Таможенный контроль корабль беглецов прошел быстро: четвертое поколение с замашками на пятое, было для продвинутой хаманской бригады контролеров неинтересно. Все ценное, что так или иначе успели украсть или купить бывшие хозяева транспорта, сейчас успешно лежало на дне мирового океана планеты Земля, а сам транспорт представлял собой пустой летающий склад, где по непонятной причине находилось несколько десятков лечебных капсул такого же древнего поколения «Эмга-42мед». Инспекторам было откровенно лень осматривать этот имперский хлам, но служба есть служба – за пару часов осмотра звездолета у инспекторов сложилось единое мнение о транспорте – старая калоша! Конечно, Гадуш с такой оценкой наверняка не согласился, если бы его спросили – но кто его спрашивал? А вот радиологический и биологический контроль, напротив, затянулся: в организмах трех путешественников нашли парочку неустановленных микроорганизмов, которых тут же убили в капсулах, во избежание, так сказать. Надо сказать, что для осмотра прибывших инспектора использовали имеющиеся на борту транспорта все те же «Эмга-42мед» – на челноке биологического контроля не оказалось такой аппаратуры.

Когда троица стала неожиданно противиться медосмотру, служаки пригрозили арестом звездолета и принудительным осмотром на транзитной станции, где медоборудование имелось на порядок лучше. Земляне быстро просекли этот момент и согласились на повторную диагностику, ведь это было им на руку – капсула четвертого поколения давала сбой, вычисляя КИ. Этот феномен, повторившийся на каждом из прибывших, не укрылся от внимания специалистов: качая головами и подозрительно поглядывая на выходцев из далекой и никому не известной Земли, они пообещали еще вернуться к этому вопросу и удалились,… но не все! С нашими героями осталось два человека, которые устроили им форменный допрос, а перед этим нацепили каждому несколько датчиков на тело – один из следователей ставил вопросы, а второй колдовал над небольшим прибором – очевидно, этот ящик имел прямое отношение к датчикам на их телах.

– Думаю, это местный аналог полиграфа – задумчиво рассматривал ящик Жак, ни к кому персонально не обращаясь.

– А это законно? – Николаю совсем не нравились непонятные пластинки на его коже – а здесь есть адвокаты?

– Спроси это у него – парировал Жан – или у его напарника, наверняка они с радостью поделятся с тобой номером телефона их знакомого юриста.

– О чем это вы там разговариваете? – насторожился следователь, расслышав шепот клиентов – я вас еще ни о чем не спрашивал!

– Приятель интересуется, законен ли юридически такой метод общения с переселенцами и просит дать адрес государственных юристов.

Двое мужчин за столом заметно напряглись и зависли на некоторое время, забыв о допрашиваемых, потом «отлипли» и немного смягчили тон.

– Тут у нас нестандартная ситуация – уже более спокойно и миролюбиво ответил служака – вы появились из червоточины, которую проделал в нашей системе некий октаэдр, поведший себя весьма агрессивно по отношению к нам. Более четырех тысяч погибших и еще половина сошедших с ума, и это не считая материальных убытков от него – что вы знаете об этой,… этом… объекте, скажем так. Высылаю пакет.

Николай обратил внимание, что Жак и Майкл тоже как бы оторвались от реальности – как будто ушли в себя – он уже знал, что так внешне реагирует человек с нейросетью, когда с кем-либо разговаривает или изучает через симбионт какую-то информацию. Но со стороны это смотрелось несколько странно, если не сказать глупо: глаза, как у аборигена, увидевшего в первый раз работающий телевизор – именно так это виделось Николаю сейчас. Отсутствие реакции со стороны нашего героя не укрылось от внимания следователей – они внимательно уставились на землянина с немым вопросом в глазах.

– Нейросети нет, ничем не могу помочь – пожал плечами Коля, улыбаясь своей самой открытой улыбкой – и рад бы помочь,… но чего нет – того нет!

– Хм, странно, у меня информация от диспетчера транспортного контроля о том, что вы все успели себе поставить трофейные нейросети.

– Немного не так: на звездолете мы обнаружили только две нейросети пятого поколения – их себе установили мои попутчики. Оставались еще симбионты четвертого поколения – я посчитал глупым устанавливать себе такой хлам, учитывая то, что можно приобрести изделие последнего поколения,… кажется это седьмое на данный момент, да?

