ТОЛЬКО ДОЖДИСЬ МЕНЯ

Автор: Мариана Запата

Жанр: Современный любовный роман

Рейтинг: 18+

Серия: Вне серии

Главы: 26 глав+Эпилог

Переводчик: Kiki67

Редактор: Юлия Б.

Вычитка и оформление: Анна К.

Обложка: Деметра Бэкланд

ВНИМАНИЕ! Копирование без разрешения, а также указания группы и переводчиков запрещено!

Специально для групп: K.N ★ Переводы книг () и The Best Library ()

ВНИМАНИЕ!

Копирование и размещение перевода без разрешения администрации группы, ссылки на группу и переводчиков запрещено!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

 

ГЛАВА 1

Я с криком проснулась.

Или с чем-то похожим на крик, учитывая то, что я все еще выздоравливала после простуды, которую подхватила у Джоша две недели назад и из-за которой хрипела как заядлый курильщик в период половой зрелости.

В какой-то момент я открыла глаза и обнаружила в нескольких сантиметрах от своего лица маленького демона. Я резко подпрыгнула и вздрогнула. Клянусь, на одну миллионную секунду, у меня душа ушла в пятки, когда два глаза, пристально смотрящих на меня, неожиданно моргнули.

— Черт! — выкрикнула я, ударившись о спинку кровати и сделала, возможно, последний вдох перед тем, как мне перережут горло.

Вот только...

Когда я потянулась, чтобы схватить лежащую рядом подушку, — не знаю, что я, черт возьми, собиралась с ней делать: отбиваться от злобного Умпа Лумпы Вилли Вонка или что-то в этом роде? — то поняла, что передо мной была не мини версия адепта Сатаны, которая намеревалась принести меня в жертву Темному лорду. Маленькое лицо, которое находилось в нескольких сантиметрах от меня и было скрыто темнотой, не принадлежало дьявольскому миньону. Потому что это было лицо пятилетнего ребенка. Лицо моего пятилетнего мальчика.

Луи.

— О боже, Лу, — прохрипела я, узнав того, кто пытался убить меня до достижения тридцатилетия. Я моргнула и схватилась за сердце так, будто оно вот-вот выпрыгнет из груди.

Наверное, мне не стоило удивляться, обнаружив Луи у своей постели. Сколько раз он пугал меня до смерти таким же образом за последнюю пару лет? Сто? Пора было привыкнуть к этому. Луи был самым очаровательным малышом из всех, что я видела — при дневном свете — но он почему-то не понимал, что пялиться на людей, когда они спят, чертовски странно. Чертовски.

— Господи И-и... — начала я и замолчала. Мне до сих пор слышался голос мамы, которая год назад чуть не разорвала меня на части за то, что я учу мальчиков понапрасну произносить имя Господа. — Ты напугал меня, черт... — Я застонала, осознав, что снова все испортила. Я очень старалась не употреблять плохих слов хотя бы перед Луи, потому что Джош был уже безнадежным случаем, но старые привычки умирают с трудом. — Сильно напугал меня, — исправилась я, хотя он знал словечки похуже, чем «черт» и «Господи».

— Прости, tia Диана (исп. тетя), — сладким голоском прошептал Луи, отчего я моментально простила его за все, что он сделал и когда-нибудь сделает.

— Лу. — У меня до сих пор колотилось сердце. Боже. Разве я не слишком молода для сердечного приступа? Я откинула одеяло. — Ты в порядке? — тихо поинтересовалась я, продолжая потирать грудь в попытке привести пульс в норму.

Он кивнул.

У Луи не часто бывали кошмары, но когда все-таки случались, он всегда приходил ко мне, невзирая на то, сплю я или бодрствую. Судя по тому, насколько слабой я чувствовала себя, мне удалось подремать не больше пары часов. Да еще и новый дом... Сегодня была наша третья ночь в нем. Мое тело еще не привыкло к тому, что кровать стоит по-другому, а в воздухе витают незнакомые запахи и звуки. Мне с трудом удавалось расслабиться и в старой квартире, ничего удивительно, что последние два дня я проводила в кровати с телефоном в руках, пока не роняла его от усталости на лицо.

Маленькая ручка опустилась на мою ногу, накрытую простыней.

— Я не могу спать, — прошептал малыш, будто стараясь не разбудить меня, хотя уже напугал так, что я чуть концы не отдала. Темнота скрывала светлые волосы Луи и голубые глаза, глядя на которые у меня столь часто болело сердце. — На улице очень шумно. Можно я посплю с тобой?

Я так широко зевнула, что у меня на глаза навернулись слезы.

— Какой шум?

— Кажется, кто-то дерется возле моего окна, — сгорбившись произнес он и погладил мою ногу.

Я резко села. У Луи было хорошее воображение, но не настолько. Слава богу, у него не было воображаемых друзей, зато он представлял туалет купальней для птиц, а себя попугаем в три года.

Драка? Здесь?

Я посмотрела по крайней мере пятьдесят предложений перед тем, как остановиться на этом. Пятьдесят выставленных на продажу домов, которые не подошли мне по той или иной причине. Они либо находились слишком далеко от школ, либо район был ненадежный, либо двор недостаточно большой. Некоторые дома нуждались в хорошем ремонте или просто были мне не по карману.

Поэтому, когда агент по недвижимости упомянула об еще одном, я была не слишком оптимистична настроена. Но она все равно потащила меня смотреть его; дом являлся заложенным имуществом, лишенным права выкупа, и был выставлен на продажу всего пару дней назад. Он располагался в районе, где проживал рабочий класс, и у меня не было особых надежд на него. Но то, что в нем было три спальни и огромный двор и требовался лишь косметический ремонт, убедило меня купить его.

Диана Касильяс, домовладелица. Самое время. Я была более чем готова перебраться из двухкомнатной квартиры, в которой мы с мальчиками ютились последние два года.

После всех невзгод, которые я пережила, это место стало лучом света в конце тоннеля. Оно не было идеальным, но все же. Несмотря на то, что это был отнюдь не модный район, где обитали состоятельные люди, школы тут был отличные. Ну а самое удивительное то, что дом располагался недалеко от того места, куда переехала моя работа, поэтому мне больше не придется тратить часы своей жизни на дорогу туда и обратно.

Вообще, за полтора месяца оформления сделки я успела познакомиться с несколькими соседями. Со стороны комнаты Луи проживали пенсионеры. Сложно представить, что они устроят драку посреди ночи. Остальные соседи была милыми семейными парами с маленькими детьми. Я старалась избегать районов с повышенной криминальной активностью.

Никто не должен был драться, и уж тем более посреди ночи.

— Можешь остаться со мной. Только не пинай меня снова в живот. В прошлый раз ты чуть не сломал мне ребро, — напомнила я ему на случай, если он забыл об огромном синяке, который мне поставил и который заставлял меня стонать от боли каждый раз, когда приходилось нагибаться. Я протянула руку и включила прикроватную лампу, чуть не свалив ее на пол. После чего села, подтянула пижамные штаны Луи и встала с кровати.

— Это было случайно! — рассмеялся он так, будто и не использовал мой живот в качестве мяча. Кажется, кто-то может сделать футбольную карьеру, если захочет. Вот только в нашей большой семье уже есть два игрока и еще одного нам не нужно. При свете озорная улыбка на маленьком личике произвела на меня такой же эффект, как и всегда: она сделала все в этом мире более терпимым.

— Конечно. — Я подмигнула, а потом снова зевнула и потянулась, чтоб разогнать кровь. — Вернусь через минуту, а ты пока постарайся заснуть. Завтра с утра за тобой приедет бабушка.

— А ты куда?

Каждый раз, когда я куда-нибудь уходила, Луи волновался, как будто боялся, что я не вернусь.

— Проверить, что за шум. Я быстро, — спокойно произнесла я, пытаясь дать ему понять, что лишь оружие массового поражения способно воспрепятствовать моему возвращению к нему. Но я не стала обещать этого вслух. Он должен сам знать это, без моих напоминаний.

Луи кивнул и забрался под одеяло. Он был такой нескладный, с гладкой персиковой кожей, которая досталась ему от мамы-датчанки и папы-мексиканца. Не было такого солярия или автозагара, который мог бы повторить подобный золотистый оттенок.

— Спокойной ночи.

Я выключила лампу и вышла из комнаты, оставив дверь слегка приоткрытой. Хорошо, что я надела шорты перед тем, как пойти спать. Мне пришлось положить руку на стену, чтобы лучше ориентироваться: я пока была мало знакома с планировкой дома. Хорошо, что на стенах еще ничего не висело, значит, обойдемся без лишнего шума. Мальчики не боялись темноты, поэтому мы выключали свет на ночь. Нам с братом удалось убедить их в том, что это Бугимен должен бояться их, а не они его. (Примеч. Бугимен — персонаж устрашения в сказках и притчах).

Когда дети только начали жить со мной, я просыпалась по меньшей мере один раз за ночь и проверяла, чтобы они не исчезли загадочным образом. Сейчас я делаю это только когда меня будит Луи.

Первым делом я заметила длинное волосатое тело, которое заняло половину кровати Джоша. Это Мак — член семьи и по совместительству худший охранник в мире весом в семьдесят килограммов. Он спал, даже не подозревая о том, что я зашла в комнату, и явно не слышал моих недавних криков. Из-под простого голубого одеяла, которое Джош выбрал две недели назад, торчала коричневая макушка, так похожая на наши с Родриго. Не знаю, как мне удалось не разреветься посреди магазина. Я предложила ему спальный набор с черепашками-ниндзя, а он выбрал обыкновенный голубой. Ему лишь несколько недель назад исполнилось одиннадцать, но он уже считает себя слишком большим для героев мультфильмов. А ведь я помню, как Джош бегал в ползунках так, словно это было лишь вчера.

Я закрыла дверь в комнату Джоша и направилась в спальню Луи, самую маленькую из трех и ближайшую ко входу в дом. Едва я подошла к двери, как услышала крики. Ну, это точно не пожилые соседи. С другой стороны жила семейная пара моего возраста с ребенком.

Этот район показался мне безопасным. На подъездных дорожках стояли по большей части новые машины, лужайки были подстрижены, а дома — симпатичными и аккуратными, даже несмотря на то, что они были построены еще до моего рождения. Все указывало на то, что это отличное место для воспитания двоих детей. Оно напомнило мне район, в котором я выросла.

Родриго бы его одобрил.

Я как можно незаметнее отодвинула жалюзи в комнате Луи и, выглянув в окно, быстро поняла, откуда доносится шум. На другой стороне улицы, через два дома направо, перегородив дорогу, стояли две машины. Но мое внимание привлекли не они, а четверо мужчин под фонарем.

Они дрались, как и сказал Луи. Через секунду я поняла, что расклад — трое против одного. Я видела достаточно драк по телевизору и знала, что добром это не кончится.

Неужели это и правда происходило? Я могла только предполагать, что кто-то из участников потасовки мой сосед. Но кто? Тот, который одиночка? Или один из троицы?

Пока я пыталась предположить, что, черт возьми, происходит, мужчина, стоящий в центре круга, получил прямой удар в челюсть. Он покачнулся и упал на колени, а противники, воспользовавшись этим, набросились на него.

Господи, они собирались избить парня, а я стояла и наблюдала за этим. Наблюдала.

Но я не могла выйти на улицу.

Или могла?

У меня теперь есть Луи и Джош. Боже мой. Мне не нужно было оглядываться, чтобы знать, что в комнате полно коробок с игрушками и одежды. Я не понимала, как у такого маленького мальчика могло быть столько вещей. Хотя сама недавно купила ему постельное белье с изображением «Железного человека».

«Теперь я несу ответственность не только за себя», — подумала я, глядя на то, как парня пинают по ребрам. А что, если у этих мужчин есть оружие? Что, если...?

Я продолжала наблюдать из окна как Одиночку избивает один из мужчин. Очень скоро его сменил другой. Боже мой. Одиночка упал на бок, но пинки не прекратились. Нападающие были похожи на гиен, измывающихся над раненой газелью. Да они убьют его!

А я просто стояла и смотрела на это.

Я подумала о брате, и знакомое чувство боли пронзило мое сердце. Меня охватило горе, сожаление и злость одновременно. Моя нерешительность может стоить человеку жизни.

Если что-нибудь случится, разве я смогу жить в согласии с собой, зная, что не предотвратила это? Я уже не думала о том, что у них может быть оружие или что мне могут отомстить и точно не принимала во внимание, как родители и, более того, мальчики воспримут то, что я собираюсь совершить столь безрассудный поступок. Но что за человек я буду, если останусь в доме и не сделаю ничего, чтобы помочь человеку, который нуждается в этом?

Не раздумывая больше ни секунды, я выбежала из спальни и босиком помчалась к входной двери. Мне не хотелось терять время на то, чтобы возвращаться в свою комнату за телефоном или обувью, но я точно помнила, что Джош бросил свою спортивную сумку с бейсбольной битой на входе, чтобы не забыть ее, когда уедет завтра в гости к бабушке и дедушке. «Если я переживу сегодняшнюю ночь, то нужно будет начать искать ему новую бейсбольную команду», — напомнила я себе.

А пока я должна оказать помощь, потому что это правильно и потому что мне хотелось быть примером для мальчиков. Ответственность за то, какими они станут в будущем, лежит на Ларсенах, моих родителях и мне. Это было первым, что я поняла и приняла, когда стала их опекуном. Все зависит от меня. Если я подведу их... Я не могла позволить этому случится. Я хотела, чтобы они выросли хорошими, достойными людьми. Даже, если у меня есть целая вечность до того, как они станут кем-то большим, чем маленькими мальчиками, которые едва могут прицельно пописать в туалете. Я не желала, чтобы дети Родриго выросли другими только потому, что его не было рядом, чтобы воспитывать их. И я точно знала, кто будет виноват, если они превратятся в маленьких говнюков: я.

Я не хотела, чтобы это было на моей совести.

Сумка Джоша нашлась именно там, где он ее и оставил. Я схватила биту и взвесила ее в ладони. Как только за мной закрылась входная дверь, я отчаянно захотела вернуться в дом. Часть меня, которая понимала насколько глупо то, что я собиралась сделать, желала вернуться в комнату и залезть под одеяло. Она не хотела принимать решение: рисковать или не рисковать жизнью? Но я вспомнила о Родриго и начала спускаться по ступенькам на подъездную дорожку, надеясь, что это ничем не аукнется мне. Как только я ступила на асфальт, то сразу обратила внимание, что Одиночка все также находился в кольце и его все также избивали. Меня охватила паника. «Ну почему никто из соседей ничего не слышит?» — подумала я и тут же решила, что это неважно. Я должна была сделать то, что должна: помочь этому парню и вернуться домой в целости и сохранности.

— Копы уже едут! — закричала я во все горло, поднимая над головой биту. — Оставьте его!

К моему большому удивлению, трое мужчин замерли и с явное нерешительностью посмотрели друг на друга. Это дало мне возможность рассмотреть их неброские, ничем непримечательные лица. В них не было ничего особенного: все трое были высокими и худощавыми.

— Отойдите! — закричала я срывающимся голосом, когда они так и не сдвинулись с места. Я очень надеялась, что на земле лежит мой сосед, а не кто-то другой, иначе мне долго будет неловко выходить из дома.

«Почему никто не спешит на помощь?» — еще раз подумала я. Не сказать, чтобы они вели себя тихо.

Я вспотела, а сердце колотилось, как сумасшедшее. Несмотря на прилив адреналина, я была в ужасе. Что, черт возьми, мне теперь делать? Просто стоять?

— Отойдите! — чуть суровее закричала я, раздраженная тем, что подобное вообще происходило в моем районе.

Раздался хриплый шепот, а потом один из нападавших подошел к мужчине, лежащему на земле, и сильно пнул его.

— Мы еще не закончили с тобой, сукин сын, — прошипел он.

Может это было трусливо, но я очень обрадовалась, когда двое придурков, не глядя на меня, запрыгнули в одну машину, а третий в другую и, взвизгнув колесами, укатили прочь.

Мужчина на земле едва шевелился, когда я подошла к нему. Он лежал на спине и молча корчился от боли, прикрывая голову руками, покрытыми татуировками до самых запястий. Я как раз пересекала двор, когда он оторвал ее от земли и перевернулся на бок. А потом встал на четвереньки да так и замер.

Я бросила биту на лужайку.

— Эй, приятель, с тобой все в порядке? — спросила я, опускаясь на колени перед предполагаемым соседом.

Его взгляд продолжал упираться в землю. Дыхание было неровным и отрывистым; а изо рта на землю стекала слюна вперемешку с кровью. Он закашлял, и розовый ручеек стал сильнее.

Честно сказать, я была близка к панике, но обратила внимание на то, что костяшки его пальцев были сильно сбиты. По крайней мере, он пытался отбиваться. Может, этот парень и не умеет хорошо драться, но уж поставим ему тройку с минусом за старание.

— Эй, вы в порядке? — снова спросила я, внимательно осматривая его и пытаясь найти признаки утвердительного ответа на свой вопрос. Но шансы были маленькими. Я же видела, как его избивали те парни. С чего бы ему быть в порядке?

Его дыхание стало отрывистее, он выгнул спину и сплюнул, а потом с болью выдохнул.

В свете уличных фонарей его волосы казались русыми. Футболка была измазана кровью. Но именно босые ноги сказали мне все, что нужно — это был мой сосед. А иначе почему на нем не было обуви? Наверное, открыл дверь, не ожидая никакого подвоха, а его взяли и избили?

— Чем я могу вам помочь? — дрожащим хриплым голосом поинтересовалась я, когда он оторвал руки от земли и встал на колени. Может, он не понимал, что я рядом, или ему было наплевать на это? Я подошла ближе и неожиданно парень протянул мне руку.

Немного посомневавшись, я взяла его за запястье и, встав на колени, подставила свое плечо. Он обнял меня за шею и навалился всем весом. Я положила руку ему на поясницу и внезапно уловила запах алкоголя. Во мне поднялось беспокойство. Я не знала этого мужчину. Не знала, что он за человек и на что способен. Нет, ну разве нормального парня станут избивать перед собственным домом? Это не было случайной дракой типа «я оказался не в том месте не в тот час». Это было что-то личное.

Хотя, не важно. По крайней мере, какая-то часть меня, — совсем небольшая — думала именно так. Трое против одного — это неправильно, даже если он заслужил это.

Когда мужчина начал пытаться встать на ноги, мне с большим трудом удалось помочь ему.

— Дружище, мне нужно знать, в порядке ли вы, — произнесла я и с трудом сглотнула, представив, как он умирает у меня в руках от внутреннего кровотечения. Это просто сделает мою ночь. — Эй, вы слышите меня? Вы в порядке?

— Да, черт возьми, в порядке, — сплюнув, наконец, ответил он.

Ага, свежо предание, а верится с трудом. Его голос прозвучал так, будто он пытался пробежать марафон, к которому не был готов, и выдохся еще на пол пути. Но что я могла сделать? Назвать его лжецом, когда он навалился на меня почти всем своим весом?

— Это ваш дом?

— М-м…хм-м, — невнятно пробурчал мужчина.

Я опустила взгляд, пытаясь не обращать внимания на девяностокилограммовое тело, которое использовало меня в качестве костыля. К входной двери дома, перед которым мы находились, — как и во всем остальным домам в районе — вели три ступеньки. Я подняла свободную руку и показала на них.

— Вы не могли бы на секунду присесть? — У меня ужасно болела спина.

Он вроде бы кивнул, но я лишь мельком увидела движение его головы с густой бородой, которая могла принадлежать хипстеру или дровосеку. Слава богу, он почувствовал, что у меня вот-вот переломится спина, потому что перестал опираться на меня. Десять шагов до крыльца показались мне практически милей. Мужчина немного горбился и продолжал отрывисто дышать. Когда мы подошли к ступенькам, я повернулась, чтобы помочь ему сесть и, наконец, смогла ближе рассмотреть его.

Он был старше меня. На десять, а, может, и двадцать лет. По некоторым мужчинам это сложно определить, а он был как раз из таких. Его щеки были покрыты нездоровым румянцем, вдоль брови тянулся длинный порез, а нижняя губа сильно кровоточила. Не могла с уверенностью сказать, какого цвета у него кожа, но даже при таком дерьмовом свете было видно, что он бледен. При других обстоятельствах мужчина был бы вполне привлекательным. Но меня пугали его глаза с красными прожилками, которые свидетельствовали о том, что он пьян.

А может, налитые кровью глаза означают что-то еще? Черт.

— Вы в порядке? — вновь поинтересовалась я. Я же не доктор, чтобы разбираться в различных симптомах.

Покрытое татуировками горло дернулось, словно он сглотнул, а потом мужчина медленно открыл глаза. Он смотрел на меня, но будто сквозь меня. Может, у него сотрясение мозга?

— Эй, мне вызвать копов или скорую помощь?

Его взгляд мгновенно стал осознанным, и он рявкнул:

— Нет.

— Но вы истекаете кровью. — По его виску из разбитой брови струилась кровь. Господи Иисусе.

— Нет, — нахмурившись, повторил незнакомец. Я мгновенно забыла о его привлекательности, потому что идиотизм никого не красит.

— Да. — Кажется, у меня округлились глаза. Он даже не подумал о том, чтобы стереть кровь, и она продолжала стекать уже по щеке.

— Я же, нахрен, сказал. Со мной все, черт возьми, в порядке.

Мне пришлось сильно постараться, чтобы сдержаться и не огрызнуться в ответ. Только мысль о том, как я чувствовала бы и вела себя на его месте, удержала меня от этого.

— Я просто пытаюсь помочь вам, — процедила я сквозь сжатые зубы. — Они пинали вас. Может, у вас сломано ребро... или сотрясение мозга.

Ручеек крови достиг уха. Как, черт возьми, он мог говорить, что в порядке?

— Вы истекаете кровью на моих глазах. Посмотрите. Дотроньтесь, если не верите мне, — сказала я, тыча указательным пальцем в то место на своем лице, на которое ему нужно было обратить внимание.

Мужчина покачал головой и, издав болезненный стон, наконец поднял руку и вытер кровь, размазывая ее еще больше. После чего посмотрел на свои пальцы и нахмурился, будто не в силах поверить в то, что получил повреждения.

— Никаких копов. Никакой больницы. Я в порядке, — грубо произнес он.

Господи Иисусе.

Ну что сказать? Мужик. Гребаный мужик.

На его месте я бы уже сидела в машине скорой помощи в ожидании осмотра. Но, судя по выражению лица, — а я за милю способна учуять упрямую задницу — мне не удастся заставить этого парня изменить решение.

Придурок.

— Вы уверены? — снова поинтересовалась я. Просто чтобы моя совесть была спокойна: я выполнила его просьбу, несмотря на то, что он гребаный идиот.

Мужчина посмотрел на меня еще раз и медленно моргнул. Его лицо исказила гримаса боли.

— Я же сказал «да».

Я же сказал «да».

Если он не сменит тон, еще пара секунд, и я сама закончу то, что начали те парни. Но его рубашка была вся в крови, поэтому я промолчала, наверное, в пятый раз за свою жизнь. Он был травмирован. Ему тяжело дышать. Что, если у него повреждено легкое? Что мне делать?

Ответ был очевиден: ничего. Я не могла ничего сделать против его воли.

Он был взрослым мужчиной.

Мне стоило вернуться домой. Я уже достаточно помогла ему. Но... Я знала, что не смогу вернуться, пока не удостоверюсь, что он не вырубился на газоне.

— Хорошо. Если вы собираетесь обманывать и говорить, что в порядке, позвольте мне хотя бы завести вас в дом, — пробурчала я, раздраженная тем, что не ушла и не оставила его самого разбираться со своими проблемами. Но еще больше меня бесило то, что мужчина вел себя так, будто ничего особенного не произошло.

Он на секунду закрыл глаза, а потом кивнул и вновь прерывисто вздохнул.

Я протянула руку, чтобы помочь ему подняться, но этот придурок проигнорировал мой жест и встал сам. Моя рука так и висела в воздухе на случай, если он передумает. Но этого не произошло. Мужчина медленно взбирался по лестнице, а я следом за ним, чтобы удержать от падения. Глядя на его спину, я поняла, что он был довольно здоровым парнем. Даже в сгорбленном состоянии в нем было где-то метр восемьдесят роста и уж точно намного больше веса, чем во мне. Бурча себе под нос, он преодолевал ступеньку за ступенькой, а мне приходилось напоминать себе, что если он не хочет видеть копов, то я должна уважать его желание.

Вот только я не смогла промолчать.

— Вам и правда стоит провериться.

— Мне не нужно проверяться, — ответил мужчина. Со мной еще никто не говорил столь грубо.

Ты пыталась, Ди. Пыталась.

Сосед протянул руку и открыл сначала железную дверь, а потом деревянную. Я прошла следом за ним в темноту дома. Он споткнулся по дороге и что-то пробурчал. Мне совсем ничего не было видно, а пьяный и избитый парень рванул вперед. Я стояла босыми ногами на ковре и молилась, чтобы вокруг не были разбросаны иглы. Вскоре раздался глухой стук и включилась настольная лампа.

Это был один из моих худших кошмаров.

В доме был полный бардак.

На диване и креслах в гостиной была разбросана одежда, возможно, грязная. На стене висел огромный телевизор с кучей проводов, которые вели к двум игровым приставкам. Стол был завален банками из-под газировки и пива, а на полу валялись скатанные в шарики салфетки, чеки, носки, упаковка из-под фастфуда и черт знает что еще.

Пока мужчина стонал от боли, я продолжала осматриваться. На столике слева от меня стояла пыльная стеклянная коробка с бейсбольным мячом и грязный трофей. Это место напоминало нашу первую с Родриго квартиру. Съехав от родителей, мы жили как свиньи, но только потому, что наша мама была помешана на чистоте и впервые в жизни нам не нужно было постоянно убирать за собой. Имея двух детей и работу со сверхурочными, я довольно снисходительно относилась к беспорядку.

Но в этом месте мне хотелось закрыть глаза и поджать пальцы ног.

Мужчина снова застонал и медленно опустился в кресло, одной рукой вцепившись в подлокотник.

— Вы уверены, что не стоит вызывать неотложку?

Он издал еще один стон и сглотнул.

— Уверены?

Парень даже не потрудился ответить.

Я с сомнением осмотрела красные пятна на его одежде и синяки на опухшем лице, и снова напомнила себе о том, что он избит.

— Я могу отвезти вас в больницу. Но мне нужно будет уйти на несколько минут. — Мысль о том, что придется разбудить Джоша и Луи навевала на меня ужас, но, если понадобится, я это сделаю.

— Никакой больницы, — пробормотал мужчина, снова тяжело сглатывая. Его глаза были закрыты.

Я пристально смотрела на него около минуты, изучая резкие линии лица. Мне очень не нравилось чувствовать себя беспомощной и бесполезной.

— Может, кому-нибудь позвонить?

Сосед, судя по всему, покачал головой, но я не была в этом уверена.

— Нет, я в порядке.

На моя взгляд, это было совсем не так.

— А теперь можете уходить, — пробурчал он, с такой силой сжимая колени, что у него побелели костяшки пальцев.

У меня не было никакого желания находиться с ним в одном доме, но я знала, что не смогу оставить его. В голове раздались тысячи тревожных звоночков, когда я представила себе, что провожу ночь наедине с незнакомым мужчиной в его доме. Только дуры из фильмов делают подобное, а потом оказываются в заднице, запертые в подвале какого-нибудь сумасшедшего. Но бросать его тоже не вариант. Да и в Техас-Хилл-Кантри не было в домах подвалов. Я снова осмотрелась и решила, что не стоит задавать вопрос есть ли у него аптечка. (Примеч. Техас-Хилл-Кантри — просторечное название района Центрального Техаса, известного своими холмами, состоящими из тонкого слоя почв поверх массивов известняка).

— У вас есть что-нибудь, чем можно обработать раны?

Не открывая глаз, мужчина оторвал от левого колена пару пальцев и пренебрежительно пошевелил ими.

— Вы в курсе сколько микробов скапливается на руках? — прищурившись, медленно произнесла я.

Мне точно не понравился тот взгляд, которым он окинул меня одним глазом.

А ему определенно не нравилась моя настойчивость.

— Я не шучу. Вы в курсе?

Он снов закрыла глаз и еще раз пренебрежительно пошевелил пальцами.

— Я же сказал, черт возьми, что…

Неожиданно, словно из ниоткуда, раздался незнакомый голос. Я до смерти испугалась.

— Что, черт возьми, здесь происходит?

На границе между гостиной и то ли коридором, то ли кухней, стоял полуодетый мужчина, который хмурился и потирал сонные глаза.

— Ничего. Возвращайся в постель. — Ворчливый идиот в кресле даже говорить не мог без стонов.

Сонный мужчина моргнул, все еще ничего не понимая. А потом протянул руку к стене и включил свет.

О боже.

Господи, помоги мне.

Парень, тот, который не Избитый придурок, был в одних черных боксерах. С расстояния в десять шагов мне было видно, что он высокий. Может, даже выше, чем знакомый мне идиот. У него были коротко подстриженные волосы, щетина на лице и фигура, как у моделей: с мускулистой грудью, кубиками пресса и накачанным ногами. Огромная черно-коричневая татуировка покрывала, казалось, все тело: начиналась выше локтей, тянулась вдоль груди к горлу и исчезала за спиной.

Он был похож на порноактера. Привлекательного, мускулистого порноактера.

Или модель из мужского календаря.

Очевидно, в последнее время я слишком часто смотрела порно с геями, если это первое, что пришло мне на ум при виде его тела.

Я точно уловила тот момент, когда его усталые глаза заметили меня, потому что он выпрямился и напрягся.

— Ты кто? — медленно и хрипло поинтересовался мужчина.

Я оторвала руку от сердца, — даже не помню, чтобы клала ее туда — сделала вдох и подняла руки вверх, будто сдаваясь. И стала рассматривать черты, которые находились выше его шеи. Лицо незнакомца было слеплено из углов и резких линий, как у бандитов из русских фильмов про мафию. Не сказать, что симпатичное, но что-то в нем было такое… Я откашлялась. Сосредоточься.

— Я просто помогла ему на улице, — объяснила я, чувствуя себя оленихой в свете фар.

Разве это не очевидно? Избитый парень был весь в крови. По какой еще причине мне стоять тут?

Полуобнаженный незнакомец, не мигая и не шевелясь, пялился на меня несколько секунд, после чего перевел взгляд обратно на мужчину в кресле.

— Что произошло?

Избитый придурок покачал головой и пренебрежительно пошевелил пальцами.

— Ничего. Не лезь не в свое гребаное дело и вали спать.

Я?.. Мне?.. Мне пора. Наверное, мне пора идти. Я прочистила горло и, к счастью, ни один из мужчин даже не посмотрел на меня.

— Ладно, я пошла…

— Что произошло? — повторил вопрос полуобнаженный парень. Не нужно быть гением, чтобы понять, что этот вопрос был адресован мне… потому что незнакомец перевел свой хмурый взгляд на меня.

— Я же сказал, что, черт возьми, ничего! — прошипел Избитый придурок, прикрывая глаза ладонью.

Второй мужчина даже не соизволил посмотреть на него. От злости у него раздулись ноздри, и я ясно видела, как он начал сжимать и разжимать кулаки.

— Не могли бы вы сказать мне, черт возьми, почему он выглядит так, будто ему надрали задницу? — низким, практически хриплым голосом произнес он.

Потому что именно это и произошло?

— Его избили, а я помогла ему. Не хотела оставлять лежать на улице. — Мой взгляд метался между креслом и мышцами — вернее, парнем в боксерах, которые прикрывали лишь треть бедер.

— Избили? — Мужчина приподнял густую бровь. Клянусь, у него даже выдался вперед подбородок. Я хорошо умею раздражать людей, особенно маму, поэтому знала, что это происходит, когда человек очень раздражен и пытается не показывать этого, но у него плохо получается.

Наверное, я только все ухудшила, когда добавила:

— На газоне.

Плечи мужчины, казалось, увеличились в размере, а руки снова начали сжиматься в кулаки, привлекая внимание к солидным бицепсам. Интересно, сколько ему лет… хотя это, в принципе, не важно.

— Его избили на газоне? — сухо переспросил незнакомец, и его подбородок еще чуть-чуть выдался вперед.

Почему у меня такое ощущение, что я объясняюсь перед папой?

— Угу.

Мужчина в кресле что-то в отчаянии простонал.

Я бы побоялась раскрывать рот в присутствии Избитого придурка, если бы он не выглядел так, будто не сделает самостоятельно и пяти шагов.

Бицепс на руке полуобнаженного мужчины напрягся еще сильнее, когда он вцепился пальцами в короткие темные волосы.

— Кто? — произнес он скрежещущим и хриплым голосом, который не имел ничего общего с простудой, как у меня. Навряд ли это было вызвано и тем, что его внезапно вырвали из сна.

— Что «кто»? — поинтересовалась я, пытаясь сообразить, как побыстрее закончить этот разговор.

— Кто это сделал?

Мне что, нужно было спросить у них имена и адреса? Я пожала плечами, с каждой секундой чувствуя себя все неуютнее. «Пора валить, Диана», — убеждал тоненький голос у меня в голове.

— Это не твое гребаное дело, — зло пробурчал Избитый придурок, а я одновременно с ним ответила: «Три парня».

— На улице возле дома? —полуобнаженный парень ткнул пальцем в сторону двери.

Я кивнула.

Он помолчал, а потом посмотрел в сторону кресла и, сжав руку в кулак, прошипел:

— Я убью тебя.

Именно это заставило меня посмотреть в сторону двери и отступить назад.

— Ладно. Я пошла. На твоем месте я бы вызвала врача, приятель. Надеюсь, тебе станет лучше…

Неизбитый парень перевел взгляд на меня, после чего выдохнул, разжал кулак и моргнул.

— Ты кто?

Не в моих правилах сообщать незнакомцам место жительства. Не то чтобы я Бэтмен, который спасает людей в ночи, пытаясь очистить мир от преступлений. Я всего лишь дура, которая не может пройти мимо чужой беды, будучи в состоянии помочь. Черт возьми. К тому же, если один из них — или оба — жили в этом доме, то мы, в конце концов, все равно когда-нибудь столкнемся.

— Я недавно переехала в дом через дорогу.

Мужчина с суровым лицом и в маленьких боксерах пристально изучил меня с головы до ног, как будто проверяя, не обманываю ли я. Но единственное, что он мог разглядеть точно, — это чувство сожаления от того, что я поступила как хороший человек и, тем самым, вовлекла себя в эту поганую ситуацию.

Я перевела взгляд на парня в кресле, а потом снова на незнакомца и решила, что могу уйти. Об Избитом придурке теперь есть кому позаботиться. Может, второй мужчина и зол, но кто знает, какие отношения между ними. Никто не станет восклицать «я убью тебя», если этот человек не заслуживал этого. Может, он прав, что бесится. А может и нет. Однако, я уже сделала все, что могла, и настала пора убираться отсюда.

— Ну, ладно, до свидания и удачи, — произнесла я и, не дожидаясь ответа, вышла на улицу и пошла домой. И лишь тогда осознала, что так и не узнала, как их зовут. Да, не хотелось бы проходить через подобное еще раз. Надеюсь, мне это никак не аукнется.

Я медленно брела к дому. Адреналин в крови больше не бурлил, и теперь я чувствовала себя уставшей. Я подобрала биту Джоша с газона и перешла улицу, думая о том, что, черт возьми, все это было. И точно зная, что навряд ли узнаю ответ на этот вопрос.

Когда я подошла к дому, то увидела за дверью невысокую худую фигуру в короткой, не по размеру футболке и трусах, которая стояла, уперев руки в бока.

— Лу? Что ты, на хр… тут делаешь? — взмахнув руками, воскликнула я.

Судя по улыбке, которая расплылась на его лице, он был в курсе, что я собиралась сказать. Но это и не удивительно. Конечно же, он знал. Мой брат разбрасывался «хренами» так, будто это было имя его воображаемого третьего ребенка. Уже не в первый раз я подумала о том, что ему родители ни разу не говорили о том, что пора прекращать выражаться подобным образом в присутствии детей.

— Я не знал, куда ты ушла, Лютик, — простодушно ответил он, толкая дверь.

В этот момент мое раздражение прошло, как не бывало, и я, распахнув дверь, взяла его на руки. Лу с каждым днем становился тяжелее и совсем скоро будет считать себя слишком взрослым для подобных нежностей. Мне не хотелось даже думать об этом, иначе я закроюсь в ванной с бутылкой вина и буду плакать.

Я покачала его на руках и поцеловала в висок.

— Просто ходила посмотреть все ли в порядке с соседом. А теперь пошли спать.

Лу кивнул и уже практически сонным голосом поинтересовался:

— Он в порядке?

— Будет в порядке, — произнесла я, полностью осознавая, что говорю не совсем правду, но что еще мне было отвечать? Ой, надеюсь, что он не умрет от внутреннего кровотечения, Лу? Нет уж.

— Пошли спать, милый.

 

ГЛАВА 2

— Диана! — позвала меня с кухни мама. Мы с отцом в этот момент пытались подключить телевизор к мультимедийной системе, которую папа только что закончил собирать с моей помощью. Моя работа заключалась главным образом в том, что я подавала ему шурупы, инструменты и бутылку пива. До этого он уже успел установить на кухне гигантскую дверь для Мака, пока я сидела рядом и наблюдала за ним.

Не сказать, что я была мастером на все руки. К тому же, за последние пять дней настолько вымоталась, что была не самым лучшим помощником в сборке и установке. Наверное, мне стоило сдвинуть дату заключения сделки по дому, чтобы вся эта суета не совпала с переездом на работе. Не ожидала, что нужно будет сделать так много. Хорошо, что было лето, и мальчики до конца недели уехали к Ларсенам, своим вторым дедушке и бабушке. Они забрали их позавчера, и это было замечательно, потому что ранее я пообещала помощь в покраске нового салона, и это заняло у нас двенадцать часов.

— Si, Ma? (исп. Да, мама), — по-испански откликнулась я. Папа поиграл бровями и показал жестом, что хочет пиво. Я кивнула, стараясь не обращать внимания на морщины вокруг рта и глаз — признаки того, как они с мамой состарились за последние несколько лет.

— Ven (исп. Иди сюда). Я приготовила polvorones для твоих соседей (исп. польворон — вид песочного печенья), — по-испански ответила она голосом, не терпящим возражений.

Я застонала. Ну почему?

— Мама, не нужно никого угощать, — воскликнула я, наблюдая за тем, как папа пытается подавить смех при виде моего лица.

— Come que no? Как это нет?

Моя мама была старомодной женщиной.

Точнее, очень старомодной.

Когда я съехала от родителей, она отреагировала так, будто я забеременела в шестнадцать лет в Мехико 1930-х годов. С тех пор прошло больше десяти лет, но каждый раз, когда я напоминаю ей о том, что больше не живу под ее крышей, она хмурится. Ценности и идеалы — это не шутка для мамы.

Она, наверное, единственный человек, который, переехав в новый район, станет угощать соседей. Кажется, ей невдомек, что люди, в большинстве своем, не едят еду, приготовленную незнакомцами. Кто знает, может, в ней присутствуют наркотики или споры сибирской язвы.

Но даже если я приведу ей сотню причин, по которым не стоит разносить угощение, она, скорее всего, даже не станет меня слушать.

— Все в порядке, Mama. Не нужно никого угощать. Я уже познакомилась с соседями справа и слева. Помнишь, я рассказывала тебе об этом? Они очень милые.

— Ты должна подружиться со всеми. Никогда не знаешь, что и когда тебе понадобится, — ответила мама, давая понять, что не отступится, пока я не соглашусь.

Я перевела взгляд на телевизор и снова почувствовала себя ребенком, когда она заставляла меня делать что-то только потому, что это было вежливо. Меня это ужасно бесило, как и сейчас. За все эти годы так ничего и не изменилось — я до сих пор не могла отказать ей.

Краем глаза я видела, как отец достает из коробки DVD-диски и расставляет их на полке под мультимедийной системой, не вмешиваясь в наш спор. Трус!

— Поживее. Оно вкуснее, когда теплое, — потребовала мама, как будто я сама не знала этого.

Я мысленно выругалась и закатила глаза к потолку, моля о терпении. Большом количестве терпения.

— Диана? — Неужели я также разговариваю с Джошем и Лу?

На секунду мне захотелось топнуть ногой.

Прекратив оттягивать неизбежное, я направилась на кухню. Шкафы из светлого дерева были заляпаны, но в хорошем состоянии. Столешницы грязные, а швы между плиткой настолько серые, как будто их не протирали со времен войны во Вьетнаме. К счастью, папа уже пообещал мне помочь сделать ремонт в кухне с помощью дяди. Кроме этого, нужно было что-то решать с полом и мебелью из 90-х, которую оставили бывшие хозяева. Да и забор тоже повидал немало. Но, слава богу, пока все выполняло свои функции вполне сносно.

— Диана? — снова позвала мама, не подозревая о том, что я стою прямо за ее спиной. Глядя на эту невысокую женщину, которая семьдесят пять процентов времени была святой, а оставшиеся двадцать пять процентов — Наполеоном в юбке, сложно было подумать, какая сила таится в ней. Ее темные волосы, в которых за последние несколько лет появились седые пряди, были рассыпаны по спине. Кожа была темнее моей, почти бронзовой, а формы тучными. Может, фигурой я и пошла в отца, но напористостью и любовью к близким — в нее.

— Я здесь, — произнесла я мексиканскому Наполеону, перед которым высилась целая башня из контейнеров. И где она их столько набрала?

— Хочешь, я пойду с тобой? — спросила она, посмотрев на меня через плечо.

Я покачала головой, вспомнив, как ходила продавать печенье для школьной команды скаутов, а она в отдалении следовала за мной: вроде бы и самостоятельно, но в то же время мама давала мне понять, что она рядом, если понадобится. В детстве я этого не ценила и бесилась, но сейчас… ну, сейчас я хорошо ее понимаю. По большей части. Но не в этот раз.

— Esta bien (исп. Все нормально). Я скоро вернусь, — немного плаксиво ответила я, не желая никуда идти.

Она прищурилась и пристально посмотрела на меня.

— Не нужно делать такое лицо. Разве ты не хочешь понравиться им?

А я еще удивляюсь, откуда у меня это желание всем нравится, черт возьми.

Пока я относила папе пиво, мама успела разложить контейнеры по двум пластиковым пакетам. Я схватила их и потащилась к входной двери, по пути дернув папу за волосы. Он как раз в этот момент закончил устанавливать мультимедийную систему и громко ойкнул. Как будто не ожидал этого.

Еле передвигая ноги, я направилась к соседям слева и справа. Молодой пары не было дома, но пожилые мужчина и женщина поблагодарили меня. Уверена, они даже не представляли, что такое polvorones. Не знаю, как, но мне удалось не рассмеяться, когда я увидела, что мама приклеила визитки и записки с надписью «ОТ ВАШЕЙ НОВОЙ СОСЕДКИ ИЗ ДОМА НОМЕР 1223» на каждый контейнер, да еще и бросила один из старых маркеров Луи в пакет. Краем глаза я заметила, как возле дома избитого парня остановилась красная машина. Но я не стала акцентировать на этом внимание, пока разговаривала с соседями. Его дела меня не касаются.

Попрощавшись с ними, я перешла улицу и направилась к дому, который был не прямо напротив моего, а слева. Мне никто не ответил, поэтому я оставила угощение на крыльце.

Следующим на очереди был дом, который я считала самым красивым в районе. Я восхищалась желтым зданием с того момента, как впервые побывала на этой улице. Мне пока не удалось узнать, кто в нем живет, потому что старый «бьюик» ни разу не отъезжал, а может я просто этого не замечала. Двор и клумбы были просто идеальными, а разнообразие цветов такое, что я едва ли смогла бы перечислить хотя бы половину из них. Ландшафтный дизайн, начиная с каменных купален для птиц и заканчивая гномами, прячущимися среди цветочных кустов, был настолько продуманным и великолепным, словно только что сошел с обложки журнала. Я поднялась по ступенькам, осматриваясь и подмечая идеи для своего сада. Пока у меня нет для этого ни денег, ни времени, но, может быть, когда Джош пойдет в университет… На двери не было звонка, поэтому я постучалась.

— Кто там? — поинтересовался визгливый и писклявый старческий голос.

— Диана, я ваша соседка из дома напротив, мэм, — сделав шаг назад, выкрикнула я.

— Диа-кто? — переспросила женщина. Дверь приоткрылась и в проем просунулась голова с идеально уложенными практически белым волосами.

Я улыбнулась.

— Диана Касильяс. Я ваша новая соседка.

Два помутневшие от глаукомы глаза моргнули, а потом дверь распахнулась шире, явив передо мной маленькую — даже меньше моей мамы, и уж точно тоньше — женщину в розовом халате.

— Новая соседка? Та, что с двумя мальчиками и большой собакой?

На первый взгляд она казалось слабовидящей. Судя по всему, мне не стоит обманываться, если она в курсе про двух мальчиков и Большого Мака.

— Да, мэм. Я принесла вам печенье.

— Печенье? Я люблю печенье. — Одной рукой пожилая женщина надела на кажущийся хрупким нос очки, а вторую, тонкую, с выступающими венами, протянула в мою сторону.

— Мексиканское печенье, — объяснила я, доставая из сумки контейнер.

Улыбка с ее лица мгновенно испарилась.

— Мексиканское печенье. — Изменился и голос. — Вы мексиканка? — прищурившись, спросила она.

Мне стало неловко.

— Да? — нерешительно произнесла я. Почему я отвечаю так, будто задаю вопрос, черт возьми? Это ведь не секрет. Я же не могу этого скрыть.

Женщина прищурилась еще сильнее и не сказать, что мне это понравилось.

— Вы немного похожи на мексиканку, но у вас нет акцента.

Я почувствовала, что краснею, а в горле запершило от обиды. Всю свою жизнь я провела в многонациональных городах и не привыкла к тому, что кто-то произносит слово «мексиканка» так, будто не эта страна подарила миру лучшую еду.

— Я родилась и выросла в Эль-Пасо.

Раздалось недоверчивое хмыканье, и соседка приподняла практически безволосые брови.

— У тебя нет мужа?

Что это такое? Допрос в ЦРУ? Мне и раньше не нравился ее тон, а теперь еще этот вопрос… Я понимала, к чему она ведет и о чем думает, зная о наличии у меня Джоша и Луи.

— Нет, мэм. — на удивление спокойно ответила я, держась обеими руками за свою гордость.

Тонкие ниточки белых бровей приподнялись еще на пол сантиметра.

Пора убираться отсюда пока соседка не спросила что-нибудь еще. Я улыбнулась, хотя и была уверена, что она этого не видит, и сказала:

— Была рада с вами познакомиться, мисс…

— Перл.

— Мисс Перл. Если что, обращайтесь, — вежливо предложила я. — Я много работаю, но воскресенья обычно провожу дома. Мой номер на контейнере, — добавила я, держа его прямо напротив рук, которые она сцепила на груди.

Женщина, поморщившись, забрала у меня угощение.

— Ну, рада была познакомиться, — произнесла я, отступая назад.

Она продолжает смотреть на меня, прищурившись, или мне это просто кажется?

— Рада была познакомиться, мисс Крус. Надеюсь, это мексиканское печенье вкусное, — наконец, ответила она голосом, который говорил, что мне не стоит обнадеживаться.

Услышав, что она назвала меня «мисс Крус», я моргнула.

А потом вздохнула и, сбежав по ступенькам вниз, направилась к следующему дому. Там мне никто не ответил. Что не удивительно в середине дня во вторник. Большинство людей были на работе. Мне не нужно было заглядывать в пакет, чтобы знать кому предназначался последний контейнер с polvorones. Я должна была отнести его в дом, возле которого произошла драка и в котором я видела мужчину в нижнем белье. Черта с два я вернусь с ними домой или, что еще хуже, попытаюсь спрятать, потому что не хочу слушать, как мама будет ругаться.

Я сделала глубокий вдох и начала спускаться по ступенькам предпоследнего дома. Внезапно я заметила, что красная машина, которая появилась, пока мы с мисс Перл разговаривали, все еще здесь. Хм. После драки я не видела ни одного автомобиля на подъездной дорожке. Хотя вряд ли обитатели этого дома станут водить красный «шевроле».

На секунду я замешкалась, но потом подумала о маме, которая ожидала меня в доме, и поняла, что другого выбора нет. Иначе она будет весь вечер читать мне нотации или, что еще хуже, пригрозит сама пойти к соседям. Интересно, я когда-нибудь перестану бояться ее?

Тяжело вздохнув, я направилась к дому, в котором мне довелось побывать один раз, и который выглядел более симпатичным родственником моему.

Я постучалась, но мне никто не ответил. Тогда я позвонила, но не получила ответа и поставила контейнер с печеньем на коврик, предварительно сорвав визитку и оставляя только записку. Слава богу, мне не пришлось разговаривать с соседом — или его другом и сожителем. Не то чтобы я стеснялась. Нет. В конце концов, я спасла мужчине задницу, но мне не хотелось выглядеть как сталкерша, которая заявилась к ним домой через два дня после событий.

— Эй! — внезапно позвал меня женский голос.

Я развернулась и нахмурилась при виде черноволосой девушки, которая стояла возле седана.

— Да? — прищурившись от солнца, поинтересовалась я.

— Вы не подскажете, где Даллас?

— Даллас? — О чем, черт возьми, она говорит? Мы же в Остине.

— Дал-лас, — по слогам произнесла женщина, как будто я была идиоткой.

Я скривилась, думая, что идиоткой была именно она.

— Вы имели в виду Остин?

— Нет, Даллас. Д-а-л-л…

— Я знаю, как пишется Даллас. Вы говорите о человеке? — Либо да, либо она и правда идиотка.

Женщина поджала красные, как и ее машина, губы и кивнула.

— Я не знаю никого по имени Даллас, — огрызнулась я и начала спускаться с крыльца. Что это за имя — Даллас?

— Он примерно вот такого роста, у него зеленые глаза и каштановые волосы… — Я ничего не ответила, и она замолчала. Ее описание подходило половине мужского населения планеты, включая обоих парней, которых я видела в доме. У того, которого избили, были светлые волосы, но некоторые люди могли принять их за каштановые.

Более того, откуда мне знать, что она имела в виду обитателей именно этого дома, если я не в курсе их имен? Если она говорит об избитом парне, то я не хочу встревать в его дела больше, чем уже это сделала. Судя по всему, он — сплошные проблемы, которые мне совсем не нужны. Ну а второй… тот тоже мне не нужен, даже если у него невероятное тело.

— Вы разве живете не в этом районе? — язвительно поинтересовалась она, мгновенно взбесив меня.

Я закусила щеку и пошла по дорожке, говоря себе, что не стоит завязывать ссору, едва переехав. Не стоит. Не стоит. Я собираюсь жить здесь долгое время. Не стоит устраивать ругань так скоро. Однако голос предал меня, в точности передав чувства:

— Да, но совсем недолго, извините.

Судя по возникшей тишине, женщина пристально изучала меня несколько секунд. Хотя и не могу сказать это с уверенностью. Внезапно она вздохнула и сказала:

— Простите. Я звонила этому засранцу весь день, а он так и не ответил. Мне сказали, что он живет здесь.

Я пожала плечами, начиная успокаиваться после ее извинения. Даже если моего соседа зовут Даллас, Вичита или Сан-Франциско, я не обманывала ее, потому что и правда не знаю его имени. Я попыталась представить себе лицо Избитого придурка, но видела лишь ужасные синяки, покрывающие его лицо.

— Нет, простите. Я никого не знаю.

Женщина тяжело вздохнула и опустила голову. Я как раз находилась в шаге от машины и смогла рассмотреть ее лицо. Она была, возможно, старше меня, но очень хорошенькая: овальное лицо, идеальный макияж, облегающая одежда, соблазнительная фигура. Даже я это оценила. Было время, когда и я красилась и завивала волосы только для того, чтобы сходить в магазин. А теперь делаю это только по большим праздникам.

— Ничего страшного, спасибо, милая, — наконец, произнесла странная женщина и села в машину.

Милая? Да она же не намного старше меня.

Интересно, парень, которого избили и есть Даллас? Внезапно я ясно представила себе другого мужчину, но задвинула мысли о нем подальше. У меня есть заботы поважнее, чем сосед и его друг.

Вернувшись домой, я обнаружила, что родители вешают в гостиной картины.

И, естественно, как только за мной закрылась дверь, мама первым делом посмотрела на пустые сумки.

— Ты все раздала?

Я сжала пластик так, что он весь сморщился.

— Да.

Мама наклонила голову и с подозрением уставилась на меня.

— Que te dije. No me hagas esa cara. (исп. Надеюсь, ты не врешь. И не нужно делать такое лицо).

Я перестала ухмыляться, правда немного медленнее, чем это понравилось бы ей.

Следующие несколько часов мы вместе вешали фотографии и картины моих лучших друзей, которые я насобирала за много лет. Когда дошла очередь до снимков Дриго и Мэнди, родители промолчали. Я не хотела, чтобы мальчики забыли своих родителей, и чтобы память о них пылилась в коробках лишь из-за того, что мне становилась грустно каждый раз, когда я вспоминала о нашей потере. Однако я заметила, с каким напряжением отец смотрел на семейную фотографию, сделанную во время выпуска в старшей школе. Тем не менее, он не произнес ни слова.

Ни один из родителей не хотел говорить о моем брате.

Когда мне становилось совсем тоскливо, и я начинала злиться из-за того, что больше никогда не увижу брата, меня корежило от желания поговорить с кем-нибудь о нем. Но за последние несколько лет я поняла, что каждый справляется с горем по-разному.

В конце дня мама приготовила ужин из тех жалких продуктов, которые были у меня в холодильнике. Мы поели, и они ушли. Родители обитали в Сан-Антонио, в часе езды от меня. Прожив двадцать с небольшим лет в Эль-Пасо, они продали дом, в котором я провела свое детство и переехали ближе к семье отца. В то время я жила в Форт-Уэрте, месте, которое было моим домом восемь лет. Именно из-за них и моего бывшего я перебралась в Сан-Антонио. А потом, когда у меня появились мальчики, я решила переехать в Остин, чтобы начать новую жизнь.

Оставшись одна, я, наконец, закончила разбирать коробки с одеждой. После чего начала раздеваться, но едва успела снять джинсы, как раздался звонок.

— Секунду! — закричала я, натягивая их обратно, а потом заковыляла к двери, по пути осматривая гостиную. Наверное, отец забыл свой телефон — он всегда его где-нибудь бросает.

— Papa, — начала говорить я, открывая замок и распахивая дверь.

— Я не ваш папа, — ответил хриплый незнакомый голос.

Что?

Парень, который стоял на крыльце, засунув руки в карманы потертых джинсов, определенно не был моим папочкой.

Это был он. Мужчина, которого я видела в доме соседа: с большими бицепсами и короткими темно-каштановыми волосами. Тот самый, в боксерах.

Вот это сюрприз. Сейчас, когда я не была разбуженной посреди ночи и не имела дело с угрюмым придурком, которому не была нужна моя помощь, мне, наконец, удалось рассмотреть, что мужичине было за тридцать, ближе к сорока годам. Я моргнула и смущенно улыбнулась ему.

— Вы правы. Мой папа сантиметров на пятнадцать ниже вас. — Ну и худее, килограммов так на тридцать.

В тот день я решила, что он выше Избитого придурка, а теперь это подтвердилось. В нем было не меньше метра девяносто. У меня как-то был парень с таким ростом. Гребаный ублюдок.

Но мужчина, который стоял передо мной, куда мускулистее. У него была невероятно прямая спина, широкая грудь и жилистые руки. Простое лицо с высокими скулами, прямым носом и квадратной челюстью нельзя было назвать сексуальным или красивым, но что-то в нем притягивало взгляд.

Да, точно притягивало. Закрыв глаза, я с легкостью могла бы представить себе большую татуировку у него на груди.

Внезапно мужчина нахмурился.

Неужели понял, что я рассматриваю его? Я опустила взгляд и тут же увидела у него в руке знакомый пластиковый контейнер.

Черт. Нет, ну а чего мне стесняться? Я оперлась бедром о косяк и широко улыбнулась. Его глаза напомнили мне о лесе: они были коричневые, золотистые и зеленые одновременно. Ореховые.

Самые красивый оттенок, который я видела, если не считать Луи.

— Чем я могу вам помочь? — поинтересовалась я, не разрывая зрительного контакта.

— Я пришел поблагодарить вас, — хрипло, как будто его разбудили посреди ночи, ответил он. Голос идеально соответствовал его угловатому лицу. Внезапно мужчина нахмурился и быстро посмотрел на мою грудь. Это длилось всего секунду, и я даже решила, что мне показалось.

Большая рука, которая несколько дней назад была сжата в кулак, потянулась к вороту простой черной футболки и поправила ее, обнажив небольшой фрагмент татуировки в основании шеи.

— Я ценю то, что вы сделали.

Мне пришлось дважды напомнить себе не опускать взгляд ниже его лица.

— Вы не обязаны благодарить меня за вашего друга…

— Это мой брат.

Его брат? Идиот, которого избили, его брат? Хм. Это объясняет, почему он хотел «убить» его. Я пожала плечами.

— Если он хочет поблагодарить меня, то может сделать это сам. Но в любом случае, спасибо. — Я продолжала растягивать губы в улыбке, надеясь, что она не выглядит слишком уж натянутой.

— Этого никогда не произойдет. — Орехового цвета глаза внимательно изучили мое лицо. Я сразу вспомнила, что не накрашена, а на лбу у меня красуются два восхитительных красных пятна от выдавленных прыщей. — Но я благодарен вам.

У него слегка расширились ноздри и сжались губы, когда я не отвела глаз под его пристальным взглядом. Наверное, не стоило так пялиться.

Но что поделаешь. Это уж точно лучше, чем если бы я изучала его бицепсы. Мужчина небрежно пожал плечами.

— Ему не стоило так вести себя. Простите за это.

Я моргнула.

— Надеюсь, подобного больше не повторится.

— Вы живете здесь со своими мальчиками? — внезапно поинтересовался мужчина, не отводя взгляд. Никто до этого не пялился на меня так долго. Даже не знаю, как воспринимать это. А тут еще и этот вопрос. Как мне на него отвечать? Солгать? Откуда он вообще знает о Джоше и Луи?

Наверное, видел их. Но что в этом такого? Он мог видеть их издалека.

Ведь мог же?

Я прищурилась.

Он прищурился в ответ.

Мама всегда говорила, что глаза человека могут сказать о многом. Рот может принимать миллион различных форм, но глаза — это зеркало души. Помню, как через месяц после расставания с бывшим я сидела и размышляла о том, почему так ошиблась в нем. И поняла, что в тот момент жизни я просто была слепа. Слепа и глупа.

Нет, правда глупа. Боже. Я была такой дурой. Но подобного больше не повторится. Я на всякий случай прикрыла дверь на пару сантиметров. Мне уже доводилось составлять неправильное впечатление о людях, и я всегда буду помнить о последствиях. К тому же, теперь у меня есть мальчики и я за них в ответе.

— Да, — ответила я. Они были моими мальчиками. Пусть я и не родила их, но они были моими. Да и какая разница, если он будет считать меня матерью-одиночкой? Я была тетушкой-одиночкой. Единственной опекуншей. Это почти одно и тоже.

Он медленно кивнул, а я быстро посмотрела на его губы.

— Это довольно спокойный район. Вам не придется беспокоиться о детях. Подобного больше не повторится. — Суровое лицо с морщинами вокруг глаз говорило о том, что этому мужчине были не чужды улыбки. Но я не могла представить его смеющимся. Он, как и в первую нашу встречу, не выглядел радостным и счастливым.

Нет, может он и правда милый? Ведь пришел же извиниться за своего брата. Такой человек просто не может быть плохим.

Правда?

Я пожала плечами.

— Ну, спасибо… за заботу. — Заботу? Ну ты даешь, Диана.

Было невозможно не заметить, как он сжал руку в кулак и тут же разжал его.

— Ну, я просто хотел поблагодарить вас, — вновь произнес он, чувствуя неловкость, после чего потряс контейнером. — И вот, решил отдать вам, пока он не затерялся среди моих вещей.

— Спасибо. — Господи Иисусе. Когда он успел съесть все polvorones? Я ведь только что оставила их на крыльце?

Я забрала контейнер, продолжая удивляться, как он умудрился запихнуть в себя столько сладкого, но внезапно что-то в его словах насторожило меня. Среди его вещей?

— Он что, живет с вами?

Мужчина передернул бровями.

— Да. Я ваш сосед. Брат просто гостит у меня.

Это мой сосед.

Все это мой сосед?

Что за черт?

Этот высокий, мускулистый, загорелый мужчина с татуировками до локтей и шикарным телом был моим соседом. Именно он, а не другой парень.

Не знаю почему, но я почувствовала облегчение. Не то чтобы этот парень был милым со мной, но, по крайней мере, не грубил, как его братец. К тому же вернул пластиковый контейнер.

Даже я не стала бы этого делать.

Нет, он точно не может быть плохим. Или может?

Я снова посмотрела в ореховые глаза и все же решила, что не может.

Я выдохнула и неловко улыбнулась ему.

— Я подумала… нет, ничего. В таком случае, я ваша соседка, Диана. Рада знакомству.

Он моргнул, и в его глазах промелькнуло то ли сомнение, то ли предостережение, то ли что-то еще. Наконец, мужчина протянул мне руку, и в этот момент я увидела его…

Обручальное кольцо.

— Даллас, — представился он, крепко сжав мою ладонь.

Даллас. Даллас.

Черт. Это о нем спрашивала та женщина. Даллас — реальный человек, и она не была идиоткой.

Даллас реальный женатый человек, а какая-то женщина, которая не знала, где он живет, интересовалась им. Хм. Интересно, кто она такая. Хотя это совершенно не мое дело.

Как только моя рука оказалась на свободе, я прижала ее к бедру и в третий раз за последние десять минут неловко улыбнулась.

— Ну, рада была познакомиться, Даллас. Не стесняйтесь, обращайтесь, если вдруг понадобится.

Он моргнул, и я сразу поняла, что сказала что-то не то. Тем не менее, мужчина ответил:

— Конечно. Увидимся.

Я закрыла за ним дверь, даже не взглянув на его зад. В конце концов, он женат. Я и так достаточно видела. Отношения, особенно брак, были для меня серьезной вещью. Пялиться на мужскую задницу это совсем не то, что взглянуть на обнаженную грудь парня, который внезапно появился перед тобой.

Придется забыть о том, чтобы сидеть на веранде со стаканом лимонада в те дни, когда он стрижет газон. Черт возьми.

Как только я заперла дверь, раздался звонок телефона. Я рванула к мобильному, который оставила в ванной. На экране мигало имя «Элис Ларсен», что совсем не удивило меня.

— Алло? — ответила я, точно зная, кого услышу.

— Tia, — раздался голос Луи. — Я собираюсь ложиться спать.

Я села на кровать и, не в силах сдержать улыбку, поинтересовалась:

— А ты почистил зубы?

— Да.

— Точно?

— Да.

— Точно-точно?

— Да!

— А Джош?

— Да.

— Где он?

— Играет в приставку в гостиной.

— Ты любишь меня? — спросила я, как делала это каждый вечер просто для того, чтобы услышать его ответ.

— Да.

— Сильно?

— Очень сильно, — захихикал маленький мальчик.

— Тебе весело?

— Да.

— Ты готов?

— Да, — быстро ответил пятилетний малыш. Я с легкостью могла представить себе, как он сейчас лежит на подушке, укутавшись по шею в одеяло. Ему нравилось спать завернутым, как мумия. — Расскажи мне еще раз как папочка спас кошку той бабульки? — уставшим сонным голосом попросил он.

Боже, мне стоит перестать говорить «бабулька» в их присутствии. Не счесть, сколько раз я уже рассказывала эту историю им с Джошем, но выбор за Луи. Поэтому я по меньшей мере в двадцатый раз начала вспоминать о том, как Родриго взобрался на дерево, чтобы спасти черного кота нашей пожилой соседки.

— Дерево было такое большое. Я думала, что он упадет и сломает себе ногу… — начала я.

 

ГЛАВА 3

Я была очень близка к тому, чтобы постучать головой по рулю. Боже мой. Еще слишком рано. Но если честно, для этого и полдень был бы слишком рано. И даже шесть часов вечера.

— У меня нет друзей, — продолжил жаловаться Джош по поводу начала учебы в пятом классе в новой школе. В последнее время он только это и делал.

Его нытье продолжалось уже двадцать минут. Я смотрела на часы.

Двадцать минут, которые уже никогда не вернуть.

Двадцать минут, которые вынуждали меня мысленно умолять о терпении. Или смерти. О чем-нибудь, что заставит его заткнуться. Боже мой. Я молча обливалась невидимыми слезами и рыдала.

Вставать раньше семи часов утра, чтобы отвезти Джоша в школу, а Лу в садик, было непросто. Сомневаюсь, что это когда-нибудь изменится. Моя душа плакала каждое утро, когда раздавался звон будильника, а потом плакала еще сильнее, когда нужно было выползти из кровати, разбудить Джоша и одеться. Поэтому выслушивать в сотый раз его жалобы о несправедливости жизни до обеда было для меня слишком.

Нет, я понимала его страдания. Но эта школа была лучше, чем та, в которую он ходил раньше. А Джош — не считая этого момента — был милым и добрым ребенком, который с легкостью находил друзей. Это у него от нашей семьи. Уверена, через неделю у него появится новый друг, через две он пригласит его домой с ночевкой, а через три забудет, что вообще когда-то жаловался по этому поводу. Он быстро адаптировался, как и Луи.

Но это… это вынуждало меня думать о том, что я порчу ему жизнь. По крайней мере, именно на это он намекал. Что я порчу жизнь десятилетнему мальчику.

Когда бабушка с дедушкой привезли его после недельного отсутствия домой, у него уже было ужасное настроение. Мне стоило знать, что этого и следовало ожидать.

— С кем я буду сидеть за ланчем? Кто одолжит мне карандаш? — восклицал он, как самая настоящая королева драмы. Интересно, где он этому научился?

Начнем с того, зачем ему вообще карандаш? Я купила целую упаковку механических карандашей.

Я не стала задавать этот вопрос, решив, что ему просто хотелось слышать свой голос и любые мои слова будут бесполезны. К тому же, я не была уверена, что не скажу что-нибудь язвительное, и тогда все станет еще хуже, потому что Джош итак в дурном настроении.

— С кем я буду разговаривать? — продолжил он, не обращая внимания на мое молчание. — Кого я приглашу на свой день рождения?

О Господи, теперь он волнуется о воображаемых днях рождения. Интересно, будет очень грубо, если я включу радио громче?

— Ты слушаешь меня? — плаксиво поинтересовался он.

Я сжала зубы и продолжила смотреть вперед, чтобы он не заметил моего недовольного взгляда.

— Да, слушаю.

— Нет, не слушаешь.

Я вздохнула и крепко сжала руль.

— Слушаю. Я молчу, так как знаю, что ты все равно не поверишь мне. Не поверишь, что заведешь друзей, что все будет хорошо и что когда наступит твой день рождения, у тебя будет кого пригласить на него. — Я не стала упоминать о проблеме с карандашами ради нашего же блага.

Джош не ответил, поэтому я спросила:

— Я права?

Он что-то пробурчал.

Прямо как мой чертов братец.

— Послушай, я прекрасно тебя понимаю. Мне тоже было бы страшно выходить на новую работу, где я никого не знаю. Но ты Касильяс. Ты милый, умный, и у тебя всегда все получается. У вас обоих все будет хорошо.

Джош снова что-то пробурчал.

— Я права, Луи? — я посмотрела в зеркало заднего вида будущего воспитанника детского сада, который сидел в детском кресле, и увидела, что он улыбается и кивает.

— Да, — радостно ответил Луи.

В этом ребенке все вызывает на моем лице улыбку. Нет, Джош тоже радует меня, но не так, как Лу.

— Ты переживаешь по поводу садика? — спросила я его. Мы много разговаривали с ним об этом, и он всегда был оптимистично настроен. Я боялась, что Луи начнет плакать, когда я высажу его, но, признаться, это было не в его стиле. Ему понравится детский сад.

Джинни предупредила меня, что я сама разревусь в первый день, но я ни за что не сделаю этого в присутствии Лу. Если я расплачусь, то следом расплачется и он. Черта с два это случится.

Когда я фотографировала его возле дома сегодня утром, то пустила слезинку, но на этом все.

— Нет, — ответил Лу голосом счастливого пятилетнего мальчика. Мне захотелось прижать его к себе и никогда не отпускать.

— Видишь, Джош? Лу не переживает. И тебе не стоит. — Джош опустил голову, а потом прислонил ее к стеклу и так тяжело вздохнул, что я заволновалась.

— Что случилось?

Он покачал головой.

— Расскажи мне, что случилось.

— Ничего.

— Ты ведь понимаешь, что я не успокоюсь, пока не узнаю. Что случилось?

— Ничего, — продолжал упрямиться Джош.

Я вздохнула.

— Ты можешь рассказать мне все, что угодно.

Джош прижал рот к стеклу, и оно мгновенно запотело вокруг губ.

— Я просто думал об отце. Он всегда отвозил меня в школу в первый учебный день.

Черт. И почему я не подумала об этом? В прошлом году у него тоже было плохое настроение в этот день. Хотя и не настолько ворчливое. Понятное дело, я тоже скучала по Дриго. Но не говорила об этом Джошу, несмотря на то, что иногда мне очень хотелось поговорить с ним о брате.

— Он бы сказал тебе, что…

— Бейсболисты не плачут, — со вздохом закончил он за меня.

Родриго был строгий и решительный, но он любил своих детей и был готов ради них на все.

Как и ради всех, кого любил, включая меня. В горле встал ком, и я потихоньку сглотнула его.

Может, я неправильно вела себя с Джошем? Может, стоило быть построже с ним? Я не знала ответов на эти вопросы, и неуверенность грызла мне душу. Моменты, подобные этому, напоминали мне, что я не имею никакого понятия о том, что делаю. И уж точно не представляю, каким будет конечный результат, когда они вырастут. Это пугало меня больше всего.

— В новой школе все будет хорошо. Поверь мне, Джош. — Он промолчал. Тогда я повернулась и посмотрела на него через плечо. — Ты ведь веришь мне?

Он вновь превратился в занозу в заднице и, закатив глаза, произнес:

— О боже, да.

— Иди в жо… попу.

— О-о-о! — обрадовался Лу.

— Заткнись, Лу, — рявкнул Джош.

— Не хочу.

— Успокойтесь, давайте поиграем в «молчанку».

— А давайте не будем в нее играть, — возразил Джош. — Ты нашла для меня новую команду?

Черт. Я почувствовала себя виноватой за то, что даже не приступала к поиску бейсбольной команды для Джоша. Было время, когда я предпочла бы соврать, но не такие отношения мне хотелось построить с мальчиками. Пришлось признаться.

— Нет, но я найду.

Мне не нужно было поворачиваться, чтобы почувствовать недовольство в его взгляде, но он не стал давить на мое чувство вины.

— Ладно.

Мы молча подъехали к школе. Мальчики сидели и выжидающе смотрели на меня, отчего я почувствовала себя пастухом среди овец.

Пастухом, который не умеет пасти.

Я могла только пытаться сделать все правильно и надеяться, что мои попытки окажутся успешными. Но разве это не история жизни каждого человека?

— Все будет хорошо. Я обещаю.

* * *

— Мисс Лопес!

Я закрывала бедром дверь машины, потому как руки была заняты сумками из продуктового магазина. Луи уже стоял возле входной двери с двумя самыми маленькими пакетами. Обычно я старалась не брать их с собой в магазин, но в этот раз мне не удалось этого избежать. Салон должен был открыться только завтра, и я была рада, что смогла забрать мальчиков из школы в первый день.

Учитывая то, что ожидания Луи по поводу детского сада явно не оправдались, поход в магазин прошел хорошо; мне пришлось приструнить их только дважды. Джош остановился посреди дороги с полными пакетами и, нахмурившись, обернулся.

— Мисс Лопес! — снова прокричал болезненный, едва слышный голос. Не обращая на него внимания, я направилась к мальчикам.

— Мне кажется, что она говорит с тобой, — прищурившись, произнес Джош, глядя на какого-то за моей спиной.

Со мной? Мисс Лопес? Настал мой черед хмуриться. Я посмотрела через плечо и поняла, почему он так решил. Увидев выцветшее домашнее платье на крыльце симпатичного желтого дома через дорогу, я заставила себя подавить стон.

Это я мисс Лопес?

Пожилая женщина помахала рукой, подтверждая мои худшие предположения.

Да. Так оно и есть.

— Кто такая мисс Лопес? — поинтересовался Луи.

Мне хотелось разозлиться из-за того, что она приписала мне самую латинскую фамилию из всех возможных, но в тоже время я не желала портить отношения с соседкой, хотя и не представляла, что ей от меня нужно.

— Кажется, это я, дружок, — ответила я, поднимая руку с самым легким пакетом, чтобы помахать в ответ.

Она жестом подозвала меня к себе.

Самая большая проблема в воспитании двух маленьких детей состояла в необходимости быть хорошим примером для них. Постоянно. Они мгновенно копировали тебя. Запоминали каждое слово и язык жестов. Их мозг впитывал все, как губка. Когда Джош был маленьким, он услышал слово «дерьмо» и употреблял его все время. Ронял игрушку, и говорил: «Дерьмо». Спотыкался, и снова восклицал: «Дерьмо». Мы с Родриго считали, что это очень смешно. В отличие от всех остальных.

Я очень старалась привить мальчикам хорошие манеры, поэтому, когда что-то раздражало и бесило меня, приходилось подавлять свои инстинкты. Вот и в этот раз я подмигнула им и, обернувшись, прокричала:

— Одну минуту!

Женщина помахала мне в ответ рукой.

— Мальчики, давайте занесем продукты в дом, а потом пойдем и посмотрим, что нужно… — я чуть не сказала «старушенции», но вовремя опомнилась, — …соседке.

Луи с улыбкой пожал плечами, а Джош простонал:

— А мне обязательно идти?

Я пихнула его локтем и прошла мимо.

— Да.

Краем глаза я видела, как он откинул голову назад и закатил глаза.

— Можно я останусь дома? Я не буду никому открывать дверь.

Мне было больно это слышать.

— Нет.

Как только я начну позволять ему оставаться дома одному, пути назад не будет. Я знала это и собиралась относиться к нему как к маленькому мальчику так долго, насколько это будет возможным, черт возьми.

Джош снова застонал, а я посмотрела на Луи и подмигнула ему. Он подмигнул мне в ответ… двумя глазами.

— Мне нужны телохранители, Джоши-пуси. — Я открыла дверь и махнула рукой, запуская младшенького.

«Джоши-пуси» взбесило Джоша. Он, недовольно топая ногами, прошел в дом и не произнес ни слова, пока мы разбирали продукты и складывали в морозильник то, что не могли оставить на столе.

Когда мы перешли дорогу — Луи держал меня за руку, а Джош еле тащился позади нас — то обнаружили, что входная дверь в желтом доме заперта.

— Лу, постучи.

Его не нужно было просить дважды. Лу постучался и снова встал рядом со мной. Через минуту дверь медленно приоткрылась, и в проеме появился белый начес.

— Вы пришли, — произнесла женщина, распахивая дверь. Взгляд ее голубых глаз прошелся по мальчикам, а потом снова вернулся ко мне.

Я улыбнулась и непроизвольно погладила Лу по блондинистой голове.

— Чем мы можем вам помочь, мэм?

Она отступила назад, и я смогла разглядеть бледно-розовое домашнее платье, застегивающееся на кнопки. Тонкие и очень белые руки были опущены по бокам и дрожали — признак возраста. Уголки ее тонких губ совсем немного приподнялись, и женщина спросила:

— Вы стрижете волосы?

Я и забыла, что дала ей визитную карточку.

— Да.

— Вы не могли бы подравнять мне волосы? Я записалась в парикмахерскую, но внук слишком занят и не может отвезти меня, — объяснила она и сглотнула, привлекая внимание к морщинистой дряблой коже на шее. — Я становлюсь похожей на хиппи.

Обычно меня раздражают люди, которые, узнав, что я парикмахер, начинают просить о льготах: бесплатной стрижке, обслуживании на дому, скидке или, что хуже всего, когда они ожидают, будто я брошу все и позабочусь о них в первую очередь. Вы ведь не станете просить доктора бесплатно провести вам осмотр. Так почему люди думают, что мое время не настолько ценное, как чье-то еще?

Но…

Мне не нужно было смотреть на трясущиеся, покрытые венами руки мисс Перл или на облако тонких белых волос, чтобы понять, что я не смогу ей отказать и, более того, взять за свою работу деньги. Не потому, что это моя соседка. Просто она была пожилой женщиной, которую внук должен был отвезти в парикмахерскую, но не смог. В детстве я обжала бабушку и дедушку, особенно бабушку. А сейчас люблю всех своих клиентов в возрасте и всегда делаю им скидку.

Джинни давно перестала спрашивать меня, почему я беру с них меньше, но, думаю, она все понимает. Конечно, давать кому-то скидку, а кому-то нет — это несправедливо. Но, на мой взгляд, жизнь вообще иногда несправедлива. И если вы собираетесь жаловаться на то, что пожилой человек платит меньше, чем вы, то…отвалите и займитесь своей жизнью.

Я сжала плечо Луи.

— Хорошо. У меня как раз сейчас есть время.

За моей спиной раздалось бурчание Джоша.

На лице мисс Перл растянулась счастливая улыбка. Я почувствовала себя виноватой за стон, который издала чуть раньше, когда поняла, что она хочет поговорить со мной.

— Я не отвлеку вас?

— Нет. Все нормально. Я только возьму дома ножницы и вернусь, — ответила я.

* * *

«Не срезай слишком много».

«Это слишком много».

«Можно чуточку короче?»

«Мой парикмахер делает не так. Ты знаешь, что делаешь? Уверена?»

Уже после первого комментария я поняла, что это будет нелегкая работа. В моей профессии есть два типа клиентов: те, которые позволяют тебе делать все, что ты хочешь, и те, которые трясутся над каждой волосинкой. Обычно я все свое терпение трачу на Джоша и Луи, поэтому предпочитаю тех клиентов, которым все равно. Я считаю, что разбираюсь в том, какая прическа подходит человеку, и не стала бы делать что-то сложное и требующее укладку тому, у кого нет на это времени. Если только меня об этом не умоляют.

Я молчала и с улыбкой слушала соседку, пытаясь следовать ее инструкциям.

— Где вы обычно стрижете волосы? — спросила я, аккуратно орудуя острыми ножницами, чтобы не повредить тонкую кожу голову. Меньше всего мне хотелось порезать ее.

— «У Молли», — ответила она.

Луи лежал на полу в нескольких шагах от нас и рисовал, пока пожилой кот мисс Перл обнюхивал его обувь. Джош уткнулся в какую-то игру. Он снова спросил, нельзя ли подождать нас дома, но я ответила то же, что и в первый раз. Не знаю, почему у него до сих пор такое угрюмое настроение. Но я не стану переживать об этом слишком сильно. У него бывают плохие дни. Как и у меня.

— Вы знаете, где это? — спросила мисс Перл, назвав незнакомые мне улицы.

Я покачала головой.

— Нет.

— Так вы не местная?

В голове возник образ Родриго, и я с трудом сглотнула.

— Нет. Я из Эль-Пасо. Несколько лет прожила в Форт-Уэрте и немного в Сан-Антонио, а теперь переехала сюда.

— В разводе? — поинтересовалась она.

Вот почему я люблю пожилых людей. Им наплевать на то, какие чувства вызывают у тебя их вопросы. В прошлый раз она спросила про мужа, а теперь решила разъяснить для себя ситуацию.

— Нет.

Мисс Перл неодобрительно охнула, и я сразу поняла, как она восприняла мой ответ.

Но мне было наплевать на ее предположения. Нет ничего плохого в том, чтобы быть матерью-одиночкой. Или, как в моем случае, тетей-одиночкой.

Мне точно не привиделась презрительная усмешка на лице женщины. Как и тревожный взгляд, который бросил на нас Луи. У этого ребенка была невероятная эмоциональная интуиция.

— Мы с Джорджем прожили вместе пятьдесят восемь лет, — произнесла она. — Пока он не сыграл в ящик…

Я закашлялась.

— Мои сыновья тоже знали, что делали. Они женились на хороших девушках. Их дети… — Женщина фыркнула и закатила глаза. — Но у моих девочек мужчины никогда не задерживались дольше, чем на пять лет. Хотя, я не виню их за это. Дочки всегда были занозой… вы знаете где. Я пытаюсь сказать, что… лучше жить вообще без мужчины, чем с каким-нибудь ничтожеством. У вас есть дом и мальчики, так что вы все делаете правильно.

Я продолжила стричь. Может быть, мисс Перл не так уж и плоха.

— Вы правы. Лучше быть одной, чем с человеком, который не делает вас счастливой. — Я убедилась в этом на собственном опыте.

— У вас симпатичное личико. Уверена, вы встретите когда-нибудь мужчину, который не будет возражать против ваших детей.

Я тут же забрала обратно свои слова о том, что она не так уж и плоха.

Мисс Перл в ее возрасте было позволительно говорить все, что угодно, но я не привыкла к подобной прямоте от практически незнакомых мне людей. Родители являлись моими лучшими друзьями и обычно были откровенны со мной, но у нас ушли годы на то, чтобы достичь такого уровня доверия. Конечно, я знала парней, которые с криком убежали бы, познакомься они с девушкой с двумя детьми. Но я и не собиралась встречаться с каким-нибудь двадцатиоднолеткой, чьим самым серьезным обязательством в жизни было заплатить за кабельное телевидение. У моего воображаемого мужчины были собственные дети. Вряд ли у меня хватило бы энергии и терпения встречаться с человеком, который не знает, как вести себя с двумя мальчиками. Наплевать, если до меня у него были длительные отношения. Лучше так, чем какой-нибудь бабник.

Но, опять-таки, я не собиралась ни с кем встречаться в ближайшем будущем. Мне и одной было хорошо. Рука и душ составляли мне отличную компанию. Хотя в последнее время я настолько уставала, что это случалось нечасто.

Я случайно подняла взгляд и заметила, что Джош заинтересованно смотрит на нас. Эти парни были чрезмерно любопытными. Я округлила глаза, давая ему понять, что не стоит так явно подслушивать.

— А отец ваших детей присутствует в их жизни? — прямо спросила пожилая женщина.

Я сказала правду.

— Нет.

Она охнула, но у меня не было настроения рассказывать ей о брате. Пусть продолжает думать, что Джош и Луи мои дети.

— Я практически закончила. Хотите посмотреться в зеркало?

Мисс Перл подняла бледную руку.

— В ванной есть маленькое зеркало. Не принесете его? У меня уйдет полдня, чтобы сходить за ним и вернуться.

Я сжала губы, чтобы не улыбнуться.

— Конечно. Где у вас ванная комната?

Женщина ткнула в сторону коридора.

— Первая дверь.

Я обошла стул и направилась в коридор. Стены в нем были выкрашены в бледно-розовый цвет, а потолочный бордюр представлял собой полоску обоев с изображением цветов. Краем глаза я видела на стене несколько фотографий в рамках, но не стала любопытничать на глазах у мисс Перл.

Обнаружив нужную дверь, я толкнула ее и зашла в небольшую ванную комнату с унитазом с регулируемой насадкой и ручками и ванной с длинным металлическим поручнем, вмонтированным в стену. Над туалетом висела полка, а на ней стояло довольно большое зеркало, похожее на то, которым я пользовалась на работе.

Я немного нервничала, когда вручала ей зеркало. Женщина покрутила головой из стороны в стороны и отдала его мне обратно.

— На сантиметр короче, чем я хотела, но вы подстригли меня лучше, чем моя парикмахерша-грымза. Эта чертовка пыталась сделать мне маллет (Примеч. Маллет — тип стрижки. Волосы пострижены коротко спереди и по бокам, а сзади остаются длинными). Сколько с меня?

На секунду я представила себе бабушку и, вздохнув, ответила:

— Вы ничего мне не должны. — Скорее всего, она живет на небольшую пенсию. К тому же, моя соседка. Я и так стригла бесплатно несколько человек, и еще один не станет тяжким бременем для меня. — Это соседская скидка.

Она прищурилась, что выглядело довольно жутко.

— Не смейте оскорблять меня. Я заплачу вам двенадцать долларов, — возмутилась мисс Перл.

Мне захотелось обнять ее.

— Это вы не оскорбляйте меня. Я не стану брать с вас деньги.

Она вздохнула, и я поняла, что выиграла.

— Где можно взять веник?

Пять минут спустя я подмела волосы и пропылесосила пол. Увидев, что я закончила стричь, Джош и Луи встали и… уставились на пожилую женщину. Та в ответ уставилась на них. Я была на девяносто девять процентов уверена, что ни один из них даже не моргнул.

— Я хочу есть, — наконец произнес Луи, не отводя голубых глаз от соседки.

Я убрала ножницы в чехол, взяла ключи и посмотрела на него, изогнув бровь. Но все внимание ребенка было приковано к мисс Перл.

— Пошли готовить ужин. — Я подошла к ним и улыбнулась женщине, которая, по крайней мере, прекратила пялиться на мальчиков. — Нам пора, а то у них скоро в животах начнет урчать. Обращайтесь, если что-то понадобится, мисс Перл.

Она кивнула и посмотрела на меня, после чего быстро глянула на Луи.

— Хорошо. Спасибо за стрижку.

— Рада была помочь.

— Ваш номер у меня на холодильнике. — Как будто я сама не обратила на это внимания первым делом, когда зашла в кухню. — Если что-то понадобится Вам, смело обращайтесь.

— Это так мило, спасибо. Вы тоже. — Я пихнула локтем Джоша, который теперь стоял рядом со мной. Боже, он сжал губы и прищурился, изучая женщину, которая была старше его бабушки. — Рады были увидеться с вами. — Я снова пихнула его локтем.

— До свидания, мисс, — задумчиво пробурчал Джош.

Я выпучила глаза и уставилась на Луи, который быстро понял, что от него хотят.

— До свидания, леди, — застенчиво произнес он.

Леди. Боже мой.

Я улыбнулась мисс Перл и повела мальчиков на выход. Интересно, где я напортачила?

Сначала они пялились на соседку. А потом Лу назвал ее «леди». Мама была бы в ужасе. Мы вышли из дома, я повернула защелку на замке и только после этого закрыла дверь.

Как только мы оказались на улице, Луи поинтересовался:

— Сколько ей лет? Сто? — В его голосе звучало любопытство и крошечная толика ехидства.

Если бы он не держал меня за доминирующую руку, я бы хлопнула себя по лбу.

— Луи!

— Не тупи! Ей девяносто пять, правда, тетя Ди? — встрял Джош.

Господи!

— Я не знаю. Может быть, но вы не должны задавать такие вопросы. Госпо…Ой.

— Почему? — одновременно спросили они.

Мы перешли на другую сторону улицы и только тогда я ответила:

— Потому что…неприлично говорить, что ей девяносто пять или сто лет.

— Но почему? — не унимался Луи.

Как же я ненавидела, когда они задавали вопросы, на которые у меня не было ответа. Мне не хотелось им врать.

— Потому что… не знаю. Просто неприлично. Некоторые люди очень обижаются, когда упоминают об их возрасте.

Луи пожал плечами и потащил меня через газон… который нужно было подстричь еще пару недель назад. Больше откладывать это нельзя.

— Но быть такой старой…это же хорошо, — начал объяснять Луи. — Она продержалась дольше, чем друзья. Мисс Перл сказала, что ее Джорджи умер. Значит, она выиграла.

Никогда не перестану удивляться тому, что они впитывают информацию, как губка. Это пугает меня. И одновременно напоминает, почему нужно следить за своими словами.

— Пережить своих друзей — это не соревнование, вы, маленькие негодники, — ответила я, поднимаясь по лестнице.

— Нет?

Почему это их так удивило?

— Это очень грустно. Нет, то, что она прожила столько лет, это хорошо, просто… — В такие моменты мне очень хотелось, чтобы Родриго был рядом, и я могла переложить обязанность отвечать на подобные вопросы на него. Что, черт возьми, я должна сказать? — Послушайте, говорить, что мисс Перл сто лет и что ей повезло, так как она пережила своих друзей — это некрасиво. — Пока они не успели задать еще один вопрос, на который у меня не было ответа, я добавила: — Чья очередь помогать мне готовить ужин?

В наступившей тишине раздавался лишь стрекот сверчков.

В доме загавкал Мак, будто добровольно вызывался оказать мне помощь.

Я взлохматила волосы мальчиков.

— Решили помочь мне вдвоем? Какая удача.

В этот момент раздался рокочущий грохот мотора. Мы повернулись и увидели приближающийся ярко-красный пикап с двумя лестницами, которые висели на борту. На водительском месте сидел мой сосед — тот, который воспитанный. Когда он подъехал ближе, я разглядела оборудование и незнакомые мне инструменты в кузове. Я помахала рукой, и мне показалось, что мужчина приветственно поднял несколько пальцев в ответ перед тем, как заехать в гараж.

Неожиданно я заметила, что перед домом соседа, как и вчера, стоит красный седан. Мы продолжили подниматься по лестнице, но краем глаза я видела, как со стороны водителя открылась дверь.

Лу встал на носочки и вытянул шею в сторону соседского дома.

— Это тот мужчина, который дрался?

Я не стала обманывать его.

— Нет.

— Что? — недоуменно воскликнул Джош.

Я опустила глаза в пол.

— Это произошло на прошлой неделе. Лу услышал, что кто-то дерется, и это оказался брат соседа, — объяснила я.

Десятилетний мальчик повернул голову и смерил меня не по годам серьезным взглядом. Как будто знал, что я пыталась скрыть. Или догадывался, что я сделала.

Я не хотела, чтобы Джош волновался, поэтому пихнула его под зад, и он сразу забыл о соседе и драке.

— Живее. Давайте уже начнем готовить ужин, пока не пришлось поджаривать на гриле Мака.

— Какая гадость! — возмутился Лу.

Я обожала подшучивать над ним. Мне нравилась его доверчивость и невинность. Признаться, я и с Джошем проделывала то же самое, пока он не вырос и не понял, что я дурачусь. Едва мы успели зайти в дом, как зазвонил мобильный. Это была моя лучшая подруга, Ван.

— Диана, я умираю, — первым делом воскликнула она. На заднем плане раздался чей-то знакомый стон.

Я фыркнула и, зажав телефон между плечом и ухом, заперла дверь.

— Ты беременна, а не умираешь.

— Но чувствую себя будто при смерти, — захныкал человек, который очень редко жаловался.

Мы дружим всю жизнь, и я могла пересчитать эти моменты по пальцам.

Увидев, что Луи мотнул головой в сторону кухни, я подняла палец, сообщив, что скоро приступлю к готовке.

— Тебя никто не заставлял беременеть от Халка. Чего ты ожидала? Твой ребенок, наверное, появится на свет размером с двухлетнего ребенка.

Ван рассмеялась, а следом за ней и я. Меня охватило чувство тоски, напоминая о том, что мы не виделись уже несколько месяцев.

— Заткнись.

— Посмотри правде в глаза. — Ее муж был огромный. Я никак не могла понять, с чего она взяла, что ее пока нерожденный ребенок будет обычных размеров.

— У-у-у. — На другом конце линии раздался вздох. — Не знаю, о чем я думала…

— Ты не думала.

— У нас больше не будет детей, — не обращая на меня внимания, продолжила подруга. — Я не могу спать. Каждые две минуты хожу в туалет. Я стала размером с Марс…

— В последний раз, когда я видела тебя, — а это было два месяца назад — ты была размером с Марс. Теперь, размером с Марс, наверное, ребенок. А ты, скорее, напоминаешь Уран.

Она снова проигнорировала мои слова.

— Я постоянно плачу и чешусь. Сильно чешусь.

— Мне стоит знать… где у тебя чешется?

— Фу, пошлячка. Живот у меня чешется. Пока Эйден дома, он каждый час мажет его кокосовым маслом.

Я попыталась представить себе двухметрового Геркулеса, втирающего масло. Но мое воображение оказалось слишком убогим.

— Эйден в порядке? — Из предыдущих разговоров я знала, что он на седьмом небе от счастья и превратился в курицу-наседку. Я была рада, что с моим отъездом она не осталась без поддержки.

Некоторым людям везет, и они быстро находят вторую половинку, остальным же приходится ждать очень долго, если не всю жизнь.

— Переживает, что я упаду с лестницы, когда его не будет рядом, и предлагает купить одноэтажный дом, чтобы не переживать.

— Ты можешь пожить у меня, если хочешь.

Она фыркнула.

— Я просто предлагаю, сучка. Если не хочешь сидеть дома в одиночестве, когда у него начнется сезон, можешь погостить у меня. Луи все равно практически не спит в своей комнате. К тому же, у нас одноэтажный дом. Если хочешь, можешь даже спать со мной. Как когда нам было по четырнадцать лет.

Ван вздохнула.

— Я бы с радостью, но не могу оставить Эйдена.

Ну а я не могла оставить мальчиков дольше, чем на пару недель, и она знала это. Как и то, что я не могла позволить себе долго не работать.

— Может, тебе стоит приобрести одну из «Я упала и не могу встать»… (Примеч. Фраза из рекламы кнопки экстренной помощи для престарелых, которую крутили в конце 80-х, начала 90-х годов).

Ванесса громко рассмеялась.

