Два часа назад «Драйден» прекратил вращение, и впервые за пятнадцать дней сила тяжести на корабле упала до нуля. Час назад в последний раз скорректировали курс в направлении планеты Паук. И теперь, когда до выхода в обычное пространство осталось пять минут, в центре дисплея пульта управления появилась ярко-красная линия и неторопливо поползла к краю.
Они почти на месте, почти на Пауке… И, надо полагать, темпи уже ждут их.
Не сводя взгляда с красной линии, капитан Хэмл Роман в который раз пожалел, что миссия выпала на его долю. Несмотря на все гарантии и заверения, исход ее был весьма и весьма сомнителен. Однако ни Сенат, ни Адмиралтейство не имели привычки интересоваться его мнением в подобных вопросах. И, надо полагать, никогда не будут.
Осталось четыре минуты. Роман хотел включить интерком, чтобы связаться со своим пассажиром, но не успел сделать этого. Дверь скользнула в сторону, и на капитанский мостик вплыл посол Панков.
— Приветствую, капитан. — Он оттолкнулся и через весь мостик полетел в сторону Романа. — Прибываем?
— Я только что собирался вызвать вас, господин посол, — ответил Роман, удивляясь тому, как Панков ухитряется сохранять достоинство, даже когда плывет по воздуху, словно детский воздушный шарик. — До выхода в обычное пространство меньше четырех минут.
Гася инерцию, Панков вцепился в спинку кресла Романа и вставил ноги в один из захватов на палубе.
— Сколько еще до Паука?
— Несколько часов. Чуть больше, чуть меньше… Зависит от того, насколько близко к планете мы вырвемся.
Панков фыркнул, однако он был человек опытный и понимал, что допущение подобного рода неизбежно и Роман тут ничего поделать не может. Оснащенный системой мицууши, космический корабль покрывал расстояние длиной в световой год за тридцать часов, и, хотя бортовой компьютер полностью контролировал полет, им бы крупно повезло, если б они вырвались в обычное пространство ближе, чем на пятьсот тысяч километров от намеченной цели.
— Вы уж постарайтесь, — проворчал посол. — И рассчитайте курс таким образом, чтобы полет занял минимум времени.
Старший помощник капитана Трент бросил на Панкова мрачный взгляд, чего тот, по счастью, не заметил.
— Понятно, посол, — ответил Роман, сохраняя нейтрально-вежливое выражение лица.
Панков отрывисто кивнул и замолчал. Они вместе следили за устойчивым продвижением красной линии. В тот момент, когда она уже почти уперлась в край, свет ламп на мостике внезапно потускнел и половина индикаторов на пульте управления сменила цвет с зеленого на красный, а потом на темно-голубой.
«Драйден» прибыл на место.
— Лейтенант Нассмейер? — окликнул Роман, включая центральный дисплей.
Экран ожил. На нем была видна россыпь звезд, а чуть левее центра — оранжево-красный шар солнца.
— Вышли на цель, — доложил Нассмейер, изучая дисплей пульта управления. — До Паука чуть больше семидесяти тысяч километров.
Солнце впереди, это хорошо; значит, его притяжение не только не будет мешать, но даже поможет.
— Отлично, лейтенант. Рассчитайте курс с учетом минимального подлетного времени и… — Роман искоса взглянул на Панкова. — Пусть будет полтора g.
— Есть, сэр. Примерно девяносто минут до выхода на орбиту.
— Прекрасно. Выполняйте.
Система оповещения о начале включения ускорения завела свои трели, и капитанский мостик начал разворачиваться по ходу вектора движения. Вслушиваясь в сопутствующие развороту пощелкивания и скрипы, количество и громкость которых заметно возросли, Роман молился, чтобы оборудование выдержало до возвращения домой. Когда капитанский мостик неправильно ориентирован, попытка управлять даже таким относительно небольшим боевым кораблем, как «Драйден», могла дорого обойтись.
