Путешествие от Джуркалы до Терры занимало четверо суток, и, точно так же как и путешествие от Си-старрко до Джуркалы, оно быстро превратилось в однообразную рутину. Но, несмотря на все его однообразие, мы постоянно пребывали в напряжении. Прежде всего – Бейта не могла появиться на публике, и, даже изменив внешность, я тоже не осмеливался высовывать носа из купе, если не считать походов три раза в день в вагон-ресторан за едой. Тот факт, что я был якобы врачом при тяжелобольном джури, ухудшал ситуацию еще больше, поскольку каждый раз в качестве одного из наборов еды приходилось брать джурианское диетическое питание, которое к середине второго дня начало вызывать у нас отвращение. На каждой станции я стоял у окна купе, наблюдая за прибывающими пассажирами и пытаясь определить, кто из них может оказаться модхранским носителем. Впрочем, задача эта была почти безнадежной – если носители и сами не знали, кто они на самом деле, у меня тем более не было никаких шансов это выяснить. Тем не менее Бейта предположила, что в первую очередь ими становятся богатые и высокопоставленные личности, а чем дальше мы удалялись от Джуркалы, тем реже встречались путешествующие первым классом.

В коридоре за дверью нашего купе было достаточно оживленно, чтобы утверждать, что все купе первого класса полностью заняты и все пассажиры первого класса, независимо от расы, автоматически попадали в разряд подозреваемых.

Ну и, конечно, не следовало забывать о Брюсе Макмикинге.

У меня имелись серьезные возражения против того, чтобы находиться с ним в одном купе, но поезд уже отошел от станции, и поделать я ничего не мог. Наше драматичное появление в поезде могло быстро стереться из памяти пассажиров, но, с другой стороны, могло в ней и остаться. Я не смел просто так избавиться от Макмикинга, после того как он на глазах у всех присоединился к нам, особенно учитывая, что, скорее всего, у него не было билета на любое другое место в поезде. Придется выносить общество друг друга вплоть до прибытия на станцию Терра.

Честно признаться, он оказался не столь уж неприятным соседом. Напротив, после того как прошла моя первоначальная обида на то, что меня с такой легкостью провели, я обнаружил, что он вполне здравомыслящая личность. Несколько раз в день он проходил по всему поезду, наблюдая за происходящим, в то же время избавляя нас с Бейтой от своего присутствия. Иногда, когда мы все находились вместе и он пребывал в соответствующем настроении, нас развлекали историями из жизни киллера.

Три дня спустя мы прибыли на станцию Керфсис, последнюю крупную систему колоний перед Землей. Учитывая неприятности, которые были у нас в прошлый раз, я отчасти ожидал обнаружить на платформе майора тас Бускшу с ордером на мой арест. Однако мы отбыли без каких-либо происшествий, и я наконец начал чувствовать, как напряжение понемногу спадает. После Керфсиса следовал Хомшил, пересадочный пункт, где пересекались несколько трансгалактических линий, а дальше – еще две остановки на джурианской территории, небольшие колонии, ненамного более развитые, чем Нью-Тигрис или Яндро. Через двадцать три часа и пять остановок мы должны были прибыть на станцию Терра – вероятно, самое безопасное место во всей Галактике.

Нас отделяло два часа от Хомшила, когда все пошло кувырком.

– … и чашку фрисджис-бульона, – сообщил я пауку, стоявшему за стойкой вагона-ресторана. На самом деле от фрисджиса меня уже просто выворачивало, и я ел его только три раза с тех пор, как мы покинули Джуркалу. Однако в медицинском разделе энциклопедии говорилось, что он помогает восстановлению тканей пострадавших от ожогов джури, и потому нам предстояло заказывать эту дрянь до самого конца нашего путешествия.

Паук слегка наклонил свое шарообразное тело и направился на кухню. Я отошел от стойки и сел за свободный столик неподалеку. Сейчас, когда до Земли оставалось совсем недалеко, пора было подумать, что мы будем делать, когда окажемся там. Несмотря на то что модхри до сих пор полностью игнорировал человечество, я был уверен, что ситуация может кардинально измениться, и причем очень скоро.

Проблема заключалась в том, что те самые качества, благодаря которым я стал наиболее подходящим кандидатом для пауков, теперь работали против меня. У меня не было близких связей, как личных, так и профессиональных, с кем-либо в правительстве, так что в любом случае меня никто не стал бы слушать. Хардин был единственной влиятельной личностью, которую я знал, и я прекрасно представлял себе, что он сказал бы, если бы я изложил ему эту безумную историю.

