Все время эта серость. Создавалось ощущение, что зимой в шхерах все время сумерки. Серое небо, серые волны бьются о скалы. Штормовой ветер стих, пошел дальше на восток, оставив после себя только небольшие волны. Вместе с ним улеглась и буря эмоций в душе Клары. Теперь у нее появилась возможность обдумать все произошедшее. Снег продолжал идти крупными хлопьями. Клара сидела на корточках, опершись спиной о стену дома. Она не знала, чему верить. Все оказалось совсем не таким, как ей представлялось. Погруженная в раздумья, она даже не заметила Георга, пока он не присел рядом.

– Счастливого Рождества! – буркнул он.

Клара повернулась к Георгу. Он по-прежнему выглядел ужасно. Лицо распухшее, все в ранах и запекшейся крови.

– Счастливого Рождества, – шепнула она.

Георг протянул ей плед. Новый, яркий. В доме их была целая стопка. Клара взяла плед и накинула на плечи.

– Не хочешь в дом? – спросил Георг. – Твоя бабушка очень расстроенна.

Клара зарылась лицом в мягкий плед.

– Я не могу, – пробормотала она.

– Это была долгая ночь. Долгая неделя. Чертовски долгая. Не знаю, что там у вас произошло с бабушкой, и не знаю, сколько у нас времени, но считаю, что бутерброд с ветчиной нам не помешает.

– Я не голодна.

– Fair enough, – произнес он.

Клара почувствовала, как он неуклюже пытается обнять Клару за плечи, как ему наконец это удается. Георг притянул девушку к себе. Она дала себя обнять. Положила голову ему на плечо. Рядом с ним было тепло.

Клара слышала, как волны бьются о причал, видела, как падают хлопья снега. И она не стала сдерживать слезы.

Спустя несколько минут Клара выпрямилась и стряхнула снег с волос. Она поднялась на ноги. Георг последовал ее примеру. Зубы у него стучали от холода, но Клара только сейчас это заметила.

– Что теперь с нами будет? – спросил он.

Клара покачала головой.

– Кто знает. Габриэлла встретится с СЭПО. Она позвонит Буссе, если что-то выяснится, а он позвонит нам.

Дверь дома открылась, и в проеме показался дедушка Клары с чашками горячего кофе в руках.

– Клара, – позвал он, – дружок, иди в дом, пока не заработала воспаление легких.

Он сделал несколько шагов по заснеженному причалу по направлению к Кларе и Георгу. По ароматному запаху Клара поняла, что в чашках не кофе, а глёгг. Георг благодарно принял чашку и вдохнул сладкий запах. Дедушка погладил Клару по влажной щеке.

– Люди совершают ошибки, – сказал он, – вся наша жизнь состоит из ошибок.

Клара потерлась замерзшей щекой о его теплую сухую руку и потянулась за чашкой.

– Вы не совершали никакой ошибки, – сказала она. – Это не ошибка. Никто не может сказать, что правильно, а что нет в таких делах. Вы всегда делали для меня все, что могли.

Дедушка притянул Клару к себе. От него пахло глёггом, кофе и спиртным. Рядом закашлялся Георг.

– Боже милостивый! Что вы добавили в этот глёгг?

Дедушка обернулся и хитро улыбнулся.

– Половина глёгга, половина самогона. Шхерский особый. Не только Буссе может похвастаться первоклассным самогоном.