Кери Моро в изнеможении откинулась на спинку кресла. На лице её застыло выражение, которое скорее подошло бы какой-нибудь мученице, а не семнадцатилетней девушке.

– Может хватит, Джин, – жалобным тоном произнесла она, – неужели опять все сначала?

Жасмин Моро, или Джин, как её называли в семье, да и все те, кого ей удалось уговорить обращаться к ней по прозвищу, одарила свою младшую кузину взглядом, в котором соединились терпение, любовь и непоколебимое упорство.

– Все сначала, – твердо произнесла она, – тебе ведь хочется пройти испытание. Или я ошибаюсь?

Кери театрально вздохнула.

– Ладно, сдаюсь. Рабовладелица. Миск рхе ха солф оуп смиф, пирец иэй картох.

– Не так, кхартох, – перебила её Джин, – Надо произносить «кх», а не «к». И начальный звук «п» в «пирец иэй кхартох» произносится с придыханием. – Джин продемонстрировала звук кузине, – чувствуешь разницу: «пять» – «вспять»?

– Не слышу я никакой разницы, – проворчала Кери, – и бьюсь об заклад, Мисс Хальверстон тоже не услышит.

– Может, она и не услышит, – согласилась Джин, – однако, если ты намереваешься воспользоваться своими знаниями в разговоре с Трофтами, тебе следует хорошенько потрудиться.

– А кто говорит, что я собираюсь разговаривать с Трофтами? – буркнула Кери. – Все Трофты, с которыми я встречалась, понимают английский.

– Ты ничего не учитываешь, – покачала головой Джин, – торговцы и представители, прибывшие с дипломатической миссией в наши миры, – да. Однако, кто поручится, куда тебя могут занести космические странствия, не окажешься ли ты среди тех Трофтов, которые и слова не знают на чужом языке?

В ответ кузина только презрительно фыркнула.

– Тебе легко говорить. Ведь это ты у нас станешь Коброй, которая только и будет знать, что носиться из конца в конец Вселенной. И конечно же, это тебе понадобиться и наречие Трофтов, и квазаманский язык, и все такое прочее.

Джин ощутила, как у неё к горлу подкатил комок. Из всех её родственников только Кери сочувственно относилась к её стремлению стать Коброй и только она ничуть не сомневалась, что так оно и будет. Что касается этого последнего пункта, то даже отец Джин не мог переспорить Совет, и только долгие задушевные разговоры с Кери удерживали Джин от того, чтобы не впасть в отчаяние от сознания тщетности надежд и несбыточности желаний.

Неожиданно девушка поняла, что её младшая кузина довольно легко ухитрилась перевести разговор в нужное ей русло.

– Какая тебе разница, что понадобится мне, – ворчливо произнесла она, изображая шутливое раздражение. – В данный момент это тебе надо усвоить материал, потому что именно тебе завтра сдавать экзамен. Итак, ещё раз, и помни, пожалуйста, с придыханием «п» в сочетании «пиерец иэй кхартох». Если ты неправильно произнесешь фразу перед Трофтом, он либо покатится со смеху, либо вызовет тебя на дуэль.

Кери тотчас навострила уши.

– Но почему? Неужели я ляпнула какую-нибудь сальность?

– Ладно, не бери в голову, – успокоила её Джин.

Ошибка, по правде говоря, была довольно безобидной, однако Джин не собиралась говорить об этом сестре. Она хорошо помнила, как три года назад сама, будучи семнадцатилетней девушкой, ломала язык, и поэтому ей казалось, что намек на двойной смысл придает немного пикантности однообразным упражнениям, которые нагоняли на Кери тоску.

– Давай попробуем ещё раз, – сказала она, – начнем сверху.

Кери глубоко вздохнула и закрыла глаза. «Миск рхе».

В другом конце комнаты зазвонил телефон.

– Я подойду, – прервала упражнение Кери, с нескрываемым облегчением вскочила с кресла, бросилась к аппарату, подключила экран.

– Алло? А, привет, Фей. Джин, твоя сестра. Джин выпрямила поджатые ноги и поднялась к Кери. Не доходя трех шагов до телефона, она поняла, что что-то не так. В глаза Джин бросилось выражение лица сестры, и оставшиеся два шага она преодолела одним прыжком.

– Что-то случилось? – спросила она.

