К 19.30 11 июля боевая группа 2-го грп СС окончательно овладела свх. «Октябрьский» и прилегающей территорией. По донесению разведки 2-го тк, между 19.30 и 21.30 1-й тп СС из района 0,5–1 км юго-западнее станции еще пытался прощупывать оборону 9-й гв. вдд, обстреливая 35 танками западные окраины Прохоровки, участок южнее станции и хутор Лутово.
Окончательно наступление «Лейбштандарт» у Прохоровки было приостановлено перед сумерками. К этому моменту войска бригаденфюрера Виша по всему фронту начали интенсивно закреплять захваченный участок, укрепляя занятые позиции, прежде всего в противотанковом отношении. Особенно прочный рубеж начали создавать подразделения оберштурмбаннфюрера Х. Красса. Согласно плану корпуса утром его 2-й грп СС должен был оставаться на прежнем месте и перейти в атаку на южные окраины Прохоровки лишь после того, как соседний 1-й грп СС и дивизия «Мертвая голова» выровняют фронт. Для оборудования позиций двух его моторизованных батальонов в районе свх. «Октябрьский» в первую очередь использовалась уже готовая окопная система советских войск: ячейки и огневые позиции орудий. Вместе с тем приспосабливались для укреплении рубежа танко-непроходимые препятствия – балки и заболоченные отроги оврагов. Подходы к переднему краю полка со стороны Прохоровки частично минировались. Основные противотанковые средства 50-мм и 75-мм ПТО сосредоточили непосредственно в свх. «Октябрьский» и у дороги из совхоза к гребню высоты 252.2. Для усиления огня пехоты штатные 20-мм зенитные орудия Flak-30/38 на легком одноосном лафете, 37-мм зенитные пушки Flak-36, смонтированные на базе 8-тонного полугусеничного тягача из 4-й и 5-й батарей зенитного дивизиона, зарывали на позициях 1-го и 2-го грп СС. Во 2-м грп СС третий батальон был оснащен бронетранспортерами «Ганомаг», в том числе и Sd.Kfz.250/10 с 37-мм пушкой. Орудие было короткоствольным и маломощным, – как средство ПТО на средних и дальних дистанциях не годилось. Но в сочетании с огнем мелкокалиберных зенитных орудий и пулеметов оно увеличивало плотность огня стрелкового вооружения, поэтому как противопехотное средство было вполне эффективным. Судя по воспоминаниям участников боя, 12 июля БТРы 3-го батальона СС находились между свх. «Октябрьский» и выс. 252.2.
Между железной дорогой и поймой, ближе к переднему краю, были подтянуты дивизионная артиллерия и минометные части усиления. Артполк «Лейбштандарт» состоял изтрех дивизионов и двух отдельных батарей: пушечной (105-мм) и шестиствольных реактивных минометов (160-мм) [262] . 1-й и 3-й ад имели по 12 105-мм легких полевых гаубиц, оба располагались 1,5–2 км восточнее выс. 241.6. Эта местность была удобной для ведения огня как по позициям советских частей непосредственно перед фронтом «Лейбштандарт» по линии Петровка, местность восточнее свх. «Октябрьский», хутора Лутово и Ямки, так и в излучине Псёла перед мд «Мертвая голова». Вечером артполк получил приказ: с утра 12 июля поддержать огнем наступление боевой группы мд «Мертвая голова» в излучине Псёла. Но с началом атаки советских танковых корпусов огонь был перенесен на их боевые порядки. 2-й ад был укомплектован 18 самоходными артустановками – 105-мм и 150-мм гаубицами «Хуммель», «Веспе» и 12 самоходными 150-мм гаубицами «Гризли». Как правило, во время наступления или при переходе к временной обороне (как было под Прохоровкой) их располагали за танками. К утру 12 июля дивизион развернули за противотанковым рвом юго-западнее выс. 252.2. Отдельные батареи артполка имели от 4 до 6 минометов и орудий и использовались в качестве резервных средств для поддержки войск на наиболее важном или опасном направлениях. Данных о потерях орудий за период боев обнаружить не удалось, если они и были, то незначительные, в пределах 3–5 единиц. Следовательно, артполк имел в своем составе до 60 стволов полевой артиллерии крупного калибра и до 6 реактивных 158-мм минометов.
