– А теперь для тех, кто любит приключения, пришло время покинуть безопасную кабину лодки и обследовать пещеры! – объявил гид, специально для нас переходя с халканского на английский. – Должен, однако, предупредить, что пещеры весьма обширны, и лишь небольшая их часть изучена и нанесена на карту. Просьба оставаться в пределах зоны, обозначенной сигнальными огнями.

Я кивнул Бейте, и мы надели шлемы. Я заметил, что лишь несколько из двадцати пассажиров пожелали к нам присоединиться, остальные же предпочли остаться на борту и совершить обзорную экскурсию вокруг дальних пещер. Между прочим, на нашей лодке не было ни одного циммахея, несмотря на весь их словесный энтузиазм накануне.

Закончив подготовку, мы выстроились в очередь к выходу. Каждый получал короткий инструктаж от гида, затем нас по двое отправляли в шлюз. Мы с Бейтой выслушали последнее предупреждение о том, чтобы не сходить с отмеченных троп, и вышли наружу.

Я знал, что меня окружает ледяная вода, но благодаря скафандру холод практически не ощущался. Коснувшись кнопки реактивного двигателя, я почувствовал, как из-под моих пяток ударили потоки воды, и направился к широкому входу в пещеру, следуя за фонарями тех, кто шел впереди нас. У самого входа мы натолкнулись на подводное течение, пытавшееся отнести нас в сторону, но после небольших маневров смогли его преодолеть.

В молодости мне приходилось путешествовать по пещерам, в том числе и по подводным, и в сравнении с ними здешние не казались столь впечатляющими. Однако благодаря эффектному освещению зрелище завораживало, тем более что в уходивших в разные стороны туннелях можно было различить интересные коралловые образования.

– Вы хотели обследовать какой-то определенный туннель? – послышался голос Бейты в наушнике моего шлема.

– В общем, нет, – небрежно ответил я, зная, что наши коммуникаторы имеют связь и с подводной лодкой и все сказанное нами могло быть услышано другими. – Давайте вот сюда.

Я направил луч фонаря в проход, который, казалось, больше никого не интересовал. Маневрируя реактивными струями, мы подплыли к туннелю и заглянули внутрь.

– Довольно извилистый, – заметила девушка. – Да и сигнальные огни уходят не слишком далеко.

– Вовсе нет, – возразил я, разглядывая каменные стены. Туннель действительно не выглядел извилистым, по крайней мере для нас. Но даже отсюда я мог видеть несколько мест, преодолеть которые для халков было бы проблематично.

Не поэтому ли нас сюда заманили? Чтобы мы обследовали для них пещеру?

Мое внимание привлекло какое-то пятно, отчетливо выделявшееся на фоне неровных скал в нескольких метрах впереди.

– Так или иначе, мы здесь не затем, чтобы следовать проторенными путями, – добавил я, отталкиваясь ногами и направляясь внутрь прохода. – Посмотрим, куда он ведет.

Мои глаза меня не обманули. А пятно, которое я заметил, явно образовалось не само собой. По камням в этом месте протащили нечто тяжелое и, вероятно, металлическое, содрав с них верхний слой – причем, судя по всему, совсем недавно.

Я посветил фонарем дальше в проход и обнаружил несколько других подобных пятен, одно из которых находилось прямо перед последним сигнальным огнем.

Поймав взгляд Бейты, я показал на пятно, затем на другие, дальше в туннеле. Она нахмурилась, вопросительно подняла брови и постучала по своему ранцу с воздушным генератором и реактивным движителем. Я покачал головой и провел пальцем по пластиковому покрытию, давая понять, что оно слишком упругое для того, чтобы подобным образом оцарапать камень.

– Похоже, сигнальные огни заканчиваются, – сказал я вслух для тех, кто мог нас подслушать и многозначительно пошевелил рукой.

Девушка понимающе кивнула.

– Отчего бы не пройти до конца? – предложила она. – У нас еще много времени.

– Не возражаю. – Показав ей большой палец, я двинулся вперед.

Другие пятна выглядели примерно так же, как и первое. Что интересно, ни одно из них не находилось в особо узких участках туннеля – как будто тащивший тяжесть был достаточно осторожен в сложных местах, но становился чересчур беззаботным там, где идти было легче.

