Рядом с Ферролом стоял высокий неуклюжий мужчина с таким отсутствующим выражением в глазах, которое у Романа всегда ассоциировалось с пристрастием к наркотикам. Впрочем, наркотики тут явно были ни при чем — судя по тому, с каким предписанием этот человек прибыл на борт «Дружбы».

В каком-то смысле, подумал Роман, бегло проглядывая предписание, это еще хуже. По-видимому, такой вид — норма для него и, видимо, сохранится на протяжении всего полета.

Выключив дисплей с текстом предписания, Роман обратил все внимание на гостя.

— Ну, мистер Димоти. Интригующий эксперимент, ничего не скажешь. Надеюсь, вы простите мое скептическое отношение к нему.

Нодин Димоти ни на йоту не утратил своей безмятежности.

— Сенат тоже был настроен скептически, капитан, — сказал он. — А до него Адмиралтейство Звездного флота, а до него Институт научной психиатрии в Синшахли, а еще раньше Университет. — Он кивнул на дисплей с текстом предписания. — Однако все они довольно быстро изменили свое мнение.

— Возможно. С другой стороны, делит же человечество свою родную планету с дельфинами и китами на протяжении многих веков. Правда, звездные кони — абсолютно чуждые нам создания.

— Так же как и темпи, но я был способен связываться с некоторыми из них, когда жил на Тракли-Кин.

— Что может значить даже меньше, чем ваши исследования китовых, — заметил Роман. — Кто знает? Может, всю работу делал ваш темпийский партнер на другом конце шлема-усилителя?

В глубине души Роман понимал, что цель его возражений состоит в том, чтобы высечь искру реакции — любой реакции — из этого человека. Однако он наверняка добился бы большего результата от бетонной глыбы.

— Мне понятно ваше недоверие, капитан, — тем же безмятежным тоном, с тем же отсутствующим выражением лица сказал Димоти. — Я уже тысячи раз сталкивался с подобной враждебностью со стороны тысяч разных людей, но в итоге те, кто злословил в мой адрес, всегда вынуждены были смолкнуть. Все, о чем я прошу, это дать мне шанс проявить себя.

К несчастью, у Романа не было выбора. Предписание, с которым явился Димоти, было предельно ясным, точным и не оставляло простора для толкований.

— Полученное мною предписание гарантирует вам этот шанс, мистер Димоти, — с горечью ответил Роман. — Однако усвойте вот что: если у меня появятся основания заподозрить, что ваши «труды» угрожают жизни или благополучию детеныша, второго шанса вы не получите. Вы меня поняли?

Димоти выпрямился в полный рост: жест, который произвел бы гораздо большее впечатление, если бы этот человек не был таким тощим.

— Один шанс — больше мне ничего не нужно.

— Прекрасно. — Роман посмотрел на Феррола, который, представив гостя, в дальнейшем подчеркнуто устранился от участия в разговоре. — Надо полагать, вы подготовили каюту для мистера Димоти?

— Да, сэр, — стараясь, чтобы его голос звучал подчеркнуто нейтрально, ответил Феррол. Впрочем, трудился он зря; не требовалось никаких особых телепатических способностей, приписываемых Димоти, чтобы понять: все это дело рук антитемпийски настроенных друзей Феррола. — Я отвел для него каюту номер четыре в секции Д. Она пустует с тех пор, как Звездный флот решил, что нам не нужны четыре геолога.

— Удивительное совпадение по времени, — сухо прокомментировал Роман. Феррол никак не отреагировал на это замечание. Некоторое время Роман внимательно разглядывал его, а потом снова посмотрел на Димоти. — Вам уже приходилось бывать на военном космическом корабле?

— Я был на одном из них, пока проходил тесты Звездного флота. Несколько раз летал на пассажирских лайнерах, а в последнее время и на темпийских кораблях.