В распоряжении командира «Лейбштандарт» на этот момент находился еще ряд мобильных и мощных артподразделений – дивизион штурмовых орудий и дивизион истребителей танков, а также дивизион тяжелых минометов. К утру 12 июля 10 StuG, находившихся в этот момент на ходу в дивизионе, были приданы 1-му грп СС и были выдвинуты в засады у свх. «Сталинское отделение» и на восточной опушке леса ур. Сторожевое. А дивизион истребителей танков, укомплектованный самоходками «Мардер», находился на левом крыле «Лейбштандарт» в полосе разведбатальона.
Кроме того, дивизию поддерживал 55-й полк шестиствольных минометов, располагавший 54 минометами калибром 158-мм и 210-мм, а так же десятью 76-мм трофейными орудиями ЗиС-3 [263] . Как отмечается в отчете 29-го тк, в боях юго-западнее Прохоровки в составе «Лейбштандарт» действовали и самоходные пусковые установки 158-мм реактивных 10-ствольных минометов на базе полугусеничного бронетранспортера «Мультир» (мул).
Таким образом, всего в частях и подразделениях «Лейбштандарт» дивизионного подчинения (без полковой артиллерии) к утру 12 июля имелось до 106 орудий полевой артиллерии и самоходных орудий ПТО калибра 75—105 мм, а также тяжелых минометов, которые непосредственно участвовали в отражении удара двух советских корпусов.
Кроме того, в штате зенитного дивизиона числилось и восемь 88-мм зенитных пушек обр. 1936 г. Это очень мощное средство борьбы как с воздушными целями, так и с бронетехникой. Благодаря высокой начальной скорости снаряда орудия были в состоянии пробить с 2000 м броневой лист толщиной 82 мм. В наиболее сложные моменты эти пушки часто использовались в качестве ПТО. Нет сомнения, что в ходе боя 12 июля эти орудия участвовали в отражении танковых атак гвардейцев, но в каком районе находились их батареи – неизвестно. Обычно они разворачивались в центре боевого порядка дивизии.
Следовательно, на участке обороны мд СС «Лейбштандарт» протяженностью до 6,5 км находилось до 305 орудий и минометов всех типов, или почти 47 стволов на один километр фронта. Причем лишь 26 зенитных пушек и орудия четырех танков Т-2 имели калибр 20 мм, остальные огневые средства ПТО и танки 50—105 мм, а орудия полевой артиллерии – 105–150 мм.
В этой связи вызывает особый интерес вопрос о местонахождении танкового полка «Лейбштандарт» (вечером 11 июля он имел в строю 60 танков). Вышедшие в последнее время публикации на Западе с воспоминаниями бывшего командира 7-й роты 2-го батальона 1-го тп СС фон Риббентропа [264] свидетельствуют, что танковый полк дивизии к полуночи был выведен за противотанковый ров и в свх. «Октябрьский» ни одного танка не было. Все три линейные роты – 5-я, 6-я и 7-я, имевшиеся на этот момент в его составе, находились перед противотанковым рвом всю ночь и на рассвете, до того момента, как началась атака 5-й гв. ТА. Лишь после сигнала о появлении русских танков он вывел все боевые машины своей роты на восточную сторону рва, где и вступил в бой с советскими танками. Это несколько меняет сложившееся представление о том, где же происходил знаменитый встречный танковый бой. Судя по документам, 13-я тяжелая рота «тигров» находилась на левом фланге дивизии и усиливала рубеж ее разведбатальона.
Однако существует целый ряд фактов, которые свидетельствуют, что ситуация не была однозначной, как представляется в воспоминаниях Риббентропа. Так, бывший начальник штаба «Лейбштандарт» утверждал, что половина полка действительно была отведена за противотанковый ров. Другая же его часть осталась в свх. «Октябрьский». Примерно в 150 м от его восточных окраин стали боевые машины авангардной 6-й танковой роты под командованием хауптштурмфюрера (капитана) Р. Леманна, а непосредственно в совхозе – оставшиеся 7 боевых машин 7-й роты оберштурмфюрера (ст. лейтенанта) фон Риббентропа. Всего же на выс. 252.2 осталось примерно 33 танка.
