Едва начало светать, как наша колонна, состоящая из головного бронетранспортера, двух "Уралов" с прицепами и второго БеТеРа уже стояла перед штабом чтобы отсюда тронуться в путь. Небо было ясное, и я надеялся к полудню добраться до Моздокского аэродрома.

Проверив наличие оружия и боеприпасов, радиостанций и биноклей у разведчиков своей группы я быстро забежал в центр боевого управления, доложить дежурному о готовности к выдвижению, получить спецпропуск и выслушать какие-либо рекомендации по поводу обстановки на маршруте.

… Так точно. Вас понял. Дежурный по ЦБУ майор Отто. - услышал я завершающие фразы какого-то доклада и, закрывая за собой дверь, мысленно добавил "Брутто - нетто".

Конечно, можно было шутливо произнести эти слова и вслух, но все таки дисциплина должна быть превыше всего.

Новоиспеченный майор Игорь Михайлович Отто пару лет назад служил командиром третьей роты в восьмом батальоне, в котором и началась моя офицерская деятельность. Человеком он был дотошно-пунктуальным, старательно оправдывая свои арийские корни. Однако, стойкий нордический характер ну никак не доминировал над его добродушием и общительностью, а, скорее, даже наоборот. Его подчиненные знали об отходчивом сердце ротного и перед заслуженным взысканием за уже совершенные преступления искренне, со слезами на глазах каялись перед ним, потом получали небольшое взыскание, уж после чего старательно наводили порядок и улучшали состояние материально-технической базы родного подразделения. В офицерской среде командир третьей роты пользовался заслуженным авторитетом и уважением, любил сам поострить и весьма спокойно относился к беззлобным подтруниваниям товарищей по поводу своей коротенькой фамилии.

- Алик, ты пока не торопись, - сходу "обрадовал" он меня. - Тебя сейчас комбат будет инструктировать. Задача немного изменилась. Сопровождаешь ВДСников до Моздока, ночуешь там на аэродроме, а завтра утром встречаешь там же начвеща на "Урале" и вместе с ним возвращаешься обратно.

К такому повороту событий мне было не привыкать, но после некоторых уточнений важнейших вопросов я коротко выругался.

Чтобы не выдавать дополнительную партию сухпая на вторые сутки начальник продслужбы сделал финт ушами и предложил следующую комбинацию: мои солдаты и лично я сейчас завтракаем вместе со всеми, а уже имеющийся на руках сухпаек съедаем на сегодняшний обед-ужин и завтрашний завтрак. Такой хитромудрый вариант меня совершенно не устраивал, поскольку мы могли задержаться по непредвиденным обстоятельствам. А кроме того, мы должны два световых дня находиться вне пределов нашей воинской части и поэтому нам следовало выдать пропитание также на двое суток.

Лично я не собирался держать своих разведчиков в полуголодном состоянии и потому отправился на поиски этого предприимчивого комбинатора, но перед штабом меня перехватил заместитель командира части по тыловому обеспечению майор Миколенко, который уже четвертую неделю гордо ходил в бушлате нараспашку, не без тайного удовольствия демонстрируя всем окружающим свежеполученный орден "Мужества" на выпяченной вперед половинке грудной клетки. Пришлось мне выслушивать вместо продовольственного старлея именно его - очень почтенного майора… Страдая от утреннего холода и уважительно поглядывая на матово блестящую награду.

… А там вы к обеду уже и подъедете, - скороговорочкой произнес невысокий зампотыл и быстренько так отправился в очередной раз проявлять поистине "отеческую" заботу о военнослужащих нашего батальона.

"Вот бы почитать его наградные документы… - со здоровой иронией подумалось мне. - Под перекрестным огнем боевиков выдавал бойцам чистые портянки… Или же под непрекращающимся обстрелом лично разносил по окопам спецназовцев котелки с горячей кашей… Или… Да ну их в баню! Чем вот солдат кормить? Ведь припозднимся… Это уж как пить дать…"

Однако предпринять какие-либо иные меры противодействия тыловым мошенникам мне не удалось… Из двери штаба показался комбат Сухов в своём светло-сером бушлате и практически слово в слово повторил мне всё то, что я уже знал от майора Отто… И под строгим взглядом командира нашей отдельной части я взобрался затем на свой бронетранспортер и дал команду на выдвижение.

Мы вполне благополучно доехали до малого горного хребта, но за перевалом нас ожидал первый сюрприз, если не считать проделки начпрода.

Как это часто бывает в предгорьях, внезапно налетел плотный снежный циклон, который ухудшил видимость до десяти метров. Водитель, сбросив скорость, быстро опустил свое сиденье и плотно закрыл крышку люка над собой. Отворачиваясь от липкого снега и стараясь не потерять контроль за дорогой, я дождался того момента, когда боец поднимет свою "ресничку".

Затем я тоже нырнул в люк и быстро закрыл крышку поворотом ручки. Моя правая ресничка поддавалась с трудом, но открылась полностью. Если бы не покачивания бронетранспортера, то возникало ощущения того, что ты находишься перед экраном небольшого телевизора с испорченным изображением… Белые липкие хлопья застилали собой всё… У водителя дела обстояли гораздо лучше - на его стекле ерзал туда-сюда "дворник". Потыкав несколько кнопок, я всё-таки нашел нужную и передо мной тоже замелькала резиновая щетка стеклоочистителя. Военный комфорт, так сказать… Я мысленно поблагодарил военных конструкторов, предусмотревших даже такую мелочь, и стал обустраиваться на новом месте наблюдения.

Мой автомат удобно встал в специальное гнездо справа. Прижав под подбородок тесемки шлемофона, я по радиостанции связался со вторым БТРом и узнал как обстоят дела у Молоканова. Там тоже шел густой снег… Посоветовав ему не отставать от впереди идущего Урала, но и сильно не сближаться с ним, я отключил связь и оглянулся назад. Теперь мне следовало проверить своих… Солдаты, насколько я смог это увидеть, разместились на сиденьях, плавно покачиваясь в такт движению брони. На всякий случай я громко спросил о состоянии дел у всего личного состава, так как мне оказалась невидима обстановка по левому борту. Несколько голосов ответили мне, что всё у них нормально. Затем кто-то попросил включить печку.