— Будете посылать сообщение до выхода на орбиту? — спросил он Панкова.
Тот скосил глаза на дисплей, в центре которого была сейчас жестко зафиксирована планета, имеющая вид полумесяца.
— Это зависит от того, находится делегация темпи на орбите или они уже высадились на планету и отослали корабль домой. Можно дать увеличение побольше?
Со странным, волнующим чувством предвкушения Роман повернулся к своему пульту и дал максимальное увеличение. Если темпийский корабль все еще здесь…
Маленький полумесяц мгновенно занял весь экран; четко очерченный край планеты теперь выглядел как усеянная крапинками узкая полоска. Камера начала сканирование…
Да, он был там — темный силуэт на светлом фоне: маленький вытянутый цилиндр, причаленный ко второму, гораздо больших размеров. Темпийский корабль… и его звездный конь.
На экране возникла шкала; едва она стабилизировалась, кто-то на мостике удивленно присвистнул.
— Девятьсот двадцать метров длиной. — Сквозь профессиональную холодность тона Панкова проступили нотки благоговения. — Никогда не видел такого крупного звездного коня.
— В среднем они достигают восьмисот метров. — Роман не смог сдержать ноток мальчишеского восхищения в голосе.
Посол, по-видимому, тоже услышал их, потому что перевел взгляд с экрана на него.
— Вы впервые видите звездного коня, капитан?
По счастью, при нулевой гравитации покраснеть трудно.
— Да, это первый, которого я вижу вблизи, — ответил Роман. — Издали я их видел, конечно.
— Ну, капитану, который служит на границах нашей части космоса, не встретиться с ними было бы весьма затруднительно, — проворчал Панков и снова перевел взгляд на центральный экран. — Думаю, следует поговорить с ними. По крайней мере, сообщить, что мы здесь.
Роман кивнул, хотел включить лазерную связь, но вовремя вспомнил, что в данном случае речь может идти только о радио. Темпи сами не развивали лазерной технологии и никогда не приобретали ничего подобного у Кордонейла.
— Можете говорить, посол.
Панков прочистил горло.
— Это посол Панков, на борту «Драйдена», космического корабля Кордонейла. С кем имею честь говорить?
Ответ последовал немедленно; по всей видимости, темпи уже заметили «Драйден».
— Я слышу, — произнес голос пришельца. Скрипучий, подвывающий голос, от звука которого ныли зубы. Роман покрепче стиснул их, напоминая себе, что так уж темпи устроены. — Я, Кист-паа, говорю от имени темплисста. Приветствую тебя.
— И я тебя также. — Судя по тону, Панков не испытывал невольного раздражения, овладевшего Романом. С другой стороны, посол больше привык к темпийский голосам. — Я прибыл как посол доброй воли, исполняя пожелание Верховного сената сделать все, чтобы наши разногласия были как можно быстрее улажены. — Последовала пауза, совсем крошечная. — Скажи, за последние пятнадцать дней произошли какие-либо изменения в ситуации?
В голосе Панкова чувствовался еле заметный налет недовольства, и Роман хорошо его понимал. Терпеть вызывающие раздражение голоса и манеры — это, в конце концов, то, чему профессиональный дипломат учится всю жизнь; совсем другое дело — отсутствие своевременной и адекватной информации. Во время полета на «Драйдене» с использованием системы мицууши они на протяжении пятнадцати дней были отрезаны от Сети, основой которой являются тахионные приемопередатчики Кордонейла, и знали о беспорядках на Пауке лишь новости двухнедельной давности. Посланцы темпи, напротив, контактировали со своей здешней колонией вплоть до того момента, как покинули родную планету, что произошло всего несколько часов назад.
В данном случае этот временной разрыв имел существенное значение.
— Да, изменения были. — Кист-паа издал нечто похожее на тяжкий вздох. — Люди из поселения на Пауке напали на темплисста из Тиари.
Панков негромко поцокал языком.
— Есть жертвы?