Мы добрались до последнего огня, и я посветил фонарем в туннель. Прямо за сигнальным огнем виднелось еще одно пятно, крупнее остальных, словно под конец носильщики торопились побыстрее оказаться там, где их не будет видно.

Похоже, они спешили настолько, что не просто ударили своей ношей о стену: прямо перед пятном виднелся большой выступ с глубокой выбоиной в том месте, где таинственный предмет, видимо, налетел на камень. Судя по размерам и характеру выбоины, его носовая часть имела сантиметров пятнадцать в поперечнике, была острой и закручивалась под углом спиралью.

В точности как сверло промышленной буровой установки.

Я показал выбоину Бейте. Она озадаченно нахмурилась, но кивнула, когда я махнул рукой вперед. Бросив взгляд через плечо, чтобы убедиться, что никто не следует за нами, я проплыл мимо сигнального огня дальше в туннель.

В метре от выбоины туннель сужался, а затем резко сворачивал влево. Мне пришлось изогнуться в пояснице, чтобы преодолеть поворот, а затем перевернуться, чтобы мои ноги не уперлись в стену. У тащившего бур явно были похожие проблемы, поскольку он оставил еще два следа в тех местах, где его ноша цеплялась за стены. К счастью, вода здесь была спокойной – будь здесь такое же течение, как и снаружи, преодолеть изгиб туннеля было бы практически невозможно.

За поворотом туннель снова выпрямился и расширился. Я подождал, пока Бейта проберется следом за мной, и мы вместе двинулись дальше.

Еще через несколько метров туннель превратился в запутанный лабиринт, соединившись с другими проходами, ответвлявшимися в разные стороны. К счастью, я предусмотрительно захватил тюбик яркой губной помады из нового косметического набора Бейты и на каждом перекрестке, а также во всех сомнительных местах ставил на камнях отметку для обратного пути.

Но кем бы ни был наш неуклюжий бурильщик, он явно взялся за ум. На протяжении первых нескольких метров я нашел еще две отметины на стенах, а затем, когда лабиринт начал становиться чересчур запутанным, они исчезли. Я заглянул в несколько боковых проходов, но не увидел никаких признаков, указывавших на то, побывал он там или нет.

Я уже обследовал восьмой проход, когда Бейта тронула меня за руку и многозначительно показала на запястье. Пора! Если мы в ближайшее время не повернули бы назад, халки вполне могли отправить за нами поисковую группу. Развернувшись, я снова направился к сужавшемуся участку туннеля, а затем – к внушавшим спокойствие и надежность сигнальным огням.

Мы вернулись как раз вовремя. Когда проход расширился в достаточной степени для того, чтобы можно было воспользоваться реактивными двигателями, я увидел остальных водолазов, собравшихся вокруг подводной лодки и ожидавших своей очереди к шлюзу. Мы выплыли из туннеля и присоединились к ним, а через несколько минут были уже на борту.

– Добро пожаловать, – приветствовал нас гид, пока мы снимали шлемы и стряхивали с себя воду. – Надеюсь, экскурсия оказалась для вас приятной и полезной?

– О да, – с улыбкой заверил я его. – Даже очень.

Близилось время обеда, и хотя было очевидно, что Бейте не терпится снова оказаться в номере, где мы могли бы обсудить ситуацию, я настоял на том, чтобы сначала зайти в ресторан. Мы быстро поели, после чего вернулись к себе.

Закрывая дверь номера, я вдруг почувствовал… в общем я ждал, когда это произойдет, с тех пор как покинул Нью-Йорк, – легкое покалывание на коже под часами.

Пока мы исследовали океанские глубины, кто-то подсадил к нам в номер «жучков».

– Те следы – это то, о чем я подумала? – спросила Бейта.

– Вероятно, – коротко ответил я, взглядом указывая на один из диванов и судорожно размышляя, как бы повести разговор в изменившихся обстоятельствах. Кое-что можно было и не скрывать от посторонних ушей, более того, имело смысл выдать им некоторую полуправду. Но имелись и другие темы, которых следовало избегать любой ценой. – Естественно, если вы думаете, что они оставлены ударявшейся о стены буровой установкой.

– Да, – медленно ответила она, садясь на диван. – Но что халки собирались там бурить?