— Ты такая дура.

— А что такого?

Мы помолчали, а потом она произнесла:

— Даже не знаю, почему я с тобой общаюсь.

— Потому что любишь меня?

— Даже не знаю.

— Tia, — прошептал Луи, потирая живот.

— Слушай, Ван, Лу и Джош ведут себя так, будто не ели весь день. Боюсь, скоро они начнут грызть мою руку. Давай я покормлю их, а потом перезвоню тебе?

— Конечно, Ди. Обними их за меня. Звони, как освободишься. Я все равно лежу на диване и встаю только для того, чтобы сходить в туалет.

— Хорошо. Я не стану звонить в Парк дикой природы, чтобы сообщить им о выброшенном на берег ките…

— Черт тебя побери, Диана…

Я рассмеялась.

— Люблю тебя. Скоро перезвоню. Пока!

— У Ванессы есть кит? — поинтересовался Лу.

Я дернула его за мочку уха.

— Ты такой любопытный. Нет, у нее будет ребенок. Помнишь? Я просто пошутила, что она выглядит сейчас как кит.

— Так некрасиво говорить.

— Ты прав, но она знает, что я шучу. Принеси мне лук и салат, и приступим к готовке.

— Салат? — скорчился Лу.

Я повторила просьбу, после чего он кивнул и пошел выполнять ее.

Только я начала засовывать телефон в карман, как он зазвонил снова. Я и не подозревала, что через две минуту назову себя идиоткой за то, что не посмотрела на экран перед тем, как ответить.

— Ты уже упала? — пошутила я.

— Диана? — раздался на другом конце линии знакомый женский голос. — Не вешай…

В этот момент я поняла, почему он был знакомым.

— Вы ошиблись номером, — улыбаясь Луи, жизнерадостно ответила я и отключилась. Сердце колотилось, как сумасшедшее.

За последние два года она звонила мне один — один — раз. И теперь второй раз — меньше, чем через две недели. Но я знала, по какой причине. Эта «причина» сейчас сидела в гостиной и играла в Xbox.

К сожалению, иногда люди совершают глупые поступки. В том числе и те, кого ты сильно любишь.

— Tia, мусорное ведро полное.

Надеюсь, что моя улыбка не выглядела фальшиво, и Луи не обратил внимания на нее. Ему не стоило знать, кто звонил.

— Сейчас мы быстро это исправим. Помоешь ведро? — попросила я. Опытным путем мы выяснили, что Луи еще мал для того, чтобы выбрасывать мусор самому.

У меня внутри все сжималось от страха. Но я решила отложить переживания на вечер, когда все будут спать. Чтобы никто не видел моего бешенства.

Я быстро заменила пакет в ведре и потащила старый на помойку. Не успела сделать и пары шагов по лестнице, как услышала:

— …вали отсюда.

Что?

Я замерла, хотя и знала, что забор был всего метр двадцать высотой и меня запросто могли увидеть с улицы.

— Какой же ты козел, Даллас! — прокричал женский голос.

Даллас? Мой сосед? А это женщина из красной машины?

— Ты говорила мне это уже тысячу раз, — рассмеялся мужчина. Но его смех не показался мне беззаботным. Господи. Как же громко они разговаривают, если я прекрасно их слышу?

Раздался такой отборный мат, что я удивленно приподняла брови. После чего спустилась во двор и остановилась возле мусорного контейнера, в шаге от забора. Поставив пакет на землю, я поднялась на носочки и выглянула, попутно убеждая себя, что в сумерках меня никто не увидит.

Мужчина по имени Даллас стоял на крыльце, а женщина на пешеходной дорожке. Я попыталась прищуриться, чтобы лучше разглядеть их, но это не помогло.

— Я бы не стала называть тебя так незаслуженно, — выкрикнула женщина.

Мужчина с короткими волосами закатил глаза в небо — точнее, в потолок — и покачал головой.

— Просто скажи зачем, черт возьми, ты приехала! — прижав ладони ко лбу, произнес он.

— Я пытаюсь!

— Так переходи ближе к делу! — взорвался сосед, переставая контролировать себя.

В нормальных обстоятельствах меня бы возмутило то, что мужчина кричит на женщину, но они стояли на расстоянии друг от друга, и она тоже вопила и визжала как сумасшедшая.

— Я звонила тебе много раз…

— С чего бы мне отвечать? — рявкнул он. — Я не видел и не слышал тебя три года. Мы ведь договорились, что все дела будут решаться через юристов!

Я не имела понятия, что происходит, и кто виноват, но сосед был прав. Если бы со мной не разговаривали три года, я бы тоже не стала отвечать на телефонный звонок.

Но юристы?

Юристы, крики, обручальное кольцо… это его жена? У меня было достаточно жизненного опыта, и я точно знала, что никто не станет кричать на другого человека с такой ненавистью, если у него не было с ним интимных отношений.

— А зачем тебе видеть меня? Я же сказала, что между нами все кончено, — закричала женщина голосом, полным эмоций. Мне даже стало стыдно за подслушивание.

— Поверь мне, я знал, что между нами все кончено. Хотя, начнем с того, что ничего и не начиналось, — ответил мужчина.

Да. Это точно его жена. Иначе зачем им юристы и почему они так долго не общались?

— Что ты делаешь?

Я испуганно подпрыгнула и повернулась к Луи, который стоял за сетчатой дверью и смотрел на меня.

— Ничего. — Я подошла к мусорному контейнеру, открыла его и выбросила пакет.

Он дождался, когда я окажусь на первой ступеньке и спросил:

— Ты подслушивала?

— Я? — Я округлила глаза и, открыв дверь, вошла в дом. Луи пришлось подвинуться, чтобы пропустить меня. — Нет. Я совсем не любопытная.

Луи усмехнулся. Пятилетний ребенок посмеялся надо мной!

Я не смогла сдержать улыбку.

— Ты считаешь меня любопытной?

Луи знал, что я не люблю вранье, а сам он предпочитал не ранить чувства других людей.

Особенно мои. Поэтому малыш просто подошел ко мне, прижался к ноге и с улыбкой произнес:

— Давай обнимемся?

Я так и не смогла решить, то ли дать ему пять, то ли начать переживать, что он такой манипулятор и хитрец.

 

ГЛАВА 4

Как же сильно изменилась моя жизнь за последние несколько лет, если для того, чтобы сходить в бар, я надеваю «скинни» и симпатичный топ. Раньше, когда я была моложе, глупее и беззаботнее, то пару часов накладывала макияж, делала прическу и одевалась так, что если бы меня увидела мама, то начала бы сетовать на мое воспитание. «Тусовка» заключалась в том, что мы направлялись в какой-нибудь шумный бар или ночной клуб с завышенными ценами на напитки, чтобы подцепить парней. Конечно, это случалось не каждую ночь и даже не каждую неделю, но довольно часто.

Теперь же…

Теперь под тусовками подразумевались дни рождения и тренировки по бейсболу. А волосы я укладывала только на работу и то лишь потому, что это было моя работа. Я даже наловчилась краситься за пять минут. Время стало большей ценностью, чем деньги.

А теперь посмотрите на моего босса Джинни, которая одета практически так же, как и я: в джинсы и блузку с коротким рукавом. Наши приоритеты явно изменились.

Несколько дней назад мы решили сходить в бар и отпраздновать возобновление работы салона. Было решено сделать это в субботу, потому что по воскресеньям мы были закрыты. Сходим и потусуемся в субботу. Ее дети проводили время с отцом, а Джош и Луи отправились к моим родителям на выходные. Чем не идеальное время для того, чтобы повеселиться.

Этому предшествовала целая неделя покраски и перевозки мебели.

Я начала работать в «Диалоге ножницами» чуть более двух лет назад. Мы с Джинни познакомились через общую подругу, парикмахера, которая знала, что Джинни нужна помощь, а мне новая работа. Мы мгновенно нашли общий язык. Мой босс оказалась матерью одиночкой за тридцать, с тремя детьми и парнем. Не успела я опомниться, как уже переехала с мальчиками из Сан-Антонио в Остин. Вот такая история.

В общем, сегодня, в день Икс, мы посмотрели друг на друга и одновременно сказали: «Я устала». Это означало, что мы предпочли бы пойти домой и расслабиться, но не станем делать этого, потому что из-за занятости совсем мало времени проводим вместе. Дети и отношения — Джинни выходила замуж через несколько месяцев — забирали все наши силы.

— Куда ты хочешь пойти? — спросила я ее, стоя посреди салона и пшикая дезодорантом. Мы закрылись полтора часа назад, убрались и по очереди сходили в туалет. От меня не ускользнуло то, что ни я, ни Джинни не потрудились поправить прически. Порой мне становилось тошно от количества волос, к которому приходилось прикасаться. Я накрасила губы, а Джин нанесла румяна и провела щеткой по ярко-красным волосам, которые я красила ей каждый месяц.

— Куда-нибудь поблизости. Ты не против? — стоя ко мне спиной, ответила она и… поправила грудь.

Надеюсь, что мне удалось передать взглядом через зеркало, насколько глупым был ее вопрос.

— Тогда давай нагрянем в бар на нашей улице. Не самое шикарное место, но у них дешевые напитки, а хозяин мой дядя.

— Согласна. — Я не была снобом. Близко и дешево меня вполне устраивало.

Ее дядя также был владельцем здания, в которое мы переехали. Оно располагалось в оживленном районе города через дорогу от агентства недвижимости, тату-студии и продуктового магазина. Лучшего место было не найти. Через две двери от нас находился салон по стрижке собак, а их хозяева ходили к нам. Одним словом, отбоя от клиентов у нас не было. Ну а главное, что мне было недалеко добираться на работу.

В общем, десять минут спустя мы уже стояли перед баром, оставив машины на стоянке возле «Диалога», которой тоже владел дядя Джинни.

Нужно отдать должное подруге — она сказала правду. Место действительно было не из шикарных. Только она забыла предупредить, что это был байкерский бар, если только куча мотоциклов на парковке не означало что-то другое.

Может, Джинни и заметила мой страх, но никак не отреагировала на это и просто махнула рукой, пропуская меня вперед. Черт. Я прошла мимо трех мужчин, которые курили на улице и слишком пристально смотрели на нас, а когда открыла тяжелую дверь, в нос ударил запах сигарет, сигар и травки.

Место выглядело именно так, как я и представляла себе байкерский бар. Раньше я бывала во многих местах и некоторые из них выглядели даже хуже этого. Джинни показала в сторону барной стойки с рядами спиртного на стене. Я направилась к ней, по пути рассматривая толпу разновозрастных мужчин и женщин в коже и футболках. Несмотря на запах травки, все было не так плохо. Большинство людей просто разговаривали друг с другом.

Я устроилась на стуле в центре барной стойки, а Джинни рядом со мной. Наклонившись вперед, нашла взглядом бармена и помахала ему рукой. Тот в ответ кивнул.

За время нашей дружбы мы не раз ходили с Джинни в бар, и наши вечера обычно начинались с «Короны» или «Гиннесса». Сомнительно, что в этом месте продавали мой любимый нектар с родины.

— Два «Гиннесса», пожалуйста, — беззвучно произнесла я.

Вряд ли он понял, что я сказала. Тем не менее, мужчина кивнул, открыл кран, наполнил два бокала и подвинул их к нам, прокричав стоимость. Я быстро протянула ему две купюры.

— Ура! — воскликнула Джинни, чокаясь со мной.

Я согласна кивнула и сделала первый глоток.

Неожиданно к моему боссу со спины подошел светловолосый мужчина и зажал ее. Кто это, черт возьми?

—Кто…? — начала возмущаться Джинни, но обернувшись, расслабилась и рассмеялась. Значит, все в порядке. — Ну ты и сукин сын! А я тут удивляюсь кто, черт возьми, решил подбить ко мне клинья! — Она подняла руку и похлопала по плечу этого странного мужчину в кожаном жилете поверх белой футболки.

Незнакомец перевел взгляд на меня, и улыбка, с которой он разговаривал с моей подругой, стала еще шире.

Господи Иисусе, а он, оказывается, сексуальный. Светлые немного длинноватые волосы и грубая щетина на лице… Но больше всего привлекала легкая улыбка на симпатичном лице. На вид он был на пару лет старше меня. В общем, я сидела и как дура улыбалась мужчине, который, скорее всего, был байкером. В байкерском баре в субботу вечером. Никогда не знаешь, куда заведет тебя жизнь.

Чем дольше я смотрела на него, тем… Да, мне знакомы эти голубые глаза. Точно такие же смотрели на меня с другого, очень знакомого лица Джинни.

— Трип, познакомься с моей подругой Дианой. Она работает со мной в салоне. Помнишь, я рассказывала, что у нее мальчик играет в бейсбол. Ди, это мой двоюродный брат Трип, — объяснила Джинни, когда я перевела взгляд на нее.

Трип. Бейсбол. Она упоминала, что у ее кузена есть сын возраста Джоша, который пару раз участвовал в соревнованиях по бейсболу.

— Рада познакомиться, — протянув ему руку, произнесла я.

— Привет, — ухмыльнувшись, ответил блондин и сжал мою ладонь.

— Он работает в гараже при парковке, — добавила Джинни.

Я кивнула, а мужчина по имени Трип повернулся к кузине и пихнул ее локтем.

— А где твой?

— Дома, — объяснила она, имея в виду жениха.

Он странно посмотрел на нее и пожал плечами.

— Старик сегодня здесь, так что можешь заглянуть к нему и поприветствовать. — Мужчина снова перевел взгляд на меня, и на секунду на его губах мелькнула хитрая улыбка.

Джинни кивнула и обернулась через плечо, будто хотела найти этого «старика». Интересно, кто это? Может, ее дядя?

— Сходи, поздоровайся, — предложила я, увидев, что подруга продолжает оглядывать полупустое помещение.

— Ты уверена? — сморщив нос, нерешительно поинтересовалась она.

Я закатила глаза.

— Конечно, если только ты не оставишь меня здесь одну на всю ночь.

— Спасибо. Это мой дядя и было бы грубо не поприветствовать его. Хочешь, пойдем со мной?

Я прекрасно понимала, что значит правила, принятые в больших дружных семьях. Например, в моей принято здороваться с каждым по отдельности. Попробуй только просто помахать всем рукой, и мама сразу начнет шипеть в ухо, что ей стыдно за тебя.

— Неа, — ответила я, разминая шею. — Ты иди, а я подожду здесь.

Дженни улыбнулась и встала.

— Отведи меня к нему, — попросила она, похлопав Трипа по щеке. Это было довольно странно. Бар, конечно, не маленький, но и не настолько большой. Вряд ли потребуется больше, чем пара минут, чтобы найти дядю. Блондин кивнул и повел ее к небольшой компании прямо позади нас.

Я сделала пару глотков пива и стала рассматривать сидящих за барной стойкой. Они все выглядели вполне обычными и нормальными людьми, если не считать кожаного облачения и футболок с изображением «Харлей». Решив проверить почту, я вытащила из кармана телефон и неожиданно заметила знакомую стрижку в дальнем конце бара. Когда мужчина повернулся, я поняла, что это мой сосед.

Даллас, брат придурка. Даллас, который женат, а может, и нет, на женщине из красной машины. Даллас, который сейчас что-то рассказывает своему соседу и смеется.

Что он тут делает?

После того памятного избиения, я стала поглядывать за его домом, но ни разу не видела возле него мотоцикл. Только пикап. Неужели он тоже байкер?

Даллас сидел, положив локти на стойку, и улыбался. Его внимание было приковано к телевизору на стене. Я не могла представить этого мужчину в подобном месте. С короткой стрижкой, широкими плечами и выправкой он походил, скорее, на военного, чем члена мотоклуба.

И во что я втянула себя, став соседкой человека, подобного ему? Который разбирается со своими семейными проблемами на улице. И чьего брата избивают возле дома за черт знает что.

Человека, который из всех возможных мест выбирает для тусовки байкерский бар.

Я пристыдила себя за эти мысли. Нельзя быть такой глупой и лицемерной. Главное ведь, что у него в душе?

Когда один из посетителей встал со стула, я увидела, что на соседе не было жилета. Может, он все-таки не байкер?

Хотя какая разница.

Даллас вернул мне пластиковый контейнер и поблагодарил за помощь брату. У меня не было причин считать его плохим парнем.

Сейчас место рядом с ним было свободным. Я раздумывала, стоит ли сделать вид, что я его не вижу, или подойти к нему. Победили практически вбитые моей мамой манеры. Как обычно. К тому же я терпеть не могла, когда люди делают вид, что не видят меня. Пусть я и не хотела с ним здороваться, но он был вежливым со мной, несмотря ни на что. Не считая нашей первой встречи, но кто станет улыбаться непрошенному гостю, если его разбудить посреди ночи.

Посомневавшись еще немного, я в конце концов отодвинула стул и направилась к Далласу.

Чем ближе я подходила к нему, тем больше расслаблялась. Он смотрел бейсбольный матч. Играла любимая команда Джоша из высшей лиги — «Техасские бунтари». Я остановилась у него за спиной и постучала по плечу.

Сосед не повернулся, поэтому я постучала еще раз. Наконец, Даллас оглянулся и, недовольно посмотрев на меня, моргнул… один раз… второй… третий.

Замечательно. Он не узнал меня.

— Привет. Я Диана, твоя соседка, — объяснила я, потому как, несмотря на то, что мы встречались дважды, он, судя по всему, не помнил меня. «Приятно» до невозможности.

Даллас еще раз моргнул и настороженно кивнул:

— Диана, точно.

Никогда еще меня не приветствовали столь холодно.

А потом этот мужчина нахмурился еще сильнее и начал водить глазами по залу.

— Какой сюрприз, — медленно произнес он недоуменно или беспокойно, наморщив лоб.

Чего это он? Моя грудь, вроде, не вываливается из блузки, а сама я стою на достаточном расстоянии от него.

— Я здесь с подругой, — объяснила я, наблюдая как он повернул голову, чтобы посмотреть мне за спину… Неужели ищет ее? Или своего друга, чтобы я поскорее свалила? Кто знает? Как бы то ни было, его поведение заставило меня недовольно прищуриться. Я, знаете ли, тоже была не рада перед ним стоять. — Ну, я просто хотела поздороваться… — Слова застряли у меня в горле, когда он снова посмотрел на меня, хмуро сведя брови. Я сделала что-то не так? Не думаю. Но его взгляд почему-то заставлял меня чувствовать себя неловко. Очень неловко.

Я всегда могла определить, когда мне рады, а когда нет.

— В общем, я просто хотела по-дружески поздороваться. Увидимся, сосед, — на одном дыхании выпалила я, в очередной раз пожалев, что подошла к нему.

Морщина между его бровями стала глубже. Он снова быстро посмотрел на меня и, повернувшись на стуле, уставился в телевизор. Это было так грубо, что у меня внутри все сжалось от обиды.

— Угу, увидимся, — ответил Даллас.

Слава богу, я первая закончила наш странный диалог.

Не знаю, почему он был таким недружелюбным. Может, не хотел общаться со мной в людном месте или просто у него сегодня не было настроения вести разговоры. Но тогда почему он так насторожился, когда понял, кто я? Черт его знает.

Мне стоило просто притвориться, что я не видела его. С пивной кружкой в руке я вернулась на свое место за барной стойкой. Едва успела сесть, как услышала голос Джинни, перекрывающий музыку.

— Прости, прости, — извинилась она, усаживаясь на стул. То же самое проделал и блондин, которого подруга представила двоюродным братом.

Я пожала плечами, выкидывая из головы мысли о соседе. Да пошел он. Почему я должна переживать из-за этой ситуации. Нет, если все дело в том, что он не какой-нибудь плейбой и поэтому так вел себя со мной, то я за него рада.

— Все нормально.

В этот момент парень по имени Трип наклонился ко мне и спросил:

— Ты знакома с Далласом?

— С городом или парнем? — поинтересовалась я, мотнув головой в другой конец бара.

Он ухмыльнулся и кивнул.

— С мужчиной, не с городом.

— Угу, мы соседи.

Джинни заинтересованно повернула голову, чтобы посмотреть о ком мы говорим.

— Правда? — сделав глоток пива, удивился Трип.

— Он живет через два дома напротив меня.

— Тогда ты обитаешь напротив мисс Перл?

Откуда, черт возьми, он ее знает?

— Да.

— А знаешь, я ведь видел вывеску о продаже твоего дома. Какое совпадение.

Кто-то довольно хорошо знал моих соседей.

Тем временем Джинни пыталась разглядеть в другом конце бара человека, о котором мы говорили. Я коснулась ее локтя и ткнула прямо в сторону соседа.

— Парень в белой рубашке.

— Ты живешь напротив него? — резко повернувшись ко мне, спросила она.

— Ты тоже знаешь этого мужчину?

— Я не… — Джинни покачала головой и, ткнув пальцем в сторону блондина, ответила: — Он наш кузен.

Мой сосед был двоюродным братом Джинни? Она никогда не упоминала о нем. А ведь они должны быть одного возраста, около сорока. Так же, как и милый блондин, который сидит рядом с ней.

— Так, значит, ты тоже парикмахер, — поинтересовался Трип, заканчивая разговор о Далласе, черт его возьми. Но я ведь всегда могу спросить о нем Джинни… наверное. Не уверена, что после «дружелюбного» приветствия мне захочется узнать его историю. К тому же, этот мужчина был женат. Женат. Я бы никогда не стала встречаться с женатым парнем, даже будь он заинтересован мной. Далласу же я явно не нравилась. Ну и ладно. Он мне тоже.

— Да, но я предпочитаю, чтобы меня называли стилистом по волосам. — Окрашивание волос было моим любимым делом, и именно на нем я зарабатывала большую часть денег. Но зачем вдаваться в такие подробности?

— Может, будешь стричь меня? — начал флиртовать Трип.

Я сморщила нос и улыбнулась.

— Нет.

Мужчина расхохотался, а я ухмыльнулась и объяснила:

— Ничего личного, честно. — Мне было немного неловко за свою грубость.

Кузен Джинни помотал головой, продолжая смеяться. Сейчас его симпатичное лицо выглядело еще более привлекательно.

— Ага, я так и понял. Пойду поплачу в туалете.

Мой босс со стоном поднесла кружку с пивом ко рту и закатила глаза:

— Не верь ничему из того, что он говорит.

— Я и не собиралась. — Я подмигнула ей, а Трип снова рассмеялся.

— Черт, вы двое такие жестокие.

Мы с Джинни заулыбались, услышав этот комплимент. По крайней мере, так его восприняли мы. Я поудобнее устроилась на стуле и неожиданно краем глаза заметила лицо соседа. Он смотрел прямо на нас.

В этот момент Трип оперся локтем о барную стойку и, привлекая мое внимание, спросил:

— Как, говоришь, тебя зовут?

 

ГЛАВА 5

Черт.

— Ну почему сегодня на улице хорошая погода?

Джинни просто прочитала мои мысли.

Сквозь стеклянную дверь и окна магазина пробивались такие яркие солнечные лучи, что мне пришлось прищуриться. Пик похмелья пришелся на вчерашний день, но я до сих пор была не в форме после нашего алкогольного марафона. Голова болела, а во рту будто сдохло какое-то животное.

Боже, я становлюсь старой. Пять лет назад я бы не чувствовала себя настолько дерьмово спустя сорок восемь часов после попойки.

— Никогда больше не буду пить, — пробурчала я рыжеволосой женщине, которая проснулась на моем диване день назад.

— Я тоже, — простонала она и практически зашипела, когда дверь в «Диалог ножницами» открылась, и в салоне стало ярче. В помещение с телефоном у уха вошел Шон, еще один парикмахер.

Он приветственно кивнул, но мы чувствовали себя, как дети Дракулы на солнце, поэтому никак не отреагировали на это.

Боже.

Зачем я пила? Черт, знала же, что не стоит употреблять столько алкоголя, но после того, как мы вместе уехали на такси из байкерского бара с очень подходящим названием «Хаос», то выпили еще по бутылке вина каждая.

Когда я проснулась на следующей день, лежа на животе, и почувствовала первый приступ тошноты и вялость, то пообещала боженьке, что никогда больше не стану пить, если у меня перестанет болеть голова и пройдет дурнота. Наверное, он знал, что я солгала и не собирался облегчать мои страдания. Мама всегда говорила, что Бога обдурить невозможно.

— Зачем ты заставила меня выпить целую бутылку вина? — имела наглость поинтересоваться Джинни.

Я уселась в рабочем кресле поглубже и искоса посмотрела на нее, не желая поворачивать голову.

— Я не заставляла тебя ничего делать. Ты же сама сказала, что тебе необходима собственная бутылка вина. «Не хочу белое. Хочу красное».

— Не помню этого.

— Конечно, ты не помнишь этого.

Она фыркнула, а я улыбнулась, моя головная боль тут же усилилась.

— Не знаю, как мы доживем до конца дня.

— У меня осталось не так много людей по записи. А у тебя? — По понедельникам и средам у меня обычно было немного работы, и именно в эти дни я забирала мальчиков со школы.

Джинни застонала.

— У меня есть два часа, а потом пойдет народ. Я, наверное, прикорну в комнате отдыха. — Она замолчала. — Я подумываю сходить в магазин на заправке и купить маленькую бутылку вина. Мне кажется, что если я ее выпью, то почувствую себя лучше.

Подруга говорила дело. Сегодня утром я долго смотрела на последнюю бутылку вина в холодильнике, но все же отговорила себя от нескольких глотков для снятия похмельного синдрома.

Следующий клиент будет у меня через час, потом пятнадцатиминутный перерыв и еще один клиент. Работать, когда тебя мучает похмелье, сущее проклятье.

— Иди, я разбужу тебя.

Неожиданно Шон хлопнул дверью в комнату отдыха, и мы обе страдальчески застонали.

Я еще глубже опустилась в кресле и сложила руки на груди.

— А твой кузен довольно милый.

— Который?

Как я могла забыть, что мой сосед тоже ее кузен? У меня не было сил на то, чтобы помнить о родственных связях Джинни с Далласом и его братом, имени которого я не знала.

— Трип.

Подруга издала звук, который прозвучал как жалкая попытка усмехнуться.

— Даже не думай об этом, Ди.

— А что с ним не так?

— Как бы тебе сказать. Он отличный друг и родственник, но как партнер в отношениях… Нет. У него уже есть два ребенка от разных девиц.

— О! — Один ребенок от одной девушки — это нормально. Но два от разных? Нет.

— Не пойми меня неправильно, Трип отличный парень и хороший отец. Он второй человек после папы, которого я люблю больше всех в семье. Но кузен — ловелас, и навряд ли изменится в ближайшее время, — объяснила она. Кажется, Джинни уже не раз произносила эту речь. Значит, ее любимчиком был Трип, а не кузен, который сидел за другим концом барной стойки и даже не подошел, чтобы поздороваться.

— Его старший сын играет в бейсбол, как и Джош.

Ха. Я искоса посмотрела на нее, намереваясь пошутить.

— Так ты говоришь, что у нас есть кое-что общее?

— Это ради твоего же блага, Ди. Нет. Не заводи с ним отношения.

— А я так мечтала о том, чтобы мы породнились, — рассмеялась было я, но мозг тут же подсказал мне, что не стоит шутить подобными вещами.

Джинни фыркнула и мгновенно застонала.

— У меня есть и другие члены семьи, знаешь ли. — Помолчав, она поинтересовалась: — Значит, ты живешь напротив Далласа?

— Угу. А он и правда твой кузен? — Совпадение было слишком невероятным.

— Да. Его мама — сестра моего отца. Сестра отца Трипа.

В голосе Джинни слышалось сомнение, я поняла, что по какой-то причине ей не слишком хотелось говорить об этой ветви семьи. Потому как, когда мы работали, она не переставая болтала об остальных родственниках. Джинни упоминала о Трипе много раз, но никогда не произносила имени Далласа. Интересно, почему. Но я не хотела спрашивать об этом.

Однако подруга слишком хорошо меня знала и могла угадать, когда мне любопытно, но я не хочу поднимать тему первой.

— Мы не близки. Он рос не с нами и немного моложе меня и Трипа. — Джинни было сорок три года; ее «моложе» мало что объясняло. — Он бывший морпех в отставке или что-то в этом роде. Я точно не помню. Как я слышала, Даллас вернулся год назад. За это время я видела его всего один раз.

— О. — Это единственное слово, которое пришло мне на ум. Я, черт возьми, знала это! Он служил в армии и довольно долго. Сколько ему лет? Не успела я хорошо подумать, как уже спросила: «А он женат?»

— Помню, кто-то говорил, что они с женой не живут вместе, но это все, что я знаю, — ответила Джинни, не глядя на меня. — Я могу по пальцам пересчитать наши встречи за последние двадцать лет. И точно никогда не видела ее рядом с ним.

Не живут вместе. Это все объясняло. Кольцо. Женщина в машине, с которой они кричали друг на друга. В принципе, это объясняет и его странности. Может, он не хотел, чтобы кто-нибудь подумал, будто мы флиртовали? Одна из моих давних клиенток прошла через тяжелый развод. После ее рассказа о том, как они ругались с мужем за каждый предмет, я поняла, что брачный договор — это необходимость.

— Я познакомилась с его братом. — Даже больше, чем просто «познакомилась», но я не собиралась говорить об этом. — Он придурок. Без обид.

Джинни развернулась и посмотрела на меня.

— Джексон здесь?

Почему она произнесла его имя с таким ужасом, будто он Кэндимэн? (Примеч. Кэндимэн — маньяк из одноименного фильма. По легенде появляется, если произнести его имя перед зеркалом пять раз, вспарывает железным крюком живот своим жертвам). Неожиданно зазвонил мой телефон, и я мгновенно забыла о ее вопросе. Не имея никакого желания вставать, я потянулась и, пыхтя, схватила сумку. Мне было достаточно одного быстрого взгляда на экран, чтобы отклонить звонок.

Я молча убрала телефон в сумку, он зазвонил снова. Я со вздохом посмотрела на экран и застонала, не зная, радоваться ли тому, что решила снова взглянуть кто звонит, или бояться.

— Черт.

— Кто это? — с любопытством поинтересовалась Джинни.

Я задержала палец над экраном, зная, что должна ответить, но не слишком желая делать это.

— Из школы.

Судя по ее выражению лица, она поняла мои чувства. У подруги было двое сыновей. Звонок из школы просто не может быть чем-то хорошим. Никогда.

— Черт, — сказала я еще раз и заставила себя ответить.

— Алло? — Я надеялась на чудо, точно зная, что его не произойдет, а свободной рукой пыталась найти в сумке ключи.

— Миссис Касильяс?

Я нахмурилась из-за ее «миссис», но не стала поправлять женщину.

— Да.

— Это Ирэн из «Тафт Элементари». У нас произошел…

* * *

Ничто в моей жизни не подготовило меня к тому, чтобы воспитывать двух мальчиков в возрасте двадцати шести лет. Правда.

Ни один из бывших четырех парней не научил меня тому, как общаться с двумя маленькими человечками, которые в будущем станут мужчинами. Мужчинами, у которых, может быть, появятся свои семьи — через несколько десятилетий. Мысль об этом ужаснула меня. Я встречалась с парнями и идиотами, которые оставалась мальчишками, несмотря на количество волос на лице. И сейчас на мне лежит ответственность не воспитать такую же парочку придурков. Как вы понимаете, я полный профан в этом вопросе. Мои бывшие были как использованная жевательная резинка, которую можно найти прилепленной с обратной стороны стола в какой-нибудь забегаловке.

Мы с Родриго всегда были близки, но все же он был на пять лет старше меня. Я была слишком маленькая, чтобы обращать внимание на то, как он пережил подростковый возраст. Помню только, что он был популярный, спортивный и всеобщий любимец. Я точно не могу поинтересоваться об этом у родителей. Или позвонить Ларсенам и спросить совета у них; они вырастили двух девочек, а я быстро поняла, что мальчики совершенно другие. Джош и Луи творили такое, что я и представить себе не могла. Не сомневаюсь, что будь я пятилетней девочкой, подумала бы то же самое.

Что, черт возьми, мне делать с ними? Воспитывать по-другому? Проводить беседы? Держать в узде?

Не думаю. Родители были гораздо снисходительнее — а это о чем-то говорит, так как они были строгими — с Родриго, чем со мной. Раньше это выводило меня из себя. Они оправдывали все его действия тем, что он мальчик, а я невинный цветок, который нужно оберегать любой ценой. Именно поэтому меня наказывали, если я поздно возвращалась домой, а ему доставался лишь вздох и закатанные глаза. От меня они требовали куда большего, чем от него.

В общем, я сидела в «хонде» с Джошем и Луи и все еще пыталась решить, как реагировать на произошедшее. Забрав Джоша из школы, я поехала на работу и обслужила двух последних клиентов. За это время мы с ним не произнесли друг другу ни слова. Потом настало время забирать Луи. Тот будто почувствовал напряжение в машине и тоже вел себя подозрительно тихо.

Джош ударил по лицу маленького мальчика.

Я была в ярости, пока не приехала в школу и не переговорила с директором и самим Джошем.

Он и правда ударил мальчика из класса. Но сделал это потому, что маленький засранец избивал в туалете другого ребенка. В пятом-то классе! Джош вмешался, и маленькая сволочь направил свою агрессию на моего племянника. Все раздражение, которое бурлило во мне по дороге в школу, мгновенно испарилось. Но директор начал говорить о том, что это серьезное нарушение правил и бла, бла, бла, они не потерпят насилия, бла, бла, бла.

Этот ублюдок попытался отстранить Джоша на неделю от школы, но я начала спорить, и мы сошлись на двух днях. Мне пришлось пообещать, что я проведу с ним долгую беседу и накажу Джоша.

В этом-то и была вся проблема.

Диане, тете, хотелось пожать Джошу руку за то, что он вступился за другого ребенка. Купить ему мороженое и похвалить за то, что парень поступил правильно. Может, даже подарить ему новый диск для игровой приставки.

Диана-родитель должна была поступить иначе. Если бы у меня были неприятности в школе, родители отругали бы меня и наказали на шесть месяцев. Помню, когда мне было четырнадцать лет, я накричала на маму и захлопнула дверь у нее перед лицом. Она распахнула ее и дала мне пощечину. А если бы меня отстранили от школы? Да я бы уже лежала в могиле.

Ну и что мне делать? Как поступить?

Родители держали меня в ежовых рукавицах, и я выросла нормальным человеком. Но сколько раз я считала, что они ничего не понимают и не знают меня! Я не могла ничего им рассказать, так как знала, что они не поймут этого.

Мне не хотелось, чтобы Джош и Луи думали обо мне так же. Может, проблема в том, что я их тетя, а вынуждена быть родителем?

И все же что делать?

— У меня неприятности? — со своего места в детском кресле поинтересовался Луи.

Я нахмурилась и посмотрела на него в зеркало заднего вида.

— Нет. Или ты сделал что-то плохое?

— Просто ты молчишь и забрала Джоша из школы раньше, чем меня, — ответил он, глядя в окно.

Джош раздраженно вздохнул.

— У тебя нет неприятностей. Не будь иди… — Он спохватился и продолжил: — глупым. Неприятности у меня.

— Почему? — с таким энтузиазмом спросил Луи, что я чуть не рассмеялась.

Карие глаза, напоминающие мне о Родриго, быстро посмотрели в зеркало заднего вида на меня.

— Потому что.

— Почему потому что?

— Потому что, — повторил он, пожимая плечами. — Я кое-кого ударил, и меня отстранили.

— Что значит отстранили?

— Я два дня не буду ходить в школу.

— Что! — закричал Луи. — Я тоже хочу, чтобы меня отстранили. Что мне нужно сделать для этого?

Мы с Джошем одновременно застонали.

— Это плохо, Лу. Если тебя отстранят от школы, я убью тебя.

— Но…но… почему Джош живой?

Голубые глаза с любопытством уставились на меня в зеркало заднего вида.

— Потому что я не стану злиться, если вы попадете в неприятности из-за хороших поступков…

— Как можно попадать в неприятности, поступая правильно? — поинтересовался Лу.

И что мне ему ответить? Пришлось взять паузу, чтобы подумать.

— Потому что иногда хорошо — не значит правильно для всех людей. Понятно?

— Нет.

Я вздохнула.

— У вас в классе есть хулиганы? Те, кто задирают других детей и говорят им отвратительные вещи?

— Хм… у нас есть мальчик, который говорит всем, что они геи. Не знаю, что это такое, но учительница заявила, что это не плохое слово и позвонила его маме.

Господи.

— Я потом расскажу тебе, что это означает. Но это не плохое слово. Значит, этот мальчик говорит другим детям то, что расстраивает и злит их? Тогда он хулиган — человек, который оскорбляет чувства других людей. Это плохо, правда?

— Правда.

— Есть ребята, которые не могут защитить себя от нападок подобных хулиганов. Некоторые люди просто не обращают внимания на оскорбления, но есть те, кто принимает их близко к сердцу. Ты понимаешь, о чем я говорю? Они могут начать плакать или думать о себе плохо. Но в том, чтобы не нравиться кому-то, нет ничего страшного, правда?

— Правда?

Я чуть не фыркнула, услышав вопрос в его голосе.

— В общем, мальчик из класса Джоша оскорблял и задирал другого ребенка… Джош, расскажи, что произошло.

— Он говорил, что тот мальчик гре… — Джош замолчал и посмотрел на меня. Что? Дети матерятся уже в десятилетнем возрасте? Когда мне было столько лет, самым большим оскорблением было сказать «пердун». — Он обзывал другого мальчика плохими словами, типа каракатица, из-за роста, а еще смеялся над его кроссовками, потому что это не «Найк»…

О, черт. Об этом я еще не слышала.

— Я сказала ему прекратить, но он начал оскорблять меня.

Интересно, что он сказал Джошу? И почему мне внезапно захотелось пойти и пнуть этого ребенка под зад?

— Я потребовал, чтобы он замолчал. Но он начал говорить плохо обо мне и другом мальчике…

Мне захотелось пнуть под зад не только этого парня, но и его мамашу, а потом еще и бабушку, чтобы преподать урок всей семейке.

— Он щелкал меня по уху, по шее, наступал на ноги, пнул пару раз, поэтому я ударил его по лицу, — закончил Джош. А я начала подумывать о том, чтобы отыскать еще и пару тетушек этого маленького ублюдка.

— О, — задумчиво ответил Лу.

Я отложила план на потом, напомнив себе, что сейчас нужно вести себя как взрослая.

— В общем, директор разозлился на Джоша, хотя не он начал это первым. Мне кажется глупым, что у него теперь проблемы, хотя именно второй ребенок вел себя как засранец…

Луи начал хихикать.

— Не говори abuelita (исп. бабушка, бабуля), что я так сказала. Я не собираюсь злиться на Джоша за то, что он сделал, в отличие от директора. Вступиться за человека, которого обижают, — это правильно. Только расскажи мне об этом. Я попытаюсь понять тебя. И не нужно драться беспричинно. Иногда все делают неправильный выбор, но мы должны попытаться извлечь из него урок.

— Я никогда не делаю неправильных выборов, — заспорил Луи.

Мы с Джошем рассмеялись, и это не прошло незамеченным для самого юного человека в машине.

— Что? — возмутился он.

— Ты никогда не делаешь неправильных выборов. — Я подняла руку, и Джош дал мне пять. — Сколько раз я просила тебя не засовывать фольгу в микроволновую печь, а ты все равно это сделал и сломал ее!

Джощ дал мне пять снова.

— А помнишь, как-то раз ты сказал, что тебе нужно покакать, и мы отправили тебя в туалет…

— Замолчи! — закричал Лу. Даже не глядя на него я знала, что он покраснел.

—… но вместо этого ты сходил по большому в трусы? — со смехом продолжил Джош.

— Это была случайность!

У меня затряслись плечи и только то, что я вела машину, удержало меня от истерики при мысли о том, как Луи неудачно пукнул в прошлом месяце.

— Это была случайность, и она научила тебя сдерживаться. Вот видишь, ты извлек урок в том, что касается туалета.

— Да, — пробурчал он таким поникшим голосом, что я рассмеялась еще сильнее.

— И для этого тебе пришлось нагадить в штаны, — фыркнула я, останавливаясь на подъездной дорожке возле дома.

— Tia!

Я вылезла из машины, держась за живот и со слезами на глазах от смеха. Мы направились к входной двери, и по пути я дернула Луи за волосы, пусть знает, что мы просто шутили.

— Сегодня не жарко. Может, покидаем мяч? — Директор может идти в задницу, если думает, что я собираюсь наказывать Джоша. Я понимала, что родители и Ларсенсы, скорее всего, не согласились бы со мной, но мне было наплевать. Я гордилась своим ребенком.

— Давайте поиграем еще и в догонялки? — спросил Луи.

Алка-Зельтцер, Гаторейд (Примеч. общее название серии изотонических напитков, производимых компанией PepsiCo), Кола и много воды только немного притупили похмелье, но мне было стыдно отказывать пятилетнему мальчику в игре только потому, что я перепила.

— Конечно.

— А можно я потом покатаюсь на скейте?

— Можно.

— Ты нашла мне новую команду? — с надеждой в голосе поинтересовался Джош.

Черт. Я постоянно забываю об этом.

— Пока нет, но найду. Честно. — Мы уже говорили о том, что на это понадобится пару месяцев и, к чести Джоша, он не доставал меня этим вопросом изо дня в день. Но я знала, что для него это очень важно. Хорошо хоть, что мистер Ларсен берет его на занятия к своим тренерам по отбиванию и принятию мяча.

Пять лет назад я и не знала, что есть тренера по принятию мяча, а есть те, кто отрабатывает со спортсменами только навыки отбивания. В общем, один из них доводил до совершенства навыки Джоша в ловле мяча, а другой исправлял и улучшал его удар битой. Раньше я даже не представляла, сколько в это вкладывается труда и, уж тем более, насколько беспощадный и соревновательный это вид спорта даже для мальчиков-подростков. В нем не было ничего забавного, справедливого и позитивного. Команды играли, чтобы победить. Если бы Джош не был в таком восторге от бейсбола, я бы предпочла, чтобы он иначе проводил свободное время.

Спустя несколько минут мы переоделись и вышли с Маком на задний двор. Он был счастлив от того, что мы все дома. Я искоса посмотрела на Луи и решила придержать комментарии по поводу его наряда. Красные пижамные штаны с Человеком-пауком и фиолетовая рубашка, которую купила ему моя мама, не сочетались. Совершенно. Но я промолчала. Он мог одеваться так, как ему нравилось. Я заметила, что Джош тоже посмотрел на него, но промолчал.

Мы собиралась сначала покидать мяч, но почему-то начали играть в догонялки. Носились друг за другом, а Мак бегал за нами. Неожиданно я услышала рев моторов, но в этот момент Луи «запятнал» меня, и я помчалась за ним.

Мы остановились только когда запыхались и вспотели. Джош и Лу надели перчатки и приготовились ловить мяч.

Было очень жарко, но мы не обращали на это внимания и бросали друг другу мяч; для Джоша это была бессмысленная игра, но мне нравилось, что он играл в нее ради Луи.

— Можно я поотбиваю мяч? — спустя какое-то время поинтересовался Джош.

Я сморщилась и посмотрела на заборы соседей, воображая себе самое худшее.

— У тебя не настолько быстрые и крученые броски, чтобы я отбивал их со всей силы.

— У тебя не настолько быстрые и крученые броски, — передразнила я его. — Ладно. Будь осторожен. Мы же не хотим разбить кому-нибудь окно.

Он закатил глаза, как будто я сказала глупость. Может, для него так оно и было. Не ему же платить за новое окно и извиняться, в случае чего, перед соседями.

— Давайте хотя бы будем делать это перед домом, чтобы не пришлось прыгать за мячом через заборы. — Я посмотрела на Луи. — Это я о тебе, малолетний преступник.

— Я ничего не делаю! — Он рассмеялся и прижал обе ладони к сердцу, будто не понимая, о чем я говорю.

Мне это нравилось.

— Угу. Ты никогда не делаешь ничего плохого.

Луи недовольно запыхтел.

— Я схожу за битой, — воскликнул Джош и направился к дому.

Он быстро вернулся, и мы вышли на улицу, оставив скулящего и гавкающего Мака на заднем дворе. Но пес заслужил это, потому что в прошлый раз бегал через дорогу. В общем, я бросала Джошу мяч, а он отбивал его из раза в раз, доказывая, что занятия с тренером идут ему на пользу. Конечно, я подавала не со всей силы, но все равно…Мяч улетал на соседские газоны, а Луи бегал за ним по нашей просьбе и… за пять долларов, которые я ему пообещала.

Где-то после пятнадцати бросков я заметила двух мужчин, которые разговаривали перед домом Далласа. Один из них точно был он; кто еще стоял бы там с такой короткой стрижкой и мускулистым телом. А рядом с ним был… Трип, кузен Джинни. Чем дольше я смотрела на них, тем яснее становилось, что они спорили. Я быстро глянула на мальчиков, а когда вновь посмотрела через дорогу, оба мужчины уже переходили ее. Я улыбнулась блондину, вспомнив его поддразнивания в баре. Трип явно обожал моего босса. Это и то, что он предложил помочь нам поймать тогда такси, заставило меня симпатизировать ему еще больше.

Я подумала о том, как в отличие от Трипа мужчина, который находился сейчас рядом с ним, отказался разговаривать со мной. Но я тут же напомнила себе, что он приходил поблагодарить меня за помощь брату. За это можно дать ему пару очков.

К тому же у него семейные проблемы. И его можно понять. Каждый раз, расставаясь с парнем, я клялась не иметь никакого дела с мужским полом — кроме родственников, — но продолжалось это не больше нескольких месяцев.

Джош не замечал наших гостей, пока они не остановились на тротуаре в нескольких шагах от нас.

— Мы не хотели напугать вас, — подняв руки, произнес Трип, когда десятилетний парень бросил на него недовольный взгляд а-ля «кто, черт возьми, вы такие», который он явно позаимствовал у меня.

— Привет, Трип. — Я поприветствовала своего нового друга и только после этого соседа. — Привет, Даллас. Джош, Луи, это кузен Джинни, Трип, и наш новый сосед, Даллас. — Может, стоило упомянуть, что он тоже родственник босса? Мальчикам нравилась Джинни. Ее имя стало бы гарантом одобрения. Я не считала, что этот мужчина заслуживал подобной чести, но все же сказала:

— Он тоже кузен Джинни.

Мальчики молча пялились на них, пока я не посмотрела на Луи, широко раскрыв глаза.

— Привет! — закричал он гостям.

Даллас перевел взгляд на Луи и, к моему удивлению, широко улыбнулся ему.

— Как дела, дружок?

Вот, значит, как.

— Хорошо, — радостно ответил свет моей жизни и быстро глянул в мою сторону, будто спрашивая, правильно ли он поступает. Да, этот мужчина холоден и сдержан со мной, но это не значит, что я должна подавать ребенку дурной пример. Я подмигнула Луи.

— Привет, Диана, — наконец, поприветствовал сосед меня.

— Привет, — ответила я, переводя взгляд с Трипа на Далласа и Луи и обратно.

Зачем они подошли? Я не верила в совпадение, что Трип случайно оказался возле дома Далласа через два дня после нашего знакомства. Но… ладно, не буду зацикливаться на этом слишком сильно. Джинни ведь рассказала, что он из себя представляет. К тому же, он не был настолько заинтересован во мне. Просто флиртовал.

— Это твои парни? — поинтересовался Трип.

Я бы никогда не стала отрицать этого, особенно перед ними. Поэтому кивнула.

— Маленького дьяволенка зовут Луи, а это Джош. — Последний хмуро и оценивающе смотрел на незнакомых мужчин, сжимая в руках биту. Он явно не был впечатлен тем, что они кузены Джинни. Не знаю, от кого он взял эту привычку.

— У тебя отличный замах, — сказал Даллас ему.

Джош тут же растаял. Боже, один-единственный комплимент, и он уже польщен.

— Просто она слишком медленно бросает, — тут же сдал меня он.

Я чуть не поперхнулась, а Джош лишь шаловливо ухмыльнулся.

— Нет, у тебя хорошая стойка, руки и ноги находятся в правильном положении. Ты играешь в команде?

Я посмотрела на Трипа, и он игриво улыбнулся. Если он помнит слова Джинни в баре, то знает, что Джош играл за команду.

Что происходит?

— Больше нет, — ответил Джош.

Даллас слегка прищурился и посмотрел на моего племянника.

— Сколько тебе? Одиннадцать?

— Десять.

— А когда у тебя день рождения?

Джош сообщил, что меньше чем через два месяца.

В нормальных обстоятельствах, эти вопросы могли бы показаться странными, но за последние два года я много раз слышала о том, как родители обсуждают возраст и размер, и знала, что это связано с бейсболом. Внезапно я все поняла. Джинни упоминала несколько раз о том, что ее кузен тренирует бейсбольную команду, в которой играет его сын, такого же возраста, как Джош. Я тут же припомнила бейсбольный кубок в доме Далласа. Не знаю, с какой целью заявился Трип изначально, но сейчас они с Далласом вербуют Джоша, увидев, как он играет на лужайке перед домом.

Хм!

Минуточку. Значит, Даллас тоже тренер?

— В этом году у нас есть команда игроков до одиннадцати лет, — объяснил Трип, отвечая на мой невысказанный вопрос. — На следующей неделе будет отбор, и нам нужно пару новых игроков. — Голубые глаза, напоминающие мне о Джинни, посмотрели на меня, но практически мгновенно его внимание вновь переключилось на Джоша. — Если тебе это интересно, и мама разрешит…

Слава богу, Джош не стал поправлять его.

— …то приходи.

— Правда? — радостно воскликнул Джош. Мне тут же стало стыдно за то, что я не приложила усилий к тому, чтобы найти ему команду раньше.

— Да, — ответил сосед и вытащил из кармана потертый коричневый кожаный кошелек.

Порывшись в нем, он вытащил визитные карточки и вручил одну мне, а другую Джошу.

— Мы не обещаем, что ты попадешь в команду, но…

— Я попаду, — спокойно заявил мой мальчик, вызвав на моем лице улыбку. Самоуверенный маленький наглец. Я чуть не расплакалась. Он был стопроцентным Касильяс.

Далласа, наверное, тоже поразила его уверенность, потому что он искренне и добродушно улыбнулся, так же, как до этого Луи.

— Ловлю на слове. Напомни, как тебя зовут?

— Джош.

Наш большой сосед-грубиян, у которого отвратительный брат и который тусуется в байкерском клубе, как оказалось, тренировал маленьких детей играть в бейсбол на пару с байкером. И теперь он протягивал руку Джошу.

— Меня зовут Даллас, а это Трип. Рады были познакомиться.

 

ГЛАВА 6

— Джошуа!

— Иду! — раздался в ответ голос из коридора.

Я подняла голову и, поморщившись, посмотрела на часы на стене.

— Ты говорил это пять минут назад! — Мы все знали, как я ненавидела опаздывать. Это была одна из моих самых больных тем.

— Тридцать секунд!

Раздалось пыхтение Луи, я перевела взгляд на него. У малыша за спиной был рюкзак, и я догадывалась, что в нем лежит либо планшет, который они делили с Джошем на двоих, либо портативная игровая приставка, перекус и «Капри Сан». (Примеч. Капри Сан (досл. «Солнце Капри») — бренд напитков, названный в честь одноимённого острова в Тирренском море). Мне кажется, что Луи даже не знал, что такое быть не собранным; это у него от Ларсенов, уж точно не от отца. Малыш превзошел в этом даже меня, если не принимать во внимание количество вещей, которые, покинув дом, так никогда и не вернулись в него.

— Он ведь врет? — спросила я Луи.

Естественно, Луи кивнул.

Я снова вздохнула и крепче вцепилась в ремешок сумки, в которой лежали три бутылки воды и банан. В отличие от Луи, Джош никогда не собирался заранее.

— Джош, клянусь Богом…

— Иду! — закричал он в ответ. В подтверждение этих слов раздался звук ударяющейся о стену сумки.

— Ты все взял? — поинтересовалась я, как только он подошел к нам: тяжелая, громоздкая сумка висела на плече. Я перестала предлагать ему помощь еще год назад. Большие мальчики хотели быть большими мальчиками и носить свои вещи сами. Кто я, чтобы отказывать в этом.

— Да, — быстро ответил он.

Я моргнула.

— Ты взял шлем?

— Да.

Я снова моргнула.

— А что тогда лежит на кофейном столике?

Джош покраснел и побежал за шлемом, который он оставил на столике вчера. В прошлом году я написала и заламинировала для него список того, что он должен собрать для тренировки. Если мне придется снова вернуться домой, чтобы взять перчатки или носки, я закричу. Не знаю, как мама не оставила меня на пожарной станции в детстве. Ребенком я постоянно все забывала.

— Угу, — пробурчала я и махнула рукой, пропуская его к входной двери первым, за ним вышли Луи и Мак.

Когда мы подъехали к стадиону, на котором играли «Техасские Торнадо» возрастной группы до одиннадцати лет, Джош тяжело дышал. В течение двух недель, после того, как Трип и наш сосед предложили ему попробовать получить место в команде, он заставлял моего отца, мистера Ларсена или меня играть с ним практически ежедневно. Огонь в его маленьком сердце горел ярко, и он был более чем готов снова заняться спортом, в который играл с трех лет, когда бегал еще к не той базе.

В один из дней мы изучили информацию о команде, хотели убедиться, что она действительно играет на уровне. Так оно и оказалось, они выиграли немалое количество матчей, а за последние два года одержали победу в Чемпионате штата и неплохо выступили на международном Чемпионате. На странице в интернете нам попалось несколько фотографий Трипа и Далласа: оба высокие, с татуировками, они совсем не походили на парней, которые стали бы тренировать детей в четыре раза меньше их. Я также узнала, что полные имена кузенов моего босса Трип Тернер и Даллас Уолкер.

Я встречала многих родителей, которые начинали тренировать команды своих детей, потому что были недовольны бывшими тренерами, но это все равно казалось мне странным. Трип был членом байкерского клуба, черт возьми! Не знаю, состоит ли в нем Даллас, но, скорее всего, нет, потому что я еще не видела, чтобы по нашей улице проезжал мотоцикл. Разве байкеры не должны заниматься байкерскими делами вместо того, чтобы проводить выходные на соревнованиях и заниматься с детьми? Кстати, а чем вообще занимаются байкеры?

Наверное, мне не стоит забывать о том, что не нужно судить о книге по обложке.

В общем, если Джош хотел участвовать в отборе, я не собиралась останавливать его. Надеюсь, что он справится. Ни один из нас не любил проигрывать. Особенно Джош.

Стадион, на котором тренировалась команда, находился в двадцати минутах езды от дома, практически на краю города. Они делили его с софтболистами. Оставалось всего десять минут до начала отбора, поэтому я поторопила парней, чтобы они быстрее выбирались из машины.

Стадион был практически также хорош, что и тот, на котором раньше тренировался Джош. Его последняя команда занималась слишком далеко от нашего нынешнего места жительства. Но даже если это было бы не так, мы бы все равно не вернулись в нее. Джош рванул вперед и только махнул мне рукой, когда я остановилась, чтобы заполнить регистрационную форму. Пару дней назад мы прошли медицинский осмотр специально для отбора, и сегодня я захватила с собой свидетельство о рождении. Форма была не длинная, но у меня все равно ушло на нее несколько минут. Луи стоял рядом и играл в приставку. Краем глаза я видела, что Джош подошел к компании парней примерно его возраста. Он думал, что не сможет завести новых друзей, но этот парень просто притягивает к себе людей как магнит.

Я закончила, и мы с Луи направились к трибунам, на которых уже сидели около пяти десятков людей. Несколько взрослых с планшетами расположились возле выхода на поле и что-то писали. Одним из них был Даллас, а рядом с ним… я прищурилась… эти светлые волосы, кажется, принадлежали Трипу. В нескольких шагах от них стоял грубиян, которого избили. Как же его зовут? Джек? Джексон? В общем, тот, который не знает, что нужно говорить «спасибо».

Около двадцати мальчиков в возрасте от десяти до одиннадцати лет выстроились на поле и начали бросать друг другу мяч, а взрослые наблюдали и делали заметки на планшете. После этого Даллас стал бросать им мяч, чтобы проверить, как они его отбивают. Вскоре детей разделили на две команды, и они приступили к игре, которая, казалось, длилась вечность.

Я лучилась от самодовольства, потому что Джош драл задницы всем. У парня отлично получилась ловить, отбивать и он быстро бегал. Это у него было от нас, Касильяс.

Но…

Было невозможно не обращать внимания на двух женщин, сидящих передо мной. Они обсуждали детей, которые играли в команде раньше, и родителей. Ничего нового, те же сплетни, что и в предыдущей команде Джоша: о сумасшедших мамашах, которые заставляют своих детей слишком много тренироваться, и о парах, которые разошлись. В общем, я давно поняла: люди, по сути своей, одинаковы, не взирая на место жительства, цвет кожи и доход.

А потом они начали обсуждать тренеров. В особенности одного: «секси с классным телом». Я пыталась. Я правда пыталась не обращать на них внимания, но ничего не могла с собой поделать.

— Боже, я бы все отдала, чтобы он «бросил мне пару мячей», — слишком громко пробормотала одна из них. Луи оторвался от игры и странно посмотрел на меня. Теперь я точно знала, что они говорят о Далласе. Он был единственным, кто бросал мяч.

— Не твоего ума дело, — одними губами прошептала я, заработав от него разочарованный хмурый взгляд.

— Я предлагала ему деньги, чтобы он занимался с Дереком в частном порядке, но не получила согласия, — произнесла другая женщина.

— Он говорит, что слишком занят.

— Чем? — поинтересовалась первая дамочка.

— Работой. Откуда мне знать? Я что, его секретарь?

Я захихикала и прикрыла рот рукой, когда одна из женщин повернулась, чтобы посмотреть над чем я смеюсь.

— Я знаю, что он много работает. Он перекладывает пол в доме у Лютера. — Она замолчала и вздохнула. — Мог бы потратить немного денег и на новую одежду. Посмотри на его шорты! А дыры в карманах? У него в карманах — дыры.

— Но новые шорты не буду так обтягивать зад, — захихикала первая женщина.

— Отлично подмечено, — согласилась вторая.

Чертовы озабоченные сучки.

Кажется, они уже мне нравятся. Забавные дамочки.

Едва я успела подумать об этом, как к ним склонилась женщина с кислым лицом, на пару лет старше меня — она сидела на той же скамье, что и сплетницы — и прошипела: «Имейте хоть чуточку уважения».

Одна из женщин громко застонала.

— Не лезь не в свое дело, Кристи.

— Я бы и не лезла, если бы не слышала ваши сплетни, — раздалось в ответ.

— Ну конечно, — пробурчала одна из дамочек.

Женщина по имени Кристи бросила на них недовольный взгляд, после чего выпрямилась и снова сосредоточилась на игре. Две другие мамочки продолжили разговаривать, но тихо. Я едва расслышала, как они сказали что-то типа: «заноза в заднице» и «у нее бред, если она думает, что он поведется на нее». А потом вообще перестала что-то улавливать.

Когда отбор завершился, Даллас встал в круг детей, которые опустились на колено, и начал что-то долго говорить. Когда закончилось и это, мы с Луи, держась за руки, спрыгнули с трибун и направились к выходу, чтобы подождать Джоша там. Он появился с сумкой на плече, потный, раскрасневшийся, но улыбающийся.

— Кто-то надрал всем задницы, — прошептала я ему.

Джош ухмыльнулся и пожал плечом.

— Ну, как-то так.

Я пихнула его бедром.

— Вот это мой мальчик.

Луи даже вытянул руку и заработал от большого брата пятерню.

— Ты закончил или нужно сделать что-то еще?

— Мы закончили, — ответил Джош. — Он сказал, что они разместят список на сайте в следующую пятницу. Я попаду в него.

У меня ушло несколько лет на то, чтобы взрастить в себе подобную уверенность. Черт, да у меня до сих пор это выходит с трудом. В детстве я не обладала особенными способностями. А ведь со мной росли такие люди, как моя кузина, которая была едва старше меня. Но даже когда мы были детьми, в ней чувствовалась важность и уверенность, на которую было сложно не обращать внимания. Она всегда была отличной спортсменкой, как Джош. А вот нас с Родриго это обошло стороной.

У меня хорошо получалось стричь волосы, и это помогало оплачивать счета. К тому же, мне и правда нравилось заниматься этим. Я приняла для себя то, что никогда не выиграю золотую медаль, и моя фотография не попадет на коробку «Витис». (Примеч.: бренд каши для завтрака, известный тем, что на коробках изображены выдающиеся спортсмены). Но я знала, что Джош сможет стать тем, кем захочет. Он может быть кем угодно.

Улыбка на его лице делала меня счастливой. Мне нравилось знать, что там, на поле, играет мой мальчик, и настолько хорошо, что остальные родители завидуют. Но я также понимала, что даже будь он не самым лучшим, я все равно болела бы за него и считала его крутым. Это очень важно для детей. Я хотела, чтобы Джош знал, что я всегда буду любить его, несмотря ни на что.

Я прижала его к своему боку и почувствовала, что он обнял меня за талию.

— Тогда пошли?

— Пошли, — радостно ответил Джош. — А можно я позвоню дедушке и расскажу ему, как все прошло?

Мистер Ларсен позвонил утром, еще до школы, и сказал, что подхватил вирус, поэтому не сможет поехать на отбор. При других обстоятельствах он бы сидел в первом ряду.

— Конечно, только давай сядем в машину.

Мы вышли на тротуар, чтобы пересечь стоянку, но Джош вдруг поднял руку и, повернув голову вправо, помахал рукой.

— До свидания, мистер Даллас.

Конечно же, на тротуаре стоял наш сосед в окружении двух детей и четырех взрослых, на одном из которых был жилет, как те, что я видела в баре. Он кивнул и махнул рукой, на секунду скользнув взглядом по мне, после чего вновь сосредоточил внимание на разговоре.

Если это не означает того, что нам точно не стать лучшими друзьями, то я не знаю, какие еще намеки нужны мне для этого. Ну и ладно.

* * *

Ни один из нас не удивился, когда через неделю имя Джоша обнаружилось в списке на сайте бейсбольной команды. Он был составлен в алфавитном порядке, иначе, я даже не сомневалось в этом, значилось бы первым. Естественно, он прошел отбор. Я, наверное, радовалось этому больше, чем сам Джош.

Для нас это было очередным новым начинанием.

Первая тренировка сродни началу нового учебного года. Электронные письма, расписания, дорогая форма, купленная и, в итоге, потерянная. И все в подобном роде. Для мальчиков, которые уже в команде, сезон никогда не заканчивается. Выбор игроков проходит практически круглый год; у них нет сезонов. Парни постоянно играют, но в некоторые месяцы меньше, чем обычно, из-за праздников и погоды. В общем, выбрать новых игроков для уже сложившейся команды это как заставить ребенка начать ходить в школу в середине учебного года. «Старички» сидят и внимательно приглядываются к «свежей крови». Оценивают, наблюдают и выносят приговор.

Родители и сами дети рассматривают каждого нового члена команды как соперника, что вполне понятно. Так оно и было. Новый ребенок мог занять место другого мальчика. Я не могла винить их за столь параноидальные мысли.

Поэтому в первый день тренировок с «Торнадо» — так называлась новая команда Джоша — я собиралась присмотреться к родителям и их детям. Джош мог постоять за себя, но, несмотря на его рост, который скоро догонит мой, он оставался моим маленьким мальчиком. А ради своих детей я готова на все.

Когда мы добрались до стадиона и Джош ушел, чтобы присоединиться к остальным ребятам, я уселась на нижнем ряду трибун и мысленно подготовила себя к дальнейшим действиям.

Заведи друзей.

Будь милой.

Несколько родителей подошли и представились мне, я немного расслабилась. Они все были разного возраста. Некоторые постарше, — может быть, бабушки и дедушки, — а кто-то даже моложе меня, но большинству все же было около тридцати лет. Я также заметила двух дамочек, которых подслушивала на отборе, но мне не удалось познакомиться с ними официально.

К концу тренировки я сидела на одной скамье с двумя папашами. Нас разделяла только моя холщовая сумка. Ближайший ко мне мужчина как минимум четыре раза упомянул о том, что он женат. У второго, который откровенно пялился на мою грудь при разговоре, на пальце было обручальное кольцо. Судя по всему, жена не смогла прийти на тренировку, и ему не хотелось, чтобы кто-нибудь рассказал ей о том, что он сидел рядом со мной. Ничтожество. В общем, я старалась не флиртовать и говорила только о детях.

Когда тренировка закончилась, Джош направился ко мне, с прищуром глядя на папаш. Мне же достался говорящий взгляд: парень был явно не рад, что рядом со мной находятся два незнакомца. Ему вообще не нравилось, когда со мной разговаривали мужчины.

— Чего им надо? — сразу же спросил он.

— Привет, Джош. Я рада, что тренировка прошла хорошо. У меня тоже все в порядке, спасибо, — приторным голосом ответила я.

Джош, даже не моргнув, поддержал наш воображаемый разговор:

— Это хорошо.

Я показала ему язык.

— Готов ехать домой? — сменила тему разговора я. Не было смысла объяснять ему что-то об этих папашах.

— Готов. — Он еще раз бросил на мужчин подозрительный взгляд, и мы направились по тропинке к стоянке. В тренировочном комплексе было еще четыре поля, и одно из них предназначалось для девочек-софтболисток.

— Мы заберем Луи сейчас?

Я обняла его за плечи.

— Да. Как только вернемся домой, я начну готовить ужин.

Сегодня утром Луи позвонил мне со школьного телефона и сказал, что плохо себя чувствует. У меня было много людей по записи, поэтому я попросила маму забрать его. Она сказала, что у него не было жара, но малыш жаловался на головную боль и боль в горле. Мама предложила ему остаться на ночь, но Луи предпочел вернуться домой. Ему не нравилось ночевать вдали от Джоша, а я не была настолько жестокой, чтобы заставлять его делать это.

— Что ты собираешься готовить?

— Тако.

— Фу-у.

Я резко остановилась.

— Что ты сказал?

Он ухмыльнулся.

— Шучу.

— А я уж подумала, что придется высадить тебя на дороге, чтобы ты мог найти себе новый дом.

Мой серьезный Джош рассмеялся.

— Ты…ой. — Он тоже остановился, сбросил сумку на землю и раскрыл ее.

Я знала это движение.

— Что ты забыл?

Джош еще пару секунд рылся в сумке, после чего ответил:

— Перчатки.

Я купила ему перчатки всего два месяца назад и заставила поклясться жизнью, что он не потеряет их; они были слишком дорогие.

— Я сейчас вернусь! — закричал он, отступая назад. — Присмотри за ней, — Джош махнул в сторону сумки, которая начала заваливаться на бок.

Я убью его, если он потерял их. Медленно. И дважды.

Чувствуя, что у меня начал дергаться глаз, я схватила сумку и повесила ее на плечо. Что я сделала после этого? Ничего, просто стояла и изучала людей, которые еще не ушли. В одной из больших компаний родителей и детей я заметила светловолосую макушку Трипа. У меня не было шанса поздороваться с ним, но я понимала, что это нормально для первой тренировки, потому что все хотели пообщаться с тренером. Не то чтобы мне нужно было что-то спросить или пожаловаться…

Внезапно я заметила Далласа, его брата и стервозную мамашу по имени Кристи с сыном. Они все вместе шли к парковке, на которой стояла я. Выглядело так, будто говорила одна женщина, Даллас просто кивал ей головой, а двое других членов группы вообще витали в облаках. На секунду я подумала о том, чтобы притвориться завязывающей шнурок или сделать вид, будто разговариваю по телефону, но потом поняла, что это слишком трусливо. Да и с чего бы? Только потому, что Даллас не был Мистером Дружелюбие в баре? Мне еще долго придется общаться с этими людьми. Я не собиралась бояться их или стесняться.

Если он по какой-то причине не мой фанат, черт с ним. Бабушка как-то сказала мне, что нельзя заставить человека любить себя, но можно заставить его мириться с твоим присутствием.

В общем, когда они подошли ко мне, погруженные в разговор, не требующий особого шевеления губами, я вздохнула и напомнила себе о том, что двое из этих людей были членами семьи Джинни, третий — ребенком, а четвертая… ну, на четвертую мне было наплевать.

— Привет, — сказала я.

Ответное приветствие не слишком впечатлило меня. Я получила:

Один почему-то недовольный взгляд от мамаши.

Одна слабая улыбка от мальчика из команды Джоша.

И два бурчанья. Правда-правда. Одно прозвучало как «м-м-м», а другое вообще было не похоже ни на что.

Может, я чего-то не знаю? Может, Мак таинственным образом выбрался из дома, нагадил на ступеньках их дома, а потому поджег его? Или я нагрубила их матери? Не знаю. Неожиданно я почувствовала себя немного преданной. Взрослая часть меня понимала, что ты можешь быть милой с другими людьми, но это не значит, что твоя доброта вернется к тебе. Не стоит ожидать оплаты за свою приветливость.

Но когда эта компания прошла мимо — слава богу, никто не видел моего позора — я рассердилась. Сильно рассердилась.

Очень сильно.

Если бы я сделала что-то плохое, то поняла и приняла бы ответственность за свои действия. По крайней мере, мне хотелось верить в это. Но я ничего не сделала. Ни одному из них.

А самое обидное, что Джоша отобрали в эту команду. Значит…

— Не волнуйся, я нашел их, — раздался слева голос Джоша, вырывая меня из мыслей о мужчинах, которые жили через дорогу от нас.

Я наклонилась к одному из нескольких людей в мире, которые никогда не унизят меня.

— Не волнуйся? Это тебе стоило волноваться за то, что ты не дожил бы до своего одиннадцатилетия, если бы не нашел их.

* * *

Через полтора часа мы втроем ехали по нашей улице. Внезапно Джош воскликнул:

— Старушенция машет нам рукой.

— Какая старушенция? — спросила я, не успев заткнуть себе рот. Черт.

— Очень старая. С волосами как вата.

Я не могла сказать, чтобы он прекратил так называть ее, потому как сама только что сделала это. Надеюсь, в следующий раз я опомнюсь вовремя.

— Она все еще машет?

Я остановила машину на подъездной дорожке, Джош расстегнул ремень безопасности и повернулся, чтобы посмотреть в заднее окно.

— Да. Может, ей что-то нужно?

Уж точно не стрижка. Сейчас почти десять часов вечера. Почему, черт возьми, она не спит? Мальчикам тоже следовало бы уже лежать в кроватях, но у нас была причина, под названием «Бейсбол». Мы выползли из машины, уставшие и сонные, после ужина у родителей. Я очень надеялась, что на самом деле мисс Перл ничего не было нужно. Едва я успела захлопнуть дверь, как услышала тихий голос, доносящийся с другой стороны дороги:

— Мисс Лопес!

Теперь я снова мисс Лопес.

Сдержав вздох, я повернулась к ее дому и помахала рукой.

— Она зовет тебя, — отметил Луи.

Черт.

— Я хочу спать, — тут же добавил он.

Я знала, что Джош тоже очень устал. Обычно они отправляются спать в девять часов.

— Хорошо, идите в дом, а я узнаю, что ей нужно. Только заприте за собой дверь, и если кто-то попытается вломиться, — это было маловероятно, но иногда случаются странные вещи, — Лу, звони в полицию и жми на гудок от поезда, который тебе подарила на день рождения тетя Мисси, пока Джош будет раскраивать ему череп битой. Понятно?

Они облегченно вздохнули, радуясь, что я не заставляю их идти к мисс Перл.

— Я вернусь максимум через пятнадцать минут. Заприте дверь! Не включайте плиту! — Они кивнули, и я направилась к дому напротив, всего один раз обернувшись, чтобы проверить, что дверь заперта. Когда я подошла к мисс Перл, она уже стояла на подъездной дорожке в белом халате поверх темно-фиолетовой ночной рубашки; в руках у нее был кот.

— Здравствуйте, мисс Перл, — поприветствовала я пожилую женщину.

— Мисс Гарсиа, — улыбнулась она. — Простите, что беспокою вас посреди ночи…

Я предпочла не обращать внимания на ее «мисс Гарсия» и мысленно посмеялась над тем, что для нее десять часов — это середина ночи.

— … но горелка на моем водонагревателе не работает. Если я опущусь на колени, то навряд ли встану после этого, а мой мальчик не отвечает на звонки. Вы не могли бы мне помочь?

Горелка? На водонагревателе?

— Конечно, — ответила я, зная, что другого выбора у меня нет. Попробую воспользоваться интернетом. — Где он?

Наверное, это был глупый вопрос, потому что она как-то странно посмотрела на меня.

— В гараже.

Я улыбнулась и достала из заднего кармана телефон. По пути в гараж, я быстро изучила информацию о том, что делать с горелкой водонагревателя, и, когда мы остановились, спросила:

— У вас есть зажигалка или спички?

Судя по всему, это был правильный вопрос, потому что она кивнула, подошла к рабочему столу возле стены и вытащила из ящика коробок спичек. Я с натянутой улыбкой взяла их, мысленно надеясь, что она не из тех людей, которые будут стоят у тебя над душой, наблюдая и оценивая работу.

Мисс Перл не оправдала моих надежд.

Я снова вытащила из кармана телефон, нашла модель водонагревателя в интернете и дважды прочитала инструкцию. Отложив его в сторону, посмотрела на пожилую женщину, улыбнулась и сделала то, что предписывалось. Мне понадобилось несколько попыток, но, в конце концов, все заработало. Спасибо, Гугл.

— Готово. — Я встала и отряхнула пыль с коленей, после чего протянула спички мисс Перл.

Женщина, изогнув тонкую бровь, забрала их у меня.

— Спасибо. — К моему удивлению, она никак не прокомментировала сделанную мной работу.

— Не за что. Мне пора возвращаться домой. Мальчики ждут. Вам нужно что-то еще?

Она покачала головой.

— Нет, это все. Теперь я могу принять ванну.

Я улыбнулась и направилась к двери.

— Рада была увидеть вас, мисс Перл. Дайте знать, если вам понадобится что-то еще.

— О, конечно, — не колеблясь, согласилась она. — Спасибо.

— Не за что. Спокойной ночи, — ответила я, спускаясь по ступенькам.

Я почти дошла до дороги, когда старушка закричала:

— Пожелайте своему старшему мальчику удачи на тренировке по бейсболу!

— Хорошо. — Наверное, она видела его со спортивным снаряжением. В принципе, это не было секретом.

Две минуты спустя я зашла в дом, предварительно потарабанив в дверь около минуты и ответив на вопрос Джоша по поводу пароля.

— Если ты сейчас же не откроешь дверь, я надеру тебе задницу, — отреагировала я.

На что он заявил:

— Кажется, у кого-то плохое настроение.

Едва я успела закрыть дверь, как сзади меня за бедра обняли две руки, а к пояснице прижалось, судя по всему, лицо.

— Я знаю, о чем ты расскажешь мне на ночь.

— А ты нормально себя чувствуешь?

Луи закивал. Он не очень хорошо выглядел, но и не умирал. Я развернулась и посмотрела на него.

— И о чем же?

— О том, как папочка понял, что хочет стать полицейским.

 

ГЛАВА 7

— Я продала все твои вещи, пока ты был у бабушки с дедушкой, — сказала я Джошу, когда их привезли в воскресенье. Оба мальчика выглядели более загорелыми, чем когда уезжали.

Не представляю, что бы я делала без них. Говорят, что для того, чтобы воспитать одного ребенка, нужна целая деревня. Это точно не шутка. О Луи и Джоше заботятся пять человек, но иногда мне кажется, что этого мало. И как только родители-одиночки, которые не имеют близких родственников, справляются со всем?

Даже Луи не купился на мою шутку; мальчики просто не обратили на меня внимания и направились с сумками в свои комнаты. Мак тоже проигнорировал меня и последовал за ними.

У кого-то плохое настроение?

— Нам нужно скосить газон. Не задерживайтесь, — прокричала я вслед.

Джош остановился в дверях своей комнаты и протяжно простонал:

— Это обязательно?

— Да.

— А нельзя скосить его завтра?

— Нет. Я поздно вернусь с работы, и нас сожрут комары.

— Мне нужно сделать домашнее задание, — соврал маленький засранец.

— Полная чушь, — ответила я. Он всегда делал уроки в пятницу. Спасибо моему брату за то, что приучил его к этому с первых дней в школе. Родриго не разрешал Джошу гулять и играть, пока тот не выполнял все задания.

Раздался еще один протяжный стон и хлопок двери — скорее всего от шкафа. Господи, надеюсь, это скоро пройдет. Я думала, что только у девочек играют гормоны. Да и то только в подростковом возрасте.

К счастью, мальчики не произнесли ни слова, когда мы вышли на задний двор, чтобы достать из сарая газонокосилку. Мак боялся звуков, который она издавала, поэтому остался в доме. На двери сидели три огромных паука, но я закричала только один раз, когда что-то стремительно пробежало по полу, как только я вытащила газонокосилку и двое грабель, которые забрала у папы в свой последний визит.

Мальчикам достались грабли.

— Ваша задача сгребать листья. Я буду выдергивать сорняки.

Джош нахмурился, но взял грабли. Луи… ну, от Луи было мало толку, но я не хотела, чтобы он вырос лентяем. Сделает, что сможет. Следующий час, мы, надев перчатки, — я заранее проверила их на наличие насекомых — занимались первой половиной двора, сделав перерыв только чтобы попить и нанести солнцезащитный крем, потому что у Луи покраснела шея. И как я могла забыть нанести его перед выходом?

Когда все сорняки были выдернуты и сложены в мешок, а листья собраны в маленькие кучки, разбросанные по всему двору, мальчики с облегчением стерли с лиц пот. Они выглядели настолько уставшими, что я едва не рассмеялась.

— На этом все? — поинтересовался Джош.

— Нет. Нам еще нужно убрать листья и скосить газон.

Джош откинул голову назад и застонал, но меня это не впечатлило.

— Ты уже практически взрослый мужчина… — начала объяснять я.

— Мне всего десять.

— В некоторых странах в твоем возрасте женятся. Ты главный мужчина в доме и почти догнал меня в росте. Я даже позволю тебе косить газон…

— Я маленький мальчик, — возразил он.

— Не настолько и маленький. Где будешь косить? На заднем дворе или перед домом?

Джош знал, что ему не удастся избежать работы, что бы он ни говорил.

— Наверное, на заднем дворе.

— Первым или после меня?

— Первым, — пробурчал он.

— А я могу косить перед домом, — встрял Лу.

— Малыш, ручка газонокосилки выше тебя. Все закончится тем, что ты переедешь меня и своего брата, врежешься в машину, задавишь парочку котов и устроишь пожар. Так что нет, спасибо. Дождемся, когда тебе исполнится шестнадцать лет.

Луи просиял, восприняв это как комплимент. Будто и правда возгордился тем, что я считала его способным устроить подобный хаос.

— Хорошо.

— Давай я покажу тебе, как включать ее, Джош, — сказала я и объяснила, как пользоваться газонокосилкой, хотя знала, что он уже делал это несколько раз с моим папой.

К тому моменту как Джош закончил, я успела толкнуть Луи в три кучи листьев и привести нас в порядок после этого. Не сказать, что двор выглядел идеально, но я все же ткнула мизинцем в ухо Джоша и сказала:

— Отличная работа. Вам с Лу осталось только собрать в мешок листья перед домом.

Он так скривился, будто я пыталась отравить его. Опустив плечи, Джош поплелся к газону. В доме залаял Мак, я выпустила его и закрыла ворота, чтобы он не выскочил на улицу. Когда мы с Луи появились перед домом, Джош стоял к нам спиной и что-то недовольно бормотал. Я прижала указательный палец к губам, чтобы Луи молчал, а потом подошла к Джошу и схватила его на руки, как маленького ребенка.

— Нет! Нет! Не смей этого делать! — закричал он. Навряд ли я смогу подшутить над ним подобным образом еще раз.

Я рассмеялась, не обращая внимания на его вес.

Джош мотал головой и пытался вырваться из моей хватки.

— Нет!

Естественно, я проигнорировала его требование.

— Луи, он ведь говорит «да»?

— Угу, — хихикая, согласился маленький предатель.

Высмотрев самую большую кучу листьев, я направилась к ней, с трудом удерживая Джоша в руках.

— Не делай этого! Не делай!

— Сделать? Ты хочешь, чтобы я бросила тебя в кучу листьев?

Пока он продолжал вопить, я разжала руки, и Джош свалился как мешок картошки. Ничего, выживет. Мой папа бросал меня и в куда меньшие кучи листьев. Пара синяков точно не убьет его.

Конечно же, он повел себя так, будто его убили.

Не знаю, как это произошло, но все закончилось тем, что я тоже оказалась лежащей на земле.

Луи прыгнул на нас и приземлился на спину брата. В какой-то момент я заметила, что мои туфли валяются на другой стороне газона. Когда мой локоть оказался прижат к паху, а плечо к груди, я начала хлопать ладонью по траве и кричать:

— Сдаюсь. Господи…

— Abuelita сказала, что ты не должна так говорить, — поправил меня Луи.

— Я знаю, — простонала я и попыталась скинуть с себя Джоша. — А ты в курсе, что еще она говорит? Что нельзя ябедничать.

— Неправда, — возразил Джош, сдавливая мою грудь еще сильнее.

— Правда. Спроси ее в следующий раз. — Они не станут этого делать. По крайней мере, я на это надеялась.

Мак лаял на заднем дворе, сходя с ума от того, что пропустил развлечение.

Джош встал с меня и протянул руку, чтобы помочь подняться — меня охватила гордость за него. Так было, пока я не осмотрела двор и не увидела беспорядок, который мы устроили.

— Че… ничего себе.

— Угу, — ответил он.

— Я принесу грабли и помогу тебе собрать все это. — Я вздохнула и на носочках потопала к туфлям.

— Я принесу, — закричал Луи и побежал к воротам, которые вели на задний двор.

Я дура, иначе сразу вспомнила бы, что Мак собьет его с ног, как только они откроются.

— Подожди, Луи, — закричала я, но большое, лохматое белое чудовище уже оправдало мои ожидания и теперь с такой радостью носилось по газону, будто просидело в клетке не меньше десяти лет.

Мнительная я тут же начала представлять себе, как Мак бежит через дорогу и его сбивает воображаемая машина.

— Попробуйте схватить его, — проинструктировала я молодых Касильяс, надевая туфли.

Не получилось. Мак был слишком быстрый, сильный и сумасшедший.

Когда он понесся через дорогу, я как безумная начала звать его и практически не дышала, пока собака не оказалась на другой стороне улицы.

— Ждите здесь, а я пойду и поймаю его, — крикнула я мальчикам. Они кивнули; я посмотрела на Луи, который нервно выкручивал себе руки. — Я скоро вернусь.

Я не стала закрывать ворота на случай, если Мак вернется, просто услышав мой голос — ну можно же помечтать — и направилась вниз по улице, пытаясь разыскать взглядом самого большого Касильяс в нашей семье. Он был хорошей собакой… пока не оказывался на свободе. Так было всегда. Как сейчас помню тот день, когда радостный Родриго притащил его в мою квартиру.

— Ты труп, — сказала я и, схватив, прижала щенка ирландского волкодава к груди. Вскоре он стал слишком большой для этого. А сейчас…

Сейчас превратился в огромного монстра.

— Мак! — закричала я.

Тишина.

— Мак! — повторила я и, прикрыв ладонью глаза от солнца, осмотрела противоположную сторону улицы.

Кузен Сасквоч был кем угодно, но только не идиотом. (Примеч. Сасквоч — название предполагаемого млекопитающего, похожего на человекообразную обезьяну, обитающего в лесах Северо-Тихоокеанского региона Северной Америки). Обычно он не отходил от нас дальше, чем на десять шагов, но периодически его охватывало желание…исследовать. Учитывая то, что мы переехали в новый район, с новыми запахами…

— Мак! Я не шучу! Живее! — снова закричала я и внезапно уловила какое-то движение краем глаза.

Справа от меня, из-за мусорного бака, который выставили на тротуар, торчал кончик белого хвоста. Я облегченно выдохнула и побежала к дому, втиснутому между домами мисс Перл и Далласа. Он был практически такого же размера и дизайна, как здания по обе стороны от него и огорожен проволочным забором. На крыше висел флаг, свободно спадая из-за отсутствия ветра.

— Мак, — достаточно громко простонала я, приближаясь к виляющему хвосту. — Макавелли, ну же.

Хвост агрессивно поднялся вверх.

Естественно, он не станет слушать меня.

Эту собаку разбаловали еще в щенячьем возрасте, а я только продолжила делать это. Он спал либо со мной, либо с Джошем. Я точно знала, что Мэнди запрещала ему лежать на диване, когда он жил с ними, но это было два года назад.

— Мак, иди сюда. Живо! — Я обошла мусорный бак и обнаружила за ним высокого, длинноногого серо-белого волкодава, который уткнул нос в землю и стегал практически метровым хвостом, как плеткой.

Он поднял морду и посмотрел на меня с совершенно невинным видом.

— Иди сюда, — проворчала я, хватая его за кожаный ошейник.

Только я потащила его в направлении дома, как раздался чей-то голос:

— Надеюсь, он не насрал.

Я развернулась и видела, что рядом с домом Далласа, на тротуаре, стоит мужчина, которому я помогла несколько недель назад. Тот, которого избили. Брат. Джек. Джексон. Или как там его зовут.

Его имени не было на сайте команды.

Его внешность была не слишком знакома мне, но пожелтевший синяк практически на пол-лица свидетельствовал о том, что это именно он. Мужчина был высоким и я, наконец, смогла рассмотреть его лицо без крови. Он был гораздо симпатичнее, чем мой настоящий сосед, его брат.

Я недоуменно покачала головой. Он действительно сказал это или мне послышалось?

— Нет, Мак просто нюхает мусорный бак. — Почему я чувствую себя так, будто меня поймали за чем-то плохим?

Мужчина нахмурился и перевел взгляд на Мака, который при звуке постороннего голоса поднял голову, прижал уши и потянулся в сторону незнакомца. Все внимание собаки сосредоточилось на человеке, который, по его мнению, стоял ко мне слишком близко. А может, ему просто не понравился его голос. Зная Мака, это могло быть что угодно.

— Надеюсь, вы следите за ним. Мало приятного наступить в собачье дерьмо, — пробурчал мужчина.

И я рисковала жизнью ради этого козла?

— Если он сходит по большому, я соберу, — спокойно произнесла я, пытаясь понять, что на него нашло.

— У вас в руках нет пакета, — возразил мужчина.

Он что, возомнил себя представителем соседского дозора,

— Мак просто перебежал на другую сторону улицы. Зачем мне пакет?

Внезапно раздался хриплый резкий голос:

— Джексон, прекрати. — Он мог принадлежать только одному человеку — Далласу.

Мужчина покраснел и напрягся, после чего повернулся к своему брату. Даллас отошел от двери и направился к нам. Мое внимание привлекли не его старые джинсы или свободная грязная футболка, а сердитый взгляд, который явно говорил о том, что он не мог поверить в услышанное. Я могла узнать подобный взгляд где угодно, потому как не раз являлась его причиной на лице мамы.

Даллас шел, не отводя взгляда от мужчины, который разговаривал со мной. Ни один из них не произнес ни слова, пока Даллас не остановился прямо напротив брата и, нахмурившись, тихо не произнес:

— Мы уже говорили об этом, — практически выплюнул он, ярость звучала в каждом слове.

Я солгу, если скажу, что не заинтересовалась тем, о чем именно они уже говорили. О том, что он придурок? Недружелюбный? Или и то, и другое?

— Я уже просил тебя перестать вести себя с соседями как говнюк.

Это все объяснило.

Наверное, они забыли о моем существовании, потому что мужчина по имени Джексон повернулся лицом к тренеру Джоша. У него покраснела шея, и я готова была поспорить на пять баксов, что не от солнца.

— Ты не мой гребаный отец, придурок, а я не гребаное дитя. Ты не имеешь права указывать мне, что делать…

Ой, как неловко.

Естественно, я не собиралась уходить.

Я перевела взгляд с одного мужчины на другого, отмечая, что они довольно похожи. У обоих были одинаковые длинные прямые носы, тяжелые надбровные дуги и мужественный подбородок. И оба были привлекательны, но Джексон был все же симпатичнее даже несмотря на то, что выглядел старше. Он был похож на модель с обложки, в отличие от Далласа, у которого было настолько агрессивное выражение лица, что моделью он мог стать лишь на обложке справочника по выживанию. На этом, в принципе, сходство заканчивалось. У одного из мужчин были длинные волосы, а другой предпочитал стрижку под ноль. У одного была борода, а у второго — жесткая щетина. Блондин и брюнет. Зеленые и ореховые глаза. Придурок и придурок, но поменьше.

Последнее пока еще было под вопросом. Его приветливое отношение к Луи и Джошу было единственным, что спасало его.

— Пока ты, черт возьми, живешь в моем доме, я буду говорить тебе, что делать, — произнес Даллас так, будто меня здесь и не было. — Мой дом — мои правила. Мы уже говорили об этом. Не делай вид, что для тебя это в новинку.

Наверное, остаться здесь было не самой хорошей идеей.

Я оценила расстояние до своего дома и покрепче сжала ошейник Мака. Мы с Родриго всегда старались ругаться подальше от людей… а на следующий день снова были в хороших отношениях.

— Отвали, — выплюнул Джексон, мотая головой. То, что он в ярости, было очевидно любому в пределах километра. — Мне надоело. Мне это не нужно.

Даллас горько и презрительно рассмеялся. Так же, как когда он спорил с женщиной возле дома. Не знаю, то ли у него паршивое чувство юмора, то ли он и правда переживал, но пытался скрыть это.

— Я всего лишь прошу тебя быть доброжелательным с гребаными соседями. Перестать быть ублюдком, Джек. О каком «мне надоело» может идти речь?

— Отвали. Посмотри на себя, всем, в конце концов, надоедаешь ты и твое дерьмо. — Джексон произнес это с такой яростью, что Мак зарычал.

Если бы я не подслушала разговор Далласа с женщиной в седане, предположительно, его женой, то не понимала бы, о чем они говорят. Но я его подслушала. И мне захотелось вступиться за бедного мужчину, который, возможно, был самым большим ублюдком по отношению к дорогим людям в своей жизни. Но все равно это было слишком грубо.

Джексон поднял средний палец, прижал его ко лбу брата и ушел. Что, черт возьми, не так с этим мужчиной? Мой сосед даже не пошевелился, когда его брат сделал это, продолжая пристально смотреть на мужчину, даже когда он исчез на подъездной дорожке. Вскоре раздался рев мотоцикла, и на улицу выехал мощный «харлей». Где он его парковал? На заднем дворе?

Я не знала, что делать в подобных случаях, поэтому просто стояла. Мне было неловко. Может, он не заметил, что я все слышала.

Естественно, моим мечтам было не суждено сбыться, потому что Даллас, наконец, обратил внимание на меня.

Не знаю, почему, но у меня вырвалось:

— Вы старший или младший брат?

Я даже не подумала, что этот вопрос может показаться оскорбительным. Если бы кто-то спросил Родриго, младше ли он меня, я бы дала пощечину этому нахалу.

Он издал непонятный звук и, посмотрев в сторону, куда уехал брат, покачал головой.

Отличный ответ.

К счастью, не прошло и нескольких секунд, как мой сосед повернул голову и уставился на меня с отстраненным выражением лица. Что, по его мнению, я пыталась сделать? Вызнать информацию, чтобы украсть его личность?

— Старший, — наконец, ответил он.

— А-а-а. — Это все объясняло. — Мой старший брат тоже иногда был готов убить меня. — Я могла насчитать около пятидесяти случаев, когда ему хотелось хорошенько встряхнуть меня. Боже, как я по нему скучала. — Но он ваша семья.

Наверное, я сказала что-то не то, потому что темноволосый мужчина передернул плечами так, будто стряхивал с себя что-то неприятное. Он посмотрел на Мака.

— Следите за ним получше. У нас тут не сильно интенсивное движение, но… кто знает, что может случиться, — предупредил меня грубый голос, стирая улыбку с моего лица.

Этот человек с каждой секундной раздражал меня все больше.

— Да, конечно. — Он думает, что я тупая и не понимаю этого?

— Эй! — Со стороны нашего газона раздался крик Луи. Он стоял на траве и энергично махал мне рукой.

Я помахала ему в ответ и повернулась к соседу, одновременно пытаясь убедить себя, что не нужно злиться на него из-за Мака. Он, скорее всего, не хотел меня унизить.

— Мне пора. Спасибо за… — Я показала в направлении, куда уехал Джексон. — Не знаю, что я сделала, чтобы разозлить его. До свидания.

У Далласа мгновенно улучшилось настроение, и от меня не ускользнуло то, что он бросил взгляд в сторону своего дома.

— Вы ничего не сделали. — Он посмотрел на Луи, с нетерпением ожидающего меня на газоне и произнес: — Увидимся.

Я улыбнулась.

— Увидимся. — Мы с Маком побрели к дому. По пути я наклонила голову и строго прошептала этой упрямой заднице: — Посмотри, через что мне приходится проходить ради тебя.

Мак оглянулся и глупо, как это делают собаки, улыбнулся мне, стирая все мое раздражение.

Мы без проблем пересекли улицу и направились к ожидающим нас мальчикам.

— Чего это вы стоите? Я вам плачу не за это, — выкрикнула я.

Луи недоуменно посмотрел на меня, а потом спросил брата:

— А она нам платит?

* * *

— Черт возьми.