– Только что позвонила Тина Май Гроу из офиса дяди Корвина, – мрачно произнесла Фей. – Всего несколько минут назад произошло нечто из ряда вон выходящее, и дело кончилось тем, что папа кого-то подстрелил.

Стоявшая рядом с Джин Кери ахнула.

– Что? – переспросила она. – Он его убил?

– Пока не ясно. Парня срочно отвезли в больницу. Папа и дядя Корвин тоже там. Тина сказала, что позвонит ещё раз и даст нам знать, как только что-нибудь прояснится.

Джин облизала внезапно пересохшие губы.

– Они в какой больнице? Фей покачала головой.

– Тина особенно подчеркнула, что нам лучше туда не ходить. Дядя Корвин распорядился, что не желает никого там видеть, пока они во всем не разберутся.

Джин стиснула зубы. На первый взгляд, вполне разумно, но все равно это ей не нравится.

– А сказала она, что сейчас делает папа? Или сообщила – какие-то детали?

Фей лишь растерянно пожала плечами.

– Как я понимаю, отец сильно потрясен, однако наверняка владеет собой. И если известны ещё какие-либо подробности, то Тина предпочла о них не упоминать.

Даже сквозь охватившее её странное оцепенение Джин ощутила проблески гордости. Разумеется, её отец никогда не потеряет самообладания. Боец-Кобра, за плечами которого две высадки на Квазаме, вряд ли позволит себе сломаться из-за какого-то происшествия. Кроме того, она готова держать пари, что в случившемся виноват пострадавший.

– Ты уже разговаривала с Гвеной? Фей покачала головой.

– Я надеялась сначала выяснить как можно больше подробностей. У неё и без того хватает забот, и мне не хотелось, чтобы она все бросила и понапрасну сорвалась с места.

– Пусть лучше она сама решает, понапрасну или нет, – посоветовала Джин, – ей бы могли перенести защиту диссертации. К тому же она оскорбится, если узнает о случившимся не из наших уст, а из теленовостей. Кстати, о теленовостях. Там уже что-нибудь передали?

– Так быстро? Вряд ли. В любом случае, я поставила тебя в известность о том, что произошло, чтобы ты была дома, когда отец вернется.

– Да-да, спасибо, – кивнула Джин, – я уже иду.

– О'кей, скоро увидимся, – и лицо Фей исчезло с экрана.

Стоявшая рядом Кери судорожно вздохнула.

– Мне тоже надо позвонить родителям, – сказала она, – им будет интересно узнать о случившимся.

– Тина уже наверняка это сделала, – возразила Джин, уставившись в погасший экран. Какое-то смутное чувство не давало ей покоя.

Потянувшись к мануалу, она пробежала пальцами по клавишам, набирая номер крупнейшей информационной телесети Капиталии.

Поиск – имя: Моро, Джастин – сделала она запрос.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась Кери, – ведь Фей сказала, что эта новость ещё не просочилась в информационные каналы.

Джин стиснула зубы.

– Фей ошиблась. Взгляни.

***

На подъездной дороге, ведущей к приземистому квадратному зданию, уютно разместившемуся вдали от посторонних глаз в нескольких кварталах от делового центра Капиталии, отсутствовали какие бы то ни было указатели. Правда, даже если бы таковые и имелись, польза была бы несущественной – небольшая табличка на передней двери возвещала, что это Мемориальный Центр имени Кеннета Мак-Дональда, однако это имя мало что значило для непосвященных – рядовых жителей Капиталии.

Однако для тех из них, кто был Коброй, это название говорило о многом. Как и само здание.

Дверь оказалась запертой, но Джин знала код. Тускло освещенные холлы, казалось, вымерли, и девушка заметила на пути лишь горстку Кобр, сидевших группками по двое или по трое. Посещаемость явно пошла на убыль, с тех пор как Приели и его приятели-крикуны Отверги подняли бучу насчет так называемой «элитарности Кобр». Глядя на пустые столы и стулья, Джин мысленно перенеслась в детские годы – сколько счастливых часов она провела здесь вместе с отцом и другими Кобрами. Те люди были истинными героями Миров Кобры.

И вот теперь люди предпочитали держаться подальше от Мемориального Центра, не желая давать лишних поводов Приели и его крикливой конгрегации. Даже из-за одного этого, с горечью подумала Джин, она желала бы, чтобы все эти Отверги захлебнулись собственной слюной.