– Ну, во-первых, при чем здесь халки? С их конечностями через то бутылочное горлышко просто не пролезть. Мне как раз кажется, что кто бы это ни был, он выбрал тот туннель именно для того, чтобы халки не смогли отправиться следом за ним.

– Но почему? – настаивала она. – Что там такое?

– Свободное пространство, естественно. Помните, гид упоминал, что пещеры очень велики и еще не исследованы до конца? Разве это не самое лучшее место для того, чтобы спрятать нечто большое так, чтобы никто на него случайно не наткнулся?

– Но насколько большое? Мы сами с трудом пролезли.

– Для того и буровая установка, – кивнул я. – Думаю, кто-то отправился в дальний угол пещеры и нашел там неплохое свободное место вроде того, что при входе. Тогда он высверлил себе свой собственный вход, причем изнутри, чтобы не оставлять обломков, которые могли бы его выдать, потом затащил туда свою добычу и замаскировал вход. В итоге получилось надежное хранилище.

– Для чего? – осторожно спросила Бейта. – Что они прячут?

– Могу предположить. – «Приготовились, наши невидимые слушатели? » – Одну из подводных лодок отеля.

Глаза девушки расширились.

– Подводную лодку?

– Естественно, не экскурсионную, – поспешно добавил я. – Одну из тех маленьких служебных субмарин, которые мы видели, когда сдавали снаряжение. Нечто подобное может понадобиться, чтобы переместить что-нибудь объемное из одного места в другое.

– Значит, вы говорите, они похитили подводную лодку, чтобы перевезти нечто большое. И что же это такое?

– Понятия не имею, – ответил я. – Все, что я знаю, – каменная пещера на Модхре, под толщей воды и льда, является с одной стороны крайне уединенным местом, а с другой – имеет постоянную связь с другими планетами посредством челноков и квадрорельса. – Я посмотрел на часы. – Но если мы будем просто сидеть и думать, мы ни к чему не придем. Следующий челнок со станции квадрорельса прибудет через пару часов. Давайте поднимемся на поверхность и посмотрим, как он будет садиться, а заодно немного прогуляемся или покатаемся на санях.

У нее слегка отвалилась челюсть.

– Вы хотите покататься на санях?

– Обязательно! Мы же не хотим, чтобы кто-то заинтересовался, что мы делаем там, наверху?

– Конечно нет.

– Вот и хорошо, – сказал я, вставая. – Посмотрим, какая верхняя одежда есть у нас в шкафу.

Кроме разнообразных костюмов на все случаи жизни, в шкафу также нашлись несколько комплектов тонкой, но теплой одежды, предназначенной в качестве дополнения к утеплителю стандартного скафандра. Пока Бейта переодевалась, я позвонил портье, чтобы уточнить все необходимые процедуры для выхода наружу и зарезервировать два скафандра. Сама здешняя природа делала невозможной любую попытку выскользнуть незамеченными, но я надеялся, что те, кто нас подслушивал, поверили тому, что я сказал Бейте, и не будут обращать особого внимания на то, что мы покинули гостиницу.

Когда мы вышли из шлюза на поверхность, высоко над нашими головами висел бледный диск Модхры-2, а большую часть неба на севере заполнял покрытый сверкающими разноцветными полосами Касп. Сейчас мы находились под плоскостью кольца, и лучи далекого солнца, отражавшиеся от парящих в пустоте кусков льда и камней, создавали в небе над нами удивительную игру света и тени.

– Вы когда-нибудь раньше катались на санях? – спросил я Бейту, пока мы вприпрыжку двигались вдоль ряда высоких красных столбов, отмечавших путь к санным трассам.

– Нет, и мне это кажется довольно опасным, – раздался в наушнике моего шлема знакомый голос. – И к тому же достаточно бессмысленным. – Она показала на один из столбов. – Зачем их сделали такими высокими?

– На самом деле это опоры для будущего лыжного подъемника, – пояснил я. – Красный подъемник будет доставлять туристов к санным трассам, а синий и зеленый – к лыжным.

– Откуда вы знаете?

– Из проспектов.

– О, понятно.