Я посмотрел на водителя, но тот отрицательно покачал головой.

- Сейчас надышат… Будет теплее. А то заснут сразу.

Военная логика в его ответе присутствовала целиком и полностью… Видимо, он уже не раз оказывался в подобных ситуациях… И желал возить за своей спиной вполне боеготовых разведчиков, а не полусонных тюленей.

- Может быть остановимся и переждем снегопад? - поинтересовался я у водилы, вглядевшись в свое окошко.

Белая круговерть там продолжалась с не меньшей силой. Видимость была минимальная и возникала опасность сбиться с дороги и благополучно слететь в кювет… И это в лучшем случае… Ведь по пути имелись и обрывы, и крутые откосы, и канавы с речками.

- Нет. Я эту дорогу хорошо знаю. - опять мотнул головой боец. Снег здесь может долго идти… А мы его потихоньку проскочим… Вот увидите.

Такая его самоуверенность меня конечно обнадёживала, однако не все же водители в нашей автоколонне имеют столь богатый опыт.

- А Уралы сзади? - уточнял я имеющиеся возможности. - Они же плохо тут ориентируются.

- А я им задние габариты включил… Чтобы нас не потеряли… - резонно ответил военный водитель.

Я ничего более ему не сказал и уставился взглядом в свое окошко. Бронетранспортеры были выданы нам "напрокат" второй ротой и поэтому данный водитель мне оказался не знаком. Но этот путь он проходил уже не один раз и хоть медленно, но мы всё-таки "крались" в снегопаде километр за километром. Самую большую опасность для нас сейчас представлял автотранспорт, стоящий на обочине. Эти шофера предпочли не рисковать собой и благоразумно прижались к правому краю дороги. Очертания грузовиков и легковых автомобилей вырисовывались смутно в белой пелене, но практически всегда внезапно… Мой водитель, негромко ругаясь, принимал влево и аккуратно объезжал препятствие, так неожиданно появившееся на его пути.

- Мы совсем как ёжики в тумане… - прокричал нам сверху башенный стрелок, наблюдавший за дорогой в оптический прицел. - Лошадка-а-а… Ау.

Водитель молчал и пристально смотрел в "даль"… Я немного беспокоился за Уралы и второй БТР. Вдруг они не успеют вовремя объехать попадавшиеся нам грузовики и прочий автотранспорт. Ведь из-за боязни съехать с дороги некоторые "автолюбители" останавливали свои машины чуть ли не на проезжей части. В этих случаях наш водитель ругался громче обычного… Я его не корил… Пусть стравливает пар по мере его накопления.

По радиосвязи послышался доклад Молоканова со второго бронетранспортера о том, что у них всё пока нормально.

- Ползём за Уралом! - говорил контрактник. - Успеваем объезжать стоящие машины… Но одну… Бортанули… И поехали дальше… Самую малость.

Я поблагодарил его подгруппу за отличную службу и через минуту всё же дождался положенное "Служим России"… На отдаленный смех в наушниках я не обратил внимания. Пусть лучше смеются, чем дрыхнут, как сурки.

На половине пути снегопад действительно прекратился полностью. Я вылез было на броню, но крепкий мороз и встречный ветер загнали меня обратно в тёплое нутро бронемашины. От Грозного мы отъехали на значительное расстояние и сейчас можно было отсидеться в благоприятной обстановке. Водитель прибавил скорость и теперь мы наверстывали упущенное время.

Через час-полтора показалась окраина Моздока и я выбрался наверх. Здесь была настоящая зима: ослепительно белый снег лежал вокруг, на фоне голубого неба так уютно выделялись дымки из печных труб и всё тот же мороз.

Я наклонился к отверстию люка и прокричал водителю:

- Сбавь скорость! На дороге снег утрамбован.

С таким ненадежным и скользким покрытием тормоза работают очень плохо, а мне совершенно не были нужны случайные дорожно-транспортные происшествия с многочисленными здесь легковушками. Приключись какая-нибудь авария, то местные гаишники промурыжат нас долго… А у нас сухпая совсем ничего.

Тем временем мы уже подобрались непосредственно к городским кварталам… Вернее, слева и справа тянулся частный сектор, но в двухстах метрах впереди уже возвышались многоэтажки.

- Сбавь скорость! - еще громче проорал я водиле.

На этот раз бронетранспортер заметно сбросил ход… Но это нам почти не помогло… То ли небольшой спуск сыграл свою отрицательную роль, то ли инерция движения.

Выезжая с нашей второстепенной шоссейки на главную дорогу, военный водитель слегка не подрассчитал и при торможении бронетранспортер занесло левым бортом… Здоровенный БТР весом в семь тонн боком доскользил до ограничительного бордюра и наконец-то остановился. Нас тряхнуло и очень сильно… Я уже стиснул покрепче зубы и удержался за поднятый вертикально люк… В этот же момент сзади послышался шум… "Летевшая" по магистрали красная "девятка" предпочла объехать нашу броню не справа, где имелось свободное пространство, а слева… Легковуха лихо перескочила через бордюр и горячим кавказским конем понеслась по разделительному газону, подминая под себя хиленькие деревца… И привязанные к ним рейки… Метров через пятнадцать-двадцать "джигит" вполне достойно вернулся на нашу полосу движения, остановился на мгновение, чтобы посмотреть на нас… Никаких звуков не было слышно и он так же стремительно умчался в город.

Остановившиеся было прохожие продолжили своё путешествие по Моздокскому тротуару… Милиционеров не было видно… И наш бронетранспортер заскрежетал колесами по бордюру, медленно трогаясь в дальнейший путь… И ко мне вернулся дар речи.

- Ты чего творишь? - возмутился наконец-то и я. - Я же тебе говорил, чтобы сбросил скорость… А если бы мы их помяли?

Увы… Но у моего БТРщика имелся и опыт вождения брони в городских условиях.

- А нам не страшно! - нахально усмехнулся водила. - У нас железо крепче.

- Я те дам! - пообещал ему я и тут спохватился. - А где Уралы и молоканов?

Этот же вопрос я повторил в радиоэфир. После долгой паузы мой контрактник ответил мне, что они вслед Уралам поехали по окружной дороге… Я выругался… Мало того, что эти ВДСники оторвались от меня без предупреждения, так они и забыли захватить из моего БТРа одного комиссованного солдата, которого должны были отвезти в Ростов. Я тут же приказал Молоканову догнать первый Урал, развернуть его за собой и прибыть к железнодорожному разъезду, что на дороге к аэродрому.

