"Справедливый" гнев заслуженных ветеранов и вполне достойных уважения престарелых людей то рос в первой роте, то затухал… Для нас - командиров данное обстоятельство не являлось чем-то неожиданным. Старослужащие может втайне и надеялись на то, что и мне, и Пуданову рано или поздно надоест ходить надзирателями в роте, но они ошиблись… День за днём мы не ослабляли своих требований и продолжали карать нарушителей с не меньшим упорством. Сейчас нам это было уже легче делать… Ведь основная масса дембелей уже свыклась с новыми порядками, но бунтари-одиночки всё ещё стремились к всеобщей свободе. И соответствующее наказание теперь получали именно они, а не всё подразделение… Что в принципе всех и устраивало… Кроме одного… Кому и предстояло понести "жестокую" кару.
Одного такого зачинщика массовых волнений командир роты попросту вывел "за ушко" из ротной коробки, да и привел его в строящуюся каптерку. Боевая задача по отрывке подвала и дальнейшему его обустройству не совсем пришлась по душе вольнодумца, но было уже поздно.
На правах старшего по строящемуся объекту младший сержант Русин торжественно вручил новому помощнику штыковую лопату. А командир роты обозначил размеры будущего подвала… Получалось два на два метра… И недавний "борец за дембельскую правду" попытался было возражать.
- Я же не задерживаю твоё увольнение! - добродушно успокаивал его ротный. - Поработай на совесть и первую роту… Будем с тобой квиты.
Провинившийся "дед" с силой хотел воткнуть в землю свой штык… Но и здесь грунт оказался чеченским… И потому лопата со звоном отскочила от кавказской тверди.
- Как её копать? - искренне возмутился солдат. - Она же не поддаётся!
- Мы же вырыли траншею под фундамент! - возразил ему Русин.
- Верно! - подтвердил командир роты. - Под дождём и снегом!… Ребята старались, а ты тут упрямишься.
- А глубина какая? - спросил на всякий случай "старичок".
Майор Пуданов подумал-подумал, да и сказал честно:
- Два метра - это в чистоте! То есть от пола до потолка подвала. А в общем… Метра два с половиной.
Военный вольнодумец опять взялся за старое и стал откровенно артачиться… Но его упорное сопротивление всё-таки было сломлено… Александр Иванович нарезал ему дополнительную задачу - после обустройства подвала засыпать пол каптерки слоем щебенки.
- Вон её сколько! - закончил ротный. - Мирошник расковырял такую кучу! Хватит и на каптерку.
Покоренный дембель молчал угрюмо и взгляды бросал на ротного весьма сердитые.
- Ладно! - сдался командир подразделения. - Можешь лом взять! Чтобы полегче работать было… Там, за первой палаткой Королёв тренируется… Будешь с ним по очереди… Забавляться.
Тут я решил вмешаться:
- Да Король только-только во вкус вошел! Самая работа и пошла… Зачем ему мешать? Вон на БТРах ещё ломы есть.
Но командир роты засомневался… Ведь экипажи бронетранспортеров теперь как зеницу ока стерегли всё навесное оборудование… А шанцевый инструмент и того хлеще!… Ведь ломы да лопаты всегда нужны!… Ведь солдаты так любят покопаться в землице… А их командиры!… Да они уже и жить без этого не могут!… Без "любования" за земляными работами проштрафившихся подчиненных.
- С БТРов не дадут ему ломик снять. - размышлял ротный.
- А вот! У нас ведь кирка есть!
Это "браток" выдвинул рационализаторское предложение… У них имелась трофейная кирка… Правда, очень старинная… Но зато весьма отличного качества… Её не смогли сломать ни царские каторжники в стародавние времена… Ни чеченские "землекопы" из числа русскоязычных РАБОтничкоВ… Ведь ещё в советские времена к стальному инструменту успели-таки приварить железную рукоятку… Постарались, так сказать, на века.
- Главное - это её поднять! - делился советами Русин. - И удержать! Чтобы острие попало в нужную точку… А потом… Как по маслу… Работа пойдёт… Вот… Смотри.
