— Мы нашли его — усмехнулся Лука Ваносс, когда искин крейсера доложил об обнаружении активной энергоматрицы, которая была успешно опознана, как малый военный шахтер «Фортер-6К2Т», по совместительству — КИП прикрытия мобильных верфей. Выпускайте наводчиков, пусть определяют его точное местоположение.

— Он в астероидах — нам его не достать, это все-таки шахтер — у него опыта полетов в таких полях больше, чем у всех наших пилотов — возразил старший помощник капитана крейсера, у которого всегда было свое мнение на все вопросы и ситуации.

— Мы и не будем его доставать — сам вылезет, когда прижмет — рассмеялся наемник — устроим ему каменную карусель, постреляем немного вокруг него, ха-ха.

— Стрелять в астероиды? — помощник недоуменно посмотрел на Луку, потом перевел свой вопросительный взгляд на капитана — это как? Я слышал, конечно, что некоторые шахтеры так делают,… но там, вроде все как-то по-другому…

— Отправляйте разведчиков, требуется, как минимум два вектора, чтобы начинать спектакль — мне такое показывали как-то в юности, когда я только пришел в картель — стал объяснять будущие действия команде этот тип — тогда было нужно проучить кое-каких несговорчивых шахтеров, те тоже думали, что спрячутся и отсидятся в своих камнях,…хе-хе.

Вскоре оба разведчика под прикрытием тяжелых штурмовиков вышли на позиции и стали передавать данные на базовый корабль. Изображение на голопанели рубки показывало небольшой шахтерский кораблик непривычной крестообразной формы, который неподвижно висел за одним из таких небесных тел. Наемники равнодушно рассматривали цель: сегодня на одного дерзкого гуманоида станет меньше — все, кто вел себя неуважительно по отношению к картелю, рано или поздно платили за это. А этот шахтер, убивший четверых членов организации, заплатит своей жизнью — не он первый, и не он последний в их послужном списке. Затем на место штатного канонира крейсера улегся один из людей Луки Ваносса и все стали наблюдать за происходящим.

Вскоре жертве надоело терпеть бесконечный дождь из метеоритов и осколков крупных астероидов, и он попытался поменять позицию, но безуспешно — один из двух разведчиков всегда видел его визуально, и поэтому смена местоположения ничего не изменила. Потом этот тип попытался поговорить с главным в отряде — сам Лука не любил пустых разговоров, а уж общаться с потенциальными покойниками, было, по его мнению, глупо. Тем не менее, парой фраз они перекинулись — наемнику было даже немного интересно посмотреть на напуганное лицо жертвы — так было всегда. Но в этот раз разговор его слегка обескуражил: тип на голопанели как-то пытался даже шутить — тут он всего не понял, так как некоторые фразы были сказаны на неизвестном ему языке. К тому же главе наемников не понравился спокойный, немного насмешливый взгляд шахтера, каким оценивала его жертва: обычно люди себя так не ведут, когда разговаривают с ним.

Специалист по решению тяжелых вопросов разорвал контакт и приказал своему стрелку усилить обстрел, поменяв обычные болванки для туннельных пушек на модифицированные. Этот тип снаряда был со встроенным зарядом направленного действия — такие изделия применялись против брони средних и больших космических кораблей, и стоили, как четыре обычных боеприпаса. А потом ситуация для рейдера стала усложняться: вначале пропал сигнал с одного из разведчиков, затем исчез с тактической схемы прикрывавший его штурмовик — офицеры отряда, сидящие в рубке озабоченно поглядывали друг на друга и на свои тактические панели. Не прошло и пары минут с этих событий, как ситуация повторилась со второй группой наведения, но с небольшой поправкой — третий участник звена, тяжелый штурмовик «Корта-62» превратился в небольшую звездочку на пару коротких мгновений.

— Что это такое? Что происходит? — разразился вопросами Лука — что вы все заткнулись?

— У меня есть теория, но звучит она немного фантастически — опять вставил свои пять кредитов старпом крейсера.

— Раз ни у кого нет других версий, что ж, тогда мы послушаем уважаемого старшего помощника — кивнул руководитель операции — хоть кто-то что-то скажет…

— Мне кажется, что мы нарвались на параэнергетика — я когда-то читал такое на одном портале, другого мне в голову не приходит — присутствующие в рубке негромко зашептались.