Ее отец был там, где она и предполагала его найти, – внизу, совсем один в просторном тренировочном зале, который Кобры между собой называли Комнатой Ужасов.

На несколько минут она задержалась на галерее, наблюдая за отцом сверху и одновременно предаваясь воспоминаниями. Роботы-машины, управляемые компьютером в зале, были не слишком сообразительны, зато обладали мгновенной реакцией. В детстве Джин думала, что их лазеры тоже опасны. Она до сих пор ощущала тот давний ужас, что всякий раз охватывал её, когда отец вступал с ними в поединок. В действительности, как ей стало известно годы спустя, лазеры, которыми были оснащены роботы, могли уязвить разве только гордость Кобр. Однако даже сей хорошо известный факт не мог удержать её от той первобытной, животной реакции, которая всякий раз заставляла её содрогаться от страха при виде сражающегося отца.

Между прочим, этот поединок был далеко не равным. Перед Джастином возникали от четырех до семи роботов. Все как один они нацеливали на него свои смертоносные лучи, причем самих их меньше всего заботило, выживут они или нет. Комната Ужасов нарочно была устроена таким образом, что в ней негде было укрыться, и поэтому Кобре, чтобы остаться в живых, приходилось то и дело бросаться из стороны в сторону.

Что и делал Джастин. Причем делал виртуозно, восхищенно подумала про себя Джин. Используя стены, пол, потолок в качестве трамплинов, его приводимые в движение компьютером сервомоторы бросали Джастина, словно мячик, по всему залу, а его мизинцы то и дело испускали ослепительные иглы лазерных лучей. Оптические усилители и бронебойные лазеры позволяли Кобре наносить в воздухе совершенно невообразимые удары по движущимся мишеням-обидчикам. Несколько раз окна на галерее начинали дребезжать – это Джастин пускал в ход сверхзвуковое оружие, а в какой-то момент из его левой пятки вырвался мощный луч лазера и в следующее мгновение пронзил обидчика, притаившегося за невысокой стеной. Джин поймала себя на том, что от напряжения стиснула зубы, руки её непроизвольно сжались в кулаки, а тело приняло выжидающую боевую позу. «Когда-нибудь, – мелькнула у неё в голове смутная мысль, – я тоже окажусь в низу, в этом зале. Я тоже буду там».

Наконец, неравная схватка завершилась. Слегка удивившись, Джин обнаружила, что вела наблюдение всего лишь около пяти минут. Переведя дыхание, она смахнула капельку пота на носу, и постучала по стеклу.

Отец перевел взгляд вверх и, заметив её, удивленно поднял брови.

– Мне можно спуститься? – жестом спросила его Джин.

– Конечно, – помахал он в ответ, – иди в главную дверь.

Джин сбежала вниз по ступенькам. В этот момент, когда она распахнула дверь, ведущую в зал, Джастин уже успел обмотать шею полотенцем и одним концом вытереть с лица пот.

– Привет, Джин! – поприветствовал он дочь и шагнул вперед, чтобы обнять её.

Выражение его лица, отметила про себя Джин, оставалось бесстрастным. Джастин прибегал к этой уловке всякий раз, когда хотел скрыть особенно сильные эмоции.

– Вот уже не ожидал.

– Час назад позвонила Тина и сказала, что ты возвращаешься домой из больницы, – объяснила Джин. – А так как ты не появлялся, я отправилась на твои поиски.

Джастин хмыкнул.

– Надеюсь, тебе не пришлось при этом исколесить всю Капиталию?

– Разумеется, нет. Где ещё тебя искать?

– Визит в прошлое, – он обвел взглядом зал.

– Скорее, способ снять напряжение, – поправила девушка отца. – Ладно, па, можно подумать, я тебя плохо знаю.

Джастин вымученно улыбнулся, и маска тотчас соскользнула с его лица, являя взору скрытую от посторонних глаз боль.

– Уж кому как не тебе, моя милая, меня понимать, – тихо произнес он, – от тебя не спрячешься.

Джин положила руку ему на плечо.

– Значит, дела все-таки плохи? Джастин кивнул.

– Как видишь. А как ты и сестры восприняли это известие?

– О, за нас можешь не беспокоиться. Для нас главное, чтобы с тобой все было в порядке.

Джастин пожал плечами.

