Сирил и Александр прибыли первыми, молча вошли в двери сквозь линию каменнолицых спецназовцев, которых Серрета расположил внутри у стеклянной стены. Когда Роджер и Кэролайн попытались поздороваться, оба не обратили на приветствие никакого внимания и поднялись к Николосу и Сильвии, расположившимся на круглой лестничной площадке. Они все же соизволили взглянуть на Ференцо, который молча стоял в нескольких шагах, хотя Роджер подозревал, что больше из любопытства, но Веловски, сидевшему чуть в стороне, кивнули вполне дружелюбно.

Следующим появился Хафдан, который обошел ряд пальм полукругом, словно ожидал, что на них выскочит дюжина воинов. Он бегло взглянул на Роджера с Кэролайн, совершенно проигнорировал Ференцо и официально кивнул Сирилу, сев на те же ступеньки, что и зеленые, но на четверть окружности в стороне от них. Всего через минуту появился Торвальд; он проковылял мимо пальм, взглянув на них только мельком, и осторожно поднялся к Роджеру и Кэролайн.

– Вижу, основные участники встречи собрались, – заметил он, кивнув брату, и бросил взгляд на Веловски и зеленых.

– На самом деле уже все собрались. – Роджер жестом пригласил его к ступенькам. – Пожалуйста, садитесь.

Торвальд поднялся еще на несколько ступенек к месту, где сидел невозмутимый Хафдан, и опустился на мрамор рядом с ним. Кэролайн сжала руку Роджера.

– У тебя получится, – шепнула она.

Она отпустила руку мужа, подошла к Веловски и села рядом.

Роджер глубоко вздохнул и вышел на середину круглой площадки.

– Спасибо всем, что согласились прийти сегодня. – Он по очереди оглядел всех присутствующих. За исключением Кэролайн, никто явно не проявлял особенного энтузиазма. – Это, несомненно, очень символическое место, если можно так выразиться. Мрамор и камень символизируют серых, пальмы – зеленых. Есть что-то для каждого.

– Если вы хотите что-то сказать, пожалуйста, начинайте, – нетерпеливо прервал его речь Александр.

Роджер сделал еще один глубокий вдох, стараясь не поддаваться. Знают они или нет, волнует ли это их или нет, то, что он сейчас скажет, изменит их жизнь навсегда.

– Но еще более символичен этот вид из окна, – продолжал он, указывая вперед. – Прямо позади вас находится «нулевая отметка», где погибли три тысячи невинных людей, когда рухнули башни-близнецы.

Он встретился взглядом с Александром.

– Их судьба может постигнуть еще многие тысячи, если кое-кто все-таки начнет войну.

– Никто не желает убивать невиновных, – возразил Александр. – Единственное, чего мы хотим, – иметь право на жизнь.

– Неужели? И кто же вам мешает?

Александр фыркнул и начал подниматься.

– Пустая трата времени, – заявил он. – Пойдем, Николос…

– Вы знали что все вы с Земли? – перебил его Роджер.

Александр замер, так и не выпрямившись до конца.

– Что?

– Именно, – ответил Роджер. – Вы не прибыли из какого-то чужого мира в некоей дальней солнечной системе. Расстояние, которое вы преодолели на своих кораблях, – не более четверти земной окружности, вероятно, вы откуда-то из Центральной или Восточной Европы.

– О чем вы говорите? – возмутилась Сильвия. – Здесь нет ничего похожего на мир, откуда мы прибыли.

– Это потому, что транспорт также перебросил вас на четыре или пять тысяч лет вперед. Может, даже больше.

Александр медленно опустился на ступени.

– Дриады, – пробормотал он. – Лесные нимфы из греческой мифологии.

– Да. – Сирил кивнул, словно перед ним на столе появился кусочек головоломки, который он так долго и настойчиво искал. – Я сам об этом думал, много лет назад. Но решил, что это совпадение.

– Никакого совпадения, – подтвердил Роджер. – Вы действительно послужили прообразом дриад. – Он указал рукой назад в сторону гавани. – А если судить по вашему сегодняшнему выступлению, вероятно, и для мифа о наядах.

Он перевел взгляд на серых.

– И как зеленые вошли в греческие мифы, так вы со своим ремесленным мастерством и молотами-пистолетами, послужившими основой легенд о Торе, стали частью северных сказаний.

– Полагаю, как гномы, – сказал Александр, глядя на Хафдана и Торвальда с полуиронической-полузлобной ухмылкой. – Не очень-то лестно.

– Может, и так, зато читать северные мифы намного интереснее, – ответил Роджер, опередив серых. – Но не важно, как вас воспринимали живущие вокруг люди. Суть в том, что на самом деле вы никуда не улетали, и это значит, что, даже если бы захотели вернуться, обратной дороги нет. Здесь ваш дом, и, даже если вы не можете научиться жить вместе, деваться вам все равно некуда.

– А с чего вы взяли, что мы хотим жить вместе? – спокойно спросил Торвальд. – С чего вы взяли, что мы вообще можем жить вместе?

– Вы уже жили однажды, – заметил Роджер. – В Большой долине вы мирно жили в течение, по меньшей мере, трех поколений. – Он кивнул в сторону Веловски. – Господин Веловски рассказал нам обо всем.

– Тогда, уверен, он рассказал и о том, как этот мир был нарушен предательством зеленых! – выпалил Хафдан. – И, как видите, они не изменяют своим привычкам. – Он натянуто улыбнулся зеленым. – К счастью, в эту игру могут играть обе стороны. – Не переставая улыбаться, он поднял левую руку к уху…

– Не двигаться, – тихо произнес Ференцо.

