- Рота, подъем! - прокричал нам часовой в четыре часа утра.

Было еще темно и послышалось лишь слабое поскрипывание кроватей под просыпающимися солдатами и офицерами.

- Подъем! Построение с оружием и бронежилетами - перед казармой через десять минут. - Послышался пробуждающий всех энергичный голос комбата.

В полной темноте усилилась всеобщая возня… Это бойцы наугад искали свои бронежилеты, оружие и рюкзаки… Поеживаясь от предрассветного холодка, разведчики и их командиры потянулись к выходу… Вот вся третья рота построилась в две шеренги перед крыльцом казармы и внимательно стала слушать приказ комбата.

- Нашим группам поставлена боевая задача - находиться в пятиминутной готовности у вертолетов, при получении приказа вылетать в указанный район для обнаружения и уничтожения мелких групп боевиков. Через двадцать минут я встречаю вас на КДП аэродрома.

Мы были уже на полпути к Контрольно-Диспетчерскому Пункту, когда над горизонтом показался узенький краешек солнечного диска. Но слабенькие лучи совершенно не грели нас, а только лишь радовали взор. И наши вытянувшиеся гуськом подразделения продолжали топать по направлению к высокому вагончику с небольшой стеклянной пирамидкой на крыше, пересекая наискось заросший пустырь и "сбивая черным сапогом с травы прозрачную росу"… Когда мы стояли на взлетке аэродрома и командиры групп проверяли свой личный состав, солнце уже полностью показалось на самой окраине небосклона.

Маркусин действительно ожидал нас у КДП и после доклада командиров групп о прибытии к месту назначения, сразу же вступил в свои права… Сначала он поздоровался с личным составом, что не было сделано во время ещё раньше - перед казармой… Затем из его уст последовали неожиданные директивы по изменению штатного состава отряда Аксайского спецназа…

По приказу комбата героически настроенная четвертая группа, наспех собранная со всего батальона по принципу "с бору - по сосенке" и которую мужественно возглавлял командир роты связи Петраков, была полностью и без остатка расформирована.

- Бог ведь троицу любит… - пошутил по этому поводу Алексей. - Вот вы и победите Басаева без нашей помощи… Нечего его баловать таким мощным войском…

Шестеро обученных солдат-связистов вместе со своим родным и ротным отцом-командиром были названы "группой связи" и теперь они занимались своей непосредственной задачей - прокачать и держать связь с нашей бригадой. Кроме этого выполнения исключительно служебного долга новоиспеченному подразделению дополнительно предписывалось во все глазки присматривать за сохранностью находящихся в ящиках средств связи и наблюдения, а также оставшихся излишков боеприпасов и другого ротного имущества. Такой вариант полного разгрома РГ N4 более чем устроил старшего лейтенанта Петракова, который всю свою сознательно-армейскую жизнь провел в обнимку с любовно подмигивающими и попискивающими радиостанциями, что совершенно не увязывалось с "кровожадными" обязанностями командира боевой разведгруппы спецназа…

Остальные солдаты из разогнанного "сводного полка" были по братски поделены Маркусиным, а затем им же по-царски переданы в почти сохранившие свою былую военную мощь три группы. Взамен выдернутых начисто с корнем… То бишь вырванных с мясом из ровного строя воинов… То есть злодейски "откомандированных" вчера контрактника и двух солдат ко мне в группу прибыло четверо новых разведчиков. Хотя на мой взгляд, такая количественная прибавка почти не возместила мне урона в качестве…

"Ну что ж… Будем работать с теми, кто у меня есть… Так…" подумал я по завершению кадровых перестановок.

Из всех этих перетурбаций меня искренне порадовало лишь то, что вместе с пополнением ко мне в группу попал солдат Василий Ермаков, год назад начавший свою разведчицкую службу именно под моим руководством в славной нашей первой роте восьмого батальона… Тогда он зарекомендовал себя толковым и схватывающим всё на лету смышлёным бойцом… И я понадеялся на то, что Василий не подведет меня и при выполнении боевых задач такого рода…

Мне и ранее уже приходилось летать в облёты, то есть выполнять в составе разведподразделения воздушный поиск противника с целью его своевременного обнаружения и дальнейшего уничтожения. В Афганистании я принимал участие в этом способе ведения боевых действий, будучи обычным старшим разведчиком-пулеметчиком в разведгруппе спецназа… А несколько месяцев назад - уже в роли командира РГСпН… И поэтому тактика действий каждого бойца при совершении облёта мне была знакома очень хорошо. Как правило, разведгруппа вылетает на облёт на двух транспортных вертолетах Ми-8. Кроме того, группу должны сопровождать два боевых вертолета Ми-24 для огневой поддержки с воздуха в случае необходимости.

Всё это мне было уже давным-давно знакомо и известно. Но если вчера я готовил группу к ведению боевых действий в городских условиях с целью уничтожения террористов и освобождения заложников, то сегодня мне предстояло изменить тактико-специальную направленность с учетом изменившейся обстановки. Накануне я уже успел разбить всех разведчиков на боевые двойки и тройки, что позволяло резко повысить не только мобильность, эффективность и управляемость подразделения, но также и живучесть разведгруппы… Поскольку каждый боец теперь мог на законном основании рассчитывать в первую очередь не на абстрактного "какого-нибудь солдата" из общего числа наших воинов, а на вполне конкретного боевого товарища, который обязан прикрыть его огнем из своего автомата при перебежке или перезаряжании пустых магазинов, подстраховывать его досмотре объекта или обыске задержанного, физически помогать ему - усталому преодолевать естественные препятствия или взбираться из последних сил на борт вертолета… Да мало ли что бывает…

Что бы мне ни говорили сторонники монолитно-сплоченного боевого строя, но я являлся непреклонным сторонником ведения военных действий именно вот такими мелкими ячейками, но непременно в составе одного разведподразделения и под грамотным руководством опытного командира… Так что мои вчерашние предварительные шаги считались мной весьма верными и их сейчас менять ни в коем случае не следовало… А вот дальнейшая тактика должна была претерпеть некоторые изменения с учетом вновь поставленной боевой задачи…

Разбив свое войско на две подгруппы, я приступил к подробнейшему инструктажу разведчиков:

- Первая подгруппа, которой командую лично я, вылетает на задание всегда на первом вертолете. Теперь и вертолет и моя подгруппа называются первым бортом. Вторая подгруппа под командованием младшего сержанта контрактной службы Русина вылетает на втором вертолете и, соответственно, называется вторым бортом. В полете каждый разведчик через свой иллюминатор должен наблюдать за местностью. При этом смотреть нужно не абы-как или куда придется… Взгляд следует перемещать вдоль линии перпендикулярной направлению полёта вертолёта. То есть смотреть нужно от борта вперёд и перпендикулярно в сторону до куда глаз хватит. А потом обратно к вертолёту… Таким вот образом вы словно змейкой должны буквально обшаривать всю местность в низу… Но делать это нужно очень быстро, потому что вертолёт летит на большой скорости… Понятно объясняю!…

Стоящие в строю разведчики в разнобой ответили положительно. Я немного перевёл дух и продолжил зачитывать наизусть свою лекцию.

