Приемная де-Мунебраги. Окна с ярко рассвеченными витражами, много солнца. На устланном ковром возвышении в кресле – МУНЕБРАГА. Зала полна посетителей. Жужжание сдержанного говора. Отдельно – группа доминиканцев.
ПЕРВЫЙ ДОМИНИКАНЕЦ (восторженно). Это, я вам скажу, была охота! Он выскочил через окно в сад, мы загнали его в угол. Так что же бы вы думали: стал, проклятый, прыгать на стену, цепляться ногтями. Потом сел в углу, лицом в стену – и захныкал. Тут мы смело навалились кучей…
ВТОРОЙ ДОМИНИКАНЕЦ. Да, в эту ночь сеньор Иисус благословил наши сети, как некогда сети галилейских рыбаков…
Разговаривая, уходят. Остаются ФРА-ПЕДРО и ФРА-НУНЬО. ФРА-НУНЬО что-то шепчет на ухо ФРА-ПЕДРО.
ФРА-ПЕДРО (жадно). Где? Где?
ФРА-НУНЬО. Вот – рядом с дон-Балтасаром на диване. Вся в черном – видите?
ФРА-ПЕДро (отплевывается). Тьфу! Тьфу! Vade retro! Какая мерзостная красота! Точь-в-точь как тот суккуб, какой вчера ночью…
ФРА-НУНЬО. А вот попробуем, не удастся ли нам и суккуба обратить в орудие церкви. Того – Родриго – тоже привели: ждет внизу. Сейчас кончится прием – и тогда… Я просто умираю от нетерпенья: удастся – или не удастся?
В это время МУНЕБРАГА знаком подзывает к себе СЕКРЕТАРЯ инквизиции и что-то приказывает.
СЕКРЕТАРЬ (стоя на возвышении, громко). Его преподобие сегодня больше не принимает. Остальные – завтра.
Посетители начинают выходить. Снаружи, за дверью, какой-то шум, визгливый женский голос.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. А я вам говорю – пойду! А я говорю…
МУНЕБРАГА (морщась). Что там такое? Скажите, чтобы…
Вырвавшись от алгуасилов, вбегает высокая, растрепанная ЖЕНЩИНА и падает на колени перед МУНЕБРАГОЙ. Посетители задерживаются в дверях, с любопытством смотрят.
ЖЕНЩИНА. Ваше преподобие! Сеньор! Я не могу терпеть такого надругательства над верой! Я должна…
МУНЕБРАГА. Встаньте, дочь моя. В чем дело?
ЖЕНЩИНА (захлебываясь от негодования). Сеньор… Этот подлый Хуан, мой муж… Он подарил турецкую шаль соседке Марии. Это ей-то! Да у ней только и хорошего, что жирное вымя, а глупа, как…
МУНЕБРАГА. Но вымя – это не входит в круг наших задач, сеньора.
ЖЕНЩИНА (не слушая). Так я ему и сказала: глупа, как мул. А он на меня – с кулаками. Я схватила со стены медное распятие, размахнулась и хотела… Не помню: кажется – и хотела его благословить.
МУНЕБРАГА. Благословить? (Еле сдерживает смех.)
ЖЕНЩИНА. Да, кажется. А он, негодный, ударил кулаком, вышиб распятие – и потом всю меня… Вот видите – синяки: вот, вот… Он оскорбил меня – и святой крест…
МУНЕБРАГА. Вас, милая сеньора, как будто уж не так легко оскорбить. Но то, что он ударил изображение божественного Спасителя… Я прикажу арестовать его.
ЖЕНЩИНА. Да хранит вас матерь божия, сеньор! Вы заступник веры и слабых женщин… А уж с этой Марией – я с ней разделаюсь… я ей… (Что-то приговаривая, уходит.)
Сдержанный смех среди посетителей. МУНЕБРАГА сперва закрывает рот платком, затем смеется громко, роняет платок. Несколько посетителей бросаются поднимать.