— Ну, тогда какое-то время у вас уйдет на то, чтобы приноровиться. — Роман нажал кнопку на пульте управления. — Пребывание на борту «Дружбы» — это не прогулочный полет в качестве пассажира. Более строгое расписание, меньше уединенности. Плюс к тому, большую часть времени мы будем находиться в состоянии свободного падения.

Димоти быстро взглянул на обзорное окно, за которым по мере вращения «Дружбы» медленно скользили звезды, и тут же отвел взгляд.

— Понимаю. Ничего, я справлюсь.

— Мы проведем в дальнем космосе несколько месяцев, — продолжал Роман. Дверь с легким жужжанием скользнула в сторону, появился молодой человек. — В среднем наши прежние полеты продолжались девяносто восемь дней, а самый долгий — сто тридцать четыре.

— Понимаю, — повторил Димоти.

Роман поджал губы. Не то чтобы он всерьез рассчитывал, что напугает Димоти и тот сбежит; и все же попробовать стоило.

— Ну, по крайней мере, теперь вы представляете, что вас ждет. — Он сделал жест в сторону вошедшего молодого человека. — Климент проводит вас в каюту и поможет разложить снаряжение. Мы проведем на орбите около Соломона еще пять часов.

Димоти коротко поклонился.

— Благодарю вас, капитан. Я сделаю все, чтобы не путаться ни у кого под ногами.

Он вышел в сопровождении Климента, дверь за ними закрылась.

Роман перевел пристальный взгляд на Феррола.

— Ну? Ваше мнение, старший помощник?

— О чем, сэр?

— О Димоти, конечно. Как по-вашему, у него и впрямь есть шанс?

— Сенат, видимо, считает, что есть, — ответил Феррол. — Вряд ли они зашли бы так далеко, если бы принимали желаемое за действительное.

— Ваша правда. Если, конечно, на самом деле он не преследует совсем другую цель.

Феррол как будто вздрогнул. Или нет? Роман не был уверен.

— Какая другая цель у него может быть? Тайная инспекция или что-то в этом роде?

— Ну, последнее, по моему мнению, чрезвычайно мало вероятно. — Роман покачал головой. — В данное время «Дружба» интересна лишь своей ролью акушерки, способствующей появлению на свет звездных коней. Все роды, за исключением первых, были тщательно зафиксированы. Что нового тут разглядит человек со стороны?

— Более тщательное наблюдение за экипажем, возможно, — высказал предположение Феррол. — Не исключено также, что Сенат по-прежнему интересуется проблемой взаимодействия людей и темпи. В конце концов, именно в этом состояла первоначальная миссия проекта «Дружба».

Да, именно в этом… но сейчас, после четырех экспедиций, большинство самых оптимистических сторонников темпи были готовы признать свое поражение. Даже восторг по поводу причастности к чему-то столь уникальному и внушающему благоговение, как рождение звездного коня, не ослаблял антитемпийских настроений, неизменно распространяющихся среди человеческой части экипажа каждого очередного полета. И хотя «Дружба» начала привлекать к себе всеобщее внимание, а служить на ней было теперь престижно, состав каждой последующей экспедиции по сравнению с предыдущей сменялся на две трети, а то и больше. Если не считать старших офицеров и самих темпи, только десять человек из первоначального экипажа продержались все четыре экспедиции.

— Очень сомневаюсь, что на свете сейчас хоть кто-нибудь всерьез воспринимает нас в этом плане, — сказал Роман. — Нет… С какой бы целью Димоти тут ни появился, это имеет отношение к рождению детенышей. Если все, что ему требуется, это звездный конь, он мог отправиться в загон на Кьялиннинни и выбрать там любого. — Роман не сводил взгляда с Феррола. — И осуществить свой так называемый «контактный эксперимент».

— Возможно, — пожал плечами Феррол. — С другой стороны, мне на ум приходят по крайней мере две причины, почему стоит попытаться осуществить такого рода контакт. Во-первых, потому что детеныш может не испытывать к людям той неприязни, которая, похоже, развивается у них по мере взросления. Во-вторых, потому что детеныш не так силен, как взрослый звездный конь. И конечно, не способен прыгать.