- Итак… Летим дальше… При визуальном обнаружении противника или чего-то подозрительного вам следует немедленно докладывать командиру подгруппы. То есть действуете по принципу "Увидел - сообщил". При обнаружении явного противника вертолетчики на безопасном для вертолета расстоянии высаживают мою первую подгруппу. После этого вертолёт сразу же поднимается в воздух и летает где-нибудь поблизости. Ещё при высадке моя подгруппа разворачивается полукольцом и короткими перебежками приближается к противнику. Если духи открыли по нам огонь, каждый разведчик на бегу выбирает себе огневую позицию, залегает за укрытием и открывает ответный огонь. При ведении огня не забывать менять позиции, пока противник вас не засек. Если сил моей подгруппы будет мало для уничтожения противника, то по моей команде в нужном месте высаживается вторая подгруппа и с ходу присоединяется к первой. При ведении боя мы будем прикрыты с воздуха боевыми вертолетами Ми-24, которые также будут вести огонь на поражение противника. Все ясно? Вопросы есть? Вопросов нет. Хорошо… Сейчас отработаем тактику десантирования подгрупп из вертолета по-боевому.

Из длинных пустых ящиков от вертолетных управляемых ракет "Штурм" солдаты под моим руководством соорудили на взлетке примитивный контур вертолета Ми-8 в натуральную величину. В этой конструкции достаточно четко просматривались кабина летчиков, хвостовая часть и, самое главное, дверь вертолета. После этого можно было приступать к наглядному обучению бойцов…

- Так, в вертолете я сижу на откидном сиденье у кабины летчиков. Справа от двери находятся пулеметчик со своим напарником. То есть я и пулеметчик размещаемся ближе всех к выходу. По правому борту вертолета сидят остальные разведчики по своим тройкам. Оружие, уже заряженное и поставленное на предохранитель выкладывается на пол вертолета стволом в хвостовой отсек. Сейчас мы в составе первой подгруппы "садимся в вертолет", имитируем сам полет и дальнейшее десантирование. Так, заходим в вертолет. Не забывайте! Первыми должны подниматься на борт те, кто потом будет покидать его последними… Чтобы не было путаницы или неразберихи. Начинаем заполнять сиденья от хвоста к голове…

Моя подгруппа поочередно вошла вовнутрь воображаемого вертолета, уложила оружие на "пол" и уселась на ящики - "сиденья". Занял свое место и я. Вторая подгруппа в этот момент выступала в качестве сторонних наблюдателей.

- Сейчас мы летим и имитируем наблюдение в иллюминаторы. Я сказал имитируем наблюдение. Вот так. Летчики обнаружили противника и показали мне его местоположение. Вертолет начинает снижение и на высоте от одного до пяти метров либо зависает неподвижно над землей либо продолжает лететь вперед с небольшой скоростью. В этот момент открывается дверь и я первым выпрыгиваю из вертолета. Когда происходит касание земли ступни ног должны быть вместе. Как только подошвы коснулись земли сразу же совершаете кувырок через правый бок. Ни в коем случае не пытайтесь устоять на ногах. Обязательно должен быть кувырок, как вас этому учили при приземлении с парашютом. Оружие при этом держите перед собой. После кувырка быстро становитесь на ноги и определяете свое местоположение. Как только выяснили где противник, а где свои, перебежками занимаете свое место в полукольце. И атакуете противника до победного конца. А теперь приступаем к тренировке. Вперед!

Я выскочил из "вертолета" и стал контролировать солдат от момента покидания борта до занятия места в боевом порядке. При этом меня совершенно не интересовала скорость исполнения солдатами тех или иных действий. Наоборот - я сказал им выполнять всё медленно, чтобы они лучше запоминали весь алгоритм… Сейчас для меня было главным отработать правильный порядок действий каждого разведчика в отдельности… Чтобы он смог грамотно и уверенно вставать со своего места уже с оружием в руках, приближаться к двери вертолета и выпрыгивать в нее, обеими ступнями приземляться на землю и совершать необходимый кувырок, быстро подниматься на ноги и точно определить свое положение относительно противника, обязательными перебежками занять место в цепи группы и далее атаковать коварного врага…

Первая подгруппа не спеша покинула свои места в "вертолете", медленно сформировалась в цепь и трусцой "побежала" атаковать противника. Я проследил за ними взглядом и затем скомандовал им "отбой". Пока они возвращались обратно внутри борта сидела уже вторая подгруппа. Перед этим они прослушали мой инструктаж первой подгруппы, наглядно просмотрели все действия своих товарищей и теперь теоретически были уже готовы к тренировке.

По команде "Вперед" первым выскочил контрактник Русин, а следом за ним и все остальные разведчики. Я следил за каждым бойцом, указывая в случае необходимости на допущенный им промах. Тренировки подгрупп продолжались поочередно и со следующим разом я старался хоть чуть-чуть, но всё-таки ускорить темп занятия.

Пример оказался заразительным. Мне и раньше-то были безразличны мнения остальных ротозеев и зевак, когда дело касалось непосредственного обучения бойцов или повышения боеспособности группы. А сейчас я занимался со своим же личным составом, вместе с которым мне предстояло выполнять вполне реальные боевые задачи и поэтому мои подчиненные бегали и прыгали, кувыркались и перебегали от одной позиции к другой…

Тогда как солдаты из остальных подразделений вместе со своими начальниками предпочитали перекуривать поодиночке и хором, глазеть на нас и дрожать от утреннего холода… Но всё в мире подвержено переменам…

Через некоторое время такие же макеты соорудили и две другие группы, которые тоже стали на них отрабатывать наземную подготовку.