Роджер оглянулся. Полицейский держал в руке пистолет, причем так, чтобы не было видно спецназовцам, стоящим у дальних пальм.

– Опусти руку на колено, медленно и плавно, – приказал он.

– А если нет? – Рука Хафдана повисла в воздухе, не дойдя до изуродованной шрамом щеки. – Неужели застрелишь?

– Если понадобится.

Серый пожал плечами.

– Это ничего не изменит. Вы же не думали, что я настолько глуп, чтобы явиться одному?

– Так мы договорились. – Роджер вдруг почувствовал, как бешено забилось сердце.

Нет, не может быть. Только не сейчас. Только не это.

– Я дал согласие прийти один сюда, – поправил его Хафдан. – А там, снаружи, – совершенно другое дело.

– Ну, чего вы ждете? – Александр резко взглянул на Ференцо. – Вы же видите, что он предал нас. Стреляйте.

– Погодите, – Роджер вытянул руку к Ференцо. – Хафдан, вы ведь не хотите умереть, правда?

– Умру я или нет, вам уже не остановить того, что должно случиться, – спокойно ответил серый. – Мои сыновья Берган и Ингвар наготове и знают, что делать.

– Делать что? Что вы задумали?

– Завершить сделку, которую заключил с нами Сирил и все зеленые, – гневно отчеканил Хафдан. – Мы договорились принести в жертву Меланту исходя из того, что это вернет равновесие сил и обеспечит положение, при котором ни одна из сторон не сможет начать войну с расчетом на победу. – Он кивнул в сторону стеклянной стены, через которую виднелась стоящая у причала яхта. – Теперь, конечно, понятно, почему Сирил отдал девчонку с такой готовностью. Он уже держал полный набор тузов в рукаве.

– Я не знал ничего ни о Кэтскиллзе, ни об этих воинах до сегодняшнего дня, – возмутился Сирил. – Это все Николос. – Он метнул взгляд на Александра. – Или Александр.

– В таком случае вы должны быть на моей стороне, – ответил Хафдан. – Независимо от того, чей это был заговор, фактом является то, что сейчас в тех деревьях и на яхте достаточно воинов, чтобы перебить всех серых в Нью-Йорке. Поэтому я собираюсь их уничтожить и вернуть равновесие, о котором мы договаривались.

– Вы не можете это сделать! – зарычал Александр. Но за угрозой чувствовалось отчаяние. – Ференцо, вы не позволите ему убить столько зеленых.

– Он и не убьет, – заверил Николос, холодно глядя на Хафдана. – Потому что, если он это сделает, погибнет такое же число детей серых.

Лицо Хафдана окаменело.

– Что это значит?

– Я говорю о двадцати воинах, которые уже на позициях в Квинсе и Бруклине. Скажите ему, господин следователь, – полиция видела, как они сошли с яхты.

Хафдан прорычал что-то на непонятном языке.

– Ах ты пещерный…

– Успокойтесь, – перебил Николос. – Они там не для того, чтобы убивать детей. Но все изменится в ту минуту, как от ваших рук погибнет наш первый воин.

Несколько томительных мгновений они злобно смотрели друг на друга. Затем Хафдан медленно опустил руку на колено.

– Эти воины живыми отсюда не уйдут, – тихо предупредил он. – Был договор, и этот договор будет соблюден.

– Вот и открылась правда, – проговорил Александр. – Когда серые говорят о мире, то на самом деле имеют в виду уничтожить побольше зеленых.

– Видите, в чем проблема, Роджер, – сказал Торвальд. – Старая вражда и ненависть сидят очень глубоко.

– Нет, – раздался голос Кэролайн. – Во всяком случае, так не должно быть. Ведь три поколения жили в мире. Неужели же это ничего не значит?

– Не для тех, кто прошел войну, – сказал Александр. – Не для тех, чьи дома разрушили, а семьи убили.

– Хорошо, – сказал Роджер. – Если вам так дорога ваша ненависть, оставьте ее себе. Но зачем же взваливать ее еще и на детей и внуков?

– Дети пойдут туда, куда укажут взрослые, – угрюмо заметил Хафдан. – А уж особенно дети зеленых.

– Может быть, – ответил Роджер. – А может, и нет. Позвольте, я расскажу о двух юных идеалистах по имени Джордан Макклей и Меланта Грин.

Он рассказал историю о случайной встрече между зеленой и серым, о том, как их тайная дружба развивалась шаг за шагом и как, в конце концов, эта дружба охватила и семьи. Пока он говорил, царила гробовая тишина.

– Так вот оно что, – пробормотал Торвальд, когда Роджер закончил рассказ. – А я удивлялся, как семья Меланты смогла уговорить такого серого, как Иона Макклей, спасти ее тогда.

– Он сделал это потому, что она дружит с Джорданом. Если ваша собственная история не убеждает в том, что можно жить в мире, может быть, убедит эта.

Он посмотрел на Хафдана.

– И не просто жить в состоянии перемирия, когда обе стороны готовы начать войну, но знают, что нельзя победить, – добавил он. – Я говорю о подлинном, действительно прочном мире.

– Вам легко говорить о мире, – проворчал Александр. – Меланте и Джордану тоже. Никто из вас не видел результатов предательства серых.

– Война началась из-за предательства зеленых, – возразил Хафдан.

– Да не было никакого предательства! – зарычал Роджер, которому вдруг опостылел весь этот спор. – Пожар начался из-за молнии. Серые стреляли по деревьям, чтобы создать защитную полосу. Зеленые атаковали скалы, думая, что серые стреляют по ним. Все это было чудовищной, глупой ошибкой.

