Федор лежал на диване и тупо нажимал кнопку повтора номера. Он понимал бесполезность своего занятия, но снова и снова пытался дозвониться до немецкой журналистки. Никто не откликался на призыв, а он, продолжая упорствовать в стремлении все-таки достать эту гадину, бездумно тыкал кнопки. «Конечно, она уже давно летит на родину, – вяло мелькало у него в голове, – и безразлично ей, что кто-то пострадает по ее вине. Главное – убраться подальше от нашей криминальной страны в свою чистенькую и законопослушную Германию».

Клюнины распечатки валялись на полу. Проглядев «досье» на Семеновых, Федор вспомнил, что нужно узнать, где находился Семенов-младший в пятницу. Вариантов выяснения было мало. Можно сказать, не было вообще. Старший Семенов разговаривать не станет, с сыном, скорее всего, бесполезно встречаться – если он как-то замешан, наверняка уже состряпал правдоподобную сказочку о том, что находился так далеко от места преступления, как это только возможно, и свидетели готовы все подтвердить.

Кого еще потрясти, прикидывал Федор, приятелей сынка, что ли? Но скажут ли они правду? Непонятно. Еще исчезновение дела Смирновой. Это вызывало подозрения. Не исключено, что Семенов-старший постарался. Поговорил с кем надо. Тогда уж точно попытаются найти крайнего и свалить все на него. И вероятнее всего, этим крайним окажется Лера.

Федор снова помянул недобрым словом некстати сбежавшую журналистку и собрался позвонить капитану Рядовому. Надо бы поговорить с ним – неплохой мужик, хоть и темнит что-то. Может, удастся что-нибудь разузнать. Но пока искал визитку капитана, звонить передумал. Такие вещи лучше выяснять при личной встрече. Уровень контакта другой. Да и трубку капитан не сможет бросить, как скотина эта немецкая. Заодно и про нее что-нибудь всплывет.

И Федор потащился заводить машину.

Выбираться из города было тяжело. Час пик миновал, но машин на дорогах хватало. Лишь выехав на трассу, он вздохнул с облегчением и прибавил скорость. Больше всего хотелось вернуться на уютный диван и поспать. Он с трудом подавил это желание, решив, что отоспится в Ярви, после того как поговорит с капитаном.

По дороге его обогнал какой-то особо навороченный внедорожник, из тех, что вызывают уже не зависть, а недоумение. Федор поглядел вслед пролетевшим мимо выпендрежным излишествам. Машина удалялась с бешеной скоростью под песню Земфиры. «Развлекаться поехали, – скривился он. – Весело живут крутые ребята, что ни день – то праздник. Вот зараза Лерка, и чего поселилась в Ярви? Жила бы дома, и ничего бы не было. Но разве объяснишь что-нибудь этим бабам? Вечно поступают по-своему, а потом расхлебывай неприятности полной ложкой. Вот и сегодня. Сказано было – сидеть в квартире и не рыпаться, так нет же! Поскакала искать новые неприятности. Можно подумать, без нее не узнали бы ничего. Если бы не пришлось сидеть с Викой и обзванивать все места, куда могла отправиться Лера, я не потерял бы столько времени даром».

Снова накатило раздражение. «Вот непутевая! Сколько лет прошло, все впустую. Иногда появлялось ощущение, что ничего уже не получится. Она так и останется дурой. Может, и правда пусть живет как знает… Хватит, – думал он, – разберусь с этим делом – и… может, и разбежимся в разные стороны».