— Что ты несешь, идиот? — презрительно процедил Лука — псион, параэнергетик, и обычный шахтер? У кого есть еще объяснения факту потери связи с бортовой москитной группой? Какие будут идеи у капитана или офицеров?

— Предлагаю по последним координатам, полученным от разведчиков до потери связи ударить полным залпом ракет. Если даже там и псион, это ему мало поможет против наших подарков — внес предложение о немедленной атаке шахтера артиллерист, который больше не стрелял, так как не видел цель и не получал данных с разведчиков.

— Толковая мысль — согласился капитан и через две минуты крейсер осветился от залпа своих пусковых установок, которые отправили в сторону астероидного поля свой полный залп.

— Он выпустил противоракеты,…откуда у него там столько? — озадаченно комментировал полет группы подарков старпом крейсера.

— Неважно, этого ему хватит, а если нет, то перезарядка пусковых блоков займет не более двенадцати минут — тогда и добавим.

— Контакт с объектом — выдал сообщение искин — отмечаю уменьшенную сигнатуру в точке последних координат цели — требуется визуальное подтверждение атаки, так как противник не обнаруживается сканерами крейсера.

— А что у нас еще есть из москитов?

— Абордажные боты — будем посылать? — задал вопрос старпом и тут снова всех отвлек искин.

— Неполадки с реакторной группой, снижение поступления энергии в сеть крейсера, неконтролируемая утечка.

— Что за…? Искин, доклад!

— Регистрирую утечку энергии,…место утечки не определяется,…аварийная остановка реактора № 1,… резерв мощности отсутствует. Аварийная остановка реактора № 2,… недостаток энергии в системе,… отключаю вторичных потребителей от контура…

Следующие десять минут в рубке нарастала паника: никто не понимал, что происходит, и только старпом сидел спокойно и наблюдал, как один за другим отключались источники питания, понимая, что без них этот могучий крейсер скоро станет для всех них братской могилой. А еще он вспоминал лицо этого шахтера и издевательский смех присутствующих, когда он заикнулся о псионике — как еще этот хаос можно было объяснить?

В это время умная автоматика реакторной группы «Важиса» сопротивлялась, как могла, но что-то противопоставить энергоатаке взбешенного псионика не была способна в принципе. Искин крейсера тоже не смог найти решения этой внезапной странности с реакторами и утечкой энергии в никуда прямо из рабочей зоны последних — массивные блоки высокотехнологичных изделий глушились аварийно один за другим.

— Отключение системы жизнеобеспечения через минуту, экипажу герметизировать скафы — последняя фраза искина вызвала у всех шоковое состояние: в происходящее не верилось, казалось, что это кошмарный сон.

Несколько человек метнулось из просторной рубки крейсера в тщетной попытке добраться до своей каюты, где были их скафы — одетые на них комбинезоны могли поддерживать жизнь разумного недолго. На крейсере воцарилась паника, ругань и истерика — привыкшие убивать других, наемники панически боялись смерти, ведь все понимали, что значит отказ системы жизнеобеспечения в космосе…

— 5 секунд, 4 секунды… — отключения всех систем, перехожу на резервный источник питания — торжественно объявил искин, и все незакрепленное тут же плавно полетело вверх — пропала гравитация.

Грозная и мощная боевая машина под названием «тяжелый крейсер Важис-6т», оснащенная по последнему слову техники в момент превратилась в большой набор высокотехнологичного мусора и стала медленно остывать, заперев в своей утробе более сотни людей, которые пока еще были живы, но практически были трупами — без корабля в скафе долго не протянешь. Лука Ваносс решил использовать остатки энергии в накопителях для того, чтобы еще раз поговорить с этим шахтером — близкая смерть сделала его немного разговорчивее и подтолкнула к диалогу. Искин пытался организовать разговор почти двадцать минут,…наконец наемник увидел своего противника: мужчина выглядел больным и измотанным: из носа текла кровь, глаза были неестественно блестящими, как драгоценные камни, лицо почти белое. Шахтер смотрел на Луку равнодушным неподвижным взглядом и молчал.