– Кхе – кашлянул один из следаков – тоже не совсем так: седьмой ранг только для госслужащих и силовых структур. Хм, тогда ладно,… держи вот этот планшет – там тоже самое, что и у твоих спутников в нейросети,… узнаешь?

– Да, был такой объект в нашей системе – подтвердили все трое – это он убил экипажи всех трех звездолетов пришельцев и еще много наших земляков. Но как и что это такое, мы не в курсе – мы просто нырнули вслед за ним в ту дырку, как посоветовал искин транспорта – надеялись, что это значительно сократит нам путь в Содружество,… как оказалось, не зря надеялись.

Второй чиновник сделал какое-то движение и оба снова на минутку зависли, совещаясь о чем-то в астрале, а потом беседа продолжилась опять.

– Вы все врете! – нахмурился дознаватель, постукивая по непонятному ящику – вы точно знаете, что это такое! Не заставляйте нас прибегать к более интенсивному методу допроса – если вы претендуете на наше гражданство, то и ведите себя как сознательные граждане. Я же пояснил вам ситуацию: тысячи убитых неизвестным оружием и так далее,… так что?

Коля невольно поежился: ему совсем не хотелось знакомиться с «более интенсивным методом допроса», да что там говорить – ему вообще не хотелось участвовать в допросе любого типа. Он окинул взглядом спутников: Микки тоже не особо обрадовался перспективе «близких контактов», и лишь Жак невозмутимо продолжал пока молчать. Немного подумав, Николай решил, что ничего такого особого он не скажет, что может им навредить – а уж Деймосу его болтовня точно до одного места. Главное не упоминать о всяких мелких деталях – в конце концов, он не обязан объяснять, что там с его головой или легкими – как он теперь понял, хаманцев интересует оружие, которым убили столько их граждан, что ж, ему тут есть, что сказать следствию.

– Послушайте, этот октаэдр… это нечто вроде бога – дальнейших полчаса или час все трое объясняли следователям, что такое Деймос и чего ему надо было от людей.

По мере рассказа недовольство, недоверие и ирония сходила с лиц чиновников и их физиономии приобретали вполне нормальное любопытное и заинтересованное выражение.

– Деймосу просто что-то требовалось получить здесь,… некую информацию – какую, нам не известно, это же бог, он не отвечает на вопросы. К тому же, посудите сами: существо таких возможностей и мощи, само того не желая, доводит разумных до сумасшествия силой своей мысли. Здесь нет загадки или злого умысла – он просто мыслит другими категориями, которых нам не понять,… и кстати, ваши потери не сравнить с потерями нашего мира – там это божество таким образом угробило более сорока тысяч человек,… так что вот такие дела, офицеры.

Николай облегченно вздохнул, когда заметил как второй «следак» незаметно кивнул своему напарнику, оторвавшись на секунду от своего ящика – такой до боли знакомый земной жест дал ему понять, что их словам поверили и можно надеяться на более мягкое и благожелательное отношение со стороны властей.

– Ну что же, вполне правдоподобная история – кивнул головой главный дознаватель – мы бы еще хотели пообщаться с искином вашего транспорта, наверняка в его памяти найдется еще нечто важное для этого расследования.

– При всем уважении, но мы против – неожиданно возразил Жак, удивив всех присутствующих – во-первых, потому что любые новые нюансы, которые вы думаете обнаружить в Гадуше, вам вряд ли помогут, если Деймос вновь посетить Варошо. Вот скажите, что можно противопоставить двадцатикилометровому астероиду, который выжигает мозги всем, кто пытается как-то на него напасть или даже просто приблизиться? Ну, а во-вторых, этот звездолет наш трофей, согласно законам Содружества, а искин является одним из самых дорогих узлов на его борту – нам бы не хотелось, чтобы с ним что-либо случилось, ведь там много ценной для нас информации,… личной информации, которую мы не хотим обнародовать. Мы ведь пошли вам на уступки,… или нам сейчас заняться поисками юристов, чтобы дальнейшее наше общение проходило в более правильном русле?