Краем глаза я заметил какое-то движение – кто-то подошел ко мне. Вздохнув, я придал своему лицу выражение доброго доктора, озабоченного состоянием своего пациента. Большинство пассажиров с Джуркалы, видевших, как я вносил в вагон Бейту, давно сошли, но некоторые еще не добрались до мест назначения, и один из них, стоило мне попасться ему на глаза, живо интересовался состоянием «больного».

– Да? – спокойно спросил я, поднимая взгляд.

Но это был вовсе не любопытный пассажир. Собственно, это был тот, кого я меньше всего ожидал увидеть.

– Так-так, – проворчал Лосуту, мрачно глядя на меня, словно грозовая туча.

– Господин Лосуту? – выдохнул я, быстро вскакивая на ноги. Со стороны бара к нам спешил Эпплгейт, лицо которого выражало неподдельный испуг. – Что вы тут делаете?

– Я могу задать вам аналогичный вопрос, – буркнул он. – Я думал, халки давно уже пытают вас в своих застенках.

Я лишь покачал головой, не в силах представить, как такое могло случиться. Фейр доставил нас на Си-старрко как раз к ближайшему поезду, отправлявшемуся за пределы системы, и, даже учитывая, что на Джуркале мы задержались на три лишних часа, Лосуту и Эпплгейт никак не могли нас догнать на следующем поезде с Модхры.

Что означало – они все это время ехали на тех же поездах, что и мы. Но как они смогли попасть на Си-старрко раньше, чем позаимствованный нами челнок?

– Не понимаю, что заставляет вас участвовать в столь безумном предприятии, – раздраженно начал Лосуту. – Эпплгейт сказал мне, что…

– Прошу вас, сэр, – поспешно прервал его полковник, подходя к нам. – Не здесь. Я говорил вам…

– А я уже устал слушать, – огрызнулся Бирет, бросив на него короткий взгляд и снова поворачиваясь ко мне. – Я жду, Комптон. Объясните, почему я не должен передать вас прямо в руки верховного комиссара Джан Кла, здесь и сейчас.

Я почувствовал, как у меня сдавило сердце.

– Верховного комиссара Джан Кла?

– Мы только что из элитного вагона. – В его голосе слышалось явное самодовольство. – Он оказал нам любезность, забрав со станции Си-старрко, после того как управляющий Приф Клас приказал нам покинуть Модхру.

– И он же затем вызвал с пересадочной станции военный корабль, который переправил вас в туннель.

Неудивительно, что второй халканский истребитель даже не пытался нам помешать – он был занят совсем другим, а именно спешил вовремя доставить ценный груз к поезду.

– И благодаря вам теперь у нас есть большие сомнения, что халки позволят нам приобрести эти «чафты», – негодующе добавил Эпплгейт. – Вы поставили под угрозу всю нашу дипломатическую инициативу…

– К черту «чафты»! – оборвал его Лосуту. – Я все еще жду объяснений Комптона насчет Модхры.

– Да, сэр, – кивнул мой бывший начальник. – Но опять-таки, не стоит обсуждать это при всех. Возможно, верховный комиссар позволит нам продолжить беседу в элитном вагоне.

– Наверняка, – ответил я, наконец обретая способность соображать. – Но нам вовсе незачем идти так далеко. У меня есть вполне удобное купе, в двух вагонах отсюда.

– Нет! – резким тоном заявил Эпплгейт, прежде чем Лосуту успел ответить.

Однако заместитель директора ООН, как выяснилось, не привык, когда решения за него принимали подчиненные.

– Что вы сказали? – зловеще спросил он.

Эпплгейт бросил взгляд на меня, и морщинки в уголках его глаз стали глубже, словно нарушение субординации застигло его врасплох не в меньшей степени, чем Лосуту.

– Прошу прощения, сэр. Но верховный комиссар должен принимать участие в любых разговорах, которые касаются нападения на Модхру.

– Вы меня разочаровываете, полковник, – вздохнул я. – На Модхре вы относились ко мне совершенно иначе, изо всех сил пытаясь изображать из себя моего друга.

– Это было еще до того, как вы присоединились к экотеррористам и приняли участие в нападении на принадлежащую халкам территорию, – сухо возразил Терренс.