— Среди людей — нет. Два темплисста погибли.
Роман скривился. В последнее время такая картина все чаще повторялась на полудюжине миров, где жили вместе и поселенцы Кордонейла, и темпи: сначала тихо тлеющее противостояние, потом взрыв насилия… И всегда пострадавшими оказывались темпи.
— Сожалею, — сказал Панков. — Мы доберемся до вашего корабля примерно через девяносто минут. Сочту за честь, если ты позволишь мне доставить тебя на поверхность.
— Польщен, — ответил Кист-паа, — однако в этом нет необходимости. У меня есть спускающийся аппарат.
— Ах! В таком случае… возможно, ты будешь так добр и доставишь меня на поверхность?
Темпи ответил после небольшой паузы.
— У нас на борту нет фильтровальных масок.
— У меня есть своя. — Панков искоса взглянул на Романа. — Думаю, в свете недавних событий нам стоит сначала обсудить происшедшее с глазу на глаз, прежде чем разговаривать с поселенцами.
Последовала новая пауза.
— Буду рад приветствовать тебя у нас на борту, — без малейшего признака эмоций ответил Кист-паа. — Пристыковывайтесь к нашему кораблю.
— Спасибо. С нетерпением жду встречи.
— До свидания, — сказал Кист-паа и прервал связь.
Роман тоже выключил радио «Драйдена». Гудение фузионного двигателя достигло уровня монотонного рева, и вес начал возвращаться.
— Двигатель работает, капитан, — безо всякой необходимости доложил Нассмейер.
— Хорошо. Идите на сближение с темпийским кораблем. — Роман посмотрел на Панкова. Тот казался внезапно постаревшим; возможно, это был эффект возвращения силы тяжести. — Похоже, вас не удивило известие о вспышке насилия.
Панков состроил гримасу, не отрывая взгляда от центрального экрана.
— А чего еще ожидать? — угрюмо сказал он. — Стоит людям и темпи сойтись вместе… — Он пытливо посмотрел на Романа, в голосе послышался странный вызывающий оттенок. — Вас не пугает перспектива приблизиться к звездному коню?
Роман вопросительно вскинул бровь.
— Вообще-то нет. А должна?
Мгновение посол внимательно всматривался в его лицо, а потом отвел взгляд.
— Относительно звездных коней ходит много слухов, по большей части не соответствующих действительности, — уклончиво ответил Панков. — Лживых, сильно приукрашенных историй… какая-то повальная паранойя… и прочее в том же духе. — Он распрямил плечи и вытащил ноги из захватов. — Я буду у себя в каюте, сложу вещи. Сообщите, когда мы приблизимся к темпийскому кораблю. — Он помолчал. — Или если случится… что-нибудь… неожиданное. Роман поймал удивленный взгляд Трента.
— Непременно, господин посол.
***
— Шаттл темпи отчалил, — доложил Трент. — Траектория… прямиком к цели.
— Понял, — ответил Роман. — Не сводите с него глаз, старший помощник. Хочу быть уверенным, что он не изменит курс.
Трент бросил на Романа быстрый взгляд.
— Думаете, Панков знает что-то такое, что нам неизвестно?
Роман пожал плечами.
— По-моему, он просто осторожничает. С другой стороны, как минимум одна вспышка насилия внизу уже была, что ни говори.
Трент насмешливо фыркнул.
— И поскольку Панков, скорее всего, получил инструкции дать темпи все, что они пожелают?..
Роман снова пожал плечами. Поступки начальства не обсуждаются, напомнил он себе. Хотя это вовсе не означает, что они всем по душе.
Двигаясь по орбите на десять километров ниже «Драйдена», медленно уходил прочь темпийский корабль.
— Следуйте за ними, лейтенант, — приказал Роман Нассмейеру, изучая данные на тактическом дисплее. На километр впереди чужеземного корабля плыла темная масса звездного коня. — Нет, не просто следуйте за ними, — внезапно поправил он себя. — Давайте подойдем поближе. Я хочу получше разглядеть звездного коня. Медленно приблизьтесь и идите параллельным курсом, на расстоянии около двух километров.
