Командир Чейд сделал все возможное, впрочем как и остальные члены команды — и шонтины, и к'да. Но «Исследователь небес» был слишком большой корабль, и его комплексы управления находились далеко друг от друга.

Так что надежды на спасение не оставалось никакой.

Дрейкос медленно пришел в себя и обнаружил, что лежит под панелью управления навигационного пузыря. Он вплотную был прижат спиной к переборке, скорчившись, как детеныш к'да, пытающийся согреться холодной ночью, под боком у него валялась горка разбитых плиток и изломанной арматуры.

Спуск через атмосферу — жар и удары, напряжение и спокойные приказы Чейда — все это запечатлелось в его мозгу, подобно сверкающему утреннему свету. Но само крушение вспоминалось смутно. Дрейкос помнил лишь шум и хаос и то, как его куда-то швырнуло со страшной силой, когда обшивка корабля под ним смялась, а над его головой лопнул навигационный пузырь.

Он не мог даже вспомнить, как покинул свое относительно безопасное место на спине Полфира и снова стал трехмерным.

Тем более он понятия не имел, как долго здесь пролежал. Впрочем достаточно долго — за это время на «Исследователе небес» все успело превратиться в мелкое крошево от удара, и теперь повсюду царили тишина и мертвая неподвижность. С другой стороны, густое облако пыли, все еще висевшее в воздухе, говорило о том, что корабль упал не так уж давно. С час назад, а может, и того меньше.

Осторожно, стараясь не захлебнуться пылью, Дрейкос сделал глубокий вдох и прислушался к ощущениям в мышцах и костях тела, когда его грудь наполнилась воздухом. В нескольких местах болело и ныло, но ничто не указывало на повреждения серьезней синяков и нескольких треснувших чешуек, сквозь которые медленно сочилась кровь. Тогда он опробовал лапы, осторожно подвигав и повращав каждой из них. Средний сустав на левой передней лапе отозвался резкой болью, но после небольшого обследования Дрейкос решил, что это просто легкое растяжение. Он отыскал еще несколько синяков и треснувших чешуек на конечностях, затем подвигал шеей и хвостом. И снова не нашел ничего серьезного.

Отпихнув в сторону загораживающие дорогу обломки, Дрейкос выбрался из-под панели. Полфира нигде не было видно, кресло, к которому тот был пристегнут, при ударе сорвало с места. Вздрагивая всякий раз, когда куски пластика и металла хрустели под его лапами, Дрейкос неуверенно подошел к краю пузыря и посмотрел вниз на главную палубу. Там, посреди груды обломков, лежал Полфир.

Поврежденная лапа Дрейкоса и завалы на главной палубе делали обычный для к'да прыжок по меньшей мере рискованным. К счастью, лестница, по которой он взобрался в пузырь, оказалась на месте, хотя и висела сейчас на единственной сохранившейся скобе. Как можно быстрее спустившись вниз, Дрейкос прохрустел по пластику и металлу к Полфиру.

Шонтин был мертв.

Впоследствии Дрейкос не мог сказать в точности, как долго он лежал рядом, тихо перебирая воспоминания и молча прощаясь с Полфиром. Он вспомнил их первую встречу, вскоре после того как предыдущий хозяин Дрейкоса умер, и месяцы привыкания к симбиозу. Он ужасно скучал по Трэхану и только много позже узнал, что его грубость чуть не заставила Полфира передать его кому-нибудь другому.

Но шонтин был терпелив, да и Дрейкос со временем поумнел. И они поладили.

Дрейкосу повезло, что так получилось. По крайней мере дважды за то время, что они провели вместе, только живость мысли Полфира в минуту опасности спасала жизнь им обоим.

Но это были не только опыт и живость мысли. Полфир отличался завидной верностью своему симбионту, верностью, которую он продемонстрировал в битве при Конкрене, не побоявшись пойти на риск, только чтобы спасти друга. Дрейкос все еще вздрагивал при воспоминании об этом и удивлялся, каким чудом оба они остались в живых.

А теперь Полфир погиб. И Дрейкос оказался бессилен спасти его. Бессилен даже должным образом оплакать своего друга. Он и Полфир пробыли вместе больше десяти лет, как товарищи, симбионты и братья по оружию. Должное прощание при подобных взаимоотношениях не могло продлиться меньше недели, не могло состояться без присутствия всех близких родственников Полфира и его друзей, которые вплетали бы свои собственные воспоминания в великое полотно его жизни.

Но семья Полфира, то, что от нее осталось, была отсюда далеко-далеко. А большинство его друзей лежали мертвыми на палубе «Исследователя небес».