— Скажи мне, ты псионик, да? — спросил он у бывшей своей жертвы. Собеседник продолжал молчать и равнодушно рассматривать специалиста по трудным вопросам. Чего молчишь, скажи, все равно мне недолго осталось — пара дней, и энергия в скафе закончится…

— А-ха-ха-ха — вдруг истерически рассмеялся человек на голопанели — пусть тебя не волнует вопрос энергии. Ты мразь, подохнешь, как говно, в прямом смысле этого слова — когда захлебнешься им. Хорошая смерть для такой твари, как ты — помереть от собственного дерьма, а-ха-ха-ха… — тут связь оборвалась и воцарилась гробовая тишина — искин крейсера использовал весь свой аварийный резерв на этот сеанс связи.

А на специалиста по решению тяжелых ситуаций накатили дикий страх и растерянность — такого конца он не мог себе представить в самых страшных снах…

Максу было плохо — внутри него горел огонь — его резерв поглотил слишком много за один раз. Требовалось куда-то сбросить излишки, но вокруг не было ничего, не считая оставшихся двух еле работающих реакторов «Фортера» — остальные были безвозвратно потеряны во время ракетной атаки крейсера. Да и желания что-то предпринимать у него не было совсем — вместе с переизбытком энергии на него навалилась чудовищная апатия — он неподвижно лежал в бронекапсуле рубки и бездумно таращился на тактическую схему — там было пусто и чисто. Бортовой мозг корабля уже второй десяток минут пытался достучаться до сознания своего пилота, посылая ему аварийные сообщения голосом и на нейросеть. Пилот был жив, и показатели жизнедеятельности укладывались в норму для боевой обстановки, но на вызовы своего искина не отвечал.

Немного расшевелил его Марс, когда стал повторять раз за разом о каком-то входящем вызове — мужчина даже почувствовал какую-то заинтересованность — кто это тут еще нарисовался, вроде активных матриц не наблюдается…? Короткий диалог с тем самоуверенным типом, который совсем недавно предлагал ему взорвать себе мозг, закончился для технолога вспышкой истерического смеха, а затем он снова впал в равнодушное апатичное состояние и закрыл глаза.

В далекой, никому не нужной системе, которую все навигационные карты советовали облетать стороной, в астероидном поясе медленно вращался вокруг своей оси покалеченный маленький кораблик, внутри которого в закрытой бронированной капсуле лежал человек. Он сейчас спал обычным сном, каким спят все после тяжелого дня. Рядом с ним, почти на границе астероидного поля висел в пространстве гораздо больший, по сравнению с ним его собрат. На нем тоже были люди — их участь уже была предрешена — в ближайших несколько дней все они медленно и мучительно умрут. Но человек в маленьком покалеченном кораблике пока умирать не собирался — он просто спал…

Макс пришел в себя через шестнадцать часов и открыл глаза: тут ему вспомнилось все, что произошло с ним за последние сутки — он грустно усмехнулся, так как ему казалось, что это был просто жуткий сон. Но это просто ему казалось… Странно, но тот жар, который он ощущал у себя в груди от переизбытка поглощенной энергии, почти утих, и это его удивило, ведь интуитивно он знал, что такие эксперименты добром не закончатся,…а тут такой сюрприз. Решил сразу оглядеть себя: скорее всего последняя атака энергоматрицы тяжелого крейсера должна увеличить и усилить его внутренний резерв, хотя его теперешнее положение запертого в этой системе, как в мышеловке, навевало равнодушие — выбраться отсюда у него не было никаких шансов. Тем не менее, чтобы не поддаваться этому губительному чувству, следовало чем-то себя занять, а осмотр любимого организма тоже был каким-никаким, а занятием.

Осмотрел: изменений было несколько. Во-первых, цвет резерва (внутренней сферы) стал вишневым, и очень темным: как смесь черного и вишневого, да и сама сфера в его груди увеличилась и достигла размера почти двадцати сантиметров в диаметре. Второе наблюдение касалось паутинок, которыми имплант обвил все внутренние органы — теперь все они были заключены в сплошную оболочку, пульсирующую темно-вишневым цветом, как и вся его энергосистема организма. Самих органов он теперь не видел, только вот такую «одежду». Что все это значило, было непонятно, но однозначно — ничего плохого для своего организма, так как физически мужчина чувствовал себя прекрасно, хотя морально был угнетен.