— Ты порезалась? — раздалось из закутка для отдыха.

Я покачала головой, не оглядываясь, чтобы посмотреть, не заглянула ли в комнату Джинни. Мой взгляд был прикован к письму, которое я только что получила.

— Нет. Мне пришло расписание тренировок по бейсболу. Они хотят проводить их три раза в неделю. Три раза в неделю. Будто четыре часа в течение недели недостаточно, учитывая то, что он уже занимается дополнительно частным образом. Я хоть один день смогу отдохнуть спокойно?

— Диана! — рассмеялась Джинни. Ее голос прозвучал гораздо громче и теперь я знала, что она либо заглянула в комнату, либо зашла.

— Кто согласился на это? — спросила я саму себя. Тренировки три раза в неделю и соревнования два раза в месяц, как минимум. Господи Иисусе. Такими темпами мне придется купить спальный мешок и разбить лагерь возле стадиона.

— Один из моих кузенов, — сдала обоих она. — Разве это плохо?

Краем глаза я увидела, что она приближается ко мне с тарелкой еды.

— Почему бы тебе не позвонить Трипу или кому-нибудь из тренеров и не пожаловаться? Навряд ли ты единственная, кто подумал о том, чтобы прикупить недвижимость возле стадиона.

А это мысль. Я также обратила внимание на то, что она не предложила мне позвонить Далласу, который был старшим тренером.

После того, как на сайте выставили расписание тренировок, одна из мамочек прислала нам на почту телефоны тренерского состава и родителей. Бывшему тренеру Джоша я звонила практически каждую неделю по той или иной причине. Этот сумасшедший, угрюмый ублюдок даже был у меня на быстром наборе.

Так что позвонить Трипу или Далласу не будет дикой идеей.

Или будет?

— У вас соревнования сначала в Бьюмонте, а через неделю в Чаннелвью? Да, задачка еще та, — заглянув поверх моего плеча, произнесла Джинни.

Я смотрела в телефон, пытаясь переварить информацию, которую только что сказала Джинни. До обоих городов было больше трех часов езды! Что за черт? У меня были свободными только два выходных в месяц, хотя иногда мне удавалось выкроить четыре. Ларсены, конечно, согласятся отвезти Джоша, но мне казалось неправильным просить их об этом.

Не раздумывая, я закрыла письмо, нашла то, что было с данными тренеров, и сохранила номер Трипа в контактах.

— Так дело не пойдет, — сказала я Джинни, когда раздался гудок. — Они сошли с ума. Я звоню Трипу.

Так я и сделала, но он не взял трубку. Черт возьми. Я посмотрела на список телефонных номеров тренерского состава — их было четыре, и один из них принадлежал этому грубияну, Джексону, который практически не общался с мальчиками. На секунду мой взгляд задержался на номере Далласа. Может, теперь позвонить ему? Я колебалась. Но потом напомнила себе, что мне еще долго придется иметь с ним дело. К тому же, я ничего не сделала, чтобы он вел себя со мной подобным образом.

В итоге я все же перенесла его номер в список контактов.

— Твой кузен не отвечает, поэтому я звоню Далласу.

— Ну, попробуй, — нерешительно ответила Джинни.

— И попробую. — Почему она сомневается? — Эй, почему…

— Алло? — раздался на другом конце линии раздраженный мужской голос.

Я резко замолчала и после небольшой паузы произнесла.

— Привет. Даллас?

— Да, это я, — спокойно, практически по-деловому ответил он.

— Привет. Это Диана Касильяс. Джош мой… — Как, черт возьми, мне назвать себя? — Ваша соседка.

В воздухе повисло молчание. Уверена, он пытался вспомнить кто я такая. Его соседка. Та, которая спасла задницу его брата. Та, чей племянник был лучшим игроком в команде — по моему скромному мнению.

— О. — Неловкая пауза. — Привет.

Это прозвучало довольно дружелюбно.

— Я звоню по поводу письма, касающегося тренировок.

Судя по тяжкому вздоху, я была не первым человеком, который обратился к нему с этой проблемой.

— Слушаю. — Его ответ лишь подтвердил мои подозрения.

Ну, я и высказала все, как если бы разговаривала с бывшим тренером Джоша.

— Послушайте, не знаю, что вы, ребята, курили, когда составляли это расписание, но оно слишком загруженное. Три тренировки в неделю? Он уже занимается частным образом два раза в неделю. А эти соревнования несколько раз в месяц? Они дети. Им нужно… заниматься детскими делами.

На другом конце линии повисло молчание.

— Я услышал вас… — сдержанно ответил Даллас.

Кажется, мои слова не вразумили его.

— …но это подготовка к более сложным соревнованиям, когда они станут постарше, — закончил сосед. Голос Далласа прозвучал хрипло, как будто он однажды потерял его, и тот так и не вернулся к нему.

— Кажется, до этого времени у нас есть еще три-четыре года. Думаю, что одного-двух матчей в месяц и двух тренировок в неделю было бы достаточно. Навряд ли я единственная, кому не понравилось новое расписание.

— Его одобрили три семьи и только после этого мы отправили его вам, — произнес Даллас жестким командным голосом. Я сразу вспомнила, что Джинни упоминала об его армейском прошлом.

К несчастью для него, я терпеть не могла, когда люди разговаривали со мной подобным образом.

— Видимо, у этих родителей всего один ребенок и никакой личной жизни. И этот единственный ребенок ненавидит их за то, что им интересен лишь бейсбол, — пробурчала я, удивляясь тому, что услышала. Что, черт возьми, не так с этими людьми?

На заднем плане раздались посторонние звуки. Кто-то, вроде, закричал: «Босс!». После чего раздался еще один приглушенный крик, который точно принадлежал Далласу.

— Мне нужно идти, но я подумаю о том, что вы сказали. Кто-нибудь свяжется с вами по поводу расписания, — наконец, быстро произнес он.

И все? «Кто-нибудь» перезвонит мне? Не он?

— Пожалуйста, подумайте об этом…

— Извините, но мне пора. До свидания, — оборвал он меня и отключился.

— Черт возьми, — прорычала я, прижав палец к экрану, и заскрипела зубами.

* * *

Когда прошло три дня, а расписание не поменялось, я немного разозлилась. Когда прошел еще один день, включая тренировку, на которой половина родителей жаловалась друг другу по поводу матчей и расписания, а ни один из тренеров так и не прокомментировал происходящее… я начала злиться сильнее. Но когда прошло еще четыре дня, и ничего не изменилось, я приняла правду.

Никто ничего не собирался делать.

Но так дело не пойдет.

Я уже переговорила с родителями и Ларсенами по поводу графика Джоша, и они заверили, что мы справимся с этим. Но дело было не в этом. А что делать родителям, у которых не было четырех помощников? Что делать родителям, если у них несколько детей, с их тренировками и занятиями? Как быть с моим Луи, которому иногда нравилось кататься на скейтборде и гонять на велосипеде?

Я понимала, что этот вид спорта чрезвычайно соревновательный. В моей семье были профессиональные спортсмены, но зачем десятилетнему ребенку посвящать этому все свое свободное время? Мне это казалось странным. Детям нужно детство, хотя бы еще пару лет.

В общем, когда у меня выдался перерыв между клиентами, я взяла телефон и перезвонила по номерам, которые сохранила в контактах неделю назад. Мне никто не ответил, и я оставила голосовые сообщения. Четыре часа спустя, так и не получив ответа, я еще раз позвонила Трипу и оставила еще одно сообщение. После чего, в отчаянии, снова набрала Далласа и оставила еще одно сообщение и ему.

Возвращаясь в семь часов с работы, я придумывала себе оправдания, почему не могу наведаться домой к главному тренеру, который живет через дорогу от меня. От посещения автомастерской, в которой работал Трип, меня удержало лишь то, что это было бы чересчур. Работа есть работа.

— Это все фигня, — наконец, прошептала я, выходя из машины. К несчастью для Далласа, я уронила ключи на асфальт, и у меня ушла целая вечность, чтобы стряхнуть со штанов грязь. Иначе я бы пропустила возвращение Далласа домой. Но я его не пропустила. Когда старый пикап появился на улице и заехал на подъездную дорожку, я находилась на улице. В кабине большого F-350 виднелась знакомая темноволосая короткостриженая голова.

Я стояла и раздумывала, подходить к Далласу или нет.

В итоге решила не лишать его своего общения.

Не успел пикап заехать в гараж, а я уже переходила улицу, засунув руки в карман черных джинсов.

— Привет, — выкрикнула я. Он уже открыл дверь и выбирался из машины.

— Привет, — удивленно ответил Даллас. На нем была темно-синяя рабочая рубашка с длинными рукавами и шорты, на которых дыр было больше, чем карманов. А еще он был весь в пыли. Мне пока не удалось выяснить, чем она занимался, хотя какое мне было до этого дело?

Я как можно доброжелательнее улыбнулась. Моя abuela, Господи, храни ее душу, всегда говорила, что, будучи приветливым, можно добиться гораздо большего. Боже, как же я любила эту женщину.

— Я хотела узнать, что вы решили по поводу расписания, — продолжая улыбаться, поинтересовалась я.

Даллас будто почувствовал подвох и прищурился.

— Я поднял этот вопрос, но пока еще ничего не решено, — последовал его дипломатично-дерьмовый ответ.

У меня было много недостатков, но быстро сдаваться не входило в их число.

— Хорошо. В таком случае, я надеюсь, что вы со всем разберетесь и измените его, потому что это какая-то хрень.

Может, мне не стоило говорить слово на букву «Х»? Может быть.

Когда Даллас прищурился сильнее, я решила, что все же не стоило.

— Я прослежу, чтобы вы узнали обо всех изменениях. — Его тон явно говорил: «Отвали от меня», поэтому я знала, что он едва сдерживался.

— Пожалуйста, — в отчаянии пропищала я. — Все жалуются по поводу расписания. Даже Джошу уже тошно от тренировок.

Даллас внимательно посмотрел на меня в последний раз и направился в дом.

— Я понял вас, — бросил он через плечо. — Мы посмотрим, что сможем сделать.

— Спасибо! — выкрикнула я, сжимая кулаки. Он просто отмахнулся от меня. Сукин сын.

Мужчина, чей брат, благодаря мне, остался при зубах, поднял на прощание руку и захлопнул за собой дверь. Мне надоело, что он постоянно отмахивается от меня. Если он не хочет слушать меня, то, я, черт возьми, знаю других людей, которые сделают это. Потому что моя бабушка всегда говорила: «Если доброжелательность не срабатывает, que todos se vayan a la fregada (исп. иди домой)».

* * *

К выходным мне удалось переговорить с большей частью родителей команды, и я убедилась, что не единственная, кому не нравилось чертово новое расписание. Мы хотели, чтобы его изменили, а те, кто имел полномочия сделать это, не изъявляли желания что-то менять. Но они забыли, что многие правительства пали из-за недовольных граждан. Кто сказал, что родители «Торнадо» не могут совершить подобное на более мелком уровне?

Родители, с которыми пообщалась я, связались с теми, кто был незнаком мне, и вскоре этот вопрос был обсужден со всей командой. Нескольким родителям было совершенно наплевать на расписание, и они искренне недоумевали, что нас не устраивает. Идиоты.

Но теперь нас навряд ли проигнорируют. Если ничего не будет сделано, те, кто не согласен с графиком, просто не появятся на дополнительной тренировке. Я делала это не только для себя, но и для Джоша и Луи. Когда мне, черт возьми, уделять время Луи, если я постоянно буду занята с Джошем? А у него сейчас чувствительный возраст, когда формируется сознание и личность. Я не хотела, чтобы он чувствовал себя менее важным, чем его брат. Я знала, каково это, и не желала мальчикам подобного опыта.

Кто-то предложил подойти к тренерам после занятий. Так мы и поступили. Рой родителей налетел на главного тренера «Торнадо» и его помощников. Мы были похожи на банду, в центре которой находились трое мужчин и одна женщина. Кто-то громко высказывал свое мнение, кто-то тыкал пальцем, но по большей части люди просто поддакивали тому, кто выражал дельную мысль.

Каким-то образом, я оказалась в самом центре действия. У меня еще раньше начала гудеть голова, а сейчас боль только усилилась.

Я была лишь немного удивлена, когда Даллас жестко всех заткнул.

— Прекратите кричать, я не могу думать в таких условиях. — При этом он посмотрел прямо на меня. До этого мужчина переводил взгляд с одного лица на другое, но теперь его глаза пристально глядели только на меня.

В чем, черт возьми, я провинилась сейчас?

— Я понял, что вы недовольны расписанием. Мы обсудим этот вопрос с тренерским составом и посмотрим, что можно будет изменить. — Он ответил то же, что в свое время и мне.

Я украдкой посмотрела по сторонам, а когда перевела взгляд на Далласа, то обнаружила, что он продолжает пялиться на меня. Но почему? Я ведь не единственная, кто недоволен.

— Некоторые из нас ничего не имеют против расписания в том виде, в котором оно сейчас, — заявила одна из родительниц. Это была та женщина, которая наехала на двух дамочек, обсуждавших тело Далласа на отборе.

— У некоторых из нас есть личная жизнь, Кристи, — ответил один из родителей, чьего имени я не знала. — Как и у наших детей.

— Все не так плохо, — возразила Кристи и, прищурившись, посмотрела на меня. Что, черт возьми, происходит? Почему люди смотрят на меня так, будто во всем виновата я? Разве я не пыталась предотвратить это? — Раньше у нас никогда не было проблем. Некоторым личностям нужно понять, что не все происходит так, как хочется им.

Мне не нравилось, что она смотрит прямо на меня. Раньше расписание не было таким. Мне сказал об этом один из родителей.

К тому же, я не была идиоткой. Джош не просто так ушел из бывшей команды. Тренер передвинул его на вторую базу и поставил кэтчером своего сына. (Примеч.: кэтчер (англ. catcher — ловец) — игровая позиция в бейсболе). Мы пожаловались, и вскоре после этого команда выбрала на эту позицию другого игрока. Совпадение? Не думаю. Джош решил уйти из команды, и я полностью поддержала его…а напоследок, еще и обозвала бывшего тренера мудаком. Неужели слухи об этом дошли и до сюда? Я знала, что бейсбольное сообщество очень тесно общается.

Как бы то ни было, эта женщина явно намекала на меня. На нас. Только дура могла не понять этого. И мне это ой как не нравилось.

Насколько я знала, в этом году в «Торнадо» появились только три новых мальчика, но мне были не знакомы их родители. В командах с высоким соревновательным духом нужно вести себя уверенно, если не хочешь, чтобы твой голос не принимали в расчет. Я не хотела подобного для себя и Джоша. Поэтому тот, кто посмеет задеть Джоша, узнает, каково иметь дело с моей семьей.

Именно так я оправдывала то, что произошло после.

— Почему вы смотрите именно на меня? — спокойно поинтересовалась я у женщины.

Она презрительно усмехнулась, после чего несколько человек, которые стояли рядом с ней, отступили назад.

— Я ведь не произносила вашего имени?

У меня не было проблем с гневом, потому что я никогда не скрывала эмоций. Если не считать того периода, когда мне было двадцать шесть лет, и я напрасно потратила несколько месяцев на вторую по счету худшую вещь в своей жизни — на бывшего. Если у меня были проблемы с человеком, я их решала.

А эту женщину сразу решила прибить, когда рядом не будет свидетелей.

— Вам не нужно называть моего имени. Вы смотрите прямо на меня. Разве я одна хочу, чтобы все было «по-моему»?

Женщина имела наглость пожать плечами.

— Это не мой заскок, — произнесла я, не разрывая зрительного контакта. — Расписание неудачное, и я не единственная, кто так думает. Так что не стоит сваливать все на меня, дамочка. — Наверное, мне не стоило использовать слово на букву «Д». Однажды кто-то назвал меня подобным образом, а я отреагировала так, будто меня оскорбили словом на букву «С».

— Но вы все это начали, — возразила она.

— Я не начинала этого дерь… ничего. Моему ребенку нужен отдых в течение недели. Это не имеет никакого отношения ко мне. Ему десять. Он еще даже не старшеклассник. Вы хотите, чтобы у вашего мальчика начались проблемы с локтями или стресс через пару лет? Лично я не желаю, чтобы Джошу пришлось пережить операцию еще до окончания старшей школы ради того, чтобы выиграть гре… чертов чемпионат, о котором он и не вспомнит в шестнадцать лет, — раздраженно рявкнула я.

— Мне не безразличен мой сын, — возразила она.

— Я не сказала обратного.

— Но подразумевали это. — Я испытала истинное наслаждение, когда Кристи покраснела, и пожала плечами также, как она совсем недавно. Это привело ее в ярость. Сука.

— Я сказала, что из-за больших нагрузок можно получить травму, что доказано множеством исследований, а вы все равно продолжаете спорить со мной.

— Мне не безразличен мой сын, малолетняя мамочка…

Боже, помоги мне. Я сделала шаг вперед.

Наверное, у меня было говорящее выражение лица, потому что женщина заткнулась, отступила назад и прикрыла лицо руками.

— Хватит! Хватит! — махнул рукой Даллас. — Хватит. Кристи, иди домой. На следующие две тренировки можете не приходить. — Женщина открыла рот, но он моргнул и это сработало даже лучше, чем взмах рукой. — Ты сама знаешь, что первая начала это.

Я чуть не показала ей язык, когда она посмотрела на меня.

— Диана, проследите, чтобы на следующую тренировку Джоша привез кто-то другой.

Что? Он шутит? Я ничего не сделала, только защищалась!

Я открыла рот, чтобы возмутиться, но в происходящее решил вмешаться Трип.

— Мы обсудим вопрос с расписанием и примем решение в течение следующих двух дней. Вас уведомят о нем по электронной почте, — властно произнес он. Куда пропала тот парень, с которым мы тусовались в баре?

Я была в ярости. Все начали расходиться, а я так и стояла на месте, готовая распылить перцовый баллончик в лица родителей.

В конце концов, я повернулась, чтобы найти Трипа, но он находился в двадцати шагах от меня и разговаривал. Даллас…Не имею понятия, куда он, черт возьми, исчез. Недалеко от меня стоял лишь Джексон. Он сложил руки на груди и выглядел совершенно безразличным к жизни. Как он вообще еще дышал?

Я не могла поверить в произошедшее.

— Tia?

Услышав голос Джоша, я мгновенно пришла в себя, перестав быть той Дианой, которая в свое время любого послала бы на хрен. Сначала мне пришлось мысленно шлепнуть каждого по затылку, а потом успокоиться. Только через десять секунд я смогла повернуться к Джошу с практически безмятежной улыбкой на лице. Он с подозрением посмотрела на меня.

— Что произошло?

Так и знала, что мне не удастся провести его. Он всегда чувствовал мое состояние. Как я могла забыть об этом. Луи с нами не было, поэтому я рассказала ему правду.

— Мне очень хочется дать маме Джонатана под зад, а потом то же самое проделать с его бабушкой. Это стало бы для них уроком.

Джош рассмеялся, напоминая мне о том, что он все еще такой юный.

— Почему?

— Она не в своем уме. У нас было небольшое родительское собрание, и эта женщина начала нести вздор. Наверное, мне стоит пнуть под зад и Джонатана, потому что именно из-за него она находится здесь.

Джош снова рассмеялся и покачал головой.

— Ты сумасшедшая.

— Немного, — согласилась я и подмигнула ему. Внезапно вся моя ярость испарилась без следа. Как можно злиться, когда в жизни столько всего прекрасного? — Ты готов ехать домой?

Он кивнул и широко улыбнулся.

— Да.

— Хорошо, тогда пошли. — Я махнула в сторону тропинки, и мы бок о бок направились к стоянке. — Из-за этой психопатки твой тренер сказал, что на следующую тренировку тебя должен привезти кто-то другой. Попроси дедушку. Я позвоню ему, но ты тоже попроси.

Джош остановился и нахмурился.

— Почему ты не можешь привезти меня?

— Она начала обвинять меня в том, что мы пытаемся изменить расписание. А я сказала, что ей наплевать на ребенка, если оно устраивает ее, — честно объяснила я. Мне не хотелось врать Джошу. Я считала, что если не буду врать ему, то он не станет обманывать меня. Потому что никто не идеален. Главное, чтобы Джош вырос хорошим человеком, который может постоять за себя.

«Идеальность» — понятие субъективное.

— Поэтому ты не можешь привезти меня?

Я кивнула и скорчила возмущенное лицо.

Джош нахмурился и покачал головой.

— Это несправедливо.

— Я тоже так думаю, но мне, наверное, стоило придержать язык. Не обязательно было что-то говорить ей. Ну и пусть бы думала, что хочет. — Внезапно меня осенило. Я ведь и правда могла не реагировать на ее слова. — Но теперь слишком поздно. Это всего одна тренировка. Надеюсь, они изменят расписание и все это будет того стоить.

— Идиотизм.

Я бросила на него недовольный взгляд.

— Глупость, — поправился он.

Я пожала плечами и потерла висок двумя пальцами.

— Она просто злится, что ее ребенка поставили в правое крыло.

 

ГЛАВА 8

Мое хорошее настроение продержалось до следующего утра. Когда ты просыпаешься, и твоя первая мысль включает в себя слово «дерьмо», неудивительно, что остаток дня проходит в ворчании. Я признавала, что мои слова стали искрой, которая разожгла огонь, но все равно закончилось это дерьмово и несправедливо. Чем больше я об этом думала, тем сильнее злилась. Ну что мне было делать? Просто стоять и терпеливо сносить обвинения? Я боялась звонить мистеру Ларсену по поводу того, что не смогу отвезти Джоша на тренировку, так как это подразумевало объяснение причины. Чувствовала себя ребенком, которого поймали за списыванием на контрольной.

Джош был слишком сонный и не обращал внимания на мою ворчливость, а Луи…да кто, черт возьми, знает, что происходило в голове у этого мальчишки. В последний раз, когда я спросила, о чем он думает, Луи ответил: «О заднице». С тех пор я старалась не задавать этот вопрос. А вот Джинни сразу просекла мое настроение, когда мы утром открывали салон.

— Что случилось? — с ухмылкой поинтересовалась она.

— Как ты это поняла? — спросила я, закидывая в рот последнее печенье.

— Потому что ты ешь печенье только когда злишься или раздражена. — Она ухмыльнулась шире. — К тому же, я знаю тебя и чувствую неприятности.

Джинни была права. Я и правда ела печенье, чтобы успокоиться. Мальчики знали, что, если они застукали меня на кухне с упаковкой печенья, значит, что-то не так. Я искоса посмотрела на нее, после чего вытащила ланч, поставила его в холодильник и дожевала остатки завтрака.

— Нельзя ругаться и спорить с другими родителями на тренировке, если не хочешь, чтобы тебя отстранили от них.

Даже не глядя на босса я знала, что она сейчас согнулась пополам от смеха. Я слышала это и хорошо знала ее. Именно этот смех заставил меня улыбнуться, и я едва удержалась от того, чтобы не схватиться за живот. Это и правда прозвучала смешно.

— Это сделал Трип? — спросила она, вытирая слезы

— Нет, твой второй кузен. Трип просто стоял и смотрел. — Я понимала, что мы не были друзьями, но все равно чувствовала себя преданной.

Джинни снова рассмеялась.

— Что произошло?

Я рассказала ей обо всем в деталях. Она в ответ кивнула мне, и теперь я знала, что не совершила ничего сумасшедшего и неслыханного. К тому же, Джинни было девятнадцать, когда у нее появился первый ребенок. Конечно, она должна была хоть немного обидеться. К счастью для нас обеих, мой работодатель не стала звонить Трипу, чтобы вступиться за меня. Я бы никогда не стала просить о подобном, да и она знала, что я сама могу справиться со своими проблемами. Джинни погладила меня по спине и поделилась половиной апельсина. Я постаралась убедить себя, что ничего страшного не случилось и не стоит так злиться.

Я повела себя неправильно, но от своих слов отказываться не стала бы. Я была взрослым человеком и несла ответственность за свои поступки. Как только я приняла это, мое настроение улучшилось и следующие несколько часов прошли куда веселее.

Так было пока я не пошла в магазин во время ланча, чтобы в перерыве между клиентами купить пару банок газировки.

Они хранили напитки за прилавком, а очередь в кассу была длинной. Когда передо мной осталось всего два человека, дверь распахнулась, но я не повернулась и продолжила изучать в телефоне расписание рейсов, планируя слетать в гости к своей лучшей подруге.

— Как дела? — раздался рядом со мной мужской голос.

Я не поняла, что он обращается ко мне, поэтому не оторвалась от экрана.

Раздался отрывистый смех.

— Диана, ты собираешься игнорировать меня?

Недоумевая, кто, черт возьми, разговаривает со мной, я оглянулась через плечо и сразу же смутилась. Это был мой не-друг Трип.

— Привет. Я не знала, что ты разговариваешь со мной.

Он широко улыбнулся, не обращая внимания на мои интонации и настроение.

— С кем еще я бы мог разговаривать?

Я пожала плечами, чуточку негодуя.

— Не знаю.

— Покупаешь что-то к ланчу?

— Нет, только газировку. — Я замолчала, пытаясь сдержать грубость и быть вежливой. — А ты?

— Ланч. — Если он и понял, что я не хочу общаться с ним в данный момент, то никак не показал этого. — Как проходит день?

— Хорошо, — спокойно ответила я. — А у тебя?

— Не жалуюсь. — Он приподнял брови и улыбнулся еще шире. — Ты тоже злишься на меня?

Мое настроение можно было сравнить с воздушным шаром, который проткнули иглой. Я вздохнула и, обнаружив, что очередь передо мной сдвинулась, сделала шаг вперед.

— Возможно.

— Ну же, милая, не стоит. Мы должны быть справедливыми. Мальчики обязаны понимать, что за драками и руганью следует наказание.

Я открыла рот, желая возмутиться, что не устраивала драку, но быстро закрыла его. Иногда быть взрослой просто отвратительно. Я ненавидела признаваться, что была неправа, хотя вчера в разговоре с Джошем и приняла частичную ответственность за произошедшее на себя. Но Трип был прав.

— Но, если хочешь знать, я бы болел за тебя, а не за Кристи.

Как я могла продолжать злиться, когда он так улыбался мне?

— Ну, хоть ты. Не знаю, что я сделала главному тренеру. Он ведет себя так, будто у меня вши. Каждый раз, когда я заговариваю с ним, складывается ощущение, что я для него тяжкая ноша. Если он не хочет видеть меня и Джоша в команде, то не нужно было включать его в нее.

— Что? — Трип недоуменно наморщил лоб и снова рассмеялся. Кажется, он только и делал, что смеялся. Это было так мило. — Даллас?

— Да. — Я не собиралась рассказывать ему о том, как мы встретились. То, что случилось с братом Далласа, не касалось Трипа. Может, Даллас уже и сам сообщил ему об этом. А может, и нет. В общем, я не собиралась сплетничать. Лично мне не понравилось бы, если о моих делах рассказывали направо и налево.

Блондинистая голова еще сильнее наморщила лоб и неверяще покачала головой.

— Но он сам выбрал твоего парня. — Трип замолчал и снова покачал головой. — Он и правда ведет себя так?

Я кивнула.

— Не-е. Это не имеет смысла. Я знаю его всю жизнь и никогда не видел, чтобы Даллас злился на кого-то. Он довольно спокойный.

Мы говорим об одном и том же человеке? Я видела, как он злился по крайней мере на двух людей.

Трип задумался, а потом удивленно вздохнул и прищурил один глаз.

— Ты флиртовала с ним?

Я фыркнула так, что ответ был однозначен. ОДНОЗНАЧЕН.

— Нет. — Нет. Ни чуточки. Может, я немного и заинтересовалась им, но никто ведь не заставлял его выходить из комнаты в одних боксерах. Но это сразу прошло, как только я узнала, что он женат.

Трип удивленно посмотрел на меня.

— Я просто спросил. Даллас сильно реагирует на подобное. — Потому что он женат или разведен? Почему? — Он ничего не говорил мне о тебе.

Я не знала, что ответить на это, поэтому нервно провела руками по джинсам.

— Мне просто не хочется чувствовать себя неловко каждый раз, когда мы встречаемся. Клянусь, я не сделала ничего, чтобы он так относился ко мне. Поначалу он был довольно милым… — В этот момент я поняла, что жалуюсь взрослому мужчине на его кузена. Это было слишком. Мне нужно было замолчать. — Я не знаю, что сделала, но не хочу чувствовать себя неловко.

— Я поинтересуюсь у Далласа. Иногда на него находит, — объяснил Трип. Я смутилась, ведь мы не настолько хорошо знали друг друга. — Ты симпатичная. Лично я не стал бы возражать, если бы ты стала флиртовать со мной.

— Я не флиртовала с ним, — мученически возразила я, проигрывая в памяти все разговоры с этим мужчиной. Ничего. Не было никакого флирта.

Трип, продолжая улыбаться, пожал плечами. Это могло означать: «Я верю тебе» или «Не знаю, что тут и сказать».

Отлично. Я усмехнулась и снова посмотрела на Трипа.

— Прекрати так улыбаться.

Его улыбка стала еще шире.

— Как так?

Он точно знал, что делал. Я же не дура. Да и он тоже не дурак.

— Вот так. Я гиблое дело. Не трать все это, — я махнула рукой, — на меня.

Его смех очень сильно напоминал смех Джинни. В этот момент мне показалось, что я знаю Трипа полжизни.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ты чертов лгун, — фыркнула я.

Чем больше он смеялся, тем сильнее я воспринимала его как друга.

— Джин уже посоветовала мне относиться к тебе как к замужней женщине с бородавками на лице. — Он разгладил покрытую пятнами белую футболку. Что-то подсказывало мне, что она была не первым человеком в его жизни, который говорил ему подобное. — И пригрозила вонзить в меня ножницы, если я начну подкатывать к тебе.

О, Джинни. Мне так повезло, что у меня не одна хорошая подруга, а целых две. Это подарок, доступный не многим людям.

— Советую тебе прислушаться к женщине с ножницами. — Я подняла руку и свела указательный и средний пальцы, будто щелкая ножницами.

— Я могу вести себя хорошо.

Я внимательно посмотрела на него.

— Сомневаюсь в этом.

Ухмылка на симпатичном лице с щетиной только подтвердила мои сомнения. По крайней мере, он не стал продолжать в том же духе. Теперь, когда правила общения были озвучены, я стала чувствовать себя рядом с ним более расслабленной.

— Джошу нравится команда? — спросил Трип, будто поняв это.

— Нравится. Он готов соревноваться. — Мысленно я уже начала готовить себя к игре за игрой до конца жизни. Приспособиться к бейсболу оказалось, наверное, самым сложным для меня с тех пор, как Джош стал жить со мной.

— Со скольки он играет?

— С… трех лет. — Это было почти восемь лет назад. Мне тогда было двадцать два. Казалось, с того времени прошла целая жизнь.

— У твоего парня есть талант. Я чувствую себя немного идиотом, что пропустил мимо ушей, когда Джин рассказывала мне о том, что сын ее сотрудницы хорошо играет в бейсбол.

Я пожала плечами. По крайней мере, он признает это.

— Она говорила, что твой сын тоже в команде. Который из мальчиков? — Я пыталась догадаться об этом сама, но пока безуспешно. Оба тренера постоянно были в окружении, по меньшей мере, двух парней, и я не заметила, чтобы Трип кого-то выделял.

— Дин. Светленький. Непоседливый. Постоянно болтает.

В команде был один светловолосый мальчик, который дурачился даже во время отбора. На прошлой тренировке он пел песни каждый раз, когда ребята менялись местами, чтобы отбивать мяч.

— У тебя ведь есть и второй?

Трип застонал.

— Ему два, но я не часто с ним вижусь, — откровенно признался он. Я даже не знала, как воспринять это. Его голос не изменился, но…ладно, я недостаточно хорошо его знала, чтобы читать между строк. Дети Трипа от разных матерей, но он не подозревал, что я в курсе этого. Навряд ли ему понравится, если он поймет, что Джинни рассказала мне об этом. Пусть даже в качестве предупреждения.

Очередь продвинулась вперед, и теперь я была второй.

— У тебя только два сына? — поинтересовался он.

— Да, — ответила я. — На самом деле они мои…

Внезапно зазвонил телефон. Трип подмигнул мне и полез в карман.

— Секундочку, — произнес он и поднес мобильный к уху.

Я отвернулась и пообещала себе обязательно рассказать ему о мальчиках в другой раз.

* * *

— И с кем у тебя тут проблемы?

Я чуть не поперхнулась водой, которую пила.

— Что, язык проглотила, Ди? — усмехнулся пожилой мужчина и хлопнул меня по спине.

Луи сидел с другой стороны от дедушки и, услышав это, наклонился и обеспокоенно спросил:

— Tia, ты в порядке?

Я закашлялась и прижала руку ко рту, чтобы не обрызгать сидящих впереди нас людей водой. Мистер Ларсен кивнул Луи, отчаянно пытаясь сдержать смех.

— Просто мне в рот залетел большой жук, малыш. Со мной все в порядке.

Он моргнул.

— Терпеть не могу, когда они делают так. У них вкус совсем не как у курицы.

Что за черт?

Мистер Ларсен в ужасе посмотрел на меня, а я на него. После чего мы молча пожали плечами.

— Ее сегодня нет, — прошептала я пожилому мужчине. — Их отстранили от двух тренировок, а меня только от одной.

Когда я сказала, что не могу отвезти Джоша на занятия, он поохал-поахал, а потом спросил:

— Во сколько ему нужно быть на ней?

Я безумно люблю Ларсенов. Иногда в твоей жизни появляются люди, которые идеально вписываются в нее. Я даже не могу представить свою жизнь без этой парочки. Их способность любить не знает границ.

Следующий час мы обсуждали тренировку Джоша и то, насколько он улучшил технику игры с тех пор, как стал дополнительно заниматься с частным тренером год назад. Я сорвалась с работы и приехала, хотя знала, что мальчики сегодня останутся у бабушки с дедушкой, которые отвезут их утром в школу. Когда Трип и Даллас собрали мальчиков в круг перед тем, как отпустить, мы встали и направились к забору, огораживающему поле.

Заметив нас, Джош растянул рот в улыбке, но не стал кричать или делать еще что-нибудь в таком роде. Я сказала себе, что мальчик рад видеть нас, просто он вырос. Те дни, когда этот парень во все легкие вопил «Диана», увидев меня, уже прошли. Джош позволил нам похлопать себя по спине, а потом сказал:

— Я хочу есть.

Чуть ранее я успела помахать рукой Трипу. Наш недавний разговор все еще был свеж в моей памяти. Меня немного беспокоили его слова о том, что Даллас неуютно чувствует себя рядом с женщинами, которые флиртуют с ним. Это потому, что он все еще женат? Хорошо, что теперь я знаю об этом. Мне не нравилась неловкость между нами, и я точно не хотела сталкиваться с ней как минимум дважды в неделю на протяжении черт знает какого времени только потому, что произвела плохое первое впечатление на Далласа.

Да, я находила его привлекательным — у него было отличное тело, любой, у кого есть глаза, мог видеть это — но я находила привлекательными многих мужчин и точно не флиртовала с ним.

Когда я помогала его брату, то не предполагала, что в доме окажется Даллас. А печенье досталось не только ему, но и всем ближайшим соседям.

Нет, я могла понять, почему он предположил, что я флиртую с ним. Сначала подошла к нему в баре, потом подловила возле дома, хотя наш разговор тогда касался только бейсбола… В общем, я готова была скинуть ему несколько баллов. Но лишь несколько.

Однако, мне все равно хотелось разобраться с ним.

Поэтому, когда Ларсены и мальчики уехали, я стала высматривать среди людей определенного человека, чтобы не пришлось караулить его возле дома. Я уже решила, что он ускользнул от меня, но внезапно заметила его и Трипа возле кузова черного пикапа.

— Диана! — выкрикнул Трип, когда увидел, что я иду к ним.

— Давно не виделись. — Я перевела взгляд на Далласа и натянуто улыбнулась. — Привет, Даллас.

Мой сосед не успел ничего ответить, потому что Трип вскинул руки и воскликнул:

— Я должен идти. Дин ждет меня в машине. Даллас, увидимся завтра. Милая, надеюсь и тебя увидеть завтра. — Трип подмигнул и ушел. Он был что-то с чем-то, на моем лице расплылась настоящая, искренняя улыбка.

Между мной и Далласом воцарилась неловкость, как я и предполагала. Трип завел пикап и нам пришлось отойти от кузова. На стадионе осталось немного родителей, но достаточно для того, чтобы я чувствовала их взгляды на себе. Мне не нравилось, когда на меня пялятся, но в данном случае это было неизбежно.

Даллас открыл рот, чтобы что-то сказать, но я его перебила.

— Я хотела бы кое-что прояснить между нами. Если я сделала что-то не так, — например, подошла к тебе в баре или наезжала по поводу расписания, обе версии были вероятны, — извини. Я не специально. С моей стороны нет ничего, кроме профессионального и дружеского интереса.

Взгляд, которым одарил меня, совершенно не поощрял к продолжению разговора.

— Нет, я считаю тебя симпатичным парнем, но, прости, ты не в моем вкусе. Клянусь, я не пытаюсь залезть к тебе в штаны или что-то в этом роде. У тебя обручальное кольцо, а я не связываюсь с женатыми мужчинами.

Он так и не произнес ни слова, а я продолжала говорить. Ну, чтобы он точно все понял.

— Вы с Трипом сами обратили внимание на Джоша. Я ведь не пыталась протолкнуть его в команду, чтобы соблазнить тебя. — Я еще ни разу не произносила слово «соблазнить» вслух, но все когда-то происходит в первый раз. Наступила неловкая пауза, после чего я вновь залепетала: — Мне бы хотелось, чтобы мы были друзьями, раз уж живем через дорогу друг от друга. Но, если ты против, то ничего страшного. Я не стану плакать.

Наверное, мне не стоило произносить последнюю фразу, но я не знала, что еще сказать. Ну а что говорить, если человек не хочет быть твоим другом или, хотя бы, просто дружелюбным? Я всегда считала себя хорошей девушкой. Хорошей соседкой. Я ничего не сделала ему. По крайней мере, искренне надеялась на это.

Я провела руками по бедрам и с облегчением вздохнула. После чего посмотрела на Далласа: пусть убедится, что у меня в глазах нет сердечек и звездочек. Мама всегда говорила, что я упрямая как слон.

— Ну и? Мне отвалить или как?

Сосед прищурил свои орехового цвета глаза и произнес:

— Тебе когда-нибудь говорили, что не стоит столь пристально смотреть на людей?

Я не стала отводить взгляд, хотя желание сделать это было очень сильным.

— А тебе не говорили, что у тебя богатое воображение?

Ни один из нас даже не моргнул. Я не собиралась проигрывать. Он, что очевидно, тоже. Что ж, его можно было уважать за это.

Меньше всего я ожидала увидеть на лице Далласа улыбку. Я могла поклясться жизнью, что у него даже сверкнули глаза — но, скорее всего, это было лишь отражение уличного света. Неожиданно он моргнул.

Слава богу! Я тоже моргнула.

Даллас фыркнул и его глаза приняли нормальную форму. Зато выразительно приподнялись брови.

— Все нормально, — произнес он, продолжая улыбаться. Это было всего лишь жалкое подобие той улыбки, которой он одаривал мальчиков и своего друга в баре, но и то хорошо. — Мне большего не нужно.

Ага. Конечно. Именно поэтому ты пожаловался на мой пристальный взгляд и попытался переиграть меня в гляделки.

— Но ты флиртовала со мной…

Я взорвалась.

— Что? — Шансы на то, что у меня скривилось лицо, были очень высоки. Очень. — Когда? — Нет, я предполагала, что он считает, будто я клеюсь к нему, но услышать подтверждение этому от него…

— Ты принесла печенье…

— Его приготовила моя мама для всех ближайших соседей. Поинтересуйся у них. — Разве я не говорила ему об этом? Нет, он парень симпатичный, но не настолько же. У меня были куда более важные дела, чем тратить свое время на то, чтобы испечь ему печенье. Неужели он один из тех идиотов, которые считают, будто каждая женщина западает на них? Да, у него изумительное тело, но в интернете полно фитнесс-моделей, на которых можно полюбоваться.

Я вздохнула и медленно выдохнула, одновременно пытаясь убедить себя в том, что не стоит так злиться. Но все равно ощущала себя огнедышащим драконом.

— Без обид, дружище. Просто я вежливая и воспитанная, к тому же, спасла жизнь твоему брату. Я не пыталась залезть к тебе в штаны, едва познакомившись. — Может, эти слова прозвучали грубо, но я чувствовала себя слишком оскорбленной.

Даллас прищурился, обдумывая мои слова. Даже ухмылка на его губах растаяла. Решив заранее опровергнуть все возможные обвинения, я подняла один палец и сказала:

— В бар «Хаос» я ходила со своей подругой и боссом, Джинни, которая является твоей кузиной. Я работаю на этой улице. Спроси любого, кто знает Джинни.

Я подняла второй палец.

— Я поздоровалась с тобой только потому, что ты был единственным знакомым мне человеком, и я не хотела быть невежливой.

Настала черед третьего пальца.

— И перед тем, как позвонить тебе по поводу расписания тренировок, я пыталась связаться с Трипом. Единственная причина, по которой я не пошла возмущаться к нему домой, состоит в том, что я не знаю, где он живет.

Мысленно я добавила к концу фразы слово «ублюдок». Но вслух — сдержалась. Иногда я сама себя восхищаю.

Между нами воцарилось тяжелое молчание. В конце концов, Даллас пристально посмотрел на меня и твердо произнес:

— Я женат.

Это взбесило меня.

— Рада за тебя. Я в курсе. — Господи Иисусе. Я уже сказала, что знаю об этом и не хочу иметь с ним ничего кроме дружбы. — У меня есть женатые друзья и, о чудо, мне как-то удается держать руки при себе каждый раз, когда я провожу с ними время.

Мы так долго пялились друг на друга, что черты его лица начали постепенно расплываться. Он не прав, а я права. Тупица.

Будто прочитав мои мысли, Даллас изогнул бровь.

В ответ я изогнула свою и мысленно еще раз обозвала его тупицей.

Так мы и стояли, оба изогнув бровь.

Я снова и снова называла его про себя тупицей, в надежде, что он прочитает мои мысли.

В конце концов уголки губ Далласа приподнялись, подчеркивая то, что его нижняя губа была полнее верхней, а морщины на лбу разгладились. Он протянул руку, не отводя от меня взгляд. И этот человек говорил, что у меня проблема с пристальным взглядом? У него, явно, тоже.

— Друзья, — объявил мир он.

Как будто я все еще хотела дружить с ним.

Трип мне нравился. А Даллас… я не знала, что, черт возьми, тут думать. Да, можно было бы убедить себя, что в его поведении виновата женщина на красной машине, но я не собиралась делать этого.

Нет, я поступлю как взрослый человек, который понимает, что все люди совершают ошибки.

Черт. Мы ведь не станем плевать на ладони, чтобы скрепить вечную дружбу, как это сделали мы с Ванессой много лет назад. Нужно смотреть на эту ситуацию с хорошей стороны. Жизнь намного проще, если проводишь ее рядом с сосной, а не кактусом. К тому же, это ради Джоша. А для него я сделаю все, что угодно.

Нам с Далласом придется еще долго общаться.

В итоге, я протянула ему свою руку, и ее тут же сжала большая мозолистая ладонь.

— Хорошо. Друзья. — Мы пожали друг другу руки, и пока он не успел сбежать, я поинтересовалась: — Так что с расписанием? Его поменяли?

 

ГЛАВА 9

Слова Джоша заставили меня замереть на месте с длинной, измазанной в соусе маринара ложкой в руке. Я обернулась, желая убедиться, что не ослышалась.

— Что ты сказал?

Почти одиннадцатилетний парень вытащил голову из холодильника, в руке у него была упаковка апельсинового сока.

— Можно ко мне с ночевкой придут друзья?

Сначала я подумала: «Нет, пожалуйста, Господи Иисусе, нет».

Мне даже не нужно было напрягать память, чтобы вспомнить, когда его «друзья» ночевали у нас в последний раз. Друзья? Скорее, демоны девятого круга ада.

В моей душе остались незаживающие раны; она не забыла ни на секунду о сломанных кроватях, разбитых тарелках, забитом туалете — боже, помоги мне — криках и беготне по квартире. Я думала, что ночевки мальчиков будут похожи на наши с Ван: мы тусовались в моей комнате, листали журналы, смотрели кино, красили ногти, болтали о парнях и ели. Ночевки мальчиков оказались чертовым адом, по крайней мере, мальчиков возраста Джоша. Я принимала как должное, что Джош и Луи всегда вели себя хорошо. Если не считать того, что они теряли вещи, забывали опускать крышку в туалете, оставляли в машине еду и разбрасывали везде грязные носки, их поведение можно было назвать замечательным.

Только рядом с другими детьми я вспоминала, почему в свое время — до появления Джоша и Луи — не планировала еще очень и очень долго иметь собственную малышню.

Мне понадобился целый год, чтобы прийти в себя после тех чудовищ, которых Джош пригласил к нам в гости. Черт, да мне просто повезло, что он все это время не задавал этого вопроса.

К несчастью, этот момент настал.

Ну как я могла отказать ему практически перед днем рождения? Джош уже сказал, что не хочет вечеринку, но, говоря словами моей мамы, «как у него не может быть вечеринки»? Я всегда считала, что подобные сборища подходят скорее для взрослых, чем для детей, а теперь точно знала, что права. Джош был бы счастлив просто получить двадцать баксов, чтобы сходить в кино или потренироваться на бейсбольной площадке.

— Пожалуйста? — с такой надеждой попросил он, что у меня дрогнуло сердце.

«Пожалуйста, не делай этого со мной», — мысленно произнесла я, вслух же сказала что-то более похожее на:

— Х-хорошо…Но не больше трех.

Может, он скажет, что хотел пригласить всего одного друга?

Мои надежды не оправдались.

— Хорошо, пусть будет три.

Боже, помоги мне. Теперь я расплачивалась за все, что приходилось переживать родителям по моей вине.

* * *

— Увидимся завтра! — прокричала я мамочке в машине, которая чересчур радостно помахала мне рукой.

А чего ей не радоваться? Она только что сплавила на ночь своего ребенка мне. Женщина даже не стала заходить в дом, чтобы убедиться в отсутствии в нем клеток и приспособлений для пыток. Она просто высадила своего ребенка на подъездной дорожке: моей подъездной дорожке.

Двое из трех парней прибыли; в доме уже раздавался их топот.

Боже мой. В чем я провинилась? Зачем я согласилась на это?

Если бы я могла сейчас сгорбиться и тихо плакать, раскачиваясь из стороны в сторону, то так бы и сделала. К концу вечера я обязательно чего-нибудь лишусь. Может, это будет рассудок. Боже, помоги мне. Я уже съела две упаковки «Поп-Тартс», а в заднем кармане у меня лежала еще одна на всякий случай.

Внезапно возле дома остановилась машина. Я снова открыла глаза и тяжело вздохнула. Пассажирская дверь черного «Доджа» распахнулась, и на землю спрыгнул светленький мальчик с рюкзаком в руке. Как я могла забыть, что он был третьим приглашенным? Я улыбнулась, когда парень помчался по дорожке, даже не обернувшись на Трипа, который припарковался и теперь обходил машину.

— Привет, мисс Диана, — улыбнулся юный блондин. Любой другой мальчик сделал бы это застенчиво. Но его улыбка…Я не знаю… Его улыбка сулила неприятности. На последней тренировке он подошел ко мне и представился. Я считала, что Джош уверен в себе, но по сравнению с этим парнем… Он очень сильно напоминал своего отца.

— Привет, Дин. Как дела?

— Хорошо.

Какой же он милый.

— Джош с мальчиками в доме. Тебе показать, куда идти? — спросила я, поднимая взгляд на Трипа. На его губах сияла знакомая игривая улыбка.

— Разберусь, — моргнул Дин, совсем как Джинни. — Спасибо, что разрешили переночевать.

— Да не за что. — Я отошла и пропустила его в дом.

Трип язвительно бросил ему в след:

— До свидания, Дин! — на что тут же получил ответ:

— Пока!

Просто «пока». Даже не «пока, пап», ничего.

Мы с Трипом покачали головами. Я состроила гримасу, а он вздохнул.

— Это что, начало конца? — поинтересовалась я у направляющегося ко мне мужчины.

На нем были джинсы, байкерские ботинки и белая футболка с логотипом. Он явно принял душ и выглядел невероятно привлекательно.

— Это начало конца продолжается с тех пор, как Дин начал разговаривать. Мне придется заплатить за все свои глупости. — C этими словами он остановился передо мной.

— Привет, Трип, — поприветствовала я его, широко улыбаясь.

— Привет, милая.

Немного смущаясь, я протянула ему руку, но Трип обнял меня за плечи. Как же он мне нравился. Частично потому что сильно напоминал Джинни, а частично потому что рядом с ним мне было комфортно.

— Спасибо, что пригласила Дина.

Я нервно усмехнулась. От него явно не ускользнуло то, что я нахожусь в панике.

— Ты уже поняла, что тебя ожидает чертовски дерьмовый вечер? — рассмеялся он.

Боже мой, у меня внутри все сжималось от страха.

— Да, — прохрипела я. — Я боюсь заходить в дом. Правда.

Трип рассмеялся еще сильнее.

— Наверное, я просто запру их в комнате, — пошутила я, чтобы не расплакаться. — Мама Джейса просто выкинула его из машины и помахала мне на прощание, а мама Клайна довела его до двери и сбежала.

— Джейс и Клайн здесь?

Господи.

— Неужели все так плохо?

— У тебя есть бенадрил? (Примеч. Бенадрил — это антигистамин. Также используется для подавления кашля, для лечения укачивания, чтобы вызвать сон, а также для лечения легкой формы болезни Паркинсона).

— Да…

— Знаешь, мы с мамой Клайна не станем злиться на тебя, если ты немного накачаешь их бенадрилом. — От смеха он едва мог говорить. — Это так, к слову.

Что я сделала? Мне следовало сначала изучить их школьные карты, поговорить с другими родителями. Провести интервью. Или что-нибудь в подобном роде.

Я застонала. Нет, я не стану плакать в начале вечера. Не стану.

— А у тебя есть планы на вечер? — на всякий случай поинтересовалась я. — У меня в холодильнике есть пара стейков, я собиралась приготовить их завтра на ужин. Но ты можешь с легкостью убедить меня сделать это сегодня.

Трип прищурился и усмехнулся.

— Я планировал потусоваться в «Хаосе», раз Дин ночует у тебя. — Он сжал губы. — Но мог бы сгонять в магазин за пивом и вернуться.

Я не ожидала, что он серьезно воспримет мои слова. Надеюсь, он ничего себе не напридумывал.

— Только если обещаешь, что не станешь приставать ко мне, — практически заржал Трип.

Черт возьми. Не могу поверить в это. Даллас рассказал ему. Я вскинула руки и пристально посмотрела на блондина.

— Мы друзья. И ничего больше.

— Друзья, милая, — хихикнул он. — Тебе что-нибудь нужно в магазине?

Сегодня у меня был выходной, поэтому я успела набить холодильник едой.

— Нет, спасибо.

— Ладно. Я скоро вернусь, — подмигнул Трип.

Мне стало легче от того, что в доме будет еще один взрослый, даже если это Трип. Я сглотнула и направилась в дом. В гостиной было пусто, но из комнаты Джоша доносился гам. Луи нигде не было видно, я заглянула в его спальню и обнаружила, что он растянулся на кровати с планшетом в руках и играет. Я даже решилась подсмотреть, что происходит в комнате Джоша. Вчера он спросил, можно ли перенести Xbox в спальню на один день, и я разрешила. На прошлый день рождения вторая тетя Джоша подарила ему маленький телевизор, поэтому, если они что-то и сломают, то, по крайней мере, это будет не наш сорокапятидюймовый телевизор. Заглянув в комнату, я быстро отпрянула, чтобы меня не засекли, и направилась в кухню.

Когда раздался звонок в дверь, я успела завернуть картофель в фольгу и обсыпать приправой четыре стейка, которые купила позавчера, намереваясь пригласить на ужин родителей. Я заглянула в дверной глазок и увидела Трипа с телефоном у уха.

— Я же сказал, где нахожусь. Через дорогу. Дин у Дианы. — Как только я открыла дверь, он протянул мне упаковку пива. — На, держи. — После чего убрал телефон от лица и спросил: — Не возражаешь, если к нам присоединиться Даллас?

Ха. Я пожала плечами и помотала головой. Мы вроде с ним договорились. Вроде.

— Нет. — По крайней мере у меня достаточно еды. Джошу и его друзьям я планировала заказать пиццу чуть позже.

— Диана говорит, что ты можешь прийти. Она боится Джейса и Клайна, — сказал он кузену.

— Заткнись! — зашипела я, получив в ответ еще одно подмигивание.

— Ладно, ждем, — наконец, произнес Трип и завершил разговор. — Он идет.

Едва он успел договорить, как мальчики начали кричать во все горло:

— Убей его! Убей его! УБЕЙ ЕГО!

Вот так я и оказалась в доме с семью парнями в пятницу вечером.

* * *

— Я пригласила еще и Джинни, — уведомила я двух мужчин, которые стояли, прислонившись к кухонному столу. Оба держали в руках по банке пива.

— Она придет прямиком из салона?

Я покачала головой и перевернула стейки вилкой.

— Нет. Сначала поужинает с Уилсом, а потом придет сюда.

На лице блондина мелькнула презрительная усмешка, которую было невозможно не заметить.

— Тебе не нравится Уилс? — спросила я. Уилс был женихом Джинни.

Даллас фыркнул, вынуждая меня обратить внимание на него. С момента своего появления он произнес всего несколько фраз. Сосед пришел несколько минут назад с бутылкой «Джека» в одной руке и упаковкой колы в стеклянных бутылках в другой. Это заставило меня присмотреться к нему, может, я его все же не до оценивала? Будучи не в курсе того, что я отметила его отличный вкус в газировке, он просто сказал:

— Привет, Диана.

На что я ответила:

— Привет, Даллас. Заходи. Трип на кухне. — На этом все.

Но мы ведь договорились, что будем друзьями — поэтому никаких проблем. Мы справимся. К счастью, благодаря болтовне Трипа нам удалось избежать неловкости.

В общем, жених Джинни был первой темой, которую он решил прокомментировать после того, как мы закончили спорить с Трипом по поводу того, как правильно готовить стейк. Это застало меня врасплох. Но когда он пожал плечами и как ни в чем не бывало продолжил пить пиво, я разозлилась.

— Да нет… — протянул Трип.

— Вы не можете взять и оставить меня в неведении. Почему вам не нравится Уилс? — спросила я.

Мужчины обменялись непонятными мне взглядами.

— Что? Вы не собираетесь рассказывать? — Я расправила плечи, готовая разозлиться еще сильнее. — Это что-то плохое? Он что-то сделал Джинни?

— Нет, иначе уже был бы трупом, — усмехнулся Трип.

— Тогда что?

— Ты его видела?

— Да, несколько раз. Он показался мне довольно хорошим парнем.

Трип с Далласом обменялись странными взглядами еще раз.

— Что такое? — снова поинтересовалась я. — Он всегда был милым со мной.

В этот раз фыркнул Трип.

— А с чего бы ему не быть милым?

— Потому что никто не обязан быть милым. Мне встречалась куча придурков.

Даллас с Трипом одновременно рассмеялись.

— И в этом все дело? Он просто не нравится вам?

Блондин склонил голову, будто обдумывая ответ.

— Вот если бы Джинни была членом твоей семьи, а ты бы знала кое-что о нем и о том, как он крутил шуры-муры… тебе бы тоже это не понравилось, — наконец, удосужился объяснить Трип. — Но она в курсе всего этого и все равно хочет быть с ним, поэтому мы ничего не можем поделать.

Я за версту чуяла чушь. А именно так и прозвучало его оправдание. Джинни любила Уилса. Я достаточно видела их вместе. А Уилс всегда был очень милым с Джин. Он дарил ей цветы, иногда приносил обед, писал ей смс-ки и постоянно звонил. Что бы он ни делал до Джин, сейчас Уилс был с ней. Более того, моя подруга была взрослой женщиной, и ее все устраивало. Я бы точно не смогла примириться с подобным.

— Уверена, Джинни ценит ваше беспокойство и то, что вы желаете ей только лучшего. Но она знает, что делает, — сказала им я.

— А я и не спорю.

— Да, но одновременно с этим утверждаешь, будто он не нравится тебе из-за своего прошлого. — Я оглянулась на Трипа, чтобы немного смягчить то, что собиралась сказать. — Представь, что ты найдешь девушку, с которой захочешь провести жизнь, а твоя семья будет недолюбливать ее за то, что она делала десять лет назад. Это несправедливо. Сейчас я не та Диана, которой была в двадцать лет и даже в… двадцать шесть. Некоторые люди не меняются, а некоторые — меняются. Они становятся старше.

— Это другое, — начал спорить Трип.

— Почему? Хочешь сказать, что вы, парни, спали с женщинами только будучи в длительных отношениях с ними? — Оба мужчины промолчали. Я с ухмылкой смотрела на них, не нуждаясь в ответе. — Нет. Вот именно. Мы все совершаем глупости, о которых потом жалеем. И если Джин знает о прошлом Уилса и все равно хочет быть с ним, то позвольте ей делать то, что она хочет.

— Значит, ты бы вышла замуж за человека, переспавшего с половиной женщин в городе, с которыми тебе приходится постоянно сталкиваться? — с глупой улыбкой поинтересовался Трип.

— Я? Да ни в жизнь. Но, в отличие от меня, Джин устраивает это.

Трип рассмеялся.

— Не находишь, что это лицемерно?

— Нет, не нахожу. Я собственница и очень ревнивая. Я знаю это. Я постоянно представляла бы себе, как человек, которого я люблю, занимается сексом со своими бывшими девушками, и умирала бы от желания убить каждую из них. Но не все такие, как я. Это одна из причин, почему у меня нет парня. Я знаю, что сумасшедшая. И уже чувствую жалость к тому бедному ублюдку, который решится связать со мной жизнь. Но он будет знать, во что влезает. Я не скрываю этого.

Трип покачал головой и широко улыбнулся.

— Ты, черт возьми, сумасшедшая. Твои слова.

И что, мне теперь отрицать это?

— Диана, мне не хочется разочаровывать тебя, но навряд ли ты найдешь подходящего мужчину.

Я нахмурилась.

— Все в порядке. Я уверена, что где-то живет милый, разведенный католик, который терпел до женитьбы. А теперь снова терпит в ожидании подходящей девушки.

— Сомневаюсь в этом.

Я бросила недовольный взгляд на Трипа, после чего проверила стейки.

— Не лишай меня мечты.

— Я просто хочу, чтобы ты жила в реальности, милая.

— Ладно. Если он будет любить меня больше жизни, регулярно писать мне записки о том, что я его лучик света и что он не может без меня жить, так уж и быть, прощу ему десять женщин. Максимум. — Я тяжело вздохнула. — Сама мысль об этом бесит меня.

Мужчины застонали.

— Десять женщин, и ты уже бесишься? — рассмеялся Трип.

— Жизнь слишком коротка для того, чтобы размениваться, — заспорила я, широко улыбаясь. Я все еще стояла спиной к ним, поэтому не сразу вспомнила, что в кухне находится еще и Даллас. Он так и не произнес ни слова, поэтому я посмотрела на него поверх плеча. Сосед стоял, прислонившись к кухонному столу, и выглядел уставшим.

У нас все получится. Мы можем приятельствовать.

— А ты что думаешь? — осведомилась я у него.

Он прищурился и спросил:

— Сколько тебе лет?

— Двадцать девять.

— Ты молода, но не настолько, — удивленно протянул Даллас и ухмыльнулся. — Думаю, что у тебя ничего не получится, если только ты не планируешь подцепить какого-нибудь старшеклассника.

Надеюсь он понял, что взгляд, который я послала ему, был отнюдь не добрым. Однако, я решила не развивать тему возраста дальше.

— Что? Тогда… одиннадцать женщин?

Трип закрыл глаза и слегка покачал головой.

— Не понимаю, почему Джинни не познакомила меня с тобой раньше, милая.

— Потому что не хотела рушить мои мечты?

— Мне кажется, что если ты попытаешься, то сможешь сделать из меня семейного человека, — пошутил Трип.

Я перевела взгляд на Далласа, напоминая себе, что между нами нет неловкости, и, сжав губы, покачала головой.

— Нет, спасибо.

Блондин рассмеялся, но я продолжала смотреть на соседа, и от меня не ускользнула промелькнувшая на его лице улыбка.

Ну, хоть что-то.

— Tia! — неожиданно закричал Луи и вскоре появился в гостиной. Его лицо было красным от обиды и злости. На нем были шорты и оранжевая футбольная майка, которую мой дядя подарил ему на день рождения несколько месяцев назад. Малыш посмотрел полными слез голубыми глазами на Далласа, Трипа и, наконец, на меня.

— Что случилось? — поинтересовалась я.

Луи, недовольно пыхтя, бросился ко мне.

— Они не разрешают мне играть с ними.

Я опустилась на корточки перед Луи, который боялся подходить ближе к плите.

— В видеоигры?

Он кивнул и, быстро сократив расстояние между нами, уткнулся лбом мне в ключицу. Я обняла его.

— Джош никогда не разрешает мне играть со своими друзьями, — прошептал он.

Я вздохнула и обняла его крепче.

— Ему нравится играть с тобой. Просто у Джоша скоро день рождения, и ему хочется получше познакомиться с мальчиками. Но он любит тебя.

— Но я хочу играть с ними, — захныкал Луи.

— Я могу разобраться с парнями, — предложил Трип.

Луи смущенно покачал головой.

— Они дадут тебе поиграть. Обещаю.

— Не хочу, — прошептал малыш и обнял меня за шею, смирившись с положением дел.

— У меня дома есть Xbox. Я могу принести приставку, и мы поиграем, — произнес Даллас, и мы с Луи посмотрели на соседа, который так и стоял, прислонившись к кухонному столу.

— Правда?

— Конечно, дружок.

Я вспомнила, что видела у него дома игровую приставку и огромный телевизор, но не могла представить себе Далласа — этого серьезного мускулистого человека-гору — сидящим на диване и играющим в видеоигры.

Луи отошел от меня и поинтересовался:

— А какие у тебя есть видеоигры?

— Луи, — зашипела на него я.

Даллас улыбнулся и его лицо мгновенно стало оживленным и доброжелательным. Сейчас соседа можно было бы назвать красивым.

— У меня много игр, — ответил он Луи. — Во что тебе нравится играть?

Малыш назвал игру, которая была незнакома мне, но Даллас кивнул.

— Да, у меня она есть.

Луи обрадованно посмотрел на меня, и я улыбнулась.

— Я вернусь через пару минут, — сказал Даллас.

— А можно мне пойти с тобой? — выпалил Луи.

— Малыш, нельзя навязываться людям, — мягко попыталась образумить его я. К тому же, Луи не знал этого мужчину. Что он творит?

Даллас, пожав плечами, посмотрел на меня.

— Я не против. Это ненадолго.

Стоит ли доверять Луи этому практически незнакомцу?

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — захныкал Луи.

Сосед спокойно встретил мой взгляд и опустил подбородок.

— Я оставлю входную дверь открытой.

— Всего на одну минутку, Tia, — продолжил умолять меня Луи.

Я колебалась. Этот мужчина проводил с мальчиками много времени. А Луи смотрел на меня с такой надеждой. Ладно, черт с ним.

— Только держи его за руку, — попросила я Далласа.

— Хорошо. — Он снова улыбался Луи, словно превратившись в совершенно другого человека. Неужели Даллас был таким серьезным и отстраненным со мной, потому что считал, будто я флиртую с ним?

— Хорошо. Я отпускаю тебя с мистером Далласом. Смотри, ничего не укради.

Луи покраснел.

— Я не ворую!

Я улыбнулась мужчине, благодарная ему за доброту, но все еще немного сомневаясь, стоит ли отпускать Луи с ним. Но потом напомнила себе, что Джош и другие мальчики проводят с Далласом кучу времени, и ничего страшного не произошло.

— Луи у нас немного неловкий. Поэтому присматривай за ним.

— Я прослежу, чтобы он вывернул карманы перед тем, как покинуть мой дом, — холодно ответил Даллас и протянул Луи большую ладонь.

Наблюдая за тем, как Даллас и Луи выходят из дома, взявшись за руки, я ощутила сильную горечь. Я никогда не увижу, как держатся за руки мой брат и этот малыш. А Луи никогда не ощутит, как его ладонь сжимает рука отца, который очень, очень сильно любил его. В горле стоял ком, который никак не хотел сглатываться. А я все продолжала смотреть в сторону двери, хотя они уже вышли из дома.

Почему я живу, а моего брата больше нет? Я подняла руку и вытерла слезы тыльной стороной ладони.

— Ты в порядке? — поинтересовался Трип, напоминая мне, что он все так же находится в комнате.

Я кивнула.

— Да, просто… — Я заставила себя откашляться. — Просто я вспомнила его отца. У Далласа есть дети? — поинтересовалась я, не зная, как объяснить, что расстроило меня. Не удивлюсь, если Трип уже знал о том, что мальчики не являются моими биологическими детьми. Но мне не хотелось обсуждать эту тему сейчас.

— У Далласа?

— Угу.

Трип покачал головой и впервые с момента нашего знакомства поджал губы.

— Нет. — Несколько секунд он молчал, а потом спросил: — А что? Он тебе нравится?

— Нет. — Боже почему все думают, что я пытаюсь…

Я вспомнила, что Даллас и правда считал, будто я флиртовала с ним всего лишь из-за пары телефонных звонков и печенья. Но тут же напомнила себе, что он понял, каким глупцом был. Потому что он и правда был очень глуп, если так думал.

— Не принимай это близко к сердцу, милая. Просто бывшая Далласа, вернее настоящая, которая скоро станет бывшей, сильно обидела его. Ты тут совершенно ни при чем, — объяснил Трип.

— Что? Неужели она тоже была матерью-одиночкой? — язвительно осведомилась я.

— Да, была. — Я сразу почувствовала себя стервой. Черт. Теперь понятно, почему он так вел себя. — Но не переживай об этом. Даллас знает, что не в твоем вкусе. — Трип хихикнул, а я нахмурилась. — А кто вообще в твоем вкусе?

— Ну, благодаря вам, я теперь знаю это, — ответила я, вновь поворачиваясь к плите. — Старшеклассники-девственники.

Мы с Трипом смеялись над этим, пока не вернулись Даллас и Луи с двумя пакетами, набитыми игровой приставкой, двумя джойстиками и кучей игр. Я пока еще не заказала пиццу для Джоша и его друзей. В последний раз, когда я проверяла кухонный шкаф, в нем отсутствовали две упаковки чипсов, печенье и шесть газировок. Значит, голод им не грозит. Пока я заканчивала жарить стейки, Трип ушел в гостиную.

Какое-то время я размышляла о Далласе и его бывшей, а потом начала мысленно составлять список того, что необходимо сделать до официальной вечеринки Джоша в честь дня рождения. В очередной раз переворачивая мясо, я услышала звон стекла в гостиной.

— Прости! — Это был Луи.

Ответ я не расслышала. Я выключила плиту и только повернулась, чтобы сходить и проверить, все ли в порядке, как в кухне появился Трип.

— С Луи все хорошо. У тебя есть пылесос? На кофейном столике стоял стакан…

И он разбился.

Я залезла под раковину и вытащила маленький ручной пылесос, который родители купили мне несколько лет назад. С ним я и направилась к Трипу, но неожиданно за его спиной появился Даллас, который почему-то смотрел вниз. Только когда он прошел мимо блондина, я увидела его руки. В широких ладонях лежали окровавленные осколки стекла.

— Я возьму его, — сказал Трип, забирая у меня пылесос пока я наблюдала за тем, как Даллас подходит к мусорному ведру.

— Господи Иисусе. Дай я посмотрю твою руку, — воскликнула я.

— Все в порядке. Это всего лишь порез, — ответил он, стоя ко мне спиной.

— Ты весь в крови. — Я остановилась за его спиной и оказалась слишком близко, когда Даллас повернулся ко мне.

— Со мной все в порядке, — продолжила упрямиться эта задница. — Я пытался поймать его, но он треснул у меня в руке.

Может, Даллас и был в порядке, может, в его жизни случалось нечто и похуже, но… я ничего не могла с собой поделать.

— Дай посмотрю. Обещаю, что не буду пытаться залезть к тебе в штаны, — полушутя сказала я.

Он посмотрел на меня как директор на нерадивого ученика. Но я не стала забирать свои слова обратно и не отвела взгляд. Так ему, за то, что думал обо мне подобные глупости. Должно быть, он понял это, потому что не сказал ни слова.

Не спрашивая разрешения, я схватила его за запястье и потянула к раковине.

Даллас послушно пошел за мной.

Когда я подставила его руку под холодную воду, он все так же не произнес ни слова. Я склонила голову над порезом на большом пальце.

— Мне нужно убедиться, что в ране не осталось стекла. Возможно, будет немного больно.

— Все в по… — Как только я сжала края раны он застонал.

Уверена, с ним все в порядке.

— Прости, — прошептала я и еще раз сжала края раны. Капли крови упали в раковину, окрашивая воду в красный цвет.

Даллас захрипел.

— Прости, но мне нужно сделать это еще раз.

— Нет, это… — В третий раз он закашлялся и мне пришлось прикусить язык, чтобы не ухмыльнуться. Закончив проверять рану на наличие стекла, я подержала ее несколько секунд под водой, после чего взяла мыло для рук и, выдавив каплю, размазала ее вокруг пореза и аккуратно смыла. Он еще раз откашлялся, и в этот раз я просто не могла не посмотреть на него. Лицо Далласа было всего в нескольких сантиметрах от моего; теперь я могла ясно разглядеть морщинки вокруг его глаз и черты загорелого лица. Интересно, сколько ему лет?

— Ты смеешься надо мной? — хрипло поинтересовался он, когда я выключила воду и схватила бумажное полотенце.

Я не стала отнекиваться.

— Я же говорила, что будет больно, — объяснила я, обтирая бедный большой палец. — У тебя мозоли. — Я снова подняла на него взгляд. Слава богу, Даллас в этот момент смотрел на свою руку. — Ты механик, как Трип? — Навряд ли, я видела лестницу и инструменты в кузове его пикапа.

Карие глаза оказались так близко от меня, что я разглядела золотистую радужку. Я вновь опустила взгляд на его руку.

— Нет. Я занимаюсь ремонтом. В основном покраской и заменой пола.

Это объясняло измазанную краской одежду, которую я видела на нем.

— О, отлично. В одиночку?

— В основном, — прохрипел он, когда я коснулась центра пореза.

— Ты что, никогда не ранил себя случайно во время работы?

— Нет, я знаю, что делаю. — Ой, кто-то обиделся.

— Только не тогда, когда дело касается острых предметов, — фыркнула я. — Подожди, осталось только наклеить пластырь.

— Мне не нужен пластырь, — попытался возразить Даллас, когда я отпустила его руку. Внезапно в гостиной заработал пылесос, и мы оба повернулись в сторону звука.

— Нужен. — Я залезла в кухонный ящик и вытащила одну из многих спрятанных по дому маленьких аптечек. — У тебя все еще идет кровь. Оставь его хотя бы на сегодня. Я чувствую себя ужасно. Надо было убрать стакан, а я не сделала этого.

Он вздохнул и пристально посмотрел на меня. Кто-то явно не был впечатлен моей просьбой.

— Хорошо, — наконец, нехотя произнес Даллас, но его лицо говорило обратное.

Пока сосед не передумал, я подошла к нему. Он была такой высокий, что его зад прижимался к поверхности стола. Я убрала в сторону аптечку и вытащила из шкафчика банку с медом. Может, сосед и подумал, что это странно, но не сказал ни слова.

Я взяла Далласа за руку. Его пальцы были очень грубыми и мозолистыми, а ладонь гораздо шире, чем моя, но почти такая же загорелая. Я ободряюще улыбнулась ему и помазала порез медом.

— У Луи аллергия на антибактериальный крем. Он начинается чесаться, на теле появляются пузыри, поэтому я больше не покупаю его, — объяснила я. С мастерством, приобретенным за годы лечения детских ран, я взяла пластырь одной рукой и аккуратно обернула его вокруг большого пальца.

— Что случилось с твоим пальцем? — внезапно спросил Даллас.

Я моргнула и посмотрела на свои руки. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о каком пальце он говорит. На указательном пальце левой руки виднелся порез, оставшийся после того, как я порезалась ножницами во время стрижки два дня назад.

— Порезалась на работе. — Крови была море.

— А чем это ты его намазала? — поинтересовался он, рассматривая застывшую жидкость по краю раны.

— Суперклеем. Отличное средство, но у тебя не настолько глубокий порез для этого, — ответила я. — Мне очень жаль, что все так получилось.

— Это был несчастный случай, — совсем близко прозвучал его голос.

Я подняла голову и скривилась.

— Все равно, прости.

Орехового цвета глаза пристально смотрели на меня. Даллас стоял максимум в пятнадцати сантиметрах от меня.

— Тебе не за что просить прощения, — наконец, произнес он и отступил назад.

Я натянуто улыбнулась.

— Ну, если ты настаиваешь. — Я повернула голову в сторону плиты. Иногда дружбу нужно строить маленькими шажками. В конце концов, Даллас мог отказаться от приглашения Трипа и не приходить или притвориться, что у него нет приставки. Но он пытался так же, как и я. Я справлюсь. — Как ты предпочитаешь стейк? Прожаренный, средний или сыроватый?

Сосед моргнул и улыбнулся уголком губ.

— Прожаренный.

— Значит, будет прожаренный, — ответила я и отвернулась к плите.

Несколько секунд мы стояли молча, а потом он поинтересовался:

— Мы друзья?

Естественно, я оглянулась.

— Да, друзья. Если ты чувствуешь себя неловко из-за меня, то говори, не стесняйся. Признаться, у меня нет словесного фильтра. — Я подумала секунду и добавила: — И мне нравится прикасаться к людям, но это ничего не значит. В общем, если что, говори, не стесняйся. Я все пойму и не стану плакать.

Даллас издал звук, похожий на фырканье.

— Хорошо.

Я неловко и, наверное, слегка натянуто улыбнулась и снова повернула голову к плите.

Неожиданно он спросил:

— Раз мы друзья, не могла бы ты сказать, почему у тебя в заднем кармане лежит упаковка «Поп-Тартс»?

 

ГЛАВА 10

— Джош, клянусь богом…

— Иду!

Я недовольно посмотрела на экран телефона. Мы опаздывали на пятнадцать минут. Подобное случалось большую часть времени: в семидесяти пяти процентах случаев мы опаздывали. И все это началось, когда мальчики стали моими.

— Джошуа! — выкрикнула я. В этот момент Луи поднял красную школьную рубашку-поло, и я увидела, что на его брюках отсутствует ремень.

— Лу, ты забыл ремень.

Он опустил голову, будто не поверив мне, после чего ссутулился и поплелся в свою комнату. Да, денек, судя по всему, будет еще тот.

— Джошуа Эрнесто Касильяс! — Я разбудила Джоша в обычное время. Он даже встал и начал натягивать брюки. Я ушла, пролетело пятнадцать минут, а Джош так и не появился. Мне пришлось еще раз подняться в его комнату и обнаружить, что он снова заснул, сидя на кровати с натянутыми до колен штанами.

— Я же сказал, что иду!

— На прошлой неделе ты сказал, что перестанешь засыпать после того, как я бужу тебя. Но этого, как видишь, не случилось, — рявкнула я, цепляясь за остатки терпения.

— Прости! — помолчав, ответил Джош. Каков жулик.

Я знала, что должна принять его извинение, иначе он прекратит извиняться вообще. Я переживала, что если стану слишком давить на его чувство вины, то это вскоре перестанет работать.

— Я прощаю тебя, но поторопись!

Две секунды спустя появились оба брата, у каждого в руках было по рюкзаку, куртке, а между ними сумка для тренировки по бейсболу. Сегодня Ларсены везут Джоша на дополнительное занятие с частным тренером. Я закрыла за мальчиками дверь, и мы побежали к машине… вот только Джош внезапно остановился и вскинул руки.

— Я забыл шлем!

Господи Иисусе!

— Почему ты не проверил себя по списку? — поинтересовалась я.

— Я пытался поторопиться! — оправдался он.

Мой недовольный взгляд был проигнорирован. Я бросила Джошу ключи, и он помчался к дому так, будто я собиралась стянуть с него штаны. Я повернулась к Луи, намереваясь предложить ему сесть в машину, пока мы ждем, но внезапно замерла и уставилась на него. Он выглядел бледным или мне это только кажется? У него мешки под глазами или это тоже всего лишь мое больное воображение?

— Ты в порядке, Лу? — нахмурившись, спросила я.

Он быстро посмотрел на меня и неловко кивнул.

— Уверен? Ты плохо спал? — Чем дольше я глядела на него, тем хуже он выглядел.

— Да, — ответил Луи, сморщив на секунду нос. — У меня болит голова.

Я уже наслушалась подобных оправданий от Джоша.

— Немного или сильно?

Он пожал плечами.

Ну, если не жалуется, значит, не все так плохо.

— Пойдешь в школу?

Малыш кивнул.

Я сердцем чувствовала, что это было странно. Из них двоих именно Джош предпочитал использовать язык тела; Лу обычно говорил все, что у него было на уме. Я опустилась на колено, обняла его и проверила, есть ли температура. Он был бледный, однако, лоб не был горячим. Лу обнял меня за шею и крепко сжал.

Когда вернулся Джош, малыш уже сидел пристегнутый на своем месте, а я как раз захлопывала дверь. Он бросил мне ключи, и я на всякий случай поинтересовалась:

— Ты убедился, что входная дверь закрыта?

— Да, — ответил Джош, недовольно зыркнув на меня.

— Эй, будь проще. — Как будто он до этого не оставлял дверь незапертой. Господи.

— Tia, твоя сумка, — прошептал Луи, как только я собралась залезть в машину.

Моя…

Черт, я оставила ее в доме.

Не обращая внимания на самодовольное лицо Джоша, я помчалась в дом и через две минуты уже возвращалась к машине. Увидев большой «форд», который выруливал задом с подъездной дорожки, я помахала рукой. Не знаю, видел ли меня Даллас.

Пятнадцать минут спустя мы были возле школы. Я вылезла из машины и пошла вместе с детьми в офис директора, чтобы взять пропуски для опоздавших. Секретарша, которая выписывала их, язвительно отметила то, как важно «привозить детей в школу вовремя». Как будто она никогда не опаздывала.

От того, что я приехала на работу, день не стал лучше.

Шон заявился на час позже и начал жаловаться на самочувствие. А его заявление о том, что он, возможно, уйдет домой пораньше, вывело меня из себя. Когда мой телефон начал вибрировать в полдень, я мыла голову клиенту, поэтому не смогла ответить. Час спустя, когда у меня был перерыв, он завибрировал снова. Звонила мама. Я посмотрела на Шона и его клиента и вышла на улицу.

— Bueno?

— Диана, я звонила тебе три раза, — прошипела мама, застав меня врасплох.

— Я на работе, Mamа̀, и не могу брать трубку, если у меня клиент, — нахмурившись, ответила я. Интересно, что на нее нашло. Она знала правила. Я, например, не стала бы звонить ей на работу, а потом злиться, если она не ответила.

— Si, pues (исп. что же), тогда тебе стоит найти работу там, где ты сможешь брать трубку, — довольно грубо и раздраженно произнесла мама по-испански.

— Не думаю, что такая работа существует. — Ну что я сделала теперь, чтобы заслужить подобное отношение?

— Может, если бы ты пошла учиться в колледж, как мы хотели…

Черт. В последний раз она упоминала об этом всего месяц назад. Ей наплевать, что мне нравится моя работа. И не важно, что я всего один раз попросила у родителей денег в долг, когда съезжала от них. Ведь у меня нет университетского диплома. О чем я только думаю? Если повезет, то мне приходится выслушивать лекцию на эту тему всего три раза в год. Если нет, то каждый месяц.

— Я на работе. Тебе что-то нужно? — оборвала я ее, наплевав на то, что веду себя не менее грубо. Я не хотела вести этот разговор возле салона, где меня могли слышать Шон и его клиент. Это было слишком личным.

— Если бы ты ответила, то знала бы, что Луи se enfermo (исп. заболел). Но ты не ответила, поэтому они позвонили мне. Я забрала его из школы и отвезла в больницу. Он сказал, что вот уже несколько дней чувствует себя плохо…

Я же спросила его утром о самочувствии.

— У него воспаление горла. Ты знаешь, как чувствует себя Джош?

Я потерла лоб.

— Он не говорил, что у него плохое самочувствие. Думаю, что он в порядке.

— Диана, неужели тебе наплевать на их здоровье?

Я чуть не сказала ей, что в детстве она сама не интересовалась моим самочувствием каждый день, но решила промолчать.

— Нет, Mamа̀. Если они плохо себя чувствуют, то сами говорят.

— Джош, возможно, тоже болен. Может, стоит начать интересоваться их здоровьем? Теперь ты должна заботиться не только о себе, но и о них. Уделяй им больше внимания.

Мама не часто критиковала мои родительские способности, но если уж делала это, то делала убийственно. Сейчас был как раз один из таких моментов. Будто меня и так не мучило чувство вины из-за Луи. Слова мамы словно перерезали артерии и вены, которые подключали мое сердце к телу. Мне стоило быть настойчивее, когда я заметила его бледность. Она права. Это была моя вина.

— Хорошо. Я поняла, — тихим прохладным голосом произнесла я. — Спасибо, что забрала Луи. Дай мне знать, сколько я должна за визит к врачу…

— Ты ничего мне не должна.

Я точно не хотела быть в долгу у нее после всего, что она вывалила на меня.

— Нет, я заплачу тебе за врача и лекарства. А сейчас позвоню Джошу в школу и поинтересуюсь его самочувствием. Спасибо, что забрала Луи.

— Не нужно благодарить меня, — сказала мама, будто почувствовав, что я отдаляюсь от нее. Наши отношения всегда были такими: сначала она идет на таран, наплевав на мои чувства, а потом внезапно одумывается. Мне не хотелось думать, насколько мы с ней бываем иногда похожими.

— А я хочу поблагодарить. Если он плохо себя чувствует, я позвоню Ларсенам и попрошу их забрать Джоша, чтобы тебе не пришлось напрягаться. Ты и так достаточно сделала. Спасибо.

— Диана…

— Мне пора возвращаться к работе. Если тебе нужно срочно связаться со мной, то звони на рабочий номер. Я оставляла его в школе, но они, наверное, потеряли его. Я попрошу администрацию вычеркнуть твой телефон из их списка…

— No seas asi (исп. Не будь такой).

А какой мне еще быть, если она за несколько секунд обхаяла всю любовь, время и усилия, которые я вкладываю в Джоша и Луи? Я многое делаю для них, они всегда на первом месте для меня. Но мама усомнилась именно в этом, чем сильно обидела меня. Не думаю, что она сказала бы подобное моему брату, если бы тот не смог уйти с работы, чтобы забрать детей.

— Я заканчиваю работать в семь часов и сразу заберу Луи… — На один короткий, болезненный миг я решила не говорить маме на прощание, что люблю ее. Но быстро выбросила эту мысль из головы. Я знала, что не смогу сделать этого, поэтому быстро добавила: — Люблю тебя, пока.

Я быстро отключилась, не испытывая при этом ни капли вины.

Я делала много глупых, эгоистичных поступков в жизни, но не хотела, чтобы Луи и Джош когда-нибудь столкнулись с подобным. Мама набросилась на меня и заставила чувствовать себя самой большой идиоткой на планете, несмотря на то, что я поинтересовалась у Луи его самочувствием.

Я стараюсь изо всех сил. И большую часть времени у меня все получается хорошо.

Pon más atención (исп. Уделяй им больше внимания).

Боже, чувствую себя так, будто она дала мне под дых. Я уделяю им внимание. Как она может думать иначе?

Я вздохнула и внезапно услышала, что кто-то зовет меня.

В трех шагах от меня возле тату-студии стояли Трип и Даллас. Отлично. Неужели они все слышали?

— Привет, — тихо поздоровалась я с Трипом, зная, что именно он позвал меня.

Трип даже не стал притворяться, что ничего не слышал.

— Ты в порядке, милая?

Как можно быть в порядке, если вместо понимания, ты сталкиваешься с осуждением от людей, которые должны любить и поддерживать тебя. Я не видела причин, чтобы делать вид, будто ничего не произошло.

— Ты когда-нибудь разочаровывал родителей? — натужно улыбнувшись, поинтересовалась я у блондина.

— Каждый день, — рассмеялся Трип.

Я не смогла сдержать улыбку, хотя и знала, что он лжет.

Трип подмигнул мне и спросил:

— Собираешься на обед?

— Мне просто нужно было выйти из салона на минутку, чтобы разобраться с этим, — ответила я, помахав телефоном. Мой взгляд был прикован к Трипу, а не к темноволосому мужчине рядом с ним, который ужинал в моем доме два дня назад. — Делаете татуировки вместо обеда? — попыталась пошутить я.

Вместо Трипа ответил мой сосед, вынуждая меня посмотреть в его сторону.

— Нет, я кое-что делал для них, — объяснил он.

— О, — я кивнула и отвернулась. Не знаю, сколько можно было смотреть на него, чтобы он не уличил меня в нечто большем, чем обычное дружелюбие. — Хм, мой младший заболел, поэтому мне нужно убедиться, что с Джошем все в порядке.

— Что с Луи? — практически тут же поинтересовался Даллас о состоянии маленького мальчика, который несколько часов подряд сидел рядом с ним — и пару раз даже на нем, когда они играли в стрелялки.

Я беспомощно пожала плечами.

— Воспаление горла.

Оба мужчины поморщились, и я кивнула.

— Мне нужно позвонить Джошу. У него сегодня частная тренировка, но я не знаю, здоров ли он. — Боже, надеюсь, что да. — Увидимся.

— Конечно, увидимся, милая, — ответил Трип.

Я улыбнулась ему, а Даллас, внезапно, добавил:

— Надеюсь, Лу станет лучше.

Я улыбнулась и ему. Мужчины развернулись и направились вниз по улице то ли к парковке, то ли в автомастерскую.

Я набрала номер школы Джоша и попросила позвать его к телефону. Вскоре в трубке раздался голос моего мальчика.

— Алло?

— Джош, это Диана. Ты в порядке?

— Да, а что? А ты в порядке? Все хорошо?

Меня охватило чувство вины. Я была такой идиоткой.

— Все в порядке. Не переживай. Извини. Просто Луи заболел, и твоей abuelita пришлось забрать его из школы. Я просто хотела убедиться, что ты нормально чувствуешь себя.

От его вздоха у меня заныло сердце.

— Я подумал… — с явным облегчением прошептал он. — Я нормально себя чувствую, но ты все равно можешь забрать меня, если хочешь.

Я не смогла сдержать смех.

— Возвращайся в класс. Сегодня тебя заберет дедушка, — сказала я, хотя и знала, что он помнил об этом. За последние два года наше расписание мало изменилось.

— Ладно, пока.

— Пока, люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, — прошептал он, прежде чем повесить трубку. По крайней мере, хоть кто-то любит меня.

До этого момента я даже не осознавала, что у меня в глазах стоят слезы. Я вытерла их тыльной стороной ладони. Господи. Не знаю, почему слова мамы так задели меня; она не первый раз говорила о том, что я плохо справляюсь с материнскими обязанностями. И точно не в последний.

* * *

— Хочешь сказать, что уже достигла размеров синего кита?

Я ехала домой и улыбалась, слушая смех Ванессы на другом конце линии.

— Заткнись.

— Я просто говорю правду, а ты не можешь ее принять.

— Доктор говорит, что у него очень высокий процент роста и веса…

— Кто бы сомневался.

— Но он не настолько огромный…

— В сравнении с кем? Со слоненком? — Иногда девушке только и нужно, что поговорить с лучшей подругой, чтобы улучшилось настроение. Я не могла перестать думать о словах мамы, поэтому, когда раздался звонок телефона и на экране высветилось имя Ванессы, очень обрадовалась.

— Я набрала не слишком много веса, — возмутилась она. — У меня только живот.

— За которым не видно тебя, — пошутила я, вызвав у нее громкий смех. — Обещаю найти время и вырваться к тебе. В последнее время все так суматошно. Мне едва удается сходить в туалет, да и то, кто-нибудь сразу стучится в дверь с вопросами.

— Я знаю, Ди. Все нормально. Кстати, вчера я отправила Джошу подарок на день рождения. Ты уже приготовила ему вечеринку?

Я чуть не застонала. Вечеринка.

— Почти, — неопределенно ответила я.

— Очень убедительно. Ладно, не буду спрашивать. Как у него дела в бейсбольной команде?

Я повернула к подъездной дорожке возле дома.

— Пока ему все нравится. — Это у меня проблемы. — Меня уже отстранили один раз от посещения его тренировки за стычку с мамочкой из команды.

— Диана! Что она сделала? Сказала что-то о Джоше?

Ванесса слишком хорошо меня знала.

— Назвала меня малолетней мамочкой.

На другом конце линии воцарилось молчание. Мама Ванессы родила ее в подростковом возрасте.

— Вот сука.

— Угу. Но все нормально, я решила не обращать на это внимания. Джошу нравится, тренеры… Не мой тип, но на них приятно посмотреть.

Ванесса рассмеялась.

— Твои родители поднимали снова вопрос по поводу футбола?

Я едва не начала ворчать. Это было больное место для моей семьи. Я объясняла им много раз, что если две мои кузины играют в футбол на профессиональном уровне, то это не значит, что у каждого человека по фамилии Касильяс есть талант к этому.

— Нет.

— А Луи?

— Пока нет. Он говорил, что хочет попробовать заняться карате, но пока счастлив просто кататься на скейтборде.

— Уверена… черт. Я хочу в туалет, но мне понадобятся обе руки, чтобы встать с дивана…

Я хихикнула, представляя себе, как она пытается сделать это и падает.

— Заткнись. Я перезвоню тебе.

— Хорошо. — Я снова хихикнула. — Люблю тебя.

— И я, — ответила подруга.

— Пока, — одновременно произнесли мы.

Я засунула телефон в открытую сумку и рассмеялась, представляя себе, как Ванесса поднимается с дивана. Выйдя из машины, я открыла заднюю пассажирскую дверь, чтобы взять несколько сумок с продуктами. Перед тем как я выехала с работы, мама прислала мне сообщение, что сама привезет Луи. Джоша забрали с ночевкой Ларсены, поэтому я сходила в магазин и закупилась вкусностями.

— Диана?

Я замерла. В каждой руке у меня было по четыре пакета. Телефон лежал в сумке.

Сердце заколотилось так быстро, что я даже не хотела знать какое у меня давление в тот момент. Я слышала этот голос раньше.

Это была Анита.

Она нашла мой дом.

Она была здесь.

У меня не было причин злиться, но я все равно собиралась сделать это. Я не могла вздохнуть, а в груди все сжалось. Та часть меня, которая не хотела иметь дело с этим, требовала сесть в машину, захлопнуть дверь и уехать как можно дальше.

Но я подумала о Джоше и поняла, что не могу так поступить.

Анита знала, где мы живем. Она, черт возьми, знала. Самая большая ошибка моего брата каким-то образом узнала наш адрес.

У меня затряслись руки. Я сжала их в кулаки и закрыла глаза в надежде, что это просто плохой сон.

Медленно выдохнув, я повернулась. Она была здесь.

Мама Джоша.

Биологическая мама Джоша.

Я не видела ее с похорон Родриго, на которых она, увидев на парковке Мэнди, жену моего брата, маму Луи и мачеху Джоша, набросилась на нее.

— Привет, — спокойно произнесла Анита, как будто в последний раз, когда мы виделись, она не называла меня тупой сукой, будучи пьяной в стельку. Я могла простить ее за это. Мы все не ангелы. Но я не могла простить того, что она напала на Мэнди и дергала за руку Джоша, который не хотел идти с ней. А с чего бы ему хотеть этого? До похорон — не знаю, как она узнала о них — эта женщина не хотела видеть его три года. Можно было пересчитать по пальцам, сколько раз она проводила время с ребенком, которого родила и от которого отказалась в девятнадцать лет.

У меня не было причин, чтобы злиться. Совершенно никаких причин. Легче сказать, чем сделать.

— Как дела? — обыденным голосом поинтересовалась она.

— Прекрасно. Надеюсь, что у тебя тоже, но ты должна уйти, — спокойно произнесла я, несмотря на то, что во мне бурлили как минимум восемь десятков различных эмоций.

— Я просто хочу поговорить, — попыталась объяснить Анита, сжав рукой свой локоть. Она выглядела худее, чем в нашу последнюю встречу. Белки глаз были гораздо желтее.

Когда я оторвала Аниту от Мэнди и Джоша и тащила в машину, то прямо сказала ей: «Если ты хочешь снова увидеть Джоша, то должна привести свою жизнь в порядок. Судя по ее виду, она не сделала этого.