– Неужели? – спросил я. – Может, пытаетесь заставить меня опять поверить вам? Отчего бы не дать модхри еще один шанс овладеть мной?

Мой бывший начальник нахмурился.

– Понятия не имею, о чем вы говорите.

– Верю, что действительно не имеете, – согласился я. – Но, видите ли, я раскусил вашего неприметного маленького дружка. Вы с ним совершили ошибку, когда мы все вместе обедали в «Красной птице». Не слишком большую ошибку, я тогда ее не заметил, но кое-что дошло до меня позже. Я услышал, что кое-кто не может себе представить, чтобы его уговорили взять в руки кусок коралла.

– Я вовсе не пытался вас уговаривать, – все еще хмурясь, сказал Эпплгейт. – Собственно, мне кажется, что речь шла как раз об обратном.

– Да, – кивнул я. – Ошибка заключалась в словах, которые вы употребили. Вы сказали, что кораллы очень шершавые и колючие.

– Вы на что-то намекаете? – вмешался Лосуту. Голос его звучал все так же сердито, но в нем начало проступать любопытство. Как бы он ни ненавидел меня, он прекрасно знал, каким я был когда-то разведчиком.

– Да, сэр, – ответил я. – На то, что всего лишь за день до этого я воспользовался теми же словами, в том же порядке, когда апос Мааф расхваливал модхранские кораллы – «очень шершавые и колючие». Скажите, полковник, насколько вероятно, чтобы вам пришли в голову те же слова, если только никто не нашептывал их вам на ухо?

– Это какой-то бред, – настаивал Эпплгейт. – Полнейший бред.

– Согласен, – поддержал его Бирет. – Если хотите сказать что-то еще, Комптон, – говорите.

– С радостью, сэр, если мы пройдем ко мне в купе. И если Джан Кла желает к нам присоединиться – милости прошу.

– Значит, вы хотите, чтобы халканский верховный комиссар покинул свой комфортабельный элитный вагон ради вашего удобства? – презрительно бросил Эпплгейт.

– Вы беспокоитесь о его комфорте? – спросил я. – Или о его безопасности?

– Его безопасности? – нахмурившись, переспросил мой бывший начальник.

– Да, – сказал я, внезапно почувствовав страшную усталость. Эпплгейт никогда не был моим другом, но даже при этом меня странным образом лишала сил борьба с человеком, который даже не знал, что он мой враг. Возможно, именно в этом и заключалась истинная сила модхри. – Скажите, полковник, чего он опасается? Меня? Бейты?

– Прекратите называть его полковником! – прорычал Лосуту. – Сейчас он – гражданское лицо.

Я покачал головой.

– Нет, сэр, он всего лишь принадлежит к другой армии. К армии модхри.

– Кого?

В это мгновение взгляд Эпплгейта стал странно отсутствующим, мышцы его лица расслабились, словно он заснул стоя. Прежде чем я успел среагировать, его лицо приобрело прежний вид, а взгляд снова стал осмысленным.

Вот только теперь глаза его чересчур блестели, поза была чересчур напряженной, лицо напомнило легкую пародию на лицо человека, который когда-то холодно смотрел на меня через стол в штабе разведки и говорил: «Вы уволены».

В игру наконец вступил истинный враг.

– Ах вот как! – Я старался, чтобы мой голос звучал так же небрежно. – Кажется, я имею честь говорить непосредственно с модхри?

– Да. – Голос тоже был не вполне его. Лосуту, похоже, наконец заметил разницу.

– Терренс? – неуверенно спросил он. Весь его гнев прошел, сменяясь страхом. – Что происходит?

– Заткнись. – Тот, кто уже не был полковником Торренсом Эпплгейтом, шагнул к Лосуту, и чиновник судорожно дернулся, почувствовав, как его правое запястье неожиданно обхватил браслет наручников. – Ты выиграл, Комптон. Пойдем в ваше купе.

– Зачем? – спросил Лосуту, пытаясь сохранять хладнокровие, пока его вели по вагону-ресторану.

– Нам нужно поговорить, – спокойно ответил Эпплгейт. Он посмотрел на меня, и его странный взгляд неожиданно показался мне неживым. – А потом, – добавил он, – я намерен покончить со всем этим.

