Отряд вступил в лес. Из-за окутавшей путников тишины, казалось, было слышно, как деревья дышат, а сами люди продвигались вперед, почти не дыша. От усталости, от ощущения того, что первый призрачный предел ими достигнут, а еще от постоянного ощущения чьего-то чужого присутствия.

У принца тоже было чувство, что за каждым деревом сидит соглядатай.

— Мы можем остановиться здесь на ночлег? — спросил Ричард у нагнавшего его Догарда.

— Да, во Флории безопасно, можно не сомневаться в этом.

Ричард остановил коня и громко крикнул:

— Привал!

По отряду прокатился вздох облегчения.

Это была, пожалуй, первая ночь за время пути, когда Ричард смог спокойно уснуть, почти как в родных стенах. Несмотря на то что ощущение постороннего присутствия не покидало его, он не волновался. Не прошло и часа, как принц привык к этому ощущению, ему даже начало казаться, что этот «кто-то» присматривает именно за тем, чтобы с Ричардом и его людьми ничего не случилось.

* * *

Утро проливалось искрящимся хрустальным светом сквозь изумрудную листву деревьев, играя бликами на фигурах спящих людей. Ласковое солнце медленно согревало их тела после ночной прохлады, продлевая негу от сладкого сна. Казалось, что даже растения, корни деревьев и трава создавали уютные ложа обустроившимся в лесу воинам. Птицы, просыпаясь, заводили свои трели, вторя журчащему где-то неподалеку ручью. Этот приумножаемый все новыми голосами хор создавал неповторимую лесную сонату, дополняя картину безупречного утра.

Принц проснулся, но ему так не хотелось открывать глаза. Вспоминая события последних дней, он мечтал, чтобы они оказались сном.

«Вот сейчас я увижу, что на самом деле лежу в своих покоях в Соулвилле…»

Его глаза уже открылись, но вместо отчетливо нарисовавшихся в воображении образов родного дома Ричард обнаружил перед собой очередную картину, похожую не на явь, а на утренний бред, продолжающий сновидение.

На него смотрела ольховая ветка. Да, да! Именно смотрела! На вполне обычной ветке отчетливо виднелся почти человеческий глаз. Внимательно оглядев рыцаря с ног до головы, глаз несколько раз моргнул, закрылся и слился с корой, словно его там никогда и не было.

Ричард резко поднялся, пытаясь доказать себе, что уже не спит, и еще с минуту разглядывал стоящее рядом дерево в поисках загадочного глаза.

Хрумкающие звуки, раздавшиеся неподалеку, заставили рыцаря отвлечься от этого увлекательного занятия. Ричард увидел Догарда. Кинокефал стоял, опершись плечом о ствол, и неторопливо отрезал ножом кусочки какого-то фрукта, а потом ловко отправлял их в рот.

— Я говорил с Гринеррой, — сказал Догард, выкидывая сердцевину плода. — Она ждет тебя.

Он как-то непринужденно перешел на «ты», и принц принял это.

— Что же ты стоял и молчал? — с упреком спросил Ричард.

В данном случае упрек был адресован, скорее, самому себе, за то, что отвлекся на второстепенные вещи, забыв, что находится не на прогулке в диковинном лесу, а во владениях драга.

Спешно поправляя одежду, он старался предстать при грядущем знакомстве подобающим для королевской особы образом, хотя машинальный, исключительно мальчишеский плевок на ладонь для приглаживания торчащих после сна в разные стороны волос, свел все эти потуги на нет.

— Просто хотел, чтобы ты выспался.

Догард не мог сдержать улыбку, наблюдая за действиями принца. Особенно топку его веселья подогревали наблюдения за тем, как волосы нового друга ломали «боевое построение» аккурат сразу после того, как тот убирал от них ладонь для нового, отнюдь не аристократичного плевка в нее.

Ричард, не оставляя безнадежных попыток пригладить волосы, огляделся, а потом опять посмотрел на Догарда.

— Где она? — одними губами спросил он.