Еще ряд интересных фактов, связанныхс местонахождением танков «Лейбштандарт», был обнаружен мной в воспоминаниях наших ветеранов. На рассвете, перед началом контрудара, разведчики 1/7-го гв. в дап 9-й гв. вдд капитана К.В. Казакова раскрыли военную хитрость врага, которая должна была утром 12 июля ошеломить его расчеты и тем самым помочь 1-му грп СС ворваться в Прохоровку с юга. Из воспоминаний командира дивизиона:
«Ранним утром 12 июля разведчик взвода управления Балабанов (бурят по национальности) доложил мне, что ночью слышал шум моторов и лязг гусениц, а на рассвете определил, что на месте подбитых 11 июля немецких танков стоят исправные и их стало больше. Я немедленно доложил командиру полка товарищу Валуеву. Не вызывало сомнения, что немцы подготовились к внезапному наступлению на нашем участке и рассчитывали атаковать наши позиции с близкого расстояния. В 8.00 утра по расположению немецких танков был произведен артиллерийский налет и дан залп гвардейских минометов. Наш дивизион тоже вел огонь. Большая часть немецких танков была подбита, остальные (не более десяти) отошли в лощину южнее высоты 252.2 и к населенным пунктам Лутово и Ямки. Сколько танков подбил 1-й дивизион в тех условиях, определить было трудно » [265] .
Бой, о котором рассказал Константин Васильевич, проходил за противотанковым рвом перед южными окраинами Прохоровки справа от железнодорожной насыпи по ходу к станции.
А вот что вспоминал исполнявший обязанности командира взвода связи 3/26-го гв. вдсп 9-й гв. вдд А.В. Селянин:
«В 4 часа 12 июля 1943 г. мы пошли в 9-ю стрелковую роту и заняли оборону перед свх. «Октябрьский», ближе к железной дороге. Примерно в 8.00 немцы правее совхоза пустили разведку – 4 танка и пехоту. Наши артиллеристы открыли по ним огонь и подбили два танка. Немцы отошли» [266] .
Следовательно, не все боевые машины полка Пайпера утром 12 июля находились за рвом. Однако, не имея точных данных, согласимся с Риббентропом как участником и живым свидетелем тех событий.
Вечером 11 июля в 18-м и 29-м тк числилось в строю 191 Т-34 и 19 Мк-4, имевших толщину лобовой брони 60 мм и более. За счет условий местности участки корпусов сократились примерно до 5 км, следовательно, плотность танков теоретически могла достигать до 42 единиц на километр, а только плотность вражеских орудий ПТО (50—88-мм) и танков, которые встретили их в полосе «Лейбштандарт», оказалась до 25 единиц на 1 км. А если учесть самоходки «Веспе», «Хуммель» и «Гризли», которые тоже участвовали в локализации прорывов рубежа «Лейбштандарт» 12 июля, то эта цифра возрастет до 31 ствола на километр. Вместе с тем уже в ходе боя выяснилось, что по боевым порядкам войск 18-го тк вели огонь танки дивизии «Мертвая голова», а удар 25-й тбр 29-го тк, нанесенный в стык «Лейбштандарт» и «Дас Райх», был отражен, в том числе и силами «Дас Райх». Учитывая эти обстоятельства, есть серьезные основания предполагать, что в условиях реального боя на направлениях ударов советских танковых соединений враг оперативно создавал плотность мощных средств ПТО выше, чем 31 единица на погонный километр фронта.
При таком соотношении вряд ли возможно было рассчитывать на успех. Но советское командование о столь неблагоприятных условиях на участке ввода ударного клина 5-й гв. ТА, вероятно, не знало. Или подозревало, но не хотело верить. Высокая насыщенность огневыми средствами рубежа «Лейбштандарт», которые противник умело сложил в единую огневую систему, и явилась одной из главных причин трагедии, которая произошла с соединениями генералов Б.С. Бахарова и И.Ф. Кириченко 12 июля.
На левом фланге 2-го ткСС готовилась перейти в наступление на Прохоровку через излучину Псёла дивизия «Мертвая голова». Поэтому усиленного оборонительного рубежа по всему фронту она не строила. Существенно был укреплен лишь плацдарм. В течение ночи и раннего утра перед бригаденфюрером Присом стояли две главные задачи: перебросить в течение ночи танковый полк на правый берег и отразить все усиливавшиеся атаки русских на позиции 5-го грп СС в излучине с севера и северо-востока. Оттого, как будут решены обе проблемы, зависел успех наступления не только его дивизии, но и корпуса в целом. Всю ночь шла напряженная и тяжелая работа на двух переправах в Красном Октябре и Богородецком. Штаб дивизии доносил, что русские систематически обстреливали эти села из артиллерии и «сталинских органов», высокую активность проявляла и их авиация, мосты бомбили даже ночью. Но этим дело не ограничивалось. Русские оказывали сильное давление на фланги дивизии. Так, в 4.15 русская пехота численностью до полка (по немецким данным) отх. Веселый перешла в атаку на плацдарм (в направлении х. Ключи). Наступление поддерживалось сильным огнем артиллерии, минометов и «катюш». Это в очередной раз бойцы 52-й гв. сд и 1/156-го гв. сп 51-й гв. сд пытались сбросить противника в реку. Не прекращались боевые действия в Васильевке. Здесь в центре села вели тяжелые уличные бой танкисты 99-й тбр 2-го тк и батальон 285-го сп 183-й сд.
