Около семи часов утра дежурный по роте вскрыл ружпарк и стал выдавать оружие. Невзирая на всякие там внутренние наряды, афганистанская война продолжалась. И сегодня от нашей первой роты на облёт должна была отправиться одна сборная разведгруппа. Со всех наших четырёх взводов насобирали по несколько человек… Вот и получилась одна облётная группа. Вот она и отправилась в очередное воздушное прочёсывание…
На аэродром наши разведчики пошли пешком… А вот возвратились в первую роту на грузовике Урал…
— Мы караван забили! — послышалось радостно-возбуждённое многоголосие. — Эй, дневальный! Зови сюда дежурного! Трофеи принимайте!
Я заглянул в казарму и громко крикнул вовнутрь:
— Дежурный по роте, на выход!
Сержант Сорокин не отзывался. Ведь сейчас было время его отдыха и, скорей всего, Кар-Карыч в данную минуту просто спал. Я позвал дежурного ещё раз… Но опять безуспешно…
А из сдавшего назад Урала уже выпрыгивали наши разведчики. По их радостным и возбуждённым лицам было ясно, что сегодняшний облёт выдался на славу… И трофеи они захватили самые что ни на есть богатые… Из кузова грузовика выгружали и подносили к ружпарку оружие…
— Это безоткатки! — гордо заявил боец Чуб из второй группы. — Две штуки!
Напротив меня, то есть к стене около двери ружпарка прислонили две длинные и внушительные трубы. Это были стволы безоткатных пушек. Сюда же принесли треноги к ним. Следующим из Урала выгрузили крупнокалиберный пулемёт ДШК. Из-за его солидной тяжести этот экземпляр тяжёлого стрелкового оружия несло четверо бойцов. Затем настал черёд 82-миллиметрового миномёта с опорной плитой… Остальной улов был меньше весом и калибром… Разве что, 40-миллиметровый ручной противотанковый гранатомёт РПГ, причём явно несоветского производства. И трофейный пулемёт на сошках, который хоть и был очень уж похож на мой ПКМ, но и он имел какие-то внешние отличия. Разместившиеся рядом с ним три 7,62. мм автомата Калашникова однозначно не являлись советским вооружением…
А вокруг уже было столько голосов!.. Громких криков и вопросов, ответных возгласов и откровенного солдатского удовольствия…
— Безоткатки!.. Вот это да! Глянь-ка!.. Ну, вы и даёте!.. Это базуки, да?.. Ни ф-фига себе!.. А снаряды где? И мины?.. Обалдеть!.. А ты думал!.. Да они с таким вооружением могли отбиваться целый день!.. А то!.. Тебе лишь бы каркать!.. Они и отстреливались!.. Будь здоров, как отбивались!.. Вон, на АКМСе!.. До сих пор мозги!.. Не высохли!.. Юра-Юра-Юра, покажь-ка!.. ПеКаэМ даже!.. Дереш, «своего» покажь!.. А снаряды и мины мы прямо там подорвали!.. Вместе с трактором!.. Фу, бля-а!.. Протереть не могли, что ли?!..
Я продолжал стоять на своей подставке, то есть тумбочке дневального, с которой не имел почти что никакого права сойти на нашу грешную землю. Но зато мне очень хорошо было видно всё то, что сейчас происходило на небольшом бетонном пятачке у тыльного торца казармы первой роты. Да и слышал я тоже неплохо… Правда, разобрать что-либо конкретное было сложновато… Ведь в эту минуту говорили все: и только что вернувшиеся с облёта разведчики, и встретившие их товарищи…
— ДШКа-то какой! И охлаждение у него другое… А РПГ!.. Простая труба!.. Без расширительной камеры!.. Аскер, где это вы забили?.. Вот этот АКМС с мозгами!.. Гля-а! Это я его!.. А безоткатки какие лёгкие!.. И всё в масле!.. Нулёвое… Да мы их всё там же обнаружили! Они за ночь, наверное, рейса два или три сделали. Колея широкая и свежая… А под утро они запоздали… Вот и нарвались на вас, да?! Чётко сработано… А сколько же они за ночь успели перевезти?!.. Да ладно тебе!.. Хорошо, что хоть это захватили!.. Нет, ну, конечно… Молодцы… Столько всего и сразу!
Внезапно кое-кто из бойцов притих и вытянулся…
— Та-ак, что тут у вас?
Это из дверей казармы вышел командир нашей первой роты… Я, как дневальный хоть и замешкался, но только на секунду-другую, после чего громким голосом подал команду «Смирно!». Все присутствующие тут же замолчали и, мигом обернувшись к начальнику, вытянулись по строевой стойке…
— Вольно-вольно… — произнёс капитан Перемитин, подходя к безоткаткам. — Оп-па-на!.. Хаар-рошие пукалки… Стрелялки… Где взяли?