- Твой водитель должен знать! - закончил я. - Действуй!.

Все эти радиопереговоры я вел изнутри брони. В мое окошко стало видно, что в данную минуту мы поворачиваем влево у городского вокзала. Знакомой мне "Волги" с обломанным усиком боковой антенны не оказалось и я только хмыкнул. Всё-таки надо найти этого парня и хоть извиниться… За других.

- Убавь скорость! - приказал я водиле. - Там в конце сейчас будет поворот зигзагом… Сначала вправо и сразу же влево.

До этого коварного участка дороги уже оставалось метров пятьдесят.

- Знаю… - промычал сквозь сжатые зубы боец второй роты. - Я тут.

Хоть он и давил на педаль тормоза, но наша скорость практически не снижалась… Да и поворачивать уже следовало.

- Ах ты… - начал я материться, но было уже поздно.

На первом же повороте бронемашину занесло по инерции и из-за скользкой дороги… Нас тащило на высокой скорости… И всё тем же левым боком… Я успел крикнуть бойцам, чтобы они "держались" и через пару секунд мы врезались в ствол дерева. Удар был мощным и внутреннее содержание бронетранспортера отозвалось сильным грохотом… Затем наступила некоторая пауза.

- Ты чего?… Совсем русского языка не понимаешь? - отчитывал я водителя в полной тишине. - Или мне самому за руль сесть?

Я высунулся из люка и осмотрелся вокруг. К левому борту нашего БТРа прижималось несколько толстых стволов… А с верхних веток так романтично сыпался снежок… А асфальтовая дорога находилась по-прежнему на своём месте… В трёх метрах справа… Из проезжавшей иномарки на меня с любопытством взирали молодые и пожилые жители Моздока… Сгорая со стыда за своё незавидное положение, я быстро укрылся в своём люке… Захлопнулся и левый… Из которого тоже выглянула голова в шлемофоне.

- Больше такого не повторится, товарищ старшнант. - пробурчал водила и завел двигатель.

Чтобы реабилитироваться в глазах окружающих, наш "бронелихач" подождал несколько минут… Прогревая двигатель или же проверяя его работоспособность… Я больше не вылезал наружу… Чтобы не краснеть за кого-то. Ведь справа уже проехало полтора десятка машин.

Тем временем наш бронетранспортер тихим сапом отделился от пострадавших деревьев и медленно выехал на дорогу. Я облегченно вздохнул, полагая, что все опасности оказались позади… Как бы не так.

- Там на переезде поворот очень крутой и подъем небольшой… - еще заблаговременно предупредил я того, кого и следовало предупредить.

В ответ послышалось уже привычное:

- Да знаю я всё тут.

И в этот раз всё оказалось, как говорится, "не слава Богу"… В правый поворот мы почти вписались, но вдруг занесло влево корму нашего бронированного "монстра"… Чтобы исправить положение, водитель прибавил газу и стал резко выруливать… Куда именно я не успел определить… Ибо нас теперь несло вперед и вправо… Я набирал воздуха для очередного "Держись!", как… Нас вдарило очень уж капитально… И об очередное препятствие… Грохот снаружи и внутренний шум были посильнее прежних "состыковок"… Мои зубы клацнули друг об дружку, но язык остался цел… Теперь настал именно его выход.

- Ах ты, мудак военно-транспортный… И кто тебя только посадил за руль?… Иди и смотри передние колеса справа! Не дай Бог, если вырвало стойки!… Живей.

Но виновник уже вылез из люка и даже спрыгнул на землю. Я тоже уже стоял снаружи на броне и продолжал костерить разгильдяя. Вниз не было необходимости спускаться… И так уж всё ясно!… Из-за несброшенной скорости сначала занесло корму БТРа влево по инерции, тогда как нос уже развернулся вправо. Затем обороты двигателя оказались увеличены и бронетранспортер понесло правым передним углом… И столкновение оказалось самым мощным за истекшие полчаса… Правыми передними колесами мы очень сильно врезались в железобетонные полосатые столбики, ограждавшими по бокам въезд на переезд… Если поворотные механизмы повреждены и очень значительно, то нам придется либо тащить БТР обратно на прицепе или же вызывать сюда "техпомощь" из второй роты. Этого мне сильно не хотелось и я всё ещё ругался… Но уже потише.

Из будки охраны переезда вышла дородная женщина в оранжевом жилете и обратилась непосредственно ко мне:

- Ну, ты уж не ругай его, командир! Он же молодой совсем.

Водитель, которому увольняться через пару недель, не обиделся на свое "омоложение" и по-прежнему возился вокруг двух передних правых колес.

Ответить железнодорожнице я не успел.

В этот момент нас объехал слева УАЗик с эмблемами ВВ, заскрипел тормозами и остановился. А из правой двери высунулся солидный полковник.

- Что, опять нажрались?

А в этот миг я только-только закончил свою гневную тираду в адрес провинившегося водителя и уже был готов продолжить далее свою воспитательную обработку… И на появившийся слева УАЗик смотрел скорее машинально… Как на досадную мелочь, лишь отвлекающую моё внимание от более насущных моментов… Но после услышанного… Не сколько смысл сказанного, сколько пренебрежительный и высокомерно-барский тон меня окончательно вывели из душевного равновесия. Я на секунду перевел дыхание и обратился к милиционэру с теми же интонациями, как и ранее к своему водителю.

- Я чего-то не понял! Ты кто такой?

Господин полковник не ожидал наверное такого отпора и отвечал слегка опешившим голосом:

- Я - начальник Моздокской оперативной зоны полковник такой-то.

А командир бронегруппы продолжал свою речь в том же стиле… Решительном и безапелляционном.

- Полковник, ты куда-то ехал?

Холеный "барин" отвечал вежливо и учтиво:

- Вообще-то ехал.

Все интересующие меня обстоятельства я уже выяснил и больше не колебался в своих дальнейших поступках:

- Ну и езжай дальше! На хуй к чертовой матери! Быстро, я сказал!.