ПЕРВЫЙ ГРАНД (у авансцены – Второму гранду). Турнир из-за платка – смотрите: сражаются де-Кастро, и Вега, и дон-Мендоса… целый букет севильских рыцарей…
ВТОРОЙ ГРАНД. Сеньор, я не пойму: как вы можете улыбаться?
ПЕРВЫЙ ГРАНД. Нет, отчего же? Это зрелище – прекрасно. Инквизиция – могущественна, могущество – красиво; преклонение пред красотой – прекрасно. Ergo…
ВТОРОЙ ГРАНД. Сеньор, в ваших словах есть вкус полыни…
Уходят вместе с остальными. СЕКРЕТАРЬ, ФРА-НУНЬО и ФРА-ПЕДРО – удаляются через другую дверь во внутренние покои Мунебраги. В приемной остаются МУНЕБРАГА и БАЛТАСАР с ИНЕСОЙ.
МУНЕБРАГА (подходит к Инесе). Итак, сеньора…
ИНЕСА (прерывающимся голосом). Дон-Балтасар говорил мне, что вы были так… так добры, что разрешили мне свидание с моим… с моим женихом… дон-Родриго…
МУНЕБРАГА. Прелестная сеньора! Если бы я не разрешил раньше, то, конечно, разрешил бы теперь – увидев вас. Какие ручки! Говорят, такие же были у мавританки Ахи Галианы, и такими же – она погубила душу рыцаря Нальвильоса…
ИНЕСА (смущенно). Вы… вы очень добры, отец мой.
МУНЕБРАГА (продолжает). Но вы, быть может, этими руками спасете дон-Родриго.
ИНЕСА (радостно). Спасу? Вы говорите – я… О, дон-Мунебрага, неужели… Дон-Мунебрага, это неправда, что говорят о вас – что вы жестоки… (Горячо.) Это неправда – я вижу!
МУНЕБРАГА. Сеньора, вы не допускаете мысли, что вы – лишь вы – заставили меня вдруг перемениться? Вот если бы вам также удалось и дон-Родриго сделать менее жестоким по отношению к нам!
Берет и гладит ее руку. Инеса закусывает губы, но сдерживается.
Так вот, сеньора. Вы должны убедить жениха покаяться – и тогда…
ИНЕСА. Что – что тогда?
МУНЕБРАГА. Первое – мы завтра же переведем его из Трианы в монастырь Святого Доминика: дон-Родриго там будет легче. А затем – посмотрим. Надеюсь, нам удастся сохранить его для вас. Разумеется, если он будет чистосердечно отвечать на все наши вопросы.
ИНЕСА. Я сделаю! Сеньор де-Мунебрага! Я все сделаю! Он покается! Дайте, дайте мне только увидеть его!
МУНЕБРАГА. Я ухожу, сеньора: сказать, чтобы его привели. Но помните, вы должны от него добиться… вы должны! (Уходит.)
ИНЕСА (Балтасару – возбужденно). Неужели – неужели все это правда? Я верю – и боюсь поверить. Я думала, что Мунебрага – …а он такой же, как все, как мы все – самый обыкновенный. Но зачем он так мои руки… Была одна минута – я чуть не схватилась за свой кинжал: ведь вы знаете – он всегда при мне…
БАЛТАСАР. Этим кинжалом вы прежде всего убили бы его, Рюи. Вы должны взять себя в руки и помнить, что сейчас от вас – только от вас – зависит, какова будет судьба Рюи.
ИНЕСА. Постойте – он сказал: в монастырь… но ведь… Это только сейчас пришло мне в голову… Ведь это же… понимаете? Если нельзя устроить побег отсюда, то из монастыря…
Балтасар молчит.
(Спохватившись, жестко.) Прошу прощенья. Я забыла, что говорю с тем, кто заключил Рюи в Триану. (Помолчав.) Но ведь это вы же устроили мне свидание с ним – и чтоб спасти его, вы… Нет, я вас не понимаю – и боюсь вас!
Балтасар молчит.
Берегитесь, дон-Балтасар! Не забудьте: во мне есть мавританская кровь. Недаром Мунебрага вспомнил Аху Галиану… Но, впрочем, нет: тут же не может быть, не может быть ничего такого… Ну скажите – что не может! Ну что же вы молчите?
