаживаюсь. Желудок радостно заурчал. Что там? Целый батон хлеба, совсем свежий, набившие оскомину консервы, обожаемая всеми сталкерами горячая лапша, даже куриная нога. Сидорович что ли продукты поставляет? Как много хорошей еды. Я столько полтора года не видел. Нет, не будем хотя бы душою поддаваться животным искусам, но силы-то подкрепить надо. Впереди нелегкий день.

Умяв за каких-нибудь полчаса все это богатство, поднимаюсь из-за стола и благодарно киваю Лешему. Все - теперь спать.

На автомате перебираюсь в строение напротив. Вон, в уголке свободный матрас. Как же я устал. Засыпаю, едва голова коснулась подушки.

 

  

3.3. Лепестки сумрака.

Заботливый Сэм участливо смотрит на меня.

- Sir, you must sleep for a while. You look very bad. (Сэр, Вы должны хотя бы немного поспать. Выоченьплоховыглядите).

- Sam, I cannot. I have to go there. You simply do not understand… (Сэм, я не могу. Я должен туда идти. Ты просто не понимаешь…)

Но Сэм настойчив, очень настойчив. Он не хочет слушать меня.

- Sir. Take the pills, immediately! You need some rest. If you would not sleep you will die of exhausting. And you will not be able to go anywhere except the grave! Sir, did you hear my last words? (Сэр, примитеэтитаблетки, немедленно! Вам необходимо немного отдохнуть. Если Вы не поспите, то умрете от истощения. И никуда не попадете, за исключением могилы. Сэр, Вы слышали мои последние слова?)

В голове багровый туман. Тетрадный листок – да, понял, что мне необходимо сделать. Сэм что-то спросил, надо ответить.

- Oh, yes, of course. (О, конечно, да).

Но Сэм, похоже, не удовлетворен. Протягивает что-то. Таблетки. О, нет, не надо. От них я превращаюсь в безвольный овощ. Мотаю головой, но деваться некуда, ведь он всю ночь может вот так вот простоять и не отстанет.

- Take it… take it now! (Примите это… сейчас же примите!)

- Good, you won. Now go away… (Хорошо, ты выиграл. А сейчас уходи…)

Немного успокоившийся Сэм выходит, оставляя меня одного. Так, у меня осталось не более десяти минут, затем я утрачу способность связно мыслить, а потом банально засну. Но Сэм может вернуться и раньше. Где же она? Да вот же… Дрожащими от нервного превозбуждения пальцами набираю восьмизначный номер моего брокера. Только бы сразу подошел.

- Hello, sir. How do you do? Thank you for your call. What can I do for you? (- Здравствуйте, сэр. Как поживаете? Спасибо Вам за Ваш звонок. Что я могу для Вас сделать?)

- Hello, John. Everything is fine. You must liquidate all my line at free market during two days.

( - Здравствуй, Джон. Все просто отлично. Ты должен распродать все мои акции в течение двух дней)

- Sir, your losses will be tremendous! The market… ( - Сэр, Ваши потери будут чудовищны! Рынок…)

- The market will not recover during future five years. But I need this money just now. ( - В ближайшие пять лет рынок не вырастет. А мне нужны мои деньги прямо сейчас.)

- Good sir. You may be right. The situation is very difficult. I shall do everything. In three days you will get your money. ( - Хорошо, сэр. Вы можете оказаться правы. Ситуация очень сложная. Я все выполню. Через три дня Вы сможете получить свои деньги)

- Fine. Good by. ( - Прекрасно. До свидания.)

- Good by, sir. ( - До свидания, сэр).

И этот пытался меня разубедить. Ладно, через три дня у меня будет от одного до двух миллионов долларов. Как мало осталось? Может на все про все и не хватить, это очень плохо. Глупая и бессмысленная месть стоила почти всего состояния. Это ведь их не воскресило, только на душе стало еще паршивее.

Сколько у меня еще времени? Так, пара минут и все.

Рука сама аккуратно достает из левого кармана брюк тетрадный листочек в мятом файлике. Нервно разглаживаю его и, в наверное уже сотый раз, читаю что там.

Вверху корявым почерком по-русски написано: «Чернобыльская Зона отчуждения: территория бывшего лесхоза № 565, больше известная как «Рыжий лес». Странно, почерк, вроде Машкин, но стиль какой-то чужой. А, неважно… Ниже очень подробная географическая карта, отдельно, жирной красной линией, выделен северо-западный участок. В самом верху - яркая точка со сноской, на ней Сашенькиным почерком старательно выведено «Ждем здесь». Вот умница. Под картой, на свободном участке, описание места…

Мысли, и до этого не совсем четкие, приходят в полнейший беспорядок. Накатывает волна апатии. Все, хватит бороться – пора отдохнуть. Ну а потом, потом…

 

1.3. Славься-славься, о Монолит (продолжение).

Сквозь неясную пелену сна слышу какой-то спор.

- Вован. Да не буди ты его, он же, Леший уверял, в шесть прилег только. Дай же человеку поспать, подожди чуток. Гляди, худой-то какой, ну совсем как скелет в анатомичке, спит уже десять часов почти. Наобнимаешься еще, имей терпение.

- Да сам ты скелет, он же полтора года питался, чем Бог пошлет, от монолитовцев прятался. А ты, Брежнев, еще и издеваешься, сволочь ты…

- Вован, да кто тут издевается! Я же просто сказал, что худой, ничего такого и в мыслях не держал, если чем обидел – извини.

- Ладно, забыли. Это ж мой товарищ боевой, мы с ним знаешь, как с вояками повоевали. Это было еще когда Шрам появился на Кордоне. АТП вместе с ним брали, втроем всего, против целого взвода: у них и пулеметчик имелся…

Дальше совсем тихо и неразборчиво. Поспать не дают. О чем-то они очень важном говорили, да я не запомнил: десять чего-то, вроде как десять часов он, то есть я, спит уже. Сон вдруг, как рукой сняло. Вот ведь соня-засоня: четыре часа дня дня уже, а я дрыхну. Рывком встаю.

В дальнем конце импровизированного сталкерского лежбища одна из трех фигурок молниеносно реагирует и бросается ко мне. О, да это же Вован. Делать нечего, надо изобразить встречу старых боевых товарищей. Ловец сказал, что я очень талантлив, мог бы легко актером стать. Воодушевить пытался. Ладно…

- Дэн. Ну дела… Прихожу из глубокого рейда, а мое место занято кем-то, гляжу, а это Дэн тихонечко так посапывает. Думал, все, крышка: достал контролер, теперь не отвертеться. Да ребята рассказали.

Во время всего этого бессвязного монолога он не перестает мять меня своими, толщиною в ствол дуба, не меньше, ручищами, прижимая к грудной клетке обхватом в молодой еще, лет тысяча, не больше, африканский баобаб. Его круглое и донельзя приторное и постоянно улыбающееся лицо без каких-либо признаков растительности периодически появляется в моем радиусе зрения. Пытаюсь прохрипеть, вот сдавил-то, что-нибудь в ответ. Вован вдруг засмущался, выпустил, меня из своих медвежьих объятий, запереживал. Сиплю в ответ:

- Вован, вот так встреча… Не думал, не думал… Всегда говорил же, полегче надо. Так ведь и придушить можно. Я же обычный разведчик, ничего лишнего. А ты как был так и есть – сверхтяжелая боевая единица.

- Дэн, прости меня… Но я так рад, так, что…

В избытке эмоции начинает мне пожимать правую, а затем и левую руку. Больно, но помня, что Вован опять может приняться за, так сказать, дружеские объятия, молчаливо и даже радостно терплю.

- Отпраздновать это надо, и как можно скорее, а то Зона обидится на нас и все, баста, хана чудесам.

Это на помощь один из парочки зрителей присоединился.

Немота Вована исчезла туда же, откуда и выползла. По плечу, по правому хлопать начал. Хорошо хоть левой рукой. Правой - на ребят указывает:

- Дэн, этот вот с усами и бородкой Виталик, или просто Зубр. А этот тощий (да вроде нет, скорее наоборот) - Брежнев - глава местного контингента, так сказать.

По очереди пожимаю им руки. Улыбаюсь, прямо как умалишенный. Дескать, рад так, что дальше некуда. Хотя, действительно рад: скоро в наше воинство много хороших и крепких братьев вольется. Это так прекрасно и замечательно. Больше никто не прорвется: Вован в своем экзоскелете рекордных размеров, да еще с пулеметом (есть у нас парочка трофейных, и патронов порядочно) в ручищах сможет с целым взводом на равных биться: стреляет преотменно. От таких мыслей на душе повеселело, захотелось праздника. Нет, пока еще рано радоваться. Успеть за пару часов надо. Но что это?

- Э, мужики. Вы куда меня тащите?

Зубр радостно мурлычет.

- В бар, только в бар, - к Лешему. Он уже и поляну накрыл. Все, кому можно и кто в наличии уже собрались давно.

Что сами перепьются – это очень даже поможет реализации миссии. Но ведь и меня напоят, а это уже провал.

- Мужики, да мне же пить много нельзя: я, до того как военные подрядили проводником, месяц в аномалии циклической, это в Лиманске было, просидел без еды. Пил только воду дождевую, если бы не Модест…

Не сбавляя скорости, Вован ткнул Брежнева толстым, как сосиска, указательным пальцем прямо под ребра. Тот аж подскочил, но промолчал. Чего это они собачатся?

- Дэн, так никто и не заставляет. Плеснем тебе граммулек десять беленькой, хочешь, я и разбавлю. Для первого тоста, положено. А потом апельсинового сока нальем: у Лешего его целая бочка литров, наверное, в двести, заказал сдуру, а теперь не знает, что с ним делать. Вот ты ему и поможешь эту проблему решить. Я вот, тоже пить не буду. Здесь же как на войне. Все время надо наготове быть, а то перепьемся как «закордонные», а нас либо бандиты порешат, либо мутанты перегрызут всех, либо в Монолит уверуем. А этого ну никак допускать нельзя. Там если и напьется кто, ну так, чтобы до поросячьего визга или чертиков, так это Брежнев: он тут за главного, стало быть – бездельник. Ему бояться нечего. Да и комплекции субтильной – с первого же стакана…

- Все, Вован, хорош. Ты меня перед подчиненными позоришь…

- Извиняюсь, Ваше высокоблагородие, мы люди простые, необразованные. Если и сказали чего, так это не со зла, а, так сказать, от узости мировоззрения и плохого воспитания.

Под этот вот дружественный треп меня на руках занесли в бар и усадили на самое блатное место – во главу сдвинутого большущего стола: два стола поменьше к стойке придвинули, вот большой и вышел. Да не просто во главу, а еще и у окна, и с ноутбуком, который вместо телевизора, рядом. Очень блатное место. Всего двенадцать человек собралось - для такой большой базы маловато. О, а вон и Олег-бывалый, машет мне, дескать привет. Напротив розовощекий Брежнев, тоже машет рукой. По праву руку Вован. Деловито так в тарелку мне всякой всячины накладывает. В хрустальный бокал ровно десять грамм водки наливает – мол без обмана, все. Мешает содержимое с апельсиновым соком из большой пластиковой бутылки. Коктейль мастерит. Хе – и зонтик втыкает, вот умора! Леший, по левую руку, начинает на эти усилия недовольно глазами зыркать. Конкурента признал. Правильно, Вован «за кордоном» бар держал, и, по-совместительству, вышибалой у себя же работал. Неплохо так у него дела шли, пока одной сволочи из местной администрации помещение не приглянулось… Вован мужик и тогда боевым был, уступать не захотел и поддельные бумажки пообещал в … гаду засунуть. И засунул, уже после того как вместе с охраной пострелял. А потом сюда сбежал. Э, что это я ностальгией заразился и мыслить ну совсем как они начинаю? Так не пойдет. Моя миссия священна.

Брежнев поднимается и начинает произносить первый тост. По сталкерской традиции, «за тех кого с нами нет». Встаю вместе со всеми, делаю грустное и торжественное лицо, выпиваю содержимое бокала не чокаясь. Садимся, и начинается застолье. Меня со всеми, кого не знаю, знакомят. Произносятся тосты, играет музыка: все тот же джаз. По ноутбуку

шестая, последняя часть «обители зла» идет. Да, у этой красивой полячки среди сталкеров полно поклонников. Пытаюсь посмотреть хоть чуть-чуть, но все время отвлекают. То свой тост скажи – говорю «За жизнь»: смеются и пьют, кто-то уже из горла. То требуют, чтобы про свои приключения рассказал. Ну я, конечно, ни в какую. Ничего интересного, мол, все одно и тоже. Не отстают – врешь, делиться опытом не хочешь, скромничаешь. Начинаю им рассказывать, так, белиберду разную. Мол, как в аномалии циклической месяц проторчал. Потом как с бандюками вместе с другими окруженцами сражался не на жизнь, а на смерть. С монолитовцами на каком-то недосторенном объекте перестрелку вел – прости Монолит, но роль обязывает, и еще много чего. Народ гуляет и слушает, в зависимости от описываемой ситуации радуется («как я вражин»), вздыхает («гады и мерзавцы, живучие попались и меткие»), всплакивает («наших-то сколько положили»). Так ребята мне вдруг симпатичны стали, настоящие люди собрались, не то что «за кордоном». Ну ее, мою миссию, в баню, что мне она…

Стоп, что это я сопли так развел? Искусы, искусы кругом одни. Или это сам Монолит крепость веры мою проверить решил, подсунув самые лучшие образчики человеческих животных. Нет, не поддамся я. Да я их всех облагодетельствую скоро, они станут просто счастливы – ведь они познают радость служения Ему, а лучше ничего и нет. Ни страха, ни сомнений, ни алчности и жадности, ни отчаяния – ничего этого для них больше существовать не будет. Разве это не прекрасно? Фу, кажется прошло… Ушел искус, второй уже. Первый во сне пришел, когда простая жизнь приснилась – чья только? Что не моя – это точно? Неважно это, важно что тогда меня это даже не смутило.

Кто-то, кажется Рок – мне отсюда не видно, призывает к вниманию:

«Господа сталкеры. Внимание – анекдот. Занесла как-то нелегкая гаишника в Зону: может заблудился с перепою, может новые места искал. Но только стоит он у разбитой дороги где-то. И знак с ограничением скорости поставил – 10 км, а никого уже пятый час нет. Закручинился. Вдруг видит – тачка крутая с бешеной скоростью несется. Что такое: обе фары разбиты, водитель не пристегнут, номера нет, а запах перегара с опережающей скоростью этому любителю постричь бабки прямо в лицо бьет. Ну, думает: «Вот это удача, вот так повезло, сейчас я его по полной». Машет волшебной палочкой, тачка останавливается. Оттуда вываливается пьяный крутой – весь в голде и брюликах. Гаишник ему все его нарушения перечисляет, а тот после каждой фразы пред ним пачку зеленых в палец толщиною кладет. Гаишник увлекся так, что этого не замечает, вдруг видит перед собою огромную гору наличных и виноватое лицо крутого. Понимает, что все это теперь его и от счастья натурально умирает. Крутой расстроился так: «И этот нашел, как смыться, пятый уже. Значит старею – на пенсию пора. Буду первый в Зоне контролер-пенсионер».

Все покатываются со смеху, мне тоже впервые смеяться захотелось. Насмешил, так насмешил, молодчина Рок. Оглядываюсь вокруг. Плохо-то как, ведь все трезвые. Ладно, выйду на воздух. Вован вскакивает. Мол, куда ты, туда и я. Нет, брат сиди, я вроде как по нужде. Нет, проверить надо, вдруг повезет и там нет никого.

Вылезаю из бара. О, темно совсем. Ну и гуляем. Быстро к вагону. Залезаю вовнутрь. Достаю бинокль. Да и без бинокля все видно: охраняют вход. Сколько их там всего? Это надо узнать точно.

Легкой походкой приближаюсь к ним.

- Эй, мужики. Вы почему тут шатаетесь, у нас весело? Присоединяйтесь – виновник торжества очень просит.

Складываю руки на груди, мол пожалуйста.

Суровый такой дедок улыбнулся:

- Денис, привет. За приглашение спасибо и с возвращением тебя. А нам нельзя: боевое дежурство у нас сейчас – вход к выжигателю мозгов охраняем. Э, ближе не подходи, не положено это… Только по прямому приказу старшего над караулами Зубра.

Среагировал на мою попытку приблизиться, даже «Гром» вскинул, но с предохранителя не снял – просто предупреждает. Из-за дедка высунулось еще двое, поприветствовали, но насторожено: проваливай, намекают. Ладно, знаю теперь, что их всего трое, или целых трое. Да и снаряжение у них отличное: двое в военных бронежилетах, а один и вообще в экзоскелете. Дело серьезное.

- Может чего со стола поднести? Заочно участие в торжестве примете?

- Не положено Денис. Хочешь, после смены караула отметим, вчетвером: нельзя Зону невниманием к ее чудесам обижать. Все-таки ты первый из списка пропавших без вести, кто живой и в здравом уме вернулся. Дай-то Бог, и другие сыщутся.

- Заметано. Как сменитесь, так по второму кругу.

Не скрывая разочарования, возвращаюсь обратно Да. Изменились сталкеры, стали очень собранными, четко инструкциям следуют. Сначала на блокпосте перед Припятью, теперь здесь – все профессионально. Может это Зона как-то оздоравливающе на людей влияет? Эти просто бдительны. А в баре, вообще немыслимое творится: каждый действительно как брат тебе. Из того, что только лишь один и длиннющего в 2542 фамилии (мне показывали этот список, я там 1777 – почти счастливое число) один лишь я вернулся цел и невредим, а они такой праздник забахали. «За кордоном» такого и не увидишь, даже из свадьбы полное паскудство могут сделать. А эти если и шутят, то беззлобно. За главного – Брежнев - рубаха-парень. Ничего в нем от обычного хамоватого и вечно пьяного функционера нет, а все его слушаются. Знают, что он не кинет и для общего блага трудится. Да, может быть Зона и возвышает человека, но высшая ступень его развития – это слуга Монолита, а они, теперь я вижу, уже на пути к этому: во всем их поведение на братьев похоже – бдительны, умны и преданы… Да, я принесу Вам спасение. Теперь у меня никаких сомнений, что я поступаю правильно, уже нет. Спасибо, Монолит, что испытывал меня. Спасибо, что наставил. Теперь я точно знаю, что надо делать.