После шести утра на стоянку вертолетов пришли борттехники и по моей просьбе открыли для нас двери наших вертолетов. Теперь первая и вторая подгруппы отрабатывали свои действия отдельно на своих персональных бортах. Но теперь практически всё было по-серьезному…

Взмыленные солдаты заскакивали внутрь вертолета, минут пять выслушивали дополнительные замечания, а потом по команде опять выпрыгивали в проем двери и перебежками разворачивались в цепь.

Труднее всего было пулеметчику. Рослый калмык Ульджиев даже становился ниже ростом под грузом бронежилета, рюкзака с патронами и пулемета. Во время большого перекура я подозвал его к себе и проверил укладку патронов в рюкзак. Как и следовало ожидать в основном кармане рюкзака находилось всего патронов триста в трех лентах. В боковых карманах по одной ленте в сто патронов. Я показал ему как именно нужно укладывать ленты в основной карман, после чего в нем уместилось шестьсот патронов.

- Вот, смотри! Сворачиваешь как бы улиткой одну ленту, затем вторую, а потом их пулями вовнутрь соединяешь вместе. Аккуратно так укладываешь на дно основного кармана и слегка утрамбовываешь… Патроны в горизонтальном положении и донышками гильз к спине с одной стороны, а с другой - наружу. Картонка располагается между гильзами и рюкзаком. Таким же образом выкладываешь второй слой, а затем уже и третий. Всё! Шестьсот патронов влезли как миленькие…

Я привычным жестом поднял рюкзак и резко бросил его вниз, чтобы тяжелые пулеметные ленты утрамбовались под своим же собственным весом.

- Теперь в правый карман укладываем еще сотню снаряженных патронов и застегиваем клапан на одну петельку, чтобы в случае необходимости ты смог легко достать ленту. - продолжал объяснять и наглядно демонстрировать я столь нужные пулеметчику навыки. -Смотри… Чтобы вот эта металлическая пластинка - наконечник, постоянно торчала из-под клапана… Это для удобного и быстрого вытягивания ленты… Ты лежишь на левом боку и если что - сможешь, не снимая РД, сначала расстегнуть одну петлю, и затем за этот наконечник спокойно вытянуть к себе вторую ленту… Понял?

- А в другом кармане тоже патроны будут? - уныло спросил сидящий на корточках Ульджиев.

Я отрицательно мотнул головой:

- Тебе же объясняли вчера в самолете, что в левом кармане должны находиться четыре гранаты с запалами, ракеты и огни с дымами…

- Ну, товарищ лейтенант! - немного оживился он. - А давайте я эти ракеты уложу в длинный подсумок от РД. Всё равно у меня же магазинов нет… И огонь с дымом туда же… А две гранаты положим в короткий подсумок…

И всё-таки здравый смысл присутствовал в словах бойца и я своими же руками затолкал всё это пиротехническое добро в оба подсумка. Всё оно действительно уместилось… Но тут меня опять взяло сомнение…

- А куда ты оставшиеся две гранаты денешь?

- А я их в свои карманы положу. - находчиво ответил калмык.

Я был не согласен с такой постановкой вопроса. Всё-таки следовало беречь не только здоровье солдата, но и позаботиться о дальнейшем продолжении его калмыцкого рода… Ведь карманы солдатских штанов являются таким объемным вместилищем разнообразного армейского барахла, которое постоянно достается оттуда и затем обратно укладывается, а в промежутках перебирается там же внутри… Да и при перебеганиях или переползаниях эти округлые "ручные снаряды" будут вечно мешаться… Чтобы не создавать излишней нервозности рассказами о том, как могут случайно срабатывать в карманах срочнослужащих запалы и даже гранаты, я некоторое время подумал молча и лишь затем выдал свое решение.

- Попробуешь их положить в левый карман сбоку. А если будет неудобно, то постарайся их затолкать под клапаны на рюкзаке.

После этого мудрого определения судьбы двух гранат, мы уложили еще одну пулеметную ленту в левый карман РД. С чувством хорошо выполненного долга я еще раз взялся за лямки и в дополнительный раз тряхнул рюкзаком.

- Сойдет!

Наивно поверив моему бодрому и оптимистическому тону, боец взялся обеими руками за две лямки РД, слегка приподнял его над землей… И тут же уронил обратно… В его расширившихся глазах я увидал выражение тихого ужаса…

- Товарищ лейтенант, ну и как мне с этим бегать?

Разведчик Ульджиев наконец-то обрел дар внятной речи, но был явно огорчен и удручен своей участью тяжеловеса.

- А что такое? Неужто перевелись богатыри на земле калмыцкой?

Но рослый солдат совершенно не разделял моего шутливого настроя и продолжал молчать, изредка вздыхая словно паровоз стравливающий излишний пар…

- Ну что приуныл? - вновь спросил я в том же духе.

И опять мне не ответили… Это разумеется было нарушением субординации в данное мгновение… Но ведь моя командирская сущность должна всегда знать и понимать даже то, о чем думает подчиненный. Ведь в принципе-то он был прав в вопросе чрезмерной тяжести и мне ради прагматичной справедливости пришлось сделать для него некоторую поблажку.

- Если сможешь втихаря от ротного и комбата сдать свой бронежилет на хранение связистам, то будешь бегать без броника. И всё! Больше ни на что не рассчитывай! Сначала помощника тебе дали, чтобы он большую пулеметную коробку таскал… Сейчас…

В этот момент меня прервали…

- Ну что вы? Спасибо!… - неожиданно вспыхнув маковым цветом, обрадовался боец. - Большое спасибо. Вот теперь всё будет нормально… А то я думал, что тут меня и похоронят…

- Ты мне эти разговорчики брось! - решительно прервал его я. - Ишь как ожил! Если будешь плохо бегать, то потом не обижайся на меня… А пока дай-ка мне РД и пулемет. Пошли к вертолету.

