Охранники, на попечении которых Пирбазари оставил Косту, выглядели весьма внушительно и явно не были склонны к разговорам. В сущности, после того как Пирбазари торопливо приковал Косту наручниками к креслу и выбежал из кабинета, они лишь велели молодому человеку не дергаться и умолкнуть и более не произнесли ни слова, даже не говорили между собой.

Они втроем провели в молчании уже около двух часов, когда Пирбазари вновь появился в кабинете.

В сопровождении неожиданного гостя.

– Господин Джереко, – заговорил Верховный Сенатор Форсайт, – я рад опять с вами встретиться. Надеюсь, вы оправились от ран?

– Да, Сенатор, почти, – ответил Коста, чувствуя, как его радость при виде знакомого человека сменяется нерешительностью. На лице Форсайта не было ни следа доброжелательности, ни даже невольной симпатии, которая возникает между людьми, вместе пережившими смертельную опасность. Сенатор смотрел на Косту враждебно, по его скулам ходили желваки. – Спасибо вам за заботу.

– Всегда к вашим услугам, – ответил Форсайт. Его слова были безупречно вежливы, но в том, как он их произнес, чувствовалось дыхание ледяного ветра. – Зар, уведи охранников и жди меня в приемной.

Пирбазари коротко взглянул на Косту.

– Сэр, я бы предложил…

– Я сказал, подожди за дверью.

Губы Пирбазари вытянулись в жесткую линию, но он махнул рукой охранникам, и все трое вышли.

Форсайт дождался, пока за ними захлопнется дверь. Потом он неторопливо приблизился к своему столу, сдвинул в сторону бумаги и сел на край столешницы лицом к Косте.

– Ну что ж, – заговорил он, вновь буравя Косту неприязненным взглядом. – Все это очень напоминает мне дешевую мелодраму.

Коста покачал головой.

– Боюсь, я не улавливаю вашу мысль.

– Вы все понимаете, господин Джереко, – холодным тоном произнес Форсайт. – Верховный Сенатор Эмпиреи… и шпион Пакса?

Коста поморщился. Он должен был догадаться сам.

– А, – сказал он. – Вот вы о чем.

Лицо Форсайта дрогнуло и окаменело. Было ясно, что при всей его нарочитой уверенности он продолжал сомневаться в обвинениях, которые предъявил Косте.

– Итак, вы не отрицаете.

– Нет, – ответил Коста. – Я сам хотел явиться с повинной еще два дня назад.

Форсайт язвительно усмехнулся.

– Ну да, еще бы, – сказал он.

– Но это правда, – настаивал Коста. – Единственное, что помешало мне это сделать, – Ангелмасса. С ней что-то происходит, Верховный Сенатор. Что-то очень опасное. Мы обязаны выяснить, что именно, и как можно быстрее, – прежде, чем она погубит еще один корабль.

– Ага, – произнес Форсайт, скрестив руки на груди. – Значит, жизнь эмпиреанцев глубоко заботит вас.

Коста нахмурился. В словах Форсайта угадывалась какая-то недосказанность, его поведение нельзя было объяснить поимкой мелкого лазутчика.

– Да, заботит, – ответил он. – Я не шпион из мелодрамы, Верховный Сенатор. Меня послали сюда не для того, чтобы устраивать взрывы и похищать секреты. Я должен изучать ангелов и Ангелмассу. Именно этим я и занимался.

– Да, разумеется. – В голосе Форсайта зазвучала горечь. – И ваше задание не включает в себя подготовку военных действий.

– Нет, – сказал Коста. – Пакс считает, что ангелы – это вторжение чужаков… – Он умолк. Сказанное Форсайтом внезапно достигло его сознания. – Что значит – «Военные действия»? Что-то произошло?

Несколько секунд Форсайт молча смотрел на него.

– Вы великолепный актер, господин Джереко, – сказал он наконец. – Либо действительно ничего не знаете.

Коста почувствовал, что внутри у него все холодеет.

– Прошу вас, расскажите, в чем дело.

Последовала еще одна долгая пауза. Потом Форсайт шевельнулся.

– Хорошо, – произнес он. – Лорелея молчит. Что-то нарушило ее коммуникационные системы; и это самое «что-то» без следа поглотило два курьерских судна, которые были направлены туда на разведку. – Он натянуто улыбнулся. – А теперь расскажите мне о вторжении чужаков.