– Да вы кто такие, вообще? – потемнел в лице следователь – вы будете мне ставить тут условия? Какие-то дикари…

– Прошу прощения офицер – снова подал голос француз – но мы не дикари, мы изучили закон об иммиграции в конгломерат, так что перед вами потенциальные граждане Хамана, которые желают поступить на службу. Не надо так нервничать, давайте сменим тему!

– Хм,… на службу, говоришь? Все трое? – следователь быстро взял себя в руки – и этот «дикий» без симбионта тоже?

– Не надо расписываться за всех, Жан – проворчал Микки – я еще ничего не решил, хотелось бы для начала ознакомиться с иммиграционными плюшками для таких как мы.

– Да-да – язвительно поддакнул наш герой со своего места – как говориться «огласите весь список, пожалуйста!»

– Какие еще «плюшки», каких таких «как мы»? – следак непонимающе похлопал глазами и изрек – в общем, я свою часть работы сделал, не будем обострять ситуацию, дальше с вами будут говорить специалисты из центра иммиграции и натурализации. Как я понял наших медиков, у вас не все прозрачно с определением «КИ» – согласитесь, тут весьма странное совпадение: сначала влетает этот… бог, а следом за ним вы трое, у которых капсула не может точно определить некоторые параметры. Впрочем, я почти уверен, что вы почти ничего не скрыли от нас… почти, хм.

Дальше события разворачивались спокойно и полностью по плану местных: троицу сняли с их транспорта и отвезли на ту самую транзитную станцию, где располагался иммиграционный центр. При этом следует отметить, что сам транспорт оставили висеть в одиночестве, не оставив там никакого патруля или чего-то похожего – Гадуш остался одиноким «существом» на этом звездолете. На станции они познакомились с более продвинутыми девайсами медицинского направления: диагностами седьмого поколения местного изготовления, но результат знакомства оказался несколько двузначным. С одной стороны медикам удалось стабилизировать сенсоры и более-менее усреднить показания по индексу КИ – точного значения не удалось узнать, так как калибровка капсул заканчивалась на цифре 270. С другой стороны, специалисты здесь оказались более квалифицированными и смогли разглядеть незначительные отличия в структуре некоторых внутренних органов прибывших аборигенов, а у Коли ту самую «неопределяемую» модификацию легких. Короче, все планы нашей троицы на «тихую» натурализацию в Содружестве пошли прахом. Однако все было не так плохо, как могло показаться со стороны – местные чиновники быстро просекли потенциал беглецов из далекой дали и стали плотно обрабатывать их на предмет добровольного поступления на государственную службу. Не сопротивлялся лишь Жан-Жак: он сразу четко обозначил свои планы, стараясь при этом выдавить для себя максимум благ на старте. Троицу прессовали в одном кабинете сразу трое «агитаторов» – странно, но разделить их по отдельным кабинетам и там обрабатывать их по отдельности не стали, как принято было у земных спецслужб – возможно, так чиновникам было удобнее давить сразу на троих, а не тратить время на охмурение каждого по одиночке.

– Военный,… боевой опыт? – внимательно разглядывал Жака местный вояка в форме непонятно каких родов войск, так как такие детали отсутствовали в базах, что успел изучить француз.

– Имеется – степенно кивнул землянин в ответ.

– Специальность, вторичная специализация, в каких боевых операциях принимал участие? – тут Жак слегка покосился на своих спутников, как будто раздумывал, стоит ли говорить при них, но потом сам себе кивнул и ответил служаке одной длинной фразой.

– Спецгруппа тактического назначения, вторичные направления: снайпер, подрывник (не в полном объеме), десантные операции на чужой территории, организация терактов и массовых беспорядков, захват и устранение физических лиц, освобождение заложников. Наземная техника – до БТР включительно, акваланг, с воздушной техникой не знаком.

По мере перечисления своих «достижений», Жак наблюдал изменение выражения лиц на попутчиках и на «агитаторе»: Коля и Майкл вытянули свои физиономии, практически в длинный овал от удивления, в то время как смуглокожий вояка, как и его коллеги по работе, буквально расплывались в довольной улыбке.

– Однако сразу хочу предупредить, карьера на мостике какого-нибудь крейсера где-то за миллион парсеков от планеты меня совсем не прельщает – только планетарные войска и должность не ниже майорской,… я быстро учусь.