Сняв нагрудник и отдав кому-то на хранение свой Винторез, я одел на себя рюкзак с патронами и взял в руки пулемет. Хоть до борта было всего метров тридцать, солидное оружие тут же перешло в удобное для транспортировки положение, когда моя правая ладонь удерживала мушку в районе живота, пулеметная коробка упиралась сверху сзади в мое правое же плечо, а приклад высоко и под углом вздымался в небо. В этом состоянии идти оказывалось гораздо легче, поскольку ПКМ со снаряженной коробкой весит больше девяти килограмм. Все эти обстоятельства вызвали в памяти даже какую-то ностальгию по давным-давно прошедшим временам и моей щеки так привычно касался при ходьбе теплый металл ствольной коробки.

Уже в вертолете я показал ему как нужно выкладывать рядом пулемет и сидеть таким щадящим спину образом, чтобы неширокие лямки тяжеленного рюкзака не врезались в плечи. При отделении и приземлении я привычно сделал кувырок через правое плечо с рюкзаком и пулеметом. Завершая кувырок, я сразу же вскочил на ноги и, петляя и пригибаясь, побежал в сторону предполагаемого противника.

- Вот видишь, я такой маленький, да у меня получается. А ты такой большой и сильный, но у тебя получается пока слабо. Когда ты бежишь, то почти не пригибаешься и совсем не петляешь. Тебя подстрелят в первую же очередь. Из автомата. Так что - работай…

В половине девятого появился комбат Маркусин и объявил, что на девять часов назначен первый вылет облетной группы. Мои дальнейшие предположения оказались весьма верными. Первой должна была лететь именно моя группа. Вместе с нами также решил летать и сам Меркосин, что для меня стало полной неожиданностью.

- Во дает. Как в мирное время так я в бригаде самый плохой командир группы. А как на войну попал так только со мной летать хочет. - пожаловался я Петракову после того, как наш строй распустили.

- Ну жить-то все хотят. Даже комбаты. - засмеялся он в ответ.

Вылетели мы в девять ровно. В полете меня не покидало какое-то странное чувство. Если в 87-88 годах мне приходилось вылетать на облеты горно-пустынной местности Афганистана, то в нынешнем 95 году я облетал с боевым заданием уже свои российские просторы. Было немного диковато всматриваться в поисках противника в привычные глазу лесопосадки и рощицы, овечьи кошары и колхозные фермы, села и деревни.

После вчерашнего дня у начальства возник панический страх перед загруженными людьми грузовиками, особенно, Камазами. Вот и сейчас мы летели над бескрайними ставропольскими районами в поисках никем еще не увиденной группы вооруженных кавказцев на автомашине марки Камаз. Обнаружив подозрительный грузовик или автобус, мы опускались ниже и подлетали поближе, стараясь разглядеть сидевших в ней людей. Первый полет прошел безрезультатно и спустя два часа мы вернулись на аэродром.

Сразу же на двух других вертолетах вылетела наша вторая группа с заданием совершить облет новых районов. Вместе с этой группой вылетел и командир третьей роты.

Моя группа высадилась из вертолетов, выстроилась в одну шеренгу и я проверил оружие на разряженность.

- Товарищ майор, когда следующий вылет? - спросил я комбата, направившегося на КДП.

- Ориентировочно после третьей группы. Если ничего не случится. Так, обедаем там же. - Ответил Маркусин.

Утром нас покормили в летной столовой, расположенной в палатке у самой взлетки. Если наши офицеры как белые люди ели в самой палатке-столовой, то наши солдаты со своими походными котелками и кружками подходили к полевой кухне, получали от повара свою порцию и приступали к приему пищи где-нибудь в сторонке от взлетки или же под разукомплектованными и списанными вертолетами. Эти Ми-восьмые и Ми-двадцатьчетвёртые в несколько рядов стояли на площадке между забором из колючей проволоки и взлетно-посадочной полосой.

Вот и сейчас группа перешла взлетку и устроилась в тени от списанных вертолетов.

После короткого получасового отдыха моя группа опять приступила к отработке тактики десантирования из вертолета, правильного приземления с непременным кульбитом, развертывания в вогнутую цепь и стремительной атаки противника. Но солнце стало припекать очень уж сильно и через тридцать минут изнурительная тренировка была закончена. Уставшие и раскрасневшиеся бойцы вновь разместились в тени Ми-24…

На аэродроме появилось несколько десятков вооруженных солдат и три офицера. Оказалось, что это парашютно-десантный взвод из ставропольской бригады ВДВ. Это подразделение из Войск Дяди Васи было придано нашим группам в качестве усиления. Если мы встретим такого противника, с которым не справятся даже все наши три вместе взятые группы, то в этом случае данный взвод десантников должен был прийти нам на помощь.

- Товарищ лейтенант, а мы ведь не десантники? - спросил меня один из моих солдат.

Он уже полчаса тихо спорил о чем-то со своим соседом. Краем уха я невольно слышал их разговор, но не обращал на него никакого внимания. Теперь же следовало отвечать честно и доходчиво…

- Да. Мы - спецназ Главного Разведывательного Управления ГенШтаба Министерства Обороны. А десантники - это воздушно-десантные войска, то есть пехота, но зато крылатая.

- А мы тогда кто? - озадаченно поинтересовался второй солдат.

- А мы - разведка специального назначения.

Мой лаконичный ответ утихомирил спорщиков, но не надолго.

- Понял?! Короче, был твой компот - стал мой. - тожествующе-довольно сказал первый боец.

- А почему мы тогда десантную форму носим? - опять спросил второй, все еще надеясь выиграть спор.

- Разведчики могут носить любую форму, чтобы себя не выдавать. - Лениво произнес я. - Раз с парашютом прыгаем - значит можем носить форму десантников.

- А прыжков они больше нас делают? - с живым интересом полюбопытствовал кто-то из остальных разведчиков.

- Да нет. Нормативы воздушно-десантной подготовки одинаковы и для нас и для них. Они иногда еще технику бросают с парашютом. И потом на ней все время учений ездиют. А мы всегда пешком да бегом. Зато…

Но я так и не смог дорассказать свое видение на плюсы и минусы службы в воздушно-десантных войсках и непосредственно в армейском спецназе…

- Товарищ лейтенант, с КДП комбат бежит. - предупредил меня разведчик на фишке.

Я встал и услыхал издалека крик комбата.

- Группу - на борт! Вылет через пять минут!

- Всем экипироваться! Подгруппы - каждая на свой борт! - приказал я своим бойцам. - Побыстрее…

Вертолеты уже стали прокручивать свои лопасти, а мощные двигатели с нарастающим свистом перешли на высокие обороты. К этому времени группа успела занять свои места и мне осталось только дождаться того момента, когда борттехник втянет за собой лесенку, чтобы затем усесться на свое откидное сиденье.

