Азрас располагался в двадцати километрах к северу от того участка густого леса, где Джин спрятала машину Дауло. Ранним воскресным утром девушке пришлось совершить длительную – и несколько утомительную даже для Кобры – пробежку по пустынной дороге. Предутренняя эта физическая разминка, правда, помогла Джин немного отвлечься от мрачных мыслей.

Городских окраин она достигла, когда небо на востоке только начинало светлеть. Войдя в город, Джин напустила на себя деловой вид и быстрым шагом двинулась в сторону центра, стараясь не обращать внимания на глядящих ей в след мелких торговцев, которые уже начали подготавливать свои ла – речки и киоски к приему покупателей – настало воскресенье, базарный день.

Издали узнать Джин было практически невозможно – переодетая в мужскую одежду, в парике, имитирующем квазаманскую, опять-таки мужскую, стрижку, и с чертами лица, измененными с помощью специального гримировочного геля, она походила на молодого горожанина низшего сословия, спешащего куда-то по срочному дела.

Солнце светило уже вовсю, когда Джин добралась до главного городского рынка. Здесь она плотно позавтракала и около часа бродила по торговым рядам, наблюдая за гражданами Азраса, вступившими в свой новый день. Джин забыла спросить у Дауло, в котором часу начнется отбор рабочих в мангусовскую бригаду, но когда наконец решилась пройтись по центральной площади, туда уже начали стекаться толпы мужчин, выстраивающихся в очередь к большому столу для регистрации. Понаблюдав несколько минут за происходящим и прикинув, сколько времени потребуется муниципальным чиновникам для переработки информации: обо всех претендентах, она сочла для себя лучшим убраться отсюда на какое-то время. О том, чтобы добиться включения в состав рабочей бригады без Дауло, не могло быть и речи. Теперь Джин надеялась только на то, чтобы попытаться каким-то образом отправиться в Мангус после того, как бригаду полностью сформируют и подготовят к отъезду.

Спустя час она вернулась. До отправления рабочих оставалось, предположительно, минут тридцать. Пробравшись сквозь толпу людей, уже прошедших проверку и теперь ожидающих оглашения результатов, Джин направилась через центр площади к припаркованным автобусам.

Транспорт на Мангус. Попробовать, что ли, пробраться в один из автобусов… или проехать на крыше… или под днищем, уцепившись за что-нибудь.

Сосредоточившись на мысле об автобусах, Джин чуть было не вскрикнула от неожиданности, внезапно обнаружив, что идет прямиком на… Дауло Сэммона.

По счастью, как раз в этот момент тот повернулся лицом к какому-то молодому человеку, говоря ему что-то, и Джин поспешно сменила курс, смешавшись с толпой. Придется пробираться к автобусам с другой стороны – с той, где стоит группа людей, явно не участвующих в «конкурсе».

Джин застыла на месте, разглядев лицо одного из мужчин, который озабоченно оглядывал скопление горожан.

Радиг Нардин. Отыскивающий, вероятно, Дауло Сэммона.

Несколько секунд Джин стояла как вкопанная, не обращая внимания на снующих мимо людей. Обеспокоенная за последнее время в основном тем, что в игру вступили Моффрен Омнати и Шани, она почти забыла о попытках Мангуса помешать ей и Дауло проникнуть на свою территорию. Но в Мангусе, очевидно, не отказались от этих попыток, а. поскольку Нардин видел Дауло в Милике всего четыре дня назад, не было практически никакой надежды на то, что он не узнает Сэммона-младшего.

А что, если заставить его прекратить поиски Дауло хотя бы на данном этапе?..

Джин закусила губу, усиленно соображая. Подойти к Нардину поближе и вырубить его ультразвуком? Но для этого нужно приблизиться к нему практически вплотную, чтобы окружающие не ощутили никаких побочных эффектов. Нет, не пойдет. Поджечь лазером один из автобусов? То же чне то – Нардин не подумает сам броситься на тушение пожара – для этого у него есть подчиненные. Кроме того, любая крупная заваруха может задержать посадку рабочих в автобусы и, несомненно, ещё больше насторожит Нардина.

А если…

Джин скрипнула зубами. Идейка, конечно, на грани безумия, но если она сработает, то решатся обе проблемы разом.

На противоположном краю площади, за самым задним автобусом, Джин заметила незнакомое, похожее на сарай, строение – скорее всего, общественный туалет. Джин пересекла площадь и, укрывшись за ним, начала ногтями сдирать с лица маскировочный гель. Задача оказалась не из приятных – загустевший желеобразный состав надлежало удалить посредством специального растворителя – и к моменту окончания процедуры подбородок и щеки девушки горели огнем. Парик она решила не снимать – если Нардин обратил на неё внимание во время посещения рудника Сэммонов, то узнает спутницу Дауло даже с измененной прической.