– Да как вы смеете судить о нас подобным образом! – возмутился Александр, привстав, словно собирался наброситься на Роджера. – Как вы смеете судить о том, о чем не имеете ни малейшего понятия?

– Кроме того, если это была ошибка, почему тогда никто об этом не догадался? – добавил Торвальд.

Роджер медленно вздохнул, стараясь подавить раздражение и взять себя в руки. Они подошли к самой сути дела, теперь никак нельзя было позволить эмоциям помешать объясниться.

– Вот в этом и вопрос, – согласился он. – Тут я подхожу к главному аргументу… потому что на самом деле кое-кто догадался.

Он обратился к зеленым.

– Скажите, Александр. Как вы и ваш народ попали сюда?

– На корабле, конечно. Вы, кажется, говорили, что Веловски все рассказал вам.

– Да, рассказал, – подтвердил Роджер и обернулся к серым. – А вы?

– Оба народа прибыли на кораблях, – сказал Торвальд. – Вы это знаете – ведь вы с друзьями были на нашем корабле с небольшой экскурсией.

– То есть? – Хафдан воззрился на брата. – Когда?

– Прошлой ночью, – сказал Роджер, не дав Торвальду ответить. – Мы отправились туда, чтобы вернуть Меланту.

Сирил ахнул.

– Она была у Торвальда?

– И вы забрали ее? – спросил Александр.

– Да, мы забрали ее, и она в безопасности, – ответил Роджер. – И предвидя ваш вопрос: Торвальд обращался с ней хорошо. Могу добавить: лучше, чем обращались бы некоторые из вас. Дело в том, что Веловски участвовал в этой маленькой экспедиции и, пока мы там были, совершил нечто, давшее мне подсказку.

Он обернулся к старику.

– Помните, как мы остановились у той последней развилки, перед тем как нашли Меланту? Мы собирались повернуть направо, но вы сказали, что надо налево.

– Разумеется, помню, – не очень охотно ответил Веловски. – И я оказался прав.

– Да, конечно, – кивнул Роджер. – Мы нашли ее в кормовом пассажирском отсеке. – Он поднял брови. – Вопрос в том, откуда вы знали, что она там?

Веловски нахмурился.

– Не понимаю.

– Тогда я решил, что благодаря контакту с вождем Элимасом на острове Эллис у вас развилась чувствительность к телепатическим сигналам зеленых, – сказал Роджер. – У моей жены тоже появились подобные способности после того, как Сирил попытался применить к ней свой дар.

– Но дело было не в том? – вдруг напряженно спросил Торвальд.

Роджер покачал головой.

– Когда мы вошли, Меланта только что проснулась. Александр уже говорил нам, что зеленые не просто излучают свои сигналы, как, скажем, радиомаяк. Если она спала, то молчала, значит, он не мог ее слышать. А Веловски никогда не был на корабле серых и, значит, не мог знать, где расположен пассажирский отсек. – Он помолчал. – Или мог?

Никто не проронил ни звука. Какое-то время Роджер оглядывал присутствующих, на сосредоточенных лицах которых отражалось недоумение. Они или не понимали, или не хотели понять.

– Сирил, я первым готов признать, что ваш народ обладает удивительными способностями, – обратился он к тесной группе из четырех зеленых. – Но до сих пор я не видел ничего созданного вами, что было бы связано с механикой или электрикой. Так ответьте: кто построил ваш корабль?

– Нет, – прошептал Сирил. – Вы ошибаетесь.

– А вы? – продолжал Роджер, обернувшись к Хафдану и Торвальду. – Ваш народ, наверное, мог разработать и построить корабль даже во сне. Но как вы запустили его на пять тысяч лет в будущее?

– Будь я проклят! – потрясенно произнес Ференцо. – Серые построили оба корабля, а зеленые забросили их оба сюда?

– Именно. – Теперь, когда, наконец, все открылось, Роджер почувствовал, как у него отлегло от сердца. – Вот откуда Веловски знал внутреннее расположение корабля. Он точно такой же, как корабль зеленых, на котором он бывал множество раз.

Он еще раз взглянул на зеленых и серых.

– Неужели не понимаете? Это было совместное предприятие, задуманное вашими предками, чтобы перебросить остатки обоих народов подальше от войны, которой никто не хотел, но никто не мог остановить. Механики серых построили оба корабля, а зеленые дальневещатели и землетрясы запустили их. Вот почему и те и другие оказались здесь, у Нью-Йорка. Идея как раз и заключалась в том, чтобы вы жили вместе.

– Если это правда, то почему нам об этом никто не сказал? – впервые заговорила Сильвия. – Почему на кораблях никто даже не знал об этом?

– Бэттери-парк, – прошептал Торвальд.

Все взгляды обратились на него.

– Что? – спросил Сирил.

– Помнишь, Хафдан, – Торвальд повернулся к брату, – в первое воскресенье каждого месяца отец всегда уходил один, рано утром, чтобы посидеть в Бэттери-парке. Он никогда не возвращался до заката. – Серый взглянул на Роджера, будто вдруг что-то понял. – И всегда возвращался какой-то грустный.

Роджер покачал головой.

– Извините. Не вижу связи.

– А я вижу, – сказала вдруг Кэролайн. – Он ждал вождя Элимаса. Встреча была заранее назначена, в определенное время в определенном месте они должны были встретиться после того, как вы обустроитесь и Элимас решит, что его народ готов узнать правду.

– Думаю, вы правы, – ответил Торвальд. – Только Элимас так и не пришел, потому что уже умер.

– И конечно, больше никто из зеленых ничего не знал об этом плане, – печально кивнул Роджер. – Значит, ваш отец так и умер, думая, что зеленые решили не иметь с вами никакого дела.