Танковые бригады армии П.А. Ротмистрова вышли на исходные позиции между 23.00 и 24.00 часами. Как уже упоминалось, первоначально 5-я гв. ТА должна была наносить удар с рубежа Васильевка – свх. «Комсомолец» – Беленихино, но в связи с отходом частей 69-й и 5-й гв. А непосредственно к Прохоровке районы исходных позиций 18-го и 29-го тк были изменены.
Основную надежду командование 5-й гв. ТА возлагало на корпус генерал-майора И.Ф. Кириченко. Предполагалось, что его главные силы должны нанести удар на участке: железнодорожная насыпь – свх. «Октябрьский» /вкл./, то есть в лоб дивизии «Лейбштандарт». Командир 29-го тк выдвинул здесь в первый эшелон 32-ю тбр полковника А.А. Линева, полностью укомплектованную «тридцатьчетверками», придав ей три батареи 76-мм и 122-мм САУ 1446-го сап капитана М.С. Лунева. Ее удар должна была усилить 31-я тбр полковника С.Ф. Моисеева, в боевых порядках которой предстояло действовать 11 152-мм САУ 1529-го тсап (его подход из 7-й гв. А ожидался утром).
25-я тбр полковника А.К. Володина, усиленная двумя батареями 1446-го сап, имела задачу атаковать из района Ямки, лощина в 2 км южнее, через х. Сторожевое нах. Ивановский Выселок в стык дивизий «Дас Райх» и «Лейбштандарт» и по правому флангу последней.
Между танковыми бригадами на участке железнодорожная насыпь – х. Ямки протяженностью около 2 км двумя эшелонами должна была наступать 53-я мсбр подполковника Н.П. Липичева. Она получила приказ не только поддержать огнем 25-ю тбр, но главное – связать боем 1-й грп СС и помочь танкистам парализовать батареи ПТО приданным ей корпусным 271-м мп (34 120-мм миномета).
По правому флангу корпуса между рекой и свх. «Октябрьский» готовился перейти в контрудар 18-й тк. Следовательно, при благоприятном развитии обстановки основные силы 2-го грп СС будут рассечены пополам 32-й с 31-й тбр и вместе с 1-м грп СС попадут в клещи – между 25-й тбр с юга и 18-м тк с востока.
На рассвете поступила информация, что противнику все-таки удалось удержать свх. «Октябрьский» и прилегающий к нему район. Стало ясно, что армия уже не сможет развернуться на более или менее подходящем участке (запасном): Андреевка – Сторожевое. Поэтому перед ее командованием встала очень серьезная проблема: как действовать на первом этапе наступления, при овладении подготовленными к противотанковой обороне опорными пунктами свх. «Октябрьский» и выс. 252.2. Ситуацию серьезно осложнял тот факт, что 10 и даже 11 июля, когда проводились основные рекогносцировки и доводились приказы, перед 29-м и 18-мтк таких задач не ставилось. Времени на проработку этого вопроса утром 12 июля не осталось, командующий армией решил: раздавить неприятеля массированным танковым ударом на узком участке, а детали переложил на плечи командования корпусов – им виднее. При этом никаких дополнительных огневых средств им выделено не было.
Учитывая не проходимый для танков овраг севернее и северо-восточнее совхоза, в ходе атаки от поймы Псёла к совхозу будут вынуждены сместиться бригады 18-го тк. Причем не только левофланговая 170-я тбр подполковника В.Д. Тарасова, но и правофланговая 181-я тбр подполковника В.А. Пузырева. Таким образом, предполагалось, что поэтому населенному пункту и выс. 252.2 нанесут удар с незначительным интервалом четыре танковые бригады и полтора полка самоходок – практически целый танковый корпус.