Мы добрались до подножия холма, отмеченного на карте как начало санной трассы. Меня немного беспокоило, что придется взбираться по ледяному склону, даже при наличии специальных захватов на ботинках скафандра, но оказалось, что это не представляет никаких проблем. Поверхность льда была достаточно неровной, а сила тяжести и температура – слишком низкими для того, чтобы под нашим весом образовался тонкий слой воды, обычно делавший лед столь ненадежным. Я подумал было о том, как это повлияет на качество санной трассы, но тут же выбросил эту мысль из головы. Курорт существовал в подобных экстремальных условиях уже достаточно давно, и его создатели, вероятно, прекрасно знали, что делали.

Входы в три туннеля располагались вокруг общей площадки. Каждый из них был окружен кольцом огней, и, судя по исходящему из туннелей сиянию, они были освещены на всем протяжении. Три фигуры в скафандрах – вероятно, халки, хотя я не стал изучать стекла их шлемов, чтобы в этом убедиться, – как раз готовились отправиться на санях в третий туннель, и пока мы отвязывали сани от ранцев на спине, они уже скрылись внутри. Посмотрев им вслед, я перевел взгляд на восток, где ряд уже знакомых красных столбов поднимался на следующую группу холмов и исчезал по другую сторону.

– Вы говорили, что покажете, как ими пользоваться, – напомнила Бейта.

– Конечно. – Надеясь, что еще не успел всего забыть, я расстегнул ремни своих саней. – Сначала открываете вот этот замок…

Мы подготовили сани и устремились вниз по первому туннелю.

Трасса, как очень скоро выяснилось, превосходила мои скромные возможности. Ее проектировщики не только отполировали лед до зеркального блеска, но, видимо, установили под ним еще и нагреватели, создававшие наиболее оптимальную температуру для образования той самой тонкой водяной пленки, отсутствие которой я заметил, поднимаясь на холм.

Что еще хуже – Бейта, не имевшая вообще никакого опыта, как оказалось, управлялась с санями лучше меня. Она падала примерно вдвое реже меня, а под конец трассы даже рискнула войти в крутой спиральный поворот, чего я не стал бы пытаться делать даже на спор. Естественно, при пониженной силе тяжести подобные трюки были намного проще, но это мало чем могло помочь моему уязвленному самолюбию.

Достигнув конца трассы, мы плавно выкатились на площадку перед лифтами. Отстегнув сани, вошли в кабину, и я нажал на кнопку «вверх».

– Он что, идет еще и вниз? – Девушка указала на нижнюю кнопку.

– Да, назад в отель, – ответил я. – Эта трасса заканчивается прямо над холлом – видимо, так сделано специально, чтобы набившие синяков любители могли доковылять до своих номеров и рухнуть на кровать или в ванну.

– Понятно. А мне понравилось.

Я посмотрел сквозь стекло ее шлема. Бейта (неужели у нее действительно нет фамилии?), которая недавно спокойно говорила мне, что ее не волнует, погибну я или нет, сейчас улыбалась. Щеки ее раскраснелись, лицо выглядело намного более живым, чем когда-либо.

– Весело, правда? – согласился я. – Надо будет прокатиться еще раз, когда у меня перестанут болеть колени.

Она посмотрела на меня, и улыбка исчезла с ее лица, словно она неожиданно вспомнила, зачем мы поднимаемся наверх.

– Да, – сказала она. – Что ж… можно просто подняться на один из холмов и полюбоваться кольцами. Пока вы не почувствуете себя лучше.

– Меня это вполне устроит.

Мы поднялись вдоль красных столбов на вершину первого большого холма. Там мы нашли удобное местечко, где можно было посидеть; я устроился поудобнее рядом с девушкой и, обняв ее за плечи, жестом показал, чтобы она выключила коммуникатор.

Я прижался стеклом шлема к ее стеклу, надеясь, что для постороннего наблюдателя мы выглядим как парочка любовников, пытающихся достичь наибольшей близости, какая только возможна в скафандрах.

– Вы меня слышите? – громко спросил я.

– Да, – ответила она металлическим голосом. – Зачем вы хотели понаблюдать за посадкой челнока?

– Собственно, я этого не хотел. Но кто-то подсадил «жучков» к нам в номер, пока мы путешествовали по пещерам, и мне нужна была причина, чтобы вытащить вас сюда – где никто наверняка не сможет нас подслушать.

– Подсадили «жучков»? Почему вы мне не сказали?