И самое интересное было в-третьих: в ладонях появились маленькие светлячки — шарики диаметров не более двух-трех миллиметров — тонкие энерговоды шли от них прямо до сферы в груди — это было самое непонятное и неожиданное образование в нем. Тут он вспомнил описание работы импланта «Псио-А», который предлагался псионикам, которые придерживаются атакующего стиля использования своего дара — там говорилось что-то о таких изменениях в теле разумного.

— Если это то, о чем я думаю, то мой дар вышел на новый уровень, хотя проверить не на чем пока — огорчился наш герой.

Еще Макс обнаружил идущий от его резерва в груди тонкий ручеек энергии, который уходил куда-то за пределы капсулы, где он лежал до сих пор. Первым его порывом было выбраться отсюда и выяснить причину этого вампиризма, но потом он вспомнил о своем скафе древней расы Дэ'галир, который имел привычку подпитываться таким образом от ауры своего носителя. Очевидно за то время, которое прошло с момента привязки костюма к нему, накопитель скафа немного разрядился, так как землянин больше его не одевал. Таким простым понятным способом умная одежда древних мастеров сама поддерживала себя в 100 % готовности. Немного поразмыслив, мужчина пришел к мысли, что такая фишка этого чудо — костюма весьма полезна, так как всегда знаешь, где он находится в данный момент.

Таким образом, со стороны своего здоровья и энергетики у него все было в порядке, теперь оставалось разобраться с состоянием «Фортера», так как во время последнего боя он почти не обращал внимания на сообщения Марса. В приступе «красного бешенства», как он для себя теперь обозначал те изменения со своей психикой, когда в глазах все становилось красного оттенка, ему было на все плевать — в такой момент им овладевало всеобъемлющее чувство ненависти и бешенства, и хотелось убивать всех подряд.

— У меня определенно не все в порядке с головой — так землянин прокомментировал последнюю вспышку гнева. Ладно, это сейчас не главное, пора браться за материальное. Марс, доклад!

На подготовку пакета хозяину бортовой мозг потратил две минуты: очевидно перечень повреждений и утрат был серьезным. Так и оказалось.

Корпус — износ 68 %, требуется ремонт.

Верхний трюм — уничтожен вместе со всем оборудованием.

Правый трюм — уничтожен.

Левый трюм — состояние корпуса 58 %, требуется ремонт.

Нижний трюм — состояние корпуса 48 %, требуется ремонт.

Маршевые двигатели «Гм-61ф»— есть отклик от левого и нижнего. Износ 65 % и 63 % соответственно, требуется ремонт.

Прыжковый двигатель «Гс-6» — нет отклика.

Реакторы «Крок-6и» — есть отклик от левого и нижнего. Износ 48 % и 46 % соответственно, требуется ремонт.

Два промышленных лазера — уничтожены.

Активный фронтальный щит — эмиттеры уничтожены, активация невозможна.

Резервный щит — эмиттеры уничтожены, активация невозможна.

Пищевой синтезатор жилого модуля «Васт-А6» — износ 8 %, ремонт не требуется.

Ремонтный комплекс «Крюги 63 м» — отклик от одного дроида: износ 28 %, идеальное состояние.

Сканер пространства «Скв-601» — износ 18 %, ремонт не требуется.

Промышленный сканер «Спс-601» — износ 28 %, ремонт не требуется.

Мельница смесей — уничтожена с верхним трюмом.

Линия выделения кристаллического топлива «Шух-6м2» — уничтожена с верхним трюмом.

Радиальный конвейер — уничтожены линии связи с верхним и правым трюмами.

Гравитационный захват «Пвг-206» — износ 24 %, ремонт не требуется.

Четыре дрона-добытчика «Дд-6ф» — отсутствует отклик.

Далее шли боевые модули:

Две туннельные пушки диаметра 120 мм «Рт-120/70» — отсутствует отклик.

Два фронтальных игломета диаметра 36-мм «Ри-36/15» — отсутствует отклик.