БАЛТАСАР. Я могу сказать только одно: если вы убедите Рюи – он будет спасен.
ИНЕСА. Порукой в том ваше слово – слово честного рыцаря и графа Санта-Круса?
БАЛТАСАР (твердо). Да. (Горячо.) Если бы вы знали, чего бы только я не дал, чтобы он покаялся! Ведь я же брат ему! И ради его спасенья – я готов…
За дверью справа – голоса.
ИНЕСА (торопливо). Я вам верю.
БАЛТАСАР. Они… Я буду ждать внизу. (Уходит во внутренние покои.)
MYНЕБРАГА входит. За ним два служителя вводят РЮИ.
МУНЕБРАГА. Ну вот, сеньора: я отдаю этого упрямца в ваши нежные руки – и, вероятно, вы предпочтете остаться с ним вдвоем?
ИНЕСА. Да, если бы…
МУНЕБРАГА. Хотя по нашему уставу это и не разрешается, но для вас, сеньора… (Служителям.) Ступайте! (Инесе.) Когда вы кончите – вы постучите мне в ту дверь. Но торопитесь.
ИНЕСА и РЮИ – на диване. Инеса обняла Рюи и молча прижимает его голову к груди. Пауза.
ИНЕСА. Мой бедный, мой милый мальчик… Простите – что я так… но вы для меня сейчас – как мое единственное дитя – мое дитя! (Пауза.) Если б вы знали, как я все это время… я не спала, я целые ночи металась по комнате – и все об одном: ведь это я, я – вот этими руками! Я взяла там, в нише, эту книгу! И я должна…
РЮИ. Инеса, не надо… Я не могу говорить… Понимаете: после соломы и крыс – вдруг солнце – и вы здесь, со мною! Инеса, сделайте, чтоб я поверил: вдруг проснусь, вдруг все…
ИНЕСА. Мой бедный! Ну слушайте – вот сквозь шелк – вы слышите, как бьется мое сердце?
РЮИ (секунду слушает). Инеса! (Прижимается губами к тому месту, где слушал. Выпрямившись.) Инеса! Неужели это – последний раз?
Инеса опять нежно берет его голову и прижимает.
Что вы делаете со мной? Все время я был в каких-то железных латах, а сейчас…
ИНЕСА. Не надо лат. Я не хочу, чтобы вы были в латах – со мною. И не бойтесь: не последний раз. Мы вас спасем. Понимаете – спасем! И я здесь для того, чтобы…
РЮИ. Спасем? Меня? Кто это – «мы»?
ИНЕСА. Я и Балтасар.
РЮИ (нахмурившись). Балтасар?
ИНЕСА. Да, это он устроил все. Мне кажется, он очень изменился и так страдает… Он устроил – и я только что говорила с дон-Мунебрагой…
РЮИ. Инеса, зачем вы… Если вы хотели утешить меня обманом – так не надо. Не надо лучше! Я уже приучил себя к мысли, что скоро я… Зачем же вы…
ИНЕСА. Рюи, милый, вы мне не верите – мне? Взгляните мне в глаза. Ну? Неужели они не говорят вам…
РЮИ (медленно). Да. Да, как будто… (Отодвигаясь, качает головой.) Нет. Это невозможно. Я знаю их. Нет…
ИНЕСА. Балтасар вот только сейчас, здесь, дал мне слово, что если вы исполните то, что я скажу вам, – вы будете спасены. Понимаете: дал слово. Не станет же он… И Мунебрага – сам обещал мне…
РЮИ. Ах, знаю я их спасенье!
ИНЕСА. Ну пусть даже вы и правы… Хотя я говорю вам: Балтасар дал слово. Но ведь это остается: Мунебрага обещал вас завтра же перевести в монастырь Святого Доминика. А оттуда… (Тихо.) Рюи… вы понимаете? – оттуда, позже, вы можете…
РЮИ (оживляясь). В монастырь? Постойте, постойте… Но что же я должен?