— Появится, когда посчитает нужным, — тихо ответил Догард, отметив для себя, что симпатизирует искренней непосредственности принца. — Я удаляюсь.

Кинокефал с улыбкой на собачьей морде скрылся за деревьями.

Ричард стал ждать.

Сначала он спокойно стоял, глядя по сторонам, потом начал прохаживаться взад-вперед по поляне, поигрывая поднятой с земли шишкой. И наконец принялся заглядывать за деревья, надеясь, что за ними может оказаться Гринерра.

«Черт побери! — думал принц. — Ну, что за особа! Заставляет столько ждать и чувствовать себя полным идиотом!»

Он отшвырнул шишку и присел на ствол упавшего дерева.

Вдруг в зарослях папоротника неподалеку от него что-то прошелестело. Ричард тут же вскочил на ноги и прислушался. Опять наступила тишина. И тут дерево позади него, на котором он только что сидел, поднялось и теперь выглядело так, словно не падало вовсе.

— Тебе нравится здесь? — услышал Ричард.

Это был звучный шепот, идущий со всех сторон. Он волной накрыл принца, и по спине у того побежали мурашки. Подобное принц ощущал при беседе с Верусом.

— Да, — громко сказал Ричард и начал озираться, отчаянно пытаясь найти хоть кого-нибудь, с кем можно было бы общаться.

На мгновение он даже захотел, чтобы его вновь посетила давешняя галлюцинация. Разговор с одноглазой веткой был бы сейчас куда более кстати, чем нелепое общение со всем лесом сразу.

Раздалось тихое хихиканье. Смеялась явно женщина. Очевидно, ее веселило поведение гостя.

— Я здесь, — услышал принц почти рядом с собой.

Ричард резко повернулся вправо. Прямо на его глазах по толстому стволу стоящего поблизости дуба стал виться плющ. Через несколько мгновений кору почти полностью покрыл изумрудный ковер из резных листьев, а стебли продолжали обвивать дерево, поднимаясь к кроне.

— Ты — плющ? — удивленно предположил Ричард.

Мимо него, словно ветерок, вновь пронесся женский смех. Принц протянул руку к листьям, но вдруг услышал со всех сторон неодобрительное «ш-ш-ш!».

Принц огляделся, но опять никого не увидел. Вокруг был лес. Тем не менее, он отступил на шаг от дерева.

— Ты готов меня выслушать? — спросил плющ.

— Я стану говорить только с Гринеррой, а не с живыми кустами, — нетерпеливо ответил Ричард.

— Ха-ха-ха-ха! — Громкий звонкий смех эхом разнесся по лесу. — Ты очень милый и забавный человек, ваше высочество! — намеренно уважительным тоном, выделив последние слова, заявил женский голос.

Листья плюща в последний раз колыхнулись и обвисли, и он стал обычным растением. В нескольких шагах от Ричарда с цветущего миндального дерева слетела стая пичуг. Принцу показалось, что он вновь остался в одиночестве.

Ричард медленно приблизился к дубу и неуверенно спросил:

— Ты здесь?

— Нет, — раздалось теперь уже слева от него.

Принц вздрогнул от неожиданности.

И тут что-то незримое стремительно двинулось через поляну. Складывалось впечатление, что по ходу продвижения этого «нечто» трава, деревья, да и вообще все живое, кроме самого Ричарда, становились частью его, а точнее, ЕЕ тела, если вообще можно сказать, что у нее было тело.

Движение прекратилось, достигнув огромного многовекового платана, чьи корни расползались по поляне, точно длинные щупальца, а ветви плотным шатром нависали над всеми другими деревьями. И корни, и ветви неожиданно зашевелились и с характерным древесным скрипом и хрустом начали менять положение, странным образом переплетаясь между собой. Дерево принимало новый образ.

Теперь перед принцем сидела на высоком троне женщина, величественная, как царица с мраморного барельефа, лишь с той разницей, что все детали ее прекрасного образа были изящно вплетены в общую картину леса плавными линиями ветвей гигантского дерева, растениями и цветами, его увивавшими, и причудливыми прожилками на коре, которые создавали неповторимый рисунок ее платья…

— Гринерра!