Младший сержант уже привычно взмахнул киркой и вонзил её острый шип в землю… И старинная сталь сантиметров на десять вошла в чеченский грунт… Твёрдый, как каменная глыба… Однако солидный кус земли Русину удалось выковырять без особого труда… Просто действуя киркой уже как рычагом.
- Вот… Видишь? - сказал контрактник не без удовольствия. - После поверхностного слоя… Будет гораздо легче.
- Молодец! - похвалил младшего сержанта командир роты, но затем обратился уже к провинившемуся бойцу. - Вот так и работай… Лишний грунт выносишь вот сюда… И засыпаешь им вот эти лужи… И грязь… Чтобы перед входом в каптерку получилась ровная площадочка… Вперёд!… Пока не закончишь… Не уволишься.
Крайние фразы майор Пуданов произнес с равнодушным выражением на своём лице… И обтряхивая при этом свои ладони… Ведь ничего страшного в данной работенке не наблюдалось… И дембель должен был отработать свою трудовую повинность на благо всего подразделения… Которому негде было хранить своё же имущество.
Видимо, понимал это и обреченный на успех солдат-подвалокопатель… Он без лишних понуканий взялся за кирку и стал ей "весело помахивать"… Пусть вверх она шла с натугой… Зато вниз летела стремительно и легко.
Убедившись в том, что и эта работа пошла в нужном нам русле… Командир роты отправился решать свои преважнейшие дела да вопросы… А я пошел сначала в штаб батальона, чтобы сдать подотчетные Караульные ведомости… А затем мне предстояло заняться передней линейкой… То есть парадно-лицевой оконечностью наших трех палаток… Где находится постовой грибок дневального по роте… Там же следовало срезать ненужные бугры и засыпать имеющиеся ямы.
Известие о новом виде земляных работ, то есть о подвалокопании, очень быстро распространилось среди старослужащих… И они посчитали данный труд очень изуверским наказанием… Слишком уж жестоким и крайне объёмным… Всё-таки десять кубических метров!… И на одного-единственного "старика"!… Вновь стали накаляться страсти… Поскольку каждый дембель отлично понимал то, что такая же работенка может свалиться и на него лично… Ведь строительные перспективы так и манили командование первой роты… А тяжелый физический труд должен непременно приносить пользу всему подразделению!.
Это в учебных подразделениях сержанты и их молодые подчиненные любят "хоронить" один окурок сигареты в глубокой ямище… Которая по своим размерам практически идентична задуманному нами подвалу… Но то наказание является лишь бессмысленной тратой солдатских сил, командирских идей и всеобщего времени… Хотя и преследует благую цель - отучить молодёжь от табакокурения! Чтобы "дыхалка" оставалась максимально чистой… Что так важно при совершении длительных марш-бросков!… Но это, повторяюсь, в учебках, где так широко практикуют большие физические нагрузки в любом их виде… А у нас ведь боевое подразделение!… И поэтому каждое наказание провинившихся бойцов должно приносить только пользу!… Как самим нарушителям, так и всей нашей роте.
Однако наши старослужащие имели обширнейший жизненный опыт… Да и оказаться в зоне командирского внимания теперь никто не желал… Поэтому открыто выступать против нас они не желали… Но противодействовать всё же попытались… Причем через тех, кто уже.
Взбунтовался Король. Он уже несколько дней долбил то ломом, то киркой, то лопатой промерзший грунт, но чеченская земля из природной своей вредности упорно сопротивлялась захватчику.
- Не буду я её больше рыть! Вы слышите, товарищ старший лейтенант! - донесся справа и снизу отчаянный вопль царствующей особы.
А товарищ старший лейтенант, проходящий в этот момент по передней линейке, оказался удивлен лишь на несколько секунд.
- В чём дело, Королев? - спокойно спросил я, остановившись и глядя на вылезающего из ямы солдата.
Глубиной она была уже по пояс и работать ему оставалось столько же. Но "восставший" дембель со злостью отшвырнул свою лопату и демонстративно подошел ко мне. Я по-прежнему ждал ответа.