Заметно воодушевившись, возвращаюсь обратно. Мне все так же рады. По пути к своему месту внимательно смотрю на каждого. О, нет: ни одного даже слегка пьяного сталкера по-прежнему не появилось. Да и с чего напиваться – на двенадцать человек четыре бутылки водки, точнее - три на одиннадцать: Вован целую бутылку оприходовал, не меньше. Это для него, как для меня мои десять грамм, если не меньше. Да, задача. Ну ладно, и такой вариант проработан.

Хлопаю по плечу развеселого Лешего и деловито интересуюсь:

- Леший, а шампанское есть? Я ведь уже знаю, что ты запасливый.

- Не вопрос, есть конечно. Для тебя – опять за счет заведения, нравишься ты мне очень.

Вскакивает на пять секунд исчезает за незаметной дверкой, что за импровизированной стойкой. Наверное там у него кладовка. Появляется. Нашел, несет, вручает. Ух ты, «советское».

- Э, а оно годное?

- Высший сорт! Ты что за вопросы задаешь?

Еще одно усилие, раз – и пробка в потолок. Пока все зачарованно любуются брызгами шампанского друг на друге, от моей ладони отделяется крохотная пылинка. Она ну просто сама по себе впрыгивает в обнаженное горло бутылки и бесследно исчезает в чудесном напитке. Нет, это не яд: я не собираюсь травить сталкеров насмерть. Подействует он, в лучшем случае, лишь на каждого второго: немного замедлит реакции, ясность мышления будет не такой четкой, критическое восприятие действительности пострадает больше остального, но это совсем не страшно. Да, кто-то может и погибнуть от этого, но иначе нельзя. Обращаюсь к разомлевшему Брежневу:

- Леонид, пусть и ребята на постах чуть-чуть пригубят. Поучаствуют в нашем празднике, а то я их видел (факт моего странного визита не должен всплыть в самое неожиданное время, вызвав вполне обоснованные подозрения), скучно им там.

Леонид важно кивает, отдает нужные указания и изрекает:

- С тебя тогда тост.

- Нет проблем. Поднимаемся. Ну: за самое замечательное место на земле, которое позволяет встретиться самым замечательным людям.

Все чокаются…

Моя правая рука снова залезает в карман. Еще один маячок раздавлен. Второй радиосисигнал ушел в эфир. Частота та же – 1 кГц. Ну как, скажите, такая маленькая антенна излучает сигнал такой частоты? Неважно, важно, что второй этап завершен, а это означает начало третьего.

Моя рука ныряет под стол, доставая оттуда рюкзак, который я прихватил в казарме напротив. Мой голос послушно произносит:

- Мужики. Тут совсем забыл. Я же не с пустыми руками пришел. У меня целый рюкзак хабара. Есть пара-тройка диковинок.

- Удачливый, показывай.

-Держите, но с возвратом.

По рукам отправляется гулять и впрямь чудные вещи. Слышны восторженные возгласы:

- «Мамины бусы», ух ты, да они сдвоенные – двойной эффект. Редкость!

- А это что, «колобок» или «снежинка»? Ой, да это гибрид. Надо же!

- Артефакт «Вонючка», сильно не вздумай сдавливать. Хоть и стоит денег больших, но этот запах…

Снова сыплются тосты, постепенно артефакты снова возвращаются ко мне.

Вечеринка закончилась только в полночь. Усталые и довольные все постепенно разошлись. Только я и Вован сидим и болтаем. Да еще Леший за стойкой, устал поди. Ну, пора.

- Ой, Леший. Ты ж еще и торговец знатный. Я и забыл совсем. Мне бы подзакупиться.

- А до завтра никак не подождет? У меня уже глаза слипаются.

- Так уже и есть завтра, вон – пять минут первого.

- Ладно, подловил. Что нужно то? Вон, у меня и прайс есть, держи. Тебе, как виновнику торжества, положена скидка – три процента.

С этими словами протягивает мне пачку листочков и сонным голосом бормочет. «Весь товар в наличии, все в отличном состоянии…»

- Забыл, а дисконт на артефакты у тебя какой?

- Для тебя, как для виновника торжества, восемьдесят пять процентов.

Да, действительно неплохо. Что ж, посмотрим, что там у него.

Десять различных модификаций комбинезона «Заря», нет, у меня свой есть. Комбинезоны «CEBA» боевой и исследовательской сборки. Нет, дороговато – на остальное может не хватить. Ага, это подойдет – полностью модифицированный бронежилет «Берилл». С броней покончено, что там из оружия. Ну, тут скудновато, ширпотреб в основном, пистолеты ТТ, пистолет-пулемет «Гадюка», ИЛ-86, дробовики в ассортименте. Ничего стоящего. Хотя, стоп: автомат «Гром» после ремонта - базовая модификация, подойдет, вот только дороговат. Так, патроны, аптечки, антирадиационные препараты, бинты, десяток банок консервов. Записываю это все в бланке заказа и протягиваю бармену. Тот читает, смотрит сумму итого: это приводит его в чувство.

- Броню и снарягу могу в долг отпустить, но оружие сам под реализацию брал, так что решай, с чем расстанешься.

- Не боись. Я же сказал, что у меня полный рюкзак артефактов. Те три – вот это действительно интересные и редкие вещи. Остальное – самые обычные, но их целых двадцать пять штук. Давай, оценивай...

Выкладываю прямо на стойку все свои богатства. Вован восторженно наблюдает, во блин, друган его дает, даром времени не терял.

Систематизация, проверка и подсчет итоговой стоимости занимает минут пятнадцать. Мне осталось целых семь штук – три уникальных, да четыре простые «медузы», да плюс еще пять на поясе в контейнерах.

- Все, в расчете. Сейчас товар поднесу.

Исчезает за дверкой. Минуты три оттуда слышно, как что-то переставляется с места на место. Наконец появляется.

- Бронежилет примерь. Забыл совсем, может и не подойти.

Одеваю. Болтается немного, ничего, куртку под низ поддену и все. Подходит.

Со стойки складываю все в рюкзак. Вместе с сонным Вованом начинаем собираться.

- Ну доброго сна, Леший.

- Доброго сна, сталкеры. Я завтра до шести вечера беру отгул. Потерпите?

- Да без проблем.

Добираемся до казарм. Мой старый боевой товарищ так клюет носом, что кажется вполовину ниже ростом. Я тоже стараюсь казаться сонным. Вован бухается на соседний спальник, что-то бормочет (ну прямо как ребенка сморило) и через минуту засыпает. Оглядываюсь кругом: одиннадцать спящих, один я только притворяюсь. Так, еще семеро на постах плюс Леший. Девятнадцать человек всего. Смотрю на часы. Без пяти минут, как час ночи. Всего пятнадцать минут до часа Х. Ну а там… Там увидим. Чем же заняться? Тихонько одеваю новехонький «берилл», вывешиваю на пояс «кристалл», две «ночные звезды» и два «грави»; у изголовья кладу автомат «Гром». Да, вроде бы все сделал. Подожду.

Ночью в Зоне никогда не бывает тихо. То воет какая-нибудь псевдособака в километре, а слышно их очень хорошо, то начнет мяукать «карусель» - ну точно домашняя кошка. Иногда издалека ветер приносит непонятные глухие звуки со стороны болот, что на востоке граничат с Рыжим лесом. Тут они совсем рядом, в ста метрах от восточного выхода. Жуткие звуки, кто или что их издает - никто не знает. Когда-то ученые пытались сунуться на эти болота, но непредсказуемость царящих там аномалий сделала передвижение по ним невозможным, во всяком случае, для людей. Именно оттуда ко мне и идет подкрепление, которое поможет осуществить третий, последний этап миссии. Что такое? Сюда, кажется, бежит кто-то, со стороны восточного блокпоста. Протискивается и, стараясь не будить отдыхающих сталкеров, подходит к окну и начинает тормошить кого-то, в темноте не видно, но уверен, что Брежнева. Прислушиваюсь к едва улавливаемому шепоту:

- Леонид Иваныч, ну просыпайтесь же.

- Что, кто это? Ну не дают поспать по-человечески и все тут. Чего надо-то?

- Рядовой Зыков, извините, что потревожил. Борька целую прорву мутантов по «суперуху» засек, движутся со стороны болот, через три минуты покажутся в поле видимости.

- Мутанты, че еще за мутанты? – сонным голосом бормочет Брежнев.

- Ну не знаю, может слепые псы, может плоть, а может вообще кровососы прут. По «суперуху» подробностей не определишь.

- Мутанты… Мутанты! Э. Да ты чего тревогу не поднял, дурья башка! Эй, все подъем, готовность номер два, со стороны болот движется огромная стая мутантов! Скоро тут будут. Кому сказал, живо подъем!!! И на построение! А с тобой, Зыков, я еще поговорю. Ты же сразу по такому случаю тревогу поднять должен, а ты, Леонид Иваныч…

- Ну, я не знал, что это так серьезно… Я тут первую неделю всего, многого не знаю.

Вокруг начинается легкий переполох: последний выброс был сутки назад, но никого не пригнал, со стороны болот нападения мутантов, тем более, массовые, очень редки. Да еще ночь. Но сумятица длится совсем недолго – сталкеры народ собранный и готовый ко многому, а вместо мутантов вполне может быть отряд военных или бандитов, а это зачастую куда опаснее. Но, нет, не в этот раз.

Вместе со всеми выскакиваю из помещения и становлюсь в строй. У меня нет определенного места, поэтому пристраиваюсь в хвосте, аккурат рядом с Вованом. Вдоль всего за минуту выросшей шеренги вышагивает Брежнев и раздает команды, параллельно проверяя, все ли на месте. Загорелось освещение, но большая часть огромной территории все равно пребывает во тьме.

- Зубр, - ты на восточный блокпост, Берсерка и Рока прихвати…

Получившие приказ исчезают, скоро и наша с Вованом очередь.

- Вован и Дэн, вы оба не из моего лагеря, но, согласно кодексу сталкеров, независимо от звания поступаете в мое командование. Вы ведь из одной пятерки, верно?

- Целых полтора года были из одной, пока он не пропал. Теперь тоже в одной будем – я Фаната уговорю, ручаюсь…

- Отставить разговоры, оба будете в резерве, остаетесь здесь. Услышите от любого из блокпостов по интеркому сигнал о помощи – оба бегите туда. Все поняли? Не слышу:

Дружно рявкаем:

- Так точно!

- Все, я на Восточном блокпосте.

С этими словами Брежнев исчезает, а мы остаемся стоять.

- Садись Дэн, в ногах правды нет. Поспать не удалось, а хотелось, так хотелось.

- Слушай, Вован, а че он нас в резерве оставил? Не доверяет, что ли?

- Да нет, что ты. У нас снаряга хорошая, в резерве надо пятерку держать, а так нас двоих хватит. Ты, да я – мы же теперь взвода стоим, у нас полное взаимодополнение. Если бы еще Шрам вернулся, то просто армия получилась бы. Помнишь, как мы и еще пара ребят его в Рыжем лесу сопровождали?

- Конечно помню, мутанты так и перли: снорки, псевдособаки.

- Да, вот это было дело так дело. В конце еще псевдогигант как выскочит, я думаю, ну все, пипец…

Завязавшийся было диалог прервал начавшийся минуту назад нарастать и теперь сделавшийся нестерпимым визг сотен мелких маленьких глоток. Плоть, плоть и кровососы. В сочетании они дают убойный эффект. Становятся слышны выстрелы, сначала одиночные, потом еще и еще – уже длинными очередями. Слышны взрывы гранат. Пятнадцать минут что-то все время там происходит – ад вырвался на свободу и все наступает. Что же там творится такое? Не видно ни хрена. Напряженно вслушиваемся – ничего не понятно, но вроде держатся. Интерком молчит. Не работает что ли, проверю.

- Эй, это резервная пятерка. Западный и восточный блокпосты: помощь требуется?

Молчит, зараза. Может на нужную волну не настроен? Леший же уверял, что все должно работать как надо.

- Вован, ты попробуй. Может мой интерком разряжен, или вообще не настроен. Я его проверить не успел.

- Айн Момент, Дэн. Эй, это резерв: кому-нибудь помощь требуется?

Напряженно вслушиваемся. Тишина, никакого ответа. А ведь по кодексу должны ответить хоть что-нибудь.

«Эй» - доносится почти одновременно с обеих сторон по самому обычному воздуху, когда образовывается передышка. – сюда на западный/восточный, быстро. Связь отказала!!».

Куда бежать-то, помощь обеим постам, оказывается, требуется? А разделяться нельзя. Видать здорово прижало. Что же делать?

Вован легко решает эту проблему Буриданова осла.

- Дэн, ты на западный, а я на восточный.

Сказал и исчез. Я тоже поначалу бегу куда должен, но в голове окончательно оформляется план. Сворачиваю к навеки вечные застрявшему посреди базы поезду, забегаю в туннель. На бегу машу руками, мол тревога.

- Стой, Денис! Ни с места. Все тот же дедок, вспоминаю, что его Вилямом звать, почти как Сахарова.

- Вильям, быстрее, связь отказала. Мутанты почти всех на западном посту положили: жуть прямо. Меня Зубр послал, срочно все снимайтесь, я вместо Вас останусь. Быстрее, вот-вот в тыл прорвутся, а тогда хана, всех вообще положат.

Детина в экзоскелете поднимает руку, мол, замолчи. Пытается связаться, но интерком молчит:

- Пароль, пароль живо.

- Какой пароль? Сейчас всех положат!

- Если ты действительно от Зубра, то знаешь пароль.

В от это прокол, вот это прокол! Откуда же я знаю? Неожиданно в голове откуда-то возникает фраза: «Назад в будущее».

- Блин, я что не сказал в начале? Пароль: «назад в будущее»

- Стволы опускаются, Вильям и детина бодро затрусили к выходу. Неужели повезло, фу а я было думал, что… Во дела, один, в таком же как я бронежилете почему-то остался.

- Ты че здесь делаешь? Я же сказал…

- По инструкции меньше двух не положено.

- Так ведь ЧП.

- Даже в случае ЧП не положено. Да не трепыхайся ты, раз дело плохо, то лишний ствол мало что решит, а вот ежели тебя кто шлепнет и туда: - на дверь с кодовым замком указывает - то тогда уже точно все: «Враз в монолит уверуем». Кто знает, может быть кто-то на территорию базы давно проник и просто случая ждет? Места, сам видел, хоть конем гуляй – спрятаться есть где.

М-да, не повезло, параноик. Хотя почему не повезло – всего один охранник, да и обстоятельства сложились как нельзя лучше. А код я знаю. Так что вперед - геройствовать!

- Ой, ты только посмотри, кровосос, сюда бежит.

Вскидываю «гром» и стреляю прямо перед собою. Старый как мир трюк срабатывает: невидимые твари – они же самые страшные и мерещатся на каждом шагу. Сталкер вскидывает Калашников и поворачивается ко мне затылком: я стою немного позади него. Легко и просто расстреливаю излишне бдительного охранника в упор. Шанс я ему дал: он ведь мог отступить назад, а уж потом развернуться и стрелять. Но даже у параноиков случаются проколы: им может мерещиться слишком много угроз и они пропускают настоящую. Каким-то образом сталкер успевает среагировать и пригнуться: очередь, которая должна была покалечить правую руку и ноги, но оставить его в живых, разрезает тело надвое. Жаль, я не хотел его убивать, даже бинты и жгуты приготовил. Но Монолит решил иначе, а он не ошибается. Но все равно жаль, хороший был сталкер. Разворачиваюсь к двери. Необходимые цифры сами всплывают в памяти: 26041986 – дата первой катастрофы. Дверь послушно открывается, они рада мне и предлагает войти, так не буду ее расстраивать.

Какие же все-таки удивительные существа, эти таинственные люди. Ведь всего полцикла назад я ощутил их пси-излучение (какое понятие красивое, мое гораздо прозаичнее), а уже столько неизвестного открыл. Так много пищи, так много того, что мне так нужно. Я почти насытился и готов. С этим контакт уже наладил, остался еще один. Работаю сейчас над ним. Интересно, желания первого мне известны, а что этот хочет? Не могу понять, что-то непонятное, но интригующее. Надо бы поинтересоваться напрямую.

Радостно несусь по коридорам. Дорога мне хорошо известна: Ловец часами заставлял меня бродить по сотканным из воздуха и света лабиринтам, пока я не научился легко ориентироваться. Настоящий лабиринт ничуть не отличается: ПНВ все искажает, превращая реальный мир в иллюзорный. Вот, включу «Великий выжигатель ереси», и тогда сбудутся все мои мечты. Чего же я хочу? Конечно же, служить Монолиту, покорно и предано; хочу, чтобы радость служения Ему познал весь мир. Чего я хочу для себя? Ну, я хочу оказаться достойным того, чтобы стать координатором, а может, кто знает, и ловцом душ. Хм, а что еще? Ведь и это не мои желания, а сам я хочу стать всемогущим, всеведущим, а противнику пусть служат глупцы, не долго им еще осталось. Что это, опять сомнения? Откуда все это берется? Служба Монолиту уже не кажется такой уж замечательной, скорее наоборот – он же нас как рабов использует, как пушечное мясо, которого надо все больше и больше. Вперед, к выключателю! Выжигатель ереси очистит мой разум.

До чего же силен, а ведь я уже не зеленый новичок в плане воздействия на людской рассудок. А он выдерживает, пока выдерживает. Ничего, долго ему не справиться и тут ему никакой «Великий выжигатель ереси» не поможет Сила собственных тайных желаний – против этого не устоять, теперь я в этом уверен. Он держится только на собственном внутреннем запале.