— Последнее соображение, пожалуй, имеет смысл, — уступил Роман, чувствуя, как внутри нарастает напряжение. Все сказанное имело смысл, вот только аргументы Феррола выглядели уж очень… хорошо продуманными. И это означает… Что? Что друзья в Сенате сообщили ему об истинной цели появления Димоти на «Дружбе»? Или что он сам в последнее время много размышлял о звездных конях и их возможностях? — Полагаю, нам следует подождать и посмотреть.

— Да, сэр. Хотя мне, по правде говоря, кажется, что причин для беспокойства нет. По-моему, он здесь и в самом деле для того, чтобы попытаться установить контакт с детенышем.

Роман вздохнул.

— Ну, если так оно и есть, желаю ему удачи. Думаю, мы оба согласимся, что установление человеческого контроля над звездными конями является ключом к дальнейшей экспансии Кордонейла. И, учитывая это, я считаю, что шаттл во время предстоящих родов должна пилотировать Кеннеди.

Маска бесстрастности на лице Феррола мгновенно дала трещину — правда, еле заметно. Но этого было вполне достаточно.

— Кеннеди, сэр? — спросил он.

Роман кивнул.

— Она давно хотела принять участие в процессе набрасывания сети на детеныша. Помня о горячей заинтересованности Сената в деятельности «чудо-мальчика» Димоти, мы просто обязаны позаботиться, чтобы во время этих маневров вместе с ним на шаттле находились наши лучшие специалисты. На случай возникновения каких-либо проблем.

— Конечно, сэр, — процедил Феррол. — Я, правда, рассчитывал, что на этот раз вы позволите мне возглавить поимку детеныша.

Роман почувствовал, как неприятный холод побежал по спине. Значит, его смутные подозрения подтверждаются. Димоти что-то затевает, а Феррол знает, что именно… и очень хочет быть в это время рядом, непосредственно участвовать в событиях.

С другой стороны, он, возможно, не хочет выпускать из поля зрения Кеннеди. Мелькнула мысль: интересно, что друзья Феррола рассказали ему об этой женщине?

— Ну, по-моему, тут нет никаких проблем, — стараясь говорить как можно небрежнее, ответил Роман. — Не вижу причин, почему бы вам обоим не оказаться там.

Несколько мгновений Феррол пристально вглядывался в его лицо. У Романа возникло странное чувство, будто его собственные мысли, только в зеркальном отражении, проносятся в сознании Феррола.

— Да, наверно, вы правы, — сказал старший помощник. — Если только Кеннеди не почувствует себя ущемленной.

Роман покачал головой.

— Она будет там, потому что стремится расширить свой опыт вождения корабля. Вы будете там, поскольку вас интересуют детеныши звездных коней. Одно другому никак не мешает.

Феррол снова отреагировал — и снова непонятно.

— Да, сэр, — сказал он. — Благодарю вас, капитан.

— Хорошо. В таком случае, этот вопрос улажен. — Роман сделал вид, будто ничего не заметил. — Думаю, теперь вам лучше вернуться на мостик, старший помощник. До того, как мы покинем орбиту, у нас есть множество дел.

— Есть, сэр.

Феррол кивнул, развернулся и вышел.

Роман устремил мрачный взгляд на закрывшуюся за ним дверь. Значит, вот оно, наконец; реакция противников темпи на неожиданный прорыв «Дружбы». Роман чувствовал, что с Ферролом он, в случае необходимости, справится, однако Феррол плюс Димоти — это совсем другой расклад. И если дело обернется совсем худо…

Он непроизвольно вздрогнул. Что же все-таки друзья Феррола рассказали ему о Кеннеди?

