— Пойдем, Анжелика, я провожу тебя, — снова вызвалась жрица сопровождать девушку. Она легонько дотронулась до плеча расстроенной девушки и сделала шаг по направлению к выходу.

Анжелика еще раз с невысохшими слезами на лице оглядела всех в помещении печальным взглядом и пошла следом за золотоволосой волшебницей.

— Не волнуйся, — успокаивала она Анжелику, — всё обязательно наладится. Тебе обязательно понравится в нашем городе. Твой новый дом уже приводят в порядок и мне очень хочется его тебе показать.

— Я не хочу новый, — снова всхлипнула девушка, — я хочу вернуться в свой старый.

Милена лишь сочувственно посмотрела на неё и не стала больше докучать ей разговорами. Она провела её вниз по металлической винтовой лестнице, потом они вышли на улицу и пошли по одной из дорожек.

— Тебе уже должны были приготовить ужин, — снова попыталась заговорить жрица. — Надеюсь, служанки успели стереть всю пыль в столовой. Ты не возражаешь, если я к тебе присоединюсь?

Анжелика только сейчас осознала, насколько она была голодна. Ведь последний раз она ела вчера вечером на острове, сидя в кругу возле костра. А сейчас уже опять начинало смеркаться. Правда время здесь было несколько иным, и девушке стало интересно, в каком часовом поясе она находится. Она спросила Милену:

— Простите… э-э-э… Милена?

— Да?

— А я могу узнать где мы? Ну, то есть, где этот город? Хоть на каком мы континенте вообще? Мне казалось, что сейчас более раннее время, а солнце уже садится.

— Думаю, этого я тебе рассказать пока не могу… Здесь примерно на четыре часа позже, чем на том острове, где тебя забрали. Ты еще не видела Элифис ночью! После захода солнца город просто сказочно великолепен! Ах, — она хлопнула в ладоши, — а мы уже пришли. Просто не терпится тебе его показать.

— Показать что?

Милена молча и таинственно улыбаясь подошла спиной к густым зарослям высокого кустарника, затем отодвинула рукой нависший разросшийся плющ с цветами и под ним обнаружилась деревянная лакированная дверь с вырезанным изображением диковинных цветов.

— В этом доме никто не жил вот уже сто шестьдесят лет и многое потеряло свой былой вид. Но ты сможешь постепенно вернуть его очарование или сделать что-то на свой вкус.

— В этом доме жила предыдущая лиана? — Анжелика задумавшись встала на месте. — При этом слове я представляю себе нечто зеленое и длинное. Как будто я сама какой-то плющ или вьюнок.

— А ты прими это просто как, скажем, должность или звание. Тогда будет проще.

— Ну, куда деваться, уж придется.

Анжелика подошла к двери и повернула ручку. Дверь тяжело отворилась с громким скрипом, на что Милена сказала, пожав плечами:

— Все смажут. Времени было слишком мало.

Девушка осторожно шагнула внутрь на давно не стриженую траву. Кусты, которые она приняла за простые заросли, на самом деле оказались изрядно заросшим зеленым забором. Анжелика приподняла полы длинной юбки, чтобы она не цеплялась за траву, и осторожно пошла дальше. Трава была свежепримятой, что указывало о недавно проходивших здесь людях. Всего метрах в десяти от калитки стоял сангар с точно такой же дверью между корней, какая была в заборе. Он был около десяти метров в диаметре и по окнам в нем угадывалось несколько этажей. Наверху была широкая деревянная площадка с перилами и всего одним навесным мостом, соединяющим её с деревом-лестницей и от него с дальнейшей сетью мостов. За сангаром угадывался такой же изрядно заброшенный сад, включённый в территорию, огороженную забором.

— Видок, конечно, тот еще, — сказала сзади жрица. — Но я видела эти сады при жизни предыдущей владелицы и уверена, что при тебе они станут выглядеть не хуже.

Ошеломленная Анжелика спросила:

— Это сколько же вам получается лет? Ведь насколько я помню…

— А насколько я знаю, в вашем обществе не принято спрашивать женщин о возрасте, — перебила её жрица. — Для нас время течёт по-другому.

— Да… я заметила… Вы оперируете столетиями, как я годами.