Я знала Аниту. Вернее, знала человека, которым она была. Анита познакомилась с моим братом в клубе в Форт-Уорте, когда была еще практически подростком и влюбилась в него. Она была довольно милой, любила вечеринки и громко смеялась. Думаю, мы с ней были очень похожи. Они встречались с Родриго два месяца, когда она сказала ему, что беременна. Анита была всего на год старше меня, но сейчас, глядя на нее, я видела человека, который выглядел более взрослым, чем я. Все началось с ее «я не готова воспитывать ребенка», после чего последовало одно неправильное решение за другим. Она была биологической матерью Джоша, но его настоящей матерью была я. Он был моим до Мэнди и после нее. Именно я помогала кормить Джоша из бутылочки, когда его привезли из больницы. Это я, по очереди с братом, вставала к нему ночью, когда он плакал. Я мыла ему грязный зад, покупала одежду, готовила пюре, когда он перестал есть детское питание. Это я плакала, когда Родриго познакомился с Мэнди и объявил, что съезжает, чтобы жить с ней. И это я безумно скучала по Джошу, когда они все эти годы жили семьей.

Не Анита.

— Уходи. Сейчас же. Судебный запрет в отношении тебя все еще действует. Тебе нельзя тут находиться, — твердо сказала я.

Она покраснела, и это напомнило мне выражение ее лица, когда Анита первый раз попыталась встретиться с Джошем полтора года назад. Он начал плакать, практически рыдать, а она выглядела такой смущенной, что мне стало ее жаль. Но все же ее никто не заставлял исчезать. Никто не заставлял Аниту говорить и совершать поступки, в результате которых брату пришлось добиваться судебного запрета в отношении нее.

— Диана, пожалуйста. Прошло уже столько времени…

— Если ты хочешь увидеться с Джошем, это должно произойти не так. Уходи. Сейчас же.

Она покраснела еще сильнее и отвела взгляд.

— Диана…

— Анита, сейчас же, — продолжила настаивать я, зная, что Джош появится дома после частной тренировки где-то через час.

Она застонала и, схватившись за голову, с трудом сглотнула.

— Ты можешь выслушать меня? Хоть минутку? Это все, что мне нужно.

— Нет. Я хочу, чтобы ты ушла. Прямо сейчас. Я дам тебе свой электронный адрес. Напиши мне письмо. Я не хочу разговаривать с тобой или видеться, но мы можем переписываться. — Я думала, что она поняла это, когда звонила мне два раза, а я вешала трубку или просто игнорировала вызов.

Она открыла рот — тот самый рот, который когда-то назвал моего любимого племянника самой большой ошибкой своей жизни — но чей-то другой голос произнес:

— По-моему, она сказала тебе свалить.

У меня запершило в горле от облегчения. Я оглянулась и увидела Далласа, который направлялся к моему дому. Несмотря на то, что мне хотелось накричать на Аниту и вспомнить то, как она причиняла боль Джошу, я не могла отвести взгляд от соседа.

И не потому, что он был грязный, потный и футболка липла к его телу так, будто была мокрая.

Нет, просто пока я смотрела на этого практически незнакомца, мой мозг забыл о том, кто стоит передо мной. Если Анита не была слепой, то видела то же, что и я. Это решительное выражение лица. Мускулистое тело. Старые поношенные джинсы в пятнах, сбитые, заляпанные краской черные ботинки. Едва прикрытые футболкой плечи и черную татуировку на бицепсе. Я быстро перевела взгляд на его лицо, пока меня не застукали за разглядыванием.

— Ты уйдешь или мне проводить тебя до машины? — поинтересовался Даллас, останавливаясь рядом со мной, чем сильно удивил меня. Но я не собиралась отказываться от его помощи.

— Я просто хочу поговорить, — ответила женщина, которая сильно потрепала нервы моему брату.

— Мне кажется, что она не хочет с тобой разговаривать. Я прав?

— Да, — произнесла я, продолжая смотреть на Далласа.

Сосед пожал плечами, не отводя пристального взгляда от Аниты.

— Ты слышала ее. Уходи.

— Мне нужна всего чертова минута, Диана…

Услышав свое имя, я, наконец, пришла в себя и посмотрела на нее.

— Не заставляй меня вызывать копов. Пожалуйста. Я же сказала, сначала разберись со своей жизнью, Анита. Не нужно появляться возле моего дома внезапно. Это не поможет.

Как только я упомянула про копов, сосед медленно, очень медленно, повернул голову в мою сторону. Краем глаза, я видела, как он недоуменно моргнул и сжал челюсть.

— Копов? — холодно произнес мужчина, который жил через дорогу. С этими словами Даллас — я могла бы обнять и даже поцеловать его за это — поднял большую мозолистую руку и мотнул головой в сторону дороги. — Уходи. Сейчас же.

Поняв, что я на грани того, чтобы рассказать о том, что она нарушает закон, Анита проворчала:

— Забудь об этом. Я ухожу.

Я не стала смотреть ей вслед, как и Даллас — он был слишком занят, прожигая дыру во мне.

Рев мотора привел нас обоих в чувство. Даллас оглянулся через плечо и с мрачным видом стал наблюдать за тем, как отъезжает машина Аниты. Это был черный «шевроле». Нужно запомнить.

Неожиданно Даллас перевел взгляд на меня и обеспокоенно поинтересовался:

— Ты в порядке?

Я только и могла, что кивнуть. Не сомневаюсь, у меня на лице было написано, что я напугана. Анита не имела юридических прав на Джоша. Я знала это. Она не сможет просто забрать его. Я не против, чтобы они общались. Правда. Но только если точно буду знать, что она не причинит ему вред, как делала это бесчисленное количество раз раньше. И только если он будет согласен.

Я заставила себя выдохнуть и еще раз кивнула.

— Да, в порядке.

— Хорошо. — Даллас нахмурился и протянул руки. — Давай помогу.

Я покачала головой.

— Все нормально. Я сама.

Он внимательно посмотрел на меня, будто пытаясь что-то оценить. Скорее всего, мою упрямость.

— Я возьму их, — медленно произнес он и осторожно забрал у меня пакеты, продолжая пристально глядеть на меня.

У меня не было сил, чтобы сказать, что он уже достаточно сделал, и я справлюсь сама. Поэтому я просто последовала за ним, захватив оставшиеся пакеты из машины.

Со мной все в порядке. Анита никогда больше не появится возле моего дома, а если это все же произойдет, то через несколько лет. Именно так она всегда и делала — появлялась с перерывом в несколько лет.

Я обнаружила Далласа в кухне: он вытаскивал продукты из пакетов.

— Ты не обязан делать это, я сама справлюсь.

— Угу, — ответил он, даже не подумав остановиться.

Я вздохнула.

— Ну правда. Ты не обязан. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя неловко. Клянусь, я не пытаюсь заигрывать с тобой.

Большие мозолистые руки замерли на мгновение, после чего он вздохнул и произнес:

— Я знаю это.

Я была настолько взволнована появлением мамы Джоша, что даже не сразу обратила внимание на воцарившуюся тишину. Мне стало стыдно. Я знала, что должна дать какое-то объяснение произошедшему.

— Спасибо, что помог. — Да, это прозвучало неловко, как я и боялась.

Даллас, наконец, посмотрел на меня сквозь длинные ресницы.

— Она довольно долго сидела в машине возле твоего дома, — объяснил он. — Я подумал, что это подозрительно.

Слова Далласа вызвали во мне легкое чувство вины за то, что я подслушала тот разговор с женщиной в красной машине, его «может быть-почти-в разводе» женой. Но мне некогда было терзаться угрызениями совести — у меня было о чем переживать. Чертова Анита.

Она не может забрать Джоша. Не может. Никоим образом.

Наверное, стоит завтра позвонить в школу, рассказать о положении дел и попросить учителя Джоша обращать внимание на то, с кем он уходит домой.

— Мне стоит что-то знать? — спокойно поинтересовался Даллас. Я еще не разу не слышала, чтобы он говорил настолько мягко.

Стоит ли? Я обхватила голову ладонями и закрыла глаза, пытаясь успокоиться.

Что-то металлическое ударилось о кухонную столешницу. Я представила себе, как он достает из пакета консервы с супом и ставит их на стол, чтобы занять свои большие руки. — Я смогу помочь, если ты мне расскажешь.

Он предлагает мне помощь. Кто бы мог подумать? Кто бы, черт возьми, мог подумать?

На глазах выступили слезы, но я решительно вытерла их с лица. Когда это я успела превратиться в плаксу? Открыв глаза, я уперлась взглядом в кухонный шкаф и сказала правду. Мы с ложью никогда не были в хороших отношениях.

— Это была биологическая мама Джоша.

Он промолчал.

Я повернулась и обнаружила его с банкой консервированного супа в руке. На секунду мы встретились взглядами, после чего я взяла один из пакетов и начала разбирать его.

— Анита не может больше видеться с Джошем. Когда ему было три года, она пыталась похитить его из детского сада. Нам пришлось добиваться судебного предписания в отношении нее. С тех пор она не делала ничего подобного, но раз в несколько лет пытается встретиться с Джошем. — Я пожала плечами и сжала пустой пакет в кулаке, а потом с трудом сглотнула и, оглянувшись на Далласа, снова пожала плечами. Что еще я могла сказать?

— Понятно, — мягко произнес он и нахмурился. — Понятно. Я буду начеку.

Я попыталась улыбнуться.

— Ну, спасибо тебе за это. Я не могу… — Боже, как неловко. Часть меня до сих пор не могла поверить, что она снова заявилась после стольких лет отсутствия. Зачем? Раньше Анита делала это, чтобы позлить Родриго. Я искренне считала, что у нее не было глубокой любви к Джошу. Но опять-таки, что я знала? На ее месте я, наверное, делала бы то же самое. Мы все совершаем ошибки, о которых впоследствии сожалеем. — Я очень благодарна тебе.

— Не стоит благодарить меня. Я не мог позволить тебе иметь с ней дело в одиночку. — Даллас поднял руку и положил ее на заднюю часть шеи. Жест вышел неловким; наверное, ему не часто приходится вмешиваться в дела других людей. Но я не могла винить его за это. Однако, следующая фраза все объяснила:

— Я должен тебе.

— Ты ничего мне не должен, — ответила я, встречаясь с ним взглядом.

На его лице не дернулся ни один мускул.

— Ты была добра к моей семье. Я должен тебе, — повторил он.

Судя по всему, он говорил о Дине и Трипе. Что же мне, черт возьми, делать с этим мужчиной? Однако я знала, что на этом стоит остановиться.

Несколько минут мы работали молча. Он вытаскивал продукты из сумок, ставил их на стол, а я раскладывала их по местам. Пару раз я обратила внимание на то, что Даллас изучает нашу кухню, нуждающуюся в ремонте — шкафы, облупившуюся краску, пол, который видел и лучшие времена — но никаких комментариев от него не последовало.

— Если будешь вызывать копов, то я могу стать твоим свидетелем, — предложил сосед.

Я раздумывала над его словами, пока убирала продукты. По правде сказать, я не хотела вовлекать полицию, потому что не желала, чтобы об этом узнали родители и стали переживать. Да и мальчиков не хотелось вовлекать в это. Тем вечером, после похорон, Джош заставил меня поклясться ему кое в чем. Ты не обязан видеться с ней, если не хочешь, Джош. Я не позволю ей забрать тебя. Клянусь.

— Нет, — наконец, ответила я. — Не думаю, что она вернется.

По звуку, который издал Даллас, было невозможно понять, одобряет он мое решение или нет.

На секунду мне захотелось рассказать ему о Родриго, но я не стала. Хватит с меня и Аниты. Пока не стоило говорить о брате с мужчиной, который медленно, но все же становился более дружелюбным со мной.

Через несколько минут мы закончили, и тренер Джоша посмотрел на меня с серьезным видом.

— Мне пора, но я буду дома. Если что — звони. Я буду периодически выглядывать на улицу, чтобы убедиться в отсутствии нежеланных гостей.

— Ты не обязан делать этого, — попыталась убедить его я.

Даллас склонил голову на бок и несколько секунд пристально смотрел на меня. После чего приоткрыл рот и, облизав губы, произнес:

— Ты дружишь с моей семьей. Мы соседи. Позвони, если что-то понадобится.

У меня, наверное, был очень говорящий взгляд: «Ты уверен, что это не разозлит тебя?», потому что, клянусь, он оскалился.

— Звони, — командным голосом повторил Даллас.

Я кивнула, хотя меня не убедило, что мой звонок не станет основанием для разрыва нашей «дружбы».

— Еще раз спасибо.

Даллас пожал мускулистым плечом.

— Убедись, что все двери заперты.

Я медленно кивнула. Гордость требовала сказать ему, что я и сама могу позаботиться о себе. Потому что это правда. Я могла. Я заботилась о двух мальчика и себе. Но я промолчала. Я знала, когда стоит принимать помощь, а когда нет. Все равно у меня больше никого не было.

— Эй! — неожиданно окликнула я его. — У Джоша в следующие выходные будет день рождения. Если тебе нечем заняться, приходи. У нас будет еда. Я приглашаю еще кое-кого из соседей. — Мне не хотелось, чтобы он думал, будто я клеюсь к нему.

Даллас замешкался, но потом все же ответил:

— Хорошо. — Несколько секунд он стоял ко мне спиной, не двигаясь. — Будь внимательнее, когда подъедешь к дому в следующий раз.

Я вспыхнула от злости. Почему этот мужчина обращается со мной как с глупым ребенком? Что с ним такое?

Золотисто-карие глаза посмотрели на меня поверх плеча. На переносице залегла уже знакомая складка.

— Не злись. — С этими словами он снова отвернулся. — Я всего лишь хочу помочь. Увидимся.

 

ГЛАВА 11

— Луи, — спокойно позвала я.

Он даже не посмотрел на меня. Знал, о чем я собираюсь спросить. Я же не слепая. Как и он. И в данный момент он пристально изучал ничем не примечательное небо.

Я почесала кончик носа.

— Где твой кроссовок?

Даже после моего вопроса о пропавшем кроссовке — а я точно знала, что он уходил из дома в нем — он так и не опустил взгляд на свою ногу в носке. Только подогнул пальцы, будто пытаясь скрыть отсутствие обуви. Господи Иисусе.

Луи склонил голову набок и пожал маленькими плечиками.

— Не знаю, — прошептал он.

Только не снова. Я сжала переносицу, что делала лишь в исключительных случаях. Если бы кто-нибудь сказал мне четыре года назад, что маленькие мальчики периодически теряют обувь, я бы только рассмеялась. Если Джош и терял кроссовки, когда был маленьким, то Родриго ничего не говорил мне об этом. Ну как можно потерять один кроссовок, не будучи в стельку пьяным? Да как его вообще можно потерять? Я бы тоже не стала об этом распространяться.

Но сейчас, после двух лет в роли родителя, я знаю, что это возможно. Как минимум, три раза в год. Как мой малыш, который обычно был более собранным, чем я, терял вещи, было недоступно моему пониманию. Я привыкла к тому, что он пробирается ночью ко мне в комнату и пугает до смерти, наверное, стоит привыкнуть и к этому. По крайней мере, мне стоит перестать удивляться тому, что он способен на это.

Мы стояли возле трибун и ждали окончания тренировки Джоша. Я оглянулась вокруг, надеясь, что волшебным образом увижу кроссовок, хотя нутром чувствовала, что он исчез навсегда.

Черт.

Я села на корточки, положила сумку на землю и опустила руку на плечо Луи.

— Я же просила говорить мне в таких случаях, Лу. — Он так и не посмотрел на меня.

— Я помню, — едва слышно прошептал он.

— Тогда почему не сказал?

— Потому что.

— Что «потому что»?

— Я потерял кроссовок на прошлой неделе. — Что? — Бабушка купила мне такие же и заставила пообещать, что я больше не потеряю их.

Черт… А я еще испытываю угрызения совести, скрывая кое-что от Ларсенов.

Я обхватила кончиками пальцев его подбородок и заставила посмотреть на себя. На лице Луи было такое выражение раскаяния, что мне очень хотелось сказать, что все в порядке и беспокоиться не о чем, но потом я представила себе, что он вырастет обманщиком и решила не делать этого.

— Я не буду злиться на тебя за правду, но мне очень не нравится, когда ты врешь. А то, что ты ничего не сказал о кроссовке — это тоже вранье, Луи. Тебе стоит внимательнее относиться к своим вещам.

— Я знаю.

— Я знаю, что ты знаешь. Но я не стану покупать тебе новую пару обуви, пока не буду уверена, что ты сможешь позаботиться о ней.

Он ахнул.

— Но…

— Нет.

— Но…

— Нет и еще раз нет.

— Но…

— Нет, Луи. Я уже предупреждала тебя. А теперь покажи мне, где ты видел кроссовок в последний раз. Может быть, мы сможем найти его.

Он вздохнул, но, наконец, перестал спорить.

По другую сторону забора игроки окружили тренеров — тренировка подошла к концу. Я повернулась, чтобы Луи мог запрыгнуть мне на спину и встала.

— Куда идти?

Он показал вперед, в сторону площадки, на которой играл с братьями и сестрами других игроков. На ней все еще бегали много детей, и я вполне могла представить себе, что кто-то из них взял кроссовок Луи и унес его. Дети иногда были теми еще засранцами.

Я включила фонарь на телефоне и как агент ЦРУ осмотрела площадку, пытаясь найти след от шнурка или еще какую-нибудь улику.

— Ты снова потерял кроссовок, дурень?

Я даже не стала поворачивать голову, чтобы сделать замечание Джошу.

— Не обзывай брата… даже если он и потерял его.

— Я же извинился, — пробормотал Луи.

Я ухмыльнулась и пнула ногой ветку — вдруг обувь мистическим образом окажется под ней.

Ничего подобного.

— Ложь. Я ничего не слышала.

Он фыркнул мне в шею. Его дыхание было теплым.

— Я сделал это мысленно.

Несмотря ни на что, я рассмеялась.

— Я поищу кроссовок, — вздохнул Джош. Он отошел от нас и приступил к осмотру площадки.

— Что вы делаете? — неожиданно поинтересовался чей-то голос.

Я выпрямилась, обернулась через плечо и увидела соседа, который с недоумением смотрел на нас. Что ж, я не могу винить его за это. Могу представить себе, как я выглядела, бродя в темноте по площадке с пятилетним ребенком на спине.

— Привет. — Сегодня мы виделись впервые после неожиданного появления Аниты. Очень неожиданного. — Мы ищем обувь примерно вот такого размера. — Я развела пальцы, показывая ему длину.

Даллас хмыкнул и сразу же начал осматривать площадку. Во время тренировки я обратила внимание на то, что он подстриг бороду. Поношенная красная бейсболка, в которой он обычно проводил занятие, было натянута низко на лоб.

— В детстве мама постоянно говорила, что моя обувь сама уходит из дома.

Я обернулась, чтобы посмотреть на Луи, но он отвернулся.

— Где ты оставил кроссовок, дружище? — спросил сосед, обходя нас, чтобы осмотреть другую сторону площадки.

— Не знаю, — смущенно ответил мальчик, сидящий на моей спине.

Я попыталась приглушить смех, но Даллас все равно услышал его и повернулся. Судя по выражению лица, ему было весело. Не могу сказать, что мне это не нравилось. После того, как сосед принес Xbox, я наблюдала за тем, как спокойно и терпеливо он общался с Луи. Может, в тот день Даллас все еще и вел себя немного странно со мной, но с мальчиками его поведение было совершенно иным. Когда Джош с парнями вышли из спальни, чтобы потребовать еду и увидели Далласа, то очень обрадовались. У детей отличный нюх на задниц и придурков и если ни один из них не имел ничего против соседа, значит, он был не так уж плох. Джош точно не стал бы скрывать свое мнение.

Да и то, что Трип рассказал мне о бывшей Далласа, помогло не принимать его холодность близко к сердцу.

— Мы найдем его. Не переживай, — заверил он Луи.

Сосед явно никогда не терял детской обуви, если не знал, что найти ее — практически невыполнимая задача. Зачастую она исчезала бесследно, как носки в сушилке. Но мне не хотелось, чтобы он потерял оптимизм. Мимо пробежали несколько детей, не обращая внимания на наши поиски. Минут через пять прямо перед Далласом проскочил еще один мальчик. Сосед быстро протянул руку и схватил его за футболку.

— Дин, ты видел кроссовок? — спросил он у сына Трипа и с теплотой погладил его по шее.

Блондин, повыше ростом, чем Джош, нахмурился.

— Нет. — Подумав секунду, он добавил: — А какой?

Сосед махнул рукой в сторону меня и Луи.

— Небольшого размера.

— А. — Парень посмотрел на нас и улыбнулся так, как не делают мальчики десяти-одиннадцати лет.

— Привет, Дин, — улыбнулась ему я.

Ухмылка на его лице была «что-то с чем-то».

— Я найду его, — воскликнул мальчик и рванул к небольшой компании ребят.

Я не ожидала слишком многого, поэтому решила поискать еще несколько минут и потом возвращаться домой. Придется смириться с неизбежным: покупкой еще одной пары обуви, на этот раз из «Уолмарта». К тому же, было уже поздно, а утром я поставила готовить чили в мультиварке. Не прошло и минуты, а Дин бежал обратно, держа в вытянутой руке красно-черный кроссовок. Теперь-то я видела, что он новый. Миссис Ларсен и правда попыталась скрыть от меня эту информацию. Ха!

— Что нужно сказать, Луи? — сказала я, забирая обувь.

— Спасибо, — пробурчал он едва слышно.

— Спасибо, Дин, — подчеркнула я. — Мы очень благодарны.

Парень вновь ослепительно улыбнулся.

— Ради вас хоть звезду с неба, мисс Диана.

О, этот парень точно был «что-то с чем-то».

— Спасибо, — произнесла я, посмотрев соседа. У него на лице было такое выражение, словно он тоже не знал, что сказать.

— Увидимся, Джош, — выкрикнул Дин, после чего стукнулся кулаками с Далласом и вновь сорвался с места. — Пока, дядя Дал.

Луи сполз у меня со спины и опустился на землю, чтобы обуться, не обращая внимания на то, что на нем были школьные брюки, а земля была мокрой после недавнего ливня.

— Спасибо, что попросил его поискать, — сказала я соседу, краем глаза присматривая за Луи, чтобы ничего больше не исчезло волшебным образом.

— Да, спасибо вам, мистер Даллас.

— Можно просто Даллас. Я же говорил, что мы найдем его.

Луи перекатился на колени, будто грязного зада было недостаточно.

— У нас на вечер чили. Не хотите поужинать с нами? — внезапно поинтересовался он, застав меня врасплох.

Я замерла и натянуто улыбнулась Далласу.

«Он женат», — напомнила я себе. Женат. Меньше всего мне хотелось, чтобы у него сложилось впечатление, будто мы пытаемся втянуть его в нашу жизнь.

Сосед перевел взгляд с меня на Луи.

— Чили?

— Очень вкусное.

Жаль, что не все люди такие же честные и искренние, как Луи. Мне еще больше захотелось оберегать его чувства.

— Я уверена, что у мистера Далласа… — начала говорить я, но тот прервал меня.

— Просто Даллас.

— …уже есть планы на сегодняшний вечер, Лу. Мы можем пригласить его в другой день, а не так — в последнюю минуту.

Мальчик уставился на мужчину голубыми глазами, которые, пожелай он этого, могли бы покорить весь мир.

— У вас есть планы?

Сосед открыл рот, собираясь извиниться, придумать оправдание или что-то еще, но быстро закрыл его. Кажется, он был совершенно очарован Луи, и я знала, что он сейчас видит перед собой: самого милого мальчика на свете.

— Вкусное, говоришь? — спросил он Луи, и на его лице начала расплываться мягкая улыбка.

Луи с энтузиазмом закивал. Малыш с регулярностью проделывал этот трюк со мной.

Наш сосед был повержен.

— Если твоя мама не возражает… — Он замолчал и практически сконфуженно посмотрел на меня.

Услышав слово на букву «м», Луи нахмурился. Любой другой человек подумал бы, что ребенку просто не нравится, когда все идет не так, как он хочет. Но я-то знала причину этого. Луи решил проигнорировать слово на букву «м» и произнес:

— Диана, ты ведь не возражаешь?

* * *

— Я могу чем-то помочь?

Я повернула голову и покачала головой мужчине, который уже в третий раз на этой неделе стоял на моей кухне.

— Осталось две тарелки. Я почти закончила.

Даллас осмотрел кухню, точно так же, как он сделал это в первый раз. Наверное, выискивал недоделки, до которых я когда-нибудь доберусь.

— Спасибо за ужин.

Я ополоснула последнюю тарелку и поставила ее сушиться, после чего вытерла руки об полотенце, которое висело над плитой.

— Не за что.

Внезапно мальчики в гостиной начали спорить, и я повернулась к Далласу.

— Было и правда вкусно, — произнес он. Если я ничего себе не придумываю, то в его голосе прозвучали игривые нотки.

Я не смогла сдержать улыбку. Слава богу, неловкость чувствовалась только в начале ужина.

Мы редко пользовались обеденным столом — только когда в гости приходили родители или Ларсены. Этот раз не стал исключением. Мы вчетвером расселись вокруг кофейного столика с тарелками и хлебом. Джош и Даллас практически все время обсуждали профессиональный бейсбол, а мы с Луи корчили друг другу лица.

— Спасибо, что пришел. Луи... — Как бы это сказать? — Луи не часто общается с мужчинами не пенсионного возраста с тех пор, как умер его отец, а ты всегда очень мил с ним. Ты ему нравишься. Спасибо за это.

Кажется, у него дернулся нерв на лице: то ли от удивления, то ли неловкости. Внезапно я поняла, что никогда не упоминала о смерти Родриго. Даллас почесал бороду и покачал головой.

— Не нужно благодарить меня. Он хороший ребенок. Они оба хорошие дети. — Его ладонь переместилась на заднюю часть шеи. — Мой отец умер, когда я был юным. Уверен, в его возрасте я бы тоже сделал бы что-нибудь подобное. Я все понимаю.

Его отец умер? Я не знала этого. Хотя, откуда бы? Интересно, сколько ему было лет. Я не стала задавать этот вопрос и быстро поменяла тему разговора, пока он не решил спросить меня о брате.

— Уверена, этот образ мыслей помогает в тренировках. Мальчики боготворят тебя. — Это правда. Когда Даллас разговаривал с ними, их внимание было приковано к нему. Он был терпеливым, даже если они не слушали его инструкции и продолжали делать что-то неправильно. Не думаю, что смогла бы держаться столь спокойно, будь я на его месте.

Даллас посмотрел на меня ореховыми глазами и пожал мускулистым плечом.

— Поэтому я и занимаюсь этим. Мне нравится мысль о том, что я могу сделать для детей то, чего не делали для меня. — Он произнес это так, будто расти без отца это все равно что не иметь собаки в детстве. Будто это не было тяжким бременем. Простая констатация факта. Наверное, поэтому его слова затронули меня.

Я сглотнула и даже умудрилась не улыбнуться ему, зная, что это сделает ситуацию более неловкой.

— Не хочу, чтобы ты подумал, будто я флиртую с тобой… — Уголки его губ слегка приподнялись, однако я не стала обращать на это внимание. — Но это очень мило с твоей стороны.

Иногда немного доброты меняет чью-то жизнь.

Легкая улыбка на его лице сменилась серьезным выражением.

— Я знаю, — кивнул он.

Он знал. Я вытерла руки об штаны, схватила полотенце, которое лежало рядом с раковиной и начала сворачивать его.

— И как ты начал тренировать «Торнадо»?

— Трип захотел собрать собственную команду, потому что поругался с прежним тренером Дина. Он напоил меня так, что я согласился на это. Трип ничего не знал о бейсболе, но быстро научился. Мне тоже пришлось прочитать пару книг о правилах. Я много лет не играл, — объяснил Даллас.

— Ты играл, когда был моложе?

— В младшей лиге и в старшей школе. Больше наблюдал, чем играл. Я ходил в простую школу.

Мне не понравилось то, как он сказал это.

— Я тоже ходила в простую школу. — Мне нужно перестать так пристально смотреть на него.

— Я ненавидела колледж. Проучилась всего семестр, а потом решила, что это не для меня.

— Ты стрижешь волосы?

— А еще крашу и укладываю их, — шутя, добавила я, но тут же одернула себя. Не то подумает, что я флиртую. — Сейчас я в основном занимаюсь окрашиванием.

Даллас оперся бедром о столешницу и сложил руки на груди. Еще раньше я обратила внимание на то, что на них были грязные пятна после тренировки. Кепку он снял перед тем, как зайти в дом.

— Трип сказал, что ты не захотела стричь его.

А я считала сплетницей себя.

— Так и есть.

Он нахмурился, будто не мог поверить в то, что я отказала его кузену.

— Почему?

— Предпочитаю работать с женщинами и детьми. Хотя у меня есть несколько клиентов-мужчин, которых я стригу уже довольно давно. Мне хватает их. В последний раз, когда я взяла клиента мужского пола, он попытался засунуть лицо мне между си… уткнуться мне в грудь. — Я пожала плечами. — После этого я сказала себе «нет».

Даллас нахмурился.

— Неужели кто-то так делает?

— Да. Один из наших парикмахеров — парень, и его постоянно щиплют за зад, — объяснила я, скривившись. — Но он не возражает, потому что получает хорошие чаевые.

У Далласа было такое потрясенное выражение лица, что я рассмеялась.

— Мистер Даллас, не хотите поиграть со мной в Xbox? — неожиданно поинтересовался из гостиной Луи.

Что за черт. Было уже начало одиннадцатого. Я еще не отправила его спать только потому, что мыла посуду.

— Разве уже не пора спать? — шепотом спросил сосед.

Я кивнула.

— Луи! Какой Xbox в зад… в попу? Иди сюда и пожелай доброй ночи мистеру Далласу, после чего отправляйся в кровать, — выкрикнула я и закатила глаза, удивляясь хитрости этого ребенка.

Из гостиной раздалось недовольное бормотание.

Через пару секунд Луи появился на кухне и направился прямиком к соседу. Он даже не потрудился переодеться в пижаму. Школьные брюки были грязнее, чем я думала. Его лицо было красным от злости, но я не стала обращать на это внимание.

— Спокойной ночи, мистер Даллас.

— Спокойной ночи, Луи, — ответил Даллас и поднял большую мозолистую ладонь.

Луи улыбнулся и отбил ее со всей силы.

— Если хотите, можете прийти завтра. Правда, Диана?

Э-э-э…

— У меня дела завтра, но, может быть, в другой день. Пока, приятель. — Слава богу, Даллас спас меня, и мне не пришлось ничего говорить.

Если сосед еще не знал этого, то сейчас точно понял: мой Луи был самой наивной душой на всем белом свете. Он не просил о многом. И его легко было убедить в чем-то. Расплывчатого объяснения Далласа оказалось достаточно.

— Ладно. Спокойной ночи. — Луи повернулся и пошел в свою комнату, но перед тем, как выйти, обернулся. — Увидимся в моей комнате? — поинтересовался он, наконец, заметив мое присутствие. Маленький предатель.

— Хорошо, Лу. Я буду через минуту.

— Ладно.

Я повернулась к Далласу, чтобы в очередной раз извиниться, но он опередил меня.

Сосед опустил подбородок и серьезно сказал:

— Не надо. Я знаю, что вы оба не заигрываете со мной.

Я не смогла сдержать улыбку.

— Уверен?

— Да, уверен.

Но я не была полностью убеждена в этом.

— Клянусь, я держу свои руки при себе. Нас с мальчиками устраивает наша жизнь. Я не ищу им папочку. Мы встречаемся довольно часто, и я не хочу, чтобы ты ненавидел меня. Клянусь.

— Я знаю, — пробормотал мужчина, слегка приподняв уголки губ, но его лицо тут же приняло обычное серьезное выражение. — И я не ненавижу тебя. Ты ведь хотела, чтобы мы были друзьями?

 

ГЛАВА 12

Два дня спустя у меня начала раскалываться голова.

Меня тошнило. У меня редко бывала мигрень, но если она все же появлялась, то наступал полный ад. Утром я проснулась от пульсирующей боли в глазу, которая только усилилась, когда я повезла мальчиков в школу. Мне следовало это предвидеть. Только я припарковалась возле работы, как зазвонил телефон. На экране высветился незнакомый номер. Боль стала еще сильнее.

Снова чертова Анита. Я знала, что это она.

Обычно при мысли об этой женщине у меня начинала болеть голова, но в связи с ее недавним визитом… все вылилось в куда худшие ощущения. Меня тошнило, а голова собиралась вот-вот треснуть.

Каким-то чудом мне удалось дожить до конца работы. Из-за обезболивающих таблеток, которые хранились в комнате отдыха на случай необходимости, и огромного количества кофе у меня тряслись руки. Слава богу, что я не порезалась ножницами. Телефон звонил еще два раза: в первый раз на экране высветилось имя Трипа, во второй — Далласа. Мне не хотелось иметь дело с бейсбольными делами, поэтому я не стала отвечать. Сегодня был мой черед забирать мальчиков из школы. Даже без зеркала я знала, что слово «мигрень» легко читается у меня на лице.

По дороге домой мальчики вели себя хорошо и были очень внимательными ко мне. Уверена, они заметили, что мне плохо, но не стали ничего говорить. А когда мы зашли в дом, Джош даже предложил приготовить перекусить, чтобы этого не пришлось делать мне.

Я поблагодарила его и взъерошила ему волосы.

Мальчики вместе с Маком направились на задний двор, чтобы поиграть. Одновременно с этим начала работать очередная порция таблеток, которую я приняла, и солнечный свет, льющийся в окно, перестал вызывать у меня желание сдохнуть.

Когда раздался стук в дверь, я немного удивилась. Родители редко навещали нас без предварительного звонка, а Ларсены вообще не приходили без приглашения. Мои друзья тоже не заявлялись внезапно. Да и лишь несколько из них знали мой новый адрес.

Я посмотрела в дверной глазок и пришла в сильное изумление, увидев знакомое лицо вместо девочки-скаута или Свидетелей Иеговы.

— Привет, — тихо произнесла я, открыв дверь.

Когда я смотрела в глазок, у Далласа было на удивление приятное выражение лица, но как только он увидел меня, то сразу нахмурился.

— Что с тобой?

Неужели я настолько плохо выгляжу?

— Я плохо себя чувствую.

Сосед нахмурился сильнее и так посмотрел на меня, будто хотел убедиться, что моя болезнь не заразная.

— Ты ужасно выглядишь. — Я что, должна выглядеть как королева красоты, когда у меня глазные яблоки лезут из орбит? — Мигрень?

Я начала кивать, но тут же вспомнила, что станет только хуже.

— Угу. Они у меня не часто, но если уж… — Зачем я ему это говорю? И почему он здесь? — Тебе что-то нужно? — грубовато поинтересовалась я.

Даллас не стал обращать внимание на мой вопрос и тон.

— Когда ты в последний раз принимала таблетки?

Я пожала плечами — по крайней мере, я так думала.

— Несколько часов назад.

— Ты уже приготовила ужин?

— Нет. — Честно сказать, я подумывала попросить Джоша заказать доставку еды. Я не хотела разогревать духовку даже для того, чтобы просто поставить в нее замороженную лазанью.

Даллас оглянулся, после чего нерешительно посмотрел на меня. На секунду у него сжалась челюсть. Он выдохнул через нос, а потом кивнул, будто мысленно соглашался с чем-то.

— Я закрою дверь. Иди и ложись. Я позабочусь об ужине, — командным голосом заявил он. Будто я не была для него практически незнакомкой, с которой он и общался-то несколько раз.

Да кто он такой и почему делает это? Я отрицательно покачала головой, но этого было достаточно, чтобы вновь почувствовать тошноту. Это не осталось не замеченным.

— Ты не обязан делать это.

— Я хочу, — ответил сосед, продолжая пристально смотреть на меня.

Он что, использует мою тактику против меня?

Я с трудом сглотнула.

— Спасибо за предложение, но мы как-нибудь сами справимся. Тебе что-то нужно, или мы можем решить этот вопрос по электронной почте? — Когда это он приходил, чтобы поговорить о «Торнадо» лично? Никогда. А зачем еще ему появляться у меня дома?

Нужно отдать ему должное: Даллас всего лишь закатил глаза и протяжно выдохнул, после чего вновь сосредоточил свое внимание на мне.

— Ты всегда такая упрямая?

Я бы недовольно прищурилась, не будь мне так плохо. Но вместо этого лишь отзеркалила его действия и сказала правду:

— Да. А тебя и правда зовут Даллас?

Он удивленно приподнял темную бровь.

— Да.

— Почему тебя так назвали? — поинтересовалась я, несмотря на очередной приступ тошноты.

Бровь поднялась выше.

— Отец проиграл спор в футбольном матче. У него был выбор назвать меня Далласом или Ковбоем. — Не теряя времени, он вновь вернулся к первоначальному предмету разговора. — Позволь мне помочь тебе.

Я бы тоже предпочла имя Даллас.

— Ты уже достаточно сделал. Я не хочу пользоваться твоей добротой или пересекать какую-то черту. Мы справимся, — прошептала я, закрывая глаз, потому что пульсация в голове стала сильнее.

Даллас с сомнением посмотрел на меня, но мне было наплевать.

— Я уже понял, что ты не пытаешься подцепить меня. — Его голос был таким тихим, что я едва различала слова. — Давай обсудим это в следующий раз. Я здесь. Ты плохо чувствуешь себя. Позволь мне помочь.

Я закрыла оба глаза и нахмурилась, отчаянно желая покончить с этим разговором.

Даллас вздохнул.

— Я знаю, каково матери-одиночке свалиться с мигренью. Можешь позвонить моей маме и убедиться, что я не обманываю.

У меня не был ни сил, ни желания делать этого. Я открыла глаза. Кто, черт возьми, использует собственную мать в качестве поручителя?

Судя по взгляду, в этот момент сосед мысленно вздохнул.

— Можешь сфотографировать мои права и отослать снимок кому-нибудь, если тебе станет легче, — спокойно предложил он.

Я не считала его каким-то извращенцем. Нет. Скорее, переживала об отношениях между нами. Но, кажется, он, наконец, принял то, что я не пытаюсь залезть к нему в штаны. И хорошо, потому что это правда. У него было симпатичное лицо, еще более симпатичное тело, но привлекательных парней пруд пруди.

— Я закажу пиццу и посижу с твоими детьми. — Не дождавшись от меня благодарных криков, Даллас изогнул густые брови.

— Это… — попыталась сказать я, но сосед мгновенно прервал меня.

— Послушай, я пришел, чтобы сказать, что мы решили урезать количество соревнований и тренировок. Я пытался звонить тебе, но ты не отвечала.

Соревнования. Черт. В данный момент мне было совершенно наплевать на бейсбол. В моей голове крутилось только несколько слов: «пицца» и «посижу с детьми». Внезапно меня вновь одолел приступ тошноты и боли.

— Хорошо. — Я еще раз внимательно посмотрела на Далласа, зашла в дом и как послушный щенок направилась прямиком в гостиную. Сосед последовал за мной. Я подошла к дивану, думая лишь о том, что в моем доме сейчас находится практически незнакомый мужчина, который собирается заказать ужин для моих детей.

Может, не стоило делать этого?

Я наблюдала с дивана, как сосед исчезает через черный вход в кухне, после чего до меня донесся его хриплый голос, но я не могла разобрать слов.

Когда он не вернулся через двадцать минут, я села и посмотрела через открытую дверь на задний двор. Джош и Луи стояли примерно в пяти метрах от соседа. Мак лежал на траве и лениво наблюдал за ними. Увидев, что Даллас подает Джошу мяч, я улыбнулась, плюхнулась на спину и мысленно прочитала молитву о скорейшем выздоровлении.

Прошло еще двадцать минут, потом десять.

Внезапно кто-то открыл дверь, и сразу же раздались голоса Джоша и Луи. Даллас зашел следом за ними. Только они закрыли дверь, как раздался стук.

— Я открою, — сказал сосед, взъерошив волосы Луи.

— Он заказал пиццу, — пробурчал Джош и упал в кресло, которое стояло перпендикулярно дивану. — С кусочками ананасов.

У меня не было сил, чтобы показать ему язык. Черт, больше всего на свете я хотела оказаться в своей комнате, но я не собиралась оставлять Джоша и Луи наедине с мужчиной, которого едва знала. Мои родители точно никогда не узнают об этом.

— Не понимаю, почему тебе не нравятся ананасы.

— В пицце?

Они с братом произнесли это одновременно, как и всегда, когда мы спорили по поводу начинки в пицце.

— Фу.

— Это у вас лица — фу. — Может, мне было не настолько плохо, если я спорила с ними.

— Нет, только у Джоша, — пропищал Луи, и я фыркнула. Он был слишком мал для подобных реплик, но порой удивлял меня своим остроумием, и мне это нравилось.

Естественно, Джош пихнул Луи локтем, а тот его в ответ. Даллас закрыл дверь и появился в комнате с тремя коробками. Он поставил их на кофейный столик и махнул мальчикам рукой.

— Луи, принеси, пожалуйста, тарелки и салфетки.

Луи кивнул, встал и направился в кухню. Когда он вернулся, Даллас уже открыл коробки.

Оказывается, он купил одну супер большую пиццу, в средней коробке лежала моя любимая — с ананасами — видимо, мальчики сказали ему об этом, а в последней коробке были куриные крылышки.

Даже не спрашивая, сосед оторвал руками два куска ананасовой пиццы и положил их на тарелку, которую ему вручил Луи.

— Сначала дамы.

— Спасибо, — ответила я слабым голосом, который ненавидела.

— Луи, ты что будешь? — спросил он младшего.

Тот показал на мясную пиццу, а потом ткнул пальцем в горячие крылышки.

— Одно. — Я недовольно прищурилась, и он добавил: — Пожалуйста.

Даллас удивленно приподнял бровь, после чего оторвал кусок пиццы и положил на тарелку.

Перед тем, как достать из контейнера куриное крылышко, он уточнил:

— Они острые. Ты справишься?

В том, что ответил Луи, была виновата только я. Потому что он произнес слова, которые не раз говорила ему я.

— Я мексиканец. Никаких проблем.

Ореховые глаза изумленно посмотрели на меня.

— Хорошо, приятель. Если ты уверен. — С этими словами он взял, наверное, самое маленькое крылышко и положил его на тарелку.

— Джош, а ты? — поинтересовался он.

Три минуты спустя мы вчетвером сидели за столиком, набивая желудки. Клянусь, сыр обладает какими-то волшебными целительными свойствами, потому что пока я ела, у меня не болела голова. Джош проглотил три куска пиццы и два крылышка, после чего лег на пол и застонал. Луи был не большим любителем поесть, но тоже навернул достаточно. Не знаю, сколько ел Даллас, но, судя по всему, много. В итоге не осталось ни крошки.

— Голова уже не так сильно болит? — спросил Даллас, сидя на полу возле столика, прямо напротив телевизора. Вид у него был расслабленный и довольный, как у любого человека после пиццы.

— Лучше, чем до еды, — улыбнулась я. — Спасибо. Сколько я тебе должна?

— Нисколько, — твердо ответил сосед.

Я знала, когда спорить было бесполезно. К тому же, мне не хотелось этого делать. Позже, я как-нибудь отплачу ему.

— Тогда спасибо тебе еще раз.

Мне даже не пришлось напоминать мальчикам о манерах.

— Спасибо, мистер Даллас, — по очереди произнесли они, отчего меня переполнила гордость за них.

— Я же сказал, что вы можете называть меня Даллас.

* * *

— Мистер Даллас хороший, — произнес Луи спустя несколько часов, когда забирался в кровать.

— Считаешь? — ответила я, падая на край матраса. Голова уже болела не так сильно; по крайней мере, я могла разговаривать.

— Да. — Луи натянул одеяло до шеи. — Джош бросил мяч за забор, а он даже не разозлился. Мистер Даллас сказал, что Джош сделал ничего плохого.

— НЕ сделал ничего плохого, Лу. Ну, это было мило с его стороны. — С возрастом я все больше стала ценить такие качества, как терпение и доброта. Когда я была моложе — и гораздо дурнее — меня тянуло к сексуальным парням с хорошими машинами. Сейчас же я принимала во внимание кредитную историю, места работы и личные качества, которые невозможно определить за ужином или бокалом вина.

— Он сказал, что нам нужно отремонтировать забор.

Я кивнула, мысленно добавляя забор к списку вещей, нуждающихся в ремонте.

— Я знаю.

— Ты скажешь об этом Abuelito?

Я подмигнула ему.

— Не хотелось бы, может, мы справимся с этим сами? Как думаешь?

Милое детское личико мгновенно приняло расстроенное выражение.

— Может, Abuelito поможет?

— Зачем? Считаешь, что мы не справимся? — Признаться, я и сама не была в этом уверена, но что за пример я покажу детям, если буду постоянно обращаться с просьбами к отцу?

Судя по тому, что в следующую минуту произнес Луи, я уже показала им плохой пример. Малыш посмотрел мне прямо в глаза и очень серьезно произнес:

— Помнишь, что было с моей кроватью?

Я закрыла рот и сменила тему разговора.

— Хорошо, что ты хочешь услышать сегодня? — поинтересовалась я, подтыкая под него одеяло.

Луи задумчива хмыкнул.

— Новую историю. — Слава богу, он забыл про кровать.

— Новую историю?

— Да. — Я внимательно посмотрела на него, пока он не добавил: — Пожалуйста. Прости, я забыл.

— Хорошо. — Я провела пальцем по его стопе, зная, что Луи начнет молотить ногами и выберется из кокона, в который я его укутала. — Будет тебе новая история. Хм… — Несмотря на огромное количество историй о Родриго, иногда мне было сложно вспомнить то, что Луи не слышал миллион раз.

Когда отец сказал, что мой брат умер, минуты, последовавшие за этим, казалось, длились несколько миллионов лет. Я никогда не забуду о том, как сидела на кровати, а моя душа рвалась в клочья. Мы все были убиты горем. Я не спала с родителями с тех пор, как была малышкой, но тогда, помню, стояла перед закрытой дверью их спальни часами, отчаянно желая утешения, которые они не были готовы дать мне. И силой заставляла себя возвращаться в свою комнату.

Так было, пока я не увидела мальчиков. Тогда я и поняла, что Мэнди ничего не могла сделать для них. Мне пришлось забыть о горе — по крайней мере, перед ними. Даже при мысли о ней… о тех признаках, которые она выказывала… меня вновь охватило чувство вины. Мы все были виноваты, и я не хотела, чтобы Джош и Луи забыли о Мэнди.

— Ты хочешь услышать смешную историю о папе или… быть может, о маме?

Я чуть не пропустила, как Луи вздрогнул — так было каждый раз, когда я упоминала о Мэнди.

— Смешную, — ответил он. Ничего удивительного.

Я улыбнулась и отпустила тему матери.

— Как-то мы с твоим отцом ехали в Эль-Пасо, чтобы навестить Abuelita и Abuelito. Джош тогда еще не родился. В одном местечке мы остановились, чтобы поесть, но еда была отстойной, Лу. У нас сразу прихватило животы, но мы все равно подмели все подчистую. В общем, когда мы покинули ресторан и поехали дальше… твой отец начал жаловаться, что у него сильно крутит живот и он вот-вот обкакается.

Луи расхохотался.

— Потом он начал угрожать, что сделает это в машине, поэтому я остановилась на первой попавшейся нам заправке, и он побежал в туалет. — Я так ярко представила себе это, что рассмеялась. — Он держался руками за зад, как будто пытался удержать все внутри себя. — К этому моменту мы с Луи смеялись так, что на глазах выступили слезы. — У меня тоже крутило живот, но не так сильно. Где-то через тридцать минут твой отец вернулся весь потный. Честно, Луи. Весь потный. Он залез в машину, я посмотрела на него и поняла, что на нем нет носков. Поэтому я спросила его: «Что случилось с твоими носками?». А он ответил: «В туалете не было бумаги».

Луи со смехом перекатился на бок и схватился за живот.

— Что, понравилась история?

Луи продолжал смеяться и выкрикивать: «Боже мой, боже мой» снова и снова. Чувствуется влияние моей матушки.

— Через месяц у него был день рождения, и я подарила ему рулон туалетной бумаги и носки.

— Дедушка показывал мне рождественскую видеозапись, когда ты даришь папе носки, а он швыряет их в тебя.

Я кивнула.

— Он заставил меня пообещать никому не рассказывать об этом, поэтому я просто дарила ему носки.

— Ты такая смешная, Tia.

— Я знаю.

Лицо Луи порозовело, и он выглядел таким счастливым.

— Я скучаю по нему, — произнес малыш.

— Я тоже, Лу. Очень-очень сильно, — ответила я, чувствуя, как в горле нарастает ком. На глазах выступили слезы, но мне удалось удержать их. Я хотела, чтобы этот момент оставался счастливым воспоминанием между мной и Луи. А поплакать можно и позже.

Луи сонно моргнул и мечтательно вздохнул.

— Когда я стану таким старым как ты, то хочу быть полицейским, как папочка.

Сердце сжалось от боли, и я даже не отреагировала должным образом на упоминание о возрасте.

— Ты можешь быть тем, кем захочешь, — ответила я. — Твоему отцу было бы все равно, главное, чтобы ты хорошо делал свою работу.

— Потому что он любил меня?

Этот ребенок просто убьет меня.

— Потому что он любил тебя. — Я с трудом сглотнула, надеясь, что Луи не увидит борьбу чувств на моем лице. Быстро подоткнув одеяло, я наклонилась и чмокнула его в лоб, получив в ответ поцелуй в щеку.

— Я люблю тебя, спокойной ночи.

— Я тоже люблю тебя, — ответил он, когда я направилась к двери. На моем лице расцвела улыбка несмотря на то, что крошечная часть сердца разбивалась в этот момент на мелкие осколки.

— Tia, если хочешь, можешь покупать мне носки, — добавил малыш.

Может, если бы я ожидала этого, его предложение не обрушилось бы на меня валун, за которым последовал взрыв ядерной бомбы в том месте, где когда-то было сердце.

У меня подогнулись колени. Горечь и что-то близкое к мукам охватило меня, но я собралась с силами, повернулась к Луи и кивнула.

— Думаю, твоему отцу бы это понравилось. Спокойной ночи, Лулу.

— Спокойно ночи, — выкрикнул он, когда я закрыла дверь и, прикусив губу, с трудом сглотнула.

Боже мой.

Боже мой.

В носу засвербило. На глазах выступили слезы. Я часто задышала, пытаясь найти силы, чтобы справиться с болью, которая рвала меня на части.

Почему жизнь такая несправедливая?

Почему не становится легче? Почему это должен был быть мой брат? Родриго не был идеальным, но он был моим братом. Он любил меня, даже если я и действовала ему на нервы.

Почему?

Неожиданно раздался голос Джоша:

— Тетя Ди.

Черт.

— Ты готов ко сну? — хрипло произнесла я.

— Да, — ответил он и тут же раздался скрип кровати.

Я вытерла слезы тыльной стороной руки, а потом подняла футболку и высморкалась. После чего сделала глубокий вдох, который не особо помог, но я не могла не пожелать Джошу спокойной ночи.

Когда мне, наконец, удалось взять себя в руки, я выдавила улыбку и просунула голову в его комнату. На кровати лежал Джош и, конечно же, мой третий парень — Мак, который тут же замахал хвостом прямо перед лицом маленького хозяина.

— Что за историю ты рассказала Лу? — поинтересовался Джош, будто чувствуя, как мне сейчас больно.

— О твоем отце и носках.

Он улыбнулся.

— Я знаю ее.

— Правда? — спросила я и присела на край кровати, после чего положила одну руку на Мака, а вторую — на Джоша. Если он знал, что я расстроена, то смысла скрывать это не было.

— Да, он рассказал мне.

Я удивленно приподняла брови.

Джош пожал плечами и посмотрел на меня.

— Однажды, когда мы были в парке, мне пришлось воспользоваться одним из его носков, — покраснев, ответил он.

На моих глазах снова выступили слезы. По крайней мере, Родриго рассказал об этом Джошу. Оставил ему о себе еще одно воспоминание.

— Мне тоже приходилось пару раз переодевать нижнее белье на изнанку. Ничего страшного.

Такое случается.

Он в ужасе посмотрел на меня.

— Какая гадость!

— Чего? А подтирать зад грязным носком — это не гадость?

— Это совсем другое! — заявил Джош.

— С чего бы это? — поинтересовалась я, вспоминая как мы с Родриго сотню раз спорили на эту тему.

— Потому что! Ты девочка!

Я закатила глаза.

— Боже, заткнись. Это нормально. И то, что я девочка, а ты мальчик, не имеет значения. Но девочкой быть лучше. — Я ткнула в него пальцем.

Джош покачал головой и вздрогнул, якобы шокированный моими словами. Я лишь вновь закатила глаза.

— Ложись спать.

— Я и так лежу.

Я усмехнулась, и он усмехнулся в ответ.

— Я люблю тебя, Джош.

— Я тоже люблю тебя.

Я поцеловала его в щеку, а потом чмокнула и Мака. Мне даже стало немного легче. Но этого было недостаточно.

Порой я чувствовала себя изменницей из-за того, что слишком сильно любила их. Потому что они не должны были быть моими детьми. И единственная причина, по которой это стало возможным, — ужасное событие в нашей жизни.

Мне было очень больно. Как уже давно не было. На глазах выступили слезы, в носу захлюпало, и на секунду я подумала о том, чтобы закрыться в шкафу и выплакаться. Как я всегда делала, с самого детства. Но это место было слишком старым, а шкаф слишком маленьким. Кухня, гостиная, столовая и прачечная тоже не подойдут.

Не успела я хорошо подумать, как уже закрывала за собой входную дверь и тяжело дышала. В глазах стояли слезы, а горло, казалось, распухло в два раза. Я села на верхнюю ступеньку и скрючилась, пытаясь унять боль. Мне было тяжело дышать, а слезы все капали и капали.

Жизнь такая несправедливая. Но… ничего личного. Я знала это. Так говорилось в брошюрах, которые я читала после смерти Родриго. Но это знание не помогало.

Боль потери не становилась меньше. Я не переставала скучать по брату. Ничто и никогда не заполнит пустоту после его смерти, которая осталась в моей жизни, жизни мальчиков, моих родителей и даже Ларсенов.

Я даже не пыталась вытереть слезы и высморкаться.

У него было двое детей, жена, дом и любимая работа. Ему было всего тридцать два года, когда он умер. Тридцать два. Через три года мне самой исполнится тридцать два. Мне до сих пор кажется, что у меня впереди вся жизнь. Он, наверное, думал так же.

Но его больше ничего не ждет. Вот он жив, а через минуту — уже нет. Как-то так.

Боже, я безумно скучала по его дурацким шуткам и упрямости. Как он не давал мне спуску ни в чем. Родриго был больше, чем брат для меня. Больше, чем друг. Он учил меня водить машину и помог заплатить за курсы стилистов. Он научил меня всему.

Я с удовольствием вновь стала бы эгоистичной идиоткой с ужасным вкусом в отношении мужчин, если только это могло бы вернуть его обратно.

Я скучала по брату. Очень. Сильно.

— Ты в порядке? — внезапно раздавшийся голос чуть не довел меня до инфаркта.

Я подняла взгляд, даже не потрудившись вытереть слезы и нос. Как кто-то мог подойти ко мне незамеченным? Я покачала головой Далласу, который стоял на нижней ступеньке, и призналась:

— Не совсем.

— Я так и понял, — мягко произнес он. — Не знал, что можно плакать, не издавая ни звука.

Сосед нахмурился и пристально посмотрел на меня.

Я шмыгнула носом и прикусила нижнюю губу, будто это могло помочь остановить слезы. Но они продолжали катиться по щекам, несмотря на то, что мозг требовал прекратить это.

— Голова все еще болит? — тихо поинтересовался Даллас.

Я пожала плечами и вытерла слезы. Да, болит, но не так сильно, как сердце.

— Что-то случилось с мальчиками?

Я снова покачала головой, боясь открыть рот и громко зареветь перед этим мужчиной.

Он обернулся и потер шею, после чего со вздохом повернулся ко мне.

— Если ты хочешь поговорить… — Даллас почесал щеку, чувствуя себя неловко. Не могу винить его за это. Мне тоже не хотелось, чтобы свидетелем моего горя стал человек, который плохо думал обо мне в начале нашего знакомства. — Я буду молчать, — наконец, добавил он, вынуждая меня поднять взгляд. Легкая улыбка на суровом лице была столь неожиданной, что застала меня врасплох.

Рассказать ему? Практически незнакомцу? Поделиться с ним тем, чем я не делилась даже с родителями? Но как описать самое худшее событие в своей жизни? Как объяснить, что твой брат умер, и твоя жизнь изменилась навеки?

Я не была замкнутым человеком, не способным делиться чувствами, но это… это было совсем другое. И не имело ничего общего с жалобами на маму подруге.

— Я не… Я не… — Я захрипела. — Я… я ненавижу это. Я не жду от тебя жалости или внимания…

Сосед опустил голову и сглотнул.

— Я уже говорил тебе, что знаю это, — все так же тихо произнес он. — Я думал, что мы разобрались с этим?

Я шмыгнула носом.

Даллас снова вздохнул и посмотрел на меня своими орехового цвета глазами.

— Давай, прекращай плакать, — мягко попросил он.

Я хотела ответить ему согласием, но не могла произнести ни слова из-за икоты.

— Я не пытаюсь у тебя что-то выведать.

Я тяжело дышала, пытаясь сдержать молчаливые слезы. Мне хотелось сказать ему, что со мной все в порядке или, по крайней мере, будет в порядке, но вместо этого у меня затряслись плечи и рот сам собой произнес:

— Он хочет, чтобы я купила ему носки.

После короткой паузы, Даллас переспросил:

— Что?

— Луи хочет, чтобы я купила ему носки.

Несмотря на слезы, застилавшие глаза, я видела, как у соседа отвисла челюсть, и он побледнел.

— Ты не можешь… купить ему носки?

Я приложила руку к сердцу, будто пытаясь унять боль.

— Нет, могу. — Я вытерла лицо и отметила про себя, что Даллас, наконец, закрыл рот. — Раньше я дарила носки своему брату, а теперь Луи просить дарить носки ему, потому что я не могу… не могу больше… дарить их брату.

— Дело ведь не в носках? — после короткой паузы поинтересовался Даллас.

Он даже не знает. Откуда ему знать? Дело не в чертовых носках. По крайней мере, не совсем. Дело во всем и понемногу. В жизни и в смерти, в черном, белом и сером. Дело в том, что я должна была быть сильной, когда у меня не было на это сил. Что я должна была жить дальше, когда мне хотелось умереть. Я знала, что мои слова не имели для него никакого смысла. Но как я могла ему все объяснить? Как могла рассказать, что часть меня умерла со смертью брата, и я изо всех сил пыталась сохранить остатки себя в целостности, едва удерживая их вместе с помощью скрепок и изоленты.

— Я скучаю… — Клянусь, моя грудь взорвалась от боли. Я не могла выдавить ни слова. Или, быть может, не хотела. Я редко с кем говорила о Родриго, только если с Ван. Но Ван была моей названной сестрой.

— Мой брат умер, а я безумно скучаю по нему, — прохрипела я то, что никогда не сказала бы маме и папе. Зато сказала человеку, который жил через дорогу от меня. Я прижала ладонь ко рту, будто пытаясь унять свою боль. — Я очень скучаю по нему.

— Прости, я не знал, — мягко ответил Даллас.

— Мне… мне тяжело говорить об этом. — Я передернула плечами и вновь прижала ладонь ко рту, чувствуя, как на меня со всей силы обрушивается горечь утраты.

Почему эта боль не утихает со временем?

— Мне приходится рассказывать Луи истории, потому что он плохо помнит его. Уверена, что Джош тоже. И они вынуждены жить со мной. Со мной. Он оставил их мне. — Из глаз вновь ручьем потекли слезы. Я до сих пор не могла поверить в это. Из всех людей в мире они с Мэнди выбрали меня. — О чем он думал. У меня нет опыта. Что, если я все испорчу?

Я и забыла, что Даллас ничего не знает о моем брате. Ему не понять, почему я так сильно скучала по нему. Откуда?

— Господи Иисусе, — пробормотал он и посмотрел на меня так, будто не знал, что сказать.

— Прости, — вытерев лицо, произнесла я. — Сегодня был длинный день, и ты уже много сделал для меня. Прости. Это все Луи и чертовы носки.

Сосед продолжал внимательно смотреть на меня.

— Мальчики… они оба… дети твоего брата?

Я кивнула и шмыгнула носом.

На мгновение выражение его лица изменилось, но он тут же нахмурился. После чего открыл рот… и снова закрыл его. Передернул плечами и покачал головой. И, наконец, произнес:

— За что ты извиняешься? Ты просто расстроена и скучаешь по брату.

Я была настолько потрясена, что даже не кивнула.

Теперь Даллас смотрел на меня как на сумасшедшую.

— Ты сама почти ребенок, а воспитываешь двоих детей. И переживаешь о том, какими людьми они вырастут.

Я откинула голову назад и зажмурилась, пытаясь взять себя в руки. Одновременно с этим издав булькающий звук, давая понять, что услышала его.

Прошло несколько минут. Я не хотела смотреть на соседа, поэтому и не смотрела. В конце концов он уселся на вторую ступеньку, так близко, что его рука касалась моей ноги.

— Сколько времени прошло?

— Два года, — прохрипела я. — Самые долгие два года в моей жизни.

Он тяжело вздохнул, и я, наконец, подняла на него взгляд. Даллас сидел, задрав голову вверх. Мимо нас проехала машина.

— Мне было столько же лет, сколько Джошу, когда умер мой отец, но я до сих пор по нему скучаю. За два года может произойти множество событий, но это недостаточно долго, чтобы боль утраты стала меньше, — спокойным и, где-то даже милым голосом, произнес сосед. — Тот, кто не согласится с этим, никогда никого не терял.

Лучше сказать было невозможно.

— Да, это недостаточно долго. Даже и близко, — согласилась я. — А ты… все нормально сейчас? Тебе стало легче? — поинтересовалась я, не ожидая, что он ответит. — Иногда я забываю о том, что не могу позвонить ему или рассказать что-нибудь смешное. Что не могу попросить его помочь исправить мои ошибки, пока о них не узнал отец. — Сколько раз так было? Я икнула, с каждой секундой все больше скучая по Родриго.

В горле запершило. По подбородку текли то ли слезы, то ли сопли. Но мне было наплевать.

— Я никогда больше не увижу его. Он никогда больше не ткнет меня тортом в лицо. Родриго был засранцем, но моим засранцем. И я хочу его обратно. — Слезы вновь потекли по лицу ручьем, а в груди все сжалось.

— Засранец или нет, но он был членом твоей семьи.

Я не могла перестать реветь.

— Я знаю. Он был у меня двадцать семь лет. А мальчикам не было отпущено и половины этого срока. Это несправедливо. Если бы что-то случилось со мной, то все было бы совершенно иначе. — Я вытерла слезы тыльной стороной руки. — Это так, черт возьми, несправедливо по отношению к Джошу, Лу и моим родителям.

Даллас посмотрел на меня через плечо. Свет от лампочки на крыльце очертил его мужественную челюсть и прямой длинный нос.

— Я не стану спорить с тобой насчет несправедливости. Потому что ты права. Я не знаю, почему некоторые люди умирают, а некоторые продолжают жить. Но мы ничего не можем с этим поделать. Не стоит чувствовать себя виноватой в том, что ты здесь, а его нет.

Я застонала и покачала головой.

— Диана, — успокаивающе произнес он голосом, совсем не похожим на обычный. — Я достаточно видел, как вы общаетесь. И… никогда не скажешь, что они не твои. Ясно как день, что мальчики любят тебя гораздо больше, чем просто тетю. И этого не было бы, делай ты что-то неправильно. Я не знаком с твоим братом, но если он сейчас наблюдает за тобой, то знает, что сделал правильный выбор.

В его словах и голосе было что-то, отчего мне стало легче. Совсем немного легче. Я шмыгнула носом и подумала о том, насколько мы трое привязаны друг к другу. Может, сама ситуация, которая связала нас, и была ужасной, но я любила мальчиков больше, чем кого бы то ни было в этом мире.

— Они и правда любят меня. Всегда любили.

Даллас пожал плечами так, будто только что разрешил какую-то великую тайну.

— У меня нет детей, но у многих друзей — есть. Если тебе станет легче, то на мой взгляд ни один из них не знает, что он делает большую часть времени. Моя мама уж точно не знала.

Естественно, я не поверила ему, но у меня не было настроения спорить.

— Твой брат оставил их тебе по завещанию?

Я кивнула и, обхватив ноги руками, уперлась подбородком в колени.

— Да. Таково было их с женой желание. Что я буду опекуном, а не дедушки с бабушками. Я. Идиоты. У меня никогда не было даже собаки. — Мне было тяжело вспоминать те месяцы после смерти Родриго, особенно если в этих воспоминаниях всплывала Мэнди. Все началось с того, что я забрала мальчиков ненадолго, потому что она была убита горем, а в итоге это временное превратилось в постоянное.

Даллас кивнул, продолжая с любопытством наблюдать за мной. В его глазах так и читался вопрос: «Что произошло с их матерью?»

Я ответила ему молчанием. Некоторые вещи невозможно рассказать словами.

Он пристально смотрел на меня несколько минут, а потом будто понял мой мысленный посыл.

— Судя по всему, он любил своих детей. И если оставил их тебе, значит, считал, что ты справишься.

Нет, они должны были остаться с Мэнди, а не со мной.

— Наверное. Никто не будет любить их так, как я. — Это была правда. Ради них я взяла себя в руки, когда остальные члены семьи не смогли сделать этого. Все ради любви к двум мальчиком, которые украли мое сердце еще до своего рождения.

— У них же есть и другие родственники? — поинтересовался Даллас. — Мне кажется, что я видел их дедушек и бабушек?

— У них есть еще одна тетя. Она замечательная, но… — Я помотала головой. — Если бы мальчики достались ей, я бы, наверное, подала в суд. Хотя, зная Джоша и Луи, они бы сбежали от нее, чтобы жить со мной. Я их любимица. — Произнеся эти слова вслух, я почувствовала себя намного лучше. Это была правда. Я всегда знала это, но порой забывала. Кто еще мог бы делать эту работу лучше меня? Другая тетя? В ее чертовых мечтах. Ларсены были отличными людьми, но не смогли бы заниматься ими постоянно. Им было уже под семьдесят; у них поздно родились дочери. А мои родители… они были хорошими даже несмотря на строгие правила, но так и не смогли стать прежними после смерти Родриго. Но вряд ли я когда-нибудь кому-то расскажу об этом, даже лучшей подруге.

Сосед издал звук, который мог означать что угодно. Однако я заметила, что этот сильный грубоватый мужчина, кажется, расслабился. Он посмотрел на меня, а я не стала отводить взгляд.

Я улыбнулась, наверное, самой страшной и всех своих улыбок, и он ответил мне тем же.

— Спасибо за твои слова, они помогли мне, — шмыгнув носом, произнесла я.

Даллас пожал плечами, будто не сделал ничего особенного.

— Я ценю это.

— Я просто посидел рядом. — Сосед вновь пожал плечами. — Мы все делаем ради семьи то, на что никогда не пошли бы ради кого-то другого.

— Это точно, — пробормотала я, цепляясь за его слова. Что поделать, я была любопытной и слишком мало знала о мужчине, который теперь занимал не последнее место в жизни Джоша. — Ты разрешил своему брату жить с тобой. Уверена, ты знаешь, о чем говоришь. — Его брат, судя по всему, был еще тем придурком.

Даллас покачал головой и устремил свой взгляд через дорогу. Мышцы на его плечах и шее напряглись.

— Мой брат ведет себя как кусок дерьма так долго, что уже позабыл, каково это — быть нормальным. Я до сих пор не выставил его из дома только потому, что у него больше никого нет. Маму он достал. Бабушку тоже. Если и я откажусь от него… — Он прочистил горло и посмотрел на меня через плечо. В его глазах была столько боли… Я, человек, который жил с такой же болью, понимала его. — Я не откажусь. Но это не важно…

Мои руки покрылись мурашками. Семья есть семья.

— Я давно его не видела.

— Я тоже.

Я посмотрела на Далласа.

— Думаешь, с ним все в порядке?

— Да. Он просто разозлился на меня, ничего необычного.

А я считала своего брата придурком. Я снова вытерла лицо тыльной стороной ладони.

— Могу я тебя кое о чем спросить?

— Не знаю, — мгновенно ответил он.

— Не знаешь чего? — выпрямившись, поинтересовалась я.

— Я не знаю, почему он подрался в ту ночь, когда ты помогла ему. Он ничего не рассказал мне. Но парни в клубе…

Он имел в виду байкерский клуб, в котором состоял Трип?

— …сказали, что брат, вроде, связался с замужней женщиной. Мне он сообщил лишь о том, что все решил, и ничего подобного больше не произойдет, — суровым голосом объяснил он.

— Понятно. — Я положила щеку на колено. — Кстати, мне жаль твоего папу. Я вижу, как больно Джошу и Луи, и ни один ребенок не должен проходить через подобное. Я сама едва справляюсь с этим.

— Он довольно долго болел, — спокойно произнес Даллас. — После его смерти мне много времени уделял лучший друг отца и дяди. Я справился со всем только благодаря им. Если ты будешь рядом с мальчиками, то с ними все будет хорошо. Поверь мне.

Какое-то время мы сидели молча, наслаждаясь хорошей погодой, отсутствием комаров и относительной тишиной. С каждой минутой мне становилось легче и, наконец, горечь утраты стала вполне терпимой.

— Спасибо, что взял Джоша в команду.

Даллас расправил плечи и посмотрел на меня.

— Я не брал его в команду. Он заработал это право, — объяснил сосед.

Я стерла с лица остатки слез и шмыгнула носом.

— На отборе он был самым лучшим, — сказала я.

Даллас склонил голову набок и второй раз за вечер улыбнулся с закрытым ртом. Он не подтвердил и не опроверг мои слова, тогда я добавила:

— Это правда.

Его улыбка стала шире, а щеки, клянусь, слегка покраснели. Я ухмыльнулась, несмотря на то, что глаза сильно опухли от слез. Я ненавидела, когда меня жалели, потому что не знала, как на это реагировать.

— Ты знаешь это. Я знаю это. Все в порядке. Я понимаю, что тебе не хочется выделять любимчиков. — Даллас хрипло усмехнулся. А я шмыгнула носом в последний раз и быстро произнесла то, что хотела сказать ему уже давно: — Знаешь, ты не должен был отстранять меня от посещения тренировки.

Усмешка переросла в смех.

— Ты все еще зациклена на этом?

Я отметила про себя, что у него очень приятный смех. Грудной. Искренний. Нет, он все еще оставался придурком из-за того, как относился ко мне до перемирия, но теперь я была готова простить его гораздо быстрее.

— Ты начала это, а я не могу выделять любимчиков. Сама сказала. — Он усмехнулся еще раз, после чего тихо произнес: — Кстати, я больше не видел ту машину.

Ту машину? А, он об Аните. Черт.

— Я тоже. Не думаю, что она снова появится. Это из-за нее у меня сегодня мигрень. Но спасибо, что приглядывал за нами.

— Не за что. — C этими словами он встал и отряхнул шорты. Мне пришлось заставить себя смотреть ему в глаза. — С тобой все будет в порядке.

— Со мной все будет в порядке, — подтвердила я, повторив его же слова. — Спасибо за… все.

Внезапно Даллас хлопнул по карманам и воскликнул:

— Я же пришел, чтобы проверить не оставил ли у тебя кошелек. Не против, если я посмотрю?

 

ГЛАВА 13

— Мне кажется, что ты купила мало пива, — на испанском отметил папа.

Я кинула на него взгляд через плечо и высыпала еще два пакета льда поверх бутылок.

— Pa, это день рождения Джоша. И напиваться совсем не обязательно. Я купила по полкоробки газировки, воды и сока разного вида. Так что можете упиться «Капри Сан».

Он недовольно посмотрел на меня.

— Могла бы купить и больше пива, или сказала бы мне, и это сделал бы я.

Только в моей семье взрослые приходят на детскую вечеринку, ожидая, что им проставят пиво.

Отец и так купил мясо для барбекю. А я потратила почти все деньги на вечеринку, и это учитывая скидку от клиента, который сдает в аренду столы, стулья и батуты для праздников. К счастью, у меня уже была надувная водная горка.

Я в очередной раз напомнила себе, что сегодня главное, чтобы Джош был счастлив. И Луи.

Все остальные могут идти в задницу, если им мало пива, черт возьми. У меня что, по их мнению, денег куры не клюют?

Боже, я превращалась в свою маму.

— Все будет в порядке, — пробурчала я ему и, хлопнув по спине, направилась в дом, чтобы взять темно-синюю скатерть, которую я использовала для дней рождений мальчиков последние два года. Мама крутилась на кухне: раскладывала по подносам овощи и закуски, которые я купила. Она нервно улыбнулась мне, как и всегда, когда мы ожидали гостей.

В детстве мы с Диего всегда прятались в дни праздников. Потому что мама, которая обычно была очень чистоплотным, щепетильным и любящим человеком с приятным характером — пока ты не сделал чего-нибудь, что могло разозлить ее — превращалась в ходячий кошмар. Мне всегда было не по себе, что мы не помогли ей в такие дни, но слушать то, что она говорила, пытаясь сделать все идеально, было ужасно. Несколько раз Родриго даже слал мне сообщения с советом «бежать», если вдруг на маму находило подобное настроение.

И в данном случае, несмотря на то, что это был мой дом, и в гостях должны были быть лишь дети, члены семьи и ближайшие соседи… я не ожидала ничего иного. Едва переступив порог, она пожаловалась на отсутствие чистящего средства для плинтусов, после чего намочила полотенце и начала их протирать. Закончив с ними, мама посетила ванные комнаты, чтобы убедиться, что на стенах нет пятен мочи или других продуктов жизнедеятельности человека.

Именно поэтому мне совершенно не было стыдно за то, что я улыбнулась ей и постаралась как можно скорее смыться из дома, чтобы заняться украшением двора.

Коробка с украшениями стояла в гостиной, где я и оставила ее. Из комнаты Джоша раздавались громкие крики — скорее всего, Джош и Луи играли в приставку.

— Парни, не хотите помочь мне украсить двор? — поинтересовалась я, притормозив в гостиной, и получила ответ: «Дай нам пять минут!».

Уж я-то знала эти пять минут.

— Ну серьезно! Чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее вы сможете вернуться к игре.

— Ладно! — недовольно выкрикнули мне.

Я постаралась незаметно проскользнуть мимо кухни к задней двери, надеясь, что мама не заметит меня. Она и не заметила. Слава богу!

К моему удивлению мальчики вышли на улицу спустя всего несколько минут. Луи сразу же хмуро поинтересовался:

— Что не так с Abuelita?

— Она всегда немного «ку-ку» во время праздников, Лу. — У него было такое выражение лица, когда он посмотрел через плечо на дверь, которая вела на кухню, что я рассмеялась. Бедный ребенок и не знал, что моя мама может быть такой.

Мы развесили украшения, несмотря на то, что водяная горка так и манила нас, и умудрились закончить все за пятнадцать минут до того, как должны были начать собираться гости.

— Диана, а ты пригласила соседей? — поинтересовался отец со своего место у гриля.

— Да. — Я решила, что, если сделаю это, то они не станут возмущаться, когда мои гости начнут парковаться возле их домов. Два дня назад Лу и Джош обошли всех соседей и оставили им приглашения на крыльце, пока я ждала на веранде с Маком. Я заставила их подписать конверты и чуть не умерла со смеху, когда увидела, как Луи написал имя Далласа.

— Привет! — раздался женский голос по другую сторону забора.

Мы все — я, отец, Джош и Луи — повернулись в сторону говорящего и увидели четыре торчащих из-за забора лица. Три из них улыбались, четвертое — с натяжкой, но это были хорошо знакомые и любимые лица. Более высокая из двух женщин была той, чье лицо я видела по телевизору месяц-два назад. Хорошенькая, немного старше меня; когда-то я завидовала ей, потому что она была крутой и красивой.

Но это было в детстве. Моя кузина была замечательной, в частности потому, что никогда не задирала нос в школе. Я, наверное, была более высокомерной сучкой, чем она.

— Сал! — заорала я. — Входи.

Она улыбнулась и открыла дверь. Кузина зашла первой, за ней появилась ее мама, моя тетя, папа, брат моего отца и последним вошел ее муж. Мне кажется, что я никогда не привыкну называть этого мужчину мужем Сал. Все те разы, когда мы встречались с этим бывшим футболистом, я лишь дважды набралась храбрости посмотреть ему в глаза.

Сал с улыбкой направилась ко мне, вытянув руки, будто мы не виделись несколько лет. Что было правдой, потому что лично мы встречались последний раз почти два года назад. Большую часть года она жила в Европе, поэтому ей редко удавалось выбраться домой.

— Прости, что появилась на празднике без приглашения…

— Заткнись, — пробурчала я, обнимая ее. — Я даже не знала, что ты в городе.

— Мы прилетели вчера. Я хотела сделать сюрприз родителям, — объяснила она, крепко прижимая к себе. После чего отстранилась и снова улыбнулась. Я ответила ей тем же. Сал была намного выше меня, но у нас были одинаково стройные фигуры и отцовские глаза. Только ее подтянутое мускулистое тело было результатом тренировок, а мое — поеданием «Поп-Тартов» и хороших генов. В общем, обычное, как моя жизнь. Кожа Сал была немного светлее, благодаря ее маме, а лицо веснушчатое. Несмотря на это, мы были очень похожи. Родители говорили, что когда мы были детьми, то всегда представлялись сестрами.

— Рей! — крикнула она через плечо.

Тетя и дядя в этот момент обнимались с моим отцом, а Рейнер — мне с трудом удавалось не называть этого человека по имени, под котором его знало пол мира — стоял рядом с ними. Услышав свое имя, он что-то сказал моему отцу и подошел к нам — высокий, стройный и слишком привлекательный.

Чудом, но мне удалось удержать на лице обычное выражение. В конце концов, он был мужем моей любимой кузины. Любовью всей ее жизни. Только попробуй подкатить к нему. Может, сейчас она и уравновешенная дама, но Сал не всегда была такой. Как говорится, можно вывести девушку из деревни, но деревню из девушки — никогда.

— Рей, ты помнишь мою кузину Диану?

— Привет, — Я хихикнула, но тут же взяла себя в руки и протянула ему ладонь. Надеяться на объятия не стоило. Единственными, кого он при мне когда-либо обнимал, были Сал, ее родители и моя мама. Она потом три месяца вспоминала об этом событии.

— Привет, — ровно произнес он и пожал мне руку.

Я быстро перевела взгляд на кузину, чтобы не быть пойманной на том, что пялюсь на самого сексуального сорокадвухлетнего мужчину в мире слишком долго. И спокойно улыбнулась ей, будто меня и не касался только что человек, который стоит более трехсот миллионов долларов.

— Ты голодна? У нас есть вода.

— Я бы попила воды и поела, — ответила Сал. Рейнер подошел ближе и обнял ее за плечи. — Ди, а где твоя мама? Мне нужно поздороваться с ней, пока…

— Саломея! Mija! — внезапно закричала мама со стороны черного входа.

Mija! Ее доченька. Господи Иисусе.

Я едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Она никогда не называла меня так. С тех пор как Сал вышла замуж, все обращались с ней как со знаменитостью, а не как с ребенком, который упал с дерева и сломал руку в нашем доме в Эль-Пасо. В этом плане мама была хуже всех и это сильно действовало мне на нервы. А, может, я чуточку, совсем чуточку, ревновала, что она восхищалась и гордилась моей кузиной больше, чем мной.

Но в этом не было вины Сал.

— Готовься, — прошептала я ей.

Она фыркнула и пихнула меня локтем.

Следующие два часа прошли в мгновение ока. Пришли новые школьные друзья Джоша, их родители и семья соседей с ребенком. Во дворе тусовалось, по крайней, мере пятьдесят людей, и праздник шел полным ходом. Мы еще не разрезали торт, не пытались разбить пиньяту и не открывали подарки.

— Помощь нужна? — поинтересовалась кузина, подходя ко мне с двумя грязными синими тарелками в руках.

Я сидела на корточках возле холодильника и пыталась засунуть в него как можно больше напитков.

— Все в порядке. Я почти закончила.

Я встала и посмотрела в ее сияющее лицо.

— Тут столько народу.

— Ага, а я знаю лишь десяток из них, — фыркнула я, взглянув на компанию взрослых, которых не видела ни разу в жизни. — Вас кто-нибудь донимает?

— Нет. — Она покачала головой. — Когда на Рее кепка, никто не обращает на него внимания.

В этом вся Сал: она никогда не скажет: «Никто не знает, кто я такая». Ей все равно. Моя мама показывала мне фотографии Сал, которые ее отец выставил онлайн: лицо кузины на рекламном щите в Германии, черт возьми.

— Ну и хорошо. Но если будут проблемы, просто пошли их или скажи мне, и это сделаю я.

Сал рассмеялась и слишком сильно пихнула меня локтем, но я и виду не подала, что мне больно.

— Мальчики выглядят отлично.

Вот уже, наверное, в третий раз за последние пару часов в горле встал ком. В первый раз это произошло, когда я услышала, как Луи кричит с водной горки: «Это лучшая вечеринка!». Второй раз — когда мама одного из друзей Джоша назвала меня мамой мальчиков. Мы не стали протестовать, но я расстроилась. Ну а как иначе? Это не я должна была устраивать этот праздник. Это должен был быть Родриго.

— Джош вырос на добрых тридцать сантиметров с нашей последней встречи, — отметила кузина, глядя на водную горку, будто могла разглядеть его сквозь сетку. — А Луи все такой же очаровашка.

— Да, он самый милый ребенок на планете.

— А Джош?

Я скосила на нее глаза.

— Только когда захочет. Но он такой же всезнайка, как Родриго.

Ее ухмылка заставила меня нахмуриться.

— Что?

— Ой, только не нужно вести себя так, будто мы не знаем, кто в семье всезнайка.

— Только не я, — фыркнула я.

— Ну конечно, — рассмеялась Сал.

— Диана? — внезапно раздавшийся из-за спины голос прервал наш разговор.

Я была слишком увлечена беседой и не сразу поняла, почему хриплый мужской голос кажется таким знакомым. Но, когда я начала поворачиваться, у меня в голове словно кликнуло. Он пришел.

— Привет, — ответила я и увидела в нескольких шагах от нас Далласа под руку с мисс Перл.

Я и не знала, что они знакомы, но было чертовски мило с его стороны привести ее.

— Мисс Перл, я очень рада вас видеть.

Пожилая женщина улыбнулась.

— Спасибо, что пригласили меня в последнюю минуту, мисс Крус.

Я едва удержалась, чтобы не рассмеяться.

— Просто Диана, пожалуйста. Добро пожаловать. Занимайте место, а я принесу вам поесть и попить. — Я взяла ее под руку с другой стороны и сказала кузине, что найду ее позже. Мисс Перл пристально посмотрела на Сал, но последовала за мной.

Я встретилась взглядом с двумя другими кузинами и одними губами прошептала им: «Сядьте за другой столик». К счастью, те были слишком воспитаны, поэтому ушли вместе с вещами.

— Ты слишком поздно предупредила меня о вечеринке, — начала мисс Перл. Ну вот, снова. — Я не успела купить мальчику подарок, — извинилась женщина, устраиваясь за пустым столиком.

— Не переживайте. У него и так уже много подарков. Что вы хотите выпить?

Она попросила диетическую колу, а Даллас пиво.

Я была удивлена, что он пришел. Я направилась обратно к столу с пивом и пластиковым стаканом с газировкой, обходя по пути детей с телефонами в руках, которые не смотрели куда идут.

— А вот и ваш заказ. — Я передала Далласу банку, избегая его взгляда, и вручила мисс Перл стакан. — Вы голодны? У нас есть фахитос, курица, мексиканский рис, бобы, начос… (Примеч. Фахитос — блюдо из запеченного мяса, острого соуса и лепешки (мексиканская кухня)).

— Мне нельзя острое. Оно плохо влияет на мой желудок. Есть что-нибудь нормальное?

— Да, мэм. Все это не острое.

— Тогда я буду курицу и мексиканский рис, черт знает, что это такое.

У меня дернулись уголки губ.

— Хорошо. Я принесу. Даллас? А ты что будешь? — поинтересовалась я пока мама не начала корить меня за отсутствие манер.

Однако сосед повернулся к пожилой женщине и спросил ее:

— Я хочу сам наложить себе поесть. Ты не против, бабушка?

Секундочку.

Бабушка?

Она подняла тонкие скрюченные пальцы пока я стояла и пыталась понять, что, черт возьми, происходит. Бабушка?

— Мальчик, со мной все будет в порядке, — ответила женщина, даже не подозревая о вопросах, которые крутились у меня в голове.

Даллас приподнял брови и улыбнулся так, как улыбался на моей памяти только Луи.

— Ну, если ты уверена.

— Уверена, — подтвердила она и отмахнулась от него. — Иди уже.

Бабушка? Даллас родственник мисс Перл? С каких это пор?

— Я могу принести все, что ты хочешь, — начала говорить я. Мой взгляд метался между мужчиной и женщиной, которые жили через дорогу от меня.

— Я знаю, что можешь, но у меня две руки. Я помогу.

Бабушка? Сосредоточься, Диана, сосредоточься. Я показала в сторону гриля, за которым стоял один из моих дядей, а сама еще раз взглянула на мисс Перл. Ну не было между ними никакого сходства. Правда.

Едва мы отошли на несколько метров от стола, как Даллас спросил:

— Почему ты не скажешь ей, что твоя фамилия не Крус?

Я хихикнула.

— Не знаю. Я говорила ей свою фамилию, но она продолжает называть меня мисс Крус или мисс Лопес. Я просто не обращаю на это внимания.

Он вздохнул и, покачав головой, посмотрел в сторону стола.

— Она ничего не забывает. Не дай ей обдурить себя. Я поговорю с ней.

Мне кажется, или неловкость между нами стала менее заметной? Хотя, ничто так не сближает людей, как возможность поделиться историями о жизни тех, кого они любили и потеряли. Даллас уже много раз подтверждал то, что он хороший мужчина. Очень хороший.

— Да ничего страшного. Все в порядке. Я же знаю, какая у меня фамилия. — Мы остановились возле гриля, и я посмотрела на него. — Я рада, что вы пришли. Луи будет счастлив увидеть тебя.

Даллас засунул руки в карманы и на его губах мелькнул намек на улыбку.

— Это он писал мое имя на приглашении? — слегка прищурившись, поинтересовался сосед.

Я не смогла сдержаться и рассмеялась.

— Да.

У него дернулись уголки губ.

— Он написал Дал-асс. Д-а-л-а-с-с. Даласс. (Примеч. игра слов — «скучная задница»).

У Луи не очень получалось с произношением слов, но он старался. Кто я такая, чтобы мешать ему? Особенно, если это так весело.

— Прости. Я просто не могла сказать ему, что он ошибся. Очень ошибся.

— Ничего страшного. Мне было смешно, — улыбнулся Даллас. — Не переживай по этому поводу.

Я улыбнулась ему в ответ и махнула рукой в сторону еды.

— Тебе нравится мексиканская кухня?

— Я не знаю никого, кому бы она не нравилась.

Я удивленно приподняла брови.

— И что ты будешь есть?

— Фахитос, — ответил он с непередаваемым американским акцентом.

Дядя, стоявший у гриля, вручил нам тарелки с едой.

— Ты в порядке? — поинтересовался Даллас по пути к столику.

— Да. — Я посмотрела на его свободно свисавшую руку. — А как твое бо-бо?

Клянусь, он рассмеялся и даже слега расслабился.

— Спасибо, никакой гангрены.

Я фыркнула и перевела взгляд на его заросшее лицо, которое все равно выглядело привлекательным.

— Ну что ты, не за что.

Улыбка Далласа мгновенно стала такой натянутой, что я улыбнулась еще шире. Чем больше он сопротивлялся тому, чтобы быть дружелюбным со мной, тем агрессивнее и напористее становилась я. У меня всегда плохо получалось мириться с тем, когда мне в чем-то отказывали.

— Я пригласила Трипа, но у него уже были планы. Так что сегодня ты будешь сам по себе. —

Я также пригласила Джинни, но ей нужно было работать. К тому же, я заметила, что они с Далласом были не очень близки. Ему, наверное, все равно, появится ли на празднике кузина, так зачем упоминать об этом?

Он немного, совсем немного, погрустнел и кивнул.

— Трип уехал в Хьюстон.

Я махнула рукой в сторону подноса на столе.

— Бери, что пожелаешь. Как я уже сказала мисс Перл, тут нет ничего острого, кроме сальсы в конце стола. (Примеч. Са́льса — традиционный соус мексиканской кухни).

На мгновение Даллас задержал взгляд на мне, после чего наложил себе рис, бобы и даже тыкву, на которой настояла моя мама. Я сделала то же самое для мисс Перл.

Неожиданно сосед коснулся меня локтем и произнес:

— Я принес Джошу подарочную карту.

Я быстро посмотрела на него, но тут же вновь опустила взгляд на еду.

— Спасибо. Не стоило, но ему точно понравится твой подарок. Парень считает, что стал слишком взрослым для игрушек. — Я передала Далласу салфетки. — Уверена, он будет рад видеть тебя тоже. А не только Луи.

— Понятно. Я отдам Джошу подарок, как только увижу его, — ответил он по пути к столу, за которым мы оставили мисс Перл. Как оказалось, рядом с ней уже сидели мама и Сал.

— Диана, ты не упоминала о своей кузине, — заметила мисс Перл, глядя на то, как я ставлю перед ней тарелку.

— Сал? — уточнила я, усаживая напротив мамы и наклоняясь вперед, чтобы лучше слышать соседку. Я разговаривала с мисс Перл, дай бог, лишь пару раз, ничего удивительного, что она не все знает обо мне.

— Да. — Пожилая женщина перевела взгляд выцветших голубых глаз на кузину. — Она выиграла женский чемпионат мира по футболу, — практически прошептала мисс Перл. — Даллас, она выиграла чемпионат мира. Ты можешь поверить в это?

Я поняла одно: у меня до сих пор были стереотипы в отношении людей. Меньше всего я ожидала, что мисс Перл знает что-нибудь о футболе. А женщина, тем временем, продолжила:

— Она забила пять голов!

Я даже и не помнила сколько их было.

Кузина, которая сидела рядом с мисс Перл, поймала мой взгляд и улыбнулась, явно удивленная этой неожиданной фанатке. Я старалась оградить Сал от людей ее возраста, а единственным человеком, который узнал ее, оказалась старушка под девяносто лет.

— Сал — звезда в нашей семье. — Мне не стоило удивляться, что это произнесла мама. Она расправила плечи и коснулась руки мисс Перл. — Мы так гордимся ей.

Я подмигнула кузине, запретив себе обращать внимание на слова мамы.

— Да, Сал, мы все болеем за тебя, когда смотрим матчи с твоим участием.

— Диана никогда не любила спорт. Ей не нравилось пачкаться, но Саломея всегда хотела играть. Правда, mija?

— Диана постоянно играет с мальчиками на улице. Он не боится испачкаться.

На секунду я перестала дышать и уставилась на мужчину, который только что произнес эти слова. Даллас стоял за спиной своей бабушки и спокойно смотрел на нас, сложив руки на груди.

Кажется, Сал удивленно посмотрела на меня, но я не уверена, так как пялилась в этот момент на соседа.

— Правда, тетя Росарио, — быстро ответила кузина. И пока мама не сказала еще что-нибудь обидное, наклонилась к пожилой женщине. — Спасибо, что следите за нашей игрой. Нам не помешают лишние болельщики.

— О, я люблю футбол. Особенно женский. Мужчины? Они ни на что не годны. А иностранные игроки…

Я с трудом сглотнула и постаралась успокоиться. Я не собиралась показывать, что слова мамы задели меня. Каким-то образом мы с Далласом встретились взглядами и уставились друг на друга. Я натянуто улыбнулась ему и, к удивлению, он столь же натянуто улыбнулся мне в ответ.

* * *

Мне хотелось расплакаться.

Я смотрела на беспорядок на газоне и чувствовала, как к горлу подступают рыдания. Но все же мне удалось сдержаться.

Задний двор был похож на чертову мусорную свалку. Господи, помоги мне.

Когда появились комары, вечеринка продолжилась в доме. Я не стала включать свет на улице после того, как сдули водяную горку, чтобы не расстраиваться. И теперь жалела, что не заставила гостей остаться и помочь с уборкой.

Ну правда, задний двор напоминал Вудсток. (Примеч. Вудстокская ярмарка музыки и искусств — один из знаменитейших рок-фестивалей, прошедший с 15 по 18 августа 1969 года на одной из ферм городка в сельской местности Бетел, штат Нью-Йорк, США. Во время проведения фестиваля умерло 3 человека: один от передозировки героина, второй был сбит трактором, третий упал с высоких конструкций; произошло 2 неподтверждённых рождения ребёнка). Одни из мусорных пакетов был разорван, наверное, Маком, трава была потоптана… даже дерево… на дереве что-то висело, и я подозревала, что это было не украшение.

Словом, ужас.

— Диана? — Из-за задней двери появилась темноволосая голова Далласа.

Я испугалась и натянуто улыбнулась ему.

— Привет. Я думала, что ты ушел. — Мне кажется, я видела, как несколько часов назад он уходил с мисс Перл, помахав мне на прощание рукой. Я в это время общалась с соседями.

— Так и есть, — подтвердил Даллас, закрывая за собой дверь, после чего замер и осмотрел двор.

— Черт, — удивленно произнес он, будто слизав эти слова у меня с языка.

— Угу, — едва не плача, ответила я.