Эти слова, произнесённые ротным в своей привычно-добродушной манере, вызвали почти что взрыв всевозможных солдатских эмоций: начиная от внезапного смеха и заканчивая громкими возгласами… Ведь находящиеся вокруг трофейного оружия бойцы и так уже пребывали в приподнято-радостном настроении… А после одобрительных высказываний самого ротного… Наша разведчицкая братия загалдела-затараторила ещё больше…
Ну, разумеется… Все присутствующие одним хором обращались именно к командиру первой роты…
— Классно, да! Товарищ капитан, это мы задолбили караван! Трёх духов… Столько оружия и даже ни одного раненого из наших!.. Один трактор «Форд» с прицепом… Самый настоящий бой был!.. Там ещё столько боеприпасов было!.. Вместе с тремя трактористами задолбили! Но мы всё подорвали: снаряды, мины и патроны… Они в нас стреляли, а мы в них!.. Товарищ капитан, вы только сюда посмотрите!.. Чтоб сюда не тащить! Но сперва сфотографировали, а потом заложили заряды!.. Во-от на этот автомат!.. Духи отстреливались из трёх стволов!.. А когда мы улетали, там ка-ак взорвётся!.. Наш борт аж тряхнуло!.. А осколки!.. Вот АКМСЛ с мозгами!.. Чуть было до нас не долетели!.. Фу-у… Вернее, долетели, но мимо… Просвистели рядом с вертушкой!.. Да я сам слышал, у открытого люка сидел!.. Так «фьють-фьють!»
Командир подразделения молча слушал весь этот шумный базарный гвалт и тщательно изучал захваченное вооружение. Он сидел на корточках и пытался провернуть вокруг своей оси тяжёлый миномётный ствол…
— Чьё это? — наконец-то произнёс доселе молчавший ротный. — Откель дровишки?
Понятное дело… Ведь капитана Перемитина теперь заинтересовало не только само оружие, которое уже находится в его командирско-хозяйских руках, но и непосредственный производитель… Как оказалось, участвовавшие в налёте разведчики уже успели полюбопытствовать на этот счёт…
— Чайна! — быстро ответил сержант Мусаллобагамаев. — Мы уже посмотрели! Безоткатки вроде бы тоже… А вот остальное- точно китайское! «Маде ин Чина».
— Нулёвое! — поддакнул кто-то из бойцов. — Ещё в заводской смазке!
— Это точно… — проворчал командир роты, перебираясь от миномёта к лежащему на бетонном полу чудо-произведению Дегтярёва и Шпагина. — И ДэШэКа тоже? Какой-то он странноватый… Модернизированный что ли?
Как я успел заметить со своего непокидаемого поста, этот крупнокалиберный пулемёт действительно отличался от своих ранее выпущенных собратьев. У тех по всей длине ствола имелось своеобразное воздушное охлаждение в виде нанизанных на него металлических шайб… Что и делало данный вид ДШК легкоузнаваемым… А вот у этого представителя знаменитейшего семейства крупнокалиберных пулемётов длинный ствол не обладал характерными рёбрами естественного охлаждения. Вместо этих поперечных колец по всему стволу имелось чередование продольных впадин и гребней, постепенно сужающихся к мушке…
Несколько минут капитан Перемитин рассматривал столь диковинный экземпляр пулемёта ДШК, после чего перевёл своё внимание на две базуки… Тоже ненашенского производства, но очень уж похожих…
— Как наши РПГ-7Д! — рассказывал разведчик Малый, невесть каким образом оказавшийся в непосредственной близости с трофеями. — Только ствол не разбирается! И Камеры внутренней нема…
Вообще-то, Микола являлся дневальным по первой роте и сейчас он должен был находиться на своём посту у парадного входа. Но, судя по всему, кто-то подменил его на той тумбочке и теперь доблестный спецназовец Малый старательно объяснял капитану Перемитину только что обнаруженные особенности вражеского вооружения…
— Да ты шо! — с затаённым лукавством переспрашивал Ротный. — Неужели?
Честно говоря, мне вполне так обоснованно думалось… Что командир нашего подразделения спецназа за годы своего пребывания в Советской Армии, начиная с курсантских времён и заканчивая капитанскими звёздочками, уже успел в предостаточной мере обзавестись обширнейшими знаниями о тактико-технических характеристиках чуть ли не по всем видам образцов отечественного гранатомётостроения… И всё же… Перемитин Андрей Иванович внимательно слушал радостно-возбуждённые высказывания разведчика Малого… Нисколечко не перебивая Миколу и лишь изредка кивая ему головой…
— Ну, прям как у нашего… — заливался соловьём хмельницкий хохол.
— Как у РПГ-два! — подсказал командир роты.
— Так точно, товарищ капитан, — бесхитростный Малый стал ещё счастливее. — Вот и я говорю… Как у нашего РПГ-2! Точь-в-точь…
Стоявший поодаль сержант Хацуков не выдержал и вступил в беседу…
— Коля! — заявил он своим размеренным голосом. — Ты кому это всё рассказываешь?! Иди к молодым и им… Чеши языком за ушами… А товарищ капитан уже этого добра насмотрелся… Ты ещё в первый класс ходил, когда он в армии служить начал… Я правильно говорю, товарищ капитан?