Милена ничего не ответила и прошла мимо девушки к дому, собираясь открыть дверь, но остановилась и оглянулась, сказав:

— Извини, я не хотела тебя обижать. Мы правда не любим говорить о времени и возрасте, я думаю ты потом поймешь почему.

— Хорошо. Я в, общем-то, и не обиделась.

Милена повернула скрипящую ручку, с усилием толкнула дверь и вошла в комнату. Это был большой холл, по которому торопливо бегало сразу несколько служанок в белых передниках, протиравших все вокруг тряпками и щётками. Эта комната должно быть служила так же и столовой, поскольку посередине неё стоял большой овальный стол, окруженный стульями, на который сейчас расставлялись тарелки и фужеры.

По периметру комнаты располагалось четыре окна, сквозь которые проникал слабеющий солнечный свет. На одно из окон Элиза сейчас вешала невесомую белую тюль, стоя на табурете. На стенах между окнами висели картины с пейзажами. Сверху по кругу шли лампы, которые светились едва уловимым жёлтым светом. Уловив взгляд Анжелики, Милена пояснила:

— Чем темнее вокруг, тем ярче они будут гореть. Возле лестницы, — жрица указала на винтовую лестницу в дальнем конце столовой, которая, как и вся присутствующая здесь мебель, была деревянной, покрытой лаком, и вырезанной с большим искусством и мастерством, — находится красное пятно на стене. Приложи к нему руку, сангар отреагирует на твое тепло и погасит свет. Приложи руку снова и свет зажжется. Это примерно так же, как с вашим электричеством.

— Вот только вместо лампочек древесные наросты, а вместо проводников само дерево.

Элиза закончила вешать штору, ловко спрыгнула с табурета, подбежала к Анжелике и Милене, и, сделав поклон, спросила:

— Ужин уже готов, прикажете подавать?

— Да, пожалуй, ужасно хочется есть, — ответила Анжелика, и потом, немного подумав добавила: — И отдохнуть бы не помешало. От всех этих переживаний голова просто кругом идет.

— Ваша спальня ещё приводится в порядок, но пока вы ужинаете, думаю, всё будет готово, — протараторила Элиза. — На сколько персон прикажете накрывать стол?

Анжелика посмотрела на Милену и ответила, ожидая её подтверждения:

— На двоих?

— Да, если, разумеется, тебе ещё не наскучило моё общество, — ответила она.

— Хорошо, — сказала Элиза и побежала в другой конец столовой, а затем вниз по винтовой лестнице, где, видимо, находилась кухня и служебные помещения.

— Шустрая девчонка, — заметила Милена и спросила у Анжелики: — Ты не против, если она будет у тебя работать? К тому же она одна из немногих среди прислуги, кто сможет с тобой свободно разговаривать.

— Не против. Только я вообще не привыкла, чтобы у меня была прислуга. Раньше я сама скорее годилась в служанки. И кстати, а где вы все так хорошо научились говорить по-нашему?

— Элиза училась некоторое время в человеческом городе, можешь расспросить её при случае. Ну а мы… у нас было много времени и нужно было себя чем-то занять. В основном мы читаем книги на разных языках, так постепенно и запоминаем все тонкости разговорной речи других народов. — Милена сделала небольшую паузу, хлопнула в ладоши и сказала: — Что ж! Думаю, мы оставим Элизу присматривать бдительным взглядом за подготовкой к ужину, а сами пока сходим наверх? Я покажу тебе остальные твои владения. Сангар имеет ещё три этажа и плюс подземные помещения, где работает и обитает прислуга.

Они пошли вверх по резной лестнице. Между этажами располагалась дверь, причем не горизонтальная, чего следовало ожидать на винтовой лестница, а сама обычная вертикальная дверь на петлях и с ручкой-защелкой. Она размещалась внутри перекрытия между жилыми уровнями дерева, а, следовательно, само перекрытие было около двух метров в высоту. Девушка спросила:

— Как же дерево может выдерживать такой вес? Ведь внутри оно полое?

— Древесина сангара очень плотная. Толщина внешних стен такова, что спокойно выдерживает возложенную нагрузку. Все окна, если ты заметила, сделаны узкими, чтобы не слишком уменьшать прочность стен.

