Так емко и образно охарактеризовали творчество известного исторического романиста России Валерия Замыслова ярославские журналисты.
О творчестве писателя написано немало рецензий, опубликованных в центральной и местной печати, столичных журналах, издана монография, посвященная творчеству одного из ведущих исторических романистов России. Добрая оценка произведений В. Замыслова высказана целым рядом известных писателей, видными учеными-историками страны, многочисленными читателями. Подводя итоги пятидесятилетней творческой деятельности В. Замыслова, издательство, вместо развернутой рецензии, решило опубликовать отрывки из монографии известного критика, доктора филологических наук, член-корреспондента Петровской академии наук и искусств, писателя В. А. Юдина «Истории малиновые звоны», а также небольшую часть отзывов, характеризующих незаурядное творчество Валерия Александровича Замыслова.
«Неизменным читательским интересом пользуется историческая литература, в которой напряженность и динамичность сюжета естественно сочетаются с реальными событиями прошлого, с глубокими раздумьями о судьбах народа и Отечества. Эти качества нашли яркое выражение в творчестве известного российского писателя Валерия Замыслова — автора многих популярных исторических романов.
Рецензенты и читатели единодушно отмечают героико-патриотический пафос книг В. Замыслова, уважение к памяти предков, тонкое видение и чувствование реалий прошлого в их тесном сопряжении с современностью, знание и глубокое понимание художником жизни крестьянства. Сквозь призму души труженика земли писатель всматривается в далекие дали Отечества, выявляя характер, культуру быт, нравы, обычаи русского человека, что подмечено читателями. «Вам удалось осязаемо воскресить сословные образы крепостной России, их переживания, среду, прекрасную девственную красоту русской природы. Вместе с вашими героями живешь, переживаешь, огорчаешься, радуешься», — пишет о романе «Горький хлеб» П. Недзельский из Куйбышевской области.
Опытный историк и популярный столичный писатель В. Каргалов отмечает умение Замыслова проникнуться думой народной, актуализировать материал, вдохнуть в него воздух наших дней. «В исторической литературе утвердилась однозначная оценка бегства крестьян из центральных уездов страны на окраины «за волей», как проявление антифеодальной борьбы, как явление, которое приветствуется. Беглец из родной деревни — почти герой, борец! — пишет Каргалов. — Несколько по-иному ставит вопрос В. Замыслов — глубже, многозначнее. Старик в запустевшей деревеньке упрекает Болотникова: «А как же своя землица, детинушка? Нешто ей впусте лежать? На кого Русь оставим?..»
«На кого Русь оставим?» — разве ушел с повестки дня и сегодня этот вопрос вопросов. Этот драматический вопрос станет лейтмотивом творчества В. Замыслова. «Свобода», «воля» — немыслимы без осознания таких понятий, как «Родина», «Отчизна», «Патриотизм». Вот почему образ Ивана Болотникова не укладывается в рамки казацкой вольницы, легендарного вожака крестьянства. Он много шире, значительней, чем просто вольнолюбец, он борец за свободу, связанную с созидательным трудом.
Следует заметить, что сам В. Замыслов считает трилогию о Болотникове своим самым главным трудом, которому он посвятил 20 тяжелейших, изнурительных лет. Поэтому мы более подробно останавливаемся на этом произведении, т. к. многие коллизии трехтомника, его народность, истинный патриотизм, глубочайшая вера в русский народ свойственны и другим романам автора. В трилогии есть прекрасно выписанная знаменательная сцена — встреча героя с мужиком-хлебопашцем. Руки Ивана страстно тянутся к сохе, все его сомнения и тяжкие думы вмиг улетучились, как только он стал пахать чернозем. Болотников совершает для себя важное открытие: не он, удалой, вольный казак — олицетворяет матушку Русь, а землепашец, идущий за сохой. Из беспечного гулевого атамана Болотников постепенно превращается в умного рассудительного вожака восставших народных масс. Писателю удается показать логику развития характера, диалектику взаимопроникновения социального и нравственного эпического и психологического. В этом плане Болотников родственен Степану Разину из романа В. Шукшина «Я пришел дать вам волю»: оба героя бескомпромиссны в борьбе за правду и социальную справедливость, обоих не привлекает кажущееся поначалу казачье житье, им постыла слава и богатство — им волю подавай, для себя и для всех!..
Удивительно тесно соединились в творчестве В. Замыслова его художественные задумки с личной жизнью, трудовой биографией. Поистине, как заметил один критик, с землей он на «ты», живет среди своих героев, среди тех, кто пашет землю, убирает хлеб, кормит государство. Растворение в гуще народного быта и бытия, думается, необходимо каждому художнику, рискнувшему показать истоки народного сознания, изобразить народную жизнь внутри, саму ее суть.