Пройдя через поляну и приблизившись к ней, Ричард склонился в приветственном поклоне.

— Наконец-то ты меня заметил, — кокетливо произнесла властительница леса. — А то уж я было забеспокоилась, что потомок великих королей попросту близорук. — Она снова хихикнула.

— С твоей красотой тебе не сложно сделать человека близоруким. — Ричард обворожительно улыбнулся.

Гринерра снисходительно кивнула:

— Уверена, что теперь, когда я приняла человеческий облик, тебе будет гораздо удобнее со мной общаться.

— Можешь не сомневаться, я с одинаковым удовольствием готов общаться с тобой, в каком бы облике ты ни пребывала, — сказал принц и снова поклонился.

Дерево резко изменило форму, и теперь на Ричарда смотрело огромное лицо драга. Оно приблизилось почти вплотную к не успевающему осознавать происходящее смертному. Гринерра иронично прошелестела:

— Я уже успела отметить благородство настоящего мужа и рыцаря. Теперь я хочу, чтобы ты чувствовал себя свободно и естественно в общении со мной, не тратя время на реверансы.

Огромное лицо подалось назад, и после очередных метаморфоз с ветками и корнями перед Ричардом вновь появилась величественная женщина, восседающая на огромном троне.

— Флория — это первый этап твоего путешествия, и я рада, что первой напутствую тебя, потому что нет ничего важнее твоей миссии. — Гринерра пристально посмотрела на Ричарда. — Иногда драгам не под силу то, что может сделать обычный смертный, но ты — не обычный смертный, ты — избранный. Хотя, помимо отваги, тебе и твоему отряду все-таки нужен проводник, чтобы проникнуть во Фрост, не так ли?

— Я рассчитываю на то, что ты мне его дашь, — сказал Ричард.

— Я? — удивилась Гринерра. — Нет-нет, ты сам должен его найти. Притом не у меня, а у Сионы. Мои подданные лишь проводят тебя до озера Спокойствия, где находится потайной вход в Аквазию, а там уж сам разбирайся с этой ведьмой.

— Сиона ведьма? — недоверчиво спросил Ричард.

— Да нет, нет. — Гринерра отвела взгляд, и это насторожило Ричарда. — Просто… — Драг задумалась. — Просто у нее дурной нрав, переменчивое настроение и нездоровая склонность к унынию. В этом с ней сравнится, пожалуй, только Арианна.

— Драг Воздуха? — переспросил Ричард.

— Да. — Гринерра поймала на руку пару пролетающих мимо какаду. — Они одновременно подруги и заклятые враги.

— Странное сочетание, — усмехнулся принц.

— Для женщин вполне нормальное, — возразила Гринерра.

Ричард вдруг помрачнел.

Гринерра прищурила изумрудные глаза:

— Думаешь об Эдеме?

— Да. — Ричард вздохнул. — Хотя не могу сказать, о ком больше: о нем или о Даркане.

— Хочешь разобраться?

— А это возможно?

— Попробуем.

Правительница Флории стала неподвижной, как изваяние. Поднявшийся ветерок начал перебирать листья и цветы, которыми был вышит ее образ, превращая лес в колышущийся зеленый океан.

Принц был заворожен этой живой картиной и не заметил, как к центру поляны, где он стоял, со всех сторон потянулись, извиваясь, побеги и корни деревьев, образуя вокруг Ричарда кольцо.

Принц наконец увидел это, но не двинулся с места, ожидая, что произойдет дальше. Побеги стали подниматься вверх по его телу, обвивая принца, словно веревки.

Ричард почувствовал, что в кожу с каждым витком впиваются острые длинные шипы. Они протыкали его плоть, вызывая жжение и тепло, которое накапливалось в мышцах, делая их плотными и напряженными, точно налитыми новой, мощной силой.