— Какое же здесь всё непривычное…

— Тебе предстоит увидеть ещё много нового и странного.

Анжелика открыла ещё одну скрипучую дверь и поднялась на следующий этаж, на котором располагалась библиотека. Вдоль стен по периметру стояли шкафы и стеллажи, половина из которых по-прежнему была накрыта белыми простынями, а вторую половину сейчас приводили в порядок две женщины в фартуках. На одной стене между шкафами теснились два окна, в другой же был вмонтирован самый настоящий камин. Из мебели был прямоугольный стол с шестью стульями вокруг и двумя медными подсвечниками на три свечи каждый в центре. Напротив камина стоял длинный диван с тёмно-зелёной бархатной обивкой.

— Ух, ты, — сказала Анжелика, — теперь у меня будет собственный кабинет? Ещё и с бонусным местом для отдыха.

— Да, твоя предшественница любила читать книги, лёжа возле камина. Пойдём выше?

Следующий этаж оказался разделённым напополам. На выходе с лестницы оказался небольшой холл с двумя дверями: одна из них выводила наружу на площадку с навесным мостом, а вторая вела в банную комнату, как здесь было принято её называть. В ней не было вытесанной из мрамора ванны, зато была довольно вместительная металлическая с изогнутыми ножками, красовавшаяся посередине. Рядом с ванной у стены был умывальник с зеркалом. Внутри так же стоял шкаф под одежду и полотенца, табурет и ширма для переодеваний. Огороженный отдельной дверцей притаился металлический унитаз с деревянным сиденьем. На стене располагалось всего два маленьких окошка, зато целых пять люминесцирующих наростов.

После осмотра банной Милена повела девушку на уличную площадку. Она тоже оказалась отличной от тех, что Анжелика видела ранее. У неё не было канатных перил, их заменяло что-то похожее на балконные ящики для цветов: сколоченная из досок ёмкость, заполненная землёй, шириной около полуметра и глубиной почти метр, которая шла по кругу по периметру площадки. Сейчас в ней росли только редкие и чахлые сорняки.

— Землю нужно заменить, чтобы она вновь могла плодоносить, — сказала волшебница. — Все лианы любят экспериментировать с растительностью, думаю тебе тоже захочется здесь что-нибудь посадить.

— А вся эта конструкция не рухнет вниз от такой тяжести?

— Ты снова сомневаешься в крепости наших строений? — укоризненно, но мягко ответила Милена. — Под балконом опоры из ветвей сангара, он может выдержать вдвое больший вес. Но, если ты беспокоишься, я попрошу мастеров всё проверить, вдруг что-то истлело от времени. И за одно пускай принесут хорошей земли.

Милена поманила девушку рукой, чтобы та следовала за ней, и пошла дальше наверх на последний этаж дома-дерева.

— Ну, а здесь, — сказала она, — твоё персональное место для отдыха и уединения — твоя спальня.

На этом этаже винтовая лестница заканчивалась, и весь этаж целиком занимала одна большая комната. Здесь было четыре симметрично расположенных окна, на которых уже висели белые шторы с выбитым узором из зелёных листьев. Напротив входа стояла двуспальная кровать с балдахином, заправленная чистым бельём. В комнате был роскошный шкаф для одежды, зеркало во весь рост, расписная ширма и трюмо с пуфом, у подножия кровати стоял узорчатый сундук.

— И как тебе? — спросила Милена.

— Всё очень… богато, — подумав ответила Анжелика. — Уюта только маловато.

— Думаю, с этим ты сама справишься, обустроишь всё по своему вкусу.

— И ещё лестница эта… У вас голова не кружится целый день по ним бегать кругами?

Жрица рассмеялась и сказала:

— Тут дело привычки! Побегаешь с месяц на четвёртый этаж и тоже перестанешь их замечать. Пойдем вниз? Ужин уже должны были накрыть.

Ужин прошел спокойно. Анжелика была настолько голодна, что разговаривать просто не успевала, уплетая всё, что было ей принесено. Еда была вкусной и разнообразной, но интересоваться из чего это было приготовлено и откуда повара брали продукты уже не было сил. Благо никаких пищевых аллергий и особых предпочтений у девушки никогда не было.

После ужина Милена распрощалась и велела Анжелике отдыхать и набираться сил. Элиза помогала убирать со стола, а Анжелика молча и медленно побрела в одиночестве наверх.