– Это хорошая теория, Роджер, – сказал Александр. – Но лишь только теория. Вы не можете ничего доказать.

– На самом деле, – ответил Роджер, – могу.

Он показал Веловски.

– Именно поэтому я попросил господина Веловски прийти сегодня, Когда вы только прибыли, Элимас путем телепатии сразу ввел его в курс дела о том, кто вы такие и зачем прибыли. Предполагаю, вождь раньше не делал ничего подобного, и это оказало такое сильное воздействие, что могло ускорить его смерть.

– Уж не думаете ли вы, что Веловски может рассказать нам, о чем думал вождь Элимас? – презрительно усмехнулся Николос.

– Именно так я и думаю. – Роджер повернулся к Веловски. – Господин Веловски? Вам слово.

Веловски покачал головой.

– Нет, – произнес он.

Роджер недоуменно моргнул. Он был готов к тому, что Веловски может сомневаться, колебаться, совсем не поверить или даже отрицать такую возможность развития событий. Но к откровенному отказу оказался не готов.

– Простите? – осторожно переспросил он.

– Я сказал – нет, – твердо объявил Веловски. – Это глупо и смешно, к тому же все было так давно. Я не стану этого делать.

Роджер бросил взгляд на оцепеневшую Кэролайн и увидел в ее глазах отражение собственного ужаса.

– Но почему? – спросила она и, наклонившись вперед, заглянула старику в глаза. – Мы просим вас только попытаться. Неужели вы даже не попробуете?

Веловски скрестил руки на груди.

– Нет, – повторил он.

– Что ж, в таком случае, я бы сказал, торжественное мероприятие окончено, – сказал Александр, поднимаясь. – И если вы отзовете своих сторожевых псов, господин следователь, мы пойдем.

– Погодите-ка минутку! – прорычал Ференцо. – Слушайте, Веловски, я не знаю, что за игру вы ведете, но она окончена. Расскажите нам о планах Элимаса, а не то я навешаю на вас столько обвинений, что не сносить вам головы.

– Оставьте его в покое, – резко произнес Сирил, вставая. – Он же сказал, что не будет говорить. Ничего вы не добьетесь своими дутыми обвинениями.

– Какими еще дутыми? – парировал Ференцо, яростно глядя на зеленых. – Вы собираетесь начать войну. Веловски препятствует нам остановить эту войну. Это сопротивление правосудию, отказ сотрудничать со следствием, заговор с целью совершить массовые нападения и убийства…

– Хорошо! – выкрикнул Веловски, вскочив на ноги, и сжал свои хилые руки в кулаки. – Хотите знать, что думал вождь Элимас? Я скажу вам, что он думал. Он был полон надежд и мечтаний: хотел дать новую жизнь своему народу в этом новом мире, месте, где они смогут жить в мире и гармонии.

Он обратил взгляд, полный боли, на Роджера.

– Но вместе с тем, – голос его дрожал, – была вражда и ненависть к тому, что с ними сделали в долине.

Он шумно вздохнул.

– Вождь Элимас не хотел мира с серыми, Роджер. Он хотел убить их всех.

На несколько томительных мгновений повисла горькая тишина. Кэролайн смотрела на Веловски, и его слова эхом повторялись в голове как смертный приговор. Приговор зеленым и серым, Меланте, а может быть, и целому городу.

– Но это невозможно, – услышала она голос Роджера. Оторвав взгляд от Веловски, она посмотрела на мужа.

Тот замер, как потерявшийся ребенок, словно весь мир, рушился на его глазах. Он так старался, все его надежды были связаны именно с ответом Веловски.

Но эти надежды оказались напрасны. В последний момент все рассыпалось, словно карточный домик.

Она еще продолжала смотреть на него, и вдруг внутри у нее что-то закипело.

Нет, он не ошибся. Этого не может быть. Возможно, ей не построить такую логическую цепочку, как он, но оценить ее она вполне в состоянии. Веловски наверняка лжет.

Но почему? Неужели он искренне хочет войны между своими старыми друзьями и серыми? Конечно, он был настроен достаточно агрессивно, когда впервые поведал им ту историю. Он ведь на самом деле признал, что занимает сторону Александра.

Но тогда речь шла о жизни и смерти Меланты, о том, как это повлияет на баланс сил. Теперь же, когда он услышал доводы Роджера – теперь, когда увидел на примере Меланты и Джордана, что мир вполне возможен, – не может он сознательно позволить войне начаться. Или он так слепо доверяет Александру, что уже сам не в состоянии принять решение?

Она отвела взгляд от мужа и вдруг поняла. Нет, не Александру…

– Минуточку, – обратилась она к Александру, который бросил последний взгляд на Веловски и начал спускаться по ступеням. – Пожалуйста, всего минуту.

– Что еще вы предполагаете добавить к этой дискуссии? – надменно бросил Александр через плечо.

– Не вождь Элимас ненавидел серых и желал погубить их. Это был кто-то другой.

Александр оглянулся и сделал еще два шага, затем неохотно остановился.

– Веловски же только что ясно сказал.

– Он ошибся. Да, основную информацию он получил от вождя Элимаса. Но не ненависть. Ненависть исходила от другого заклинателя.

– О чем вы говорите? – возмутился Сирил. – На корабле не было других заклинателей.

– А вы оба? – спросил Роджер.

– Мне было всего десять лет, – ответил Сирил. – Александру – семь. Наш дар даже еще не начал проявляться и тем более не был подтвержден.