***

Новые лица не были редкостью на борту «Дружбы», но даже с учетом этого Димоти, по мнению Романа, должен был произвести сенсацию. То, с какой быстротой оправдался его прогноз, выходило далеко за рамки самых пессимистических опасений. Не прошло и часа, как новость о появлении Димоти и его — возможно — историческом эксперименте разнеслась по всему кораблю. Не прошло и двух часов, как эта тема стала главной во всех разговорах в рабочих и жилых отсеках корабля. К тому времени, когда под руководством Со-нгии их новый звездный конь Боец унес «Дружбу» с орбиты Соломона, у каждого сложилось собственное мнение относительно шансов Димоти на успех, и по всему кораблю шли жаркие дискуссии. А к моменту первого Прыжка «Дружбы» этот человек стал персонажем по крайней мере двух анекдотов.

Роман ожидал также, что Димоти с той же быстротой станет для него тяжкой головной болью, однако тут он ошибся. С Димоти не было никаких хлопот; на самом деле все вышло точно наоборот. Большую часть времени Димоти проводил на темпийской половине корабля, обсуждая свой предстоящий контакт с детенышем звездного коня с Со-нгии и другими манипуляторами, а также практикуясь со шлемом-усилителем. На человеческую половину он возвращался только ради того, чтобы поесть и поспать, и, поскольку он часто трапезничал в уединении своей каюты, Роман иногда целыми днями не встречал его даже в коридорах. Никаких особых причин для такой добровольной изоляции Роман не видел — в психологической характеристике Димоти не было и намека на антиобщественные наклонности. Наиболее правдоподобное предположение по этому поводу высказала Кеннеди: по ее мнению, Димоти думал, что контакт пройдет более успешно, если на этапе подготовки он будет держаться подальше от людей. Учитывая, как мало известно о звездных конях, это объяснение было не хуже любого другого. Тем не менее отшельничество Димоти не помешало ему стать главным персонажем множества тяжеловесных шуток, и к тому моменту, когда на шестидесятый день полета Боец начал проявлять первые признаки апатии, Роман в какой-то степени чувствовал себя удовлетворенным.

— Начинается, все в порядке. — Пальцы Марлоу стучали по клавишам. Он сравнивал текущую ситуацию с данными о предыдущих родах. — Я бы сказал, еще один Прыжок, несколько часов отдыха, и Боец будет готов стать «матерью».

— Хорошо, — ответил Роман. — Свяжитесь с Димоти. Возможно, ему требуется время на подготовку. Старший помощник? Как дела с поиском «родовой палаты»?

На экране Феррола был отрывок из Нового реестра Сигни — со своего места Роман видел, что некоторые строчки подчеркнуты желтым.

— Работаю, сэр, — сказал Феррол. — Думаю… да, вот куда мы отправимся. НКЛ одиннадцать тысяч шестьсот двенадцать. Небольшая звезда К-типа примерно в четырех световых годах отсюда. Две планеты — газовые гиганты, никаких признаков жизни, ничего интересного. — Он повернулся к Роману, вопросительно вскинув брови.

— Звучит неплохо. — Роман перевел взгляд на пульт управления. — Ямото?

— Курс рассчитан, капитан, — тут же отозвалась она. — Готова сообщить его темпи.

— Выполняйте. — Роман снова посмотрел на Феррола. Тот тоже не сводил с него пристального взгляда, и Роман почувствовал, как внутри у него все сжимается в тугой узел. — Вам бы лучше спуститься вниз, старший помощник. Заняться предполетной подготовкой своей команды.

— Есть, сэр.

Феррол отстегнул ремни и поплыл к двери.

«Заняться предполетной подготовкой команды, — подумал Роман, глядя ему вслед, — а заодно и самому подготовиться».

***

Основные приготовления к родам были сделаны заранее, а на те, с которыми требовалось выждать до последнего момента, ушло не больше часа. Собственные приготовления Феррола — состоящие, главным образом, в том, чтобы вынести игольчатый пистолет и конверт из каюты и спрятать их в снаряжении, которое он собирался взять с собой на борт шаттла, — заняли еще меньше времени.

В результате у него осталось несколько часов, когда делать было решительно нечего. Только думать. И беспокоиться.