Это была свалка.

Чертова свалка.

— Ты в порядке? — поинтересовался Даллас.

Я даже не могла повернуться к нему. Свалка во дворе ввела в меня в транс.

— Конечно.

— Нет, ты не в порядке, — сухо и очень серьезно вынес вердикт сосед.

Я с трудом сглотнула.

— Это ужасно. Худшее из всего, что я когда-либо видела.

— Да, — кивнув согласился он.

По крайней мере Даллас не старается утешить меня.

Я не стану плакать. Не стану. Я просто не могу. Не могу расплакаться перед посторонним человеком.

— Эй, не думай об этом сегодня. До завтрашнего дня тут ничего не изменится, — коснувшись меня рукой, произнес сосед.

Перфекционист во мне едва не зарыдал. Мне не хотелось ложиться спать, зная, что творится за дверью. Но, глядя на весь мусор, я понимала, что у меня уйдет несколько часов, чтобы убраться.

— Диана? — криво улыбнулся Даллас. — Ты собираешься расплакаться?

— Нет. — Даже я не поверила себе.

Он, очевидно, тоже, потому что рассмеялся.

— Мне завтра нечего делать. Я помогу вам с мальчиками привести все в порядок.

Я не могла отвести взгляд от разрухи, как ни старалась.

— Хорошо, — пробормотала я, сглатывая, как минимум мяч для гольфа.

На несколько секунд в воздухе повисло молчание. Потом раздался вздох.

— Я знаю, что ты и сама справишься, но я помогу. — Пауза. — Я сам предлагаю это тебе.

Он произнес это слова мягко и успокаивающе, что совершенно не вязалось с его хриплым голосом. Я шмыгнула носом и посмотрела на соседа. С каких это пор я превратилась в упрямицу, которая отказывается от помощи? Я ненавидела таких людей.

— Мне бы не хотелось использовать тебя, — призналась я.

Было слишком темно, чтобы определить, каким взглядом он смотрит на меня.

— Ты не пользуешься мной. Я сам предложил помощь. Послушай, я проснулся в пять часов утра и вот-вот отрублюсь. Все, что я прошу — это позволить мне уйти спать, чтобы убраться завтра утром.

Наверное, у меня ушло слишком много времени, чтобы ответить, потому что сосед скрестил руки на груди и вызывающе вздернул подбородок.

— Я не подведу, — пообещал он, вынуждая меня отвести взгляд.

Маленькая, крошечная часть меня не хотела верить ему.

Судя по всему, это было очевидным, потому что Даллас продолжил:

— Ты тоже выглядишь усталой, а Луи уснул на диване. Если он слышит, что мы убираемся, то проснется и захочет помочь. — Мне кажется, что он кашлянул. — Я знаю, что ты не пытаешься подцепить меня.

Я была так расстроена, что даже не рассмеялась. Но в этот момент усталость взяла свое, и я кивнула.

— Тебе нужна помощь, кроме этого… — Даллас поднял руку и махнул в сторону зоны бедствия, на которую мне больше не хотелось смотреть.

— Нет. Мне нужно только убрать еду. Спасибо. — Я закрыла глаза и коснулась кончика носа, а через секунду приоткрыла один глаз и поинтересовалась: — Ты что-то забыл?

— Нет. Я возвращался домой из города после встречи со старыми друзьями и увидел, что никого нет. Поэтому зашел проверить и убедиться, что все в порядке. Меня впустил Джош.

Даллас вновь посмотрел в сторону двора и удивленно моргнул.

Ради своего психического здоровья я сказала себе, что мне это привиделось.

Я также постаралась убедить себя не придавать большого значения тому, что он пришел, чтобы проверить все ли у меня в порядке. Нет. Я не собиралась думать об этом. Сколько раз Даллас уже говорил, что должен мне?

— У тебя куча грязной посуды. Ты мой, а я буду полоскать, — неожиданно предложил он.

Что, черт возьми, происходит? Может, он зацепил мою машину своей, почувствовал себя виноватым и теперь пытается избавиться от этого чувства?

— Ты не обязан…

— Я уже давно не ел такой вкусной еды, а в холодильнике у меня стоит ужин на два дня, который собрала твоя мама. Я помогу мыть посуду, а ты отдашь мне оставшееся пиво. Согласна?

Нет, Даллас все-таки зацепил мою машину. Или что-то сломал. Иначе почему он такой милый? Еда на два дня не та, причина, чтобы вести себя так. Но…

Я вздохнула и посмотрела на него.

— Ты правда не обязан быть таким милым.

Даллас склонил голову набок и вздохнул.

— Я знаю, каково это быть родителем-одиночкой, Диана. Я хочу помочь, — пожал широкими мускулистыми плечами сосед. — Вы трое напоминаете мне мою семью, когда я был ребенком, — грустно улыбнувшись, объяснил он. Мне не трудно помочь.

Именно часть про родителя-одиночку убедила меня. Хорошо. Я буду идиоткой, если стану отказываться от помощи.

— Решено, — произнес он утвердительно.

— Решено. Но зная мою семью, не думаю, что осталось больше пары банок пива. Однако, они все твои. Я не выпиваю, когда мальчики дома. — Даллас кивнул и прошел за мной внутрь, после чего запер дверь.

Когда я начала сортировать тарелки, он поинтересовался:

— Не возражаешь, если я возьму одно пиво из холодильника?

— Нет, чувствуй себя как дома, — ответила я, продолжая корить себя за то, что согласилась на помощь.

Вскоре я закончила сортировать тарелки и стаканы. Даллас встал рядом со мной: я мыла посуду, а он полоскал ее и ставил сушиться. Может, через несколько месяцев, мне удастся выкроить деньги на посудомоечную машину. Но, посмотрев на пол, я поняла, что это останется чертовой мечтой. Уж лучше новый пол.

— Большинство людей на празднике — это члены твоей семьи? — спустя несколько минут молчания поинтересовался Даллас.

— Да. Практически все взрослые. Половина детей так или иначе связана с нашей семьей, а другая половина — друзья Джоша из новой и старой школы.

— Мне кажется, что ему очень понравился праздник, — заметил Даллас. Наверное, вспомнил как Джош снова и снова скатывался с водной горки.

— Надеюсь. Мне пришлось практически умолять его о вечеринке. Надеюсь, Луи согласится пойти на свой день рождения в бургерную, потому что я не переживу еще одно подобное событие.

— Правда?

— Да. Знаешь, это первый наш день рождения в этом доме… — Я замолчала и передала ему тарелку. — Последние два года мы жили в квартире, поэтому праздники приходилось организовывать в доме родителей. В этот раз я чувствовала себя обязанной Джошу, потому что сейчас наш дом не такой крошечный.

Судя по всему, Даллас меня понял.

— В следующий раз я накоплю больше денег и найму службу уборки или заставлю родственников убрать за собой перед тем, как уйти. Спрячу их ключи или что-нибудь в этом роде.

Даже мама с папой не захотели помочь.

Сосед рассмеялся и у меня по коже пробежали мурашки. Его смех был красивым и глубоким. Когда он, наконец, заговорил, то очень удивил меня:

— Мне понравились твои родители. Я видел, что твоя мама не была в восторге от моих татуировок, но она все равно вела себя очень мило со мной.

— О да, моя мама очень милая. — Вспомнив, инцидент за столом, я не удержалась и пробурчала: — Если только ты — это не я.

Воцарилось неловкое молчание, и я решила, что мы замнем этот разговор, но Даллас неожиданно спросил:

— Я обратил внимание, что она придирается к тебе.

Я фыркнула.

— Кстати, спасибо, что встал на мою защиту. — Интересно, это прозвучала столь же жалко, как я себя ощущала сейчас? — Мама почему-то забывает упоминать о том, что когда я была ребенком, то она бесилась, если я возвращалась с улицы домой грязная. Она постоянно говорила, что девочки должны быть всегда чистыми и опрятными. Веришь ли, в какой-то период она запрещала мне носить штаны, но это продолжалось недолго. — Даже при мысли об этом у меня начинало кривиться лицо.

Я вздохнула.

— Она просто… считает, что я все делаю неправильно. Я не моя кузина или брат и никогда не буду похожа на них. Иногда она заставляет меня чувствовать себя так, будто я ни на что не способна. — Мне стало стыдно от того, что произнесла это вслух. — Извини, что нагружаю тебя проблемами. Все нормально. У нас всегда были странные отношения. Тем не менее, мы любим друг друга. — Когда не хотим поубивать друг друга.

Боже. Неужели я рассказала ему об этом? Почему?

— Ты считаешь, что она любит твою кузину и брата больше?

Я фыркнула.

— Я знаю это. Мой брат был замечательным. Мама всегда говорила, что он ее сокровище. Ее чудо. Но это нормально. Я была незапланированным ребенком, который едва не убил ее.

— А твоя кузина? Та, которая была здесь сегодня? Ты считаешь, что она тоже любит ее больше?

— Да. — Конечно же.

— Почему?

Почему? Он это серьезно? Он что-то не слышал о достижениях Сал, пока мы сидели за столом?

— Ты знаешь, кто она?

— Твоя кузина.

— Нет, дурачок…

Даллас громко рассмеялся, и я ответила ему тем же. Мы стояли так близко… я чувствовала жар его тела… и почему-то рассмеялась еще громче.

— Прости. Я провожу слишком много времени с мальчиками. Нет. Вернее, да, она моя кузина. Но еще Сал лучший игрок в футбол женского пола в мире, и я говорю это не потому, что она член моей семьи. Постеры с ее лицом расклеены по всей Германии. Она из тех людей, которых всегда ставят в пример. Черт, да я сама постоянно ставлю ее в пример Джошу. Сал замечательный человек, и я понимаю, почему моя мама любит ее.

Даллас случайно пихнул меня локтем.

— Она ведь замужем за известным футболистом?

— Да. — Я посмотрела на него. — Он был здесь весь день.

Сосед замер и повернулся ко мне. Нет, я не собиралась восхищаться его большим мускулистым телом. Нет.

— Да ты шутишь, — фыркнул он.

— Нет. Ты видел парня в кепке, который сидел с ее и моими родителями? Высокого? Он все время сидел и не бегал за маленькими детьми?

Даллас кивнул.

— Это был он.

— Напомни, как его зовут?

Какое богохульство. Не то, чтобы я была большим фанатом футбола, но все же…

— Я скажу тебе то же, что сказала бы Джошу: если задаешь тупой вопрос, то не жди на него ответа.

Мой сосед рассмеялся, и я подумала, что, наверное, совсем не знаю его. Боже, у него красивый смех.

Для женатого мужчина.

«Для женатого мужчины», — повторила я еще раз.

По телу разлилось тепло, когда сосед посмотрел на меня через плечо и вручил тарелку, продолжая смеяться.

— Не стоит принижать себя. Некоторых людей невозможно сделать счастливыми, как ни старайся, — спокойно произнес Даллас. Я оглянулась на него. Он будто знал это из собственного опыта.

— Лютик, я хочу есть, — раздался сонный голос Луи позади нас.

Он стоял прямо на стыке коврового покрытия гостиной и деревянного пола кухни.

— Секундочку, я только закончу с посудой. Что ты хочешь? Кашу или остатки с праздника?

— Куриные наггетсы.

Я закрыла глаза и отвернулась.

— Каша или остатки с праздника, Лу. У нас нет куриных наггетсов.

— Хорошо. Тогда кашу. — Он замолчал, а потом добавил: — Пожалуйста.

— Минуточку, хорошо?

Луи кивнул и ушел.

Даллас во второй раз пихнул меня локтем, когда ополаскивал последнюю тарелку.

— Почему он зовет тебя Лютиком?

Я рассмеялась.

— Брат звал меня так. А еще, когда Луи был маленьким, моя лучшая подруга, бывало, сидела с мальчиками, и они смотрели мультфильмы. В частности, один, который мы любили смотреть, когда нам было тринадцать. «Суперкрошки», о девочках с суперспособностями. Одну из них звали Цветик, она была милой, разумной, и Луи говорил, что это моя лучшая подруга Ванесса. Вторую звали Лютик. У нее были темные волосы, и она была самая агрессивная и шумная. Луи решил, что она похожа на меня, и с этих пор зовет меня Лютик.

— А почему брат называл тебя так?

Я мельком посмотрела на него.

— В детстве я постоянно смотрела «Принцессу-невесту» и говорила, что выйду замуж только за такого, как Уэстли.

Даллас едва не подавился со смеху.

— Заткнись, — пробурчала я.

Даллас издал звук, напоминающий нечто среднее между кашлем и смехом.

— Сколько тебе было лет?

— Когда?

— Когда ты смотрела этот фильм?

Я улыбнулась.

— Двадцать девять?

Даллас рассмеялся и поставил сушиться последнюю тарелку, после чего повернулся ко мне и, приподняв брови, ухмыльнулся.

— Ты, скорее, напоминаешь мне принцессу Пич. (Примеч. Принцесса Тоадстул Пич, или упрощенно Пич — персонаж видеоигр, созданный Сигэру Миямото для компании Nintendo).

Я посмотрела на свои шорты, топ и кончики колорированных волос.

— Это из-за розового платья и светлых волос?

— Это потому, что она окружена мужчинами, но остается сама собой. И, вообще, принцесса Пич крутая.

Я не смогла сдержать улыбку.

— Я всегда считала, что должна была родиться принцессой, мистер Бильярдный шар.

Он поперхнулся, а я рассмеялась еще сильнее.

— Мистер Бильярдный шар?

Я пожала плечами и показала на его голову.

— У меня есть волосы.

Я прищурилась и хмыкнула, пытаясь сдержать смех.

— Угу.

— Я брею голову каждые две недели, — объяснил он.

— Верю, — выдохнула я. У меня болели щеки, настолько сильно мне хотелось рассмеяться.

— Волосы быстро отрастают… эй, ты что, смеешься надо мной?

 

ГЛАВА 14

— Лу, не хочешь сходить к мисс Перл и мистеру Далласу, чтобы пригласить их поужинать? — попросила я.

Он замер с пультом от приставки в руке, обдумывая мое предложение.

— К мистеру Далласу?

— Да. — Джош остался с ночевкой у своего друга Клайна, поэтому в доме нас было двое. — Он ведь помог нам убраться на заднем дворе, — объяснила я.

Идея пригласить его на ужин пришла мне в голову несколько часов назад, когда я принимала душ. Это было меньшее, что я могла сделать для него. Даллас пришел ровно в десять часов утра и следующие два часа трудился, не покладая рук.

Однако мне не хотелось, чтобы он что-то напридумывал себе. Поэтому я решила пригласить и его бабушку.

Луи величественно кивнул.

— Хорошо.

— Тогда пошли. — Я махнула в сторону двери. Мак, лежавший на диване возле своего приятеля, сел, думая, что его ожидает еще одна прогулка. — Сегодня будет твоя любимая еда.

— Куриные наггетсы? — воскликнул он.

— Спагетти с тефтелями.

Плечи Луи поникли.

— А… ну это тоже ничего…

Я вздохнула.

— Пошли.

Луи поставил игру на паузу и встал. Сегодня утром он одевался сам, поэтому на нем была ярко-зеленая футболка с принтом пиццы и черно-красные полосатые пижамные штаны. Я хотела посоветовать ему переодеться, но потом решила, что это не важно. Это всего лишь ужин.

Перед тем, как пересечь улицу, мы взялись за руки. Когда мы шли по дорожке к дому Далласа, я ущипнула Луи за зад. Он отомстил мне шлепком по заднице, когда мы поднимались по лестнице.

Я постучала в дверь и повернулась, чтобы показать язык Луи. В этот момент дверь начала открываться.

Я ожидала увидеть мужчину с ореховыми глазами и каштановыми волосами, но…

По другую сторону двери стоял не он.

Это была женщина. Хорошенькая, рыжеволосая женщина, которая улыбалась мне.

— Привет, — сказала она.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки.

— Привет. А… — наконец, выдавила я.

Дверь открылась шире и за спиной женщины появилось знакомое хмурое лицо.

— Чего тебе? — поинтересовался мужчина, которого я не видела довольно давно. Придурок Джексон.

— Привет. А Даллас дома? — как можно спокойнее ответила я. Что было довольно сложно, потому как меня разрывало на части от желания узнать, чья женщина стояла сейчас передо мной… Джексона или…

Нет, это было невозможно. Даллас не стал бы так поступать. Ну правда же?

— Чего тебе от него надо?

Я моргнула и сжала зубы.

— Мне нужно поговорить с ними.

— Жди, — рявкнул Джексон и закрыл дверь прямо перед моим лицом.

— Почему он такой грубый? — практически мгновенно поинтересовался Луи.

Я пожала плечами и прошептала:

— Наверное, забыл принять успокоительное сегодня.

Вскоре дверь снова открылась, и я увидела Далласа, на лице которого застыло неловкое выражение.

— Привет. — Он перевел взгляд ну Луи и улыбнулся. — Привет, Луи.

— Привет.

— Привет. Прости, я не знала, что у тебя гости, — объяснила я.

— Не извиняйся. Он только пришел.

Значит, женщина уже была здесь?

Это не твое дело.

— Ну, мы зашли поинтересоваться, не хочешь ли ты присоединиться к нам за ужином? В качестве благодарности за помощь.

Я постаралась не принимать близко к сердцу то, что он скривился.

— Я собиралась пригласить и мисс Перл. Мы готовим спагетти с тефтелями.

— Мы? — прошептал Лу.

— Но раз уж у тебя в гостях брат и подруга…

Даллас склонил голову на бок и оттянул ворот футболки.

— Э-э-э… — протянул он.

Она была с ним. Этот лживый ублюдок отвратительно вел себя со мной, когда сам… Это не твое дело. Не твое…

— Ничего страшного, — поспешила вставить я. — Мы оставим тебе порцию, и ты можешь забежать к нам завтра. Я подумала, что ты не станешь брать с нас деньги. — Моя голос звучал немного натянуто и странно, но все было не так ужасно. — Или станешь…

Даллас засунул руки в карманы, переступил порог и закрыл за собой дверь. Он был без обуви, и я не могла не обратить внимание на его большие ступни.

— Дело не в этом. Я бы хотел поужинать, да и бабушка Перл не отказалась бы; просто… приехал Джексон со своей девушкой недели. А я не видел его довольно давно.

И почему я почувствовала себя так, будто с плеч упал тяжкий груз? Разница была очевидной. Надеюсь, он не заметил этого?

— Я понимаю, — хрипло ответила я и откашлялась. Соберись, тряпка. Может, он хочет, чтобы я пригласила Джексона с подругой тоже? Черт его знает. Это не похоже на Далласа, но… я такая дура. Почему я решила, что у него есть женщина?

Потому что идиотка. Вот почему. Черт.

Я вспомнила маму и то, что она сказала бы мне, после чего вздохнула и предложила:

— Приходите все вместе. Ужин будет готов через час. Я не итальянка, и спагетти в моем исполнении не настолько восхитительные, но этот маленький бельчонок считает, что они вкусные.

— Они вкусные, — тут же согласился Луи.

Даллас с улыбкой посмотрел на мальчика.

— Считаешь?

Луи кивнул.

— Почти такие же вкусные, как куриные наггетсы, — признался он.

— Лучше, чем чили?

— Нет, — с сомнением ответил Луи.

Я бросила на него косой взгляд.

Сосед посмотрел на меня и вздохнул.

— Ты уверена? Насчет брата и… Он… — Даллас вновь потянул ворот футболки, обнажив приличную часть татуировки на загорелой коже, и с трудом сглотнул. — Ты почти ничего не знаешь о нем.

Я подняла руку, понимая его сомнения. Чтобы Даллас ни хотел сказать, он не станет говорить этого при Луи. Поэтому я сделала то, что обычно делают в подобных случаях взрослые — закрыла уши Луи руками.

— Он ведь не убьет нас или что-нибудь в этом роде? — спросила я.

— Я бы никогда не позволил этому случиться, — нахмурившись, произнес сосед. Его голос был таким уверенным и спокойным, что у меня по спине пробежали мурашки.

Он просто хороший парень. Он женат. И у него слабость к одиноким женщинам.

«Ты для него не особенная, Диана, — напомнила я себе. — Ты ни для кого не особенная».

Я прочистила горло, натянуто улыбнулась и убрала руки с ушей Луи.

— Ну, тогда все в порядке. Приходите втроем. А мы сейчас пойдем и пригласим в гости мисс Перл.

— Ты уверена? — приподняв брови, поинтересовался Даллас.

— Уверена.

* * *

— От тебя пахнет чесноком.

— А ты пукаешь.

Луи удивленно уставился на меня с вилками в руке, не в силах поверить в то, что я сказала это, после чего рассмеялся.

— Ты злая!

— Ладно, ты очаровательно пукаешь. Как младенец.

— Младенцы воняют.

— А когда это ты их нюхал?

— У бабушки и дедушки.

Я перестала сервировать стол и замерла.

— Ты обманываешь меня?

— Нет.

Сомневаюсь, что он и правда нюхал младенца. Да и вообще, большую часть времени те пахнут восхитительно, пока не приходит время менять подгузник.

— Кстати говоря, не забудь, что ты поживешь у них неделю, пока я буду гостить у Ванессы. — Я, наверное, уже в третий раз напомнила ему об этом с тех пор, как купила обратный билет в Сан-Диего. Мне хотелось, чтобы он мысленно был готов к этому и не думал, что я вообще не вернусь.

— А можно мне с тобой? — поинтересовался Луи.

— Не в этот раз.

— Почему?

— Потому что у тебя школа? — улыбнулась я.

У него поникли плечи.

— Мы съездим к ней в гости в другой раз.

Неожиданно раздался стук в двери и загавкал Мак. Я схватила его за ошейник и увела на задний двор. Мак хорошо вел себя с незнакомцами, но он был слишком вертким для девяностолетней женщины.

— Убедись, что это соседи, и только после этого открывай дверь. Положи вилки на стол, чтобы я быстро разложила их.

— Хорошо, — ответил Луи, мгновенно бросив их на стол, и убежал.

Вскоре в гостиной раздались знакомые голоса. Я выглянула и увидела Далласа, мисс Перл и мужчину, чью задницу я спасла. Женщины не было. Луи стоял рядом с мисс Перл и жал ей руку. Я чуть не расплакалась.

Я быстро разложила столовые приборы и направилась к ним, немного нервничая. Что, если им не понравится моя еда?

— Здравствуйте, мисс Перл, — поприветствовала я пожилую женщину и пожала прохладную ладонь, которую она протянула мне.

— Спасибо за приглашение, Диана.

Я кивнула, отошла от нее и посмотрела на Далласа. Мой взгляд мгновенно привлекла клетчатая рубашка. Черное-коричневый рисунок удивительно шел его глазам.

— И снова привет, — сказала я ему.

В этот момент я заметила, что он напряжен, несмотря на улыбку.

— Спасибо за то, что пригласила нас… — Даллас замолчал и оглянулся на мужчину, который стоял рядом с ним. Мне пришлось сделать то же самое.

Сейчас я видела, насколько они похожи.

Вот только… если бы я не знала, что Даллас старший брат, то решила бы наоборот. У Джексона было много седых волос, морщинистый лоб…но больше всего я старили глаза. Что-то было не так с этим мужчиной. От него исходила странная аура. Мужчина напоминал мне Джоша, когда я запрещала тому что-то делать, и он начинал дуться.

— Джек, ты уже знаком с Дианой.

О да, мы определенно знакомы.

Джексон протянул руку, хотя его вид говорил о том, что ему это неприятно. Я пожала ее, не обращая внимания на то, что мужчина практически закатил глаза. Я достаточно доверяла Далласу, чтобы впустить в дом его брата.

— Рада снова увидеть вас, — солгала я, убирая руку.

— Я тоже, — пробурчал мужчина. На секунду он опустил взгляд на свою ладонь, после чего засунул ее в карман.

По крайней мере, мы испытывали одинаковые чувства по отношению друг к другу.

Я посмотрела на Далласа, который напряженно уставился на брата.

— Готовы ужинать?

Мы молча прошли в столовую, расположенную между гостиной и кухней. Я не собираюсь отрицать — это было неловко. Начиная с хмурого вида мисс Перл, с которым она уселась за стол — может, мне нужно было поставить таблички с именами — и заканчивая выражением лиц обоих братьев.

— Тебе помочь? — поинтересовался Даллас после того, как подвинул стул мисс Перл.

— Я справлюсь. Мне нужно захватить всего пару вещей, — объяснила я, наблюдая за тем, как Луи сползает со своего кресла. — Спасибо.

Едва я успела зайти в кухню, как Луи сказал:

— Я могу помочь, Tia.

Я вытащила из духовки хлебные палочки, выложила их на тарелку и, подмигнув, вручила Луи, после чего начала вытаскивать тефтели.

Место во главе стола было свободным, а Луи каким-то образом оказался сидящим рядом с мисс Перл. Даллас устроился рядом со мной, а справа от него — Джексон. Мне пришлось сдержать желание вытереть руки о джинсы. Черт.

— Мы обычно не читаем молитву, но если вы хотите…

Мисс Перл рассмеялась.

— Мы тоже. Аминь.

Я положила пасту на тарелку мисс Перл, потом добавила соус и тефтели. Даллас взял тарелку Луи и наполнил ее едой.

— Столько хватит? — поинтересовался он у того, прежде чем добавить соус. — Сколько тебе положить хлебных палочек?

— Пармезан? — спросила я у мисс Перл, краем глаза наблюдая за большим и маленьким мужчиной.

— Давай, — согласилась пожилая женщина.

Неожиданно Даллас взял мою тарелку и начал накладывать в нее еду.

— Добавить? — уточнил он, когда я поставила тарелку перед мисс Перл.

— Да, пожалуйста. — Никто, кроме мамы никогда не накладывал мне еду. Никто.

Его жена была дурой. Чертовой сумасшедшей дурой.

Даллас обслужил меня, потом себя и, наконец, своего брата. Мы ели молча, но сосед несколько раз встречался со мной взглядом и улыбался.

— Мне нравится, когда в тефтелях больше тимьяна и в соусе много чеснока, но если ты пригласишь меня на ужин еще раз, я не откажусь, — с пугающей честностью отметила мисс Перл.

Я кивнула и прикусила щеку, пытаясь сдержать смех.

— Спасибо.

— Я наелся, — простонал со своего места Луи.

Я посмотрела на его тарелку.

— Давай еще немножко.

Луи вздохнул и засунул в рот одну спагетти. Засранец.

— Как насчет десерта? — спросила мисс Перл.

Десерт? Черт.

— У меня есть ванильное мороженое.

— Отлично, — вытерев уголки губ, ответила пожилая женщина.

— Хорошо.

— Даллас, Джексон, вы будете мороженое?

— Я — да, — быстро произнес Даллас, отнюдь не ласково посмотрев на брата.

Джексон…

— Нет. — Пауза. — Спасибо.

Я кивнула и направилась в кухню. Что, черт возьми не так с этим парнем? Может, он чувствует себя неловко из-за того, что произошло несколько месяцев назад?

Я доставала из шкафа вафельные стаканчики, когда неожиданно услышала:

— Тебе помочь? — Даллас стоял, прислонившись к столешнице. В темной рубашке он выглядел гораздо крупнее.

— Конечно. Мороженое в морозилке.

Даллас кивнул и пошел доставать мороженое, а я полезла за ложкой. Закончив с первым стаканчиком, я не смогла сдержаться и поинтересовалась:

— Твой брат до сих пор злится из-за того случая возле дома или он ненавидит всех? — прошептала я.

— Он ненавидит всех, — не раздумывая, прошептал Даллас.

— О, мне сразу полегчало, — хихикнув, ответила я.

Сосед тихо рассмеялся, забрал у меня вафельный стаканчик и вручил новый.

— Он был еще ребенком, когда умер отец, — хрипловатым голосом объяснил Даллас. — Джексон очень тяжело воспринял это. Потом я ушел в армию. С этого момент его жизнь покатилась по наклонной.

Что-то было не так в его словах.

— В каком смысле по наклонной?

— Мой брат сидел в тюрьме.

Моя рука с ложкой в коробке с мороженым замерла.

— За что?

— В основном за наркотики.

В основном за наркотики. Что, черт возьми, это означает? Сколько раз этот идиот сидел в тюрьме?

— Но он уже довольно долго не связан ни с чем таким, — быстро добавил Даллас, увидев, что я так и стою, не шевелясь. — Тебе не о чем беспокоиться.

Поэтому Джинни тогда вздохнула, узнав, что Джексон в городе? Почему она ничего не рассказала мне? Почему Трип ничего не рассказал?

Джексон вообще был в доме, когда приходил Трип?

— Ты сказала, что люди меняются, — прошептал Даллас, подвигаясь ближе ко мне. Я прижала локоть к боку и посмотрела на него.

Я такое говорила?

— Джексон больше не занимается ничем нелегальным. Просто у него постоянно дурное настроение, но я пытаюсь помочь ему зажить нормальной жизнью. Знаю, у тебя нет причин, чтобы доверять мне, но обещаю, тебе не стоит беспокоиться из-за него.

Даллас был прав, у меня не было причин не доверять ему.

Эта мысль слегка напугала меня. Я доверяла Далласу. Когда, черт возьми, это произошло.

— Хорошо. Я доверяю тебе, — к своему ужасу ответила я и сразу поняла, почему испугалась. Доверие можно сравнить с любовью. Ты, вроде как, отдаешь частичку себя другому человеку. Но я не отдавала…

Взгляд ореховых глаз встретился с моим. Мне показалось, что Даллас даже стал немного выше. Он кивнул и произнес только одно слово:

— Хорошо.

 

ГЛАВА 15

Я посмотрела на шорты, после чего заглянула в погодное приложение на телефоне.

Судя по всему, сегодня будет плюс тридцать четыре градуса. В октябре. Гребаное глобальное потепление.

Я снова посмотрела на шорты, которые держала в руках и, наконец, решилась.

— Черт с ним. — Когда мне было восемнадцать, я носила вещи и покороче. Эти шорты были у меня уже пять лет, а я до сих пор регулярно доставала их из шкафа. Обычно я избегала надевать что-то выше колен на игры и тренировки Джоша. Мои мальчики уже привыкли к тому, что я бегаю по дому в футболке большого размера, а вот остальные…

К примеру, моя мама никогда не носила шорты, когда я была маленькой, и ее начинало корежить, если я надевала растянутые штаны или короткие юбки. Помню ее лицо, когда в моду вошли джинсы-скинни и леггинсы. Можно было подумать, что я хожу по улице голой.

Сегодня будет чертовски жарко. Я ведь не собираюсь обнажаться до неприличия? Джош и Луи никогда не упрекали меня в выборе одежды — если не считать случая с красным платьем, которое я надела на встречу старых друзей полтора года назад. В нем я выглядела как проститутка.

— Нет, — твердо произнес тогда Джош и махнул рукой в сторону моей комнаты. — Нет, нет, нет, — повторил он, качая головой. — Нет, тетя Ди.

Я поправила лямки лифчика, чтобы их не было видно из-под новой бейсбольной майки с надписью КАСИЛЬЯС на спине, и засунула ноги в шлепки.

— Ты готова? — раздался крик Джоша из коридора.

К счастью, я уже приготовила кулер с водой и несколько парикмахерских журналов, а также зарядила iPad, чтобы посмотреть пару серий «Офиса».

Я выскочила из комнаты; Джош уже стоял в дверях, с нетерпением ожидая первой за несколько месяцев игры.

— Ты все взял? — Я схватила холодильник одной рукой, а второй взялась за лямку сумки, в которой лежал солнцезащитный крем, полотенце для рук, спрей от комаров и два пончо.

— Да, — уверенно ответил Джош. Как и всегда… даже, если это было ложью.

— И запасную пару носков?

Джош откинул голову назад и простонал:

— Нет. — Бросив сумку на пол, он рванул в свою комнату. Не прошло и минуты, как он выскочил из нее и быстро запихал носки в сумку. У него сильно потели ноги, поэтому запасная пара носков была необходима, особенно в такую жару, как сегодня.

— Ладно, пошли, — сказала я и махнула в сторону двери.

Пока я запирала дверь, Джош забросил вещи в багажник. Я посмотрела в сторону дома Далласа — его машины не было. Стадион, где должен был проходить матч, находился почти в часе езды. Полусонные, мы всю дорогу слушали музыку и тихо подпевали. Наш лучик солнца проводил выходные с моими родителями у родственников в Хьюстоне вместо того, чтобы поджариваться на солнце вместе с нами.

Приехав на место, мы, зевая, выбрались из машины. Джош схватил сумку, помог мне вытащить кулер и устало улыбнулся, когда мы встретились взглядами.

— Я люблю тебя, — сказала я.

— И я тебя.

После этого мы с Джошем — моим первым племянником, моей первой настоящей любовью — обнялись. Если Луи был моим солнцем, то Джош — луной и звездами. Он был моей силой притяжения, моим океаном и лучшим другом. Он был скорее младшим братом для меня, чем племянником, в некотором смысле мы выросли вместе. Я влюбилась в него с того момента, как он появился на свет, и буду любить до конца жизни.

Наконец, Джош оторвался от меня и произнес:

— Ладно, пошли.

И мы пошли.

К тому моменту, как мы нашли команду, которая собралась возле стола в центре одного из трех полей, я уже вспотела.

— Доброе утро, — поприветствовала я родителей и детей, которые повернулись в нашу сторону, когда мы подошли. Две мамочки пристально изучили меня с ног до головы. Так же, как и один из папаш в разводе. Я сделала вид, что не заметила их взглядов и уселась за ближайшим столиком в ожидании тренеров. Первым появился Даллас с двумя спортивными сумками на каждом плече и с оранжевым переносным холодильником в руке. На нем было красное поло с логотипом команды, привычные шорты, кроссовки, очки и бейсбольная кепка. Я заметила, что он посмотрел на меня, и кивнула ему, но Даллас не отреагировал на мое приветствие и направился прямиком к остальным родителям. Вскоре дети отправились разогреваться. До матча оставалось еще около часа, поэтому торопиться занимать места на нужном поле было пока рано.

Следующий час я листала журнал и изучала статьи в Интернете. Увидев, что несколько мамочек встали и пошли в сторону нужного поля, я схватила вещи и последовала за ними. Я устроилась на втором ряду и поставила переносной холодильник на пол. Джош был на базе и ловил мячи, которые ему бросал питчер, но выходило плохо. Питчер каждый раз бросал мяч слишком высоко. Наконец, появился Трип, он подозвал к себе питчера, давая Джошу передышку.

Я встала, вытащила бутылку воды из кулера и подошла к забору.

— Джош! — позвала я. Краем глаза я заметила массивную мужскую фигуру, которая принадлежала Далласу. Он стоял на третьей базе и разговаривал с одной из мамочек, которая была недовольна моим внешним видом. Я была уверена, что это Кристи.

Джош повернулся, сорвал защитную маску и направился ко мне. Я бросила бутылку через забор в вытянутые вверх руки.

— Спасибо, — поблагодарил он, поймав ее.

— Ты нанес солнцезащитный крем? — спросила я.

Он кивнул и опустошил треть бутылки за один раз, после чего ответил:

— Да.

— Я просто проверяю, — пробурчала я, отметив, что мамочка, которая только что разговаривала с Далласом, развернулась и направилась в нашу сторону.

Это определенно была Кристи, женщина, из-за которой мне запретили появляться на тренировке несколько недель назад.

Судя по наклону головы, ее взгляд был прикован к нижней половине моего тела. Что-то подсказывало мне, что это не к добру. Но я не хотела, чтобы меня снова наказали, поэтому улыбнулась и поприветствовала ее. Даллас стоял возле третьей базы и смотрел на нас. Он хмурился, но не сделал и шага в нашу сторону.

После совместного ужина я видела его один раз, на тренировке. Мы помахали друг другу, и на этом все. Я хотела задержаться после занятия и поговорить с ним, но мне еще нужно было кормить парней и укладывать их спать. У меня не было времени ждать, пока другие родители наговорятся с Далласом.

— Джош, иди и разминайся, — сказала я, когда Кристи остановилась напротив меня по другую сторону забора. Джош нахмурился. — Иди, все в порядке.

Джош поколебался несколько секунд, после чего кивнул, надел маску и ушел вместе с бутылкой воды.

Не успела я и рта открыть, Кристи приказным тоном произнесла:

— Ты должна переодеться.

Я недоуменно моргнула.

— Что?

— Твои шорты, Диана. Они неприличные, — заявила мамаша, которая не разговаривала со мной после той ссоры.

Я мысленно оценила ее вежливость и тон по шкале от одного до десяти и попыталась вести себя как взрослый человек.

— Эти шорты вполне нормальные, — холодно ответила я, опустив руки по бокам.

— Я не спрашивала о том, что ты думаешь о них, — ответила она, посмотрев еще раз на мои ноги. — Я не хочу, чтобы Джонатан видел это.

«Будь взрослой. Будь примером для Джоша, Диана», — попыталась убедить я себя. Но не получилось.

— А что это? Ноги? Он что, никогда и нигде не видел женских ног? — Это прозвучала куда язвительнее, чем мне хотелось.

Я почувствовала, как она напряглась.

— Не знаю, в какие места ты водишь Джоша, но мой Джонни точно не посещает подобные заведения. Здесь присутствуют дети. Это не бордель.

Бордель. Эта сучка только что произнесла слово «бордель»? Будто я работаю в одном из них или провожу время в них?

Я оглянулась, потому что Кристи говорила очень громко. Неужели нельзя было нормально пообщаться со мной на эту тему? Я не удивилась, когда заметила, что по меньшей мере восемь пар родительских глаз пялились на нас. И слушали. Я переспросила, чтобы убедиться, не ослышалась ли я.

— Прости?

— Иди и купи себе штаны. — Уверена, эти слова расслышала даже команда соперников. Женщина понизила голос и, глядя мне в глаза, прошипела: — Послушай, милочка, я знаю, что ты тетя Джоша. Если ищешь себе мужа, то это не то место. Сюда приходят настоящие мамы. Оглянись. Ни одна из нас не одета как стриптизерша. Может, тебе стоит поучиться тому, как ведут себя настоящие родители, у нас.

Кто-то громко рассмеялся.

Я покраснела.

Немногим людям удается ранить мои чувства, но слова Кристи попали в самое сердце. Настоящие мамы. У меня перехватило дыхание.

Я знала, что мой зад достаточно прикрыт. Я знала это. Не важно, что в старой команде Джоша были мамочки, которые одевались так, что покраснела бы монашка. В данный момент я была единственной женщиной с обнаженными ногами.

Я прочистила горло и попыталась взять себя в руки. Какой пример я хочу показать Джошу? Всегда оставаться на высоте? Некоторые вещи стоят того, чтобы бороться за них, а некоторые — нет. И если кто-то ведет себя с тобой как последний мудак, не стоит отвечать этому человеку тем же.

— Кристи, — спокойно произнесла я. — Если хочешь поговорить о моей одежде, не стоит повышать на меня голос, я не ребенок. К тому же, ты ничего не знаешь обо мне и Джоше, поэтому не стоит делать поспешных выводов.

— Я достаточно знаю о тебе, — ответила она.

В старой команде Джоша я была дружелюбна со всеми родителями, но ни один из них не был достаточно близок со мной, чтобы знать, как мы втроем стали семьей. Они были в курсе, что я воспитываю Джоша и Луи, и то только потому, что некоторые родители были испаноговорящими и слышали, как мальчики постоянно называют меня tia.

— Ты ничего не знаешь, — практически прошипела я. — Я не хочу смущать тебя или выставлять идиоткой, поэтому прекрати это. Разговаривай со мной как со взрослым человеком, потому что на нас сейчас смотрят мальчики, а мы хотим, чтобы они выросли хорошими людьми.

Женщина покраснела и рявкнула:

— Ты не хочешь смущать меня? Ты смущаешь саму себя и Джоша, появившись на матче в подобном виде. Имей уважение к себе и тем, кто был настолько безответственен, что позволил тебе присматривать за своими детьми.

Я знала, что она не права, но ее слова ранили меня. Сильно. Намного сильнее, чем должны были, ведь я понимала, что она не знает ничего.

В горле встал ком, а на глазах выступили слезы.

Я повернула голову в противоположную от забора сторону и зло вытерла слезинки, скатившиеся по щеке. Но не прошло и пяти секунд, как они градом потекли по лицу. У меня начали дрожать губы, я сглотнула и отвернулась, чувствуя себя униженной и жалкой и мечтая о том, чтобы заползти в какую-нибудь норку, чтобы остаться в ней навсегда. Но, что хуже всего, я даже не могла оспорить ее слова.

Вместо того, чтобы защитить себя, я решила уйти.

— Диана! — закричал Даллас.

Секундной позже раздалось:

— Тетя Ди! — Но я не могла остановиться.

Опустив голову, я едва не бежала в сторону трибун. Слезы заливали лицо, перед глазами все расплывалось. Внезапно я увидела небольшое здание, где располагались туалеты, и практически ворвалась в него.

Я не могла дышать и не произнесла и звука, когда ударилась спиной о цементную стену в туалете. Я наклонилась и уперлась руками в колени. Боль в сердце была невыносимой.

Кого я обманывала? Я испорчу мальчикам жизнь. Почему я вообще воспитываю их? Я не знаю, как это делать. Я даже не могу одеваться так, чтобы не смущать их. Я думала, что перестала совершать идиотские поступки, но это не так.

Боже.

Я разрыдалась от стыда, чувства вины и злости на саму себя. Неожиданно раздался неуверенный голос Джоша.

— Тетя Ди? — прошептал он.

Я вытерла лицо тыльной стороной руки, не отрывая взгляд от цементного пола.

— Я в порядке, Джош, — выкрикнула я слабым, хриплым голосом, опровергая свои слова.

Он не ответил, но, судя по стуку шипов на кроссовках, направился ко мне. На его лице застыло обеспокоенное выражение.

— Tia.

— Я в порядке. Возвращайся на поле. Я… — Я разрыдалась и прикрыла рот рукой, пытаясь приглушить звуки.

— Ты плачешь. — Джош сделал шаг вперед. Потом еще один.

Я вытерла глаза ладонью. Соберись. Я должна собраться.

— Я в порядке. Честно.

— Но ты плачешь, — повторил он, приближаясь ко мне. — Не плачь, — прижав руки к груди, прошептал Джош.

Господи. Он просит меня перестать плакать.

— Я смущаю тебя? — выпалила я.

— Что? — Он замер в двух шагах от меня и посмотрел так, будто я дала ему пощечину.

— Ты можешь сказать мне как есть. Я не хочу смущать тебя из-за одежды…

— Нет! Какая глупость. — Мы встретились взглядами, и Джош покачал головой. В этот момент он выглядел как Родриго в юности, отчего мне стало только хуже.

— Я…— заикаясь, произнесла я. — Я знаю, что не являюсь твоей настоящей мамой и даже не Мэнди. Но я стараюсь. Очень стараюсь, Джош. Прости, если иногда я делаю глупости, но…

Джош бросился ко мне так резко, что я ударилась спиной о стену, и обнял так, будто от этого зависела его жизнь. В последний раз он обнимал меня с подобной силой, когда умер его отец.

— Ты лучше, чем настоящая мама и лучше, чем Мэнди…

— Господи, Джош. Не говори так.

— Почему? Ты всегда просишь меня не врать, — уткнувшись мне в грудь, ответил он. — Мне не нравится, когда ты плачешь. Перестань.

Господи. Я сделала наоборот и разрыдалась сильнее, прижавшись к одиннадцатилетнему мальчику.

— Мисс Кристи ведьма, — произнес Джош.

Взрослый человек сказал бы Джошу не говорить подобные слова о другом человеке, но в тот момент у меня не было желания быть взрослой. Я исчерпала свой лимит взрослости на день.

— Точно, — хлюпнув носом, согласилась я, хотя, скорее, назвала бы ее сучкой.

— Я уйду. Найду другую команду, — заявил Джош, разбивая мне сердце.

— Джош… — начала говорить я, но меня прервали.

— Джош, можно я поговорю с твоей тетей? — раздался в туалете хриплый голос. В трех шагах от нас стоял Даллас. Как, черт возьми, он смог появиться здесь незамеченным?

Мальчик в моих объятиях замер, после чего развернулся и твердо произнес:

— Нет.

Господи, помоги мне… из глаз вновь хлынули слезы. Я люблю этого ребенка. Люблю каждой клеточкой тела. Когда сталкиваешь с настоящей любовью, то узнаешь о ней много нового. Лучшее в ней — это не сердечки, пикники и цветы.

Только тот, кто любит по-настоящему, готов ради тебя на все. Ты и представления не имеешь о любви, пока кто-то добровольно не отказывается ради тебя от того, что обожает больше всего на свете.

Даллас вздохнул и засунул руки в карманы.

— Пожалуйста, Джош.

— Зачем? Чтобы ты тоже заставил ее плакать? — поинтересовался мой защитник.

— Нет, я не собираюсь заставлять ее плакать. Клянусь. Ты ведь знаешь меня, — объяснил он. — Пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты уходил. Мне бы хотелось, чтобы ты поучаствовал, по крайней мере, в первом матче, ради своих друзей. Если после этого ты все равно решишь уйти, я не стану тебя удерживать. И не стану ни в чем обвинять.

Джош не произнес ни слова.

Я пристально смотрела на раковину за спиной Далласа. Сколько уже можно плакать на глазах этого мужчины?

— Диана, можно поговорить с тобой? — мягко спросил он, чем сильно разозлил меня.

Что, попросил Кристи поговорить со мной по поводу шортов, потому что сам не захотел?

Хотя, он все же не такой человек. И почему я думаю о нем только худшее? Даллас не заслуживает этого.

Не отводя взгляд от раковины, я тяжело вздохнула.

— Не хочу ни с кем разговаривать сейчас.

— Джош? Пожалуйста? — произнес Даллас.

— Не заставляй ее снова плакать, — потребовал мой племянник. — Она никогда не плачет.

Это была ложь, но я оценила ее.

Может, мои чувства и были ранены, но я не хотела, чтобы Джош считал, будто я не могу сама справиться со своими проблемами. Я опустила руки на его плечи и крепко сжала их.

— Спасибо, Джош, но со мной все будет в порядке. Иди разминайся. Мы никуда не уйдем.

Мой любимый племянник посмотрел на меня через плечо. Взгляд карих глаз был обеспокоенным и настороженным.

— Я уйду, если ты действительно этого хочешь.

Черт.

— Все в порядке. Иди играй. Я справлюсь. Тебе не нужно уходить из команды. Я сама разберусь.

Он не сдвинулся с места.

— Иди, Джош. Со мной все будет в порядке. Я буду ждать тебя… — Где? Я пока не хотела возвращаться на трибуны. Как бы мне хотелось быть более стойким человеком, который не обращает внимания ни на чьи слова. — Здесь.

Он кивнул.

Я обняла его напоследок и поцеловала в макушку. Джош бросил суровый взгляд на Далласа и ушел, оставляя меня наедине со своим тренером.

Еще много лет назад я поняла, что не обязана делать того, что не хочу. Преимущество взрослых состоит в том, что они могут выбирать. Тебе лишь нужно рассмотреть, какие варианты стоят перед тобой.

Не думая дважды, я приняла решение. Я пойду и буду наблюдать за чертовой игрой, даже если это убьет меня. Говоря словами моей бабушки: «Пошли они все к чертовой матери».

Но когда я направилась в сторону выхода, Даллас протянул рук и обхватил мое запястье.

— Диана, — успокаивающе, как теплое молоко, произнес он.

Я замерла и опустила взгляд на его пальцы.

— Я просто хочу посмотреть игру. Но не хочу ни с кем разговаривать.

— Я знаю. — По крайней мере, он не спорил. — Я хотел извиниться. Я знал, что она недовольна тобой, но не пресек это.

Я с трудом сглотнула.

— Она ничего не знает, — мягко и по-доброму произнес Даллас.

На глазах выступили слезы; я попыталась сморгнуть их, но не получилось.

— Я ничего ей не сделала. Да, мы поспорили. Но я всегда спорю. Иногда я бываю занозой в заднице, но никогда не оскорблю человека, который ничего мне не сделал.

— Я знаю, и ты не заноза в заднице. Мы же с тобой ладим? — заверил он меня, вынудив фыркнуть.

— Да. Она не знает меня, тем не менее, заявила, что я плохой образец для подражания для Джоша, что я не настоящий родитель. Я…

— Я знаю, — прошептал Даллас. — И они знают. — Краем глаза, я видела, что он подходит ближе. — Никто не смог бы воспитывать их лучше, чем ты. Не важно, что она говорит. Ты замечательная.

Я снова фыркнула — зло, с надрывом.

— Кроме тебя… и Ларсенов больше никто так не считает. — Даже моя собственная мама. Но я ни за что не сказала бы этого вслух.

Поэтому просто молча заплакала.

Внезапно я почувствовала давление на затылке, будто Даллас положил руку мне на голову. Я замерла. Клянусь жизнью, он произнес что-то вроде «ш-ш-ш», будто пытался успокоить меня.

— Это моя вина. — Я не ответила, и он наклонился ближе. — Не плачь. Прости.

В его голосе звучала искренность, и это тронуло меня больше, чем слова. Передо мной извинялись сотни раз, но то, как это сделал Даллас… в его извинении не было фальши. Надеюсь, я не настолько глупа, чтобы вообразить себе это.

Я посмотрела на него опухшими красными глазами. Выражение лица Далласа было мягким, не таким, как обычно.

— Я стараюсь ко всем относиться ровно, не выделять любимчиков и… вот результат. — Судя по всему, кто-то чувствует свою вину. — Прости. Мне следовало осадить ее, когда она все это начала, а я сказал, что у меня нет времени на разборки. — Его дыхание коснулось моей щеки. — Ты мой друг. Прости, что подвел тебя.

— Ты не подвел меня, — пробормотала я, вновь чувствуя себя смущенной. — Послушай, я посижу в машине до начала игры. Мне нужно побыть одной, чтобы взять себя в руки.

Даллас вздохнул, его пальцы на секунду сжались на моем запястье, после чего мозолистые ладони скользнули по моим рукам и задержались на плечах. Он хрипло выдохнул, придвинулся на несколько сантиметров ближе и ладонями сжал мои плечи.

— Я обниму тебя, если ты пообещаешь не хватать меня за задницу.

Я рассмеялась, хотя, это, скорее, было похоже на карканье.

В моей семье было принято обниматься. Так было заведено еще нашими предками. Мы обнимались по любому случаю… да и без случая тоже. Мы обнимались, когда злились и радовались. И мне всегда это нравилось, это стало частью меня. Объятие было самым простым способом показать, что кто-то не безразличен тебе, предложить утешение или сказать, что ты рад видеть человека, не произнося ни слова.

Даллас обнял меня и произнес слова, которые не всегда легко сказать:

— Прости меня, Ди.

Я грустно улыбнулась.

— Ты ни в чем не виноват, Профессор.

Он напрягся.

— Профессор? — медленно и тихо переспросил Даллас.

Он явно понял, о чем речь.

— Профессор Икс. Профессор Ксавье. (Примеч. Профессор Икс — настоящее имя Чарльз Ксавье — персонаж, супергерой, появившийся в комиксах издательства «Marvel Comics», известный как лидер и основатель Людей Икс).

Мой сосед — мой друг — поперхнулся так же, как когда я назвала его мистером Бильярдный шар.

— Даллас? — позвал с улицы чей-то голос.

Вышеупомянутый мужчина дернулся, но не отпустил меня.

— Что?

— Игра скоро начнется.

— Хорошо, я буду через минуту. — Даллас провел ладонью по моей спине, медленно отстранился и посмотрел на меня сверху вниз. — Мне нужно идти. И я не лысый. Просто привык коротко стричься.

Я промолчала, только фыркнула.

Даллас протянул руку и провел большим пальцем по моему лбу, после чего снял кепку и натянул мне ее на голову. Кончики пальцев стерли с щек невидимые слезы.

— Иди и смотри как играет твой мальчик.

Не дождавшись от меня ответа, сосед склонил голову к моему лицу и возмущенно воскликнул:

— Где тот человек, который предложил мне стать его другом или отвалить?

Я улыбнулась.

— Не вздумай уходить, — командным голосом добавил он.

Сглотнув, я опустила голову.

— Не вздумай уходить. — Даллас поднял руку и провел ею по моей шее. — Я поговорю с Джошем после игры, но если вы решите уйти, я не могу вас удерживать. Я также побеседую с Кристи. — Его палец коснулся моего подбородка. — Я не хочу, чтобы вы уходили, если это что-то значит для тебя, Персик.

Этот нежный засранец убивал меня. Как? Ну как он мог быть одиноким? Как его жена могла быть такой дурой? Что он сделал, чтобы разрушить брак? Я не могла понять. Просто не могла.

Как и в последний раз, когда мы виделись, я осознала, что он мне нравился. Сильно нравился, но я не имела права на это.

И именно поэтому я доверяла ему. Потому что мне нравился этот мужчина. Черт.

В следующий момент я сказала то, о чем, наверное, пожалею. То, что не должна была говорить. Но последние годы научили меня, что даже в совершенном мире не бывает идеально подходящего времени для слов.

— Слушай, я не знаю, что случилось с твоей женой — это не мое дело — но она идиотка, — сказала я ему.

Золотисто-карие глаза моргнули.

Но я еще не закончила.

— Ты заслуживаешь лучшего, Даллас. Надеюсь, однажды ты встретишь девушку, которая оценит тебя по достоинству. Я так рада, что ты мой друг. Та, что станет для тебя кем-то большим — счастливица. — Я улыбнулась, чувствуя, что краснею. — И я не пытаюсь залезть к тебе в штаны.

Даллас сглотнул, но ничего не ответил. Вместо это сделал шаг вперед и внимательно посмотрел на меня.

— Не уходи, хорошо?

Я едва успела кивнуть, как он уже ушел.

Вскоре до меня донеслись крики со стадиона. Джош был там, и я точно не могла пропустить игру. Я взялась за козырек кепки и опустила его пониже, мысленно убеждая себя в том, что мне наплевать на мнение людей, которых я едва знаю.

Тем не менее, я вышла, опустив голову. К счастью, место, где стоял мой переносной холодильник, пустовало. Команда была уже на поле, и Джош стоял на позиции за домашней базой.

Мне было не по себе, поэтому я аплодировала и кричала более спокойно, чем обычно, и уж точно вела себя более сдержанно, когда мяч, брошенный Джошем, пролетел через все поле. Игра закончилась в нашу пользу. Парни собралась вокруг Далласа, который о чем-то побеседовал с ними, после чего игроки забрали вещи и ушли, чтобы освободить место двум другим командам.

За все это время я ни разу не оглянулась, чтобы найти взглядом Кристи.

Даллас и Джош стояли за забором и о чем-то разговаривали. Судя по лицам, тема была очень серьезной. И касалась меня.

По позе Джоша я могла сказать, что он зол. Даллас явно обладал терпением святого. Прошло несколько минут, а я все стояла и смотрела. Джош немного расслабился и опустил руки по бокам. В какой-то момент сосед приложил руку к сердцу и кивнул. Прошло еще двадцать минут и, наконец, они попрощались.

Кажется, все в порядке, и мы никуда больше не собираемся уходить. Кто я такая, чтобы лишать человека мечты из-за своих проблем? Я не такая и никогда не стану подобным человеком. Главное — это Джош, а не я.

Именно поэтому я не стану ничего делать Кристи, даже если представится такая возможность.

Когда сосед и Джош направились ко мне, я вздохнула и стала намеренно игнорировать взгляды, которые прожигали меня. Первым ко мне подошел племянник и, схватив бутылку воды, которую я достала из холодильника, мгновенно опустошил ее. После чего натянуто улыбнулся.

— Все в порядке? — поинтересовалась я.

Он кивнул.

— А ты в порядке?

У меня защипало в глазах от того, что мой мальчик беспокоился обо мне.

— Ага.

Джош скривился.

— Если я пообещаю не дружить с Джонатаном, то мы останемся в команде?

— Как хочешь, Джош. Можешь дружить с ним, но так, чтобы мама Джонатана не привозила его к нам домой. А то у нее в бензобак случайно попадет вода, и она не сможет уехать.

— Ты можешь сделать такое?

Черт. Я отмахнулась. Наверное, не стоило упоминать при нем о подобном. Пока. А вот если какая-то девчонка разобьет ему сердце, то я с радостью помогу ему сделать что-нибудь эдакое, после чего вырву ей все волосы.

— Нет, это шутка. Но ты можешь дружить с Джонатаном, если хочешь. Я не против.

— Он мне все равно не нравится, — прошептал Джош.

Я постаралась сдержать ухмылку.

— Как хочешь, но, если что, я не против.

— Уверена?

— Уверена. Я хочу, чтобы ты был счастлив. — Я буду приходить, молча наблюдать за тренировками и играми, а потом уходить. Ради него я смогу.

Джош прищурился и посмотрел на меня — этот взгляд он унаследовал от меня.

— Я тоже хочу, чтобы ты была счастлива.

Я вздохнула.

— Если ты счастлив, то и я счастлива. Я справлюсь. К тому же, через две недели я уезжаю, и мне не придется какое-то время видеть эти уродливые лица. — Я потянула за прядь волос, выбившуюся из-под кепки Джоша. — Тренируйся, чтобы тебя взяли в высшую лигу, и тогда ты будешь заботиться обо мне до конца жизни. Я не собираюсь жить в доме престарелых.

Джош застонал и закатила глаза.

— Ты всегда так говоришь.

— Потому что это правда. А теперь иди к друзьям.

Джош надул щеки и кивнул, после чего сделал шаг назад, остановился и посмотрел на меня слишком взрослым для подростка взглядом еще раз.

— Ты ведь скажешь мне, если будешь несчастна?

— Из всех людей ты лучше всех чувствуешь это, Джош.

— Да, — согласился он, будто другого ответа и не существовало.

— Со мной все будет в порядке. Иди к друзьям.

Я вытащила из кармана пять долларов и протянула ему.

Джош схватил купюру и побежал к парням, которые стояли возле киоска и что-то покупали.

Я повесила на плечо большую сумку, взяла холодильник и направилось к пустующему столику, который стоял по меньшей мере в трех метрах от родителей из команды. Судя по расписанию, следующая игра будет через час.

Неожиданно в кармане зазвонил телефон, на экране высветился незнакомый калифорнийский номер. Калифорния? Я не знаю никого из Калифорнии, кроме Ванессы…

Черт.

Никогда еще я не отвечала на звонок так быстро.

— Алло?

— Диана? — произнес на другом конце линии хриплый мужской голос.

Мне не слишком часто доводилось его слышать, но я сразу поняла, кто это.

— Эйден?

Мужчина не стал отвечать на мой вопрос, но следующие слова подтвердили, что это был именно он.

— У Ванессы начались роды. Я куплю тебе билет на первый рейс.

Он не спросил, могу ли я приехать, и не сказал, что я ей нужна. Именно это тронуло меня больше всего.

Не думая, я продиктовала ему свой электронный адрес. Я не люблю, когда люди платят за меня, но это не относилось к мужу Ванессы. Он мог позволить себе купить самолет, если бы захотел.

Моя лучшая подруга рожала.

Мне нужно было найти Джоша и позвонить Ларсенам.

 

ГЛАВА 16

— Диана, можете пройти в палату.

Прошло почти девять часов с того момента, как я узнала, что у моей лучшей подруги начались роды. И эти чертовы девять часов я провела, читая обо всем ужасном, что может произойти с роженицей. Меня уже тошнило от фраз, наподобие «наложить швы», «закрытие матки», «закрытие пупочного кольца». Помимо этого, мне попадалась информация, посвященная тромбам и прочим страшным вещам, которые могли случиться во время беременности. Я еще в аэропорту свела ноги как можно ближе.

Моя лучшая подруга рожала, и я нервничала.

Полет из Сан-Антонио в Сан-Диего прошел на скорости света. Я поймала такси до больницы. Муж Ванессы ходил из угла в угол в коридоре и выкручивал руки. Нам сказали, что ей придется делать кесарево сечение; после этого потянулись самые длинные часы в моей жизни.

Наконец, мужу разрешили пройти в операционную, а мне пришлось ждать. Навряд ли, я смогла бы справиться с собой, увидев ее разделанной, как индюшку на День благодарения, но я бы постаралась. Ради Ванессы.

Эйден вышел из комнаты, как мне показалось, через год. Его лицо сияло, а глаза блестели от слез.

— С ней и с ребенком все в порядке. Ты сможешь увидеть ее, когда их перевезут в палату.

Прошла практически вечность. Когда Эйден пришел за мной, меня начало трясти. Я еще никогда не была настолько испугана и расстроена. Мне хотелось убедиться, что с человеком, которого я любила практически всю жизнь, все в порядке.

Ванесса лежала в частной палате, и если бы больницам можно было присуждать звезды, то у этой бы их было пять. Моя маленькая Ванни, которая ужинала у нас дома практически каждый вечер, когда мы были детьми, столького добилась.

Эйден повел меня в палату. Я думала, что справлюсь… Мы ведь уже давно знали, что она беременна. Это должно было случиться, так или иначе. Я убеждала себя, что справлюсь со всем ради нее; ведь это не мне делали кесарево сечение.

Но когда я зашла и увидела ребенка, который лежал в кроватке, во мне что-то щелкнуло. У меня перехватило дыхание. Я посмотрела на Ванессу: она была бледная, слабая, отходила от наркоза, но все равно улыбалась.

Признаюсь, именно я расплакалась первой.

— У тебя ребенок! — заревела я, прижав ладони к щекам.

— У меня ребенок, — тихо ответила она, протянув мне руку. Слезы катились по ее лицу.

Я любила эту сучку всю свою жизнь, а теперь она стала мамой. Такие же эмоции я испытала, когда впервые увидела мальчиков брата.

— Не могу поверить в это, — запричитала я, протискиваясь между кроватью и ребенком. Ванесса обняла меня одной рукой за спину, а второй наклонила мою голову к своему лицу и прижалась ко мне щекой. Я постаралась обнять ее как можно крепче, избегая живота после того ужаса, через который ей пришлось пройти.

Она шмыгнула носом прямо мне в ухо и снова заплакала.

— Я так рада, что ты здесь.

— Я тоже рада, что я здесь, — проревела я, уткнувшись ей в шею. — Кто-то ведь должен был проверить, что ты выжила.

Ванесса рассмеялась.

— Познакомься со своим племянником Сэмми.

Я отстранилась и посмотрела на нее глазами, полными слез.

— Мой племянник?

Она кивнула.

— Ну а кому еще быть той сумасшедшей тетушкой, которая станет брать его на фильмы для взрослых?

В отличие от меня, у Ванессы были три старшие сестры. Три гребаные сучки. Много лет назад я поклялась, что однажды выбью из них все дерьмо за то, что они делали с моей лучшей подругой в детстве. И сейчас Ванесса напомнила мне о том, что я всегда знала — мы сестры, я и Ван. Пусть мы не одной крови. Пусть у нас разная национальность. Она всегда была серьезной, спокойной девушкой, которая спасала нас от неприятностей, а я безбашенной и громкой, из-за которой мы и попадали в эти неприятности. Но мы дополняли друг друга, как инь и янь.

— Мы начнем ходить на фильмы PG-13 (Примеч. Рейтинг PG-13 — детям до 13 лет просмотр не желателен), когда ему исполнится восемь, — прохрипела я, наклоняясь, чтобы обнять и поцеловать подругу в щеку. — Не могу поверить, что ты сделала это. У тебя ребенок.

— Я тоже не могу поверить в это.

Я отстранилась и снова посмотрела ей в глаза.

— Мы ведь через многое прошли? — с улыбкой спросила я.

Ванесса рассмеялась.

— Да, мы прошли через многое, — хрипло ответила она.

Уверена, мы обе подумали об одном и том же: и это только начало.

Мы вместе влюблялись, переживали расставания с парнями и семейные проблемы, расстояния в двадцать и тысячи километров, брак, смерть… все. Обычно сдержанная Ванесса, снова поцеловала меня в щеку и сжала мою ладонь.

— Как хорошо, что ты у меня есть. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, — ответила Ван.

Неожиданно я почувствовала, что кто-то коснулся моего плеча. Я подняла опухшее от слез лицо и увидела Эйдена, который стоял прямо рядом со мной, держа в руках совсем не маленького ребенка.

— Вот, — прошептал огромный, как гора, муж Ванессы.

Я вытерла слезы и заревела еще сильнее, когда он положил малыша — Сэмми — мне на руки. Я смотрела в его маленькое лицо и мое сердце таяло.

— Я люблю его, — заявила я родителям. — Ты моя маленькая пухленькая обезьянка. Я уже люблю тебя. — Я посмотрела на Ван и надула щеки. — Ты сделал это. Можно я заберу его?

— Я знаю. — Она шмыгнула носом. — И нет.

— Ты тоже сделал это, Эйден, — добавила я и снова посмотрела на Ван. — Это было в твоей вагине…

— Диана, — прошипела она.

Я перевела взгляд на Сэмми и с улыбкой кивнула.

— Ты не первое из живота мамочки, что я трогала…

Ванесса подавилась воздухом. Как и ее муж.

Она вспомнила. Она вспомнила то, что заставила меня держать в руках, когда нам было двенадцать.

— Но ты — куда лучше, — прошептала я ему, после чего подняла ребенка выше и покачала головой. — Он бы порвал тебе задницу, Ван. Посмотри на эту голову.

Она застонала, а мистер Халк, клянусь жизнью, издал звук, о-о-очень похожий на смех.

Довольная собой, я подмигнула подруге.

— Не могу поверить, что ты сделала это. Он восхитительный.

— Кто бы мог подумать, Ди?

— Уж точно не я, — согласилась я и снова расплакалась. — Помнишь, как мы смотрели «Принцессу-невесту» и говорили, что выйдем замуж и заведем детей только, если нашим мужем будет актер, который играл Уэстли?

Ванесса посмотрела на мужа и улыбнулась.

— Я никогда не забуду этого.

— Мы собиралась по очереди быть его женами, — напомнила я ей, любуясь ребенком. Он был чудесным.

— Ты собиралась быть его женой десять месяцев в году, а мне оставалось всего два. Мы начали таскать друг друга за волосы, но зашла мама и накричала на нас. Я помню.

— Вообще-то, предполагалось, что ты проведешь с ним два месяца зимнего времени. На мой взгляд, это было справедливо.

— Ты жульничала.

Я хмыкнула.

— Жульничала? Я первой увидела его.

* * *

Пять дней спустя мы с Ванессой лежали на кровати. Она на одной стороне, я на другой, а между нами — малыш Сэмми. Мы смотрели телевизор, по крайней мере, собирались смотреть. Через три дня после кесарева сечения подругу выписали из больницы. Каждый вечер я возвращалась на машине Ван домой, а ее муж оставался на ночь в палате.

Теперь она была дома, и я наслаждалась каждой минутой, проведенной с ней и малышом. Не знаю, когда мы увидимся в следующий раз, но по меньшей мере через несколько месяцев. Через много месяцев.

— Хватит уже обо мне, как у тебя дела? — прошептала Ван.

Я скрестила лодыжки и, не отрываясь от телевизора, ответила:

— Хорошо. Много дел. Как обычно.

— Ты лжешь, — проворчала она, поворачивая голову, чтобы посмотреть на меня.

— Нет.

— Ты трешь ладонь о ногу. Ты всегда так делаешь, когда врешь.

Моя рука замерла. Черт! Я даже не поняла, что делаю это.

— Рассказывай, — прошептала лучшая подруга. — Я знаю, что-то произошло.

Час назад зазвонил телефон и на экране высветилось имя Далласа.

Вчера он тоже звонил.

И позавчера.

Но я не отвечала на его звонки. И не перезванивала. Он не оставлял голосовых сообщений — к счастью.

Знала ли я, что веду себя по-детски? Да, но каждый раз, видя его имя, я не могла не вспоминать о том, что сказала ему в туалете после конфликта с Кристи.

Зачем я открыла свой большой рот и заявила, что жена Далласа была идиоткой, тем самым намекая, что он нравится мне? Я чувствовала себя полной дурой.

Я ненавидела признаваться в этом, но с кем еще я могла поделиться своими чувствами, если не с Ванессой?

— Я сделала кое-что идиотское.

— Я так и знала! — воскликнула подруга. — Разве в этом есть что-то удивительное?

— Заткнись. — Я протянула руку и ткнула пальцем ей в лоб. — В общем, есть один парень — мужчина…

Ванесса кинула в меня подушку так быстро, что я не успела увернуться и только чудом поймала ее.

— Черт возьми, Ван? Ты хочешь разбудить ребенка?

— Он спит, как его отец. С ним все в порядке. И ты ничего не рассказала мне о парне?

Если бы она не была той, кому я первой сообщила о начале менструации, то данный факт никоим образом не касался бы ее. Но все было как раз наоборот. Однако, я не чувствовала себя виноватой, потому что эта лицемерка тоже не всегда рассказывала мне сразу обо всех событиях своей любовной жизни. У меня, видите ли, был длинный язык.

И так оно и было.

— Да нечего рассказывать, — зашипела я и посмотрела, не разбудили ли мы Сэмми. — Он женат…

— Черт возьми, Диана…

— Они не живут вместе. Господи. Успокойся. Ты же знаешь, что я не стала бы путаться с женатым мужчиной. Они с женой давно не живут вместе, но, как бы то ни было, между нами ничего нет. Он кузен Джинни и тренер Джоша. Он очень мил со мной и мальчиками, потому что его мама была матерью-одиночкой.

— Но он тебе нравится.

Я вздохнула.

— Мне кажется, что он самый достойный мужчина из всех, кого я встречала, Ванни. Я не хочу, чтобы он нравился мне и постоянно напоминаю себе, что он женат и серьезно воспринимает свой статус. Когда мы познакомились, он решил, что я флиртую с ним, и бежал от меня как от чумы, пока я не сказала, что это не так. Но чем дольше я его знаю, тем больше он мне нравится. — Я перечислила все, в чем он помог мне, не упоминая об Аните. — И ты даже не представляешь насколько он сексуальный.

— И?

Я снова вздохнула.

— И мы стали друзьями. Я начала доверять ему. — Настал через самой грустной части. — В тот день, когда я улетела к тебе, у Джоша была игра. И одна мамочка, с которой у меня до этого был конфликт, начала говорить мне очень неприятные вещи. Я расплакалась и убежала. Он нашел меня и обнял, я же призналась, что он нравится мне и что его жена, должно быть, сумасшедшая, если бросила его.

Я замолчала, а потом добавила:

— Он живет через дорогу от меня.

Молчание Ванессы не действовало мне на нервы. Она либо обдумывала, что ответить, либо считала до ста. В конце концов, подруга заявила:

— Я не умираю, поэтому вполне могу вылететь в Остин и сделать с той мамашей то же, что мы сделали в школе с твоим парнем.

Мне пришлось заткнуть рот ладонью, иначе я бы рассмеялась.

— Он заслуживал картофель в выхлопной трубе.

— Ты чертовски права, — согласилась она. — В этот раз достанется мамаше.

Я ухмыльнулась, и Ванесса улыбнулась в ответ. Она выглядела уставшей, но все такой же хорошенькой, несмотря на отросшие корни и поблекший медный цвет волос. Нужно как можно скорее найти ей здесь хорошего парикмахера.

Ван ткнула в меня пальцем.

— Он не единственный парень в мире, Ди. Знаю, после Джереми…

Она произнесла имя, которое я не хотела больше никогда слышать.

— Но он был козлом, и ты знала это. Если ты считаешь, что этот парень замечательный, то он не станет устраивать проблему из-за того, что нравится тебе.

Может, она и права.

Ван продолжила:

— После Эйдена и Сэмми больше всего на свете я люблю вас с Оскаром. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Ди. Я как никто знаю, что под личиной сучки скрывается большое сердце.

Мне снова пришлось приложить ладонь ко рту, чтобы не рассмеяться.

—…ты упрямая заноза в заднице. Если ты когда-нибудь захочешь встречаться с футболистом…

— Никогда. — Я бы не смогла терпеть всех женщин, которые бросаются на них. Муж Ванессы был исключением. Ему никто не нравился, кроме нее. И со мной он мирился лишь из-за того, что безумно любил ее.

— Ну и отлично. В один прекрасный день ты встретишь беднягу, который влюбится в тебя. — Она улыбнулась и протянула мне руку. — А если этого не произойдет, мы заплатим кому-нибудь, чтобы он притворился.

* * *

Неделя пролетела в один миг. Я уже и забыла, сколько внимания требуют малыши. Мини-защитник Ванессы ел как подросток в период роста. Я провела с двумя молодыми родителями двенадцать дней, но, в конце концов, пришла пора возвращаться к мальчикам и к работе. По дороге в Сан-Диего я обзвонила всех своих клиентов и объяснила им ситуацию, пообещав скидку. Поэтому, вернувшись домой, сразу же записала всех по новой, втиснув в уже имеющееся расписание. Следующие три недели будут очень напряженным и занятыми.

Ну а что делать? Разве я могла не полететь к Ванессе? Мы с мальчиками вполне можем какое-то время питаться лапшой быстрого приготовления.

* * *

— Tia! — раздалось откуда-то с поля, и Луи помчался ко мне.

Моей первой мыслью было: «Господи, надеюсь, он не упадет». Вызов скорой помощи — последнее, что я могла позволить себе в данный момент.

Второй мыслью было: «Я так соскучилась по этому парню». Мы с Луи каждый вечер общались по телефону, но это совсем не то.

Третьей и последней мыслью было: «Какая же я дура, что боялась приходить на тренировку». После того, как мы договорились с Ларсенами встретиться на бейсболе, я снова начала накручивать себя по поводу того, что не хочу видеть других родителей и… Далласа.

А еще переживала, что увижу Кристи и сделаю то, о чем потом пожалею.

Но сейчас, когда Луи бежал ко мне с сияющим лицом, я мысленно обругала себя за все терзания. Главное, что имеет значение в жизни — это люди, которые рады видеть меня: Луи, Джош, Ларсены — моя семья. Мнения всех остальных и их восприятие меня не должны ни коим образом влиять на меня.

Когда Луи прыгнул мне в объятия, чуть не выбив из меня дух, я поняла, что готова заново пережить конфликт с Кристи ради того, чтобы меня так встречали.

— Я скучал по тебе, Лютик, — прокричал мне в ухо Луи и обнял за шею. — Я скучал по тебе. Скучал. Скучал.

— Я тоже скучала, — ответила я, целуя его в щеку. — Боже, чем ты занимался? Складывается ощущение, что ты планируешь впасть в спячку на зиму. За то время, пока меня не было, ты набрал, по меньшей мере, четыре килограмма.

Луи схватил меня за щеки — практически уверена, что его руки были грязными — и наклонившись, коснулся кончиком своего носа — моего.

— Бабушка разрешала мне есть пиццу и куриные наггетсы.

Я рассмеялась.

— Судя по запаху изо рта, это действительно так.

Он захихикал.

— А ты привезла мне что-нибудь?

— Ванни передала тебе игрушки и одежду.

— Можно посмотреть?

— Они дома, в чемодане.

Он вздохнул и поник.

— Понятно.

— Пошли к бабушке с дедушкой, — сказала я и, продолжая держать Луи на руках, направилась к ним.

Луи начал ерзать, и я отпустила его; он взял меня за руку и повел к Ларсенам.

— Ты ждал меня? — поинтересовалась я, не понимая, как он умудрился увидеть меня.

— Да. Бабушка сказала, что ты уже едешь, поэтому я сидел и ждал тебя.

Я сжала его ладонь, и мы обменялись улыбками. Ларсены сидели в первом ряду и смотрели на поле. У них в ногах лежало большое лохматое тело с белой шерстью. Они привезли Мака.

— Бабушка! Tia приехала! — закричал Луи так, что его услышала большая часть родителей. Краем глаза я видела, как они пытались разглядеть, о ком он говорит, но сделала вид, что мне все равно. Мак повернул голову в нашу сторону, дернул носом и в мгновение ока оказался на ногах.

— Диана, дорогая, — поприветствовала меня миссис Ларсен и крепко обняла. Мак попытался втиснуться между нами, требуя внимания. Я опустилась на колени и крепко обняла его, уткнувшись лицом в шерсть, чтобы избежать поцелуев.

Встав, я обняла мистера Ларсена.

— Спасибо, что приглядывали за мальчиками, пока меня не было. — Я говорила эти слова каждый раз, но что поделать — я была им очень благодарна. Когда моя мама услышала, что я уезжаю в Сан-Диего, и что мальчики поживут у Ларсенов, то начала кричать, что я не могу просто взять и оставить их с ними, что это безответственно. К концу разговора, мне хотелось и плакать, и кричать одновременно.

— Мы всегда рады присмотреть за ними, — ответил мистер Ларсен. — Ванесса с ребенком в порядке?

Я села на лавочку рядом с миссис Ларсен. Луи устроился слева от меня и положил ладонь мне на ногу.

— Она чувствует себя великолепно, несмотря на кесарево. — Я провела рукой по животу и передернула плечами. — Ребенок такой милый. — Я опустила ладонь на макушку Луи. — Твой новый кузен почти такой же очаровательный, как ты.

— Он мой кузен?

— Да. — Луи всю жизнь называл Ванессу тетей. — Возможно, мы как-нибудь навестим их и заодно побываем в Диснейленде. — Я так и представила, как Джош ворчит по поводу Диснейленда, но ему придется смириться с этим.

— Мне всегда хотелось иметь кузена…

Господи, какой же он симпатяга.

— …и сестру.

Я закашлялась. С чего это ему захотелось сестру? И что мне делать? Найти ее в капусте?

Что я должна была ему ответить?

Я притворилась, что не слышала последних слов.

Видимо, миссис Ларсен тоже услышала его, потому что когда я повернулась к ней, у нее был удивленный вид, и она явно пыталась сдержать смех. Хорошо, что хоть одному из нас весело, потому что мне-то уж точно было не смешно. Я снова посмотрела на Луи. С чего, вдруг у него появились такие мысли? Разве каждый ребенок не хочет быть единственным в семье?

Грохот забора, отделяющий поле от трибун, заставил меня поднять голову и мгновенно найти взглядом высокого парня, которого я могла узнать даже в маске и шлеме.

— Джош!

Он помахал битой и рукой одновременно. Как же я скучала по этим детям. Не могу представить свою жизнь без них.

Джош отвернулся, чтобы продолжить тренировку и в этот момент я увидела его. Даллас стоял возле третьей базы, засунув руки в карманы поношенных джинсов и пялился на меня. Не просто смотрел, а именно пялился.

Я помахала ему рукой, и он улыбнулся.

* * *

— Лу, ты собираешься спать здесь или как?

— Нет, — ответил он, держа перед собой два космических корабля.

Вода в ванной явно была холодной. Он сидел в ней уже полчаса, пока я пыталась зашить дыру на его школьных брюках. Обычно в те дни, когда у Джоша были тренировки, я не заставляла Луи принимать ванну, но Джош признался, что они оба не мылись два дня. Пока я готовила ужин из замороженных тако и кукурузы в микроволновке, Джош успел принять душ.

— Тогда выходи. Тебе завтра в школу, пора спать.

Луи улыбнулся и встал, наплевав на свою наготу. Год назад, когда у нас была один туалет на троих, я зашла и застукала Джоша голым. Он кричал так, словно я собиралась убить его: «Не смотри на меня!»

Будто я ни разу не видела его «фисташки».

Через пять минут Луи уже натягивал пижаму. Верх — со Спайдерменом, низ — с динозаврами. Я расчесала ему волосы, уложила спать и пошла убираться. Только я начала загружать стиральную машину, как раздался стук в дверь. Кто, черт возьми, приходит в гости в десять часов вечера?

Мой сосед, кто же еще.

Я посмотрела в дверной глазок и вздохнула. Может, не открывать ему? Но мне все равно придется встретиться с ним лицом к лицу. Почему бы не сделать этого сейчас? Может, он забыл о том, что я сказала ему, а если нет…черт с ним. Я не могу забрать свои слова обратно.

— Привет, — произнесла я, открывая дверь. Даллас еще не переоделся после тренировки, если не считать отсутствие бейсболки. Его старая бейсболка так и лежала у меня в машине.

— Мы можем поговорить? — сразу перешел он к делу.

Неужели собирается сказать, что мы больше не можем быть друзьями? Понятное дело, что я не самый легкий человек и очень упрямая. Но он ведь не собирается отказываться от дружбы?

Даллас сделал шаг вперед и потер рукой шею. Он выглядел уставшим и более загорелым, чем в нашу последнюю встречу.

— Я звонил тебе.

И к чему это?

— Я знаю. Я просто была… занята. Прости. Я собиралась перезвонить тебе, но каждый раз было… слишком поздно.

— Ты две недели не появлялась на тренировках. И не открывала мне дверь. — Он замолчал и пристально посмотрел на меня. — Ты ушла в тот день. Я собирался дать тебе время, но начал переживать…

Он приходил ко мне?

— Меня не было в городе. — Я с трудом удерживала спокойное выражение лица. — Но между нами все по-прежнему. Прости за беспокойство.

Даллас облегченно выдохнул.

— Между нами все по-прежнему?

Что ж, если он не собирается зацикливаться на моих словах, то и я не буду.

— Да. Конечно, между нами все по-прежнему. Мы друзья. Зайдешь? У меня есть пиво.

 

ГЛАВА 17

Когда Джош подошел к питчерской горке (Примеч.: питчерская горка расположена в центре квадрата и приподнята на 45 см (для юниорских соревнований на 25 см) над общим уровнем поля), чтобы бросить мяч, мама наклонилась ко мне и поинтересовалась:

— У него улучшилась подача? — Будто он раньше подавал хуже.

Я кивнула, не отводя взгляд от поля. Прошло почти две недели с моего возвращения из Калифорнии. Я была чертовски занята. Эти выходные я должна была провести с мальчиками, но пришлось работать. Ларсены предложили забрать с утра Джоша и Луи, чтобы отвезти их на матч. Когда последний клиент позвонил и отменил запись, мы с Шоном приняли решение закрыть салон на час раньше. К счастью, в эти выходные Джош играл всего в получасе езды от моей работы, поэтому мне удалось посмотреть, как они обыграли две команды.

Ларсены отсидели четыре игры и, когда появилась я, уехали домой. Вскоре показались мои родители. Впервые за месяц я провела с ними больше десяти минут. Отношения между мной и мамой все еще были натянутыми. Я не собиралась чувствовать себя виноватой за то, что поехала навестить лучшую подругу и ее ребенка.

— Да. У него отличный тренер.

К слову о тренерах… Я не смогла удержаться от того, чтобы бросить взгляд в сторону одного конкретного тренера, который стоял возле третьей базы со скрещенными на груди руками. После того, как он зашел в гости в день моего возвращения, мы редко виделись. В тот вечер, пока он пил последнее пиво из холодильника, я рассказывала ему о поездке к лучшей подруге. Он не мог поверить в то, кто являлся ее мужем. А потом появился Луи и пригласил Далласа посидеть с ним и послушать мои ежевечерние истории о Родриго.

— А кто из них тренер? — поинтересовалась мама, возвращая меня к реальности. В тот момент я вспоминала, как сосед сидел на кровати Луи, а я напротив него и рассказывала историю о том, как брат считал, что потерял телефон, но на самом деле просто забыл его в холодильнике.

Я искоса посмотрела на нее и с трудом удержалась от того, чтобы не покачать головой. В отличие от Ларсенов, мои родители редко приходили на игры Джоша. Но и этого было достаточно, чтобы знать подобную информацию. Проблема была в том, что когда Джош только начал говорить о бейсболе, родители сразу стали возмущаться: «А почему не футбол?» На что я ответила им: «Потому что он не хочет играть в футбол». Спустя столько лет можно было уже принять это, но мои упрямые мама и папа не смогли сделать этого.

Сначала я показала на Трипа, который стоял на первой базе, а потом на соседа.

— Почему он выглядит таким знакомым?

Ее вопрос не удивил меня.

— Ты познакомилась с ним на празднике. — У этой женщины была память как у слона; она ничего не забывала. До сих пор вспоминает то, что я делала, будучи ребенком, и это все еще бесит ее.

— Понятно.

Мне совсем не понравился тон, которым она ответила. Поэтому я напряглась.

— Тот, который был весь в татуировках? — по-испански спросила он.

Весь в татуировках? Да они у него только до локтя.

— Si.

— Понятно, — повторила она.

Если бы я не знала маму, то подумала бы, что ей наплевать на Далласа. Но я-то ее знала.

Джош встал на позицию и подал мяч между третьей и второй базой. Я вскочила и зааплодировала ему, мимоходом отмечая, что мама подняла руки вверх и тоже захлопала. Когда я, наконец, села, она лишь подтвердила то, что я подозревала:

— Мне кажется, что все эти татуировки плохо влияют на мальчиков.

Я застонала.

— Татуировки не соскакивают с тела, чтобы наброситься на людей, Mama.

Она фыркнула и мотнула головой в сторону Далласа, который нагнулся и, уперев руки в колени, разговаривал с Джошем.

— Он выглядит как бандит.

Я ненавидела, когда мама несла подобную чушь, особенно в отношении человека, который был чертовски добр ко мне и мальчикам. Несправедливо судить о нем по внешнему виду. Мне пришлось сжать зубы, чтобы не произнести того, о чем впоследствии могла пожалеть.

— Ма, он не бандит. И дети его любят.

— Угу. Может быть, но зачем ему все эти татуировки?

— Потому что они ему нравятся? — язвительно ответила я.

Мама повернулась ко мне и прищурилась.

— А чего это ты злишься?

— Я не злюсь. Просто мне кажется, что ты несправедлива к нему. Ты его совсем не знаешь.

— А ты, значит, знаешь?

— Да, знаю. Он двадцать лет провел во флоте, и теперь у него свой бизнес. Даллас тренирует маленьких мальчиков, потому что ему это нравится. Он… — Я едва не сказала «почти» — всегда был добр по отношению ко мне, Джошу и Луи. — Я не успела остановиться себя. И даже не подумала о людях, которые сидели вокруг нас и могли услышать меня. — Мне кажется, что он замечательный человек. Он мне очень нравится.

Мама судорожно вздохнула.

— Что?

— Он мне очень нравится.

— Почему?

— А почему бы и нет? — Подобные вопросы она задавала мне каждый раз, когда мне нравился человек, который не был мексиканцем.

— Диана, no me digas eso (исп. не говори так).

— Он хороший человек. И привлекательный мужчина… — Она фыркнула. — И добрый, Mama. После дня рождения Джоша Даллас пришел и помог нам с мальчиками убраться. — Признаться, я не поверила, когда он заверил меня, что поможет. Но он сделал это. И многое другое. Мы были никем для него, но он сделал то, о чем не подумали другие люди.

— Только не он, Диана. Только не снова.

Боже, помоги мне. Иногда мне хотелось придушить маму.

— Господи, Ма. Успокойся. Я же не признаюсь в том, что люблю его. Он просто мне нравится. Мы не собираемся жениться. Я ему даже не нравлюсь в этом смысле. Он просто… милый.

Мама отвернулась и вцепилась пальцами в длинную юбку.

— Это пока! — практически прошипела она.

Черт, нет.

— Ты не умеешь выбирать мужчин, — продолжая смотреть вперед сказала она.

Я тоже отвернулась и стала наблюдать за игрой.

— Мама, я люблю тебя, но давай не будем начинать этот разговор, — прошептала я.

— Я тоже люблю тебя, но кто-то должен сказать, что ты принимаешь глупые решения. В последний раз, когда я промолчала… ты знаешь, что случилось.

Конечно, я знала. Мне не нужно было напоминать о том, какой дурой я была. Я никогда не позволю себе забыть это.

Иногда я думала, что не будь она столь строгой ко мне в детстве, я бы «серьезнее» воспринимала ее советы. Но она была строгой. Слишком строгой. А я давно выросла.

— Мама, у Родриго тоже были татуировки.

Она отреагировала так, будто я выстрелила в нее. Мама выпрямилась и прижала трясущиеся руки к груди.

Господи, я ненавидела, когда она вела себя подобным образом.

— Я не хочу говорить о твоем брате, — едва слышно произнесла она.

Я вздохнула и потерла тыльной стороной ладони бровь. Господи. Она никогда не хотела говорить о Родриго. Никогда.

Я попыталась настроиться на игру, но мысли возвращались к Родриго и Далласу. Мне кажется, моему брату он бы понравился. Правда.

К концу игры мама, наконец, заговорила снова.

— Вы можете быть друзьями, но не более.

Я просунула руку под кепку Далласа и поскребла голову, которая чесалась уже пару дней. Пора, наверное, помыть ее.

— Ты слышала меня? — спокойно поинтересовалась мама.

— Да. Я просто не собираюсь говорить тебе то, что ты хочешь услышать. Прости.

Она тяжело вздохнула. Если бы мне было десять лет, то я бы почувствовала себя виноватой. Но в двадцать девять мне было на это наплевать. В конце игры с детской площадки вернулись мой отец и Луи. Когда час спустя начался очередной матч, я устроилась между мужской половиной своей семьи. «Торнадо» одержали победу в этой игре — это всегда слегка отдавало горечью для меня, потому как означало, что на следующий день у них опять будет матч, и мне придется вставать очень рано.

Мы проводили родителей до машины, и мама быстро поцеловала меня в щеку на прощание. Напряжение между нами было таким осязаемым, что отец с Луи недоуменно переглянулись. По пути к нашей машине я заметила красный пикап. Возле него виднелась более чем знакомая фигура, которая забрасывала в кузов сумку. Даллас.

В нескольких шагах от него стояла Кристи и что-то быстро говорила.

Джош проследил за моим взглядом и поинтересовался:

— Собираешься пригласить его на ужин?

Неужели это было так очевидно? Я пожала плечами.

— Думала об этом. А ты как к этому относишься?

— Мне все равно.

Я искоса посмотрела на него и направилась к пикапу. Даллас либо услышал нас, либо почувствовал наше приближение, потому что обернулся. Кристи, которая стояла к нам лицом, скривилась, но я не стала обращать на нее внимание. Даллас радостно улыбнулся.

— Я свяжусь с тобой по поводу сбора денег. В этом нет никакой спешки, — сказал сосед женщине, которая стояла справа от него, даже не глядя на нее. — До свидания.

Кристи посмотрела на меня и Далласа и тяжело вздохнула. После чего сказала что-то тренеру, снова посмотрела на меня и ушла.

Дождавшись, когда она отойдет на достаточное расстояние, я спросила:

— У нас на ужин хот-доги, Лекс Лютор. Хочешь присоединиться? (Примеч. Лекс Лютор — вымышленный персонаж, суперзлодей DC Comics и заклятый враг Супермена).

* * *

— Лу, что случилось?

Луи сидел на диване и играл в приставку с Джошем, но внезапно отбросил джойстик и начал чесать голову.

— Чешется.

Я нахмурилась.

— Не забудь вымыть голову сегодня, грязнуля.

Он «угукнул» и снова схватился за джойстик.

Полчаса назад мы закончили ужинать и начали резаться на приставке в игру, которую мы в детстве называли «Уличный боец». Я проиграла последний бой против Джоша, и мое место занял Луи.

Я поудобнее устроилась на диване, подтянула колено к груди и случайно задела Далласа. Он повернулся и улыбнулся мне.

— Хочешь еще один хот-дог? — поинтересовалась я. — Мы съели весь картофель-фри.

Он покачал головой.

— Нет, я наелся. Спасибо.

Что не удивительно. Даллас уже впихнул в себя четыре хот-дога.

У меня зачесалась голова. Кажется, не только Луи нужно помыть голову. Я повернулась к Далласу, который вопросительно приподнял брови.

— А-а-а! — внезапно закричал Джош, бросая джойстик на пол, и зарываясь обеими руками в волосы. — Чешется!

Что, черт возьми, происходит?

Краем глаза я заметила, что Луи делает тоже самое. Кажется, они оба пытались содрать кожу с головы. Едва я подумала об этом, как у меня снова зачесалась голова.

— Что черт возьми происходит? — воскликнула я.

— Луи, включи лампу, — попросил Даллас.

— У нас что, клопы? — поинтересовалась я, надеясь, что у него найдется ответ на мой вопрос.

Даллас задумчиво осмотрел нас, после чего подозвал Луи, раздвинул руками его волосы и практически уткнулся носом в голову.

Я перевела взгляд на Мака.

— У нас блохи? — Но я давала ему средство от блох каждый месяц.

Даллас выпрямился и спокойно произнес:

— Нет. У вас в-ш-и.

— В-ш-и? — удивился Джош.

— В-ш-и? — воскликнул Луи.

— Что… Господи. Нет! — вырвалось у меня.

* * *

Есть всего несколько вещей, которые я стесняюсь покупать. В подростковом возрасте я покупала прокладки и тампоны только в магазинах самообслуживания. Когда мне было двадцать, я начала приобретать презервативы онлайн, потому что слишком стеснялась делать это в магазине. Там же я покупала средство от молочницы и лубрикант для Луи, когда мне нужно было вставить ему термометр в одно место.

А теперь у нас беда со вшами.

Вши. Вши. Чертовы вши.

Меня затошнило, как только я представила себе гниды и маленьких ползучих гадов у себя в голове.

Нужно ли говорить, что покупка трех коробок средства от вшей и галлон хлорки в круглосуточной аптеке добавилась к списку вещей, которые я стеснялась приобретать. В детстве мы смеялись над теми, у кого были вши. А теперь у меня в доме три вшивых человека, один из которых — я сама.

— Ты не обязан этого делать, — во второй раз сказала я Далласу, когда до меня дошло, что нам нужно в аптеку.

Он стоял между двумя детьми, которые кричали:

— У меня в голове вши?

Сосед спокойно взял у меня ключи.

— Я поведу. А ты пока посмотри, что нужно купить.

— Хорошо.

У меня, Джоша и Луи в голове были гниды. Господи. Какая мерзость. Мне казалось, что голова начала чесать еще сильнее. В какой-то момент я думала позвонить маме, но потом отказалась от этой затеи, чтобы меня не начали обвинять еще и в том, что у детей вши.

Когда мы подъехали к аптеке, Даллас остался с детьми в машине, а я забежала и быстро купила требуемое. Продавец искоса посмотрел на меня и пробил чек.

— Ты будешь наносить средство, а я соберу простыни, — уверенным, не терпящим возражения голосом произнес Даллас.

— Ну правда, ты не обязан этого делать. Уже почти полночь. — Черт, уже почти полночь? Судя по всему, мне придется бодрствовать всю ночь: стирать простыни, одежду, пылесосить. А завтра рано утром у Джоша следующая игра.

Мне уже плохо. Я не падала в обморок при виде крови. Убирала рвоту за мальчиками, когда они болели… Понос и я были давними друзьями… но вши… это было слишком.

Я поймала взгляд Далласа, но он тут же отвел его и крепче вцепился в руль.

— У меня блохи! — закричал с заднего сиденья Луи.

— У тебя не блохи, а вши, — поправила я.

— Ненавижу вши!

— Лу, ты хоть знаешь, что они делают? — спросила я.

Он ничего не ответил.

Я усмехнулась. Это и к лучшему.

— А теперь скажите-ка мне, кто из вас надевал чужую кепку?

Тут же раздался стон Джоша.

— Я одалживал толстовку у Джейса на прошлой неделе.

Сукин сын. Сколько раз после этого мы вместе сидели на диване и обнимались? Луи дважды спал со мной, на моей подушке. И я точно знала, что одну ночь он провел в кровати с Джошем.

— Прости, — выдавил он.

— Все нормально, ничего страшного. — Я надеялась, что этого больше не повторится. Ну он же не специально.

— Я однажды отдыхал на море, где очень много людей подцепили вшей, — произнес Даллас. — Никогда в жизни не видел, чтобы столько взрослых плакали, Джош. Мы справимся, не волнуйся.

Ну почему он такой милый? Почему?

— Ты был в армии? — поинтересовался Джош.

— На флоте.

— И почему я не знал об этом?

— Не знаю, — улыбнулся Даллас.

— А как долго?

— Двадцать один год.

— Сколько же тебе тогда лет?

— Господи, Джош! — рассмеялась я.

— А сколько дашь?

— Tia Ди, сколько тебе лет? Тридцать пять? — спросил Джош.

Я едва не подавилась воздухом.

— Двадцать девять, засранец.

Джош засмеялся над своей шуткой. Даже не оборачиваясь я знала, что Луи последовал примеру брата.

— Предатель. Я тебе припомню это, — выкрикнула я.

— Мистер Даллас, вам… пятьдесят? — выдавил Луи.

Господи. Я закрыла лицо ладонями. Эти дети кого угодно засмущают.

— Спасибо за комплимент, Лу. Нет, мне не пятьдесят, — усмехнулся Даллас.

— Сорок пять?

— Нет.

— Сорок?

— Сорок один.

Я так и знала!

— А сколько лет дедушке?

Я ответила, что дедушке Ларсену исполнился семьдесят один год. В этот момент Даллас подъехал к дому. Не успели мы войти, как сосед скомандовал:

— Вы трое идите в душ, а я соберу постельное белье.

— Ты уверен? — Не знаю, как бы чувствовала себя на его месте в гостях у людей со вшами.

— Да, идите. Я кое-что возьму у себя дома и вернусь.

Я оставила дверь незапертой и повела мальчиков в ванную, даже не подумав о том, что Даллас зайдет в мою спальню и увидит висящий на крючке лифчик.

Мы втроем зашли в душ.

— Я нанесу на вас это средство, нам нужно будет подождать десять минут, а потом смыть его. Раздевайтесь, грязнули.

— Но я только вчера мылся, — застонал Луи.

А его брат — Господи, помоги мне, — закричал:

— Ты извращенка!

* * *

На часах было три утра, когда мы закончили вычесывать вшей.

С самого рождения мальчики были частью моей жизни, поэтому я подтирала им зады, вытирала мочу с пола и стирала им белье. Я уже мысленно настроилась на то, что однажды Джош начнет прятать от меня простыни, носки и нижнее белье. И начала делать заметки о том, что скажу ему, когда придется заводить разговор о мужском теле и его потребностях. Я даже приняла, что мне придется произнести слово «пенис».

Но вычесывание гнид из волос ребенка было слишком.

Все то время пока я наносила средство от вшей на их волосы, а потом смывала его, мы спорили и ругались. Когда я, наконец, завела их в гостиную, тут же появился Даллас и поинтересовался:

— Готовы?

— К чему? — спросила я.

— Вычесывать гниды.

Я открыла рот, чтобы сказать, что он не обязан делать этого, но Даллас нахмурился.

— Я знаю, что ты справишься и сама, но я здесь. И помогу тебе.

Мы зашли в столовую, единственную комнату, в которой можно было сидеть, потому что Даллас убрал подушки с дивана — видимо, чтобы постирать. Я больше никогда не смогу смотреть на расчески с частыми зубцами без отвращения. Даллас протянул руки к груди и что-то надел на лицо.

Это были очки. Узкие, черные очки с толстой оправой. Черт.

Судя по всему, он почувствовал, что я смотрю на него, и добродушно улыбнулся.

— Это очки для чтения. У меня дальнозоркость.

Какой он сексуальный в них. Боже, помоги мне. Я заставила себя отвернуться и тихо вздохнула.

Мы тихо вычесывали… и вычесывали гниды. Пару раз я украдкой бросала взгляд на мужчину, который сидел рядом со мной.

Гниды. Едрит твою налево…

Закончив, мы надули матрац, потому что постельное белье еще не высохло, а запасного у меня не было. Да и вообще я засыпала на ходу. За последние несколько часов голова начала чесаться еще сильнее, но я была уверена, что это из-за увиденного в волосах мальчиков. Как только они улеглись, я вернулась в гостиную. Даллас в тот момент встряхивал и сворачивал простыни на кухне.

— Спасибо, что помог, — зевнув поблагодарила я. — Не знаю, что бы делала без тебя.

Он тоже выглядел уставшим. Под глазами были мешки. Даллас снял очки и потер глаза.

— Бегом в душ, а потом разберемся с твоими волосами, — тоже зевнул сосед. — В душ, Диана. Ты не пойдешь спать со вшами.

Ну, если только так… Пока я смывала средство от вшей, то думала о том, как отплатить ему за доброту. Что бы я делала сейчас без него? Скорее всего, заливалась бы слезами.

Когда я вышла из душа, то едва держала глаза открытыми и зевала каждые пять секунд.

Чувствовала себя как зомби.

Я помыла ванну и плитку с хлоркой, — а вдруг какая-нибудь вошь-мутант выживет без тепла и крови — открыла окно и закрыла за собой дверь. Даллас сидел, положив голову на руку, на том же стуле, на котором занимался волосами Джоша. Когда я зашла, он выпрямился, посмотрел на меня сонными глазами и похлопал по колену.

— Иди сюда, Вошка.

Я рассмеялась. Даллас улыбнулся, раздвинул колени, подвинулся на стуле и показал на сложенное на полу полотенце.

— Устраивайся.

— Моя голова гораздо тяжелее, чем у Джоша, — предупредила я.

— Я справлюсь.

— Через три часа нам нужно выезжать на матч.

— Не напоминай мне. Иди сюда.

— Ты делаешь это для всех одиноких родителей в команде?

Даллас устало улыбнулся.

— Только для тех, кто кормит меня. Давай закончим с этим, пока мы оба не отрубились.

У меня не было сил спорить с ним. Я опустилась на полотенце между его ногами. Мягкое нажатие на затылок заставило меня нагнуть голову.

— Я начну с затылка, — тихим сонным голосом произнес сосед. — Если я засну, толкни меня.

Я рассмеялась, хотя, это было, скорее, похоже на стон.

— Если я упаду, не нужно будить меня.

Я почувствовала, как его пальцы начали раздвигать мои волосы.

— Во сколько ты вчера встала?

— В шесть. А ты?

— В половину пятого.

— Ничего себе, — зевнула я.

Кончиками пальцев он коснулся моих ушей.

— На флоте я привык и не к такому.

— М-м-м, — Я наклонилась вперед и положила голову на руку. — Ты правда провел на флоте двадцать один год?

— Да.

— Сколько тебе было, когда ты поступил на службу?

— Восемнадцать. Я ушел сразу после окончания старшей школы, — объяснил Даллас.

— Ух ты. — Я даже не могла вспомнить чем занималась в свои восемнадцать. Но, судя по всему, ничем серьезным. Учиться на парикмахера я стала в девятнадцать после того, как решила, что университет — это не для меня, чем очень расстроила маму.

— А почему на флот?

— Мой отец служил на флоте. И дедушка во время второй мировой войны. Я всегда знал, что буду служить на флоте.

— Твоя мама разозлилась на тебя за это?

— Нет. Мы жили в маленьком городе в центре Техаса, и мне там было делать нечего. Она даже ходила со мной в военкомат, чтобы обо всем узнать до того, как мне исполнилось восемнадцать. Мама гордилась мной. — Он замолчал, а потом добавил: — Это Джексон не смог принять моего решения. Брат так и не простил меня за то, что я ушел.

— Ты же сказал, что у вас были соседи или родственники, которые заботились о них вместо тебя?

— Были. Вместо меня. Джек… Они брали меня на рыбалку, в походы… один из соседей забирал меня к себе на работу, чтобы я не попал в неприятности. Он занимался кладкой плитки. От него я и научился все ремонтировать. Джексон никогда не интересовался подобным. Мой уход на флот он воспринял как предательство.

— Ты не мог взять его с собой.

— Я знаю. — Тогда почему он признал это с такой грустью?

— А он пытался этим оправдать то, что связался с наркотиками и прочим дерьмом? — поинтересовалась я, продолжая глядеть в пол.

— Можно и так сказать, — после небольшой паузы ответил Даллас.

— Прости, но твой брат маленький засранец.

— Он старше тебя, — рассмеялся сосед.

— Все равно он маленький засранец. Я понимаю, почему ты ему помогаешь, но не вздумай чувствовать себя виноватым. Вы были детьми, когда умер ваш папа. Не он один потерял отца, но посмотри на себя — ты один из самых приятных мужчин, которых я встречала. — Я пожала плечами. — К тому же, все когда-то совершают ошибки в жизни. Он не имеет права винить тебя ни в чем.

Даллас вздохнул и рассмеялся.

— Я говорил ему то же самое: если обделался — признай это и двигайся дальше.

— Именно. Да, это неприятно, но гораздо хуже обделаться дважды.

Он согласился и продолжил расчесывать мне волосы. Наше дыхание становилось тяжелее, желание заснуть — все сильнее и сильнее.

— Я вот-вот отключусь, — предупредила я его. — Так почему ты покинул флот?

— Потому что надоело переезжать каждые несколько лет. — Его палец коснулся моего уха и у меня по спине пробежали мурашки. — Мне захотелось осесть где-нибудь. У меня хорошая пенсия и я люблю работать руками. Всегда любил. Я бы не смог работать в офисе. Это свело бы меня с ума. Я покончил с униформой и маленькими пространствами.

Ему нравилось работать руками. Я не стану фантазировать на эту тему. Нет. Ни за что. И не стану представлять его в белой фуражке и форме, которую видела на моряках. Я решила поскорее поменять тему разговора.

— Ты переехал в Остин потому, что у тебя тут была семья?

— Да.

— Мисс Перл?

— Да. Мы всегда были близко. По счастливому стечению обстоятельств дом, в котором я сейчас живу, выставили на продажу, и я купил его по хорошей цене. Это было шесть лет назад.

— Не знала, что вы с ней родственники.

— Вот уже как сорок один год, — сонно пробормотал Даллас. — Я так и не поблагодарил тебя за то, что ты подстригла ее и помогла починить нагреватель.

— Не стоит, это было не сложно. — Я зевнула. — Вы часто видитесь?

— Мы ужинаем вместе практически каждый день, когда нет тренировок.

Черт.

— Смотрим телевизор, играем в покер и около девяти я ухожу домой, — объяснил он. — Раз в месяц я встречаюсь с парнем, с которым иногда отдыхаю в «Хаосе» и пару раз в год навещаю свою семью. Вот такая у меня жизнь. Ничего интересного, но мне нравится.

Он помогал бабушке, играл с ней в покер и смотрел телевизор. Черт. Мне пришлось зажмуриться, чтобы не расплакаться на полу в столовой.

Ну разве можно было быть таким… совершенным?

Почему мир такой несправедливый? Хотя, мне стоило бы привыкнуть к этому.

— Твой брат тоже ходит к бабушке? — поинтересовалась я, хотя Даллас упоминал как-то, что он единственный, кто остался у Джексона.

— Нет. Лет десять назад он попал в переделку с байкерским клубом в Сан-Антонио и… — Даллас замолчал, будто не желая рассказывать мне об этом, но все же продолжил: — Он украл бабушкины драгоценности. Она так и не простила ему этого.

— Черт.

— Да. Черт.

Не бывает идеальных семей, но это уж слишком. Пора было менять тему разговора.

— А где живет твоя мама? Прости за любопытство. Я просто засыпаю и задаю вопросы, чтобы отвлечься.

Даллас рассмеялся, теплое дыхание обожгло мне шею.

— Ты отвлекаешь нас обоих. У меня нет секретов. Пару лет назад моя мама переехала в Мехико. Она познакомилась с мужчиной, который годится мне в дедушки. Они поженились и перебрались туда. Мы видимся каждые два года.

— Ну, если она счастлива…

— Она счастлива. Поверь мне. Я рад, что она нашла мужчину. Пусть и старого.

— Он правда такой старый?

— Да. Его зовут Ларри. У него внук такого же возраста, как Джексон. Время от времени мама спрашивает у меня, когда увидит моих внуков, а я напоминаю, что у нее уже есть несколько.

— Ты не хочешь детей? — не удержавшись, поинтересовалась я.

Его пальцы снова коснулись моего уха. Мне отчаянно захотелось почесать голову.

— Хочу. Несколько. Я люблю детей. Но не могу завести их в одиночку.

— Твоя жена не хотела детей?

Этот вопрос заставил его закашляться. За исключением того раза в туалете, мы не разговаривали о его браке. Но сейчас… Он вычесывал гниды у меня из волос. Так что нас можно было назвать лучшими друзьями.

— У нее уже был ребенок, когда мы познакомились.

Я молча ждала продолжения. Благодаря Трипу я была в курсе этой информации.

— Ее бывший тоже служил на флоте. Когда мы начали встречаться, я не знал этого. Она не хотела говорить о нем, но, судя по всему, они плохо расстались. Как оказалось, он служил на той же базе, что и я. — Даллас вздохнул и принялся вычесывать новую прядь волос.

Я с трудом удержалась, чтобы не повернуться к нему и практически прошептала:

— Она тебе изменяла?

Он задумался и, наконец, хмыкнул.

— Нет. Только не тогда. Она работала в магазине на базе. Нас познакомили общие друзья, и она понравилась мне…

Я бы лучше умерла, чем призналась, что меня охватила ревность.

— Она была милой. Мы какое-то время… встречались. Потом меня решили передислоцировать. За месяц до моего отъезда она сказала, что у нее опухоль в груди и ей не по себе. У нее не было страховки, а ее тетя умерла от рака груди… Она была напугана. Она и правда мне нравилась, и я пожалел ее. Я помнил, как чувствовал себя отец, когда болел. Никто не должен переживать подобное в одиночку. К тому времени я уже думал о том, чтобы уйти на пенсию через полтора года. В один прекрасный день я сказал, что мы могли бы пожениться. У нее появилась бы страховка, а мне нравилась мысль о том, что дома меня будет кто-то ждать. Я думал, что у нас все получится.

— И что произошло?

— Она подождала два месяца, — боялась из-за страховки — после чего пошла к доктору. С ней все было в порядке.

— И что потом?

— Кто-то уже не хочет спать. — Его пальцы пощекотали чувствительную кожу за ухом. — Знаешь, Персик, иногда можно приятно провести с человеком время, не имея при этом никаких общих интересов. Так получилось и у нас. Она не была любовью моей жизни. Я ошибался, когда думал, что знаю человека, с которым был знаком до женитьбы всего несколько месяцев. Пока меня не было, я не скучал по ней, как и она по мне. Когда я отправлял ей письма, она отвечала на них через пару недель. Когда я звонил ей, она не брала трубку. А потом один из сослуживцев сказал, что она была влюблена в своего бывшего. Никогда не забуду, как он удивился, что я не знал об их связи. Все знали это. Он был любовью ею жизни. А я — идиотом, которого она использовала, чтобы получить страховку. Заменой того, кем я не стал, как бы ни старался.

Его руки на секунду замерли.

— Хотя, буду с тобой откровенен. Я и не старался особо. Расстояние не способствует усилению чувств, особенно, если их изначально не было. Когда я вернулся через год, все стало плохо. Такое часто происходит с военными. Мы с ней и ее ребенком переехали в наш дом на базе. Прожили вместе два месяца, после чего я собрал вещи и ушел. В один из дней она прямо сказала, что не любит меня и никогда не полюбит. На прощание я сказал ей, что глупо всю жизнь ждать человека, который никогда не полюбит её настолько, чтобы быть с ней. Опрометчиво было говорить подобное разозленной женщине. — Даллас горько рассмеялся. — А она ответила мне: — «Ты ничего не знаешь о любви, если не готов дожидаться ее». После этого я долго не видел ее. Она появилась несколько месяцев назад. Прямо перед твоим переездом.

О да, я тогда подслушала их разговор. Как неловко.

— А ты не пытался развестись с ней?

— Пытался. Она хотела половину всего, что у меня есть, но я не соглашался на это. Она тянула с разводом почти три года, а недавно попросила подписать бумаги и согласилась ничего не требовать от меня. Друг, который все еще служит, сказал, что ее бывший развелся с женой, и они снова вместе. Я желаю им всего самого лучшего. Надеюсь, они будут счастливы после всего, через которое пришлось пройти другим людям из-за них.

Я попыталась представить себе все это и не смогла. Это было невероятно.

— Твоя жизнь напоминает мыльную оперу.

Даллас рассмеялся.

— Да еще какую.

— Можно я кое-что спрошу у тебя?

— Конечно.

— Ты поэтому так странно вел себя со мной какое-то время? Думал, что я такая же?

— Такая же? Нет. Я не настолько идиот. Я знаю, что моя бывшая — особый случай. Мне жаль того сукина сына, который свяжет жизнь с подобной женщиной. Мне надоело, что меня используют, Диана. Я не против помогать людям, но не хочу, чтобы мной пользовались. Я не хочу давать кому-то власть над своей жизнью. Я хорошо выучил свой урок.

— Не жениться, пока не будешь уверен, что действительно любишь человека? — предприняла попытку пошутить я.

Он слегка дернул меня за волосы.

— Типа того. Не жениться, пока не будешь уверен, что она будет катать тебя в инвалидном кресле в старости.

— Тебе нужно составить анкету для женщин. Как вы относитесь к инвалидным креслам? Нравится ли вам катать их?

Даллас снова дернул меня за волосы и рассмеялся.

— Я просто хочу быть с женщиной, которой небезразличен.

Я решила не обращать внимания на странные ощущения в животе.

— Ну, это естественно.

— Я три года был женат на женщине, которая не знала, когда у меня день рождения. — Его колени, кажется, стали ближе к моим плечам. — Я готов связать жизнь только с человеком, которому нужен только я и никто другой.

Я мысленно сказала себе не быть дурой и не представлять себя на месте этого человека.

— Отличная мысль. Надеюсь, ты вскоре разберешься со своим разводом. И встретишь женщину, с которой будешь счастлив.

Эти слова едва не убили меня, но я должна была сказать их.

Даллас промолчал, лишь ласково погладил меня по голове.

— Я жду, когда развод будет признан официально. Я хочу, чтобы у женщины, с которой я свяжу жизнь, не было никаких сомнений во мне.

Я уже ненавидела эту воображаемую женщину. Решено, я проткну ей шины!

Его следующие слова только усилили мою ненависть к ней:

— Я всегда хотел состариться с любимым человеком. Она не будет моей первой женщиной, но станет единственной, кто имеет значение. Мне кажется, что она сможет дождаться меня. И тогда я сделаю все, чтобы она не пожалела об этом.

Я попыталась осознать его слова и справиться со своими чувствами.

Это что, гребаная шутка? Что со мной происходит?

Почему мое сердце кричит: «Ты идеальный, ты восхитительный, и я люблю тебя?»

Почему мне хочется убить эту сучку, даже не будучи знакомой с ней?

Я зажмурилась и сказала себе: «Сердце, я не собираюсь играть в твои игры ни сегодня, ни завтра, ни через год. Прекрати».

Даллас… Нет. Нет, нет и еще раз нет. Этого просто не могло быть.

Это, черт возьми, не могло случиться со мной.

Я не могла влюбиться. Не могла.

Я не могу расстраиваться из-за того, что он хочет любви. Даллас заслуживает ее.

Я откинула голову назад, посмотрела ему в глаза и улыбнулась несмотря на то, что хотелось удариться в истерику.

— Я говорила тебе и раньше, а сейчас повторю снова: «Твоя жена чертова идиотка. Надеюсь, ты знаешь это, Профессор».

 

ГЛАВА 18

Мы недоуменно смотрели на две огромные коробки на газоне.

Когда Луи заявил, что он, наконец, накопил достаточно денег, чтобы купить рампу для скейтборда, я не придала этому значения. Вторая тетя прислала ему на пятилетие сто долларов — на ее месте я бы обошлась десяткой — плюс денежные подарки от остальных родственников, и он почти достиг цели. Я дала ему пятьдесят баксов, чтобы оплатить доставку.

Пятьдесят долларов за доставку… Это должно было сразу насторожить меня. Теперь же, увидев посылку воочию, я не удивлялась, почему она оказалась такой дорогой.

Но самое ужасное состояло в том, что ее нужно было собирать.

И кому придется заняться этим?

— Abuelito может помочь, — практически мгновенно предложил Луи.

Я недовольно посмотрела на него.

Не то чтобы мне хотелось собирать эту штуковину… но и его предположение, что я не справлюсь, тоже не особо нравилось мне. Хотя мы оба знали, что в этом плане я полный профан. Луи до сих пор вспоминает кровать, которую я попыталась собрать, когда мы несколько лет назад переехали в квартиру.

— Я справлюсь, — немного оскорбившись, ответила я.

Луи покачал головой.

— Может быть, дедушка все же поможет?

Джош посмотрел на меня через плечо и ухмыльнулся.

— Хорошо. Если ты не доверяешь мне…

Луи обернулся и одарил меня невинной улыбкой. Предатель.

— А теперь идите за своими куртками, если не хотите опоздать в кино, — сказала я, бросая еще один взгляд на коробки.

Судя по всему, они уже забыли о том, что по пути домой мы договорились пойти в кино. Мальчики кивнули и направились в дом. Пока они собирались, я выпустила Мака на улицу и наполнила его миску водой и кормом. Самой мне не хотелось переодеваться.

Я стояла на кухне и звала Мака, когда услышала рев мотора на улице. Это, должно быть, был Даллас. Я улыбнулась. На этих выходных у нас не было игр, и мне было интересно, чем он планировал заняться. Пару дней назад мы приглашали его на ужин в качестве благодарности за помощь с вшами. Это был последний раз, когда я видела его.

Я поторопила мальчиков, поцеловала Мака и пообещала, что на выходных мы никуда не уедем. Как же мне хотелось просто расслабиться дома. Я запирала дверь, когда услышала, как кричат Луи и Джош, а мужские голоса что-то отвечают им.

Даллас и Трип стояли перед мотоциклом последнего. Я впервые увидела его блестящий «харлей». Он не приезжал на нем на тренировки из-за Дина и его спортивного снаряжения.

— Хотите с нами? — выпалил Луи.

Как всегда, приглашает всех подряд.

— Вы собираетесь в кино? — поинтересовался Даллас, пересекая улицу.

Луи выкрикнул название фильма. Наш сосед повернулся к кузену.

— Что скажешь? Хочешь пойти, Трип?

Трип выпрямился, поймал мой взгляд и подмигнул.

— Привет, красотка. Не возражаешь, если мы присоединимся к вам?

Я посмотрела на Далласа и обменялась с ним улыбками. Он был такой грязный. Клянусь, у него все руки были в краске.

— Если хотите, можно всем вместе поехать на моей машине.

Раздавшееся «хм-м» заставило меня нахмуриться.

— В какой кинотеатр вы собираетесь? — спросил Трип, и я ответила. — Мама Дина живет по дороге. Джош, как ты смотришь на то, чтобы взять с нами Дина?

Как будто Джош мог отказаться.

— Круто.

— Мы не вместимся в твою машину, можно воспользоваться моей, — предложил Даллас.

Трип поморщился.

— Что? Мой пикап чистый? — нахмурившись, произнес сосед.

— Мне все равно, на чем ехать, — сказала я. — Нам уже пора, фильм начнется через час.

Даллас посмотрел на свою рабочую одежду, но я махнула рукой.

— Ты нормально выглядишь. Поехали.

Через несколько минут мы с Луи и Джошем устроились на заднем сиденье, а Трип запрыгнул на переднее сиденье после того, как перепарковал свой мотоцикл на подъездной дорожке. Дом мамы Дина и правда был по пути. Трип позвонил ей, и когда мы подъехали, Дин уже ждал нас на улице.

— Диана, пересаживайся сюда, чтобы он мог устроиться с мальчиками, — предложил Даллас.

Так я оказалась сидящей на переднем сиденье между соседом и Трипом. Даллас не обманывал, у него и правда был очень чистый салон. В отличие от дома, тут ничего не валялось и не было пыли. С зеркала заднего вида свисал хвойный освежитель воздуха, а на приборной доске лежала бумага для записей.

— Машина старая, но рабочая, — сказал Даллас.

Я посмотрела на него.

— Я просто восхищалась чистотой.

— Ты можешь позволить себе купить новую, — пробурчал Трип.

Судя по тому, как Даллас покачал головой, этот спор был для них привычным.

— Я не хочу покупать новую машину каждый раз, когда выходит более современная модель. — поглаживая потертый руль, произнес он.

— Да эта машина у тебя с 96-го года!

— С 98-го, — ответил Даллас.

Я поерзала на сиденье и покрепче сжала колени, чтобы не дай бог не коснуться их ног.

— Ничего себе! — воскликнула я.

Он кивнул и положил руку себе на бедро.

— Когда я купил ее, она была новой. Моя первая машина.

— А мне пришлось купить новую машину только потому, что мы втроем не смогли бы вместиться в мой «мустанг». То была моя первая новая машина, и я обожала ее. До этого я водила старую мамину «элантру».

— Не могу представить тебя в «мустанге», милая, — заявил Трип.

Я рассмеялась.

— Тогда я была другим человеком. Та Диана водила красную машину и постоянно получала штрафы за превышение скорости. Сейчас я соблюдаю скоростной режим, потому что мне есть на что тратить деньги.

Зазвонил телефон Трипа, и он снял трубку. Даллас наклонился ко мне и прошептал:

— Как твоя голова?

— Отлично. Я каждый день проверяю, не осталось ли гнид в волосах мальчиков. Через несколько дней нам нужно будет помыть голову тем шампунем еще раз и на этом, надеюсь, все. А как ты? У тебя ничего не чешется?

— Нет. Но если что, я дам тебе знать.

— Конечно, обращайся, — пробормотала я и мы рассмеялись.

Даллас пристально посмотрел на меня и с улыбкой отвернулся.

— А что в тех больших коробках во дворе? — поинтересовался он.

Я фыркнула.

— Я думала, что Луи попросит тебя помочь со сборкой. Он копил деньги на покупки рампы, которую теперь нужно собрать. Придется просить помочь папу.

— А почему он не хочет, чтобы ты сделала это?

— Несколько лет назад я заказала ему кровать по интернету и собрала ее. Он прыгнул на ней один раз, и она сломалась. Луи решил, что я что-то не так сделала, и поэтому она рухнула, — шепотом объяснила я.

— Понятно. Если хочешь, я могу помочь, — предложил Даллас.

И что мне было делать? Отказываться?

* * *

Четыре с половиной часа спустя мы вшестером проталкивались на выход из кинотеатра. Билеты на фильм, который мы собирались смотреть, оказались распроданы, поэтому мы пошли на следующий сеанс. А чтобы убить время, сходили в ближайшую закусочную и поужинали. Когда я потянулась за счетом, Даллас оттолкнул мою руку в сторону и сказал:

— Я заплачу.

Я с трудом удерживалась от того, чтобы не прокручивать в памяти то, как его рука была прижата к моей весь фильм. Как только наши руки соприкоснулись, мы встретились взглядами и долго смотрели друг на друга. Нам обоим хотелось завладеть подлокотником и ни один из нас не собирался добровольно сдаваться.

На самом деле мне просто нравилось касаться Далласа. Вот почему я не собиралась уступать ему. Но вслух я никогда не призналась бы в этом.

— Можно мы поиграем в автоматы, Tia? — спросил Джош, когда мы пробиралась на выход после окончания фильма. — Пожалуйста?

— Да, пап, можно? — тут же подхватил Дин.

Мне было все равно, вести машину предстояло не мне. Я посмотрела на Далласа, который пожал плечами.

— Я не тороплюсь.

— Ты уверен? — уточнила я.

Он кивнул.

— Ладно, идите. Но как только закончатся деньги — все. У меня завалялось несколько монет… — Мы зашли в игровой зал на входе в кинотеатр, в котором было не меньше пятнадцати детей. Я покопалась на дне сумки и вытащила горсть монет.

— Ты что, заядлый игроман? — пошутил Даллас.

Я вручила каждому из мальчиков по равному количеству монет.

— Была бы, будь у них автомат с «Поп-Тартс». Подождите парни, у меня, кажется, есть еще... — Луи, Джош и Дин получили по горсти монет от меня, три пятидолларовые купюры от Трипа и двадцать долларов от Далласа, который вручил их Дину, взяв с него обещание, что он разменяет банкноту и поделит деньги поровну.

— Пока вы ждете, я схожу в туалет, — сказал Трип. — Скоро вернусь.

— Кажется, у Дина проблемы с разменой денег. Пойду проверю, — произнес Даллас и исчез в игровом зале.

Ну и ладно. Я стала наблюдать за людьми, которые входили в кинотеатр и внезапно вспомнила об Аните и ее неожиданном появлении возле дома. Я не знала, где она сейчас, но надеялась, что не в Остине. Внезапно мое внимание привлекли золотисто-каштановые волосы возле билетной кассы. У меня перехватило дыхание, а внутри все сжалось, когда очередь сдвинулась, и мужчина сделал шаг вперед.

В голове зашумело. Ладони вспотели. Меня затошнило.

Прошло три года с тех пор, как я в последний раз видела Джереми.

У меня затряслась правая рука.

Я опустила голову и постаралась сделать глубокий вдох. Все в порядке. Я в порядке. Я в порядке.

Я обернулась и снова посмотрела на мужчину. Он казался не таким высоким… нет, у этого мужчины была борода. У Джереми никак не получалось отрастить бороду.

Да и что ему было делать в Остине?

Это был не он. Это не мог быть он, но… Нет, это был не он.

— Мы со всем разобрались… Диана, что случилось? — внезапно тихо произнес Даллас.

«Я в порядке», — повторила я про себя и постаралась успокоиться. Это был не он. К тому же, прошло три года. Три долгих года, и теперь я стала совершенно другим человеком.

— Что случилось? — снова спросил Даллас, останавливаясь напротив меня. — Ты побледнела.

Я подняла голову и уставилась на татуировку, выглядывающую из-под ворота поношенной коричневой футболки.

— Со мной все в порядке, — соврала я, сжав ладони в кулаки.

— Это неправда. Что случилось? Тебе плохо? — Он наклонился ко мне и заглянул в мои глаза. — Что случилось?

Я отвернулась, прикусила щеку и медленно выдохнула.

— Кто-то обидел тебя? — обеспокоенно поинтересовался Даллас.

Черт. Черт. Со мной все было в порядке. Прошло уже много времени. Я уже не та Диана.

— Мне показалось, что я увидела бывшего, — прохрипела я.

Даллас нахмурился и, клянусь, у него даже опустились плечи.

— Понятно.

— Нет. Все дело в том, что мы… — Я оглянулась, чтобы проверить, где находятся мальчики. Все трое были увлечены какой-то игрой. — Мы не совсем хорошо расстались. — Я… Боже. Как я могла быть такой идиоткой? Как? Мне было стыдно за то, что произошло. Как я могла признаться мужчине, которого безмерно уважала, в том, что была полной дурой?

Даллас внимательно посмотрел на меня.

— Ты можешь доверять мне.

— Мне стыдно. — Что-то слишком часто я стала плакать. — Тогда я была идиоткой…

— Диана, ты не идиотка.

— Тогда была. — Мне нужно было, чтобы он понял. Я снова обернулась, но знакомых золотисто-каштановых волос больше не было видно. По крайней мере пока. — Под конец отношений он сделал мне очень больно…

Даллас, казалось, стал выше. Он расправил плечи и замер.

— Этот мужчина ударил тебя? — хрипло выдавил он.

— Да…

У Далласа покраснела шея, а ладони сжались в кулаки.

— Который из них твой бывший?

— Даллас, прекрати, это не он. — Я протянула руку и схватила его за футболку. — Это случилось давно.

— Неважно, — прорычал сосед. — Который из них он, Диана?

— Пожалуйста, не надо. Я не обманываю. Клянусь, это не он. Он живет не в Остине. Это произошло, когда я еще жила в Форт-Уорте.

— Это парень в зеленой рубашке?

— Нет…

— В красной?

— Даллас, услышь меня…

Его трясло.

— Не будь таким упрямым. Это не он. А даже если и так, он получил сполна. Его посадили на несколько месяцев в тюрьму…

— В тюрьму? — Даллас медленно развернулся ко мне. Его лицо… Надеюсь, я больше никогда не увижу его таким. — Скажи мне его имя, и я убью этого подонка.

У меня перехватило дыхание, я не смогла сдержать улыбку, а на глазах выступили слезы.

— Ты будто специально пытаешься влюбить меня в себя, Даллас. Клянусь богом. — Я попыталась превратить это в шутку, но, кажется, мои попытки не увенчались успехом.

Его лицо смягчилось.

Я ударила его по животу тыльной стороной руки и на мгновение коснулась его ладони.

— Я пошутила. Правда. Но послушай меня… я пообещала себе больше никогда не встречаться с ним, и мальчики… они ничего не знают об этом. Им и так немало досталось в жизни. Пожалуйста, забудь о нем.

Даллас застыл, молча глядя на меня. И только увидев Трипа, который направлялся к нам, нагнулся и взял меня за запястье.

— Скажи мне его имя.

Трип приближался.

Черт. Я прошептала ненавистное имя.

— Джереми. — И добавила фамилию.

— Черт, там была такая длинная очередь, — произнес Трип.

Даллас отпустил мою руку и отошел. Если бы не сжатые кулаки, я бы решила, что все нормально. Он начал оглядываться в поисках мужчины, которому я позволила причинить мне боль. Который был груб со мной, когда я рассказала ему историю о том, как подстригала волосы клиенту-мужчине. Которому как-то не понравилось, что я улыбнулась официанту в ресторане, и он так сильно сжал мое бедро под столом, что остались синяки. Который называл меня шлюхой и бил, если я встречалась с друзьями без него.

Я улыбнулась возвращающимся детям, но так и не смогла отстраниться от воспоминаний о Джереми.

Если Трип и был удивлен тишиной в пикапе, то не сказал ни слова. Зато активно с кем-то переписывался в телефоне. Мы высадили Дина и направились домой. Я не знала, что сказать. Я даже не представляла, что сосед может быть таким злым. Разве Трип не говорил, что Даллас очень спокойный мужчина?

Едва припарковавшись на подъездной дорожке, он крикнул кузену:

— Помоги мне перенести эти коробки на задний двор Дианы.

— Вы не обязаны делать это, — запротестовала я.

Трип прошел мимо меня.

— Научись принимать помощь, мисс Независимость.

— Ладно, помогайте, — сдалась я.

— Черт возьми, что в них? Гири? — удивился Трип, когда они подняли коробки и попытались пронести их в ворота.

Закончив, Трип вытер руки о штаны и сказал:

— Мне пора. У меня дела в баре, которые нужно решить до закрытия. — Он обнял меня. — Увидимся, милая. Пока, Дал! — выкрикнул он, закрывая ворота и направляясь к мотоциклу.

Джош и Луи были в доме, во дворе остались только мы с Далласом. На его лице не было видно никаких эмоций. Я корила себя за то, что рассказала ему о Джереми. Теперь он по-другому будет смотреть на меня.

Но я не могла винить его за это. Мне тоже не нравилась та бывшая Диана.

Даллас посмотрел на коробки и впервые за последний час заговорил:

— Мне нужно заглянуть в коробки, чтобы решить, какие потребуются инструменты. У тебя случайно нет молотка?

— У меня есть инструменты. И молоток в том числе. Сейчас принесу.

Даллас так и не поднял на меня взгляд. Я прошла на кухню и вытащила из шкафа ящик с инструментами.

— Боже, какой тяжелый, — сказала я соседу, спускаясь по лестнице. Я опустила ящик на землю и полюбовалась тем, как моя подруга разукрасила его.

Но когда я подняла взгляд на мужчину, которого считала своим другом и который всего час назад был готов убить ради меня, то нахмурилась. Он пристально смотрел на ящик с инструментами.

Что с ним было не так? Я ничего не могла понять.

— Он принадлежал моему брату. Мы распродали все его вещи, но ящик я оставила себе. Моя подруга раскрасила его, чтобы я не грустила, глядя на него. Это же щеночки, — объяснила я. — Все любят щенков.

— Господи, — выдохнул Даллас, заставляя меня нахмуриться.

Внезапно он схватился за голову.

— Что не так? — поинтересовалась я, раздраженная его реакцией.

Он, казалось, даже не слышал меня. Его вздох показался мне расстроенным.

— Что я такого сделала? — непонимающе воскликнула я.

Даллас ответил, не отводя взгляд от ящика с инструментами:

— Я не в состоянии сделать это сегодня, Диана.

— Сделать что?

— Ты… — Он закрыл глаза и на секунду прикрыл их ладонями. После чего расстроенно посмотрел на меня и добавил: — Я помогу тебе собрать его. Не нужно просить помощи у отца. Я просто не в состоянии сделать это сегодня. Договорились?

— Договорились. Но с тобой все в порядке?

— Увидимся завтра. — С этими словами Даллас сделал шаг назад, снова посмотрел на мой ящик с инструментами и вздохнул. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — выкрикнула я ему вслед. Даллас закрыл за собой ворота, бегом пересек улицу и исчез в доме.

И что это сейчас было?

 

ГЛАВА 19

Я еще не открыла глаза, но уже знала, что возле кровати снова стоит Луи. Знала, но испугалась ничуть не меньше.

— На улице пожар, — прошептал он. Я даже не успела сказать, чтобы он перестал будить меня посреди ночи.

Я села на кровати и сделала глубокий вдох.

— Что? — Луи не стал бы шутить с подобными вещами.

— Горит дом. — Я откинула одеяло и потянулась к телефону.

— Наш дом? — прохрипела я, набирая 911.

— Нет. — Он взял мою ладонь и сжал ее. — Старушенции.

— Чей?

— Старушенции. Той пожилой леди. Мисс Перл.

— Черт, — вырвалось у меня.

Луи потянул меня за руку.

— Пошли.

Мы побежали по коридору в сторону гостиной. Я забыла закрыть шторы, поэтому сразу увидела желто-оранжевые всполохи. Луи не преувеличил.

Дом мисс Перл действительно горел.

По крайней мере, его задняя часть. Крыльцо было не тронуто огнем, однако пламя охватило ту сторону, где, как я знала, находилась спальня.

Черт! Ее спальня!

Я вручила Луи телефон и осмотрелась, но на улице больше никого не было. Никто не знал, что происходит.

— Лу, ты ведь помнишь наш адрес? — спокойно поинтересовалась я, делая шаг вперед.

— Да, — пропищал он, глядя на пламя широко открытыми глазами.

— Позвони в 911 и расскажи им о пожаре. Мне нужно помочь мисс Перл. — В моем голосе слышалась паника. Это было настолько очевидным, что Луи повернулся и посмотрел на меня: его глаза округлились еще больше.

— Ты пойдешь туда? — Он был напуган.

Я все понимала, но что мне было делать? Просто вернуться в дом?

— Я должна… Мисс Перл пожилая женщина. Возможно, она еще внутри, — ответила я и опустилась на колени, хотя, и понимала, что на счету каждая минута. — Мы должны помочь ей. Ты звони в 911, а я побегу в дом. Я быстро, но ты оставайся здесь, Луи. Не выходи из дома.

Мне хотелось пообещать ему, что я вернусь, но я не могла этого сделать.

Несмотря на то, что свет был выключен, я видела, что у Луи тряслись губы, а сам он был напряжен и напуган. Его пятилетний мозг была зациклен на том же, что и мой. Я собиралась войти в горящий дом. Но другого выхода не было.

Я встала и сжала его руки.

— Иди звони… и не выходи из дома. Я люблю тебя!

Голубые глаза, которые я так любила, наполнились слезами. Когда все закончится, я похвалю его за то, что он повел себя как взрослый и не стал умолять меня остаться. Я знала, что это убивает его. Но я должна была помочь.

Я послала Луи воздушный поцелуй и выбежала из дома, на ходу просовывая ноги в шлепки, которые были брошены на крыльце.

Я даже не стала закрывать дверь; понеслась через дорогу так, как никогда раньше не бегала. В голове промелькнула мысль, что, наверное, нужно было разбудить Джоша, но времени было мало и… что, если мисс Перл выбралась из дома самостоятельно? Может быть, она стоит где-то, и я просто не вижу ее?

Я быстро осмотрелась: реальность была такова, что я единственная, кто был в курсе происходящего, несмотря на огромное количество дыма. У меня внутри все сжалось. «Я не хочу делать этого, но должна».

Должна. Я знала, что должна. Я не могла поступить иначе.

Я бросила взгляд в сторону дома Далласа, но времени на то, чтобы тарабанить в его дверь не было. А если он или Джексон будут долго открывать ее…

Я побежала еще быстрее, распахнула ворота и взлетела по ступенькам.

Как полная дура, я схватилась за ручку двери. Все, чему учили нас в школе о пожарах, напрочь вылетело из головы.

Мой вскрик растворился в ночном небе и дыме. Я прижала руку к груди, намереваясь пинком открыть дверь, но передумала. Я что, Леонидас из «300 спартанцев»? Я не настолько сильна, чтобы сделать это, еще и в шлепках.

После этого все было как в тумане.

Мне на всю жизнь запомнится, как я схватила одного из садовых гномов мисс Перл и разбила им окно. После чего забралась в дом, пытаясь не порезаться. Я никогда не забуду, насколько густым и сильным был дым. Как он заполнил всю меня, каждый сантиметр моего тела, мое горло, чертово сердце и бедные легкие. Я никогда не смогу забыть, как у меня жгло глаза и как сильно я пожалела о том, что выбежала из дома в нижнем белье и майке, которая была недостаточно длинной, чтобы прикрыть ей рот.

А еще я на всю жизнь запомню, как обнаружила мисс Перл, которая ползла на коленях по полу в кухне, где я в последний раз стригла ей волосы. Ужас на ее лице, когда я помогала ей встать. Я что-то кричала, но навряд ли мисс Перл слышала меня.

И уж точно я никогда не забуду свой кашель. Я едва могла дышать и не понимала, как это делает мисс Перл, которая находилась в доме гораздо дольше меня. Практически на себе я потащила ее на улицу, пока огонь не охватил все здание или что-нибудь еще… В детстве я смотрела «Огненный вихрь». Вряд ли на нас упадут балки, но я не собиралась проверять это.

— Моя кошка, — пробормотала мисс Перл. — Она внутри.

Я не могла понять ее. Не могла осознать, что она говорила. Я слишком переживала и была напугана. Забыв о руке, я распахнула дверь и мы, тяжело дыша, вышли на газон. Моя спина, шея и щеки горели и сильно чесались. Но мы продолжали идти к двум мальчикам, которые стояли в дверях моего дома. Джош держал телефон возле уха.

Пока они бежали к нам, я помогла мисс Перл опуститься на траву. Я просила Луи не выходить из дома, но сейчас было не время напоминать ему о том, что он проигнорировал мою просьбу.

— Ты в порядке? — спросил Джош. Луи обхватил меня руками, как обезьянка.

— Пожарные уже едут, — быстро произнес Луи.

— Диана, моя кошка осталась в доме, — умоляющим голосом произнесла мисс Перл и схватила меня за ногу.

Я кашляла и обнимала мальчиков, но ее слова, наконец, начали доходить до меня.

— Диана, Милдред все еще в доме, — повторила пожилая женщина. — У нее проблемы с глазами и она плохо видит.

Я перевела взгляд на дом: несмотря на невероятное количество дыма, он не полыхал.

— Пожалуйста, — умоляюще воскликнула мисс Перл.

Признаться, мне хотелось заплакать, когда я вставала и отрывала от себя мальчиков. Желала ли я идти спасать ее кошку? Нет. Но как я могла дать ей умереть? Если бы на ее месте был Мак…

Я встретилась взглядом с Джошем, потому что не могла заставить себя посмотреть на Луи.

— Я скоро вернусь. Да, я скоро вернусь. Никуда не уходите.

Я снова помчалась, не желая выслушивать их доводы. Прижимая обожжённую руку к груди, я перебежала дорогу, двигаясь вдоль белого забора, который теперь всегда будет ассоциироваться у меня со смертью. Наученная горьким опытом, я согнулась, чтобы лицо находилось ближе к полу, и вошла в дом.

— Милдред! — закричала я, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь на полу в гостиной и под мебелью. — Милдред! — Я закашлялась.

Я не собиралась умирать из-за чертовой старой кошки. Я не могла поступить так с мальчиками. Но как мне смотреть в глаза мисс Перл, если я даже не попытаюсь спасти ее животное?

— Милдред! — прохрипела я.

Раздалось едва уловимое «мяу». Чудо, что я услышала его. У меня жгло глаза, кожу, руки… я не могла поверить в то, что нашла старую, практически слепую кошку, которая пряталась в углу за дверью. Я схватила дрожащее животное на руки. Было страшно жарко; я еще долго не решусь принимать горячий душ после подобного…

Кашляя, я выбежала из дома и, едва различая ступеньки, начала спускаться, однако пропустила одну и свалилась на газон. Кошка убежала; я знала, что мне тоже нужно убираться подальше от огня. Знала, что нужно предупредить соседей мисс Перл.

Но ноги отказывались работать. Так же, как и мозг.

— Ты чертова идиотка, — внезапно раздался злой, очень злой голос.

Секунду спустя меня подняли в воздух и прижали к груди.

— Ты дура, полная дура, — прошипел тот же голос, и я почувствовала, что мы стали двигаться.

У меня не было сил, чтобы попытаться понять, кто говорит эти слова и уж тем более попросить не обзывать меня дурой.

Я не могла дышать и, не переставая, кашляла.

Мужской голос поверх моей головы снова выругался. Но я не могла сосредоточиться. Рука невыносимо разболелась.

Меня начали опускать. Я почувствовала траву под босыми ногами — где, черт возьми, я потеряла шлепки? Я слышала, как что-то говорят Джош и Луи вперемешку с незнакомыми голосами. Но самое главное, что я услышала вой пожарной сирены и, кажется, сирены скорой помощи.

Я продолжала кашлять, прижав руку к груди.

Что-то теплое коснулось моих глаз и рта — футболка. Я все не могла остановить кашель.

— Джош, принеси стакан воды, — приказал мужской голос над моим ухом — хриплый и ворчливый. Это был Даллас. Я знала, что это он находится рядом со мной, поддерживая меня за спину. Это он нес меня. Конечно же он. Кто еще это мог быть?

— Скажи… — Я не могла вздохнуть. Мое лицо было прижато к чему-то твердому, теплому и надежному. Я закрыла глаза, пытаясь привести дыхание в норму. — Мисс Перл… я нашла ее кошку, но… она вырвалась из моих рук?

— Насрать на эту чертову кошку, — процедил голос возле моего уха. Руки Далласа опустились на мои бедра и меня прижали крепче. — Что-то коснулось моей щеки. — Ты маленькая идиотка. Гребаная идиотка…

— Я должна была, — прошептала я, поднимая голову. Неужели моей щеки касались его губы?

— Должна была? Должна была?

Мой Луи, мой бедный чудесный малыш Луи объяснил Далласу все.

— Папочка упал и повредил голову, но никто не остановился, чтобы помочь ему, — повторил он мои слова, которые я говорила ему в прошлом. — Поэтому нужно всегда оказывать помощь людям, которые нуждаются в ней, — закончил Луи, и его маленькая грудь затряслась от переживаний.

Даллас посмотрел на Луи, после чего снова перевел взгляд на меня и, кажется, пробурчал:

— Твою мать…

— Даллас? — раздался тихий, хриплый голос мисс Перл.

— Не двигайся, Диана, — рявкнул Даллас. Что-то теплое прижалось к моему виску и щеке. — Скорая помощь появится через секунду. Только не двигайся, черт побери, — еще раз сказал он перед тем, как отпустить.

Секунду спустя ко мне прижалось маленькое тело. Очень знакомое маленькое тело. Оно тряслось, как бедная Милдред, когда я нашла ее.

— Ты умираешь? — спросил Луи, пытаясь вжаться в меня как можно сильнее. Моя рука разболелась еще больше.

Но я не могла попросить его отодвинуться, и вместо этого лишь крепче сжала зубы.

— Я просто надышалась… дымом, Луи. — Я снова закашлялась и прижалась лбом к его макушке.

— Ты будешь жить? — У него надломился голос, и я почувствовала себя эгоистичной идиоткой.

— Я буду жить, — кивнула я.

— Обещаешь?

— Обещаю, — выдавила я и, освободив руку, обняла его за спину.

Вой сирен стал громче; краем глаза я видела яркие огни, которые остановились возле дома мисс Перл. Не прошло и пары секунд, как пожарные начали окружать дом и со всех улиц, неожиданно, повыскакивали соседи. Вернулся Джош и протянул мне стакан воды, после чего встал за моей спиной и обнял за шею.

Я залпом выпила воду, наблюдая за каретой скорой помощи, которая остановилась за пару домов от нас. Парамедики направились прямиком к мисс Перл, которая находилась там, где я ее и оставила. Даллас держал ее за руку, а Джексон кружил вокруг них. Через несколько минут мисс Перл положили на носилки, у нее на лице была маска. Прибыла еще одна карета скорой помощи.

— Я так испугался, — признался Джош, когда мисс Перл загрузили в машину.

Никогда в жизни не признаюсь ему, что была напугана не меньше, чем он.

* * *

Когда я проснулась, то сразу поняла, что уже поздно: слишком яркий свет сочился сквозь шторы. Рука тут же разболелась снова. Неудивительно, что я лежала в кровати одна, хотя помнила, что мы втроем завалились на нее посреди ночи. Парамедики тщательно обследовали меня, чтобы убедиться, что со мной все в порядке — заставили дышать через маску, отчего мальчики расплакались, — и перебинтовали голову, когда я сказала, что ни за что не поеду в больницу.

В дом мы зашли в четыре часа утра. Я приняла душ, а когда вышла, то обнаружила, что Джош и Луи дожидаются меня в кровати под одеялом. Джош не спал со мной уже много лет. Но сейчас… честно признаться, я была благодарна ему за это. Прошлой ночью я пошла спать, смущенная реакцией Далласа на ящик с инструментами, а в следующий момент уже бежала в горящий дом его бабушки, чтобы спасти ее.

Я была ужасно напугана. Теперь я могу признать это.

Если бы можно было повернуть время вспять, я бы, возможно, поступила иначе. Что бы мальчики делали без меня?

Я сползла с кровати. Плечи, на которых я тащила мисс Перл, протестующе взвыли. Ладонь разболелась сильнее, чем когда я обожгла ее. Колени защипало… Я не стала заклеивать их пластырем, бывало и хуже.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы умыться, нанести на раны мед и почистить зубы левой рукой. Голова гудела, а горло жутко болело.

И именно в этот момент до меня дошло, что же, я черт возьми, наделала.

Я обожгла руку, которой стригла волосы.

Я подняла перевязанную ладонь.

— Черт. Черт! — Пальцы были в порядке, но… — Черт возьми!

В голове начало стучать. На глазах выступили слезы. Я обожглась. Что мне теперь делать? Я все делала правой рукой. Все. Я не смогу стричь волосы и даже держать кисть для окрашивания перебинтованной рукой.

— Черт! — снова выругалась я, сжав зубы, но тут же заставила себя подумать о мисс Перл и о том, что бы произошло с ней, если бы я не помогла ей. Цена моей руки — это жизнь человека. Жизнь человека и кошки. Это того стоило.

Но я не могла поверить, что была настолько глупа, чтобы схватиться за дверную ручку правой рукой. Черт.

— Тетя Ди? — раздался в коридоре голос Джоша.

Я сглотнула и наклеила на лицо улыбку. Джош был в пижаме, но, судя по всему, проснулся давно.

— Привет. Я только встала.

Джош посмотрел на мою ладонь.

— Ты в порядке?

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

— Больно?

Я не любила врать мальчикам, поэтому снова кивнула.

— Сильно?

— Бывало и хуже, — тихо ответила я. Это была правда. Мне, бывало, куда больнее. Хотя, эта боль и не была физической.

Судя по всему, Джош не поверил мне, но решил промолчать.

— Ты уже поел?

— Угу.

— А Луи?

— Угу.

— Что?

— Кашу и банан.

— Хорошо. — Я направилась к нему, проклиная себя за то, что случилось. — А вот я голодна.

Джош пошел следом на кухню, пристально наблюдая за мной: как я просовываю ноги в тапочки и еще пристальнее, когда я прижала ладонь к животу. Но он ничего не сказал. Луи сидел в гостиной и играл в приставку, но, увидев меня, заулыбался. Если ему хочется вести себя будто вчера ничего не произошло, то так тому и быть. Последняя мысль перед тем, как заснуть, была о том, что я скажу родителям и Ларсенам, когда они увидят мою руку. Можно было бы просто не говорить им ничего, но с двумя болтунами в семье правда все равно выплывет наружу.

Я уже предвидела то, что они скажут.

— Доброе утро, Лу, — поприветствовала я, останавливаясь напротив телевизора.

Он сидел довольно высоко и, присмотревшись, я поняла, что же было в этом необычного. Под ним было одеяло с Железным человеком, и именно из-за него я сразу не разглядела, что Луи сидит на чем-то…

Вернее, на ком-то.

Это был высокий мужчина с темными волосами, который уткнулся лицом в диван. А Луи сидел на его заднице и играл в видеоигру.

— Ты сидишь на Далласе?

Луи улыбнулся и, кивнув, прошептал:

— Ш-ш-ш, он спит.

Я и сама видела это. Когда, черт возьми, он пришел? Дело было не в том, что Даллас находился в моем доме… просто я была в недоумении.

— Слезь с него, Лу. Он спит.

— Даллас сказал, что все нормально, — заспорил Луи. — Говори тише.

Господи. И этот ребенок просит меня говорить тише? Я открыла рот, но тут же закрыла его и направилась на кухню к Джошу.

Он уже ждал меня с тарелкой моей любимой каши. Пока я доставала молоко, Джош очистил для меня банан. Все это время он наблюдал за мной карими глазами, так напоминавшими глаза Родриго и мои.

— Когда пришел Даллас? — тихо поинтересовалась я.

Джош взял молоко из моих рук и добавил его в кашу.

— Около восьми. Луи услышал стук в дверь и разбудил меня.

— Ты убедился, что это он, прежде чем открыть дверь?

Джош недовольно посмотрел на меня, прежде чем закрутить крышку на бутылке с молоком.

— Да, я не ребенок.

— Я просто спросила, — пробурчала я. — Что он сказал?

— Даллас зашел в дом и поинтересовался твоим самочувствием. После чего заявил, что очень устал и ему нужно поспать.

Джош повернулся ко мне спиной и открыл холодильник, чтобы убрать молоко.

— Ты злишься на него?

Я вытащила из шкафа ложку, засунула ее в рот и притянула к себе тарелку с кашей.

— С чего ты взял? Нет. Я просто удивилась, увидев его здесь. Он что-нибудь сказал по поводу мисс Перл?

— Нет. — Голос Джоша прозвучал хрипло, или мне это показалось? Подумав, он добавил: «Вчера Даллас назвал тебя идиоткой».

Джош был прав. Даллас назвал меня полной дурой и идиоткой.

— Ты и правда повела себя как идиотка, — прошептал Джош. Я подняла голову, чтобы попросить его не называть меня так, но выражение его лица заставило меня промолчать. Ярость и горе… вот, что отражалось на нем. Мне захотелось расплакаться, особенно когда я увидела, что он пытается справиться с эмоциями. — Ты могла умереть, — заявил Джош с блестящими от слез глазами.

Меня снова охватил ужас, как вчера вечером. Я отодвинула тарелку и посмотрела на Джоша. Мне не было смысла врать ему или говорить, что все было не так страшно, как ему показалось. Он был слишком умным, взрослым и проницательным для одиннадцатилетнего мальчишки.

Поэтому я сказала правду, глядя ему в глаза:

— Я знаю. Прости, что напугала тебя. Я тоже испугалась, но на улице больше никого не было…

— У нас есть соседи, — тихо возмутился Джош, не желая, чтобы нас услышал Луи. — Они могли войти в дом вместо тебя.

— Джош. — Я протянула руку и попыталась схватить его ладони, но он убрал их за спину. — На улице больше никого не было. Я не хотела идти, но не могла оставить мисс Перл без помощи. Ты должен меня понять.

Джош зажмурился и у него задрожал кадык.

— Я люблю тебя и твоего брата больше всего в жизни. Я бы никогда намеренно не оставила вас, — прошептала я, наблюдая за его лицом. — Прости, что напугала тебя, но другого выхода не было. Не всегда можно надеяться на помощь других людей.

Джош долго молчал, сжав руки в кулаки.

Наконец, он открыл глаза. В них больше не было боли и злости.

— В жизни часто происходит что-то плохое, мы не можем контролировать это. Мне очень жаль, что ты узнал об этом таким образом. Но я люблю тебя, и мы должны быть счастливы, потому что живы. Мы должны наслаждаться тем, что имеем. Возможно, со мной случится что-нибудь плохое в ближайшем будущем или через пятьдесят лет, но я сделаю все, чтобы не оставить вас. — Я коснулась его щеки. Джош хрипло выдохнул. — Знаешь, бабушка часто говорила, что когда я умру, дьявол пинками выгонит меня из ада. Я ни за что не сдамся без борьбы.

Джош молча посмотрел на меня прежде, чем спросить:

— Клянешься?

— Клянусь. — Я коснулась его головы и в этот раз он не стал отстраняться. — Мне очень жаль.

— Мне тоже. На самом деле ты совсем не идиотка.

— Когда люди расстроены, они порой говорят неприятные вещи. Я все понимаю.

Джош опустил подбородок, но взгляд не отвел.

— Ты тоже иногда делаешь так.

— Когда это?

— Ну, когда… ты знаешь. — У него покраснели щеки. — Каждый месяц.

Я никогда не прощу себя за то, что он узнал о женских недомоганиях в столь юном возрасте. Но сейчас уже ничего не изменить. Выбор был невелик: либо Джош узнает правду, либо считает, что я умираю, либо подозревает в вампиризме. Я предпочла сказать ему правду. После того, как он ворвался в ванную комнату, когда я сворачивала использованную прокладку, я всегда проверяю, заперта ли дверь. Мы две недели не могли смотреть друг другу в глаза.

— На себя посмотри. Я всегда милая и приятная.

Джош фыркнул.

— Чего? Я такая, — улыбнулась я.

— Конечно, Tia.

Я показала ему язык, радуясь тому, что он назвал меня «tia». В последнее время это случалось редко. Джош показал мне язык в ответ.

— Доброе утро. — Внезапно раздавшийся голос Далласа заставил нас вздрогнуть. Он звучал более хрипло, чем обычно.

Я повернулась, чтобы посмотреть на соседа, но вспомнила, что несколько часов назад он был очень зол и почувствовала себя неуверенно. Выражение его лица, когда он прошел на кухню и оперся о кухонный стол, тоже было не самым добрым. Признаться, я еще никогда не видела Далласа таким раздраженным. На секунду его взгляд остановился на Джоше.

— Привет, Джош, — улыбнулся он.

— Она только проснулась, — быстро объяснил племянник.

Даллас посмотрел на меня, и его улыбка померкла. Я стояла в растянутой длинной футболке, сложив руки на груди.

— Я так и понял. Можно я поговорю с твоей тетей наедине?

Маленький предатель кивнул.

— Ладно. Я пока погуляю с Маком.

— Только не уходи далеко, — одновременно с Далласом сказала я.

Джош в ужасе посмотрел на нас и исчез.

Мой сосед мотнул головой в сторону кухонной двери, которая вела на задний двор. Я пошла за ним, пытаясь решить, стоить ли натянуть футболку пониже. Хотя он уже видел меня в майке и трусиках. По крайней мере, я легла спать не в стрингах.

Даллас опустился на нижнюю ступеньку, а я устроилась на верхней. Даже несмотря на это преимущество, он был выше меня. Сосед пристально посмотрел на меня, поджав губы.

— С мисс Перл все в порядке? — поинтересовалась я.

— Она в порядке, — холодно ответил Даллас. — Ты спасла ей жизнь.

Рискуя своей жизнью. Вспомнив об этом, я задрожала.

— Я не могла оставить ее в доме. Любой на моем месте поступил бы также.

Даллас сильно прикусил губу, отчего она побелела.

— Нет, не любой.

— Любой нормальный человек поступил бы так же.

— Нет, не поступил бы, — пробурчал он. — Я никогда не смогу расплатиться с тобой за это.

Я нахмурилась.

— Ты не обязан этого делать.

Даллас уставился в одну точку поверх моей головы.

— Я пошел спать и ничего не слышал, пока Джош не стал тарабанить в дверь.

Джош тарабанил ему в дверь?

— Я не знаю, что бы делал, если бы что-то произошло с ней… Я обязан тебе всем.

Господи. Мне стало не по себе.

— Все нормально, правда.

Внезапно Даллас посмотрел на меня и моргнул. А потом зло взмахнул рукой и произнес:

— Но если ты когда-нибудь еще поведешь себя как полная идиотка…

— Притормози, — оборвала его я, сбитая с толку яростью, которая сквозила в его голосе.

Даллас поднял палец, заставляя меня замолкнуть.

— То, что ты сделала вчера, было полным идиотизмом. Я понимаю, что ты хотела спасти ее, но, тем не менее, ты чертова дура и еще большая дура потому, что вернулась, чтобы забрать гребаную кошку.

— Я должна была оставить кошку умереть? — возмущенно парировала я.

От его взгляда волосы на затылке встали дыбом.

— Ей шестнадцать лет, а у тебя два мальчика и целая жизнь впереди. Ты издеваешься надо мной? Ты рисковала ради Милдред?

Нет, он был прав — я и сама подумала так же, когда мисс Перл стала умолять меня спасти ее любимицу. Но мне не понравились нотки обвинения в его голосе. Да, у меня были два мальчика, и я не могла оставить их. Я не могла стать третьим человеком в их жизни, который бы неожиданно «ушел». Я никогда не слушала лекций по социологии или психологии, но моя интуиция кричала, что навряд ли они смогли бы оправиться после подобного.

Со мной ничего не произошло, но ведь могло же… И что тогда?

С другой стороны… Я бы вошла в горящий дом ради Мака, поэтому понимаю, почему мисс Перл умоляла меня спасти кошку.

Несмотря на это, меня охватило чувство вины, и я почувствовала, что краснею.

— Со мной все в порядке. С Милдред все в порядке. С бабушкой все в порядке. Если бы я могла повернуть время вспять… — ну, я не была уверена, что снова побежала бы за Милдред. — Не важно. Все закончилось хорошо. С мисс Перл все в порядке. Я в порядке. Все хорошо.

Мои слова не смогли приглушить его гнев. Даллас покачал головой и закрыл лицо ладонями — так же, как когда увидел мой ящик с инструментами.

— Если бы что-то случилось… — Он замолчал.

Я потянулась, чтобы коснуться его руки.

— Ты сказал, что твоя бабушка в порядке. Давай не будем думать о том, что могло бы случиться…

— Я думаю не о бабушке, Диана! — взорвался Даллас, наклоняясь ко мне всем телом. — Ты не обязана спасать весь мир!

У меня перехватило дыхание. Я уставилась на соседа, который был настолько зол, что я не знала, как себя вести.

— Если бы что-то случилось с тобой…

Я поперхнулась. Со мной? Он переживал обо мне?

Он поднял руку, к которой я прикасалась, и обхватил меня за подбородок.

— Если бы что-то случилось с тобой, то я не знаю, как бы жил, — практически просипел он.

Я установилась на его нос, но чувствовала, что Даллас пристально смотрит на меня.

— Со мной все в порядке, так что ты можешь спокойно продолжать жить.

— В порядке? — фыркнул он. Я подняла на него взгляд. Даллас иронично изогнул бровь, что совершенно не вязалось со спокойным, уверенным в себе мужчиной, каким я его знала. — Покажи мне свою руку.

Черт.

Я спрятала ее за спину, как будто он не видел, что она перевязана.

— Она заживет.

Даллас снова начал злиться. Я чувствовала вибрации, исходящие от его тела.

— Это случилось, когда ты доставала кошку?

Далась ему эта кошка. Черт.

— Почему ты ненавидишь кошку? Нет, Доктор Зло, это произошло раньше. — В процессе спасения Милдред я чуть не задохнулась от дыма, по крайней мере, так это ощущалось. — Это случилось, когда я открывала дверь в дом. Ручка была горячей. — Я слегка преуменьшила. У меня был ожог второй степени, и я даже не хотела думать о том, как буду работать с обожжённой рукой. Сколько времени придется сидеть на больничном? Может, я смогу держать в руках ножницы, когда ладонь немного заживет?

Признаться, я немного боялась.

Ладно, больше, чем немного.

У меня не было больших накоплений на банковском счету; я только начала вставать на ноги после посещения Ванессы. Просить деньги у семьи или Ван казалось мне чертовски ужасной идеей. Без работы мы сможем продержаться лишь пару недель, считая каждую копейку. У меня были отложены деньги для мальчиков, которые достались нам по страховке Родриго, но я ни за что в жизни не трону их. Это были деньги мальчиков.

Даллас опустил глаза, и я заметила, что он на секунду прикусил щеку. Когда сосед не ответил на мой комментарий по поводу Доктора Зло, я поняла, что он очень сильно зол. Даллас выглядел так, будто снова и снова переваривал мои слова… или убеждал себя не кричать на меня. Судя по зверскому выражению его лица это могло быть и то, и другое. Наконец, он тяжело вздохнул.

— Это было глупо. Действительно глупо, и мне кажется, что ты не до конца понимаешь, что…

— Понимаю, — возразила я.

Он неверяще посмотрел на меня.

— У тебя два мальчика, Диана…

У меня в груди все сжалось, а на глазах выступили слезы.

— Я знаю, Даллас. Я знаю. Джош уже… — Я замолчала и опустила взгляд на его мятую футболку. Это была не та футболка, которая была на нем, когда мы ходили в кино. — Он был страшно зол на меня. Я чувствую себя ужасно за то, что так поступила с ним.

Даллас вздохнул и сжал мои плечи. Я оказалась не готова к тому, что он обнимет меня и прижмет к своей груди. Но он ведь уже обнимал меня до этого? Я ведь не вообразила это?

— Ты чертовски напугала нас, — хрипло произнес Даллас.

— Я думала, что ты был зол на меня вчера ночью, когда внезапно ушел домой, — сказала я.

Даллас глубоко вздохнул и, расслабившись, прижал меня к себе сильнее.

— Я не был зол на тебя. Клянусь. Дело в другом. — Он сглотнул и обхватил ладонями мой затылок. — Послушай, мне нужно будет уехать завтра на пару дней.

Зачем он мне это говорит?

— Все в порядке?

— Все будет в порядке. Мне нужно уехать. Я не могу перенести отъезд на другой день, — объяснил Даллас и снова глубоко вздохнул. — Диана…

Неожиданно открылась дверь, и кто-то ткнул меня в ногу.

— Ты не могла бы сделать мне бутерброд? — раздался за спиной голос Луи. — Пожалуйста?

— Конечно, дай мне минуту, — быстро ответила я, даже не испугавшись, что меня застукали в объятиях Далласа.

Луи молча стоял и смотрел на нас. Я чувствовала это.

В конце концов, я вздохнула и сказала:

— Лу, не нужно быть таким любопытным. Оставь нас на минуту, пожалуйста.

— А можно мне тоже обнять?

Даллас опустил руки и, усмехнувшись, сделал шаг назад.

— Она в твоем распоряжении, дружок.

Я посмотрела на Луи, который стоял уже возле меня.

— Нет, и тебя тоже. Давайте сделаем бутерброд.

Даллас опустился на колени и поднял Луи. Маленькие ручки обняли нас за шеи, а еще одна рука, слишком загорелая, чтобы принадлежать пятилетнему мальчику, обхватила меня за талию и прижала к груди.

— Хорошо, — пробормотал Луи в районе моего уха.

Я не смогла сдержаться и рассмеялась. Внезапно рука, обнимавшая меня за талию, накрыла живот и кончики пальцев коснулись моего пупка. У меня перехватило дыхание.

— Давайте делать это почаще? — предложил Луи.

— Давайте, — согласился Даллас над моей головой.

И что мне было делать? Сказать: «Нет, спасибо?» Лично я могла бы обниматься с ним каждый день.

Но Даллас был женат, и мы с ним всего лишь друзья. Мне не стоит забывать об этом. Да, он не будет женат вечно.

Но это не означает, что у меня есть шансы.

 

ГЛАВА 20

Если ваш сосед является одновременно тренером вашего племянника и родственником работодателя, то будьте уверены — если с вами что-то случится, об этом будут знать все.

Именно это произошло со мной.

На следующий день после пожара мне позвонил Трип, после чего заехал к нам. Также обо всем прознали друзья Джоша по бейсбольной команде, и их матери привезли нам еду. Остальные родители, которые даже ни разу не общались со мной, прислали сообщения, что будут рады помочь, если возникнет необходимость. Хорошие дела явно не остаются незамеченными. Может, у меня и не будет денег, чтобы заплатить за кабельное телевидение, зато есть люди, которые смогут присмотреть за мальчиками или привести в порядок газон. В общем, на нас вылился целый поток любви от людей, которых я практически не знала.

Чего не скажешь о моих родителях. Когда я позвонила им, чтобы рассказать об ожоге — было бы намного хуже, узнай они об этом от кого-то еще — мама просто передала трубку отцу. Я привыкла к тому, что она называет меня идиоткой, но молчание был куда худшим наказанием. Мама была последним человеком, который стал бы держать все в себе.

Первую пару дней я ходила в салон, чтобы перенести свои записи на другое время и обсуждала с Джинни, что она будет делать, пока меня нет. Пока. В лучшем случае, мое отсутствие растянется на три недели. Именно через это время и ни днем позже я собиралась появиться на работе. Я просто не могла позволить себе провести на больничном больше трех недель.

Когда я не ходила в салон или не бродила по дому, ругаясь на обожженную руку, то посещала мисс Перл, которая лежала в больнице. Она слишком сильно надышалась дымом и тоже получила несколько ожогов.

— Как поживаете, мисс Перл? — поинтересовалась я у пожилой женщины и поставила на столик возле кровати вазу с цветами, которую купила в магазине.

На ней была выцветшая зеленая больничная рубашка, а ее волосы выглядели тусклыми и безжизненными. Мисс Перл подняла на меня мутно-голубые глаза и вздохнула.

— У меня сгорела половина дома, а я осталась жива.

Что ж, я ожидала более позитивного настроя.

Однако, мисс Перл продолжила:

— Ты спасла мне жизнь, Диана, а я так и не поблагодарила тебя.

— Вы не обязаны меня благодарить.

Она закатила глаза.

— Обязана. Прости, что постоянно называла тебя разными именами. Ты хорошая девушка. Дал говорит, что мне скучно, и поэтому я веду себя с людьми подобным образом. Но я не со зла…

Черт. Не вставая с кресла, которое стояло возле ее кровати, я протянула руку и накрыла прохладную ладонь мисс Перл.

— Я знаю, что вы делали это не со зла. Все нормально. Я тоже иногда бываю бесцеремонной.

— Я слышала, — усмехнулась пожилая женщина.

Не успела я спросить от кого она слышала это, как мисс Перл продолжила:

— Дал уехал, но обещал вернуться в среду. Тогда меня и выпишут из этого места.

Я узнала об этом еще в субботу, когда Даллас проснулся у меня дома, а потом провел полдня со мной и мальчиками, после чего уехал в больницу к мисс Перл.

Вот только он не сказал, куда уехал, поэтому я решила схитрить.

— У него все в порядке?

Мне следовало знать, что невозможно обхитрить хитреца. Мисс Перл была куда опытнее в этом, чем я. Судя по ее улыбке, она поняла, что именно меня интересует.

— С ним все в порядке. Все просто отлично.

И на этом все. Черт возьми.

Пару дней спустя я лежала на диване с упаковкой «Поп-Тартс» в руках и стаканом молока на столике и смотрела телевизор. Внезапно совсем рядом раздался грохот газонокосилки, напугав меня.

Свесив ноги с дивана, я выглянула в окно, но ничего не увидела. Я проверила телефон, на случай если звонил отец, чтобы предупредить о том, что придёт, но пропущенных звонков не было.

Я подняла жалюзи и выглянула на улицу… замерла, потом опустила жалюзи и подняла снова. Одновременно с этим у меня по спине поползли мурашки.

На моем газоне стоял не незнакомец, учитывая, что я не раз ревела на его глазах. И это был не просто Даллас, потому как в этом не было ничего такого…

Это был Даллас без футболки, который толкал впереди себя газонокосилку.

На моем газоне был Даллас без футболки.

Он пока еще не вспотел, но даже это не сделало бы его более привлекательным, чем он был в этот момент.

Потому что мои глаза видели все, что им нужно было видеть: мышцы нижнего пресса в виде буквы V, пресс кубиками, идеальные плечи, руки, предплечья…

Мне нравились предплечья. Я обожала их. Особенно его предплечья. Я даже видела линии вен на его руках из окна.

Но больше всего мой взгляд привлекали татуировки, покрывающие его кожу. Коричневая татуировка, которую я видела на локте, была частью большого крыла, опоясывающего предплечье и тянущегося к груди. Прямо между грудными мышцами находились голова и клюв орла. Второе крыло было полным отражением первого и опоясывало противоположную руку.

Боже, помоги мне. Собиралась ли я выйти на улицу, чтобы поближе рассмотреть орлиные крылья? Да ни в жизнь.

Собиралась ли я выйти на улицу, чтобы предложить ему стакан воды несмотря на то, что он мог перейти дорогу и попить дома? О, да.

На секунду мне пришла в голову мысль, что можно было бы переодеться, но… Но это будет слишком очевидным. Несмотря на то, что Даллас был отличным другом, замечательным человеком и соседом, он был женат. Вернее, находился в процессе развода. Что, в принципе, одно и то же.

А еще он зачем-то исчез на несколько дней.

Нет ничего постыдного в том, чтобы смотреть на него. Главное, не опускать взгляд на его зад или выпуклость в штанах. Это уж слишком. Но все, что выше талии — разрешено.

Я распустила волосы, открыла дверь и вышла на улицу. Даллас как раз поворачивал газонокосилку в этот момент. Наверное, он заметил меня краем глаза, потому что помахал мне и улыбнулся, слишком радостно для человека, который не был и не мог быть моим мужчиной.

Я жестами поинтересовалась не хочет ли он пить, но сосед помотал головой.

Ладно. И что мне делать теперь?

Я несколько секунд понаблюдала за ним, замечая, что в нем что-то изменилось, после чего направилась в сарай, чтобы взять пару больших черных пакетов, в которые мы собирали листья. Когда я вернулась, Даллас уже заглушил мотор и снимал травосборник с газонокосилки.

— Что ты тут делаешь? — поинтересовалась я, пытаясь не смотреть туда, куда не следовало.

— Доброе утро, — хрипло ответил Даллас. — Я разбудил тебя?

— Нет. — Я мотнула головой в сторону пакета в своих руках. — Я могу держать его одной рукой. Ты хватайся с другой стороны и высыпай траву в пакет.

Даллас кивнул и так и сделал, после чего снова прикрепил травосборник к газонокосилке, а я встряхнула пакет.

— Так что именно ты делаешь?

— Это называется косить газон, — проинформировал он меня, продолжая смотреть на красную газонокосилку. — Я видел, что ты не раз делала это.

И это меня еще называют язвительной.

— Я серьезно. Что ты делаешь, Профессор Икс? Я собиралась надавить мальчикам на жалость и заставить их поработать.

Даллас перевел взгляд на меня, после чего уставился на пакет с травой.

— У меня есть волосы. Газон нужно было подстричь, а у тебя обожжена рука. Я только что вернулся и у меня ничего не запланировано на сегодня.

— Ты не обязан…

Даллас выпрямился и посмотрел мне в глаза.

— Прими помощь, Диана.

Я выдохнула, продолжая внимательно разглядывать соседа. Все-таки он выглядел иначе.

Даллас сложил руки на груди, и мне пришлось напрячься, чтобы не уставиться на орлиную голову.

— Ты противишься помощи только от меня или от любого человека?

Я сжала губы и приложила руку к груди.

— Только от тебя. Я не хочу пользоваться твоей добротой. Вообще, я не стесняюсь просить о помощи.

— Думаю, ты даже не знаешь, что такое стесняться, — заметил Даллас. — Ты не пользуешься моей добротой. Мы уже обсуждали это.

— Ладно, но я не хочу, чтобы ты чего-нибудь надумал себе.

— Я видел тебя в нижнем белье и вычесывал гниды из твоих волос. Думаю, мы уже прошли это, детка, — твердо произнес он.

У меня в голове вертелось лишь одно слово.

Детка?

Я?

— Как твоя рука? — внезапно спросил Даллас.

Какая рука? Что не так с моей рукой?

— Твоя обожжённая рука, — добавил он, приподняв брови. На его губах играла легкая улыбка.

Господи, он совсем сбил меня с толку своей «деткой». Я сглотнула.

— Все так же. Болит. Когда терпеть невмоготу, я пью обезболивающее. Чтобы принять душ, приходится оборачивать руку резиновым бинтом. Я порезалась, когда брилась, и не мыла голову вот уже пять дней. Любое действие дается мне с трудом, но я справлюсь. — Без денег, испытывая постоянную боль, но… могло быть и хуже. — Может, я как-то могу помочь тебе?

— Нет.

— Ну правда, я могу помочь. Мне ужасно скучно, а прошло всего несколько дней. Не знаю, как я выдержу дальше. — Я ходила помогать маме в магазине, в котором она работает, но вытерпела лишь три часа. Ее комментарии по поводу моего ума — ну кто бежит в горящий дом? — это было слишком.

Даллас пристально посмотрел на меня и опустил руки на бедра. «Не смотри, черт тебя подери, Диана. Не смотри вниз», — убеждала я себя.

— Ты и правда настолько патриотичный или просто любишь орлов? — вырвалось у меня.

Даллас удивленно приподнял брови, после чего посмотрел на свою грудь и снова перевел взгляд на меня.

— У моего отца была такая же татуировка на руке, — ответил он и совершенно обыденно, будто я и не задала ему странный вопрос, уточнил: — Значит, тебе нечем заняться?

Я кивнула.

— Уверена? Ты сможешь работать одной рукой?

Почему первая мысль, которая пришла мне в голову, была «грязной»?

И почему я покраснела?

— Клянусь.

Даллас наклонил голову вбок.

— Ты ведь не начала собирать рампу Луи пока меня не было?

Вот оно. Еще одно напоминание о том, что он где-то был. Хм.

— Нет.

— Тогда ты можешь помочь мне собрать ее.

У меня вырвалось «черт», и Даллас улыбнулся.

— Или я могу собрать ее сам. — Он помолчал и добавил, — Если скажешь, что справишься сама…

Я закатила глаза.

— Нет. Если ты так настаиваешь на помощи, мы можем сделать это вместе. И под «вместе» я имею в виду то, что ты будешь делать большую часть работы, потому что у меня всего одна рука. Было бы круто удивить Луи завтра. Сегодня он ночует у Ларсенов. Думаешь, мы успеем до завтра?

Улыбка на лице Далласа поразила меня в самое сердце.

— Мы постараемся, — спокойно ответил сосед.

— Ладно, начнем, когда ты будешь готов.

— Дай мне пятнадцать минут, чтобы закончить с газоном и взять инструменты.

Я кивнула.

— Встретимся на заднем дворе.

Даллас появился даже раньше, чем через пятнадцать минут. В ожидании его прихода я достала из сарая перчатки и натянула одну на здоровую руку. Подумав, захватила и свой ящик с инструментами. Я так и не поняла, что нашло на него в тот вечер, но он больше не поднимал эту тему. Я тоже не собиралась делать этого. Мне ужасно хотелось расспросить его о том, куда он уезжал, но я пообещала себе не любопытничать.

Даллас открыл ворота и зашел, после чего закрыл их и погладил Мака по голове. К моему разочарованию, он надел одну из своих футболок, в которых обычно работал — потрепанную и в пятнах.

— Я знаю, что она старая.

Я приподняла брови и нахмурилась.

— Кто?

— Моя одежда, — ответил Даллас, поворачиваясь ко мне спиной и направляясь в сторону одного из ящиков с молотком в руках. Сдернув зубцом молотка крышку, он добавил: — Я ненавижу ходить по магазинам.

Я выпрямилась и неожиданно почувствовала себя смущенной тем, что он застукал меня за разглядыванием одежды.

— Все нормально. Главное, что ты не голый.

Даллас хмыкнул и подошел к дальнему от меня краю ящика.

— Я тоже не часто покупаю одежду. Если бы мне не нужно было одеваться на работу, я бы носила свою одежду годами. А вот мальчики растут быстро и постоянно рвут одежду, поэтому им приходится часто покупать новые вещи.

— Бабушка всегда бурчит на меня из-за этого, — спокойно или, скорее, отвлеченно, произнес Даллас. — Она говорит, что женщинам нравятся хорошо одетые мужчины.

Я рассмеялась.

— Может, идиоткам и нравятся. Несколько лет назад я ходила на пару свиданий с парнем, который был одет лучше меня. И знаешь, что? Он жил с родителями, и они оплачивали его страховку на машину. Знаю, я не тот человек, который может судить, потому что у меня ушла целая вечность на то, чтобы понять, чего я хочу от жизни — и даже сейчас большую часть времени я не знаю, что делаю — но у каждого человека должны быть цели и приоритеты. Поверь мне, одежда ничего не значит.

Даллас быстро посмотрел на меня и перешел к другому краю ящика.

— Одно из моих воспоминаний об отце — это то, что его одежда сочеталась только тогда, когда он был в униформе. Мама всегда смеялась над ним из-за этого. — Я видела, что Даллас улыбнулся, но его лицо тут же приняло серьезное выражение. — Те два месяца, что мы прожили с бывшей после моего возвращения, она отказывалась выходить со мной на улицу, пока я не переоденусь. Говорила, что я заставляю ее чувствовать себя бедной.

Теперь я собиралась убить не только его будущую жену, но и бывшую. Господи.

— А ты? Переодевался? — непроизвольно вырвалось у меня.

— Первые несколько дней.

— Тебе не следовало этого делать, — сказала я. Даллас поднял взгляд, и на его щетинистом лице мелькнула улыбка.

— Следовало, если это так много значило для нее. Но мне было… наплевать. Знаешь, я никогда не встречался с девушками дольше одного года. Отношения на расстоянии редко когда работают. До нее я даже не пытался их строить, но все пары, которые пережили и справились с подобными отношениями, шли на компромисс друг с другом. Не всегда стоит настаивать на своей правоте, нужно принимать во внимание чувства другого человека. Я не сожалею ни о чем, но, если бы действительно любил ее, то попытался бы сохранить брак.

Интересно, очень некрасиво с моей стороны радоваться этому?

Не успела я обдумать это, как Даллас выпалил:

— Но теперь-то у меня есть опыт.

Я не собираюсь вмешиваться в его будущие отношения. Не собираюсь.

Но что мне тогда делать? Переезжать? Найти парня, который будет обладать хоть половиной качеств этого мужчины и надеяться, что он станет моим отвлечением от человека, который живет через дорогу и к которому у меня есть…чувства?

Ну что, черт побери, я наделала? Зачем? Я ведь знала, что не нужно увлекаться Далласом.

— А у тебя… у тебя было много девушек? — поинтересовалась я, не в силах сдержаться.

Даллас посмотрел на меня со странным выражением лица, после чего снова уставился на коробку.

— Я никогда не был парнем, который каждую неделю или каждый месяц встречается с новой девушкой.

Это был не ответ. Я испугалась, что он посчитает меня сумасшедшей, поэтому просто хмыкнула. Либо у меня внутри все умирало, либо именно так чувствует себя серийный убийца, когда ему или ей срочно нужна новая жертва. А может, это было и то, и другое одновременно.

Даллас снова посмотрел на меня со странным выражением лица.

— Мне сорок один год, Диана. У меня были девушки. Но, за исключением бывшей жены, я не жил с ними. И не делал предложений. Единственной девушкой, которую я любил, была моя школьная подруга, но я ничего не слышал о ней с тех пор, как расстался с ней, чтобы уйти во флот. Я никогда не общался с этими девушками в социальных сетях, не разговаривал с ними по телефону и вряд ли вспомню их имена или как они выглядели. Я много времени провел в море.

Конечно, я понимала, что у него были отношения в прошлом, но, несмотря на это, меня охватила ревность и, совсем немного, ненависть к этим девушкам. Сучки. Не доверяя себе, я снова хмыкнула в ответ. После чего, будто пытаясь успокоить саму себя, сказала:

— У меня в жизни было всего четыре настоящих парня, мой бывший не входит в этот список. Если я когда-нибудь увижу его снова, то, наверное, перебегу на другую сторону улицы.

Знаете, как ответил мне Даллас? Пристально посмотрел на меня и… хмыкнул.

Он прилагает слишком много усилий, чтобы вытащить гвоздь, или мне это только кажется?

— Спасибо, что навестила бабушку, — внезапно произнес Даллас, меняя тему разговора. Он подошел к ближайшему от меня краю ящика и на мгновение скосил взгляд в сторону розового ящика для инструментов.

Я с радостью ухватилась за новую тему разговора.

— Да, конечно. Она сказала, что будет жить у тебя, пока не отремонтируют ее дом.

— Да. — Даллас встал практическом рядом со мной, его задница находилась всего в нескольких сантиметрах от меня. Я отвернулась. — Бабушка хочет как можно скорее вернуться в свой дом, но не важно, что она говорит, ей придется застрять у меня надолго.

— Она не хочет жить с тобой?

— Она не хочет жить ни с кем. Говорит, что семьдесят лет прожила одна и не собирается менять свой образ жизни. Она предложила переехать на время к своей сестре, которая живет в доме престарелых, но я ни за что не соглашусь на это. Она моя бабушка. Я не собираюсь спихивать ее на других людей.

Этот мужчина нравился мне просто как друг и как отличный парень. Таким человеком невозможно не восхищаться.

Он не нравился мне как мужчина. Нет. И я совершенно точно не влюбилась в него. Ни в коем разе.

Да, он сексуальный, и у него золотое сердце, но таких мужчин пруд пруди.

Даже я не верила самой себе.

Даллас откинул крышку ящика и сделал шаг назад. После чего посмотрел на меня и перевел взгляд на его содержимое.

— Байкерский клуб проводит кулинарный поединок в мастерской, где работает Трип, чтобы собрать деньги на ремонт бабушкиного дома в эти выходные.

Черт. У меня совершенно нет денег на подобные вещи. Я и так потратилась на цветы для мисс Перл.

— Эти выходные мальчики проводят у бабушки и дедушки? — продолжил Даллас. Я кивнула, он сделал то же самое. — Приходи. Я оплачу.

— Ты не обязан…

Большая ладонь коснулась моей руки.

— Ты когда-нибудь примешь от меня помощь без спора? — с самым серьезным видом поинтересовался он.

Я поджала губы.

— Наверное, нет.

Даллас улыбнулся.

— Пошли. — Он снова коснулся моей руки. — Трип тоже придет.

Почему моей первой мыслью было то, что меня вполне устроит его присутствие? Что со мной не так? Я напрашиваюсь на неприятности. На боль. На разбитое сердце. На то, что придется переезжать в один прекрасный день.

Несмотря на это, я, как идиотка, вздохнула.

— Ну, если ты платишь, мистер Чистюля…

* * *

— ДИАНА! МОЯ ГЕРОИНЯ!

В мастерской тусовалось не меньше ста человек, но я все равно различила знакомый голос. Ухмыляясь, я начала всматриваться в лица людей, пока не увидела того, кого искала: он пробирался сквозь толпу людей. Большая улыбка на лице Трипа явно была результатом количества выпитого спиртного.

— Привет. — Я помахала ему, одновременно пытаясь найти знакомые лица на кулинарном поединке, на который меня пригласил Даллас.

Трип обнял меня за плечи и обнял.

— Как у тебя дела?

— Получше. — Я подняла перевязанную руку. Волдыри, наконец, начали исчезать, оставляя после себя красную кожу. Пару дней назад я решила посмотреть фотографии ожогов в интернете и меня едва не вырвало. Все могло бы быть куда хуже; после увиденного я точно не собиралась жаловаться.

— По мне, так выглядит ужасно, — заявил Трип, изучая мою руку. — Что ты бы хотела поесть? Я оплачу. А где мальчики? — Друг вел меня сквозь толпу, продолжая обнимать за плечи. В мастерской сновали байкеры в кожаных жилетах и люди всех возрастов в джинсах и юбках.

Я думала спросить, где Даллас, но решила промолчать. Пора перестать думать о соседе.

— Они с бабушкой и дедушкой. Что ты уже попробовал?

Он хмыкнул.

— Грудинка ничего. Ребрышки тоже. Стейки не такие вкусные, как у тебя…

— Помнишь, как спорил со мной из-за того, что я готовлю их на чугунной сковороде?

Трип прижал меня к боку и рассмеялся.

— Да, помню. Я тоже прикупил себе чугунную сковороду. Я собирался пообщаться с тобой во время тренировки в четверг, но нас окружили родители, которые считают, что их детям нужно больше играть. — Он застонал.

Я захихикала.

— Не переживай. Я знаю, что мы друзья.

— Это точно, милая, — подтвердил Трип. Мы подошли к трем большим барбекю. — К чему у тебя сегодня лежит душа?

Я сказала, что не прочь отведать грудинку и кукурузу на гриле. Когда симпатичная девушка, которая помогала тощему седоволосому пожилому мужчине управляться с барбекю, положила немного картофельного салата мне на тарелку, Трип присвистнул.

— Ты такая куколка, Айрис.

— Отвали, Трип, — произнес стоящий невдалеке высокий мужчина. На его спине в переноске сидел ребенок, а на руках в розовом одеяле агукал младенец. Я оглянулась на этого мужчину и тут же отвернулась. Он был до шеи покрыт татуировками, а на его лице было самое угрюмое выражение из всех, что я видела. Несмотря на это, он был вполне привлекательным.

— Да, да. — Трип проигнорировал его требование и продолжил заигрывать с девушкой.

— Трип, — еще раз рявкнул мужчина с татуировками.

Блондин фыркнул и, встретившись со мной взглядом, прошептал:

— В твоем окружении когда-нибудь был человек, которого тебе просто нравилось дразнить?

Навряд ли я стала бы дразнить подобного мужчину. Но что я понимаю в этом? Несмотря на то, что с ним были дети, мне не хотелось смотреть на него слишком долго.

— Да, — прошептала я в ответ. Этим человеком был мой брат.

Трип фыркнул и с моей тарелкой в руке повел меня к одному из многочисленных столиков, которые были расставлены в мастерской. Большинство людей стояли, поэтому сидячих мест было достаточно. Трип устроился напротив меня и поставил тарелку на стол.

— Я забыл взять тебе попить. Что ты хочешь? Пиво?

— Я за рулем. Любая газировка подойдет.

— Понял. — Он улыбнулся и исчез.

Держа вилку в левой руке, я нацепила на нее мясо и выругалась. Лучше бы взяла ребра. Из-за ожога мне приходилось есть то, с чем можно было управиться одной рукой. В основном это были супы. Я не смогу воспользоваться ножом. Черт, я даже не смогу вытереть себя левой рукой. Я попыталась разделить мясо на кусочки ребром вилки, но из этого ничего не вышло.

— Какое жалкое зрелище, — раздался за моей спиной голос, после чего кто-то упал на стул рядом со мной.

Мне не нужно было поворачиваться, чтобы узнать этого человека. Только у одного мужчины был такой хриплый, резкий голос. Это был Даллас.

Я улыбнулась и уронила вилку.

— Не знала, что ты уже в мастерской, — ответила я, заметив в его руке пиво. В черных джинсах и серой толстовке он выглядел отлично.

— Я разговаривал с дядей, когда увидел, что ты заказываешь еду, — объяснил Даллас. Покрутив длинными пальцами банку, он открыл ее и поставил возле моей тарелки, после чего придвинул стул ближе ко мне. Я почувствовала жар его тела. Даллас наклонился ко мне и поинтересовался:

— Хочешь что-нибудь еще?

— Нет, мне хватит. Можешь порезать для меня мясо, — с улыбкой пошутила я.

— Хорошо.

С моим сердцем явно было что-то не так.

— Ты правда… — заикаясь, произнесла я.

— Да. — Это был весь его ответ.

Я вздохнула и откинулась на стуле. Мне нужно к специалисту по сердечным болезням. Срочно. Но сначала я должна устранить причину этого недомогания.

— Даллас, — прошептала я. — Ты ничем не обязан мне. Сколько еще раз мне повторить это?

— Не стоит напрасно сотрясать воздух.

Думаете, он прекратил? Нет.

— Ты такой упрямый, — возмутилась я.

— Оба хороши. — Он выпрямился, положил нож на край одноразовой тарелки и вручил мне вилку.

Оба хороши? От меня не ускользнуло то, что он порезал мясо идеальными квадратами. Я снова вздохнула и взяла вилку. «Успокойся, сердце. Успокойся прямо сейчас», — попыталась убедить его я. — «У меня нет времени или эмоциональных резервов на это».

— Спасибо, — сказала я Далласу.

Он с самым невинным видом моргнул и уголки его губ поползли вверх.

— Ради тебя все, что угодно.

Боже мой. Ну зачем он так со мной поступает? Зачем? Даллас не из тех людей, которые водят за нос девушек ради забавы. Я знала это. Но почему тогда он такой милый? И почему я такая дура?

Черт меня подери.

Если бы я не хотела кушать в этот момент, то притворилась бы, что умираю от голода. К счастью, я была голодна. Я пропустила обед в предвкушении кулинарного поединка. Я отправила сообщение Джинни, чтобы узнать, придет ли она в мастерскую после работы, но подруга сказала, что забежит во время перерыва. Как оказалось, у нее много дел перед свадьбой, которая состоится через две недели. Признаться, я совершенно забыла о ней.

Я молча ела, изредка встречаясь взглядом с Далласом, но большую часть времени, уставившись в свою тарелку или на людей, которые сновали в помещении. Опустошив тарелку, я вытерла рот и задала соседу вопрос, который волновал меня уже довольно давно.

— Почему ты не член байкерского клуба?

Даллас поставил локоть на стол, развернулся ко мне и положил голову на кулак. Его колено коснулось моего бедра.

— Клуб — это вроде как наследие. От отца к сыну. Мой отец не был в клубе. Я же говорил, что он служил на флоте. — Даллас пристально посмотрел на меня и прошептал, показывая себе за спину: — Они все как одна большая семья. Посмотри. Они здесь ради Наны Уокер, а она им никто по крови.

Хм. Наверное, он прав.

— И тебе не хотелось бы стать членом клуба?

Даллас покачал головой.

— Я не знаю никого из этих парней всю жизнь, за исключением дяди и Трипа. Для меня все иначе. У меня много друзей на флоте. Я ничего не теряю.

— А у тебя когда-нибудь был мотоцикл? — прищурившись, поинтересовалась я.

Он рассмеялся и помотал головой.

— Нет. Я предпочитаю автомобили.

— Ну и правильно, — усмехнулась я.

— На самом деле мотоциклы — это не мое.

Я не собиралась флиртовать с ним, черт возьми. Я не собиралась делать это.

— А тебе вообще что-то нравится?

— Нравится. Мне очень нравится… — Даллас замолчал и покраснел.

Мы пристально посмотрели друг на друга.

И одновременно рассмеялись.

— Я не хотел, чтобы это так прозвучало. — Его хриплый смех поразил мое меня в самое сердце.

— Я знаю. Я тоже. Я просто подшучиваю над тобой, — сказала я, касаясь обожжённой рукой его ладони.

Мы снова с улыбкой посмотрели друг на друга. И в этот момент я почувствовала между нами такую связь, которую никогда и ни с кем не ощущала.

Боже, помоги мне.

Я безумно влюблена в Далласа.

Внезапно передо мной кто-то бросил тарелку, вынуждая нас оторвать взгляд друг от друга. Это был Джексон. Джексон, который уже отодвинул стул и с беззаботным видом плюхнулся на него. Мне не нужно было смотреть на Далласа, чтобы понять, что он напряжен. Даллас опустил руку мне на спину, будто успокаивая, и, развернувшись, уставился на брата.

— Где ты был? — первое, о чем спросил он.

Его младший брат взял вилку и нацепил на нее бобы. У Джексона было лицо человека, который явно был маленьким засранцем в детстве и нисколько не изменился во взрослом возрасте.

— Там и тут, — неопределенно пробурчал он.

Мужчина, который несколько секунд назад был расслабленным со мной, наклонился вперед; его рука не сдвинулась ни на сантиметр с моей спины.

— Я звонил тебе раз десять, — сделав глубокий вдох, произнес Даллас.

— Я знаю.

Я почувствовала, что Даллас находится на грани.

— И все? Ты исчез после пожара и даже не мог ответить на телефон? — зарычал обычно спокойный мужчина.

Его лицо становилось краснее с каждой секундой.

Джексон воткнул вилку в еду и уставился перед собой.

— Почему ты ведешь себя так, будто тебе не все равно?

Даллас, тяжело дыша, склонил голову на бок. Я никогда не видела, чтобы он так реагировал, но, опять-таки, братья всегда знают, как ударить побольнее.

— Ты когда-нибудь забудешь об этом? Прошло уже двадцать лет, а ты до сих пор постоянно напоминаешь мне об этом.

О, нет.

Джексон покачал головой и уставился в тарелку. После чего поднял взгляд на Далласа, зло запихнул еду в рот и начал жевать ее с полуоткрытым ртом. Он пытался вести себя как полный придурок. И правда пытался. Что, черт возьми, не так с этим мужчиной? Краем глаза я видела, как напряжены мышцы на руке Далласа, которая лежала на столе, и как он сжал челюсть. Мне не нравилось это. Даллас был самым приятным мужчиной из всех, кого я знала, и он совершенно беспричинно жил с дурацким чувством вины. Все из-за этого идиота.

Будто почувствовав мое осуждение, Джексон раздраженно посмотрел на меня.

— Что? Хочешь что-нибудь сказать?

Рука на моей спине переместилась на плечо. Даллас предупреждающе сжал его. Проблема в том, что мне было наплевать.

— Да. Ты ведешь себя как мудак.

Джексон отпрянул, будто я удивила его или обидела.

— Да пошла ты. Ты не знаешь меня.

Даллас сжал мое плечо сильнее и напрягся.

— Не смей разговаривать с ней подобным…

Я не дала ему закончить фразу.

— Сам пошел. Я рада, что не знаю тебя. Ты взрослый мужчина, а ведешь себя как маленький ребенок.

Когда Джексон бросил вилку и, схватившись за края стола, наклонился, я даже не дрогнула.

— Джексон, успокойся сейчас же, — зарычал Даллас, отодвигая стул.

Мы с Джексоном продолжали смотреть друг на друга.

— Джек, — властным голосом повторил Даллас, вставая.

Младший Уокер не сдвинулся ни на сантиметр. Судя по лицу, ему очень хотелось ударить меня. Я видела такое же выражение на лице другого мужчины и точно знала, что оно означает. Насилие. Злость. Вот только теперь я была другим человеком. Теперь мне был не безразличен человек, которому этот придурок постоянно причинял боль. Даллас чувствует себя виноватым по отношению к брату, поэтому боится ранить его, но я не боялась.

— Ты ничего не знаешь, мексиканская сучка, — выплюнул мужчина. Его глаза были так похожи и одновременно не похожи на глаза Далласа.

— Еще слово, и я выбью из тебя всю дурь. — Голос Далласа был таким хриплым, что на секунду застал меня врасплох.

Я изогнула бровь и задрала подбородок повыше.

— Мой брат умер два года назад. Я бы сделала все, чтобы вернуть его. Твой брат находится рядом, он любит тебя и мирится с твоим заскоками, хотя ты и не заслуживаешь этого, придурок. Я скучаю по своему брату каждый день. Надеюсь, когда-нибудь ты пожалеешь о том, что отталкивал его из-за того, что произошло двадцать лет назад. Из-за того, что даже не требует прощения.

Его глаза говорили о том, что злость этого мужчина достигла своего предела. Поэтому я оказалась не готова к тому, что Джексон фыркнул и, опустившись на свое место, откинулся на спинку стула, продолжая сверлить меня взглядом.

— Убирайся, — прорычал ему Даллас. — Сейчас же.

Как и большинство младших братьев, он не послушался.

— И как умер твой брат? — фыркнул Джексон. — Обожрался тако и сдох?

Будучи в спокойном состоянии, мы понимаем, что иногда люди говорят не то, что думают. Я же находилась в шаге от того, чтобы схватить нож и воткнуть его в определенного человека. Отголоском мелькнула мысль о том, что Джексон ничего не знает обо мне и моей семье.

Краем глаза я уловила, что Даллас схватился за край стола.

— Джек, — нечеловеческим голосом прокричал он. Не нужно быть гением, чтобы понять, что Даллас был на грани. Только исключительная братская любовь могла сдержать человека в подобной ситуации. Я не могла винить Далласа за это. Он любил Джексона, придурок тот или нет.

Однако за последние несколько лет я поняла, что единственный человек, который может защитить меня — это я сама. Возможно, я пожалею потом об этом… Я погладила тыльной стороной обожженной ладони руку Далласа и схватила стакан Джексона с чем-то красным и со льдом. На мгновение мы с Далласом встретились взглядами, после чего я повернулась к Джеку и выплеснула красную жидкость ему в лицо. Она потекла по лицу, по ушам, шее и рубашке. У него отвисла челюсть, будто он не мог поверить в то, что сделала.

Господи.

— У него была черепно-мозговая травма, мудак, — процедила я, мечтая об еще одном стакане с красной жидкостью, которую можно было бы выплеснуть в это козлиное лицо. — Он поскользнулся на льду, упал и ударился головой. Вот так он умер. Никаких тако, урод.

Я еще никогда не была настолько злой: мышцы и руки были напряжены, внутри все сжалось.

— Диана, пойдем проверим, что делает Джинни, — раздался голос за моей спиной, и на мои плечи опустились две руки, практически заставляя меня отпрянуть от стола. — Я займусь ею, Даллас, а ты — Джексоном, — произнес Трип рядом с моим ухом.

Я в полном оцепенении шла за другом сквозь толпу, которая наблюдала за произошедшим. Мне не нравилось быть в центре внимания, но если бы мне пришлось сделать это еще раз, то я бы сделала. Черт, да я и сейчас была не против все повторить.

Только на полпути к салону я осознала, что у меня дико болит обожженная рука, которой я схватилась за стакан.

— Черт, — прошипела я, встряхивая ее, будто это могло облегчить боль.

— Ты в порядке, милая? — поинтересовался Трип, глядя на мою ладонь.

— Я воспользовалось не той рукой. — Я снова встряхнула ее и сжала запястье здоровой рукой. — О-ой.

— Что, черт возьми, произошло? — спросил Трип. — То ты сидишь с Далласом и хихикаешь как девочка, а в следующий момент ты стоишь, кричишь на Джексона и выливаешь гавайский пунш ему в лицо.

— А то, что он испорченный маленький сученыш. Вот, что произошло.

Трип рассмеялся, и я сделала то же самое.

— Испорченный маленький сученыш. Нужно будет запомнить.

— Брат Далласа или нет, но Джексон ужасный человек. Я не понимаю, как два близких родственника могут быть настолько разными, — пробурчала я, подходя к салону. Трип открыл для меня дверь, и я зашла первой. — Пусть скажет спасибо, что я не схватилась за стул.

Трип рассмеялся еще громче.

Джинни стояла спиной к нам и подстригала клиента.

— Минуточку! — бросила она через плечо.

— Это всего лишь я. И Трип.

За моей стойкой находилась женщина, с которой мы уже встречались. Обычно она заменяла одну из нас, когда мы уходили в отпуск. Милая домохозяйка, которая подрабатывала то тут, то там. Мы помахали друг другу. Между моей стойкой и стойкой Джинни устроился Шон. Мы поприветствовали друг друга. По словам Джинни, он был в ярости, узнав, что меня не будет на работе три недели. Как будто я могла контролировать свое выздоровление.

Джинни не ответила, продолжая заниматься клиенткой. К тому времени как она закончила сушить ее волосы, мы с Трипом уже сидели за столом в комнате отдыха. Я снова была спокойной. Джинни посмотрела на меня и спросила:

— Что случилось?

— Твой кузен случился, — заржал Трип, делая глоток «Пепси».

— Что натворил Даллас? — удивилась она.

— Не Даллас, — быстро вставил Трип.

Она скривилась.

— А, он.

Я положила руку на бедро и, откинувшись на стуле, пристально посмотрела на босса.

— Я всегда удивлялась, почему ты делаешь такое лицо, когда упоминают его имя. Теперь я понимаю, почему.

— Он сказал что-нибудь дебильное?

Откуда она узнала?

— Угу.

Покачав головой, Джинни подошла к холодильнику и вытащила стеклянную бутылку с водой.

— Это у него получается лучше всего, — отпив, произнесла она. — Так или иначе, он умудрился оскорбить всех родственниц женского пола, даже мисс Перл. Что он сказал?

— Кое-что о моем брате, — ответила я, не желая вспоминать о том, что именно заявил Джексон.

Джинни моргнула.

— Он назвал меня шлюхой, когда я была беременной вторым ребенком. Потому что я не была замужем. А шесть лет назад обозвал меня старой сукой. — Улыбка Джинни была похожа на оскал.

Вот мудак.

— Теперь я точно не стану чувствовать себя виноватой из-за того, что выплеснула гавайский пунш ему в лицо.

Подруга застонала и поставила воду на стол.

— Что случилось? Где Даллас?

— В мастерской, — ответила я.

— Думаю, прямо сейчас он говорит Джексону, чтобы тот уматывал, — встрял Трип.

— И правильно. — Джинни и Трип обменялись странными взглядами.

— В чем дело? — воскликнула я.

Она попыталась сделать вид, что ничего такого не было, но это не сработало. Мы слишком долго были знакомы.

— Ты о чем?

— О ваших лицах, когда вы обменялись взглядами. В чем дело?

— Ни в чем…

Раздался звон дверного колокольчика, и мы с Джинни по инерции посмотрели на изображение с видеокамеры. На экране появилось тело, которое я узнала бы где угодно.

— Он явно ищет не меня, — заметила Джин.

Я встала и направилась к двери, оставляя обоих кузенов в комнате отдыха. Пусть перетрут свой маленький секрет друг с другом. Я не знала, что сказать и как вести себя с Далласом. Увидев меня, он мотнул головой в сторону улицы, и я последовала за ним.

Едва дверь закрылась, он сказал, уставившись на тротуар:

— Диана, мне жаль.

Жаль? Я ткнула ему в грудь пальцем.

— О чем ты сожалеешь? Ты ничего не сделал.

— Джек…

Я снова ткнула ему в грудь пальцем, дожидаясь, когда он оторвет взгляд от тротуара и посмотрит на меня. При виде его полных сожаления и раскаяния глаз мне стало не по себе.

— То, что он сделал, не твоя вина. Я не злюсь и не обижена на тебя.

Даллас пристально посмотрел на меня, будто пытаясь понять, правду ли я сказала.

— Прости, но мне не стыдно за то, что я встряла в ваш разговор, и за свои слова. А также за то, что я выплеснула в него напиток, — почему-то прошептала я. — Ты не заслуживал такого обращения, так же, как и я.

— Прости за то, что он сказал, — прошептал в ответ Даллас.

Я удивленно приподняла брови.

— Ты не заставлял его говорить это. Я не злюсь и надеюсь, что ты тоже не злишься на меня.

— С чего бы? — Уголки его губ дрогнули в улыбке.

— Он твой брат, и я не хочу вставать между вами. Но я не могла позволить ему разговаривать с тобой подобным образом. — Я моргнула. — После моего ухода все было нормально?

Даллас моментально напрягся.

— Мы перекинулись парой слов, после чего он ушел. Мне наплевать, что он сейчас делает, с меня достаточно.

Я все-таки почувствовала себя слегка виноватой. Мне не хотелось вставать между братьями.

Взгляд Далласа сосредоточился намоем лице.

— Значит, между нами все по-прежнему? — поинтересовался он.

— Все по-прежнему, лорд Волдеморт. — Даллас рассмеялся, вынуждая меня улыбнуться. — Может, обнимемся, или это против правил? Никто не смотрит. — Ну, может, за исключением Джинни и Трипа.

Не отрывая от меня глаз, Даллас притянул меня к своему большому теплому телу. Моя голова удобно устроилась у него на груди, а руки обхватили его широкую мускулистую спину. Как бы я ни противилась, но правда была в том, что я влюбилась в этого мужчину. Окончательно и бесповоротно. Бессмысленно думать иначе.

Словно читая мои мысли, Даллас сжал руки и прижал меня так, будто… я не знаю. Будто он скучал по мне. Будто не хотел никогда отпускать.

Будто чувствовал ко мне то же, что я и к нему.

Не успела я остановить себя, как сказала то, что буквально пульсировало в каждой клеточке моего тела:

— Хорошо-то как.

 

ГЛАВА 21

— Боже мой, Джошуа! Ты не мог бы поторопиться, ради всего святого? — закричала я, расхаживая по гостиной. Я ждала его уже по меньшей мере десять минут, а он все еще не появился.

Почему, черт возьми, одиннадцатилетний парень исключительно долго собирается на соревнования? Ему не нужно бриться или краситься. Ему даже не нужно принимать душ. Вещи я заставила его собрать вчера вечером. Не понимаю, неужели так трудно одеться и обуться?

— Еще пять минут! — раздалось мне в ответ.

Я застонала и посмотрела на настенные часы. Мы в любом случае опоздаем. Пятью минутами больше или меньше — уже не имеет значения. С чего мальчики взяли, что мы можем телепортироваться или, может, они думают, что я участвую в гонках НАГСА по выходным, когда они у бабушек и дедушек, и могу проехать триста километров из точки А в точку В за один час.

Черт, когда я была маленькой, мама говорила мне то же самое, только с отсылкой на «Рыцаря дорог».

А вчера вечером Джош сидел на диване и, пока я складывала белье, жаловался на то, что ему скучно. В конце концов мне это надоело, и я рявкнула: «Тогда займись уборкой, дружок».

Это конец. Я превращаюсь в свою маму. Сколько раз в детстве она говорила мне те же самые слова, когда я точно также жаловалась.

Я почесала нос и, посмотрев на ребенка, который подпирал стену с планшетом в руках, вздохнула. Луи уже сбросил сумку на пол и снял куртку. Сегодня обещали прохладную погоду, и когда я вышла, чтобы положить холодильник в машину, было и правда холодновато, поэтому я сказала мальчикам одеться потеплее. По крайней мере, один из них послушал меня.

— Луи… вернее, Джош, мы подождем тебя на улице! Поторопись! Если ты не успеешь разогреться, то тебя не допустят к игре!

— Понял! — ответил он.

— Джош, черт… ой, Луи, прости. Давай подождем его на улице. Можно отъехать от дома, а Джош пусть догоняет нас.

Луи рассмеялся и кивнул.

— Да!

Его смех был таким заразительным, что я улыбнулась.

— Эй, не забудь поблагодарить Далласа за то, что он собрал твою рампу.

Я в этом деле оказывала, скорее, моральную поддержку. К тому же, мне было наплевать, если вся заслуга достанется соседу. Луи вполне может отказаться использовать ее по назначению, если посчитает, что я принимала слишком активное участие в сборке.

— Ладно, — согласился он.

Я кивнула в сторону двери, и мы пошли на улицу. К счастью, Джош появился довольно скоро, Луи как раз закончил пристегиваться в автомобильном кресле. Какое-то время мы ехали молча, превышая скорость на десять километров в час. Я уже представляла, как нас останавливает коп, и я обвиняю Джоша в том, что мы нарушаем правила дорожного движения.

— Ты можешь ехать быстрее? — наконец, поинтересовался Джош.

Я недовольно посмотрела на него в зеркало заднего вида, надеясь, что это сработает.

Сработало.

Джошу явно не терпелось вступить в игру, которая должна была начаться через… двадцать минут. Время сбора команды давно прошло, мне даже позвонил Трип, чтобы уточнить все ли в порядке.

Как только мы въехали на парковку, Джош открыл дверь, практически на ходу выкинул сумку и выпрыгнул следом за ней, после чего помчался на поле с такой скоростью, будто ему обжигает пятки огонь. Мы с Луи подошли к полю как раз когда началась игра. Половина трибун была пуста, потому что мало кому хочется тащиться на утренний матч без серьезной на то необходимости. Присутствующие же кутались в куртки и одеяла.

Я совсем не удивилась тому, что Джоша оставили на скамейке запасных. В глубине души я была благодарна Далласу и Трипу за это. Надеюсь, это преподаст ему урок, потому что мои практически ежедневные крики совершенно не влияли на него. «Торнадо» выигрывали с незначительным преимуществом.

В перерыве между таймами мы с Луи краем глаза наблюдали за игрой других команд. Если мне не изменяет память, всего в соревнованиях участвовало восемь команд. Вскоре к нам подошел дрожащий Джош и попросил доллар.

— Где твоя куртка? — поинтересовалась я.

Он имел наглость посмотреть на меня виновато.

— Оставил дома. Дай мне доллар на горячий шоколад? — Я промолчала. — Пожалуйста.

— Ты оставил куртку дома несмотря на то, что я напомнила тебе о ней дважды? — поинтересовалась я, глядя на него и одновременно засовывая руку в карман сумки, в котором я хранила мелочь с чаевых.

— Да.

— И ты также не взял футболку с длинным рукавами, которую я купила тебе на случай прохладной погоды?

Мне точно не показалось, что Луи, который стоял рядом и делал вид, что играет на планшете, хмыкнул, но я решила не обращать на это внимания.

— Прости, — то ли прошептал, то ли прошипел дрожащий Джош. — Дай мне, пожалуйста, доллар?

Ну почему это всегда происходит со мной? Почему я не подумала о том, что положить две запасные куртки в машину на всякий случай?

Едва не плача, я стянула с себя куртку. Слава богу, я надела свитер под черную флисовую куртку, которая была мне слишком большой — перепала от мамы.

Джош закатил глаза.

— Она мне не нужна. Со мной все будет в порядке.

— Если не подхватишь пневмонию. — Я протянула ему куртку одной рукой, а второй — две однодолларовые купюры. — Надевай. Если один из нас заболеет, то лучше это буду я. Прекрати так смотреть на меня. Она ведь не розовая и совершенно не выглядит девчачьей. Никто даже не поймет, что это моя куртка.

Джош фыркнул, осмотрелся и быстро забрал у меня куртку.

— Возьми с собой брата и купи ему горячий шоколад.

Нужно отдать ему должное, Джош лишь слегка нахмурился перед тем, как кивнуть.

— А тебе купить?

Я покачала головой.

— Не надо.

Джош пожал плечами и застегнулся.

— Пошли, Лу.

Любопытный малыш был уже готов: он передвинул свой рюкзак ко мне, спрыгнул с трибуны и пошел за Джошем. Как только мальчики повернулись, я задрожала и обняла себя за плечи, будто это могло помочь согреться. Чертов холод.

— Прохладно на улице?

Я повернулась и увидела разведенного папашу, который иногда садился рядом со мной и всегда при этом упоминал, что ни с кем не встречается. Мужчина спустился ко мне и устроился рядом: его пиджак была застегнут наглухо, а руки засунуты в карманы.

Я улыбнулась ему, пытаясь быть вежливой.

— Очень.

— У меня в машине есть одеяло… — предложил он.

— Ты забыла куртку? — раздался слева очень знакомый голос. Я знала, что это Даллас, но все равно повернулась, чтобы посмотреть на него.

На нем была поношенная кожаная куртка, кажется, утепленная, футболка с эмблемой «Торнадо» и судя по горловине, под ней было что-то еще. Но мое внимание привлекло не то, что было надето на его тело.

— У меня была куртка. Но теперь ее носит кое-кто другой, — ответила я, изучая зеленую вязаную шапку на его голове.

Хмурый взгляд мгновенно испарился.

— Хочешь, я посмотрю в машине, есть ли у меня одеяло? — напомнил о себе разведенный папаша.

— Все нормально, не стоит, — ответила я. Если бы на его месте был кто-то другой, я бы с радостью ухватилась за это предложение. Но мне не хотелось, чтобы он напридумывал себе всякого после того, как я столь долго прилагала усилия, чтобы сохранить между нами дистанцию.

К тому моменту, как я закончила говорить, Даллас уже стоял передо мной. Он был такой высокий, что мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на него. Интересно, почему он стоял так близко?

Внезапно Даллас завел руку за спину и стянул один рукав, потом второй, после чего сел на корточки, оторвал мою руку от груди и просунул ее в рукав своей куртки. Все это время я смотрела на него как полная идиотка.

Он надевал на меня свою куртку.

Даллас оторвал от груди вторую руку и просунул ее в другой рукав.

Иногда в моей жизни случаются моменты, когда мне нечего сказать.

Это был именно такой момент. Я понятия не имела, что, черт возьми, сказать, когда Даллас схватился за края куртки, которые лежали на моих бедрах, и застегнул замок до самой шеи.

Наклонившись ко мне, он улыбнулся — на одну дурацкую секунду мне показалось, что Даллас собирается поцеловать меня — однако, он просто вытащил из-под куртки мои распущенные волосы. Прищурившись, сосед внимательно посмотрел на меня, после чего заправил волосы обратно под куртку.

— Так лучше, — с улыбкой произнес Даллас и, протянув руку, опустил козырек моей красной бейсбольной кепки. — Отличная кепка.

Я улыбнулась в ответ, наслаждаясь теплом от его тела, которое сохранилось на внутренней подкладке куртки.

— Она идеально подходит мне по форме. — Я укуталась в куртку плотнее. — Я никогда не возвращаю вещи. Теперь ты знаешь об этом на собственном опыте.

Даллас улыбнулся и медленно встал.

— Мне нравится твоя шапка, — честно призналась я. Изумрудно-зеленый цвет восхитительно оттенял его ореховые глаза. К тому же, это было чертовски мило. — Ее связала мисс Перл?

— Я сам, — улыбнулся Даллас. — Но она научила меня вязать.

Я с глупой улыбкой уставилась на соседа и даже восхищенно прижала руку к груди.

— Ты вообще реальный?

Даллас постучал пальцем по моему подбородку.

— Хочешь, я и тебе свяжу, Персик.

— Я бы отдал вам свою куртку, — произнес бедняга-папаша за мой спиной, вырывая нас из любовного транса.

Внимание Далласа мгновенно переключилось на мужчину.

— С ней все в порядке, — заявил он, разворачивая высокое мускулистое тело и втискиваясь между мной и папашей. Места была мало, поэтому его локоть устроился на моих коленях, а бедро и нога оказались прижаты к моему телу.

Я сдвинулась немного влево, но его нога сделала то же самое, а локоть так и остался лежать на моих коленях.

Что, черт возьми, происходит?

— Как дела, Кев? — поинтересовался Даллас у папаши.

Я засунула руки в карманы куртки; тыльная сторона левой руки коснулась чего-то скомканного. Бумага. Я решила, что это чеки. Убедившись, что Даллас не смотрит на меня, я вытащила их, сгорая от желания узнать, что он купил.

Но это оказались не чеки.

Скорее, записки. Обычные желтые клейкие листки, которые я видела у него в машине. Мое любопытство стремительно росло.

Оба мужчины продолжали беседовать, поэтому я начала тихонько разворачивать записки. К тому моменту мне уже было наплевать, что меня застукают за этим занятием. К моему счастью Даллас не повернулся. Он был слишком занят обсуждением, кого же «Техасские бунтари» попытаются выкупить в следующем сезоне.

Записок было две, они были наклеены друг на друга. Я прочитала одну. Потом вторую.

Потом перечитала верхнюю и еще раз изучила нижнюю.

После чего повторила процесс. В конце концов я смяла их и засунула обратно в карман.

Мне не нужно было смотреть на эти желтые листы бумаги, чтобы вспомнить их содержимое.

На первом листе аккуратным почерком было написано: «ТЫ СВЕТ МОЕЙ ЖИЗНИ». Фраза была зачеркнута, будто Даллас в какой-то момент передумал.

На втором листе… Я сделала глубокий вдох, стараясь не смотреть на Далласа даже искоса.

Именно вторая записка заставила меня нервничать. В ней слова не были зачеркнуты, а край листа обрамляло пятно… такое же, какими обычно были заляпаны руки и шея соседа.

«Я НЕ МОГУ ЖИТЬ БЕЗ ТЕБЯ».

Я не могу жить без тебя.

Без кого, черт возьми, он не может жить? Я не была наивной дурой несмотря на то, что меня распирало от эмоций.

Он… нет, это не могло быть правдой.

Что конкретно я сказала ему и Трипу на кухне в тот день, когда Джош ночевал у друга? Кажется, это было целую вечность назад.

— Tia!

Узнав голос Луи, я выпрямилась и осмотрелась. Даллас вскочил на ноги и тоже начал осматриваться. Я мгновенно заметила блондинистую голову; рядом с ним находился Джош. А вот женщина, которая стояла перед ними, заставила меня нахмуриться и подобраться. Это была Кристи.

Чертова Кристи.

Позабыв о записках, я схватила сумку. Эта задержка позволила Далласу добраться до мальчиков раньше меня. Джош обнимал брата за плечи. Последний раз он так делал на похоронах Родриго.

Кому-то сегодня явно придется умереть, потому что никто не имеет права запугивать Джоша и Луи.

— Что случилось? — спросил Даллас, протягивая руку Луи. От меня не ускользнуло то, как тот мгновенно ухватился за нее.

— Она назвала меня отродьем, — доложил малыш, обхватывая ладонь Далласа и второй рукой тоже.

Я пообещала себе не смотреть на Кристи, пока не узнаю всю историю.

— Почему? — поинтересовался Даллас.

— Он пролил немного горячего шоколада на ее сумку, — объяснил Джош. — Луи извинился, но она все равно назвала его отродьем. Я потребовал, чтобы она не разговаривала с моим братом подобным образом, но мне было сказано, что я должен научиться уважать старших.

Уже во второй раз мне приходилось считать до десяти в присутствии этой женщины.

— Я пытался вытереть сумку, — глядя то на меня, то на Далласа в поиске поддержки, произнес Луи.

— Тебе стоит научить этих мальчиков смотреть, куда они идут, — сделав шаг назад, вставила Кристи.

Веди себя как взрослый человек. Будь примером для мальчиков.

— Это была случайность. Он извинился… у тебя черная кожаная сумка, так что с ней все будет в порядке, — прохрипела я, будто все эти тридцать секунд разговора мне в почки всаживали острые ножи.

— Я хочу, чтобы он извинился, — быстро добавила женщина, из-за которой я плакала и была вынуждена пропустить тренировки Джоша.

Я пристально посмотрела на нее.

— За что?

— От Джоша за то, что он был груб.

Я полезла в сумку, во внутреннее отделение, но Луи внезапно закричал:

— Мистер Даллас, не дайте ей достать перцовый баллончик!

Что за ерунда?

Я уставилась на Луи.

— Вообще-то, я хотела вытащить салфетки для тебя. Я не собиралась доставать перцовый баллончик.

— Ну-ну, — возмутился Луи. Краем глаза я видела, что Кристи сделала еще один шаг назад. — Я слышал, как ты разговаривала по телефону с Ванни. Ты сказала, что если она разозлит тебя еще один раз, то ты брызнешь перцовым баллончиком ей, ее матери и бабушке в…

— Че… господи, Луи! — Я покраснела и открыла рот, чтобы сказать, что он неправильно меня понял. Но… Мой малыш в точности воспроизвел мои слова. Это была шутка, но именно это я и сказала. Я посмотрела на Далласа, серьезного, спокойного мужчину, который в этот момент выглядел так, будто пытается сдержаться и не пукнуть. Надеюсь, это все-таки был смех. Наконец я перевела взгляд на женщину, с которой, по моему мнению, все началось.

— Кристи, я бы никогда…

У этой занозы в заднице точно были стальные яйца. Несмотря на явную обеспокоенность после слов Луи, она откашлялась и, скривив рот, посмотрела на Далласа.

— Даллас, мне кажется, что у нас есть все основания, чтобы вышвырнуть их из команды. Это просто неподобающее поведение.

— Никто никого не будет вышвыривать. Мы уже говорили с тобой об этом, Кристи, — холодно ответил он. — Успокойся. Это была случайность, он извинился. На этом все.

Сейчас, когда я снова видела ее в близи, сложно было не отметить, что Кристи далеко не уродлива. Ей было слегка за тридцать, она была в хорошей форме, и когда не корчила лицо, то выглядела вполне симпатично. В памяти всплыли слова тех мамочек… вроде, они говорили, что Кристи нравится Даллас?

— Успокоиться? — пропищала она.

— Успокоиться, — подтвердил Даллас.

— Если бы это был кто-то другой, то ты бы, по крайней мере, отстранил их…

Я знала, что она в какой-то мере права, поэтому затаила дыхание, ожидая худшего.

— Ты права, — ответил Даллас. — Но я не стану делать этого. Ты первая начала, Кристи, и мы все знаем это. Мы ведь уже обсуждали этот вопрос с тобой. Я не стану никого отстранять, но если все-таки придется, то это точно будут не они.

Да, судя по лицу, ей точно нравился Даллас. Очень нравился.

— Ты выделяешь любимчиков!

— Я всегда был и буду справедлив с мальчиками. В отношении остальных людей я оставляю за собой право выделять тех, кого хочу. Не заставляй меня делать этого. Я знаю, что она, — Даллас мотнул головой в мою сторону, — кусается, только если ее вынуждают делать это. Более того, я всегда буду на ее стороне. Мы разобрались с этим вопросом?

Он… что?

Кристи возмущенно надула щеки и сильно покраснела.

— Невероятно. Что ж, отлично! Не думаю, что Джонатан продолжит играть за эту команду! — На ее лице играла целая гамма эмоций, когда она пристально посмотрела на Далласа. Наконец, Кристи развернулась и ушла.

Почему мне внезапно стало ее жаль?

В этот момент я заметила, что половина родителей из нашей команды сидят за столиками возле киоска. Так же, как и половина родителей другой команды, которая играла в эти выходные. Просто замечательно.

— Ну, это было неловко, — откашлявшись произнесла я.

— Я не отродье. — Луи все еще был обижен и возмущен.

Я ткнула в него пальцем.

— Ты ябеда, вот ты кто. Что я говорила тебе по поводу ябед?

— Что ты обожаешь их?

Первым рассмеялся Даллас. Он засунул руку в задний карман и вытащил кошелек.

— Лу, иди и купи себе новый горячий шоколад.

Луи кивнул, забрал пятидолларовую купюру и встал в очередь.

— А я пойду и найду своих друзей, — произнес Джош, который стоял рядом со мной.

— Хорошо. Будь осторожен.

Джош кивнул и исчез.

Даллас посмотрел на меня с серьезным выражением лица. Я изогнула брови. Грудь распирало от эмоций. Я поплотнее укуталась в теплую куртку и кончиками пальцев провела по запискам в кармане.

Что именно происходит между нами?

— Ты всегда будешь на моей стороне, Профессор? — практически прошептала я.

Не отводя от меня взгляд, Даллас сделал шаг вперед. И кивнул.

— О чем вы говорили? — все так же тихо поинтересовалась я.

Даллас сделал еще один шаг вперед. Кончики его кроссовок коснулись моих ботинок.

— Я отстранил ее на две недели после того, что случилось, — довольно громко ответил он.

Я не знала. Признаться, я была шокирована тем, что никто не рассказал мне об этом.

Судя по всему, мое удивление было очевидным — или, может, Даллас слишком хорошо меня знал.

— Да, отстранил, — кивнул он. — И извинился за то, что у нее возникло ложное впечатление, будто она нравится мне. Я сказал, что между нами могут быть только деловые отношения.

— Я думала, что она нравится тебе.

Даллас пожал плечами и улыбнулся.

— Подобное происходит не впервые.

— Что? К тебе часто подбивают клинья мамаши из команды?

— Да.

Я рассмеялась.

— Ты уверен, что ничего не напридумывал себе?

На лице Далласа расплылась такая широкая, сияющая улыбка, что я запросто могла бы раздеться и греться в ее лучах всю оставшуюся жизнь.

— Уверен, детка.

Снова «детка»?

— Понятно, — это все, что я могла ответить, чтобы не выглядеть идиоткой.

— Я хотел спросить, действительно ли ты сказала, что брызнешь в нее из перцового баллончика, но уже знаю ответ.

Я поджала губы и пожала плечами.

Даллас протянул руку и провел кончиками пальцев по моей щеке, после чего, продолжая широко улыбаться, ущипнул меня за подбородок.

— Ты сумасшедшая.

Я снова пожала плечами.

— Ты знаешь это, но все еще здесь.

Даллас тяжело вздохнул, снова провел кончиками пальцев по щеке и заправил прядь моих волос за ухо.

— Я все еще здесь, Персик, — с нежностью произнес он.

 

ГЛАВА 22

Никогда не думала, что настанет тот день, когда я буду счастлива выйти на работу. Однако, после практически трех недель отдыха, мое тело само рвалось в бой. Последние две недели я тренировалась управляться с парикмахерскими ножницами: это было непросто и болезненно, но я не могла больше сидеть дома. Банковский счет тоже кричал о том, что пора начинать работать. Поэтому, несмотря на боль в руке, в среду утром я была на вершине счастья.

Это было настолько очевидным, что Джош хмуро посмотрел на мое отражение в зеркале заднего вида и пробурчал:

— С чего это ты такая радостная?

— Я возвращаюсь на работу, — пропела я, отчего он нахмурился еще сильнее. Мне и в обычное время нравилось мое занятие, но теперь, после столь долгого отсутствия, я была готова заново влюбиться в него.

— А я буду счастлив на следующей неделе, когда у нас будут каникулы в честь Дня всех святых, — пробубнил этот ворчун.

Черт, а я и забыла о Дне все святых.

— Вы уже определились с планами? — Ларсены собирались в Луизиану, а моя семья оставалась в Сан-Антонио, поэтому я дала мальчикам шанс выбрать с кем они хотят провести время. В прошлом году мы гостили у моих родителей, и я не собиралась препятствовать, пожелай они увидеться с Ларсенами. В любом случае, мне придется работать все это время и даже до обеда в день праздника.

— Нет. — Их ответ остался таким же, как и в первый раз, когда я подняла вопрос о Луизиане.

— Решайте быстрее, — вздохнув, пропела я, — или останетесь со мной.

— Прекрати, пожалуйста, — взмолился Джош.

— А мне нравится, как ты поешь, — вставил Луи, заработав недовольный взгляд от брата. — Твой голос напоминает мяуканье котенка.

Не думаю, что это можно было принять за комплимент, но я решила не заморачиваться.

— Если мы останемся, то мистер Даллас придет к нам на индейку? — спросил Луи.

Я посмотрела на него в зеркало заднего вида и вспомнила, насколько милым был Даллас в прошлые выходные на игре Джоша, как он обнял меня и проводил нас к машине после матча. Он даже извинился за то, что пропустил ужин с нами, чтобы провести вечер с мисс Перл, которая весь день сидела у него дома в одиночестве.

Господи, я была безумно, сумасшедше и глупо влюблена в этого мужчину.

Проблема состояла в том, что я не знала, что с этим делать. Даллас был ласковым и говорил всякие приятные вещи… но на этом все. Вот если бы он поцеловал меня, то это можно было бы расценивать как заявление. Или сказал бы, что я ему нравлюсь… если это так. Он, вроде бы, делал намеки — не знаю, как еще это назвать, — но я не была уверена, правильно ли толкую их.

В общем, я решила пока оставить все как есть и довольствоваться тем, что он предлагает.

— Не знаю, Лу. У него тоже есть семья. Возможно, мистер Даллас планирует провести время с ней. Я не интересовалась, — объяснила я.

— Давай я спрошу у него, — предложил малыш.

— А можно я куплю новую игру на выходных? — внезапно произнес Джош, делая уже вторую попытку на этой неделе.

Мой ответ остался тем же, что и до этого.

— Не так скоро, Джош. Может быть, на Рождество.

— Почему?

— Наверное, потому, что сейчас у меня нет денег. — Я едва смогла наскрести на ипотеку и воду, а счет за электричество и кабельное пришлось оплачивать кредитной картой.

— Почему?

— Почему у меня нет денег? Потому что я не работала почти три недели, Джош. Если вы думаете, что деньги сыплются на меня с неба, боюсь, что разочарую вас: это не так.

Джош начал ворчать, но я недовольно посмотрела на него в зеркало заднего вида.

— Ладно, понял, — пробубнил он.

— Я так и подумала, — прошептала я сама себе, продолжая радоваться возвращению на работу. Позавчера я ходила в салон, чтобы составить расписание, и теперь у меня весь день был по записи.

— Tia, как думаешь, Санта подарит мне велосипед на Рождество? — поинтересовался Луи.

— Если будешь хорошо себя вести, то почему бы и нет, — ответила я и рассмеялась, когда он недовольно фыркнул. — Ладно, хорошего вам дня в школе, маленькие засранцы. Я люблю вас. — С этими словами я остановилась возле школы.

Пока Луи выползал из кресла, Джош «клюнул» меня в висок — однажды я и этого не дождусь от него, но пока этот день еще не пришел. Луи поцеловал меня в щеку и, попрощавшись, захлопнул дверь.

Я посмотрела на свою руку: кожа была розовой, натянутой и чувствительной. Но я справлюсь. Мне нужно было работать.

* * *

— Ди, там тебя спрашивают, без записи, — хитро улыбаясь сообщила Джинни, как только я закрыла дверь в комнату отдыха.

Без записи? У меня не было времени, чтобы кого-то красить, но я могла втиснуть клиента на стрижку. В данный момент рука болела где-то на пять баллов из десяти. Но я не могла отказаться. День был очень, очень занятой. Мне приходилось работать медленнее, чем обычно, чтобы ножницы не слишком терлись о кожу, но пока я справлялась. Осталось два часа, и салон закроется.

Я подошла к стойке администратора и замерла, узнав знакомую голову. Даллас сидел, широко расставив ноги, и, уперев локти в колени, что-то изучал в телефоне. На нем были потрепанные джинсы и футболка, которую, судя по серым пятнам, он надевал на работу. Последние полторы недели мы виделись лишь на тренировках. Я знала, что мисс Перл живет у Далласа, и считала очень милым то, что он не оставляет ее по вечерам одну… Даже несмотря на то, что скучала по нашим вечерним посиделкам.

Услышав шаги, он поднял голову и широко улыбнулся. Какая же я идиотка, что думала, будто самое привлекательное в нем — это тело.

— Привет.

— Привет, Профессор, — ответила я, мысленно вопрошая: «Что ты тут делаешь?»

— Занята? — поинтересовался он, вставая.

— Только не для тебя. — Почему я это сказала? И почему у меня так часто бьется сердце?

— Мне уже сообщили, что ты не берешь новых клиентов, но я все же решил узнать, не сделаешь ли ты исключение для друга, — произнес Даллас и провел рукой по явно отросшим волосам. Обычно они были длиной не более сантиметра.

Подстричь его? Приблизиться, чтобы подстричь? Меня охватило беспокойство, но, встретившись с ним взглядом, я напомнила себе, что Даллас мой друг. Сосед. Мужчина, который был добр ко мне. Беспокоиться было не о чем.

По крайней мере, физически. Сердце — это другое дело.

— Конечно сделаю. Пошли, — как можно радостнее произнесла я.

Даллас улыбнулся, и я тут же растеклась лужицей перед ним. Каким-то образом мне все же удалось взять себя в руки.

— Как прошел день? — поинтересовался Даллас, подходя ко мне.

— Неплохо. Через два часа я буду свободна. — Я посмотрела в его каре-зеленые глаза. — А как прошел день у тебя?

— Я закончил класть плитку. Это был большой объем работы, так что день удался, — ответил Даллас, коснувшись тыльной стороной ладони моей руки.

Этого не могло происходить со мной. Только не с соседом. Только не с мужчиной, который был все еще женат и являлся тренером Джоша. Этому не бывать. Я не позволю.

— Однажды я накоплю денег и попрошу тебя перестелить полы в моем доме. Но это будет не скоро, — сказала я.

— Только попроси, Диана, — ответил он, глянув на меня через плечо. — Мы можем сделать это вместе, когда у тебя будет выходной.

— Вместе?

— Вместе, — подтвердил Даллас.

Я хмыкнула и пристально посмотрела на него.

— Хорошо. Бесплатно?

— Да, — усмехнулся сосед. — Я дам тебе скидку.

— В честь чего? Как матери-одиночке, которая кормит тебя?

Даллас покачал головой и улыбнулся, но ничего не ответил.

Ну и ладно.

— Будем делать «ирокез»? — выдавила я из себя.

Выражение его лица стало игривым, и, как всегда, у меня внутри все сжалось.

— Может быть, в следующий раз.

Он подмигнул.

Он подмигнул мне.

Раньше Даллас никогда так не делал.

Что, черт возьми, происходит?

— Ладно, — практически проблеяла я, чувствуя неловкость и мысленно ругая себя за то, что не смогла продолжить шутку. — Только возьму машинку для стрижки волос. Нужно будет опустить кресло, нечасто передо мной сидят такие высокие клиенты.

— Хорошо, — ответил Даллас.

— Будем стричься как обычно? — Я открыла ящик, достала машинку и набор насадок.

— Как тебе нравится, — хрипло произнес он.

Я схватила накидку и застегнула ее на Далласе.

— Уверен?

— Уверен. Я доверяю тебе.

Ну зачем он это делает?

Я отвернулась и сделала глубокий выдох. Краем глаза я видела, что Даллас наблюдает за мной в зеркало. Я воткнула вилку от машинки в удлинитель, спрятанный под стойкой.

— Ты чаще всех смотришь на меня. Стриги, как нравится тебе.

У меня перехватило дыхание.

— Хорошо.

Когда я вставала, наши взгляды снова встретились. Я устроилась за спиной Далласа, чтобы приступить к работе. Я могла бы подстричь его даже с закрытыми глазами, одной рукой. Его лицо было таким спокойным, когда я вела машинкой от макушки к затылку. Очень аккуратно, чтобы не порезать его. Я медленно обошла Далласа и встала перед ним. Его колени коснулись моих бедер. Я повернула его голову в нужную сторону.

Я солгу, если скажу, что не задержала пальцы дольше обычного на гладкой коже его лба, на виске и необычайно нежной коже за ухом. Я чувствовала, что он пристально смотрит на меня, но лишь пару раз позволила себе взглянуть на него, улыбаясь при этом приветливо и нейтрально. Хотя внутри меня все сжималось от его близости.

— Прости, если от меня воняет, — практически шепотом извинился Даллас.

— Ты совсем не воняешь, — ответила я, заставляя себя смотреть на его подстриженную макушку. — Я почти закончила. Осталось кое-где подравнять ножницами.

У меня хриплый голос или мне это показалось?

— Я не тороплю тебя. Ты стрижешь чертовски лучше моего обычного парикмахера. — Боже, ну как может голос быть настолько привлекательным? — Если ты будешь гладить меня по шее, вот как сейчас, то я стану приходить к тебе каждые две недели, Лютик.

Я покраснела и улыбнулась, а в животе запорхали бабочки.

— Почему ты покраснела? — тихо и проникновенно произнес Даллас.

— Потому что… — Я неловко рассмеялась. Почему я так веду себя? Ты и сама знаешь почему, Диана. — Ты напомнил мне об одном случае. Вот и все, — ответила я и, вытерев руку об штаны, обошла Далласа.

— Расскажи, я могу хранить секреты, — хмыкнул он.

— Я тоже, — пробурчала я и схватила ножницы, чтобы подрезать тоненькие волоски над ушами, которые не смогла достать машинкой. — Это глупость. Я расскажу тебе в другой раз.

Я обратила внимание на то, что у него дергается кадык. Не удивлюсь, если он слышит, как у меня сейчас бьется сердце. Через пару минут я закончила подравнивать волосы вдоль линии шеи и, стряхнув их, сняла накидку. Даллас поднялся, стараясь не наступить на волосы на полу.

— Сколько я тебе должен?

Я мотнула головой в сторону стойки администратора, чтобы нас не слышали любопытные Шон с Джинни и их клиенты.

— Как насчет десяти баксов?

Он снова коснулся моей ладони и на мгновение схватился за мой мизинец своим. Я знала, что мне это не привиделось.

— Я столько же плачу бывшему парикмахеру за то, что он пихает мне потные подмышки в лицо. Так сколько?

Он сейчас говорил как мисс Перл.

Мне удалось не поперхнуться и даже не уткнуться взглядом в его руки. Каким-то образом я даже умудрилась закатить глаза, пытаясь притвориться, что ничего особенного не произошло.

— Десять баксов. У меня ушло на стрижку всего пятнадцать минут, Даллас. Я дала тебе дружескую скидку и не вздумай оставлять чаевые. Я подброшу тебе эти деньги в сумку во время тренировки.

— Неужели?

— Именно так. Ты все время помогаешь мне. Я постараюсь не пихать тебе в лицо потные подмышки и не оставлять порезов.

— Уверена? Я знаю, что ты берешь не меньше ста долларов за стрижку.

Да захоти он, я бы подстригла его дома бесплатно, но именно сейчас эта идея казалась мне опасной.

— Я беру за стрижку восемьдесят долларов, и у меня уходит на нее больше часа. Десять баксов. Давай, Капитан.

Суровые черты лица озарила улыбка.

— Ну, если ты так хочешь.

Я собиралась в этот момент улыбнуться, но передумала. Что он только что сказал?

Не успела я обдумать его слова, как Даллас добавил:

— Кстати, я Главный старшина, Персик. Не Капитан.

Может, у меня жар? Или бред? Я оттянула ворот футболки здоровой рукой и ответила:

— Хорошо, будешь теперь Главным старшиной.

Даллас усмехнулся и покачал головой.

— С сегодняшнего дня я буду приходить к тебе на стрижку каждые две недели, — доставая деньги из потертого кошелька, произнес он.

Я замерла.

— Ты серьезно?

Он был настроен серьезно. Я уже видела это выражение лица. Мое предположение подтвердилось.

— Я серьезно. Запиши меня.

— Почему бы тебе просто не прийти ко мне домой? Я с радостью подстригу тебя, — шепотом предложила я. Я справлюсь. Я смогу взять себя в руки.

— Это лишний повод увидеть тебя, — хрипло ответил сосед.

Я пристально посмотрела на него и кивнула, после чего положила деньги в кассу и схватилась за компьютерную мышку.

— В понедельник устроит?

— Конечно, детка.

Я не собиралась обращать внимание на слово на букву «Д». Иногда слова — это просто слова, в них нет особого значения. В конце концов, мы с Далласом тесно общаемся. Трип, кстати, постоянно называет меня «милая». Может, Даллас просто отрабатывает ласковые выражения на мне?

— Отлично.

— Ты записала меня? — поинтересовался он. Я еще даже не успела сохранить дату.

— Почти.

— Хорошо. Запиши и на последующие дни. Любой день недели в шесть часов.

На секунду мой палец замер над мышкой.

— На сколько недель вперед? — медленно спросила я.

— Насколько позволит календарь.

* * *

— Вот сучка.

Джинни, которая протирала раковины для мытья волос, рассмеялась.

— Что, мало чаевых?

Меня не удивило, что она догадалась о причине моего недовольства. Мы слишком давно работали вместе и знали, что было всего несколько причин, когда клиенты могли заслужить подобное высказывание. Либо они пропустили запись, либо остались недовольны стрижкой, на которой сами настояли, несмотря на наши советы, либо оставили дерьмовые чаевые. Обычно я не жалуюсь по последнему поводу. Иногда у людей бывает тяжело с финансами, но только не в этом случае…

— Она сказала, что получила повышение в юридической фирме, а сама оставила мне пять долларов чаевых, Джин. Пять баксов. Я полчаса укладывала ей волосы после стрижки. И теперь у меня чертовски болит рука из-за фена.

Джинни рассмеялась, потому что подобное регулярно происходило с нами. Именно поэтому я всегда даю хорошие чаевые официанткам. Джинни хорошо платила нам по сравнению с владельцами других салонов, в которых я работала, но когда у тебя куча счетов и дети, важен каждый цент. Сегодня у меня было шесть скупых клиентов. С другой стороны, мне пришлось перенести ее запись из-за руки, и у нее прилично отрасли корни.

— У-у-у, — простонала я. — Сегодня у меня неудачный день.

— Бедняжка Ди.

Я вздохнула и засунула в кошелек пятидолларовую купюру.

— Мне нужно выпить.

— Дети сегодня ночуют не у меня, — коварно отметила Джинни.

— Правда?

— Да. Бывший позвонил в последнюю минуту и забрал их на выходные. — Джинни оторвала взгляд от раковины и вопросительно приподняла брови. — «Хаос» не такой уж и дорогой.

— Наверно, мне не стоит тратить деньги, когда дома в холодильнике стоит бутылка отличного вина. — Я давно не работала, и банковский счет был почти на нуле.

— Я куплю тебе выпить. Один из клиентов оставил мне отличные чаевые в качестве свадебного подарка. Устроим себе девичник. Давай, ты и я, в последний раз перед моим очередным замужеством.

Я знала, к чему это приведет, и была согласна.

— Только два коктейля, не больше.

— Только два, — подтвердила она.

К нашей чести, врали мы с совершенно серьезными честными лицами.

* * *

— Еще один!

— Нет!

— Еще один!

— Нет!

— Ну давай!

Я опьянела еще два коктейля назад.

— Еще один и все! В этот раз я говорю совершенно серьезно! — В итоге я снова согласилась.

Какой это был по счету коктейль? Четвертый? Пятый? Я не имела понятия.

Джинни перегнулась через барную стойку и попросила бармена, который был очень внимателен к нам сегодня, налить еще два виски с лимоном. Я стащила с себя кофту, которую надела утром поверх кружевного топа. Мне было жарко несмотря на то, что на улице стоял ноябрь и было довольно прохладно. В баре было полно народу. В конце концов, сегодня была пятница. Нам удалось втиснуться за барную стойку между двумя мускулистыми байкерами в жилетах и двумя парнями, которые, как оказалось пару коктейлей назад, работали в мастерской у дяди Джинни.

Как же так случилось, что мы превысили свой лимит в два коктейля? Дядя Джинни, вот кто случился. Как только мы появились в баре, он подошел к нам и сказал бармену, что мы пьем за его счет. Этот мужчина с суровым обветренным лицом, которого, как оказалось, звали Лютер, положил руку на спинку моего стула и произнес:

— Я слышал, что ты сделала для мисс Перл. В этом баре тебе всегда будут рады.

— Я не сделала ничего такого, — ответила я.

— Мой внук влюблен в тебя. Ты хороший человек, — пронзив меня взглядом, окончательно решил он.

О боже. Дин.

— Джинни, я не могу позволить себе поить тебя бесплатно постоянно. Считай, что сегодняшний вечер — это мой свадебный подарок, — протянул он, похлопав племянницу по плечу. Та едва не подавилась от смеха.

С этими словами Алкогольная фея ушла, а мы с Джинни решили воспользоваться шансом и напиться бесплатно. Вот почему спустя пять коктейлей я все еще сидела в байкерском баре и смеялась с любимой подругой.

Когда Джинни вернулась с двумя стаканами виски, я прекратила обмахивать себя и начала собирать волосы в хвост.

— В баре и правда жарко или мне кажется? — поинтересовалась я.

— Жарко, — ответила Джинни, толкая стакан в мою сторону. — Последний и по домам.

Я улыбнулась и кивнула.

— Последний. Серьезно.

— Серьезно, — пообещала она.

Пожилой байкер справа от меня, с которым мы с Джинни проболтали около получаса, повернулся и посмотрел на меня. У него была густая седая борода, которую не мешало бы привести в порядок.

— Что ты теперь пьешь?

— Виски с лимоном, — ответила я и сделала глоток.

Он сморщился и перевел взгляд на Джинни, после чего снова посмотрел на меня.

— Для таких миниатюрных малышек вы выпили чертовски много спиртного.

— Я в порядке, — возразила я, делая еще один глоток. — И сейчас буду вызывать такси.

— Милая, это плохая идея, — ужаснулся он.

— Почему? — подала голос Джинни.

— Две пьяные девушки в машине с незнакомцем?

Ну, если подумать… В последний раз, когда мы вызывали такси, все было нормально. Да и до этого у нас никогда не было проблем.

— Джинни, пусть Трип развезет вас по домам. Он пока еще не напился, решает клубные дела на втором этаже. Я позову его или попрошу Уилса. Он согласится. Без проблем.

Джинни покачала головой.

— Он заснул. Я не хочу его будить.

— Я могу отвезти вас домой, — предложил один из двух механиков, которые сидели со стороны Джинни.

Парни, конечно, были милыми, но и мы не считали себя идиотками. Мы знали, что нельзя садиться в машину к незнакомцам. Черт, да мы учили этому своих детей.

— Нет. Я сам развезу их по домам, — раздался новый голос за моей спиной.

Я почувствовала, как две руки опустились по обе стороны барной стойки, словно брали меня в плен. Я мгновенно узнала красивые коричневые и черные линии птичьего крыла на бицепсе напротив моего лица. Это был Даллас.

Я предпочла думать, что именно алкоголь заставил меня откинуть голову назад, чтобы поприветствовать его.

Даллас склонил голову и пристально посмотрел на меня. Несмотря на то, что мой разум был замутнен алкоголем, я видела, что он недоволен.

— Диана, — сурово произнес Даллас. В его голосе не было и капли симпатии, которой он одаривал меня в последнее время.

— Я не знала, что ты здесь, — даже не подумав опустить голову, ответила я.

— Я был здесь все это время. — Мне кажется, что он моргнул, но я не была уверена.

Я сглотнула и, покраснев, кивнула. Даже из такой позиции я видела, как его взгляд блуждал по моему лицу, горлу и кое-каким другим частям тела.

— Мог бы подойти и поздороваться. Мы же друзья. Мы вполне можем сидеть рядом в общественных местах. — Именно по этой фразе я позже пойму, что была в стельку пьяна. Чем я, черт возьми, думала, когда говорила это?

— Ты была занята, — тем же суровым, неприветливым голосом произнес он.

— Что?

— Хватит пить. Я развезу вас обеих по домам.

— Но мы не допили! — запротестовала Джинни.

— Я дам тебе десять баксов. Пошли, — приказал он. Две руки без предупреждения схватились за стул и, царапая пол, отодвинули его от барной стойки.

Наверное, какая-то малюсенькая часть нашего мозга оказалась не слишком сильно затуманена алкоголем, потому что мы даже не подумали возмущаться. Краем глаза я видела, как моя подруга и босс самостоятельно отодвинула стул. Я развернулась, чтобы слезть со стула и одновременно с этим схватила сумку. Даллас стоял в нескольких сантиметрах от меня. Я подняла голову, чтобы попросить его отойти, но не смогла сдержать улыбку при виде его хмурого лица.

— Привет, — произнесла я, будто и не приветствовала его каких-то пару минут назад.

Он явно не впечатлился.

— Пошли. — Признаться, он выглядел еще более недовольным.

— Почему ты злишься? — прищурившись — ну, я так думала — поинтересовалась я.

— Мы поговорим об этом в машине, — ровным и спокойным голосом ответил Даллас, махнув рукой в сторону выхода.

— Уверена, что не хочешь, чтобы я подвез тебя? — спросил механик у Джинни, которая уже сползла со стула и встала рядом с Далласом.

— Нет, — ответил за нее тот, продолжая смотреть на меня.

Кажется, байкер, который сидел с моей стороны, рассмеялся.

Как только я попыталась сделать шаг вперед, у меня подогнулись колени, и я упала Далласу на грудь, после чего задрала голову и посмотрела на него. Почему он так хмурится? Что с ним такое?

— Пока, Диана, — выкрикнул пожилой байкер.

Я склонила голову набок, практически заставляя себя отвести взгляд от соседа — и тренера Джоша — и помахала рукой новому другу.

— Пока. Будь осторожен, когда поедешь домой, — сказала я.

Больше мне не удалось добавить ни слова, потому что большая теплая ладонь схватила меня за руку и переплела свои длинные пальцы с моими. В ту же секунду все мысли из моей головы вылетели. Я только и смогла, что недоуменно и шокировано посмотреть на Далласа, который потянул меня через толпу людей на выход. Я оглянулась проверить, следует ли Джинни за нами. Так оно и было. Только сейчас я обратила внимание на то, какое у нее красное лицо.

Мы и правда слишком много выпили.

На улице было прохладно, и я тут же вспомнила, что оставила в баре кофту.

— Подожди! — воскликнула я, но Даллас поднял свободную руку, прерывая меня.

— Я взял твою кофту, — ответил он и, оглянувшись, посмотрел на мою грудь.

Конечно, я была пьяна, но не настолько, чтобы не заметить, как он сжал челюсть. Я также была уверена, что он пробормотал что-то вроде: «Господи!», прежде чем снова потащить меня за собой.

Может, стоило вырвать руку из его захвата?

Я подвигала крепко сжатыми пальцами и решила, что не стоит.

Не то чтобы мне очень хотелось сделать это, но я ведь понимала, что у меня нет прав. Я знала, что это ничего не значило. Сколько раз он говорил и намекал на то, что я интересна ему только как друг. Но ведь друзья могут держаться за руки, если слишком напьются.

В этом нет ничего странного. Просто один друг заботится и переживает о другом. Я уже не в первый раз видела его в плохом настроении. У меня не было причин, чтобы слишком зацикливаться на этом. Наверное, Даллас просто считает меня пьяной идиоткой. И он прав. Я и была пьяной идиоткой.

Мы молча двигались в сторону пикапа, который был припаркован там же, где я оставила свою машину. Мне захотелось протянуть руку и коснуться любимого кроссовера, но Даллас слишком крепко сжимал мою ладонь и тянул прямиком к пассажирской двери своей машины. Даллас засунул ключ в замок и повернул его, после чего открыл дверь и, не глядя мне в глаза, схватил за бедра и посадил в машину. Это произошло настолько быстро, что я даже не успела возмутиться.

Может, я и выпила слишком много, но могла самостоятельно забраться в пикап. Ведь так? В прошлом, когда я напивалась, у меня не было с этим проблем… по крайней мере, я ничего такого не помню.

— Двигайся, — хриплым голосом приказал Даллас.

Мне не нужно было повторять дважды. Я переместилась на середину сиденья, наблюдая за тем, как он оставил Джинни самой забираться в машину. Все его тело выглядело напряженным, а зубы были стиснуты, как у мамы, когда я ребенком выводила ее из себя и она намеревалась отругать меня, как только мы останемся наедине. Я осмотрелась и в очередной раз подивились чистоте в машине. В отличие от дома, о пикапе Даллас заботился как о своем ребенке.

— И зачем ты уговорила меня на третий коктейль? — пробурчала Джинни, устраиваясь рядом со мной.

— Что? Это ты уговорила меня, — шепотом возмутилась я.

Она лишь помотала головой.

— Никогда больше не буду тусоваться с тобой.

— Мы хорошо провели время. Даже не пытайся сделать вид, что это не так. — Я пихнула ее бедром.

Джинни захихикала. В это момент открылась дверь со стороны водителя, и большое тело Далласа скользнуло за руль, занимая все свободное место и даже больше… меня практически приклеило к нему, как сиамского близнеца. Я попыталась подвинуться ближе к Джинни, но он недовольно посмотрел меня и повернул ключ в замке зажигания. Тишину в машине разбавила тихая мелодия в стиле кантри. Взгляд Далласа показался мне таким тяжелым и решительным, что я замерла.

— Ремень безопасности, — пристально глядя на меня произнес он.

Я опустила глаза, пытаясь найти его, но, внезапно, рука, которая за последние несколько месяцев стала очень знакомой, вытащила ремень, который был спрятан между сиденьями, и затем Даллас медленно, скользя пальцами по поясу джинсов, по замку, от одной стороны бедра к другой, застегнул его.

Все это время я практически не дышала.

Я не удержалась и посмотрела на Далласа, чувствуя, как жар его тела опаляет неприкрытые топом участки тела.

И знаете, что я сделала? Улыбнулась.

Только в этот раз он не улыбнулся мне в ответ. Не отводя от меня взгляда, Даллас пошарил рукой под сиденьем, после чего протянул мне бутылку воды.

— Где ты живешь? — спросил он у Джинни.

Подруга пробубнила адрес.

Мы ехали молча, я периодически делала глоток воды из бутылки и каждый раз предлагала Джинни попить. За двадцать минут езды из одного конца города в другой я так и не узнала ни одного кантри-исполнителя, которых ставили на радио. Когда Даллас остановился возле нового дома, который Джинни купила год назад, я обняла ее на прощание. Даллас вылез из пикапа и проводил моего босса до входной двери.

Пока он шел обратно, я достала из сумки телефон и проверила, нет ли пропущенных звонков. Слава богу, Ларсены увезли мальчиков в свой дом у озера, и я не пропустила вечерний звонок от Луи. Только я убрала телефон, как дверь открылась, и Даллас снова устроился за рулем. Он протянул руку к коробке передач, а я потянулась, чтобы отстегнуть ремень.

Даллас накрыл мою руку своей, останавливая меня.

— Ты в порядке? — поинтересовалась я, не убирая свою ладонь, даже, когда Даллас стал сдавать назад.

— Ты меня об этом спрашиваешь? — холодно и спокойно ответил он.

— Да.

Даллас убрал руку с моей ладони, и я тут же вспомнила, что собиралась отодвинуться от него. Сосед переключил коробку передач, его внимание было сосредоточено на лобовом стекле.

— Ты, — его голос звучал спокойно, как обычно, — напилась и три часа болтала с мужиками, которых не знаешь.

Может, виновато количество спиртного, а может, то, что я была не согласна с его точкой зрения… в общем, мой ответ можно считать наиглупейшим.

— И что? — произнесла я.

Как будто я никогда не напивалась. Я знала различие между дружеской беседой и флиртом, и точно не флиртовала с теми парнями в баре.

Я быстро поняла, что не такого ответа ожидал от меня Даллас, потому что раздался визг тормозов, и я полетела вперед, но мускулистая рука удержала меня от встречи с приборной доской.

— Что за ерунда! — закричала я и одновременно с этим раздалось его: «И что?».

У меня чуть сердце из груди не выскочило при мысли о том, во что могло превратиться мое лицо, но я все же умудрилась выдохнуть:

— Да что с тобой не так?

— Ты не знаешь тех гребаных парней, Диана! — закричал Даллас. — Одного из них обвиняли в изнасиловании пару лет назад, а ты сидела и болтала с ними как с лучшими друзьями. Я пришел в бар, чтобы встретиться с приятелем, о чем предупреждал тебя. Все это время я ждал, что ты повернешься, подойдешь ко мне, и я познакомлю вас, но ты такая рассеянная…

— Я не рассеянная, — возмутилась я.

— Тогда почему ты несколько часов не замечала меня, хотя я находился всего в десяти шагах от тебя?

— Я…— Ну и что мне было ответить на это? Даллас был в чем-то прав. Но я никогда не признаюсь в этом. — Ну, я не знаю. Но я бы не поехала с ними домой. Ты с ума сошел?

Он так посмотрел на меня, что мне захотелось проверить, не воспламенились ли у меня брови.

— Ты чертовски права в том, что не поехала бы с ними домой, — оскалившись, произнес Даллас.

Он был на взводе и тяжело дышал. Обычно спокойный мужчина сейчас напоминал дракона, намеревающегося разрушить город. Город, которым была я.

— Я бы оттащил тебя от них за ухо, как это делала моя мама, когда я был маленьким. А если бы ты села в такси…

— Что не так с такси?

Клянусь жизнью, Даллас рыкнул так, что меня вжало в сиденье.

— Не задавай сейчас глупых вопросов, Диана. Я не в том настроении.

— Почему ты груб со мной? — возмутилась я.

— Ты считаешь, что я груб с тобой?

— Да! Я всего лишь напилась. Я не сделала ничего плохого. Знаешь, я не впервые тусуюсь с друзьями. Я не собиралась делать ничего плохого, но ты кричишь на меня…

Даллас провел рукой по коротким волосам.

— Потому что я переживал за тебя! Я не хочу, чтобы с тобой что-то произошло. Я не могу читать твои мысли. Я не знаю, что, черт возьми, у тебя в голове, — объяснил он, по крайней мере, попытался, потому что в его голосе все равно слышалась злость.

Во второй раз за короткий промежуток времени я умудрилась сморозить глупость.

— Послушай, я ценю твое беспокойство обо мне, но я взрослая женщина. Я сама могу позаботиться о себе.

— А что, если я хочу заботиться о тебе? — прорычал Даллас.

В этот момент все мысли, все эмоции оставили меня. Просто улетучились. Исчезли.

— Ты… что? — Может, я была настолько пьяна, что неправильно расслышала?

Даллас откинулся на спинку сиденья.

— Дружба с тобой была самым тяжелым испытанием в моей жизни.

Подождите.

— Что? — Я думала, что он хотел заботиться обо мне, но сейчас…

— Ты самая нелепая женщина из всех, кого я знаю, Диана. Половину времени мне хочется встряхнуть тебя, а вторую… — Он замолчал, пристально глядя мне в глаза.

Внезапно мускулистая рука, которая удерживала меня на одном месте, сдвинулась. Мозолистой ладонью с длинными пальцами Даллас скользнул к шее и… его губы нежным шепотом коснулись моих.

Белыми зубами он прикусил мою нижнюю губу… и начал целовать меня.

Я приоткрыла рот и прикусила его верхнюю губу. Язык Далласа скользнул мне в рот. Одной рукой он держал меня за шею, а второй сжимал мое бедро. Что в это время делали мои руки? Они скользили по его животу или, может быть, бедрам. Я не знала. В тот момент я могла думать только о Далласе. Даллас, Даллас, Даллас. О том, как я хотела его… сильнее, чем что-либо еще в жизни.

Влажными, теплыми губами он начал прокладывать дорожку поцелуев к шее. Даллас целовал меня так, словно был голоден, будто наступит конец мира, если он перестанет касаться меня губами. Его язык ласкал мою шею, мне захотелось придвинуться ближе, взобраться к нему на колени. Только я собралась сделать это, как меня осенило.

Что, черт возьми, я делала? Он был женат. В процессе развода, но все еще женат.

— Господи, — прошипела я и отпрянула от Далласа. Как только он открыл глаза, я ткнула в него пальцем. — Ты женат.

Даллас медленно моргнул и сглотнул. Рука, которая лежала на моем бедре, не сдвинулась ни на миллиметр. Он пристально посмотрел на меня слегка затуманенным взглядом.

— Диана. — Даллас произнес мое имя так, как никогда еще не произносил. Он погладил меня по колену большим пальцем. — Мой развод завершен.

 

ГЛАВА 23

— Он, наконец, развелся? — Учитывая темперамент Ванессы, ее голос прозвучал практически взволнованно. — Когда?

— Да! — В отличие от подруги, я не была настолько флегматична. Я умирала от желания рассказать ей о том, о чем узнала два дня назад, но когда проснулась утром, мне пришлось готовить завтрак, а потом, страдая от похмелья, идти в салон. После работы мне хотелось лишь одного — вырубиться на диване. Что и произошло два часа спустя по возвращении домой. — Несколько недель назад.

Несколько недель назад. Я все еще не могла поверить в это. Несколько недель назад. Как раз после пожара. Когда он уезжал на несколько дней.

— И что он сказал после этого? — поинтересовалась Ванесса.

Ну как я могла описать взгляд Далласа после того, как он сообщил о разводе? Или рассказать о том, как рукой он обхватил мое бедро и сжал так, будто оно принадлежало ему? Все, на что я была способна в тот момент, это молча смотреть на него, в то время как сердце было готово выпрыгнуть из груди.

— Ничего. Я просто сидела и смотрела на него, а он — на меня, а потом мы поехали домой. Он остановился возле своего дома, проводил меня до моего дома, после чего попрощался.

— Ты ему сказала что-нибудь?

— Я поблагодарила его за поездку и пожелала доброй ночи. — Это был не самый мудрый поступок. Я даже не смогла посмотреть ему в глаза, но об этом Ван было не обязательно знать.

Хотя она в любом случае обозвала меня трусишкой.

— Трусишка? Кто бы говорил!

— О чем это ты? — усмехнулась Ванесса.

— Он мне нравится. Я не знаю, что делать, у-у-у, — напомнила я подруге о ее отношениях с теперь уже мужем.

— Заткнись, — рявкнула она.

— Все нормально, трусишка. Но не суди, и не судим будешь. Я, по крайней мере, еще раньше смогла сказать Далласу, что он мне нравится.

— Ну, раз ты упомянула об этом… Помнится, ты тогда посоветовала мне перестать быть тряпкой.

— То была совершенно иная ситуация, идиотка.

— С чего бы это?

— Ты была замужем!

— К черту, проехали, — фыркнула подруга. — Я хочу знать, что ты собираешься теперь делать?

Ну разве это не вопрос века? Что я собиралась делать? Даллас поцеловал меня. Не просто чмокнул в уголок губ… хотя, может, я все неправильно поняла. Может, теперь, будучи свободным мужчиной, он собирался наверстать упущенные годы?

При мысли об этом у меня внутри все сжалось.

Неужели я права? Неужели Даллас решил начать с меня?

Он должен понимать, что это не сработает. Чем дольше я об этом думала, тем больше убеждалась, что он не станет так поступать со мной. Я не раз давала ему понять, что я сумасшедшая женщина. К тому же, у меня были мальчики. Я не стану крутить шашни. Ко всему прочему, мы были соседями. Если он хочет переспать и бросить, то это не самое умное решение. И Даллас знает об этом.

Должен знать.

И точка. Только я все равно не знала, что думать.

— Ди? — раздался обеспокоенный голос Ванессы.

— Прости, я задумалась, — извинилась я. — Я не знаю. Даллас только развелся. Действительно ли он собирается встречаться со мной? Может, ему просто хотелось поцеловать меня? Я не знаю. Мы ни разу не говорили об этом. Его развод всегда казался чем-то далеким и нереальным. — Я будто снова оказалась в старшей школе. — Мы слишком часто видимся, чтобы позволить нашим отношениям закончится на плохой ноте.

— Понятно, мисс Пессимизм. Поинтересуйся у него или просто подожди. Я не знаю. Это ты у нас девушка с опытом.

Девушка с опытом? Вот сучка.

— Я лишилась девственности почти в девятнадцать лет, засранка, и у меня было всего четыре парня. Какой из меня эксперт? Я не знаю, что, черт возьми, происходит. Не знаю, какие у него планы.

Молчание на другом конце линии подтвердило то, что я и сама знала. Я была сторонницей моногамии. За всю жизнь у меня были отношения всего с четырьмя парнями и, за исключением Джереми, все они были длительные. Если бы Джереми не оказался куском дерьма, то и с ним мы бы провстречались длительное время. Мне нравились многие парни и мужчины, но я не была легкомысленной в этом плане.

А учитывая, как мне нравился Даллас — и что я к нему чувствовала — мое сердце просто не справится с разочарованием. К тому же нужно принимать во внимание и мальчиков. Им нравился Даллас, и он был тренером Джоша. Я не могла лишить их положительного мужского внимания.

Даллас точно собирался пуститься в загул.

И соседка с двумя мальчиками, которая вечно совала нос в его дела, явно была не вариантом.

Я жила через дорогу от него.

Если бы Джереми неожиданно переехал и стал моим соседом, то я бы царапала ему машину и обкидывала яйцами его дом до тех пор, пока до него не дошло, что нужно уезжать из этого района.

Нет, я не смогу жить в напряжении. Я хотела спокойствия. Я нуждалась в нем. Я знала, что Даллас заботится обо мне, но что, если он просто не в состоянии здраво рассуждать?

Черт. Я не собиралась рисковать. Мы могли оставаться друзьями, ведь именно это Даллас всегда давал мне понять… если не считать того, как он прокладывал дорожку поцелуев по моей шее.

И записки, которые я нашла в его кармане, скорее всего, не имели никакого отношения ко мне.

Пора перестать думать об этом, иначе сойду с ума.

— Ну, если хочешь, можешь смотреть, но не трогать, Ди.

— Очень полезный совет, — пробурчала я.

— Ну а какого совета ты ожидаешь? Ты всегда говоришь то, что думаешь, и делаешь то, что хочешь. Ди, которую я знаю — Диана, которую я знаю сейчас — ничего не боится. Так что просто поступай, как всегда.

Я застонала. Как, черт возьми, это должно помочь мне?

— Давай сменим тему, трусиха, — предложила Ванесса, не дождавшись ответа от меня. — Я уже рассказывала тебе, что Эйден заставляет Тревора звонить мне каждый час, когда уезжает на сборы? Ты можешь поверить в это?

— Нет. — И это действительно было так. Я знала, насколько Ванесса ненавидела менеджера мужа, и то, что ему приходится постоянно звонить ей в отсутствие Эйдена было и правда забавно. — Вот он попал, — рассмеялась я.

Моя лучшая подруга усмехнулась.

— Он попал. Я точно не рассказывала тебе о том, как он купил нам детскую коляску. Я посмотрела на ценник и увидела, что она стоит четыре тысячи долларов. За детскую коляску! Я хотела вернуть ее, но он отказался говорить мне, где купил ее. Уж лучше бы он потратил эти деньги на людей, которые не могут позволить себе элементарных вещей. Я планирую найти благотворительный фонд для беременных женщин и отправлять им пожертвования и вещи. Я чувствую себя виноватой за то, что многое могу позволить себе.

— Это называется «проблемы богачей», — подтрунила я над ней.

— Иди к черту.

— Отдай деньги на благотворительность или мне…

Ванесса рассмеялась. Она знала, что я ни за что в жизни не попрошу у нее деньги.

— Ладно, мне еще нужно поработать, пока Сэмми спит, — приглушенным голосом произнесла подруга. — Созвонимся.

— Обязательно. Люблю тебя.

— Я тоже. Будь той Дианой, которую я знаю, и бери то, что хочешь! — выкрикнула она перед тем, как повесить трубку.

Я сделала еще один глоток кофе, который пила все утро, и встала со стула.

Бери то, что хочешь,

Мне не нужно было решать, чего я хотела. Я и так это знала.

Я хотела Далласа.

Но что же мне было с этим делать? С такими мыслями я вышла из комнаты отдыха и направилась в зал, чтобы встретить очередного клиента.

Шон делал клиентке кератиновое выпрямление, а Джинни писала кому-то сообщение на телефоне. Она выглядела столь же ужасно, как и я: бледное лицо и круги под глазами. Босс появилась на работе после меня, и мы успели только обменяться приветствиями. Мне хотелось рассказать ей о том, что сделал ее кузен два дня назад, но…

Но они были родственниками. Дальними, но все равно… Наверное, не стоит обсуждать сердечные дела с человеком, который был семьей Далласа.

Однако я могла задать ей вопрос, который мучил меня уже много месяцев.

Я подошла к ее стойке и наклонилась, чтобы взглянуть на корни. Джинни, наконец, отправила сообщение и непроизвольно коснулась своих рубиновых волос.

— Я знаю. Пора красить корни.

Я оперлась о стойку и посмотрела в ее усталое, но счастливое лицо.

— Только скажи когда.

Джинни кивнула и уставилась на меня.

— Как ты себя чувствуешь?

— Дерьмово. А ты?

— Аналогично.

Я засмеялась, а Джинни усмехнулась.

— Как ты забрала вчера машину?

— Попросила детей подбросить. А ты?

— Меня подвезли Ларсены.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, но, в конце концов я поинтересовалась:

— Эй, что происходит между тобой и Далласом?

Джинни склонила голову набок.

— Что ты имеешь в виду?

— Почему ты не любишь его?

Она удивленно округлила рот и вздохнула.

— Дело не в том, что я его не люблю. Просто мы никогда… не были близки. В детстве он был серьезным и чопорным. Когда мы стали подростками, он вел себя так, будто считал себя лучше нас. Наверное, я просто ни разу не давала ему шанса. Думаю, что он исправился, если общается с Трипом.

Настал мой черед удивленно округлять рот. Я определенно могла представит себе, как Даллас делил мир на черное и белое в детстве. Потому что ничего не изменилось.

Но мне это нравилось.

— А вот Джексон — это говнюк еще тот, — продолжила Джинни.

* * *

Я не буду смотреть на задницу Далласа.

Я не буду смотреть на задницу Далласа.

Нет. Не буду.

Не буду.

Даллас, будто искушая меня, прошел мимо. На тренировке все его внимание было сосредоточено на одном из мальчиков. Джош с еще несколькими парнями занимались с Трипом на другой стороне поля. Как бы ужасно это ни звучало, но я смотрела только на Далласа.

Даллас в обтягивающей теплой футболке с длинными рукавами и в джинсах, на которые я не собиралась глазеть. Я так зациклилась на своей мантре, что не заметила, как рядом со мной кто-то сел. Это оказался разведенный папаша.

— Привет, Диана, — поприветствовала он меня. Его волосы были аккуратно причесаны, а руки лежали на коленях.

Я улыбнулась ему.

— Привет.

— Как твоя рука? —поинтересовался мужчина, которому было слегка за сорок.

— Намного лучше, — практически не кривя душой, ответила я. Мне действительно было лучше. Намного лучше. Но чертова рука все равно адски болела после нескольких часов работы. Каждый вечер, перед тем как пойти спать, я мазала ее маслом с витамином Е, но кожа еще не восстановилась полностью.

Папаша присвистнул и вытянул шею, чтобы рассмотреть мою руку ближе.

— Она будет выглядеть лучше, — улыбнулась я.

Мужчина склонил голову набок и молча посмотрел на меня. Тренировка почти закончилась, и тренеры собрали мальчиков в круг, чтобы поговорить с ними перед тем, как отпустить.

— Кажется, я уже говорил тебе, что разведен. — Раз десять с момента нашего знакомства. — И я ни с кем серьезно не встречаюсь.

Но все же встречаешься… и пытаешься флиртовать со мной.

— Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, то позвони мне. Я с радостью помогу тебе, чем смогу, — тихо произнес он, явно осознавая, что остальные родители, скорее всего, подслушивают нас.

Мне стало неловко. Нехотя я оторвала взгляд от мальчиков, которые играли на поле, и повернулась к нему.

— Очень мило с твоей стороны предложить помощь, но мне обычно помогает папа. Вообще мы с мальчиками сами со всем справляемся, но я ценю твое предложение.

Привлекательный, по меркам большинства женщин, мужчина не желал останавливаться на этом.

— И не только помощь. Наши парни дружат. — Я бы не стала называть его сына другом Джоша, но лучше промолчу. — Если тебе это интересно, то мы могли бы сходить куда-нибудь с ними. — Он моргнул. — Или вдвоем.

Черт.

Едва я открыла рот, чтобы сказать ему о том, что занята и мне не до свиданий, как нас накрыла тень. Чья-то мускулистая рука потянулась к сумке, которая лежала между мной и папашей. Я точно знала, что это не Джош. Он, конечно, был высоким парнем, но не настолько, да и рука была намного больше, чем его. Я ожидала… не знаю, чего я ожидала, но точно не того, что увижу рядом с собой Далласа и хмуро взирающего на папашу Джоша.

— Привет, парни, — быстро произнесла я, недоуменно глядя на их недовольные лица. Если Джош всегда мрачно смотрел на этого мужчину, когда тот усаживался рядом со мной, то Даллас… Что с ним такое?

Теплый взгляд ореховых глаз не отрывался от моего лица. Даллас даже ни разу не взглянул на папашу.

— Ты готова?

Уходить?

— Да. — Я вопросительно посмотрела на Джоша.

Но он был слишком занят папашей и не обратил на меня внимания.

Я встала и потянулась к сумке, которую держал в руках Даллас, но он лишь прижал ее к себе сильнее.

— Пошли.

Я ничего не понимала. Совершенно. Я кивнула и повернулась к мужчине, который продолжал сидеть на лавочке, наблюдая за нами.

— Увидимся, — улыбнулась я ему. — Спасибо за предложение.

Взгляд папаши метнулся от меня к Далласу и обратно, после чего он тоже медленно кивнул.

— Да, конечно, — ответил он и снова посмотрел на Далласа, который внезапно оказался всего в нескольких сантиметрах от меня. Я чувствовала жар его тела.

И даже не вздрогнула, когда Даллас опустил руку на мое плечо, чтобы аккуратно развернуть в сторону выхода.

— Как прошла тренировка, Джош? — поинтересовалась я, продолжая чувствовать руку Далласа на своем плече.

— Отлично. А ты, смотрю, наслаждалась общением со своим другом?

Я недовольно посмотрела на Джоша, после чего показала ему язык. Он ответил мне тем же.

— Именно поэтому я поеду домой за вами, — казалось, прямо мне в ухо произнес Даллас.

Я подмигнула Джошу, и он подмигнул мне в ответ.

— Как насчет ужина с нами, мистер Даллас? — поинтересовался Джош, продолжая смотреть на меня.

С каких пор Джош приглашает людей на ужин? Это, вроде, любимое занятие Луи.

— Джош, уверена, у него найдется занятие поинтереснее, чем смотреть на твое лицо дольше необходимого, — пошутила я. Такое ощущение, будто он что-то задумал. Но что? — К тому же, Далласу наверняка хочется провести время с бабушкой.

— Я с радостью поужинаю с вами, — раздалось в ответ. Даллас поднял свободную руку и на секунду сжал второе плечо. — Бабушка, скорее всего, уже спит.

Не знаю, как мне удалось взять себя в руки.

— Хорошо, только сначала мне нужно забрать Луи.

В этот момент его ладонь скользнула мне на спину.

— Ничего страшного, я подожду.

Я кивнула и начала двигаться в сторону парковки. Внезапно я заметила, что за нами наблюдает довольно большая компания мамочек, которые ожидали своих детей. А чему тут удивляться? И почему мне наплевать на это?

— Нам пора пользоваться одной машиной на двоих, — вырвалось у меня, и я резко подняла голову.

Даллас погладил меня по пояснице и вопросительно изогнул бровь, будто бросая мне вызов.

Но зачем ему делать это?

Я не стала прищуриваться, хотя мне очень хотелось сделать это.

— Ну, чтобы не слишком тратиться на бензин, — прочистив горло, произнесла я. — Только не в те дни, когда мне нужно забирать Луи.

— Я не возражаю против того, чтобы заезжать за Луи. — Даллас помолчал и нерешительно добавил: — Если только ты против.

Была ли я против? Вот дубина.

Я улыбнулась ему, пытаясь взглядом сказать о том, что мне нужна его любовь. Что я снова хочу почувствовать его поцелуй. И услышать о том, что же ему нужно от меня.

— Что я говорила тебе по поводу глупых вопросов, мистер Бильярдный шар?

* * *

Только я поставила последнюю чистую тарелку в сушилку для посуды, как раздался звонок моего телефона.

— Тетя Ди! Это abuelita! — прокричал Джош из гостиной, и тут же раздался топот ног.

Естественно, у него в руке был мой телефон, а сам он еще не переоделся. До того, как я ушла на кухню мыть посуду, Джош, Луи и Даллас сидели перед телевизором и играли в видеоигры. Мне это надоело, поэтому я решила помыть посуду и заодно собраться с мыслями.

— Спасибо, Джош, — поблагодарила я и забрала телефон. — Вам с Луи пора готовиться ко сну. Уже десять часов.

Он недовольно поджал губы, но все же кивнул.

— Мне сказать мистеру Далласу, чтобы он уходил?

Нет, я не хотела, чтобы Джош просил соседа уйти, но не могла прямо сказать об этом.

— Идите и готовьтесь ко сну. Даллас уйдет, когда захочет.

Джош кивнул и вышел, я же прижала трубку к уху.

— Bueno?

После недолгого молчания раздался настороженный голос мамы.

— Кто в твоем доме? — спросила она на испанском.

Я ничего не могла с собой поделать и закатила глаза.

— Сосед.

— У тебя в доме мужчина?

Она шипела. Просто замечательно.

— Да, Mamà.

— Сейчас десять часов вечера!

— Я знаю, — раздраженно ответила я. — Тебе что-то нужно?

— Он сейчас находится наедине с мальчиками? — все также по-испански со злобой поинтересовалась она.

Черт.

— Ma, ты что-то хотела?

— Què piensas? Què estàs hacienda? (исп. О чем ты думаешь? Что ты творишь?)

— Я знаю, что делаю, мама, — как можно спокойнее ответила я, хотя реальность была такова, что я не имела понятия о том, что делала. Никогда. — Что тебе нужно?

— Диана, — проворчала мама. — Он собирается остаться на ночь?

— Господи, — пробурчала я, снова закатывая глаза. — Мам, скажи, зачем ты звонишь. Мне нужно уложить мальчиков и самой готовиться ко сну.

— Que Dios me bendiga. Donde te fallè? (исп. Господи, помоги мне. Что же я упустила?)

Я в очередной раз закатила глаза и раздраженно покачала головой.

— Это мужчина с татуировками?

Вздохнув, я потерла переносицу и решила, что нужно найти упаковку «Поп-Тартс» и засунуть в рот сразу два печенья.

— Si, что ты хотела?

Я услышала драматичный стон.

— Мам, он мне нравится, и тебе придется с этим смириться. Говори уже, зачем звонила.

Она начала что-то бубнить по-испански, кажется, это была молитва, которую я не слышала со времени моего первого причастия. Я положила руку на столешницу, откинула голову назад и фальшиво всхлипнула.

— Мама.

Но она не слушала меня. Как и всегда.

Я еще раз всхлипнула.

В этот момент за моей спиной раздался тихий смех. Это был Даллас, он стоял, сложив руки на груди, и выглядел невероятно довольным.

Может, слышал, как я говорила о том, что он нравится мне?

— Мам, перезвони позже. Ты меня не слушаешь. Я тебя люблю, передавай привет Боженьке. — Я помолчала несколько секунд, но, не дождавшись от нее реакции, вздохнула и завершила звонок.

— Проблемы с мамой? — поинтересовался Даллас.

— Как всегда.

— Мальчики только что пошли спать, — произнес он, делая шаг вперед.

— Хорошо. — Почему я внезапно почувствовала стеснение? — Ты уже уходишь?

— Пока нет. — Даллас сделал еще один шаг вперед. — Я скучал по тебе.

Скучал по мне?

Я сглотнула.

— Вообще-то я живу через дорогу от тебя.

— Я знаю, Ди, — улыбнулся он. — Я просто дал тебе время, чтобы подумать.

— Подумать о чем? — Я снова сглотнула, наблюдая за тем, как он медленно приближается ко мне.

— О том, что произошло в моем пикапе.

К счастью, я знала, что спрашивать: «Что произошло в твоем пикапе?» было плохой идеей. Вместо этого, я уставилась на него как испуганный олененок и пробубнила:

— А, об этом.

Он удивленно приподнял бровь.

— Об этом?

— Да, об этом. — Ну какая же ты дура, Диана.

Даллас сделал еще два шага вперед и остановился прямо передо мной. Подняв руку, он коснулся моего лица и погладил костяшками пальцев щеку.

— Я собираюсь снова поцеловать тебя, — хрипло произнес он.

У меня перехватило дыхание, когда он наклонился ко мне. Существовало миллион вещей, о которых мне следовало поговорить с ним. Может, даже два миллиона. Но вместо того, чтобы обсудить его намерения, я кивнула.

Я даже не поинтересовалась, нравлюсь ли ему и с каких пор?

Я просто стояла, в то время как он обхватил мои бедра руками, горячим дыханием опалив кожу.

Даллас проложил дорожку поцелуев от одного виска, к другому… и обратно. Я с трудом сглотнула.

Затем спустился к уху и устремился к линии челюсти. Легкие, едва ощутимые касания губ. Я закрыла глаза и задержала дыхание.

Он сильнее сжал мои бедра, и либо Даллас сделал шаг вперед, либо притянул меня к себе… потому что наши тела внезапно оказались крепко прижатыми друг к другу. А потом, а потом, его губы накрыли мои, и нежность сменил ненасытный голод. Жажда.

Я не собиралась давать Далласу выиграть в нашей дуэли языками. Я уже и не помнила, когда в последний раз делала вдох, но мне было наплевать.

Именно я первой прижалась к его бедрам и начала тереться о горячую и твердую выпуклость, которая упиралась мне в пупок.

— Мне нравится, как ты целуешься, — прошептал он, отрывая свои губы от моих на несколько миллиметров.

— А мне все нравится в тебе. — Да, я сделала это. Я сказала ему правду.

Даллас застонал, и я почувствовала его обжигающий взгляд на своем лице. Сама же я смотрела на его приоткрытые опухшие губы. Даллас прижал их к моей ключице и обхватил ладонями мою грудь.

— Я знал, что именно так это и будет, — прошептал он, прикусывая ключицу зубами.

Я тяжело дышала, будучи не в силах произнести ни слова.

Большим пальцем он коснулся моего твердого — что было не удивительно — соска. У Далласа вырвался хриплый стон, когда он снова коснулся его. Он поцеловал не прикрытую рубашкой кожу и прошептал прямо в мое чертово сердце:

— Я мечтал об этом сотню… тысячу раз…

— Лютик! Подоткни мое одеяло! — Крик Луи привел меня в чувство.

Но Даллас так и не убрал от меня руки. Никуда не делась и твердая выпуклость, прижатая к моему животу. Он пристально посмотрел на меня ореховыми глазами и прикоснулся губами к моим один раз, второй, третий, четвертый, пятый. Потом поцеловал меня в одну щеку, в другую… и заглянул мне в глаза.

— Лютик! — снова закричал Луи.

Большими руками Даллас обхватил мои ладони и прижал к плоскому, мускулистому животу.

— Иди укладывай мальчиков спать, но завтра мы поговорим. Я не стану больше откладывать этот разговор, Диана.

— Хорошо. — Это было единственное, что я смогла ответить.

— Лютик!

— Уже иду! — выкрикнула я, продолжая смотреть на Далласа.

— Приведи мистера Далласа!

Этот прекрасный, идеальный мужчина, который недавно так страстно целовал меня, мягко улыбнулся и спросил:

— Ты не возражаешь?

— Ты же знаешь, что нет. Пошли.

Я повернулась, но не успела сделать и двух шагов, как две руки крепко обняли меня за плечи, и Даллас поцеловал меня в макушку.

В глубине души мне хотелось, чтобы он не останавливался.

Когда он отпустил меня, я, не оглядываясь, взяла его за руку и переплела наши пальцы. Мы молча подошли к двери Луи. Из-под одеяла с изображением Железного человека торчала блондинистая голова, а улыбкой на лице малыша можно было осветить весь мир.

— Мне это нравится, — заявил Луи, когда мы с Далласом разжали руки и устроились по разные стороны кровати.

Я фыркнула и подоткнула одеяло вокруг ног.

— Ты почистил зубы?

— Да.

— Какую историю ты хочешь услышать сегодня?

Луи хмыкнул и посмотрел на Далласа.

— А вы что думаете, мистер Даллас?

— Какие истории ты обычно слушаешь? Только об отце?

— Да.

Даллас задумчиво вздохнул и сжал ногу Луи.

— Как насчет истории о твоей маме?

«Черт», — трусливо хотелось выкрикнуть мне. Я знала, что пора уже было поднять эту тему, но все откладывала ее на потом. Луи не сказал ни слова, но я чувствовала на себе его напряженный взгляд.

Даллас знал, что мамы Луи не было в живых. Я упоминала о завещании Мэнди и Родриго, но никогда не рассказывала ему о том, что произошло. Чувство вины — это та еще стерва, о которой не хочется вспоминать.

— Моя мама умерла.

Я украдкой взглянула на Луи. Выражение его милого наивного лица было вполне обычным, но вот глаза… В них читалась такая же боль, как два года назад.

— Мой отец умер, когда я был ребенком, — тихо произнес Даллас. — Я до сих пор сильно скучаю по нему. Мама иногда рассказывала мне истории о нем, но не так часто, как это делает Лютик. Ты настоящий счастливчик.

— Твой отец тоже умер?

Даллас кивнул.

— Мне было десять. Он был самым лучшим мужчиной в мире. Мне хотелось быть похожим на него. Я до сих пор хочу быть похожим на него.

Я молча наблюдала за лицом Луи.

— Мой папа был полицейским. Я тоже хочу быть похожим на него.

— Ты можешь быть тем, кем захочешь, Луи, — ответил наш сосед. Он убрал руку с ноги Луи и дернул его за палец на этой же ноге.

— Тетя Ди говорит то же самое.

— Она знает, о чем говорит.

Луи улыбнулся. Его взгляд переместился на меня, и улыбка стала еще шире.

— Да. — Внезапно уголки его губ разочарованно опустились, и он снова посмотрел на Далласа. — Мне нравятся только истории о папе.

— Может, тебе понравятся истории и о маме, дружище. Наверное, она была особенной, раз у нее появился такой милый сын, как ты.

Этот мужчина убивал меня.

— Она была особенной, Лу, — слегка дрожащим голосом вставила я. Мне нужно было воспользоваться появившимся шансом. — От кого еще ты мог унаследовать свое очарование и обаяние? Все любили твою маму.

Луи моргнул и вцепился пальцами в одеяло.

Кажется, он немного прищурился.

— Правда? — Его голос подтвердил мое подозрение о том, что Луи не поверил мне. Неужели мои родители что-то сказали ему? Сомневаюсь, что это были Ларсены, но кто его знает.

В горле встал ком и мне пришлось взять себя в руки.

— Да. Спроси у Джоша. — Мне хотелось спросить помнит ли он мать, но это казалось почти жестокостью. — Она всегда выглядела счастливой и никогда не говорила людям гадостей, — улыбнулась я.

Взгляд Луи метнулся от меня к Далласу, после чего уткнулся в одеяло. Я посмотрела на соседа и накрыла рукой его ладонь, которая лежала на ноге Луи.

— Она…— неуверенно произнес Луи. — Что она сказала, когда я родился?

Я сейчас расплачусь. Прямо перед ним.

В последний раз мы говорили о Мэнди через пару месяцев после ее смерти. Луи тогда сильно плакал. Сначала нас покинул Родриго, а вскоре после этого и Мэнди. Луи понадобилось много времени, чтобы поверить в то, что мой брат никогда не вернется. Осознание смерти — это сложная штука для трехлетнего ребенка. Долгое время он считал, что Родриго был на работе, но однажды Луи, наконец, принял то, что «никогда» — это значит «никогда». Что его папочка — мой брат — никогда не вернется. Ни завтра, ни послезавтра, ни через год.

Но принять, почему его матери не было рядом с ним после этого, Луи так и не смог.

Помню, как он плакал и спрашивал: «Где мамочка?», «Почему мамочка не играет со мной?». Луи не понимал, что происходит с его матерью. Единственное, что в то время спасало его — это наша с ним близость, он с радостью принимал мою любовь и внимание тогда.

После того как Мэнди нас покинула, он начал злиться на нее, а спустя какое-то время, просто перестал разговаривать о ней. Будто не хотел помнить о том, что она когда-то существовала. Несмотря на мои попытки поднять эту тему, он просто отказывался говорить о матери.

До сегодняшнего дня.

— Она сильно плакала, — тихо произнесла я, заставляя себя улыбнуться. — От счастья. Как когда Санта принес Джошу бейсбольную биту, и он плакал. Помнишь? Твоя мама, не переставая, говорила, что ты самое прекрасное создание в мире, и она безмерно любит тебя. Мэнди не позволяла мне обнять тебя целых два дня, представляешь? Она не хотела делиться тобой ни с кем, только с Родриго.

Все это время Луи наблюдал за мной. Лишь пальцы, стучащие по одеялу, говорили о том, что он внимательно слушает.

— Кажется, она сильно любила тебя, — произнес Даллас, сжав мою ладонь.

Мой маленький мальчик лишь хмыкнул. И все.

На сегодня было достаточно. Я не хотела заставлять его говорить о матери.

— Твой брат знает сотни историй о ней. Попроси его рассказать их как-нибудь. Он очень любил ее. Как и я.

В глазах Луи блеснули слезы, и он быстро кивнул. Слишком быстро. Его рот скривился, он сглотнул. Потом сглотнул еще раз. Я чувствовала, что он пытается принять какое-то решение.

— Как ты любишь меня? — поинтересовалась эта хитрая козявка спокойным тоном.

По крайней мере, мы заговорили о его матери сегодня.

— Эй, поменьше самомнения. Не так сильно.

Луи улыбнулся.

— Почему бы сегодня тебе не рассказать мне историю о своем отце? — спросил Даллас.

 

ГЛАВА 24

— Я буду ждать тебя снаружи, Джош! — кричала я на следующее утро. Через пять минут нам нужно было выезжать в школу, чтобы успеть вовремя.

— Хорошо! — раздалось в ответ из кухни, где Джош доедал кашу.

Луи стоял рядом со мной с рюкзаком за спиной и тостом с медом в руке. Я уже представляла себе, как крошки падают на сиденье или на пол машины.

— Я готов, — сказал он, глядя на меня совершенно невинными голубыми глазами.

Я устало улыбнулась и махнула в сторону двери. У меня не было сил. Уложив мальчиков спать, я снова и снова проигрывала в голове все разговоры с Далласом с момента нашего знакомства. А их было много.

Сколько раз он говорил мне, что будет верен жене до тех пор, пока не разведется? Каждый раз, когда о ней упоминалось в разговоре?

Сколь раз он отмечал, что его воображаемой будущей девушке нужно будет дождаться его?

Даллас знал меня. И… он не был придурком, который не имеет в виду того, что говорит.

Я вспомнила слова Ванессы о том, что мне стоит перестать быть трусишкой и вспомнить о том, кто я есть сейчас. Мне понадобилось много лет, но теперь я знала, кто я есть, чего хочу от жизни и что готова сделать для людей, которых люблю.

Для них я была готова сделать все.

Так что же мне все-таки было делать?

С мыслями о Далласе я повернулась и пошла по дорожке к машине, но внезапно заметила мотоцикл у соседа.

Это был Джексон.

С момента нашей ссоры в баре прошло уже несколько недель. Несколько недель, в течение которых я не видела его мотоцикла на улице. Вчера, во время готовки ужина, я поинтересовалась у Далласа, что слышно от его брата, но он сказал, что ничего. Его лицо при этом выражало и злость, и беспокойство, и любовь. Я понимала Далласа. Его брат был куском дерьма, но он все равно оставался братом.

Я вздохнула и посмотрела на Луи, который уже подошел к машине.

— Лу, я сейчас вернусь. Мне кажется, что я видела брата Далласа. Хочу сказать ему кое-что. Вернусь через минуту.

— Хорошо.

Думаете, мне хотелось переходить дорогу и снова разговаривать с этим говнюком? Нет, не хотелось. Но, быть взрослой и поступать как взрослый человек оказалось куда более сложной штукой, чем меня предупреждали.

Я перебежала через дорогу, надеясь, что не получу по морде, потому как именно это и хотелось сделать Джексону тогда, в баре.

Естественно, рядом с мотоциклом стоял блондин с густой бородой, который, судя по сумкам, притороченным к транспортному средству, не собирался появляться на матче в эти выходные. Когда я подошла к Джексону, он поднял голову и моргнул, совсем как его брат.

Я остановилась в десяти шагах от Джексона. Он выглядел старше, чем Даллас.

— Послушай, не стоит наказывать Далласа за то, что я сказала и сделала тебе.

Он усмехнулся и, покачав головой, обошел мотоцикл, чтобы закрепить сумку с другой стороны.

— Ты здесь не для того, чтобы извиниться? — фыркнул он. В его голосе было столько сарказма, что мне захотелось плеснуть еще парочку гавайских пуншей ему в лицо.

— С чего бы? Ты заслужил это. — Я напряглась, подозревая, что он разозлится, но Джексон даже не посмотрел в мою сторону. — Я просто не хочу, чтобы между вами испортились отношения из-за меня. Вот и все. — Я помолчала и добавила: — Если ты сейчас исчезнешь вот так… он уже чувствует себя виноватым за то, что произошло, когда вы были детьми…

— Я не исчезаю, — пробурчал Джексон. — Не могу оставаться в одном доме с бабушкой Перл. За пять минут она умудрилась выесть мне весь мозг… — Он раздраженно выдохнул. — Забудь. Даллас попросил меня съехать несколько недель назад, вот я и забираю вещи.

Несколько недель назад? После бара?

Он выгнал своего брата?

Я закатила глаза и вздохнула. Я даже чуть не пожелала ему удачи, но вовремя вспомнила, что этот человек обозвал меня сукой и нелестно отзывался о моем брате. Неблагодарный придурок.

Я побежала через дорогу к машине, Джош как раз спускался по лестнице. Я показала на дверь, напоминая, чтобы он запер ее. Мы опаздывали уже на пять минут.

А Джексон еще не отъехал.

Интересно, они когда-нибудь смогу разобраться между собой? Кто знает? Порой люди, склонные к саморазрушению, просто не знают, как это сделать. Моя abuela всегда говорила, что нельзя помочь людям, которые не хотят, чтобы им помогали.

* * *

К середине дня я вспомнила, что Даллас должен прийти на стрижку сегодня вечером.

Чем больше я размышляла о нашей ситуации, тем больше хотела этого… его. Мне хотелось отношений с Далласом, и я была уверена, что наши желания совпадали.

Теперь я знала, что делать, и не собиралась отступать.

Моя предпоследняя постоянная клиентка, которой нужно было покрасить корни, опоздала на двадцать минут, поэтому я торопилась, чтобы поскорее закончить с ней.

В ожидании своей очереди Даллас, уткнувшись в телефон, ходил из угла в угол.

— Что тут делает этот неонацист? — фыркнула клиентка. Мы с ней часто шутили, но в этом случае, я замерла.

— Что вы сказали? — непринужденно переспросила я, надеясь, что плохо расслышала.

— Скинхед. С каких это пор их принимают в парикмахерских? — Женщина рассмеялась.

Я прочистила горло и сжала прядь ее волос плойкой.

— Мы обсуживаем всех, — медленно ответила я, принимаясь за следующую прядь волос.

Она недовольно фыркнула. С каждой секундой я становилась злее. Какое право она имела судить Далласа? С чего она вообще решила, что он скинхед? Неонацист? Правда?

Когда мы шли к кассе, я в ярости пялилась на ее макушку. Сжав зубы, я приняла оплату. Но когда она сладким голосом попросила записать ее через четыре недели, я едва не взорвалась.

Даллас убрал телефон и теперь сидел в кресле, пристально глядя на меня. Я вздохнула и повернулась к женщине.

— Триш, не думаю, что смогу снова принять тебя. Могу посоветовать Шона, он отличный колорист. Но решать тебе.

— Я не понимаю. Что значит ты не сможешь принять меня?

— Я не смогу записать тебя к себе. Спасибо, что так долго была моей клиенткой, но теперь мне будет неприятно работать с тобой.

Она побледнела.

— Что я сделала?

— Этот «скинхед» мой очень хороший друг. Я думаю, что когда-нибудь мы даже поженимся.

Я сказала это!

Женщина покраснела от кончиков волос до пяток.

— Если захочешь продолжить пользоваться услугами парикмахерской, просто позвони. Советую записаться к Шону.

Она кивнула и опустила голову, после чего развернулась и поспешила выйти из салона.

Знаете, я бы смогла пережить, назови клиентка меня сучкой. Но я никогда не смогла бы избавиться от чувства вины, если бы не вступилась за человека, который стоил куда больше, чем двести долларов в месяц.

— Ты готов? — выкрикнула я, появляясь из-за стойки администратора. Из-за произошедшего у меня начала раскалываться голова.

Даллас встал, не отрывая от меня взгляда. Я сразу же вспомнила, как его член упирался мне в живот вчера вечером. Черт.

— Да. Что случилось?

— Идиоты. Вот, что случилось, — честно ответила я

— Идиоты любого могут довести, — недоверчиво улыбнулся он.

Я кивнула и выдохнула, пытаясь расслабиться и забыть о Триш.

— Мне кажется, что тебе еще рано стричься.

Даллас широко улыбнулся, словно его ничто в этом мире не волновало, будто то, что произошло между нами, не лишило его сна. Господи, какой же он привлекательный.

— Сделай то, что делала с моей шеей в прошлый раз, и я заплачу по двойному тарифу.

Я хихикнула и махнула в сторону стула.

— Прекрати.

Даллас прошел вперед.

— А если сделаешь это прямо за ухом, то заплачу по тройному тарифу.

Я рассмеялась так, будто между нами все было как обычно, и мы никогда не целовались.

— Садись. Но я не стану обещать тебе счастливого конца.

Он усмехнулся и устроился в кресле, положив руки на подлокотники. Я достала парикмахерскую накидку и накрыла его ею.

— В какие это места ты ходишь, где обещают счастливый конец?

— В те же самые, что и ты, если понимаешь, о чем я говорю. — Я не смогла сдержать смех.

Я как раз застегивала накидку на шее, когда он откинул голову назад и пристально посмотрел на меня.

— Я не хожу в такие места.

Господи Иисусе. Я закашлялась.

— Правда?

— У меня для этого есть рука, — прошептал Даллас, не отводя от меня взгляда.

Господи, помоги мне. Господи, помоги мне. Господи, помоги мне.

Он и правда сказал это. Его рука. На нем. Я тут же представила себе, как Даллас лежит голый на кровати, обхватив рукой длинный и толстый член — тут сомнений не было, так как я чувствовала его, когда он прижимался к моему животу — и сжимает его… водит по нему…

Мои мысли явно были написаны на лице. Я знала, что покраснела.

Образ мастурбирующего Далласа теперь будет вставать передо мной каждую ночь еще очень долгое время.

«Или всю оставшуюся жизнь», — предупредил тоненький голосок в моей голове.

Даллас взял меня за запястье и осторожно притянул к себе.

— Как я могу так сильно скучать по тебе, если мы расстались только вчера?

У меня перехватило дыхание. Даллас нежно и ласково улыбался, а в его взгляде было столько честности и открытости, что я забыла обо всем.

Внезапно в памяти всплыли слова Ванессы. И я тут же вспомнила о том, о чем думала всю ночь. Вспомнила о своем решении.

Жизнь может быть очень коротка, и никто не гарантирует счастья.

Я так жалела, что о многом не сказала брату до того, как он умер — о том, что он значил для меня, как сильно я любила его, о том, что все сделаю, чтобы он мог гордиться мною. Я не хотела продолжать совершать подобные ошибки и дальше.

С мыслью о короткой, но прекрасной жизни Родриго, о том, как он любил меня и своих сыновей, я и спросила у Далласа:

— Я тебе нравлюсь?

Да, это прозвучало будто я какая-то школьница, но мне было все равно. Что я могла еще спросить?

Даллас моргнул и прикусил нижнюю губу, после чего медленно выдохнул.

— Я бы не сказал, что «нравишься». — Он отпустил мое запястье и переплел наши пальцы. — Помнишь, ты сказала, что немного влюблена в меня?

Как я могла забыть об этом?

— Я бы по-другому описал свои чувства, Диана. Мне кажется, что ты уже знаешь об этом.

Настал мой черед моргать. Я сжала наши ладони.

— Значит, это не мои фантазии? — прошептала я.

— Нет, детка, не фантазии.

Я стояла, не в силах поверить это.

Наверное, Даллас все понял, потому что не стал дожидаться моего ответа.

— Я твой с потрохами, и ты знаешь об этом. — Он потянул меня за руку, пока я не оказалась прямо перед ним.

Я посмотрела на него и уточнила:

— Ты уверен?

— Абсолютно, — уверенно ответил Даллас и улыбнулся. — Из всех домов ты купила тот, что находится по соседству с моим. Из всех видов спорта Джош играет именно в бейсбол, а я тренирую его команду. Ты предназначена мне судьбой. Я знаю, что ты любишь меня, — нежно прошептал он.

Одно дело было говорить это про себя, а другое — признаваться в любви вслух. Но я все равно сказала:

— Да, люблю. Но…

— Никаких «но».

Я не смогла сдержать улыбку несмотря на то, что в данный момент решалось мое будущее — моя жизнь.

— Еще какие «но». Ты можешь любить меня, но этого мало, Даллас. Чего ты хочешь от меня?

— Все.

У меня в очередной раз перехватило дыхание. Я не ожидала услышать именно это слово. Думала, что это будет что-то вроде «давай встречаться» или «будь моей девушкой».

Будто зная, о чем я сейчас думала, он улыбнулся, но ничего не сказал.

— Все. Понятно. Хорошо.

Клянусь жизнью, в этот момент Даллас выглядел слегка обеспокоенным.

— Я хочу тебя. Твою улыбку. Твои объятия. Твою любовь. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я хочу всего.

Интересно, выстрел в сердце и должен ощущаться именно так?

Я посмотрела ему в глаза.

— Ты ведь понимаешь, на что обрекаешь себя?

— На сто процентов, — кивнул Даллас, продолжая улыбаться.

— Ты же знаешь, что я сумасшедшая.

— Ты мой лучший друг. Конечно, я знаю, что ты сумасшедшая.

Не знаю, почему его слова показались мне лучшим комплиментом.

— Я ревнивая сучка, Даллас. Ты понимаешь это? Я не против твоего общения с женщинами и другими людьми, но если ты изменишь мне... почему ты улыбаешься?

— Если я изменю тебе, вы с Джошем убьете меня и закопаете мое тело там, где его никто не найдет.

Я моргнула и пожала плечами.

— Все верно.

— Я никогда не стану изменять тебе. Мы живем на одной улице, так что тебе не придется задаваться вопросом, где я и что делаю. А выходные мы вместе будем проводить на тренировках Джоша. Видишь? Все складывается идеально, на мой взгляд.

Я медленно умирала.

Даллас же широко улыбался.

— У меня мальчики, Даллас.

— И что?

Я ненавидела, когда он оборачивал мои же слова и тактику против меня. Он произнес это так, будто это неважно. Будто мое беспокойство о Джоше и Лу не стоит принимать во внимание. И это напрягло меня.

Я сделала шаг назад, вырвала руку из его захвата и повернулась, чтобы открыть ящик.

— Ты сказала, что доверяешь мне, — напомнил Даллас.

Покраснев, я повернулась к Далласу с машинкой для стрижки в руках. Когда я снова оказалась прямо перед ним, Даллас протянул руку и коснулся моего колена.

— Ты можешь рассказать мне все.

Именно это пугало меня. Правда. Я всегда чувствовала, что могу рассказать ему все. Но сейчас это ужасало меня.

Правда либо сделает меня сильнее, либо разобьет мне сердце.

Я посмотрела ему в глаза, подошла ближе и склонилась над ним, приступая к стрижке.

— Ты только что развелся. Да, ты сказал, что не будешь изменять мне и точно знаешь, что делаешь, но… я не… для меня это все серьезно, Даллас. Понимаю, ты не можешь пообещать, что никогда не разобьешь мне сердце, но…

— Для меня все тоже серьезно. Я не разобью тебе сердце, Диана. Я знаю тебя и знаю, что ты та самая. Мне пришлось дождаться развода, чтобы сделать все правильно. Жизнь так коротка, Персик, а я слишком стар для того, чтобы не знать, чего хочу. Я знаю, чего хочу. Чего хотел. Уже очень и очень давно. — Он замолчал. — Тебя.

Черт, черт, черт. Оставалось сказать ему кое-что еще, пока не забыла. Самое важное.

— Хорошо. Я хочу выйти замуж. Не завтра и не через полгода, но когда-нибудь. И я не уверена, что захочу в скором времени завести ребенка. Ты сможешь принять это?

Я почувствовала, как его рука заскользила по моему бедру.

— Я буду рад и двум имеющимся мальчикам.

Я что, расплакалась? Почему у меня мокрые глаза? Я моргнула, но слезы никуда не исчезли.

— Ты самый сильный человек из всех, кого я встречал, Диана. Но, несмотря на это, ты очень ранимая, и это сводит меня с ума, — хрипло, практически возбужденно произнес Даллас. — Я знаю, что ты можешь позаботиться о себе, но я хочу быть рядом с тобой. Ты нужна мне больше, чем я нужен тебе.

Этот мужчина станет моей погибелью. В моей жизни было всего лишь семь-восемь случаев, когда я не знала, что сказать.

Большая ладонь снова сжала мое бедро.

— Как я говорю обычно мальчикам, мы играем не ради одного матча, а чтобы одержать победу в турнире. И я собираюсь его выиграть.

Я стиснула в руках машинку для стрижки.

— Но в турнире участвует много других команд.

Уголки его губ приподнялись, и он ласково провел пальцем по моему бедру.

— Меня всегда будет волновать только одна команда — самая лучшая. Никогда в жизни я не был ни в чем уверен так, как в этом.

* * *

Только к закрытию, после того как я убралась, а Шон пересчитал кассу, потому что, по его словам, он делал это быстрее, мне удалось заглянуть в свою банку с чаевыми. Но не деньги привлекли мое внимание, а несколько сложенных листов бумаги.

Если кто-то отставил мне визитки, я буду кричать и ругаться.

Я перевернула банку и высыпала из нее все. Передо мной оказалось не меньше дюжины листов бумаги. Я развернула один, мысленно удивляясь, что, черт возьми, это может быть такое.

Но как только увидела, что в нем написано, сразу все поняла.

Все в тебе вызывает во мне улыбку.

Дядя Фестер.

Я громко рассмеялась и схватила следующую записку. Дядя Фестер. Чертов Даллас. Чертов Даллас. Он не имеет понятия, что делает со мной. После трех записок я расплакалась.

Правда. Я люблю тебя.

Профессор Ксавье До Того, Как Он Облысел.

Ты будешь моей номер один. Хорошо?

С любовью, твой бедолага.

Я люблю тебя.

Твой заново рожденный девственник-католик, Даллас.

 

ГЛАВА 25

Я сидела на краю дивана и обувала туфли, искоса посматривая на устроившегося рядом Луи. На нем была одежда, которую я купила на распродаже на День труда. Мое внимание привлекли не темно-синие брюки, не жилет и не то, что впервые в жизни его одежда сочеталась (если не считать школьной формы). Мой взгляд приковывало красное пятно на воротнике белой рубашки.

— Луи.

— Что? — ответил он, уткнувшись в планшет.

— Ты что-то ел после того, как переоделся? — Я знала его и поэтому специально попросила ничего не есть.

— Нет, — быстро воскликнул Луи, не отрываясь от игры.

Надев туфли, я пошевелила пальцами, одновременно с этим пытаясь взять себя в руки и не злиться. Это ведь было неизбежно? Разве я не знала, что это произойдет? Сделав глубокий вдох, я снова посмотрела на его рубашку, встала и поправила платье.

— Луи, ты что-то брал из холодильника?

— Яблочный сок.

Я ущипнула себя за переносицу.

— А ты случайно не прихватил еще и кетчуп?

Малыш оторвался от планшета и с любопытством посмотрел на меня.

— Как ты узнала?

— На твоей рубашке большое красное пятно, Лу.

Луи начал осматривать рубашку, пытаясь найти его.

— Я ничего не ел!

— Я верю тебе, — простонала я, вспоминая, есть ли у него запасные рубашки, из которых он еще не вырос.

Их не было, и у нас не было времени, чтобы застирывать эту. Свадьба Джинни должна была начаться через полчаса.

— Прости, — извинился он.

Это была всего лишь рубашка, а Луи — ребенок. Это ведь не конец света.

— Все в порядке.

— Честно! Я ничего не ел!

— Я верю тебе. Ты, наверное, просто прижался к бутылке с кетчупом. — Я пристально посмотрела на него и добавила: — Иди сюда. Попробуем хоть немного исправить ситуацию с помощью салфетки.

Луи опустил подбородок и оттянул ткань рубашки, после чего высунул язык и начал вылизывать пятно.

— Луи! О боже, дай мне полотенце! Не облизывай, Господи. — Я не сдержалась и рассмеялась.

Малыш посмотрел на меня и снова лизнул пятно от кетчупа.

— Зачем? Я берегу воду. А, значит, берегу планету.

Берегу планету. Если бы я не потратила двадцать минут на макияж, то точно хлопнула бы себя по лбу.

— Прекрати. Остановись. Можно сберечь планету каким-нибудь другим способом.

— Ты думаешь? Я могу еще полизать.

Я снова рассмеялась.

— Да, прекрати. Засунь язык обратно в рот. — Он высунул язык и наклонил голову, будто испытывая меня. — Прекрати. Представь себе, что пятна больше нет, — приказала я пока он не лизнул еще раз. — Боже, посмотри на это! Пятна больше нет!

— Что ты делаешь, Лу? — раздался за моей спиной голос Джоша. — Зачем ты облизываешь рубашку?

— Кетчуп, — ответил тот.

— Вот сумасшедший, — пробурчал Джош.

На нем были черные брюки, которые моя мама заставляла его надевать в церковь, синяя рубашка с длинными рукавами и черный жилет. Моя маленький Джош был так похож на Дриго, что у меня перехватило дыхание.

— Отлично выглядишь, Джош.

Он закатил глаза.

— Я выгляжу как идиот.

— Если под словом «идиот» ты подразумеваешь «привлекательно», то да, ты выглядишь как идиот.

Он снова закатил глаза.

— Готовы?

— Да, — ответил Джош. — А мне обязательно идти? — уже в четвертый раз поинтересовался он.

Мой ответ остался неизменным:

— Да. — Хотя в этот раз я добавила еще кое-что. — Дин тоже будет там.

Этого оказалось достаточно, чтобы стереть хмурое выражение с его лица.

— Правда?

— Да. Трип спрашивал, пойдешь ли ты.

Джош что-то проворчал, но я предпочла не обращать на это внимания.

— Ладно, пойдемте.

Луи вскочил.

— Пойдемте.

Я взяла сумочку и подарок для Джинни и, пытаясь удержать их подмышками, направилась к двери. Луи закрыл за нами дверь. Джош уже устроился на заднем сиденье, когда раздался крик:

— Диана!

Я повернулась в сторону кричащего человека. Не «человека». Далласа. Через дорогу к нам спешил сосед, который выглядел на все «сто». И это учитывая то, что я видела его без рубашки. На нем были черные брюки, белая рубашка и лавандовый галстук. Никогда в жизни я не видела столь привлекательного мужчину.

Который шел ко мне.

И улыбался.

Который сказал, что любит меня.

Он недавно побрился, и теперь на его лице была легкая щетина, а не привычная аккуратная борода.

— Привет, Профессор, — выкрикнула я.

— Ты хотела сказать «Тренер», — заметил Джош.

Я покачала головой, продолжая смотреть на соседа.

— Нет, я хотела сказать «Профессор».

Даллас, наверное, услышал нас, потому что усмехнулся и тоже покачал головой.

— Ты идешь с нами? — поинтересовался Луи.

Даллас приветственно хлопнул Джоша по плечу и протянул руку, чтобы забрать у меня подарок.

— Если вы, ребята, не против.

Как будто я стала бы возражать.

— Пошли с нами! — воскликнул Луи.

— Я не возражаю, — добавил Джош.

Мне пришлось сглотнуть, когда Даллас внезапно наклонился и поцеловал меня в щеку. Этот момент навсегда сохранится в моей памяти, несмотря на звуки, которые при этом издал Джош.

— Конечно не против. — Я потрясла ключами. — Сядешь за руль?

— Только скажи куда ехать, Персик.

* * *

Я побывала на многих свадьбах — в детстве родители постоянно таскали меня по подобным мероприятиями — и даже если бы Джинни не была моей подругой, я все равно посчитала бы эту свадьбу самой красивой из всех, что видела. Не удивительно, что у нее было негусто с деньгами в последнее время. Она превзошла себя. Джин сияла. Ее счастье было лучиком света в конце темного тоннеля ее жизни.

Я не знала ее в то время, когда она жила с бывшим мужем, но слышала, почему они разошлись. Они оба были молоды, и к моменту разрыва были совершенно другими людьми. Правда. Ты в семнадцать и тридцать три года — это совершенно разные люди.

Я вспомнила о том, почему Трип и Даллас не любят нового мужа Джинни. Но если она будет счастлива с человеком, который хорошо погулял в молодости, то какая разница, что он делал до нее?

— Приберегла для меня первый танец?

Я оторвала взгляд от пустой тарелки и посмотрела на мужчину, который стоял возле моего стула.

— Ты танцуешь? — улыбнулась я Трипу.

— А то. Пошли. — Он протянул мне руку, приглашая на медленный танец.

Меня не нужно было просить дважды. Я положила руку ему на плечо. Трип слегка отстранился от меня и усмехнулся.

— Мне еще рано умирать, — произнес он, как будто это что-то объясняло.

— Кто собирается убивать тебя?

— Дал. — Трип посмотрел поверх моего плеча, после чего снова с улыбкой уставился на меня. В этот момент он напоминал маленького мальчика, который знает, что делает нечто плохое? — Зуб даю, что через две минуты он будет здесь.

— Он разговаривает с твоими родственниками. Они интересуются мисс Перл, — объяснила я.

Пару дней назад я приходила к Далласу, чтобы подстричь мисс Перл. Она вела себя вполне нормально и даже ни разу не назвала меня мисс Крус. Но под конец стрижки все же заявила:

— Я тут подумала и решила, что не буду возражать против правнуков с немного темноватой кожей.

И что мне было ответить на это?

— Хорошо.

Правнуки с темноватой кожей. Господи.

— Он каждый вечер выглядывает в окно, чтобы проверить, все ли у вас в порядке. Я предлагаю ему перестать быть сталкером и просто позвонить, но он боится, что я стану подслушивать ваши разговоры. Как будто мне больше нечем заняться.

Я смогла лишь кивнуть в ответ. Кажется, мисс Перл вполне оправилась после пожара.

— Я все равно даю ему две минуты, — произнес Трип. — Так вы, наконец, сошлись?

— Наконец?

— Да, наконец. Сколько на это понадобилось времени? Три месяца?

— Нет. — Я прищурилась. — Правда?

— О, бедное слепое дитя. — Он усмехнулся. — Я говорил ему не быть идиотом и не ждать так долго, но он хотел сделать все правильно…

— Иди и найди себе другую девушку для танцев, — раздался голос за моей спиной.

Трип мгновенно отстранился и подмигнул мне.

— Я просто разогреваю ее для тебя, братец.

— Я вижу. — Даллас встал напротив меня и положил одну мою руку себе на плечо, а вторую обхватил своей ладонью. Его ореховые глаза, не отрываясь, смотрели на меня. Я даже не обернулась, когда Трип уходил. Все мое внимание было поглощено мужчиной, который стоял передо мной. — А эта девушка моя и только моя.

Я покраснела. И как мне теперь вести себя с ним?

— Твоя и только твоя, — пробурчала я. — Здесь куча хорошеньких девушек, — как полная дура, ответила я.

Даллас изогнул бровь и ласково сжал мое плечо.

— Правда?

— Да.

— Вот кому-то повезет, — ответил он, притягивая меня ближе.

Я протяжно вздохнула.

— И к чему этот вздох? — Он опустил широкую ладонь на поясницу. Даллас прижал наши руки к своей груди, его взгляд не отрывался от моих глаз. — Та, которая мне нужна, сейчас находится рядом.

— Даллас, — простонала я, опуская голову.

— Что?

Наш разговор, который произошел в салоне два дня назад, нисколько не уменьшил мое беспокойство. Разговор — это разговор. Любой может сказать, что он Бэтмен, но не каждый может быть Бэтменом.

— В мире есть миллион женщин, которые с радостью…

— Ты хочешь, чтобы я нашел их?

Я посмотрела на Далласа.

— Нет, но я не та женщина…

Даллас улыбнулся.

— С чего ты это взяла? Мое сердце принадлежит тебе, Диана.

Я вздохнула, чувствуя, как внутри разливается тепло.

— Послушай, я просто... Я пытаюсь быть взрослой, а взрослый человек хотел бы, чтобы ты был счастлив. Ты мне небезразличен, а у меня в жизни полный бардак, ты ведь знаешь.

— Я знаю, детка. — Он притянул меня ближе. — Это одна из самых привлекательных твоих черт для меня.

О, небеса, помогите мне.

Я снова вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.

— У тебя точно слабость к матерям-одиночкам.

Рука на моей пояснице опустилась ниже, поддразнивая меня, но тут же вернулась на свое место.

— Да, матери-одиночки — это мое слабое место. Но еще больше я неравнодушен к сексуальным тетушкам, которые воспитывают племянников. На самом деле это гораздо больше, чем просто слабость.

Я почувствовала, что он опустил голову мне на макушку.

— Насколько больше?

— Настолько, что я готов на все ради подобной тетушки, — прояснил Даллас.

— На все?

— На все, — подтвердил он.

С трудом сглотнув, я позволила себе насладиться его объятиями.

— Таким большим и важным чувством нельзя разбрасываться.

Я внимательно посмотрела на Далласа.

— Ты собираешься «отдать» его мне?

Даллас еще крепче прижал меня к груди.

— Я давно сделал это, Диана. Сначала частями поменьше, потом побольше, а потом... бац... у меня ничего не осталось. Надеюсь, что этого достаточно.

Я отстранилась и снова посмотрела на него.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Знаю, детка. Доверься мне. Я точно знаю, что делаю. Нечасто ты смотришь на свою подругу и двух детей и понимаешь, что они — твоя семья. Ты веришь мне?

Мне не нужно было обдумывать ответ.

— Да, верю. — Я мысленно мотнула головой, напоминая мозгу, что мы доверяли этому человеку. Что все будет в порядке. — Ты уже никогда не получишь свое сердце обратно. Я хочу, чтобы ты хорошенько подумал об этом. Я хочу, чтобы ты знал, на что подписываешься, потому что хорошие верующие девушки, которые ходят в церковь всего лишь дважды в год, не верят в развод.

Он улыбнулся мне, я улыбнулась в ответ. Не успела я сделать вдох, как Даллас наклонил голову и поцеловал меня. После чего отстранился и снова прижался своими сладкими губами к моим.

* * *

Четыре часа спустя мы возвращались домой. Я улыбалась и была немного сонной. Несмотря на возражения Джоша, я отослала его веселиться с Дином на игровой площадке. К счастью, они нашли это занятие довольно интересным, потому что каждый час, когда я заходила проверять их, они были все еще живы и смотрели видеоролики на телефоне Дина.

Я же в это время общалась с друзьями и семьей Трипа и Далласа, которые заняли оставшиеся места за моим столиком. Я даже разок потанцевала с папой Трипа. Но большую часть вечера я находилась либо рядом с Далласом, либо перед ним. И даже не стану жаловаться по этому поводу.

Луи заснул на заднем сиденье, а Джош играл на планшете брата. Я мечтала добраться до дома, переодеться и сбросить туфли.

— Устала? — прошептал Даллас.

— Немного. — Я повернулась, чтобы видеть его профиль: длинный нос, полную нижнюю губу, мужественную челюсть и кадык. Я любила его, очень любила. — А ты?

— Я в порядке.

Поколебавшись, я взяла его за свободную руку. В этот момент я почему-то снова почувствовала себя беспомощным ребенком. Наверное, это все нервы. Даллас тут же переплел свои прохладные пальцы с моими.

Я улыбнулась ему, он улыбнулся мне в ответ.

Внезапно я поняла, что машина заезжает на нашу подъездную дорожку. Я слишком увлеклась разглядыванием Далласа и не заметила незнакомую машину через дорогу.

Даллас вышел и открыл заднюю пассажирскую дверь, потом отстегнул Луи и взял его на руки. Он был уже на полпути к дому, когда я закрыла бедром дверь за Джошем. Мы с Джошем обходили машину, и я ерошила его волосы, когда произошло это.

— Джош!

Я становилась и резко развернулась, тут же почувствовав боль в лодыжке. Этот голос мог принадлежать только одному человеку.

Одному человеку, которого Джош заметил раньше меня. Улицу переходила Анита.

— Это я, — закричала она сыну, который замер на месте.

Я положила руку на его плечо. Признаться, меня накрыла паника. Все то время, пока его биологическая мать переходила улицу, я молчала. Анита остановилась в четырех шагах.

Что она снова делала здесь?

— Ты такой большой, — сказала она. Я сделала шаг вперед и закрыла его от нее. Острая боль пронзила ногу.

— Анита, сейчас не время и не место, — как можно спокойнее произнесла я.

Она даже не посмотрела на меня. Прижав руки к щекам, женщина, которая была почти одного возраста со мной, но выглядела гораздо старше, пыталась рассмотреть сына.

— Ты выглядишь почти как твой отец, малыш. Не могу поверить в это.

Я сжала руки в кулаки и сделала шаг в сторону. Входная дверь в дом закрылась. Надеюсь, Даллас занес Луи в дом, и тот не станет свидетелем всего этого.

— Анита, сосредоточься. Ты не должна находиться здесь. Ты не можешь вот так внезапно появляться, — как можно спокойнее произнесла я, хотя хотелось зарычать. Внезапно моей спины коснулась ладонь. Ладонь, которая могла принадлежать только Джошу.

— Он мой сын, — наконец, ответила женщина и перевела взгляд на меня.

Я открыла рот, чтобы сказать, что он и мой тоже, но Джош опередил меня.

— Оставь меня в покое, — прошептал он.

Анита резко подняла голову и посмотрела на сына.

— Джош, я твоя мама.

Это были худшее из всего, что она могла произнести. Не удивительно, что за этим последовала реакция Джоша.

— Ты не моя мама! — закричал он.

Черт. Я положила руку ему на шею и повела к дому, продолжая закрывать его от Аниты, женщины, которую ни один из нас не хотел видеть. По крайней мере, я — точно. Только не вот так.

— Джош! — выкрикнула она.

Не останавливаясь, я посмотрела на нее и махнула рукой.

— Уходи. Уходи.

— Ты не можешь скрывать его от меня.

— Я не хочу тебя видеть! — снова выкрикнул Джош. Внезапно он развернулся и отступил в сторону, чтобы видеть женщину, которая дала ему жизнь. — Я не хочу тебя видеть снова! Ты не моя мама. Ты никогда не будешь моей мамой!

— Джош…

— Нет! Ты не хотела меня! Нельзя просто так поменять решение! — тяжело дыша, закричал он.

Черт подери. Я положила руку на плечо Джоша, развернула его и повела к дому. В этот момент на крыльце появился Даллас, его взгляд метнулся к Джошу, потом ко мне, и, наконец, к Аните. Судя по всему, он вспомнил ее.

— Уведи его в дом. Я разберусь, — твердо произнес он и направился к женщине.

Последнее, что я услышала перед тем, как закрыть дверь, было:

— Мне вызвать…

Джош практически сразу же стряхнул мою руку и побежал в свою комнату. Вскоре хлопнула дверь. Я же просто стояла и пыталась осознать, что же сейчас произошло.

Ущипнув себя за переносицу, я вздохнула и, скинув туфли, побрела в комнату Джоша. К моему удивлению, ручка повернулась. Не спрашивая разрешения, я вошла. Мак лежал на полу возле кровати, его уши были прижаты к голове, и он с волнением смотрел на Джоша, который, не глядя на меня, бухнулся на ковер и потянулся к джойстику от игровой приставки. Его пальцы начали с силой нажимать на кнопки.

— Джош, хочешь поговорить об этом?

Он пялился в экран и нажимал на кнопки джойстика, но не обращал внимания на то, что делал. Я слишком хорошо его знала и явно ощущала злость и боль, исходившие от него. Джош никогда не был плаксой; обычно он сразу начинал злиться, и именно это сейчас и происходило.

Поэтому я не удивилась, когда он рявкнул:

— Нет.

Я вздохнула, прошла в комнату и, устроившись на полу возле телевизора, натянула подол на колени.

— Хорошо. Попробую сказать по-другому: давай поговорим об этом.

— Нет, — повторил он.

— Джошуа. — Я закрыла головой экран и нахмурилась. — Мы поговорим о произошедшем. Сейчас. Сохрани игру. Ты все равно нормально не играешь.

Маленькие пальчики нажали на нужные кнопки, после чего джойстик полетел в стену и упал на пол. Джош начал тяжело дышать, его лицо сильно покраснело.

В подобные периоды я не имела никакого понятия, что делать. Что я должна сказать? Как успокоить его? Я не обманывалась и понимала, что именно такие моменты повлияют на то, как он будет справляться с плохими ситуациями в будущем. Я точно знала: то, как я научу его справляться с ними сейчас, станет отправной точкой для этого. Впадание в ярость — это не то, чего я хотела для него.

— Я понимаю, что ты зол, Джош, и не виню тебя в этом. — Я не могла сказать, что понимаю его боль; он сразу же бы стал агрессивным. — Но впадать в ярость — это не дело. Если хочешь справиться со своей злостью, то можно, например, выплеснуть ее в подушку. Не нужно ломать вещи и срываться на ком-то еще. Если твой джойстик окажется сломанным, то я не буду покупать новый.

— Я и не просил тебя.

— Полегче, Джош. А теперь давай поговорим.

— Я не хочу.

— Твои проблемы, — ответила я, наблюдая за тем, как он скосил глаза в сторону стены. Чертова Анита. Я не могла поверить в это. Мне хотелось пнуть ее под зад, но я не могла и не стала бы делать это. Я должна быть примером для детей. — Ты же знаешь, что можешь сказать мне все.

Джош промолчал.

— Если не хочешь говорить, тогда слушай. Никто не идеален, Джош. Никто. Мы все делаем глупые ошибки, когда ты вырастешь, то и сам совершишь кучу ошибок. Но я хочу, чтобы ты понял — ты должен извлекать уроки из своих поступков, хороших или плохих. Я никогда не прощу Аниту за то, что она сделала, когда ты был младенцем, но вместе с тем я не знаю, каково это — забеременеть в столь юном возрасте. Нам этого не понять. Каждый раз, когда я вижу Аниту, мне хочется ударить ее по лицу за те неприятности, в которые она вовлекла себя после твоего рождения. Но твой отец как-то сказал, что она никогда не была близка со своими родителями. Рядом с ней не было людей, которые любили бы ее так, как Abuelito и Abuelita любили меня и, тем более, как я люблю вас с Луи. Ты ведь знаешь, что я на все готова ради вас. Я буду рядом до конца своей жизни, Джош. Я уже говорила тебе, что ты не обязан общаться с ней, если не хочешь, но, может быть, однажды, тебе захочется этого. Я также объясняла Аните, что если она хочет, чтобы у нее появился шанс узнать тебя, то ей стоит разобраться со своей жизнью.

— Я не хочу знать ее! — закричал он. — Ни сегодня! Ни завтра! Никогда! Она сука! — Внезапно он вскочил с ковра и бросился на кровать, после чего схватил подушку, накрыл ею лицо и несколько секунд кричал в нее. У него начала вздыматься грудь, и я была практически уверена, что он плачет. Его следующие слова будто полоснули меня ножом: — Не отдавай меня ей. Пожалуйста. Ты обещала — ты обещала мне, что всегда будешь заботиться обо мне.

— Не называй ее сукой, — спокойно произнесла я, хотя внутри была далека от спокойствия. Самое худшее в мире — это наблюдать за тем, как страдает человек, которого ты любишь. — Я сказала, что если ты захочешь увидеться с ней, то это нормально. Я не собираюсь заставлять тебя, но, возможно, однажды, когда ты станешь старше, тебе захочется сделать это. Возможно. И запомни, ты мой. Тебя никому не отдадут. Пусть я и не вынашивала тебя в животе девять месяцев, но это ничего не значит для меня. Ты мой, Джош, и всегда будешь моим. Я изобью любого, кто скажет иначе. Но то, что ты мой, не означает, что однажды — если ты захочешь — она тоже сможет стать частью твоей жизни. У некоторых людей нет никого, кто бы заботился о них, а у тебя была еще и Мэнди.

Воцарилось молчание. Джош склонил голову над подушкой, его трясло. Никогда в жизни мне не хотелось убить человека так, как сейчас. Вот, что Анита сделала с несгибаемым, стойким Джошем. Я никогда не прощу ее за это. Его следующий вопрос прозвучал хрипло и приглушенно.

— Ты клянешься, что я твой?

— Джош, ты и правда считаешь, что может быть иначе? — Я встала и легла на кровать так, чтобы моя голова находилась напротив его груди. — Я подтирала тебе зад. Тебя рвало на меня. Я провела кучу выходных, болея за тебя на играх. Я обнимала и любила тебя, даже когда ты был не таким уж и милым мальчиком. Ты мой Джош. Боль в моей заднице…

Несмотря на подушку, закрывающую его рот, я услышала, как Джош фыркнул.

У меня на глазах выступили слезы.

— Однажды ты станешь взрослым и найдешь себе девушку. Мне захочется убить эту маленькую сучку. Я буду страшно ненавидеть ее. Но знаешь, что? Меня будет успокаивать только то, что я все равно остаюсь твоей девушкой номер один.

— Почему? — поинтересовался он.

— Потому что она никогда не узнает, каково это — вставлять термометр тебе в задницу.

В этот раз в его смехе не было слышно боли и слез.

— Джош, я люблю вас с Луи, и никто никогда не заменит мне вас, двух лузеров. Клянусь жизнью. — Я придвинулась ближе к нему. — Ты слышишь меня?

— Да.

Мы молча лежали какое-то время, но, в конце концов, он опустил подушку и коснулся моих волос.

— Обещаешь, что мы всегда будем семьей?

— Ты не сможешь избавиться от меня, даже если захочешь.

— Даже если у тебя появятся собственные дети?

Я не была дурой и знала, почему он спрашивает об этом.

— Если я решу родить собственного ребенка, то он или она станет твоим братом или сестрой. — Я взяла его за руку и нежно поцеловала в предплечье. — Если ты будешь считать их своими кузенами, то это разобьет мне сердце. Мы семья. Ничто не связывает крепче, чем кровные узы. — Я помолчала и добавила, чтобы он рассмеялся: — И рвота. После этого пути назад нет.

Джош фыркнул; я почувствовала, что он одобрительно кивнул.

Я сглотнула и решила воспользоваться моментом.

— Мне нужно кое-что сказать тебе. Это не связано с произошедшим, но касается нашей семьи.

— Что? — с подозрением прохрипел он.

— Даллас…

— А.

— Что «А»?

— Я уже знаю о Далласе, — объявил Джош.

Я приподнялась на локтях и внимательно посмотрела на его красное опухшее лицо. Джош пялился в потолок.

— Что ты знаешь?

— Он любит тебя. Ты любишь его, — пробурчал он и закатил глаза, после чего быстро посмотрел на меня и снова уставился в потолок. — Ну, ты же знаешь, сначала возникает любовь, потом наступает время свадьбы, после чего у тети Ди появляется ребенок.

Откуда он, черт возьми, узнал?

— Как... откуда ты знаешь?

— У меня что, нет глаз?

Вот засранец.

— К тому же, он сказал мне.

— Кто сказал?

— Помнишь, когда мама Джонатана накричала на тебя во время соревнований, и ты плакала? — Как я могла забыть об этом? — Он сказал мне.

Что за черт?

— Что он сказал?

Джош закатил глаза и тоже приподнялся на локтях. Ему явно наскучил этот разговор.

— Я не знаю. Он сказал, что ты ему нравишься — бе-е-е. А однажды во время тренировки мы увидели, что тот папаша разговаривает с тобой. Я сказал тренеру, что мне это не нравится, а он ответил, что ему тоже. Я спросил его, что же нам делать, но он сказал, что ничего, потому что ты никогда не захочешь иметь ничего общего с тем человеком. И добавил, что однажды, только это было между им и мною, никто из этих придурков — это не я сказал, а он, так что не злись — никогда не побеспокоит тебя снова.

Мне это кажется или мое сердце готово лопнуть от переполнивших чувств?

— А что ты ответил ему?

— Я сказал, что все нормально, если только мне не придется жить с бабушкой и дедушкой…

— Я бы никогда не заставила жить тебя с кем-то еще!

— Именно это он и ответил! Сказал, что у меня уже есть отец и что его отец тоже умер. Если бы его мама снова вышла замуж, то он не стал бы звать этого человека отцом. В общем, мы можем быть друзьями и семьей, и я могу звать его просто Даллас.

Я не буду плакать. Я не буду плакать.

— А что ты ответил ему?

— Хорошо. — Джош усмехнулся. — А чего еще ты ожидала? Что я попрошу у него деньги?

Я рассмеялась.

— Ты — мужчина в нашей семье. Как ты мог так просто согласиться на это?

Он пожал плечами.

— Знаешь, сколько у него игр для Xbox?

У меня отвисла челюсть.

— Ты продал меня за игры? Не могу поверить в это.

— А ты попробуй.

Неужели я воспитала этого монстра?

— Только не целуйтесь в моем присутствии. Это мерзость, — добавил он.

— Это твое лицо мерзость.

— Не настолько, как твое.

Я ухмыльнулась, он ухмыльнулся мне в ответ.

— Ты и правда не против, если я… — Черт, какое же слово употребить? Встречаться? Кажется, мы уже переросли эту фазу. — Если тебе придется постоянно видеть Далласа?

Джош пожал плечами, сел и вытер тыльной стороной ладони глаза.

— Я не против, тетя Ди. Даллас мне нравится, Луи обожает его, да и он тебя сильно любит. Именно поэтому Даллас всегда помогает нам. Только... только не целуйтесь и закрывайте дверь в твою комнату. Я не хочу ничего видеть. Дин рассказывал, чем занимается его отец, и это отвратительно.

Его слова заставили меня зависнуть. Именно поэтому Даллас всегда помогает нам. Неужели Джош понял это раньше меня?

И о чем, черт возьми, ему рассказывал Дин? Мне нужно поговорить с Трипом.

Джош пихнул меня коленом, чтобы привлечь мое внимание.

— Ты собираешься рассказывать Abuelita о том, что у тебя появился парень?

Черт.

— Придется. Однажды.

Джош усмехнулся.

— Она придет в ярость.

— Ее проблемы. — Я улыбнулась и ущипнула его за нос. — В общем, ты согласен?

— Да, — немного мягче, чем до этого, произнес он.

— Хорошо. — Я спустила ноги с кровати. — Дай мне знать, если тебе что-то понадобится.

— Я… — Он погладил подушку. — Я собираюсь поиграть, а потом пойду спать.

Я встала и кивнула.

— Ладно. Я безумно люблю тебя.

— Я знаю. Я тоже.

Мы обменялись улыбками. Закрывая дверь, я слышала, как Джош зовет Мака присоединиться к нему на кровати. В гостиной горел свет и работал телевизор, но сначала я решила проверить Луи. Дверь была слегка приоткрыта, я заглянула и увидела маленькое тело, которое лежало на животе и было укрыто одеялом. Придется ему спать в одежде, я не стану будить его, чтобы переодеть в пижаму. Судя по тому, как Луи играл с другими детьми на площадке, спать он будет всю ночь.

Я отступила назад и направилась в гостиную, стараясь не наступать на ногу, которая внезапно напомнила мне о том, что я, похоже, подвернула лодыжку. Даллас сидел на диване, его ноги были широко расставлены, одна рука лежала на бедре, а вторая на спинке дивана.

— Эй, — прошептала я.

— Что случилось? —глядя на меня с беспокойством, поинтересовался Даллас.

— Подвернула лодыжку на улице. Болит.

Он нахмурился. Я присела на диван, но не успела откинуться назад, как он схватил меня за ноги, положил их на свои колени и согнул.

— Джош в порядке? — Большим пальцем Даллас начал нежно гладить меня по лодыжке.

— Он довольно сильно расстроился, но с ним все будет в порядке, — объяснила я, наблюдая за его пальцами. — Полагаю, она уехала?

— Она уехала, я убедился в этом.

— Спасибо.

Его ладонь скользнула к моей лодыжке.

— Ты не хочешь рассказать мне о ситуации с мамами мальчиков? Как я понял, они у них разные.

Я придвинула зад поближе к бедру Далласа и уже практически сидела у него на коленях. Платье задралось, но мне было наплевать на это. В день, когда случился пожар, он видел куда больше.

— Мой брат был женат на маме Луи. Она как ты…

— Высокая?

Я фыркнула и усмехнулась.

— Нет, у вас одинаковый цвет кожи. Откуда, по-твоему, у Луи голубые глаза? — Я придвинулась еще ближе. — Когда мой брат умер, мама Луи была вне себя от горя. Они ничего не ела, не пила, не спала. Мне пришлось забрать мальчиков, потому что она ничего не соображала.

Я вздохнула. Даллас убрал руку со спинки дивана и опустил ее мне на плечо.

— Она плохо справлялась со смертью Родриго. Мы должны были... мы должны были что-то сделать с этим. Мы все видели, но… — Меня охватило чувство вины. — Она упала с лестницы. Сейчас, по прошествии времени, я думаю, что она сделала это специально, чтобы получить доступ к болеутоляющим… а через шесть недель после смерти моего брата Мэнди выпила слишком много таблеток.

В горле встал ком, а на глазах выступили слезы.

— Я никогда не прощу себя за то, что ничего не сказала и не сделала. Не помогла ей. Не знаю. Как-нибудь. Знаешь, я ожидала, что кто-то еще поможет ей, или, в конце концов, она со всем справится.

— Ты не могла знать, — тихо произнес Даллас.

Я пожала плечами.

— Не знаю. Может быть. Но теперь Луи живет со мной. Он даже не хочет говорить о матери, не хочет признавать, что она существовала. Ты же видел его реакцию. В ту ночь он впервые хоть что-то сказал о ней. Даже Джош порой говорит о Мэнди, но только не Луи. Он хочет говорить только о своем отце.

— Мэнди — это женщина на фотографиях, которые расставлены по дому?

— Угу.

— Это лучше, чем ничего.

Я снова пожала плечами, а Даллас напряг руку и придвинул меня ближе.

— Я только сейчас понял, что Ларсены — не настоящие бабушка с дедушкой для Джоша.

— Да. Биологически их внуком является только Луи. Но Джош вошел в их жизнь, когда ему было три года. Они его очень любят. Я знаю, что Мэнди тоже любила его. У них были замечательные отношения. Я думаю, что именно поэтому Ларсены так помогают нам. Ей бы хотелось, чтобы они остались в жизни Джоша.

— Его любить очень просто, — ответил Даллас. — Если бы я не знал, что он ребенок твоего брата, то принял бы за твоего сына. Вы двое очень похожи.

Я фыркнула.

— Мы не похожи.

— Похожи. Мы с Трипом как-то обсуждали это.

— Ты говорил обо мне за моей спиной?

— Все время. — Даллас улыбнулся. — Вы оба... беспощадные. Честные, преданные, любящие и готовые на все ради тех, кто вам небезразличен. Мне нравится это.

Я откинула голову назад и улыбнулась ему.

— Это самое приятное из всего, что мне говорили.

— Когда ты собиралась надрать задницу Кристи…

— Я не собиралась этого делать.

— В тот момент я понял, что эта женщина сошла с ума. Целую неделю после этого я думал о том, что ты не позволишь никому обидеть Джоша, что ты готова умереть за него. Тогда мне захотелось, чтобы и ко мне кто-то испытывал подобные чувства.

В горле снова встал ком, я нагнулась и поцеловала Далласа в щеку. Он скользнул ладонью по голени и погладил чувствительную кожу за коленом.

— Ну, тот момент, когда я бросила гавайский пунш в твоего брата, можно считать началом.

Даллас прикусил губу, улыбнулся и поцеловал меня в щеку.

Я наклонила голову, Даллас проложил дорожку поцелуев по моей шее. Его губы были мягкими, а дыхание теплым.

— Я никому не позволю говорить о тебе плохо.

— Я знаю, детка. Я знаю, — ответил он, продолжая целовать шею. — Я слышал, что ты сказала своей клиентке в тот день в салоне.

— Слышал? — переспросила я. Даллас начал прокладывать дорожку поцелуев с другой стороны шеи.

— Угу. Не будь ты на работе, я бы зацеловал тебя до смерти.

Я застонала, когда он обхватил губами мочку уха и пососал ее. У меня затвердели соски.

— Ну, если ты настаиваешь, то можешь сделать это сейчас, — прошептала я.

— Именно так я и поступлю, — хрипло ответил он, после чего опустил голову и продолжил целовать шею.

Даллас убрал руки с поясницы, зарылся пальцами в мои распущенные волосы и начал поглаживать меня по голове. Я пыталась не слишком громко стонать, когда его язык ласкал мою кожу.

Когда его губы скользнули к ключице, потом ниже, ниже, ниже прямо к декольте, я выгнула спину. Меня трясло, никогда еще я не была настолько возбуждена. Это было все равно что тонуть в пудинге. Я не хотела, чтобы это заканчивалось.

А когда он хрипло заговорил мне в ухо, очерчивая носом ушную раковину, я практически впала в транс.

— Мы можем отложить это на другой раз.

— Ты не хочешь?

Даллас хихикнул и прижал меня к себе.

— Что ты говорила по поводу глупых вопросов?

Мне удалось улыбнуться.

— Можно мне отнести тебя в твою комнату? — спросил он и поцеловал меня в подбородок.

«Да хоть на Марс», — подумала я, так как была не в силах разговаривать. Меня хватило лишь на то, чтобы кивнуть и прильнуть к нему. Мне было необходимо снова почувствовать его губы на своей шее. Ладонью Даллас скользнул к моему бедру и сжал его.

— Это значит «да»? — поинтересовался он и снова начал целовать мои щеки, нос, все... кроме губ.

Я задыхалась.

— Угу.

Медленно Даллас поднял меня на ноги. Его руки были везде: на моей спине, бедрах, плечах, даже на ладонях. Лишь когда он практически вжал меня в себя, я вспомнила, что мы не одни в доме.

— Входная дверь, — прошептала я.

— Уже заперта. — Большие ладони опустились с талии вниз, к кромке платья и снова поползли вверх, уже под юбкой. Грубые, мозолистые пальцы и ладони мгновенно оказались на моих ягодицах и сжали их.

— Я всегда думал, что ты выглядишь как женщина моей мечты, но теперь я знаю, что и на ощупь ты тоже такая, — произнес он, лаская языком шею.

Внезапно он приподнял меня, отчего платье сильно задралось. В голове мелькнула мысль, что Далласу стоит побыстрее отнести меня в комнату, пока Джош не решил сходить в туалет. А то обнаружит меня с голой задницей, вцепившейся в Далласа, как обезьянка. Потому что именно так это и выглядело.

Как только он приподнял меня, я обхватила его ногами за талию и обняла за шею. Наши губы были лишь в нескольких миллиметрах друг от друга. Не отрывая взгляда от моих глаз, Даллас направился в мою комнату.

Переместив ладонь на макушку, я начала гладить его по мягким коротким волосам. Молча мы добрались до моей комнаты, свет был выключен. Даллас пинком закрыл дверь, после чего на секунду убрал руку, чтобы запереть замок. Свет он включать не стал.

Несколько дней спустя, вспоминая произошедшее, я решила, что слова не сделали бы тот момент лучше или значительнее. Каждый раз, когда его руки касались меня... это уже было целое предложение. Я надеялась, что каждый раз, когда я касалась его, он чувствовал, что я думала о нем.

Даллас был замечательным, и я любила его. Не думала, что способна на такие чувства. Все, что я чувствовала к мужчинам до него, как оказалось, было далеко от любви. То, что между нами сейчас, было в десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят раз ярче и реальнее.

Ни один другой мужчина не был таким добрым, спокойным и любящим. Я никогда не понимала, чего больше всего хочу в жизни, но теперь знала. Его.

Даллас опустил меня на пол. Темноту в комнате рассеивал слабый свет с улицы. Затем он опустил руки к кромке платья. Одно движение — и оно исчезло с моего тела, прохладные мозолистые ладони опустились на талию. Я стояла в одном нижнем белье, Даллас крепко прижал меня к себе и, наконец, его губы встретились с моими.

Наши языки схлестнулись в битве. Я была на грани обморока, у меня кружилась голова. Мы пожирали друг друга так, будто наступил конец света.

Он целовал, и целовал, и целовал меня — его теплое, полностью одетое тело было прижато к моей груди, животу и даже бедрам. Мне отчаянно хотелось снова обхватить его ногами за талию. Я так увлеклась нашим поцелуем, что не сразу заметила, что он пытается расстегнуть мой лифчик одной рукой. Ну, если это не намек на то, что мне стоит избавить его от одежды, то я не знаю…

С огромным усилием я оторвалась от губ Далласа и встала на носочки, чтобы поцеловать теплую, слегка соленую кожу на шее, крошечные волоски пощекотали мне губы и подбородок. Я провела руками по его груди, сорвала галстук и начала расстегивать пуговицы на рубашке.

Я расстегнула уже половину пуговиц, когда он, наконец, снял мой лифчик. Пока я заканчивала начатое, он гладил меня по плечам, шее. Когда между мной и его мускулистым телом осталась лишь майка, у меня перехватило дыхание. Даллас наклонился и прикусил мою верхнюю губу, после чего сразу отстранился и стянул с себя и эту преграду между нашими телами. Голое плечо коснулось моей щеки.

В темноте все ощущалось очень остро. Большими пальцами Даллас подцепил мои трусики и потянул их вниз. По мере того, как он опускался, поцелуи смещались к ключице, к груди, к ребрам, и когда он, наконец, встал коленями на потертый ковер, остановились на бедре. Когда его теплое дыхание коснулось внутренней части бедра, у меня перехватило дыхание. А когда он проложил влажную дорожку поцелуев к моему клитору, я с трудом сглотнула и уперлась рукой в его голову, чтобы не упасть.

Он целовал меня там снова и снова. Дыхание Далласа было хриплым, руками он крепко сжимал мои бедра, удерживая меня на месте.

Его лоб прижимался к моему животу, нос щекотал кожу — к счастью, я побрилась перед свадьбой. Даллас целовал мой клитор, посасывал его и облизывал с такой же страстью, как когда мы целовались в гостиной.

Он осторожно потянул меня, вынуждая опуститься перед ним на колени. На его губах ощущался мой вкус. Я провела пальцами по его обнаженной груди, которую видела второй раз. Его руки лежали на моей груди, пальцы играли с сосками.

Я снова провела руками по его груди, к пуговице и молнии на брюках. Быстро расстегнув брюки, я просунула ладонь внутрь. Пальцы скользнули по коротким волнистым волосам и, наконец, добрались до основания твердого члена. Когда я коснулась головки, Даллас вздрогнул. Я обхватила ладонью член и осторожно высвободила его из брюк. Губы Далласа замерли на моем соске, когда я осторожно сжала член. Он был большой и толстый, как я себе и представляла. Его бедра дернулись, а когда я сжала член сильнее и провела ладонью вверх и вниз, Даллас резко вздохнул.

Внезапно он толкнул меня на ковер и в мгновение ока оказался лежащим на мне.

— Я принимаю противозачаточные таблетки, — стыдливо прошептала я.

— Диана, — прошептал Даллас в ответ.

Я обхватила его бедра ногами, член Далласа, вжимаясь в меня, пытался найти свое место внутри меня.

— Я люблю тебя, Даллас, — произнесла я, приподнимая бедра, чтобы облегчить ему задачу.

Его губы и тело обрушилось на меня, будто пытаясь поглотить. Он медленно продвигался вперед, мое влажное лоно сопротивлялось толщине его члена. Даллас целовал меня снова и снова, пока его член не оказался внутри меня полностью.

Внезапно он охнул, застонал, а потом дернулся и кончил.

— Черт, — пробурчал он. — Я не хотел, чтобы это произошло так быстро.

— Все нормально.

Он нежно коснулся моей щеки губами.

— Я еще не закончил. Клянусь. — Даллас вытащил член и медленно погрузил его в меня снова. — Ты моя, — произнес он, выделяя каждое слово резким движением бедер.

Медленные погружения чередовались резкими толчками. Даллас целовал меня так, будто занимался любовью с моим ртом.

Я пыталась сдержать стоны, чтобы мальчики ничего не услышали. Мы оба вспотели и тяжело дышали. Достигнув пика, я откинула голову назад, прикусила губу и выгнула спину. Даллас замер и, дождавшись, когда я переведу дыхание, задвигался так быстро и резко, что наши тела сдвинулись к краю ковра. Наконец, он застонал, протяжно и хрипло, его член пульсировал и дергался во мне.

Даллас всем телом опустился на меня. Он был тяжелым, и мне стало труднее дышать, но я не убрала руки с его спины и продолжала крепко прижимать его к себе ногами. Его мышцы пульсировали на мне и во мне. Мы оба никак не могли отдышаться.

Спустя минут десять, а может быть и все тридцать, Даллас встал на колени и с трудом сглотнул. Мои глаза уже привыкли к темноте, поэтому я видела, как он потянулся к моему лицу. Он обхватил мою щеку ладонью, я повернула голову и поцеловала нежную чувствительную кожу возле большого пальца. Даллас опустился на ковер рядом со мной, скользнул ладонью по моей шее и прижал меня к себе. Его тело было мокрым от пота. Я повернулась на бок и положила ногу на его бедро. На внутренней стороне бедра ощущались следы наших оргазмов. Липкие и влажные.

Я положила голову ему на грудь и обняла. Внезапно Даллас рассмеялся, и я приподняла голову, уткнувшись взглядом в мужественную линию челюсти.

— Над чем смеешься?

Он положил руку на мое бедро и начал поглаживать пальцами ягодицу.

— Знаешь, все началось с твоих объятий, — наконец, произнес Даллас хриплым, уставшим голосом.

Что?

— Что ты имеешь в виду?

— Впервые я увидел тебя возле дома спустя несколько недель после твоего переезда. Ларсены, должно быть, привезли внуков, потому что вы все были на улице. Ты стояла на крыльце и ждала их. Джош вышел из машины и направился к входной двери, не обращая на тебя внимания. Но ты широко улыбнулась и обняла его. Ты смеялась. Не знаю, что ты сказала ему, но он тоже обнял тебя, а ты начала трясти его пока он тоже не рассмеялся. И каждый раз, когда я видел тебя после этого, ты кого-нибудь обнимала. Или целовала. Говорила, что любишь. Я шел спать, удивляясь, почему ты делаешь это, — произнес Даллас, обнимая меня крепче.

— Потому что я люблю их, а жизнь очень коротка.

— Теперь я знаю это, Диана. Я научился этому у тебя. Больше всего мне нравится в тебе то, как ты любишь свою семью. Я тоже захотел, чтобы меня так полюбили. Я захотел, чтобы ты полюбила меня. — Даллас взял меня за руку и переплел наши пальцы. — Я не богач и не красавец, но могу сделать тебя счастливой.

— Конечно, ты можешь сделать меня счастливой. Ты уже делаешь это. И ты очень привлекательный.

— Нет. Помнишь, ты сказала, что я не в твоем вкусе? — напомнил он мне. В его голосе не было грусти или разочарования.

— Ты был идиотом. Что я еще должна была сказать? «Господи, какие у тебя мускулистые руки? Пожалуйста, позволь мне посидеть у тебя на коленях, дружище?» — Я рассмеялась и сжала его пальцы. — Ты был женат и серьезно воспринимал свой статус. К тому же, ты был отнюдь не мил со мной.

— Что я должен был сказать? Что хочу, чтобы ты посидела у меня на коленях? — Он тоже рассмеялся. — Я был женат на женщине, которую никогда не любил по-настоящему. Но я ни разу ей не изменял, даже после нашего разрыва. Что я за мужчина, если бы поменял свое отношение к браку после встречи с тобой?

Он был прав и знал это.

— Сначала я решил, что ты сумасшедшая, но по мере узнавания тебя, я поменял свое мнение. Ты начала нравиться мне — ты была моим другом, ты была мила со мной просто потому, что ты такой человек, а не из-за того, что тебе было что-то нужно от меня. А потом, в тот день, когда я вычесывал гниды из твоих волос, мы смеялись, ты посмотрела на меня, и я понял, что пропал.

Даллас снова обхватил ладонью мою щеку.

— Если я серьезно воспринимал брак с женщиной, о которой и не вспоминал несколько лет, то подумай, насколько серьезно я буду воспринимать отношения с женщиной, с которой планирую провести следующие пятьдесят лет.

Этот мужчина. Этот мужчина собрал мое сердце по кусочкам. Как? Как я могла жить без него?

Будто почувствовав мое состояние, Даллас приподнялся на локте и посмотрел на меня:

— Диана, я люблю тебя. Каждая клеточка моего тела говорит о том, что я буду любить тебя до конца жизни, даже когда нам захочется поубивать друг друга.

Я фыркнула, а что сделал он? Он рассмеялся.

— Когда ты состаришься, я буду за руку переводить тебя через дорогу. И буду помогать тебе надевать носки, — поклялся Даллас.

Я рассмеялась со слезами на глазах.

— Что, если мне придется помогать тебе надевать носки?

— Тогда ты будешь помогать надевать носки мне. А если я окажусь в кресле для инвалидов, а ты — нет, то ты будешь катать меня везде.

Слезы градом полились по моим щекам, и я уткнулась лбом в плечо Далласа.

— Ты не можешь с уверенностью пообещать, что всегда будешь рядом.

— Пока дышу, я всегда буду рядом, Персик. — Он поцеловал меня в висок. — Нельзя предугадать, что произойдет с тобой через час, через минуту, но ты никогда не пожалеешь о времени, проведенном со мной. Это может быть месяц, или до самой старости, когда нам обоим придется носить подгузники. Я буду рядом.

— Подгузники?

— Подгузники, — подтвердил Даллас и наклонился, чтобы поцеловать меня. — Я обещаю.

 

ГЛАВА 26

— Скажи ей, — прошептал Джош, заходя в кухню, чтобы налить в стакан яблочный сок из холодильника.

Я стиснула зубы и угрожающе выпучила глаза, после чего посмотрела на маму, которая стояла возле плиты и мешала рис.

— Скажу. Дай мне время, — прошипела я и снова посмотрела на маму, чтобы убедиться, что она ничего не заметила.

— Трусиха, — бросил через плечо Джош и вышел из кухни.

К сожалению, он был прав. Мне нужно было рассказать маме о Далласе, вернее, объяснить, почему Даллас придет на рождественский ужин вместе с мисс Перл.

Черт.

Я вытащила из ящика чистое кухонное полотенце и открыла кран, чтобы намочить его.

— Мама, к нам на ужин придут мисс Перл и Даллас.

— Мисс Перл? Соседка?

— Да, соседка. Та, у которой сгорел дом.

— А кто еще? — поинтересовалась она, стоя ко мне спиной.

— Даллас. Сосед. Тренер Джоша. — Мы говорили о нем уже раз десять. Наверное, мама втайне надеялась, что это окажется кто-то еще с таким же именем.

— Тот, который весь в татуировках?

Господе Иисусе!

— У него не так много татуировок, — простонала я.

— Много.

Когда я начала выжимать полотенце, мне пришлось мысленно убеждать себя, что это не мамина шея.

— Прекрати. Тебе придется привыкнуть к ним. Теперь ты будешь видеть их часто. — Вот, я сделала это.

— Сómo? (исп. Почему?).

Я повернулась, чтобы посмотреть на женщину, которая дала мне жизнь, которая постоянно спорила со мной, критиковала и осуждала, но в то же время была для меня целым миром.

— Ты знаешь cómo.

Она прищурила один глаз и сделала глубокий вдох.

— Он твой парень? — по-испански спросила мама. Судя по всему, она была близка к шоку.

Я не могла лгать ей.

— Можно сказать и так.

Женщина, которая подарила мне жизнь почти тридцать лет назад, мгновенно схватилась за сердце.

— Я люблю его, мам.

Она отвернулась. Господи! Я подошла к ней и как можно спокойнее объяснила:

— Он самый лучший мужчина, мама. Мне очень повезло. Не надо делать вид, что тебя вот-вот хватит удар. Да, у него есть татуировки. У Родриго тоже были татуировки, к тому же он женился на Мэнди, которая была не мексиканка и даже не католичка. Прекрати это.

— Как ты можешь…

Ну вот.

— Как я могу что? Мальчикам он очень нравится. Луи практически влюблен в него. У Далласа стабильная работа. Его бабушка живет с ним. Он был женат и не вступал в отношения со мной, пока не развелся…

— Он был женат!

Я уже была на грани срыва, поэтому не удержалась:

— Ты тоже была замужем до папы. Помнишь того парня?

Она поперхнулась.

— Ты думала, что я не знаю? Мама, я всегда знала. Отец рассказала мне об этом уже очень давно. Но разве это имеет значение?

— Диана… — покраснев, произнесла мама.

Я улыбнулась и сделала шаг вперед, чтобы положить руку ей на плечо, но она отодвинулась. Это сильно расстроило меня.

— Что такое? Мне наплевать, что у тебя был первый брак. Не нужно смущаться. Судя по всему, первые отношения у всех получаются неудачными, вспомни Родриго. Но в конце концов ты встретила папу, и у вас появились мы. Все в порядке.

Мама повернулась ко мне спиной и склонилась над столешницей.

— Прекрати упоминать о Родриго, Диана.

— Мам…

— Нет, нет. Это не имеет ничего общего со мной и тем, что произошло до твоего рождения.

Понятно, ей было стыдно за то, что я знала ее секрет. Я все понимаю. Я бы чувствовала себя так же, если бы врала кому-то почти тридцать лет.

Мама снова покачала головой и прижала руку к груди.

— Как ты можешь впускать другого мужчину в свою жизнь, в жизнь мальчиков? У них уже есть отец. Отличный отец…

— О чем ты говоришь? Какой отец? Я люблю Далласа и знаю, что он тоже любит меня. Даже если мы когда-нибудь поженимся, никто не сможет заменить мальчикам Родриго. Как ты можешь так думать? Я полагала, что ты разозлишься, потому что обычно тебе не нравятся мои парни. Но в этот раз все по-другому. Он чудесный и, наверное, слишком хорош для меня.

У мамы затряслись плечи, поэтому я подошла и обняла ее за шею.

— Я все время думаю о Родриго. Разговариваю с мальчиками об отце. Никто из нас не забыл о нем и никогда не забудет. Но разве ему не хотелось бы, чтобы мы были счастливы?

Мама не произнесла ни слова.

— Мама, я люблю тебя.

Она опустила подбородок на мою руку и спустя какое-то время произнесла:

— Прости меня. Ты права. Ты права, — наконец, признала она.

— Я знаю, я всегда права.

Мама шмыгнула носом.

— No te creas (исп. Только в твоих мечтах). — Она взяла меня за руку и переплела наши пальцы. — Я скучаю по твоему брату. В этом году я дважды поймала себя на том, что покупаю ему рождественский подарок.

Мне хотелось попросить ее рассказать больше, но я промолчала. Пока сказанного было достаточно.

— Я просто хочу для тебя самого лучшего. Я совершила так много ошибок, Диана. Я не хочу, чтобы ты повторяла их. Я не всегда была такой, как сейчас.

— Мам, мы семья, и я люблю тебя любой, — обняв ее, сказала я.

— Я тоже тебя люблю. — Она с силой сжала мою ладонь. — Да, не всем удается найти такого мужа, как твоей кузине. Я понимаю.

Я закатила глаза. Господи, мне следовало ожидать этого. И почему ей до сих пор удается шокировать меня?

Мама отпустила мою руку и похлопала меня по спине.

— Ладно, теперь я в порядке. — Она отвернулась и начала вести себя так, будто ничего и не произошло. — Могла бы и раньше сказать, что будут гости. Я бы надела платье посимпатичнее.

Я обняла ее за плечи и отошла.

— Кого ты собираешься впечатлить? Ты уже замужем.

— Не понимаю, где я ошиблась в твоем воспитании, — бросив взгляд через плечо, возмутилась мама.

— Я тоже.

Внезапно во входную дверь постучали.

Я была практически уверена, что когда пошла открывать ее, мама погрозила мне вслед туфлей. Я улыбнулась мисс Перл, которая стояла за дверью. Ее волосы были уложены вокруг головы как нимб, она надела свитер с елками и милые сережки в виде снеговиков.

— С Рождеством, мисс Перл.

Пожилая женщина самодовольно улыбнулась мне:

— Сейчас канун Рождества, Диана.

Боже, помоги мне. Я рассмеялась и наклонилась, чтобы обнять ее.

— Заходите.

Только сейчас я, наконец, обратила внимание на Далласа, который стоял прямо за ней. На нем была серая фланелевая рубашка, верхняя пуговица была расстегнута. Он сделал шаг вперед.

— Привет, свет моей жизни.

Мое сердце забилось как сумасшедшее лишь от одного взгляда на него. Это когда-нибудь пройдет? Надеюсь, что нет.

— Привет, Профессор. — Я встала на носочки и поцеловала его. Поцелуй был медленным и сладким, он напомнил мне о том, чем мы занимались в моей спальне три ночи на этой неделе. И чем я надеялась заняться и сегодня. Вчера у Далласа были дела с Трипом, поэтому он не пришел. Мне было все равно, чем они занимались. Я доверяла Далласу, да и Трипу тоже.

— Спасибо, что пригласила нас.

Я закатила глаза и быстро поцеловала его в губы.

— Не стоит благодарить меня.

— Ладно, тогда можешь поблагодарить меня. — Даллас засунул руку в карман, вытащил что-то розовое и быстро натянул мне на голову.

— Я связал тебе шапку. — С этими словами он улыбнулся и нежно обхватил мои щеки ладонями.

Я не могла произнести ни слова.

— Розовая для Принцессы Персик.

Сглотнув, я прошептала:

— Если таким образом ты пытаешься затащить меня в постель, нам придется дождаться, когда все разойдутся. Спасибо. Не могу поверить, что ты связал ее для меня.

— Я же обещал.

И правда. Он действительно пообещал сделать это. Я убрала его руки от своего лица и изучила большие ладони и длинные пальцы. Костяшки на одной руке были сбитыми.

— Чем ты, черт возьми, занимался?

— Да так, ничем особенным.

Я прищурилась и пристально посмотрела ему в глаза, не обращая внимания на расплывающуюся на его лице улыбку.

— Вы кого-то избили?

Я могла представить себе дерущегося Трипа. Но Далласа? Для этого должна быть серьезная причина. Может быть, Трип влез в драку, а Даллас вступился…

Даллас поднял здоровую руку и прижал ладонь к моей щеке.

— Да. Он заслуживал этого. — Не успела я сказать ни слова, как он наклонился и нежно поцеловал меня.

Неужели он... Джереми?

— Куда ты ездил? — не прерывая поцелуй, поинтересовалась я.

— В Форт-Уорт.

Черт возьми.

Даллас снова прижался к моим губам.

— Давай ты не будешь больше задавать вопросов. Пусть это будет один из твоих рождественских подарков, детка.

Сейчас был один из таких моментов в моей жизни, когда я не знала, что сказать. Поэтому я просто взяла его руку и поцеловала сбитые костяшки. Наверное, в прошлой жизни я сделала что-то выдающееся, раз заслужила такого мужчину.

— Завтра у тебя все еще выходной? — улыбаясь, поинтересовалась я.

Даллас кивнул, не отрывая от меня своих ореховых глаз.

— Ты не мог бы присмотреть за мальчиками во второй половине дня? У меня есть клиенты… — Мне даже не пришлось выдавливать из себя просьбу о помощи.

— Конечно, — оборвал меня Даллас.

Он выглядит довольным или мне это только кажется?

— Ты попросила меня о помощи.

— И что? — ухмыльнулась я.

— Ты и правда любишь меня.

— Заткнись, — простонала я. — Тебе лучше привыкнуть к этому, потому что я не отпущу тебя, если в один прекрасный день ты устанешь от моих просьб и решишь смыться.

Даллас покачал головой и широко улыбнулся.

— Я не уйду. Никогда.

— Смотри, ты сам сказал, — не смогла удержаться я.

— Я могу подтвердить свои слова на бумаге.

— Угу. — Я покраснела и быстро сменила тему разговора. На сегодня хватит. Может, однажды я и привыкну к этому, но все же надеюсь, что это будет не так. Когда подобные моменты становятся обычным делом, ты перестаешь ценить их.

— Ты общался с братом?

Даллас пожал плечами.

— Нет. Я оставил ему голосовое сообщение. Трипу показалось, что он видел его на прошлой неделе, но он не уверен.

— Мне жаль. Надеюсь, что Джексон перезвонит тебе.

— Я тоже. — Он поцеловал меня в щеку. — Знаешь, бабушка будет строить из себя недовольную особу, но на самом деле она рада провести Рождество с вами, — произнес Даллас в нескольких миллиметрах от моих губ и отстранился.

— Вот и хорошо. А я позабочусь о том, чтобы на столе было много мексиканских блюд. Чтобы у нее был повод для недовольства. — Я улыбнулась ему. — Что она сказала по поводу... ну, ты знаешь... нас?

Даллас снова обхватила ладонями мои щеки.

— Несколько дней назад она застукала меня, когда я вернулся домой от тебя и сказала, что «давно пора».

Я залилась краской. Боже мой.

— Теперь во время ужина я только и буду, что думать об этом. Она знает, что ты приходишь ко мне.

— Но я и сейчас пришел.

— То совсем другое. Куда большее, чем просто перейти улицу и заглянуть в гости, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Даллас пожал плечами и провел большим пальцем по моей нижней губе, слегка оттягивая ее.

— Однажды у нас будет Рождество, когда мне не придется переходить улицу.

— Мне бы хотелось этого. Очень. — Я посмотрела ему в глаза. — Главное, чтобы это было наше первое Рождество из многих. Я надеюсь на это.

Даллас улыбнулся еще шире и прижался своим лбом к моему.

— Ты права, это наше первое Рождество из многих.

 

ЭПИЛОГ

— Ты уверен, что хочешь сделать это?

Луи быстро кивнул — он был так возбужден, что у меня в горле снова встал ком — в тысячный раз после того, как он рассказал мне о своем плане несколько месяцев назад. Эта идея была полностью его. Я не имела к ней никакого отношения.

Я лишь хотела убедиться, что ничьи чувства не будут ранены.

— Луи, ты точно уверен? — опять-таки, в тысячный раз поинтересовалась я.

И опять-таки, ответ остался неизменными.

— Да, Tia.

— Ты уже не сможешь передумать.

Луи отошел от стола и направился к торту, который я только что вытащила из холодильника. На бело-голубом торте, который мы купили в магазине по дороге домой, красным было написано: «С ВОСЬМИДЕСЯТИЛЕТИЕМ, ДАЛЛАС». Мы с Джошем по меньшей мере три раза стукнулись кулаками — так нам было смешно.

Луи пожал плечами и схватился за край столешницы. Он был таким высоким, что у меня сжалось сердце. Джош перерос свою тетю еще три года назад, но с Луи у меня пока есть время. Еще год, и он начнет расти со скоростью света, а я буду оплакивать то, что он перестал быть ребенком.

— Я знаю, Tia. — Он улыбнулся и посмотрел на торт. — Я правда хочу этого. Ты уверена, что Даллас не станет возражать?

Ох уж мой чертов брат. Не проходило ни дня, чтобы я не думала о нем со слезами на глазах. Особенно, когда мы обсуждали этот вопрос.

К тому же, я была на четвертом месяце беременности.

Я. На четвертом месяце. До сих пор не поняла, как и когда Даллас уговорил меня на это, но, по моим расчетам, это произошло около года назад. Он никогда не поднимал вопрос о детях, а пошел по тому же пути, с помощью которого заставил меня влюбиться в него. Медленно, неожиданно и бесповоротно.

А еще я винила в этом Ванессу. Если бы мы вчетвером не поехали к ней в гости и мне не пришлось наблюдать за тем, как Даллас играет с ее младшеньким, то я, возможно, никогда бы не забеременела. А так у нас внезапно началась какая-то ребенко-делательная лихорадка, но я точно не стану жаловаться по этому поводу.

Теперь же я страдала от ужасных утренних недомоганий, а мое настроение менялось сто раз на день по самым дурацким поводам. Прошла мимо фотографии брата — и начинаю плакать. Джошу нужны новые брюки, потому что из старых он вырос — я плачу. Даллас оставил мне записку на зеркале в ванной — я снова плачу.

Даллас же был на вершине счастья — будто я подарила ему целый мир. Мальчики тоже обрадовались, намного сильнее, чем я ожидала. Теперь меня окружали три защитника, которые пилили меня, если я тащила сумки из магазина, выбрасывала мусор или слишком много работала.

Сегодня мы вчетвером планировали отпраздновать сорокашестилетие Далласа. Моим родителям пришлось уехать из города на похороны одной из моих дальних родственниц.

Когда Луи впервые спросил меня, нормально ли воспринял бы мой брат то, что он собирался сделать, то я не знала, что ответить. Мне хотелось думать, что «да», но как я могла быть уверена в этом? Однако, чем больше я размышляла об отношениях Луи и Далласа, о том, как они стали близки за эти пять лет, и как Даллас любил этого мальчика…

— Никто не заберет у тебя память о нем. Твой отец хотел бы, чтобы ты был счастлив, Луи. Он бы понял, и я знаю, что ему бы очень понравился Даллас.

Луи задумчиво кивнул, после чего кивнул еще раз, уже более уверенно.

— Да, я хочу. Я правда хочу этого.

Я не стану плакать. Я не стану плакать.

— Я знаю, но это очень серьезное решение. Если я когда-нибудь устану от Далласа, то мы можем развестись…

— Только через мой труп, детка, — раздался голос за моей спиной.

Черт. Что он слышал?

Даллас подошел, обхватил мой живот ладонями и положил подбородок мне на макушку.

— Я никогда не отпущу тебя. — Я была уверена, что в этот момент он улыбался Луи.

Я прижалась к нему и сжала его ладонь.

— Хотела бы я посмотреть, как ты сможешь остановить меня.

— Ты не дойдешь даже до конца улицы. Ты слишком любишь нас.

— Вас? — рассмеялась я.

— Джош и Луи не бросят меня.

Признаться, он был прав. Они бы не бросили его. Этот мужчина вошел в нашу жизнь и занял в ней место, которое никто и никогда не сможет заполнить. Мальчики любили его практически так же, как меня. Но я нисколько не расстраивалась по этому поводу.

Нет, это ложь. Может быть, немного. Мне всегда было сложно делиться, но я решила для себя, что если они кого и полюбят, то уж лучше это будет Даллас.

Даллас убрал подбородок с моей макушки и потерся щетиной о висок.

— Почему ты говоришь о том, что никогда не произойдет?

Конечно, этого никогда не произойдет. Если я думала, что любила Далласа, когда он развелся С Той, Чье Имя Упоминать Нельзя, то теперь это чувство усилилось многократно. Он был любовью моей жизни и как минимум раз в неделю признавался мне о том, что я — свет его жизни: с помощью записок, либо шептал мне об этом ночью в кровати, либо говорил, когда обнимал меня…

Я посмотрела на Луи, он с улыбкой наблюдал за тем, как я вру:

— Мы обсуждали, как назвать ребенка. Нужно выбрать хорошее имя, ведь его нельзя будет потом просто поменять. Если это девочка, мы можем назвать ее Перл.

Даллас задумчиво хмыкнул мне в ухо. Когда он переехал к нам, мы спросили мисс Перл, не хочет ли она жить с нами вместо того, чтобы в одиночестве обитать в отремонтированном после пожара доме. Но нам так и не удалось уговорить ее на это. Она была счастлива жить так, как жила всю жизнь, ей вполне хватало ужинов с нами. Два года назад Даллас нашел ее бездыханной на диване, мы все были шокированы тем, что она покинула нас.

Именно на ее похоронах мы в последний раз видели Джексона. Даллас сказал, что тот изредка звонит ему. Я переживала из-за этого, потому как знала, что Даллас до сих пор надеется на то, что его брат вернется и перестанет быть придурком.

Луи громко прочистил горло. Это тут же заставило меня улыбнуться и забыть о мисс Перл и о Джексоне. Я точно знала, от кого он перенял эту привычку.

— Дал, хочешь увидеть свой подарок? — поинтересовался он.

— Не нужно ничего дарить мне, Лу.

Луи просиял.

— Но я хочу, — ответил он, хватая подарок, который запаковал сам пару дней назад.

Даллас обошел меня, встал рядом и одной рукой взял подарок. Если он и заметил, что тот странно изогнулся, то никак не прокомментировал это. Свободной рукой он обнял Луи, а десятилетний мальчишка обхватил обеими руками мужчину, который стал так много значить в его жизни.

— Ты приготовил подарки и ничего не сказал мне? — раздался позади нас голос Джоша.

Сейчас ему было шестнадцать лет, но он выглядел намного старше. Мой Джош. Несмотря на рост и мускулистое тело, у него были детские черты лица. У него все еще было лицо моего Джоши. Проходя мимо Далласа, он пихнул локтем мужчину, который перестал быть его тренером два года назад, и обнял меня за плечи.

— Что там у тебя? — поинтересовался Джош, прекрасно зная, что собирался сделать младший брат.

Когда Луи подошел обсудить свое намерение со мной, я попросила его подойти к брату и рассказать о своих планах. Джош сперва расстроился, но мы поговорили об этом и, в конце концов, он понял и принял решение Луи.

Вторым человеком, с которым я попросила Луи поговорить, была моя мама. С годами она потеплела к Далласу, что было неудивительно — он был идеальным. Но то, что собирался сделать Луи, могло привести ее в ярость. Не знаю, что именно было сказано между ними двумя, но Луи продолжил претворять свой план в жизнь. Наверное, все прошло не так уж плохо.

Даллас тоже пихнул Джоша локтем и принялся разрывать оберточную бумагу.

— Я не знаю.

Я прикусила губу, мой взгляд метался от Луи к Далласу и обратно. То, что сейчас произойдет, сильно изменит их жизни. Под оберткой оказалась стопка бумаг. Даллас наморщил нос и начал читать их.

Несколько секунд спустя он посмотрел на Луи и с трудом сглотнул. Еще через несколько секунд повернулся ко мне и еще раз сглотнул. Вид у него был ошарашенный. Даллас снова уткнулся в бумаги, перечитал слова, на которых остановился, и сделал глубокий-глубокий вдох.

В его глазах заблестели слезы. Он облизал верхнюю губу и снова сделал глубокий вдох. Посмотрел на меня и повернулся к Луи.

— Лу, я готов усыновить тебя тысячу раз, дружище. Это огромная честь для меня, — хрипло произнес он.

Как только Луи бросился в объятия Далласа, я разревелась. Признаться, гормоны тут были ни при чем.

Я стояла и думала о том, что иногда в жизни случается трагедия, которая выжигает тебя до тла. Но если очень захотеть, то можно задержать дыхание, пробраться сквозь пелену дыма и научиться жить дальше. А иногда на остатках пепла можно вырастить нечто прекрасное. Если тебе повезет.

Мне. Очень. Повезло.

* КОНЕЦ *