– Тем не менее, на корабле присутствовал еще один заклинатель, – сказала Кэролайн. – О нем никто не догадывался благодаря нескольким командующим, которые с подозрением относились к планам вождя Элимаса. Заклинатель, который продолжает скрываться до сих пор.

Она медленно перевела взгляд на Николоса.

– Заклинатель, – тихо добавила она, – тот, что стоял рядом с вождем Элимасом. У него была отличная возможность исказить информацию, которую передавал отец.

Веловски ахнул.

– Николос?

– Что за вздор? – фыркнул Александр. Но затем перевел взгляд на Николоса, и на лице прорезались глубокие морщины.

– Но ведь тогда… – Сирил не договорил.

– И все, что он делал, делалось ради всеобщего блага, – продолжала Кэролайн. – Во всяком случае, так он говорил.

– Так вот зачем они послали еще столько дополнительных воинов, – проговорила Сильвия, будто, наконец, нашла ответ, который долго искала. – И зачем так хотели, чтобы я хранила тайну о подлинном даре Николоса. Им нужен был кто-то, противостоящий Элимасу, тот, кто ненавидел серых так же, как они сами.

– Предположения, конечно, любопытные. – Николос поднялся. – Но как бы то ни было логично, Веловски все равно не сможет доказать, что мой отец хотел мира с врагами.

– А я думаю, может. – Роджер метнул отчаянный взгляд на Кэролайн. – Если он пороется в памяти, то сможет разобраться, что исходило от каждого из вас.

Николос покачал головой.

– Такой спор может быть бесконечным. Чтобы сделать это, Веловски в первую очередь должен предположить, что воспоминания о ненависти к серым исходят от меня, а это вы как раз и хотите доказать.

– Возможно, ему и не нужно ничего доказывать, – медленно произнесла Кэролайн. В голову ей вдруг пришла самая дикая, самая безумная мысль за всю ее жизнь. – Скажите мне еще раз: почему зеленые не могут решить, чьи приказы исполнять?

– Потому что нет вождя, – сказал Сирил. – Вам это известно.

– Да, – согласилась Кэролайн. – А что, если он все же появился? Все бы ему подчинились?

– Вы что предлагаете? – с подозрением спросил Николос. – Что мы должны просто сидеть и ждать, когда вырастет новый вождь?

– Я хочу сказать, что он у вас уже есть. – Кэролайн взглянула на Веловски. – А именно воспоминания, мысли и мечты вождя Элимаса, живущие в мозгу господина Веловски.

Николос, запрокинув голову, расхохотался.

– Ну конечно, – сказал он. – Какой я дурак – и как раньше не догадался? Конечно же, нас должен возглавить землянин.

– А почему нет? – поддержал Кэролайн Роджер. – Если бы Элимас был здесь, он был бы вождем, так?

– Вождь – по определению зеленый, – раздраженно заметил Сирил. – Он либо она должны обладать даром как заклинателя, так и провидца. У Веловски нет ни того ни другого.

– Конечно, есть психологические ограничения, – сказал Роджер. – Но в нем действительно заложены воспоминания Элимаса и, вероятно, изрядная часть его личностных качеств. Он вполне может дать представление о том, что Элимас решил бы в той или иной ситуации. Уж, во всяком случае, лучше, чем вы, Николос или Александр.

– Ну, это уже выходит за границы приличия, – презрительно фыркнул Сирил. – Переговоры окончены.

– Минутку, – сказала Кэролайн.

– Вам все время нужна еще минута, – бросил Александр. – Простите, но ваши минуты кончились.

– Это я не вам, – спокойно ответила Кэролайн. – Я обращаюсь к Сильвии.

Зеленые насторожились.

– Сильвия? – оборачиваясь, переспросил Александр и нахмурился. – Она здесь при чем?

– При всем. – Кэролайн молилась про себя, чтобы удача не отвернулась. – Потому что Сильвия – единственная, кого нам надо убедить.

– О чем вы говорите? – Голос Сирила звучал больше удивленно, чем сердито. – Она не заклинатель и тем более не вождь.

– Да, – согласилась Кэролайн. – Но она ваш командующий, и все воины подчиняются ей. Если она согласится с тем, что вождь Элимас не хотел войны, то войны не будет.

– Она не может решить это самостоятельно! – Николос чуть не брызгал слюной. – Командующий строго подчиняется вождю.

– Именно. – Кэролайн посмотрела на Сильвию. – Так что, Сильвия? Однажды вы сказали, что сделаете все возможное, чтобы дать своему народу шанс на спасение. Это правда? Или вы на самом деле хотите войны?

Глядя в глаза Кэролайн, Сильвия медленно поднялась на ноги. Она подошла к ступенькам, на которых стоял Веловски, и смерила его взглядом.

– Ти ларосел спиросе, – сказала она.

Веловски опешил.

– Что?

– Если вы утверждаете, что обладаете памятью Элимаса, вы, несомненно, должны знать каилисти, – спокойно заметила она. – Ти ларосел спиросе.

Веловски облизнул губы и украдкой взглянул на Роджера.

– Э-э…

– Ти ларосел спиросе, – повторила Сильвия.

– Да-да, я понял, – капризно огрызнулся Веловски. – Дайте подумать, пожалуйста.

– Это просто нелепо, – проворчал Николос, подавшись к выходу; – Сильвия, прошу… – Сильвия не шелохнулась.

– Ти ларосел спиросе.

– Ти ларосел спиросе, – забормотал Веловски. – Ти ларосел спиросе. Ти ларосел спиросе…

Он вдруг склонил голову набок.

– Так. Так-так. Погодите: доуб… доубулнет. Добулосел динзин ехи блуи, – проговорил он, сражаясь со слогами, будто с маленькими крокодилами.