Да и недели, которая требуется на оплакивание товарища, у Дрейкоса тем более не было. Потому что, если он не найдет себе другого хозяина, его собственная жизнь не продлится и нескольких часов.

— Спокойно, воин к'да, — сказал он сам себе вслух.

В тишине его голос прозвучал пугающе громко, слова отдались странным эхом от потерявших привычный облик предметов и брешей, образовавшихся при крушении.

— Правило номер один: прежде чем прийти к неутешительным выводам, всесторонне оцени ситуацию.

Бодрости эти слова Дрейкосу, увы, не прибавили. Но как дельный военный совет, они все же пошли на пользу. Прокладывая путь через обломки и при этом слегка прихрамывая, Дрейкос начал оценивать ситуацию.

Это было неприятной обязанностью. Нос «Исследователя небес» оказался полностью сплющен и обожжен, несколько шонтинов, которые находились здесь, тоже наверняка сгорели. Те, кто были ниже комплекса управления, погибли при ударе о землю. От рубки комплекса управления и до кормы корабль усеивали обломки, но больших повреждений не было, и на какое-то время в Дрейкоса вселилась надежда, что «смерть», метлой прошедшая по их кораблю, кого-нибудь пощадила.

Но — нет. Те, кто на них напал, проделали работу на славу, не оставив на палубах ничего, кроме мертвых тел. Шонтины лежали там, в основном, куда их отшвырнуло во время удара. Тела к'да, естественно, давно исчезли.

Низко опустив голову, Дрейкос повернулся и медленно двинулся назад к комплексу управления.

Который раз пришла мысль, что случившееся хуже, чем любое поле битвы, на котором он когда-либо встречался лицом к лицу с валагуа. На полях битвы, по крайней мере, всегда кто-то да выживает. Здесь же выжил лишь он один.

Но очень скоро он присоединится к ушедшим. Он уцелел при атаке «смерти» и даже спасся, когда разбился корабль. Но вот без хозяина долго он протянуть не сможет. Еще два часа от силы — и он медленно превратится в двухмерную тень и навсегда отойдет в ничто.

Но два часа все-таки у него оставались. И он мог провести их с пользой.

Станция слежения в комплексе управления была полностью разрушена при падении. У пилотов на пульте имелся свой собственный рекордер, который оказался относительно целым.

Информационные кристаллы, к сожалению, выбросило при ударе из гнезд, и они валялись беспорядочной грудой возле корпуса устройства. Покопавшись в них, Дрейкос отыскал ридер и принялся за сортировку кристаллов. Прежде чем его заберет смерть, он, возможно, хотя бы сумеет выяснить, кто это с ними сделал.

Но как ни пытался Дрейкос с головою уйти в работу, душой он прекрасно чувствовал, что все это лишь попытки отвлечься. Что бы он сейчас ни выяснил, его знание умрет вместе с ним. Ни к'да, ни шонтины никогда не отыщут этой гробницы.

Пока Дрейкос работал, пыль начала медленно оседать, постепенно укутывая поверхности мягким плащом. Снаружи стали доноситься до его слуха слабые голоса живности: звуки, издаваемые птицами и насекомыми, были такими же непривычными, как и мир, в котором они обитали. Время от времени уши Дрейкоса вздрагивали, когда к мешанине звуков добавлялся новый, но на шум он старался не отвлекаться, полностью сосредоточившись на кристаллах. Хотя и знал, что ничего уже не поможет — умерших воскресить невозможно.

Поврежденные при ударе, кристаллы не содержали полной записи об атаке врагов. Остались только разрозненные, не связанные друг с другом куски. Ничего, что он смог бы использовать для идентификации напавших на них кораблей.

Дрейкос чувствовал, как его покидают силы — так же медленно и неотвратимо, как вокруг оседала пыль. Ридер выскользнул из его лапы, кристаллы тоже стало трудно удерживать, и вскоре он себя обнаружил притулившимся возле тела Полфира. Дрейкос все еще был трехмерным, но, глядя на передние лапы, подумал, что гребни у основания когтей как будто стали более плоскими.

Никогда еще ему не доводилось так долго пребывать в одиночестве. Странное ощущение! Разница примерно такая же, как между чувством легкого недоедания и смертельного голода.

Однако в какой-то степени это было только справедливо: все его товарищи и друзья мертвы, и теперь настал черед последовать за ними и Дрейкосу.

И тут откуда-то слева до него долетел звук.

Поначалу он был настолько тихим, что Дрейкос подумал — ему почудилось. Даже когда звук сделался явственней, Дрейкос убедил себя, что его просто дурачит умирающий разум.