Ричард, не отрываясь, смотрел в большие зеленые глаза драга, чувствуя, что вот-вот взорвется от этих странных ощущений, но на душе у него было спокойно. Он доверял Гринерре.

Наконец ветви поднялись до самой шеи, обвили голову, закрыли лицо. Последние проколы пришлись на виски, а еще три иглы вонзились в затылок. По лицу заструился холодный пот. Тело принца было полностью заковано в непривычные доспехи.

— Закрой глаза, — тихо сказала Гринерра.

* * *

Как только веки принца сомкнулись, в ушах раздался глухой хлопок, оставляя ощущение ватной тишины. Эта неожиданная глухота заставила его открыть глаза.

Первое, что он увидел, был не лес Флории, а небольшая зала с каменными стенами, увешанная сизыми от пыли шпалерами. Ричард машинально ощупал руками стену — он стоял, прислонившись к ней спиной, — и понял, что путы из ветвей больше не связывают его по рукам и ногам. Он оттолкнулся от стены и сделал несколько неуверенных шагов.

«Как я мог оказаться здесь? — подумал принц. — Неужели Гринерра обладает способностью перемещать людей в пространстве точно так же, как Даркан, владея Призмой Рубикона?»

Ричарду показалось, что все вокруг ему знакомо. Он обратился к своей памяти, пытаясь отыскать там хоть какую-то подсказку, но память молчала.

Принц направился к массивному дубовому столу в центре залы, на котором были аккуратно сложены какие-то вещи. Казалось, их приготовили, чтобы убрать или взять с собой в дорогу, но забыли лет на двадцать под толстым слоем пыли.

Вдруг что-то зазвенело под ногами. Принц опустил глаза. Это был слегка помятый серебряный кубок с богатой гравировкой. Ричард нагнулся и поднял его, разглядывая потемневшую от времени чашу. Глаза рыцаря расширились от удивления. Он не мог не узнать фамильный герб династии Виздомов.

Камелот. Эта догадка показалась Ричарду столь же верной, сколь и невероятной.

Он пошел дальше, мимо пыльных выцветших бархатных занавесей у входа на длинную, украшенную стрельчатыми арками галерею, проходящую вдоль стены с множеством дверей. Нет сомнений, это та самая галерея в замке Виздомов, ведущая в восточное крыло, туда, где находится белая башня… Память не обманывала его.

Тихо. Пусто. Принц медленно, шаг за шагом, ступал по каменистому полу, покрытому тонкой сеточкой зеленого мха. В такой тишине он чувствовал себя неуютно, потому что она казалась насыщенной образами, знакомиться с которыми не было желания.

Неуютно.

Рыцарь медленно вынул Спектрум из ножен.

Громкие частые хлопки заставили его остановиться. Сердце заколотилось. Острие Спектрума нацелилось на распахнутую дверь в соседнюю залу. Но это были всего лишь две крупные птицы, выпорхнувшие в окно.

Еще одна дверь.

Взгляд Ричарда упал на статую у стены. И тут же в памяти всплыло последнее воспоминание из детства.

— Один, два, три, — принц шагал, считая арки справа. — Восьмая…

Он остановился, вглядываясь. Тут, напротив статуи, должна быть небольшая ниша с выпавшим внутри камнем. Принц присел и осмотрел каменную кладку. Так и есть! Он просунул в выемку дрожащие от нетерпения пальцы и достал старый запыленный лист бумаги. Аккуратно развернул его и пробежал глазами. Письмена были размытыми, и разобрать, что там написано, было очень трудно. В конце галереи послышался шорох. Ричард поднял голову. В проеме двери, которой заканчивалась галерея, мелькнула тень.

«Должно быть, опять птицы или какое-нибудь животное», — подумал принц.

Он еще раз просмотрел записку, затем спрятал ее и продолжил путь.

Ричард знал, куда шел.

В конце галереи перед принцем открылась высокая лестница, спиралью идущая вверх. В тронный зал белой башни.

Ричард стал медленно подниматься, твердо ступая по белым ступеням. Он вдыхал запах нагретой солнцем пыли, которая с каждым его шагом все больше пропитывала воздух, делая его густым и терпким.