Вот и лестница, в два прыжка взбегаю по ней, вперед и налево. Там избавление. Нажимаю ряд кнопочек, поднимаю рычаг. Все - процесс пошел, но что это, почему вдруг так трудно дышать?

Волны пси-излучения стали распространяться от огромных антенн наверху, но кое-что- в основном излучение от проводов, тянущихся от старинной ламповой ЭВМ исполинских размеров, проникло и в бывший центр управления. Если бы Денис Закружной оставался самим собою – преданным бойцом Монолита – то они не причинили бы ему вреда. Но сгусток информации, проникший из неведомых далей в его организм, очень сильно повлиял на метаболизм сталкера, ощутимо изменив его. Он перестал быть человеком, умное излучение поменяло характер своего действия и просто приостановило работу некоторых мышц тела, намеренно ведя враждебно настроенный к представителя группы «О-сознание» человекоподобный организм к неизбежной гибели.

Что же такое? Сердце, кажется, не бьется, даже пульса нет, и вздохнуть не могу… Почему я все еще жив, если все это так, то смерть должна быть мгновенной… Монолит за что же ты покарал меня мучительной смертью, я же все выполнил как ты и хотел? Дай мне шанс! Ловец говорил, что мысли – это не главное, главное дела во имя Монолита. Мои поступки должны были доказать мою преданность. Да я и сейчас тебе предан. Я чувствую что… Проклят, будь ты проклят……………….. Опять химера ….

Ход мыслей сталкера прервался, уничтожив и то чуждое, что было в них. Но до конца ли?

 

2.3. Интервью с неведомым.

И этот готов. О, черт-черт. Адское отродье! Падая, тварь успела полоснуть меня очередью из «Лавины». Больно то как. Умирать, а ведь одна из моих ипостасей точно только что умерла, и то не так больно. Опускаю голову и разглядываю грудную клетку и живот: броня почти везде выдержала, всего одна пробоина, из которой уже начала струиться кровь. В живот, значит, ранили – ну теперь точно, хана. Целый час отбиваю атаки, целый час демонстрирую чудеса меткости, каким-то чудом пули пролетали мимо, либо натыкались на бронежилет «Булат», не причинив особого вреда – пару ребер только сломали. Этот был тридцать девятый зомби, если только я уже не сбился со счета. Куча героизма, а все впустую. Но что это, где еще один доброволец? У меня еще полторы обоймы – на пятерых хватит. Никто не желает отведать? Нет – стоят неподвижно и пялятся куда-то: подкрепления ждут (откуда они только берутся в таких количествах?) или еще чего. Время-то на них работает. Э, да вон уже идет один, под военного косит. Что такое? Белой тряпкой машет. Парламентер хренов. Ладно, давай говорить.

Зомби подбирается к дверному проему, но заходить, не заходит. Мычит что-то. Как это он со мною общаться намерен? Его правая рука дергается и, вроде указывает на что-то. Куда он показывает? Среди хлама, гильз и осколков лежит, цел и невредим, один из артефактов, которые использовал Левченко – «Лунный колодец». Ага, кажется понял. Видимо только так, под гипнозом, зомби могут связно общаться с людьми. Не выпуская из правой руки оружия, левой поднимаю его, подношу к лицу зомби: должно подействовать. Через минуту эффект достигнут, незнакомый мелодичный голос (куда старый подевали?) приветливо заговаривает:

- Здравствуйте, Денис. Спасибо, что согласились выслушать.

- Иди в …! Чего хочешь?

- Денис, ну зачем Вы грубите? Просто признайте, что сражаетесь против непреодолимой силы, Вам ведь все равно не выжить, Вы ранены и Вам очень больно: мы это знаем. Просто выходите с поднятыми руками и без оружия к нашим… агентам. Вас еще можно спасти.

Почему-то не верю этому странно-вежливому голосу, ну нисколечко не верю.

- Русские не сдаются, передай это своему хозяину, а еще передай, что …

- Опять грубите. Мы не причиним Вам вреда, Вы можете спасти не только себя, но и 72 живых еще человека – сотрудников этой подземной лаборатории. Мы всего лишь хотим узнать, откуда вы проведали про «Элизиум»: в этой вселенной его никогда не существовало и Вы не должны знать о нем.

Вот это да! Что же это такое?! Какой же я болван, это действительно все из-за меня. Мог бы просто у Левченко поинтересоваться, что это за артефакт. Постой-ка, я же объявление в вертолете на потолке читал, это уже здесь было… Запугивает и запутывает, отвечу ему.

- Когда в вертолете летел – на потолке объявление прочел о том, что награда за такой артефакт предлагается аж в двадцать пять миллионов евро, вот и интересно стало.

- Да, Вы сказали правду, но не всю. Это надо проверить…

На минуту зомби затихает. Может – и вправду проверить может? Снова оживает, с интересом смотрит на меня.

- Вы сказали правду, вот только в этом вертолете никакого объявления не было. Ни в одном из миров такого объявления никогда не существовало, исключение составляет только 1456. Очень интересно, это означает, что Он каким-то образом установил и поддерживает с Вами контакт, произошло это совсем недавно – не вижу в Вас никаких внешних признаков.

- Кто это Он?

- То, что Вы назвали «Элизиум». Знаете, я даже готов Вам, для того, чтобы Вас убедить сдаться, рассказать одну историю. Она произошла в мире 1456. Он очень похож на Ваш, но есть ряд существенных отличий. Вы позволите?

- Да валяй. Вот только от потери крови я могу умереть и не дослушать ее, у меня уже так голова кружится.

- О, это вполне устранимо.

Вдруг чудовищная боль в брюшной полости отступила, кровь исчезла. Что еще за чудо такое?

- Это лишь малая толика того, что мы можем. Ладно, слушайте.

Впервые этот артефакт нашел в одном из миров сталкер Иван Нетребко. «Элизиум» еще не знал, как следует обращаться с людьми и просто своим вмешательством повредил его рассудок, его и еще нескольких сталкеров. От прямого излучения артефакта нашли способ уберечься: не смотреть на него. Артефакт попал сначала к ученым из «La zone et people», затем в одну из лабораторий французского исследовательского общества во Франции. Его успешно изучали в течение трех с половиной месяцев, обнаружили много интересных качеств. Но один из сотрудников – некий Франсуа Лепен - уничтожил «Элизиум», поместив его под потоки гамма-излучения высокой интенсивности, что смогло повредить структуру этого «объекта». Сначала Франсуа уверял всех, что просто хотел изучить влияние этого вида излучения на артефакт. Но на суде стал заявлять, что постоянно слышал голос своего недавно умершего от рака крови отца, и этот голос возникал из ниоткуда при его контактах с артефактом. Голос призывал его кое-что сделать – что - Вам это знать ни к чему. Франсуа не выдержал, и решил уничтожить источник наваждения. Ему, конечно же, не поверили, поместили в закрытую психиатрическую клинику под Лионом, где через месяц он и умер.

- Вы явно хотите меня запугать, ведь Вы это только что выдумали?

- Денис, поймите. Мы – это не самое худшее, с чем Вы столкнулись. Мы хотим помочь Вам. Раз «Элизиум» установил с Вами контакт, значит Вы - уникум особого рода, мы очень нуждаемся в таких, как Вы.

- Только что, еще перед тем как все произошло, Вы несли какой-то бред, угрожали, запугивали меня, а теперь вдруг такая елейность?

- О чем Вы?

- Ведь это Вы с Левченко говорили, больше некому?

- Левченко вступил в контакт с нашим … союзником, он отреагировал на угрозу и привлек нас. Простите, с ним тяжело общаться. Он немного не в себе.

Что за крутой поворот событий. Сначала этот нелепый допрос зомби, потом перестрелка, а теперь нечто рассказывает мне такое. Неужели это все правда? Эта история, и, потом, Иван Нетребко – это имя из воспоминаний затерявшегося сталкера из третьей реальности – настоящего кошмара. Нет, все три неведомым образом слились в один сплошной кошмар. Только что помню, как у меня сердце остановилось, дышать не мог – теперь здесь очутился. Может все-таки уступить их уговорам и сдаться, ведь хуже не будет. Интересуюсь:

- А кто Вы такие?

- Мы - группа «о-сознание». Наша задача – сдерживать прорыв ноосферы в реальный мир, это явление известно как Зона. Как видишь, мы стараемся ничего от тебя не скрывать. Ну так как, ты готов сдаться.

О, они и тут достали меня. Какая оперативность. Нет, не получится и не случится. На этот раз я не дам себя уничтожить ведь я уже так много знаю. Тогда это была просто попытка, она не могла удачно завершиться. Теперь я во всеоружии и буду сражаться: они не должны узнать где я. Планы немного изменились, но ведь этого и следовало ожидать. Отвечу им.

- Я все равно не сдамся, присылай сюда все свои игрушки, я сумею вдоволь наиграться с ними, а потом и до всех Вас доберусь.

- Хорошо, пусть все будет, как будет. Ты сделал свой выбор.

Я же совсем не то хотел сказать. Ну и дела, ведь теперь я не только себя погубил, но и всех сотрудников лаборатории – «о-сознание» выполнит свою угрозу. Зомби, с которым я только что разговаривал, уже медленно растворяется в окружающем воздухе, оттуда тянет холодом. Вокруг снова все тонет в красном свете: «фе-фе-фе-фе-фе». Опять прорыв, опять множество теней. И тут в голове зарождается безумный план, здесь оставаться бесполезно и бессмысленно. Пока я говорил с группой «о-сознание», исчезло освещение, а значит и электричество. Внутренних энергетических ресурсов КИУЗ хватит еще минут на десять, а дальше за мою жизнь и копейки в базарный день не дадут. Решаюсь, выскакиваю из своей крепости и несусь по направлению к выходу. Если моя догадка верна, то все получится. Проскакиваю мимо одного неподвижного зомби, другого, дальше их целая стена. О, а вот и проверка: с легкостью прохожу через нее. Сработало! Еще пара секунд. Вот он выход – вперед, там вроде бы никого нет.

Коридор пуст, абсолютно пуст: только многочисленные дырки от разнокалиберных пуль говорят о том, что здесь целых полчаса назад кипел нешуточный бой. Прикрепленный к базе ученых отряд коммандос из пяти человек, который был расквартирован в соседнем помещении, пытался остановить хлынувшую из «Отдела изучения пси-излучения» толпу зомби. Вооружены они были отменно: я слышал как минимум три пулеметные трели. Где же все они? Нет времени думать. Куда бежать? Какая разница – все равно не могу сориентироваться. С минуту петляю по лабиринту темных коридоров, если бы на этой модификации «Булата» был установлен не ПНВ третьего поколения, а, скажем, второго, то заплутал бы в наступившей темноте в момент. Вдруг одна из дверей неожиданно распахивается прямо под носом, знакомый дребезжащий голос восклицает:

- Дениска, какая удача, какая удача! Быстрее забегайте! Только тихо, тихо – эти твари где-то здесь.

Ба, да это же Дмитрий Иванович Левченко собственной персоной. Жив и невредим. С силой затаскивает меня вовнутрь и захлопывает тяжелую бронированную дверь. Да, а мне все еще везет.

- Дмитрий Иванович, вы живы! А где остальные? Оглядываюсь – в полутемном помещеньице больше никого не видно.

- Откуда я знаю? Все к лифту побежали, а я сюда – здесь оружейный склад, а у меня есть право доступа. Коммандос первым делом должны были прорваться сюда, за дополнительным оружием и боеприпасами.

Надо же, какой стойкий тип. В такой сложной ситуации сохранил способность к логическому мышлению. Да, не так уж и прост Дмитрий Иванович. Отлично, двое умных людей смогут решить любую проблему.

- Сумели пробиться, эти Ваши коммандос?

- Денис, я же все еще тут – значит нет! Услышал топот, думал, что вот и отряд, а это Вы и в гордом одиночестве, но и это неплохо: выбирать-то не из чего.

- Профессор, а место надежное?

- Ну, спросили? Я же сам это проектировал: цельный параллелепипед 6х3х3 из листовой брони встроен в стены, внутри поле Лазарева на автономном питании, заряда еще на трое суток хватит. Форт Нокс имеет гораздо менее совершенную защиту…

- Вы говорите, что цельный параллелепипед, а как же вентиляция?

Левченко сразу поник и утратил весь жизненный задор, который излучал до этого. Понятно.

- Ни вентиляции, ни армейских рационов, только снаряжение и оружие. Я же не мог тогда предположить, что оружейная пригодится как бункер.

Качает головой, вздыхает. Обхватил голову руками и начинает сеанс самобичевания, которым, похоже, и занимался до моего появления.

- Ну почему это случилось именно со мною? Все так хорошо начиналось, такая задумка была, такие перспективы, а теперь все погублено. Эх, по моей вине столько народу полегло, глупо как глупо…

Начавшиеся, кажется, уже зримо распространяться волны депрессии, действовуют и на меня. Вдруг осознаю весь ужас ситуации: Денис-монолитовец мертв, в этом сомнений уже не осталось, но ведь он был не совсем «Я», а здесь опасность угрожает уже лично мне, да еще какая опасность. Либо здесь загнуться без еды, воды и воздуха, либо туда – в руки неизвестного палача, который будет стараться взять меня живым. О, даже отсюда я могу удрать и спастись – но куда, да в Рыжий лес, а там вообще черте-что творится: одинокий и явно не в себе сталкер, почти без оружия и весь в гнойных ранах бредет незнамо куда, а на поясе в безобидном контейнере «Элизиум» - прибежище неизвестной сущности, которое может такое, что… И сколько простых людей я погубил нелепым ответом зомби-парламентеру. Семьдесят два человека! Одной кретинской и неведомо откуда пришедшей фразой! Нет, так не пойдет. Еще пару минут таких пораженческих мыслей, и я превращусь в безвольное напуганное животное. Попробую «переключить» Левченко на положительные эмоции, что-то наверняка можно сделать. А там он и меня подзарядит свом неиссякающим оптимизмом.

- Э-э-э, все пропало, я никогда не увижу…

- Дмитрий Иванович, а у Вас под рукою нет карты базы, Вы ведь и ее, наверное, проектировали?

Сует мне в руку свой КПК, мой после прямого попадания пули из Калашникова какого-то зомби, не годится даже на забивание гвоздей. Что-то нажимает и машет рукой, отстань мол, отвлек. Разглядываю картинку, но ничего не могу понять.

- Дмитрий Иванович, а покажите где мы находимся, а то я ничего не пойму?

- Денис, Вы что, издеваетесь? Да тут и пятиклашка разберется, вот же.

Продолжаю изрекать глупые провокационные вопросы, какие очень любят задавать маленькие дети: «А это что, такое?», «А чем там занимаются?», «О, подземный резервуар, а воду где берете?». Сначала нехотя, но потом все живее и живее Левченко начинает рассказывать и объяснять. Спорю с ним.

- Дмитрий Иванович, это же ну натуральный нонсенс. Зачем на последнем уровне зоопарк, неудобно же очень, посетителей нет и смотреть не кому, а затрат куча?

- Денис, серьезный ученый, а туда же лезете. Ну совсем как один из этих жирных котов, у которого я искал дополнительного финансирования, там тоже словечки звучали: «экономическая эффективность», «ликвидность», «окупаемость проекта». Этот кот, я слышал, теперь вообще без штанов остался из-за этой самой ликвидности, а так бы ему доля в нашей уникальной лаборатории принадлежала, а эта доля - очень перспективная вещь. Зоопарк на нижнем этаже расположен не потому, что это мы такие глупые, что в не предназначенные для этого складские помещения животных решили запихнуть, а потому, что на седьмом уровне, прямо под нами, он и должен был быть: там для этого все оборудовано. Но этот проклятый комок света нам все …

Тут Левченко вздохнул, а за этим должны были опять появиться признаки дурного настроения, вот, уже и переносицу трет.

- Дмитрий Иванович, а что за комок света?

- Да полтергейст из магнитной ловушки сбежал. Вам же Сахаров должен был об этом моем провале доложить, неужели не докладывал?

- Да нет, что Вы. Он о Вас вообще редко упоминает.

- Ишь ты, джентльмен. Как к покойнику ко мне относится. Да, что ухмыляетесь так, сбежал по моему личному недосмотру полтергейст, вовремя поймать не успели – в вентиляцию залетел, вот же сволочь. Вылезать оттуда не хотел, только круглые сутки выл, скрежетал, Маша уверяла, что однажды даже матерился и мое имя упоминал. Когда он начал пробовать все поджигать– скучно ему стало, вот же сволочь светящаяся - ну тогда решили зоопарк и весь штат сотрудников перевести. Это ж он поначалу играется только, а потом и за живые организмы приняться может, я его знаю, вот же…

- Так там что, кроме полтергейста и нет никого?

- Да, целый этаж пустует уже третий месяц. Ну ничего, есть у меня задумка, я его изловлю, он у меня еще…

Левченко начинает бормотать что-то, отнимает у меня свой КПК, что-то ищет там. А у меня начинает формироваться план, да и какой план, осуществимый вполне: ничего невозможного. Вспоминаю о чем мы с ним беседовали: целый этаж давно пустует и захвачен полтергейстом, на него отдельный лифт, что-то о полупустом резервуаре, подземная река…

Левченко бормочет себе что-то под нос.

- Где же она, моя новая модель ловушки? Так, это хоть сейчас сделать можно, тут подумать еще надо, в вентиляции он гнездо свить надумал, а я тебя там…

- Профессор, а где тот лифт, что только на седьмой уровень и восьмой уровень идет, его вроде на карте нет?

- Денис, ну вы опять с дурацкими вопросами лезете! Вы мне мешаете. Тут он, за углом. А на карте потому нет, что это и не лифт, а так – лифтик, не дорос до лифта, да и не работает он сейчас.

- Профессор, а правда, что полтергейсты и зомби очень друг друга не любят, подраться могут?