– Когда? Там, в номере?

– Ну да, – ее раздражение сменилось досадой. – Верно.

– Именно поэтому я и не мог сказать вам всей правды, – продолжал я. – Начиная с тех отметин на стенах туннеля. Кто-то действительно их оставил, но кем бы он ни был, он ничего там не прятал. По крайней мере, ничего существенного.

Она слегка отодвинулась от меня, нахмурившись, и я увидел, как шевелятся ее губы. Я постучал по стеклу ее шлема, и она, скорчив смущенную гримасу, снова склонилась ко мне.

– Извините. Я спрашивала – откуда вы знаете?

– Прежде всего – потому что это было более чем очевидно, – ответил я, краем глаза наблюдая за ее лицом в надежде, что ее реакция позволит мне понять, что она знает на самом деле. Пока что все услышанное, похоже, казалось ей новостью. – Отметины находились прямо на освещенных местах, где их легко можно было бы скрыть или уничтожить, а после узкого прохода перестали появляться вообще, поскольку туда уже не мог пролезть никто из халков, кто мог бы их обнаружить.

– Возможно, они просто стали более осторожны.

– Нет. Помните то течение, в которое мы попали перед самой пещерой? Это означает, что подземный океан Модхры постоянно находится в движении, вероятно, под воздействием приливных сил Каспа. Но внутри туннеля, который мы обследовали, никаких течений не было. Если бы кто-то проделал отверстие в дальнем конце, о котором мы говорили, и даже если бы после этого его замаскировал, вода постоянно перемещалась бы туда и обратно и нас швыряло бы, словно мелких рыбешек.

– Тогда в чем смысл этих отметин?

– Тот же, что и в пьяной сцене, которую разыграл передо мной беллидо в поезде. Нечто большое, заметное и очевидное, наводящее на ложный след.

– Значит, на самом деле они вовсе не похищали подводную лодку? – слегка растерянно спросила она.

– На самом деле – мне кажется, что все-таки похитили, – сказал я. – Судя по разговору с тем фальшивым пьяницей, они уделяют особое внимание деталям. Если нужно, чтобы кто-то зря потратил время, обшаривая пещеры, – следует дать ему для этого хороший повод.

– Понятно, – ответила Бейта. – И вы не хотите, чтобы халки об этом знали?

– Нет, – сказал я, пристально глядя на нее. – Потому что мне кажется, что беллидо на нашей стороне.

Наступила тишина. Самый подходящий момент для того, чтобы признаться, что она об этом уже знает. Самый подходящий момент, чтобы выложить мне все остальное, что ей известно о Модхре и о том, что здесь происходит.

Вот только она этого не сделала.

– Вы имеете в виду тех, кто стукнул вас по голове и запер в ящике с пряностями? – спросила она.

– Я имею в виду тех, кто не причинил мне вреда! – прорычал я, внезапно почувствовав, как меня охватывает ярость. – Я имею в виду тех, кто мог просто сломать мне ногу, если бы просто хотел на какое-то время вывести меня из игры. – Я слегка сдвинул шлем в сторону, чтобы иметь возможность смотреть ей прямо в глаза. – Я имею в виду тех, кто не лгал мне с самого начала.

Лицо ее неожиданно застыло.

– О чем вы? – спросила она.

– Вы знаете, о чем я, – огрызнулся я, внезапно почувствовав тошноту. – Вам прекрасно известно, что здесь происходит. Вам известно все о Джан Кла и о беллидо. Вы всезнали с самого начала.

Она попыталась отодвинуться от меня, но я ухватил ее сзади за шлем и крепко прижал к себе.

– Скажите мне, что я не прав, – жестко потребовал я. – Скажите, что мне все это только кажется.

– Фрэнк… простите… – пробормотала она. Лицо ее исказилось от страха. – Я не могу…

– Конечно, не можете, – оборвал я ее. – Ну так скажите мне, почему бы мне просто не послать все это подальше?

– Нет! – выдохнула она. Выражение страха на ее лице сменилось неприкрытым ужасом. – Пожалуйста! Вы не можете уйти!

– Почему бы нет? Беллидо не причинили мне вреда, потому что тот фальшивый пьяница увидел, как я брал чип у паука, и понял, что я на их стороне. Вот только на самом деле я не на их стороне, верно? Я вообще ни на чьей стороне. Меня просто одурачили.