Взгляд принца скользил по стенам, богато украшенным мозаикой, которая с каждым витком лестницы рисовала все новые и новые картины: то мифических животных, то причудливую растительную вязь, то профили рыцарей… Ему бросилось в глаза изображение трех перекрещенных мечей, объединенных золотой королевской короной и пурпурной лентой с девизом Виздомов: «То, что нас не убивает, делает нас сильнее». Не было сомнений в том, что это три легендарных меча: Экскалибур, Спектрум и Глориос.

Ричард с энтузиазмом преодолел последние ступени и вдруг увидел перед собой белоснежную стену, преграждающую путь.

— Что за… — Принц обежал ее взглядом. От пола до потолка, от стены к стене. Тупик.

Ричард прикоснулся к ней рукой и почувствовал леденящий холод. Принц хотел уже было убрать ладонь, как заметил, что от его руки на стене образовалась проталина, какие бывают, когда прикладываешь что-то горячее к морозному стеклу. Он, как зачарованный, смотрел на прозрачное пятно. Оно все росло и росло и превратилось в большой прозрачный круг.

По другую сторону преграды стоял Эдем и держал свою ладонь в том же месте, что и Ричард.

— Привет, — сказал он.

— Что происходит? — удивленно спросил Ричард.

— Что, бегаешь по родному замку за собственной тенью?

Ричард нахмурился и убрал руку от стены.

— Ну, по мне лучше бегать за собственной тенью, чем за чужой.

Эдем усмехнулся:

— Поверь, с ТАКОЙ тенью своя не нужна.

— Конечно. — Ричард расправил плечи. — Тебе всегда было мало того, что ты имел.

— И поэтому я всегда имел больше, чем ты! — заявил Эдем. — Я ни о чем не жалею.

Ричард запрокинул голову и вздохнул.

— Эдем, — сказал он. — Даркан использует тебя, а потом избавится, как от обузы. Неужели ты не понимаешь?! Ему нужно твое тело, на время!

— Хо-о! — Эдем поднял руки. — Кто бы говорил! Это тебя драги используют в своих целях. Причем не только Мессилиот, но и другие, Тебе самому-то нравится быть в роли доверчивой девицы, которой каждый из переспавших с ней лордов обещает жениться?

— Выбирай выражения! — Ричард погрозил Спектрумом.

— И что они наговорили тебе? — ироничным тоном Даркана продолжал брат. — Что на тебе лежит великая миссия, что весь мир будет с замиранием сердца следить за твоим походом, что судьба хрупкого Мироздания в твоих руках?

— Выходи оттуда! — сквозь зубы проговорил Ричард.

— Представляю себе, — продолжал Эдем, прохаживаясь вдоль стены. — Эти чучела собрались небось на Совете Гильдии Мудрейших и торжественно посвятили тебя во все тайны новой реальности…

— Выходи, Даркан! — потребовал Ричард, сжимая в руке Спектрум.

— И Мессилиот с этой своей самоуверенностью, как он умеет, объявил тебя посвященным! — Эдем расхохотался.

Ричард несколько секунд слушал этот хохот, а потом размахнулся и ударил мечом по ледяной стене. Осколки льда со звоном осыпались на пол.

Принц прикрыл лицо от крошева рассыпающейся стены. Но едва он убрал руку, как увидел, что в шаге перед ним вновь выросла стена. Эдем опять был по другую сторону.

Ричард сделал этот шаг.

— Во что ты играешь? — прищурившись, спросил он. — К чему ты оставил эту бессмысленную записку внизу?

— Это сделал не я, разве ты не помнишь? — Голос Эдема изменился, он вновь принадлежал брату. — Ты сам еще в детстве говорил, что Роан оставил в тайнике какую-то записку, и мы вместе хотели ее прочитать. Но когда мы открыли тайник, он оказался пуст.

— Зато в этот раз записка была там! Только прочесть ее невозможно.