- Я больше не буду её копать! - с откровенным вызовом заявил мне Королев. - Не буду и всё!
Видимо, надоело бедолаге… Заскучал по автопарку… По родной башне.
- Понятно. - флегматично констатировал я. - Вы отказываетесь выполнять приказ командира?! Так или нет?
Стареющий солдат оказался настроен очень решительно и амбициозно:
- Да! Я отказываюсь выполнять ваш приказ! И ничего вы мне не сделаете!
Я раздумывал недолго и официально поднес правую ладонь к виску:
- Рядовой Королев! От лица командира роты я объявляю вам трое суток ареста!
Как оказалось, к такому развитию сюжета дембель был морально готов и потому небрежно попробовал самоустраниться от этого наказания.
- А вы не имеете права.
И всё-таки они стали изучать Устав… Особенно в той его части, где указаны меры наказания военнослужащих. И слова Королёва это подтверждали… Поскольку арестовывать солдат имел право только командир роты… Но я же объявил трое суток ареста не от своего же имени… А от лица командования подразделением… И думалось мне… Что майор Пуданов меня в этом поддержит.
- А это мы сейчас посмотрим! - усмехнулся я. - Идите в роту и приведите себя в порядок. Инструмент заберите.
Я ждал, пока Королев поднимет лопату с ломом и медленно пойдет вдоль палаток, волоча за собой длинную стальную палицу. Тут мое внимание привлекло какое-то движение слева. Там, где через дорогу работала другая группа землеустроителей… Вся троица.
А разведчик-снайпер Мирошник со зверским выражением лица уже поднял обеими руками свою совковую лопату до уровня головы, чтобы в следующую секунду со всего размаха хрястнуть ею об носилки… Но наши взгляды встретились… Его свирепый и мой насмешливый… И он резко передумал… Медленно опустил инструмент к ноге и громко вздохнул.
- Как дела, Мирошник? - вежливо поинтересовался я.
- Нормально… - произнес солдат.
И опять взялся за работу. Энергично вонзил лопату в кучу… Затем ссыпал добрую порцию гравия в носилки… Его товарищи стояли рядом… И готовились к своему очередному рейсу… От кучи, где вовсю трудился Мирошник… И до засыпаемой ими дорожки.
Уже наметившийся было бунт был предотвращен… Уверенным взглядом и ласковым словом… Командира группы.
Но военная жизнь шла своим чередом… Ведь день только начинался… И время-то - десять пятнадцать!… И новые события не заставили себя долго ждать.
Я только пошел вперед, как мне навстречу из-за палатки выскочил прапорщик Мерхулов. Без всяких сомнений… Он тоже шел прямо ко мне и его лицо тоже ничего доброго не предвещало.
- "Сговорились что ли?" - подумал я на ходу.
Действительно… Как-то всё происходит слишком слаженно… одно противодействие подчиненных за другим.
А заместитель командира первой группы уже перегородил дорогу самому командиру первой группы… То есть лично мне.
- Ну, ты отпустишь меня в отпуск? - обращаясь ко мне, громко спросил прапор.
Естественно… Что перед таким наглым вопросом военный хам не соизволил ни подойти ко мне строевым шагом, ни поднести ладонь к черепу, ни представиться… А теперь.
- Товарищ прапорщик, как вы разговариваете со своим командиром? - процедил я сквозь зубы. - Вы что?
мое спокойствие стало быстро улетучиваться. Такого отношения да еще со стороны моего же заместителя я не прощал никому.
- А как хочу, так и разговариваю! - говорил обнаглевший Мерхулов. - Мне в отпуск надо! А то у меня планка скоро упадет!
Ну, вот только угроз мне и не хватало… Да ещё и от кого.
- Я быстро найду, чем прибить твою планку обратно! - предупредил его я.
- Да мне без разницы, что ты мне говоришь! - чуть ли не орал прапорюга. - Ты меня отпустишь в отпуск или нет?