Я отпустил ее шлем, внезапно испытав чувство отвращения оттого, что прикасаюсь даже к нему.

– Меня никому не удастся одурачить, Бейта, – сказал я. – Ни вам, ни вашим проклятым паукам.

Дыхание ее участилось, на лице застыла все та же маска ужаса.

– Пожалуйста, Фрэнк, – с трудом проговорила она. – Пожалуйста, не оставляйте меня здесь одну…

Я повернулся и зашагал вниз по склону ледяного холма, затем поднялся на следующий, поменьше, и наконец спустился в долину, откуда Бейту уже не было видно. Скрестив руки на груди, я посмотрел на движущиеся кольца, мягко светившиеся на фоне модхранского неба.

«Нужно это сделать», – твердо сказал я себе.

Нужно вернуться в отель, собрать вещи и отправиться на ближайшем челноке прямо в туннель. А перед этим бросить билет в огонь – небольшой театральный жест, после которого ей и паукам стало бы окончательно ясно, что я о них думаю. Мне было куда идти и что делать, и последнее, чего мне хотелось, – болтаться здесь в холоде и темноте с нарисованной на груди мишенью. Чем быстрее я отряхну здешнюю пыль со своих ног, тем лучше.

Я уже совсем собрался было так и поступить, когда в моей памяти всплыло лицо мертвого посыльного рядом с «Нью-Паллас Тауэрсом».

Пауки потратили немало усилий, чтобы втянуть меня в эту игру. Кто-то прилагал еще больше усилий, чтобы меня из нее вывести.

И будь я проклят, если все брошу, не выяснив, в чем эта игра заключается.

Бейта сидела там же, где я ее оставил, прижав колени к груди и крепко обхватив их руками. Все ее тело судорожно вздрагивало, вероятно, от страха или злости. Я сел рядом… и только тогда понял, что случилось.

Она плакала. Стоическая, невозмутимая Бейта – плакала.

Я прижался шлемом к ее стеклу.

– Один вопрос, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. – Беллидо действительно на нашей стороне?

Веки ее дрогнули, пытаясь сморгнуть слезы.

– Думаю, да, – всхлипнула она. – В смысле – в конечном счете мы хотим одного и того же. Только они… ведут себя несколько независимо.

Я поморщился. Когда кто-то начинал действовать независимо, это всегда приводило лишь к пустой трате времени, оказывалось обычно крайне непродуктивным, а слишком часто – опасным. Но в мире разведки и тайных операций подобное, к несчастью, являлось обычным делом.

– Вам известны их планы?

Она закрыла глаза, и по ее щекам стекли две слезинки.

– Нет.

Я еще пару раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, – хотя, если честно, я давно уже был спокоен.

– Прекрасно! Давайте посмотрим, что нам удастся выяснить.

Она открыла глаза и тревожно посмотрела на меня, словно ожидая очередной вспышки гнева.

– Вы хотите сказать, что остаетесь?

– Пока – да, – ответил я, не желая ничего загадывать наперед. – Включайте свой коммуникатор, и пойдем обратно к туннелям.

Я потянулся к выключателю своего коммуникатора, но она быстро перехватила мою руку.

– Я уже как-то раз говорила, что я вам не друг, – сказала она дрожащим голосом. – Но я вам и не враг.

Я посмотрел ей в глаза, которые были теперь снова глазами нормального живого человека.

– Рад это слышать. Будьте готовы снова отключить связь, когда я подам сигнал.

Я включил свой коммуникатор, и мы двинулись вверх по склону. Она явно была чересчур потрясена, для того чтобы изображать ничего не значащую беседу, так что дело ограничилось моим монологом насчет ее первой попытки прокатиться на санях – мол, в первый раз всегда везет. Лишь на полпути она нашла в себе силы наконец включиться в разговор.

Мы подошли к туннелям, но вместо того, чтобы остановиться, я жестом показал ей, чтоб она шла дальше, и мы направились вдоль колонн, поднимавшихся на следующий холм. Джан Кла говорил, что здесь прокладываются еще две санные трассы, и казалось логичным, что халки расположили свой будущий подъемник таким образом, чтобы он обслуживал все пять туннелей.

