В дом Петра пришла свинья чинить телефон. Петр увидел свинью и отрекся от нее:

«Это не телефонный мастер, а свинья, вот же уши свиные торчат!» Через сутки без телефона снова пришла свинья чинить телефон. Петр и второй раз отрекся от свиньи: «Не может, – сказал, – свинья починить телефон, у нее же копыта, как она будет со всеми этими проводами копытами управляться?» Еще через сутки свинья пришла к Петру в третий раз чинить телефон – Петр и в третий раз от свиньи отрекся. «Я сейчас милицию вызову, – сказал он, – у меня дома говорящая свинья с плоскогубцами хочет починить телефон, они мигом сюда приедут!»

«Приедут-приедут», – мрачно кивала свинья, отчасти сочувственно глядя на Петра: каким таким образом он будет вызывать милицию, если у него сломан телефон? Вероятно, телефон ему и не нужен? С другой стороны, вот свинья починит телефон, а Петр вызовет по нему милицию, чтобы свинью забрали? Это несправедливо. Свинья вздохнула, развернулась и ушла. Больше она не приходила к Петру чинить телефон, но жизнь Петра от этого даже отчасти улучшилась, потому что он наконец-то перестал ежедневно отрекаться. Есть в каждодневном отречении что-то гораздо более жуткое, чем в существовании за пределами всех доступных средств связи.