Ротный оглянулся на Хацукова и лишь усмехнулся в свои усы… Но затем всё-таки обозначил личную точку зрения в данном вопросе…
— Почти… Мне кажется, Микола во второй класс пошёл… Когда я поступил в Рязанское воздушно-десантное…
— Хорошо… — тут же согласился сержант-кабардинец. — Но это не так уж важно… Пусть молодым…
— Аскер, — возмутился разведчик Малый. — Чего ты мне тут поговорить не даёшь?.. Я здесь со всей душой… Беседую с товарищем капитаном… А ты?!.. Нехорошо как-то… Ой, как нехорошо!..
Сержант Хацуков и разведчик Микола были из одного сословия, то есть всё из того же фазаньего поголовья… И поэтому могли разговаривать друг с другом на равных… Однако Аскер на этом столь удачном облёте являлся заместителем командира группы, что в общем-то давало ему чуток побольше прав…
А капитан Перемитин уже сместился к трофейному пулемёту, очень уж похожему на наш ПКМ, и к вражеским автоматам Калашникова… К одному из АКМСов и постарался привлечь внимание ротного наш молодой коллега-пулемётчик Билык…
— А вы вот сюда гляньте! — предлагал он ротному. — Вот на этом… Ещё мозги остались… Это Дереша работа… Позвать его, товарищ капитан? Юра!..
И не дождавшись ответной реакции высочайшего начальства, Виталик принялся звать младшего сержанта Дереша… Который оказался самым непосредственным участником сегодняшнего боестолкновения…
— Я, товарищ капитан! — представился Юра, спешно прибывший на зов Билыка из двора первой роты. — Вызывали?
Командир поднялся на ноги, отряхивая слегка запачканные пальцы, и оглянулся на Дереша.
— Ну, что… Аврора ты наша! — усмехнувшись, поинтересовался ротный. — Твоя рука? Мозгами тут всё забрызгала?
Младший сержант поначалу было оробел от столь повышенного внимания к своей молодой персоне, однако не стушевался окончательно и даже кое-что произнёс в ответ…
— Так точно, моя!
— Ну, и как это всё произошло? — продолжал улыбаться командир роты.
Всё ещё волнуясь, Юра Дереш зачем-то показал на «свой» трофей и стал сбивчиво пояснять:
— Ну… Сначала он в меня стрелял… Потом я… И так по очереди… Он в меня, а я в него… Так я в него и попал… Первым!
Капитан Перемитин остался доволен столь содержательным ответом своего молодого подчинённого.
— Молодец! — сказал ротный. — Представим к награде! Не против?
— Никак нет! — бодро доложил младший сержант Дереш, всё же заливаясь краской смущения.
— Вот и хорошо… — произнёс капитан Перемитин и оглянулся по сторонам. — А где же дежурный? Где этот Папа-Ворон?
— Я здесь! — отозвался сержант Сорокин. — Жду, когда вы закончите осматривать оружие…
— Кар-кар-кар… — пошутил ротный. — Так я тебе и поверил! Спал, поди?
— Самую малость! — признался дембель Кар-Карыч, уже вскрывая дверь в комнату хранения оружия. — Мне же положено… С девяти утра и до часу дня…
Командир подразделения приказал ему принять трофеи и внести соответствующие записи в служебную документацию. Особое внимание при этом немаловажном деле было обращено на точность в указании оружейных номеров. Что ни говори, а капитан Перемитин во всём любил строгий порядок, обязательный учёт и военный контроль.
— Смотри! — предупредил командир роты, стоя уже в дверях казармы. — Чтобы все цифры сходились! Сам проверь… И потом ко мне с книгами!
— Так точно, товарищ капитан! Сам этим займусь. — пообещал ему сержант Сорокин и тут же перешёл от слов к делу. — Эй, облётчики! Заносите своё богатство!
Однако с перемещением трофеев в ружпарк произошла некоторая заминка. Кто-то из солдат принёс фотоаппарат, и сразу же нашлось превеликое множество желающих запечатлеть «себя — любимого» на фоне самого настоящего вражеского оружия. Один лишь ДШК остался лежать на бетонном полу… Поскольку» красоваться» со столь тяжеленным вооружением, да на своих собственных руках… Это было просто невозможно… А вот безоткатки, китайский аналог ПК, базуки-РПГ-2. и трофейные автоматы Калашникова — всё это оружие мигом пошло по ненасытным солдатским рукам… Старенький фотоаппарат «Смена» без передышки щёлкал и щёлкал… Занося в мировую историю довольные лица молодых бойцов и фазанов нашей первой роты спецназа… Не говоря уж о благодушных ликах наших славных ветеранов… Вполне так заслуженных дембелей и вдоволь навоевавшихся дедушек…
Когда вселенский ажиотаж с фотографированием на память немного спал, я отважился покинуть свою подставку-тумбочку. Ведь мне тоже не терпелось… Через несколько секунд я благополучно вернулся на свой персональный пост, но уже с внушительным стволом безоткатной пушки. К моему удивлению вес этого орудия оказался не таким уж и тяжёлым…
«Килограмм под десять… Не больше…»
По моей просьбе наш внештатный фотограф повернулся ко мне и сделал очередной свой снимок… Именно таким образом молодой дневальный по первой роте мл. с-т Зарипов А.М. был навечно запечатлён в хроники афганской войны… С трофейной безоткатной пушкой в руках… Да ещё и мужественно стоя на своём боевом посту… То есть на тумбочке у тыльного входа нашей солдатско-офицерской казармы.