Со времени начала полета Феррол разговаривал с Димоти раз пять-шесть и с каждой новой беседой все меньше понимал, что, черт побери, задумал сенатор. Может, Димоти был именно тем, кем казался, — мечтателем, чья голова забита всякой чепухой, и сенатор нашел его и заслал на борт «Дружбы» в качестве ответной реакции на неоднократные требования Феррола перейти к реальным действиям? Или он действительно агент противников темпи и его миссия выходит далеко за рамки «контактного эксперимента»?

Никакие осторожные расспросы не помогли Ферролу приблизиться к пониманию того, как дело обстоит в действительности. И эта неопределенность заставляла его нервничать.

Они совершили намеченный Прыжок, и Боец отдыхал уже около часа, когда наконец последовал долгожданный вызов.

— Старший помощник Феррол? Это капитан.

— Да, сэр, — ответил маявшийся в комнате подготовки Феррол. — Пора?

— Похоже на то, — сказал Роман. — Анализ пота соответствует состоянию за два часа до отделения детеныша.

— Уже иду, сэр.

В сопровождении Кеннеди и Димоти он отправился в ангар, угрюмо задавая себе вопрос, долго ли придется ждать двух темпи, которые должны были сопровождать их. На этот раз его тревоги оказались напрасны: едва просунув голову в дверь, он увидел, что они уже на месте.

— Фе-роо? — Оба дружно повернулись в его сторону.

— Да, — ответил Феррол. Из-под прикрывающей уродливую физиономию фильтровальной маски одного из них выглядывал уголок красно-белого шейного платка. — Со-нгии?

— Да. — Темпи указал на своего товарища: — Вис-каа будет ассистировать.

— Прекрасно.

Феррол опустился в командирское кресло и включил пульт. До него дошло, что выбором ассистента Со-нгии отчасти выдал себя: Вис-каа, согласно корабельным документам, был единственным манипулятором на борту «Дружбы», который имел опыт обращения с только что пойманными, дикими звездными конями. Во время предыдущих родов специалист такого рода не требовался… но тогда и Димоти не болтался поблизости от шлема-усилителя. Насколько Феррол знал, никто из темпи не высказывался против эксперимента Димоти. Однако теперь становилось ясно, что они хотели исключить всякий риск.

— К вылету готовы, старший помощник, — ворвался в его размышления голос Кеннеди.

Феррол пробежал взглядом по показаниям приборов и кивнул.

— Все нормально. Отправляемся.

Кеннеди умело вывела шаттл из ангара, обогнула корпус корабля и полетела вдоль еле заметно посверкивающих связующих строп в сторону Бойца, выглядевшего как огромное темное пятно, заслоняющее звезды.

Когда изогнутый бок звездного коня оказался рядом, выяснилось, что вокруг него вовсю кипит бурная деятельность. Прожекторы с трех находящихся в отдалении спасательных шлюпок освещали область, где из трещины в темно-серой шкуре уже появился стометровый цилиндр. Вокруг этого места темпи в скафандрах разрезали плотно обхватывающую Бойца сеть, давая детенышу пространство для выхода. На расстоянии пятидесяти метров зависли наготове две другие спасательные шлюпки, между которыми натянули еще одну сеть. Именно к ним Кеннеди повела шаттл: оттуда они смогут разглядеть процесс завершения родов «с высоты птичьего полета», и оттуда же удобнее всего будет связаться с новеньким, «с иголочки», звездным конем, как только его опутают сетью.

Пока полученных данных было маловато для создания «руководства по принятию родов у звездных коней», но если такое руководство когда-нибудь напишут, подумал Феррол, Боец наверняка будет упомянут в нем как образец. Спустя всего два с половиной часа после того, как появилась выпуклость в боку звездного коня, его шкура резко треснула, словно вдоль стометрового тела детеныша расстегнули молнию. Через несколько секунд наружу выплыл новенький звездный конь. Единственным признаком жизни его была легкая дрожь, волнами пробегающая по светло-серой шкуре.