– В порядке в той степени, насколько это сейчас возможно. А после упражнений даже ещё лучше, – добавил он, махнув рукой в сторону Комнаты Ужасов. – Что, собственно, тебе рассказала Тина?

– Самую что ни на есть сжатую версию. Так что все-таки произошло?

Джастин на минуту пристально посмотрел ей в глаза, а затем обвел взглядом зал.

– Это была самая бестолковая попытка в моей жизни, – вздохнул он. – Этот тип Бейрам Монс – в больнице его опознали – ворвался в кабинет и принялся вопить что есть мочи и осыпать нас проклятиями – разумеется, в первую очередь Кобр. Я попытался оглушить его, но он не стоял на месте, я тоже повернулся слишком нерасторопно и поэтому неправильно нацелил звуковую дубинку, – Джастин покачал головой. – Как бы там ни было, он полез рукой в карман, и мне показалось, что у него там пистолет. Было уже поздно пытаться допрыгнуть до него, и поэтому я пустил в ход лазеры.

Из служебной двери напротив вперевалочку показался робот и принялся собирать «останки» своих поверженных собратьев.

– И пистолета у него не оказалось? – высказала предположение Джин.

– Ты попала в самую точку, – ответил Джастин, и в его голосе почувствовалась плохо скрываемая горечь. – Ни пистолета, ни газового баллончика – ничего. Просто безоружный, не представляющий ни малейшей опасности, совершенно безвредный идиот. Я его пристрелил.

Джин перевела взгляд на робота.

– Это была ловушка?

Краем глаза она заметила, как отец нахмурился.

– Что ты хочешь сказать? – осторожно поинтересовался он.

– Не пытался ли этот Монс нарочно спровоцировать тебя или дядю Корвина на подобные действия? Чтобы представить вас потом этакими злодеями? – Джин снова обернулась к отцу. – Не знаю, видел ли ты уже, что там передают по каналам новостей, однако с той самой минуты, как Монса забрали в больницу, на ваши головы обрушился поток проклятий. И это была не просто реакция на случившееся – эти люди уже заранее выучили обвинительные речи.

Джастин прошипел сквозь зубы:

– Признаюсь, мне тоже пришла в голову подобная мысль. Но ты ещё не услышала самого главного. Этот Монс будет жить, несмотря на то, что получил в грудь два мощнейших лазерных заряда. Не желаешь ли угадать, как ему это удалось?

Джин насупила брови. Первым напрашивался ответ, что на Монсе была броня. Однако судя по тому, каким тоном говорил отец, можно было догадаться, что здесь кроется нечто более интересное. Монс должен был обладать такой прочной броней, что делала бы его практически неуязвимым для двух мощных лазерных зарядов, которые без труда могли прорезать грудину и ребра и испепелить сердце и легкие.

По крайней мере, нормальным костям не выдержать такой мощи.

– По той самой причине, что выжил Уинворд? – неуверенно спросила Джин.

Джастин кивнул.

– Верно.

По спине Джин пробежала дрожь. Майк Уинворд во время первой миссии на Квазаму двадцать восемь лет назад получил в грудь заряд лазерного оружия и остался в живых исключительно благодаря защитному керамическому покрытию грудины и ребер.

– Так он из Отвергов? – прошептала она, – этот безмозглый идиот Монс к тому же ещё и жалкий Отверг?

– Именно так, пропади он пропадом, – вздохнул Джастин, – к сожалению, то, что он был безоружен, когда я стрелял в него, не меняет дела.

– Но почему? – удивилась Джин, – Значит, я все-таки права. Вся эта история подстроена нарочною…, а следовательно, за ней стоит никто иной как Приели.

– Полегче, барышня, – сказал Джастин и положил руки на плечи дочери, – То, что очевидно для меня, тебя или Корвина, ещё надо доказать остальным, а это нелегко.

– Но…

– Но до тех пор, пока мы не докажем эту связь, – продолжал он увещевать дочь, – я был бы весьма благодарен тебе, если бы ты оставила все свои домыслы при себе. На этом этапе слишком смелые высказывания могут повредить нам куда больше, чем Приели.

Джин на минуту закрыла глаза, стараясь сдержать навернувшиеся слезы.

– Но почему? Почему он не желает оставить тебя в покое?

Джастин подошел к дочери и крепко обнял её за плечи.

Даже уже будучи вовсе взрослой, она была на несколько сантиметров ниже его – идеальный рост, по её мнению, чтобы спрятаться под отцовское крыло.

