вроде всё кончилось хорошо, а до сих пор не по себе. Кажется, что покоя больше не будет.

Лирикири перевязал маме шею и дал успокоительного. Она расслабленно сидела на диване, в карих глазах поселилась нездоровая безмятежность. Доктор заканчивал накладывать повязку на запястье Керла, щека которого маслянисто блестела от лечебной мази.

Я опустил взгляд на парик поддельного Керла в моих руках. Незаметно для себя пощипывал тёмные волоски. Театральный грим, чары доверия и наглость — три оружия, которыми взяли мой дом, мою крепость. Возможно, и дом Какики тоже.

— Мне пора, — снова попытался уйти Хлайкери, перехваченный министром у ворот.

— Сидеть, — не глядя бросил министр.

И Хлайкери, фыркнув, опустился в кресло.

Министр лишь раз сказал доктору Лирикири поспешить, но его мрачный взгляд торопил сильнее слов. Хотя министр, скорее всего, просто обдумывал ситуацию и через выданного ему нового наблюдателя следил за связанными преступниками, ждущими, когда для их сопровождения прибудут клетки и дополнительный конвой.

— Готово. — Лирикири черкнул рецепт и вложил в здоровую руку Керла. — Разрешите откланяться.

Никто не сказал ему ни слова. Лирикири покинул комнату, и меня потянуло выйти следом, проверить, в порядке ли Саша, которую он отправил в сад прогулять переволновавшуюся девочку.

Но я остался.

Закрылась дверь.

Министр окинул всех грозным взором:

— Объясняйтесь.

— Мне нечего объяснять, — вздёрнул подбородок Хлайкери. — Это задержание просто возмутительно. Сейчас я должен находиться в редакции и заниматься материалом.

Министр ледяным тоном предупредил:

— Как бы не пришлось готовить материал об условиях пребывания в тюрьме.

Сощурившись, натянуто улыбаясь, Хлайкери оглядел его, а у самого нервно подёргивался уголок губ.

— Привратный дух, рассказывай, — пророкотал министр.

— Длоры Керл Нерландийский и Хлайкери Эрджинбрасский приехали вместе. Длор Керл с длоркой Близендой пошли гулять по саду. Они были почти у ворот, когда приехали солдаты с известием, что хозяин ранен, а вы вызываете их в министерство. Они сели в пролётку, отъехали…

Керл, обнимая маму за плечи, объяснил:

— По дороге я встретил длора Вериндера, мы перекинулись парой фраз о сложившейся ситуации.

— Затем увидели пролётку с Близендой и двойником, — Вериндер потёр левый бок. — Оторопели сначала, а когда напали на них, поддельный гадёныш Близенду за шею схватил и кинжал приставил.

— Мы начали торговаться, — Керл крепче обнял маму. — Прилетело насекомое и помогло.

— Дальше вы прибыли, — глухо завершил Вериндер и потянулся к вазочке с засахаренными сухофруктами.

Министр повернул голову к Хлайкери.

— Значит, вы приехали вместе.

— С Керлом Нерландийским я едва знаком, откуда мог знать, что мужчина не тот, за кого себя выдаёт? — Хлайкери резко отмахнулся. — Он предложил меня подвести, я согласился. Мы едва перекинулись парой слов об этом ужасном дыме. Двойника даже жена признала, почему именно я должен был его раскусить? К ней все вопросы.

— Я не знаю, как это произошло, — мама коснулась повязки на шее. — Не помню. Я спустилась с крыльца, заглянула ему в глаза — и дальше всё как в тумане, пока у горла не оказался кинжал. — Она виновато взглянула на Керла.

— Тебя просто околдовали. — Керл сжал её ладонь. — Это могло случиться с каждой.

Я подошёл и, подвинув её опавший подол, сел рядом с мамой. Она опустила голову мне на плечо. Хорошо так…

— Надо привратных духов заставить проверять посетителей на грим, — проговорил я.

Мама тихо усмехнулась:

— С женщинами и девушками не получится, слишком много косметики.

Вериндер закашлялся. На столике рядом с ним всплыл стакан воды.

— Я могу идти? — холодно уточнил Хлайкери. — Или собираетесь арестовать меня за то, что я не всех длоров знаю настолько хорошо, чтобы опознать подмену?

Он с вызовом смотрел в помутневшие от задумчивости глаза министра. Задерживать Хлайкери и впрямь не за что. Он осведомился почти ласково:

— Вы хотите, чтобы это событие осветил я, или другие газеты — исходя из того, что они узнают от солдат?

Вновь закашлявшийся Вериндер приподнялся в кресле и рухнул на одно колено, клюка отлетела в сторону.

— Зови Лирикири, — рыкнул министр непонятно кому и бросился к старику.

— Позову, — Хлайкери направился к двери.

Я подскочил. Керл тоже. Вериндер кашлял и хватался за сердце.

— Говорил же я вам, — поднимая его в кресло, бормотал министр, — чтобы дома сидели.

— Не могу, — цепляясь за подлокотники, хрипло отозвался Вериндер. — Не после того, что эти мерзавцы учинили. Я должен был их поймать, должен… отомстить… я…

Его морщинистое мертвенно-бледное лицо блестело от пота.

***

Шёки Веры налились румянцем. От рекомендованной доктором прогулки по вечернему саду она и впрямь успокоилась, хотя из-за ворот доносились тревожные окрики.