Теоретически даже столь юный конь обладал телекинетической силой, достаточной для того, чтобы произвести беспорядок среди всех этих спасательных шлюпок. Однако на практике такого никогда не происходило, и этот раз не стал исключением. Детеныш покорно плавал в пространстве, пока лодки завершали его пленение. Обогнув их справа, Кеннеди передним захватом шаттла подцепила связку поводьев. Сидящий позади Феррола Со-нгии на мгновение напрягся, то тут же расслабился, когда крошечные индикаторные лампочки на шлеме-усилителе замерцали зеленым.

— Все в порядке, «Дружба», — сказал в микрофон Феррол. — Есть надежный контакт.

— Очень хорошо, старший помощник, — послышался голос Романа. — Оттащите его немного назад, как только сможете. Хом-джии? Как там Боец?

— С Боецуннинни все прекрасно, — произнес голос темпи. — Он почти в норме, и никаких признаков стресса.

— Рад слышать это, — сухо сказал Феррол.

Во время третьих родов, описывая состояние звездного коня, Хом-джии употребил выражение «умеренный стресс». Тогда ему и Со-нгии понадобилось полчаса, чтобы успокоить звездного коня. Ферролу совсем не хотелось находиться поблизости в хрупком шаттле, если такое повторится.

— Ну, можно попробовать, я полагаю.

— Пожалуй, — согласился Роман после еле заметного колебания. — Только сначала мы отойдем на несколько километров, чтобы обеспечить вам побольше пространства. Просто на всякий случай.

Феррол бросил взгляд на Димоти: на этот раз безмятежное лицо заметно напряглось.

— Хорошая идея, — сказал Феррол. — Между прочим, как вы собираетесь назвать детеныша?

— Я подумал, пусть будет Квентин… В честь того, что это наши пятые роды.

— Не слишком изобретательно.

— В файлах ничего более оригинального не нашлось, — немного резко ответил Роман.

Феррол поморщился. В возбуждении и даже восторге перед событием родов он почти забыл, что они с Романом по разные стороны баррикады. А ведь капитан почти наверняка будет рассматривать возможный успех Димоти как дестабилизирующий фактор в хрупком перемирии, вызванном успехами программы размножения звездных коней, которая предусматривала сотрудничество людей и темпи.

— Квентин так Квентин, сэр, — сказал он.

На несколько минут воцарилась тишина. Феррол почувствовал несильные рывки — это детеныш пытался сделать первые пробные движения в сторону от шаттла. Феррол смотрел, как Кеннеди осторожно разворачивает поводья на всю их полукилометровую длину, словно подцепив на удочку огромную редкую рыбу. Он тряхнул головой, отгоняя этот образ.

— Давайте займемся делом, — сказал он.

— Хорошо. — Кеннеди скользнула взглядом по показаниям приборов. — Поводья полностью развернулись. «Дружба» отошла на пять километров. Все наши камеры включены и ведут передачу.

— Начинайте, как только будете готовы, старший помощник, — произнес голос Романа.

— Есть, сэр. — Феррол, внутренне подобравшись, повернулся к Димоти, спокойно сидящему между Со-нгии и Вис-каа. — Приступайте.

Со-нгии снял шлем-усилитель и протянул его Димоти; тот, казалось, на мгновение заколебался, но потом осторожно надел его на голову. Феррол затаил дыхание… и его вдавило в кресло — с такой силой дернулся Квентин. Это произошло настолько неожиданно, что Феррол едва успел заметить, как все индикаторы шлема заполыхали красным…

— Со-нгии! — завопил он, автоматически оценив ускорение как равное примерно одному g.

Детеныш выкладывался полностью. Что бы Димоти ни сделал, он сделал это чертовски хорошо. Спустя мгновение Квентин рванул в сторону, и, соответственно, Феррола тоже бросило вбок. Шаттл наполнился ревом маневровых двигателей. Крепко стиснув зубы, чтобы они не пострадали от тряски, Феррол смотрел, как оба темпи и Димоти пытаются поймать шлем, неистово мотающийся вокруг них на вспомогательных кабелях. Квентин еще четырежды сменил направление, прежде чем Вис-каа все-таки удалось схватить шлем и напялить его себе на голову. Цвет индикаторных огней изменился, и дикая скачка начала успокаиваться.