Писатель рассказывает: «Родился и вырос я в крестьянской семье, 1 января 1938 года в деревне Абатурово, Нижегородской области, на Волге. Именно Волга, глухая лесная деревушка с ее старорусскими обычаями, обрядами и поверьями, с живым, сочным языком, с народными песнями и частушками и стали моими «литературными» учителями. Волга, деревня, хлеб — являлись для каждого из нас, подростков, не только обычными, но и святыми словами, что прочно вошло в наш сельский быт и уклад. А был он, на первый взгляд, удивительно бесхитростен и прост, через него прошел едва ли не каждый житель села. Довелось походить мне и в «ночное» (счастливей нас, казалось, не было на свете!), и испытать на себе голодные годы, когда черствая горбушка хлеба была лакомством. А чуть подрос, взялся за косу, затем был трактористом, комбайнером…
В 1949 г. родители В. Замыслова, погрузив на телегу немудреный «скарб», приехали в райцентр «Работки», пересели на пароходик и поплыли по Волге к Ярославлю. Вскоре семья (из шести человек) оказалась в так называемом «Кирпичном поселке», что подле железнодорожной станции Коромыслово, Гаврилов-Ямского района. Отец, Александр Павлович, несмотря на то, что имел за плечами всего лишь «церковно-приходскую» школу, работал главным бухгалтером МТС, мать, Антонина Александровна — домохозяйкой. В 1952 году отца перевели в Некрасовский райцентр, где, как рассказывал Валерий, прошли его самые лучшие юношеские годы. Здесь он закончил восьмилетку и поступил учиться в Некрасовский сельхозтехникум, на отделение механизации сельского хозяйства, который позднее был переведен в г. Ростов. Окончив техникум, В. Замыслов, «комсомольцем-добровольцем», в качестве комбайнера, отправился на освоение целинных земель Казахстана. Убрал 328 гектар пшеницы. По степным понятиям это весьма скромный результат, «но мне, вспоминает писатель, — необычайно памятен и дорог этот нелегкий целинный хлеб».
Из Казахстана В. Замыслов вернулся в село Богородское, Варнавинского района, Горьковской области, куда вновь перевели отца, в качестве гл. бухгалтера. Два года В. Замыслов работал зав. машинно-тракторной мастерской, а в 1960 году был направлен в армию. Попал в учебно-танковый полк (г. Владимир), после окончания, которого был переведен в парадные войска и провел, в качестве механика-водителя тяжелого танка, пять парадов на Красной площади.
Ныне В. Замыслов так и живет в районной «глубинке» — старом маленьком городе с былинной историей — Ростове Великом. «Для меня Ростов, — рассказывает Замыслов, — лучший город Отечества. Здесь — богатейшая история, неисчерпаемая кладезь для исторических тем. «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет», и никуда из этой жемчужины я не собираюсь уезжать, хотя и были заманчивые предложения возглавить Ярославскую писательскую организацию или стать директором издательства «Верхняя Волга» в Ярославле. Нет и нет! Ростов Великий уже давно стал для меня малой родиной, которая цепко держит меня своими корнями».
Древняя русская земля и на ней человек — главный объект художественного осмысления у писателя. Ей он посвятил свою раннюю повесть «Земной поклон» — о драматической судьбе современной нечерноземной деревни и первый крупный роман «Белая роща», о котором газета «Литературная Россия» писала: «Чем же берет за душу «Белая роща»? Одних, быть может, привлечет острота конфликтов; других — злободневность при ярко выписанных человеческих характерах, сложных судьбах; третьих — сами по себе поучительные жизненные ситуации… Но один ответ являлся бы всеобщим: народность романа». .
«Давно ждал книги о современном сельском жителе. Забыли писатели о тружениках деревни. И вот роман «Белая роща». «Огромнейшее спасибо автору за теплое слово о нас, земледельцах», — выразил общий читательский настрой С. Васильев из деревни Починки Кировской области. Столь же тепло приняли роман столичные критики: Ю. Лаптев, нашедший в прозе Замыслова перекличку с известными очерками Валентина Овечкина и В. Чалмаев, заявивший, что В. Замыслов — писатель широкого творческого диапазона, его привлекают и современность, и история.
«Свой первый рассказ я опубликовал в «районке», — продолжает В. Замыслов. — Сочинять же я начал с детских лет, и в этом большую роль сыграла моя мать — дочь волжского бурлака — «зимогора». Мать унаследовала от него множество сказок, былин, легенд, преданий, пословиц и поговорок. Свой фольклор она щедро передавала нам — детям. Сколько раз помню: заберется с нами на широкую и теплую крестьянскую печь — и давай рассказывать сказки. И сколько же всего я от нее, своеобразной «Арины Родионовны», наслушался! (Кстати, я и родился на русской печке). В десять лет написал свою первую историческую повесть о «добрых молодцах» — на амбарной книге местного кладовщика колхоза».