Ну, разумеется… Мой ответ был отрицательным. Но чтобы не осквернять свою речь нецензурщиной да матом, уже готовыми сорваться с моего языка… Мое тело решило прийти мне на помощь и буквально продемонстрировать то, что и следовало сказать… Моя правая рука чуть подалась вперед, затем согнулась в локте и медленно стала поднимать сжатый кулак под 45 градусов. В завершающей стадии этого движения моя левая ладонь хлопнула по согнутому локтю.
По моему… Ответ получился более чем красноречивый.
Понял его смысл и прапорщик Мерхулов. Сузив глазки и поджав синюшные губки, он развернулся и пошел обратно, бросив мне через плечо:
- Ну, хорошо… посмотрим.
Глядеть на его удаляющуюся спину мне было не очень приятно. Я же не разрешил ему уйти.
- Прапорщик Мерхулов! Ко мне! Я вас не отпускал!
Он на ходу обернулся с выражением лютой ненависти и зло прошипел:
- Да пошел ты!
Я стиснул зубы:
- Мерхулов! Ко мне, я сказал.
Но прапор уходил и не отзывался.
Моя ярость уже подсказывала мне несколько вариантов дальнейшего поведения… Можно достать бесшумный ПСС и влепить пулю-цилиндр аккуратно под его тощий зад, чтобы с другой стороны ему кое-что оторвало и больше на земле таких уродов не появлялось… Не подойдёт… Можно было догнать его и попросту наступить ему сзади под коленку вытянутой при ходьбе задней ноги, чтобы он быстро упал на бок… И потом добавить парочку ударов по ребрам… Тоже не подходит.
Отказавшись от столь кровожадных вариантов, я легко догнал его и схватил левой рукой за обмундирование прапора.
- Куда ты меня тащишь? - истерично взвизгнул зам.
Но я молча вел его к командиру роты. В канцелярии Иваныча не оказалось и писарь испуганно сообщил мне, что Пуданов в третьей роте. Я пошел туда, волоча за собой упирающегося прапора.
Было немного трудновато… И идти по лужам да грязи… Одновременно с этим ещё и тащить за собой Мерхулова… Но я медленно и уверенно приближался к конечной точке своего путешествия… Ну и заместитель тоже.
Александр Иванович сидел в командирской палатке и смотрел телевизор, когда я втолкнул туда упершегося на входе Мерхулова. Затем вошел и сам.
- Товарищ майор! Привел к вам нарушителя воинской дисциплины. - доложил ему я, отдуваясь от быстрой ходьбы. - Оскорблял командира группы.
Ротный молча выслушал мой рассказ. Затем спросил Мерхулова:
- Это так?
Мой заместитель стал выдавать свою версию:
- а что он мне хуй показывает?
Я усмехнулся и еще раз продемонстрировал свой жест отказа:
- Ничего подобного, товарищ майор! Всё в пределах этики.
Пуданов опять обратился к Мерхулову:
- а дальше что?
Тут прапорюга решил приукрасить свою персону и раздуть отвагу:
- а я его на хуй послал!
Такой лжи, а тем более оскорбления я не вынес.
"Бах" - раздался звук звонкой оплеухи. Моя правая ладонь вспыхнула огнем, а голова прапора мотанулась влево… Я хотел добавить уже кулаком, но Мерхулов попытался взять на излом мою левую руку, которая до сих пор держала его за плечо. Удар у меня не получился и кулак попал ему куда-то за левое ухо. Выдернуть руку оказалось невозможным, ибо он вцепился в неё как клещь… Затем нас понесло в проход между кроватями, одна из которых была застелена наискось красно-белой полосой.
- Кулинок! - раздался возглас Пуданова.
Странно, но мы отреагировали на его предостережение и изменили направление падения. Приземлились на соседнюю кровать: я на левый бок, а прапор грудью вниз. Но захваченную мою руку этот гад не отпускал и продолжал её выворачивать. Однако получалось так, что она попросту сгибалась в локте, а он наваливался на меня спиной. Даже выполнить нормально болевой излом у этого кретина не получалось… Делать было нечего и я принялся обрабатывать его голову ударами своего правого кулака. Мои движения оказались размеренными и изо всех сил… Может быть хоть от этого у него ума прибавится!… Да и планка основательно закрепится на своём месте.