— А может, стоить читать повнимательнее?

— Прекрати играть со мной в игры! — взорвался Ричард и наотмашь рубанул по разделяющей их ледяной стене.

После града осколков ему открылась все та же картина.

Брат молча смотрел на Ричарда из-за преграды.

— Эдем, позволь мне помочь тебе.

Ричард сделал шаг вперед и положил ладонь на ледяную плоскость.

Эдем поднял на него усталый взгляд, и их глаза встретились.

— Зачем?

— ЗАЧЕМ?

Ричард почувствовал, что внутри у него все закипело. Спектрум обрушился на стену с такой силой, что звон осколков отдавался многократным эхом.

— Потому что! Я! Твой! Брат!

Ричард неистово крушил возникающие перед ним все новые и новые ледяные стены. Занеся в очередной раз меч над головой, он остановился…

За новой прозрачной стеной, на высоком троне, прямо перед ним, опустив голову, сидел Эдем. Волосы свисали на лицо, скрывая потухший взгляд.

— Я не могу справиться сам, — тихо сказал Эдем. — Помоги мне.

Ричард подумал, что ему послышалось.

— Помоги мне, — одними губами повторил Эдем.

Ричард увидел, как сзади, из-за трона, на принца начала наползать огромная тень. Она вилась вокруг спинки и ножек трона, постепенно обволакивая брата темной паутиной, впиваясь в плоть.

Сердце Ричарда бешено заколотилось.

— Брат… — Ричард испуганно смотрел на то, как тень подбирается к коленям Эдема, обвивает локти.

Он вновь ударил по стене мечом, но та осталась стоять на месте. Он повторил удар. На стене появилась лишь тонкая сеточка трещин.

— В чем дело? — услышал Ричард шипящий голос Даркана. — Попробуй еще разок!

Ричард взглянул на Эдема. Глаза брата налились черным цветом. Он нанес еще удар, и еще. Бесполезно.

Послышался язвительный смех.

— Поздновато спохватился, он мой! — прошипела тень.

Ричард смотрел на нее исподлобья, тяжело дыша.

— Тебе никогда не получить его, — процедил он.

Принц повернул Спектрум рукояткой вперед и стал что есть силы бить ею в стену. Он бил и бил, вкладывая в удары всю злость, видя, что брат почти полностью окутан черной материей.

Рука немела от боли, но принц не отступал. Трещин было все больше, возникла белесая звездочка с небольшой дырой в центре. Ричард сделал глубокий вдох и вновь ударил…

Стена наконец не устояла и обрушилась на каменный пол. Неожиданно трон разлетелся на куски, и Эдем взмыл вверх. Черное облако, похожее на гигантского осьминога, ухватило его щупальцами и поволокло прочь.

Ричард, не раздумывая ни секунды, бросился вдогонку. Он бежал изо всех сил, хватая ртом воздух. Впереди показался огромный витраж.

— Эдем!!! — срывая голос, прокричал принц.

Витраж с дребезгом разлетелся на сотни цветных осколков. И плененное тело Эдема нырнуло вниз с огромной высоты.

Холодная волна воздуха ударила в лицо Ричарда, когда он без размышлений бросился за братом. Оттолкнувшись от подоконника, он почувствовал, как перехватило дыхание. Это была высшая точка белой башни, и простирающаяся внизу местность была похожа на карту. С той лишь разницей, что она была не нарисованной, а настоящей…

— Эдем! — Крик Ричарда из-за ветра превратился в беззвучный шепот, он протягивал руку брату.

Вдруг его резко тряхнуло, и какие-то путы сковали его руки и ноги. Ричард завис в воздухе, в то время как Эдем продолжил падение. Ричард видел удаляющееся от него лицо брата, искаженное последним немым криком о помощи, и его протянутую навстречу руку…

— Эдем!

Ричард сделал попытку освободиться от пут, но у него ничего не вышло.

— Эдем!

Имя брата эхом разнеслось вокруг.

Ричард перестал сопротивляться, и слезы досады навернулись ему на глаза…