И все же не современная деревня с ее тяжкой ухабистой судьбой захватила и повела за собой писателя, а то, как складывалась крестьянская душа на протяжении столетий, в историческом движении от поколения к поколению. «Земной поклон» и «Белая роща» — это подступы писателя к главной своей теме — русской истории, изобилующей яркими трагическими страницами, неизбывным горем народа и, наряду с этим, — замечательными памятными событиями.
Народная жизнь в глубоком историческом срезе воплотилась в крупных романах. Важнейшая особенность исторического взгляда на вещи у Замыслова, особенность, определившая подлинный историзм его художественного мышления, — бережное, чрезвычайно чуткое, до трепетности, очень уважительное отношение к памяти предков, что находит свое выражение в прекрасном знании и чувствовании языка предтечей, их нравов и образа мысли, быта и бытия, нравственности и культуры. «Это интересно современному читателю и важно для воспитания патриотизма, — подчеркнул в журнале «Наш современник» В. Каргалов. — Создавая историческую эпопею (роман-трилогию) о предводителе первой крестьянской войны Иване Болотникове, писатель Валерий Замыслов делает большое дело».
Как же писались, ставшие популярными, исторические романы? Что заставило В. Замыслова обратиться к историческим реалиям? «Роман «Набат над Москвой» вышел в 1969 году, — рассказывает Валерий Александрович. — Писать и собирать материалы о восстании «черного люда», о «Соляном бунте» 1648 года, о старой Москве, находясь в небольшой лесной деревушке, конечно, было нелегко. Над составлением только одной карты старой Москвы пришлось попотеть около трех лет. Но всё же книга (работал над ней 14 лет) увидела свет. Рукопись читали известные писатели Степан Злобин и Николай Кочин и сочли, что она написана даровито. В декабре 1970 года по первой же моей книге (что было тогда редкостью) меня приняли в члены Союза писателей СССР. Это была великая радость. Писать же зачастую приходилось в сложных условиях. Так, свою первую книгу я писал (если можно так выразиться) на целинных землях Казахстана, где работал комбайнером. Тут о каких-либо удобствах и говорить не приходится: 18 часов в поле, а ночь — в землянке. Огарок свечи, замасленный блокнотишко (носил его постоянно в кармане комбинезона), огрызок карандаша. Свеча гасла, шел к костру. Всяко было, но писал жадно, с упоением. Заимел на целине кличку «Валерка-писатель». Сколь шуток, подковырок натерпелся! Действительно, чудно посмотреть со стороны. Чумазый, оборванный (не мылись неделями: вода на вес золота, берегли для заправки радиатора) сидит у комбайна и строчит «роман». Эту же вещь продолжал и в армии. Курьезов и здесь хватало. Все просятся в увольнение, а мне бы в укромный уголок забиться. Как-то в выходной день просидел с утра до вечера на чердаке своей казармы. Даже про обед забыл. Спускаюсь, а в роте один дневальный. Была, говорит, боевая тревога, весь батальон снялся на марш-бросок (был механиком-водителем танка). Доложили обо мне дежурному по танковой бригаде. Явился к нему. «Чего на чердаке спрятался, симулянт?». А я возьми, да брякни: «Роман писал, товарищ майор». Он покрутил пальцем по моему виску и приказал отправить меня на «губу». Но и на «губе» я умудрялся сочинять свой исторический роман»…
Исторические повествования В. Замыслова во многом восполняют те чудовищные провалы в нашем сознании, что прямо связаны с невежественным отношением к своему прошлому, к памяти предков. Лишь недавно мы воочию убедились, сколько «белых пятен» таит в себе наша героическая национальная история и, прежде всего, благодаря замечательным патриотическим книгам выдающихся писателей В. Пикуля, В. Чивилихина, Д. Балашова, В. Шукшина. Проза В. Замыслова тесно сопрягается именно с этими авторами. Он решительно отвергает пылкие призывы иных доброхотов «казнить» родную историю. Вот, скажем, фигура легендарного Болотникова. Что мы знаем о нем? В школе проходили про восстание… А прочитаешь роман Замыслова — и откроешь для себя совершенно новый, многообразный, не зафиксированный ни в каких учебниках мир, прочитаешь — и поймешь, сколько неведомого, таинственно прекрасного и поучительного осталось «за кадром» в школе.
Недавно мы получил от Валерия Александровича письмо. Вдохновленный творческими поисками тем и сюжетов, писатель сообщает: «А чем не тема об Алене Арзамасской? Возглавила крестьянскую рать и поднялась на бояр (в период разинского восстания)». И в заключении горько сетует: «Ее предали анафеме и сожгли на костре. Но об этой героической женщине никто ничего не знает. Зато хорошо знают Жанну Д'Арк, народную героиню Франции. И обидно, и больно». (Рукопись романа «Алена Арзамасская», высланная в Москву, на общероссийскёий конкурс писателей страны, была объявлена победителем, названа одним из лучших исторических романов, включена в федеральную программу «Культура России» и издана солидным тиражом в 2002 году).