Сильвия чуть кивнула.

– Куис эл экт ти семутом, – сказала она.

– Так, – произнес Веловски. – Э-э… дай ту эл эруин-эхи курни?

– Нони эпетхиос добито ампетхиос руслир скети. – Сильвия заговорила быстрее.

Веловски распрямился в полный рост.

– Эотх меркиди прупин-ота, – ответил он. – Прукрест онистом слитх.

Кэролайн услышала, что сзади к ней подошел Ференцо.

– Понимаете, о чем они говорят? – тихо спросил он.

– Ни слова. Зато они, кажется, понимают друг друга. Вот что важно.

Ференцо хмыкнул.

– Может быть. – Он кивнул в сторону. – Николос с Александром что-то совсем не рады. Возможно, это хороший знак.

Кэролайн проследила за его взглядом. На лицах зеленых застыла смесь ярости и тревоги. С изрядной примесью недоверия. Сирил, напротив, выглядел задумчивым.

– Возможно, – осторожно согласилась она.

Внезапно разговор прекратился. Еще мгновение Сильвия и Веловски молча глядели друг на друга. Затем Сильвия торжественно склонила голову.

– Я слышу вождя, – четко произнесла она. – И я подчиняюсь.

Александр шагнул вперед.

– Сильвия, это просто… – Но, встретив ее взгляд, он умолк.

– Я слышала слова вождя из уст землянина Отто Веловски, – сказала она. – Вождь приказывает мне отозвать воинов с боевых позиций и вернуть их домой. – Она взглянула на серых. – Я отдала такую команду.

– Нет! – рявкнул Николос, бросив взгляд в сторону серых.

– Вы оставляете нас беззащитными перед врагом? – возбужденно добавил Александр.

– Все же теперь мы знаем волю вождя Элимаса, – тихо проговорил Сирил.

– Ничего подобного! – отрезал Александр. – Этот землянин нам не вождь.

– Вождь говорил его устами, – повторила Сильвия и, повернувшись, подошла к зеленым. – У меня нет другого выбора, кроме как повиноваться.

– Это просто безумие! – зарычал Николос. – Какая вы тогда зеленая?

– Она зеленая, которая знает, что здесь не за что воевать, – вставил Роджер. – И никогда не было за что. Большинство серых, живущих в Нью-Йорке, даже не родились, когда вы бежали от той войны, другие были еще детьми. Нельзя требовать от них платы за ошибки родителей, как и они не могут требовать того же от вас. Можно оставить это в прошлом и начать все заново.

– Этого хотели оба вождя, – добавила Кэролайн. – Вы знаете, что это правда.

– Ничего подобного! – выпалил Александр. – Это всего лишь жалкий трюк.

– Хорошо, не верьте, – сказал Роджер. – Но все равно, почему не попробовать? Что вы теряете?

– Может быть, жизнь? – саркастически возразил Александр.

– Они не могут уничтожить вас, даже если бы захотели, – настаивал Роджер. – У вас же превосходящие силы. Вы можете позволить себе отступить и посмотреть, можно ли, в самом деле, жить вместе.

– Если вы только не готовы признать, что два двенадцатилетних ребенка способны на то, чего вы не можете, – добавила Кэролайн.

Александр бросил взгляд на серых и с сомнением наморщил лоб.

– Нет, – стиснув зубы, процедил Николос. Он шагнул вперед и встал напротив Сильвии. – Наши павшие будут отомщены.

Кэролайн вдруг почувствовала, как на ее мозг что-то давит. То же самое она ощущала у магазинчика Ли, когда Сирил пытался заставить ее выдать Меланту.

Только на этот раз эта сила была направлена не на нее. Вся ее мощь была сфокусирована на Сильвии.

– Что происходит? – тихо спросил Ференцо. Кэролайн не сразу смогла ответить.

– Николос пытается убедить ее изменить решение. Хочет, чтобы она отдала приказ о наступлении.

Ей казалось, что она говорит тихо. Но видимо, недостаточно тихо.

– Хватит уже доверять зеленым, – раздраженно сказал Хафдан. – Торвальд, это наш шанс.

– Шанс на что? – спросил Торвальд.

– Что значит «на что»? – огрызнулся брат. – Неужели не видишь, что они ни на что не способны? Она не может отдавать новые приказы.

– Вы не посмеете! – зарычал Александр и шагнул вперед.

– Только подойди, я тебе шею сломаю! – предупредил Хафдан. – Торвальд, Роджер прав – у них действительно подавляющий перевес. Если мы не покончим с ними сейчас, когда они не в боевой готовности и распылены, другого шанса у нас может и не быть.

– Александр? – сквозь зубы процедил Николос.

Александр молча шагнул к нему и встал рядом. Кэролайн сразу почувствовала, как давление на мозг возросло.

– Они воздействуют на нее вдвоем, – шепнула она Ференцо.

Она сделала шаг вперед…

– Нет, – тихо сказал Ференцо, взяв ее за руку. – Пусть сами разберутся.

– Но они же приказывают ей начать войну.

– Знаю, – угрюмо ответил полицейский. – Но если они, в самом деле, могут заставить ее сделать что-то подобное, я бы предпочел узнать об этом сейчас, а не после.

– Торвальд, – с нажимом сказал Хафдан, – у меня слишком мало людей. Мы должны сделать это вместе.

– Вы не можете. – Голос Роджера звучал умоляюще. – Пожалуйста.

– А как насчет гарантии, о которой просила моя дочь? – возразил Торвальд.

Роджер попытался взять себя в руки.

– В этой жизни нет никаких гарантий, – ответил он. – Никто не может отвечать за будущее. Но если ваши народы будут жить в мире, когда появится следующий вождь, то какая у него будет причина начинать войну?