Вскоре у меня сильно заныли все ударные костяшки и я остановился передохнуть… Невозмутимо наблюдавший за нашей схваткой майор Пуданов воспринял мой отдых как окончание боя и спокойно сказал всего два слова.
Но командирским тоном:
- Хватит. Вставайте!
Лично я был готов продолжать и дальше, но прапор внезапно отпустил левую мою руку и стал подниматься на ноги. Когда вскочил я, Мерхулов уже выходил из прохода меж кроватей. Хоть он и оказался спиной ко мне, но моя левая неударная нога проявила похвальную инициативу и влепила очень хороший пендель по заднице прапора. Того отбросило вперёд.
- У-у… чмо! - обиженно промычал заместитель, обернувшись ко мне на мгновенье.
Я сначала рассмеялся от вида его обиженной физиономии, но быстро спохватился и хотел добавить еще… Мои решительные шаги в сторону охамевшего военного были остановлены Пудановым, вставшим мне поперек дороги. Воспользовавшись этим обстоятельством, Мерхулов юркнул в дверной проход и скрылся в неизвестном направлении.
- Ну, что будем делать? - спокойно вопрошал командир роты. - Он же сейчас стучать на тебя побежал.
- А… Мне похуй… - отмахнулся я.
Сейчас мои руки обтряхивали камуфляж и приводили внешний вид в нормальное состояние. Иваныч уже достал откуда-то листок бумаги, положил на столик и пододвинул его в мою сторону.
- Садись и пиши объяснительную! - почти приказал он мне. - Чтобы всё было в твою пользу.
Я уселся на обшарпанное кресло… Притянул к себе журнальный столик и приготовил ручку. Тут-то меня и прорвало.
- Да эти сукины дети сговорились! Сначала Королев в залупу полез! Потом Мирошник… Но он передумал… И третьим этот прапор оказался… И всё произошло за каких-то пять минут… Таких совпадений не бывает.
Иваныч слегка призадумался.
- А что Королев? - спросил ротный. - Там всё нормально? Не убил его?
Может быть он всё ещё переживал за свой лом… Или за подчиненного… Но ведь бойцов-то много!… А лом… Не один, конечно… Однако.
- Да ну… - рассмеялся я. Скажешь тоже… Трое суток ареста объявил от твоего имени… Сейчас готовится.
Иваныч выслушал мой доклад по первому инциденту и, не откладывая дела в долгий ящик, сел писать Записку об аресте. Он тоже был настроен серьезно, но срок наказания хотел увеличить.
- Нельзя. Больше трех суток не имеешь права… - сказал я.
- А ты откуда знаешь? - каким-то ревниво-настороженнным взглядом посмотрел он на меня.
Но на должность командира роты я и не думал метить… Просто имел богатый опыт военной жизни.
- А я сидел шесть суток. Сначала три дали, а потом ещё столько же добавили.
Хоть это и было семь лет назад, но в нашей армии мало что изменилось в системе наказаний.
- Мы тоже так сделаем. - решил Пуданов. - Так-с.
Я быстро написал Объяснительную записку, подписался под ней и отдал её ротному. Он, не читая, сложил бумагу и положил в карман.
- Ну, что будем дальше с ним делать? - спросил он уже на выходе.
Я сразу же понял то, о ком же всё-таки идёт речь.
- А мне такой заместитель не нужен! - отрезал я без раздумий и тем более сожалений. - Гнать его надо из армии. Пользы никакой, а гонора.
Говорил я категорично, поскольку более не желал даже видеть этого прапора в первой роте… Но нашим подразделением командовал майор Пуданов… И он имел свои виды.
- Посмотрим. - уклончиво произнес Александр Иванович. - Пошли Короля сажать.
В полдень я отвел взбунтовавшегося солдата на гауптвахту и Королёв стал отбывать свое заслуженное наказание в размере трех суток. Я не стал огорчать его раньше времени известием о "добавке". Когда нужно будет, он и сам узнает всё от командира роты.
Когда я шел на обед, на меня стремительно налетел Черный Плащ и сразу же принялся клевать мои серые клеточки.