Турели ближней обороны «Кст-8х2» — отсутствует отклик от семи, одна частично дееспособна.

Две установки управляемых РСД — уничтожены.

Две установки противоракет — уничтожены.

Запас воды — менее 71 % от полного объема.

Запас топлива: левый бак 42 %, нижний бак 22 %.

В перечне отсутствовали боевые дроиды — их Марс почему-то в свое бортовое оснащение не включал, поэтому с этими бойцами надо было разбираться отдельно. Такая же ситуация была с медицинской капсулой — ее искин не считал своим оборудованием, как и беговой тренажер «Торс-6ип», например. Скорее всего, все, что не входило в штатную поставку кораблика, им игнорировалось.

Технолог смотрел на этот список и пытался сосредоточиться на проблеме — получалось плохо, так как снова стала накатывать злость на тех людей, которые отняли у него возможность летать. Проведя с собой мысленную внушающую тренировку, успокоился и стал думать о том, что у него осталось. Исходя из прочитанного, прыгать «Фортер» больше не способен, стрелять не может, пилить и обрабатывать руду тоже не может. Даже защититься от случайных астероидов или метеоров тоже не может — ракетная атака снесла все. Условно рабочими оставались две тяговые пары: нижняя и левая, которые теоретически позволяли немного двигаться, если сильно припечет. Рабочим можно было считать ремонтного дроида — состояние 72 % ресурса воодушевляло. Также работал гравитационный захват — можно попытаться его использовать нетрадиционно: направлять на большие камни и тянуть их к себе. По физике, следовало ожидать обратного действия: астероид остается на месте, а более легкий «Фортер» пытается к нему подлететь. Учитывая то, что сейчас почти половины корпуса не существовало и масса корабля почти вдвое меньше стандартной, можно было бы попытаться сделать такой фокус. Но это на критический случай — все-таки два двигателя осталось и это радует.

— Надо выбираться из капсулы и вживую осмотреть свой кораблик — пришел к решению Макс — думаю, что следует как-то добраться до крейсера противника — он полностью цел, может смогу своим даром реанимировать хоть один реактор,…в крайнем случае, запаркую там свой КИП и дальше… А что дальше? А, не будем загадывать так далеко — там на месте и решу, что делать дальше. Как ни крути, но там должно остаться что-то, полезное для моего выживания…

Мужчина дал команду на открытие бронекапсулы — верхняя крышка послушно поползла в сторону — центральный модуль почти не получил повреждений — боковые грузовые трюмы приняли на себя весь удар, и это радовало. Медицинская капсула, беговой тренажер и даже джакузи, которое он как-то соорудил для своей девушки, оказались целыми и работоспособными. Правда, в самой ванне не было воды — Марс слил ее в цистерну перед боем, чтобы в случае отказа генератора искусственной гравитации, модуль не залило водяным пузырем. Также был дееспособен основной голоэкран рубки — там сейчас медленно вращалось ближайшее окружение «Фортера» — искин добавил в свой доклад и короткую справку о динамике корабля. Отмечался слабый, затухающий дрейф в глубину поля и небольшая угловая скорость вращения КИПа вокруг центра тяжести — им сейчас была точка между нижним и левым трюмами, где-то в районе нижней герметичной переборки между трюмом и входным тамбуром.

Макс решил проверить состояние дроидов — один ремонтный и все купленные боевые имели свои места в переходном коридоре, однако искин предупредил, что атмосфера поддерживается только в центральном модуле. За гермодверями жилого сектора уже был вакуум, хотя искусственная гравитация поддерживалась и там: часть нижнего трюма использовалась под дополнительный тамбур между жилыми помещениями и входным шлюзом. Следовало найти места утечек и герметизировать — сейчас вся атмосфера центрального модуля держалась на входной гермодвери, поэтому специалист отдал приказ Марсу откачать все из обитаемой части корабля, или вернее того, что от корабля осталось, и, дождавшись подтверждения, вышел в тамбур.

