Глава 1

Последнее предупреждение

Стоял самый конец осени, однако снег, не сверяясь с календарем, давно уже покрыл всю землю. Деревья стояли, одетые в него, словно в бальные платья. Казалось, стоит подуть лишь легкому ветерку, и они сорвутся с места и закружатся в вальсе…

Сквозь лес, то и дело увязая ногами в глубоком снегу, шли трое подростков: Даша, Вика и Рома. Они договорились встретиться со своими друзьями, Андреем и Максом, и теперь шли, беззаботно болтая.

Ребята остановились посреди леса, немного не дойдя до часовни. Они недоуменно оглядывались, не обнаружив друзей на заранее оговоренном месте встречи. Внезапно в морозном воздухе раздался винтовочный выстрел. Ребята замерли и стали оглядываться в поисках источника звука.

– Это что? – испуганно спросила Даша.

– Похоже на выстрел, – ошеломленно ответила Вика, делая шаг назад.

Повторно раздавшийся выстрел срезал ветку с дерева в двух шагах от ребят. Девушки взвизгнули от неожиданности. Даже Рома, и тот вздрогнул. Участившиеся выстрелы взбили снег под ногами подростков. Они развернулись и побежали со всех ног, оскальзываясь и едва не падая, рискуя каждую секунду схлопотать пулю.

Только забежав на школьный двор, подростки позволили себе остановиться и прислушаться. Выстрелы стихли. Друзья направились в школу, не переставая испуганно озираться.

* * *

Занятия фехтованием в школе закончились. Вадим Уваров вместе с учениками уже покинул зал. Из раскрытой двери доносились веселые крики младших школьников, гоняющихся на перемене друг за другом по коридорам.

Андрей Авдеев, победивший в фехтовальном поединке своего самого серьезного противника – Славу Харитонова, остался один в зале. Он неспешно укладывал в спортивную сумку маску и куртку от костюма, собираясь после этого отправиться к часовне на встречу с друзьями, когда за его спиной вдруг щелкнул дверной замок.

Андрей обернулся: на него быстрым шагом, размахивая шпагой, надвигался кто-то в фехтовальном костюме, с закрытым маской лицом. Андрей опешил, но схватил свою шпагу, пытаясь защититься от резких выпадов неожиданного противника.

– Слав, ты чего? – отражая удары, проговорил Андрей, думая, что Харитонов решил взять реванш. – Тебе урока мало?

Резким выпадом нападающий пробил защиту Андрея, попав шпагой в грудь: на футболке Андрея на месте укола появилось маленькое красное пятнышко. Лицо Андрея исказило недоумение.

– Ты не Харитонов, – воскликнул Андрей, его озарила догадка. – Кто ты?

Еще какое-то время они сражались на равных, хотя Андрей уже успел оценить мастерство противника и отбивался от его ударов из последних сил. Ловким выпадом противник выбил шпагу из рук Андрея и приставил свою к его горлу. Андрей напряженно дышал, понимая, что достаточно будет легкого движения руки, чтобы проткнуть его шею.

Противник провел шпагой по шее Андрея, оставив на ней аккуратную тонкую царапину. Андрей провел пальцами по царапине – на них осталась кровь. Его противник стремительно вышел из зала, не дав Андрею времени опомниться, чтобы догнать его и сорвать с лица маску.

* * *

В то время, как ребята подверглись в лесу обстрелу со стороны невидимого противника, Максим, ни о чем не подозревая, сидел на полу в бойлерной, курил, погрузившись в болезненные воспоминания о расставании со своей девушкой, Юлей Самойловой. Такой самоуверенный и неуязвимый внешне, внутренне он со сжавшимся сердцем вновь и вновь прокручивал их прощание.

Вытерев выступившие на глазах слезы, Максим затушил окурок в банке и решительно поднялся. Вытер со лба испарину – в бойлерной в этот раз было непривычно жарко – и потянулся, чтобы спрятать банку за отопительную трубу. Взгляд зацепился за показания термостата: стрелка уже показывала сорок пять градусов и продолжала медленно отклоняться вправо, температура в помещении неумолимо повышалась.

В изумлении засмотревшись на взбесившийся термостат, Максим задел правой рукой отопительную трубу и вскрикнул, ожегшись. Он пошел к двери, толкнул ее, собираясь выйти, но дверь не поддалась. Максим толкнул сильнее, налег на нее плечом изо всех сил – дверь оказалась заперта с внешней стороны.

– Эй! Что за тупые шутки?! – крикнул Максим и стал барабанить в дверь кулаком. – Откройте!

Стрелка термостата перевалила за отметку в пятьдесят градусов. Оттягивая ворот свитера, Максим схватил лежащий в углу железный штырь. Чувствуя, что начинает задыхаться, прошептал запекшимися губами: «Сволочи…» – и попытался сломать замок на двери штырем. Поняв, что все его усилия тщетны, он потерял самообладание и начал лупить штырем по двери в надежде, что его хоть кто-то услышит снаружи.

Стрелка термостата между тем уже приближалась к шестидесяти градусам. Максим чувствовал, что еще чуть-чуть и он потеряет сознание от перегрева и нехватки кислорода.

Обессиленный, он прислонился спиной к двери и осел на пол.

Ее большие карие глаза горели жаждой. Она видела, как по его лицу стекают капли пота, как взмок воротник рубашки и прилип к его шее. Слышала, как сильно и гулко бьется его сердце, гонящее по телу горячую кровь. Кровь, вот что Ей было нужно. Свежая, горячая кровь. Но если он сейчас умрет, то станет бесполезным, словно тряпичная кукла…

В тишине бойлерной отчетливо щелкнул дверной замок. Максим с трудом встал, повернул ручку, толкнул – дверь открылась.

Не выпуская из рук штырь, держа его наготове, Максим выглянул: за дверью никого не оказалось. Максим вышел из бойлерной, жадно хватая ртом свежий воздух.

* * *

Позднее, в спальне старших девочек обсуждая события, едва не стоившие им жизни, ребята наперебой выдвигали свои версии произошедшего.

– Мы там как на полигоне стояли! – испуганно сказала Даша и отошла к окну, провожая взглядом проходивших по школьному двору учеников и преподавателей.

– Вообще не понимаю, как мы оттуда живыми ушли, – воскликнула Вика, не находя себе места.

– И у меня такая же фигня, – хмуро заявил Максим, разглядывая ожог на руке. – Я реально уже почти в отключке был.

Они все переглянулись и одновременно спохватились:

– А где Андрей? – встревоженно спросила Даша. – Кто-нибудь его видел?

В этот момент дверь открылась, и вошел Андрей, окинувший собравшихся угрюмым взглядом. На его шее алела свежая царапина.

– Добро пожаловать в клуб недобитых, – мрачно пошутил Максим, все нервно засмеялись.

Обменявшись впечатлениями, ребята решили, что кто-то нарочно их запугивал. Вот только кто? Друзья гадали, было ли это делом рук настоящих фашистов, окопавшихся в школе со времен войны, или же их последователей – неонацистов или даже скинхедов…

– Я рыскал по Сети, искал инфу о немцах, которые после войны работали на нас, – начал было рассказывать Андрей. – Нашел блог одного историка, аспиранта. Его зовут Стас Катаев…

– Ребята, смотрите! – прервала его Даша, глядя в окно. Все сгруппировались возле нее: через двор целеустремленно шла Анна в темных брюках и куртке, в армейских ботинках, держа в руках большую сумку, в которой вполне могла поместиться разборная винтовка. Ребята оглянулись на Андрея, влюбленного в нее по самые уши.

– Хватит наезжать на Анну, мне надоело! – взорвался он, поняв, что означают их взгляды. – Вы все так думаете, что Анна работает на них? – бросил Андрей и резко вышел из комнаты.

Оставшиеся без него ребята подавленно переглянулись. Они уже не первый раз ссорились с Андреем из-за Анны, пытаясь доказать ему, что она ведет двойную игру. Однако Андрей не желал признавать очевидное, что ставило под угрозу не только его самого, но и всех его друзей, если ему вдруг взбредет в голову разоткровенничаться перед своей возлюбленной о том, что ребятам стало известно о ритуальном зале.

* * *

Когда Максима в тот же день вызвал к себе в кабинет его приемный отец Петр Морозов, ему казалось, что он готов к любой неожиданности. Максим вошел, старательно изображая независимость, но в глазах его стояли страх и ненависть.

– Мне нужны бумаги, которые у меня украл твой приятель Толик, – сказал Морозов, злобно прищурившись, отчего его лицо приобрело хищные, волчьи черты.

– Все бумаги по наследству я тебе отдал, – напряженно ответил Максим. – У меня других бумаг нет. Я даже не знаю, о чем они.

– Хочешь погулять на поминках друзей – можешь и дальше отпираться, – жестко пригрозил Морозов. – Тебя, сынок, я не трону. А вот для них это было последнее предупреждение.

Максим какое-то время с ужасом смотрел в безжалостное лицо Морозова, а затем выбежал из кабинета. Ворвавшись в спальню старших мальчиков, Максим, не успев отдышаться, огорошил друзей новостью:

– Морозов сказал, что, если я не верну ему бумаги, которые взял Толик, он убьет всех вас. Стрельба и прочее – это было последнее предупреждение.

Все задумались, не зная, как им следует вести себя в этой ситуации. Последнее предупреждение – эта фраза звучала довольно угрожающе. С другой стороны, казалось очевидной слабостью просто так сдаться и признать свое поражение.

– Нужно собрать на них компромат, – предложил Андрей, обводя всех решительным взглядом. – Снять на камеру этот зал фашистский и подземелье… и отправить это все Стасу Катаеву. Он пишет диссертацию про нацистов, которые работали на СССР. Стас нашел архив своего прадеда, Алексея Катаева, военного переводчика. Тот участвовал в вербовке и переброске в СССР одной группы немецких ученых. В архиве были указаны их имена – семь человек.

Ребята переглянулись, начиная догадываться, к чему ведет Андрей.

– Стульев в зале тоже семь, – напряженно сказала Вика.

– Помните, мы видели на каждом из них инициалы? – оживленно спросил Андрей. – Стас просит прислать эти инициалы, он попробует их идентифицировать.

– Тогда завтра с утреца в ритуальный зал? – подвел итог Максим.

Все согласно кивнули, понимая, что для них это последний шанс остаться в живых. Внезапно за их спинами раздался твердый голос:

– Нет.

Ребята недоуменно обернулись. Вика решительно заявила, глядя на них исподлобья:

– На меня не рассчитывайте. Никаких подземелий. Никаких немцев, – заметив, какое ошеломительное действие она произвела своим заявлением на друзей, Вика в отчаянии выкрикнула: – Я просто хочу жить! – И в полной тишине выбежала из комнаты.

* * *

В это время далеко от школы «Логос», в доме Князева Бориса Константиновича, Володя с изумлением окинул взглядом кабинет, уставленный ценностями так, что шагу некуда было ступить. Князь обвел ценности рукой, указывая на старинные украшения, картины, вазы, и произнес благодушно:

– Теперь все это вернется настоящим владельцам или их наследникам. – Он протянул Володе большую деревянную резную шкатулку. – Яйцо ты забрал, это тоже твое – коллекция миниатюр, из-за которой репрессировали твоего деда. Страшно сознавать, что люди погибли только за то, что владели этими ценностями, – сказал он, тряхнув головой, тем самым словно сбросив тяжелые мысли. – Ладно, давай просто порадуемся, что выполнили хоть часть нашей миссии.

Князь достал из шкафчика коньяк и разлил в два бокала. Когда он протянул бокал Володе, тот заметил на его левой руке, чуть ниже сгиба локтя, старый шрам в виде руны «волчий крюк», точно такой же он видел у своего отца.

– Что он означает? – заинтригованно спросил Володя, кивнув на шрам.

– Почему я должен тебе говорить? – откликнулся Князь, вскинув брови. – Ты больше не мой агент. Вот если ты согласишься выполнить еще одно задание…

– Торгуетесь? – усмехнулся Володя и неожиданно принял предложение Князя: – Согласен! А вы взамен отпустите Ирину Исаеву к ее детям.

– Это пока невозможно, – ответил Князь, помрачнев. – Я не могу.

– Вот и я не могу, – твердо заявил Володя, поставив точку в разговоре, который Князь заводил с ним уже не в первый раз.

– И что же ты собираешься делать?

– Хочу вернуть потерянное время, – ответил Володя и быстро вышел, оставив разочарованного Князя в одиночестве.

Выйдя от него, Володя поехал в «Логос». Галина Васильевна при виде него напустила на себя неприступный вид, сухо поджав губы и иронично объявив, что его место шеф-повара уже занято, но на самом деле ей просто было жаль Марию. Галина знала, как Мария настрадалась сверх меры, когда Володя пропал из школы без предупреждения.

Припугнув его, Галина быстро сменила гнев на милость: Володя был отличным шеф-поваром, просто незаменимым. Поэтому, предупредив, что больше она подобных исчезновений не потерпит, Галина попросила его немедленно приступить к работе. Бедная Мария, увидев Володю, испытала одновременно целую гамму чувств – начиная с радости и заканчивая обидой. Обида взяла верх, и Мария ушла с кухни, гордо задрав подбородок, не дав Володе возможности извиниться и наладить отношения.

Быстро переодевшись в своей комнате в форму повара, Володя, выйдя в коридор, наткнулся на незнакомку. Женщина с длинными русыми волосами, волевым выражением лица и прямым, открытым взглядом тут же протянула ему руку, представившись:

– Привет, я Вера, учительница истории.

– А я Володя, шеф-повар.

Володя пожал протянутую ему руку, обаятельно улыбнувшись, и Вера заметно долго задержала его ладонь в своей. Володя недоуменно посмотрел на нее – все это походило на флирт, но с какой стати незнакомке было с ним заигрывать? Вера, словно опомнившись, неловко пожала плечами:

– Не буду вас задерживать. Кстати, я очень люблю ватрушки!

– Приму это к сведению, – вежливо отозвался Володя и скрылся за углом. Вера со стоном оперлась спиной о стену, прикрыв глаза. Ее заметно лихорадило, она тяжело дышала, пытаясь прийти в себя после рукопожатия.

* * *

В учительской Морозов и Войтевич работали над бумагами. Анна сидела на диване, пила кофе. Она была в мрачном расположении духа. Сейчас любое слово могло вывести ее из себя. Поймав на себе подозрительный взгляд Войтевича, Анна взорвалась:

– Зачем вам это было надо? Эта перестрелка в лесу меня вообще доконала. Я каждый день жду, что Андрей все поймет. – Она поставила пустую чашку на стол и сказала умоляюще: – А если бы я промахнулась? Дети могли пострадать.

– Аня, это не твоего ума дело, – одернул ее Войтевич.

– И впредь не смей обсуждать приказы, которые получаешь! – жестко сказал Морозов.

Анна в отчаянии опустила голову. Морозов переглянулся с Войтевичем и добавил сквозь зубы:

– Надеюсь, они все поняли.

– Я тоже, – подхватил Войтевич. – Нам сейчас меньше всего нужно, чтобы они путались под ногами. – Он тяжело вздохнул, потирая лоб, и расстроено сказал: – Сергей Андреевич так и не появился. Хранилище взломано, все ценности исчезли…

– А вдруг он сделал это сам? – мстительно спросила Анна, поднимая голову. – И живет теперь припеваючи где-нибудь в Акапулько…

– Исключено, – отрезал Войтевич. – Крылов не имеет к этому никакого отношения.

Войтевич отошел к окну, давая понять, что в обсуждении Крылова поставлена точка. Анна и Морозов за его спиной переглянулись, Морозов пожал плечами, как бы говоря – ну нет так нет.

Глядя на улицу на гуляющих во дворе школы детей, Войтевич вспоминал свое детство. Это были тягостные воспоминания. Он часто вспоминал день, когда в последний раз видел своего отца – это было 5 мая 1945 года в Берлине.

В тот день, войдя в комнату своего отца – капитана СС Людвига фон Хаммера, – он увидел его стоящим у окна, тот мрачно прислушивался к отдаленным звукам бомбардировки. Тени под глазами капитана и ясно читавшаяся усталость на всегда мужественном лице выдавали бессонные ночи.

Войтевичу тогда было семь лет. Он был светловолосым мальчуганом, носил бриджи и куртку полувоенного образца, грубые тяжелые ботинки. Да и звали его не Константином, его настоящее имя было Хельмут. Несмотря на испуг, он держался прямо, словно юный солдат, старательно подражая своему отцу.

Фон Хаммер слегка кивнул ему и сел за стол, заваленный кожаными папками, вставил в печатную машинку лист бумаги и решительно начал печатать: «Герр Вульф! Я тщательно обдумал Ваше предложение. Несмотря на то, что разум советует принять его, честь немецкого офицера не позволяет мне сделать этого», – отец задумался, посмотрел в сторону окна, откуда продолжали доноситься звуки бомбардировки, затем быстро продолжил письмо: – «Однако я понимаю, что ради будущего Великой Германии дело, которому мы посвятили сотни часов напряженной работы, не должно пропасть. Я собрал в отдельный отчет результаты наших экспериментов. Эту папку передаст Вам тот, кому я всецело доверяю…»

Оглянувшись на сына, фон Хаммер улыбнулся ему краешком губ и закончил печатать: «…мой сын Хельмут. Прошу Вас позаботиться о нем, чтобы он, несмотря на все грядущие испытания, вырос достойным сыном своей страны».

Людвиг фон Хаммер убрал письмо в кожаную папку со знаком «Гемини», встал из-за стола, подошел к сыну и присел перед ним на корточки:

– Хельмут, ты должен передать эту папку доктору Вульфу. – Фон Хаммер взял его за плечи, поймал испуганный взгляд. – Лично ему, понимаешь? От этих бумаг зависит будущее всего мира.

– А почему ты сам не можешь? – спросил он отца дрогнувшим голосом.

– Доктор Вульф уехал, – объяснил Людвиг фон Хаммер, – а я должен остаться здесь. – Фон Хаммер поднялся, выпрямившись во весь рост, и закончил тоном, не терпящим возражений: – Мартин фон Клаусс отвезет тебя.

В последний момент, отдавая сыну папку, Людвиг фон Хаммер не сдержался, прижал Хельмута к себе и поцеловал в макушку. Хельмут вышел, прижимая к груди папку и глотая слезы, на улицу к ожидавшему его Мартину фон Клауссу.

Уже в машине, под звуки немецкого военного марша, несущегося из кабины водителя и перекрывшего звук выстрела, донесшийся из дома, Мартин фон Клаусс, доверительно улыбаясь, поведал Хельмуту:

– Самолет уже ждет. Мы улетим далеко-далеко от Берлина.

– Куда? – с живым любопытством откликнулся Хельмут.

– В Москву, – широко улыбнулся фон Клаусс.

– В Москву? – не поверил Хельмут, но, осознав, что фон Клаусс не шутит, запаниковал: – Но там же русские!! Они всех нас убьют!

– Не убьют, – самодовольно усмехнулся Мартин фон Клаусс и кивнул на папку, которую Хельмут все так же крепко прижимал к груди. – У нас есть нечто такое, что очень их интересует.

Когда они прилетели в Москву, Мартин фон Клаусс переоделся сам и дал приказ переодеться Хельмуту. Теперь на них были белоснежные рубашки, брюки и пиджаки. Маленького Хельмута никто бы не отличил от любого советского школьника.

– Герр штурмбанфюрер, зачем мы это надели? – недоуменно спросил Хельмут, когда Мартин фон Клаусс привел его в какую-то пустую мрачную комнату с портретом Иосифа Сталина, висящим на стене над единственным столом.

– Теперь мы будем одеваться так. И не называй меня штурмбанфюрером, – ответил Мартин фон Клаусс тоном, не терпящим возражений.

– А когда приедет мой папа? – слезливо спросил Хельмут.

– Хельмут, ты взрослый мальчик, и я не хочу тебе врать, – сурово ответил Мартин фон Клаусс, взяв Хельмута за плечи. – Твой отец погиб как герой.

– Почему фюрер не защитил его? – с ужасом спросил Хельмут. – Ведь он может все!

– Наш фюрер тоже погиб, – ответил Мартин фон Клаусс.

– Его убили русские? – догадался Хельмут. – Они наши враги! Почему мы им помогаем? – Он еще крепче прижал к своей груди папку со знаком «Гемини».

– Ради великой цели, которую поставил перед нами фюрер, можно сотрудничать даже с врагами, – твердо сказал Мартин фон Клаусс.

В этот момент в комнату вошли двое мужчин в форме сотрудников НКВД и Вульф в штатском. Мартин фон Клаусс встал с дивана и вытянулся по струнке, Хельмут тоже встал, со страхом глядя на мужчин.

– Наш сотрудник Алексей Катаев, – представил фон Клауссу один из мужчин, Ольшанский, другого. – Он первое время будет вашим личным переводчиком. – Он окинул взглядом фон Клаусса и приступил к делу: – Вы привезли материалы?

– Так точно! – ответил фон Клаусс и, взяв из рук Хельмута папку, передал ее Вульфу.

Тот быстро пролистал бумаги в папке и довольно заключил:

– Это именно то, чего мне не хватало. – Усмехнувшись, он обратился к Ольшанскому: – Разумеется, плюс финансирование и биологический материал, который вы обещали.

– У ваших людей будет все и даже больше, – заверил Вульфа Ольшанский. – Документы на новые имена готовы всем семерым и членам их семей. Все пройдут шестимесячный курс адаптации и ускоренный курс русского языка.

– Мартин, работа в лаборатории уже началась, – обратился Вульф к фон Клауссу. – Ждали только тебя с бумагами.

– Не Мартин, – поправил его Ольшанский, – а Сергей Андреевич Крылов – так теперь зовут герра фон Клаусса.

– Тебе еще повезло, – усмехнулся Вульф, заметив, как недовольно поморщился новоиспеченный Крылов. – У меня похлеще имя.

– А его будут звать… – Ольшанский просмотрел список и подарил Хельмуту новое имя: – Константин Викторович Войтевич.

С тех пор это имя словно приросло к нему, больше никто и никогда не звал его Хельмутом. Войтевич смотрел теперь в окно и с горечью думал, что в тот день, когда он в последний раз видел его отца, по сути – он в последний раз видел себя самого.

Его сильно тревожило, что куда-то пропал Крылов. С того самого дня, когда отец передал его Крылову, Войтевич беспрекословно слушался его, и Крылов, словно его приемный отец, всегда опекал его и ни разу не подводил.

Войтевич нахмурился. Он мог предполагать самое худшее, но только не предательство Крылова. Как и Войтевич, как и каждый из них, Крылов был предан их общему делу и всю жизнь был преданным солдатом Рейха.

* * *

Мария на кухне яростно терла плиту, вкладывая в это дело всю злость, скопившуюся у нее против Володи. Она не могла бы сейчас признаться даже самой себе, насколько рада видеть его, поэтому, когда в кухню вошла Галина и села за стол разбираться со счетами, Мария сердито спросила:

– Ну зачем вы это сделали, Галина Васильевна? Я только решила забыть его раз и навсегда – а вы снова преподносите мне его на тарелочке!

– Маш, поубавь пыл, – насмешливо попросила ее Галина. – Я просто взяла Володю на работу. А пускать или не пускать его в свою постель – это твое личное дело.

– В постель? – возмутилась Мария. – Да я с ним за один стол не сяду! И на кухне убираться не буду – пусть сам за собой плиту оттирает!

– Наверное, надо было гнать его взашей, – задумчиво произнесла Галина, словно всерьез обдумывала такой вариант, отчего Маша испуганно замерла с тряпкой в руке. – Но если бы ты слышала, как он слезно просился в подручные Суй Вэю…

– Кому в подручные? – не поняла Маша.

– Я ему сказала – у нас новый шеф-повар, китаец, – усмехнулась Галина. – Есть место его помощника. Так он и на это согласился! – Галина задумчиво посмотрела на Марию и добавила: – Похоже, крепко ты его зацепила…

Мария смущенно вспыхнула и, чтобы скрыть краску, низко опустила голову и продолжила оттирать плиту, обдумывая услышанное. А Галина, от которой ее бесхитростная реакция не укрылась, по-доброму усмехнулась.

* * *

Когда в конце рабочего дня Володя, вернувшись в свою комнату, включил свет, он обнаружил в кресле за своим столом Веру. Это было что-то новенькое: обычно он ухаживал за женщинами, а тут незнакомка, видимо, решила взять его штурмом. Однако Вера быстро охладила его воображение:

– Насколько я знаю, это комната Ильи Шевцова, – с лукавой улыбкой сказала она. – Князь сказал, что Илья – лучший из его агентов, и, если я его уговорю, он поможет мне завершить всю операцию.

– Я сказал Князю, скажу и тебе – в вашей игре я пас, – твердо ответил Володя.

– Но, Илья, – горячо сказала Вера, пытаясь его переубедить, – мне действительно нужна твоя помощь. Эти люди – преступники! Князь разрешил мне рассказать тебе правду, он доверяет тебе.

– Я не собираюсь ничего слушать. И я не доверяю Князю, – жестко отрезал Володя. – Извини, Вера, но я прошу тебя выйти отсюда.

Вера направилась к выходу, но, задержавшись перед дверью, сделала последнюю попытку:

– Люди продолжают гибнуть, а ты помогаешь убийцам, – обвинила она Володю, стремясь пробудить в нем совесть. – Кто-то должен их остановить.

– Возможно, – согласился Володя с легкостью. – Но это не я.

Она вышла, гневно сверкнув глазами, так ничего и не добившись. Едва за ней закрылась дверь, насмешливое выражение на лице Володи сменилось на серьезное. Он тяжело опустился на кровать, погрузившись в раздумье.

* * *

В это же самое время Рома получил смс от ребят, что они ждут его в часовне. Он уже собрался идти, но задержался. Впрочем, не по своей вине: проходя по коридору мимо одного из кабинетов, он увидел Мишу – щуплого паренька лет восемнадцати, который только что проносил мимо него по заданию дворника две тяжелые коробки с книгами, а сейчас, сидя на полу, с пустым взглядом шарил по нему руками, словно слепой, пытаясь нащупать стену.

– Не вижу ни хрена, – судорожно произнес Миша и, наткнувшись на стену рукой, привалился к ней спиной, утирая выступившие от бессилия слезы.

– Слышь, чувак, – встревоженно отозвался Рома, подойдя к нему и дотрагиваясь до его плеча рукой, стараясь приободрить, – я сейчас приведу кого-нибудь, – Рома хотел пойти за помощью, но Миша судорожно вцепился в него руками, надсадно кашляя.

Во время приступа кашля из его рта вытекла струйка густой темно-красной крови. Он вытер ее рукой, зрение его постепенно прояснилось.

– Это че? Кровь? – испуганно спросил Миша.

Кровь, конечно, кровь! Скоро она покинет твое тело капля за каплей, сердце остановится, и по венам потечет холод, леденящий, стремительный, словно горный поток.

Она нетерпеливо топнула – быстрее! быстрее! – и обернулась на заглянувшего в кабинет дворника.

Дворник недовольно окликнул Мишу, напоминая ему о работе. Миша с трудом поднялся, поддерживаемый Ромой под руку, и ушел с дворником, а Рома, тут же выкинув из головы странное недомогание Миши, побежал в часовню. Заждавшиеся его ребята недовольно переглянулись, когда он, наконец, объявился.

Максим был в часовне в первый раз. Все происходившее казалось настолько нереальным, словно его просто привели на экскурсию в какой-то музей. Рома показал ему надпись над железной дверью.

– Это по-латыни, – пояснил Рома. – Короче, типа «Сдохните все, кто слабее нас».

– В каком смысле – слабее? – спросил впечатленный увиденным Максим, разглядывая надпись.

– Вика говорила, тут много смыслов, – ответила Даша, покачав головой, и пояснила с неприязнью: – Слабее остальных и в физическом, и в интеллектуальном плане…

Войдя в ритуальный зал, Максим осмотрелся, присвистнув. Рома включил свет и нажал на рычаг, Максим обернулся: прямо перед ним из-под потолка опустился флаг со свастикой во всю стену.

– Ой, да ни фига ж себе, – отшатнулся пораженный Максим.

В это время Даша с помощью Ромы торопливо переписывала в блокнот инициалы со стульев:

– Эм-Вэ-Ка, – бормотала Даша себе под нос, – Ка-Эф…

– А этот гад Эр-Дабл-Ю у них тут главный, – прочитал Рома инициалы на стуле, стоящем во главе стола.