- Зарипов! Ты почему избил прапорщика Мерхулова? У тебя руки длинные стали? Так я их тебе укорочу.
Я досадливо поморщился слегка, но отвечал серьезно и правдиво. С этим маленьким майором мне довелось в феврале выезжать на десять суток в Грозный и его мне не хотелось обманывать. Рассказал я ему всё… Очень подробно и до мельчайших деталей.
- Ну, хорошо! - произнес замполит и тут же принялся за другое. - А Полуничева ты за что чуть не изувечил?
Пришлось мне выкладывать начистоту уже историю с бывшим кочегаром: как он демонстративно плевался в строю и чуть было не обхаркал мой ботинок.
- Как-то само собой это получилось! Достал он меня тогда… - горячо доказывал я свою правоту. - А что мне еще было делать? Он на меня плевать собрался, а мне что?… Сопли ему вытирать? Вот и получил.
Мы стояли неподалеку от роты минирования. Мимо проходили командиры и солдаты, но мы продолжали "беседовать"… Только отошли немного в сторону.
- Нельзя так поступать с солдатами. - начал свою лекцию майор. - По другому надо было.
- А как ещё по другому? - кипятился я. - Да я вот эти свои звездочки уважаю больше, чем себя! И плевать на них никому не позволю.
Для большей убедительности мои пальцы несколько раз постучали по старлейским звёздам. Демонстрируя своё истинное отношение к ним… Но после этого откровенного моего признания замполит резко переменился и ослабил свой натиск.
- Запомни, Зарипов! - быстро проговорил он. - Надо больше всего именно себя уважать, а потом уже погоны… И тогда ты даже пальцем никого не тронешь.
Он быстро исчез после этих слов, а я еще несколько минут размышлял да обдумывал сказанное замполитом. Так и не пришел к окончательному выводу и полному осмыслению.
- "И умеют же они языком работать! Без ста грамм после них не разберешь… Так! А где же этот стукачок-телеграфист?"
Но прапорщика Мерхулова не было нигде. Но через час я с передней линейки наших палаток заприметил начальника штаба батальона Майора Грибок, который шел по асфальтовой дороге к солдатской столовой. Шагал он размеренно и слушал при этом то, что ему втолковывал идущий рядом прапорщик Мерхулов. Ну, само собой разумеется… Что… Кроме моей скромной персоны им естественно больше не было о чем поговорить.
Я стоял на своем месте и продолжал руководить дневальными, наводившими порядок на передней линейке наших палаток. Но и не терял из виду идущих по дороге начальника штаба и пока ещё моего заместителя… Сейчас мне следовало проявить спокойствие, уверенность и выдержку… Чтобы более чем наглядно показать свою твёрдость в данном вопросе… И своеобразный поединок всё-таки состоялся… Проходя мимо, Грибок бросил на меня долгий взгляд, который я спокойно выдержал. Бояться мне ничего не следовало, так как правда была на моей стороне.
Майор Грибок первым отвёл свой взгляд и прошествовал дальше… Настырный прапор продолжал ему что-то талдычить… Естественно, что не о любовной лирике поэта Роберта Рождественского… А о жестокости Альберта Маратовича.
Мне следовало принимать меры по изгнанию этого недостойного элемента из рядов Российской Армии. При появлении Мерхулова в роте, предупрежденный мной дневальный сразу же направил его в канцелярию.
- Прапорщик Мерхулов, где вы были в служебное время? - официальным тоном спросил я. - До обеда и после него?
- Я ходил в санчасть снимать побои, которые вы мне причинили. - нагло произнес прапор.
Меня это заявление совершенно не впечатлило, хоть оно и содержало потенциальную угрозу дальнейшего разбирательства. Меня ничего не пугало и я спокойно продолжил задавать вопросы.
- Ну и что? Сняли? Где ваша медицинская книжка с записью врача?
Как и следовало того ожидать, в санчасти никого не было и он прождал там целый день.
Пока он рассказывал мне свои сказки, я напряженно думал. Такого ушлого проходимца следовало давить строго по закону. С непременной бумажной волокитой.