В свете вечернего солнца гравий дорожек порозовел, воздух наполнился сладким запахом цветов. Гуляла бы и гуляла, прошлась бы вглубь сада, но осторожность вынуждала держаться поближе к крыльцу и подъездной дороге: и Лавентин недалеко, и военные в зоне слышимости.

Из дома вышел широко улыбавшийся Лирикири. Направился к нам.

— Ну, как моя юная пациентка? — он склонился к Вере и вытащил из кармана леденец. — Меня можешь не бояться.

Ну точно доктор Ливси. Он подмигнул. Робко улыбнувшись, Вера взяла завёрнутую в вощёную бумажку конфету.

Снова подмигнув, Лирикири выпрямился:

— Мы ведь так и не встретились сегодня.

— Да, не вышло.

— Хотел вас порадовать: терапия действует быстрее, чем я предполагал. У Веры нет магии, поэтому моим воздействиям она поддаётся лучше длоров.

— А быть не длором не так уж и плохо, — усмехнулась и обняла Веру за плечи. Близенда права: здесь ей постоянно будут напоминать о том, что она не такая. — Хм, говорите, Вера лучше поддаётся воздействиям? Любым воздействиям, даже негативным?

— Ну конечно.

Получается, если другие дети решат над ней нехорошо пошутить…

— Ну что ж, позвольте откланяться, — Лирикири поклонился нам обеим.

А ведь он не со зла по Вере проехался, для него это просто констатация факта. Как и для Веры, пока ей об этом не напоминают постоянно. Пока она находится среди других людей без магии.

Я вздохнула. Во всяком делении людей есть что-то печальное. Даже если умом понимаешь, что это деление полезно: воспитывать длора в окружении обычных людей тоже может быть сложно, а детей, способных проказничать с помощью магии, лучше держать с теми, кто может от них защититься.

На крыльце чёрной трепещущей тенью показался Хлайкери. Быстро зашагал к воротам, перья на воротнике и плечах вздрагивали. От него исходили волны злобы. Мне бы тоже не понравилось, если бы Раввер меня чуть не волоком повёл на незаконный допрос.

Впрочем, приятнее отчитаться перед Раввером сейчас, чем ехать в отделение полиции. Или благородных длоров допрашивают на дому?

Поравнявшись с нами, Хлайкери, не глядя, процедил:

— Лирикири, вы там нужны. Вериндеру плохо.

Всё с той же улыбкой Лирикири сообщил:

— Бегу, бегу, — и бросился к крыльцу.

Я смотрела ему вслед, но буквально кожей чувствовала, как уходит Хлайкери. Даже гравий под его ногами скрипел как-то грозно.

Вера схватила меня за руку. Я покосилась на неё:

— Пойдём домой?

Она кивнула.

— ЙааЙааЙааЙааЙааЙааЙааЙааЙааЙааЙаа!

Я вздрогнула. Хлайкери стоял у открытых ворот, а рядом с ним над живой изгородью колыхался чёрный осьминог и, распахнув гигантскую пасть, вопил:

— ЙааЙааЙааЙааЙаа!

***

— Длор, который не длор! — подскочил привратный дух.

Я оторвал взгляд от ладони Лирикири на груди уложенного на диван Вериндера.

— Что?

— Хлайкери — длор, который не длор! — привратный дух исчез.

— Что происходит?! — Министр подступил ко мне.

И тут я понял, что ничего не рассказал ему о ЙааЙй.

— Дух бездны у дома Какики. Пришёл ко мне. Он узнал нанимателя. Это Хлайкери.

Бледнея, министр бросился к выходу. Я следом.

— Лавентиша!

— Не надо, — воскликнул Керл.

Мельком оглянувшись, я увидел бледное лицо мамы, которую Керл удерживал в кресле. Молодец.

— Осторожнее! — нёсся вслед крик мамы.

Дверь на улицу была распахнута. Министр бежал по гравийной дорожке, вскидывая руку с трепетавшими на пальцах языками чёрного пламени.

Кусты рядом с воротами дымились. Кто-то выл.

— Сбежал! — выскочил из земли привратный дух. — Я не успел закрыть ворота.

— Открой! — я припустил за министром. — Ворота открой!

Если солдаты снаружи не догадаются задержать Хлайкери, он сбежит. Сбоку промелькнуло рыжее пятно волос жены, прикрывшей собой девочку.

Министр метнулся в тень кустов на обочине, вдруг исчез.

И возник у открывающихся ворот.

— Держите его! Брать живым! — В руке министра взвились чёрные щупальца.

Земля задрожала, заскрипела. Рокочущий звук вспорол воздух. Родовая магия министра? На моей территории?

Министр покачнулся, земля под ним пошла трещинами. И зарычала, вспучиваясь. Он отскочил в сторону. Сквозь трещины протиснулись фиолетовые рога, следом проталкивалось склизкое тело с рогами поменьше.

Мой песочный рогач.

Живой.

Наверное, он был далеко, когда ощутил магию Вериндера и пополз сюда, но та быстро угасла, и он остался внизу. Пока не почувствовал магию министра.

А министр, он сильнее разжёг своё чёрное пламя.

— Не колдуй! — размахивая руками, я побежал к ним. — Стой! Министр! Стой! Его привлекает магия! Он…

Земля содрогнулась. Могучее тело рогача взвилось, сминая ворота и стену, кусты, вспарывая подъездную дорожку.