– Я только одного не могу понять, – тревожно произнесла Даша, закрыв блокнот, – при чем тут мама Андрея и его дед?

Андрей измученно посмотрел на друзей – он и сам не знал ответа на этот вопрос. Пора было возвращаться в школу – после полученных утром предупреждений не хватало еще, чтобы Морозов догадался, что они снова покидали ее территорию без разрешения.

Когда она вошли в школу, их заметила Анна, задержавшаяся на верхней галерее. Проводив тревожно озиравшихся ребят внимательным взглядом, она позвонила Войтевичу и сообщила, что они снова куда-то отлучались из школы без спроса.

– Понятно, – ответил тот мрачно. – Ничто их не учит.

Между тем ребята, собравшись в спальне, включили компьютер и обнаружили входящее сообщение от Стаса Катаева: он переслал имена и фамилии немцев. Они полностью совпали заглавными буквами с инициалами, которые ребята списали со стульев.

– Стас пишет, что Вульф был большой шишкой в «Аненербе», вел проект по созданию идеального человека, – прочитал Андрей и прокрутил мышкой текст сообщения, после чего поднял на всех пораженный взгляд. – Есть сведения, что они ставили жестокие эксперименты над детьми… в концлагере…

– Теперь понятно, зачем им детский дом, – хмуро произнес Максим. – Продолжать резать детишек.

– Это настоящие нацистские преступники, – продолжал читать с экрана Андрей. – Они до сих пор в розыске, считаются без вести пропавшими…

– А они тут у нас под боком, распевают «Подмосковные вечера»! – заключил вместо него Рома.

– Спасибо гостеприимному советскому правительству, – мрачно пошутил Максим.

В этот момент раздался сигнал компьютера. Посмотрев на монитор, Андрей взволнованно сообщил:

– Это Стас. Хочет поговорить со мной.

Ребята подошли поближе к компьютеру, Андрей кликнул мышкой, и на экране появился Стас Катаев.

– Андрей, привет! – взбудораженно сказал Стас. – У меня полно новостей! Я нашел фотографии наших немцев, всех семерых!

– Это точно они? – на всякий случай уточнил Андрей.

– Вне всяких сомнений, – уверенно ответил Стас. – Фото из личных дел, качество отличное. Лови письмо, – Стас кликнул мышкой и попрощался.

Андрей тотчас открыл приложение. В нем было семь файлов: увеличенные фотографии, внизу каждой подписано имя. Андрей прокрутил первые три, все с интересом просматривали их, комментируя.

– Не могу поверить, что это убийцы, – потрясенно сказала Даша, глядя на фотографии. – Вполне симпатичные дядечки… тетечка такая милая…

– Отто Ульрих, – зачитывал Андрей подписи под фотографиями, прокручивая их, – Мартин фон Клаусс…

– Это он у них главный? – уточнила Даша.

Пораженные ребята рассматривали фотографии: на них были запечатлены лица ничем не примечательных людей.

– Нет, – ответил за Андрея Максим. – Риттер Вульф.

– Точно! – воскликнул Рома, вспомнив инициалы на спинке стула, стоящем во главе стола. – Эр-Дабл-Ю – на главном стуле!

В этом момент Андрей прокрутил мышкой письмо до конца, на экране появилась последняя фотография из списка. Подпись под ней гласила – Риттер Вульф. Андрей в шоке смотрел на фото, не в силах поверить своим глазам, словно он привидение увидел. В один момент некоторые детали головоломки встали для него на свои места. Он смотрел на фотографию и, все более мрачнея, думал, что лучше бы он ее вообще никогда не видел.

– Встретишь такого на улице – в жизни не догадаешься, что он фашист, убийца, – заметила Даша, покачав головой.

– Не встретишь, – упавшим голосом сказал Андрей. – Он умер два года назад. – Андрей окинул ребят потяжелевшим взглядом и пояснил: – Здесь его звали Владлен Колчин. Это мой дед.

Ворвавшийся в комнату Морозов выгнал ребят на улицу без верхней одежды – пилить дрова в качестве наказания за непослушание. Максима он попросил пройти к нему в кабинет для отдельного разговора с глазу на глаз.

– Чего ты добиваешься? – раздраженно спросил Максим, ворвавшись в кабинет и мрачно останавливаясь перед Морозовым.

– Во-первых, вы покинули территорию школы и за это наказаны, – с усмешкой ответил Морозов, наливая себе горячий кофе и садясь за стол. – Во-вторых, ты не возвращаешь мне бумаги, и твои друзья наказаны за это тоже, – он отпил кофе, не сводя глаз с Максима.

– Можешь нас на куски своей пилой распилить, но бумаг ты не получишь, – твердо заявил Максим и добавил, чтобы было совсем уж доходчиво: – У меня их нет, ты это понимаешь?

– Они могут быть только у тебя, – развел руками Морозов и добавил через паузу, намекая на Марию: – Или у твоей полоумной поломойки.

– Она здесь ни при чем, – резко оборвал его Максим, заметно побледнев. – Не трогай ее!

– Ах, какая забота! – с деланым изумлением воскликнул Морозов. – С чего бы это? – он пристально посмотрел на Максима и язвительно сказал: – Кажется, понимаю… Птичка напела птенчику сказочку, что она его мамочка!

– Только дотронься до нее – я тебя убью, – скрипя зубами от злости, пригрозил Максим.

– Я думал, ты умнее, – насмешливо сказал Морозов. – С виду она милашка, воды не замутит. А на деле – воровка и аферистка. Меня она с первого дня шантажировала, – пустился в откровения Морозов, на ходу сочиняя правдоподобную историю, мастерски искажая факты. – Пронюхала, что ты усыновлен, требовала деньги за молчание. Но ты сам обо всем узнал, – Морозов еще отпил кофе, давая Максиму время на обдумывание услышанного. – Она разозлилась страшно: я, как ты понимаешь, не заплатил, – заметив, что Максим еще сильнее побледнел, Морозов спокойно добавил: – Не переживай, вокруг больших состояний всегда крутятся аферисты. Эта Маша давно в деле.

– Откуда ты знаешь? – спросил Максим, сильно волнуясь.

– Она когда-то попалась, – продолжал «открывать глаза» Максиму Морозов, внутренне торжествуя. – Не поделила с дружком своим, Толиком, навар, пырнула его ножом. Ее заперли в психушке, а она оттуда сбежала.

– Я тебе не верю, – неуверенно произнес Максим.

– А своим глазам? – спросил ожидавший этих слов Морозов, после чего небрежно выдвинул ящик стола и, достав оттуда прозрачную папку с несколькими газетными вырезками, кинул на стол перед Максимом.

Максим непонимающе смотрел на папку, на вырезках виднелись фотографии Марии и текст. В глаза бросались заголовки статей «Сбежала из психиатрической клиники», «Маньячка на свободе», «Пациентка желтого дома». Вынув из папки одну из вырезок, Максим рассмотрел фотографию поближе: она была плохого качества, но Мария на ней была вполне узнаваема.

Ребята на улице попеременно пилили дрова, но даже это не спасло их от сильного мороза. Даша, обхватив себя руками, переминалась с ноги на ногу, Рома работал пилой, пытаясь сдержать дрожь. Максим вышел на крыльцо и прикурил сигарету дрожащими пальцами, затем достал из кармана помятую газетную вырезку, которую ему дал Морозов.

– Макс! – окликнул его Андрей и подошел к нему в тревоге. – Что он тебе сказал?

– Что Маша мне не мать, – разделяя каждое слово, ответил Максим. Пальцы у него дрожали, словно все это время он был вместе с друзьями на холоде. – Что она аферистка, шантажистка. Что она сбежала из психушки и ее ищет полиция, – Макс продемонстрировал Андрею газетную вырезку, а затем сжег ее, как будто хотел таким образом сжечь все мосты между собой и Марией.

На территорию школы въехала «Скорая». Врачи с носилками быстро зашли внутрь, встревоженные ребята последовали за ними. В холле на полу они увидели на носилках мертвое тело Миши. Стоявший рядом с телом дворник украдкой вытирал слезы. Здесь же находились встревоженные Галина и Виктор.

– Виктор Николаевич, что случилось? – спросил Андрей, оцепенело глядя на мертвого Мишу.

– Андрей, не сейчас! Идите в свою комнату! – взволнованно ответил Виктор, едва справляясь с эмоциями.

В полной тишине санитары вынесли носилки с телом подростка, дворник и Виктор вышли следом за ними. Рома, как и все, проводил носилки полным ужаса взглядом, успев заметить на шее Миши едва различимое красное пятно размером с вишневую косточку, похожее на родинку, или на укус насекомого, или даже на след от укола.

Еще сегодня Рома видел Мишу живым и даже разговаривал с ним. Произошедшее не укладывалось в голове. Входная дверь хлопнула, закрывшись за санитарами. Рома испуганно вздрогнул. Вся школа словно замерла, прислушиваясь к шороху шин уезжавшей «Скорой». Перед мысленным взглядом Ромы маячил след на шее Миши, которого – Рома мог поклясться – днем еще не было…

Она беззвучно смеялась, глядя через запыленное стекло на людей, которые сверху казались Ей лилипутами. Они вынесли на носилках куклу и погрузили в машинку. Пальчиком Она прочертила по стеклу дорогу, и игрушечная «Скорая» послушно понеслась по ней. Она еще долго смотрела, как мелькают в темноте задние габаритные огни, словно глаза рыщущего по лесу волка.

 

Глава 2

Когда тайное становится явным

На следующее утро Рома снимал на камеру ритуальный зал во всех подробностях, стараясь ничего не упустить. Из-за того, что ребят еще никто ни разу здесь не застал, они вели себя по-хозяйски: спустили нацистский флаг во всю стену, сбросили чехлы со стульев, чтобы в объектив камеры попали инициалы на спинках.

– Думаю, на этот раз мы прижмем всю компашку, – ожесточенно сказал Максим.

– Если камера волшебным образом не испарится, – с сомнением отозвался Рома, покачав головой. – Как все остальные доказательства.

Андрей подошел к стулу, стоящему во главе стола, оперся на его спинку ладонями. Поджав губы, пробежался прищуренными глазами по инициалам на спинке – Эр-Дабл-Ю. Кто бы мог подумать, что его дед окажется нацистом…

– Надо найти хороший тайник, – дельно предложил Андрей.

– Чувак, не обижайся, но камеру мы спрячем сами, – осторожно сказал Максим, подходя к нему. – Тебе лучше не знать об этом месте.

– Вы что, мне не доверяете? – изумился Андрей. – Мне?!

Его друзья переглянулись и опустили взгляды в пол. Никто не решался посмотреть Андрею в глаза и даже просто ответить на его такой простой, казалось бы, вопрос. В гулкой тишине ритуального зала его слова звучали, как выстрелы:

– Это что, шутка? Вы что, издеваетесь, ребята? Макс, ну ладно, у нее паранойя, – кивнул Андрей на свою бывшую девушку, Дашу, – но ты-то нормальный! – Темп его речи все ускорялся, голос становился громче. – Ромыч?! Ребята, что с вами такое, это же я! – Андрей выпрямился и ударил ладонью по спинке стула, отчего стоявшая рядом с ним Даша вздрогнула.

– Тебе мы верим на все сто, – торопливо произнес Максим, но потом жестко добавил: – А вот твоей подружке – нет.

Стоило Максиму вновь намекнуть на то, что Анна вела двойную игру, как Андрей побледнел и, грубо отпихнув в сторону Дашу, направился к выходу. Ребята поспешно убрали нацистский флаг, накинули на стулья чехлы, заметая следы своего пребывания в зале, и пошли вслед за ним.

Когда они один за другим вышли из часовни, мимо нее пробегала Вера в спортивном костюме, совершавшая свою обычную утреннюю пробежку на свежем воздухе. Заметив их, Вера спряталась за деревом. Друзья шли торопливо, настороженно озираясь при этом. Едва они скрылись из глаз, Вера задумчиво окинула часовню взглядом.

* * *

Войдя в класс младших перед началом урока, Анна застала ссору между детьми: Юра попал Алисе в глаз скомканным кусочком бумаги из рогатки. Алиса терла покрасневший глаз, обиженно поджав губы. Разняв повздоривших детей, Анна наставительно заметила:

– Рогатка – это не игрушка, а очень опасная вещь. Сначала в ход идут рогатки, потом пистолеты, а потом бомбы.

Анна попросила детей сесть по местам и сама пошла за свой стол, однако Алиса с Надей, посовещавшись шепотом, направились вслед за ней.

– Если оружие так опасно, зачем вы купили себе пистолет? – напрямую спросила Надя.

– Что? – спросила Анна, совершенно опешив от вопроса девочек. Она нахмурилась, переводя быстрый взгляд с Алисы на Надю, а те продолжали ее обвинять.

– Мы нашли у вас в комнате пистолет, – пояснила Алиса.

– И он был не игрушечный, – упрямо сказала Надя. – Он стрелял пулями. Настоящими.

Анна растерялась, не зная, что ей ответить на все это. Она опустила голову, словно ответ мог быть написан в лежащем на ее столе классном журнале, затем обвела взглядом притихший класс: дети заинтересованно прислушивались к разговору. Анна взяла себя в руки, приняла невозмутимый вид и строго сказала:

– Значит, так, девочки. Вы обе наказаны.

– За что?? – возмущенно воскликнула Надя, глядя на учительницу во все глаза.

– За то, что вы без разрешения входите в чужие комнаты. И за то, что болтаете небылицы! – Анна открыла классный журнал и стала листать его, дав понять девочкам, что разговор окончен.

Надя с Алисой направились к своей парте, недоуменно переглядываясь, Анна бросила им вслед тревожный взгляд, обдумывая свое положение. Девочки сели за свою парту обиженные.

– Сама врет, а нас наказала! – пробурчала Алиса.

Митя со своего места прошептал им:

– Я знаю, где этот пистолет.

Накануне Митя случайно нашел его на чердаке. Тогда он, оставшись один на один с чучелом – его единственным противником по игре в шахматы, сооруженным из ведра, веника и старой кепки, подбирал с пола рассыпавшиеся шахматные фигуры. Одна из половиц неожиданно отошла в сторону, и Митя обнаружил под ней тайник своего отца. Достав из него оружие, Митя зачарованно разглядывал его, вертя в руках, удивляясь его тяжести и заключенной в нем смертоносной силе.

После урока Митя привел Алису и Надю на чердак.

– Надо выбросить этот пистолет в мусор, – сделала вывод Надя, глядя на пистолет в руках Мити. – И этот, и все другие пистолеты тоже. И рогатки, и всякое оружие!

– И отвертки тоже выбросим! – предложил Митя, и глаза его на худощавом лице возбужденно блестели в полумраке чердака.

Надя согласно кивнула.

* * *

Вечером в библиотеке работали над книгами Анна, Вадим Уваров и Виктор. Виктор сидел за столом, делал выписки из книги, готовясь к завтрашним занятиям. Закончив, он поднялся и направился с книгой к полкам, чтобы вернуть ее на место. Внезапно его рука начала сильно дрожать, он выронил книгу на пол. Виктор встревоженно смотрел на кисть, сжимая и разжимая ее.

– Виктор? – окликнул его Вадим. Ноги Виктора подкосились, его повело в сторону, он смахнул с полок несколько книг, пытаясь удержаться, Вадим едва успел подхватить его под руки, не дав упасть.

– Виктор, тебе плохо? – спросил Вадим, помогая ему сесть на стул.

– Просто голова закружилась, – слабым голосом ответил Виктор.

Уваров стремительно вышел из библиотеки за стаканом воды. Анна воспользовалась моментом, подсела к Виктору и доверительно сообщила ему, глядя своими полными искренней заботы глазами:

– У моего брата были такие же симптомы, как у вас. Врачи сказали, что он умрет через три месяца. Сейчас брат в порядке и почти здоров. От этой болезни есть лекарство. Экспериментальное. Если хотите, я дам вам контакты клиники.

Позднее Виктор, решившись, попросил у Анны телефон клиники, и та с готовностью дала ему визитку. Виктор посмотрел на нее с затаенной надеждой.

– Звоните прямо сейчас, – заботливо посоветовала Анна, – они присылают врача в течение двух часов.

Едва дверь за Виктором закрылась, улыбка исчезла с лица Анны, она взяла мобильник и отчиталась:

– Это я. Он согласился.

* * *

На улице в это время Князь из-за ограды наблюдал за Володей, вышедшим на задний двор школы выбросить мусор. Вечерние тени уже поползли по земле, удлиняясь, торопясь навстречу друг другу, чтобы слиться, словно капли ртути. Володя подошел к нему.

– Ты хотел знать, что означает этот шрам, – сказал Князь и закатал левый рукав, демонстрируя Володе шрам, похожий на русскую букву «И», перечеркнутую посередине короткой вертикальной чертой. – Это руна. Называется «горизонтальный вольфсангель», или по-другому – «волчий крюк». Это след от клейма.

Князь рассказал Володе, как и при каких обстоятельствах он познакомился с его отцом. Князю было тогда десять лет. Его и еще пятерых мальчиков содержали в лабораторной палате. Она была скудно обставлена: посреди стоял широкий деревянный стол со стоящими на нем пустыми алюминиевыми мисками и кружками, вдоль стен – железные койки.

Все мальчики лежали на спинах, к рукам были прикреплены капельницы с жидкостями разных цветов. У первых двух мальчиков, чьи кровати были поставлены ближе других к двери, по трубкам в специальную емкость стекала кровь. У первого мальчика емкость была почти заполнена, он лежал неподвижно, словно мертвый. Второй еще подавал признаки жизни: его емкость с кровью была заполнена лишь наполовину.

Маленький Князь, присев, спросил лежащего на соседней кровати мальчика:

– Тебя как зовут?

– Ваня Шевцов, – ответил мальчик, тоже присаживаясь и опираясь спиной о спинку кровати. – А тебя как?

– А я Боря Князев. Моих родителей арестовали… а меня отправили сюда.

– Меня тоже, – кивнул Ваня и с ужасом оглянулся на неподвижно лежащего мальчика. – Нас здесь убьют!

– Надо бежать, – предложил маленький Князь. – У меня на Урале дядька лесник. Если доберемся – нас там никогда не найдут.

В этот момент в палату вошли люди в белых медицинских халатах – трое мужчин и одна женщина. Позднее, уже будучи взрослым и начав расследование, Князь узнал, что это были Вульф, Флейшер, Меркель и Раубер. В то время им всем было около тридцати лет. Окинув палату холодными взглядами, они подошли к первой кровати.

– Записывайте. Состав номер сто сорок три не сработал, – бесстрастным голосом продиктовал Вульф. – Кровь вытекла, пациент мертв.

Пока Раубер строчила в блокноте, Флейшер и Меркель отсоединили от мертвого мальчика трубки и завернули тело в простыню. Маленькие Ваня и Князь с ужасом наблюдали за происходящим, подтянув колени к подбородку, испуганно сжавшись рядышком на кровати. А Вульф в это время уже подходил к следующему ребенку.

– А здесь наблюдается любопытная реакция, – прокомментировал он состояние мальчика. – Не будем ждать, пока вся кровь сольется, введем катализатор, – махнув рукой в сторону других детей, он отдал распоряжение: – На остальных проверьте комбинацию в пропорции три-шесть и два-восемь.

Вульф молча наблюдал, как трое взрослых склонились над вторым мальчиком. Ему поменяли капельницу, после чего перешли к третьему ребенку. Раубер ловко обмотала его худенькую руку жгутом и воткнула в вену иглу. Мальчик жалобно заплакал – от боли и страха. Кровь начала стекать в емкость.

Ваня и Князь с тревогой переглянулись – так очередь постепенно могла дойти и до них. В этот момент мальчик, лежащий вторым, издал жуткий крик и забился в судорогах. Емкость с его кровью опрокинулась и разлилась по полу. Мужчины бросились к мальчику и прижали его к кровати, а Раубер начала набирать в шприц лекарство.

– Срочно в лабораторию! – приказал Вульф.

Мужчины подхватили ребенка, и все вместе они торопливо покинули палату.

– Бежим! – шепнул Князь Ване, показывая глазами на окно вентиляции.

Князь вместе с Ваней пододвинули стол к стене, взобрались на него, Князь отставил вентиляционную решетку, и оба мальчика заползли внутрь вентиляции. Раубер, вошедшая в палату в тот момент, когда в вентиляционном окне исчезали ноги Вани, не растерялась ни на секунду, а тут же сухо доложила по рации:

– У нас побег. Спускайте собак.

А Князь и Ваня в это время торопливо на четвереньках ползли по лабиринту вентиляционной шахты.

– Хорошо, что собаки не лазают по заборам, по деревьям… – закончил Князь свой рассказ. Теперь, когда страшные воспоминания остались в далеком прошлом, он мог позволить себе пошутить, чтобы слегка разбавить гнетущее впечатление, произведенное на Володю. – На товарняках добрались до моего дядьки, он нас и приютил.

– Вы узнали, кто были эти люди… в лаборатории? – спросил Володя.

– Гораздо позже, – ответил Князь, кивнув. – Это фашисты. Эсэсовцы, работающие на НКВД.

– Что они там варганили из детской крови? – спросил ошеломленный Володя. – Эликсир вечной жизни?

– И жизни, и смерти, – загадочно ответил Князь. – Твой отец погиб, добывая эту информацию.

– И где они сейчас? – осторожно спросил Володя.

– Я думал, ты сам понял, – ответил Князь, многозначительно глядя на школу за спиной Володи. Володя обернулся, взгляд его стал жестким. В надвигающихся сумерках здание словно приосанилось на фоне бледного закатного неба. Приосанилось и налилось темной силой. Вспыхивающий свет в окнах усугубил ощущение: школа ощетинилась тенями, оскалилась горящими окнами, словно волк, готовый разорвать свою жертву в клочья.

* * *

Поздним вечером Максим, Рома и Даша снова снимали на камеру подземелье. Вика уже в который раз отказалась с ними пойти. Они забрались на этот раз в такие дебри, где до этого ни разу еще не были, и, открыв дверь с круглым окном, обнаружили за ней операционную. На ее стенах была старая плитка, операционная была полна медицинского оборудования: кругом стояли тележки, штанги для капельниц, шкафы с медикаментами.

– Похоже на ту комнату на пленке, помните? – тревожно заметила Даша и поежилась, уточнив: – Где делали операции девочкам.

Несмотря на то что операционная стояла открытая, словно войти в нее мог любой желающий, она не казалось заброшенной и уж тем более запущенной: нигде не было грязи и пыли, все флаконы и медикаменты стояли на своих местах. Не хватало только восковых манекенов врачей и медсестер, чтобы операционная походила на одну из комнат Музея восковых фигур. Рома снял на камеру пустой флакон для капельницы с надписью «INGRID».

– «Ингрид» – эта же та компания, чьи акции тебе завещал дедушка! – вспомнила Даша, оглянувшись на Максима.

Он как раз нашел на одной из полок шкафа три полных флакона с той же надписью.

Даша взяла из его рук, прочитала:

– Срок годности 24 месяца… до ноября 2013 года. – Она пораженно посмотрела на Максима, ребята в шоке переглянулись. – Ты хочешь сказать, что прямо в нашей школе немцы… настоящие фашисты… продолжают делать опыты на детях? – спросила она и уточнила: – Вот сейчас? В наши дни?

– Подержи, я сниму крупнячок, – попросил Рома и сунул флакон ей в руки, затем отступил, чтобы заснять крупный план, но зацепился ногой за лежащий на полу провод и с грохотом упал, роняя попутно штанги для капельниц.

Включилась сигнализация: по всему подземелью завыла сирена, замигали красные лампы. Ребята затравленно огляделись. Первым пришел в себя Максим.

– Валим отсюда! Быстро! – скомандовал он, и ребята выбежали из операционной, загнанно озираясь, подталкивая и торопя друг друга. Дезориентированные воплем сирены и раздражающим светом красных ламп, они не сразу сообразили, в какую сторону им бежать.

Казалось, топот ног приближающихся охранников доносился сразу со всех сторон. По стенам подвала метались призрачные, искаженные тени. Ребята бросились наугад в один из отсеков коридора. Миновав его, повернули за угол. Остановились на миг, прислушиваясь к звукам погони. Мигающие красные лампы оставляли кровавые всполохи света на их испуганных лицах.

* * *

В то же самое время, когда ребята пытались в подземелье найти ответы на мучившие их вопросы, далеко-далеко от них, в Греции, среди огромных валунов на берегу моря пробирался отец Андрея, Александр Авдеев, которого все считали погибшим. Его сопровождал Димитрис – старый рыбак, подобравший Александра на берегу, куда того прибило течением, и выходивший его.

– Димитрис, долго нам еще идти? – спросил Александр по-гречески, немного коверкая слова. Он сильно прихрамывал на одну ногу, эта вылазка давалась ему нелегко.

– Да нет, уже пришли, – по-гречески ответил Димитрис и указал рукой на груду больших камней у берега. – Я нашел тебя возле той скалы.

Димитрис пошел обратно в дом. Александр смотрел на волны, лениво набегающие на каменистый берег, на огромные валуны на берегу, но все равно не мог вспомнить, каким образом он здесь оказался. Слабый ветер ерошил его и без того растрепанные волосы. В бесформенном старом свитере, с печатью усталости на лице, он выглядел точно полярник, вернувшийся домой из дальней экспедиции. Да вот только не к себе домой.

Словно волны на берег, на Александра нахлынули обрывочные воспоминания: острые камни… огромные валуны… расщелина… Александр привалился спиной к камням, опустил руку в расщелину и вытащил из нее рюкзак. В рюкзаке нашел пачки денег, упакованные в пакеты, пистолет, телефон с разбитым дисплеем. Добравшись до хижины, в которой его приютил Димитрис, он попытался дозвониться по телефону на последний из набранных в мобильном номеров.

* * *

Виктор заглянул в приоткрытую дверь комнаты Елены. В комнате никого не было, только в кроватке плакал Игорек. Виктор ласково успокоил младенца, взяв его на руки. Вошедшая с бутылочкой молока Елена протянула к ребенку руки.

– Мне не нужна помощь, – сдержанно предупредила она, села на кровать и стала кормить Игорька молоком из бутылочки. Светлые кудри упали на склоненное над ребенком лицо Елены, смягчив его всегда строгое выражение. Материнство словно растопило ее ледяной характер. Уложив после кормления ребенка в кроватку, Елена нежно посмотрела на него, размышляя вслух: – Он мог бы быть нашим сыном.

– А я рад, что у меня нет детей, – неожиданно заявил Виктор и решил признаться ей, понимая, что правда рано или поздно все равно выйдет наружу: – Лен, я очень болен. Врачи не могут поставить диагноз, но, не сговариваясь, дают мне несколько месяцев. Максимум полгода.

Елена, в ужасе от услышанного, порывисто обняла Виктора и заплакала.

– Тихо, тихо, не плачь, – произнес Виктор. И было не понятно, кого он успокаивал: Елену ли, судорожно глотавшую слезы, или захныкавшего в кроватке Игорька, выронившего на светло-желтую простынку соску с пластмассовым красным ободком и наблюдавшего теперь за взрослыми внимательным, совсем не детским взглядом.

* * *

Если бы Виктор вышел в этот момент из комнаты Елены в коридор, он бы увидел странное зрелище: Алиса, Надя и Митя волокли по коридору тяжелый темно-зеленый мешок.

– Какой он тяжелый! – натуженно посетовал Митя, принявший на себя основную тяжесть груза. Надя, вцепившись в мешок, подволакивала его сбоку рывками, Алиса подпихивала сзади.

За этим занятием их застал Андрей, только что вышедший от Анны.

– Что, грабанули банк? – пошутил Андрей, стараясь сохранять серьезное выражение лица.

Надя с Алисой, все еще обиженные на Анну за несправедливое наказание, сообщили Андрею, что у них в мешке вместе с различным оружием – отвертками, вилками и ножами – лежит ее пистолет.

– Она сказала, что он ненастоящий, – возмущенно пожаловалась Надя брату, – а он стреляет пулями!

И дети с готовностью выудили пистолет Анны из мешка.

– Мы видели, как он стреляет в стенку, – доверчиво призналась Алиса и добавила убежденно: – И он чуть не совершил убийство!

Андрей, стараясь не выдать волнения, повертел пистолет в руке. Дети часто ошибаются по незнанию или додумывают, фантазируя… Наверняка всему этому есть разумное объяснение, и Анна тут совершенно ни при чем! Андрей конфисковал у детей пистолет и пошел к Анне за объяснениями.