Уцелевшая нижняя часть «Фортера» выглядела, как решето: множество мелких и средних пробоин в обшивке величиной от сантиметра до полуметра — вражеские ракеты постарались тут на славу. Пошел проверять состояние дроидов: ремонтный «Крюги» отзывался на запрос разумного, сообщая об ограниченной подвижности двух манипуляторов. Эту проблему специалисту удалось решить за час — рядом в индивидуальных ячейках нашел то, что осталось от двух других паучков комплекса — поражающие элементы ракет достали не боевых железяк даже тут. Но запчастями для своего более удачливого коллеги они поделились: специалисту пришлось работать в ручном режиме, снимая поврежденные детали и заменяя их целыми — вскоре ремонтный паучок провел экспресс-тест своего состояния и доложил о полном функционале.

Потом дошла очередь до боевых машин: тут все оказалось почти идеально, так как сказалась военная направленность изделий — пара «Кланчей» и пятерка «Прилов» почти не пострадали, выдержав несколько попаданий осколков в свои корпуса. Боевые возможности практически не снизились — один паук сигнализировал о повреждении системы прицеливания, а еще двое жаловались на ограниченную подвижность ходовых манипуляторов — в общем, мелочи.

— Какая ирония — размышлял наш герой — боевые пауки уцелели, хотя воевать тут не с кем — враги все умерли сами, а вот ремонтники наоборот… Лучше бы они местами поменялись, а то я с одним работником буду долго ковыряться с этими пробоинами.

Затем землянин визуально проверил состояние реакторно-двигательной пары нижнего трюма, где он сейчас находился — тут все было более-менее удовлетворительно. Контрольная панель «Крок-6и» была раскрашена во все три цвета: красный, желтый и зеленый, но агрегат работал, выдавая всего 31 % от своего номинала. Низкий уровень ресурса маршевого двигателя мужчина отнес к внешним повреждениям дюз, скорее всего, так как внутри корпуса корабля конструкция двигателя особых отклонений не имела. Отметил малое количество кристаллической смеси, которое реактор использовал как топливо — тут он сделать ничего не мог. Потом обследовал частично целый левый трюм: тут ситуация была немного лучше, так как дырок было меньше и они, в основном, были маленькими — не более десяти сантиметров самая большая. Силовая установка и двигатель также ничем не удивили специалиста, отметил только, что здесь запасы топлива визуально были вдвое больше — примерно так, как и было в отчете бортового мозга.

Теперь следовало выйти на обшивку и осмотреть состояние «выживших» двигателей — здесь процесс передвижения по корпусу корабля опять ввел в тоску нашего героя. Конструкция, которая раньше была его любимым и надежным другом, представляла собой жалкое и унылое зрелище: рваные куски силового набора уничтоженных модулей правого и верхнего трюмов, дырявые дюзы уцелевших двигателей, бронелисты обшивки, висевшие, как лохмотья какой-то тряпки — на боевой корабль все это совсем не походило. Макс застыл на броне, устремив свой взор вдаль: точка зрения, куда был направлен его застывший взгляд, медленно перемещалась — фигура человека вращалась вместе с этой покореженной конструкцией. Сила ударов, полученных корпусом КИПа от ракет, придала ему небольшую угловую скорость.

Через пару минут оцепенения мужчина пришел в себя и вернулся к нормальному состоянию. Побрел по корпусу оценивать наличие и состояние маневровых газовых двигателей. Тут тоже чуда не случилось: из почти трех десятков этих устройств уцелело всего восемь штук — технолог дал указание искину задействовать имеющиеся сопла для прекращения вращения корабля. К моменту начала этого маневра он был уже внутри корпуса корабля — торможение заняло почти двадцать минут — так сказывалось малое количество маневровых сопел. Для заделки всех пробоин требовались материалы: куски обшивки и герметизирующая пена. Последний ингредиент был в достаточном количестве на корабле, а что касается первого, то вокруг «Фортера» кружилось и висело неподвижно огромное количество такого сырья. Чтобы не ловить транспортным лучом много разной мелочи притянул к корпусу пару больших кусков и пригнал единственного ремонтника.

Данные с пробоинами он передал бортовому искину — тот вполне сам справится с такой простой задачей. Чтобы чем-то занять себя, взял упаковку герметизирующей пены и потопал в левый трюм, где стал задувать мелкие отверстия в корпусе, оставляя то, что побольше для своего ремонтника. Работа заняла три часа — семидесятиметровый трюм обойти было не так и просто, выискивая по всем стенкам пробоины и дыры. Ту же операцию повторил в нижнем трюме: здесь работы было меньше, так как размеры дырок не позволяли использовать такой простой прием с пеной. Бросил остатки упаковки на пол и вернулся в жилой модуль — Марс выдал прогноз ремонта на десять часов, с чем и согласился его хозяин.