Стоило нам войти в вагон первого класса, как все его пассажиры пришли в движение. Оставив свои напитки, карты и ридеры, они целеустремленно направились в нашу сторону, словно шагающие в атаку солдаты. Я напрягся, сжимая кулаки, но, к моему удивлению, пассажиры лишь обошли нас с обеих сторон и двинулись дальше, к вагону-ресторану.

– Куда это они? – Лосуту проводил взглядом последнего из них. – Терренс, куда?

– Не твое дело, – ответил Эпплгейт – вернее, тот, кто сейчас владел его сознанием.

Теперь в нужный момент нужно вспомнить, что передо мной – уже не человек.

Мы дошли до середины опустевшего вагона, когда нам навстречу устремился второй поток пассажиров – видимо, модхри освобождал от своих носителей купе первого класса.

Когда мы наконец добрались до купейного вагона, в коридоре было пусто.

– Какие? – спросил Лосуту.

– Вот эти. – Эпплгейт указал на двери наших двух купе. – Единственные, которые я не контролирую.

– Давайте пройдем сюда. – Я подошел к купе, которое занимала Бейта, и коснулся кнопки звонка. – Моя помощница тоже примет участие в нашем разговоре.

– И ваш спутник тоже, – кивнул Эпплгейт. – Тот, который изображает из себя еще одного врача.

Дверь открылась, и я заметил промелькнувшее на лице девушки удивление, когда она поняла, что я не один, а с компанией. Но когда она как следует рассмотрела, чтоэто была за компания…

– Прошу прощения. – Я осторожно отодвинул ее в сторону и вошел. Стенка между двумя купе была наполовину отодвинута. – Боюсь, что мы просчитались.

– Что вы имеете в виду? – спросила она.

Эпплгейт пропустил вперед Лосуту и закрыл за собой дверь.

– Он имеет в виду, что игра окончена. Быстро сели! Эй, ты – там, в другом купе, – иди сюда!

Ответа не последовало.

– Эй, ты! – снова позвал Эпплгейт, на этот раз более резко. – Выходи немедленно.

– Одну минуту… – послышался наконец робкий голос Макмикинга, дрожащий, словно у насмерть перепуганного клерка. – Прошу прощения, я не одет.

Бывший полковник поколебался, вероятно размышляя, насколько безопасно будет оставить нас одних, пока он будет вытаскивать за шиворот Макмикинга из соседнего купе. Его взгляд встретился с моим, и, видимо, он решил отказаться от своих намерений.

– У тебя есть одна минута, – бросил он.

Лосуту откашлялся.

– Вы обещали объяснить мне, что происходит, Комптон.

– В общих чертах – Терренс Эпплгейт стал кем-то вроде самозванца, – начал я достаточно громко для того, чтобы меня мог слышать телохранитель моего босса. – «Кем-то вроде» – потому, что до сих пор он даже не осознавал, что является носителем для части коллективного разума под названием модхри.

– Он даже сейчас этого не осознает. – Бейта едва ли не шептала. – Модхри завладел его телом, погрузив личность в сон. Когда он его освободит, Эпплгейт вновь станет прежним, не помня ничего о том, что произошло. Он будет думать, что просто на какое-то время потерял сознание.

– Примитивные создания вроде вас очень любят рассуждать о том, чего даже не понимают, – сказал Эпплгейт.

– Зачем вы это делаете? – спросил Лосуту, и я вынужден был отметить, что при всем моем скверном отношении к нему им трудно не восхищаться. После всего того, что на него обрушилось, он продолжал действовать как истинный дипломат. – Чего вы, собственно, хотите?

– Я хочу быть всем и править всеми. – Действительно, почему бы нет, обычное и вполне исполнимое желание. – И этот день настанет. Но – к делу, – продолжал он, переводя на меня свои мертвенно-пустые глаза. – Ты забрал с Модхры-1 три чипа с данными. Отдай их мне.

– Если ты так настаиваешь… – Я показал на кресло, у подлокотника которого на выдвижном столике лежали ридер Бейты и чипы. – Вот они.

Эпплгейт шагнул к креслу, не упуская нас из виду, и, бросив на чипы быстрый взгляд, сунул их в карман.

– А теперь расскажи, что тебе известно.

Не притвориться ли дурачком? Но похоже, этот номер не пройдет.

– В последнее время ваши поставки кораллов за пределы планеты резко возросли. Больше ничего.

Глаза его сверкнули.

– Ничего?