Войдя в ее комнату, он услышал звуки душа. Негромко прозвенел с тумбочки телефон Анны – пришло входящее сообщение. Руководствуясь правилом, что между близкими людьми не должно быть секретов, Андрей прослушал голосовое сообщение: «Аня, быстро спускайся вниз. Там сработала сигнализация, – торопливо проговорил Морозов. – Уверен, это снова твой сопляк с дружками, – раздраженно заявил он и безапелляционно добавил: – Они не должны оттуда выйти».

Первым порывом Андрея было швырнуть телефон так, чтобы он разлетелся вдребезги, а затем выложить Анне все, что он теперь о ней думает. Но, поколебавшись секунду, Андрей аккуратно положил телефон на место, торопливо запихнул пистолет в карман и вышел из комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь.

* * *

Мария была на кухне. Она понятия не имела, что в эти минуты Максим находится в подземелье, и спокойно выполняла свою обычную работу. Перемыв столовые приборы, она положила их на поднос и понесла его от раковины к столу. Убрав вилки и ложки в ящик стола, она закрыла его и нечаянно прищемила палец.

Вскрикнув, Мария инстинктивно поднесла палец к губам. Вошедший в этот момент на кухню Володя тут же кинулся ей на помощь и взял ее за руку, однако Мария резко вырвала руку и отошла в сторону.

– Дай посмотрю, – ласково попросил Володя. – Надо лед приложить, а то ноготь посинеет.

– Сама разберусь, – со злостью ответила Мария, подошла к раковине и подставила палец под струю холодной воды.

– Маш, ну дай же мне все тебе объяснить, – снова попросил Володя, подходя к ней. – У меня тяжело болела мама…

– Знаю, я была на похоронах, – чуть смягчаясь, ответила Мария.

– Ну, раз ты все знаешь, значит, мы можем начать все сначала? – с надеждой спросил Володя и попытался обнять Марию за плечи, но та оттолкнула его.

– Да, я все знаю! – вспыхнула Мария. – Знаю, что ты пропал на пять месяцев и явно не скучал без меня! Я только не пойму, зачем ты вернулся?

– Просто я понял, что люблю тебя и никто, кроме тебя, мне не нужен, – искренне произнес Володя.

Володя подошел к Марии и снова попытался обнять ее, но Мария вновь увернулась и стала вытирать руки полотенцем, глядя на Володю исподлобья.

– Знаю, я последняя скотина, сволочь, я заслужил такое отношение, – покаянно сказал Володя. – Маша, дай мне еще один шанс, я прошу тебя…

– Я тебя любила, очень любила, – с чувством призналась Мария. – Но больше я не хочу страдать. – Она с грустью посмотрела на Володю и пошла к выходу из кухни.

– Имей в виду, я так просто не сдамся! – решительно крикнул ей вслед Володя.

Мария вышла из кухни, не ответив. Володя схватил большой нож, лежавший на разделочной доске, и с досадой воткнул его в доску. Он предполагал, что Мария будет дуться, но не думал, что она решит поставить крест на их отношениях. Впрочем, не в его характере было отступать.

* * *

В это время в холл школы вошла привлекательная женщина лет тридцати семи. Ее звали Тамара, это была брюнетка с внимательным взглядом, очень сдержанная и осторожная. Вышедший ей навстречу Морозов принял ее пальто и, указав на Виктора, многозначительно сказал:

– А вот и он. Действуй.

Представившись Виктору, Тамара прошла в его комнату и убедила его пройти лечение. Терпеливо, дружелюбно, она слово за словом расположила его к себе:

– Спектр действия препарата очень широк, и наша клиника имеет все необходимое оборудование. Можете поехать со мной прямо сейчас.

– Если выбирать, где провести последние месяцы жизни, – сказал Виктор, заметно колеблясь. Он нервно вертел в пальцах ручку, с трудом принимая решение, от которого зависела его жизнь. – Я лучше останусь здесь. Среди людей, которых я люблю.

– А если мы предложим вам лечение не в стационаре, а на дому? – предложила Тамара, используя малейший шанс. – Я готова приезжать сюда сама.

Не ожидавший такого поворота, Виктор согласился. Тамара пошла к выходу с удовлетворенной улыбкой.

* * *

В подземелье царило настоящее светопреставление. Ребята плутали в лабиринтах его коридоров под вой сирен и мигание красных ламп. Рома и Даша бежали впереди, наугад поворачивая то за один угол, то за другой, Макс бежал последним, изредка оглядываясь и скользя лучом фонаря позади себя.

Наконец они случайно свернули в нужный им коридор и оказались перед дверью, ведущую через камин в библиотеку. Спасение было близко. Даша нажала на кирпич, с помощью которой открывалась дверь, однако та, едва отъехав в сторону, остановилась.

– Жми! Жми! – в отчаянии повторил Макс, налегая всем телом на дверь, но ее заклинило.

– Я жму! Жму!!! – воскликнула Даша, снова и снова нажимая на кирпич.

Через узкую щель пробраться было невозможно. Ребята кинулись по коридорам в поисках другого выхода, как вдруг сигнализация смолкла. Друзья остановились как вкопанные.

– Может, пронесло? – оптимистично предположил Рома. – Нас больше не ищут?..

– Я что-то слышу, – прошептала Даша и замерла, прислушиваясь. – А вы?

Издалека, из глубины темных коридоров до них донесся лай собак. С каждой секундой он приближался к ребятам. Они снова кинулись бежать, осознав, что собак спустили на них.

Ребята бросились в противоположное от звуков погони ответвление коридора и наткнулись на мужчину с пистолетом в руке, ослепившего их лучом фонаря. Со всего разбегу затормозив, словно наткнувшись на невидимую стену из толстого стекла, они теперь в ужасе пятились, понимая, что деваться им некуда, они попали в ловушку. Из-за угла за их спиной выскочили два добермана.

Мужчина направил пистолет в сторону ребят, прицелился и выстрелил. Даша вскрикнула, закрывшись руками. Одна из собак с болезненным визгом убежала прочь, вторая устремилась за ней. Ребята оцепенело оглядели себя – все были целы. Неизвестный приблизился к ним, на его лицо упал луч света. Теперь ребята увидели, что это Андрей. Макс сделал шаг к нему и горячо обнял:

– Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть!

– Андрюх… У меня уже вся жизнь перед глазами проскочила, – потирая лоб, пытаясь прийти в себя, сказал Рома.

– Пройдем через лес, – решительно сказал Андрей и пошел по коридору первым, остальные поспешили за ним.

Позади них в одном из ответвлений коридора лежал раненный Андреем доберман. Его обнаружили Войтевич с двумя агентами лаборатории. Склонившись над умирающим псом, Войтевич ощутил прилив неудержимой ярости.

– Кретины! – заорал он на растерявшихся от его реакции агентов. – Да лучше бы кто-нибудь из вас подох, чем он! Еще раз пропустите посторонних в бункер – сами отправитесь на тот свет.

Кинув полный ненависти взгляд на молчавших агентов, Войтевич пошел по коридору. Проходя мимо хранилища, он не удержался и вошел в приоткрытую дверь. Включив свет, Войтевич окинул абсолютно пустые полки мрачным взглядом.

Он еще помнил то время, когда полки ломились от драгоценностей. В хранилище тогда шагу некуда было ступить. Повсюду стояли произведения искусства. Это было в 1956 году, Войтевичу было тогда семнадцать лет.

Ему поручили сверять со списком наличие ценностей в хранилище. Чуть в стороне от него стояли обеспокоенный Ольшанский и Вульф. Вульф, в отличие от Ольшанского, был, как всегда, уверен в себе и в успехе предприятия.

– Теперь, товарищ Колчин, это единственный источник финансирования лаборатории, – предупредил Ольшанский, жестом указывая на ценности. – Других денег не будет.

– Почему так радикально изменилось отношение к нашей работе? – сдержанно спросил Вульф.

Ольшанский достал газету «Правда» и молча протянул ее Вульфу. Заголовок статьи на передовице гласил: «Постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий». Постучав пальцем по газете, Ольшанский взволнованно сказал:

– Сейчас пойдет такая волна… Новое руководство страны не знает о нашем существовании, поддержки ждать неоткуда, – он угрюмо замолчал, затем подвел итог: – Так что до лучших времен лаборатории официально как бы не существует.

– А неофициально? – спокойно спросил Вульф.

– Проект «Гемини» должен продолжаться! – убежденно ответил Ольшанский. – Ведь это в наших с вами общих интересах. Не переживайте, товарищ Колчин, по самым скромным подсчетам этого… – он снова указал на ценности, – нам хватит еще лет на триста, – усмехнувшись, он добавил: – Если мы их проживем.

– Проживем даже больше, – твердо пообещал Вульф. – Но нам для опытов по-прежнему нужен биоматериал!

– Прямо над вами целый детский дом, – Ольшанский указал рукой наверх. – Так что с материалом проблем не будет.

Вульф удовлетворенно кивнул. Войтевич даже сейчас помнил, с каким восхищением он смотрел тогда на этого выдающегося ученого, готового работать на свой страх и риск во имя великой идеи.

* * *

Морозов вошел в комнату Елены. В скором времени он собирался сделать ей предложение и теперь вел себя в ее комнате по-хозяйски, словно у себя дома. Впрочем, хозяином он себя ощущал в любом уголке школы, где бы ни находился. Когда у него зазвонил телефон, он в первые секунды опешил, выслушав сообщение о происшествии в подземелье.

– Что значит – у них был пистолет? – спросил он, взъерошив волосы, и рявкнул разъяренно: – Откуда они, черт возьми, его взяли?

Из ванной комнаты, расчесывая волосы, вышла Елена в шелковом синем халате. Она успела увидеть злобное выражение лица Морозова и в недоумении замерла.

– У тебя было такое лицо… – растерянно пробормотала она, – очень злое. Я даже испугалась. Такое впечатление, что ты потерял над собой контроль.

– Когда ты рядом, я просто не могу себя контролировать, – выкрутился Морозов, опрокинул Елену на кровать и поцеловал, изображая страсть. Во время поцелуя он случайно отодвинул рукой подушку и увидел под ней игральную карту – короля червей. Всю его страсть как рукой сняло, он в ужасе уставился на карту.

* * *

Володя на кухне резал капусту, даже не подозревая, какая трагедия разыгралась в этот момент в подземелье. В который раз прокручивая в голове разговор с Князем у школьной ограды, он вспомнил, как усмехнулся на слова Князя, думая, что весьма удачно пошутил:

– Я тут год проработал – нет тут никаких немцев! Да им сейчас должно быть лет по сто!

– Если их опыты идут успешно, то и выглядят они как мы. А то и моложе, – пожал плечами Князь.

– Нельзя законспирировать целую группу ученых, чтобы о них никто никогда не узнал, – продолжал возражать Володя.

– НКВД и КГБ долгие годы успешно с этим справлялись, – устало ответил Князь.

– Допустим. Но они не в школе, – упрямо сказал Володя. – Если и были тут в советские времена, сейчас их давно след простыл.

– Ну конечно. Сами ушли, а ценности на миллионы долларов оставили, – усмехнулся Князь. – Ты же сам нашел хранилище. Можешь не верить мне, но своим-то глазам ты можешь верить?

– Стоп. Вы хотите сказать, что… – медленно произнес Володя, для которого все кусочки мозаики только сейчас встали на свои места, – Сергей Андреевич Крылов – это немец? Фашист?? – обескураженно воскликнул Володя.

– Ты же видел его кольцо, – устало напомнил Князь. – Из-за них погибли твой дед и отец. Лаборатория нуждалась в финансировании. И они придумали безотказную систему «Список волка»: людей, владевших ценностями, арестовывали как врагов народа, имущество реквизировали в фонд лаборатории, а детей сдавали в спецприемник на опыты.

– Значит, всю мою семью уничтожили ради опытов этих нацистов? – уточнил Володя, заиграв желваками на скулах.

– Твои близкие – не единственные жертвы. И список растет. Эти люди не остановятся, если их кто-то не остановит, – внушительно заключил Князь, следя проницательным взглядом за реакцией Володи. Володя тогда ничего не ответил, ему нужно было время, чтобы обдумать эти неожиданные для него сведения, осознать их.

Теперь, вспомнив тот разговор и поняв наконец, что он не вправе игнорировать полученную информацию даже во имя собственного счастья с Марией, своей любимой женщиной, Володя отложил нож и решительно вышел из кухни. Он пошел в часовню, где обнаружил Веру, только что нашедшую бункер.

Она медленно шла по ритуальному залу, внимательно осматривая стулья, проводя пальцами по инициалам на их спинках, словно желая удостовериться, что все это происходит с ней на самом деле.

Дернув за рычаг, Вера с изумлением увидела, что с потолка спустился нацистский флаг, развернувшись во всю стену. Вера в шоке смотрела на него, не в силах поверить, что этот флаг – вовсе не плод ее разыгравшегося воображения.

– Это что, местный филиал музея нацизма? – напряженно спросил Володя.

Вера обернулась на его голос, с трудом скрывая довольную улыбку, вызванную его приходом.

– Я знала, что ты придешь, – ответила Вера.

– Как ты нашла этот уютный уголок? – с отвращением спросил Володя, осматриваясь.

– А как ты нашел меня? – парировала Вера.

– У меня свои методы, – отрезал Володя, глядя ей в глаза.

– А у меня свои, – нашлась Вера и дружелюбно завершила неуместный спор: – Я думаю, что мы сработаемся.

* * *

Все это время Анна пыталась дозвониться до Никиты, но неизменно натыкалась на автоответчик. «Привет, братишка. Извини, если вдруг разбудила тебя. Просто хотела сказать, чтобы ты не переживал за меня. Перезвони мне, как только сможешь. Я люблю тебя», – продиктовала Анна сообщение.

Глупая женщина! Такая красивая и такая глупая!

Злобно глядя на Анну, Она чувствовала, что что-то пошло не так.

Звони! – приказывала Она. – Ну же, звони еще!

Ее кулачки бессильно сжались, ногти вонзились в фарфоровую кожу ладоней.

Звони! Звони!!!

В этот момент Никита лежал один в своей палате на больничной койке. Судя по безмятежному выражению, застывшему на его лице, можно было подумать, что он спит. Одна его рука свесилась с кровати, с ее запястья медленно капала кровь. Возле койки на полу образовалась уже целая лужица.

* * *

Благополучно добравшись до школы, ребята шли по учебному коридору. Навстречу им попалась Соня – девушка-эмо, безответно влюбленная в Максима. Она неизменно досаждала Максу своими призывами быть более миролюбивым, поскольку тяжелые мысли портят его ауру. Вот и сейчас она остановилась, глядя на него с влюбленной тоской, однако ребята даже не заметили ее, торопливо пройдя мимо.

Поднимаясь по лестнице, Даша наконец решилась спросить у Андрея:

– Где ты взял пистолет?

– Это пистолет Анны, – удрученно ответил Андрей, приподняв свитер и демонстрируя рукоятку пистолета, засунутого за ремень. Пристально глядя в глаза ребятам, он с трудом признал: – Вы были правы, она с ними.

Ребята с сочувствием смотрели на него, понимая, как нелегко ему было признать факт предательства Анны. Андрей, выглядевший подавленным, пошел в комнату старших мальчиков, непрерывно думая об Анне, вспоминая ее ласковую улыбку и такую нежную, бархатистую кожу. Эти светлые воспоминания постепенно вытеснялись другими, тяжелыми, гнетущими – о ее вранье, ежедневном, наглом, глаза в глаза.

В это время ничего не подозревающая Анна проводила урок рисования с младшими детьми в библиотеке. Сидя за столом, Надя рисовала свою семью так, как она себе ее представляла: взявшись за руки, возле школы стояли она, Андрей, Виктор, Алиса и Митя. Над ними ярко светило солнце. На солнце Надя жирно начертила свастику, старательно срисовав ее с герба школы, расположенного над камином.

 

Глава 3

Живые мертвые

Лиза на заднем сиденье машины с интересом смотрела в окно: было раннее утро, машина летела по лесной дороге, деревья по обе ее стороны склонились под тяжестью снега, словно придворные, приветствующие прибывающую в сказочный дворец принцессу. Лизина мать беспокойно ерзала на переднем кресле, отец за рулем сосредоточенно смотрел на дорогу.

– Не пойму я тебя, Лиза, сколько лет дома училась, а тут вдруг – в школу. Да еще и в пансион. К чему эти сложности? – тревожно спросила Лизина мама и кинула взгляд в окно, от мелькавших за окном деревьев у нее сразу зарябило в глазах.

– Ей необходимо общаться со сверстниками, социализироваться, – объяснил отец доходчиво.

Когда они въехали в ворота школы, Лиза вышла из машины и огляделась. Ее глаза, имеющие красивый изумрудный оттенок, особенно пристально посмотрели на школьное крыльцо: ей было уже знакомо это место. Впрочем, ее родителям об этом знать было совсем не обязательно.

Уладив все формальности, ее родители уехали, и Елена повела Лизу по коридору в приготовленную для нее комнату, но Лиза неожиданно отстала, зайдя в комнату, дверь которой открылась перед ней сама по себе, словно приглашая ее войти. Елена удивилась выбору Лизы, однако возражать не стала.

Когда Лиза осталась одна, за ее спиной появилась Юля Самойлова, бывшая подруга Макса. Она стояла молча, пристальным взглядом наблюдая за Лизой. Почувствовав сильное сердцебиение, Лиза обернулась, но ничуть не удивилась появлению Юли и спокойно спросила:

– Это твоя кровать? – она указала на ту кровать, которую выбрала для себя. Юля молча кивнула ей в ответ.

В первый раз Лиза увидела Юлю, когда лежала под капельницей – Лизу готовили к операции, а на соседней койке лежала бледная Юля с крошечным кровоподтеком на виске. Лизе тогда оставалось жить всего месяц, если бы не нашли донорского сердца.

После операции Лиза лежала на своей кровати, она уже выздоравливала. На груди из-под ночнушки выбивался кусочек марлевой повязки, приклеенной пластырями. Ей приснился странный сон: будто девушка, которая стала ее донором, ехала на заднем сиденье машины, с грустью глядя на фотографию: на фоне школы с вывеской «Логос» стояли, глядя в камеру, улыбавшиеся ребята, среди них была и эта девушка – она обнималась со своим парнем и выглядела очень счастливой.

Сон был настолько ясным, что Лиза, проснувшись среди ночи, не удержалась и, встав с кровати, включила компьютер. Она легко нашла по Интернету школу «Логос». Вдруг на экране стал сам собой набираться текст, хотя Лиза даже не прикасалась к клавиатуре: «Он в закрытой школе. Помоги ему». От испуга у Лизы сильно забилось сердце. Она обернулась, почувствовав в комнате чье-то присутствие, и едва удержалась, чтобы не вскрикнуть: перед ней стояла Юля. Лиза испуганно спросила: «Ты кто?» – Юля исчезла, словно растаяла в воздухе.

* * *

В Греции, сидя на берегу моря с мобильным в руках, Александр Авдеев услышал выстрелы, доносившиеся со стороны дома. Он, хромая, побежал на звук и увидел на песке рядом с лодкой распростертое тело застреленного кем-то Димитрия. Оглядевшись, Александр заметил у стены дома застывшую на песке в неестественной позе жену Димитрия, Апостолию, тоже застреленную. В открытой двери дома мелькнул чей-то силуэт. Авдеев, пригнувшись, добежал до перевернутой лодки.

В это время в школе «Логос» ребята вспоминали события предыдущего дня и искренне благодарили Андрея за его своевременное появление в подземелье.

– Вы мобильник мой не видели? – озабоченно спросил Андрей у ребят. Рома как раз случайно заметил телефон Андрея, упавший под стол. Андрей взял телефон и пораженно замер, глядя на дисплей:

– Ребят… мне отец звонил… – сказал Андрей и, нервничая, нажал на кнопку вызова.

Это было не совсем кстати: Александр в эти секунды прятался за лодкой, напряженно следя из-за нее за наемным убийцей. Когда в кармане у него зазвонил мобильный, убийца обернулся на звук. Медленно он стал приближаться к лодке. Перепрыгнув через нее, он нашел на песке звонящий телефон Александра. Скривившись, убийца бросил мобильный в воду и попытался догнать Александра, который наверняка еще не успел далеко уйти.

* * *

В школе «Логос» в эти минуты жизнь шла своим чередом. В комнате Виктора Тамара сделала ему укол в вену, приложила к месту укола ватку и деловито предупредила:

– В первые дни могут быть побочные эффекты: головокружение, тошнота…

– Главное, – отшутился Виктор, – чтобы не сразу летальный исход.

– Мне нужно знать, как вы могли заразиться, – Тамара, искоса поглядывая на него, заполняла какой-то бланк. – Переливание крови? Может быть, травма?..

– Мне сказали, болезнь врожденная, – Виктор незаметно потрогал шрам на запястье.

– Нет, – нахмурилась Тамара. – У нее вирусная природа.

Едва Тамара вышла, Виктор расслабился. Он столько лет старался забыть тот случай в подземелье, и вот все неожиданным образом вылезло наружу. Вирус, спящий в его организме с детства, вдруг активизировался и вырос в смертельную болезнь. Но как признаться школьному врачу, при каких обстоятельствах и, главное, от кого он заразился?

Нет, это решительно было невозможно. Когда он со своими друзьями, такими же мальчишками, в далеком семьдесят девятом году спускались в подземелье, они и не подозревали, что приключение окончится трагедией. Его друзья поплатились за это своими жизнями, а он…

… А он, перепуганный выстрелами и криками своих умирающих друзей, забился тогда в маленькую комнату. Света в ней почти не было. Тусклая лампочка выхватывала из темноты клетки. В них сидели дети. Оборванные, худые до изнеможения, они издавали сдавленные стоны, словно дикие зверьки.

Один из мальчиков тянулся к ведру с водой. Его худая ручонка легко проходила сквозь прутья клетки, но дотянуться до воды ему было не под силу. Виктор налил воды в кружку и пропихнул ее сквозь прутья внутрь клетки, однако мальчик, вместо того чтобы накинуться на воду, впился зубами в руку Виктора.

Виктор вскрикнул, выдернул руку, но слишком поздно: на запястье кровоточила рана… Прошло много лет, и когда Виктор открывал школу «Логос», он первым делом заблокировал вход в подземелье через камин, чтобы никто из детей больше не мог спуститься туда.

Выйдя из комнаты Виктора, Тамара подошла к Елене, стоящей с коляской в коридоре и о чем-то вполголоса беседующей с Морозовым. Тамара представилась ей:

– Добрый день, я Славина Тамара Алексеевна, лечащий врач Виктора Николаевича. Он отказался от госпитализации, поэтому я буду приезжать сюда три-четыре раза в неделю. Конечно, лучше, чтобы врачебная помощь всегда была рядом. Но будем надеяться, что неожиданных приступов не случится.

– Будем надеяться, – эхом повторила за ней Елена.

Едва Тамара удалилась по коридору, Морозов подкинул Елене удачную мысль:

– А почему бы не взять ее на должность школьного врача? У нас это место все равно вакантно, а она сможет находиться рядом с Виктором круглосуточно.

Елена немедленно кинулась вслед за Тамарой. Морозов даже не сомневался, что все пройдет как по маслу. Наивная Елена предложит Тамаре должность школьного врача, а Тамара, играя свою роль, сдержанно выслушает, подумает и согласится. Ох уж эта Тамара, ей бы в актрисы идти. Впрочем, талантливый человек талантлив во всем.

* * *

Денис Захаров никак не мог наладить отношения со своей бабушкой. Ну вот, казалось бы, что сложного было для нее в том, чтобы дать ему постельное белье для постройки палатки? Так нет же, развела нотацию в своем репертуаре – только после уроков!

Ничего, решил он, без нее обойдемся. Денис окинул взглядом сооружение, отдаленно напоминающее палатку, сделанную его другом Сережкой из стульев, подушек и курток, и целеустремленно двинулся к своей кровати. Сдернув с нее простыню, он взялся было за матрас, но, едва приподняв его, увидел под ним краешек конверта.

Денис обернулся на Сережку, но тот увлеченно связывал веревкой ножки стула и ничего не заметил. Тогда Денис, стоя спиной к Сережке, открыл конверт и достал из него листок. На листке ровным почерком было самое настоящее послание, адресованное ему, Денису:

«Денис, я приготовил для тебя настоящее приключение. Разгадай, что скрывается за гербом школы, и ты найдешь путь к настоящим сокровищам. П.С.: Знай, что ты – рыцарь по крови. Пройдя это испытание, ты получишь награду, достойную твоего благородного происхождения. Твой друг Сергей Андреевич Крылов. 20 мая 2011 года».

Денис улыбнулся, на щеках тут же обозначились ямочки. Хоть кто-то из взрослых в этой школе его понимал! Денис и раньше подозревал, что он не такой, как все, но чтобы он был настоящим рыцарем по крови – о таком можно было только мечтать! Спрятав письмо, он окинул «палатку» Сережи критичным взглядом. Что ему теперь все эти детские игры, его ждет настоящее приключение!

* * *

После того как Андрей обнаружил в своем мобильном входящие от отца, он решил обыскать комнату Анны. Раз она была заодно с их врагами, значит, у нее могли быть доказательства того, что его отец жив. Андрей вошел в комнату вместе с Дашей – теперь, когда Андрей убедился, что Анна предательница, Даша ни на шаг не отходила от него.

Раздался звонок от Ромы. Стоя в коридоре школы, он с тревогой сообщил, что Анна вот-вот вернется в комнату. Андрей и Даша заметались, не зная, куда спрятаться. Когда Анна зашла, то увидела Андрея сидящим на ее кровати. Тот непринужденно поднялся ей навстречу.

– Ты что здесь делаешь? – с подозрением спросила Анна – они не договаривались о встрече. Она сделала шаг в сторону ванной, но Андрей перехватил ее и страстно заявил:

– Тебя жду. – Андрей прижал Анну к себе и нежно поцеловал. У Анны запиликал телефон, она тайком посмотрела на дисплей – звонок шел от Морозова.

– Андрей, не сейчас, – скованно сказала Анна, освобождаясь из его объятий, и предложила: – Приходи вечером.

Она выставила Андрея за дверь и сняла трубку звонящего мобильного:

– Я поговорила с Андреем. Он ничего не знает об отце…

Затаившаяся в ванной Даша округлила глаза – их подозрения по поводу Анны в очередной раз подтвердились. Однако, судя по ее словам, она и сама не владела никакой информацией.

– Он уже у вас?.. – спросила Анна, продолжая разговор. – Поняла. Буду в восемь в операционной, – пообещала она и торопливо вышла из комнаты.

«Он уже у вас?» – смешно! Как будто он мог куда-то уйти! Она злобно прищурилась, вспомнив с досадой, что он отказывается Ей подчиняться. Ну ничего, Она еще придумает, как его заставить!

Даша прокручивала в голове последние слова Анны: «Он уже у вас… в операционной…»

* * *

Когда после первого укола волна головокружения схлынула, Виктор решил на всякий случай проверить не дававшую ему покоя мысль: все так же ли крепко заперт проход в подземелье через камин.

Он спустился в библиотеку и застал там картину, на доли секунды повергнувшую его в шок: возле камина стояли Алиса с Надей и нажимали поочередно на розетку, пытаясь открыть дверцу!

– Вы что здесь делаете? – с замиранием сердца спросил Виктор.

– Ничего! – одновременно воскликнули девочки, отскакивая от камина.

Виктор подошел к камину, заглянул в него, затем повернулся к девочкам, наблюдавшим за ним с самым невинным видом, и взволнованно спросил, указывая рукой на камин:

– Вы что, ходили туда?

– Один разочек, – ответила Надя.

– Девочки, запомните – никогда, ни при каких обстоятельствах вам нельзя туда ходить! Дайте слово, что не будете этого делать. Никогда-никогда! – потребовал встревоженный Виктор.

Девочки тут же с готовностью пообещали, и Виктор легонько подтолкнул их к двери, попросив поиграть в другом месте. А сам, едва за ними закрылась дверь библиотеки, подошел к розетке, чуть помедлил, раздумывая, и все-таки нажал.

