Трудно наслаждаться вкуснятиной, когда рядом кто-то рыдает.
Убедившись, что Вера и Лавентин по-прежнему спят, а привратный дух к слезам отношения не имеет, я снова взялась за ложку и хотела попробовать сорбет.
Но кто-то подвывал тихонечко.
Отложив ложку, мысленно попросила дом сделать ход к страдальцу. Почти сразу в полу открылось отверстие на тускло освещенную лестницу. Ну что, вперед, для оказания срочной психологической помощи!
Лестница вела на кухню, обычную такую, как в фильмах ресторанные кухни показывают. Восхититься блеском стали и полезных для готовки приспособлений мешало усилившееся подвывание. Я кралась между плит и столов на звук.
В углу кухни сотрясался от рыданий пухленький повар в мятом белом колпаке. Ой, надеюсь, он не из-за моей привычки готовить самостоятельно так огорчился?
Остановилась в пяти шагах от него.
И что делать? Вдруг ему надо просто выплакаться, а я помешаю?
Но и уходить, не убедившись, что ничего серьезного не случилось, тоже не вариант.
Повар рыдал, пряча раскрасневшееся лицо в ладонях. Для духа он выглядел на редкость материально.
– Кхм, – выдала я свое присутствие.
Дернувшись, повар стянул колпак и уткнулся в него лицом. Невнятно пробормотал:
– Простите.
– За что?
– Что ме-ме-ша-а-аю, – проскулил он.
– Да нет, что вы, не беспокойтесь. Скажите, в чем дело? Возможно, я смогу помочь.
Он поднял мокрое багровое лицо и, шмыгнув носом, протянул ко мне руки:
– В этом! Дело в этом!
И смотрел на меня с осуждением.
Жутко захотелось подобно Лавентину задумчиво почесать затылок.
Разглядывала трясущиеся пальцы.
И что с ними не так?
– Э… тремор? – предположила я. – В этом проблема?
– Да нет же! – сморщился повар, по щекам опять заструились слезы. – Это ужасно.
– Что?
– Две руки!
Судя по его взгляду, я должна проникнуться трагизмом положения. У меня не получалось. Это сумасшедший дух? Мало ли, тут ведь и у полотенца тонкая душевная организация оказалась.
– И что же? – мягко спросила я.
– Их всего две, – прохныкал повар.
Чем ввел меня в легкий ступор.
– А сколько должно быть?
– Шесть! – Повар потряс руками. – Их должно быть шесть. Я не умею готовить двумя, не успеваю.
Я отступила на полшага, еще на шаг. Ну точно у него с головой что-то не то.
Повар встал на колени и, тряся конечностями, взмолился:
– Хозяйка, верните мне руки!
Пора бежать. Хотя лучше без резких движений, медленно отступать. Я пятилась.
– Ну хозяйка, будьте нормальной длоркой, верните мне руки! – Повар полз за мной. – Ну не хотите шесть, дайте хотя бы четыре, а?
Поравнявшись с плитой совершенно земного вида, я остановилась.
Ну конечно, дом ведь меняется по моему желанию! Наверное, духи тоже.
– Мне надо просто захотеть? – на всякий случай уточнила я.
– Да, – бодро закивал повар. – У нас, кухонных духов, есть стандартная форма. А потом появились вы, и я… я… – Он снова залился слезами. – Я проснулся таким странным, с двумя руками.
– А какая у вас стандартная форма?
Повар смотрел на меня жалобно-жалобно:
– Мы чешуйчатые.
Удобно, никаких тебе волос в супе.
– У нас мощные ноги с подвижными пальцами, чтобы вещи с пола, не наклоняясь, поднимать.
– Надеюсь, после пола продукты вы моете.
– Обижаете, хозяйка, – демонстративно обиделся повар, но глядел при этом в сторону.
– Мой тебе хозяйский приказ: обязательно мыть.
– Конечно. А рук должно быть шесть, все очень подвижные. С длинными пальцами без ногтей. И еще вторая пара глаз на затылке.
Хорошо, что сначала я увидела его в человеческом облике.
– А еще я худой… – Повар опустил взгляд на пузико. – Был.
– Очень постараюсь сделать тебя таким, – пообещала я.
– Буду очень, просто невероятно благодарен, – проникновенно произнес повар.
– Э… я пойду, да? – указала через плечо на лестницу.