Добравшись до вершины холма, мы увидели два больших отверстия напротив друг друга в склонах еще одной пары холмов. Между ними располагалась большая площадка, такая же, как и возле действующих туннелей, плотно заставленная тяжелой техникой и ящиками с оборудованием. Внутрь туннелей уходили провода и кабели разного цвета и диаметра. Вокруг никого не было видно, и сами туннели казались темными и безжизненными.

Я сделал знак Бейте, и мы выключили коммуникаторы.

– Ну вот, видите? – Я снова прижался стеклом шлема к ее стеклу.

– Вижу что? – нахмурившись, спросила она.

– Стандартная методика отвлечения внимания. Наводишь противников на ложный след, а сам в это время занимаешься своими делами совсем в другом месте. Беллидо заставили халков искать следы в подводных пещерах, а сами вполне уютно устроились здесь. Неиспользуемый туннель, плюс груды всякого хлама, среди которых можно спрятать все что хочешь.

– Но ведь здесь бывают рабочие-халки, – заметила она.

– Только днем. Потом все они уходят внутрь, а тут никого не остается. Отличное место.

Я двинулся вперед, но девушка схватила меня за руку и снова прижалась своим шлемом к моему.

– Что, если те беллидо сейчас там?

– Их там нет, – заверил я ее. – Прошлой ночью, когда вы пошли спать, я немного покопался в местной компьютерной сети. Список постояльцев, конечно, оказался закрыт, но данные по ресторанам и обслуживанию номеров – нет. Вчера было заказано лишь два беллидоских обеда, и один из них предназначался для апоса Маафа.

– Вы думаете, он с ними заодно?

– Вряд ли. Во-первых, он слишком настойчиво пытался выяснить, кто запихнул меня в тот ящик с пряностями. Во-вторых, он пытался убедить меня дотронуться до коралла.

Я услышал судорожный вздох.

– Но вы ведь этого не сделали? – тревожно спросила она, сильнее сжав мою руку.

– Нет-нет, даже близко не подходил, – поспешно заверил я. От выражения ее лица мне вдруг стало не по себе. – Может, все-таки скажете, почему это вас так беспокоит?

Сквозь стекло шлема мне было видно, как исказились в гримасе черты ее лица.

– Не могу. – Пальцы на моем запястье разжались. – Вам просто придется мне поверить.

На мгновение у меня возникло искушение снова пригрозить ей – «уйду и не вернусь!» Но я уже принял решение и предпочитал не блефовать в отсутствие каких-либо фактов. Но поворчать хотелось.

– Ладно. Пошли.

Я направился ко входу в левый туннель, с северной стороны площадки. Слегка поколебавшись, Бейта последовала за мной.

Трасса в туннеле планировалась явно намного более сложной, чем та, по которой прокатились сегодня мы с Бейтой, по крайней мере уклон был более заметным. Хорошо, что халканские рабочие, не особо полагаясь на не отполированный лед, проложили ступенчатую дорожку вдоль левой стены. Достав фонарь, я схватился за перила и начал спускаться.

На протяжении первых пятидесяти метров пол туннеля был гладким и чистым. Дальше мы наткнулись на незавершенный участок, где получили представление о масштабности и сложности работ. Через каждые пять метров нам встречались большие дыры, пробитые в стенах туннеля, в которых находились разные устройства. Некоторые из них – мини-генераторы для освещения и обогрева, регистраторы подземных толчков, предупреждавшие персонал о возможной опасности, – я узнал сразу; что касается других, то их назначение мне было неизвестно.

Еще через сто метров туннель закончился, упершись в сводчатую стену. На площадке стояли несколько мощных оттаивателей, а также пара вакуумных насосов, подсоединенных к двум толстым кабелям.

Бейта коснулась своим шлемом моего.

– Здесь ничего нет, – сказала она. – Может, в другом?

– Может быть…

Я разглядывал стену в дальнем конце туннеля. Если что-то требуется спрятать, предпочтительнее сделать тайник как можно дальше от зоны работ.

– Подождите меня здесь, – велел я девушке. – Хочу немного прогуляться.

Я пересек туннель и начал подниматься наверх, освещая фонарем ледяную стену и тянувшиеся вдоль нее кабели и шланги. Даже в условиях низкой силы тяжести мне приходилось в некоторых местах хвататься за кабель, чтобы удержаться.