- понятно! - вздохнул я. - Вот вам бумага. Садитесь и пишите Объяснительную записку! Поподробнее… Почему вы пошли в санчасть в служебное время… Тогда как прапорщики должны посещать медпункт в строго отведённое им время… Что вы там делали… Кто вас принял… Какое лечение назначено… Кто вас видел в санчасти.
Мерхулов попытался было отбрыкнуться от Объяснительной… Но я настоял… Пригрозив ему вызовом командира роты. И прапор с недовольным выражением всё же уселся за стол… И начал строчить на листе Объяснительную Записку.
- В правом верхнем углу… - подсказал ему я. - Пишете… Командиру первой группы первой роты старшему лейтенанту такому-то.
- Знаю! - огрызнулся Мерхулов.
Кто бы сомневался в его способностях!… Но вот его тональность требовала принятия дополнительных мер воздействия.
- Повежливее! Товарищ прапорщик! - порекомендовал ему я. - После этой Объяснительной напишете ещё одну… По поводу вашего хамского поведения… Когда командир группы диктовал вам то, кому адресована ваша Объяснительная записка и от кого именно.
Мои "рекомендации" были учтены и больше Мерхулов не издал ни единого возгласа… Слышался лишь характерный звук, когда шариковой авторучкой пишут на одном листе… Лежащем вдобавок на очень твёрдой столешнице.
Получив от прапора исписанные листы, я убрал две Объяснительные Записки в свою папку.
- Мерхулов! За каждое ваше нарушение воинской дисциплины и военной субординации вы будете писать вот такие объяснительные… А потом я вас постараюсь уволить из армии… Ясно?
Прапорщик Мерхулов ответил утвердительно "Так точно!" и после моего разрешения покинул ротную канцелярию. Гонора в нём заметно поубавилось. Это в лишний раз показывало то, что я теперь нашел правильный способ борьбы с оборзевшим заместителем. Пачкать об него свои руки я больше не собирался, так как этого стукачка можно было вышвырнуть из армии спокойным канцелярским путем… Чем больше будет объяснительных, тем легче это будет сделать.
- "А что делать? Нам здесь такие не нужны… Это факт…"
Вечером появился командир роты. Веселый и злой.
- Ну, ты и писатель! Хоть бы предупредил меня… - сразу же с порога заявил он мне укоризненно.
- Что там ещё? - спросил я, оторвавшись от телевизора. - Ну, чего?
Вместо ответа Пуданов достал из кармана сложенный листок бумаги, развернул его и стал громко цитировать мою Объяснительную:
…"чтобы не очернять высокое звание российского офицера нецензурными выражениями и матом, я в качестве отрицательного ответа показал прапорщику Мерхулову общеизвестный международный жест отказа, то есть согнутую в локте руку"!
- Ну и что? - насторожился я.
Если моё дело действительно очень плохо, то почему тогда Пуданов такой веселый… Непонятно.
- А то! - рассмеялся Иваныч. - Меня Сухов чуть не сожрал сначала. Что это за жест такой "международный"? Я же ему почитать дал. Вот он и докопался до меня… а я же твою писанину не смотрел… Вот и пришлось ему показывать.
- Что показывать? - уже смеялся я. - Жест отказа?
Иваныч согнул правую руку в локте и хлопнул по сгибу левой.
- Ну, да! А что же я ему ещё покажу… Он же комбат!
На мой взгляд… Командиру части и такой жестикуляции было достаточно, чтобы всласть "полакомиться" как Иванычем, так и мной… Но… Слава Богу… Вроде бы всё обошлось шуткой.
- Ну мало ли! - облегченно сказал я. - В нашей армии командиры такие выдумщики и фантазеры!
Майор Пуданов воспринял мои слова в свой персональный адрес.
- Я тебе щас покажу фантазеров! - весело пригрозил командир роты.
Пришлось "оправдываться"… Вновь.
- Ну, что вы, Александр Иванович! Ну, я же не про вас! Как же можно.
На этом вечер юмора закончился… А ведь перед этим был такой насыщенный день.