Во всех книгах проза В. Замыслова тяготеет к характерам сильным, героическим, способным на самопожертвование, — подлинным национальным героям. Писатель страстно верит в силу русского народа, его крепкий духовный стержень, способность к национальному возрождению и социальному освобождению. Поэтому его героям чужды раздвоенность сознания, нездоровая рефлексия чувств, неопределенность поступков и действий. Это натуры монолитные, цельные, прекрасно осознающие трагичность своего выбора. Их внутренняя духовная прочность не отменяет, однако, широкого психологического диапазона дум и переживаний, глубины интеллекта, полета фантазии, мечты о счастье — это живые люди с многоцветным спектром социально-нравственного и психологического мироощущения. Право, в современной литературе налицо острейший дефицит на героев, с которых можно и должно брать положительный пример. У героев Замыслова есть чему поучиться! Выходцы из самых низов народа — они подлинно народны.
Проза В. Замыслова оригинальна и вместе с тем традиционна. Так, в ней не составляет особого труда заметить романтические стилевые традиции Н. Лескова, особо ценившего героев цельных, самоотверженных, ярких, — в языке, ориентированном на живую народную речь, в колоритном изображении бытовых и вещных деталей, в сказовом характере повествования. Как и герой «Очарованного странника» Флягин, Болотников проживает необыкновенную жизнь: много скитается по белу свету и, следовательно, много видит горюшка народного, всякий раз, находясь на волоске от смерти, удивительным образом спасается, причем автор почти ничего не додумывает в трагической судьбе героя — жизнь Ивана Болотникова и в самом деле полна всяческих приключений, из которых он счастливо, будто из святой купели, выходил чистым и обновленным, готовым к новым испытаниям тела и духа. Его неуемную силу духа питает родная земля, неистребимая жажда жизни, а главное — широта души и отзывчивость к чужому горю. Болотников, в известном смысле, — тоже «очарованный странник», как и лесковский герой, он очарован красотой мира и сам является органической частицей этой красоты и гармонии. Сказовый прием письма, сочетающий в себе стилевую узорность русской народной речи, меткое острое словцо, пословицы, поговорки и т. п, позволяют автору поведать судьбу своих героев живо и образно.
Читатель, наверное, удивится, но трилогия о Болотникове хроникально все же не окончена, не доведена до своей последней точки, т. е. до гибели героя. Почему так случилось, ведь писатель тщательно изучил все перипетии и подробности последних дней и часов Болотникова?
Занимаясь изучением творчества В. Шукшина, наталкиваешься на факты, мимо которых просто нельзя пройти равнодушно. Шукшин, как известно, обладал поразительной способностью к перевоплощению. Критик В. Коробов приводит характерный пример: «Шукшин писал последние страницы «Я пришел дать вам волю». Попросил жену: «Ты сегодня не ложись, пока я не закончу казнь Стеньки… я чего-то боюсь, как бы со мной ничего не случилось». Лидия Николаевна, уставшая от домашних дел, часам к двум ночи сама не заметила, как заснула. Пробудилась же в половине пятого от громких рыданий, с Василием Макаровичем была нервная истерика, сквозь стенания едва можно было разобрать слова: «Такого мужика погубили, сволочи!»… «Он сгорал в огне страстей и душевных невзгод, не вместе со своими героями, а ими самими».
Читатель, по-видимому, уже догадался, почему мы привели случай из жизни В. Шукшина, и провели соответствующие параллели. В. Замыслов сообщил нам: «Я так и не смог написать мучительную для меня сцену — сцену жестокой казни Болотникова. Уж чересчур сроднился за 20 лет работы я с этим образом, уж чересчур он мне дорог. Он как бы стал моей плотью и кровью. Его радости стали моими радостями, его горе — моим горем, его боль — моей болью. Не поверите, порой даже советуюсь с ним, когда размышляю о нашем смутном времени, с человеком, вышедшим из толщи народа, знающим его чаяния и думы. Может, звучит неправдоподобно, но ведь душа-то русского человека не изменилась, она не подвластна никаким веяниям… Искренне верю Шукшину, когда он рыдал, описывая сцену казни Разина. Верю! Ведь он казнил самого себя, свою душу, ожесточенную в борьбе со злом и широко распахнутую для добра. Надо же, какая связь времен! И сколько тут раздумий для истинно русского человека!.. Страшно мучительна была для меня концовка романа. Исторический факт диктовал — расскажи читателю о последнем дне жизни Болотникова, поведай о его нечеловеческих страданиях в минуты казни. И Шишков, и Чапыгин нарисовали такие жуткие сцены. А я… я не смог. Хотя уже были наброски последней главы, но как только дело доходило до казни, у меня начинало болеть сердце, и я надолго уходил от рукописи. Два месяца боролся сам с собой, два месяца не знал, как найти сил, чтобы казнить моего Ивана, но так и не смог этого выполнить».