Внезапно в спокойной обстановке на мостике что-то резко изменилось. Нассмейер взглянул на Трента, Трент на Романа.
— Что такое, старший помощник? — мягко спросил Роман.
Трент скривил губы.
— Темпи не понравится, если мы напугаем их звездного коня.
— Поэтому мы и будем держаться на расстоянии двух километров.
— А если и это недостаточно далеко?
Роман оглядел мостик.
— Мы же не собираемся подкрадываться незаметно, джентльмены. Темпийские манипуляторы, безусловно, способны справиться со звездным конем или предостеречь нас, если мы подойдем слишком близко. Кроме того, звездные кони не такие уж пугливые.
Трент с каменным выражением лица, но без единого возражения вернулся к работе. Роман некоторое время молча разглядывал его, а потом переключил внимание на пульт управления.
— Лейтенант?
— Маневр рассчитан и введен в компьютер, — доложил Нассмейер немного напряженным тоном.
Как и Трента, его явно не радовало то, что они собирались сделать; но, в отличие от старшего помощника, он просто в силу своего положения не смел возражать начальству.
— Хорошо, — сказал Роман. — Выполняйте.
Корпус отзывался слабой вибрацией на шум двигателя, работающего на минимальной мощности. «Драйден» медленно устремился в сторону планеты, приближаясь к темпийскому кораблю и почти невидимой сети длиной в километр.
Спустя всего несколько минут они вышли на параллельный курс со звездным конем.
Существовало заезженное клише — на протяжении уже двадцати лет — что никакая камера, даже голографическая, не способна передать ужасающую мощь звездного коня. Со времени начала работы в Звездном флоте Роман не меньше сотни раз слышал это утверждение; однако только сейчас по-настоящему понял, почему все, кому довелось хотя бы раз увидеть это существо, твердили одно и то же.
Прежде всего конь поражал своими размерами. В длину он достигал девятисот двадцати метров и в первом приближении напоминал цилиндр с закругленными концами, переходящий в конус от передней части к задней. По сравнению со звездным конем маленький темпийский корабль, который он тащил, казался карликом. Связывавшая их тончайшая сеть была практически невидима даже на телескопическом экране, однако изредка волокно, поймав солнечный свет, создавало яркие отблески, что лишь усиливало общее впечатление чего-то сверхъестественного, почти сказочного.
Некоторые детали, которых не увидишь на экранах сканеров дальнего действия, больше всего очаровали Романа. Во-первых, шкура звездного коня: на всех голографических изображениях она выглядела равномерно серой, а на деле оказалась странно радужной, похожей на переливающийся шелк. Равным образом и сенсорные пучки, расположенные в виде осевых колец с обеих сторон цилиндра, имели столь нежную окраску, что голография бессильна была передать ее — от бледно-голубой до винно-красной, от ярко-желтой до совершенно, абсолютно черной.
— Замеряю показатель абсорбции, — ворвался в мысли Романа голос Трента, в котором по-прежнему звучали нотки неодобрения, но определенно начал проступать и не лишенный зависти интерес. — Шкура впитывает около девяноста шести процентов падающего на нее солнечного света и примерно столько же в электромагнитном спектре.
Роман кивнул. Считалось, что звездные кони в состоянии абсорбировать излучение волн почти любой длины — это один из источников энергии, необходимой огромным животным для поддержания жизни.
— Есть идея, чем объясняется это мерцание? — спросил он.
— Скорее всего, эффект дифракции, создаваемый кожным потом, — ответил Трент. — Теоретически, по крайней мере. Попробую-ка я взглянуть напрямую…
Он склонился к своему пульту, и тут внезапно взвыл сигнал тревоги «Драйдена».
— Аномальное движение, капитан! — возбужденно воскликнул Нассмейер.