– Лорелея, – пробормотал Коста, вспоминая изматывающее нервы проникновение в систему и искусственный астероид, который тайком доставил его туда. – Именно там я проник в Эмпирею. Внутри фальшивого каменного обломка.

– Сколько еще людей было с вами?

Коста покачал головой.

– Мне сказали, что я один, – ответил он. – Но астероид был весьма велик. На нем могли быть и другие люди.

– Это был единственный астероид, который сбросил Пакс?

– Да, но опять-таки по словам моих командиров, – сказал Коста. – Точно не знаю.

– Иными словами, одновременно с вами могли выбросить целую группу, но вы ничего не заметили?

– Боюсь, что так, – признался Коста. Кусочки начинали складываться в мозаику; картина получалась тревожная. – Очень интересно. За последние несколько месяцев я не раз пытался понять, почему послали именно меня. Я не профессионал, плохо разбираюсь в культуре Эмпиреи и с трудом ориентируюсь в любом обществе. Вдобавок меня готовили всего два месяца.

– Так почему же они послали вас ?– допытывался Форсайт.

Коста сглотнул.

– Думаю, они рассчитывали, что меня быстро поймают, – объяснил он. – Вероятно, надеялись, что мое разоблачение ответит на вопрос о том, что делал у Лорелеи «Комитаджи».

– А остальные диверсанты тем временем должны были вывести из строя сети?

Коста покачал головой:

– О других их планах мне ничего не известно.

Несколько секунд Форсайт молчал.

– Это и неудивительно, – заметил он. – Агнцев, предназначенных для заклания, не приглашают на совещания волков.

Послышался робкий стук; дверь распахнулась, и Пирбазари просунул голову внутрь.

– Извините за беспокойство, Верховный Сенатор, – сказал он, – но вы просили информировать вас о том, что происходит у Ангелмассы.

– Продолжайте, – велел Форсайт, не спуская глаз с Косты.

– Ее орбита еще немного опустилась, – сообщил Пирбазари. – Последние вычисления показывают, что через четверо суток она приблизится к «Центральной» на опасное расстояние.

– Четверо суток? – Форсайт нахмурился. – Кажется, вы говорили о двух неделях.

– С тех пор она значительно сместилась, – объяснил Пирбазари. – Следовательно, она набирает скорость.

– Но, может быть, она опустилась слишком низко, чтобы представлять угрозу для станции, – заметил Форсайт.

– Возможно. А может быть, и нет. – Пирбазари поджал губы. – Дело в том, что смещение ее орбиты неоднородно. Астрономы полагают, что в какой-то момент она даже поднялась.

Форсайт посмотрел на него и нахмурился.

– Поднялась?

– Да, сэр, – ответил Пирбазари. – Определить это было несколько затруднительно – во время измерений произошел очередной радиационный всплеск, – но они уверены.

– Куда был нацелен выброс радиации? – спросил Коста.

– Не вмешивайтесь, – одернул молодого человека Форсайт, бросив на него короткий взгляд.

– Я лишь подумал, что, если радиация была выброшена внутрь, к Солнцу, это может объяснить скачок Ангелмассы в противоположную сторону, – сказал Коста. – Вероятно, она научилась фокусировать всплески и пользуется ими как реактивным двигателем.

До сих пор Форсайт смотрел на Пирбазари, но теперь он медленно повернулся к Косте.

– Что значит – научилась фокусировать всплески?

– Совокупность ангелов проявляет зачатки сознания, – ответил Коста. – В частности, она имитирует реакцию логической цепи Лэнтриллина. Можете навести об этом справки в Институте, у Краюрова и доктора Фрешни.

– О чем речь? – осведомился Пирбазари. – Что это за лэн… – или как там ее – логическая цепь?

– В свое время с ней связывали надежды на создание искусственного интеллекта, – объяснил Коста. – Суть в том, что группа ангелов проявляет отчетливые признаки разума, а за несколько последних лет вы выловили у Ангелмассы тысячи ангелов. Если там осталось столько же парных им антиангелов, значит…

– Минутку, – перебил Форсайт. – Каких антиангелов?

– Античастиц ангелов, – ответил Коста.

– Никогда о них не слышал.