- Там на окраине одной деревни видели Камаз с вооруженными людьми. Сейчас полетим их досматривать. - Сказал уже в вертолете Маркусин, успевший взять свой автомат. - Так, я прыгаю после тебя.

"Ну-ну" - подумал я, но вслух ничего не сказал.

Комбат наш окончил какое-то пехотное училище, но старательно изображал из себя бывалого и опытного спецназовского командира.

- Там у реки есть дорога из деревни. Вот там и видели этот Камаз. -Комбат уже успел выдавать целеуказание вертолетчикам.

Облетая с нужной окраины деревню Михайловка, мы действительно увидали между околицей и холмами Камаз, рядом с которым стояло около десятка мужчин. В руках у некоторых блестело что-то длинное и металлическое, возможно охотничьи ружья. Эти люди не проявляли абсолютно никакой встревоженности и спокойно смотрели на пролетающие вертолеты.

Сделав вдалеке от этого населенного пункта разворот, наши вертушки на малой высоте понеслись обратно к Михайловке. Перемахнув через небольшую рощицу и тихую речку, наш Ми-8 резко завис на высоте нескольких метров над заливным лугом.

- ЕОу! - выдохнул я и выпрыгнул из вертолета.

Приземлившись, я, пригибаясь и петляя, побежал короткими перебежками по направлению к деревне. Через метров 30-40 я упал на землю и оглянулся, чтобы проверить действия своего свежеобученного подразделения. На моих глазах вертолет стрелой взмыл в чистое небо. А все мои разведчики уже успешно десантировались и сейчас разворачивались в цепь, охватывая дугой околицу с Камазом. Догоняя меня, слева несся Маркусин.

"Во дает!" - удовлетворительно подумал я и опять рванул вперед. Но на бегу я вдруг заметил, что прежде спокойно стоявшие у большегрузной автомашины мужчины забежали всем скопом за грузовик.

"Атас! Сейчас оружие похватают и влупят по нам!"- Успел на лету подумать я, упал за небольшой кочкой и занял огневую позицию. Резиновый наглазник прицела привычно коснулся сначала надбровья, затем охватил кольцом весь глаз и я стал ловить на треугольник оптики возможную мишень. Но увиденное меня порадовало…

Из-за Камаза опять гурьбой выскочили мужики и дружно подняли вверх все свои руки.

"Мирняк!" - с некоторым облегчением подумал я и вновь побежал вперед. До автофургона оставалось метров сто и теперь можно было бежать прямо, то есть без различных зигзагов, лишь держа винтовку наготове. Слева и справа перебежками неслась моя группа.

Когда я первым подбежал к грузовику, некоторые из мужиков уже поопускали руки. Было видно, что это было человек 7-8 деревенских жителей, решивших поохранять свое поселение.

- Руки вверх! - хрипло скомандовал я, остановившись в четырех-пяти метрах от них.

Все эти доблестные защитники малой Родины дружно вздернули руки повыше. Я не хотел хоть чем-то их обидеть, но так следовало поступить в данной ситуации, пока не была выяснена их миролюбивость. За это время я успел перевести дыхание. Теперь можно было осмотреться и по сторонам. Справа от меня к автомашине были прислонены два охотничьих ружья. На шее одного из них висел старенький бинокль.

- Кто такие? - спросил я, хотя и так было видно деревенских мужиков.

- Казаки! Казаки мы! - почти хором сказали эти самые казаки.

- Разрешение на оружие… - начал было я, но тут сзади подбежал еще один представитель казачьего войска. Это был комбат Меркосин…

- Ложись! - истошным голосом заорал он и для повышения своего авторитета тут же выпустил из автомата длинную очередь прямо под ноги казакам.

Те, падая друг на друга, повалились на землю, как подкошенные.

"Ты гля, что вытворяет!" - изумленно подумал я про своего разбушевавшегося начальника.

А комбат продолжал во-всю лютовать:

- Все - лицом вниз! Руки - за спину! - неудержимо зверствовал наш главный "каратель", который к тому же заметил появление своих подчиненных. - Связать их!

Но подбежавшие бойцы даже растерялись от столь необузданного напора Маркусина и остановились как вкопанные, пребывая в полнейшей прострации от такого зрелища.

- Я сказал лицом вниз! Живо! - эти слова комбата относились непосредственно к одному толстому казаку, который уже в который раз упорно пытался лечь наземь лицом вниз. Но большой, как пивной бочонок, живот не позволял ему это сделать и усердно-старательный мужик все время западал то на левый, то на правый бок. Несмотря на всю серьезность сложившейся вокруг обстановки, эти тщетные старания толстого мужчины вызвали короткие смешки у меня и некоторых солдат.

- Я сказал, связать их! - заорал уже на нас комбат.

- Связать их. - тоже приказал я своим разведчикам и отвернулся в сторону.

Наши славные молодые воины пошарили у себя по карманам и не нашли там ничего, что хотя бы отдаленно напоминало веревку. Это являлось уже моим просчетом в подготовке личного состава группы и, коротко вздохнув, я доложил Маркусину, что вязать пленных нечем.

- Обыскать их! Связать ремнями! - быстро вывернулся комбат из нелепой ситуации.

Через несколько минут из всех поверженных на земь штанов были выдернуты разномастные пояса. С ружей также сняли кожаные ремни. Даже на почти трофейном бинокле обрезали затертый ремешок.

Спустя некоторое время все казаки были связаны их же ремнями. Толстяку-здоровяку удалось таки лечь лицом вниз, при чем его поддерживали, то есть попросту подпирали с боков, примостившиеся слева и справа товарищи по несчастью.

Наконец-то победа была одержана и комбат сменил зверское выражение лица на свое обычное.

- Кто такие? - уже другим, неестественно дружелюбным тоном спросил он лежавших "невольников".

Те разом повернули свои лица в сторону Маркусина и уже привычным хором выдохнули с обидой и отчаяньем:

- Казаки! Казаки Мы!

- Я тоже казак! - сказал, как отрезал комбат. - Что вы тут с оружием делаете?

- Да деревню свою охраняем! - оскорбленно-надрывным тоном произнес один казак. - Вам же помогаем.