На самой середине одного из самых сложных участков, где склон шел почти вертикально, я нашел то, что искал. Поймав взгляд Бейты, я помахал, ей рукой.

Ей потребовалось около минуты, чтобы пересечь туннель и присоединиться ко мне.

– Смотрите! – Я показал на шланг, и мы снова соприкоснулись шлемами. – Видите, цвет в этом месте чуть отличается?

– Похоже на заплатку, – заметила она.

– Совершенно верно. – Подцепив кончиками пальцев за край, я приподнял заплатку на пару сантиметров, открыв несколько крошечных отверстий. – Самодельный испаритель. Вода испаряется, превращаясь в пар, который затем замерзает, соприкасаясь со стеной. – Я дотронулся до стены туннеля. – Например, с этой.

Она покачала головой:

– Не понимаю.

– Предположим, вы хотите что-то спрятать в стене туннеля, – сказал я. – Саму дыру проделать нетрудно, все, что нужно, – плазменный резак или лазер. Однако сделать так, чтобы потом ее никто не заметил, куда сложнее. Нужна вода, а также способ, которым можно доставить ее к дыре. – Я показал на шланг. – К счастью, здесь с ней проблем нет. Достаточно проделать в шланге несколько маленьких отверстий, хорошенько прицелиться, а потом, возможно, с помощью небольшой фрезы сточить образовавшиеся ледяные наросты. И все.

– Но ведь вода поступает по шлангу только тогда, когда здесь находятся рабочие?

– Верно, но само оборудование остается тут круглые сутки, – напомнил я. – Не так уж сложно пробраться сюда ночью и запустить насос, чтобы прокачать воду и заделать отверстие. – Я приподнял бровь, осененный новой мыслью. – Или они вообще могли смешаться с бригадой рабочих и проделать все прямо на виду у халков. Многие беллидо умеют говорить на чужих языках без акцента – я сам слышал, – а в скафандрах никто не отличит их в толпе, если только не всматриваться в стекло шлема. Учитывая, что особого порядка тут, похоже, не наблюдается, они вполне могли тайком выполнить свою задачу.

Она осторожно дотронулась пальцами до ледяной стены.

– В таком случае – как нам проникнуть в их тайник?

Я тщательно изучил стену, жалея, что у меня с собой нет датчика.

– Сейчас у нас это не получится. За нами, возможно, наблюдают, а намерения беллидо нам пока неизвестны. Самым лучшим вариантом будет подождать, пока они сами сюда не придут и не откроют его для нас. – Я оглянулся через плечо. – Или можно обзавестись парочкой рабочих скафандров и заявиться сюда вместе с завтрашней бригадой.

Глаза моей спутницы расширились.

– Вы что, с ума сошли?

– Вероятно, – согласился я. – И все же об этом стоит подумать. Давайте заглянем в другой туннель, а потом покатаемся на санях, как и собирались.

Мы снова поднялись наверх и вышли на площадку. Работы в южном туннеле велись примерно на том же протяжении, что и в северном, и я столь же тщательно его обследовал. Но если кто-то и занимался тут чем-то неположенным, я не смог обнаружить никаких следов. В конце концов, к явному облегчению Бейты, мы направились обратно к действующим туннелям.

На этот раз я справился с трассой существенно лучше, падая вдвое реже, чем в первый раз. К несчастью для моего самолюбия, Бейта училась куда быстрее и у нее получалось намного успешнее, чем у меня.

Мы спустились на лифте вниз и вернули скафандры вместе с прочим снаряжением у стойки портье.

– И что теперь? – спросила Бейта, идя рядом со мной через холл.

– Поужинаем и спать, – ответил я, проходя мимо одного из обзорных салонов, находившихся по пути к номерам. – Завтра у нас будет очень…

– Комптон! – послышался из салона чей-то голос, выделявшийся на фоне общего шума разговоров. – Фрэнк!

Я обернулся.

За одним из столиков сидел полковник Эпплгейт, дружелюбно улыбаясь и приветственно махая рукой. А напротив него, старательно сохраняя бесстрастное выражение лица, сидел заместитель директора ООН Бирет Лосуту.

Человек, который когда-то пожелал мне сдохнуть.