Каждому писателю, воссоздающему портрет далекого времени, требуется своеобразное «переключение» в заветную эпоху. Это очень трудный, как правило, тяжело переживаемый и психологически, и чисто физически, процесс. У В. Замыслова — свои «секреты». «Есть у меня строго установленный принцип: никогда не притрагиваюсь к рукописи, пока не «погружусь» в свою Древнюю Русь. Как делаю? Сажусь в кресло, закрываю глаза и начинаю «уходить» из XX века… стараюсь от всего отрешиться. Проходят пять минут, десять, двадцать… и вот начинают мелькать картины Древней Руси. Пока я не ищу своей сцены, которую мне надо отчетливо увидеть. Вначале мне надо ощутить эпоху, окунуться в ее аромат, походить, потолкаться среди черного люда… Допустим, надо написать сцену, в коей мои герои идут по Москве. Иногда мне этого не удается: я слышу за окном, как оглушительно громыхает по асфальту мотоцикл, и он выталкивает, выбрасывает меня из моего XVII века. Но я не отчаиваюсь. Я затыкаю уши хлебными мякишами и вновь, закрыв глаза, погружаюсь… Мозг предельно напряжен. Мне надо (непременно надо!) увидеть старую Москву. И вот, наконец-то, я в Белокаменной. Я отчетливо вижу старую Никольскую на Большом посаде, вижу монастырь Николы Старого с кельями для иноков, вижу Земский приказ с «городскими судилищами»….Я слышу громкие возгласы боярских холопов: «Гись! Гись!» Я вижу их дерзкие, озорные лица. А вот и тяжелая боярская колымага гулко постукивает по бревенчатой мостовой. Я вижу толпы народа: посадскую голь, стрельцов, нищих, калик перехожих, блаженных во Христе. Я слышу их говор, вижу их лица, одежду. Я весь (без остатка!) в старой Москве, среди многолюдья, я непосредственный участник события, я живу той жизнью. И только после этого я подхожу к рукописи».
Драматические картины русской истории опытный художник В. Замыслов умеет подать не только с помощью тяжелых, адекватных моменту мрачных красок, но и, по контрасту, яркими тонами. В повествовательной ткани произведений писателя много юмора, звонкого смеха, что, несомненно, смягчает напряженность действия. Автору не по душе однообразно суровый, угнетающий стиль, ведь жизнь, несмотря ни на что, говоря словами поэта, прекрасна и удивительна, народное самосознание не может быть подвластно только трагической стороне бытия, в противном случае, жизнь просто прекратила бы свое существование. Смех, юмор, душевная бодрость выражают оптимизм народного мироощущения, неувядаемую веру в лучшую долю.
Особенно хочется отметить, что проза Замыслова легкая, певучая, лексически многообразная, всецело направленная на богатую узорчатую вязь народной речи, ритм ее подвижен, стремителен, сюжеты упруго закручены, динамичны и увлекательны, без томительных подробных описаний и отступлений. Но эта «легкость» — свидетельство изящной формы, глубины отражения смысловых связей, композиционного сопряжения всей художественной структуры. Это — проза талантливого мастера…
О языке исторических романов В. Замыслова высоко отозвалась столичная газета «Литературная Россия», назвав писателя «Волшебником русского слова». В. Замыслов очень дорожит мнением выдающегося исторического романиста В. Пикуля, который многозначительно и веско заявил, что «в России немного талантливых исторических романистов. Валерий Замыслов — один из них».
* * *
О творчестве Валерия Замыслова, как уже было сказано, написано немало рецензий, опубликованных в центральной и местной печати, столичных журналах. Добрая оценка произведений В. Замыслова высказана целым рядом известных писателей, видными учеными-историками страны, ярославскими писателями и многочисленными читателями. Приведем несколько отзывов:
Журнал «Москва»: «Творчество Валерия Замыслова максимально отвечает правде жизни. В. Замыслов мыслит исторично, что отразилось в бережном, уважительном отношении к отчей земле, памяти предков, в прекрасном знании и чувствовании их языка, нравов, образа мыслей, быта и бытия. Роман написан колоритным, экспрессивно-выразительным языком, зрелищен, поэтичен — словом, обладает подлинной художественностью, которая отличает истинную литературу от расплодившихся в последнее время псевдоисторических поделок — стилизаций, искажающих, а то и откровенно профанирующих нашу историю».
Журнал «Наш современник»: «Скитания Болотникова по необъятным просторам земли Русской, встречи и приключения, бегство на Дон и жестокие схватки с ордынцами, атаманство на Волге, и, наконец, татарский плен — вот тернистый путь, по которому автор проводит своего героя. Все это написано ярко, сочно, само по себе интересно для читателя».