На мгновенье наступила почти тишина…

- Что же с вами делать? - вслух спросил Маркусин.

Задача оказалась действительно не из легких… Вокруг на небольшой высоте продолжали кружить наши четыре вертушки, автоматически создавая тревожно-военный фон в дополнение к уже имеющейся нелицеприятной картине. На деревенскую улицу метрах в ста от нас уже высыпали женщины и дети. Кто-то начинал уже причитать бабьим тонким голосом. А их мужчины, которые набрались мужества с двумя старенькими стволами защищать своих односельчан, из-за нашего российского "как бы чего не вышло" лежали теперь лицом в толстом слое пыли…

- Товарищ майор. Надо бы проверить документы: паспорта и разрешения на оружие. - Сказал я вполголоса Маркусину, чтобы потом появился формальный повод всех отпустить.

- Паспорта проверить, а оружие изъять. С собой заберем. - Развил мысль дальше комбат. - Кто старший?

- Я! - один из казаков поднял высоко голову.

- Товарищ майор, давайте я со старшим проедусь к председателю сельсовета или колхоза, привезу его сюда и здесь все выясним. - опять предложил я комбату уже другой выход из сложившейся ситуации.

Получив "добро" я со старшим, который к тому же оказался и владельцем Камаза, сели в грузовик и въехали в деревню. На улице уже собралась внушительная толпа местных жителей. В воздухе над нами на малой высоте продолжали носиться четверка наших вертушек. Проехав через всю Михайловку, мы остановились на другом выезде. Там стоял ГАЗон с крытым кузовом, у которого стояло человек пятнадцать вооруженных казаков. Одних только ружей я насчитал штук шесть. Самым внушительным выглядел пятизарядный помповик в руках подошедшего к Камазу казака.

- Кто старший в этой деревне? - спросил я у него.

- Я - старший! - ответил обладатель помповика. - А что случилось?

- Да мы задержали ваших казаков! Надо проверить документы, разрешение на оружие, кто разрешил с оружием стоять! - разъяснил я ему все интересующие нас нюансы.

- А кто это мы? - сурово и с достоинством спросил казачура.

- Я командир облетной группы, мы их и задержали. Если вы старший, то поехали с нами, на месте и разберемся. - проговорил я, уже начиная терять терпение.

Кто-то снаружи открыл дверцу Камаза со стороны водителя.

- Что, суки, опять водку жрали? - услышал я хриплый и злой голос другого сельчанина.

- Да мы с утра в рот ни капли! - чуть ли не плачущим голосом завопил водитель Камаза. - На нас налетели, связали, оружие отобрали. Они там сейчас все мордами в пыли лежат.

Старший передал свой помповик подошедшему казаку и пошел садиться в свой УАЗик. Пока мы разворачивались на камазе я успел оглядеть возбужденную группу людей. Кроме ружей у них в руках были большие колья и охотничьи ножи. Виднелись даже казацкие нагайки. Вся эта масса людей находилась под кроной растущих на околице деревьев и, возможно, поэтому они не были замечены с воздуха. Но, как мне сообщил взволнованный хозяин Камаза, это еще было не всё…

Через всю деревню проходила широкая асфальтовая дорога, которую на этом въезде и охраняло гораздо большее количество казаков. Кроме этого главного казачьего "кордона", на другом выезде из Михайловки стоял еще и третий пост вооруженных чем попало казаков. Дежурство велось не только днем, но и по ночам…

- Молодцы! - не удержавшись, похвалил я сообразительных и храбрых сельчан. - Через вас они бы так спокойно не проехали…

- А то ж… - согласился мой собеседник. - Сейчас надо в первую очередь на себя полагаться…

Затем, пока ехали обратно, водитель рассказал, что обладатель помпового ружья является председателем колхоза. Со вчерашнего обеда в деревне только и говорят о боевиках, вырезавших весь Буденновск. В их Михайловке тоже жила одна семья чеченцев, но вчера вечером их куда-то вывезли. Про то, куда же подевали казаки чеченцев, водитель Камаза упрямо умолчал.

Вернувшись на свою околицу, мы обнаружили все также лежавших на земле мужчин. Толстый казак лежал опять на боку, но уже в вольготной и расслабленной позе. Если бы не связанные руки, то он непременно подложил для удобства ладошку под голову… Но условия были суровые и комфортное положение толстому казачине обеспечивало лишь плечо товарища, на которое он и склонил свою головушку…

Охранявшие "пленных" и потому стоявшие по кругу солдаты с виноватым выражением на лицах предпочитали смотреть по сторонам, но только не на изнывающих в обиде и тоске задержанных…

Стоявший в сторонке комбат с видом старого охотника, попавшего в оружейный магазин, осматривал изнутри ствол переломленного ружья. Эта двустволка видно больше другой приглянулась Маркусину. Он с большой неохотой оглянулся на меня, чтобы выслушать мое короткое объяснение…

- Товарищ майор, здесь всё нормально! Это местная самооборона… Вот старший подъезжает. - показал я на приближающийся УАЗ председателя.

- Оружие конфискуем! - сурово и упрямо сказал мне комбат, как будто это именно я и являлся хозяином этих двустволок.

Хоть его тон и был очень уж безапелляционно-непререкаемым, но я всё же попробовал его переубедить…

- Товарищ майор, вот точно также, в январе в Моздоке задержали охотников и изъяли все ружья. Их потом сдали на склад. Там они и пропали. А охотники написали заявы в милицию и потом комбригу прокуратура военная полгода мозги высушивала. Ну вот мы их сейчас привезем, сдадим кому-нибудь на хранение и точно также эти ружья пропадут. А нам потом все это расхлебывать. - Скороговоркой уговаривал я Маркусина.

Комбат молча выслушал меня, но пока ничего не ответил.

- На фиг они нам сдались! - опять продолжил я свои увещевания. - Ладно бы помповые попались… "Зауэр" хотя бы… Или "Три кольца"… А то какие-то зачуханные ружбайки…

Сзади и снизу послышалось чье-то ворчание и недовольное кряхтение… Может быть это настоящие хозяева и выражали свое неудовольствие по поводу моих нелестных слов в адрес их родных "тулок", но мне сейчас было не до них… Убийство зверей и птиц ради их же мяса я никогда не поощрял и к охотничьим стволам я относился крайне осторожно, помня февральскую встречу с комендачами… И сейчас мне лишние проблемы были совершенно ни к чему… Вот если бы мы задержали группу рыболовов, "незаконно" вооруженных хорошими удочками или спиннингами… И их бы я отпустил подобру-поздорову… А тут…

Тем временем из подъехавшего УАЗика уже выбрался колхозный "голова", на всякий случай приехавший к нам без своего помповика. Он важным шагом обошел по краю лежбище своих односельчан и направился именно к нам.