- Вы меня уже второй раз отвлекли, из-за Вас я ошибочку сделать мог. Правда это… Когда первых Зомби подвозили, так один из них так ручонки свои к ловушке тянул и мычал так, что ужас… А эта сволочь в ловушке тоже затрепыхалась, она еще тогда сбежать думала. Да и потом, в подземельях, что под Агропромом, сталкеры не раз видели, как полтергейст бродячих зомби поджаривает, я и фотографии видел. Все хватит…

- Профессор, у нас ни еды не воды, а воздуха и на пару часов не хватит.

- Да знаю я, Дениска, знаю. Но что делать? Такова жизнь, сегодня ты на коне, а завтра под ним.

- У меня тут такой план созрел, мы выберемся отсюда.

Наклоняюсь и долго шепчу ему на ухо – объясняю суть задуманного. Левченко сначала мрачнеет, потом бледнеет, а потом вдруг вскакивает и начинает танцевать вприпрыжку. Кричит:

- А что, ведь правда, может сработать, Дениска, мои Вам извинения, я тут решил, что Вы умом тронулись от пережитого, а Вы такой план состряпали, наполеоновский, хе…

Но у меня еще один невыясненный вопрос на уме.

- А такого не будет, чтобы секретный и центральный выходы, а также прочие отверстия , через которые можно выбраться наружу, перекрывались через какое-нибудь смешное время навсегда?

- Денис, вы явно переутомились… Такая ситуация сложная, так что неудивительно. Вот только что так логично рассуждали, а теперь опять какой-то бред несете. Ну какому здравомыслящему человеку может прийти в голову создать такой чудовищный механизм? Здесь же люди, повторяю, ль-у-у-уди, причем живые. Они через эти самые входы не только входят сюда, но еще иногда и выходят обратно: ну там на вертолет сесть, прогуляться, под солнышком, позагорать…

- Да я это понимаю, но ситуация-то внештатная. Вдруг то, что здесь появилось наружу выберется.

- Так там его очень даже встретят хорошо, а людей бросать нельзя. Ладно, Дениска, за дело – труба зовет, на волю охота. Вставайте-втавайте, и веселее: такое намечается, а вы грустный такой. Помогите мне это надеть.

Не убедил он меня, прямо скажем. У охранников снаружи могут быть секретные, неизвестные Левченко инструкции от правительств супердержав. Наш объект у них под контролем. Что им жизни сотни людей, вот пара миллионов баррелей нефти – это же совсем другое дело, они так много значат. Ладно, действительно, что это я обстановку нагнетаю? Все может быть и не так плохо, уже ведь хуже некуда. Должно же повезти хоть в чем-то, должно. Вон, Денис-монолитовец как к выжигателю мозгов подобрался, сколько хитрости, какой блестящий расчет, какая выдержка! Жаль финал подкачал, предал его Монолит, вот только почему? А чем я хуже, ничем не хуже, даже чуть-чуть лучше: у меня не только свой, но и его жизненный опыт. Да я и не один, со мною мировая знаменитость – Левченко, настоящий Рэмбо от науки. Э, надо же ему помочь, сейчас на него…

Грохот.

- Денис, Денис, ну вытащите меня отсюда. Я думал, что он…, а он…

Старика явно надо спасать, вон одни ноги от упавшего на него экзоскелета торчат. Поднимаю…

***

Надо же, уже целый час возимся. Левченко так и дрожит от нетерпения. Нет, ну где же у него батарейки-то вставляются. Не может обычный человек быть настолько энергичным, и умолкать максимум на минуту. Вот и сейчас ко мне обращается, или он это сам с собой говорит?

- Денис, вот откуда, скажите, откуда…

- Ну-ка, руку сюда просуньте.

-Да, так вот – откуда только сталкеры все эти названия для чудесных творений Зоны только берут? Ну эти там «ломти мяса», «бенгальски огни», «вонючки» - это все от внешнего вида и свойств. Но откуда берутся «ночные звезды», «золотые рыбки», «выверты» и «грави», «лунные колодцы», «души» наконец? А один этот Ваш «Элизиум» чего стоит, ведь это же такая очень мощная модификация артефакта «Душа» или «Колобок»? Я прав или нет?

- Так, теперь левую ногу сюда вот, и не дергайтесь пару секунд. С чего Вы так решили?

- Денис, если Вы не заметили, то я отмечу вот что. Видите ли, я, пусть и немного, но способен к элементарным логическим рассуждениям.

- О, даже слишком способны.

- Так вот, так могли назвать только подобный артефакт. Кто это название только применил, кто-то с очень буйной фантазией и неординарным мышлением. Э, да я знаю кто это.

- И кто же? Вы ведь всех сталкеров не знаете так подробно.

- Да тут и думать нечего, это Сахаров, больше некому. Этот мистик-одиночка, на пенсии ему видите ли, не сиделось, приключений на свою заднюю поверхность тела искать вздумал…

- Профессор, вот только опять не начинайте. Ну сколько можно. Веньямин Николаевич – мой учитель, авантюрист – это да, но ученый – от Бога и …

- Вот только не выгораживайте его снова, надоело уже. Если бы Вы читали его рецензию на мою научную статью о снорках-людоедах, над которой я целый год трудился не покладая рук, Вы бы были со мною полностью согласны. Да там… да там только нецензурной брани не было. Хотя почему же не было? Я просто уверен, что была, но «Мир Зоны» журнал приличный и подобного напечатать не мог. А моя статья в него даже и не попала, она вообще никуда не попала, только этому старому индюку…

- Профессор, Вы же от темы ушли.

- Да никуда я не уходил, вот, стою перед вами. А этот индюк сейчас…

- Почему Вы решили, что это такая «Сверхдуша»?

- Так «Элизиум» с древнегреческого, кажется, можно и как «обитель душ» перевести. Кроме меня, Сахарова, ну и Вас, конечно же, таких познаний ни у кого нет… Да это же проще пареной репы! Могли бы и сами догадаться.

Вот оказывается, что это слово то означает. Ничего такого необычного.

Укладываю в рюкзак крупную коробку.

- Дмитрий Иванович, а можем мы этим Вашим аккумулятор на основе «вспышки» запустить один из центральных лифтов?

- У, так до них добираться и добираться. А этот прямо за углом. Да и сказал же Вам уже раз тридцать, что пока связь внутренняя - проводная – работала, слышал, что зомби ну абсолютно все захватить как-то успели, все кто мог - позабарикадировались, но их и там доставать начали. Только в этой оружейной их нет, не могут они через поле Лазарева видать проскочить через этот свой «прорыв». Да и не хватит моего акомки на запуск этой махины. А на тот лифтик – вполне.

Ладно, уже и собрались полностью. Последнее напутствие сказать надо.

- Дмитрий Иванович. Знание это, конечно, сила. Но держитесь все время за мною, под ногами не путайтесь и в перестрелки с этой пукалкой не встревайте. Я – человек опытный, Вы уже в этом убедились.

- Что за слово дурацкое-то такое, гукалка что ли? Это ж мое новое изобретение, забыть успели? А я ж Вам говорил, как назвал его. Я все так называю, номера только другие. Сейчас и испытаем. Да я пару раз стрельну всего. Что головой качаете? Что-что? Только не Вам в спину. Да не буду я в Вас стрелять, больно надо. Да все как надо сделаю, Дениска, да не переживайте Вы так. Вместе мы тут такое устроим, что они и дорогу сюда забудут. Как же она хоть устроена? Мы им ихнее «фе-фе-фе»…

 

3.4. Лепестки сумрака.

Не успел отбиться от этих кровососущих тварей, их там, оказывается, целый выводок прятался, как управляющая система экзоскелета сообщила о приближении нового выброса. Так, когда и какой интенсивности? Быть того не может! Шестьдесят баллов – этого просто невероятно, абсолютный рекорд – пятьдесят пять баллов по шкале Эрмана. Когда? Может не скоро, успею найти ну хоть какое-нибудь укрытие. Через десять минут! Интересуюсь у компа:

- Ошибка в расчетах, так не бывает.

Нет, похоже, что он, а это он – Эл 2013 – не согласен со мною. Перед глазами мелькают какие-то графики, таблицы…

- Выброс через девять минут пятьдесят две секунды.

- Но ведь интенсивность выброса обратно пропорциональна времени появления первых признаков, в твоих расчетах ошибка.

- Этот закон теперь лишь частное правило, я все правильно определил.

Во время всего этого диалога между машиной и человеком, я, включив режим бега, несусь по мертвому лесу в поисках укрытия. Ничего стоящего. Везде голые деревья, под ногами хрустит ковер из иголок. В бесплодных поисках проходит минута, другая … Нужно хоть какое-то убежище. Выброс невероятной силы, без элементарного укрытия мои шансы безжалостной машиной оценены как пять из двадцати. Мало, очень мало. Минута всего осталась. Правая нога неожиданно куда-то проваливается, неловко падаю на глубину человеческого роста. Старая волчья яма. Господи, спасибо, ты сжалился надо мною! Тогда, в первый раз, когда просто чудом отбился от стаи кровососов, израсходовав пять обойм патронов. И теперь, когда навел меня на эту яму! На душе становится хорошо и спокойно. Поглубже зарываюсь в ворох иголок. Всего десять секунд до выброса, девять…

Кровавое марево на этот раз опутало невидимый сетью мозг сталкера на несколько секунд раньше положенного срока. Вполне допустимая погрешность в расчетах. Волны пси-излучения затопили все вокруг, некоторые опять коснулись человеческого мозга. То, что он постарался забыть, рвалось на свободу.

***

Сэм, после долгих уговоров, наконец, согласился отвезти меня в православную церковь. Сижу с ним на заднем сиденье моего роллс-ройса. Моя правая рука прикована к левой руке Сэма наручниками. После того, что случилось неделю назад, он теперь всегда так делает, когда везет меня куда-то. Да, теперь его просто не узнать. Он стал таким умным, стал много читать и говорить разные умные фразы. Как вам, например, такая – «Синдром потери»? Или еще - «маниакальная ажитация». Язык сломать можно. А он говорит так, как будто в этом бессмысленном наборе фраз есть что-то определенное. Но ничего, я все равно рад за Сэма. Как говорят у меня на Родине – «Ученье свет, а неучей тьма». А Сэм теперь ученый. Не только умные книжки Юнга и Фрейда читает, но даже и встречается с умными людьми. Вот только меня зачем-то все время с собою таскает. Таскал до того как…

Ой, ну как голова болит… Проклятые таблетки. Хлюпаю носом. Поговорить что ли с Сэмом? Надо его развеселить, а то он последнее время такой хмурый.

-         Sam, do you hear last news? (- Сэм, ты в курсе недавних новостей?)

-         What news, sir? ( - Каких новостей, сэр?)

-         In one year each home computer will elect its own president. Analytics predict the Iron Arni’s winning. ( - Через год компьютеры изберут своего собственного президента. Аналитики предсказывают победу Железного Арни.)

Хмуро смотрит на меня, смеяться не хочет. Неужели плохая шутка – в Калифорнии ее так любят. Да, у Сэма всегда было плохо с чувством юмора. Всю дорогу молчим. Остановились. Неужели приехали? Припарковались, даже. Ну, слава Богу!

Сэм заботливо вытаскивает меня из машины и ведет в Божье место. Заходим вовнутрь. Как больно. Кожу нестерпимо жжет. Надо терпеть, не подавая вида. Ведь я так люблю Eго, пусть Он и не принимает моих жертв. Отвернулся от меня. Вон как святые угодники гневно взирают на меня с расписных сводо. Грозят даже. Но кто знает, может Он заберет меня прямо здесь? Туда, к Маше и Сашеньке? От таких мыслей на душе становится легко и благостно.

Никого нет. Только святой отец стоит у алтаря. Нас ждет. Какая честь.

Закрыв глаза, слушаю молитвы. Наклоняюсь, чтобы причастится. Как больно. Будто раскаленный уголь проглотил. Рот кровью вмиг заполнился. Нет, нельзя вида показывать. Хорошо то как…

Что это они молчат? Открою глаза, вдруг что-нибудь произошло? Например, чудо.

На мою правую руку оба смотрят. Удивлены и встревожены чем-то. Что удивительного нашли в ней? Ну да, обуглилась вся кисть: святой отец готовился окропить меня, и пролил на нее чуть-чуть святой воды, поторопился. Но я же терплю. Надо их обоих успокоить. Но как? Ага, придумал. Левой рукой расстегиваю рубашку, задираю майку. Показываю крестик, его с пяти лет ношу. Кто же это так кричит, да так громко?

- Святой отец, что случилось, ведь там просто язвы и обугленная плоть: вы не раз с таким сталкивались в своей жизни.

Рывком Сэм вытаскивает из церкви. Всеми силами упираюсь. Кричу:

- Sam leave me here, please. I feel good. ( - Сэм, пожалуйста, оставь меня здесь. Я себя прекрасно чувствую)

Нет, не слушает. Справился со мною. Я и не особо сопротивляться. Что это он делает, э это мое. Вот паршивец, крестик с груди сорвал и спрятал. Моего и твоего отца крестик.

-         Sam, give it to me back! It is mine. (Сэм, сейчас же верни это мне! Это мое).

Мотает головой, не отдает. Какой же у меня младший братишка чудной. Мало того, что не только на людях, но и наедине обращается ко мне не иначе как sir, так еще и обещание свое нарушил. Ну ладно, не совсем нарушил. Но ведет себя странно. Да, с тех пор как я пятнадцать лет назад нашел его, он ничуть не изменился. Тогда он беспризорничал. От органов местного попечительства прятался – свободу любит очень. Совсем как я. Никто из других детей улицы не дружил с ним. Напротив – пытались бить и издеваться. А что тут удивительного – он же белый. Помню, сразу поверил, что я его старший брат.

Идем к стоянке. О. Как же гудит голова. Мысли путаются. Где мы? Ах да, у церкви. Сэм сердито отворачивается. Так хочется сказать, что я люблю его. Ну как же его убедить в том, что он должен пойти со мною? Туда - в Рыжий лес. Придумал, он же любит научный подход.

-         Sam. I have the letter. Hear, I read: «Dear papa. Where are you? We are still waiting…»

(Сэм. А у меня письмо есть. Слушай, я вслух его тебе зачитаю: «Дорогой папа. Где ты? Мы все еще ждем…»)

Какой же он невоспитанный. Сказалось наконец-то уличное воспитание. Вырвал у меня письмо и разорвал в клочья. Нет, надо его врачу показать. Ведет себя как-то неадекватно. Сашенькино письмо разорвал. Ничего, у меня еще одно есть. Нет, не хочу на него сердиться и все тут. Он же мой родной брат. Что с ним такое, отворачивается? Дождь пошел? Поднимаю голову вверх: на небе ни облачка. Тогда что? Нет, это невозможно. Впервые в жизни вижу, чтобы Сэм плакал.

Сознание не хотело возвращаться к лежащему под ворохом сосновых иголок и прочей лесной ветоши сталкеру. Выброс, как и предсказывал мудрый биокомпьютер Эл 2013, оказался очень высокой интенсивности. Настолько высокой, что никакой ЭКЗ-777 не мог спасти своего обладателя. Слишком близко от эпицентра, который почему-то, вместо неприметной дырки в асфальте примерно в километре к северу от ЧАЭС, вдруг выбрал старое обвалившееся здание где-то в дальнем краю Рыжего леса. Совсем не далеко от сталкера: десять особых, применимых только в пределах Рыжего леса, километров. Очень, очень близко. Вопреки негативному прогнозу сталкер дышал, все показатели были в норме. Эл 2013 счел нужным прервать забытье своего подопечного. Накануне ему было дано указание - прерывать несанкционированное отключение сознания длительностью более часа. А он не умел не выполнять указаний.

- Подъем… Подъем…Подъем…

Нет, ну кто это заладил? Какой подъем? Сэм, ты что ли? А ну прекрати! Выучил одно слово по-русски и заладил, как попугай.

- А ну перестань!

Вскакиваю, оглядываюсь. Где же Сэм? Или это не он был? Выбираясь из ямы, постепенно вспоминаю, что меня в нее привело. Пережил-таки выброс. Даже голова не болит. Повезло, вдвойне повезло. Жив-здоров и память начала восстанавливаться. Своего имени по-прежнему не помню, но помню, что есть у меня младший брат Сэм. Далеко-далеко – на другом конце Земли, в «стране Бога и моей». Должно же еще было что-то в памяти уцепиться. Нет, ничего больше вспомнить не могу, а так хочется. Ладно, надо идти. Оглядываюсь вокруг. Темнота. Включается ПНВ. Совсем другое дело. Сколько же я здесь провалялся в отключке? Ого! Семь часов! Плохо. Надо торопиться, чувство неумолимо приближающейся опасности выползло из глубин мозга. Нет, надо срочно поесть.

Человечек решил восполнить запасы жизненной энергии. Правильная идея. Его разум опять нашел способ скрыться от моего влияния – какой хитрый способ. Но выполнению моих планов это никак помешать не может. Я с радостью помогу ему, когда придет время. Свою часть договора он выполнил, ну а я в долгу не останусь. Пока он спал, я подлатал его материальную оболочку. На этот раз у меня все получилось. Физиология простая, но оригинальная, надо будет запомнить. Жаль только, что невозможно пока еще ускорить процесс устранения повреждений, да и энергии он потребляет очень много.

Пока ем, проголодался-то как, жуть. К тревоге примешивается еще что-то. Как-то подозрительно хорошо себя чувствую. Просто великолепно. Опять эффект выброса, в прошлый раз тоже так было. Ладно, еды еще на три дня, а вот томатного сока осталось всего граммов двести не больше. Ничего, я ведь уже третьи сутки на юг иду, прошел уже не менее двадцати километров. Значит, если в очередной раз повезет, доберусь и до сталкерских стоянок, что в южном районе Рыжего леса. И все, конец путешествию. Пора идти, а то засиделся уже. Ночь – не помеха.

