Вопрос. Итак, Покрышка, давайте еще раз уточним: кто же все-таки донес в гестапо на Романа Марковича Козорога?

Ответ. Я уже говорил: Бескоровайный.

Вопрос. Почему вы считаете, что именно Бескоровайный?

Ответ. Потому что больше некому. Только я и Бескоровайный знали, что в сорок втором году Козорог служил в особом отделе дивизии.

Вопрос. А откуда Бескоровайному было известно, что Козорог служил в особом отделе дивизии?

Ответ. Я уже говорил.

Вопрос. Расскажите еще раз.

Ответ. После того, как мы повстречали на базарчике жену Козорога, Ольгу Тимофеевну, и я перекинулся с ней парой слов, мы с Бескоровайным пошли дальше, тут я ему и рассказал, как Козорог меня в сорок втором допрашивал, шил членовредительство, а Бескоровайный мне и говорит: «Что-то темное, слыхал, будто Козорог устроился у немцев на теплое местечко». Гражданин начальник, он, гад, донес, что тут еще сомневаться.

Вопрос. Свидетель Блаженный показал, что Бескоровайного убили вы — вы это подтверждаете?

Ответ. А что я отказываюсь?.. Подтверждаю.

Вопрос. За что вы его убили?

Ответ. Как за что?.. За то, что он, гад, погубил хороших людей.

Вопрос. Когда вы убили Бескоровайного?

Ответ. Я уже говорил.

Вопрос. Повторите для протокола.

Ответ. Да когда же… числа я, конечно, не помню, на кой черт он мне сдался, чтоб я еще и числа запоминал. Ну, может, за месяц до того, как нас освободили.

Вопрос. Вы хотите сказать — за месяц до того, как отсюда прогнали фашистов?

Ответ. Пусть будет так.

Вопрос. Если вы так уж хотели отомстить Бескоровайному за гибель Козорога и его семьи, почему вы раньше его не убили? Ведь после гибели семьи Козорога до того, как вы это сделали, прошло почти полгода.

Ответ. Не было случая.

Вопрос. И тут боитесь сказать правду?.. Но для вас и для нас это уже не имеет никакого значения. Я сам вам скажу, почему вы убили Бескоровайного. Потому что он знал, что это вы донесли в гестапо на Козорога и вы убрали свидетеля. Так?.. Что же вы молчите, Покрышка?

Ответ. Теперь всего можно наговорить. Как же — полицай! А может, я полицаем стал только потому, чтоб своим помогать?

Вопрос. И в чем же проявилась ваша помощь?

Ответ. В чем… Я, как только узнал, что немцы будут забирать последних коров, сразу же предупредил деда Панаса Симоненко, Клавку Батракову, чтоб они подальше припрятали коров. Можете у них спросить.

Вопрос. Клавка Батракова — это ваша сестра?

Ответ. Ну и что, что сестра?.. Корова не только сестру молоком поила.

Вопрос. Хорошо, в протокол занесены и эти ваши «благодеяния». А теперь ознакомьтесь вот с этой бумагой, может, она поможет освежить вашу память.

ИЗ ДОКЛАДНОЙ ЗАПИСКИ ФИШЕРА КАНАРИСУ

«…Мною прежде всего были предприняты самые решительные меры для выяснения способов и средств связей Козорога с русской контрразведкой через линию фронта, но самые изощренные методы не привели к положительным результатам.

На очной ставке с Покрышкой (личность к нам вполне лояльная, служит в полиции), Козорог признал, что в сорок втором году он действительно состоял на службе в русской армейской контрразведке, но якобы за пораженческие настроения был оттуда изгнан и продолжал службу в войсках строевым командиром. Это, конечно, ложь. С целью заставить Козорога признаться, в его присутствии к его жене были применены крайние меры, к сожалению, она не выдержала, прежде времени скончалась, тогда опять же на глазах Козорога был подвергнут болевым ощущениям его пятилетний мальчик, но этот фанатик оказался лишенным всяческих родительских чувств.

Нами были тщательно изучены все связи Козорога здесь, установлено, что он был близко знаком с дочерью старосты деревни Шибаево Ириной Волобуевой. Волобуева показала, что она состояла в интимных отношениях с Козорогом, но после того, как она была умерщвлена (мы помним совет рейхскомиссара Гиммлера о том, что наши двери могут впускать кого угодно, но никого не выпускать), анатомически удалось установить, что Волобуева была девушкой, и это подтвердило, что наша версия была правильной: именно посредством ее Козорог поддерживал связь с русской контрразведкой. Мы намеревались применить к нему четырнадцатый параграф вашей директивы, но он покончил с собой посредством удушения.

Господин контрадмирал, признаю свою ошибку и готов понести любое наказание, но прошу вас учесть мою преданность вам. Я помню ваши слова: «пусть девяносто девять из ста этих недочеловеков пропадут, предадут, но если хоть сотый окажется стоящим нашим агентом — игра стоит свеч. Вербуйте, вербуйте, вербуйте и засылайте. Как можно больше скомпрометируйте — и это будет тоже наш плюс», чем я и руководствовался и, как вы знаете, немало принес пользы великой Германии. Господин контрадмирал, будьте ко мне благосклонны, и я еще оправдаю себя…»

Вопрос. Прочитали?.. Что теперь скажете, Покрышка?.. Как видите, вы погубили не только Романа Марковича Козорога…

Ответ. А чем вы докажете, что это бумага того самого Фишера или как его?.. А настукать на машинке можно, что угодно.

Вопрос. Да, это, конечно, копия. Но у нас есть и оригинал — вы по-немецки читаете?.. Фишеру, к вашей беде, пришлось так драпануть, что и сейф в дороге потерял. Может, потребуете еще и очную ставку с Фишером?..

Ответ. Что?.. Он разве?..

Вопрос. Успокойтесь, Фишера, к сожалению, у нас еще нет. Как видите, мы от вас ничего не скрываем. Думаю, мы и без Фишера обойдемся, ведь мы о вас знаем решительно все. Знаем о вашем членовредительстве, и о вашем дезертирстве, и о том, как вы добровольно сдались немцам в плен. Подождите, подождите, давайте все по порядку. Теперь нам уже некуда спешить. Вот тут лежит целая гора разоблачительных бумаг о вашем прошлом, все они будут вам предъявлены, и очные ставки будут сделаны с кем надо, если вы и дальше будете упорствовать. Давайте, рассказывайте все, как вы дошли до такой жизни, что вас толкнуло стать на путь измены Родине и предательства.

Ответ. Разрешите закурить, гражданин начальник…»