— Кеннеди, рассчитайте курс к «Дружбе», — приказал Феррол, едва почувствовав, что может без опасений открыть рот.

— Феррол, «Дружба»… исчезла! — перебила она его.

— Что? — Феррол застучал по клавишам своего дисплея, обшарил взглядом все пространство вокруг шаттла, но не обнаружил ничего размером с космический корабль. — Она не могла исчезнуть!

«Расслабься, — приказал он себе. — Они не могли просто прыгнуть, бросив нас. Есть разумное объяснение… какое-нибудь».

— Считается, что Квентин слишком юн для Прыжка, — порхая пальцами по клавишам, напомнила ему Кеннеди.

— Сам знаю…

— Как бы то ни было, мы в прежнем районе, — добавила Кеннеди, как только компьютер закончил анализ.

Феррол поджал губы. Шок начал проходить, мозг снова был готов к работе.

— Поступали какие-нибудь сообщения по лазерной или радиосвязи? — спросил он.

Кеннеди покачала головой.

— Я все внимание уделяла двигателям, стараясь сгладить последствия рывков, — ответила она, включая обратную перемотку записи, — и вполне могла за шумом упустить какую-нибудь короткую передачу… А, вот она. — Некоторое время Кеннеди слушала запись через наушники, а потом включила громкоговоритель.

Сообщение Романа действительно оказалось очень коротким.

— Шаттл… Ферролу… Боец испугался чего-то… Хом-джии не может удержать его… Мы вернемся… — Затем шум двигателя «Дружбы» и звучащий на его фоне голос словно отрезало.

Кеннеди посмотрела на Феррола.

— Полагаю, — сухо заметила она, — мы только что сделали выдающееся открытие относительно звездных коней. Можно сказать, научное чудо, не правда ли?

— Просто невероятное, — согласился Феррол. — Ну, а ты что думаешь, Со-нгии? — Он повернулся к Димоти и обоим темпи. — Не хочешь объяснить, почему Боец внезапно испугался и прыгнул, когда на самом деле страх овладел Квентином?

Димоти нахмурился.

— Почему вы решили, что он знает?..

Феррол взглядом заставил его замолчать.

— Со-нгии?

— Не знаю, — ответил темпи. — Знаю лишь, что иногда эмоции могут передаваться от одного звездного коня другому, если они рядом. Это все.

— Телепатия?

— Что такое телепатия? — спросил Со-нгии.

Кеннеди рассмеялась.

— Телепатия — любой метод взаимодействия, которого мы не понимаем.

Феррол фыркнул; но она была права. Хотя, в конечном счете, метод сейчас вряд ли имел значение.

— Ладно, попробую еще раз. Объясни мне вот что, — сказал он, обращаясь к Со-нгии. — Допустим, паника Квентина действительно каким-то образом передалась Бойцу. Почему, в таком случае, Боец прыгнул, вместо того чтобы прийти Квентину на помощь?

— Это антропоморфизм, — вмешался в разговор Димоти. — Нет никаких оснований ожидать, что звездный конь поведет себя, как человеческая мать.

— Мо-тии прав, — заговорил Со-нгии. — Возможно, Боецуннинни воспринял страх детеныша и сделал то, что хотел сделать тот, — прыгнул. — Его лицо исказилось больше обычного. — Такое абсолютное сопереживание недоступно пониманию людей.

— Где уж нам уж до благородных темпи, — проворчал Феррол. На пульте Кеннеди что-то пискнуло. — Это «Дружба»? — Он посмотрел на свой дисплей.

Кеннеди покачала головой.

— Нет… одна из сопровождающих шлюпок. Они по лазерной связи повторяют сообщение капитана.

Феррол и думать забыл о том факте, что шлюпки тоже остались здесь.