Мое пожелание тире приказание оказалось исполненным немедленно: дверца захлопнулась и УАЗик рванул с места аллюром… Проводив его взглядом, я повернулся обратно к водителю.

- Ну чего там? Что молчишь?

Путевая обходчица все это время стояла снаружи своей будки и наблюдала за происходящим. Она опять громко попросила меня:

- Командир! Ты уж не ругай его сильно! И не.

Я не смог оставить пожилую женщину без своего внимания… Ведь она вышла из хороших побуждений… Поэтому я отвечал ей вполне мирно и доброжелательно.

- Ну, мамаша!… Если мы тут поломаемся и застрянем, то чем я буду кормить солдат? Мне же обратно надо!

Но у женщины оказалась по-настоящему русская душа:

- Не переживай! Накормим вас… всех до единого.

Я тут же решил уточнить количество едоков.

- Нас вообще-то двадцать человек будет!

Однако женщина в оранжевом жилете стояла на своём:

- Ерунда! Все двадцать накормим!… если что, соседи подсобят.

Такая житейская открытость меня конечно удивила… Ведь за последние годы из нас так старательно делали совершенно других людей… Вернее, нелюдей… А тут выясняется, что ещё не всё потеряно в нашем народе.

- Ну, спасибо на добром слове! - сказал я и почему-то по-восточному приложил свою левую ладонь к сердцу.

Вообще-то этот жест символизирует предельную искренность… И максимальное чистосердечие.

А наша задушевная беседа продолжалась.

- Ты его только не наказывай! - попросила обходчица. - Хорошо?

- Ну, ладно! - с улыбкой согласился я.

- Ты точно обещаешь? - она пристально посмотрела мне в глаза.

Словно желая убедиться в том, а не вру ли я.

Но мое настроение уже улучшилось и я совсем не собирался расстреливать водителя за ближайшим углом:

- Обещаю - обещаю… Будьте спокойны!.

Тут на броню влез водитель и сообщил мне приятную новость:

- Всё нормально! Можно ехать.

- Хорошо. - Разворачивайся обратно. - приказал я и крикнул женщине. - До свидания, мамаша! Дай вам Бог здоровья!

Бронетранспортер развернулся обратно и мы поехали к месту своей второй аварии. Оглянувшись на всякий случай назад, (А нет ли там ментовской погони?) я неожиданно вновь увидел эту женщину. Она по-прежнему стояла снаружи в оранжевом жилетике и даже несколько раз махнула нам белым платочком.

Я вздохнул и сказал водителю, чтобы он после злополучного поворота поставил БТР носом к дороге, чтобы не были видны наши бортовые номера… Чем черт не шутит?!… Ведь только что встретившийся нам, вернее мне, начальник местной оперативной зоны всё-таки является здесь шишкой на ровном месте… На военный аэродром, куда они и умчались, нам пока не следовало соваться… Мало ли чего? У него и свидетелей найдется предостаточно… Как это завсегда у них бывает… А мне с группой нужно завтра к обеду возвратиться в родной батальон.

В радиоэфире объявился Молоканов с докладом, что они вот-вот подъедут к месту встречи. Я слегка скорректировал его маршрут и через пять минут вся колонна была в сборе.

- Вы же должны солдата у меня забрать и доставить его в бригаду! Забыли? - выговаривал я вышедшим из кабин прапорам.

- Да нам бы побыстрее отсюда свалить! - честно признался самый старший из ВДСников. - Ну где он?

Предназначенный для медицинской комиссии военнослужащий перебрался из моего БТРа в кузов первого Урала. Единственный его груз - белое солдатское полотенце как-то сиротливо выделялось на фоне серой шинели и грязных рук.

- А сухой паёк тебе дали? - поинтересовался у него подошедший Молоканов. - Еще же сутки почти ехать.

Но в ответ боец покачал головой. Однако деньги у него имелись и ему разрешили чего-нибудь купить в близлежащем кафе. Мы уже направились туда, чтобы подкрепиться горячим… Молоканов пошел к группе с приказом "обедать".

Мы уже расправлялись с обжигающим супом-харчо, когда в помещение вошел комиссующийся боец. Неуклюже потоптавшись у прилавка, он купил себе несколько батончиков "сникерсов". Затем что-то ещё… Краем глаза я заметил желтенькую пробку. Когда ему оставалось всего-то два метра до спасительной двери, я его окликнул и приказал подойти к нам.

- Выкладывай! - коротко произнес я военному.

Тяжело вздохнув, солдат достал из кармана шинели бутылку водки.

- Ставь на стол! - насмешливо приказал я, видя всю его нерешительность от предстоящего расставания. - Дома пей сколько хочешь.

Бутылка скромно примостилась на краю нашего стола.

- Иди! - прозвучала моя команда и огорченный солдат ушел.

Какое-то время мы продолжали есть молча. Затем перешли ко второму блюду и тут меня упрекнули.

- Зачем ты так? Пускай с собой забрал бы.

Но я лишь усмехнулся. Пить эту водку я не собирался, а тем паче с ВДсными клерками. Вот поем и верну её продавщице, а деньги отдам этому же солдату.

Но мне облегчил работу этот же боец. Он вошел в кафе и подошел к нам.

- Товарищ старший лейтенант, разрешите я её обменяю на что-нибудь другое? Из продуктов.

- Забирай! - скомандовал я и придвинул к себе чашку с горячим кофе.

Обрадованный "алкоголик-неудачник" живо подхватил бутылку и через минуту распихивал по карманам какие-то местные пирожки-чебуреки. К моему удивлению, продавщица нисколько не противилась этому натуральному обмену… Хоть эта водка и была куплена у неё же, однако… Ведь торгаши очень неохотно расстаются с деньгами при возврате товара… А тем более солдатом.

Когда он исчез за дверью, а следовательно из моего поля зрения, я блаженно потянулся и нехотя проворчал:

- Пьяный солдат - это угроза нашему обществу! Он у вас или выпал бы из машины, или сбежал домой, или пошел морду кому-нибудь бить… Опасная вещь.

- Он же и так уже… - сказал старший прапор. - Домой скоро поедет.

- А вдруг его потянет раньше времени? Не стерпит и всё! - произнес я, вставая из-за стола.

Затем мы распрощались с доблестными военными из воздушно-десантной службы и я стал обдумывать свои дальнейшие действия.