Когда старенький фотоаппарат «Смена» вместе с военным фотографом исчез в недрах нашего родного подразделения, практически все любители боевого оружия разбрелись кто куда. Ведь иностранные образцы весили слишком много… Чтобы «с радостью» перетаскивать их в ружпарк… Да и на длинных столах всё ещё продолжало лежать наше отечественное вооружение, которое просто-таки остро нуждалось в тщательном уходе… А также в хорошей чистке и непременной смазке тонким слоем ружейного масла… И только потом в бережной сборке… В общем… Трофейные стволы пришлось таскать именно нам, то есть дневальным.
Мы с Володей без особого труда внесли в ружпарк две безоткатные пушки. Их толстенные стволы и находящиеся отдельно треногие станины весили не так уж много. Гораздо тяжелее было с 82-миллиметровым миномётом, особенно с его толстенной опорной плитой…
— Тяжёлая… Зараза! — пыхтел покрасневший Бадодя.
Большущий стальной «блин», в самый центр которого и упирался нижний конец миномётного ствола, обладал солидным весом.
— Ага… — соглашался я. — В Китае теперь железа много добывают… Вот и не пожалели стали на эту плиту… А ведь ещё ДШК…
Этот крупнокалиберный 12,7-миллиметровый пулемёт мы тащили уже втроём. Дежурный по роте решил всё же помочь своим молодым дневальным… Чему мы были только рады… Сержант Сорокин держал округлый пламегаситель, а мы надрывали пупки над двумя деревянными рукоятками… Вернее, дембель Кар-Карыч взялся за самый «торец» длинного ребристого ствола, а его юные товарищи подхватили массивный корпус пулемёта ДэШеКа. Общими усилиями одного деда и двух молодых бойцов задача была выполнена. «Дегтярёв-Шпагин-Крупнокалиберный» оказался на бетонном полу ружпарка первой роты. Рядышком примостилась такая же тяжеленная тренога…
— Серёг, может, перекурим? — предложил солдат Агапеев.
Однако никто из нас не имел стойкого пристрастия к столь пагубной привычке. Поэтому это малодушное предложение было сразу же отвергнуто дежурным по роте. Ведь ему сейчас хотелось побыстрей закрыть ружпарк и отправиться досыпать… То есть досмотреть тот самый сон, в котором так отчётливо присутствуют «баба с пышною «ЗВЕздой», пива море, водки таз и об увольнении приказ!»
Пожелание дембеля уже само по себе является своеобразным законом для молодых его подчинённых. Поэтому никаких обсуждений не наблюдалось. Без перекуров и отдыхов мы с Володей перетащили всё остальное вооружение. Но это ещё было не всё.
Как заправский разведчик-пулемётчик Я не смог оставить без своего ревностно-бдительного внимания один трофей. Словом, я не прошёл мимо импортного аналога моего родного Пулемёта Калашникова… Тем более что мне никто не мешал… Дежурный по роте заполнял свои книги… Так что немного времени у меня всё-таки имелось…
— Ну-ка! — пробормотал я, поднимая крышку ствольной коробки. — Что тут у них?
Увиденное меня и разочаровало, и порадовало одновременно. Китайская подделка советского пулемёта ПКМ или даже ПК являлась всего лишь хорошей копией. Хоть и выполненной на добротном таком уровне. Все детали узлы почти что идеально соответствовали советским образцам, но только лишь «почти что»… Китайский ствол оказался гораздо толще, а значит, и тяжелее. Другие детали выглядели слишком грубыми… Что не могло навести на некоторые догадки…
— Это у них сталь похуже нашей… — проворчал я с видом знатока с Тульского Оружейного Завода. — Китайская сталь не такая крепкая… Поэтому там где это можно, они детали делают потолще… Чтобы выдержала сталь…
— У китайских автоматов стволы хуже наших. — сказал сержант Сорокин, не отрываясь от своих записей. — Наши стволы выдерживают десять тысяч выстрелов… А все остальные — три. Или четыре… Но очень редко.
— Наша сталь более легированная. — добавил Бадодя Бадодиевич. — Износостойкость поэтому выше…
А я уже захлопнул пулемётную крышку и посмотрел на то место, где обычно указывается маркировка… Товарищи китайцы и в этом моменте не отстали от своих советских «когда-то братьев». Маркировка была на том же месте. Однако наименование оружия выглядело несколько иначе…
— Ишь ты! — недовольным тоном пробурчал я. — Этот пулемёт обозначается как эМ-80. Под американцев косят… У них же есть пулемёт М60… С широкими сошками в дырочках… а тут… Всё содрали с нашего старого ПК, но назвали по-другому…
Хоть я и высказывал своё явное неудовольствие… Мои ловкие пальчики нащупали в торце деревянного приклада маленький тайничок… Я привычно надавил на круглую заслонку и наружу тут же выскочил пенал с принадлежностями. У меня сердце так и ёкнуло… Предчувствия меня не обманули… В новеньком вкладыше-пенале оказались не только девственно-нетронутые ёршик, отвёрточка и выколотка… Там был и запасной пулемётный боёк!