Все это время наш герой лежал в открытой бронекапсуле в рубке и смотрел на главную голопанель, где можно было рассматривать вражеский мертвый крейсер, или закрывал глаза и предавался приятным воспоминаниям. Большинство таких воспоминаний касалось его девушки: его маленького рыжего чуда, с которым у него ассоциировались только приятные и нежные моменты его жизни в Содружестве. Также он осмысливал свой короткий жизненный путь в этом мире: попал сюда замороженной тушкой раба, украденного с Земли в момент сна в Австрийских Альпах. Потом работа на рудо-обогатительной фабрике на серых рабовладельцев — в некотором смысле им можно бы было сказать спасибо за то, что познакомили его с таким продвинутым обществом звездного Содружества. Однако вспомнив своих соотечественников, вынужденных еще торчать в той железной коробке посреди холодного космоса еще неизвестно, сколько времени, наполняя при этом кошельки их хозяев, его чувство благодарности сразу испарилось.

Чувствовал ли мужчина вину перед теми своими соотечественниками, которых оставил там, в Гарморе: скорее нет, чем да. Взять с собой тогда кого-то из оставшихся там людей он не хотел: Марту он потерял, а больше ни с кем там особо не был знаком и не сошелся ближе. Кроме того, вспоминая сейчас свой автономный перелет из Гармора в Брилар на своем первом корабле — тяжелом штурмовике четвертого поколения «Белз-4.2д», он приходил к мысли, что двоим людям на таком судне могло не хватить запасов атмосферных картриджей и запасов еды. Ведь в Лайну он прилетел с небольшими остатками того и другого — вполне где-то по пути вдвоем бы и задохнулись.

Дальнейшую свою жизнь Макс посчитал правильной: повышал свой профессиональный уровень — шестой ранг шахтерского дела дорого стоил в этом мире. Первым ни на кого не нападал — тут его совесть была чиста, врагов убивал только при самообороне — даже вот этих последних он не хотел трогать, пока его не достали. В общем, жил так, как живет поголовное большинство жителей Содружества — делал деньги и строил планы на будущее. Жаль, что так все закончилось в этой системе — землянин отдавал себе отчет, в какую ситуацию он попал. Выход для себя он видел один: улечься в свою медицинскую капсулу на «Фортере» и ввести себя в состояние глубокого сна, близкое к полному анабиозу. Тут мужчина вспомнил, как он нашел своих приемных детей: Герта и Элию — те были в таком же состоянии. Горько усмехнулся иронии судьбы: скорее всего, он их больше не увидит — будет лежать здесь холодным куском мяса, пока в реакторах не закончится топливо.

По его прикидкам, того вещества, что было в двух уцелевших топливных баках, на поддержание работы капсулы и бортового искина, хватит лет на тридцать, а если попытаться как-то добраться до тяжелого крейсера, то тех запасов хватит на полторы-две сотни лет глубокого анабиоза. Мысль о том, что его найдут лет так через сто, и он вернется обратно к своей Юли, позабавила его. Особенно, если учесть, что она, скорее всего, будет к тому времени жить с другим мужчиной — не будет же сто лет ждать его, она молодая и красивая… Но сама идея подтолкнула его к серьезному рассмотрению вопроса доставки «Фортера» на борт того крейсера. За такими размышлениями его застал доклад бортового мозга об окончании работ по герметизации корпусов нижнего и левого трюмов. Запустили обратно атмосферу, проверили на утечки — все был в норме. Вылез, наконец, из своего штурмового скафа и надел комбинезон — в нем было легче и удобнее.