– Отлично! – выдохнул довольный служака, сияя от радости – нам есть, что предложить такому гражданину.

Тут полкан снова уже знакомо завис на пару секунд, уйдя в себя, потом вернулся в реал и в комнату зашел еще один хаманец в форме опять-таки не пойми каких войск.

– Жан-Жак, прошу проследовать за мной – все вопросы по контракту мы сможем обсудить в другом месте.

– Одну минуточку – поднял руку француз – у нас тут с друзьями один нерешенный финансовый вопрос, нам надо продать и поделить деньги за тот транспорт, на котором мы сюда прибыли. Немного неудобно чувствовать себя нищим,… тем более в новом для себя мире!

– Этим вы сможете заняться позже – немного недовольно проворчал военный за столом – вряд ли вы за него много здесь получите… имперская калоша четвертого поколения,… хм, в любом случае, я бы попросил вас вначале оформить договор, а завтра вам дадут парковочную зону для корабля, и вы сможете заняться его реализацией.

Когда Жак ушел, помахав на прощание рукой своим коллегам по путешествию, за Майкла и Николая принялись с новой силой: американец немного сопротивлялся поначалу, упирая на желание попутешествовать по Содружеству, на что ему намекнули, что только флот Хамана предоставит ему наилучшую возможность путешествовать без ограничений. Видимо, предложение, которое ему скинули на нейросеть, содержало интересные бонусы, так как вскоре Коля остался в комнате один – но и напротив него остался всего один «агитатор» поначалу. Потом к нему присоединился еще кто-то непонятный, лицо которого Николаю чем-то определенно не нравилось – слишком внимательные и пронзительные глаза и внешне какой-то возбужденный вид.

– Я не претендую на гражданство Хамана, меня лишь интересует вопрос продажи транспорта, озвученный Жаком и получение своей доли – это ведь не противоречит законам конгломерата? – Коля не хотел тут долго препираться на тему прелестей военной карьеры, поэтому сразу решил уточнить все неясные для его оппонентов моменты.

– А что вы скажете на это? – субъект с возбужденным внешним видом закатил глаза, пытаясь отправить Нику что-то…

– Упс… ошибка 404 – тепло улыбнулся наш земляк – а что вам там пишет сервак, когда письмо возвращается?

– Что ж, поступим в таком случае проще… – типчик не сдался и протянул мужчине вполне обычный на вид планшет примерно 8-дюймового размера – здесь некоторые непонятные нам результаты обследования ваших организмов.

– Давайте не будем говорить обо мне во множественном числе – отрезал Ник – об организмах Жака и Майкла говорите непосредственно с их организмами, ха-ха, простите за каламбурчик,… хм, ладно,… и что вы тут хотели мне показать, думаете, я медик?

Ради интереса наш герой потыкал пальцами в разные менюшки, пока не открыл там фото чего-то красного и очень кровавого, потом само собой открылось видео в таком же ужасно-багровом цвете. Все это плохо отразилось на самочувствии землянина, и кровь отхлынула от лица – человек сделал глубокий вдох и выдох.

– Что это с тобой парень? – изобразил беспокойство вояка – что, никогда не видел своих внутренностей, да?

– Та бля, ясен перец, что не видел! – тут Николай ввернул несколько родных словечек в свой лексикон – я, по-вашему что, живу внутри себя, да?

– Просто некоторые вещи выглядят слегка ненормально, и нам бы хотелось узнать: все ли люди на вашей планете такие же, ведь и у твоих приятелей тоже много таких несоответствий с нормой? А у тебя легкие покрыты непонятной пленкой,… ты себя нормально чувствуешь, дышишь нормально, ничего не мешает?

– Ты что, идиот? – парень решил вести себя нагло и глупо одновременно – по мне разве не видно? Я, по-твоему, задыхаюсь: нахрен мне подсовывать это гнусное провокационное видео – у меня тонкая, чувствительная натура, моя мама говорила, что я легкоранимый подросток! Какого ляда вам от меня надо: откуда мне знать, как выглядят мои спутники изнутри, я доктором у себя дома не работал! Давайте заканчивать этот допрос – какие у вас еще вопросы ко мне, кроме предложения повоевать в вашей армии?