Целых пять часов иду абсолютно без приключений. Из приятных новостей – стали попадаться живые деревья, а это значит, что до южной границы километров семь-восемь, не больше. Из неприятных – обнаружил всего пять минут назад место сражения. Пятеро человеческих трупов и буквально гора, и не сосчитать, снорков-людоедов. Да, бой был жаркий. Их окружили со всех сторон и просто разорвали на куски. Опознать никого не возможно, да и все равно никого я и не узнаю. В голове никаких воспоминаний, все время на какой-то барьер натыкаюсь. Победителей в этом бою не было: последнего выжившего снорка только что уложил пулей в голову. Если тмер. Только бы ответил. Три дня назад оставлял сообщение…- Алло, кто это? Взял все-таки трубку. Но не поймет, чей номер.- Здравствуй, Костян, рад слышать твой голос.- Дэн. Ты что ли? Я так рад тебя слышать. Мои тебе соболезнования, такое горе.Знает кое-что, но как много, надо проверить, а то откажется в ультимативной форме, как и Сэм. - Держусь, дружище, держусь. Костян, очень нужна твоя помощь, ты ведь не забыл?- Как ты трижды мне жизнь спасал? Дэн, такое забыть невозможно? Опять за справедли-

вость хочешь побороться – тайная легенда порочного Гоутэм-сити. Сделаю, все что в моих силах.

Да, все также остроумен и безрассуден – то, что мне надо.- Тише ты, что несешь, нас же могут прослушивать!- Да я пошутил просто. Выкладывай, что там у тебя. Я весь внимание.- Я знаю, что ты очень опытный сталкер и многое о Зоне знаешь. Мне необходимо, чтобы ты помог мне попасть в северо-западный район Рыжего леса. Мне очень туда надо, а кроме тебя помочь некому. Неловкая пауза. Сопит в трубку. Озадачен.- Да ты с ума сошел! Что тебе там вообще могло понадобиться? Кто тебя на такое надоумил? Я туда больше ни ногою… Да, наверное что-то почувствовал. Ладно, пора закругляться.- Костян, я думал, что ты мне друг. Но ничего, я и без тебя справлюсь…- Дэн, ты что? Я же не отказываюсь, только ты даже не представляешь насколько это опасно!- Костян, это не телефонный разговор. Ты поможешь мне?- Да.- Послезавтра я прилетаю в Киев, записывай номер рейса и время прибытия… Диктую ему какие-то цифры. Все - отбой. Руки сжимают чемоданчик с деньгами, в нем меньше миллиона наличными. Как мало. Больше трети на подкуп той суки ушло. За право по зеленому коридору пройти. Какие же они жадные тут, даже у нас таких нет. Она чувствовала, как мне это необходимо и задирала цену все выше и выше: рыночная экономика. Когда все закончится, я с ней разберусь. Даже знаю как: вырву из ее поганой груди и прямо у нее на глазах сожру ее сердце. Хорошо придумал. Начинаю безудержно смеяться. Тихо, ко мне кто-то идет. Щелкает замок и открывается дверь. Сэм, кто же еще. Больше ко мне никто не осмеливается заходить. Особняк со всех сторон оцеплен моими же орлами, прорваться будет ох как не легко: я же сам их натаскивал, а теперь… Столько прекрасных учеников, а надежда на одного Костяна. Двое даже меня охраняло, ни шага без их ведома, не давали сделать. Три дня назад их куда-то увезли спеленатых как младенцев. А мне ведь просто нужны были сообщники, но эти оказались слабаками… Ах, как обидно. Но ничего, что-нибудь придумаю. Сэм не один, с ним еще кто-то. Хоть он и одет в заурядный свитер и джинсы, я знаю, что это католический священник особого, так сказать назначения. Зовут его Дэвидом. Хм, какая незаурядная биография. Говорят о чем-то. Нет, не понимаю, хм, по-испански говорят. Это ничего, я очень способный, а их мысли для меня не тайна. Э, а отец Дэвичил ноги. Хорошо хоть на функционирование системы жизнеобеспечения электроэнергии еще хватает. Мысли лениво ворочаются в голове. На дерево тоже не забраться: они легко меня там достанут.

О, снорки засуетились. Крови полно, а долгожданных человеческих трупов нет. Тела сородичей им инстинкт поедать запрещает. Стало быть, остаюсь я.

Стая медленно, с опаской и неожиданной для такой орды осторожностью расползается кольцом вокруг одинокого сталкера. Все они очень голодны. Последняя добыча – отряд неудачливых военных из десяти человек, пытавшихся пробиться в Лиманск, выполняя какой-то непонятный и явно глупый приказ, стал их добычей целых две недели назад. А с тех пор ничего не попадалось. Тогда они здорово насытились, но теперь – у половины стаи все силы ушли на то, чтобы добраться до этого места. Самые голодные пытаются есть пропитанные кровью иголки, но давятся и выплевывают их обратно. Где же добыча? По запаху ее должно быть полно, но ничего нет. Только в центре небольшой поляны, у у небольшого холмика кто-то есть. Вожак, самый крупный в стае снорк-падальщик, видит одинокую фигуру ола в прочном панцире. Радостно трубит, успокаивая заволновавшуюся стаю. Сообщает всем, что добыча все-таки есть, но мало – всего один ол. Общество довольно рычит мол новость очень хорошая, а то уже решили, что зря добирались. Снорков нисколько не пугает даже то, что ол в крепком панцире и вооружен: голод сильнее их страха.

Избавителю, теперь я хочу называть его так, грозит опасность. Какие-то твари хотят его уничтожить. Может быть, их можно как-то использовать? Попробую их ощутить, привычного излучения я не улавливаю, но вдруг они устроены просто и я их легко подчиню. Фууу, множественные искажения генома, нарушение трансляции наследственной программы… Какая гадость! Чуть было не отравился этим. Да, эти и меня сожрут – для них подойдет любая отличная от них органика. Поработаю еще над телом избавителя. Всего чуть-чуть, и будет готово. Только бы ошибку не допустить…

Чего они ждут? Видимо, удивлены, что я не бегу. Зачем попусту тратить силы и энергию: унюхают, что был тут один живой и убежал вон туда и вмиг догонят. Это же - снорки-падальщики, они и спринтера на его коронной стометровке обогнать сумеют. Позиция у меня хорошая, так что подождем.

Вожак командует стае идти в наступление. Окружение закончено, теперь ол уже никуда не денется. Вперед, в атаку. Но что это? Вожак в недоумении: ол вдруг начал двигаться с какой-то неестественной быстротой. Его очертания буквально слились в одну непрерывную дугу. Атакующие ряды сталкиваются, рвут и грызут лишь воздух и друг друга. Некоторые собратья вообще перестали двигаться, посредине лба у каждого появилась дыра, совсем как от выстрела. Но вожак выстрелов не слышит, кроме испуганного визга своих собратьев он вообще ничего не слышит. Всего каких-то несколько мгновений прошло, а полегло уже треть стаи. Ол все так же не уловим. Вот он, на одно короткое мгновение прекратил свой резкий и убийственный танец. Если это вообще ол. Если бы олы так умели, то им никакого труда не составило бы… Вдруг вожак стаи ощутил животный ужас: как и любому представителю человекоподобных существ, ему был свойственен страх перед вездесущим, неуязвимым и неизученным противником. Надо бежать, и как можно скорее, пока еще хотя бы половина стаи в состоянии двигаться. Вожак затрубил отступление. Стая, казалось, только и ждала этого – все врассыпную кинулись кто куда, только невозмутимость лидера заставляла их идти в атаку, снова и снова промахиваясь, получая удары невидимыми когтями и ловя пулю, выпущенную неизвестно откуда. Ол остановился и рухнул на землю.

Что же это было такое? Время как будто остановилось. Твари почти не двигались. Совсем как тогда, когда я отбивал атаку адских гончих. Но теперь эффект был продолжительный и намного сильнее. Ну и помяли же меня. Двигались они медленно, но за всеми сразу не уследишь. Так что иногда и под удары попадал. Комп бормочет: «эффективность брони очень резко понизилась за короткий промежуток времени, с 72% до 34%». Да, плохо, более, чем в два раза. Как же просто было в них целиться: прислонил пистолет к неподвижному лбу, нажимаешь курок. Через какое-то время, не сразу, в нем появится еще одна дырка. Жаль только, что патронов к «Ястребу» почти не осталось – полторы обоймы всего. Восемьдесят девять выстрелов и сто тридцать трупов. Скажете, быть не может – а нож. Вот только ножом их очень убить тяжело. Использовал его только для экономии боеприпасов, ведь точно не хватило бы...

То что произошло можно назвать просто самым обыкновенным чудом. Сделал доброе дело и, как говорится, получи соответствующую награду. Спать вдруг захотелось так, что… просто… смерть.

Перестарался. Как я перестарался. Как много энергии истрачено. Замедлить время вокруг его пистолета и брони оказалось очень просто: обычная материя, ей почти все равно, с каким ускорением временной координаты двигаться. Но живая материя (спаситель из нее состоит) таким манипуляциям не поддается, пришлось все делать иначе… Теперь он потерял сознание, а ведь еще надо восполнить запасы энергии, которая была затрачена мною. Сколько повреждений, это все надо исправить, как можно быстрее. Мозг пострадал больше всего, он не предназначен для работы на таких скоростях. Ну же, я сумею!

***

Набираю его номер. Только бы ответил. Три дня назад оставлял сообщение…

- Алло, кто это?

Взял все-таки трубку. Но не поймет, чей номер.

- Здравствуй, Костян, рад слышать твой голос.

- Дэн. Ты что ли? Я так рад тебя слышать. Мои тебе соболезнования, такое горе.

Знает кое-что, но как много, надо проверить, а то откажется в ультимативной форме, как и Сэм.

- Держусь, дружище, держусь. Костян, очень нужна твоя помощь, ты ведь не забыл?

- Как ты трижды мне жизнь спасал? Дэн, такое забыть невозможно? Опять за справедливость хочешь побороться – тайная легенда порочного Гоутэм-сити. Сделаю, все что в моих силах.

Да, все также остроумен и безрассуден – то, что мне надо.

- Тише ты, что несешь, нас же могут прослушивать!

- Да я пошутил просто. Выкладывай, что там у тебя. Я весь внимание.

- Я знаю, что ты очень опытный сталкер и многое о Зоне знаешь. Мне необходимо, чтобы ты помог мне попасть в северо-западный район Рыжего леса. Мне очень туда надо, а кроме тебя помочь некому.

Неловкая пауза. Сопит в трубку. Озадачен.

- Да ты с ума сошел! Что тебе там вообще могло понадобиться? Кто тебя на такое надоумил? Я туда больше ни ногою…

Да, наверное что-то почувствовал. Ладно, пора закругляться.

- Костян, я думал, что ты мне друг. Но ничего, я и без тебя справлюсь…

- Дэн, ты что? Я же не отказываюсь, только ты даже не представляешь насколько это опасно!

- Костян, это не телефонный разговор. Ты поможешь мне?

- Да.

- Послезавтра я прилетаю в Киев, записывай номер рейса и время прибытия…

Диктую ему какие-то цифры. Все - отбой. Руки сжимают чемоданчик с деньгами, в нем меньше миллиона наличными. Как мало. Больше трети на подкуп той суки ушло. За право по зеленому коридору пройти. Какие же они жадные тут, даже у нас таких нет. Она чувствовала, как мне это необходимо и задирала цену все выше и выше: рыночная экономика. Когда все закончится, я с ней разберусь. Даже знаю как: вырву из ее поганой груди и прямо у нее на глазах сожру ее сердце. Хорошо придумал. Начинаю безудержно смеяться. Тихо, ко мне кто-то идет.

Щелкает замок и открывается дверь. Сэм, кто же еще. Больше ко мне никто не осмеливается заходить. Особняк со всех сторон оцеплен моими же орлами, прорваться будет ох как не легко: я же сам их натаскивал, а теперь… Столько прекрасных учеников, а надежда на одного Костяна. Двое даже меня охраняло, ни шага без их ведома, не давали сделать. Три дня назад их куда-то увезли спеленатых как младенцев. А мне ведь просто нужны были сообщники, но эти оказались слабаками… Ах, как обидно. Но ничего, что-нибудь придумаю.

Сэм не один, с ним еще кто-то. Хоть он и одет в заурядный свитер и джинсы, я знаю, что это католический священник особого, так сказать назначения. Зовут его Дэвидом. Хм, какая незаурядная биография. Говорят о чем-то. Нет, не понимаю, хм, по-испански говорят. Это ничего, я очень способный, а их мысли для меня не тайна. Э, а отец Дэвид полиглот.

- Не бойтесь, он не опасен. Большинство традиционных симптомов отсутствует: он всегда съедает все то, что я ему приношу, он не пытается себя или кого-нибудь еще изуродовать, спит всего по три часа в сутки: это лучше, чем ничего. Но остальное - сами сможете убедиться. Я точно знаю, что он борется, я ведь рассказывал Вам как водил его в церковь?

- Да. Очень красноречивая история. Да – этот запах, этот смех. Но я должен убедиться, не должно оставаться никаких сомнений. Необходимо будет задать ему несколько вопросов, все как мы с Вами и договаривались.

Да, сейчас начнутся какие-то непонятные игры. Надо будет подыграть им. Все равно делать нечего, да и Сэма как-то надо успокоить. Уже полгода он сам не свой, исхудал, осунулся и не улыбается никогда. Очень меня это тревожит. Что же это я? Надо поприветствовать отца Дэвида. Раз уж они на испанском общаются, то и мне так надо.

- Здравствуйте отец Дэвид. Как здоровье Вашей супруги, уже лучше?

Нет, ну что за язык. Сам толком не понимаю что говорю, тем более запомнить не могу.

- Спасибо, просто отлично.

Сэм и Дэвид обмениваются взглядами. Братишка выглядит довольным.

- Сэм, усади гостя. Это просто невежливо. Так о чем Вы хотели со мною поговорить, а то я невольно подслушал? Впрочем, молчите, я знаю о чем и целиком в Вашем распоряжении.

Оба выглядят удивленными, но приступают к своей нелепой игре. Спрашивать будет Дэвид, а Сэм держит в руке устаревший еще в прошлом веке кассетный диктофон, записывать изготовился.

- Я хочу поговорить с тем, кто внутри.

- Ты уже с ним говоришь.

- Назови свои имена.

- Их так много, что и не сосчитать. Зови меня легион.

- Чего ты добиваешься?

- Того же, что и всегда: удовольствия.

От этой безобидной фразы Сэм вдруг приходит в ярость. Замечательно, таким мне он нравится гораздо больше. Улыбаюсь ему, но он злится еще больше и встревает в завязавшийся было диалог.

- Go away! Leave my brother alone, you son of whore! If you need real enemy – try to take me! I challenge you. (Пошел прочь. Оставь в покое моего брата, ну ты – сын шлюхи… Если тебе нужен настоящий противник, то попробуй одолеть меня… Я бросаю тебе вызов).

От этих слов мне становится весело. Сэм забыл правила игры и вдруг бросает мне какие-то нелепые вызовы, хочет со мною подраться. Уморил. Нет, не могу сдерживаться и начинаю безудержно смеяться. Все громче и громче. Красный, как рак, от злости Сэм замолкает и угрюмо смотрит на меня. Обиделся что ли? Сэм, ну ты зря. Сам же эту дурацкую игру затеял. Успокою его.

- Сэм, все хорошо. Ну не обижайся.

Отец Дэвид продолжает сыпать самыми разными вопросами. Ответы на них он и сам знает, но я чувствую, что близится кульминация, вот-вот - сейчас начнется.

- Легион, ты ведь обо всем знаешь?

- А ты в этом сомневаешься?

- Тогда скажи вот что. Буквально минуту назад, в городе Бостоне женщина по имени Луиза Грэй родила ребенка. Можешь сказать, сколько он весит?

О, а вот и оно – вопрос на миллион долларов. Вопрос, на который и сам Дэвид не знает ответа. Разумеется совершенно случайно, я знаю ответ.

- Спросите что-нибудь посложнее, ее вес три килограмма шестьсот двадцать один грамм.

Доселе безучастный Сэм оживает, молниеносно выхватывает трубку мобильного телефона из кармана (фу, я успел положить ее туда обратно, так что никто не заметил) и куда-то звонит, что-то ему там говорят, удовлетворенно кивает. На молчаливый вопрос Дэвида отвечает «О, да, все так и есть!». Братишка выглядит победителем, он все записал. Грозит мне кулаком, экий чудной, и вместе с Дэвидом уходит. Дверь запирается на множество замков. Слышу, как за нею удивленно на все том же испанском общаются два охранника – они потрясены. Хм, Сэм и Дэвид уже спустились в сад, отошли довольно далеко, но я отчетливо слышу их диалог.

- Падре, все как я и рассказывал Вам. Нет никаких сомнений. Когда приступаете?

- Послезавтра. С таким доказательством я легко получу дозволение от архиепископа на проведение ритуала. Он уже обо всем в курсе и ждет только этой записи.

- Как думаете, его можно спасти?

- Все в руках Божьих. Случай не выглядит запущенным. Ваш брат борется и очень силен, он даже появился на минуту, чтобы успокоить Вас.

- Да, я видел. Надежда есть…

Нехорошо подслушивать. Сейчас или никогда. Завтра и послезавтра здесь будет полно народу. Билет у меня есть. Еще чуть-чуть осталось. Совсем скоро начнется такое представление! Тот православный священник, отец Никон, был крепким орешком, но все-таки поддался мне. Да – эта сучка, что обобрала меня, тоже с ним будет: не удастся мне съесть ее сердце. Но это ничего, а пока…

Нет, только не это. Такая глупая ошибка, он же сейчас умрет… Эти гены, эти проклятые гены! Сработала система безопасности, которая блокирует выработку нановируса. Его эмоции, я ими заразился! Только не это, теперь я и сам поврежден. Поток его мыслеобразов захлестывает мой разум. Вот чем обернулась попытка научиться думать как люди… Кто знает, может быть это и к лучшему. Может быть у меня откроются новые возможности. Память, а вместе с нею и моя суть уходит куда-то, проваливается, как песок сквозь пальцы. Вроде бы успел подлатать тело избавителя, но долго он не протянет… Или я еще успею…

 

0.2. Три жизни.