Кроме сопровождения этих Уралов с прицепами до Моздока, мне была поставлена и другая задача - встретить здесь в Моздоке начальника вещевой службы на одном грузовике и сопроводить его же к нам в батальон. Пунктом встречи являлся контрольно-диспетчерский пункт военного аэродрома. Со времени нашей встречи на переезде уже минуло полтора часа… И теперь можно было рискнуть.

Спустя полчаса, два наших бронетранспортера подъехали к КДП и я к своему удивлению обнаружил там Урал с начвещем. Но выезжать сейчас обратно уже не имело смысла. Через два-три часа совсем стемнеет, а мчаться поздним вечером, то есть ночью по чеченским дорогам почему-то не хотелось.

Дежурный по КДП протянул в окошечко трубку высокочастотной связи и, проскочив несколько телефонных узлов, я доложил дежурному по нашему батальону о выполнении первой части задачи и встрече начальника вещевой службы. В ответ послышалось уже знакомое мне бульканье да шипение с короткими обрывками голоса майора Отто-брутто-нетто… С нескольких попыток я всё-таки понял то, что выезжать обратно мне следует только завтра утром и не раньше.

- Большое вам спасибо! - как приличный офицер я вежливо поблагодарил военного авиадиспетчера, вернул ему трубку и пошел к своим архаровцам.

Свободного времени у нас имелось предостаточно и мне не пришлось долго думать, чем же его занять. Был брошен военный клич по сбору желающих позвонить домой по межгороду. Смельчаков оказалось всего двое.

- Остальные остаются здесь со вторым БТРом! Старший - Молоканов. Вперед.

Вообще-то мне строго-настрого запретили появляться на городском пункте междугородной связи. Там, как меня стращали на инструктаже, уже случилось несколько неприятных инцидентов с нашими солдатами и офицерами. Но в настоящее время высокое начальство пребывало в Грозном, а в Моздоке я оказался сам себе хозяин.

Очень уж мне хотелось позвонить в город Ростов-на-Дону… Своей уже любимой девушке… Как обычно это бывает, сладострастное томление молодого мужского организма всегда укажет направление его дальнейшего движения.

"Припарковав" наш бронетранспортер к боковой стенке здания узла связи, я оставил Шумакова старшим над водителем и стрелком, а сам с двумя солдатами направился в зал. Мы надеялись закончить свои переговорные дела за несколько минут и поэтому даже не стали снимать с себя нагрудники с магазинами и гранатами. Всё равно Моздокские жители уже давно привыкли к российским военным во всей их красе.

Мы быстро заказали нужные нам города и номера, оплатили телефонисткам их благородные услуги и стали ждать. Пустых кабинок было несколько и вскоре должны прозвучать такие заветные слова… Как вдруг.

- Товарищ старший лейтенант! - меня сзади потрогал за плечо Шумаков. - Там.

Я моментально похолодел от неприятного предчувствия:

- Что там? Ну говори быстрее.

- Там пришел какой-то офицер! Говорит, что он из нашего батальона… - уже на ходу говорил мне Шум. - Хочет наш БТР отогнать в часть.

- Чего?… вскипел я.

Только этого мне еще не хватало… Из наших командиров в Моздоке сейчас нет никого… А местные военные… Сейчас посмотрим.

Мы быстрым шагом завернули за угол, едва не столкнувшись с несколькими подвыпившими ВеВешниками в различных званиях от лейтенанта до капитана.

- Это они с ним… - доложил Шумаков. - Вот он.

А на нашем бронетранспортере расхаживал гоголем неизвестный мне "красавец" в новеньком шелестящем камуфляже. Он только что оттоптался на закрытом люке водителя и теперь перешел к тоже задраенному люку командира. Как видно, мой водитель предусмотрительно заперся изнутри и никого не желал видеть. А ВеВешный старлей топтался и стучал каблуками по крышке… моего люка, зараза.

- Эй, ты кто такой? Иди сюда!

На мой свирепый зов он оглянулся и тут же спрыгнул на асфальт. Сделав несколько шагов, он демонстративно принял боевую стойку, как для рукопашного боя… Но по его глазам, сузившимся и настороженным, было видно, что он и пьян-то не настолько, как это хочется ему показать.

Первым же делом я быстро оглянулся по сторонам, оценивая окружающую обстановку. Справа за зелеными елями горланили о чем-то его дружки - значит могут прибежать на его крики и шум. Сзади, от центрального проспекта на нас уже глядело двое местных инспекторов ГАИ - значит по их радиовызову сюда быстренько съедутся еще МВДешники. Слева оказался почти пустой парк, за которым впрочем находится гостиница, где живут и работают откомандированные комитетчики. А сзади этого "ухаря" стояло трое моих вконец растерявшихся бойцов. Только лишь Шумаков смотрел на меня внимательно и выжидающе, держа ладонью автоматный ремень. Но это было слишком.

На этот обзор ушло секунды две и я вновь посмотрел на своего противника. Он был выше меня на целую голову, но это не являлось показателем его сил и умений. На мне несколько килограмм патронов и гранат в нагруднике, но драться в нём - это курам на смех. Имелся правда в нагрудном кармане бесшумный пистолет ПСС, но на его истошные визги от простреленного бедра, тут же сбежится вся округа. А это будет уже самый нежелательный вариант развития событий.

Да и по нему, мне почему-то казалось, что и рукопашник он не ахти… Поднабрался так… Слегка… Может из-за слишком высоко поднятых рук, мне так показалось… А может из-за его задней правой стопы, поставленной параллельно левой передней и потому направленной на меня носком… Но это уже были мелочи… Лишний шум и последующие разборки да еще и в присутствии начальника оперативной зоны… мне были ни к чему.

Поэтому я выдохнул с досадой воздух и, проклиная себя за малодушное нежелание ввязываться в проблемы, предложил мировую.

- Пошли… Отойдем в сторону… Поговорим.

Мой "неприятель" резко опустил свои руки и радостно осклабился:

- Пошли.

Я уже почти развернулся в направлении входа на переговорный пункт, как заметил, что Шумаков подтянул за ремень автомат на плечо и двинулся за нами следом. Но всё уже было кончено и подмога мне нынче не требовалась… А сейчас он просто лишний свидетель моей трусости.