В управлении Василия Петровича не было. Конечно, Федор забыл о времени – белые ночи всегда сбивали с толку. Он не рассчитывал, что капитан круглыми сутками торчит на работе, но, постояв перед запертой дверью, сообразил, что участковый может находиться где угодно и вовсе не обязательно у себя дома. Предварительный звонок точно не помешал бы. Федор, разозлившись на собственную тупость, тут же оправдал все усталостью. Номера мобильного телефона капитана Федору не дали, сказали, не положено. Жил капитан в Ярви, и Федор решил поехать туда. В Ярви оказалось пустынно, несмотря на то что было светло как днем. Все-таки не город, сетовал он, жизнь замирает рано, надо бы поискать места кучкования молодежи или разведать обстановку на станции. Продвигаясь к центральной площади, где обычно сидели бабульки с зеленью и стояли киоски со всякой всячиной, Федор пришел к мысли, что в поселке наверняка судачат об убийстве. Поисковый энтузиазм сразу же стал угасать. Предъявлять себя миру расхотелось. Хотя с другой стороны, неплохо было бы узнать, что известно местным жителям. Вдруг подкинут что-нибудь любопытное, пусть и из разряда слухов.На площади один из киосков был открыт. Федор купил пачку сигарет и спросил у продавщицы, как добраться до дома Рядового. «Проедете до дома Кондратьевых, – сказала она, – а там через два двора свернете до башни, а уж после башни живут Лукьяновы, а там наискосок и Василий Петрович будет».Он злился, пытался узнать улицу и номер дома, но женщина отмахивалась – мол, не знаю, и так ясно, вначале до Кондратьевых… Да еще принялась расспрашивать Федора, по какому делу тот приехал в Ярви, не из-за убийства ли. Ему ничего не оставалось, как ответить что-то неопределенное, придав лицу соответствующее выражение. Он поинтересовался, что говорят в поселке, но ничего, кроме нелепых домыслов о какой-то мести за то, что нехристианское это дело – гадать, так и не услышал. Сообразив, что зря теряет время, Федор извинился и поехал искать дом капитана.

Василий Петрович собирался сегодня напиться. Вернувшись из Питера, куда его вызвали, чтобы отстранить, как оказалось, от дела, он не смог сдержать приступ тоски. Только все заладилось, появились несколько версий, одна перспективнее другой, – и на тебе, жизнь снова показала громадный кукиш. Его внимательно выслушали, задали множество наводящих вопросов, даже мнением его по делу поинтересовались – и обещали привлечь, если что. Все стало ясно. Вернувшись в поселок, капитан собирался съездить на рыбалку, но на реке было полно и своих, и чужих, а ему никого не хотелось видеть. Оставалось одно – напиться. Он подготовил на столе плацдарм, вытащил банку варенья для завершающей стадии и порадовался, что живет один. Мать зимой уехала к дочери помогать по хозяйству. Внучка заканчивала школу, сестра попросила мать пожить в городе.Водка была приятно холодной, и, пропустив первую порцию внутрь, Василий Петрович захрустел огурцом. Потянувшись вновь за бутылкой, он услышал какие-то звуки у калитки.

Увидев идущего к калитке капитана, Федор снова почувствовал злость. Зря он потащился сюда, ничего узнать, скорее всего, не получится. Капитан явно не в том настроении, чтобы беседовать с посторонними. Но уходить сразу не хотелось. Стоило хотя бы попытаться. – Жену нашли? – спросил Василий Петрович недовольным голосом, стоя у калитки и даже не подумав ее открыть.– Я по другому делу, – уклонился от прямого ответа Федор.– По другим делам я принимаю в управе. Там висит расписание, – сообщил капитан и зашагал обратно к дому.– Василий Петрович! – крикнул вслед Федор. – Я хотел предложить вам кое-что.– Взяток не беру.– Вы не поняли, я предлагаю совершить обмен.– Какой еще обмен? – Капитан остановился и обернулся.– Как я понял, делом теперь занимаются другие…– А вам-то что?– Как это – что? – возмутился Федор. – Оно касается моей жены.– Вот и обращайтесь куда следует.– И к кому идти?– Узнавайте.– Я хотел поговорить именно с вами. О некоторых обстоятельствах дела.