ИНЕСА. Рюи – так немного, так немного… Только сказать им, что вы ошибались, сказать, что теперь вы признаете это, – только сказать… (Умоляюще.) Рюи!
РЮИ (угрюмо). Сознаться? Покаяться?
ИНЕСА. Рюи, слушайте. Если они убьют вас – я тоже не буду жить. Я в тот же день убью себя. Вы знаете – я ведь не бросаю слов на ветер.
РЮИ. Инеса, что вы делаете, что вы делаете со мною!
ИНЕСА. Рюи, слушайте. Неужели у вас хватит духу убить меня?
РЮИ. Монастырь Святого Доминика… Да, я вспоминаю: дон-Пабло удалось бежать оттуда… Да, помню… (Загораясь.) Инеса! (Берет ее за руки.)
ИНЕСА. Я победила! Я вижу! Я спасла вас!
РЮИ (тихо). Инеса – и ведь вы тоже со мною? Когда я вырвусь – мы уедем вместе?
ИНЕСА. Да, Рюи! Да! Да!
РЮИ. И где-нибудь далеко… Мы найдем наш Эльдорадо… Далеко от всех этих… (вздрагивает) и от их инструментов…
ИНЕСА. Рюи, милый, не надо об этом. Это уж кончено: забудьте. И помните – только помните, что скоро… (Поднимается.)
РЮИ. Одну минуту… (Прижимается лицом к ее груди и целует.) Прощайте.
ИНЕСА. Нет, Рюи, не прощайте. Я знаю: мы опять скоро увидимся. Я чувствую. И увидимся не так, как сейчас, – все будет другое… (Подходит к двери, стучит.)
МУНЕБРАГА (входит). Ну что ж, сеньора? Я жду – с нетерпением…
ИНЕСА (радостно). Он согласен!
МУНЕБРАГА. Сеньора, я говорил, что эти очаровательные ручки… Нет, право, нам необходимо включить хотя бы одну женщину в число членов Святого Трибунала. Тогда наша работа пошла бы гораздо быстрее – и легче – и приятней для тех, кого нам приходится спасать от дьявольских когтей…
Инеса делает движение, чтоб отойти.
Еще немного терпенья. Я хочу, чтобы все это при вас… Так вернее. (Заглядывает в отворенную дверь.) Сюда, прошу вас. И захватите с собою бумаги.
Входят СЕКРЕТАРЬ, ФРА-ПЕДРО и ФРА-НУНЬО.
Итак, сеньор Родриго, вы передумали? И больше уж не хотите мучить нас своим упрямством?
РЮИ (не отрываясь взглядом от Инесы. Тихо.) Да.
МУНЕБРАГА. Вы признаете, что впали в преступную ересь?
РЮИ (по-прежнему.) Да.
МУНЕБРАГА (Секретарю). Пишите. (Поворачиваясь к Рюи.) И каетесь, и просите святую церковь отпустить вам прегрешения?
РЮИ. Да.
МУНЕБРАГА. Пишите. Ну вот видите, как просто. Вот и все! (Инесе.) От имени Святого Трибунала – благодарю вас, сеньора. (Секретарю.) Сегодня понедельник… завтра… нет, когда у нас аутодафе?
СЕКРЕТАРЬ. В четверг.
МУНЕБРАГА. Сегодня уже поздно, сеньора. И вдобавок вечером нам придется еще раз немного поговорить с дон-Родриго. Но завтра – ручаюсь вам – он будет в монастыре Святого Доминика.
ИНЕСА. Сеньор, я так – так благодарна вам! Сейчас я выйду отсюда – и в первый раз этой весной увижу, как цветут деревья и как… Прощайте, дон-Родриго, и помните все, что я вам сказала, – помните, что завтра вы уже в монастыре.
РЮИ (с тоской.) Инеса!
Служители уводят его направо.
МУНЕБРАГА (Инесе). Сюда, прошу вас. (Секретарю.) Проводите!
ФРА-ПЕДРО. Спасен! Господь премудр – и руками той, кто погубил блаженство человека в раю, руками любимицы дьявола – спасен. Господь премудр…
Занавес