Вопрос транспортировки «Фортера» и посещения палуб тяжелого крейсера не выходил из головы, и мужчина поставил задачу Марсу на расчет такого маневра. Сложность заключалась в несимметричном расположении оставшихся маршевых двигателей, а также крайне бедном наличии маневровых сопел — с текущим их расположением у него не было шансов долететь до цели. Расчет был выполнен бортовым мозгом за десять минут: искин предлагал несколько очевидных технических решений. Во-первых, для такого короткого полета задействовать только один двигатель из двух оставшихся — нижний. Во-вторых, надо провести демонтаж всех маневровых сопел и расставить их по обшивке так, чтобы можно было разворачиваться и лавировать среди астероидов. Также Марс принял, как возможное в данной ситуации, решение пилота применить гравитационный захват корабля, как второстепенное средство маневрирования в астероидном поясе.

Схема монтажа маневровых двигателей была согласована, и технолог взялся за дело. Трудно далась мужчине такая работа, так как часть операций ему опять пришлось проводить вручную: на некоторое время человек превратился в медлительного прямоходящего дроида с двумя манипуляторами. Работы по вскрытию обшивки, демонтажу и последующему монтажу в новых местах этих агрегатов заняли у этой странной парочки почти шесть часов: особо красиво не старались ничего делать, так как планировался рейс в один конец. Трубопроводы газовой смеси лежали прямо на поверхности обшивки в беспорядке — прятать в коммуникационные каналы их не стали, чтобы не выполнять лишнюю работу и не терять время. Хотя чего-чего, а времени теперь у Макса было навалом…

Движение начали сразу же после монтажа и теста двигателей — делать в этом месте было нечего, поэтому, улегшись в пилотскую бронекапсулу, отдал приказ искину на запуск нижнего двигателя, наблюдая одновременно за показателями работы этого «еле живого» механизма. Дело шло плохо: низкий остаточный ресурс, а именно повреждения дюзы двигателя поначалу не давал того тягового усилия, которое требовалось для разгона корабля. И это было очевидно: там, где раньше работало четыре полноценных маршевых двигателя, сейчас еле пыхтел один. Землянин уже было хотел подключить второй уцелевший агрегат, но тут дал о себе знать бортовой мозг:

— Фиксирую движение… 1 % от номинала, двигатель в желтой зоне,… 2 %… — при значении 7 % искин сообщил, что больше выжать не сможет, так как высока вероятность выхода из строя работающего силового агрегата.

Полет до тяжелого крейсера растянулся на пять часов: из них три ушло на маневры в астероидном поле, и еще два часа изуродованное тело корабля ползло до своей цели по пустоте. Дальнейший порядок действий Макс обсудил с искином заранее: сложность попадания на борт «Важиса» состояла в том, что у этого корабля отсутствовала летная палуба и разгонный коридор — конструкция рейдера не предусматривала наличие свободного влета во внутреннее пространство корпуса, как это было у кораблей, имеющих бортовую эскадрилью. Здесь было в наличии техническое решение с индивидуальными стартовыми ячейками — теперь, при детальном близком изучении корпуса крейсера, специалист пришел к выводу, что все те неопознанные модификации, о которых сообщал Марс, как раз и связаны с этими ячейками.

Часть из них была в закрытом состоянии, а парочка так и осталась с открытыми лепестковыми створками, выпустив своих постояльцев полетать наружу. Закрыть обратно уже не получилось — отсутствие на борту корабля энергии стало тому причиной. Технолог наметил для влета внутрь корабля одну их тех двух — по визуальным оценкам, одна из них была шире — видимо там раньше базировался штурмовик «Корта-62». В своем первичном, целом виде, «Фортер» не смог бы влететь туда, но сейчас, когда ему снесло два боковых модуля, габариты «модифицированного» шахтера позволяли влезть туда с небольшим запасом. Маневры на восьми газовых соплах убивали мужчину своей медлительностью и неточностью — инерция корпуса «Фортера» несколько раз срывала попытки кораблика втиснуться в отверстие ячейки, и корабль с глухим звуком сталкивался с корпусом крейсера. Наконец с четвертой или пятой попытки удалось влететь в круглое отверстие ячейки, задев при этом край входа стенкой левого трюма. Несильный толчок и вот уже корабль замер в своем новом пристанище — теперь уже навсегда, скорее всего.

— Приехали, Марс, — констатировал конец этого эпохального полета наш герой. — Мы тут с тобой надолго, похоже. Пойду, посмотрю, куда мы попали…