– Вам известны обстоятельства, о которых стоит говорить? Откуда?– Я же журналист, у меня есть каналы. Мне кое-что известно, вам тоже. Может, сложим знания?– Зачем?– У вас ведь были предположения, неужели не хочется довести все до конца?– Какая разница, чего хочется мне? – Капитан прищурился и оценивающе посмотрел на Федора. – Пить будешь?– Что? – не понял тот.– Водку.– Наливай.В доме Федор, все еще недоумевавший, чем была вызвана перемена в поведении капитана, не успев как следует оглядеться, увидел протянутую руку со стаканом. Василий Петрович налил щедро, больше половины, и молча смотрел, как Федор пьет. Журналистская закалка не подвела, и тот, не поморщившись, со знанием дела расправился с порцией.– Закусывай, – помолчав, предложил хозяин.– Спасибо. – Федор потянулся за огурцом. – Вкусный, – оценил он соленья.– Так что ты хотел мне сообщить?– Есть несколько человек, которые могут оказаться причастными.– И ты считаешь, что нам о них ничего не известно?– Вопрос – что именно.– Выведать хочешь, – буркнул капитан и снова наполнил стаканы. – Понятно.– Не без этого.– Пей.Они снова выпили, закусили, помолчали. Федор, прикидывая, в каком направлении текут мысли капитана, пытался выбрать правильную линию поведения, чтобы наладить контакт. Сразу все выкладывать нельзя, понятное дело, лучше по кусочкам. «Прикинуться, что пьянею, что ли, – думал он, – глядишь, Василий Петрович расслабится да станет говорить. А что, идея вроде бы неплохая, напоить меня сложно, но капитан вряд ли знает об этом». И Федор, сделав «пьяную морду лица», улыбнулся, зацепил огурец и стал им преувеличенно громко хрустеть.– Не придуривайся, – предупредил Василий Петрович.– Кто? Я? О чем это ты? – продолжал прикидываться пьяным Федор.– Не изображай, что окосел. Такой дозой можно разве что ребенка напоить. Или иностранца.– Да я трезвый, как… Ну, немного разве забрало. Так целый день мотался по области, не ел ничего, жара…– Поешь, если хочешь. Закуски навалом.Пока Федор ел, капитан сходил в другую комнату и вернулся с какими-то бумагами. Положив их на стол, он заново наполнил стаканы и прищурившись посмотрел на журналиста:– Обмен предлагаешь?.. Ты ешь, ешь, не стесняйся.– Спасибо, сыт. За успешное сотрудничество, – предложил Федор тост и потянулся стаканом к Василию Петровичу. Они чокнулись и выпили. – Хорошая у тебя водка, капитан.– Попробовал бы мне кто подсунуть дерьмо, – ухмыльнулся тот, – сам бы на дерьмо изошел.– Власть – это сила, – подмигнул Федор.– Ты не очень-то шути, – предостерег Василий Петрович.– Скажи мне, капитан, ты ведь не считаешь, что Лера могла совершить убийство?– Я смотрю на факты, а не на чьи-то мнения.– А что факты? Один из них оказался неверным.– Который?– А тот, что Леру видели в пятницу в доме гадалки. Наверняка там была эта немецкая гадина. Ну, журналистка, в смысле. Почему ее отпустили? И даже не показали соседке?– Не имеем права. Она гражданка другой страны.– Даже если причастна к убийству?– Доказательств никаких. На каком основании ее задерживать?– Но ведь это она была там?– Вероятно.– А ты сам-то ее видел? Она что, похожа на мою жену?– Лично встретиться не удалось. Но судя по описанию администратора гостиницы, некоторое сходство наблюдается. Высокая, темноволосая, стрижка короткая. Но главное – костюм, который так подробно описала гражданка Потапова, у нее имелся.– А личность установили?– Запрос послали, но теперь это уже не мое дело. Анна Бергер ее зовут.– Знаю. А она из наших?– По-русски чешет хорошо.– Значит, тот факт, что мою жену видели в доме на Мойке, не подтвердился?– Можно сказать, вероятность его снизилась.– Бергер отрицает, что была там?– Нет.– А как, кстати, она попала внутрь? Там домофон. Если в квартире Смирновой в это время никто не находился, то и дверь ей некому было открыть.– Сказала, что дверь была открыта.– И ты поверил? А по времени? Гадалка точно уже уехала, когда она приходила? Ведь соседка видела ее стоящей около двери в квартиру. Может, эта Анна выходила из квартиры, а не хотела войти?