Уже через несколько метров этот якобы пьяненький ВеВешник, идущий сейчас слева, вдруг обнял меня за плечи со словами:

- Ну не обижайся, брат.

Но мне такие "родственнички" и в дуло не упёрлись и я брезгливо стряхнул его руки.

- Убери грабли… - процедил я сквозь зубы. - Из какого училища?

Мой собеседник подумал немного, но всё-таки сознался:

- Новосибирское.

Еле сдерживаясь от близкого разочарования, я спросил его еще:

- Какого года выпуск?

Ответ его был краток:

- Девяносто четвертый.

Я лишь охнул огорченно и коротко выругался сквозь сжатые челюсти. В то время Новосибирское училище готовило замполитов… Пусть для воздушно-десантных войск, но в небольшом их количестве… Остальная же масса выпускников представляла собой "работников пера и языка"… И вот именно такому щелкоперу я только что уступил, да еще и на глазах моих же солдат.

У меня сейчас было такое огромное желание, мягко говоря, побить этого молокососа… Хрен с его дружками… И с этим полканом… Но увы… поезд мой уже ушел… И оставалось мне только целовать с горя дребезжащие рельсы.

Без лишних слов ВеВешный старлей направился к своим собутыльникам. А я пошел на междугородный пункт. Уже у дверей я крикнул Шумакову, чтобы он отправил сюда же тех двоих солдат.

А телефонистка нас уже устала вызывать… Я быстро нашел нужную кабину и снял трубку. Но этот долгожданный разговор почему-то не принес мне той прежней радости, которую я раньше испытывал… Почувствовала это и она… Но я сослался на усталость от долгой дороги и потом еще понял, что все эти паскудные мелочи не стоят нашего общения… И окончание нашего разговора получилось почти как прежде… На улицу я вышел повеселевшим и вполне довольным жизнью… ВеВешников уже не было видно… Зато быстро темнело.

Но на обратном пути этот неприятный осадок все же всплыл опять и я вновь прокрутил в голове все возможные варианты развития событий… И практически везде я получал отрицательный для себя результат. Если уж местные начальники не нахлобучат по шапке, то наши отцы-командиры точно не будут церемониться… ВеВешные сказочники уж так приукрасят… Проклиная уже ментовскую вседозволенность и безнаказанность, я какое-то время сидел мрачный.

- "Были бы мы в чистом поле… Тогда и посмотрели кто кого… А тут… Ну ладно! Дай им всем Бог здоровья… Всё время просидели тут под Моздоком и теперь дуреют от скуки… Не знают чем заняться, вот и слоняются по всему городу да задирают кто попадется… А потом телеграммы шлют…"

Подъезжая к аэродрому, я наклонился к Шумакову:

- Надо будет отработать вариант: по моему сигналу один зажимает рот такому "удальцу", другой захватывает его руки, а третий - ноги… Потом спокойно его кляпуем, вяжем и доставляем в батальон на Ханкалу.

Но Шум оказался более сдержан:

- Это же офицер… как можно?.

Я не стерпел такого сравнения и зло сплюнул за борт:

- Да какой это офицер? Замполитом оказался засранец… Если я командую, то я все последствия беру на себя. Понял?.

Вскоре мы подъехали ко второму БТРу и Уралу, которые стояли прямо на взлетке в ста метрах от КДП. Наступал вечер и я решил попытаться съездить в лётно-техническую столовую на разведку. А вдруг повезет?

В психологии этот синдром кажется называется "дежа вю"… Когда одна ситуация повторяется во второй или же третий раз. Вот и сейчас всё случилось по уже знакомому сюжету.

Едва я начал выяснять обстановку, как женщина с замашками руководителя меня прервала.

- Я же сказала вашему прапорщику, что двадцать человек накормлю… Где они?

Обстановка складывалась в нашу пользу и я понял это мгновенно.

- Ах, значит он уже здесь был! - воскликнул я, перескочив сразу через несколько ступеней своей партии. - Они сейчас будут… Пять минут.

Выскочив на крыльцо, я быстро отдал необходимые указания сопровождавшему меня дембелю:

- Летишь на Урале к группе. Оставить оружие и одного часового. Все сюда. Через три минуты жду вас здесь.

Солдат мигом оказался в кабине и грузовик тут же умчался за личным составом.

- "Повезёт или не повезёт!" - подумал я, глядя на исчезающие в дали огоньки Урала.

Пора было возвращаться в обеденный зал… До начала ужина оставалось чуть больше получаса и я весь в нетерпении от нервного ожидания прошелся пару раз от входа к указанным мне столам. Там я встретил симпатичную невысокую официантку, которую так часто видел весной. Минут пять мы поболтали, как старые знакомые. Оказалось, что две другие официантки - одна жгуче-чернявая с короткой стрижкой, а вторая с длинной русой косой и приятная своей неяркой красотой… Уже с полгода как уволились.

- Людей меньше стало - вот штат и сократили… - весело говорила рыженькая с веснушками девушка. - А я вот на солдатских столах работаю.

Тут я не выдержал и поинтересовался её национальностью. Этот вопрос долго не давал покоя и мне и Димке Пономареву, с которым мы тогда приходили сюда завтракать, обедать и ужинать… Немного смутившись, она выдала военную тайну… Девушка оказалась кабардинкой.

- Вот это да! - поразился искренне я. - А мы тогда гадали.

В этот миг в зал ввалились наши разведчики и без лишней суеты заняли два отведенных нам стола. Хоть они и были поражены обстановкой в этой столовой, но вида не подавали… Фаянсовые тарелки и сахарницы, непривычно желтые кругляшки настоящего сливочного масла в аккуратных масленках, чистые стаканы в позолоченных подстаканниках, ножи столовые вместе с вилками да чайными ложечками, салфетки да цветочки. Но больше всего их поразили даже не котлеты из натурального мяса с рисом да овощами… А уже нарезанные ломти черного хлеба и белого батона.

- Его даже резать не надо… - чуть ли не простонал кто-то.

Даже я вспомнил настойчивые попытки наших дневальных разрубить штык-ножом замерзшие буханки… Которые выдают на роту… И огромные краюхи… Отломленные как получится.