Дойдя до третьего этажа, девушка решила выйти на балкон и подышать вечерним воздухом. У неё даже перехватило дыхание от открывшейся картины. Пока они ужинали, солнце уже успело сесть, и теперь Анжелика поняла, о чем говорила ей Милена. Город действительно выглядел просто сказочно-ослепительно: белые цветы на обвивающем всё вокруг плюще светились словно лампочки, внизу виднелись огни уличных фонарей, светившиеся тёплым жёлтым светом, светились даже маленькие птички, порхавшие между цветками, несмотря на поздний вечер. Девушка не утерпела и вышла на навесной мост, рассмотреть этих чудесных птичек поближе.

— Их называют «анисири», — раздался сзади голос Элизы. Она закончила с уборкой в столовой и пришла помочь Анжелике устроиться на ночь.

— Анисири. — Анжелика поднесла руку ближе к цветку и одна из птичек подлетела поближе, исследуя её, а затем упорхнула назад на цветок. — Это название им подходит.

— Считается, что именно с них пошли мифы о феях: чудесных маленьких созданиях со светящимися быстрыми крылышками, которые живут в цветах. На самом деле это одна из разновидностей птиц, которых у вас называют колибри. Они живут только в этом городе, потому что питаются только нектаром аникантов. Аниканты — это вот эти цветы. — Элиза указала на белые светящиеся цветы. — А они, в свою очередь, растут только здесь, потому что питаются магией, пронизывающей весь Элифис. Звёзд на небе никогда не бывает видно из-за ветвей сангаров, но их красоту вполне заменяют аниканты.

— Как же здесь всё красиво и волшебно! — сказала Анжелика, а потом сделала глубокий вдох свежего ночного воздеха, раскинула руки в стороны, подняла лицо вверх к великолепным цветам, которые, казалось, росли до самого неба, и закружилась на мосту, а её пышная юбка летела вслед за её движениями. После нескольких оборотов у неё закружилась голова и она остановилась, ухватившись за перила. — Пожалуй, злоключения последних дней стоили того, чтобы попасть сюда. Слушай… может ты мне пояснишь почему здешние жители так не любят слово «эльф». Вот ты же говоришь, что феи пошли от анисири. Тогда почему легенды об эльфах так ужасны?

Элиза хихикнула, а потом сказала:

— Понимаете, нынешние представления об эльфах, как о бессмертных остроухих лучниках с великолепным зрением, появились относительно недавно. А раньше эльфы и феи были практически одним и тем же. Вы представьте, каково, к примеру, гордому двухсотлетнему воину, прочитавшему ни одну сотню книг и побывавшему в сотне переделок, когда его приравнивают к «феечке».

Девушки посмотрели друг на друга и дружно звонко захохотали. Отсмеявшись, Анжелика спросила:

— А они и правда бессмертные?

— Нет, это тоже миф. Фисир живут долго, намного дольше нас. Но они стареют и умирают, так же, как и все. Только происходит это лет в четыреста-пятьсот.

— А-а-а… — Анжелика замялась. — А вы?

— Трансморфы? Мы живем столько же, сколько и обычные люди.

— И вы тоже не любите, когда вас называют «оборотнями»?

Элиза снова расхохоталась.

— Ну, мы не так остро реагируем на это. И мы совсем не бессмертные, и раны у нас вовсе не заживают моментально, и луна на нас никак не действует. Думаю, историей нашего возникновения, Вас сейчас грузить не стоит, хранитель Вас этим напичкает сполна.

Элиза спохватилась и встала по стойке смирно. Для полноты образа ей сейчас не хватало только по-военному отдать честь взмахом руки.

— Госпожа лиана, я взяла на себя смелость заварить Вам успокаивающий травяной чай, чтобы Вам крепче и спокойнее спалось. И я приготовила для Вас некоторую одежду, которую положила в шкаф.

— Вот только давай без этой твоей «госпожи», не привыкла я к этому.

— Не могу, госпожа, иначе мне будет взбучка от руководства.

На этот раз засмеялась Анжелика и сказала:

— Тогда веди и показывай, во что здесь ГОСПОЖАМ полагается переодеваться на ночь.