– Абсолютно ничего. – И это было правдой: в конце концов, я разобрался в ситуации отнюдь не благодаря его драгоценным чипам. – Хотя это не значит, что мы не пытались.

– Понятно, – пробормотал Эпплгейт и начал поворачиваться…

И прежде чем я успел отреагировать, он шагнул к койке, схватил Бейту за волосы и дернул вверх, поднимая ее на ноги.

– Ты лжешь. – Его голос был мертвенно-спокоен. – Признайся, где он, и я отпущу ее.

– Я не знаю, где он! – На лбу у меня выступил пот: Эпплгейт схватил ее правой рукой за горло. – Оставь девушку в покое!

– Кто – он? – недоумевал Лосуту.

– Прекрасно! Пусть будет по-твоему. – Носитель модхри сунул левую руку в карман и вытащил…

Кусок модхранского коралла.

– Ну! – Он продемонстрировал мне коралл. – Скажешь правду? Или я просто оцарапаю ее, вот так, – Эпплгейт сделал вид, будто проводит кораллом по щеке девушки, – и превращу ее в то, чего она боится больше всего на свете.

– Оставь ее в покое, черт побери! – прорычал я, поднимаясь на ноги. Носитель предупреждающе покачал кораллом, и, стиснув зубы, я снова опустился на койку. – Я же говорю – мы не знаем.

– Ты согласна, служанка пауков? – Полковник почти касался губами ее уха.

Бейта не ответила – ее глаза полны были ярости и ужаса.

– Ну? – повторил он.

– Ты умрешь, – сдавленно, но твердо проговорила девушка. – Слышишь?

– Слышу, – спокойно ответил Эпплгейт. – Последний раз спрашиваю: отвечай, где находится новая планета, или присоединяйся к нам. Могу тебя заверить, что…

– Я выхожу! – Голос Макмикинга по-прежнему дрожал. – Пожалуйста, не трогайте меня.

Модхри был явно раздосадован тем, что его прервали.

– Ну, выходи.

Прошла еще секунда, и из-за перегородки робко появился телохранитель моего босса.

Нет, за последние двадцать минут он не сменил шевелюру или отрастил бороду. Тем не менее узнал я его не сразу. Профессиональная бдительность и сосредоточенность сменилась нервозностью и страхом. Глаза были выпучены в панике, пальцы и губы мелко дрожали от едва сдерживаемого ужаса, и казалось, будто он вот-вот разрыдается.

– Пожалуйста, не трогайте меня, – умоляюще пробормотал он.

– Сядь, – с отвращением произнес Эпплгейт, кивая на диван, и опять перевел взгляд на меня, словно чужому разуму внутри его был неприятен вид столь жалкого человеческого существа. – Ну? – Он снова поднес коралл к щеке Бейты.

И в это мгновение Макмикинг прыгнул.

С быстротой молнии он преодолел разделявшие их два метра, и его кулак со всей силы опустился на правое предплечье полковника. Девушка высвободилась из захвата внезапно обвисшей руки. Между тем носитель резко развернулся, целясь левой рукой с зажатым в ней кораллом в лицо Брюсу. Однако тот успел присесть, и, пока коралл проносился над его головой, его правая нога подсекла ноги Эпплгейта.

С коротким проклятием полковник рухнул на пол. Я поспешил Макмикингу на помощь, но в этом уже не было необходимости. Подпрыгнув, Брюс выбросил вперед левую ногу и ударил противника по голове за правым ухом. Послышался тошнотворный глухой звук, Эпплгейт судорожно дернулся и застыл. Левая его ладонь разжалась, и коралл откатился в сторону.

– Все целы? – спросил Макмикинг, на всякий случай пиная Терренса Эпплгейта под ребра, чтобы удостовериться, что поверженный враг уже не встанет.

– Все в порядке, – кивнул я. – Он не зацепил вас кораллом?

– Нет.

– Будьте осторожны, – предупредила Бейта, пока я, наклонившись, проверял пульс Эпплгейта. – Модхранских носителей не так-то легко свалить с ног.

– Не думаю, что у нас возникнет с этим проблема, – мрачно заметил я, выпрямляясь. – Он мертв.

– Что? – Макмикинг быстро опустился на корточки и тоже проверил пульс. – Не может быть – я не столь уж и сильно его ударил.

– Вероятно, колония совершила самоубийство. – Девушка передернула плечами. – Так же, как те двое халков на Керфсисе.