Торвальд промолчал, глядя на Роджера невидящим взглядом.

– Торвальд! – почти прорычал Хафдан. Как бы очнувшись, тот обернулся к брату.

– Ты прав, – согласился он. – Это действительно наш шанс. – Он поднял руку к щеке. – Говорит Торвальд, – произнес он. – Приказываю всем серым отойти и возвращаться домой. Повторяю: всем серым возвращаться домой. Конец связи. – Он поднял глаза на брата. – Хафдан? – подсказал он.

Кэролайн оглянулась на Сильвию, Александра и Николоса, замерших в молчаливой схватке, словно скульптурная группа. Все выглядело так же, как и минуту назад… но, хотя на мозг по-прежнему давило, она вдруг со страхом почувствовала – что-то не так. Ее глаза обежали лицо Николоса, затем куртку.

Трасск исчез.

Взгляд упал ниже, на руки. Вот она, золотистая безделушка, почти спрятана в правой руке.

Кэролайн и ахнуть не успела, как он левой рукой вытянул трасск в короткий широкий нож. Все еще пряча лезвие, он напрягся…

– Нет! – крикнула Кэролайн.

Оттолкнув Ференцо, она рванулась вперед в отчаянной попытке перехватить руку Николоса.

Но как она почувствовала его приготовления, так и он, очевидно, почувствовал ее. Она была еще на полпути, как он развернулся на каблуках и выставил нож прямо перед собой.

Сверкающее лезвие приближалось, она смотрела только на него. Время замедлило свой ход, она отстранение размышляла о том, то неизбежно случится. Ей было уже физически не остановиться… но даже если она могла, то, скорее всего, не остановилась бы. Она вспомнила все разговоры с Сильвией: достоинство командующей и ее гордость за своих воинов, быстроту и гибкость в планировании операций, то, как серьезно она говорила о безопасности своего народа. Невзирая на все ее хитрости и увертки, Кэролайн не сомневалась, что раз Сильвия приняла информацию от Веловски, то искренне станет соблюдать мир с серыми.

Если она погибнет от ножа Николоса, этому не бывать.

Кэролайн чувствовала, как позади началась запоздалая суматоха. Ференцо попытался удержать ее. Боковым зрением она видела, как Торвальд вытянул руку в сторону Николоса, но понимала, что, даже если он успеет выбросить молот-пистолет, Сильвии не уйти с линии огня.

Она слышала, как Роджер в ужасе ахнул, понимая, что стоит слишком далеко, чтобы чем-то помочь. Он мог только наблюдать, как она умрет.

Теперь нож Николоса пошел вперед, все так же медленно, словно во сне. Давление на мозг едва заметно изменилось…

Вдруг неизвестно откуда взявшаяся рука схватила Николоса за кисть и рванула нож в сторону. Другая рука одновременно больно уперлась ей в грудь и остановила отчаянный бросок. Воздух с шумом вырвался из легких, и Кэролайн закачалась, пытаясь сохранить равновесие.

В следующее мгновение рядом оказался Роджер, схватил за руки и оттащил в безопасное место. Смаргивая неожиданные слезы, она оторвала взгляд от ножа и взглянула в лицо спасителя.

Это был Александр. На его окаменевшем лице застыло выражение недоверия, смешанного с ужасом.

– Вы что же делаете? – замогильным голосом произнес он. – Хотели убить своего?

– Она предала зеленых, – дрожащим голосом огрызнулся Николос.

– Не зеленых, – поправила Кэролайн, силясь вздохнуть. – Только вас.

– И бессмысленную войну, – заговорила Сильвия спокойным и ровным голосом, никак не отражавшим внутреннюю борьбу. – Я слышала слова вождя. Боевая готовность отменяется. – Она ловко выхватила нож из руки Николоса, сложила его в золотистую булавку и отдала Сирилу.

– Вы обрекаете нас на смерть! – выкрикнул Николос.

– Неужели? – Сильвия повернулась к Торвальду. – Один вождь серых уже показал, что хочет встать на путь мира.

– Хафдан? – зловещим тоном напомнил Торвальд.

Какое-то мгновение Хафдан стоял неподвижно, на покрасневшем лице резко выделялся белый шрам. Затем раздраженно вздохнул и поднял руку.

– Говорит Хафдан, – проворчал он. – Веем серым: отправляйтесь домой… Да, Берган, и вы с Ингваром тоже… Просто уходите. – Дождавшись подтверждения, он опустил руку.

Сильвия повернулась к Кэролайн:

– Спасибо.

Кэролайн облизнула губы.

– Вам спасибо, – прошептала она.

– Так, – выдохнул Роджер, и Кэролайн ощутила, как он собирается с мыслями. – Так тогда осталось последнее. – Он оглянулся на шеренгу спецназовцев, стоящих вдоль стеклянной стены Зимнего сада. – Сильвия, вы могли бы отвлечь их ревуном на пару секунд, но так, чтобы они не начали от испуга стрелять?

– Да, это возможно. Хотите сейчас?

– Да, пожалуйста.

Она кивнула.

– Всем приготовиться.

Отойдя как можно дальше к краю площадки, она открыла рот и издала звук, похожий на лай собачки. Кэролайн, несмотря на предупреждение, вздрогнула…

На трех ближайших пальмах словно надулись пузыри, из которых вдруг появились три фигуры и направились к ним: мужчина и две женщины, одна заметно ниже другой. Кэролайн прищурилась, вглядываясь, и с удивлением и восторгом узнала в маленькой женщине Меланту.