Два смутных типа с интересом разглядывали землянина: плотный, метр девяносто рост тип с хорошо развитой мускулатурой явно не походил на подростка с ранимой психикой. Случай был явно уникальный: Хаман очень хотел завербовать этого аборигена на государственную службу – в этом случае, подписав контракт, иммигрант уже не сможет отказаться от более углубленных исследований своего собственного тела. Но тут все упиралось в добровольность: методы, которые применяли к «новым» гражданам в Гарморе, смуглые люди даже теоретически не рассматривали. Однако туземец никак не хотел идти навстречу, намекая на то, что в Хамане он проездом, местный климат ему не нравится и гражданство Израиля и Северной Кореи ему не требуются. Смуглики попытались прояснить вопрос об этом самом непонятном «Израиле и Северной Корее», но туземец отмахнулся от вопроса, заявив, что это такой сленг и аллегория и продолжил давить на мозги агитаторов вопросами типа «Ну,… когда расходимся, пацаны?» Попытав удачи еще часок, служивые поняли, что этот клиент совсем не их выигрышный билет и отправили аборигена на его транспортник, снабдив при этом стандартной личной картой с результатами обследования и транзитной визой конгломерата на неопределенный срок. Как только Николай получит где бы то ни было гражданство, необходимость в ней отпадет сама собой – в Содружестве гражданин любого государства мог путешествовать абсолютно свободно и без ограничений. Главное в таких перемещениях не возить с собой запрещенные предметы и не привозить с собой внутри своего тела неизвестные микробы – биологического заражения боялись все. Когда за неудачным результатом агитации закрылась дверь, двое типов еще немного поболтали о несговорчивом туземце и его более сговорчивых попутчиках.

– Так что там у него не так с организмом? – спросил вояка у типа с такой возбужденной внешностью – я не особо вникал в протокол с результатами его осмотра, так что знаю вопрос поверхностно. Жаль, конечно, что не обломали – за него была бы неплохая премия, экземпляр очень и очень перспективный для армии… сами ведь видели, да?

– Там все необычно: внутренние органы в состоянии, аналогичному мужчине лет 20, мозговая активность просто уникальная!

– Э, стоп-стоп – он псионик? – военный беспардонно оборвал своего коллегу по столу – если он псионик, надо было меня предупредить заранее!

– Нет-нет – замахал руками тип – нулевые задатки, если так можно выразиться,… тут просто сам факт обработки информации его мозгом. Тест показал феноменальную скорость дисперсии в усвоении данных, параллельно отмечена высокая скорость в нейронных альфа-волокнах лобных долей, а также…

– И снова стоп! Слушай, умник: не грузи мне мозг своими терминами, а то я тебе сейчас твой так нагружу, что… – вояка сделал неопределенный жест в сторону головы второго типа, который, как оказалось, был ученым – короче парень, он мутант? Может на его родной планете случилась некая биологическая или техногенная катастрофа, в результате которой часть населения приобрела вот такие полезные отклонения?

– Да нет же, понимаете он… – тут яйцеголовый запнулся, натолкнувшись на задумчивый взгляд вояки, и тяжело вздохнул – я хочу лишь сказать, что у него феноменальная предрасположенность к изучению баз высоких рангов, притом без имплантов на увеличение КИ. Но не это главное: молодые внутренние органы, кровеносная, нервная и пищеварительные системы, слух, зрение,… короче всё – такое впечатление, что ему все это пересадили от юноши, хоть я и не представляю, как можно пересадить, к примеру, кровеносную систему? Но и это не главное: главное, что меня озадачило, это та самая непонятная пленка в его легких, о которой он нагло отказывается говорить – вы и сами слышали, как он тупо съезжал с темы,… даже идиотом меня назвал, а у меня, между прочим, три профильных пакета в седьмом ранге!

– Ну пленка, ну и что? Я ж говорю, может у него на планете что-то случилось… у тебя какая версия возникла в этой связи?

– Ну,… могут быть разные варианты, но я склоняюсь к тому, что он может некоторое время дышать под водой!