Центральный экран самостоятельно перешел в режим тактического дисплея, и после недолгого колебания перекрестье лазерного прицела зафиксировалось на огромной массе звездного коня.
— Полегче, джентльмены. — Роман бросил взгляд на индикаторный экран, чувствуя, как его переполняет волнующее ощущение ожидания. Первоначально программа регистрации так называемых «аномальных движений» предназначалась для обнаружения медленно движущихся ракет; однако в такой близости к звездному коню… — Не думаю, что нам что-то угрожает.
— Это метеор, сэр, — сообщил Трент как раз в тот момент, когда телескопический экран зафиксировал объект.
— Что я и имел в виду, — ответил Роман. — К нам это отношения не имеет.
— Может, да, а может, нет, — мрачно заметил Трент. — Звездные кони, конечно, питаются такими кусками скалы. Но кто знает, что на уме у темпи? Может, они заставили коня швырнуть его в нас.
Роман хмуро посмотрел на Трента. Ему все больше становилось не по себе. На протяжении последних лет по всему Кордонейлу неуклонно нарастало бездумное предубеждение против темпи, а капитан упрямо отказывался это признавать. И вдруг обнаружить нечто подобное здесь, на собственном мостике…
— Лейтенант Нассмейер, — сдержанно сказал он, — каков вектор направления движения этого метеора?
— В сторону звездного коня, сэр, — с оттенком неловкости в голосе ответил тот. — Точнее говоря, в район переднего сенсорного кольца.
Трент скривил губы.
— Это ни о чем не говорит, — с вызовом заявил он. — Сэр, может, темпи задумали швырнуть его в нас в самую последнюю секунду, рассчитывая на то, что наша защитная система отключена?
Роман склонил голову набок.
— Старший помощник, проследите, чтобы наша защитная система не была отключена.
Мгновение Трент пристально смотрел на него, а потом без единого слова повернулся к своим дисплеям. С помощью собственного пульта Роман навел одну из телескопических камер на звездного коня, чтобы точно увидеть, в каком месте вектор полета метеорита пересечется с ним. Не разделяя параноидальных настроений Трента, Роман ни на мгновение не усомнился в том, зачем звездному коню понадобился камень. Точно так же, как прежде ему хотелось увидеть самого звездного коня, сейчас он страстно желал стать свидетелем процесса. Дисплей порыскал, пока устанавливался вектор пересечения, и остановился на изображении одного из сенсорных пучков: восемь ярко окрашенных органов, каждый из которых занимал площадь в несколько квадратных метров, группировались вокруг большого, ничем не примечательного участка серой шкуры.
Мгновение ничего не происходило… Потом, очень резко, все органы потемнели, центральный участок раскололся, и его края странным образом отогнулись вверх, как бы собираясь складками. Откуда-то из-за границы поля обзора камеры появился метеор и влетел точно в образовавшееся отверстие. Края разгладились, сомкнулись, щель исчезла, и органы обрели свой первоначальный цвет.
— Отключите сигнализацию, — приказал Роман и, как только пронзительный вой смолк, посмотрел на Трента.
Тот сидел, напряженно выпрямив спину, с сердитым выражением лица. Как будто до последнего момента надеялся, что темпи и впрямь атаковали «Драйден».
Надеялся, что его предубежденность имеет под собой основания.
— Я хочу, чтобы был произведен полный и подробный анализ того, что мы только что записали, старший помощник, — в тишине произнес Роман. — Сосредоточьте свое внимание на движении метеора — изменения вектора, взаимодействие с гравитационными градиентами и тому подобное. Нам мало что известно о телекинетических способностях звездных коней; неплохо бы восполнить этот пробел.
Судя по спине Трента, напряжение отчасти отпустило его.
— Есть, сэр, — ответил он. — Сейчас активирую программу.