– Даже если и выходила, Смирнова тогда точно была жива. Не надо предполагать, что было и чего не было.– А что сказала немка?– Вошла в парадную, позвонила в квартиру, никто не открыл. Она постояла какое-то время и уехала по другим делам.– По каким, можно узнать?– Где бы она ни была, проверить затруднительно. А мне уже и не положено.– А чем они объяснили, что закрывают дело? Или переводят?– Тебя не касается, – отрезал капитан.Федор решил не настаивать.– Значит, правда, что гадалка имела отношение к спецслужбам?– Где ты это раскопал?– Я же говорю – есть каналы, – усмехнулся журналист. – Так правда?– Пусть твои каналы тебе и скажут.– Понятно.– Что, мать твою, понятно? – Василий Петрович с мрачным видом опрокинул еще одну порцию. – Сам должен понимать, что можно, а что нельзя.– Ладно, о другом. Издатель Потапов. Его проверяли?– Конечно. Он был в типографии. Да и никакой причины для убийства обнаружить не удалось. Ты можешь предположить, на кой ляд ему это?– Пока – нет. Но он был знаком со Смирновой, в отличие от моей жены… А кстати, соседка эта, ну, которая видела то ли Леру, то ли не Леру, она ведь тоже Потапова. Не родственница, случаем?– Бывшая жена.– Вот значит как. И это не вызвало подозрений?– Проверили. Пусто. А мы ведь жену твою второй раз проморгали. Точно не знаешь, где она?– Не знаю. И где ее видели?– Она звонила Потапову и должна была с ним встретиться. Но не пришла. Напрасно, кстати. А теперь пусть не прячется больше. Это ведомство, ну, где сейчас дело находится, оно ведь знаешь, чем от нашего отличается?– Нет.– Есть поговорка, что мы вначале задерживаем, а потом собираем доказательства, а они как раз наоборот. И уж если чего накопают, то прячься – не прячься, все равно найдут. Можешь так ей и передать.– Да не знаю я, где она.– Считай, что я тебя просто предупредил. Вдруг увидишь.– Сомневаюсь. Теперь Семеновы. Если кому и есть выгода от этой истории, так уж точно им. Не будешь отрицать?– А что Сёма? Ему эта квартира…– Сёма? – удивился Федор.– Семенов Владимир Тимофеевич, – нехотя пояснил капитан. – Устроит?– Вы хорошо с ним знакомы?– Выросли вместе. Он из наших, ярвинских. И турбаза ему принадлежит. Бывает, что и встречаемся.– Земляки, значит. И где же он был в пятницу?– В городе. Думаешь, я его покрывать стану, если что? Можешь сам выяснять. Ему ни к чему быть замешанным в историю с убийством. Тем более что для него такая сумма – не предмет первой необходимости.– А для сыночка?– Хорошо подготовился, вижу. Для сына – да. И парень он сомнительный во всех отношениях. И в пятницу был здесь, на турбазе.– Этого недостаточно?– Он все время был с друзьями. На катере рассекали.– И вы верите?– Есть множество подтверждающих деталей. Свидетели. Так что – мимо.– Что-то слишком много свидетелей у всех. Как будто знали заранее, что понадобятся. Только у Леры никого нет.– Откуда знаешь?.. Ах да, как это я забыл. Каналы. Что еще они тебе подсказали?– Штирлиц.– Кто? – теперь уже удивился Василий Петрович.– Какой-то человек, который приходил к гадалке около месяца назад. После чего она собралась уезжать. Про него что-нибудь известно?– За такой короткий срок не выяснишь. А почему ты так его называешь?– Это не я, а помощница. Анна Ивановна, по-моему… А сама она как?– В порядке.– А в качестве сообщницы? Того же Штирлица?– Таких данных нет. Как найдется твой Штирлиц, тогда…– Все чисты и невинны, – развел руками Федор. – Одна Лера… Но ты же понимаешь, что не могла она…– Я уже говорил, что не строю предположений, – сказал капитан. – На что человек способен в критической ситуации – предвидеть сложно.– Лера? Да она ни с одной проблемой справиться не могла!– Я бы так не сказал.– Сколько времени ты ее знаешь?– Виделись три раза.– И сразу выводы? Это, капитан, непрофессионально.– Не тебе решать. Она похожа на деда. А тот на многое был способен.– Ты знал Федора Варакина?– Его все знали в Ярви. Он знаменитостью был. И кстати, тоже консультировал некие службы.– Что?! – Федор чуть не подавился огурцом.– Ты не знал? И жена ничего не сказала?