— Разумнее держаться всем вместе. Рассчитайте курс для Вис-каа, — приказал он Кеннеди, — чтобы он смог увести за нами Квентина, а я пока сообщу им, что мы идем.

— Предполагается, что Квентин станет слушаться Вис-каа? — спросила она.

Феррол посмотрел на темпи, обратил внимание на ряды крошечных зеленых огоньков на шлеме.

— Вряд ли у того, кто способен справляться с дикими звездными конями, возникнут проблемы с Квентином, — ответил он и повернулся к своему пульту.

— Вис-каа не будет манипулировать Квентином, — заявил Димоти. — Это сделаю я.

Подчеркнуто медленно Феррол обернулся к нему. Димоти выпрямился в полный рост, и сейчас, когда он был пристегнут к креслу, это выглядело еще более нелепо, чем когда он стоял в офисе капитана.

— Что-что?

— Я сказал, что я буду манипулировать детенышем, — повторил Димоти. — У меня есть предписание от Сената и Адмиралтейства…

— Вы получили свой шанс, — оборвал его Феррол, чувствуя, как внутри закипает гнев. Со всем тем, что произошло после первого рывка Квентина, он почти забыл, что неспособность Димоти справиться с детенышем означает конец мечты. Конец его, Феррола, мечты… — Вы получили свой шанс и упустили его.

— Это несправедливо. — Обычная безмятежность на лице Димоти уступила место странной комбинации решимости и мольбы. — Это был совсем новый опыт и для меня, и для Квентина, и у нас обоих не было времени приспособиться друг к другу. Я все время думал о происшедшем и уверен, что понимаю, в чем моя ошибка. — Он сделал глубокий прерывистый вдох. — Пожалуйста, старший помощник. Дайте мне еще один шанс.

— Квентин еще примерно двадцать четыре часа не будет способен прыгнуть, — пробормотала Кеннеди.

Феррол бросил на нее быстрый взгляд, и намеки сенатора в отношении этой женщины мгновенно всплыли в его памяти. Она тоже посмотрела на него — спокойная, как всегда, лишь слегка вопросительно вскинула брови.

К несчастью, она была чертовски права. Если уж и давать Димоти второй шанс, то лишь на таком отрезке времени, когда детеныш не в состоянии совершить Прыжок.

— Ладно. — Феррол покрепче затянул пристяжные ремни. — Еще один шанс, и на этом все. Вис-каа, отдай ему шлем. Вы же, Димоти, сначала постарайтесь добиться устойчивого контакта, а уж потом приступайте к своим фантастическим фокусам… вроде того, что вытворяли раньше. И если почувствуете, что Квентин паникует, немедленно снимайте шлем. Вы меня поняли?

— Да. — Димоти одарил его кривой улыбкой. — У меня все получится.

«Ну конечно», — мрачно подумал Феррол.

Димоти взял у Вис-каа шлем и надел его. Огоньки индикаторов неуверенно замигали и несколько раз сменили цвет на оранжевый и даже красный, но потом все чаще и чаще стали светиться зеленым. Шаттл несильно дернуло, однако ничего худшего не произошло. Глядя, как «успокаиваются» индикаторные огни, Феррол испытал почти сверхъестественное ощущение: прямо сейчас, у него на глазах, творилась история. Похоже, и впрямь получится… Но потом Феррол перевел взгляд со шлема на лицо Димоти…

Лицо человека, который, казалось, вот-вот взорвется.

— Со-нгии! — закричал Феррол… Но было уже поздно.

Шаттл резко бросило влево. Когда Феррол снова сфокусировал взгляд, он увидел, как Со-нгии, борясь с ускорением, тянется к шлему и пытается стянуть его с головы Димоти. Снова взвыли маневровые двигатели, и одновременно последовал новый рывок, который практически развернул шаттл и бросил Ферро-ла лицом в сторону обзорного окна и тусклой красной звезды позади него.

У него на глазах эта звезда исчезла.