Ничего не произошло. Дверца в камине не открылась. Виктор подошел к камину, внимательно посмотрел и обнаружил, что дверца сантиметров на десять отодвинута в сторону. Нахмурившись, Виктор взял кочергу и умело поддел ею дверь. Та со скрежетом отъехала в сторону.

Войдя в подземелье, Виктор включил фонарь. Он взволнованно посветил им в одну сторону, в другую, затем двинулся в одно из ответвлений коридора, надеясь, что память его не подведет. Он напряженно время от времени скользил фонарем по стенам, оглядывался, освещая уже пройденный путь, вновь двигался вперед.

Луч фонаря выхватил что-то из темноты, Виктор подошел поближе. Это оказалась дверь с каким-то странным знаком. Виктор коснулся его рукой, толкнул дверь – она была заперта. Виктор задумался. Услышав позади себя шум, он быстро спрятался за выступ стены, осторожно вглядываясь в темноту коридора.

Из глубины подземелья послышались пистолетные выстрелы, затем душераздирающие детские крики. Виктор закрыл глаза. Он снова видел клетки с больными, оборванными детьми, слышал их сдавленные стоны. Он протянул руку сквозь прутья клетки, и мальчик вцепился ему зубами в запястье…

Виктор услышал свой собственный слабый стон. Тряхнув головой, скидывая наваждение, он вышел из-за выступа и быстро пошел, освещая путь фонарем, обратно к камину. В подземелье было пусто, но если вход через камин был открыт, значит кто-то его разблокировал. Вопрос – кто? И главное – зачем?

Вскоре после того, как он вернулся в свою комнату, к нему вошла Галина, чтобы справиться о самочувствии. Заметив, какой он бледный, она тревожно сказала:

– У тебя такое лицо, словно ты призрак увидел.

– Галина Васильевна, вход в подземелье открыт! – известил ее Виктор. – Я нашел там дверь. А на ней – странный знак. Сейчас… – сказал Виктор и подошел к столу. Быстро нарисовав на листке бумаги знак «Гемини», он показал рисунок Галине. Та напряглась. Собравшись с духом, призналась:

– У твоей сестры была такая татуировка. И у остальных трех девочек, которых вы считали… умершими.

– А что она означает?

– Я не знаю, – ответила Галина, бессильно пожав плечами.

Виктор поморщился, теряя равновесие, Галина подхватила его, помогла сесть на кровать.

– Реакция на лекарство, – объяснил Виктор, насколько сам понимал. – Тамара предупреждала, что могут быть побочные эффекты.

Галина с тревогой смотрела на него. В ее характере было подвергать все сомнению. Вот и сейчас она не знала, насколько можно было доверять словам нового школьного врача. Судя по плохому самочувствию Виктора, его болезнь была намного серьезней, чем это пыталась представить Тамара, и, может быть, ему действительно была необходима госпитализация…

* * *

В это время Володя подкараулил Анну в пустом классе младших. Едва она вошла, Володя задал ей вопрос:

– Где Крылов?

– Чего ты добиваешься? – гневно прошептала Анна. – Чтобы меня и моего брата убили?

– Рано или поздно твои дружки ответят по полной, – предупредил Володя. – Я могу сделать так, что никто не узнает о твоей работе на них. Но мне нужна твоя помощь.

Володя направился к выходу из кабинета, и тогда Анна, пересилив себя, сказала:

– Никто не видел Крылова после Ночи Двух Лун. Меня послали к нему на квартиру. Мне нужно было стереть отпечатки, удалить данные из компьютера, забрать ежедневник и бумаги.

– Аня, мне нужны эти бумаги, – требовательно произнес Володя. – Обещаю, ты не пожалеешь, если мне поможешь.

Анна поджала губы, с сомнением глядя на Володю. С одной стороны, это был шанс исправить все ошибки, которые она совершила, пусть и не по своей вине. С другой – не будет ли еще большей ошибкой довериться этому мало знакомому человеку.

* * *

Время близилось к восьми вечера. Ребята занимались в библиотеке, однако мысленно они уже были в подземелье и елозили от нетерпения на своих местах, гадая, когда же их наконец отпустят.

– Макс, ты прочитал мое стихотворение? – тихо спросила Соня, подойдя к Максу.

– Чего? – обернулся на нее Макс и тут же вспомнил про крохотную записку, которую Соня передала ему в столовой. – Нет. Щас прочитаю.

Макс достал сложенный вчетверо маленький розовый листок и с выражением, громко, так чтобы слышали все, зачитал:

Трогательно, – заметил Макс под смешки ребят. – Ща за фонариком сгоняю и посвечу.

– Зачем ты так? – Соня выбежала из библиотеки со слезами на глазах.

Беги, беги, – злобно усмехнулась Она, – от смерти не убежишь.

Розовые кеды

И густая челка,

Смерть узнает, где ты,

Глупая девчонка!

Рома посмотрел вслед Соне с сочувствием. Они с Максом, конечно, были большими друзьями, но порой его жестокость по отношению к людям настолько выводила Рому из себя, что он едва сдерживался, чтобы не разругаться с ним.

Позднее, когда занятия закончились, Даша, Макс и Андрей спустились в подземелье и торопливо шли по нему в направлении операционной. Услышав какие-то звуки, они вовремя успели спрятаться за углом. Выглянув из-за него, друзья увидели, как из двери вышла Анна с двумя агентами лаборатории.

Ребята подбежали к операционной, едва Анна с агентами скрылись из виду. Первой в круглое окно на двери заглянула Даша, но тут же отшатнулась в ужасе, заглянувший после нее Максим тоже отшатнулся. Заметив их реакцию, Андрей и сам наконец заглянул в окошко: в полумраке операционной видны были очертания большого прямоугольного ящика на столе, напоминающего гроб.

– Нет-нет-нет, – пробормотал Андрей и беспомощно оглянулся на ребят, после чего спросил умоляюще: – Это ведь не гроб?

– Андрюх, держись, – скорбно произнес Макс. – Уже ничего не поделать…

Андрей закрыл голову руками, сполз спиной по двери и зарыдал. Он во всем винил себя: если бы он прислушивался к словам друзей, если бы не потерял голову из-за влюбленности и критично оценивал каждое слово Анны, возможно, он бы заставил ее проговориться и его отец сейчас был бы жив…

* * *

Вернувшись вечером в свою комнату, Володя обнаружил на кровати пухлый конверт, к нему был приклеен стикер с запиской: «Здесь все. Это может стоить мне жизни». Володя немедленно вызвал по телефону Веру.

Разбирая бумаги Крылова, которые оказались в конверте, Вера и Володя искали хоть что-то, что помогло бы им в расследовании, однако разглядывали лишь ни о чем не говорящие бумажки: счета, коммунальные платежи.

Вдруг среди всего этого бумажного хлама Володя обнаружил открытку. На ее лицевой стороне был изображен аист, несущий в клюве сверток с младенцем. Вера взяла открытку из рук Володи и прочла приписку к ней, сделанную чьим-то разборчивым почерком: «Поздравляю с появлением внука! Береги этого ребенка!»

Открытка была адресована Крылову. Просканировав ее, Вера запустила в ноутбуке программу сверки почерков. Результат оказался ошеломительным: почерк на открытке принадлежал Риттеру Вульфу.

– Но ведь он же умер два года назад, – сказал потрясенный Володя, – а Игорьку еще и года нет.

– И это значит, что… – произнесла Вера, начиная догадываться.

– Риттер Вульф жив, – мрачно закончил Володя за нее.

 

Глава 4

Еще одна смерть

Ранним утром Макс с фонариком в руках и Андрей с ломом торопливо и уверенно шли по подземелью по направлению к лаборатории. Андрей первым заглянул в окошко: в лаборатории горел свет и стояли пустые носилки.

– Гроба нет! – воскликнул Андрей.

– Как нет? – удивился Макс и, в свою очередь, заглянул в лабораторию. – Куда он мог деться?

Андрей попытался взломать ломом дверь, но безуспешно.

– Надо было вечером вернуться, – заметил Андрей огорченно.

– Мы же ничего не знаем точно. Может, в гробу был не твой отец, а кто-то другой, – предположил Макс, стараясь утешить друга.

– Вот именно – не знаем! – сказал Андрей в отчаянии. – Как котята слепые тычемся. А они за нашей спиной делают, что хотят!

– Ладно, пошли отсюда! – сказал Макс и похлопал друга по плечу. – Надо вернуться, пока все дрыхнут.

Выйдя через камин, они прошли через библиотеку в холл, где заметили Анну, торопливо поднимающуюся по лестнице. Ребята спрятались, наблюдая за ней из прохода библиотеки.

– Что это она несла? – шепотом спросил Андрей, пытаясь припомнить, где он уже видел такую же розовую тетрадь с черными узорами, как была сейчас у Анны в руках.

– Тетрадь какую-то, что ли… или книгу, – неуверенно ответил Макс, пожав плечами.

– Надо мне поговорить с Анной, – задумчиво сказал Андрей. – Если она знает, где мой отец… может, расскажет? В память о наших встречах. Не убьет же она меня, в конце концов.

Макс хотел еще что-то сказать, но вовремя понял, что отговорить Андрея невозможно, и лишь предупредил:

– Ладно. Только осторожней.

Андрей поднимался следом за Анной по лестнице, как вдруг услышал истошный крик своей сестры. Андрей побежал на крик и увидел Надю. Она сидела на корточках, прислонившись спиной к стене, закрыв лицо руками. Андрей обнял ее и почувствовал, что она дрожит всем телом.

– Все, все, маленькая, успокойся, – крепко прижимая сестренку к себе, сказал Андрей.

Прибежавший на ее крик Виктор спросил:

– Что тут случилось?

– Там… Соня… в туалете, – всхлипывала Надя, – она мертвая…

Перед глазами Нади все еще стояла эта жуткая картина: ранним утром она, заспанная, зашла в душевую в обнимку со своим плюшевым медвежонком. Пристроив его на раковину, Надя открыла кабинку туалета, протирая глаза. На уровне ее лица болтались ноги в черных кедах с розовыми шнурками, в розовых колготках…

* * *

В это время Митя еще спал. Внезапно он резко сел на кровати, из носа у него потекла кровь. Кирилл, проснувшись, вытер ее первым попавшимся под руку полотенцем.

– Тебе снова приснился плохой сон? – спросил он заботливо.

– Очень плохой, – расстроенно ответил Митя.

– Если ты мне расскажешь – обещаю, я сделаю все, чтобы он не сбылся, – успокаивающе сказал Кирилл.

– Это неправда! Расскажу я или нет – сон все равно сбудется! – закричал на отца Митя и ушел в ванную.

Кирилл остался лежать на кровати в полной растерянности, сжимая в руках запачканное кровью полотенце.

* * *

Перед началом занятий Анна шла через холл, в который раз безуспешно пытаясь дозвониться до брата и натыкаясь на автоответчик. Нервничая, Анна набирала номер снова и снова. И вот знакомый сигнал телефона раздался прямо за ее спиной: она обернулась и увидела Никиту, который как раз доставал свой звонящий телефон из кармана, держа в другой руке чемодан.

– Никита! – Анна кинулась к брату, не веря своим глазам. – Я несколько дней не могла до тебя дозвониться. Думала, с тобой что-то случилось.

За спиной Никиты появился Войтевич. При виде его Анна поняла, что здесь опять не обошлось без какого-то подвоха.

– А зачем ты приехал? – с подозрением спросила Анна брата. – Тебе разве можно вставать?

– Не только можно, но и нужно, – покровительственно ответил за него Войтевич, блеснув стеклами очков. – Разумные нагрузки приветствуются.

– Я ваш новый учитель рисования, – улыбнулся Никита.

– Никита будет вести факультатив, – пояснил Войтевич. – Разве ты не этого хотела? Быть все время с братом? – спросил он и пожал плечами, не понимая или не желая понять, почему у Анны при виде брата стало такое кислое выражение лица.

* * *

В спортзале вот-вот должны были начаться занятия у старшего класса. Вика с Олегом сидели чуть в стороне от других, нежно воркуя. Олег что-то прошептал Вике на ушко, а она заинтригованно посмотрела на него. Последнее время они все чаще уединялись, не подпуская к себе даже друзей – им вполне было достаточно общества друг друга.

Вошедший Андрей был мрачнее тучи. Он сел на скамейку к Даше и Роме. Даша сразу заметила, что на Андрее лица нет, и обеспокоенно спросила:

– Ты что такой мрачный?

– Соня Гордеева повесилась, – тихо ответил Андрей.

Даша ахнула, прикрыв рот ладонью, Рома во все глаза смотрел на Андрея, ожидая, что вот сейчас он заявит, что это шутка – очень дурацкая, надо сказать, шутка! – но Андрей молчал. Даша с Ромой переглянулись, и Даша решилась спросить:

– Когда?

– Сегодня ночью, – ответил Андрей.

– Ужас! Зачем она это сделала? – воскликнула Даша, покачав головой.

Рома хмыкнул и перевел мгновенно помрачневший взгляд на вошедшего в зал Максима. Тот окинул взглядом зал в поисках Вадима Уварова и весело заявил, присаживаясь рядом с ребятами на скамейку и не замечая удрученные выражения их лиц:

– Так и знал, что можно не торопиться!

– Так ты вроде и не торопился… – с неприязнью откликнулась Даша.

– Нет, я прямо летел, – усмехнулся Максим. – Но на моем пути сплела розовую паутину моя подружка, – беззаботно сочинял он на ходу. – Попал в ее сопливые объятия – еле вырвался!

Максим засмеялся, считая, что удачно пошутил, однако его шутку никто не поддержал. Наоборот, его друзья помрачнели еще больше. Не понимая их реакцию, Максим недоуменно спросил:

– Я что-то не так сказал? Сегодня День защиты эмо?

– Соня покончила с собой, – тихо ответила ему Даша. – Повесилась.

– Не понял, – нахмурился Максим. – Но почему?

– А ты не знаешь? – злобно откликнулся Рома. – Может, потому, что кто-то над ней всю дорогу издевался? Она тебе открылась, а ты над ней смеялся, да еще и при всех!

– При чем тут я? – побледнел Максим.

– Она мертва, Макс, – возмущенно ответил Рома, поднимаясь со скамейки. – Но тебя, по ходу, это мало волнует. Ты стал совсем как твой папаша.

От этих слов друга Максим окаменел, а Рома демонстративно вышел из зала, едва не толкнув входящего Уварова. Тот проводил его удивленным взглядом. Следом за Ромой из зала выбежала Вика, которая не знала о причине ссоры, но заметила напряженные и расстроенные лица ребят.

– Что там у вас случилось? – озабоченно спросила Вика у сидевшего на кровати Ромы.

– Соня повесилась… – нехотя ответил Рома.

Вика вспомнила, как целовалась со своим парнем Олегом в холле, когда из кабинета Морозова вышла Соня, прижимая ладонь к шее чуть пониже уха. «Ей что, Морозов шею намылил? – неостроумно пошутил тогда Олег. – А может, он ее укусил?»

– Она из-за Макса повесилась, – хмуро высказал Рома свое предположение.

– Вы уверены? – напряженно спросила Вика.

– А что? Ты что-то знаешь? – спросил Рома, заметив ее реакцию.

– Ничего я не знаю, – быстро ответила Вика и вышла из комнаты.

Рома пожал плечами: последнее время Вика сильно отдалилась от них. Примерно с тех пор, когда стала встречаться со своим новым парнем, Олегом. По мнению ее друзей, Олег был далеко не в ее вкусе. Он, конечно, и это признавала Даша, ее самая близкая подруга, был очень симпатичным – атлетически сложенный высокий блондин, но раньше Вику, с ее исключительными интеллектуальными способностями, никогда не интересовали такие, по выражению Ромы, «футболисты без мозгов».

Судя по всему, Вика разрывалась между своей влюбленностью в Олега и дружбой с ребятами. Что ж, подумал Рома, время все расставит на свои места. Сейчас его мысли всецело занимала несчастная Соня. Он не был в нее влюблен, хотя ребята и подтрунивали над ним по этому поводу, но бесчеловечное отношение Макса к ней вынуждало Рому каждый раз за нее вступаться. И вот теперь оказалось, что он где-то недоглядел, не сказал вовремя нужных слов. Возможно, все они отчасти виноваты в ее смерти…

* * *

В то время, пока Рома обсуждал с Викой безрадостную новость, Андрей вспомнил, что видел в руках Анны утром розовую тетрадь. В ней могло быть что угодно. Может быть, даже информация про его отца или про тот гроб в лаборатории.

Он решительно вошел в комнату Анны и закрыл за собой дверь на замок.

– Я думала, мы договорились не встречаться днем, – кокетливо сказала Анна, положив ладони Андрею на плечи, нежно поглаживая их легкими прикосновениями.

Раздался громкий стук. Анна испуганно затолкнула Андрея в ванную. В комнату вошел Морозов.

– Ты достала, что я просил?

Анна, не отвечая, смотрела на него во все глаза: прямо за ее спиной за дверью ванной прятался Андрей, и она не знала, как предупредить об этом Морозова, чтобы он не сказал при Андрее лишнего, и при этом не выдать себя.

– Чего ты ждешь? – недоумевал Морозов.

Анна быстро подошла к своему столу, выдвинула ящик, достала из него розовую тетрадь – Андрей видел ее в щель через приоткрытую дверь – и отдала Морозову. Тот удовлетворенно кивнул:

– Ты не забыла, что в семь часов должна быть…

– …на собрании, – быстро перебила его Анна.

– Да, на собрании, – повторил вслед за ней Морозов, обо всем догадавшись. Подыгрывая Анне, он добавил, чуть повысив голос, чтобы в ванной его наверняка было слышно: – И на будущее прошу сдавать отчеты вовремя.

Андрей вышел из ванной, едва за Морозовым хлопнула дверь. Анна тут же прильнула к нему, оплела руками шею, но Андрей отстранился неловко и ушел вслед за Морозовым. Расстроенная Анна прислонилась спиной к стене, чувствуя себя виноватой перед Андреем. Но разве ее вина была в том, что она попала между двух огней…

* * *

В этот момент Князь, сидя за столом в своем кабинете, просил Ирину Исаеву, чтобы она помогла им найти ее отца, Владлена Колчина, на самом деле являвшегося нацистским преступником Риттером Вульфом. Однако Ирина не желала признавать очевидное, даже когда Князь показал ей фотографию Колчина в нацистской форме.

– Вы похитили меня, держите тут силой, да еще возомнили себя вершителем правосудия, – возмущенно сказала она.

Володя, немного подумав, подошел к ней, наклонился, прошептал что-то на ухо, после чего, выпрямившись, сказал:

– Если ты нам поможешь, я выполню свое обещание, даю слово.

– Не знаю, насколько вам это поможет, – сдалась Ирина, подумав. – Каждый вторник он ходил в парк играть в шахматы с другом. В любую погоду. Он никогда не пропускал эти встречи.

– Вторник – это сегодня, – заметил Князь и выразительно посмотрел на Володю.

Они немедленно отправились в парк. В аллее за несколькими столами с нарисованным шахматным полем пожилые мужчины играли в шахматы. Поблизости стоял киоск с напитками и едой. Князь с Володей, подойдя к седовласому продавцу, потиравшему озябшие на холоде руки, показали ему фото Колчина:

– Скажите, пожалуйста, вы не видели здесь этого человека?

– Почему не видел? – с готовностью откликнулся продавец, мгновенно опознав фото. – Видел. Он тут часто бывает.

– А когда вы его видели в последний раз? – с волнением спросил Володя, переглянувшись с Князем.

– Да только что! Он буквально минуту назад за тем столом сидел, – ответил продавец, кивнув на пустой стол за их спинами.

– Как он был одет? – нетерпеливо спросил Володя, поняв, что они еще могут догнать его.

– Кажется, в бежевую куртку, – неуверенно ответил продавец, но тут же указал рукой: – Да вон он идет!

Володя и Князь обернулись и увидели неторопливо удаляющегося мужчину в бежевом пуховике. Володя, не раздумывая, бегом кинулся за ним. Однако, догнав его и развернув, увидел, что обознался. Извинившись перед мужчиной, он вернулся к Князю. Продавец поинтересовался:

– Ну что, догнали?

– Нет, – ответил Володя. – Ушел…

– Приятель ваш тут каждую неделю бывает, – успокоил его продавец. – Раньше он с другим дедом встречался – они в шахматы вместе играли.

Володя достал фотографию Крылова, показал ее продавцу:

– Вы о нем говорите?

– Точно! О нем! Живописный такой старикан.

Володя с Князем понимающе переглянулись.

* * *

В это время в школе Вера, держа в левой руке учебные тетради, спустилась по лестнице в холл. В самом низу ее поджидал хмурый Митя.

– Друзья? – Вера протянула Мите руку.

– Нет, – ответил Митя, косясь на ее руку.

– Я сделала что-то не то? – улыбнулась Вера.

– Вы сделаете не то, – хмуро ответил Митя. Его слабый голос перекрывали голоса учеников, снующих в холле. – Мне это приснилось. А эти мои сны сбываются.

– Знаешь, я тебе верю, – серьезно сказала Вера, присев перед ним на корточки. – А что было в твоем сне?

– Там были вы. И вы делали плохие вещи. Я не знаю, где это. Там было темно. И была лопата…

– А кто-нибудь еще там был? – заинтригованно спросила Вера.

– Там был мой папа, – кивнул Митя.

Они оба одновременно вскинули головы, услышав чьи-то шаги на лестнице: сверху за ними наблюдал Кирилл. Вера перевела на Митю понимающий взгляд. Ей ли было не знать, насколько вероятно то, что Митя мог видеть пророческие сны.

Вера поспешно ушла, и Кирилл тут же спустился к Мите, крепко прижал его к себе, провожая Веру задумчивым взглядом. Оба в синих рубашках, темноволосые, замкнувшиеся в себе, они выглядели сиротливо и неприкаянно, несмотря на то что прильнули друг к другу.

* * *

Машина Виктора выехала за ворота. Виктор вышел из нее. Он снова плохо себя чувствовал. Пройдя несколько метров, он случайно повернул голову, уловив краем глаза какое-то движение, и увидел в лесу среди деревьев Павла, сильно заросшего бородой, в зимней куртке, – тот, замерев, неподвижно смотрел на него.

Виктор решил, что видит призрак своего умершего полгода назад друга, на него нахлынула слабость, ноги подкосились, и он потерял сознание, упав на снег рядом с машиной. Очнулся он уже в медицинском кабинете на кушетке. Тамара, снимая с его руки тонометр, объяснила:

– Обмороки – это одно из побочных явлений приема препарата. Как жаль, что вы не можете вспомнить, как заразились. Для корректировки лечения это совершенно необходимо, – сказала она и убрала в сумку тонометр. – Если у вас была травма головы…

– Я вырос в детдоме, – ответил Виктор, решившись открыть правду, лишь слегка ее исказив. – И однажды во время игры меня укусил один мальчик. Очень сильно, до крови. Он еще, кажется, чем-то болел… Я плохо помню.

– Кто был этот мальчик? – спросила Тамара, пытаясь скрыть волнение.

– Не знаю. Я его больше никогда не видел. У нас всегда было много детей: кто-то появлялся, кто-то исчезал.

Тамара пристально посмотрела на него, пытаясь просечь, правду ли он ей говорит. Однако его честное открытое лицо не позволяло даже предположить, что этот человек способен соврать.

* * *

В это самое время Анна вошла в кабинет Морозова. От прежней мрачной задумчивости и настороженности на ее лице не осталось и следа. Она плотно закрыла за собой дверь и решительно подошла к столу Морозова, озадаченно смотрящего в компьютер. При виде Анны он недоуменно взглянул на часы.

– Ты что здесь делаешь? – раздраженно спросил он.

– Я никуда не иду, – храбро заявила Анна. – Я говорила с Никитой. Он сказал, что вы с ним заключили сделку, и… И я теперь свободна.

– В некотором смысле ты действительно свободна, – улыбнулся Морозов. – Жизнь твоего брата полностью зависит от одной такой маленькой штучки в день, – пояснил он и показал Анне маленькую красную ампулу. – Делаешь то, что я говорю, – получаешь лекарство. Не делаешь или делаешь плохо – не получаешь. Выбор всегда будет за тобой.

Анна сникла и с тяжелым сердцем отправилась выполнять очередное распоряжение Морозова. Даша с Андреем следовали за ней. Видя, что она направляется на кухню, ребята спрятались в кладовке.

Елена подошла к плите с ребенком на руках, разогревая для него бутылочку с молоком. Анна приблизилась к ней, настойчиво навязывая диалог. Елена была так погружена в свои мысли, что даже не сразу поняла, о чем с ней пытается поговорить возбужденная Анна.

– Что? – растерянно переспросила она, когда Анна, стараясь усыпить ее бдительность и втереться в доверие, скороговоркой рассказывала, сколько ей доставляло хлопот возиться с Никитой в свое время.

– Я с младшим братом, помню, намучилась в детстве. Зато к своим теперь готова на все сто.

От трескотни Анны Елену отвлек телефонный звонок. Анна, воспользовавшись этим, взяла Игорька из ее рук. И так удрученная чем-то, Елена еще больше расстроилась из-за звонка:

– Да, Петр! А что за спешка? Ладно, я подойду через пять минут, – сказала Елена, убрав телефон в карман, и сообщила Анне: – Срочное совещание, – она достала из кастрюли бутылочку и протянула руки к ребенку.

– Давай я с ним посижу, – поспешно предложила Анна. – Мне это только в радость.

Елена поколебалась, но потом все же решилась:

– Спасибо, Аня. Я ненадолго.

Едва Елена вышла, с лица Анны сползла радость, оно мигом помрачнело. Анна покормила ребенка и стала укачивать его на руках. Даша с Андреем удивленно наблюдали за ней. Когда на ее телефон пришло сообщение, она отошла с ребенком в сторону, скрываясь от их обзора, через пару минут вернулась… но уже одна. Ребята были в полном шоке, не понимая, куда мог так быстро исчезнуть ребенок. Анна огляделась и ушла.

– Ты видела? – спросил Андрей, изумленно глядя на Дашу. – Куда она его дела?

Ребята вышли из кладовки и осмотрели кухню, не подозревая, что в эту минуту прямо под ними Войтевич, приняв ребенка из грузового приемника, уходит, прижав его к себе, в глубь подземелья.

Даша заметила в стене кухни решетку вентиляционной вытяжки. С помощью Андрея она легко сняла решетку и заглянула в шахту

– Похоже на какой-то ход, – предположила она.

– И вести он может только в одно место, – мрачно произнес Андрей, обо всем догадавшись. – В подземелье.

Они торопливо вышли из кухни, споря на ходу, стоит им спуститься в подземелье самим или рассказать о произошедшем Елене. Войдя в холл, они услышали в другом его конце лопотание ребенка. Андрей был обескуражен:

– Они вернули ей ребенка?

Они приблизились к коляске, возле которой кроме Елены стояли Надя и Алиса.

– Мы вроде бы видели его с Анной Михайловной… минут десять назад, – осторожно сказал Андрей.

– Да, – без малейшего беспокойства согласилась Елена. – Я просила ее присмотреть за ним. Правда, сыночек? – улыбнулась она ребенку. – Понравилось тебе с тетей Аней?

– На самом деле он не настоящий сыночек, – пояснила Алиса. – Елена Сергеевна нашла его в корзинке.

Надя с Алисой отправились спать. У Елены зазвонил телефон, и она взглядом попросила Дашу присмотреть за ребенком. Ребята подошли к коляске ближе, и тут Андрей заметил вышитое на покрывале имя «Игорь» – точь-в-точь так же его мать вышивала их с Надей имена. Андрей взял ребенка на руки и сказал Даше без малейших сомнений:

– Эту вышивку сделала моя мама. Этот ребенок – мой брат.

– Что?? – ошеломленно спросила Даша.

– И я знаю, почему его зовут Игорь. Мама назвала его в честь своего старшего брата, Игоря Исаева, – уверенно объяснил Андрей и прижал ребенка к себе. – Надо же… Я так хотел найти отца… что чуть не проглядел брата.

Андрей с нежностью смотрел на Игорька в своих руках. Даша всматривалась в лица их обоих, стараясь найти сходство. Все это было слишком невероятно.

* * *

Как раз в это самое время Вика догнала Рому в холле.

– Ром, слушай, – тревожно сказала она, тронув его за плечо. – Это по поводу Сони Гордеевой. Я видела, как вчера она выходила из кабинета Морозова. И вела она себя очень странно… С ней явно было что-то не так.