– И никто не слышал, – сказал Коста. – Но я убежден в том, что они существуют. – Кивком головы он указал в потолок, в сторону Ангелмассы. – Если я не ошибся, и антиподы ангелов обладают таким же интеллектуальным потенциалом, значит, Ангелмасса могла стать разумной.

Пирбазари покачал головой.

– Это просто смешно, – возразил он. – Мы говорим о черной дыре, а не о двухлетнем ребенке или даже о собаке. Как она могла стать разумной?

– Я понимаю, это звучит нелепо, – признал Коста. – Но поведение Ангелмассы нарушает все известные теории черных дыр. Изменение орбиты – лишь один из примеров.

– Как вы намерены это доказать? – спросил Форсайт.

– Во-первых, необходимо подтвердить существование антиангелов, – заговорил Коста. – Я собрал оборудование, при помощи которого надеюсь обнаружить, идентифицировать и захватить хотя бы одного. Пока я буду охотиться, группа доктора Фрешни займется более крупными образованиями ангелов и исследует их интеллектуальные свойства.

– Понимаю, – пробормотал Форсайт. – Думаю, вторую задачу действительно можно поручить доктору Фрешни. Что же до первой… – Он чуть склонил голову набок. – Я спрошу в Институте, кого они могут порекомендовать.

Горло Косты сжалось.

– Сэр, моя аппаратура уже готова. Другим людям потребуется несколько дней, чтобы собрать и отладить свой вариант.

– Почему бы им не воспользоваться вашим?

Коста безуспешно попытался взмахнуть рукой, прикованной к креслу.

– Постановка эксперимента и последовательность действий известны только мне, – сказал он. – Я не успел записать свои мысли. Чтобы объяснить все это кому-нибудь другому, потребуется столько же времени, как если бы он начинал с нуля.

– Коли так, придется начать с нуля, – заявил Форсайт, поднимаясь на ноги. – Но первым делом – главное. Зар, прикажите СОЭ организовать отправку корабля к «Ангелмассе-Центральной» и эвакуировать станцию в течение трех часов.

– Так точно, сэр. – На лице Пирбазари отразилась растерянность. – Но в данных обстоятельствах…

– Мы в любом случае вынуждены эвакуировать ее, – сказал Форсайт. – Ничто не мешает нам привлечь к этому силы Института.

Пирбазари поморщился, но кивнул.

– Хорошо. Сеть «Центральной» оставить включенной?

– Да, пожалуй, – ответил Форсайт. – Как считает господин Джереко, нам потребуется послать туда людей, чтобы наблюдать за происходящим.

– Прошу вас, Верховный Сенатор, – негромко сказал Коста. – Мы не можем терять время.

– Я обязательно передам ваши рекомендации директору Подолак, – ответил Форсайт. – Зар, как только закончишь Разговор с СОЭ, отправь господина Джереко в тюрьму военного ведомства.

– Слушаюсь, сэр.

Пирбазари вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.

– Что за ирония судьбы, – произнес Форсайт, отчасти обращаясь к Косте, отчасти – к самому себе. – Долгие месяцы я искал способ остановить приток ангелов; одно время я даже надеялся, что ваши исследования окажутся тем самым ключом, который мне нужен. – Он покачал головой. – Но вот вы дали мне ключ – в тот самый миг, когда Пакс вторгся в Эмпирею. Не правда ли, забавно, сколь быстро меняются приоритеты. – Форсайт выпрямился. – У вас есть последний шанс. Если вы расскажете мне, каким образом ваши руководители планировали организовать в мирах Эмпиреи пятую колонну, я попрошу, чтобы военные проявили к вам снисходительность.

– Я сам хотел бы это знать, сэр, – ответил Коста. – Поверьте, эта война нужна мне не больше, чем вам. Я могу сообщить, где на Лорелею сбросили автоматическую станцию, на которой я получил свои документы, но это все, чем я располагаю.

– Тем хуже для вас, – сказал Форсайт. – Как правило, за шпионаж дают пожизненное заключение. Но сейчас мы находимся в состоянии войны, и я полагаю, что суд потребует высшей меры наказания. – Он повернулся и зашагал к двери.

Как это странно – услышать о том, что тебя казнят, подумал Коста. Странно потому, что в этот момент собственная жизнь не имела для него ни малейшего значения. Перед мысленным взором Косты появилась пылающая Ангелмасса, совершавшая невероятные скачки по орбите, угрожая кораблям-охотникам и «Центральной».