– Я думаю… она тоже не в курсе. А поподробнее?– Я видел некоторые материалы, где он фигурировал в качестве консультанта… Впрочем, не важно.– Важно. Гадалка – ученица Лериного деда. И оба они… консультанты?– Похоже.– А не могли ее убрать? Ты знаешь, как исчез Лерин дед?– Я даже пытался это расследовать в свое время, – помолчав, признался Василий Петрович.– Сколько тебе лет было?– Он исчез, когда я школу заканчивал. Но потом… смотрел материалы.– И что?– Числится пропавшим без вести. Лет много прошло, так что, считай, умер. Но сама история запутана до невозможности. Все свидетели либо уехали, либо умерли, либо не помнят ничего.– И какие выводы?– Честно?– Честно.Капитан взял со стола измятую пачку и вытащил сигарету. Вместо того чтобы прикуривать, стал ее разминать.– Так и быть. Думаю… в общем, скорее всего, он сам все организовал. Не без некоторой помощи со стороны. Слишком… классически выглядело. И путаница в показаниях – как по нотам.– А со Смирновой не наблюдается похожей картины?– Не похоже.– А на что похоже?– На случайность.– Это как?– Зачем приехала сюда – узнать не удалось. Таксист сказал, торопилась. И все говорила: «Я должна успеть». Судя по тому, что приехала она к вашему дому, значит, собиралась встретиться с твоей женой.– Но они практически не были знакомы! Откуда Смирнова могла знать, что Лера живет здесь? И тем более, что будет дома?– Могла позвонить.– Куда? Кому?– Твоей жене. Телефон узнать – не проблема.– Но Лера ничего… – Федор осекся.– Не говорила? – насмешливо продолжил за него капитан. – Значит, виделись?– Поймал! – буркнул Федор. – Но где она сейчас – не знаю.– Так уж и не знаешь?– Мне лишние знания ни к чему.– А сам-то тоже околачивался неподалеку. В пятницу. Вы с женой могли договориться.– О чем?– Вам виднее.– Неужели никого подозрительнее нас с Лерой нет? – начал терять терпение Федор. – Подумай сам, если бы мы затеяли избавиться от гадалки, будь она неладна, то придумали бы что-нибудь получше. И уж точно обзавелись бы кучей свидетелей.– Рассеянный нынче преступник пошел, – невозмутимо прокомментировал Василий Петрович. – Даже алиби не может себе организовать. Думает, и так сойдет.– Нам оправдываться не в чем!– Что же она скрылась, если невиновна?– Испугалась.– Чего?– Ты не поверил ей.– Я этого не говорил.– Значит, она неправильно поняла. Жаль. За ней водится. Вечно придумывает себе что-то и все не так, как надо, понимает.– Все они такие. Хотя скажи мне вот что, журналист. Твоя жена, она экстрасенсом не подрабатывала?– Что? Как?– Сам знаешь как. Федор Иванович Варакин, дед ее. Он же мог.– Ты серьезно? Или шутишь?– Какие шутки. Заговорила мне зубы и исчезла. А смотрела перед этим, скажу тебе… – Василий Петрович наконец-то закурил измятую сигарету. – Особенно смотрела.– Она обычная, – махнул рукой Федор. – Бестолковая, правда, да упрямая. А так ничего особенного за ней не водилось.– Я бы на твоем месте пригляделся повнимательнее.– И так знаю ее как облупленную. Уж как-нибудь заметил бы, если что было.– Значит, столько лет – и ничего не было?– Ничего.– Проверил бы ты ее на рентгене.– О господи!..– Ладно, о генах в другой раз поговорим.– Хочешь сказать, мне пора?– Больно ты понятливый.– Это тоже выглядит подозрительно, да? А вот турбаза эта ваша…– «Семеновские ручьи». Там всех проверили, кто где был и когда. Да только есть один момент…– Какой? – оживился Федор.– Я прошерстил базу вдоль и поперек. И всех, кто находился там в пятницу, разыскал. Но потом, когда с Сёмой беседовал о сыне, выплыл еще один человек. Неучтенный. Дежурный скрыл его присутствие.– Очень интересно. Кто этот дежурный?– Местный он.– А почему скрыл?– Думал, любовница Сёмина пожаловала, вот и не стал ничего сообщать.– Поподробнее нельзя?– В пятницу, говорит, приехала женщина… Захотела снять коттедж. Заплатила за неделю. Попросила не беспокоить, сказала, что с мужем поссорилась и не хочет, чтобы он ее отыскал.– Выглядела как?– Мужики не особенно хорошо запоминают. Как видят красивую бабу – пиши пропало. Кроме того, что грудь у нее была размера третьего. Ничего добиться не удалось.