Общий уровень напряженности на мостике явно пошел на убыль, с удовлетворением отметил Роман. Давно известно, что умный начальник без необходимости не тычет подчиненного носом в его ошибку. В данном случае такой необходимости не было.
Может, Трент и отличается нетерпимостью, но даже таким людям очень важно сохранить лицо.
***
Посол Панков вернулся двадцать часов спустя… с соглашением, в значительной степени, как и ожидал Роман, представляющим собой шараду.
— Колонисты Паука передвинут свою энергетическую установку примерно на тридцать километров вниз по течению, — сообщил Панков, вручая Роману видеозаписи и подписанные документы для официального отчета «Драйдена». — Никаких других уступок от них не требуется.
Роман почувствовал на себе пристальный взгляд Трента.
— А что насчет самого поселения? — спросил он, принимая бумаги. — Разве с передвижением энергетической установки им не придется переместиться самим?
Панков состроил гримасу.
— Некоторым да. Но не всем.
— А на какие уступки идут темпи? — вмешался в разговор Трент.
Панков устремил на него холодный официальный взгляд.
— В данном конкретном случае, — ровным голосом ответил он, — темпи оказались правы. Энергетическая установка воздействовала на миграционные маршруты четырех видов птиц и животных.
Трент фыркнул.
— Любой вид животных, которые не способны адаптироваться к изменениям, вызванным работой одной-единственной энергетической установки, заслуживает вымирания, — проворчал он. — От этих проклятых хорнов все равно никакого толку.
Панков сдержался, но с трудом, заметил Роман.
— От хорнов — да, может быть, чего не скажешь о мруллах. Они, как известно, позволяют удерживать на приемлемом уровне популяцию родунисов на полях, а те, в свою очередь, как привязчивые щенки, повсюду следуют за хорнами. — Не дожидаясь ответа, посол перевел взгляд на Романа. — Кист-паа также рассказал мне, что у них возникли новые проблемы. Браконьеры — в смысле, люди — воруют в их йишьяр-системе Кемваннинни звездных коней.
— В их системе? — пробормотал Трент, достаточно громко, чтобы его расслышали.
Панков хмуро посмотрел на него.
— Да, в их системе. Нравится это кому-то или нет, старший помощник, Сенат отказался от всех претензий на эту систему. Темпи могут использовать ее как нечто вроде «водопоя» для звездных коней, люди — нет. Вести себя, точно собака на сене, недостойно цивилизованных людей.
Речь посла текла плавно, заметил Роман, с автоматизмом, выработанным долгой практикой. Скорее всего, он уже много раз произносил эти слова.
— Думаю, доводы Сената нам всем понятны, — вмешался он в разговор, не дав Тренту ляпнуть что-нибудь, о чем тот мог впоследствии пожалеть. — Тем не менее существуют, мне кажется, не менее веские причины, почему полный отказ от системы многим кажется не таким уж хорошим решением.
— Ну, теперь с этим уже ничего не поделаешь, — кисло заметил Панков. — В любом случае, капитан, — он указал на бумаги в руке Романа, — темпи дают вам и «Драйдену» свое официальное разрешение на вход в йишьяр. Доставьте меня обратно на Соломон, отправляйтесь туда и постарайтесь поймать того, кто причиняет им беспокойство.
С Паука на Соломон, а оттуда в йишьяр. Да, все интереснее и интереснее.
— Я высоко ценю ваши усилия успокоить темпи, посол…
— Моя работа состоит не в том, чтобы успокаивать темпи, капитан, — холодно прервал его Панков. — Я выполняю приказы и пожелания Верховного сената Кордонейла… И в данном конкретном случае желание Сената состоит в том, чтобы не получившие разрешения корабли людей держались подальше от темпийского пространства. — Он вперил в Романа холодный взгляд. — Может, вы сомневаетесь, что я вправе дать вам такое распоряжение?
Ну, по этому поводу, по крайней мере, вопросов не возникало. Роману уже приходилось видеть сенатскую карт-бланш; он знал, какой властью эта бумага наделяет.