«Вот это да! — обрадованно подумалось мне. — Ударник! И пулемётчики с облётной группы… Прозевали этот момент!.. И молодцы! Это ж запасной ударник! Надо бы его…»
Мои пулемётчицкие аппетиты возросли моментально… Я аккуратно сложил все железочки в пенал… Который тут же погрузился в мой правый карман. Хоть я и присвоил это «богатство» без соответствующего разрешения моего командира отделения сержанта Сорокина… Но, на мой совершенно объективный взгляд, я поступил очень правильно. Ведь трофейное оружие если не сегодня, так завтра свезут на склад РАВ, откуда оно отправится неизвестно куда… Скорей всего, к афганским военнослужащим Народной Армии ДРА…
«Которые и так скажут нам «Моташаккерим» — рассуждал я здраво и вполне логично. — За всё это вооружение! И на отсутствие какого-то пенальчика они не обратят никакого внимания! А также… Чего уж тут мелочиться?!.. И на отсутствие шомпола… И на неналичие крышки маслёнки… Ах, блин!..»
К моей несказанной досаде китайские оружейники-экспортёры-подделочники проявили себя в качестве добропорядочных производителей пулемёта М80. В специальной ёмкости в верхней части приклада оказалось самое настоящее ружейное масло… Правда, всё того же «косящего» разлива… То есть не вполне соответствующим высочайшим советским стандартам…
«Оно ж разольётся!.. Когда пулемётик понесут на склад… Непорядочек!.. И его следует избежать… Во-от так!»
Чтобы эта импортная гадость не запачкала собой бетонный пол ружпарка первой роты… Мне пришлось подойти к пирамиде третьей группы и открутить со своего личного пулемёта крышку маслёнки. Торчащий из внутренней стороны ёршик был почти что облезлым… Ведь мой ПКМ побывал во многих «путешествиях» по афганской пустыне. Поэтому щетинки и ворсинки советского ёршика порядком поизносились, едва выглядывая сейчас из стальных «объятий» закрученной спиралью сдвоенной проволоки. А поскольку полагавшейся замены на советский аналог не предвиделось… То в мою маслёнку с родным советским маслицем была вкручена китайская крышка с новеньким ёршиком…
Пока наша пирамида была гостеприимно распахнута для всевозможных дополнений и модернизаций… Я решил тут же доукомплектовать свой родной пулемёт новым «приобретением». С неменьшей радостью, чем в случаях с маслёнкой и ударником, я умело вставил в сошку моего пулемёта свежедобытый китайский шомпол. Обычный вроде бы шомпол… В виде трёх коротких отрезков. Они навинчивались один на другой, и в результате этого действия на белый свет появлялся длинный пулемётный шомпол, способный насквозь «пронзить» ствол ПКМа по всей его длине.
Увы, но на эту вынужденную меру я не мог «не пойтить». Хоть у предприимчивых товарищей-«чайнанцев» оружейная сталь была похуже нашей… Но своего шомпола у меня не было никогда… Да и на всю нашу разведгруппу № 613, то есть на все четыре пулемёта ПКМ имелся всего лишь один шомпол… Остальные же… Куда-то подевались… «Скажем так, про… Гребались в ходе непрекращающихся боевых действий… Ну… Вот и всё!»
С хорошим таким чувством добросовестно выполненного солдатского долга… Я закрыл нашу пирамиду, вкрутил свою старенькую крышечку в маслёнку китайского пулемёта… Какое-то время я размышлял над тем…
«А не открутить ли мне ещё дульный пламегаситель?»
Но чувство гордости за советскую оружейную промышленность всё-таки взяло верх… Одно дело, всякий там расходный материал в виде импортного ёршика с новенькой щетинкой… Ну, ещё длиннющий пулемётный шомпол, какового у меня не имелось никогда… Как и запасного бойка-ударника… Но мой родной дульный пламегаситель оказался практически настоящей святыней… По сравнению с какой-то китайской подделкой.
Запасной ударник у меня ведь тоже отсутствовал. В затворе моего пулемёта, конечно же, имелся свой родной боёк… Без которого пулемёт превратился бы в длинный кусок немого железа. Но второго бойка, то есть запасного… На моём ПКМе не было… То есть в мои руки этот пулемёт попал только с одним ударником… Запасного не было.
