Афоня Шмоток толкался по темным сеням приказа, надеясь увидеть Болотникова. Мимо сновали челобитчики, мелкие приказные люди, истцы и стрельцы. Один из них подозрительно глянул на неказистого мужичонку и схватил его за сермягу.
– Уж не тебя ли я в кабаке видел, человече? Кажись, тебя Кирьяк по голове шмякнул.
«Выходит, Кирьяком супостата кличут», – подумал Афоня и перекрестился.
– Побойся бога, мил человек. Нонче скорбь всенародная по царевичу Дмитрию. Нешто ты – государев служивый в эту пору по кабакам ходишь. Грех, батюшка.
Стрелец что-то буркнул себе под нос и отпустил набожного человека.
Бобыль присел на лавку и стал выжидать. Вскоре он снова увидел Болотникова. В окружении шестерых стрельцов его вывели из приказа во двор. С Ивановской площади государевы люди пошагали к подворью Крутицкого митрополита, а оттуда свернули мимо хором боярина Морозова к Пыточной башне.
«Ох, плохи дела у Иванки», – горестно покачал головой Афоня.
Якушка осерчал: с первого же дня пропали двое ратников. Сказывают, убрели на торг да так и не вернулись. Неужели в бега подались? Едва ли. Афонька Шмоток сам в поход напросился, а Иванка с великой охотой на Воронцовом поле ратному делу обучался. Не иначе, как загуляли в кабаке. Придется кнутом наказать за экую вольность.
Князю о пропавших и словом не обмолвился. Уехал после обеда с ратниками на луг, надеясь, что к вечеру оба страдника вернутся в подклет.
В пятом часу Андрей Андреевич засобирался в Кремль. Конюший холоп вывел стройного вороного коня в богатом нарядном убранстве.
Андрей Андреевич легко поднялся в седло, натянул повод, но в это время перед конем бухнулся на колени невысокого роста мужичонка в сермяжном кафтане.
– Прости раба своего, милостивец. Дозволь слово молвить.
Телятевский недовольно сдвинул брови и хотел было огреть плеткой мужика, но раздумал. Заметил, что из светлицы глядела на него Елена. Не любит жена, когда он в гневе бывает.
– Говори, да покороче.
Афоня Шмоток, ткнувшись головой о землю и сложив на груди руки крестом, проговорил:
– Батюшка князь! Возри на мою слезную молитву. Заступись за сирот. Призвал ты нас с Иванкой Болотниковым из села Богородского на ратную службу. На Русь-то вон какая беда навалилась. Думали вместе идти под твоим началом. Лихо ты ливонцев бил, батюшка, и на басурманина с таким князем не страшно идти. Да вот беда приключилась, пресветлый государь наш и воитель!
– О деле сказывай, – поторопил красноречивого мужика Телятевский.
– Худое дело, батюшка князь. Знатного ратника мы лишились. Иванка Болотников – детина могутный. Во всей вотчине нет ему равных. Не ему ли в твоей хороброй дружине быть. Ан нет. Свели государевы люди богатыря нашего в Пыточную.
Андрей Андреевич еще более нахмурился. Ивашка Болотников ему ведом. Молод парень, но силы непомерной. Разумно мужик сказывает: такой ратник на поле бра ни не подкачает.
– В чем вина Ивашки? Встань с земли.
Афоня Шмоток поднялся, подтянул съехавшие порты и поведал князю о случившемся.
Андрей Андреевич внимательно выслушал бобыля и сказал свое слово:
– Смерду на господ и государевых людей поднимать руку не дозволено. Пусть сидит Ивашка в Пыточной.