– Да-да, – закивал повар. – Постарайтесь скорее вернуть мне нормальный вид, а то готовить неудобно.
– Хорошо.
Когда я поставила ногу на ступеньку, повар неуверенно добавил:
– Оранжевый сорбет… Я миску с ним на пол уронил.
Даже в магическом мире, в доме, который полностью подчиняется тебе, можно напороться на некачественное обслуживание и нужно дружить с обитателями.
– Спасибо, учту.
Едва я поднялась на кухню, дырка в полу исчезла. Я села за стол и уныло посмотрела на подтаявший сорбет. Потом все же встала, вытащила из навесного шкафа тарелку и переложила зеленые, дальше всего находившиеся от оранжевых, шарики отдельно.
Теперь можно насладиться сладостью в блаженной тишине.
Как это часто бывает, решение созрело во сне, и я очнулся, ясно сознавая, что надо делать.
Подняв руку, осмотрел браслет.
«Спасибо», – мысленно поблагодарил его за нечаянную помощь и крепко поцеловал изящный узор.
Жены в постели не было, девочка еще спала. Осторожно поднялся, вышел и оставил дверь открытой, чтобы Вера, проснувшись, не почувствовала себя запертой.
Идея прокручивалась в голове, память извлекала формулы заклинаний.
Попавшее в поле зрения рыжее пятно заставило меня остановиться.
Жена сидела за столом.
Очень яркие у нее волосы, это удобно – трудно пройти мимо. А то когда я в задумчивости Сабельду не заметил, получилось неловко. Потом долго прощения просил, словно я виноват, что она сливалась с желтыми обоями в крупных нежно-розовых цветах.
– Доброе утро, – сказал я.
– Доброе.
Мы смотрели друг на друга через дверной проем. Я обдумывал идею, но и о жене думал тоже.
– Мне лаборатория нужна. Срочно. С полками для эмбрионов.
– Я вроде твою не трогала.
– Ее родовой дух занял. Мои вещи в коридоре теперь.
– Сочувствую. – Жена поднялась из-за стола. – Пойдем, попробуем решить проблему.
– Спасибо. А можно лабораторию не белую?
– Не нравится?
Мне говорили, что хозяйки обижаются, если их архитектурными решениями недовольны. Это был вопрос с подвохом? Женщины такие любят. Но вроде жена меня еще не подводила.
– Жутко как-то, – объяснил я.
– Хорошо, исправим.
Кажется, не обиделась. Мы шли к подвалу, я время от времени на нее поглядывал, чтобы уловить недовольство.
– Что-то не так? – Жена интересно повела бровью.
– Ты не обиделась, что мне не понравился белый цвет?
– А должна была?
Ее бровь задралась выше, придавая лицу плутоватое выражение. Я улыбнулся:
– Судя по тому, что говорят о женщинах, – да.
Жена засмеялась.
Мы почти ступили на лестницу, когда привратный дух захрипел:
– Письмо для длорки Бабонтийской.
Смеясь, жена замахала рукой:
– Если это от журналиста, не надо.
– Оно из Общества борьбы за равноправие женщин.
Улыбка исчезла с лица жены, между нахмуренных бровей пролегла складочка.
– Я хочу это прочитать. – Она посмотрела на меня: – Поможешь?
Мыслительный процесс застопорился: я должен помочь, но и задумку надо проверить. Взял жену за руку.
– Я проверю письмо на заклятия, но прочитать… можно привратного духа попросить. Просто я… у меня есть идея, как найти маму.
Глаза жены расширились, зрачки увеличились.
– Так чего мы ждем? Надо срочно сделать лабораторию!
Ее теплые пальцы слишком быстро выскользнули из моей руки…
Помещение в стиле сурового средневековья я выдавила в стене быстро, а вот вещи перенести, даже заставив пол катиться под ними наподобие конвейерных лент, получилось не сразу.
Еще и эмбрионы гадкие помогала на полки по цвету и размеру выставлять, потому что, глядя на них, Лавентину лучше думалось.
Только вернулась на кухню и приготовилась вскрыть конверт, оказавшийся без чарующих дополнений, как проснулась Вера. Накануне я оставила ее одну и решила возместить это совместным завтраком, во время которого отгораживаться от нее бумажками не собиралась.
Лишь поев и перебравшись в гостиную с муляжом телевизора на стене, я вскрыла конверт и поднесла письмо к стене:
– Читай!