«А ведь меня ещё тогда предупреждал Коля Малый… Ну, когда делился своим пулемётчицким опытом… Что у каждого пулемётчика должен быть ещё один ударник. Ведь основной боёк может куда-нибудь потеряться… Или же запропаститься… Как в ходе плановой чистки оружия… Когда у него могут «вырасти ножки»… Так и в бою, когда понадобится устранить какую-нибудь неисправность при стрельбе… Выскочит этот ударник из затвора… Совершенно случайно и крайне незаметно… Да и затеряется среди песка и камней… А запасного бойка не окажется… Вот и перестанет пулемёт стрелять… Когда это нужно позарез!.. Поэтому, как говорил мне Малый, запасной боёк должен быть всегда под рукой!»
Я отлично помнил наставления фазана Миколы. Поэтому я после некоторых раздумий вынул из бокового кармана трофейный пенал, достал из него ударник и переложил его в свои документы… А уж потом все мои» богатства» укрылись в моём внутреннем кармане кителя. Чтобы этот запасной боёк оказался поближе к моему сердцу… Чтобы меня грела даже одна мысль о том, что у меня теперь появился запасной ударник.
«Когда я пойду на следующий выход, тогда этот боёк окажется в пенале и прикладе. А пока… Пусть он побудет вместе с моими личными вещами.»
С этими благодушными раздумьями я закончил все свои дела… С китайского пулемёта М80 уже нечего было снимать… Остальное оружие меня не интересовало… Поскольку их съёмные детали абсолютно не подходили к моему родному ПКМу… Так что… Ружпарк можно было закрывать со спокойной совестью.
Но дежурный по роте всё ещё записывал что-то в Книгу приёма и выдачи оружия… А солдат Агапеев…
— Что там? — спросил я, подходя к распахнутой настежь двери.
А солдат Агапеев уже впал в самый настоящий садо-мазохистский транс… Или же в какой-то другой душераздирающий экстаз… В его руках сейчас находился трофейный автомат АКМС… Который в сегодняшнем утреннем бою добыл младший сержант Дереш… И при ярком свете афганского дня Бадодий Бадодиевич молча «любовался» остатками вражеского серого вещества… То есть мельчайшими кусочками человеческих мозгов… Так густо разбрызганных по всей поверхности трофейного автомата…
— Бр-р-р!.. — вырвалось у меня. — Ф-фу!
Зрелище было явно не для слабонервных!.. Ведь раньше мы никогда не видели то… Что остаётся после разлетевшегося на мельчайшие кусочки человеческого черепа… То есть его внутреннего содержания. А тут всё выглядело более чем наглядно! Особенно чётко это было заметно на никелированном затворе… На его почти зеркально блестящей поверхности эти частички мозговых тканей выглядели зеленовато-серенькими крупинками… С красно-бурым оттенком…
— Они его совсем что ли? — наконец-то отозвался Володя. — Не протёрли даже?
Брезгливо поморщившись… Я лишь криво усмехнулся… Мне и смотреть-то на всё это было… Скажем так, противно и неприятно… Не говоря уж про то, чтобы взять в руки этот духовский автомат со следами человеческих мозгов… Вернее, с хорошо различимыми остатками левых и правых полушарий его прежнего владельца.
— Возьми тряпку и протри! — произнёс сержант Сорокин, захлопывая свою амбарную книгу.
— Нет! Спасибо! — быстро ответил боец Агапеев и, не дожидаясь дополнительных указаний, тут же понёс автомат обратно.
Мы даже рассмеялись, наблюдая со стороны за тем, как слишком уж щепетильный солдат Бадодя нёс этот экзотично и ужасающе выглядящий автомат… Ведь Вова держал его лишь кончиками пальцев… причём, за маленькую кромку АКМСовского отбойника-компенсатора, навинченного на самый торец автоматного ствола. А с другой стороны — за угол затыльника…
— Давай быстрей! — поторопил Агапеича дежурный.
— Иду-иду-иду! — отозвался дневальный Бадодий.
Он как ошпаренный выскочил из ружпарка и сразу же помчался в умывальник… Чтобы немедленно отмыть свои беленькие ручки. Сержант Сорокин закрыл дверь на замок и опечатал её своей печатью дежурного по роте. К этому моменту я уже стоял на своём «излюбленном» месте. То есть всё на той же подставке — тумбочке. Дембель Кар-Карыч отправился досыпать свой последний, то есть четвёртый час. А я остался на своём наиважнейшем посту.
Затем большая стрелка всё-таки добралась до цифры 12… В связи с чем на дежурную вахту заступил солдат Агапеев, обладавший не только огромным чувством интернационального долга, но и свежеотмытыми руками. Я искренне пожелал ему «всего хорошего» и пошёл «погреть свои уши»… То есть послушать что-нибудь о недавнем боестолкновении. Первым же делом я направился во внутренний дворик, где наша удачливая облётная группа всё ещё чистила своё боевое оружие… Моё появление оказалось как нельзя кстати…
Весьма довольный собой командир третьего отделения третьей группы первой роты младший сержант Дереш как раз начал рассказывать про свой боевой подвиг… Про свой самый первый… Скажем так, по-настоящему крутой эпизод… Про персонально свой фрагмент афганской войны.