– Что не так? – нахмурился Рома и поторопил ее, заметив, что из своего кабинета вышел Морозов: – Вик, да говори уже, мне идти надо.

– Она выглядела совершенно убитой. И держалась за шею. Вот так, – Вика прижала ладонь к шее чуть ниже подбородка.

Рома прервал ее, не обратив особого внимания на ее слова, поскольку в тот момент был занят более важным делом: крадучись он зашел с Максом в пустой кабинет Морозова. Тетрадь Сони они нашли достаточно быстро – в одном из ящиков его стола.

Спустя время Макс, уединившись, сидел в коридоре на полу, привалившись спиной к стене, и прокручивал в голове сцены, когда он обижал Соню. На глазах его выступили слезы. Как и его друзья, Макс был убежден, что это именно он был виновен в ее самоубийстве.

– Макс! – окликнул его вышедший из комнаты Рома. – Макс, послушай! Соня не кончала жизнь самоубийством!

– Откуда ты знаешь? – спросил Макс, поменявшись в лице, и украдкой вытер слезы.

– Вот последняя запись, – Рома открыл дневник, нашел нужное место, зачитал вслух: – «Вечером мне велели прийти в кабинет директора. Странно, я ничего плохого не сделала. Мне почему-то страшно идти туда», – Рома сделал паузу, чтобы Макс осмыслил его слова. – Вика видела, как она выходила от Морозова, – сказал Рома и захлопнул дневник. – Выглядела странно. А через несколько часов повесилась.

– Думаешь, они инсценировали самоубийство? – ошарашенно спросил Макс.

Рома молча кивнул. Макс поднялся и пошел следом за ним. Собравшись все вместе в спальне старших мальчиков, ребята обсуждали причины смерти Сони.

– Она не покончила с собой, – уверенно сказал Рома. – Все это подстроили, как тогда с Темкой. Я вам сказал, что последняя Сонина запись – как ее вызывал Морозов. Но есть еще одна. Она, видно, уже плохо соображала, писала на первой попавшейся странице. «Мне сделали прививку от гриппа, но я все равно заболела. Меня знобит, тошнит, а когда я кашляю, изо рта идет кровь. В глазах темно, я плохо вижу. Мне очень страшно. Я не хочу умирать», – зачитал Рома. – А дальше каракули какие-то. Скорее всего, она тоже ослепла, как Мишаня.

– Что ты хочешь сказать? – спросила Даша, уже и сама прекрасно понимая, к чему он ведет.

– Хочу сказать, что здесь опять убивают людей, – весомо заключил Рома, от чего ребята хмуро переглянулись: все это слишком было похоже на правду. Но если раньше каждый из них, строя предположения, втайне надеялся, что все это может оказаться выдумкой, то теперь, имея в руках доказательства, они поняли, какой смертельной опасности подвергается каждый ученик школы.

За окном опускались зимние сумерки. Так же сумеречно было на душе у друзей.

Они напряженно смотрели на розовую тетрадь в руках Ромы, который, листая ее, пытался найти новые записи, сделанные нетвердой рукой Сони перед смертью.

Дурацкая розовая тетрадочка. – Она с ненавистью следила, как Рома переворачивает страницу за страницей. – Что из нее можно узнать? Сплошные розовые сопли. Настоящий дневник должен быть черным. Черным, как горе, как смерть, как свернувшаяся в венах кровь…

* * *

Сумерки на улице сгущались, обволакивая Веру. Она отступила в свет фонаря, когда зазвонил телефон. Выслушав Володю, она узнала, что Вульфа упустили, расстроилась и собралась уже идти в школу, но вдруг наткнулась на приставленную к колонне лопату. Неожиданно из темноты к ней вышел Кирилл Воронцов.

– Ты меня боишься? – спросил он, заметив, как она вздрогнула, сделав от него шаг назад.

– Я знала, что ты тут будешь, Митя мне сказал, – пояснила Вера, отступая.

– Серьезно? – нахмурившись, спросил Воронцов.

– Ему это приснилось, – осторожно сказала Вера. – И про лопату он тоже сказал.

– А он сказал, что его кошмары всегда сбываются?

– Да, – дрогнувшим голосом ответила Вера, упершись спиной в стену.

– Значит, мы ничего не сможем изменить, – сказал Воронцов и вплотную подошел к Вере. – И я сделаю то, что должен, – Воронцов прижал Веру к себе и поцеловал. Ее глаза широко раскрылись. Как наяву она увидела быстро сменяющие друг друга картинки: Воронцов окровавленной рукой схватил лежащую на полу отвертку, с трудом поднялся и воткнул ее в спину Крылову… ударил еще раз… по его руке заструилась кровь… глаза Крылова закатились, он упал на пол… Бросив в яму труп Крылова, Воронцов стал ее закапывать… позади Воронцова виднелся старый могильный крест…

Вера отпихнула Воронцова, затравленно глядя на него:

– Не дотрагивайся до меня, пожалуйста, – сказала она и поспешно ушла, Воронцов с недоумением смотрел ей вслед.

 

Глава 5

Наказание

На следующий день, войдя на кухню, Вера увидела, как Володя яростно месит в кастрюле тесто. Подойдя ближе, она сказала с жесткими нотками в голосе:

– Крылов мертв. Я знаю, где его тело.

– Откуда? – Володя был искренне изумлен.

Вера не ответила. Они вместе пошли на кладбище, чтобы отыскать могилу Крылова. Вера шла, внимательно рассматривая надгробия и кресты, Володя с двумя лопатами на плечах тащился за ней.

– С чего ты взяла, что Крылов похоронен именно здесь? – недовольно спросил он.

– Просто знаю, и все, – отрезала Вера, внимательно оглядевшись.

– А что мы тогда ищем, если ты все знаешь? Фамилию Крылова, высеченную золотыми буквами? – съязвил Володя.

– Лучше помоги найти крест, – терпеливо ответила Вера. – Такой деревянный… с красивой резьбой.

– Да тут полкладбища таких! – возмутился Володя. Пройдя еще несколько крестов, наугад показал на очередной: – Может, этот?

– Да, это он, – ответила Вера, посмотрев на него, и указала на соседнюю могилу: – Копать надо здесь!

Володя посмотрел на указанную могилу с сомнением, убрал с нее рукой верхний слой снега, начал копать без особого энтузиазма, ворча:

– Где лежит тело, может знать только убийца. Значит, или ты сама пришила Крылова, или тот, кто слил тебе информацию, – Володя перестал копать, посмотрел на Веру: – Ты ведь знаешь, кто его убил?

Вера опять не ответила на вопрос. Было бы сложно объяснить неподготовленному человеку, как именно она добывает информацию. В детстве она не раз помогала полиции раскрывать сложные убийства: стоило ей лишь дотронуться до преступника, как перед ее взором представала картина убийства.

Воронцов выкопал уже довольно глубокую яму и выпрямился разочарованно:

– Наколола тебя твоя фирма. Ничего здесь нет.

– Этого не может быть, – уверенно возразила Вера. – Копай дальше.

– Сколько копать? До Австралии? – раздраженно спросил Володя, но, воткнув лопату в землю и откинув комья земли, замер пораженно: в яме была видна полусогнутая рука.

Вера, в отличие от него, не выглядела удивленной, она была абсолютно уверена, что труп находится именно здесь. Ее решимость и уверенность передались Володе, и он начал работать активнее. Вскоре, откопав труп, Володя принялся осматривать его с профессиональным интересом:

– Убит ударом в спину, но не ножом… заточкой или каким-то другим острым предметом.

– Отверткой, – безапелляционно уточнила Вера.

– Даже не буду спрашивать, простой или крестовой, – хмыкнул Володя.

– И правильно. В данном случае это не имеет значения.

– А кто его убил – имеет значение? – Володя выпрямился, осведомленность Веры начинала его раздражать.

– Вопрос не в том, кто убил. Вопрос – зачем, – задумчиво ответила Вера, продолжая осмотр трупа. Внезапно на ее лице появилась озабоченность, она вытащила из внутреннего кармана Крылова мобильный телефон. Довольные находкой, Вера с Володей понимающе переглянулись: в этом телефоне могли быть ответы на все их вопросы.

* * *

Кирилл Воронцов в это время вел урок математики в школе у среднего класса. Он стоял у доски и выговаривал Лиле Скворцовой – симпатичной девочке с внимательными карими глазами:

– Толковая, но ленивая госпожа Скворцова в своей контрольной не соизволила написать решения.

– Если ответ правильный, кому нужно решение? – с вызовом ответила Лиля, глядя на него исподлобья.

– В математике ход решения важнее результата, – поучительно наставлял Воронцов. – Ответ можно угадать, можно списать… – с намеком сказал он. – А решение – это план твоих действий, ход твоих мыслей. Движение – все, конечная цель – ничто! – заявил он классу, но тут же спохватился: – Впрочем, в вашем случае ответ мне тоже важен.

Денис, задумчиво взъерошив волосы, сидел за своей партой и, не слушая учителя, чертил на листке герб, под изображением волка на гербе писал возможные значения этого символа: «добыча», «клыки», «стая», «хвост»…

– Денис, после уроков позанимаешься с Лилей, – заметив, как тот старательно что-то пишет, сказал Воронцов.

После уроков Лиля с Денисом отправились в библиотеку. Денис немедленно уселся за компьютер, не обращая на Лилю никакого внимания, и забил в поисковик «геральдические символы», положив перед собой листок с изображением герба. Лиля начала быстро писать в тетради и вскоре протянула ее Денису:

– Все.

– Что – все? – раздраженно спросил Денис, отвлеченный от своего важного занятия. Взглянув в протянутую ему тетрадь, он изумился:

– Все правильно… за 15 минут! Ты, типа, гений, что ли? – Денис наконец-то посмотрел на Лилю с интересом и симпатией.

– У меня просто нестандартный склад ума, – пожала плечами Лиля. – Мне кажется, мы с тобой чем-то похожи. Ты тоже не такой, как все.

– Да ладно, – насупился Денис, – я самый обычный. Только задачки из учебника решать могу. А на нормальную загадку мозгов не хватает.

– Ты про это? – кивнула Лиля на листок с гербом. – Мне кажется, я знаю решение.

Лиля пододвинула к себе листок и сосредоточенно стала изучать рисунок на нем. Денис с затаенной надеждой наблюдал за выражением ее лица.

* * *

В библиотеке в это время прощались с Соней. Ее фото стояло на возвышении в черной рамке, все ее одноклассники и пришедшие проститься с ней преподаватели были в трауре. После минуты молчания ханжески печальный Морозов произнес слова прощания:

– Сегодня мы прощаемся с Соней Гордеевой. Соня была доброй, умной, чуткой девушкой. Такой и останется навсегда в нашей памяти. Помним и скорбим. – Он подошел к тете Сони, пожал ей руку со скорбным выражением лица, за ним следом потянулись выразить свое соболезнование другие преподаватели.

Ребята, наблюдая со стороны, тревожно переглядывались. Дождавшись, когда преподаватели выйдут из библиотеки, Даша первой подошла к тете Сони – полной даме, время от времени промокавшей платочком выступавшие слезы, и горестно произнесла:

– Примите наши соболезнования, от всего класса. Мы очень любили Соню, – и, сунув ей тайком от других учеников в руку записку, Даша шепнула: – Это очень важно. Пожалуйста, никому не показывайте.

Когда библиотека опустела, тетя Сони развернула записку и прочитала, тревожно водя взглядом по строчкам, написанным аккуратным Дашиным почерком: «Соня не покончила жизнь самоубийством. У нас есть доказательства. Ждем вас в 12 в лесу у часовни».

* * *

Учебный коридор был почти пуст. По нему изредка проходил кто-то из учеников, не обращая внимания на стоявшего в одиночестве у подоконника Никиту. Когда мимо него проходила Даша, погруженная в свои мысли, он окликнул ее, спросив, не желает ли она записаться к нему на факультатив.

– Как дела, братишка? – подошедшая к Никите Анна ласково потрепала его по голове. – На этюды собрался? – Анна поправила Никите куртку, заботливо попросила надеть шарф и ушла, провожаемая его любящим взглядом.

Изумленная Даша смотрела на них во все глаза. У наблюдающих со стороны ребят, что называется, рты открылись от удивления.

– Она тебе говорила, что у нее есть брат? – спросил у Андрея Рома.

– Нет, ничего не говорила, – ответил Андрей, обескураженный не менее остальных.

Подойдя к друзьям, Даша тут же получила от них нагоняй за задержку.

– Даш, что так долго? – раздраженно спросил Андрей. – Нам выходить пора, – Андрей решительно взял Дашу за руку и увлек к выходу.

Они успели к часовне вовремя, однако Сониной тети там не было. Даша с Андреем хмуро топтались на месте, постепенно начиная замерзать.

– Уже четверть первого, – взглянув на часы, недоуменно сказала Даша. – Почему она не идет? Неужели ей совсем не интересно, что произошло на самом деле?

Андрей вздохнул удрученно, посмотрел в сторону леса. За ночь выпало много снега. Деревья стояли, согнувшись под его весом, словно нагруженные мешками с мукой портовые грузчики.

К часовне подъехала машина. Из нее вышел Морозов с мрачным выражением лица.

– Кто вам позволил покинуть территорию школы? – жестко спросил он. В холодном воздухе его слова прозвучали гулко, словно выстрелы. – Вы будете наказаны. В машину, быстро!

Ребята медленно направились к машине, понимая, что и этот их план провалился и они опять попались, да еще и в руки самому Морозову. Садясь в машину, каждый из них гадал, какое наказание на этот раз придумает для них Морозов.

* * *

Елена в это время гуляла с коляской по парку. Она уже успела замерзнуть, поэтому ускорила шаг. Снег хрустел под ее ногами, и этот звук отчетливо раздавался в тишине морозного воздуха. Елена обернулась на неожиданный посторонний звук за спиной: какая-то птица сорвалась с дерева, и с его веток на землю обрушилась настоящая снежная лавина.

Переходя по мостику через речку, она снова обернулась на треск ветки: у нее было ощущение, что она не одна в парке, что ее кто-то преследует. Тогда она посюсюкала над Игорьком, привлекая его внимание к игрушечному зайцу. Положив зайца в коляску, Елена отошла в сторону, откуда, как ей казалось, раздался побеспокоивший ее звук.

На одном из деревьев что-то блестело от солнца. Елена подошла ближе, заметила повешенные на ветку на уровне головы наручные часы. Елена сняла их – это были те самые часы, которые она подарила четыре года назад Паше Лобанову, своему возлюбленному. «Будешь теперь жить по моим часам», – кокетливо сказала тогда она. «Хоть всю жизнь», – с нежностью откликнулся Павел.

Елена сняла часы с ветки, улыбаясь воспоминаниям, и обернулась, чтобы идти к коляске. Однако коляски нигде не было видно.

– Игорь! Игорь! – в ужасе закричала Елена. Подбежав к мостику, она увидела коляску, постепенно исчезающую в проруби. – Нет! Боже мой! – Елена сбежала с мостика, упала на берег, пытаясь дотянуться до погружающейся в ледяную воду коляски. – Помогите! – не своим голосом закричала Елена. – Кто-нибудь! – Коляска уже полностью скрылась под водой, на поверхности остались плавать лишь игрушечный заяц и легкое одеяльце.

* * *

Вернувшись от часовни, Морозов перебирал на столе какие-то бумаги, когда в его кабинет вошел вызванный им Максим.

– А вот интересно, Константин Викторович уже рассказывал вам про условный рефлекс у собачки Павлова? – бесстрастно спросил Морозов. – Ее один раз током ударят, она другой не полезет.

– Не понимаю, о чем ты, – напряженно сказал Макс, тем не менее догадываясь, на что намекает Морозов.

– Да так, размышляю о твоих друзьях.

– Где они? – сквозь зубы спросил Макс.

– Наказаны… – Морозов сделал паузу, встал, подошел к Максу и завершил фразу: – За неуместные шутки. Намекнуть несчастной женщине, что ее любимая племянница была убита! – театрально покачав головой, негодующим тоном произнес Морозов. – Да еще и утверждать, что этому есть доказательство! Кстати, это, случайно, не украденный у меня дневник Сони Гордеевой? – вкрадчиво спросил он Макса.

– Ты его не получишь! – ожесточенно проговорился Макс.

– Советую принести мне его как можно скорее, – добродушно похлопал Морозов его по плечу. – Видишь ли, от того, как быстро ты обернешься, зависит, доживут Старкова с Авдеевым до следующей перемены или нет.

Максим яростно схватил Морозова за лацканы пиджака:

– Что ты с ними сделал, сволочь?!

Морозов помолчал, дав Максу время оценить его поступок, и объявил холодно:

– Мне нужен этот дневник. Обратный отсчет пошел.

Максим в смятении вышел из кабинета. Морозов деловито поправил пиджак, вернулся за свой стол и продолжал разбирать бумаги, словно ничего не произошло.

* * *

Придя в себя, Андрей с Дашей обнаружили, что сидят на полу в полумраке котельной, каждый пристегнутый рукой наручником к трубе. В котельной было очень жарко, намного жарче, чем тогда, когда в похожей ситуации оказался запертый в котельной Макс. Ребята тяжело дышали, отирая капли пота с лица. Ворот блузки Даши намок от пота, пряди волос липли к лицу.

– Эй! Помогите! Кто-нибудь! – крикнула Даша.

– Бесполезно, – сказал Андрей с сомнением, покачав головой. – Нас никто не услышит. – Он посмотрел на стрелку термометра, облизнул пересохшие губы, с трудом произнес: – Шестьдесят градусов. И дальше растет…

– Я долго не выдержу, – ошеломленная услышанным запаниковала Даша. – Я даже в сауну не хожу – мне там плохо становится…

Андрей в ярости дернул рукой, пытаясь освободить ее, но тут же вскрикнул, сильно ожегшись о раскаленную трубу отопления.

– Помогите! Пожалуйста! Откройте нас! – на грани истерики закричала Даша.

– Все будет хорошо, – с трудом произнес Андрей. – Я клянусь тебе, – он отвернулся, чтобы Даша не заметила, как ему тяжело дается это обещание. – Я заберу Надю и братишку. Мы уедем из этого ада…

Голова Даши опустилась на грудь, от жары и нехватки кислорода она потеряла сознание, но Андрей, не замечая этого, продолжал убежденно говорить:

– Давай попробуем начать все сначала… Уедем вместе… – Он обернулся, увидел неподвижно замершую, обмякшую Дашу. – Даша! Очнись! – Андрей в ярости от собственного бессилия ударил кулаком по полу, дернул прицепленную наручником руку, судорожно вздохнул. Перед его глазами все поплыло, воздух задрожал, предметы стали терять свои очертания…

Она вскинула голову и присмотрелась к поникшему Андрею. Даже в таком раскаленном воздухе Она чувствовала сковавший каждую клеточку ее тела холод. Вдруг Она отчетливо услышала, как его сердце замедляет свои удары. Тук-тук-тук… Тук-тук…

Нет, так не пойдет! Всему должно быть свое время. Пока что Андрей Ей нужен был живым.

Тук…

Она перевела взгляд пристальных карих глаз на дверь, и та медленно приоткрылась. Появившийся в проеме двери мужчина вошел в бойлерную.

* * *

Лиля с Денисом, встретившись в библиотеке, уже в который раз пытались разгадать загадку герба. Лиля задумчиво смотрела на лист с рисунком, Денис искал информацию о геральдических символах на сайте по геральдике.

– Ты уверен, что правильно понял условие задачи? – вдруг спросила Лиля.

– А что тут понимать? – удивленно спросил Денис. – «Разгадай, что скрывается за гербом школы, и ты найдешь путь к тайным сокровищам», – процитировал он по памяти не дающую ему покоя загадку.

– Вот именно, – Лиля театрально заглянула за лист. – Что скрывается за гербом. В прямом смысле, – Лиля с листом в руке подошла к камину, с любопытством разглядывая герб над ним, высказала свое предположение: – Думаю, надо искать в дымоходе. Он как раз за гербом.

Денис взял стоящую рядом с камином кочергу, залез в камин, простучал ею заделанное пространство над дымоходом. Услышав гулкие звуки, с восторгом воскликнул:

– Точно! Там пустота!

– Надо герб поближе рассмотреть, – предложила Лиля. – Вдруг это какая-то дверца.

Денис с готовностью подставил к камину стремянку, вскарабкался по ней и, ощупывая герб, нажал на глаз волка. В нише камина открылась маленькая дверца. За ней ребята нашли фото Крылова на фоне ели. На обороте фотографии они прочитали надпись: «Поздравляю! Первый шаг сделан. Эта подсказка приведет тебя к следующей. Твой С.Крылов. P.S.: Кто будет действовать, тот ключ найдет. Ночь праздника на это свет прольет».

Разочарованный Денис повертел фото в руке:

– Разве это сокровище?..

– Твой друг писал про настоящее приключение. А ты всего-то открыл одну дверцу, – охладила Дениса Лиля и, взяв фотографию из его рук, перечитала надпись на обратной стороне: – «Кто будет действовать, тот ключ найдет. Ночь праздника на это свет прольет»…

– Что это значит? – с тоской спросил Денис, уже разуверившийся в успехе их мероприятия.

– Не знаю, – задумчиво ответила Лиля, – надо подумать…

Лиля задумчиво рассматривала фотографию Крылова, то вглядываясь в его лицо, то вновь и вновь читая надпись, стараясь уловить смысл, заложенный между строк.

* * *

В это время Лиза, сидя за столом одна в комнате, тоже пыталась решить задачу, правда, всего лишь по алгебре. Перед ней лежали учебник и тетрадь. Она, словно первоклассница, грызла кончик ручки, не отдавая себе в этом отчета. В полной тишине за ее спиной раздался легкий скрип.

Лиза обернулась: на ее глазах дверь в комнату сама собой медленно открылась. У Лизы стало учащенно биться сердце. В комнату никто не вошел. Лиза встала, прижав руку к груди, подошла к двери, выглянула: коридор был пуст. Закрыв дверь, она обернулась и едва не вскрикнула от неожиданности. Прямо перед ней стояла Соня.

– Соня? – прерывающимся голосом спросила Лиза. – Ты тоже стала призраком? Значит, теперь я все время буду видеть… таких, как вы?.. – нервы у Лизы не выдержали, она смотрела на Соню, на запекшуюся кровь в уголке ее губ, в ее немигающие глаза и вдруг начала беззвучно плакать. В ответ у Сони, словно у живой, тоже скатилась по щеке слеза.

* * *

Надя с Алисой уже выполнили свое домашнее задание и теперь шли по коридору, придумывая, что можно заснять на камеру, чтобы у Галины Васильевны появились новые, хорошие воспоминания. Девочки как раз проходили мимо комнаты Елены, когда в голову Нади пришла идея:

– Давай заснимем ей Игорька! Вот его она точно любит, – Надя включила камеру, и девочки зашли в комнату, попутно снимая все, что попадало в ее объектив. Однако Игорька они не обнаружили даже в его кроватке, где он в это время обычно всегда спал после обеда.

– Он, наверное, вылез и куда-то уполз, – догадалась Алиса. Надя торопливо поставила камеру на кровать, и девочки начали обыскивать комнату, зовя Игорька по имени. Они заглянули под стол, оглядели пол у кровати и, наконец, даже заглянули под кровать, встав на четвереньки.

В этот момент в комнату зашел Морозов, его взгляд упал на испуганно сжавшихся у кровати девочек.

– Вы что здесь делаете? – изумленно спросил Морозов, но, как обычно, не потрудился взять себя в руки даже перед маленькими детьми: – Марш отсюда! Убирайтесь живо! – закричал он вне себя, тыча пальцем в сторону двери.

Девочки испуганно прошмыгнули мимо и спрятались в коридоре за углом. И только тут Надя обнаружила, что камеры в ее руках нет.

– Камера! – расстроено сказала она, готовая заплакать. – Я ее там оставила…

Спустя считаные минуты Морозов стремительно вышел из комнаты Елены, прикрыв за собой дверь, и быстро ушел по коридору в противоположную от девочек сторону. Надя с Алисой, не теряя времени, вернулись в комнату и забрали камеру, не обратив внимания, что она все это время продолжала снимать.

* * *

На берегу озера рядом с машинами «Скорой помощи» и полиции стоял полицейский Фоменко и что-то записывал в блокнот, опрашивая только что вышедших из ледяной воды водолазов. Подъехавший на машине Морозов резко затормозил, выскочил из нее, с надеждой взглянул на Фоменко, но тот отрицательно покачал головой. Тогда Морозов в бешенстве кинулся к сжимавшей в руках игрушечного зайчонка Елене:

– Идиотка! Куда ты смотрела?

Елена с мольбой во взгляде протянула Морозову дрожащую руку, однако он грубо отпихнул ее и бросил с презрением:

– Тебе надо было просто следить за ним – но ты даже на это неспособна.

Морозов отошел от зарыдавшей Елены к Фоменко, и они стали о чем-то переговариваться вполголоса.

В школу Елену проводил Фоменко. В холле с трудом передвигавшую ноги, заплаканную Елену увидели ребята. Они как раз обсуждали, что же им делать с дневником, и никак не могли решиться ни на то, чтобы отдать дневник Морозову, поскольку это была единственная улика, ни на то, чтобы оставить его у себя, ведь от этого зависели жизни Даши и Андрея.

– А это что за перец? – спросил Макс, кивнув на Фоменко.

– Полицейский, – ответила Вика. – Он приходил, когда пропал отец Елены Сергеевны.

– Мы хотели отдать доказательства в полицию, – решительно сказал Макс, желваки на скулах у него заиграли. – По-моему, сейчас самый подходящий момент. – Он подошел к Фоменко и без раздумий спросил у него, не видя, как растерянно переглядываются Вика и Рома: – Вы полицейский?

– Старший следователь Фоменко, – представился тот в ответ, с интересом глядя на Максима.

– Я хочу сделать заявление, – сказал Макс. – Девочка, которая вчера умерла, не покончила с собой. Ее убили, – Макс с трудом подбирал слова, решимость покидала его под изучающим взглядом полицейского. – У меня есть доказательства, – он протянул Фоменко розовую тетрадь, сильно волнуясь. – Это ее дневник. Прочитайте, и вы все поймете, – Макс беспомощно оглянулся на ребят, но решил выложить все до конца: – Она не единственная жертва. Был еще парень, племянник нашего дворника, Миша. Его тоже убили…

– Это очень серьезные заявления, – строго сказал Фоменко.

– Это еще не все. Чтобы заткнуть нам рот, похитили двух наших лучших друзей. Они тоже могут погибнуть, – Макс остановился, ожидая реакции полицейского, тот решительно спросил:

– Кто похитил, ты знаешь?

Макс вновь обернулся на ребят, ожидая от них поддержки, но те замерли, пораженные разворачивающейся перед ними сценой. Максу ничего не оставалось, как самому принять решение и сказать правду:

– Петр Алексеевич Морозов… мой отец.

* * *

Галина сидела за столом на кухне, уставшая после тяжелого трудового дня. Увидев вошедших в кухню Алису с Надей, она не очень-то обрадовалась: утром они случайно изрезали ножницами фотографии с изображением ее дочери и ее самой в молодости, которыми она так дорожила.

– Зачем на этот раз явились? – холодно спросила их Галина.

– Хотим сделать вам сюрприз, – виновато ответила Надя. – Нужно смотреть сюда, – она поставила камеру на стол перед Галиной, нажала на кнопку «play» и указала на дисплей.

На экране девочки, сидя на стульях перед камерой, рассказывали в объектив Галине ее «новые воспоминания»:

– Вы родились в красивом-прекрасивом дворце, – воодушевленно говорила Надя. – И вы там жили, как принцесса!

– А потом приехал ваш жених – принц, – подхватила Алиса.

– И вы тогда поженились и родили маленькую дочку, – рассказывала Надя. – Когда она выросла, то уехала на волшебный остров.

– А вы остались жить во дворце, где теперь школа и много детей, и все-все-все вас любят, – добавила с вдохновением Алиса.

Галина нажала на паузу. Она растроганно посмотрела на девочек, смахнув слезу. Только теперь она поняла, что, держась за воспоминания, живя ими, она упускает настоящее. Жизнь словно пролетала мимо нее, а она и не замечала этого. Она обняла девочек, крепко прижав их к себе, стараясь удержать набегающие на глаза слезы.