– Лично до меня Приели почти нет никакого дела, – вздохнул Джастин. – Я также сомневаюсь, что он имеет что-то против Корвина, за исключением того, что брат стоит у него на пути. Нет, ему надо нечто иное – полное изгнание Кобр из наших Миров.

Джин облизнула губы и ещё крепче прижалась к отцу. Ей доводилось слышать сплетни, споры, предположения… Но услышать такое из отцовских уст – напрямую, без всяких обиняков, услышать от человека, который не мог не знать правды, – при этой мысли Джин похолодела от ужаса.

– Но это безумие, – прошептала она, – полнейшее безумие. Как, интересно, по его мнению, сможет расширять свое влияние Эсквилин, если там не будет Кобр, которые первыми вступают в неизведанное? Не говоря уже о Целии – что, интересно, намерен он предпринять – бросить местное население на растерзание хищникам?

Джин услышала, как вздохнул отец.

– Джин, когда ты повзрослеешь, то наверняка встретишь немало на первый взгляд разумных людей, которые, к твоему удивлению, подчас попадают в плен какой-либо идеи и так зацикливаются на ней, что не хотят видеть других точек зрения. Наглядный пример – Целий, люди, которые его населяют, столь долго сражались с чудовищной местной экологией, что уже втянулись в эту борьбу и отказываются переселиться на какую-нибудь другую планету. Они просто не представляют себе другого существования. Некоторые из Отвергов – не все, конечно, а лишь некоторые – тоже страдают подобной зашоренностью. Им хотелось стать Кобрами, но их забраковали по той или иной причине, и поэтому их любовь в конечном итоге обернулась ненавистью, а ненависть требует отмщения.

– Независимо от того, каковы окажутся последствия для всех остальных Миров Кобры?

Джастин покачал плечами.

– Выходит, что так. Не знаю, может быть, некоторые из них вполне искренне полагают, что необходимость в Кобрах изжила себя, что все, чем занимаются Кобры, по плечу и простым людям, если в их распоряжении имеются машины и защитные экзоскелеты. Я даже готов согласиться с тем, что кое-какие из обвинений Приели далеко не беспочвенны. Вполне возможно, что мы слишком увлеклись своей элитностью, самим себе во вред.

Мимо них прошествовал обслуживающий робот, направляясь на помощь своим поверженным собратьям. Джин проводила его взглядом и сосредоточилась на одной из механических мишеней… Неожиданно в её мозгу вспыхнула искра озарения. Впервые в жизни девушка поняла, кого представляют эти громоздкие машины, которые ей приходилось наблюдать с самого детства.

– Господи, – прошептала она, – да это же Трофты. Ваши роботы-мишени – не кто иные как Трофты!

– Брось свои глупости, – оборвал её Джастин, однако его тон заставил Джин посмотреть на отца. Его лицо ничего не выражало. Словно у игрока в покер, или человека, который отказывается признаться в том, что ему известен секрет, который он не имеет права разглашать.

– Я просто хотела сказать… – растерянно начала было оправдываться Джин.

– Разумеется, это не Трофты, – перебил её Джастин. Ты получше приглядись к формам, размерам, очертаниям. Эти роботы – не что иное, как учебные мишени, однако от взгляда Джин не ускользнуло, что лицо Джастина при этом приняло суровое выражение. – К тому же, Трофты – наши партнеры и политические союзники, – продолжал отец. – Они наши друзья, а не враги. И поэтому для нас нет причин выяснять их уязвимые места.

– Разумеется, – согласилась Джин, стараясь подражать бесстрастному тону отца, пусть даже и делая это с небольшим опозданием. Нет, разумеется, роботы внешне мало походили на Трофтов, но форма и расположение уязвимых точек выглядели слишком продуманными, и поэтому вряд ли были случайны.

– Не думаю, что имеет смысл напоминать кому-либо о том, что когда-то они были нашими врагами, – добавила она с нотками горечи в голосе, – и что именно благодаря усилиям Кобр тогда удалось избежать войны.

Отец сжал ей плечо.

– Кобры помнят все, – тихо произнес он, – как, впрочем, и Трофты. А это самое главное… и именно поэтому нам надо найти способ заткнуть глотку этому Приели и его горлопанам. – Джастин глубоко вздохнул. – Ладно, пора домой.