Журнал Волга: «Проза В. Замыслова по-своему уникальна, она не только сочна и ярка по языку, но и ярка многочисленными батальными сценами, превосходно выполненными. Не случайно роману В. Замыслова отведено сразу два номера журнала».
Газета «Известия»: Успехи советской исторической прозы несомненны. «Классика» исторического романа представлена именами крупнейших советских писателей от А. Толстого и Ю. Тынянова до С. Бородина, Н. Задорнова, Д. Балашова, В. Замыслова».
Из статьи «О России» краснодарского писателя К. Обойщикова. «Великие сыны России — М. Шолохов и маршал Г. Жуков, широко известные создатели исторических романов — В. Шишков, Д. Балашов, В. Пикуль, В. Шукшин и В. Замыслов».
В. А. Юдин. Доктор филологических наук: «Проза Замыслова легкая, певучая, лексически многообразная, всецело направленная на богатую узорчатую вязь народной речи, ритм ее подвижен, стремителен, сюжеты упруго закручены, динамичны и увлекательны, без томительных подробных описаний и отступлений. Но эта «легкость» — свидетельство изящной формы, глубины отражения смысловых связей, композиционного сопряжения всей художественной структуры. Это — проза талантливого мастера».
А. И. Лисицын: «Мы прекрасно знаем, что русская история была фальсифицирована и искажена, и не случайно великий Карамзин сказал: история не учит, а наказывает тех, кто плохо выучил урок истории. И вот творчество Валерия Замыслова сегодня показывает новый пласт, новую историю, новый взгляд на те события, которые тогда происходили и в Смутное время, и в другие эпохи. Я уважаю творчество Валерия Замыслова, преклоняюсь перед его талантом…»
Доктор исторических наук А. М. Пономарев. «Прежде всего, подкупает достоверность эпохального произведения, глубокое знание русской истории, быта и языка русского народа. Трилогией по праву можно гордиться ярославской литературе. Столь одаренного писателя, на мой взгляд, не было со времен Василия Смирнова».
Валентин Пикуль: «В России немного талантливых исторических романистов. Валерий Замыслов — один из них».
Юрий Бородкин: «За последние годы ярославскими писателями создан ряд значительных произведений, таких, как романы Валерия Замыслова…»
Виктор Московкин: «Роман «Иван Болотников» — лучшее, что я читал из ярославских писателей».
Анатолий Грешневиков: «Из-под Вашего пера выходят интересные книги о героях русской истории. Ваша книга о Сусанине, герое Смутного времени, помогает молодому поколению лучше понять и тот период истории, и нынешний новый государственный праздник — о единстве и сплочении России. Хочется выразить Вам искреннюю благодарность за ту серию книг о героях России, чьи биографии тесно связаны с ярославским краем, и чьи подвиги прославили страну. Ваши труды станут хорошими помощниками для школ и библиотек».
Евгений Гусев: «Выход трилогии «Святая Русь» является событием Всероссийского масштаба. Я поздравляю всех с этим явлением , имя которому — Валерий Замыслов».
Василий Пономаренко: «Прочитал твой материал о Ростове Великом. Это большое гражданское Слово писателя… По всему миру мы что-то строим, кого-то учим, кому-то культуру пытаемся нести. Только свою культуру, память и красоту Отечества на произвол, и запустение бросили… Бить надо в набат. И ты верно, сильно ударил. Молодец!»
Константин Васильев: «Валерий Замыслов — известный исторический романист. Его творчеству посвящены статьи и монографии, его книги давно стали объектом изучения соискателей кандидатских и докторских степеней, но главное — книги его пользуются спросом у широкого круга читателей…. Однажды Гегель назвал историка пророком, предсказывающим назад. «Прошлое страстно глядится в грядущее», сказал Блок. Знай, мы получше наше прошлое, мы бы не вляпались так, с ходу в очередную Смуту. А вот Замыслов, зная историю, предчувствовал же, что ждет нас впереди. Предчувствовал! Иначе невозможно объяснить, почему он, в показушно-благополучные годы застоя принялся раз за разом «вспоминать о будущем». Никакой Смутой у нас еще и не пахло, а Валерий Замыслов посвятил ее постижению лучшие годы своей жизни, предупреждая о ее опасности…»
Олег Гонозов: «У нас в Ярославле много писателей, известных, талантливых, но нет равных по масштабу Валерию Александровичу Замыслову. У нас есть на кого равняться».
И. Я. Юрьев. «Мне посчастливилось жить в то время, когда работает известный российский писатель Валерий Замыслов. Он отлично знает историю разных эпох и его по праву можно назвать ведущим историческим романистом России. Он очень требователен к себе, придирчиво и тщательно работает с текстом. Трилогия «Святая Русь» и дилогия «Ярослав Мудрый» — уникальные произведения. Ничего подобного не было за всю историю ярославской литературы. Мы вправе гордиться, что на нашей древней Ярославской земле родились такие яркие, патриотические, высокохудожественные творения».