Но нет — звук был самый что ни на есть реальный! Звук шагов, направляющихся к нему.

Враги! Пришли закончить свою работу!

Дрейкос сделал глубокий вдох. Интересно, есть ли у него еще силы для единственной, последней атаки, или же его уничтожат собственная слабость и вражеское оружие. Хотя, впрочем, какая разница!

Но он был воином к'да. Лучше умереть сражаясь, чем заранее сложить руки.

Сделав еще один вдох и сконцентрировав последние силы, он молча подобрал под себя лапы и стал ждать.

Звук шагов раздавался уже от входа в кормовой отсек. Глаза Дрейкоса превратились в узкие щелки. И затем, внезапно, незваный гость возник в дверях.

Он был человеком. Неудивительно — судя по сигналам, которыми пользовались напавшие на них враги, они были или людьми, или их союзниками. Но все остальное в нем являлось для Дрейкоса полной неожиданностью.

Во-первых, возраст. Если судить по росту и по размерам, человек этот явно был молодым. Люди и шонтины имели большое физическое сходство, а явившийся человек оказался не выше двенадцатилетнего шонтина.

Дрейкосу, конечно, встречались мальчики и девочки шонтинов такого же молодого возраста, вынужденные записаться в армию в эти тяжелые времена. Но было ясно, что мальчик, стоящий в дверях — не воин. Его экипировка совершенно не походила на воинскую: ни шлема, ни доспехов, ни формы. Он носил только желто-коричневую рубашку, легкие голубые штаны и низкие коричневые башмаки. Через плечо его была переброшена тяжелая с виду коричневая куртка; снял он ее, похоже, из-за сильной жары.

Оружие, правда, у парнишки имелось — нечто, напоминающее небольшой пистолет, торчало за поясом слева. Но оружие выглядело слишком миниатюрным, чтобы его носил солдат регулярной армии. Кроме того, тренированному солдату полагалось держать его наготове, ступив на вражескую территорию.

Но если он не из тех, напавших, тогда кто же он?

— Что здесь, что на корме — нигде ничего нового, — сказал паренек, все еще стоя в дверном проеме и рассматривая внутренность помещения комплекса. Тренированный воин не стал бы так долго торчать в дверях. — Только здесь еще хуже.

Дрейкос старательно вслушивался, стараясь понять слова. Каждый член экипажа во время долгого путешествия изучал основной торговый язык общения гуманоидов, но силы Дрейкоса убывали, делая сложным даже такое простое занятие, как перевод. Так, пожалуй, и на атаку у него не останется сил.

— Подожди секунду, — внезапно произнес мальчик. — Здесь что-то новенькое.

— Что? — спросил куда более слабый голос. Дрейкос осмотрелся вокруг, насколько смог это сделать, не поднимая головы, но больше никого не увидел. Значит, коммуникатор. Тогда парнишка — просто передовой разведчик, который держит связь с настоящим воином, следующим позади?

— Похоже на маленького дракона. — Мальчик двинулся через отсек к Дрейкосу. — Кроме шуток, это в самом деле дракон! Размером с небольшого тигра, весь покрытый золотыми чешуйками.

— Он живой?

— Не похоже. — Мальчик приближался к нему. Теперь он находился почти в пределах досягаемости для Дрейкоса. — Небось хочешь, чтобы я проверил?

— Будь так любезен, — произнес другой голос.

Дрейкос собрался с духом…

И тут приближающийся смертельный туман стал жиже, и в голову Дрейкоса явилась странная мысль.

Да, он может напасть на пришельца, как и рассчитывал. Он может, вероятно, даже убить мальчика до того, как потеряет связь с мирозданием и исчезнет в небытии. Но ведь с таким же успехом он может потратить остаток сил, чтобы вступить с ним в контакт!

— Не двигается, — проговорил мальчик. — Думаю, он мертв. Плохо — он выглядит таким милым. Ой! По краям золотых чешуек у него маленькие красные пятнышки. Здорово!

Дрейкос знал, что задуманное им — авантюра. Ужасная, отчаянная авантюра. За всю свою историю к'да встретили только два вида живых существ, которые могли выступать в качестве их хозяев. Не было даже шанса, что гуманоиды этой расы также могут быть хозяевами для к'да.

И, если контакт пойдет прахом, никакой атаки уже не будет наверняка. Сил у Дрейкоса хватит только на единственную попытку.

— Не двигается, — повторил мальчик.

Дрейкос принял решение. Он был воином к'да и не мог напасть на нетренированного и ни о чем не подозревающего противника без явной причины.

Мальчик наклонился над ним.

Дрейкос прыгнул.