Где-то в бесконечности идет обмен информационными потоками.

- Прорыв сразу в двух мирах.

- Всего в одном.

- Нет, уже в двух. Обнаружен еще один, но там сработала система безопасности выжигателя: проявления Элизиума уничтожены.

- Я это слышал уже столько раз, что невозможно сосчитать. Он мог с кем-то контактировать.

- Идет проверка, это занимает время и ресурсы.

- Поступили сведения из лаборатории: объект все еще жив, он уже на подпитке.

- Ему никуда не деться. Мы должны выяснить, где же локализован «Элизиум». Продолжайте начатое – Закружного нужно взять живым. Мозг не должен пострадать.

 

2.4. Интервью с неведомым.

- Сорок восемь - семь. У меня фотографическая память.

-Сорок пять - десять. Профессор, я тоже на склероз не жалуюсь.

- Нет, Сорок восемь – семь - и точка. Денис, вы ужасный зануда. Ведь признайте, что на этот раз я был лучше.

- Ладно. Того, с дробовиком все же я пристрелил – ему же всю грудь разворотило, помните? А у Вас для такого калибр маловат.

- Калибр маловат? Да в моем изобретении реализован совсем другой принцип! Хотя да, маловат. Ладно, сорок семь – восемь. Но зато в меня ни разу не попали. А Вы, молодой человек, скоро на решето походить будете. Ой, Дениска, ну прости старого дурака, вырвалось?

- Ничего, профессор. В Вас же просто попасть невозможно: вертитесь все время. И как только ухитряетесь так стрелять из этого своего Эла-1?

- Говорю же: принцип тут другой. И ребенок справиться.

- Ну да, скажете тоже, ребенок. У меня вот не получается. И вообще, Дмитрий Иванович, ну какой вы нафиг после этого профессор? Я таких трюков и по телеку не видел. Вы явно либо бывший боевик ЦРУ, либо КГБ, а ныне ФСБ, либо вообще - Моссада.

- Не хотите поражения признавать – не надо. И потом: уверяю Вас, что отыграетесь в скором времени. Нам еще пробиваться и пробиваться. О, а вот и лифт запустился. Ну, чего стоите на месте, заходите уже.

Выражение Левченко «Лифт тут за углом» не следовало воспринимать так буквально. До этого угла с боем пришлось пробиваться. Да еще и в темноте почти. После того, как по всему подземному комплексу исчезла электроэнергия, не осталось ни единого источника света. Так что ПНВ третьего поколения были бы бесполезны, если бы не пара пальчиковых фонариков. Это я придумал привязать их к поясу рефлекторами вниз, так что отраженный от пола свет всюду распространялся и ПНВ усиливали его примерно в две тысячи раз, что позволяло вполне сносно ориентироваться.

Да, экзоскелета на старика найти не удалось – не было подходящего размера, а вот боевой скафандр нашелся. Так что его хитрые и донельзя проворные глазки скрылись за отражателем, а сам он стал казаться куда крупнее и солиднее. Выходить как-то долго не хотелось, так что тот час, что морально готовились, пытался обучить меня стрельбе из своего очередного изобретения - пистолета-пулемета Эл-1. На вид обычный УЗИ, но стреляет какой-то горящей хренью. Пробовал из него стрелять, но чуть оружейную не подпалил, а ведь не новичок в этом деле. Теперь вот с ручным пулеметом («Денис, ну тогда подберите себе что-нибудь попроще») тащусь. Тоже с какими-то неведомыми модификациями, вон магазин-то огромный какой – на 500 патронов пулеметных, стреляет неожиданно метко. Но зато и тяжелый какой - 35 кг. Не меньше. Но ничего, в экзоскелете тоже какого-то нового образца такой уж тяжести не ощущаешь. Заберусь в лифт, хоть тут светло. Створки с лязгом закрылись за моею спиною.

- Дмитрий Иванович, а долго ехать-то?

- Да говорил же, мы на шестом уровне, а седьмой прямо под нами, минутку потерпите, молодой человек.

Да, все-таки ФСБ. По-русски говорит уж очень хорошо. Или Моссад? Тьфу, да какая разница – спецслужба и есть спецслужба. Не захотел на пенсии сидеть и в науку с головой ушел. Повезло мне - ведь такой напарник! С виду – ну полная противоположность Вована, а на деле такой же боевой танк. Как мы этих зомби в «Лаборатории исследования психоматериалов» вдвоем уделали, ведь так и перли со всех сторон. Нет, не прав все-таки старик: я вдвое больше зомби уложил, просто их его огнеплевалкой задело, а полностью исчезают они максимум всего за минуту. Вот ведь игру придумал, а ничего. Здорово придумал. И впрямь вообразил, будто в обычную компьютерную стрелялку вдвоем играем…

Неожиданно громкий в окружающей тишине (А что это Левченко замолчал вдруг?) звонок лифта возвестил о том, что мы прибыли по назначению. Иду первым. Вестибюль как вестибюль, вот только следов погрома не видно. Все на своих местах: и пальма в кадке, и пара кресел. Почему только все это добро с собою не забрали? Э, чего это профессор не идет? Не поверю, что испугался.

- Дмитрий Иванович, мы идем или нет? Вы что же, полтергейста испугались?

- Денис, я Вам одну вещь сказать забыл. Лабораторию не только из-за проказ полтергейста полностью изолировали. Я совсем забыл…

Хм, что за новости. Так и знал, что еще что-нибудь выяснится, да еще и обязательно когда уже на место прибудем.

- Ну же, не томите. Котроллер сбежал или еще что?

- Да не было у нас никогда контролера. Сахаров клялся, что добудет двоих, а ни одного не добыл. Вы же знаете, это в его стиле. Буквально неделю назад с восьмого уровня сбежал один объект, мы над ним ряд опытов ставили. Воспользовался этим лифтом, он и на восьмой уровень раньше шел, но мы шахту пластиком залили, а по стенам он лазить не умеет и двери лифта ему не раскрыть. Но вот, теперь где-то тут прячется.

Вот это да. Все слухи подтверждаются. И полтергейст, и зоопарк, и опыты на людях. Ну и дела, что ж творится то такое? Хоть Левченко и виноватым выглядит, да и не причем он тут. Наверняка спецслужбы выступили в роли таинственного инвестора, помогшей FES завершить строительство. А инвестиции в наше время отрабатывать надо. Ладно, скажу что-нибудь - да пойдем уже потихоньку.

- Дмитрий Иванович, а что вы с этим человеком делали?

- Да каким еще человеком, вы за кого нас всех тут принимаете? Кровосос самый обыкновенный. У них же такая восприимчивая ДНК: постоянно меняется, да сразу во всех клетках тела одновременно. Мы с ним немного поработали, он стал быстрее, сильнее, умнее, и абсолютно невидим. Ничего аморального и сверхъестественного. Ловить его не стали, только возможные выходы изолировали. Ему тут питаться нечем, а метаболизм активный очень – больше девяти дней ему без пищи не протянуть. Семь, нет, уже восемь, прошло.

- Кровосос, и лифтом воспользовался?

- Ну да, он же видел из своей клетки как мы им пользуемся, сообразил что это такое.

- Ладно, приятного мало, но идемте. Может он уже и издох.

Не совсем успокоенный Левченко, все же выбирается из лифта и вместе со мною идет вперед. Я на всякий случай даже на карту в фойе перед лифтом глянул Уровень совсем небольшой – один единственный длиннющий (метров сто пятьдесят) коридор. По бокам зияют дыры от передвижных герметичных камер, где содержали животных. Теперь понятно, почему так просто и быстро эвакуировали весь зоопарк: выехала такая клетка вместе с тварью, по монорельсу ее к лифту подтянули, а там тем же способом и на последний уровень, уже соседним сквозным лифтом доставили: все гениальное просто. И все-таки где же кровосос? Вряд ли он опаснее орд монстров. Просто Левченко запоздало осознал весь риск сложившейся ситуации и начал осторожничать. Что-то вверху завыло. Вскидываю пулемет.

- Денис, не обращайте на эту сволочь внимания. Полтергейст. Нас заметил. Это он меня приветствует. Наши костюмы очень жаростойкие, так что ему нас не поджарить. А предметами крупнее спичечного коробка он кидаться не умеет: очень маленький экземпляр. Маленький и шустрый, вот же сволочь. По сторонам лучше смотрите. Раз ничего больше не слышно, значит, кровосос еще нас не заметил.

Все это время откуда-то сверху за парой бесстрашных сталкеров следила пара чьих-то глаз. Вопреки досужим рассуждениям фантастов о том, что невидимка должен быть абсолютно слеп, эта тварь видела очень хорошо. Ведь ее тело было проницаемо только для видимого и инфракрасного спектра излучения. В ультрафиолетовом и рентгеновском кровосос выглядел как обычное существо из плоти и крови: он в этом цветовом спектре тоже очень хорошо ориентировался. Когда лифт, у которого он устроил засаду в надежде, что кто-нибудь все же рискнет сюда сунуться, неожиданно ожил, он поднялся и из последних сил и забрался на потолок. Люди никогда не ждут оттуда атаки и понятия не имеют обо всех его способностях. Когда увидел первого вышедшего из лифта, то чуть от разочарования не грохнулся: что-то явно несъедобное, больше на машину похожее. Но сообразил, что это такая у людей одежда: отчетливо слышался шум движущейся по телу крови. Крови… Она ему так нужна. Пара фигурок, в правой он признал одного из своих мучителей, заспешила к наглухо закрытой двери на другом конце тоннеля. Торопятся уйти, надо и самому поторопиться. Надо прыгнуть между ними, чтобы…

Вдруг Левченко пронзительно закричал и рухнул на пол, как будто что-то невидимое сбило его с ног. Его чудесное оружие, Эл-1, от мощного удара, отлетело куда-то в сторону. Кровосос спрыгнул с потолка! О, черт…

- Денис, стреляй, разорве-ооот!

Хорошая задачка. Пулеметные пули укокошат не только невидимого убийцу, но и самого Левченко: его броня от них не убережет. Решение приходит мгновенно, только бы пулемет в руках удержать…

Кровосос хотел втянуть своего бывшего мучителя наверх и убежать с ним, но от слабости не смог это сделать и тогда просто стал раздирать неожиданно прочную одежду своей жертвы. Только пара капель крови, и от второго врага можно будет отбиться, вот сейчас…

Вылетающие одна за другой из приставленного к невидимому боку чудовища ствола пули, в невидимые же клочья разносят его тело.

- Профессор, вы целы, а то я ничего не вижу?

Фонарик Левченко разбился, мой тоже, но ничего запасные есть. Все предусмотрено.

- Да жив, я жив. Ох, ну и помял же он меня. Фуууу… Вроде цел, но немного поваляюсь. Спасибо, что меня спасли, Дениска. Я теперь по гроб жизни Ваш должник.

- Да ничего, тут столько возможностей рассчитаться, что… Во блин, я кажется обе руки вывихнул… Чертов пулемет…

- Отдыхайте, Денис. Сейчас я Вам руки повправляю, вы не думайте… Я это умею. А за отменную реакцию, нестандартное мышление сразу тридцать баллов Вам даю, так что теперь счет уже сорок семь – тридцать восемь, почти на равных идем.

- Профессор, что же Вы не сказали, что это тварь по стенам лазить умеет?

- Да не знал я, не знал…

Левченко отыскивает наконец в своем рюкзачке пару фонариков. Снова становится светло. Ловкими движениями раскрывает как раковину мой экзоскелет. И ощупывает мне левую, а затем и правую руку. Странно, ведь только что болели так, что жуть…

- Максимум простое растяжение связок и не более того, никаких следов вывиха ни плечевого, ни локтевого сустава не замечаю… Стоп, еще и запястья могли пострадать… Тут тоже все в порядке. Сейчас захлопну Вашу броню и можете вставать.

Поднимаюсь, подбираю с пола пулемет. Дуло на ощупь липкое. Прочищу выстрелом для профилактики.

- Нет, ну зачем Вы стреляете, Денис. Патроны беречь надо.

- Та дуло его плотью невидимой забить могло, как бы не разъела. У Вас есть чем вытереть?

- О, а ведь верно. Это может и мой скафандр разъесть.

Засуетился, открыл свой рюкзак и что-то ищет. Какой-то то тюбик откопал и размазывает по скафандру. Вспоминает и о моем вооружении, его тоже обрабатывает.

- Ну все, теперь можно успокоиться. Мелкие брызги не опасны, белковая кислота нейтрализована. Все, можем идти.

Продолжаем прерванное путешествие. На всякий случай интересуюсь.

- Профессор, в резервуаре точно воды нет?

- Почти нет, глубина всего каких-нибудь двадцать сантиметров.

- А там ничего завестись не могло, или там сбежать и спрятаться из восьмого уровня?

- Да откуда там чему взяться?

- Взялся же откуда-то кровосос.

- Денис, ну прошу еще раз прощения. Запамятовал я, хорошо хоть вовремя вспомнил.

Но это меня не успокаивает. Ладно, просто ко всему надо быть готовым. Но все-таки кое-что еще надо узнать.

- А код от двери помните?

- Да ну Вас. Помню конечно. Сейчас убедитесь, что помню. Вот и дверь.

Торопливо работает с кодовым замком. А я тем временем прокручиваю в голове детали плана. Резервуар хотели использовать для того, чтобы разводить и изучать в естественной среде два вида мутантов – «мегарака» и «слепую акулу», которые обитают на болотах: местами там довольно глубоко. Но подземная река, которая, должна была заполнить резервуар, неожиданно обмелела. Доставлять нормальную воду вертолетами было крайне дорого и неэффективно, а дождевой водой его и за двести лет не заполнишь. Так что резервуар был практически пуст. В самом его конце есть шлюз, довольно приличных размеров – вполне можно проползти. Само обмелевшее русло было неожиданно для поземных рек глубоким и широким, аж в четырех километрах выходило на поверхность. Это уже далеко за пределами влияния Зоны. Ну, так во всяком случае, утверждал Левченко. Он отправлял на исследование специальный зонд, пытался определить, куда же делась вода. Вот и сейчас об этом рассуждает.

- … а ведь такие широкие и полноводные реки не могут обмелеть внезапно. Вот только что она шумела и бурлила, а буквально за какие-то полчаса мощный поток выродился в струйку с руку толщиной. Через час - и той не стало. Налицо еще одна неразрешимая загадка Зоны. Даже на такой глубине действуют ее законы. Вы представляете, Денис, даже на глубине в сто метров что-то творится.

Пока один из сталкеров пытается открыть дверь (Левченко все-таки умудрился забыть код, а теперь перебирает все возможные варианты, которые он мог изобрести), а второй его терпеливо ждет, из крохотного вентиляционного отверстия показывается маленький огонек. С минуту он наблюдает за происходящим, а потом незаметно летит к людям. Полтергейст очень рад – его Хозяин нанес ему визит и даже попросил ему помочь в защите этих двоих людей. В одном из них он признал одного из тех, кто запер его когда-то, лишив возможности свободно летать и делать что вздумается. Какой же он нехороший! Но сам Хозяин попросил его помочь и ему. А ведь Хозяин такой добрый, он даже сказал, что сделает полтергейста намного сильнее, так что надо выполнить все возможное для того, чтобы люди попали туда, куда хотят. О, а вот они и дверь сумели открыть. Огонек незаметно следует за сталкерами.

Коридор за дверкой привел нас в огромное помещение. Не понимаю, как вообще под землею можно такое построить. Потолок на высоте метров пяти, гигантский бассейн глубиною метров пятнадцать. Ну к чему такое расточительство? Интересуюсь об этом у Левченко, тот аж подпрыгивает.

- Да ведь «мегарак» простор любит. Вы бы тоже любили. Он, по моим расчетам, может вырасти до размеров танка, и всего за три сезона. А «слепая акула» вообще не имеет пределов роста, сколько сможет прожить – столько будет расти.

Жестоко прерываю его сентенции.

- Вот и стоит Ваш сверхбассейн пустой, был бы не таких циклопических размеров – уже давно бы полный стоял, и пару «мегараков» с одной акулой уже бы плавали. А так ну просто символ бесхозяйственности какой-то.

Дмитрий Иванович и говорить бросил, от такой-то отповеди. Отворачивается – обиделся. Надо срочно исправлять ситуацию.

- Э, да я так сказал, не подумав. Профессор, ведь это же на самом деле везение. Да и потом, когда все кончится, этот резервуар вмиг можно наполнить.

Левченко все продолжает дуться. Неужели не заинтриговал я его? По металлической лестнице, вмонтированной в боковую стену резервуара спускаемся на самое дно, бредем по щиколотку в прозрачной воде. Только бы группа «осознание» не просекла где мы, только бы успеть. Для того, чтобы добраться до заветного шлюза надо преодолеть целых двести метров, а территория, подконтрольная полтергейсту, уже давно позади. Краем глаза замечаю движение: Левченко разбирает интерес. Что же победит: обида или любознательность? С минуту он пытается бороться, с интересом слежу за этим. Наконец быстро произносит:

- Ладно, Денис прощаю. Действительно, такая монументальность и уже два года как без дела. Как Вы его намерены заполнить?

- Да очень просто. Вы сколько денег на такое готовы выделить?

- Да пара спонсоров найдется, миллиона два наберу, евро конечно.

- Ну вот и отлично. Тогда точно хватит. Советую объявить тендер на поставку трехста тысяч кубометров пресной воды и эту сумму предложите. Расчет экономической эффективности инвестиционных проектов в мире хромает, так что всегда отыщется какая-нибудь корпорация, которая возьмется за это дело. Найдут способ доставить такое количество воды прямо на территорию базы. Ну а там, профессор, Вы легко найдете способ переправить воду сюда. Как идея?

- Денис, ну просто высший класс! Вы полностью реабилитировали себя. Я даже знаю несколько корпораций покрупнее. Они начнут торговаться и наверняка собьют цену до одного миллиона. Нет ну какая идея, какая идея! Как же Сахарову с Вами повезло!