Е. Н. Лазарев, доктор исторических наук. «Такими яркими романами, как «Алена Арзамасская», «Ярослав Мудрый», «Иван Сусанин», «Святая Русь» может гордиться российская литература, ибо они отражают не только подлинный историзм, но и высочайший патриотизм Русского народа, его необоримую силу, преумноженную неистребимой верой в православие. Такие произведения жизненно необходимы молодому поколению россиян».
Академик РАЕН и МАПН Ю. А. Давыдов «Валерий Замыслов — дерзновенный писатель. Он всегда берется за самые трудоемкие темы, на которые не поднимается рука даже известных романистов. Он, будто ярким факелом, необычайным дарованием своего воображения, вырывает из глубокой тьмы самые забытые русской историей героические и трагические эпохи, реализованные в его ярких эпических полотнах. Не случайно Государственная комиссия, отбирая произведения на соискание Государственной премии России, поставила романы Валерия Замыслова в один ряд с выдающимися мастерами прозы, как Леонид Леонов, Виктор Астафьев, Владимир Солоухин, Петр Проскурин»… Валерий Замыслов своими произведениями прокладывает путь к исторической истине. Его широкие фундаментальные познания Древней и Феодальной Руси заслуживают самого высокого уважения. Не знаю писателя, который бы, благодаря своему исключительному дарованию, так глубоко, самобытно и ярко преподносил нам уроки подлинной Истории».
Н. М. Пронина. Доктор исторических наук. «Своими историческими произведениями Валерий Замыслов проявляет себя и как блестящий историк, и как мыслитель-философ, и как знаток человеческой души. Не случайно, выразительные психологические образы его ярких романов привлекли столь пристальное внимание Международной академии психологических наук, назвавшей В. Замыслова «писателем мирового уровня». Такие эпохальные романы, как «Иван Болотников», «Святая Русь», «Ярослав Мудрый», «Иван Сусанин» могут смело претендовать на высшие литературные премии России. Сочный язык, доскональное знание русской истории, яркие образы, глубина отображения эпохи, — все это свидетельствует о том, что Валерию Замыслову сейчас нет равных в современной исторической литературе».
А. Г. Маньков. Доктор исторических наук. «Основа исторического произведения — его язык. Языком В. Замыслов владеет в совершенстве. Он сродни языку таких выдающихся мастеров слова, как Мельников-Печерский и Вячеслав Шишков».
А. К. Руденко. «Выход трехтомника «Святая Русь» — событие для всей российской литературы. Мы гордимся, что такое явление есть в нашем городе. Мы все должны в пояс поклониться великому труженику пера, который в условиях тяжелейшей болезни, нашел в себе силы воспроизвести историю Древней Руси. Мы планируем создать в Ростове музей города, в котором период истории нашего края, отраженного Валерием Александровичем, должен предстать как один из основных разделов. Несомненно, и само творчество, и имя нашего выдающегося современника займут здесь достойное место».
С. В. Морсунин. «Мы еще до конца не осознали, что среди нас, на ярославской земле, живет выдающийся исторический романист, творческое наследие которого, несомненно, оставит заметный след в российской литературе… Валерий Замыслов — действительно явление в литературной жизни России. Его яркое дарование — гордость всей Ярославской земли. Но все его труды проходят через каторжный труд, физические и нравственные страдания, которыми подвержен автор все свои последние годы. Оценить творческий Подвиг самобытного писателя, «певца святой Руси», надо еще при его жизни, помня о том, что такое явление, как Валерий Замыслов, случается крайне редко. А редкий талант следует беречь, морально и материально его поддерживать, особенно сейчас, когда он делает наброски наисложнейшего романа «Сергий Радонежский».
В. П. Буран. «Много лет знаю Валерия Замыслова, и хорошо знаком с его физическими и нравственными страданиями за последние годы, связанными с его тяжелой болезнью. Без всякой натяжки его можно было бы назвать человеком Десятилетия: его колоссальные труды, сопряженные с жесточайшей бессонницей и с почти ежедневными сердечными приступами, с которыми был бессилен бороться даже ведущий кардиолог страны, академик Е. И. Чазов, сродни беспримерному творческому Подвигу. Едва ли найдется в стране писатель, который подвержен таким изнурительным, долголетним страданиям. Он — человек-легенда».