* * *

Рома и Макс в эти минуты стояли в холле за лестницей. Они сильно переживали, гадая, какие последствия будет иметь их поступок и успеет ли полицейский спасти Дашу и Андрея. По лестнице спускался Виктор, его догнала Анна.

– Я вас искала, – приглушенно сказала она. – Ребенок Елены… Игорек… он погиб. Коляска съехала в озеро прямо у нее на глазах.

Анна и Виктор удалились, обсуждая трагическое событие. Подавленный смертью ребенка Виктор пошел на кухню, где обнаружил на столе камеру. Он включил кнопку воспроизведения и увидел на экране самый конец записи, которую оставили девочки для Галины. Камера показывала комнату Елены, в нее вошел раздраженный Морозов, говоря кому-то по мобильному:

– Да, мы его потеряли. Сначала Иру Исаеву, а теперь и ее ребенка. Весь проект «Гемини» под угрозой!

Виктор в сердцах закрыл камеру:

– Ах ты, сволочь! – прошептал он.

Он порывисто встал из-за стола, взяв камеру, и стремительно вышел из кухни.

* * *

Переживая из-за привидевшейся ей Сони, Лиза спустилась на кухню, взяла из холодильника яблоко с разрешения Марии, надкусила. Внезапно у нее опять началось сильное сердцебиение. Яблоко выпало из ее рук. Проследив за ним взглядом, она увидела, как яблоко остановилось у чьих-то ног в черных кедах с розовыми шнурками: выход из кухни ей преградила Соня.

– Зачем ты меня преследуешь? – спросила Лиза вполголоса. Ей было очень не по себе. Рядом с Соней появился Миша – все в той же клетчатой рубашке, в которой был в день смерти. У обоих ребят в уголке рта запеклась струйка крови.

– Уходите! – истерично закричала на них Лиза. – Уходите отсюда!

Вбежавшая на кухню Маша с недоумением посмотрела на Лизу, сперва решив даже, что крик относился к ней. Но заметив выражение отчаяния и ужаса, застывшие на лице Лизы, Мария остановилась и огляделась: кроме них в кухне никого не было. Все это было более чем странно.

* * *

В комнату старших мальчиков в это же самое время вошли Даша и Андрей, еле держась на ногах. Вид у обоих был совершенно измученный. Они были мокрые от пота, на запястьях отпечатался след от наручников, у Андрея на руке алел ожог.

– Морозов запер нас в котельной. Мы думали, конец. Но потом пришел какой-то мужик, сказал, что он полицейский, – тяжело дыша, рассказал Андрей.

Узнав, что ребят освободил полицейский, их друзья обрадовались, как малые дети, уверенные, что наконец-то все закончится и полицейский, как и обещал, арестует Морозова. Андрей даже продолжил строить планы, которые он начал еще в котельной. Но теперь голос его звучал оптимистично:

– Я заберу отсюда Надю и Игорька! – в эйфории заявил он, затем отхлебнул воды из пластиковой бутылки. – Я смогу найти родителей!

Ребята переглянулись, взглядами спрашивая друг у друга, кто расскажет ему страшную новость.

– Понимаешь, твой брат… – начал Рома, но не нашел мужества продолжить. Тогда Максим взял это на себя.

– Он погиб, – мрачно сказал Макс. – Утонул. Елена Сергеевна не уследила, и коляска упала в озеро.

– Поэтому здесь и был полицейский, – закончил Рома сочувственно.

Андрей смотрел на ребят остановившимся взглядом, бутылка выпала из ослабевших рук, покатилась по полу. Андрей присел на корточки, снова взял ее в руки. Вика закрыла лицо ладонями, стараясь не расплакаться. Даша обняла Андрея за плечи, прижалась к нему. Он поник, по его щекам потекли слезы.

* * *

В кабинете Князя в кресле сидела Ирина Исаева. На ее плечи был накинут белый шарф, глаза светились радостью, словно она чего-то ждала, какого-то радостного события. В двух шагах от нее стоял облокотившийся на этажерку Князь. Они оба вскинули головы на скрип открывшейся двери. Вошедший Володя протянул Игорька, целого и невредимого, сияющей от счастья Ирине.

– Я же говорил, что сдержу обещание, – тепло сказал Володя.

Игорек, все еще в своем синем комбинезоне и теплой зимней шапке, потянулся к Ирине руками. Ирина прижала ребенка к груди, целуя его сквозь слезы.

– Не волнуйтесь, – торопливо сказал Володя, кивнув вопросительно смотрящему на него Князю, – для всех остальных этот ребенок мертв.

Князь с улыбкой смотрел на Ирину, а та любовалась и не могла налюбоваться на своего сына. Она то слегка покачивала его на руках, потом снова прижимала к груди, и вновь целовала, то вдруг поднимала взгляд на Князя и Володю, словно спрашивая: не сказка ли все это? А Игорек между тем уже заснул, убаюканный ее нежными прикосновениями.

* * *

Уже стояла ночь, когда ребята показали полицейскому Фоменко часовню. Друзья вышли из нее один за другим, сияя от счастья. Даша даже расплакалась.

– Ну, вот и все, – произнес Максим, глядя в ночное звездное небо.

– Надеюсь, эти катакомбы взорвут к чертовой матери, – сказал Рома.

– Теперь эти скоты за все ответят, – радостно сказал Андрей и добавил с надеждой: – А я наконец-то найду своих родителей!

Последним из часовни вышел Фоменко. Подростки только что показали ему ритуальный зал и подробно объяснили, где находится операционная, а также передали самое главное доказательство – карту памяти из видеокамеры, на которую засняли и этот зал, и операционную, и все коридоры в катакомбах. Бдительный полицейский поблагодарил их и пообещал начать расследование немедленно.

Стоя рядом с его машиной, ребята и плакали и смеялись от счастья одновременно. Подошедший к дверце водителя Фоменко молча наблюдал за ними. В это время к часовне подъехала еще одна машина. Оступившись из-за света фар, бьющих в глаза, Даша запнулась о борозду крепко подмерзшего снега. При падении она оперлась рукой о кусок стекла или металла – в темноте трудно было разглядеть – и охнула: на правой ладони кровоточил глубокий порез.

– Так-так-так, – раздался ироничный голос Морозова, – явление пятое: те же и полиция.

– Этот человек и есть убийца! – Андрей обернулся на Фоменко, который с подчеркнуто безразличным видом рассматривал ногти на руке. – Арестуйте его!

– Мало вам того, что вы сотрудникам школы не даете работать спокойно, – возмутился Морозов, словно и не услышав обвинительных слов Андрея, – теперь решили органам правопорядка голову морочить?

Ребята переводили взгляд с Морозова на Фоменко, а те насмехались над ними, продолжая разыгрывать представление. Морозов вдохнул полной грудью, театрально раскинув руки:

– Какая ночь! Воздух какой бодрящий! Но, мне кажется, вы слишком тепло одеты. Боюсь, вспотеете, простудитесь… Так что лучше вам раздеться.

Ребята недоуменно переглянулись, не понимая, подшучивает он над ними или говорит всерьез.

– Снимайте куртки, живо! – голос Морозова стал таким же холодным, как зимний воздух. Теперь сомневаться в серьезности его намерений не приходилось. Однако ребята все еще не решались раздеться в такой мороз и оглядывались на полицейского, надеясь на чудо. Заметив их взгляды, Фоменко достал из-под полы куртки пистолет и направил его на подростков. Те торопливо начали раздеваться, Фоменко закинул их одежду в свою машину.

– А теперь взялись за ручки и бегом в школу, – скомандовал Морозов.

– Один продажный мент вас не спасет, – смело сказал Андрей.

– У нас достаточно средств, чтобы купить всех ментов на земле, – пристально глядя на Андрея, с нажимом объявил Морозов. – А теперь пошли вон отсюда, и побыстрее. Школа в том направлении, – отрезал Морозов, махнув рукой, указывая ребятам направление.

Когда друзья добрались до школы, они промерзли насквозь. Рука Даши сильно кровоточила, брови и волосы у всех были заиндевевшие, зуб на зуб не попадал. В таком состоянии их и встретила Мария, проходившая по холлу. На ее тревожные расспросы Максим лишь дрожащим от холода голосом намекнул, кому принадлежала идея заставить их бродить по морозу без верхней одежды.

 

Глава 6

О чем молчат призраки

Поздней ночью в комнату Веры зашел Володя. Она все еще сидела над ноутбуком и нисколько не удивилась его приходу.

– Номер телефона Вульфа я узнать не смогла, – огорченно призналась Вера, – он засекречен. Вот все, что удалось выудить, – она включила запись, из колонок ноутбука раздался голос Вульфа на записи голосовой почты: «Я не могу до тебя дозвониться. Хотел узнать, как там мой внук? Надеюсь, твоя дочь хорошо о нем заботится, – раздался хриплый смешок Вульфа, дальше он говорил уже серьезней: – Не забудь, ты должен мне кое-что передать. Думаю, не стоит напоминать, насколько это важно».

– И что это может быть – есть идеи? – спросил Володя, с интересом прослушав запись.

Вера в ответ разочарованно покачала головой: она очень устала за день, и у нее не было совершенно никаких идей насчет того, что мог Крылов передавать Колчину. А ведь судя по их регулярным прежде встречам, он делал это каждую неделю… Володя скривился от досады, встал, нервно прошелся по комнате. Затем снова сел на стул рядом с Верой:

– Как ты вообще во все это ввязалась?

Вера ненадолго задумалась, а затем все же рассказала, как два года назад в конце урока, который она вела в обычной городской школе, к ней в класс заглянул незнакомый человек, представился Князевым Борисом Константиновичем и сообщил, что ему известны обстоятельства смерти ее матери. Он предложил Вере свою помощь в обмен на ее. С тех пор, узнав, что ее семья тоже пострадала от нацистов, она сотрудничала с Князем и ни разу об этом не пожалела.

* * *

Виктор показал Галине запись, случайно сделанную девочками, на которой Морозов в комнате Елены говорил по телефону о пропавшем Игорьке.

– Он говорит о проекте «Гемини»! – взволнованно сказал Виктор. – По латыни это значит «близнецы». Символ этого знака я видел в подземелье, и такая же татуировка была у моей сестры. – Виктор нервно прошелся по комнате, потирая лоб, пытаясь связать все сведения в одно логичное целое. – Вы говорили, что татуировка была не только у Иры…

– Еще у трех девочек, которых объявили умершими, – кивнула Галина. – Сестер твоих друзей.

– Валя Спиридонова, – морщась, старался вспомнить Виктор давно забытые имена, – Света Остапенко и… и Аня! Аня Семенова! Вы с самого начала знали, что они не умерли, – с упреком сказал Володя.

– Их удочерили, – призналась Галина. – Так же как и твою сестру. Больше я ничего о них не слышала. Подожди секунду, – Галина, решившись на что-то, вышла из комнаты. Пока ее не было, Виктор, пошатнувшись, схватился за край стола. Когда Галина вернулась, он уже пришел в себя. Галина положила перед ним три старые папки:

– Здесь копии документов об удочерении этих девочек. Надеюсь, тебе это поможет.

Виктор пролистал одну из папок и закрыл ее, задумавшись.

* * *

Морозов шел по коридору, когда его едва не сбила с ног Мария тележкой с чистящими средствами.

– Какая же вы скотина! – вне себя от возмущения проговорила она. – Отправить раздетых детей на мороз!..

– Эти детки должны соображать, что делают. И ты, кстати, тоже, – жестко ответил ей Морозов, не терпящий нападок в свой адрес. – У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы вернуть мне бумаги. Если я не получу бумаги – Максим умрет, – Морозов в ярости оттолкнул ее тележку, оставив Марию одну в коридоре, в ужасе прижавшуюся к стене.

В поисках документов, настолько необходимых Морозову, что он поставил на карту жизнь Максима, Мария обыскала всю кладовку и даже ящик с инструментами Толика, однако ничего не нашла. Сосредоточившись, она вспомнила, что Толик говорил что-то о мотоцикле, в багажнике которого могут лежать эти бумаги…

Мария со всех ног кинулась в сарай. В нем среди прочей рухляди она нашла прислоненный к дальней стене мотоцикл. Открыв его багажник, достала документы. Раскрыв их перед запыленным окном, стала читать. Лицо ее вытянулось от ужаса, когда она увидела, какие данные содержатся в этих документах.

– Браво! Браво! – раздалось за ее спиной. Вошедший в сарай Морозов аплодировал, не скрывая своего торжества. – Стоило дать тебе небольшой стимул, и ты сразу все нашла. Бумаги, – потребовал он, подойдя к ней и протянув руку.

Мария отдала их Морозову, понимая, что деваться ей некуда, что никто ее здесь не услышит, даже если она закричит во все горло. Морозов начал жадно просматривать бумаги. На последней папке, оказавшейся медицинской картой с вензелем «INGRID» в правом верхнем углу, оба задержали взгляд: на ней крупно было написано имя: «Мария Владимировна Вершинина».

– Ай-яй-яй, какая досада, – усмехнулся Морозов, – упустила единственное доказательство, что ты мать Максима.

В сарай вошел дворник. Он с удивлением посмотрел на них обоих. Его появление дало Марии шанс убежать из сарая. Теперь, когда бумаги были на руках у Морозова, она прекрасно понимала, что он может с легкостью от нее избавиться, уже получив от нее все, что мог.

* * *

В медицинском кабинете привычно пахло лекарствами. А еще угадывался запах озона, который остался после кварцевания. На столе, кроме нескольких папок с историями болезней, стояло блюдце, наполненное конфетами – их Тамара специально припасла для младших школьников, чтобы поощрять их после прививок.

Даша вошла в медицинский кабинет и доверчиво показала Тамаре рану на ладони. Рана была глубокая и кровоточила при малейшем прикосновении.

– Ого, где это ты так? – изумилась Тамара.

– Упала во дворе, – соврала Даша, – там железка какая-то валялась…

Тамара немедленно начала готовить укол от столбняка, открыв дверцу шкафа, где среди прочих пузырьков с лекарствами Даша разглядела стоящие в ряд на полке пузырьки с этикеткой «INGRID». Глаза Даши округлились от изумления и страха. Тамара и обернуться не успела, как Даша пулей вылетела из ее кабинета.

* * *

Вера, встретившись в коридоре с Воронцовым, расстроенно проводила его взглядом, а затем зашла в его комнату и начала рыться в его вещах, сама заранее не зная, что ей нужно найти. В этот момент в шкафу раздался шорох. Вера успела спрятаться в ванную и оттуда из приоткрытой двери с удивлением увидела, как дверь шкафа открывается и из нее выходит Митя.

Едва Митя вышел в коридор, Вера кинулась к шкафу, распахнула его и застыла в изумлении, обнаружив потайной ход. Недолго думая, она вошла внутрь. Поднявшись по лестнице, оказалась на чердаке. Она начала с энтузиазмом просматривать книги на полках, заглядывать в каждый угол в поисках улик.

– Кто бы мог подумать, – Вера вздрогнула от голоса за ее спиной: возле лестницы стоял Володя и усмехался, глядя на ее растерянный вид. – Так вот, значит, кто убил Крылова. Кирилл Воронцов, – Володя смотрел на Веру с интересом. – Что же он не поделил с Крыловым?

– Пока не знаю, – ответила Вера нехотя. – Думала найти ответ здесь, но не нашла. – Вера пошла к выходу с чердака, понимая, что здесь ей искать больше нечего. Если где-то и есть ответ на вопрос, почему Кирилл убил Крылова, то явно не на чердаке.

Володя преградил ей путь, протянув руки, чтобы взять ее за плечи и обо всем расспросить прямо здесь, раз уж все так сложилось, но Вера резко отстранилась:

– Руки убери!

– Извини, – растерялся Володя. – Не знал, что ты такая недотрога. Расскажи хотя бы, как ты узнала, где тело.

– Я ясновидящая, – Вера вздохнула, ей нелегко далось это признание. – Вижу прошлое. Мне надо просто дотронуться до человека.

– И ты видишь всю его жизнь?

– Нет. Только события, когда зашкаливал адреналин. Страх, паника, ненависть, ужас… Мозг человека помнит это состояние, и я могу его считать.

Володя многое повидал в своей жизни, но к такому признанию он был не готов. Он изумленно смотрел на Веру, пытаясь понять, а уж не подшучивает ли она над ним сейчас, пытаясь увести разговор от Воронцова, который явно был ей очень симпатичен.

* * *

Ребята, сгрудившись над столом в своей комнате, просматривали личное дело Сони Гордеевой, тайком унесенное из учительской.

– Смотрите, – сказал Макс и ткнул пальцем в какую-то строчку, привлекая к ней общее внимание, – Соня была сиротой.

– У Миши тоже не было родителей, – немедленно откликнулся Рома. – Семен Андреич – его единственная родня.

– Видать, у этих психов особая любовь к сиротам, – с горечью сказал Андрей.

– Ну, логично. Бесплатный расходный материал, – отозвался Макс. – Никому не нужны, никто не спохватится. Ух ты, Соня оставалась на второй год из-за неуспеваемости…

– Чуваки! – пораженно воскликнул Рома и вскочил с кровати. – Мишаня тоже был второгодник! У него даже аттестата нет, просто справка, что учился в школе!

– Но твоя мама и другие девочки – те, что якобы умерли – они наоборот были очень умные, – возразил Макс, обращаясь к Андрею. – Помните надпись в ритуальном зале? «Слабые должны умереть»… может, они теперь по отстающим шарашат?

– Это что, типа схватил пару – и на выход с вещами? – обеспокоенно спросил Рома, не отличавшийся хорошими оценками, и огорченно плюхнулся обратно на кровать, так что ее пружины натуженно скрипнули.

Ребята переглянулись, понимая, что в таком случае под ударом окажутся многие ученики школы. Не все они могли похвастаться высокими оценками. Да и среди друзей только Вика была безусловно преуспевающей по всем предметам.

* * *

Сидящая в эти минуты в библиотеке Лиза после разговора по телефону с мамой хотела вернуться к учебникам и тетрадям, лежащим перед ней на столе, но у нее вновь усилилось сердцебиение. Когда оно немного стихло, она обернулась и вскрикнула: перед ней вновь стояли Соня и Миша.

Соня, медленно вытянув руку, указала на розочку на камине.

– Не понимаю, – сказала Лиза, растерянно пожав плечами.

На глазах у Сони показались слезы, это подстегнуло решимость Лизы.

Она наблюдала с галереи, как Лиза, придерживая рвущееся из груди чужое сердце, встала со стула и направилась к камину. Кровь, бегущая в ней, была такая горячая, такая свежая. С ненавистью глядя на Лизу, Она подумала, что та занимает место, по праву принадлежащее Ей. Значит, им нужно было просто поменяться местами!..

– Я должна прикоснуться? – спросила Лиза и дотронулась до розетки. Однако ничего не произошло. Тогда Лиза взялась двумя ладонями и попробовала ее провернуть. Розетка подалась, и в камине открылся потайной ход. Лиза вошла в него и сразу за ним в темном коридоре подземелья опять столкнулась с Соней и Мишей. Они молча посмотрели на Лизу, а затем развернулись и двинулись по одному из коридоров, словно приглашая ее следовать за ними.

Лиза шла по подземному коридору следом за Соней и Мишей, изумленно озираясь. Они остановились возле двери с круглым окном. Лиза подошла и толкнула дверь, но та не открылась. Лиза посмотрела вопросительно на призраков, Миша медленно перевел взгляд с нее на электронный кодовый замок на стене. Под его взглядом на замке стали сами собой нажиматься кнопки. Лиза шевелила губами, стараясь запомнить код. Дверь открылась. Лиза вошла внутрь операционной следом за призраками.

* * *

Пока Лиза бродила по подземелью, в кабинет Виктора вошла Галина, торопливо следующий за ней Виктор плотно прикрыл за собой дверь.

– Я сумел найти следы Ани Семеновой и Вали Спиридоновой, – сосредоточенно сказал он. – Аня умерла несколько лет назад от рака, а Валя умерла… здесь, в нашей школе.

– Здесь?! О чем ты говоришь? – изумленно спросила Галина.

– Валя Спиридонова – это Валентина Дмитриевна Савкина.

– Судья Савкина? Которая погибла прошлой зимой? – в шоке переспросила Галина.

– Я уверен, ее смерть связана со всем, что происходит в школе, – сказал Виктор и твердо добавил: – Я хочу найти Свету Остапенко. Вы что-нибудь знаете о ней?

– Я не знаю, кто ее удочерил, – развела руками Галина.

– Проект «Гемини» продолжается до сих пор… и я должен узнать, кому и зачем это нужно, – решительно сказал Виктор.

Галина с восхищением посмотрела на него: Виктор никогда не был слабохарактерным, но теперь болезнь, подточившая силы его тела, словно многократно умножила силу духа, как это было ни парадоксально.

* * *

Максим, Рома и Андрей в это время спускались по лестнице, тихо переговариваясь.

– Ну вот выбрали они самых тупоголовых и заразили их, – рассуждал Рома. – Ну, ребята умерли. А дальше-то что?

У подножия лестницы к ним присоединилась Даша. Все вместе ребята направились в сторону библиотеки.

– Надо еще придумать, как попасть в эту комнату в подземелье, – сказал Рома.

Дверь в библиотеку открылась, и они нос к носу столкнулись с Лизой.

– Я могу вам помочь, – невозмутимо сообщила Лиза.

Максим бесцеремонно развернул ее и затолкнул обратно в библиотеку, остальные зашли следом за ними и прикрыли за собой дверь.

– Ты что, пасешь нас? – жестко спросил Макс, держа Лизу за локоть и глядя ей в глаза. – Кто тебя послал?

– Нет, – спокойно ответила Лиза. – Просто я хотела помочь вам раскрыть тайну смерти Сони и Миши. Я видела их тела в холодильной камере.

– Где? – взволнованно спросил Андрей.

– Там, внизу, – Лиза кивнула на камин.

– Откуда ты знаешь про камин? Они тебе рассказали? – Макс дернул Лизу за локоть. – Ты работаешь на них?

– Мне показали эту дорогу… – неуверенно проговорила Лиза и замялась, – призраки Сони и Миши.

– Извини, но ты немного опоздала, – цинично усмехнулся Макс. – Место «говорящей с призраками» уже занято.

– Ты говоришь о Юле? – спросила Лиза, стараясь говорить спокойно. – Это Юля передала мне свои способности.

– Хватит, – с ненавистью сказал Макс, сжимая кулаки. – Еще одно слово, и я сверну тебе шею!

Судорожным движением Лиза распахнула блузку на груди, обнажив шрам:

– Мне пересадили сердце. Донором стала Юля Самойлова. Теперь ты можешь ударить меня, но это ничего не изменит, – дрожащим голосом сказала она. – В вашу школу меня привела Юля. Я вижу призраков. Они просят о помощи.

– Допустим, мы тебе поверим, – осторожно начала Даша. – Допустим, Миша и Соня показали тебе дорогу. Но как ты попала в саму комнату?

– Да, – оживился Андрей, как и прочие сраженный всей обрушившейся на них мистикой. – Там же кодовый замок на двери.

– Они показали мне код, – как само собой разумеющееся ответила Лиза.

Ребята переглянулись: все это попахивало очередной ловушкой. Им и хотелось бы поверить Лизе, но они так часто попадали в западню, что каждый следующий раз мог стоить им жизни. Нужно ли было так рисковать?

– Ваще-то все это нездорово, – неуверенно сказал наконец Рома, переглядываясь с ребятами, – но если Соня и Миша и вправду там, мы могли бы осмотреть место укола вживую.

– Если инъекцию ребятам сделал твой отец, – подхватила Даша, обращаясь к Максу, – и место укола и след от него должны быть идентичны.

– Значит, рискнем? – подвел за всех итог Андрей.

Ребята решительно направились в подземелье. Пройдя уже знакомым путем по темному лабиринту коридоров, спотыкаясь и оступаясь в полумраке, они дошли до заветной двери с круглым окном и остановились напротив нее. Напряженный Макс не удержался, чтобы не поддеть Лизу:

– Ну что, будешь в транс входить? Может, тебе помочь?.. Типа в бубен постучать?

Лиза, напрягая память, медленно ввела единственный раз в жизни увиденный код. Ничего не произошло, дверь не открылась.

– Это ловушка, да? – нервно спросил Макс, схватив Лизу за руку.

– Тихо, Макс, давай без паники, – предложил Андрей, положив другу руку на плечо, и обратился к Лизе: – Попробуй еще раз.

Лиза сосредоточилась, наморщив лоб, пытаясь вспомнить. Перед ее мысленным взором вновь возникли цифры на электронном замке, которые вспыхивали сами по себе под неподвижным взглядом Миши. Лиза набрала код, раздался щелчок: на это раз замок открылся. Ребята с облегчением переглянулись и один за другим вошли в лабораторию.

Они с отвращением разглядывали на медицинских стеллажах банки с зародышами, органами, глазами. Даша скривилась, когда на глаза ребятам попались фотографии обрезанной руки с окровавленными сухожилиями, вывороченных кишок. Андрей подошел к гробу, но не сумел пересилить себя и открыть крышку, будучи уверенным, что увидит в нем своего отца. Тогда Макс отстранил его и сам приоткрыл крышку.

– Пусто, – с облегчением выдохнул он.

Войдя в морозильную камеру, ребята увидели на каталках два черных пакета с телами. Ежась не столько от холода, сколько от страха, они приоткрыли пакеты. Рома сравнил следы от уколов на шеях Миши и Сони – они оказались идентичными.

Вернувшись в лабораторию, ребята начали ворошить бумаги на стеллажах, рассматривать найденные документы.

– Смотрите, – воскликнул Андрей, – это медицинские карты: «Объект 1 – Кузьмин Михаил», «Объект 2 – Гордеева Софья». «Дегенерация аорты начинается через два дня после инфицирования», – прочитал Андрей. – «Провоцирует кардиореспираторную остановку»…

– А вот еще один, – откликнулся Макс, держа в руках еще одну карту. – «Объект 3», имени нет. Носитель вируса…

– Значит, есть еще третий зараженный? – взволнованно спросила Даша.

– Да. Скоро он тоже умрет, – мрачно сказал Андрей.

Ребята разложили папки по стеллажам и вышли из лаборатории, пораженные обнаруженными данными. На пороге у Лизы сильно забилось сердце и возникло ощущение, словно ей не хватало воздуха. Стараясь глубоко дышать, ловя ртом сырой воздух подземелья, она обернулась: в углу лаборатории стояли призраки Сони и Миши, наблюдая за ней пристальными неподвижными взглядами. Лиза торопливо вышла, оставив дверь приоткрытой.

* * *

Вика опять отказалась спускаться с ребятами в подземелье, но оказалась втянута в другую авантюру: она не сумела отказать Олегу и вместе с ним проникла в кабинет Морозова. Олег встал у двери, карауля, чтобы предупредить Вику, если Морозов вернется, а та, включив компьютер Морозова, исправляла в электронном дневнике Олега все двойки на тройки, шепча себе под нос изумленно:

– Боже мой, что я делаю? Поверить не могу…

– Да ладно тебе, – весело подбадривал ее Олег, для которого это было всего лишь веселым приключением, – будем как Бонни и Клайд.

Закончив исправлять оценки Олега, Вика хотела было уже закрыть компьютер, но ее внимание на мониторе привлекла среди прочих иконка «GEMINI». После секундного размышления Вика медленно навела курсор на иконку и кликнула на нее. Возникло окошко для введения пароля. Вика вставила в комп флэшку и запустила программу подбора паролей.

– Вик, – беспокойно сказал Олег, глядя в приоткрытую дверь, – ща кто-нить придет…

– Еще минутку, – Вика напряженно следила за происходящим на мониторе. Пароль был принят компьютером, и на мониторе развернулся интерактивный план подземелья. Внезапно замигала красная лампочка и появилась пульсирующая надпись: «Лаборатория! Попытка взлома!»

Вика и не подозревала, что как раз в этот момент Лиза в первый раз набрала на электронном замке код, который оказался ошибочным. Через несколько секунд надпись на мониторе сменилась другой: «Лаборатория открыта», – и тут же замигали тревожным красным цветом слова: «Вторжение в систему!»

Вика захлопнула крышку ноутбука. Олег тут же отправился по своим делам, довольный исправлением своих ошибок таким легким путем, а Вика пошла не куда-нибудь, а в подземелье. Она опасалась за жизни своих друзей.