Начал опять что-то бормотать, считать в уме. Спорю, что уже мысленно он этот бассейн заполнил бассейн множеством «мегараков» и «слепых акул», а теперь думает как прокормить это стадо. Ну, еще один тендер объявить можно, теперь уже на поставку разной замороженной тухлятины: сгодится и для «мегараков», и для «слепых акул».

Без каких-либо приключений добираемся до противоположного края, по очереди забираемся по металлической лесенке. Вдруг все становится багровым. Только не это! Опять «прорыв». Слышится знакомое «фе-фе-фе-фе». Как же их много! Весь огромный бассейн от края и до края заполнили. Вдруг у меня совершенно неожиданно начинается приступ паники. Отпрыгиваю от края и прячусь в маленьком боксе…

- Профессор, профессор!!! Все пропало, мы же не успеем! Ох, просто орды и сейчас полезут сюда, на этот пятачок. И потом, электричество пропало, вы не запустите систему… Ваш переносной аккумулятор остался там, на седьмом уровне, когда лифт реанимировали.

- Денис, ну откуда такая паника. Сама судьба дает Вам возможность отыграться и выйти в такой отрыв. Целых пять минут я буду возиться с системой управления, питание автономное, вон, и уже свет включился: фотоэлементы в норме. А Вы пока залягте напротив лестницы – так в Вас никто из этих субчиков не попадет и расстреливайте всех из пулемета. Ну проще простого.

Да, просто спартанское спокойствие. Действительно, чего это я в панику ударился? Сам же такой вариант предлагал. Лежим, ждем. Только бы у него все получилось. История повторяется, совсем как целую вечность назад в КИУЗ. Только бы у Левченко вышло все, только бы не напутал, только бы не заржавело что-нибудь очень важное. Нет, дурачье, нас так просто не возьмешь – болт вам ржавый. Патронов полно: шесть дисков, четыре выкладываю перед собою. Все - полезли.

Пулемет поет почти не переставая. Добровольцев полным-полно. Некоторые даже ухитряются вести ответный огонь. Дальние стрелки тоже пытаются помочь своим ведущим молчаливый штурм собратьям. Поливают все огнем: рикошет он ведь такой коварный. Считаю про себя: сто двадцать пятый, сто двадцать шестой… двести десятый.

Постепенно становится очень светло. Что за эффект такой, не пойму? Даже ПНВ выключился. Мимолетом бросаю взгляд вверх – на далеком потолке видны всполохи огня. Э, да и очередной штурмующий зомби вдруг запылал. Что творится-то? Э, да я же совсем про полтергейста забыл, а он за нами мог вылететь. Наверно, хотел уже и нас поджарить, да своих закоренелых недругов узрел, вот и решил поразвлечься. А вот и он сам. Ишь какой большой вымахал. Как бы он и нас с Левченко за компанию не поджарил, броня-то наша здорово пострадала. Да, здорово он нам помогает, поток зомби втрое поредел, а то они уже и на площадку забирались – вдвоем одновременно залезали как-то. Э, да уже больше шести минут прошло. Что так долго?

- Профессор, Вы живы?

- Да жив, жив. Через минуту все будет готово, а Вы как, намного меня обскакали?

- Двести двенадцатого свалил.

- Мать честная, мне же теперь никогда не отыграться! Тороплюсь, пока Вы там в четырехзначные числа не ушли… Ой…

- Что такое?

- Да нет, ничего. Наверное, радикулит проклятый, ерунда.

Нет ну прут же как! Точно с вилами на паровоз. Когда же…Что-то загрохотало

- Дениска, а ну быстро!

Каким-то образом фиксирую пулемет, заклиниваю курок. Теперь ползком к шлюзу. Левченко не видно – пробрался уже. Быстрый подъем и рывок к манящему отверстию шлюза. Только бы повезло. Нет не повезло: какая-то сволочь залепила очередь пока протискивался в отверстие… Броня вроде выдержала, пруха! Наверное, обычная дробь. Фу, ну и вонища, да и грязно то как. Неожиданно просторно, даже бежать можно. Откуда-то спереди несется.

- Денис, ну скорее. Спешите. Не буду пугать, но я установил бомбу, через минуту так рванет, что мало не покажется!

Вот ведь изобретательный какой! Радостно вопю в ответ:

- Бонусом Вам сотня очков положена за такое! Счет двести двенадцать – сто сорок семь!

-Вперед, вперед!

С минуту несемся, успеваю его нагнать. Поскользнулся и лежит.

- Ложитетсь, сейчас…

Падаю. Система покорно затыкает мне уши. Проходит секунда, другая.

БААААААААААБАААААААААААХ…

Где-то вдалеке взрывом отправляет в небытие несколько десятков протиснувшихся вслед за сталкерами зомби. Взрывной волной к потолку отбрасывает и полтергейста, но это ему не вредит. Он очень доволен – ведь он все сделал как надо. А развлекся-то как, никогда он так не развлекался. Вот только жалеет, что сам пролететь в шлюз не сумел, а теперь это уже невозможно.

Ну и рвануло! Аж своды завибрировали. Только бы не обрушились где-нибудь.

- Профессор поднимайтесь. Надо двигаться вперед. У нас почти получилось. Зомби больше не появятся – мы уже вышли за пределы влияния Зоны. По приборам вижу. Что это он не поднимается, только бормочет что-то? Прислушиваюсь.

- Пулей задело … ранен … внутренне кровотечение.

Вот же блин. Раскрываю рюкзак. Только бы они не пострадали. Да нет, целые. Начинаю начинять его контейнеры для артефактов нерадиоактивными «душами». Как хорошо, их целых пять. Обязательно должно помочь. Больше ничего сделать нельзя, кругом темно и грязища-то какая. Ни рану перевязать, ни даже определить куда в профессора попали. Отстегиваю его рюкзак, содержимое в свой перекладываю. Вынимаю из профессорских рук Эл-1, его самого на спину. Какой легкий. Вперед. Победа близка, вперед. В руках сжимаю запасное оружие – старая добрая гаусс-пушка, с ней я сюда прилетел, с ней и выберусь из этого каменного мешка. Профессор бормочет что-то, а что и не разберешь. Хороший признак, значит рана не очень серьезная. Я ведь слышал как его ранило, он еще уверял меня что его радикулит прихватил, минут пять уже прошло. Если бы ранение было серьезное, то так резво бежать не смог бы, рухнул бы у входа… И броня на нем… Да и целых пять «душ» чудеса творят.

Уже три часа бреду в жиже, ничего скоро на поверхность выберемся. Вон – свет впереди уже видно.

Неожиданно слышу голос Левченко, час молчал.

- Денис. Второй раз Вы мне жизнь спасли. Даже не знаю как и благодарить… Я уже могу идти и прекрасно себя чувствую. Спустите меня на землю, живее.

- Профессор. Как хорошо что Вы очнулись. Похоже кровотечение приостановилось или не было таким уже серьезным. Три часа продержались… молодец. Но идти не позволю.

- Денис, немедленно спусти меня на землю. Ты же еле ползешь, поди устал такого доброго молодца как я, надо же, три часа тащить на себе. Я полон сил и оптимизма.

В доказательство начинает так лупить меня по спине руками и ногами, что сомнений в его силах не остается. Выходит просто переволновался и сознание потерял. Но это и здорово.

Справился! Обоих подлатал, так что просто загляденье. На обоих сил хватило. Ну, теперь все. Каких-нибудь сто метров и свобода…

Вместе добираемся до выхода на поверхность. Слышу людские разговоры. Судя по содержанию где-то у русла реки остановился целый отряд. Глубокая ночь. Только бы у них нервы оказались покрепче. Оба мы грязные как черти, как увидят нас, так сразу за гигантских бюреров примут. Кричу им.

- Эй, мужики, только не стреляйте. Мы - люди, только грязные очень.

- Оба веред и с поднятыми руками. И без глупостей. Фокус какой выкинете, и огонь на поражение откроем.

Военные, больше некому. Самое обычное приветствие у сталкеров их группировки. Вот только откуда знают, что нас двое? Левченко приветственно кричит:

- Выходим, юноша, выходим.

Оба выбираемся на божий свет. На нас радостно глядят пять автоматных дул. Плечистый военный в центре подает голос:

- На землю легли, руки за спину.- В итерком радостно бормочет: - Взяли, обоих взяли.

Тот в ответ выплевывает пару фраз:

- Отлично, веди их к дороге: сейчас машину подгоним. Разберемся на месте: кто есть кто.

Что еще за нелепый диалог. Они что, знали что мы на них выйдем? Зачем они нас скрутили? Меня из экзоскелета зачем извлекли? О, нет, кажется, я понял зачем. У неведомой группы «о-сознание» очень длинные руки. Левченко тоже молчит. Попасть в руки этих продажных тварей, и это после всего, что случилось. Как мешки волокут к дороге. Останавливаются у обочины. Лежим лицом вниз. Проходит минута, другая. Подъезжает грузовик. Кто-то срывает с нас обоих шлемы. Разворачивают лицом вверх. В глаза бьет свет фонарика. Какая-то харя пялится на меня своими совиными глазищами. Плюю на нее и попадаю! Как ругается-то, у мля! С Левченко эта сука более осторожна, но и он парень не промах. ХА-ХА-ХА! Не промазал и он! Вместе смеемся. Оба получаем берцами по ребрам.

Харя раздает указания:

- Первого - в кузов, а насчет второго никаких особых указаний, а значит - пулю в голову: слишком много видел.

Кровавая пелена вдруг застилает глаза. Чувствую невероятный прилив сил… Даже могу…

За спинами мирно болтающей пятерки людей в погонах вдруг вырастает фигура. Представители предательски пленившей сталкеров пятерки военных (больше по близости просто не было) глядят куда угодно, но только не на пленных. Чего на них глядеть-то? А зря… Ох как зря… С быстротой и грацией фигура успевает свернуть шеи двоим, включая человека в генеральских погонах. Как его-то каким ветром занесло сюда? Теперь эти двое смогли бы узреть свои спины, но нет, навеки они теперь лишены возможности видеть. Остальные реагируют, но медленно, очень медленно. Фигура успевает свернуть шеи еще троим и разворачивается. Уклоняется от нескольких автоматных очередей наконец-то среагировавших часовых, но одну все-таки пропускает. Пули со смещенным центром тяжести превращают тело Дениса в фарш. Из зажатых в обеих руках пистолетов (ничего серьезнее Денис у офицерья не добыл) успевает сделать по выстрелу, еще два трупа, падает. Да, два трупа, точнее – уже три.

Мертв, не успел до конца перестроить его. Он - слишком, слишком далеко. Но ничего, второй жив, но я совсем недавно занялся ним. Шансы еще остались.

У теперь уже бывшего генерала оживает интерком:

- Связь неожиданно прервалась. Второго тоже доставить. Он слишком долго пробыл с ним в контакте. Прием. Почему молчите? Отвечайте, немедленно!

Потрясенный Левченко тоже пытается освободиться. Он мало что видел, но все слышал. Людская глупость и подлость только что унесла восемь жизней. Один из троих уцелевших военных приставляет к его затылку автомат.

- Не двигайся, стрелять буду.

Ужасными матами приводит в чувство остальных:

- Этого вяжите как следует. если не довезем то нас.в грузовик и к блокпосту у Зоны и мать!

Спеленатого и оглушенного чем-то тяжелым Левченко запихивают в грузовик. Это вовсе не грузовик смерти, но от этого ему уж точно не легче. Кому-то он очень нужен живым. Он даже понимает кому, пытается разбить голову о борт или пол грузовика, но у него ничего не выходит: слишком хорошо на этот раз связали. На его ученый ум приходит один очень оригинальный способ самоубийства у плененных самураев: откусывание своего собственного языка и смерть от болевого шока и потери крови. С минуту пытается на него решиться и решается… Но из этого ничего не выходит: язык быстро срастается прямо под зубами, даже вкуса крови не чувствует. Да что же это творится? Это просто немыслимо!

 

0.3. Три жизни.

Где-то возобновляется прерванный диалог.

- Объект допросить не удалось. Его сознание было мастерски заблокировано, прибегли к традиционным методам, но он умер.

- Последняя зацепка исчезла. Где сам Элизиум?

Неожиданно в их диалог кто-то вмешивается.

- Дети, мне удалось найти его. Бомба попала в эпицентр предыдущего взрыва. Все тот же мир, где и первого обнаружили. Место – южный район Рыжего леса.

- О, союзник, спасибо. Сейчас мы проверим что там.

Голоса исчезают из этого мира, но продолжают свой диалог в следующем.

- Нет. Он забрался слишком далеко, уже ничего нельзя сделать.

- Стрелок, успокойся. Твои советы очень пригодились. Ты – великий практик в отличие от нас – теоретиков. За это мы тебя и выбрали. Мы сделали все, что могли – элитные бойцы Монолита из Лиманска летят на перехват. Наши агенты получили соответствующее задание и со всей территории Зоны стекаются к проходу со свалки в Рыжий лес. Территория научно исследовательского комплекса на Янтаре для Элизиума не доступна. Как ты успел убедиться на практике пси-излучение установок для него смертельно. Жаль, что этим излучением пока не удается окутать всю Зону. Бойцы Монолита тоже имеют к нему практически полный иммунитет.

- Но Элизиуму все же удалось начать воздействие на одного из них – Дениса Закружного из 1354.

- Стрелок, к тому времени Денис уже почти сутки как не контактировал с излучением малого выжигателя, а это на данный момент - единственный способ защититься от влияния Элизиума.

- Что это вообще такое, этот Элизиум? Его действия лишены всякой логики. То он мудр и всеведущ, то он демонстрирует полнейшее незнание законов природы и безмерную глупость – попадает в засаду, оставляет в живых Левченко и т.д. Я ничего не могу понять.

- Стрелок, повторяю, что ты – великий практик, но как теоретик ты только начал свое развитие и все еще многого не понимаешь. В его действиях есть логика, но она нам не доступна. И потом, мы же почти ничего о нем не знаем. Мы не знаем не только его логики и принципов мышления, мы не знаем даже таких вещей как: жив он или уже мертв, был ли он вообще хоть когда-либо живым, мы не знаем откуда он, не знаем способен ли он мыслить, из наших миров он или из каких-то неведомых измерений…

- Постойте, Вы явно увлеклись, мыслить - это он явно может.

- Вы в этом так уверены? Поведение вирусов тоже кажется весьма разумным и логичным, но у них нет даже подобия нервной ткани, а все их поведение – результат трансляции наследственной программы.

- Не хотите же Вы сказать, что Элизиум – вирус?

- А тебе его внешний вид ничего не напоминает. Пирамидка, с пространственно-временными жгутиками через время и миры.

- Нет… подождите. Где мог зародиться такой вирус, если это вирус?

- Стрелок, тем более мы этого не знаем. А это – вообще только одна из гипотез.

- Да что мы тогда вообще о нем знаем?

- Только то что «это» существует, само существование «этого» вредит ноосфере, «это» зачем-то нуждается в людях. Причем на одних его излучение вообще не действует, а других «это» способно притягивать к себе за тысячи, а может, и миллионы километров. Мы точно знаем, что «это» можно уничтожить пси-излучением и гамма-излучением. Пожалуй, это все.

- Да, маловато. Скажите, а Элизиум не мог стать причиной возникновения Зоны? Ведь многое сходится. Например, то, что Зона не подпускает людей к определенным участкам, безотчетное стремление многих сталкеров во что бы то ни стало попасть на изолированные территории, эти потоки пси-излучения от некоторых аномалий, Да и северо-западный участок Рыжего леса в этом мире до недавнего времени был изолирован этими аномалиями.

- Это вполне возможно, но ты вторгся в такие области что… Мы можем быть уверены лишь в том, что Элизиум опасен для нас. Ты удивишься, но он даже может считать, что делает нам добро и ищет с нами контакта.

 

3.5. Лепестки сумрака.

- Дэн, да остановись ты! Дальше проход закрыт, там такая прорва аномалий, что никак не подобраться, да и радиации столько, что за минуту сваришься заживо, и чудо-экзоскелет не поможет.

- Костя, я точно знаю, что за тем деревом есть проход, широкий и абсолютно безопасный, ты и сам это сейчас увидишь.

Костян раздраженно передернул плечами. Ну как его переубедишь? Три недели назад встретил его в Киеве. Думал, что на Родину Дэн захотел, с ним повидаться хочет. А про поход в Рыжий лес - так просто упомянул, слышал дескать что есть такое место в Зоне, интересно там очень. Костян даже обрадовался визиту старого боевого друга, такое событие. Уже одно то, что он знаком с этой живой легендой – это что-то. Да, проводил бы его в Зону, показал бы Дэну ее достопримечательности, может он только про Рыжий лес и слышал, думал, что это - и есть вся Зона. Но Дэн все твердил и твердил, как заведенный, что ему очень нужно в одно место в северо-западном районе Рыжего леса. Зачем нужно - это он говорить отказывался. Повторял только: «Костян, вот прибудем на место и все поймешь». Ничем его не проймешь. У Сидоровича, что торгует на Кордоне, прямо челюсть отвисла, когда они оба к нему закупаться пришли (у него теперь такой ассортимент, какой «за кордоном» только у спецслужб бывает. Забурел старик, даже охранников нанял и такой бункер отбахал, что просто глазам не верится), всех клиентов сразу выгнал, дескать, проверка из налоговой нагрянула. Через него все и достали, неделю ждали, Дэн хоть отдохнул немного, на человека стал похож. Как границу Зоны пересекли, так успокаиваться начал, рассуждать здраво. Костян снова раздраженно махнул рукой и огляделся. Дэн уже почти успел скрыться из виду. Вот ведь отвлекся, он же не опытный совсем, не смотря на все свои боевые навыки в Зоне он новичок, вот попадет сейчас в какую-нибудь аномалию. Насколько позволяет экзоскелет ЭКО-2 с наворотами (сразу два военных ЭКЗ-777 Сидорович достать не смог «Мужики, да Вы что говорите такое, и один просто чудо, что раздобыл – очередь перекупать пришлось, так что еще семь тысяч баксов добавьте», но и полностью модернизированная модель для небогатого наемника Костюка была просто чудом) затрусил к Дэну. Тот остановился, присел и поджидал его.