Может быть, даже самому Серафу.

Разумна ли она? Данные Краюрова со всей очевидностью свидетельствовали об этом. Является ли она средоточием зла? Это подтверждали только паническая реакция Роньона и яростные нападения на корабли-охотники. Но если ангелы несли добро, хотя и несовершенное, то кем еще могло оказаться скопление антиантелов?

У Косты не было ответов. Он не сомневался лишь в одном: времени оставалось в обрез. Во-первых, от Ангелмассы до «Центральной» было всего четверо суток пути. Во-вторых, бюрократические препоны неизбежно оттянут принятие любых решений, даже если существование антиангелов будет доказано.

В-третьих, военная машина Пакса уже начала перемалывать систему Лорелей.

Никому в Институте не под силу разработать экспериментальную процедуру в столь сжатые сроки. Эту задачу должен был решить Коста – с помощью собранного им оборудования и корабля Девисов. Но из тюрьмы он не сможет руководить экспериментом.

Форсайт уже взялся за ручку двери.

– Вы не носите своего ангела, Верховный Сенатор, – сказал Коста.

Форсайт повернулся и вопросительно посмотрел на него.

– О чем вы? – спросил он, прикасаясь к золотой цепочке и подвеске. – Что же в таком случае висит у меня на шее?

– Подделка, – ответил Коста, внимательно вглядываясь в его лицо. Чуть раньше Форсайт назвал его хорошим актером, но и сам он владел этим искусством в совершенстве. – Настоящий находится у Роньона.

Несколько долгих мгновений на лице Форсайта сохранялось озадаченное выражение. Коста, не дрогнув, выдержал его взгляд, дожидаясь, пока он примет решение.

– Что за чепуха, – сказал Форсайт наконец. – Вы хватаетесь за соломинку.

– Я не хочу выдавать вас, Сенатор, – негромко произнес Коста. – Подозреваю, за такой проступок вас подвергнут импичменту либо иной процедуре, принятой на Эмпирее для выборных должностных лиц. Но я добиваюсь не этого. Все, что мне нужно, – это возможность отправиться к Ангелмассе и выяснить, что с ней произошло. Отпустите меня, и я дам слово явиться с повинной по возвращении.

– Не сомневаюсь в этом, – отозвался Форсайт, кривя губы.

– Но это правда, – настаивал Коста. Он с удивлением понял, что говорит вполне искренне. – Мы должны выяснить, что делает Ангелмасса…

– Вы хотите одного – получить свободу, чтобы погубить меня, – резким тоном перебил Форсайт. – Я последний, кто еще способен активно действовать, кого еще не затянула трясина благодушия, распространяемая ангелами. Если вы уничтожите меня, противостоять Паксу будет некому.

– Верховный Сенатор…

– Даже не мечтайте. У вас ничего не выйдет. Я не допущу этого.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Пирбазари. За его спиной виднелись два охранника.

– Эвакуация «Центральной» начата, сэр, – доложил он. – Мы готовы забрать господина Джереко.

– Я передумал, – ответил Форсайт; в его голосе не слышалось и следа ненависти и гнева, звучавших лишь секунды назад. – Мы запрем его здесь на ночь.

Пирбазари моргнул.

– Прошу прощения?..

– Я дам ему время подумать о сотрудничестве с нами, – сказал Форсайт. – Если он откажется, мы передадим его СОЭ завтра утром. Вряд ли эта отсрочка будет иметь какое-либо значение.

Пирбазари коротко взглянул на Косту и вновь повернулся к Форсайту.

– Так точно, сэр, – проговорил он, явно сбитый с толку. – Э-э-э… вы хотите, чтобы он остался прикованным к креслу?

Форсайт посмотрел на часы; Коста машинально последовал его примеру. Было около десяти вечера.

– Распорядись принести сюда койку, – сказал Форсайт. – Потом отключите или заблокируйте все компьютеры и коммуникационные системы, а все, что лежит на столе, уберите в сейф. Попроси кого-нибудь настроить дверной замок так, чтобы кабинет открывался только снаружи, и поставь в приемной двух охранников. – Он оглянулся на Косту. – И только потом снимите с него наручники. Он уже не сможет что-либо здесь повредить.

Коста осторожно втянул в себя воздух:

– Верховный Сенатор…

– У вас есть время до утра, – негромко произнес Форсайт. – Советую вам выспаться.