– Что же, он на лицо совсем не смотрел?– Говорит, в очках была да платок на голове. Из таких, говорит, дорогих дамочек. Чья-то жена или любовница, точно.– А куда делась потом? И почему дежурный решил, что она – любовница Семенова?– Сёма приезжал сюда несколько раз с любовницей…– И ее ты тоже успел проверить?– Она была с Сёмой в ресторане. В то время, когда произошло убийство.– И когда же оно произошло?– Каналы по этому поводу промолчали? – съехидничал капитан.– Доложили: вечером.– Ну и достаточно тебе.– Про женщину-то расскажи, – попросил Федор, – и я сразу отчалю. Ее нашли?– В воскресенье ее уже не было на турбазе. Но коттедж остался за ней. Если вернется…– А что она делала в пятницу? Сидела в домике?– Покупала одежду.– Зачем?– Одета была по-городскому, хотела погулять. Приобрела шорты да футболку. Видно, действительно сбежала от кого-то.– А продавщица тоже ее не разглядела?– Платок с очками она не снимала. Одежду не примеряла. Заплатила и ушла. Ночевала в домике. Уехала, видно, рано, никто не видел.– Координат не оставила?– Оставила, да чужие. Одежда на ней была дорогущая, сказала Зойка, продавщица. Кроссовки она примеряла, тридцать восьмого размера, туфли сняла. Зойка как их увидела, обомлела, дура. Вот туфли описала детально. Рассказать?– Обойдусь. Ты лучше скажи, чем она занималась.– Похоже, переоделась и отправилась в поселок – якобы съестного купить.– На турбазе не нашлось? У вас же есть там не то ресторан, не то кафе.– Предлагали. Она попросила салат. И домашнего творога. Творога не было, вот она и пошла его искать. От мяса отказалась категорически. Вегетарианка чертова.– И что дальше?– А то, что на площадь, где творогом можно затовариться, она не приходила.– Ей предоставили коттедж и не потребовали документов?– Она хорошо заплатила. Телефон продиктовала. Назвалась Андреевой Александрой.– Как? – оторопел Федор.– Именно так. У тебя нет родственницы? Ты ведь тоже Андреев?– Тетка была…– Интересно. Жена твоя знала ее?– Ты думаешь, это Лера приезжала под видом Андреевой? Знаешь, капитан, я тебе скажу… – Федор прикусил язык, вспомнив, как увидел Леру в парике и кожаных штанах и даже не узнал ее, но все-таки договорил: – Ты не туда полез.– Это не тебе решать. А ты как-будто что-то вспомнил?– Да так. Я пойду.– Давай по последней. – Капитан разлил по стаканам все, что оставалось в бутылке. – Ты подумал, что твоя жена могла бы появиться на турбазе под именем Андреевой?– Тоже в экстрасенсы метишь?– Куда мне? А почему, скажи мне, тебе пришло это в голову?– Ничего мне не пришло.– Не хочешь говорить – не надо. Сам найду эту лже-Андрееву. Но ты хоть понимаешь, что фамилию придумывают не просто так?– Лера не стала бы называться моей фамилией. Это улика.– Как посмотреть. Фамилия распространенная… Твоя жена причастна к этой истории, поверь. Даже если ничего тебе не сказала. А у нее подруги есть?– Она замкнутая. – Федор вспомнил Вику, которая, кстати, в пятницу была в Петербурге, но выдавать ее было нельзя. – Если только…– Продолжай.– Лера на работе общалась с разными не вполне адекватными личностями. Им ведь тоже могли в голову фантазии разные прийти, как ты думаешь?– Проверим. Ты был с ними знаком?– Мне хватало того, что Лера зачитывала из их писаний. Личного знакомства я бы не пережил. Хорошенько покопайтесь в этом ее издательстве. Очень перспективная тема.– Разберутся.– Скажи, мне в дом можно или как? Ты вроде опечатывать его собирался.– Теперь ни к чему. Иди проспись.– А куда делась собака? Ну, которая в прошлый раз откуда-то выскочила?– Неблагодарная скотина, – нахмурился капитан. – Покормил ее, а она, зараза, облаяла меня и убежала. В следующий раз пусть только заявится – я ей покажу. Отродясь не видел у собаки такого мерзкого характера. А с виду и не скажешь. Прямо как с бабами. Тоже на первый взгляд – ангелочки. А как узнаешь поближе – ведьма ведьмой.– Быть тебе, капитан, аналитиком! – рассмеялся Федор.На том и расстались.