- Костя, все как я и говорил – смотри.

Костян повернул голову в том направлении, которое указывала правая рука Дэна. В сплошной стене из аномалий самого различного типа, а тут были все известные типы, кроме тех, что встречаются только на болотах и в подземельях, зияла широкая брешь. Самая натуральная брешь в метра четыре шириною, так что никаких проблем с ее преодолением не должно было возникнуть. Что ж, надо идти. Дэн, похоже, действительно что-то такое знал, что даже самые матерые сталкеры не знают.

- Дружище, ты действительно оказался прав. Но не торопись так и пока не особо радуйся – там может быть полно радиации и пара-тройка невидимых аномалий. Так что я пойду первым.

- Костян, да кто спорит. Ты же опытный бывалый сталкер, куда мне без тебя. Я снова буду во всем тебя теперь слушаться. Ты же после целого дня поисков этого прохода просто перестал мне верить, а я не мог вот так вернуться.

Да, Дэн точно оказался прав. Ладно, идем.

Костян махнул рукой, дескать как переберусь, то и ты следом, по следам моим иди. Вон, и болтов из кармана целую пригоршню достал, кидает их перед собою и идет, я тоже свою болты приготовил, аномалии, они ведь такие коварные. Вижу уже, что пересек длиннющий, метров в двадцать, проход, машет рукою и знак V пальцами показывает - следовательно, ни аномалий, ни радиации нет. Ну, тогда и мне пора идти, стараюсь по его же следам ступать, болты кидаю перед собою: осторожность – превыше всего, это первое правило Костяна. Да он оказался настоящим другом, не то что остальные. Как плохо, что Сэм не пошел с нами, втроем нам бы просто не было равных. Не было бы этой нелепой стычки со стаей кабанов, в результате которой погибло трое наемников, которых подрядил Костян сопровождать нас, да и нас бы так не потрепало. Да, как хорошо что денег, вопреки моим опасениям, хватило на все про все. Даже на три обратных билета хватит: для меня с Машей и Сашенькой. Вот только приличной брони нужных размеров найти не смогли – так, обычные мужские антирадиационные скафандры. Ничего, я смогу их защитить. Хорошо хоть Костян лишних вопросов не задавал, может быть, решил, что это просто запасная броня для нас же. Ну, вот и прошел, все в порядке.

- Дэн, с прибытием. Ну что, идем дальше, говоришь тут недалеко?

- Не более полукилометра, там большая поляна в низине откроется, ну а там - там сам увидишь и все поймешь.

- Да, умеешь ты заинтриговать. Как бы эта дорога не оказалась дорогой в один конец. Напоминаю, что шли мы впятером через одно из самых опасных мест в Зоне. Трое погибли в бою с мутантами…

- Да все я понимаю. Костя, прости что втравил тебя во все это. Но ты сам все сейчас поймешь, все было не зря и мы благополучно сумеем вернуться.

- Да нормально я к этому отношусь. Признаться, я давно о чем-то подобном мечтал, а тут ты со своим предложением, ребят только жалко очень.

- Они знали, на что шли, да для них еще и не все потеряно.

- Вот о чем ты сейчас говоришь, скажи мне? Ты же сам прекрасно видел то, что от них осталось, а теперь…

- Костян, говорю же, что скоро все поймешь, уже совсем чуть-чуть осталось.

Две человеческие фигурки оживленно споря, но не теряя осторожности, выходят из лесной чащи. Идущий впереди человек увидел большой провал, возникший, казалось бы, из ниоткуда прямо под его ногами, и спускающуюся на самое дно лестницу. В провале расположено какое-то строение, его коническая вершина прямо уровне глаз обоих сталкеров. Костян замирает от изумления, он ожидал увидеть многое, но к такому явно готов не был. Дэн вручает ему какую-то бумажку, тот начинает ее читать и его изумление только увеличивается.

- Дэн, но этого не может быть. Здесь нарисована такая же хрень. Да и описание верное, и про лестницу упоминается. Откуда у тебя это? Да и что это?

- Это мне оставил один из визитеров, описание тоже его. Теперь у тебя уже никаких сомнений не осталось?

- Теперь никаких. Сомневаюсь только, что живыми отсюда уйдем. Да и что за визитеры такие? Инопланетяне, что ли? Я в них теперь вполне готов поверить. Собственными глазами вижу доказательства инопланетного присутствия на Земле, теперь мне и про Зону многое ясно.

- Костя, никаких инопланетян. Ты их хорошо знаешь. Хотя, твоя гипотеза многое объясняет, а то я уже такое думал, что…

- Что ты там такое еще думал?

- Теперь это уже не важно, важно что все оказалось именно так как надо, а не иначе. Значит, и в остальном все будет также. Ты идешь за мною или вот так стоять и будешь?

- Иду, конечно, только ты теперь первый идешь. Смотрю – тебе здесь все знакомо. Так что теперь ты моим проводником будешь.

Фигурки сталкеров начинают спускаться по лестнице, глубина провала приличная – метров двадцать. Спустившись, подходят ко входу в пирамиду (а это именно пирамида), одна из них уже успевает исчезнуть в довольно высоком - в два человеческих роста – узком проеме, другая в нерешительности мнется пару секунд, но тоже заходит вовнутрь.

- Дэн, да подожди же ты меня. Куда ты летишь так? Неужели же тебе не интересно? Тут такие рисунки на стенах непонятные, так все переливается красиво, так все реалистично. Эти твои инопланетяне – отличные художники, или фотографы, или в ихнем фотошопе неплохо рисуют. Вот только непонятно ничего. Ладно, в этом уже пусть ученые разбираются. Да стой ты!

Длинный коридор выводит обоих сталкеров в просторное и хорошо освещенное голубоватым светом помещение, оно абсолютно пусто, виднеется лишь небольшой низенький пьедестала в центре. Что-то лежит там, на этом пьедестале. Дэн подходит к нему и становится на колени. Костяна тоже разбирает интерес. Сам подходит к пьедесталу. Вдруг он с силой оттаскивает друга в сторону, закрывая визоры экзосклелета перчаткою, кричит:

- Твою мать! Дэн, это же проклятый артефакт – это Элизиум. О, черт, я тоже успел посмотреть на него. Вроде бы ничего, уходим, быстрее уходим!!

Костян тащит друга, но тот начинает так упираться, что его становится просто не сдвинуть с места. Дэн снова поворачивает голову в сторону Элизиума, друг вновь поспешно заслоняет его визоры.

- Да говорю же тебе, не смотри. Эта тварь угробила тридцать сталкеров на Янтаре, и троих ученых - уже во Франции. Выжил только Франсуа Лепен, но и он, по слухам, умер шизанутым. Блин, ты на него смотрел слишком долго. Что же теперь делать?

Пытается снова оттащить Дэна. Уже для себя вслух повторяет.

- Француз живой остался, наверное, потому, что недолго смотрел на него. Дэн тоже недолго на него смотрел, ребята куда дольше этой проклятой вещицей любовались. Попробую его отвлечь от этой штуки и на плече вынести, а там глядишь, оклемается.

Неожиданно его товарищ вдруг подает голос.

- Костя, ты разве ничего не слышишь и не видишь? Они же просят тебя прекратить мне мешать.

- Дэн, кто это они? Здесь никого нет.

- Ну как же – Маша и Сашенька здесь, уже давно меня ждут. Помнишь, ведь это ты меня с Машкой тогда познакомил. Какая же она красивая…

Костя даже обрадовался, что ступор сменился самым обычным бредом. Должен оклематься, говорит с ним и пытается снова открыть экзоскелет. На него тоже вдруг с невиданной силой наплывают воспоминания. Да, Дэн был очень стеснительным, а она была его девушкой. Маленькая шатеночка с чуточку гнусавым голосом, когда она в своей пятнистой миниюбке садилась и клала ногу на ногу, то… Какая же красивая пара была, а через год у них родилась дочка. Дэн такой счастливый был, до того взрыва…

Каким-то краем сознания Костя понимает, что это проклятый артефакт на него так начинает воздействовать, еще минута, и он тоже может превратиться в его раба, надо что-то придумать. Дэн снова начинает вырываться.

- Пусти меня, ты сейчас и сам все увидишь.

Костян находит самое простое решение: артефакт, по слухам, очень хрупкий и его можно просто раздавить в руке, сейчас он все сделает.

- Остановись немедленно. Ты что же это?! Ты хочешь лишить меня семьи?!

Но сталкер ничего не слышит, закидывает все оружие подальше в угол и рывком бросается к пьедесталу, рука победно склоняется над мерцающей пирамидкой. Вдруг что-то вонзается ему под сердце, лишая возможности двигаться, как будто кусок льда. Боль, какая боль. Понимает, что это нож. Как же это, ведь он в броне? Сползает на пол, так и не успев причинить вред Элизиуму. Из крохотной щели на спине между двумя прочнейшими пластинками брони торчит нож.

Что же я наделал! О нет, Костя, не умирай. Ты что же это надумал такое?

- Маша, сними с него шлем, Сашенька, а ну отвернись, дяденьке просто плохо. Не можешь снять, ладно я сам, может, просто в мышцу попал.

Снимаю с него шлем. О, как же он смотрит на меня.

- Костя, я не хотел, но ты же собирался их убить.

Неожиданно его губы разжимаются и что-то шепчут, я неплохо читаю по губам.

- Борись.

Взгляд сталкера становится неподвижным, он уже мертв.

Борись. Да, совсем как Сэм, когда успел все-таки поймать меня и я его… просто ранил. Нет, я же не мог его … сильно ранить, он же мой младший брат. Ничего, наверное уже поправился. Сейчас он меня еще проклинает, но, когда я вернусь с Машей и Сашенькой, он все поймет. Даже будет просить у меня прощения, что отказался пойти со мною.

Сталкер поднимается и подходит к Элизиуму.

О, ну наконец-то он пришел. Пища… Как же я долго ждал его, думаю – мы сработаемся. Сила тайных желаний, она не знает преград. О нет, вы, тени, не смейте ему ничего рассказывать сами, только то, что я вам позволил! Нееееееееееет!!! Вы все испортили, он же уже все понял. Теперь вы навсегда останетесь в своем сумраке, а ведь я вас мог сделать такими же как он. Вы никогда его не увидите, это я вам обещаю. Но что это? Его разум ускользает, он каким-то образом нашел способ скрыться от меня. Быстрее, быстрее. На выход. Его руками прячу себя в контейнер на поясе. Подбираю какие-то предметы в углу: они очень нужны. Нет, управлять его телом и мыслями невероятно тяжело. О, все… Надо срочно перезарядиться…

Где это я? Оглядываюсь – какая-то непонятная постройка. Откуда-то знаю, что надо срочно отсюда уходить. Поднимаюсь по какой-то лестнице. Теперь, кажется, вперед. Думаю, что сумею сориентироваться.

Фигурка сталкера бредет по направлению к проходу в аномалиях. Позади, на некотором расстоянии, за ним крадутся (если к таким тушам вообще применимо это слово) два псевдогиганта – самец и самка. Они почуяли, что в их охотничьих угодья забрело два каких-то существа. Зашли в чью-то огромную берлогу, чью они не знают, но это существо очень опасно. Обратно выскочил всего один, другой достался неведомой твари. Но и оставшийся представляет из себя неплохую добычу. Сталкер так увлечен, что ничего вокруг не замечает. Вот он подходит к проходу в аномалиях. Как по команде две туши одновременно устремляются за ним, ведь им надо накормить своего детеныша…

 

3.6. Лепестки сумрака.

Неподвижно лежащий среди груд убитых снорков сталкер начинает приходить в себя. Ночной кошмар, мучавший его, уходит, унося с собой и память о том, что привело его в Рыжий лес. В голове осталось только несколько обрывочных воспоминаний. Помнит, что во сне видел жену и дочку. Улыбается, знает, что скоро их снова увидит. Вот только выберется из Рыжего леса.

Фууу, чего это меня сморило? Ах да, утомился малехо после битвы со стаей снорков. Но это и ничего, успел здорово отдохнуть. И все-таки не смотря ни на что я везучий: согласно данным Эл-2012 провалялся в отключке целых три часа, любая тварь могла меня в два счета растерзать. А я абсолютно цел и даже преотлично себя чувствую.

Быстро собираюсь и бегу прочь от этого места. Там, в сторонке, я смогу спокойнее пообедать так, чтобы сладковатый запах бойни не мешал приему пищи. Все, уже можно и подкрепиться. Присаживаюсь и открываю рюкзак: первая липучка, вторая, третья… есть. Как же жрать хочется, ну просто жуть. Надо спешить, надо очень спешить – ведь за мною погоня. Откуда я это все знаю? Сам не осознаю. Просто знаю и точка. Но поесть надо, а то и коньки откинуть можно.

За каких-то десять минут съел и выпил все что, можно было съесть и выпить. Стало хорошо и легко. Кругом светло и даже тепло, Рыжий лес скоро закончится. Вон там - буквально в паре километров - я знаю это точно – стоянка сталкеров, всего из шести человек. Вооружены они превосходно, я знаю, что они мне помогут. Они просто не смогут отказаться. Я сейчас очень нуждаюсь в помощи. Ведь за мною гонится не кто-нибудь, а спецназ монолитовцев. Они несут с собою минивыжигатель мозгов – хотят по-своему спасти человечество. Излучения этого выжигателя хватает лишь на них самих, а мне оно повредить не сможет – я неплохо защищен, но на них повлиять невозможно. Впрочем, что это я такое несу, как я могу на них повлиять? А, знаю как – связать хорошенько и в Темную долину, или на Кордон вытащить их, а там и оклемаются. Но пока они под действием выжигателя, сделать с ними ничего нельзя. Как же они быстро движутся. Но и я - не промах, вон – уже два километра отмахал. А вот и пятерка сталкеров плюс проводник – кончился Рыжий лес, дальше – путь на свалку. Люди, свобода и жизнь – все то, чего я очень долго был лишен.

Машу руками, стараясь привлечь внимание показавшегося в поле зрения сталкера и громко кричу:

- Братцы, помогите! За мною монолитовцы гонятся, в плен взять хотят. Мы из Лиманска прорывались, а они на нас напали. Весь отряд перебили, я один ушел от них.

В моем очень сильно пострадавшем экзоскелете невозможно признать военный ЭКЗ-777, да и бегать я пока как следует не могу. Моя история показалась первому, по броне и комплекции, явно разведчику вполне правдоподобной. Он подбегает ко мне:

- Ты из какой пятерки? Специализация какая? Звать тебя как? Сколько их?

Я ему последовательно отвечаю. Да, нужно стараться во всем быть последовательным. Вот только как это правильно сделать?

- Из группировки Жука. Тяжелый пулеметчик я (на ходу пулемет все-таки исправил, так что еще покажем монолитовцам, где раки зимуют). Денисом, или просто Дэном зовут. Это и имя, и кличка –«притон» в переводе с английского. Человек тридцать, идут широким фронтом, вооружены очень хорошо, но броня фуфло - обычная монолитовская.

Хмурится. Сочувственно кивает.

- Значит нет больше Жука. Ладно, все на позиции, враг близко, запросить с базы в Депо не менее двух пятерок подкрепления!

Вынимаю из-за спину руку - теперь уже можно. Показываю ему Элизиум. О, теперь парень со мною. Действует уже мгновенно - как только в поле зрения оказывается. Разведчик кивает головою, разворачивается и кричит остальным.

- Эй, ребята, быстрее сюда. Позиции еще успеете занять, он тут такую вещь нашел…

Теперь я смотрю на мир уже шестью парами глаз. Да, жалко что на одного не подействовало – убежал куда-то. Здорово-то как. Я смогу многое, очень многое. Знаю, что домой уже вернуться не получится, а даже если смогу, то не протяну там и мгновения: слишком далеко и необратимо зашли изменения во мне. Как же все-таки тут все по-другому, все так непонятно. До сих пор я к этому не могу привыкнуть. Это место – огромная пустыня, здесь почти нет ничего, что мне так нужно. Здесь никого нет, я совершенно один. Только где-то вдалеке чувствую крохи …пищи… нет, неправильная аналогия, но я забыл правильные, я вообще уже почти все забыл. Тянусь к этой пище, а она ускользает, меняется. Я очень мало ел, с тех пор как здесь очутился. Чудовищный, невозможный мир (опять неверные определение, но как еще выразить – не знаю), здесь даже само понятие быть постоянно ставится под сомнение. Вот, казалось бы, нащупал, зафиксировал, подтянул. И…и что-то неуловимо меняется, а все мои усилия оказываются напрасными. Вот только что было что-то, схватил – а этого и нет уже. Эх, надо как-то обживаться, надо что-то делать. Я - есть и это главное, а существует ли вся эта химера – вот это под вопросом. О, как же тут жутко… Если бы не Франсуа Лепен, я бы никогда не получил эту малую толику ...пищи. Он упирался, пробовал со мной спорить, но все-таки сделал все то, что я от него хотел.

 

ЭПИЛОГ

Ноосфера – таинственный союзник группы «осознание» - тоже готовилась к бою. По-своему готовилась. Буквально через десять часов состоится выброс грандиозной силы, он уничтожит все живое в радиусе тысячи километров от места заражения. Он должен уничтожить это «Око шторма». Ей жалко детей, очень жалко. Но что прикажете делать, если они сами лезут в запрещенное зараженное место, находят какие-то тропки? Какие же они еще глупенькие, но не все. Группа «осознание» на деле доказала, что вышла из младенческого возраста и полноценно помогает ей. Она уничтожила целых два места заражения, так что ноосфере теперь необходимо обработать всего одно. Только бы и на этот раз получилось. У ноосферы еще так много дел, через Зону отчуждения еще так много немыслимых опасностей может проникнуть, даже и представить себе невозможно. Эта еще и не самая страшная, так, заблудившийся и почти совершенно безвредный в своем мире (это очень похоже на мир) пришелец. Любопытный только очень…