Зайдя в приоткрытую дверь лаборатории, Вика не удержалась и подошла к закрытому гробу, но тут услышала в коридоре чьи-то шаги. Не зная, куда спрятаться, она кинулась в дверь морозильной камеры, а там забилась под каталку с телом Сони Гордеевой.

* * *

Харитонов в библиотеке показывал Олегу, уже успевшему похвастаться перед другом своими новоприобретенными оценками, фотографии с «Ночи Двух Лун», выложенные в социальной сети, когда мимо них проходил Володя.

– А это Маша, уборщица, – услышал Володя последние слова Харитонова, произнесенные слащавым голосом. – Такая секси…

– Как говорят у нас в Госдуме, – жестко сказал Володя, подходя к ребятам со спины, – фильтруйте базарчик. Обсуждать даму за ее спиной – не комильфо! – Он взглянул на монитор, собираясь продолжить свою обличительную речь, но увидел на фотографии не только Машу, но и Крылова, держащего в руках какую-то коробку. – Ладно, парни, ведите себя хорошо, слушайтесь маму, – сосредоточенно сказал он уже совершенно иным тоном, уйдя в свои мысли. Похлопав ребят по плечам, быстро ушел.

Отыскав Веру, он поделился с ней своими предположениями. Они немедленно нашли в Интернете ту самую фотографию с «Ночи Двух Лун», которую Володя случайно увидел, проходя мимо Харитонова и Олега. На фотографии Крылов действительно держал в руках какую-то коробку. Теперь изображение можно было увеличить, но проще от этого не стало: о содержимом коробки ни Володе, ни Вере ее внешний вид ничего не говорил.

– Может быть, это как раз то, чего так упорно ждет Вульф? – предположила Вера.

– Крылова убили, и Вульф так и не дождался передачи, – произнес Володя задумчиво.

– Получается, эта коробка все еще где-то в школе, – догадалась Вера.

– Осталось только ее найти, – заключил Володя.

Как обычно, они не только действовали, но даже размышляли слаженно: один начинал мысль, второй ее заканчивал. Вера была права, утверждая, что они сработаются.

* * *

Виктору с первого взгляда понравилась Тамара, и в каждую их встречу, когда Тамара ставила ему укол и проверяла самочувствие, он ненавязчиво ухаживал за ней. Так у них дошло до первого поцелуя, затем до первого свидания, и вот теперь он поднялся с кровати, на которой сладким сном спала Тамара. Виктор нежно посмотрел на нее и, накинув халат, пошел в ванную.

Скрипнув дверью, он обеспокоился, что разбудил Тамару, и подошел к кровати. Тамара слегка повернулась во сне, откинув край одеяла, ее живот обнажился. Виктор замер: на животе была татуировка «Гемини». Пораженный, Виктор всмотрелся в лицо спящей женщины:

– Света… Света Остапенко. – Он словно видел Тамару впервые.

* * *

Денис и Лиля вышли на улицу в темноте. Денис оглядывался со скукой, как всегда, не замечая ничего необычного, что могло бы помочь им разгадать загадку. Однако Лиля всматривалась в снег, где свет от фонаря падал на выступающий из земли корень елки.

– «Ночь проливает свет»! – торжествующе сказала Лиля.

– Это че, буквы? – заинтересованно спросил Денис. – Д, В, вот О вижу…

– Трафарет с буквами на фонаре, – ответила Лиля и указала на фонарь.

Денис подтащил к стене школы под фонарь шаткую лестницу дворника и вскарабкался по ней, пока Лиля ее придерживала:

– «Достойны? Вы? Тот все иметь достоин», – прочитал Денис на фонаре.

Вышедший во двор сторож спугнул ребят. Денис чуть ли не кубарем слетел с лестницы, и они с Лилей бегом кинулись в школу, улепетывая от возмущенного сторожа.

* * *

В это время раздраженный Морозов, войдя в свой кабинет, недовольно поморщился: в кабинете стоял неприятный запах тления. Он осторожно огляделся и заметил на своем столе окровавленный сверток. Подойдя к нему, откинул тряпку и невольно отскочил: в тряпке лежал труп двухголового кролика. В брюшке животного лежала игральная карта – бубновый король. Морозов брезгливо взял карту, осмотрел ее и вновь перевел взгляд на мертвого животного.

В те же минуты в свою комнату вошел Войтевич. И его ждал неприятный сюрприз. Мерзкий запах переполнял комнату, Войтевич зажал нос платком, включил свет: на кровати под покрывалом бугрилось что-то, источающее этот запах. Войтевич подошел, откинул покрывало: на его постели лежал труп добермана, рядом с ним – игральная карта, король пик. Войтевич взял карту в руки и посмотрел на нее с таким вниманием, словно карта могла ему все это объяснить.

 

Глава 7

Еще один зараженный

Сидя за столом перед бумагой с написанной на ней фразой, которую они предыдущим вечером обнаружили на фонаре, Лиля с Денисом ломали головы, что она может означать. Лиля уже в который раз с выражением повторяла ее вслух:

– «Достойны? Вы? Тот все иметь достоин».

– «Кто брать умеет дерзостью и силой», – раздалось за спиной ребят. Они обернулись. Виктор, с улыбкой глядя на них, продолжал цитировать: – «Дай руку, дядя. Слезы осуши: не исцелить слезами боль души». Шекспир, – пояснил Виктор, – «Ричард Третий». Похвальный интерес к Шекспиру, – заметил он одобрительно. – У нас в библиотеке полное собрание Шекспира в отличном переводе.

Лиля с Денисом переглянулись, глаза их заблестели. Это была какая-никакая, но зацепка. Они немедленно поднялись со своих мест, воспользовавшись тем, что была перемена, и направились в библиотеку.

* * *

Чуть позже Галина в комнате Виктора по-дружески подтрунивала над ним:

– Значит, вы с Тамарой стали парой, – насмешливо сказала она, перефразировав фразу Агнии Барто.

– Тамара удивительная женщина, – мягко ответил Виктор. – Только на самом деле она вовсе не Тамара. Думаю, это Света Остапенко. У нее на животе татуировка – знак «Гемини». Вам не кажется странным, что именно она стала моим лечащим врачом? – голос его стал жестче, он напряженно рассуждал: – Клиника, которая проводит лечение, называется «INGRID». Вам ничего не говорит это название?

– Нет, а что? – Галина отрицательно покачала головой.

– Клиника принадлежит корпорации, главным акционером которой является Петр Морозов. Я хочу разобраться, что здесь на самом деле творится, – Виктор достал из ящика стола карту, на которой было отмечено несколько крестов. – Здесь похоронено пятеро «мстителей», – Виктор показал пальцем на один из крестов. Он не успел продолжить, потому что раздался стук в дверь.

– Можно? – мило улыбаясь, спросила вошедшая в комнату Тамара. – Виктор, пора принимать лекарство.

Галина тактично ушла. Пока Виктор, отойдя к дивану, снимал пиджак, чтобы проще было измерять давление, Тамара, заметив карту, уголком выглядывавшую из книги на столе, куда Виктор спрятал ее второпях, ловко вынула ее и положила к себе в чемоданчик.

* * *

Денис, взобравшись на стремянку в библиотеке, один за другим подавал Лиле, стоящей внизу, тома Шекспира. К их разочарованию, ни в том томе, где был «Ричард Третий», ни в других не оказалось никаких подсказок.

Когда Денис снял с полки последний том, он обнаружил за ним рычажок в стене и немедленно его дернул. В стене открылся проем.

– Ну, что там? – нетерпеливо пританцовывая у подножия лестницы, спросила Лиля.

– Шкатулка! – сообщил Денис и выудил шкатулку из проема, подал ее Лиле и сам быстро спустился к ней. Водрузив шкатулку на стол, ребята заглянули в нее: там оказался набор старинных игрушечных солдатиков-рыцарей с красивыми гербами на щитах. Денис немедленно расставил их на столе и стал восхищенно разглядывать.

– Тут еще письмо, – Лиля достала из шкатулки сложенный пополам листок и передала его Денису.

– «Дорогой Денис! – зачитал Денис вслух. – Ты прошел испытание и достоин получить награду. Эти фигурки уже двести лет передаются в нашей семье из поколения в поколение. Когда-то и я мальчиком проходил испытание, чтобы получить их. Бог не дал мне сына, но я всем сердцем благодарю его за внука. Ты, Денис, – потомок древнего и славного рода, настоящий рыцарь по крови. Всегда помни об этом. Твой дед, Сергей Крылов». Дед? – пораженно повторил Денис.

* * *

Войдя на перемене в пустой класс, Лиза села за парту и открыла тетрадь, собираясь заниматься. Тут же ей на руку с потолка упало несколько капель воды. Лиза изумленно подняла глаза: вода с потолка закапала сильнее, падая на тетрадь, на парту. Чувствуя сильное сердцебиение, ничего не понимая, Лиза кинулась к двери, в класс как раз входил Харитонов.

– Слава, скорее! – обеспокоенно сказала она, указывая рукой на свою парту. – Нужно кого-то позвать, там трубу прорвало! С потолка течет!

Харитонов, важно выпятив грудь, отодвинул Лизу рукой и геройски пошел разбираться с чрезвычайной ситуацией.

– Ну и где твой Ниагарский водопад? – удивленно спросил он, подойдя к ее парте: и парта, и пол под ней оказались сухими. Лиза ничего не ответила и вышла из класса, озадаченно прокручивая в уме произошедшее. В коридоре после нее на полу оставались мокрые следы.

Она шла за Лизой, старательно ступая по этим следам. Это было что-то новенькое! Словно Лиза придумала эту игру специально для Нее.

Наступая след в след:

Шаг один, шаг другой,

За спиною смерть, смерть

Все идет за тобой.

* * *

На полу фургона, едущего в это время по зимней проселочной дороге, лежали два черных мешка. Один из них стал расстегиваться изнутри чьей-то рукой. В расстегнутом мешке виднелось мертвое лицо Сони, затем наружу показалась рука, наконец, из мешка выбралась Вика. Волосы ее были сильно растрепаны, форма помята. Она застегнула мешок, трясясь от холода и отвращения, встала в фургоне в полный рост, придерживаясь за стенки. Фургон сильно качало из стороны в сторону, он ехал на приличной скорости.

Открыв дверцу, Вика увидела убегающую из-под колес дорогу. Зажмурившись, она неуклюже выпрыгнула из машины на полном ходу, кубарем покатилась по снегу. Сжалась, но тут же взяла себя в руки, кое-как отряхнулась и побежала по дороге в сторону, противоположную уезжавшему вдаль фургону, глотая на ходу слезы.

* * *

В Греции объявили розыск опасного преступника. По внешним данным легко было опознать Александра Авдеева. Его подозревали в убийстве пожилой супружеской пары, найденной со следами пуль возле рыбацкой хижины. Водитель фуры, который подвозил Александра, едва не сдал его полицейским, но заподозривший недоброе Авдеев сумел убежать: он сел в первую попавшуюся машину, спрятавшись на заднем сиденье, и, едва девушка села на водительское кресло, направил на нее пистолет.

Девушка привезла его в свою квартиру. Стараясь не делать резких движений, он, как мог, объяснил, что не сделает ей ничего плохого, что всего лишь голоден, ему нужны продукты.

– Не бойтесь. Мне надо поесть, – сказал он по-гречески, загребая воображаемой ложкой у рта, и добавил по-русски: – Просто постойте спокойно.

Девушка испуганно кивнула, но, как только Авдеев, отвернувшись к холодильнику, открыл его и заглянул внутрь, она схватила с полки кувшин и подскочила к нему, целясь в голову. Вовремя обернувшись, Авдеев успел перехватить ее руку. Между ними завязалась борьба. Когда Авдеев начал одолевать, он повалил девушку и приставил к ее голове пистолет.

– Не надо! Не убивайте меня! – взмолилась девушка.

– Вы говорите по-русски? – изумленно спросил Авдеев.

Девушка судорожно кивнула, глядя на Авдеева широко распахнутыми от ужаса глазами, тот медленно отвел пистолет в сторону.

* * *

В это время в школе «Логос» Тамара передала Морозову карту, позаимствованную у Виктора.

– Имей в виду, придется вернуть, – предупредила она. – Я думаю, Виктор заразился случайно, – убежденно сказала Тамара, – и понятия не имеет о том, что здесь происходило во времена детдома или происходит сейчас.

– Если он ничего не знает, то почему поставил крест именно здесь? – спросил Войтевич, вошедший в директорскую и увидевший карту. Он показал пальцем на крест, где были захоронены пятеро «мстителей». – Мы закопали там несколько тел.

– Чьих тел? – нервно спросила Тамара.

– Назойливых мальчишек, которые лезли не в свое дело, – спокойно ответил Войтевич и добавил, заметив изменившееся лицо Тамары: – Не дергайся, это было тридцать лет назад.

– Если Виктор нашел останки ребят, почему не обратился в полицию? – Тамара продолжала настаивать на непричастности Виктора к этому делу.

– Вот это ты и выяснишь и нам расскажешь, – усмехнулся Морозов.

Тамара остро посмотрела на Морозова, но ничего не сказала. Не в ее интересах было сейчас возражать. Она оказалась между двух огней, и нужно было как-то осторожно выпутаться, чтобы оградить Виктора от их подозрений. Тамара уже поняла, что испытывает к нему нечто большее, чем просто симпатию.

* * *

Даша и Лиза в это время сидели на кроватях. В их комнату вошли Андрей с Ромой.

– Мы опросили всех старшеклассников… – разочарованно начал Андрей.

– Вроде все в норме, – закончил за него Рома, пожав плечами.

– Среди младших тоже никто не жалуется, – ответила Даша, закинув ногу на ногу.

– Тупо ждать, когда кто-то начнет кашлять кровью и выглядеть, как трупешник из морга, – с досадой сказал Рома. Даша прикрыла глаза при этих словах, на секунду представив то, что сказал Рома. В ее голове пронеслись кадры из фильмов про зомби…

В эту секунду дверь в комнату открылась, и вошла Вика. Она еле держалась на ногах и выглядела точь-в-точь так, как только что сказал Рома: Вика медленно передвигалась, лицо было в черных подтеках, измазанное подтекшей тушью. Ребята всполошились.

– Вика, что случилось? – спросила Даша.

Вика опустилась на свою кровать: измученная, замерзшая, грязная. Она зарылась в одеяло, даже не сняв с себя одежду, сверху подтянула покрывало, накинув его с обеих сторон.

– Вика, что с тобой? – встревоженно повторила Даша.

– Ничего… Просто выпрыгнула из машины на ходу… – раздраженно отозвалась Вика дрожащим голосом. – Лежала в мешке с трупом… Чуть не замерзла насмерть в холодильнике… Я была уверена, что умру!

– Вика, мы не знали, – пораженно сказала Даша.

– Мы думали, вы с Олегом… ну, это, общаетесь, – смущенно признался Рома.

У Вики зазвонил мобильный, она посмотрела на дисплей и торопливо сняла трубку.

– Олег! – радостно откликнулась она. Лицо ее просветлело, Вика вытерла ладонью слезы.

– Привет, – послышался из трубки громкий голос Олега. – У меня тут с бабулей беда, сердце прихватило. Пришлось срочно уехать. Прости, что не предупредил. Я попросил Харитонова, он передаст мне конспекты.

Вика отложила телефон, задумавшись. Даша протянула руку, чтобы пожалеть ее:

– Вик, прости нас… прости, пожалуйста.

Вика отстранилась и жестко сказала:

– Я реально чуть не погибла. Больше на меня не рассчитывайте. Никогда.

Проплакавшись и придя в себя, Вика привела себя в порядок: умылась, переоделась, заново накрасила глаза и отправилась к Харитонову. Чувствующая себя виноватой Даша ни на миг не отставала от нее:

– Уже заражен кто-то третий! – взволнованно говорила она, следуя по коридору за Викой. – Ты точно больше ничего не видела в лаборатории?

– Нет! Я вам все рассказала! – озлобленно ответила Вика, даже не оглядываясь на спешащую за ней подругу. Своим друзьям она больше доверять не могла. Да, возможно, она не могли знать, где она провела эту ночь, но хотя бы на всякий случай ведь могли перепроверить? Ну ведь могли же?!

– Слав? – позвала она, открыв дверь в комнату Харитонова.

– О, Викуся, заходи! – улыбнулся Харитонов.

– Мне звонил Олег, ты обещал передать ему конспекты, – сказала Вика, входя в комнату.

– Мы ни о чем таком не договаривались, – удивленно ответил Харитонов. – Скорее, у него какой-то сдвиг, – предположил он, махнув рукой. – Вчера весь день был не в себе…

– Заболел? – настороженно спросила Даша, вошедшая следом за Викой.

– Голова у него кружилась… мутило… – припомнил Харитонов и пожал плечами. – Слушай, мне пора топать. Я конспекты потом занесу, ок?

Едва он вышел, Даша кивнула Вике на мусорное ведро, на дне которого лежали окровавленные салфетки.

– Соня и Миша жаловались на головокружение, – сказала Даша и добавила через паузу: – А еще они кашляли кровью… Вика, мне очень жаль.

Вика переводила испуганный взгляд с Даши, сочувственно смотрящей на нее, на мусорное ведро. Это было просто глупое совпадение, она была уверена в этом. Однако внутренний голос предательски нашептывал: «Совпадений не бывает! Ты знаешь это не хуже других. Посмотри: это кровь Олега! Кровь Олега…»

«Вика, мне очень жаль…» – Она наблюдала за Викой неподвижным взглядом карих глаз. – «Они кашляли кровью…» И ты будешь кашлять кровью! Скоро вы все будете кашлять, загибаясь от боли в легких!

Красная холодная струйка показалась в уголке Ее губ. Она поспешно вытерла ее рукой.

* * *

После разговора с Тамарой Войтевич в холле показал Морозову пикового короля:

– Я нашел это в своей комнате, – сказал он встревоженно вполголоса, оглядываясь на беззаботно пробегающих мимо учеников, и показал оборот карты с надписью. – Встреча назначена вечером в часовне.

– И мне. – Морозов вынул из пиджака бубнового короля, щелкнув по карте пальцами. – Я получил ее с одним гадким подарочком.

– Нужно быть готовым к любым неприятностям, – предупредил Войтевич.

Они заговорщически оглянулись. Издалека за ними наблюдала Елена, едва сдерживающая слезы: после гибели Игорька отношения между нею и Морозовым расстроились, а ей так нужна была сейчас поддержка. Морозов окинул ее холодным взглядом, словно из ушата ледяной водой окатил, как какой-то не заслуживающий даже презрения бездушный предмет.

– Ясно, что нас зовут не на благотворительный бал, – нервничая, сказал Войтевич.

– Кто бы это мог быть? – озадаченно спросил Морозов.

– Не знаю, но нужно просчитать все варианты, – весомо заметил Войтевич. – Как говорится, береженого бог бережет…

– А тех, кто много болтает, конвой стережет, – с сарказмом сказал Морозов.

Морозов ушел весь на взводе: мало того, что вечером их, словно провинившихся школьников, вызывают на ковер, так еще и Войтевич говорит с умным видом очевидные вещи.

Войтевич с упреком посмотрел ему вслед: если им подкинули карты, значит, дело плохо, с такими вещами не шутят. Войтевич прекрасно помнил тот случай из молодости, когда ему было лет двадцать семь и он работал в лаборатории с Каспаровым.

Каспаров работал увлеченно, опыт в тот день проходил успешно, он был в приподнятом настроении, когда попросил Войтевича занести в журнал с красной обложкой результаты опыта.

Войтевич открыл журнал, пролистал его и заметил между страниц, прямо на рукописной таблице с результатами опыта, игральную карту – короля пик. Войтевич вынул ее, занес в таблицу результат, говоря Каспарову:

– Не знал, что вы играете в карты. Будете искать пикового короля – он у вас тут завалялся…

Внезапно раздался звон разбитого стекла. Войтевич поднял голову и увидел побледневшего, как мел, Каспарова. Колба, в которой он только что проводил опыт, выпала у него из рук и лежала теперь разбитая на полу.

– Что с вами? – с тревогой спросил Войтевич. – Вам нехорошо?

– Нет… Все в порядке… – ответил Каспаров, проводя по лбу дрожащей рукой.

Войтевич заметил, что на лбу у Каспарова выступил пот и он в панике смотрит на карту. Тогда Войтевич протянул ему пикового короля:

– Она вам нужна? – протягивая, Войтевич заметил на обратной стороне карты надпись от руки. – Смотрите, тут написано: «В полседьмого у колодца». Кто-то приглашает вас на свидание, – сказал он, улыбаясь.

Каспаров сделал шаг вперед и выхватил карту из рук Войтевича. На его лице был написан ужас, он молча вышел из лаборатории, оставив изумленного Войтевича в одиночестве размышлять об увиденном только что.

Мысль о том, что Каспарову предстоит свидание, одно известие о котором вселило в него ужас, не покидала Войтевича до самого вечера. Любопытство взяло верх над тактичностью, и Войтевич, прячась за деревьями, направился к колодцу.

Еще издалека он заметил Каспарова, который нервно курил, ожидая кого-то. Войтевич остановился и стал наблюдать. В этот момент в Каспарову подошел один из агентов лаборатории, и они стали о чем-то разговаривать. Войтевич посмотрел на часы – была ровно половина седьмого.

Внезапно на плечо Войтевича легла чья-то рука, он в ужасе подскочил и развернулся. Перед ним стоял Колчин.

– Ты что тут делаешь, Костя? – спросил Колчин. – Следишь за Каспаровым?

– Владлен Петрович, с ним что-то происходит, – взволнованно сообщил Войтевич. – Он сегодня нашел в своем журнале карту и до смерти испугался.

– Правильно сделал, – невозмутимо сказал Колчин. – Это была третья карта – последнее предупреждение. Что-то вроде «черной метки».

Вдруг от колодца раздался крик. Войтевич обернулся – Каспарова нигде не было. Агент лаборатории быстрым шагом направлялся к ним.

– Бедняга свалился в колодец, – спокойно прокомментировал Колчин. – Думаю, свернул шею.

– Вы убили его? – пораженно спросил Войтевич. – Но Каспаров был почти гений! Результаты его опытов…

– Он опубликовал их без моего разрешения, – холодно прервал его Колчин. – Это вызвало слишком большой интерес к нашей лаборатории. А нам это не нужно… Видишь, – усмехнулся Колчин, – даже гении совершают ошибки. – Он пристально посмотрел на Войтевича и сказал: – Впрочем, это касается всех, кто вольно или невольно ставит под угрозу нашу работу.

Последняя фраза звучала как предупреждение. Даже больше – как угроза! У Войтевича мурашки побежали по спине. К ним подошел агент лаборатории и отдал Колчину карту Каспарова.

И вот сейчас в руках у Войтевича была точно такая же карта! Правда, надпись на обратной стороне была другой, но тот, кто отправил ее, явно был в курсе, что Войтевич был свидетелем расправы над Каспаровым, и постарался, чтобы предупреждение выглядело как можно более зловещим.

* * *

Виктор, сидя во время перемены в своем кабинете, рассматривал рисунки ребят. Задержался на Надином, улыбнулся, отметив про себя, как это прекрасно, что Надя изобразила свою семью, но внезапно поменялся в лице, обнаружив на ее рисунке свастику, начерченную на гербе школы. Он начал лихорадочно рыться в бумагах на своем столе, нашел папку с гербом школы, обвел ручкой на гербе те же линии, что и на Надином рисунке, – действительно, получилась свастика!

Встревоженный, он торопливо направился на поиски Галины. Зайдя в ее комнату, спросил, показав ей рисунок Нади:

– Как вы думаете, что это?

– Господи, это… свастика? – изумленно сказала Галина. – Послушай, этому гербу полсотни лет. Возможно, герб появился во времена графов Щербатовых. Это древний знак солнца, а все Щербатовы увлекались алхимией, – тут же нашла она разумное объяснение.

Виктор посмотрел на нее, прищурившись, его такое толкование не устраивало. Сколько он себя помнил, ничего в этой школе не бывало просто так. И самые простые, логичные решения, как правило, наоборот, уводили от истины.

* * *

Незадолго до начала урока Вера нашла Володю на кухне.

– Я говорила с Князем. Коробку на фотографии узнала Ирина Исаева. Это шахматы. Они принадлежали ее отцу, «А.О.» – инициалы мастера, который их изготовил, – торопливо сообщила она.

– Кажется, в библиотеке были какие-то шахматы, – припомнил Володя.

Он перепоручил готовку обеда своим помощникам по кухне, младшим поварам, а сам не мешкая пошел вместе с Верой в библиотеку на поиски заветной коробки Крылова.

* * *

Даша несколько раз пыталась дозвониться до Олега, но все безрезультатно. А потом его телефон и вовсе оказался выключен. Взволнованные ребята не знали, как ее утешить и как помочь Олегу. Они ломали голову, где его искать, куда его могли увезти.

– А зачем его куда-то увозить? – вдруг сказал Рома. – У них тут все под боком: и больница, и лаборатория.

– Раз тела Миши и Сони были в лаборатории, Олег, скорее всего, тоже там, – задумчиво продолжил его мысль Андрей.

– Сколько у Олега времени до… конца? – с надеждой спросила Вика. – Неделя?

Ребята обреченно переглянулись, не решаясь сказать ей правду. Но и соврать ей они тоже не смогли бы.

– Сутки, – коротко ответил Рома. – А может, и меньше.

Времени на раздумья не было. Дорога была каждая секунда, и ребята рванули в подземелье. Однако они столкнулись с неожиданным препятствием: в библиотеке шли занятия у средних классов, Вера как раз раздавала ученикам листки с тестовым заданием по истории. Оставался другой путь в подземелье – через лес.

В эти минуты в лаборатории на каталке лежал Олег. Глаза его были закрыты, он дышал часто и тяжело. К вискам и запястьям были подключены провода медицинских приборов. Над ним, склонившись по разные стороны каталки, стояли хмурые Войтевич и врач.

– Пульс все более рваный, – сообщил врач, взглянув на экран прибора, отражавшего шкалу частоты пульса. – Осталось недолго.

Врач в последний раз деловито посмотрел на Олега и вышел из лаборатории. Войтевич внимательно вгляделся в бледное лицо подростка, недовольно покачал головой и пошел вслед за врачом. Веки Олега дрогнули.

* * *

В тот день утром Мите снова приснился страшный сон. Он проснулся с текущей из носа кровью и, не обнаружив рядом с собой отца, сильно испугался. Ему приснилось, что овчарка – собака сторожа – раскапывает труп Крылова, а это означало, что труп могут найти полицейские и его отца посадят в тюрьму.

Воронцов ненадолго уехал из школы по своим делам и не предупредил об этом сына. Разумеется, он не мог предугадать, что как раз в это время Митю посетит очередное видение во сне, поэтому нисколько не тревожился. Однако Митя всерьез переполошился.

Дождавшись конца занятий, он пришел на кухню в отсутствие Галины и нашел в шкафу крысиный яд. Внимательно прочитав инструкцию, Митя отправился на поиски овчарки.

Он нашел Джека привязанным к дереву. Недалеко от него стояла миска с фаршем. Насыпав в еду крысиный яд, Митя отвязал Джека, тот сразу кинулся к миске. Митя в ужасе от содеянного широко распахнул глаза.

– Фу, Джек, фу! – закричал Митя и бросился следом за собакой. Он попытался оттащить пса от миски, но это ему не удалось: силы были неравны. Тогда Митя пнул миску, та перевернулась, и Джек помчался в лес. Митя со всех ног кинулся за ним.

Их увидела Вера, стоящая у порога школы. Она только что перекинулась парой слов с вернувшимся из поездки Воронцовым и пару секунд раздумывала: не пойти ли за ним, чтобы сообщить, что он буквально на долю секунды разминулся с сыном. Но за это время Митя мог бог знает куда убежать вслед за овчаркой, и Вера решила догнать ребенка сама.

Митя же, не поспевая за Джеком, уже издалека увидел, как начал сбываться его очередной кошмар: собака забежала на кладбище и начала рыть землю рядом с красивым резным крестом.

– Фу! Джек! Фу! Уходи! – закричал Митя, подбегая к Джеку.

Спугнув собаку криком, Митя упал на колени и начал закапывать снегом то, что ей уже удалось откопать. За этим делом его и застала подбежавшая Вера.

– Не бойся, Митя, это я, – мягко сказала она, подходя к вскочившему на ноги при ее приближении мальчику.

– Я не хочу, чтобы папу забрали в тюрьму, – закричал Митя, готовый заплакать.