— Вот лежим мы в своих ямках… — говорил Юрка, степенно выпуская в небо сигаретный дымок. — Он в своей, а я в своей ямке… И стреляем друг в дружку… Когда душара лупит из автомата по мне — я прячусь… Он перестаёт стрелять — я начинаю… И уже он от меня тарится …
— А остальная группа? — спросил Лёха Шпетный. — Другие-то где были?
Дереш немного поморщился, но всё же стал разъяснять всю боевую обстановку… То есть с самого её начала…
— Когда вертушка приземлилась и все повыпрыгивали… То вперёд только подгруппа захвата побежала… А нас-то всего четверо… Вот мы и бежали себе, бежали… Пока духи по нам лупить не начали… Двое с той стороны трактора залегли. Кхе-кхе-кхе… А мой… То есть третий… Он в яме залёг и оттуда долбил… Метров с тридцати или сорока…
Естественно, что от столь точных и ужасающих подробностей моментально оживились все слушатели… Ибо расстояние в 30–40 метров — это даже не ближний бой.
— Выжидали… — произнёс Вовка Сальников. — Подпустили поближе и лупанули… Почти в упор!
И это была самая настоящая правда…
— Ну, да… — согласился Юра. — Я когда увидел впереди себя вспышки, то на лету в свою ямку… Короче говоря, лежу и пули над собой слушаю… Как только они перестали над головой свистеть, я начал из своего АКМСЛа долбить… И теперь уже душок от меня прячется… Пока у меня патроны в магазине не закончились… И ведь все тридцать штук вылетели за несколько секунд… Вроде бы только-только стрелять начал… Как вдруг… Жму на курок и всё!.. Тишина… Но ненадолго…
О дальнейшем повороте событий можно было нетрудно догадаться… И не только своё личное, но и наше общее нетерпение озвучил Лёха Шпетный.
— Это душара стал стрелять?
— А то как же? — усмехнулся Юра Дереш с самым таким невозмутимым видом. — Он-то уже перезарядил свой автомат новым магазином. Вот и принялся палить… Прямо в меня… Зар-раза… Чуть было не подстрелил! Пули так и цвинькали… Об камни что ли?!.. Но очень уж близко… Правую руку посекло чем-то…
В доказательство своих слов он неторопливо продемонстрировал свой правый кулак. На побелевших костяшках и огрубевшей коже были чётко видны свежие царапины… Их имелось не так уж и много… Но они действительно были. Что уже само по себе вызывало огромное уважение.
— Ну, а потом-то? — проявляя весь свой внезапно вспыхнувший интерес, затараторил молодой пулемётчик Глухарь. — А дальше-дальше?
— Вот я и говорю… — деловито произнёс рассказчик. — Стреляем мы друг в дружку… Потом я зарядил уже третий свой магазин… Два пустых рядом валяются… Дождался, когда у него патроны закончатся… И тут я выскакиваю из своей ямки и бегу к нему…
— Да ты что?! — испуганно произнёс кто-то сзади.
— Ну, да! — на полном серьёзе ответил Дереш. — Только я всё это время стрелял короткими очередями! Первую дал ещё из ямки… Чтобы душара спрятался… А уже остальные очереди я на бегу выпускал!.. Сначала всё мимо и мимо… А когда поближе подбежал… То вижу уже этого… Он лежит уткнувшись… А из его головы… В общем… Отлетает что-то!
— Мозги!? — подсказал боец Шпетный.
— Ну, да! — коротко пояснил Юрка.
Он гулко откашлялся… Мы продолжали ждать… Вот Дереш запульнул свой бычок за глинобитное ограждение нашего дворика… Что ранее он себе никогда бы не позволил… Ведь мы оставались всё теми же молодыми бойцами, которым край как не разрешены некоторые вольности… Но только не сейчас… Вернее, не для младшего сержанта Юры Дереша…
— А когда у меня все патроны закончились… — продолжал он. — Я-то ведь в него весь магазин выпустил… То я залёг за первый попавшийся камушек… Потому что больше никаких ямок не было… Кроме той, где дух лежал… Вот я лежу… А он передо мной метрах в семи… Дёргается в агонии… Пока не затих… Тут я слышу, как с другой стороны этого трактора наши орут… «Быстрей-быстрей!» То Муса и Аскер подзывали остальных… От вертушки значит… Я тут смотрю… Вокруг тихо… Никто больше не стреляет… Только «крокодилы» по кругу летают… И две наши «восьмёрки» на земле воздух молотят винтами… Встал и подошёл…
— За автоматом? — спросил я.
— А как же! — просто и буднично ответил Юрка. — И не только… Я с него лифчик с магазинами снял… Пустые подобрал… Он в меня три рожка выпустил… Хорошие магазины… Плоские и железные… Мои теперь… Трофейные…
— А лифчик где? — поинтересовался Лёха. — Что-то его не видно!..