Л. М. Бузина. «Изучая историю, мы постоянно обращаемся к произведениям Валерия Замыслова. Мы живем в самом центре Руси, а все книги писателя написаны во имя и во славу святой Руси, но тут и там видим, как нам навязывают чуждые традиции, чуждые нам привычки. И встает вопрос — а не растеряли ли мы свои корни, не забудем ли мы свою историю, не растворимся ли мы в чуждых народах, сумеем ли мы все это сберечь? Творчество В. Замыслова для нас очень современно, оно заставляет еще раз понять: кто мы, откуда мы. Все мы знаем прекрасную фразу: «Поэт в России — больше, чем поэт», то для нас писатель в провинции — больше, чем писатель, это — знак, это — символ, это человек, творчество которого изучают. Мы гордимся тем, что можем сказать — это наш писатель, он из Ростова. В честь таких людей называют улицы, это было бы вполне закономерно. Мы живем в череде будней и, кажется, не замечаем ничего, но все равно в подсознании каждый из нас думает: а что же я оставлю людям, зачем живу на земле? Валерий Александрович оставляет людям самое прекрасное — книги. И я убеждена, чем дальше будет идти время, тем ценность книг Валерия Замыслова будет все выше и выше. Его имя прочно войдет в историю Российской словесности».
Много откликов пришло на роман «Ярослав Мудрый».
А. Е. Леонтьев. Доктор исторических наук. «Большой интерес вызывает последнее произведение известного автора «Ярослав Мудрый». Автор точен в исторических деталях, чувствуется знание летописей, трудов историков и археологов. Под пером В. А. Замыслова оживают картины русской истории, сложной эпохи становления древнерусского государства и его международных связей, освоения лесных земель Поволжья и русского Севера, крещения и распространения христианства на Руси. Благодаря таланту писателя, скудные летописные сообщения стали основой для широкого полотна изменчивой, полной противоречий жизни сурового, далекого от нас времени… Все дано зримо, в ярких образах русских людей, их мыслях и поступках. Читатель получил интереснейшую книгу, достойную памяти великого русского князя».
Николай Дормаков. «Ярослав Мудрый» читается на одном дыхании. Он целиком захватывает своим богатым содержанием и яркими персонажами. Его герои — живые люди. Возникает удивительное чувство, что они здесь, рядом, с ними разговариваешь, споришь, сопереживаешь их поступкам, гордишься ими, радуешься их победам и испытываешь с ними горечь поражений и утрату близких им людей. Такое близкое отношение к героям произведения возникает с читателем лишь в редких случаях, когда перед тобой исключительно правдивый, искренний роман, в который безгранично веришь».
Ольга Харитонова. Студентка Демидовского университета. «Роман «Ярослав Мудрый» является своеобразным историческим памятником Ярославской земле. Вся дилогия выдержана в древнерусском стиле, поэтому создается впечатление, что это произведение принадлежит перу древнерусского летописца, а не современного писателя, и написано оно не в XXI веке, а в далеких IX–X веках. Этот факт является огромным плюсом, т. к. видно, что В. Замыслов досконально изучал историю и язык далекой эпохи. Роман является уникальным историческим памятником и служит замечательным подарком ярославской земле к ее 1000-летию.
А. П. Разумов. «Роман «Ярослав Мудрый» стал крупным литературным событием не только земли Ярославской, но и всей России, потому что таких произведений, практически, уже не выпускают. Ведь этот двухтомный роман поднимает пласт тысячелетней давности, то самое время, когда Русь меняла языческую веру, принимая христианство. И вот Валерий Замыслов взвалил на себя тяжелейшую ношу, чтобы всё показать исторически достоверно, глубоко осмысленно, ярко, чтобы читатели могли это зримо увидеть в романе, чтобы литературные образы помогли им понять эпоху, жизнь наших пращуров. Эту редкую книгу надо обязательно читать! Глубоко убежден, она всем придется по вкусу — и юношам и старшему поколению. В обозримом будущем вряд ли кто еще рискнет перевернуть пласт тысячелетней истории. При этом даже у гипотетических смельчаков не хватит присущих В. Замыслову знаний, литературного мастерства и красочности языка. Роман несет в себе массу интересных сведений из истории древней Руси, язычества и зарождения христианства. В нем ярко переданы народные приметы, поверья и дух патриотизма. Уже заранее могу сказать, что роману гарантирован успех и долгая, долгая жизнь. Хочется выразить огромную благодарность автору: он проделал титанический труд. Я вообще удивляюсь, где Валерий Замыслов находит силы, и мне кажется, чтобы эта книга состоялась, помощь исходила автору Свыше. Если вспомнить строки А. С. Пушкина: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный», то Валерий Александрович воздвиг себе памятник этой книгой, потому, что этот роман будет жить, пока живо человечество, так как Ярослав Мудрый вошел в историю прочно и на все века. Читатели сами вправе оценить титанический труд талантливого писателя. (И это при всех его жизненных испытаниях, серьезных болезнях!) Этот труд сродни Подвигу и делам праведным, какими светится вся жизнь великого князя Ярослава Мудрого, на воссоздание образа которого В. Замыслов отдал четверть века…
«Писать страстно хочется», — постоянно говорит Валерий Александрович, забываясь в своем творчестве о шипах и терниях, которые преследуют его по-прежнему, словно испытывая на прочность и силу верования в свое предназначение, и в великую православную Русь, с которой вся его жизнь и творчество нераздельны.