Еще находясь в Милике, Джин отметила, что представители различных социальных классов строго соблюдают дистанцию между собой, и теперь, направившись к Нардину, она сразу же убедилась в том, что горожане придерживаются подобных норм общественного поведения. Человек низшего сословия, да ещё в такой одежде, какая была на Джин, никогда не посмел бы обратиться к столь высокопоставленной особе, как Нардин, без её – этой особы – на то позволения. И теперь Джин, уверенно приближающаяся к Нардину, ловила на себе испуганные взгляды из толпы и недоуменные – со стороны людей Мангуса. До Нардина оставалась пара шагов, когда человек из его свиты оправился от изумления и преградил девушке путь.

– Куда прешь, придурок? – рявкнул он.

– К Мастеру Радигу Нардину, – спокойно ответила Джин. – У меня послание для него.

– Дьявол, с каких это пор?.. – Нардин осекся, не закончив гневную фразу. Узнал, поняла Джин. – Вы… что?..

– У меня важное сообщение для вашего отца. Мастер Нардин, – быстро проговорила девушка, пользуясь его замешательством, и коснулась лба кончиками пальцев – квазаманский приветственно-уважительный жест. – Могу я пройти?

Нардин покосился на своих людей и, казалось, взял себя в руки.

– Пропустите её, – приказал он.

Она проскользнула между ошарашенными ман-гуссцами; до них, очевидно, ещё не совсем дошло, что этот наглец – женщина. «Интересно, считается ли трансвестизм* преступлением по Квазаме?» – подумала Джин, но тотчас же отогнала несвоевременную мысль.

– У меня послание для вашего отца от Круина Сэммона, из Милики, – вполголоса сказала она обернувшемуся к ней Нардину.

Лицо Нардина превратилось в непроницаемую маску.

– Я помню вас, – медленно произнес он. – Вы были со старшим сыном Круина Сэммона, когда я приезжал в Милику за товаром. А почему, собственно, Круин доверил вам доставку важного сообщения? Кто вы такая?

– Меня зовут Ася Элгани, Мастер Нардин.

– И ваши отношения с семьей Сэммонов?.

– Исключительно профессиональные, – ответила Джин, тщательно подбирая слова. Она не имела понятия, существует ли вообще на Квазаме профессия, за представителя которой она собиралась себя выдать; но, учитывая широко распространенное на Квазаме использование наркотиков, почему бы ей, такой профессии, и не существовать? – Я – курьер, прибыла с сообщением, как я уже сказала, для вашего отца, Оболо Нардина.

Нардин выгнул дугою бровь и окинул многозначительным взглядом одеяние Джин. * Трансвестизм – стремление носить одежду противоположного пола.

– И все же, что в вас такого особенного? Почему именно вам доверили важное, как вы утверждаете, послание?

– А особенное во мне то, – продолжала Джин, игнорируя издевательское хихиканье со стороны подручных Нардина, – что я занимаюсь доставкой устных посланий… о содержании которых мне ничего неизвестно.

Глаза Нардина сузились.

– Не понял… Объясните, – потребовал он. Джин изобразила ни лице выражение с трудом скрываемого нетерпения.

– Содержание послания внушается мне, когда я нахожусь в состоянии транса, вызываемого специальными препаратами. Только в присутствии вашего отца я смогу вновь вернуться в это состояние и дословно изложить посланное со мною сообщение.

Нардин долго смотрел на неё немигающим взглядом, и Джин мысленно скрестила пальцы.

– Насколько важно сообщение? – спросил он наконец. – А оно действительно является срочным?

– Ни то, ни другое мне неведомо, – заявила Джин.

К Нардину шагнул один из его подчиненных.

– С вашего позволения, Мастер Нардин, – пробормотал он, – могу я высказать предположение, что последний ответ этого «курьера» чрезвычайно подозрителен?

– Возможно, – бросил Нардин, не спуская глаз с Джин. – Впрочем, если это всего лишь уловка… – Он не закончил фразу и вежливо кивнул. – Хорошо. Я доставлю вас к моему отцу.

Джин поклонилась.

– Я в вашем распоряжении.

Нардин повернулся и направился к машине, припаркованной неподалеку от стоянки автобусов. Джин пошла следом, чувствуя, что его бдительный помощник тоже двинулся за ними. Последний обогнал их и, открыв переднюю дверь, занял место водителя Нардин и Джин уселись на задние сиденья, и едва она захлопнула дверь, как автомобиль тронулся, вырулил на ближайшую улицу и взял курс на восток.

Джин глубоко, но осторожно вдохнула воздух и с такой же осторожностью выдохнула его. Похоже, пресловутое пренебрежение квазаманцев к представительницам слабого пола опять сыграло ей на руку. Нардин, возможно, клюнул бы на наживку «важного сообщения», брошенную ему и мужчиной, но он почти наверняка не допустил бы мужчину-незнакомца в свою машину без дополнительных мер предосторожности. Будучи женщиной, Джин изначально не представляла для него угрозы.

Откинувшись на мягкую спинку сиденья, она смотрела на проносящийся мимо городской пейзаж, размышляя, как ей и впредь наилучшим образом пользоваться этим своим преимуществом. Преимуществом принадлежности к женскому полу.