– Этот модхри, похоже, не умеет и не любит достойно проигрывать, – проворчал Брюс, дотрагиваясь до коралла носком ботинка. – А с этим что делать?

Я пинком отправил его под койку.

– Интересно, откуда он вообще его взял?

– Из элитного вагона, – механически пробормотал Лосуту, уставившись на тело Эпплгейта. – В бассейне у Джан Кла их полно.

Значит, элитный вагон был не только удобным средством транспорта для носителей, но и полностью оснащенным командным центром.

Как же я раньше не догадался!

– Бейта, не знаете, он может нас слышать?

– Вы про коралл? – Лосуту перевел взгляд с Эпплгейта на меня. – Какого…

– Прошу вас, помолчите… Бейта?

– Не думаю, – ответила она. – Полипы могут обнаруживать и воспринимать звуковые колебания, но только под водой.

– А Эпплгейт?

– Но вы же сказали, что он мертв!.. – вмешался чиновник.

– Прошу вас, – повторил я, изо всех сил сдерживая себя.

Девушка утвердительно кивнула.

– Клетки его мозга еще не начали разлагаться, и…

– Давайте вышвырнем его отсюда. – Макмикинг подхватил безвольное тело под мышки. – И этот коралл – тоже, для пущей безопасности.

Минуту спустя мы выбросили тело и коралл в коридор, не забыв забрать у покойника чипы.

– Как насчет вас? – спросил я у Бейты, когда мы вернулись в купе. – Он не задел вас кораллом?

– Нет, – ответила она, осторожно потирая щеку.

– Уверены? Стойте смирно, – велел я, беря девушку за подбородок и наклоняя ее голову к свету. – Дайте посмотрю.

– Что вы сможете увидеть? – Она отвела мою руку. – Микроскопическую царапину? Я же говорю, он до меня даже не дотронулся.

– Ладно, ладно, – проворчал я. – Я просто хотел помочь.

– Лучше подумайте о том, что он собирается делать дальше.

Усевшись на койку, девушка подтянула колени к подбородку и обхватила их руками.

– Что значит – что он собирается делать дальше? – непонимающе переспросил Лосуту. – Он ведь мертв, верно?

– Она имеет в виду модхри, коллективный разум, – сказал я. – Вы что, не слушали?

– Да, но… – Он замолчал. – Вы ведь серьезно? Но это…

– Безумно? – предположил я. – Странно? Чудовищно? Выбирайте эпитет и продолжайте, поскольку все это правда.

Бирет глубоко вздохнул и медленно выдохнул.

– Ладно… Предположим, что на данный момент это правда. И что дальше? Какие у него варианты действий?

– Как вы видели, когда мы шли сюда, все пассажиры первого класса вели себя, словно зомби, – напомнил я. – Все они – модхранские носители, так же как и Эпплгейт, и всеми ими, видимо, непосредственно управляет коллективный разум. – Я похлопал по карману. – И их единственная цель в жизни – вернуть эти чипы.

– Сколько их? – спросил Макмикинг.

– По крайней мере – все пассажиры первого класса, плюс Джан Кла и его окружение, плюс, вероятно, еще несколько. И все это мне очень не нравится.

– Да, но до Хомшила остался всего час. Можно попробовать забаррикадироваться, пока мы не окажемся там.

– А потом пробивать себе дорогу сквозь них, чтобы выбраться из поезда? – с сомнением спросил я. – Впрочем, стоит попытаться. Давайте посмотрим, можно ли отодрать диваны от стен…

И тут за моей спиной послышался крик Бейты.

– Что такое? – быстро спросил я, поворачиваясь к ней.

Взгляд девушки был устремлен в пустоту, лицо побелело, грудь судорожно вздымалась и опускалась.

– Бейта? – Я сел рядом с ней и взял ее за руку. Рука была холодной как лед. – Бейта, что случилось?

– Они убили его, – дрожащим голосом прошептала она. – Они убили одного из пауков.

– Кто? – спросил я, чувствуя, как по спине у меня пробежал холодок.

– Толпа… Все вместе.

– Не может быть. – Брюс покачал головой. – Вы говорили, что это только пассажиры первого класса. Их слишком мало для того, чтобы убить паука.

– Он ошибся, – пробормотала она все с тем же отсутствующим взглядом. – Теперь все они – часть модхри. Они собираются убить всех пауков.

Она закрыла глаза.

– А потом они собираются убить нас.