Словно расставаясь с любимой игрушкой Маркусин заглянул еще раз в ствол, потом тяжело вздохнул и отложил ружье в сторону.

- Ладно, все равно они никудышные. - Сказал мне майор и обратился уже к подошедшему председателю. - Что это у вас люди с оружием шастают? Ни документов, ни разрешений! Никого не предупредили… Не колхоз, а черт знает что…

"Действительно! Ни пирамиды с бирками, ни ружпарка с сигнализацией…" - язвительно-насмешливо подумал я и отошел подальше от договаривающихся боссов, чтобы приступить к сбору и проверке своего личного состава, за который именно я несу полную ответственность.

Поздоровавшись председатель объяснил, что местные казаки на общем сходе решили с оружием охранять свое же село от боевиков… Командир батальона с минуту еще повозмущался по поводу местного разгильдяйства, колхозный начальник тут же обещал обязательно исправить ситуацию и сегодня же оформить все необходимые документы и разрешения…

И дело было улажено миром. Маркусин милостиво разрешил дальнейшие дежурства. Ружья передали председателю. Старенький бинокль разыскали и отдали ему же. Казаков развязали и, отряхиваясь, они подняли целую тучу непроглядной пыли.

- Так, господа казаки, вас вязали такие же казаки. Так что не обижайтесь сильно! - крикнул комбат, напоследок обращаясь к пыльному облаку.

Оттуда в ответ послышались лишь невнятные возгласы.

Мы побежали обратно на луг, где уже стояли вертолеты с бешено вращающимися винтами. Борттехник уже установил лесенку перед дверью. Стоя у этого трапа, я сосчитал садившихся на борт солдат. Всё: оружие, средства связи и сами разведчики были в наличии и на месте. Дверь захлопнулась и Ми-восьмой быстро взлетел в небо.

Пролетая над освобожденным "кордоном" казаков, мы видели как все они о чем-то горячо говорили с председателем, широко размахивая своими руками и показывая то на наши улетающие вертушки, то в разные стороны. Но самое интересное было в том, что по другой стороне холмов к этому посту ползком подкрадывалось человек двадцать, по всей видимости, таких же казаков. До гребня холмов им оставалось проползти метров пять-десять.

Я пальцем ткнул в иллюминатор, показывая их комбату. Тот поглядел вниз и проорал мне на ухо:

- Да, вовремя мы улетели оттуда. А то крутая разборка была бы.

Я удовлетворенно кивнул ему головой, чтобы не надрывать свои голосовые связки. Самым лучшим являлось то, что мы так и не отобрали эти ружья у мужичков, которые решили встать на защиту своей деревни. В противном случае, случись какая-либо беда - все обладатели гражданского оружия будут трусливо отсиживаться по своим домам… А ведь народ, который не способен защищать самого себя без указки сверху, неминуемо обречен на постепенное вымирание…

На обратном пути к Буденновску Маркусин "пошушукался" о чем-то с вертолетчиками в их кабине и те согласились обследовать дополнительные районы, которые до этого с воздуха еще никем не досматривались. Авиационного топлива в баках оставалось минут на сорок и мы еще с полчаса носились над Ставропольем. Но все террористы как в воду канули и нам пришлось возвращаться на базу, так сказать, несолоно отхлебавшись…

Когда мы пролетали над каким-то большим селом, ко мне подобрался солдат Ермаков и указывая вниз прокричал:

- Товарищ лейтенант. Это мое село. Здесь я живу.

- Понял. Потом поговорим. - кивнув головой, ответил я.

После приземления на взлетно-посадочной полосе аэродрома комбат отдал мне распоряжение построить группу в две шеренги. Когда его приказ был выполнен, Маркусин повернулся к строю и громким голосом объявил всему личному составу благодарность за проявленные в боевой обстановке смелость и мужество. Нестройная разноголосица непонимающих всю важность столь исторического момента бойцов ответила предписанную Уставом фразу о том, что служат-то они именно России…

- Но в следующий раз чтоб веревки с собой были. Вольно! - закончил он свою торжественную речь.

Только что сыгранный наобум акт военного спектакля должен был показать всему постоянно околачивающемуся на аэродроме и никуда не летающему люду то, что вот на их глазах с реальнейшего боевого задания наконец-то вернулась разведывательная группа специальнейшего назначения, которая в этом полете совершила такой доблестный подвиг, за который она и удостоилась сразу же по возвращению аж целой благодарности от самого командира батальона… И это вам не хухры-мухры, работники тыла…

Так оно и вышло… Бойцов моей группы, после того как я всех распустил на отдых, сразу же обступили разведчики из остававшейся тут подразделения вместе с десантниками… Чуть погодя в эту же аудиторию влились бойцы вернувшейся из полета первой группы. Участвовавшие в налете на казачий пост солдаты поначалу стеснялись что-либо говорить, ссылаясь для отмазки на военную тайну, но потом разоткровенничались на полную катушку, красочно описывая зверства "нашего комбата", который чуть было не расстрелял поголовно всех попавшихся ему под руку казаков-разбойников… Затем последовали россказни об ужасных страданиях пленных и чистой воды бахвальства о том, кто какое количество и чем именно связывал… Но естественно самым главным персонажем оказался всё тот же пузатый казак, который мучался до тех пор, пока не заполз между двух своих товарищей…

Слушая обрывки басен этих "былинников речистых" я лишь слабо улыбался и продолжал молча лежать в тенечке. Но после особо шумной реакции аудитории по поводу злоключений задержанных бедолаг, я не выдержал и попытался остановить всеобщий смех.

- Ну что вы так свистите? Слава Богу, нашлись смелые люди, которые вышли охранять свое же село от бандитов… Ну не повезло им сначала… Лично я бы их всех наградил…

От моих слов стало потише и за всех ответил контрактник Русин.

- Да мы-то всё понимаем… Просто смешно всё получилось… А они - молодцы…

- И толстому в награду ящик пива… - прогундосил чей-то голос, опять вызвав приступ неудержимого веселья.