– Ох… ты точно идиот! – радостно выдохнул вояка, разглядывая ученого с отеческой любовью – то есть ты предполагаешь, что нам попался земноводный гуманоид,… э… как же это слово,… о! Гребаный ихтиандр, бля! А-ха-ха-ха… ты там жабры у него случайно не проглядел,… о-хо-хо-хо…

Военный зашелся в истерическом смехе, что очень обидело ученого – терпеть насмешки от грубого солдафона он был не намерен, и тут же вышел в коридор, хлопнув при этом дверкой. Сразу после хлопка смех резко оборвался, а оставшийся в одиночестве тип уставился на свои руки, лежащие на столе – одновременно он обдумывал полученную только что информацию – вояка не был совсем таким болваном, как могло показаться со стороны, иначе он бы не дослужился за столь короткий срок до своего теперешнего положения.

– Ладно, этот сорвался, плевать,… но жаль, конечно, третья премия мне бы не помешала,… мда. Зато захомутали тех двоих – им уж точно не удастся соскочить. В принципе, результат неплох – два перспективных специалиста за один день, и две премии тоже деньги,… хотя три явно больше двух – это даже дети знают…

Жак и Майкл вернулись на транспорт всего на одни сутки – их новое командование предоставило перспективным новобранцам это время на улаживание финансовых вопросов. Приятели вернулись немногословными, что слегка не понравилось Нику, из чего он сделал для себя вывод, что поступил правильно, когда отказался от «щедрого» предложения повоевать за Хаман, бортанув тех двух типов. Одновременно наметились две проблемы: первая, это Гадуш – продавать его вместе со звездолетом не хотелось по причине уникальности, а брать себе никто не хотел. Коля изначально на это чудо не претендовал, а Жак с Майклом теперь и взять не могли, так как поступали в распоряжение государства – куда его там приткнуть, там все казенное? Да и по цене получалась нестыковка: официально, здесь в Хамане, искин такого уровня стоил не более миллиона кредитов, хотя его нынешние показатели находились на порядок выше аналогов, и цена на подобные устройства колебалась в зоне четырех-шести миллионов. Вторая проблема обнаружилась при попытке двух будущих военных продать звездолет: как оказалось, и тут была свинья зарыта!

Для того чтобы продать такой объект, требовалась регистрация в системе бирж Хамана, а работа на них, в свою очередь оговаривалась пакетом баз, которые обязан знать любой коммерсант. Сами базы, которые требовалось изучить, были в районе пятого ранга и ценились в восемьсот-девятьсот тысяч кредитов за пакет из шести баз, но! Чтобы купить, надо иметь местные деньги, а получить эти самые деньги троица могла, лишь продав транспорт – получался замкнутый круг. Взять в долг неоткуда и не у кого, а взять кредит у государства, в виде флота, где будущие вояки собирались провести следующих двадцать пять лет, они почему-то отказывались.

– Нам нужен дилер, посредник, и раз вы не хотите пошевелиться, то я не вижу другого выхода – резюмировал Ник часовые дебаты по последнему вопросу. Не ошибусь, если предположу, что и здесь полно всяких торговых агентов, менеджеров и прочих мошенников, которые за пару процентов обстряпают наше дельце. Но вот что делать с Гадушем, я не представляю совершенно: продавать за гроши в комплекте со звездолетом искренне жаль, а если предложить его местным научно-исследовательским конторам, то проблем не оберемся – тут нам устроят очень плотный допрос, отвертеться глупостями уже не удастся!

– Вношу компромиссное предложение: оцениваем искина по остаточной стоимости аналогичных предметов в данной системе – это не более миллиона. Делим на всех поровну и вычитаем у каждого из доли, транспорт продаем без умника – это оговорим при сделке, пусть новые хозяева купят себе замену, тем более что искин четвертого поколения местного изготовления такого же типа как Гадуш, стоит не намного дороже на сегодняшний день. Самого Гадуша изымаем и отправляем в ячейку хранения – мы с Жаком уже в курсе, что и сколько тут стоит, нас немного просветили – пусть там полежит, пока его кто-то из нас не выкупит за оставшихся две трети от миллиона. Возможно, Коля найдет ему применение раньше меня – я все-таки хочу потом, после контракта купить свой звездолет – Гадуш там будет к месту.