Видимо, та же картина стояла перед глазами моих подчиненных… Уже отвыкших от хорошей жизни.

- Так! Хватит тут рассусоливать! - поторопил я их. - Время - время… Каждому - по пять кусочков сахара.

Мы с Молокановым, как и положено старым и мудрым воинам, ели не спеша и размеренно… Но острота момента, которая была известна только лишь мне, так приятно щекотала мне нервы… За этот, почти минувший день с нами приключилось столько неприятностей и досадных казусов… Что просто хотелось получить от жизни хоть малую толику радости!… Лично я считал, что мы её вполне заслужили своим тяжелым совместным трудом.

Вот только осталось дождаться либо благополучного завершения этого "светского ужина", или же начала скандальной разборки… Хотя в такой большой и хорошей столовой всегда найдется пара десятков порций для оголодавших военных.

Я уходил из зала последним. Тепло попрощался и с официанткой… И совсем уж горячо поблагодарил женщину-руководительницу.

- Ну, вы уж на нас не обижайтесь! Если что… - просил я её, смущаясь со всей искренностью.

- Ничего-ничего… - говорила она, ни о чем еще не подозревая. - Приходите ещё.

На крыльце столовой стояли и перекуривали наши разведчики. Но мое внимание привлекла группа солдат стройбата в присущих только им головных уборах. Они только что выгрузились из ЗИЛа и их возглавлял невысокий толстенький прапорщик.

- Давайте быстрее. Я тут уже договорился! - говорил он стройбатовцам, которые уже подошли к крыльцу и теперь сбивали грязь с сапог.

Затем новоприбывшие едоки стали медленно втягиваться в столовую.

- "Пора, брат!… Пора…"

Я не стал дожидаться финального представления и скомандовал своим:

- Давайте-ка по местам! В кузове докурите! Вперед.

Через минуту наш Урал "взлетел" в нужном нам направлении. И только уже на стоянке вся предыстория такого замечательного ужина стала известна всем… Бойцы вздыхали и сравнивали сегодняшние апартаменты с их повседневной столовкой.

Часовому был вручен котелок с котлетой и гарниром. Он окончательно поверил нам только после выпитого чая и "уничтоженного" куска белого хлеба с маслом.

Затем мы стали укладываться ко сну. Невысокий и худенький начальник вещевой службы каким-то хитрым способом разместился в кабине Урала вместе с его водителем - высоким и крепким бойцом по прозвищу Сказка. Данный секрет так и остался для нас страшной военной тайной, ибо заглядывать в окна являлось верхом неприличия, а спрашивать их об этом утром у нас просто не было времени и желания.

Остальные же двадцать разведчиков, включая и экипажи, поместились в наших двух бронетранспортерах. Я улегся в спальном мешке на левом заднем сидении, правда поджав в коленях ноги. За невысокой перегородкой устроился Шумаков, а прочие наши подчиненные завалились прямо на полу. Места хватало всем… Надо мной в задней стенке негромко шумел вентилятор печки и вскоре стало совсем тепло. Это водитель решил смилостивиться над нами или же опять хотел реабилитироваться перед командованием за свои утренние залёты. Как я и обещал доброй тётке в оранжевом жилете, он так и не был наказан… Негромкие разговоры бойцов постепенно затихли и все погрузились в сон. Какое-то время вокруг БТРов даже ходил наш часовой и сквозь наплывающую дремоту я слышал его покашливание… Затем уснул и я.

Погода утром оказалась на радость хорошей. Мы еще затемно позавтракали сухим пайком и сразу же тронулись в обратный путь. В чистом небе рассвет был удивительно красив и я надеялся на такую же отличную погоду на всем протяжении нашего маршрута. Так оно и вышло.

Часам к одиннадцати мы уже домчались до малого перевала, благополучно его перемахнули и далее покатили вниз по пустынной асфальтовой дороге. Здесь нас стала сопровождать небольшая неприятность.

Впереди моего головного бронетранспортера ехала новенькая "шестерка" с транзитными номерами на заднем стекле. Дистанция между нами была около десяти метров и мы двигались с одинаковой скоростью. И всё бы ничего, но из-под колес этого легкового автомобиля поднималась то ли пыль дорожная, то ли мелкий песок с частичками щебня… И вся эта гадость с сухого асфальта попадала нам в глаза… Водитель сидел по-походному, то есть его голова торчала из люка. Я же расположился непосредственно на броне, свесив ноги в свой люк. Мы уже ехали по территории Чечни и следовало внимательно следить за окружающей нас местностью.

А тут такая вот досадная пакость… Вскоре все глаза были полны песком… Несколько раз водитель увеличивал скорость БТРа и пытался обогнать зловредный "Жигуль", но и чеченец прибавлял газу и упорно сохранял всё ту же дистанцию… Тогда мой водитель сбросил ход и я подумал, что сейчас мы попросту отстанем от неприятного соседа. Не тут-то было… Он тоже притормозил и опять с сухой асфальтовой дороги вздымалась смесь пыли, песка и щебня.

Утирая ладонью слезящиеся глаза, мой водитель неприязненно посмотрел на меня… Я его понял, но ничего не стал делать… До близлежащего села оставалось километр-полтора и стрелять из бесшумного Винтореза перед "шестеркой" или же по её колёсам было нежелательно.

- Сейчас Петропавловское будет… - крикнул я бойцу. - Может он там свернет.

И в самом деле, когда мы проезжали через этот населенный пункт, нашего "соседа" нигде не было видно… Уже на другой окраине села, на крутом спуске к мосту водитель зло выругался… Там, за мостом медленно-медленно двигалась уже знакомая нам "шестерка".

Проматерился и я. Но внизу дорога оказалась мокрой да еще и разбитой… В ухабах и лужах стояла грязная вода и прежней игры в догонялки-отставалки не получилось. Нашим БТРам все эти колдобины и промоины были как семечки… Урал тоже подтвердил свое военное происхождение и от моего бронетранспортера ничуть не отставал.

А "Жигуленку" такая дорога оказалась явно не по его маленьким колесам, но упрямый водитель еще метров сто пытался нам препятствовать… Преграждая нам полосу для дальнейшего обгона… Затем и ему это занятие надоело. Он пренебрежительно махнул нам рукой, показывая что теперь-де путь свободен, и принял вправо.