Пока основные силы 18-го и 29-го тк будут находиться между рекой и железнодорожной насыпью, им предстояло действовать единым клином. Предполагалось, что примерно в районе выс. 241.6 32-я и 31-я тбр могут быть остановлены противником. Поданным разведки, здесь находились значительные силы его средств ПТО. Поэтому после овладения свх. «Октябрьский» второй эшелон 18-го тк: 32-я мсбр при поддержке артгруппы и 36-го гв. ттп с 170-й и 181-й тбр должны будут двигаться вперед вдоль левого берега Псёла и после выхода на западные окраины Андреевки частью сил повернуть на юг вдоль оврага, идущего к свх. «Комсомолец». Этот маневр во фланг «Лейбштандарт» должен помочь первому эшелону 29-го тк. Основные же силы 18-го тк продолжат прорываться через Васильевку к Грезному.
События 11 июля серьезно повлияли и на планы артподготовки – поменялись район развертывания фронтовой группы артиллерии дальнего действия (АДД) и должны были измениться цели, но этого не произошло. Согласно плановой таблице части АДД (четыре гаубичных и пушечных полка) имели приказ сосредоточиться в районе Прелестное, Прохоровка /иск./, выс. 252.4 и произвести сначала 10-минутный налет на передний край противника по линии Васильевка – свх. «Комсомолец» – Ивановский Выселок – Беленихино, затем перенести огонь в глубину боевых порядков 2-го тк СС и вести 20 минут обстрел объектов вплоть до Обоянского шоссе. В последующем, при развитии наступления 18-го и 29-го тк, основной огонь группе АДД предстояло сосредоточить на флангах танкового клина. Особое внимание должно было быть уделено селам Красный Октябрь, Козловка, Грезное, Веселый. Для обстрела этих районов выделялось 2/3 ее орудий.
К исходу 11 июля командование АДД поменяло огневые позиции своим частям. Полки сосредоточились в районе Тихая Падина, Красное, северо-восточной и южной окраины Прохоровки, а один – севернее Плоты. В то же время проводить новую разведку объектов и готовить данные для стрельбы не было ни времени, ни возможности, поэтому было решено открыть огонь по уже разведанным целям. В результате мощь группы работала не на подавление противотанковой обороны дивизий СС непосредственно в полосе наступления танковых бригад первого эшелона Б.С. Бахарова и И.Ф. Кириченко, а оказалась распылена, обстреливая его тыловые объекты.
Задачи для группы РС и корпусной артиллерии (иптап и мп) не изменились, их планировалось использовать для поддержки танковых соединений непосредственно в ходе боя.
Ночью по фронту отмечались короткие, но ожесточенные схватки. Обе стороны проводили силовую разведку. Так, в 0.30 12 июля подразделения 1-го грп провели разведку боем. До пехотного батальона при поддержке роты танков из леса, северо-западнее Сторожевое, перешли в наступление в направлении Лутово. К этому времени в хуторе уже находились на исходных позициях подразделения 25-й тбр 29-го тк. 1 – я рота ее 362-го тб и рота автоматчиков 25-го мсб выдвинулись с южных окраин Лутово и контратаковали эсэсовцев. Бой длился недолго, и в 1.00 противник отошел к Сторожевому.
Интенсивно работали и батальоны первой линии. Под покровом ночи их группы устанавливали линию соприкосновения с войсками противника, выставляли боевое охранение и секреты. Как вспоминал в беседе с автором помощник начальника штаба 28-го гв. вдсп 9-й гв. вдд по разведке П.Г. Скачко, в ночь на 12 июля он, по приказу командира полка, с группой бойцов разведроты проводил разведку с целью установить линию соприкосновения, проследить за действиями противника и по возможности взять языка. У железнодорожного полотна западнее Лутово гвардейцы столкнулись с эсэсовцами, вероятно, с такой же поисковой группой, завязался короткий бой. Один из наших бойцов получил ранение, и группа П.Г. Скачко была вынуждена отойти. Судя по всему, разведгруппы наших стрелковых частей работали разрозненно, лишь для получения общей информации для себя, которая дальше полка не уходила. Но даже если дивизии 33-го гв. ск получили к рассвету какие-то ценные данные, то из-за отсутствия налаженных каналов обмена информации между соединениями, включенными в контрударную группировку, до командования соединений она не дошла. А сами танкисты разведку не вели, так как вышли в этот район после полуночи. В силу этого детальной картины оперативной обстановки утром перед фронтом армии у командования 5-й гв. ТА не было. Об этом сетовал в своих мемуарах и П.А. Ротмистров.