Юрка опять поморщился, как от надоевшей зубной боли… Но вопрос Шпетного оказался небезосновательным… Магазины магазинами, но для автоматчика гораздо большее значение имеет трофейный лифчик… В который можно уложить и наши пластмассовые рожки…
— Забрали… — с лёгким вздохом сказал Дереш. — Но пообещали другой дать…
Хоть он и не пояснил… Кто же именно «экспроприировал» у него трофейную амуницию… Добытую им лично не абы где, а в самом настоящем бою… То есть доставшуюся Юрке на самом что ни на есть законном основании… И всё же мы понимали… Что на такое посягательство на законную добычу молодого разведчика мог пойти только его старший товарищ… Либо борзый фазан, либо закоренелый дембель…
И всё же это были мелочи солдатской жизни.
— Хорошо, что живой остался! — проворчал Володя Сальников. — А лифчик… Можно и в старом магазины таскать… Лишь бы не дырявый дали…
Он недоговорил… Снаружи послышался громкий голос сержанта Ермакова, который в данную минуту искал именно его, то есть Сальника… Поэтому Вовка быстро умчался на трубный зов нашего строгого замкомвзвода…
Но дед Ермак разыскивал только одного своего духа, а другие его молодые подчинённые остались во внутреннем дворике. Хотя и затаились в непродолжительном молчании. Так… На всякий пожарный…
— А я с этого духа ещё ботинки снял…
И прервавшаяся было беседамигом возобновилась. Ведь это почти что проговорился сам Юрка, словно не выдержав испытания столь страшной тайной. Он даже огляделся по сторонам, словно желая убедиться в том, что его слова сейчас не могли услышать ни щепетильные офицеры-командиры, ни «жадные до чужого добра» дембеля и фазаны…
— Покажь! — тут же предложил Лёха Шпетный.
Дереш помялся несколько секунд, но затем всё же пошёл к выложенным в ряд рюкзачкам. Он вытащил свой РД и направился дальше. Подойдя к макету афганской местности, то есть к большущему деревянному коробу с метр высотой и наполненному до самого верха землёй, песком и мелкими камнями… Юра установил рюкзак на эту мини-пустыню, как на обыкновенный стол… Затем Дереш опять осмотрелся…Но остальные бойцы облётной группы по-прежнему копошились со своими автоматами и пулемётами, которые в разобранном виде находились на длинных столах для чистки оружия. Дембеля отсутствовали. Офицеры тоже… А значит, никакой серьёзной опасности сейчас не наблюдалось…
— Вот! — пробормотал Юрка, вытягивая из РД одну за другой пару трофейной обуви.
Какое-то время мы внимательно рассматривали военную добычу нашего товарища. Это были добротные ботинки из толстой кожи на очень твёрдой подошве…
— Это конечно не кроссовки… — высказался боец Шпетный, усиленно пытаясь согнуть, в общем-то, несгибаемую подошву.
— Да!.. — признался новый обладатель «заморской» обуви. — Но всё-таки получше будут… Чем кирзачи или берцы.
— «Маде ин Покистон». — прочёл я отчётливо выдавленную на подошве надпись, гордо красовавшуюся между рифлёным протектором и твёрдокаменным каблуком. — Фирма!
— А ты думал!.. — усмехнулся Дереш. — Всякую дрянь… Не снимаем…
Вообще-то, я ничего такого и не думал. Вернее, где-то на отдалённых задних извилинах блуждала скромненькая мыслишка… Что снимать с покойника… Причём, ещё тёпленького… Да к тому же и отправленного на тот свет собственноручно, то есть уже новым хозяином ботинок… Это выглядело несколько негуманно…
Однако мы сейчас находились на самой настоящей войне, где каждый её участник не только должен, но и почти что обязан самостоятельно заботиться о своей боевой экипировке. Начиная от носимой на себе амуниции, в которой и следует таскать патроны, гранаты, а также сигнальную пиротехнику… И заканчивая более удобной обувью и даже трофейной одеждой… Ведь боевые задачи могут быть самыми разнообразными. И иногда разведчикам просто-таки жизненно необходимо выглядеть как всамделишные афганские жители… Хоть и с явно не азиатскими чертами лица, но всё же в традиционных национальных одеждах.
У нашего замкомгруппы Ермакова были лёгкие кроссовки на толстой подошве из микропористой резины. Они достались ему по наследству от «ещё тех дембелей». Дед Ермак обувал эти кроссовки только на боевые выходы и иногда на облёты, когда погода была относительно сухая. Наш дембель очень берёг свою неармейскую обувку. Поскольку ей и так уж довелось прошагать-протопать не один десяток километров. На пятках микропористая подошва уже начала крошиться. Но данное обстоятельство ничуть не умаляло имеющихся достоинств… Среди которых на первых местах были лёгкость и удобство при ходьбе… Но самой главной их особенностью являлась бесшумность… Дембель Ермаков мог подкрасться в них практически неслышно… Чем иногда нас и огорчал…
Но мы искренне верили ВТО, что когда-нибудь и у нас появятся удобные кроссовки. В которых можно будет без особого труда и кровавых мозолей преодолевать бесконечные афганские километры… Причём, пешкодралом и с большущим весом на молодом солдатском теле… Сегодня повезло Юрке Дерешу… А завтра может подфартить кому-нибудь другому…
Надо только в это верить… В свою военную удачу. Которая поможет именно тебе… А вовсе не твоему противнику…
— Аллаверды!