– Твой папа убил этого человека? – осторожно спросила Вера, присаживаясь перед Митей на корточки. – Это была самозащита, верно?

– Да. Папа Елены Сергеевны хотел убить меня и Галину Васильевну, – сбивчиво рассказал Митя. – Он стрелял в моего папу из пистолета! Папа нас спас… Только не говорите ничего полиции, пожалуйста, я прошу вас… И папе тоже не говорите, а то он будет сильно меня ругать…

– Ни за что не скажу. Обещаю, – твердо сказала Вера, Митя доверчиво подошел и прижался к ней, она обняла его в ответ.

* * *

Александр Авдеев, сидя это время в Греции в чужом доме, доверился его хозяйке, рассказав, что в результате крушения яхты он, видимо, сильно ударился головой, потому что у него амнезия – он не помнит ничего, что было до крушения. Приютившую его девушку звали Кира. Она сидела за столом напряженная, косясь на пистолет, лежащий рядом с Авдеевым.

– Кира, мне нужна ваша помощь, – с мольбой сказал Авдеев. – Я почти не говорю по-гречески, у меня нет машины, а тут повсюду полицейские.

Кира молча смотрела на него, поджав губы. Авдеев вздохнул:

– Понял. Вы уж меня простите, что я вас так сильно напряг да еще и напугал. – Он достал из кармана несколько купюр, положил перед нею на стол. – Это за беспокойство.

Он протянул Кире руку, та, помешкав, пожала ее и тут заметила браслет у него на запястье.

– Что это у вас на браслете? – с любопытством спросила она.

– Сигнальные флажки, – Авдеев ответил недоуменно, словно и сам только что, первый раз в жизни, увидел свой браслет.

– А что они значат?

– Кажется, это морская азбука, – неуверенно сказал Авдеев.

– Хотите, посмотрим в компьютере, – предложила Кира.

Авдеев обрадовался, поняв, что Кира все же решилась ему помочь, скинул рюкзак. В Интернете они нашли страницу с морскими флажками, каждому из них соответствовала буква латинского алфавита. Сопоставив флажки на браслете Авдеева с буквами, они составили слово «DIDOAENEAS».

Оставалось найти, что оно может означать. Кира предположила, что это может два слова – «Дидона и Эней». Погуглив, они нашли информацию, что это название яхты. Каково же было изумление Авдеева, когда оказалось, что эта яхта победила в осенней регате и что ее владелец Александр Авдеев назван «Яхтсменом года». На фотографии яхтсмена красовался он сам, собственной персоной.

– Александр Авдеев, это мое имя! – возбужденно воскликнул он. – Все думают, что я умер, – огорчился он, увидев заголовок следующей статьи – «Семейная пара погибает в результате крушения яхты». – У меня двое детей, смотрите! – Кира с интересом разглядывала фотографии, а Авдеев с отчаянием ударил кулаком по столу: – Мне надо вернуться в Россию! Как можно выбраться отсюда нелегально? Должен же быть способ!

– Вообще-то у меня есть один приятель, – осторожно сказала Кира. – Но это будет недешево…

Авдеев с готовностью вытряхнул из рюкзака пакет с пачкой евро.

– Хорошо, – решилась Кира, – я попробую.

У Александра словно гора с плеч свалилась. Он вернулся к компьютеру, продолжая с интересом разглядывать фотографию своей жены и детей. Затем вернулся к поиску в Интернете информации о себе.

* * *

В школе «Логос» между тем Тамара, изучая результаты анализов Виктора, довольно улыбалась.

– Что ж, поздравляю, – сказала она. – Наконец-то твой организм начал бороться с болезнью.

– А что еще обо мне интересного в твоей папке? – спросил Виктор.

– Каждая страница, – отшутилась Тамара.

– Видишь, у тебя есть целая папка! А я о тебе ничего не знаю, – Виктор изучающе смотрел на Тамару, подталкивая ее к откровенному разговору. – Впрочем, нет, знаю. Ты потрясающе красивая, – он на секунду остановился: Тамара довольно улыбалась, услышав комплимент, – и у тебя очень сексуальная татуировка.

– Ошибка молодости, – занервничала Тамара, придумывая на ходу. – Знаешь, как бывает: первая вечеринка, первая сигарета, первая татуировка…

– А что она означает? – как можно непринужденнее спросил Виктор.

– Ничего. Просто мой знак зодиака.

– Представил тебя студенткой в рваных джинсах, – засмеялся Виктор.

– Я классический ботаник, – засмеялась в ответ Тамара, отрицательно качая головой. – Школа для одаренных детей, биофак, аспирантура.

– А твои братья и сестры такие же прилежные ученики? – осторожно спросил Виктор.

– Я была единственным ребенком, – быстро ответила Тамара. – А ты?

– У меня была сестра, – нахмурился Виктор. – Она умерла.

Тамара опустила глаза в пол. Она вспомнила, как год назад, после неожиданного прихода к ней Ирины Исаевой и ее признания, что обе они из детского дома, где над ними ставили эксперименты, которые продолжаются и по сей день, Тамара ворвалась в лабораторию к Колчину и открыто потребовала его рассказать о проекте «Гемини», иначе она сама начнет искать информацию.

Реакция Колчина была для нее совершенно непредсказуема: отдав приказ агентам держать ей руки, он сделал ей инъекцию вируса в шею над ухом. «Ты не оставила мне выбора, – жестко сказал тогда Колчин без тени сожаления. – Ты находишь антидот – живешь, нет – на нет, как говорится, и суда нет».

В своем кабинете, будучи в одиночестве, Тамара открыла в компьютере папку с названием «Виктор Поляков». Помимо ряда документов, таблицы анализов и фотографии Виктора в папке была таблица его ДНК. Свернув файл на полэкрана, Тамара открыла второй файл – «Ирина Исаева», кликнула на ДНК и запустила программу сопоставления.

Увидев результаты программы, Тамара ошарашено откинулась на спинку стула: «Совпадение 78 % – первая степень родства». Опустив глаза, Тамара задумалась, затем решилась и заменила название папки «Виктор Поляков» на «Игорь Исаев».

* * *

Елена, еле передвигая ноги, легла в постель среди бела дня, надеясь хотя бы во сне забыться от одолевавших ее воспоминаний. Не получая поддержки от Морозова, которого считала единственным близким человеком, она с каждым днем чувствовала себя все хуже и хуже, неотвратимо погружаясь в депрессию.

– Если бы я только могла все забыть, – на грани безумия прошептала она.

– Ах, вот чего ты хочешь! – стоявший рядом с кроватью Морозов схватил Елену за горло вне себя от ярости. – Забыть, что убила своего ребенка! – он отпустил Елену, смотрящую на него с неподдельным ужасом, брезгливо вытер с руки ее слезы. – Настоящая мать никогда бы так не сказала.

Морозов ушел от нее в ванную, встал перед зеркалом, ополоснул лицо водой. Капающая с его рук и лица вода вернула его в воспоминания тринадцатилетней давности: тогда он точно так же стоял перед зеркалом, утопив в ванне свою жену.

Валентина тогда была в красивой ночной рубашке, она наполняла ванну водой, вид у нее был измученный. Ей нелегко далось осознание того, что столько лет подряд она воспитывала чужого ребенка. Но это было ничем по сравнению с информацией, которую она нашла в документах своего мужа об экспериментах, проводимых над детьми.

Она собиралась все рассказать своему отцу. И, разумеется, вернуть Максима его родной матери. Это ничего, что его настоящие родители, если верить Петру, были наркоманами. Валентина бы помогала им. Она бы взяла над ними настоящее шефство. Она так и заявила Петру. И он сперва возмутился, но потом согласился с ней. А почему бы и нет, ведь он любит ее и желает ей только добра.

Валентина сидела на краю ванны, еще не успев скинуть с себя ночнушку, хотя вода уже набралась, когда в ванную комнату вновь зашел Петр… Вряд ли кто-то из соседей слышал ее приглушенные крики: «Петя, ты что? Что ты делаешь?! Петя!!»

Он и сейчас, спустя столько времени, помнил ее неподвижный взгляд широко раскрытых от ужаса глаз, смотрящих на него из-под воды. Что поделаешь: у него не было выбора. Он отлично помнил, как отец Валентины угрожающе предупредил его, когда Максим был еще новорожденным: «Этот мальчик – наследник всего моего состояния. Если с ним что-то случится – ответишь головой!» Нет, Морозов не мог этого допустить.

* * *

Подбежав ко входу в подземелье в лесу, ребята с удивлением обнаружили на дверях новый замок. Беспомощно топчась в темноте вокруг закрытых дверей, они шарили лучами фонариков то по замку, то по надвигавшейся на них темноте. Вика с Дашей запаниковали.

– Олег! Олег! – закричала Вика, дергая замок. – Как это сломать? Сделайте что-нибудь! – закричала она ребятам.

Они тотчас разошлись в разные стороны, вглядываясь в снег под ногами. Максим нашел крепкий камень, и Андрей несколькими ударами сбил им замок. Один за другим ребята спустились в подземелье.

В подземных коридорах стояла тишина. Тени, порождаемые светом фонариков, торжественно танцевали по стенам, сопровождая ребят, словно призраки древнего племени, ведущие подготовку к человеческому жертвоприношению. Подбегая к очередному повороту, друзья приостановились, услышав за ним какие-то звуки.

Ребята осторожно выглянули из-за угла, но толком разглядеть в сумраке им ничего не удалось. Направлять фонарики в коридор они не решались, боясь выдать свое присутствие.

Когда Максим выглянул в очередной раз, он заметил что-то на полу коридора, похожее на кучу тряпья, еле передвигающееся, издающее шаркающие звуки. Выглянувшая вслед за ним Вика не столько догадалась, сколько интуитивно почувствовала, что, а точнее – кто это может быть, и выбежала в коридор со сдавленным криком. Не успевшая удержать ее Даша поспешила следом и оглянулась на остальных, в шоке произнеся:

– Это Олег!

Олег лежал без сознания, Макс и Рома подхватили его, он повис на их руках. Ребята кинулись к выходу, услышав далекий лай собак. Кое-как выбравшись наружу, они опрокинули Олега на снег и, пока остальные пытались привести его в чувство, Макс и Андрей вставляли палку в распор между дверью и стволом ближайшего дерева. Однако дверь сотрясалась от ударов изнутри, понятно было, что долго палка не выдержит.

– Вика… Вика… – едва слышно прошептал Олег. Казалось, он ничего не видит, глаза его смотрели слепо, слова давались с трудом.

– Тише, молчи, – попросила Вика сквозь слезы, – береги силы…

– Кто-то из вас с ними… – из последних сил шептал Олег. – Они говорили при мне… я слышал… – Он собрал последние силы и прошептал: – Предатель… один из вас – предатель… – уже теряя сознание, он с трудом произнес свои последние слова: – Вика, я люб… лю… те… бя… – голова его откинулась, дыхание прервалось.

Ребята подскочили, оторвали сопротивляющуюся Вику от бездыханного Олега, бросились в лес. Едва они скрылись, палка под напором ударов сломалась, двери распахнулись, двое агентов лаборатории с доберманами кинулись по их следам.

* * *

В ритуальном зале в эти минуты Войтевич и Морозов ждали человека, назначившего им встречу. Войтевич спокойно сидел во главе стола, рассуждая, кто мог пригласить их на эту встречу, а Морозов нервно расхаживал взад-вперед.

– Какой у тебя король? – спросил Войтевич. Увидев брошенных перед ним на стол Морозовым бубнового и червового королей, он изумился: – Да, крепко ты кому-то насолил, – Морозов скривился на его замечание, тогда Войтевич добавил многозначительно: – Бубновый – Юлий Цезарь.

– И что? – раздраженно спросил Морозов.

– Ты ведь знаешь, как он кончил… Зарезан Брутом. А он ему был как сын.

В коридоре раздались шаги. Морозов достал пистолет и направил его в сторону двери. Войтевич, поднявшись, встал за его спиной. Увидев вошедшего, Морозов изумился:

– Ты??

Он медленно опустил оружие, переглянувшись с Войтевичем. Такого оборота ни один из них не ожидал. Вошедший по-хозяйски окинул взглядом ритуальный зал. Войтевич с Морозовым переминались с ноги на ногу, как провинившиеся ученики.

* * *

Володя поздним вечером, не придумав ничего лучше, решился на последний отчаянный шаг: он послал Вульфу смс с телефона Крылова: «Надо увидеться. Пришлось залечь на дно, все объясню при встрече. Жду на нашем месте».

Вера, далеко не так уверенная в успехе этого мероприятия, с сомнением покачала головой. Неожиданно послышался сигнал вошедшего сообщения, Володя схватил телефон, нетерпеливо прочитал: «Завтра в двенадцать».

– Сработало! Он клюнул! – ошарашенно воскликнул он. Вера улыбалась, не в силах поверить в такую удачу.

 

Глава 8

Отличный шахматист

Была уже ночь, а Лиза все еще сидела в своей комнате в полном одиночестве за учебниками. Внезапно позади нее раздалось журчание воды. Лиза оглянулась: из-под двери лился мягкий свет. Через щель под дверью в комнату просачивалась вода, уже набежала небольшая лужица. Лиза приоткрыла дверь, переступила через воду.

В коридоре было пусто, совсем никого не было, но от лужи по всему коридору тянулась мокрая цепочка следов и скрывалась за поворотом. Лиза со смесью страха и любопытства последовала вдоль нее, стараясь не наступать на следы. Они вели в душевую.

В душевой весь пол ванной был залит водой. Ванна оказалась переполнена, вода лилась через край. Лиза приблизилась к ванне, словно что-то влекло ее именно туда. Сердце ее бешено забилось, словно готово было выскочить из груди, во рту пересохло.

Прижав руку к груди, Лиза заглянула в ванну: на дне ее лежала мертвая Валентина в красивой ночной сорочке. Глаза ее были открыты, но взгляд мертвых глаз не отпускал, приковывал к себе Лизу. Она смотрела в них, замерев от ужаса, не в силах оторваться.

* * *

Выйдя из часовни, Морозов с Войтевичем отправились по чужому приказу ко входу в подземелье. Придя туда и стоя над лежащим на снегу мертвым телом Олега, они ждали дальнейших указаний. Войтевич чувствовал себя неуютно, Морозов, как обычно, слегка нервничал, но скрывал это за напускным хладнокровием.

На подошедшего к ним Вадима Уварова они оба посмотрели с напряжением. Тот равнодушно окинул взглядом труп.

– Уберите его, – властно и коротко кинул он стоящим. Те сразу повиновались: склонились над Олегом, подняли его и понесли.

Вадим проводил их жестким взглядом. Наконец-то он все расставил по своим местам, указав кое-кому на его место. Последнее время наблюдать лишь со стороны амбициозные замашки Морозова, возомнившего себя хозяином школы, не вмешиваясь, становилось все опаснее: своими выходками он ставил под удар проект «Гемини». Уваров раздраженно качнул головой и двинулся по направлению к школе.

* * *

В это время вся школа готовилась ко сну. В спальне старших девочек Вика лежала на кровати и всхлипывала:

– Зачем мы полезли во все это?!

Даша, сидя рядом с ней, гладила ее по волосам и мягко убеждала:

– Мы не виноваты в смерти Олега, они его выбрали сами…

– Что он им сделал? – с болью спросила Вика, ее лицо уже опухло от слез.

– Для них люди – просто расходный материал для опытов, – с ненавистью объяснила Даша.

– Я никак не могу забыть, что сказал Олег… Насчет предателя… что один из нас – с ними… – глотая слезы, произнесла Вика.

– Вика, ты действительно считаешь, что кто-то из нас способен на предательство? – в шоке спросила Даша. – После всего, через что мы все вместе прошли?

В этот момент в комнату вошла Лиза. Она вытирала полотенцем мокрые волосы и с сочувствием посмотрела на заплаканную Вику, однако не нашлась, что ей сказать. Иногда словами горю действительно не поможешь.

* * *

На следующее утро Вадим Уваров повел класс средних школьников в лес на занятия по ориентированию на местности. Денис с рюкзаком за плечами плелся самым последним в группе. Улучив момент, когда учитель отвернулся, он зайцем кинулся за деревья. Лиля побежала за ним.

– Денис, ты куда? – с трудом догнав его, спросила она, запыхавшись.

– Ба меня достала со своим враньем, – грубовато ответил Денис. – Буду сам искать деда. У меня тут полный комплект, – похвастался он, кивнув на свой рюкзак, – теплые вещи, еда и даже вот… – Денис вынул из кармана небольшую пачку денег и пояснил: – Спер у бабули из заначки.

– Я пойду с тобой, – решительно заявила Лиля.

– Ну, ладно, – согласился Денис, радостно улыбнувшись, и уверенно махнул рукой в сторону: – Нам туда. Если пройдем напрямую, выйдем сразу к автобусной остановке.

Ни к какой автобусной остановке они не вышли. Они вообще ни к чему не вышли, лишь безрезультатно бродили кругами по лесу, хотя Денис упорно отказывался признавать, что они заблудились. Наконец они вышли к землянке, ее дверь была наполовину заметена снегом.

– Охотничий домик! – понял Денис, и они решили передохнуть в нем.

Дети зашли, зачарованно осматривая поломанную мебель, заросший паутиной велосипед. Повсюду были разложены старые грязные детские игрушки – машинки, облезлые плюшевые зверюшки, куклы…

* * *

Во время перемены Анна спускалась по лестнице, когда повстречала идущего ей навстречу Андрея. Он хотел было пройти мимо с каменным лицом, но Анна сама задержала его, мягко к нему прильнув:

– Я скучала по тебе. Почему ты не пришел ко мне этой ночью?

– Был очень занят, – с сарказмом ответил Андрей, отстранившись, но затем резко придвинулся к ней и зашептал страшным шепотом: – Искал в подземелье трупы невинных детей, которых ты убила.

– Ты о чем? – побледнев, спросила Анна. – Какие дети? Чушь какая-то…

Это вывело Андрея из себя. Он грубо схватил ее за плечи, прижал к стене и, с ненавистью глядя ей в глаза, зашептал:

– Я знаю, кто ты! Где мои родители? – Андрей сорвался и ударил рукой по стене рядом с лицом Анны. – Где они?? – с угрозой повторил он.

У Анны зазвонил телефон, она с мольбой посмотрела на Андрея.

– Ну давай, – зло усмехнувшись, сказал Андрей. – Бери трубку. Наверняка это твой хозяин – Морозов, требует свежей крови. Я знаю все про тебя и твоих дружков фашистов, – продолжал Андрей, уже не в силах остановиться. – Будь уверена, вы ответите за каждого убитого человека, – уже решив уйти, он спросил напоследок с горечью: – Интересно, а меня бы ты смогла убить?..

У Анны задрожали губы, она едва сдерживала слезы. Андрей злобно посмотрел на нее и направился к ребятам, ожидавшим его в коридоре. Они обсуждали не особо высокие оценки в своих дневниках и вскинули на подошедшего Андрея расстроенные взгляды.

– Мне написал Катаев, – торжествующе объявил Андрей. – Он на этих фрицев нарыл столько материала – пожизненное им обеспечено. Завтра приедет сам, чтобы сделать фотографии.

– Разве за это судят? – с сомнением сказала Даша. – Настоящих доказательств у нас нет.

– А если мы покажем ему тело Олега? – озарило Андрея, Вика от этих слов судорожно всхлипнула, уткнувшись в Дашино плечо. Но Андрей продолжал: – Скорее всего, оно все еще в морозильнике.

Ребята озабоченно задумались: это была не самая хорошая, но все же хоть какая-то идея. После того как они своими руками отдали все доказательства в руки подкупленного Морозовым полицейского Фоменко, единственной уликой против фашистов оставалось мертвое тело Олега.

* * *

Мария в это время в своей комнате, вконец отчаявшись, торопливо складывала в чемодан вещи, когда в ее комнату без стука вошел Вадим Уваров.

– Маш, что тебя тревожит? – дружелюбно спросил Вадим, увидев раскрытый чемодан. – Почему ты уезжаешь?

– Если я не уеду, он убьет меня, – нехотя призналась ему Мария.

– Кто – он? – Уваров поменялся в лице.

– Морозов, – вздохнула Мария и, решившись, выложила все: – Я видела у него важные документы. Там были списки детей, описания опытов, которые на них ставили… адреса людей, которым их отдавали на воспитание…

– Эти бумаги у тебя? – Уваров остро смотрел на Марию.

– Он отнял их у меня, – с грустью ответила Мария, – и теперь мне надо уехать как можно дальше отсюда. – Мария вздохнула, подошла к нему и по-дружески обняла: – Спасибо за все. Я рада, что встретила тебя. Ты хороший парень.

Уваров обнял ее в ответ. Взгляд его из сочувствующего и мягкого стал предельно жестким. Ему только что стало известно об еще одном проколе Морозова. Жаль, Вадим не знал об этом раньше, когда назначал ему встречу в часовне.

* * *

Проведя свой урок, Виктор раскладывал по полкам учебные пособия в тот момент, когда зазвонил городской телефон. Виктор снял трубку.

– Меня зовут Станислав Катаев, – представился звонящий. – Я историк, пишу диссертацию о нацистских ученых, которые после войны работали в советских шарашках. Надеюсь, вы не откажете мне в помощи?

– Не понимаю, какое отношение это имеет к нашей школе? – спросил Виктор.

– Странно, что вы не в курсе, – удивился Стас. – Именно ваши ребята помогли мне найти доказательства, что на территории усадьбы существовала подобная тайная организация.

Виктор ошеломленно приложил руку ко лбу, не в силах поверить в услышанное.

– Я хотел бы приехать, сделать несколько фотографий, – сообщил Стас. – И поблагодарить ребят – они очень помогли мне в расследовании.

– О каких ребятах вы говорите? – спросил Виктор, пытаясь собраться с мыслями.

– В основном я общался с Андреем Авдеевым, – простодушно сказал Стас.

– Хорошо, приезжайте! – решительно согласился Виктор, услышав имя своего племянника. – Когда вам удобно?

– Чем раньше, тем лучше, – ответил Стас. – Завтра или послезавтра…

Договорившись о встрече с Катаевым, Виктор положил трубку, стараясь собраться с мыслями. Его собеседник, тоже положив трубку, сильно закашлялся. Отняв платок от губ, с удивлением увидел на нем кровь. Поднявшись со стула, Катаев сделал шаг, но пошатнулся: у него потемнело в глазах. Он оперся о стену, но не удержался и рухнул на пол, потеряв сознание. На шее, чуть ниже уха, был ясно виден след от укола.

А Виктор в то же время вышел из учительской и направился в комнату старших мальчиков, которые все еще были на занятиях. Он тщательно обыскал их комнату и в ящике Андрея нашел документы – фотографии, найденные Катаевым в Берлине, информацию о нацистах… среди прочих – фотографию Крылова в нацистской форме.

Пораженный увиденным, он поспешно покинул комнату и торопливо пошел к Галине.

– Это что, какая-то мистификация? – была ее первая реакция на документы, которые ей показал Виктор. – Это… Сергей?..

– Сергей Андреевич Крылов, – сказал Виктор, кивнув. – А если быть точным, Мартин фон Клаусс, – и Виктор вкратце рассказал ей все, что ему теперь было известно. И о том, откуда на самом деле на гербе школы появилась свастика, и о том, почему в подземелье тайные ходы, зачем нацистам лаборатория и операционная, все это были звенья одной цепи – эксперимента под названием «Гемини».

– Страшно представить, что они делали с моей сестрой и другими детьми, – нервно вышагивая по комнате, рассуждал Виктор. – Морозов говорил о проекте «Гемини» в настоящем времени, и проход в камине снова открыт…

– Господи, – вырвалось у Галины, она в ужасе прикрыла рот ладонью, – неужели все это продолжается до сих пор?

– Судя по всему – да, – ответил Виктор сквозь зубы. – Если наши догадки подтвердятся – я закрою школу, – твердо сказал он, – и сделаю все, чтобы эти сволочи получили по заслугам!

Он продолжал вышагивать по комнате, заложив руки за спину и обдумывая, каким образом можно вывести Морозова на чистую воду. Галина с тревогой следила за ним взглядом.

* * *

Колчин, как и всегда по вторникам, сидел за столом в парке, глядя вдаль, явно ожидая кого-то. Перед ним лежала шахматная доска с расставленными на ней фигурами. Князь подошел, внимательно окинул его взглядом, предложил сыграть.

– У меня мало времени – жду друга, – недовольно ответил Колчин.

– Найдите хоть пару минут для старого знакомого, – любезно улыбаясь, попросил Князь, присаживаясь на лавку напротив Колчина.

– Кто вы? – холодно спросил Колчин, пристально глядя на Князя.

– Ребенок, который вырвался живым из ада, который вы устроили в спецприемнике, – сказал Князь, закатав рукав куртки и демонстрируя Колчину шрам в виде руны «горизонтальный вольфсангель».

– Да, это была ошибка – дать вам сбежать, – торопливо ответил Колчин.

– Пришло время платить за свои ошибки, – торжествующе произнес Князь.

Из машины в бинокль за ними наблюдала Вера, за кустами в оптический прицел винтовки пристально следил Володя.

– Прежде чем угрожать, загляни-ка под свою скамейку, – невозмутимо предупредил Колчин.

Князь напрягся, осторожно протянул руку и нащупал под своей скамейкой взрывное устройство. Он нервно сглотнул, огляделся: вокруг играли дети. Кто-то возился со снежками, кто-то качался на качелях.

– Я так понимаю, Крылов у вас, – спросил Колчин.

– Крылов мертв, – холодно ответил Князь.

– Жаль, – вздохнул Колчин и добавил цинично: – Он был отличный шахматист, – Колчин медленно встал. – Я бы еще поболтал, но мне пора.

Колчин пошел по дорожке, Володя следил за ним через прицел, палец уже начал медленно нажимать на спусковой крючок, но тут Колчина перекрыла Вера. Выскочив из машины на дорожку и направив на Колчина пистолет, она закричала:

– Стоять! Не двигаться!

Из-за машины позади Колчина появились два агента. Один из них, мгновенно оценив обстановку, без предупреждения выстрелил в Веру. Та упала как подкошенная. Агенты усадили Колчина в машину, и она уехала на глазах подбежавшего к Вере Володи.

Володя расстегнул Вере куртку, под ней оказался бронежилет с вмятиной от пули. Вера наконец открыла глаза.

– Дышать можешь? – с тревогой спросил Володя.

– Могу, кажется, – неуверенно ответила Вера и тут же с беспокойством спросила: – Что с Князем? Бомбу обезвредили?

Володя кинулся к Князю, продолжавшему беспомощно, стараясь не шевелиться, сидеть на лавке с прицепленным к ней взрывным устройством. Вера, поморщившись, осторожно поднялась с земли, наскоро стряхнула с одежды снег и пошла вслед за ним.

* * *

Лиза стояла в душевой напротив зеркала, когда у нее снова стало учащенно биться сердце. Она испуганно оглянулась: в душевой никого, кроме нее, не было. Она вновь посмотрела в зеркало и едва сумела сдержать рвущийся с губ крик: в зеркале отражался призрак Валентины, стоящей в нескольких шагах позади нее.

Лиза обернулась к Валентине, стараясь прогнать страх, прерывающимся голосом спросила:

– Неужели надо обязательно пугать?

Валентина медленно протянула руку по направлению к Лизе и разжала кулак. Из ладони выпал и подкатился к Лизе сувенирный теннисный мяч. Лиза взглянула на Валентину, но та смотрела на нее так умоляюще, что Лиза решилась и взяла мяч в руки.

На мяче была старая надпись черным маркером: «Максиму на память» – и неразборчивая подпись под ней. Лиза вопросительно посмотрела на Валентину, нерешительно произнесла:

– Я не понимаю, что это значит?

Но Валентина лишь молча, с запредельной тоской, смотрела на нее.

– Ты хочешь, чтобы я отдала это Максиму? – пытаясь догадаться, спросила Лиза. В этот момент дверь в душевую открылась, и вошли Алиса с Надей.

– А с кем ты разговариваешь? – осторожно спросила Надя, услышавшая последние слова Лизы, обращенные в пустоту.

Лиза оглянулась: призрака уже не было.

– Да так, ни с кем, – небрежно ответила Лиза и вышла.

* * *

Лиза проскользнула в пустую комнату ребят, не прикрыв за собой дверь, чтобы, чуть что, быстро уйти. Она кинулась к ящику Максима и достала из него коробку. