Черт.

— Ну почему сегодня на улице хорошая погода?

Джинни просто прочитала мои мысли.

Сквозь стеклянную дверь и окна магазина пробивались такие яркие солнечные лучи, что мне пришлось прищуриться. Пик похмелья пришелся на вчерашний день, но я до сих пор была не в форме после нашего алкогольного марафона. Голова болела, а во рту будто сдохло какое-то животное.

Боже, я становлюсь старой. Пять лет назад я бы не чувствовала себя настолько дерьмово спустя сорок восемь часов после попойки.

— Никогда больше не буду пить, — пробурчала я рыжеволосой женщине, которая проснулась на моем диване день назад.

— Я тоже, — простонала она и практически зашипела, когда дверь в «Диалог ножницами» открылась, и в салоне стало ярче. В помещение с телефоном у уха вошел Шон, еще один парикмахер.

Он приветственно кивнул, но мы чувствовали себя, как дети Дракулы на солнце, поэтому никак не отреагировали на это.

Боже.

Зачем я пила? Черт, знала же, что не стоит употреблять столько алкоголя, но после того, как мы вместе уехали на такси из байкерского бара с очень подходящим названием «Хаос», то выпили еще по бутылке вина каждая.

Когда я проснулась на следующей день, лежа на животе, и почувствовала первый приступ тошноты и вялость, то пообещала боженьке, что никогда больше не стану пить, если у меня перестанет болеть голова и пройдет дурнота. Наверное, он знал, что я солгала и не собирался облегчать мои страдания. Мама всегда говорила, что Бога обдурить невозможно.

— Зачем ты заставила меня выпить целую бутылку вина? — имела наглость поинтересоваться Джинни.

Я уселась в рабочем кресле поглубже и искоса посмотрела на нее, не желая поворачивать голову.

— Я не заставляла тебя ничего делать. Ты же сама сказала, что тебе необходима собственная бутылка вина. «Не хочу белое. Хочу красное».

— Не помню этого.

— Конечно, ты не помнишь этого.

Она фыркнула, а я улыбнулась, моя головная боль тут же усилилась.

— Не знаю, как мы доживем до конца дня.

— У меня осталось не так много людей по записи. А у тебя? — По понедельникам и средам у меня обычно было немного работы, и именно в эти дни я забирала мальчиков со школы.

Джинни застонала.

— У меня есть два часа, а потом пойдет народ. Я, наверное, прикорну в комнате отдыха. — Она замолчала. — Я подумываю сходить в магазин на заправке и купить маленькую бутылку вина. Мне кажется, что если я ее выпью, то почувствую себя лучше.

Подруга говорила дело. Сегодня утром я долго смотрела на последнюю бутылку вина в холодильнике, но все же отговорила себя от нескольких глотков для снятия похмельного синдрома.

Следующий клиент будет у меня через час, потом пятнадцатиминутный перерыв и еще один клиент. Работать, когда тебя мучает похмелье, сущее проклятье.

— Иди, я разбужу тебя.

Неожиданно Шон хлопнул дверью в комнату отдыха, и мы обе страдальчески застонали.

Я еще глубже опустилась в кресле и сложила руки на груди.

— А твой кузен довольно милый.

— Который?

Как я могла забыть, что мой сосед тоже ее кузен? У меня не было сил на то, чтобы помнить о родственных связях Джинни с Далласом и его братом, имени которого я не знала.

— Трип.

Подруга издала звук, который прозвучал как жалкая попытка усмехнуться.

— Даже не думай об этом, Ди.

— А что с ним не так?

— Как бы тебе сказать. Он отличный друг и родственник, но как партнер в отношениях… Нет. У него уже есть два ребенка от разных девиц.

— О! — Один ребенок от одной девушки — это нормально. Но два от разных? Нет.

— Не пойми меня неправильно, Трип отличный парень и хороший отец. Он второй человек после папы, которого я люблю больше всех в семье. Но кузен — ловелас, и навряд ли изменится в ближайшее время, — объяснила она. Кажется, Джинни уже не раз произносила эту речь. Значит, ее любимчиком был Трип, а не кузен, который сидел за другим концом барной стойки и даже не подошел, чтобы поздороваться.

— Его старший сын играет в бейсбол, как и Джош.

Ха. Я искоса посмотрела на нее, намереваясь пошутить.

— Так ты говоришь, что у нас есть кое-что общее?

— Это ради твоего же блага, Ди. Нет. Не заводи с ним отношения.

— А я так мечтала о том, чтобы мы породнились, — рассмеялась было я, но мозг тут же подсказал мне, что не стоит шутить подобными вещами.

Джинни фыркнула и мгновенно застонала.

— У меня есть и другие члены семьи, знаешь ли. — Помолчав, она поинтересовалась: — Значит, ты живешь напротив Далласа?

— Угу. А он и правда твой кузен? — Совпадение было слишком невероятным.

— Да. Его мама — сестра моего отца. Сестра отца Трипа.

В голосе Джинни слышалось сомнение, я поняла, что по какой-то причине ей не слишком хотелось говорить об этой ветви семьи. Потому как, когда мы работали, она не переставая болтала об остальных родственниках. Джинни упоминала о Трипе много раз, но никогда не произносила имени Далласа. Интересно, почему. Но я не хотела спрашивать об этом.

Однако подруга слишком хорошо меня знала и могла угадать, когда мне любопытно, но я не хочу поднимать тему первой.

— Мы не близки. Он рос не с нами и немного моложе меня и Трипа. — Джинни было сорок три года; ее «моложе» мало что объясняло. — Он бывший морпех в отставке или что-то в этом роде. Я точно не помню. Как я слышала, Даллас вернулся год назад. За это время я видела его всего один раз.

— О. — Это единственное слово, которое пришло мне на ум. Я, черт возьми, знала это! Он служил в армии и довольно долго. Сколько ему лет? Не успела я хорошо подумать, как уже спросила: «А он женат?»

— Помню, кто-то говорил, что они с женой не живут вместе, но это все, что я знаю, — ответила Джинни, не глядя на меня. — Я могу по пальцам пересчитать наши встречи за последние двадцать лет. И точно никогда не видела ее рядом с ним.

Не живут вместе. Это все объясняло. Кольцо. Женщина в машине, с которой они кричали друг на друга. В принципе, это объясняет и его странности. Может, он не хотел, чтобы кто-нибудь подумал, будто мы флиртовали? Одна из моих давних клиенток прошла через тяжелый развод. После ее рассказа о том, как они ругались с мужем за каждый предмет, я поняла, что брачный договор — это необходимость.

— Я познакомилась с его братом. — Даже больше, чем просто «познакомилась», но я не собиралась говорить об этом. — Он придурок. Без обид.

Джинни развернулась и посмотрела на меня.

— Джексон здесь?

Почему она произнесла его имя с таким ужасом, будто он Кэндимэн? (Примеч. Кэндимэн — маньяк из одноименного фильма. По легенде появляется, если произнести его имя перед зеркалом пять раз, вспарывает железным крюком живот своим жертвам). Неожиданно зазвонил мой телефон, и я мгновенно забыла о ее вопросе. Не имея никакого желания вставать, я потянулась и, пыхтя, схватила сумку. Мне было достаточно одного быстрого взгляда на экран, чтобы отклонить звонок.

Я молча убрала телефон в сумку, он зазвонил снова. Я со вздохом посмотрела на экран и застонала, не зная, радоваться ли тому, что решила снова взглянуть кто звонит, или бояться.

— Черт.

— Кто это? — с любопытством поинтересовалась Джинни.

Я задержала палец над экраном, зная, что должна ответить, но не слишком желая делать это.

— Из школы.

Судя по ее выражению лица, она поняла мои чувства. У подруги было двое сыновей. Звонок из школы просто не может быть чем-то хорошим. Никогда.

— Черт, — сказала я еще раз и заставила себя ответить.

— Алло? — Я надеялась на чудо, точно зная, что его не произойдет, а свободной рукой пыталась найти в сумке ключи.

— Миссис Касильяс?

Я нахмурилась из-за ее «миссис», но не стала поправлять женщину.

— Да.

— Это Ирэн из «Тафт Элементари». У нас произошел…

* * *

Ничто в моей жизни не подготовило меня к тому, чтобы воспитывать двух мальчиков в возрасте двадцати шести лет. Правда.

Ни один из бывших четырех парней не научил меня тому, как общаться с двумя маленькими человечками, которые в будущем станут мужчинами. Мужчинами, у которых, может быть, появятся свои семьи — через несколько десятилетий. Мысль об этом ужаснула меня. Я встречалась с парнями и идиотами, которые оставалась мальчишками, несмотря на количество волос на лице. И сейчас на мне лежит ответственность не воспитать такую же парочку придурков. Как вы понимаете, я полный профан в этом вопросе. Мои бывшие были как использованная жевательная резинка, которую можно найти прилепленной с обратной стороны стола в какой-нибудь забегаловке.

Мы с Родриго всегда были близки, но все же он был на пять лет старше меня. Я была слишком маленькая, чтобы обращать внимание на то, как он пережил подростковый возраст. Помню только, что он был популярный, спортивный и всеобщий любимец. Я точно не могу поинтересоваться об этом у родителей. Или позвонить Ларсенам и спросить совета у них; они вырастили двух девочек, а я быстро поняла, что мальчики совершенно другие. Джош и Луи творили такое, что я и представить себе не могла. Не сомневаюсь, что будь я пятилетней девочкой, подумала бы то же самое.

Что, черт возьми, мне делать с ними? Воспитывать по-другому? Проводить беседы? Держать в узде?

Не думаю. Родители были гораздо снисходительнее — а это о чем-то говорит, так как они были строгими — с Родриго, чем со мной. Раньше это выводило меня из себя. Они оправдывали все его действия тем, что он мальчик, а я невинный цветок, который нужно оберегать любой ценой. Именно поэтому меня наказывали, если я поздно возвращалась домой, а ему доставался лишь вздох и закатанные глаза. От меня они требовали куда большего, чем от него.

В общем, я сидела в «хонде» с Джошем и Луи и все еще пыталась решить, как реагировать на произошедшее. Забрав Джоша из школы, я поехала на работу и обслужила двух последних клиентов. За это время мы с ним не произнесли друг другу ни слова. Потом настало время забирать Луи. Тот будто почувствовал напряжение в машине и тоже вел себя подозрительно тихо.

Джош ударил по лицу маленького мальчика.

Я была в ярости, пока не приехала в школу и не переговорила с директором и самим Джошем.

Он и правда ударил мальчика из класса. Но сделал это потому, что маленький засранец избивал в туалете другого ребенка. В пятом-то классе! Джош вмешался, и маленькая сволочь направил свою агрессию на моего племянника. Все раздражение, которое бурлило во мне по дороге в школу, мгновенно испарилось. Но директор начал говорить о том, что это серьезное нарушение правил и бла, бла, бла, они не потерпят насилия, бла, бла, бла.

Этот ублюдок попытался отстранить Джоша на неделю от школы, но я начала спорить, и мы сошлись на двух днях. Мне пришлось пообещать, что я проведу с ним долгую беседу и накажу Джоша.

В этом-то и была вся проблема.

Диане, тете, хотелось пожать Джошу руку за то, что он вступился за другого ребенка. Купить ему мороженое и похвалить за то, что парень поступил правильно. Может, даже подарить ему новый диск для игровой приставки.

Диана-родитель должна была поступить иначе. Если бы у меня были неприятности в школе, родители отругали бы меня и наказали на шесть месяцев. Помню, когда мне было четырнадцать лет, я накричала на маму и захлопнула дверь у нее перед лицом. Она распахнула ее и дала мне пощечину. А если бы меня отстранили от школы? Да я бы уже лежала в могиле.

Ну и что мне делать? Как поступить?

Родители держали меня в ежовых рукавицах, и я выросла нормальным человеком. Но сколько раз я считала, что они ничего не понимают и не знают меня! Я не могла ничего им рассказать, так как знала, что они не поймут этого.

Мне не хотелось, чтобы Джош и Луи думали обо мне так же. Может, проблема в том, что я их тетя, а вынуждена быть родителем?

И все же что делать?

— У меня неприятности? — со своего места в детском кресле поинтересовался Луи.

Я нахмурилась и посмотрела на него в зеркало заднего вида.

— Нет. Или ты сделал что-то плохое?

— Просто ты молчишь и забрала Джоша из школы раньше, чем меня, — ответил он, глядя в окно.

Джош раздраженно вздохнул.

— У тебя нет неприятностей. Не будь иди… — Он спохватился и продолжил: — глупым. Неприятности у меня.

— Почему? — с таким энтузиазмом спросил Луи, что я чуть не рассмеялась.

Карие глаза, напоминающие мне о Родриго, быстро посмотрели в зеркало заднего вида на меня.

— Потому что.

— Почему потому что?

— Потому что, — повторил он, пожимая плечами. — Я кое-кого ударил, и меня отстранили.

— Что значит отстранили?

— Я два дня не буду ходить в школу.

— Что! — закричал Луи. — Я тоже хочу, чтобы меня отстранили. Что мне нужно сделать для этого?

Мы с Джошем одновременно застонали.

— Это плохо, Лу. Если тебя отстранят от школы, я убью тебя.

— Но…но… почему Джош живой?

Голубые глаза с любопытством уставились на меня в зеркало заднего вида.

— Потому что я не стану злиться, если вы попадете в неприятности из-за хороших поступков…

— Как можно попадать в неприятности, поступая правильно? — поинтересовался Лу.

И что мне ему ответить? Пришлось взять паузу, чтобы подумать.

— Потому что иногда хорошо — не значит правильно для всех людей. Понятно?

— Нет.

Я вздохнула.

— У вас в классе есть хулиганы? Те, кто задирают других детей и говорят им отвратительные вещи?

— Хм… у нас есть мальчик, который говорит всем, что они геи. Не знаю, что это такое, но учительница заявила, что это не плохое слово и позвонила его маме.

Господи.

— Я потом расскажу тебе, что это означает. Но это не плохое слово. Значит, этот мальчик говорит другим детям то, что расстраивает и злит их? Тогда он хулиган — человек, который оскорбляет чувства других людей. Это плохо, правда?

— Правда.

— Есть ребята, которые не могут защитить себя от нападок подобных хулиганов. Некоторые люди просто не обращают внимания на оскорбления, но есть те, кто принимает их близко к сердцу. Ты понимаешь, о чем я говорю? Они могут начать плакать или думать о себе плохо. Но в том, чтобы не нравиться кому-то, нет ничего страшного, правда?

— Правда?

Я чуть не фыркнула, услышав вопрос в его голосе.

— В общем, мальчик из класса Джоша оскорблял и задирал другого ребенка… Джош, расскажи, что произошло.

— Он говорил, что тот мальчик гре… — Джош замолчал и посмотрел на меня. Что? Дети матерятся уже в десятилетнем возрасте? Когда мне было столько лет, самым большим оскорблением было сказать «пердун». — Он обзывал другого мальчика плохими словами, типа каракатица, из-за роста, а еще смеялся над его кроссовками, потому что это не «Найк»…

О, черт. Об этом я еще не слышала.

— Я сказала ему прекратить, но он начал оскорблять меня.

Интересно, что он сказал Джошу? И почему мне внезапно захотелось пойти и пнуть этого ребенка под зад?

— Я потребовал, чтобы он замолчал. Но он начал говорить плохо обо мне и другом мальчике…

Мне захотелось пнуть под зад не только этого парня, но и его мамашу, а потом еще и бабушку, чтобы преподать урок всей семейке.

— Он щелкал меня по уху, по шее, наступал на ноги, пнул пару раз, поэтому я ударил его по лицу, — закончил Джош. А я начала подумывать о том, чтобы отыскать еще и пару тетушек этого маленького ублюдка.

— О, — задумчиво ответил Лу.

Я отложила план на потом, напомнив себе, что сейчас нужно вести себя как взрослая.

— В общем, директор разозлился на Джоша, хотя не он начал это первым. Мне кажется глупым, что у него теперь проблемы, хотя именно второй ребенок вел себя как засранец…

Луи начал хихикать.

— Не говори abuelita (исп. бабушка, бабуля), что я так сказала. Я не собираюсь злиться на Джоша за то, что он сделал, в отличие от директора. Вступиться за человека, которого обижают, — это правильно. Только расскажи мне об этом. Я попытаюсь понять тебя. И не нужно драться беспричинно. Иногда все делают неправильный выбор, но мы должны попытаться извлечь из него урок.

— Я никогда не делаю неправильных выборов, — заспорил Луи.

Мы с Джошем рассмеялись, и это не прошло незамеченным для самого юного человека в машине.

— Что? — возмутился он.

— Ты никогда не делаешь неправильных выборов. — Я подняла руку, и Джош дал мне пять. — Сколько раз я просила тебя не засовывать фольгу в микроволновую печь, а ты все равно это сделал и сломал ее!

Джощ дал мне пять снова.

— А помнишь, как-то раз ты сказал, что тебе нужно покакать, и мы отправили тебя в туалет…

— Замолчи! — закричал Лу. Даже не глядя на него я знала, что он покраснел.

—… но вместо этого ты сходил по большому в трусы? — со смехом продолжил Джош.

— Это была случайность!

У меня затряслись плечи и только то, что я вела машину, удержало меня от истерики при мысли о том, как Луи неудачно пукнул в прошлом месяце.

— Это была случайность, и она научила тебя сдерживаться. Вот видишь, ты извлек урок в том, что касается туалета.

— Да, — пробурчал он таким поникшим голосом, что я рассмеялась еще сильнее.

— И для этого тебе пришлось нагадить в штаны, — фыркнула я, останавливаясь на подъездной дорожке возле дома.

— Tia!

Я вылезла из машины, держась за живот и со слезами на глазах от смеха. Мы направились к входной двери, и по пути я дернула Луи за волосы, пусть знает, что мы просто шутили.

— Сегодня не жарко. Может, покидаем мяч? — Директор может идти в задницу, если думает, что я собираюсь наказывать Джоша. Я понимала, что родители и Ларсенсы, скорее всего, не согласились бы со мной, но мне было наплевать. Я гордилась своим ребенком.

— Давайте поиграем еще и в догонялки? — спросил Луи.

Алка-Зельтцер, Гаторейд (Примеч. общее название серии изотонических напитков, производимых компанией PepsiCo), Кола и много воды только немного притупили похмелье, но мне было стыдно отказывать пятилетнему мальчику в игре только потому, что я перепила.

— Конечно.

— А можно я потом покатаюсь на скейте?

— Можно.

— Ты нашла мне новую команду? — с надеждой в голосе поинтересовался Джош.

Черт. Я постоянно забываю об этом.

— Пока нет, но найду. Честно. — Мы уже говорили о том, что на это понадобится пару месяцев и, к чести Джоша, он не доставал меня этим вопросом изо дня в день. Но я знала, что для него это очень важно. Хорошо хоть, что мистер Ларсен берет его на занятия к своим тренерам по отбиванию и принятию мяча.

Пять лет назад я и не знала, что есть тренера по принятию мяча, а есть те, кто отрабатывает со спортсменами только навыки отбивания. В общем, один из них доводил до совершенства навыки Джоша в ловле мяча, а другой исправлял и улучшал его удар битой. Раньше я даже не представляла, сколько в это вкладывается труда и, уж тем более, насколько беспощадный и соревновательный это вид спорта даже для мальчиков-подростков. В нем не было ничего забавного, справедливого и позитивного. Команды играли, чтобы победить. Если бы Джош не был в таком восторге от бейсбола, я бы предпочла, чтобы он иначе проводил свободное время.

Спустя несколько минут мы переоделись и вышли с Маком на задний двор. Он был счастлив от того, что мы все дома. Я искоса посмотрела на Луи и решила придержать комментарии по поводу его наряда. Красные пижамные штаны с Человеком-пауком и фиолетовая рубашка, которую купила ему моя мама, не сочетались. Совершенно. Но я промолчала. Он мог одеваться так, как ему нравилось. Я заметила, что Джош тоже посмотрел на него, но промолчал.

Мы собиралась сначала покидать мяч, но почему-то начали играть в догонялки. Носились друг за другом, а Мак бегал за нами. Неожиданно я услышала рев моторов, но в этот момент Луи «запятнал» меня, и я помчалась за ним.

Мы остановились только когда запыхались и вспотели. Джош и Лу надели перчатки и приготовились ловить мяч.

Было очень жарко, но мы не обращали на это внимания и бросали друг другу мяч; для Джоша это была бессмысленная игра, но мне нравилось, что он играл в нее ради Луи.

— Можно я поотбиваю мяч? — спустя какое-то время поинтересовался Джош.

Я сморщилась и посмотрела на заборы соседей, воображая себе самое худшее.

— У тебя не настолько быстрые и крученые броски, чтобы я отбивал их со всей силы.

— У тебя не настолько быстрые и крученые броски, — передразнила я его. — Ладно. Будь осторожен. Мы же не хотим разбить кому-нибудь окно.

Он закатил глаза, как будто я сказала глупость. Может, для него так оно и было. Не ему же платить за новое окно и извиняться, в случае чего, перед соседями.

— Давайте хотя бы будем делать это перед домом, чтобы не пришлось прыгать за мячом через заборы. — Я посмотрела на Луи. — Это я о тебе, малолетний преступник.

— Я ничего не делаю! — Он рассмеялся и прижал обе ладони к сердцу, будто не понимая, о чем я говорю.

Мне это нравилось.

— Угу. Ты никогда не делаешь ничего плохого.

Луи недовольно запыхтел.

— Я схожу за битой, — воскликнул Джош и направился к дому.

Он быстро вернулся, и мы вышли на улицу, оставив скулящего и гавкающего Мака на заднем дворе. Но пес заслужил это, потому что в прошлый раз бегал через дорогу. В общем, я бросала Джошу мяч, а он отбивал его из раза в раз, доказывая, что занятия с тренером идут ему на пользу. Конечно, я подавала не со всей силы, но все равно…Мяч улетал на соседские газоны, а Луи бегал за ним по нашей просьбе и… за пять долларов, которые я ему пообещала.

Где-то после пятнадцати бросков я заметила двух мужчин, которые разговаривали перед домом Далласа. Один из них точно был он; кто еще стоял бы там с такой короткой стрижкой и мускулистым телом. А рядом с ним был… Трип, кузен Джинни. Чем дольше я смотрела на них, тем яснее становилось, что они спорили. Я быстро глянула на мальчиков, а когда вновь посмотрела через дорогу, оба мужчины уже переходили ее. Я улыбнулась блондину, вспомнив его поддразнивания в баре. Трип явно обожал моего босса. Это и то, что он предложил помочь нам поймать тогда такси, заставило меня симпатизировать ему еще больше.

Я подумала о том, как в отличие от Трипа мужчина, который находился сейчас рядом с ним, отказался разговаривать со мной. Но я тут же напомнила себе, что он приходил поблагодарить меня за помощь брату. За это можно дать ему пару очков.

К тому же у него семейные проблемы. И его можно понять. Каждый раз, расставаясь с парнем, я клялась не иметь никакого дела с мужским полом — кроме родственников, — но продолжалось это не больше нескольких месяцев.

Джош не замечал наших гостей, пока они не остановились на тротуаре в нескольких шагах от нас.

— Мы не хотели напугать вас, — подняв руки, произнес Трип, когда десятилетний парень бросил на него недовольный взгляд а-ля «кто, черт возьми, вы такие», который он явно позаимствовал у меня.

— Привет, Трип. — Я поприветствовала своего нового друга и только после этого соседа. — Привет, Даллас. Джош, Луи, это кузен Джинни, Трип, и наш новый сосед, Даллас. — Может, стоило упомянуть, что он тоже родственник босса? Мальчикам нравилась Джинни. Ее имя стало бы гарантом одобрения. Я не считала, что этот мужчина заслуживал подобной чести, но все же сказала:

— Он тоже кузен Джинни.

Мальчики молча пялились на них, пока я не посмотрела на Луи, широко раскрыв глаза.

— Привет! — закричал он гостям.

Даллас перевел взгляд на Луи и, к моему удивлению, широко улыбнулся ему.

— Как дела, дружок?

Вот, значит, как.

— Хорошо, — радостно ответил свет моей жизни и быстро глянул в мою сторону, будто спрашивая, правильно ли он поступает. Да, этот мужчина холоден и сдержан со мной, но это не значит, что я должна подавать ребенку дурной пример. Я подмигнула Луи.

— Привет, Диана, — наконец, поприветствовал сосед меня.

— Привет, — ответила я, переводя взгляд с Трипа на Далласа и Луи и обратно.

Зачем они подошли? Я не верила в совпадение, что Трип случайно оказался возле дома Далласа через два дня после нашего знакомства. Но… ладно, не буду зацикливаться на этом слишком сильно. Джинни ведь рассказала, что он из себя представляет. К тому же, он не был настолько заинтересован во мне. Просто флиртовал.

— Это твои парни? — поинтересовался Трип.

Я бы никогда не стала отрицать этого, особенно перед ними. Поэтому кивнула.

— Маленького дьяволенка зовут Луи, а это Джош. — Последний хмуро и оценивающе смотрел на незнакомых мужчин, сжимая в руках биту. Он явно не был впечатлен тем, что они кузены Джинни. Не знаю, от кого он взял эту привычку.

— У тебя отличный замах, — сказал Даллас ему.

Джош тут же растаял. Боже, один-единственный комплимент, и он уже польщен.

— Просто она слишком медленно бросает, — тут же сдал меня он.

Я чуть не поперхнулась, а Джош лишь шаловливо ухмыльнулся.

— Нет, у тебя хорошая стойка, руки и ноги находятся в правильном положении. Ты играешь в команде?

Я посмотрела на Трипа, и он игриво улыбнулся. Если он помнит слова Джинни в баре, то знает, что Джош играл за команду.

Что происходит?

— Больше нет, — ответил Джош.

Даллас слегка прищурился и посмотрел на моего племянника.

— Сколько тебе? Одиннадцать?

— Десять.

— А когда у тебя день рождения?

Джош сообщил, что меньше чем через два месяца.

В нормальных обстоятельствах, эти вопросы могли бы показаться странными, но за последние два года я много раз слышала о том, как родители обсуждают возраст и размер, и знала, что это связано с бейсболом. Внезапно я все поняла. Джинни упоминала несколько раз о том, что ее кузен тренирует бейсбольную команду, в которой играет его сын, такого же возраста, как Джош. Я тут же припомнила бейсбольный кубок в доме Далласа. Не знаю, с какой целью заявился Трип изначально, но сейчас они с Далласом вербуют Джоша, увидев, как он играет на лужайке перед домом.

Хм!

Минуточку. Значит, Даллас тоже тренер?

— В этом году у нас есть команда игроков до одиннадцати лет, — объяснил Трип, отвечая на мой невысказанный вопрос. — На следующей неделе будет отбор, и нам нужно пару новых игроков. — Голубые глаза, напоминающие мне о Джинни, посмотрели на меня, но практически мгновенно его внимание вновь переключилось на Джоша. — Если тебе это интересно, и мама разрешит…

Слава богу, Джош не стал поправлять его.

— …то приходи.

— Правда? — радостно воскликнул Джош. Мне тут же стало стыдно за то, что я не приложила усилий к тому, чтобы найти ему команду раньше.

— Да, — ответил сосед и вытащил из кармана потертый коричневый кожаный кошелек.

Порывшись в нем, он вытащил визитные карточки и вручил одну мне, а другую Джошу.

— Мы не обещаем, что ты попадешь в команду, но…

— Я попаду, — спокойно заявил мой мальчик, вызвав на моем лице улыбку. Самоуверенный маленький наглец. Я чуть не расплакалась. Он был стопроцентным Касильяс.

Далласа, наверное, тоже поразила его уверенность, потому что он искренне и добродушно улыбнулся, так же, как до этого Луи.

— Ловлю на слове. Напомни, как тебя зовут?

— Джош.

Наш большой сосед-грубиян, у которого отвратительный брат и который тусуется в байкерском клубе, как оказалось, тренировал маленьких детей играть в бейсбол на пару с байкером. И теперь он протягивал руку Джошу.

— Меня зовут Даллас, а это Трип. Рады были познакомиться.