Я улыбнулся и не стал с ними спорить, предпочтя просто перевернуться на другой бок и попытаться хоть немного вздремнуть.

После обеда от вертолетчиков мы узнали последние новости. Оказалось, что басаевцы содержат в городской больнице в качестве заложников около пяти тысяч человек из числа местных жителей. Часть заложников была захвачена боевиками прямо на улицах Буденновска и согнана огромной толпой прямиком в районную больницу. Ничего не подозревающие медперсонал и больные также оказались в плену у вооруженных чеченцев. На первом больничном этаже находилось родильное отделение и несколько беременных женщин успели сквозь распахнутые окна покинуть здание и убежать через пустырь.

Среди пациентов больницы находились на излечении и военные летчики, и пограничники-солдаты из местной учебной части, и милиционеры. Первым делом боевики, став хозяевами положения, принялись искать по палатам любых военнослужащих и сотрудников МВД. Эти действия террористов не были безрезультатными… Так они нашли несколько военных летчиков и застрелили их сразу же на больничных койках. Та же участь постигла и одного-двух милиционеров. Молоденьких солдат из учебного полка погранвойск спасли врачи и медсестры больницы, наскоро переписав на них другие истории болезни и представив их своими племянниками и сыновьями. Позже стало известно, что некоторые солдатики-пограничники всё же погибли. Сидя как и все остальные заложники в общем больничном коридоре, вчерашние пацаны как могли шкодили проходящим боевикам, незаметно делая им подножки. Закончилось все плохо-обозлившийся басаевец выпустил в грудь нескольким паренькам по автоматной очереди. После этого стало ясно, что какой-либо пощады от террористов ждать не придется.

- А я завис над ними и нос опустил. Четко в прицел вижу, как они гонят народ к больнице. Один парень вырвался из кольца, мигом забор перепрыгнул и дальше побежал. Но ему в спину как дали очередь, так он там и повалился на землю. А я ведь уже в боевом положении и запросто из пушки мог несколько боевиков задолбить. Докладываю об этом старшему, а тот приказывает: только вести наблюдение, огонь не открывать. - Запинаясь от волнения, рассказывал командир Ми-24-го.

В городе боевики совершили нападение на здание городской милиции и почти захватили его. Но находившийся в дежурке один омоновец занял оборону и держался до последнего, так и не дав басаевцам захватить оружейную комнату, где находились автоматы, пистолеты и боеприпасы на всю милицию города.

Разъезжавшие по улицам на захваченных автомобилях боевики наткнулись на дежурный автобус, отвозивший на обед офицеров и прапорщиков летной части. Некоторых офицеров-летчиков чеченцы застрелили сразу же. Увидев, что один из прапорщиков был дагестанцем, да еще служившим в боевой эскадрилии, бомбившей чеченские города и села, то боевики пришли в бешенство и ногами запинали его до смерти. Один из офицеров, имевший при себе пистолет, успел выскочить из автобуса, залег под стоявшую неподалеку легковушку и открыл ответный огонь. Он получил серьезные ранения, но продолжал отстреливаться, пока боевики не бросили эту долгую возню и, не добив его, поехали дальше по городским улицам.

Вблизи от Буденновска несколько лет назад, тоже на немецкие деньги, был построен военный городок, в котором проживали семьи как действующих, так и уже отставных военнослужащих. В основном там проживали семьи летчиков. Боевики питали особую ненависть к летчикам, за то, что наша авиация бомбила их аулы и города, в результате чего были жертвы и среди мирного населения. Сбитых и попавших в плен летчиков боевики подвергали жестокой и мучительной смерти. Если бы басаевцы ворвались в этот летный городок, то страшная участь могла постичь многие семьи. Узнав о нападении чеченцев на Буденновск, находившиеся в городке офицеры организовали оборону всего городка на контрольно-пропускном пункте, стоявшем на проложенной по дамбе дороге, ведущей в город. Из оружия у них было всего два пистолета Макарова… Но боевики обошли этот городок стороной.

Подъехавший позже генерал Чернобоков проверил боевую готовность наших групп и довел до офицеров обстановку в городе. Как стало известно, что всего было три группы боевиков, выехавших тремя маршрутами на крупные города юга России. Этими городами были Ставрополь, Краснодар и Невинномысск с его крупнейшим химическим комбинатом, на котором имелись большие запасы высокотоксичных веществ. Две колонны были блокированы и нейтрализованы еще в дороге. Несколько боевиков, ожидавших подхода одной из колонн, устроили один-два теракта в Минеральных Водах.

Третья колонна с Басаевым во главе уже проехала Буденновск, поскольку захват этого городка не входил в их планы. Но отъехав на несколько километров от города, басаевская колонна была остановлена для досмотра мобильным постом ГАИ. Сидевшие в кабинах грузовиков чеченцы отказались показать инспектору содержимое кузова под тем предлогом, будто бы везут из Чечни цинковые гробы с трупами наших солдат и предложили милиционерам деньги, лишь бы их пропустили дальше. Но сержант-гаишник был неумолим и приказал развернуть грузовики и следовать за ним до городского Отдела Внутренних Дел. По приезду туда Басаев и приказал начать захват города именно со здания городской милиции. Задержавший колонну сержант был убит одним из первых…

Весь вчерашний вечер и ночь в Буденновск грузовыми самолетами и грузовыми автомобилями перебрасывались войска. Накануне вечером из Москвы прилетела знаменитая и легендарная "Альфа". Чуть раньше прибыло и краснодарское отделение этой группы "А".И в Москву и в Краснодар годом ранее перевелось служить несколько офицеров из нашей бригады и мы надеялись встретить их, чтобы еще больше прояснить обстановку.

В Буденновске уже находились также многочисленные подразделения Внутренних Войск. Так что, если больницу решат взять штурмом, то там спокойно обойдутся и без нашего участия. Для наших групп боевая задача оставалась прежней - совершать облеты близлежащих районов с целью обнаружения и уничтожения мелких групп противника.

- Басаев отпустил уже несколько заложников и передал через них свои требования: прекращение боевых действий в Чечне, вывод из этой республики федеральных войск, встреча с представителями России и заключение мирного договора. - Закончил доведение обстановки начальник разведки. - Ну еще для заложников требуют воды и продуктов.