Я с явным неудовольствием смотрел сверху на "шестерку", которую мы догоняли… Вот БТР поравнялся с легковушкой и в этот самый момент.

Я сначала даже не поверил своим глазам и смотрел на всё происходящее как завороженный… Наш бронетранспортер резко бросило вправо и прямо на "Жигуль"… Сначала первое правое, затем второе, ну и далее по очереди колеса БТРа стали корежить и коверкать левую сторону легковушки… Стоял резкий металлический скрежет и шум… Что-то кричал водитель "шестерки"… Но БТР и легковой автомобиль, как будто сцепившись мертвой хваткой, продолжали двигаться вперед… Однако их соприкосновение не было крепким… Вернее, стабильным… Как оказалось… "Жигуленок" медленно сдвигался назад, но остальные огромные колеса бронемашины по-прежнему пережевывали и переминали левый борт "соседа"… Пока он не оторвался от нас окончательно.

Пораженный таким невиданным зрелищем, я уже машинально развернулся назад и смотрел за дальнейшим ходом этой аварии… А "шестерку" после нашего "соприкосновения" развернуло поперек дороги… Правым боком в мою сторону, а левым - к отставшей колонне… И теперь на неё прямиком мчался наш Урал, в кабине которого невозмутимый начвещь показывал нам большой палец в знак своего одобрения, а военный водитель с трогательной кликухой Сказка радостно скалил все свои тридцать два зуба в предвкушении.

Местный водитель уже ничего не хотел дальше и, спасаясь от стремительно приближающегося Урала, он резко дал по газам… Всё еще новенький "Жигуленок" не подкачал его своим мотором… Задние колеса взвизгнули и легковушка ласточкой освободила дорогу военному грузовику. Но её дальнейшая судьба также не оказалась из легких. Хоть она и слетела с проезжей части, но вместо обычной обочины оказался высокий откос… И эти оставшиеся десять-пятнадцать метров "шестерка" мчалась вниз с такой же скоростью… Как назло у самого подножия склона росло одно-единственное дерево с крепким стволом… И в довершение к уже случившимся неприятностям несчастный "Жигуль" ткнулся радиатором прямо в это естественное препятствие.

Я ошарашено развернулся в нормальное положение и попытался выяснить первопричину. Но водитель теперь сидел внизу и на мои окрики не отзывался, создавая видимость излишнего шума и грохота. Тогда я левой ногой попробовал ткнуть его в плечо, но БТР в этот момент качнуло и мой носок слегка задел его шлемофон. В ответ военный водитель резко повернул голову в мою сторону и самым натуральным образом ощерился в зверином оскале.

- "Псих что ли?!" - встревожено подумал я и опять стал ему орать.

Наконец-то он повернулся ко мне и я повторил свой вопрос:

- Ты чего творишь?

Но ответ уже был подготовлен заранее:

- Это случайно!

Стандартная солдатская отговорка.

- Чего ты физдишь? - продолжал наседать я.

В моём голосе звучало столько всего… Что военному водителю лучше было сознаться.

- А нечего ему было выгребываться! - сказал он всё-таки правду. - У меня все глаза в песке… Он же специально.

Я немного успокоился. Водитель оказался вполне вменяемым и ситуация вернулась под мой командирский контроль. Всё это время мы продолжали мчаться вперед, не снижая скорости. С одной стороны, местный "автолюбитель" конечно был неправ… Но и мы тоже… Оказались в роли народных мстителей… Лишь бы он живой остался… А то еще разбираться будут военные контрики да прокуроры… Такое накрутят… Им волю только дай, так они сделают из тебя самого главного военного преступника… Тем более сейчас, когда в Чечне якобы налаживается мирная жизнь… И властям ой как нужно продемонстрировать свою справедливость к военным злодеям… Так и норовящим обидеть мирное население.

- Ты хоть видел, что с ним дальше стало? - спросил я опять.

- А… Поебать! - откликнулся солдат. - Не фиг выделываться.

Я вздохнул и запоздало огляделся по сторонам. Как и раньше, так и сейчас дорога впереди была пустынна.

- "Слава Богу… Хоть никто не видел…" - устало подумал я.

Через полчаса мы миновали блокпост морской пехоты, расположенный всего в нескольких километрах от Грозного. Крепенький морпех проверил наш "проездной" документ и поднял для нас шлагбаум. Пока БТР осторожно объезжал бетонные блоки, я осматривал стоявшие на окраине леса палатки и кое-какую технику… Интересно всё-таки понаблюдать за боевыми собратьями.

Через пятьсот метров мы догнали две легковушки… Ближе к нам оказался "Москвич" и на значительном удалении ехала "Волга". Ничего плохого они нам уж точно не делали… Но, как мне показалось, наш БТР еще издали стал нацеливаться на ближайшую жертву. Это уж было слишком! И зарвавшегося да распоясавшегося хулигана следовало приструнить.

Носком ботинка я коснулся плеча водителя и громко предупредил его:

- Я те дам!… Прямо езжай! Ишь, понравилось.

Военный водитель тяжко вздохнул, но мое пожелание учел… Дальше мы ехали без приключений и вскоре мы добрались до нашего батальона.

Проверив оружие группы на разряженность и отправив её в роту, я напоследок подошел к "своему" водителю.

- Сколько у тебя на счету? Только честно!.

Но точную цифру установить не удалось.

- Не знаю, товарищ старший лейтенант. Я их не считаю… - ответил мне солдат, глядя мне в глаза прямо и без страха. - Нечего под колеса лезть.

Это происшествие стало известно почти всему батальону. За ужином командир второй роты уточнил у меня номер БТРа и ничему не удивился.

- А он у меня малость контуженный… Зимой его бронетранспортер подбили из гранатомета… Еле живой остался… Люк открытый был… У него таких машин знаешь сколько?!

- Но ведь доиграется когда-нибудь! - произнес я. - Раз на раз не приходится.

- А ему пофигу всё… - махнул рукой ротный - 2. - Летом по Грозному кто-то из пехоты ездил на танке с тралом. По вечерам выезжал и под утро возвращался… Столько машин тут передавил… Долго это было… Потом перестал.

Ну, что ж… Как говорят французы - "се ля ви", что в нашем переводе означает "Такова уж наша военная жизнь".