– Меланта! – Она подбежала к краю площадки и стала торопливо спускаться по ступенькам навстречу девочке.

Меланта радостно взвизгнула и бросилась навстречу.

Они встретились посередине первого пролета и, обнявшись, закачались на ступеньках, чуть не потеряв равновесие.

– Я так рада тебя видеть, – прошептала Кэролайн, крепко обнимая девочку. – С тобой все нормально?

– Да, – сказала Меланта Кэролайн в плечо.

Кэролайн подняла взгляд, к ней подошли взрослые.

– Извините. – Ей вдруг стало неловко, и она отпустила Меланту. – Вы, должно быть?..

– Мы родители Меланты, – сказал мужчина. – Зенас и Лорел. А извиняться не надо.

– Скорее, мы должны благодарить, – послышался сзади новый голос.

Кэролайн оглянулась. Явившись непонятно откуда, к ним спускались еще двое серых, мужчина и женщина.

– Извините, я не видела вас, – сказала она.

– Ничего, – улыбнулся серый. – Мы совсем не старались, чтобы нас заметили.

– Это Рон и Стефани, родители Джордана и Ионы, – объяснила Меланта. – Они маскировались на стене.

– Явились позлорадствовать? – Николос с яростью воззрился на семью Меланты.

– Вовсе нет, – возразил Роджер. – Они здесь для того, чтобы сделать заявление. Меланта?

Кэролайн почувствовала, как девочка собралась с духом, перед тем как обратиться к зеленым.

– Заклинатели Сирил, Александр и Николос, я заявляю, – отчетливо сказала она, – что не стану использовать дар землетряса, чтобы помочь вам в атаке на серых.

У Николоса заклокотало в горле.

– Теперь у нас уже два предателя…

– Тихо! – приказал Сирил. – Дай ей закончить.

– Я также заявляю и вам, Торвальд и Хафдан Грей, – продолжала Меланта, повернувшись к ним, – что без колебаний использую тот же дар для защиты зеленых, если на них нападут.

– Иными словами, Меланта занимает сторону мира, – сказал Роджер. – И будет использовать дар только ради поддержания мира.

– «Дитя мира», – прошептала Кэролайн, вдруг осознав иронию положения: кто бы ни назвал ее так, он попал прямо в точку.

Хафдан что-то пробормотал сквозь зубы.

– Так все уже? Можем мы, наконец, идти?

– Да, все, – кивнул Роджер. – Единственно, мы не обсудили вопрос о проживании в одних и тех же районах. Но это может подождать и до завтра.

– А почему не начать прямо сейчас? – заговорил Торвальд. – На Вашингтон-сквер пустует немало прекрасных деревьев с тех пор, как зеленые оттуда переехали. – Он вопросительно посмотрел на Зенаса и Лорел. – В переулке Макдугал напротив моего дома есть также две свободные квартиры. Любая из них отлично подойдет для зеленых, если они снова решат вернуться в парк.

Лорел неуверенно взглянула на мужа.

– Как думаешь?

– Знаете, а я так всегда хотел жить на Манхэттене, – опередил Рон Зенаса. – Вы ведь сказали – там две свободные квартиры?

– Можете въехать прямо сейчас, – ответил Торвальд.

– Погодите, – вмешался Александр. – Меланта что же, будет жить прямо посередине территории серых?

– Да ведь это от вас зависит, – ответил Роджер. – Если достаточно зеленых вернется на Вашингтон-сквер, это больше не будет только территория серых. Это будет общая территория серых и зеленых.

– Не уверен, что наши люди отнесутся к такому предложению с интересом, – с сомнением произнес Сирил.

– Уверена, что некоторых это заинтересует, – спокойно отозвалась Сильвия. – На самом деле я как раз подумала, что неплохо бы попробовать пожить в городе.

Хафдан фыркнул.

– Вместе со всеми воинами, конечно?

– Нет, я возьму только нескольких, чтобы защитить зеленых, которые будут там жить, – заверила Сильвия. Она вопросительно взглянула на Торвальда. – Разумеется, с вашего разрешения.

На мгновение Торвальд заколебался.

– Ты и в самом деле готов доверить свою жизнь зеленым? – тихо спросил Хафдан.

Нерешительность исчезла с лица Торвальда.

– Нельзя довериться сразу всем, – ответил он брату. – Можно начать с того, чтобы довериться одному из них.

Он кивнул Сильвии.

– Милости прошу вместе с вашими воинами, командующий. Насколько я понимаю, чем больше народу, тем лучше. И для зеленых, и для серых.

– И на этом, как я понимаю, действительно все, – сказал Ференцо. – Я иду к Серрете, говорю, что все разрешилось, и отзываю спецназ.

– Думаете, они отпустят нас просто так? – нахмурилась Сильвия. – Я думала, что мы используем ревун и исчезнем, пока они не придут в себя.

– Я бы не стал делать это без особой необходимости, – ответил Ференцо. – Начальство очень не любит загадочных дел. Пока, как я понимаю, в руках у вас не было никакого оружия, никого не ранили, не повредили имущество, а яхту Галена одолжили с его разрешения. – Он вопросительно взглянул на Николоса. – Ведь он дал разрешение, так?

– Не волнуйтесь, – сказал Сирил. – Я позабочусь об этом.

– Тогда, думаю, мы свободны. – Ференцо пожал руку Рону, затем Зенасу. – Надеюсь, вы оба пригласите меня в гости, когда устроитесь в переулке Макдугал?

– Не сомневайтесь, – заверил Зенас. – Как сказал Торвальд, чем больше народу, тем лучше. – Он улыбнулся Кэролайн. – И для зеленых, и для серых, и для людей.