— Я не ставлю под сомнение ваши властные полномочия, сэр, — сказал он. — Просто для корабля размера «Драйдена» полет сюда — уже достаточно длительное путешествие. Теперь две недели до Соломона и еще дольше до йишьяр-системы. Плюс шесть недель на обратную дорогу. Итого получается три месяца, не говоря уж о том времени, которое нам придется провести там в ожидании вашего браконьера.
— Не хотите же вы сказать, что ваш экипаж не в состоянии продержаться в глубоком космосе несколько недель? — с вызовом спросил Панков.
— Нет, сэр, — спокойно ответил Роман. — Я хочу сказать, что мы сэкономим пару из этих недель, если вы попросите Кист-паа сделать небольшой крюк и доставить вас на Соломон.
Вид у Панкова сделался слегка ошеломленным.
— А-а… Понятно.
— Если, конечно, — продолжал Роман, глядя прямо ему в глаза, — вы в состоянии продержаться несколько часов на темпийском корабле.
На мгновение у него возникло ощущение, что вот сейчас профессиональный фасад дипломата даст трещину. Однако Панков прекрасно владел собой.
— Вряд ли с этим возникнет проблема, капитан. Включайте радио и…
Спустя десять минут все устроилось, а спустя час Роман сидел на капитанском мостике и смотрел, как звездный конь совершает прыжок.
Захватывающим это зрелище назвать было трудно — в отличие от всего остального, имеющего отношение к звездным коням. Только что звездный конь и его корабль были на дисплеях, а в следующее мгновение исчезли.
— Хотелось бы, черт побери, чтобы и мы так могли, — пробормотал Трент.
Роман неотрывно смотрел на дисплей, на пустое место, где только что был темпийский корабль.
— Да уж. И не только мы, но все на Кордонейле. Ничего впечатляющего, да… если не думать о том, что на самом деле произошло. Мгновенное перемещение в межзвездном пространстве… с одним-единственным ограничением: звездный конь должен видеть звезду, куда собирается перенестись. Сама эта идея вызывала у Романа ощущение бегущих по спине мурашек.
— Может, когда начнет осуществляться проект «Дружба», мы узнаем кое-что о том, как приручать звездных коней и управлять ими.
Трент фыркнул.
— Никаких шансов… сэр.
— Вы не верите, что люди и темпи могут научиться работать бок о бок на борту одного корабля, старший помощник?
— Не думаю, что это когда-нибудь произойдет, сэр, — резко ответил Трент. — По моему мнению, проект «Дружба» не более чем дымовая завеса, придуманная темпи и протемпийски настроенными сенаторами для того, чтобы складывалось впечатление, будто они способны решать проблемы находящихся в совместном владении миров. Никогда в жизни Звездному флоту не снарядить ни одного подобного корабля; но даже если это произойдет, взаимная предубежденность членов экипажа будет настолько велика, что пробный полет потерпит полную неудачу.
— А если нет?
Трент посмотрел Роману в глаза.
— Тогда, сэр… Нет, я не верю, что люди и темпи смогут работать вместе… и при этом не поубивают друг друга.
Роман недовольно нахмурился.
— Вы почти не оставляете Кордонейлу выбора.
— Есть лишь два варианта: гладить их по шерстке или воевать. Но даже такой бесхребетный Сенат, как нынешний, не сможет гладить их по шерстке вечно.
Роман перевел взгляд на дисплей, где минуту назад был виден звездный конь, от всей души желая найти аргументы, опровергающие точку зрения Трента. Однако их не было. Но даже если бы и были… Ясное дело, Трента ему не переубедить.
Как и множество других людей по всему Кордонейлу.
— И все же очень советую держать разум открытым, старший помощник, — предостерег он Трента. — В любой момент может возникнуть третий вариант, который сейчас никому и в голову не приходит. А пока… пока нам есть чем заняться. Будем выслеживать и ловить браконьера.