– Ты забыл о том, что твой первый контракт на четверть века – заметил Жак со стороны – а если тебе понравится, и карьера резко пойдет вверх: второй, третий контракт? За это время это устройство в ячейке рассыплется или отключится – я в этом не разбираюсь, но такой вариант вполне вероятен!

– И, тем не менее, Майкл прав – не стоит светить изделие, которое так разительно отличается от своих недалеких аналогов – лучше оно тихо постоит в закрытом складе лет пятьдесят, чем нас замучают вопросами.

Затем троица долго и нудно пыталась решить свои денежные вопросы через все тех же посредников: на поверку оказалось, что за их имущество без искина им предлагают не более двадцати неполных миллионов, с которых еще предстояло заплатить те самые 12 % налога.

– Короче, нас пытаются «обуть» на минимум четыре миллиона – подвел итоги двух часов общения с разными хитрыми и мутными типами Майкл – мне это совсем не нравится! Это почти по полтора миллиона убытков на чистом месте каждому,… нет-нет-нет, такая математика мне не подходит! В связи с чем у меня возникла новая идея – она не новая, не блещет оригинальностью, но так мы сможем свести свои потери к тем самым 12 % налога. Вопрос лишь в том, согласится ли Николай в ней участвовать?

Коля удивленно посмотрел на говорившего, застигнутый врасплох такими «тонкими» намеками на его персону и сделал приглашающий жест рукой – мол, продолжай, дорогой, я весь внимание!

– Идея заключается в чем: спускаемся на планету – у нас у всех есть теперь такая возможность, ведь все прошли таможню и получили разрешение на беспрепятственное передвижение по Хаману и дальше…

– Стоп-стоп – оборвал докладчика наш герой – возможность чисто теоретическая, денег-то нет – чем платить за спуск?

– Этот вопрос мы с Жаком решим, нам выдали некоторые средства в качестве аванса – улыбнулся Майкл, а француз одобрительно кивнул головой – не перебивай меня, Ник.

Затем в течение следующих двадцати минут Коля слушал план, который оказался банальным и простым – он бы и сам до такого додумался, но новизна места, куда он попал, немного смущала ход его мыслей. Партнеры предлагали взять кредит на планете в одном из межгосударственных банков на установку ему нейросети и изучения того пакета баз, без которых работа на онлайн-биржах системы невозможна, впрочем, как и в других государствах Содружества. Жак и Микки выступали в этом деле гарантами возвращения кредита, так как, скорее всего, аборигену без гражданства никто денег не даст, и это прогнозированная ситуация: нейросети нет, идентификатор отсутствует – пойди, найди его, если сбежит! Двое его попутчиков, как оказалось, сразу после подписания контракта на четвертак лет, получили гражданство, причем не самой низкой категории и социальной значимости. В общем, Коля берет на себя кредит, ставит нейросеть и в ускоренном режиме изучает тот пакет знаний: это всего шесть баз, которые необходимы для гарантированной продажи транспорта. Сюда входили: две базы по Содружеству, две по юриспруденции и две по торговым операциям на биржах – все пятого ранга – выше учить не имело пока смысла, а данный пакет Николай мог изучить в капсуле за один сеанс.

– Там будет совсем не тот жалкий медсектор нашего транспорта: оборудование шестого поколения плюс медики с уровнем знаний не ниже шестого – проглотишь пакет в момент! Я тут подсчитал, исходя из своего опыта: без разгона наши мозги способны усвоить базу пятого ранга за неполные пять суток – всего тридцать дней на всё. А если залечь в капсулу на десятикратный разгон, то вообще получается смешная цифра. За трое-четверо суток выползешь оттуда, отдохнешь те же трое суток, потом день-другой на реализацию имущества, и еще через день возврат кредита. Конечно, ты можешь нам сказать, что все эти траты пойдут из твоего кармана – и это так, я не спорю – эти девятьсот тысяч пойдут из твоей доли, когда вернешь кредит. Но ведь тебе все равно придется все это учить, если планируешь заниматься здесь бизнесом – в космос, как я понял, тебя не тянет, так что знания придутся к месту, да и останутся с тобой навсегда. Нам с Жаком, например, их тоже придется когда-то покупать и учить, точно так, как ты будешь делать это сейчас. Зато нас никто не натянет на четыре с гаком миллиона – вот в чем вся соль!