Откашлявшись и хрюкнув, привратный дух начал патетически вещать:
– Многоуважаемая длорка Бабонтийская! Не передать словами радость, какую мы испытали, узнав, что вы осмелились явиться во дворец в брюках, как мужчина. Вы настоящая героиня. Вы показали всем, что женщины могут быть равны мужчинам…
От удивления я даже письмо опустила, и дух перестал читать.
Нет, я, конечно, понимаю, событие это идеологически важное. Но считать, что, надев штаны, я стала равна мужчинам, – перебор. У нас от рождения по две ноги, это биологическое равенство.
– Дальше, – просипел дух. – Что там дальше?
Вера смотрела на меня огромными-огромными глазами и теребила оборки на подоле.
Кажется, у кого-то культурный шок. Я ласково пояснила:
– В моем мире для девушек ходить в брюках нормально.
Вера неопределенно всплеснула руками. Как же не хватало возможности общаться! Надо будет научить ее писать. Интересно, почему она нема? Излечимо это здесь, в волшебном мире?
– Хозяйка, интересно же, – сипло напомнил о себе привратный дух. Я подняла письмо, он продолжал: – Что женщины могут заявить о себе, бросить вызов условностям и победить!
Ну да, победила я, как же. Теперь этикет буду учить в принудительном порядке. Разве это победа?
– Уже несколько десятилетий мы пытаемся доказать этому косному обществу, что женщина тоже человек.
Внезапно захотелось домой. Хотя у нас этот постулат тоже доказали не всем.
– Но у нас никогда не было мощной поддержки в кругах длоров. Теперь вы – наше знамя…
Вот и все, меня уже на тряпочки порвали.
– …наша надежда на то, что голоса сотен тысяч угнетенных женщин с вашей помощью проникнут во дворец.
Император от такого идеологического десанта на год вперед отказался. К счастью.
– И конечно же вы зачислены почетным членом Общества борьбы за равноправие женщин. Естественно, вы освобождаетесь от членских взносов…
С длорки-то надо бы содрать побольше, их экономике кто-нибудь учил?
– …но если будет возможность оказать материальную помощь нашему движению (мы готовы представить отчеты о расходовании средств)…
А, нет, не все плохо у них с экономикой.
– …мы будем безмерно благодарны. Нам не хватает средств на листовки, на просветительскую деятельность и организацию убежищ для жестоко притесняемых женщин.
Пожалуй, надо пару рубинов у Лавентина экспроприировать и поддержать несчастных: все же год еще здесь мариноваться, идеологическая поддержка моей позиции не помешает.
– Дух, – оглянулась на стену, – а год у вас сколько длится?
– Триста шестьдесят три дня.
– Спасибо, – выдохнула с облегчением.
– Дальше читать?
– Давай.
Привратный дух медлил. Не дождавшись продолжения, я помахала перед стеной письмом. Он кашлянул и стал читать:
– Также мы мечтаем увидеть вас на нашем собрании. Возможно, это большая дерзость с нашей стороны, но мы безумно хотим с вами познакомиться…
Справочник по заклинаниям крови соскользнул с края стола и громко шлепнулся на пол. Раздраженно смахнув со лба прядь, я пополз вниз.
Над головой раздался хриплый голос:
– Встречи с вами просит Сабельда Эзольи.
Сердце дрогнуло. Подскочив, я треснулся виском о край стола, схватился за ушибленное место.
Из потолка ко мне тянулось чудовище в изодранном плаще. Пришлось напомнить себе, что привратный дух теперь такой.
– Со мной? – растерянно пробормотал я. – Не с женой?
– А о чем им разговаривать?
Ответа на этот вопрос я не знал. И думать над ним не хотел, ведь упоминание Сабельды открывало дверь в воспоминания, которые я мечтал забыть. Вспышками накатывало увиденное и услышанное тогда. Руки кузена на теле Сабельды и под ее подолом, разговор, не оставлявший сомнений в случившейся близости… Тряхнув головой, я жалобно посмотрел на страшного духа:
– А жена?
– В ее душе нет желания препятствовать вашей жизни и любым контактам, поэтому личные гости могут посещать вас без извещения о них супруги.
– О…
– Так звать? – Дух покачнулся, рваный плащ заколыхался. – У меня дела там наверху…
От волнения скрутило живот. Сердце забилось тревожно и быстро.
Как мне поступить?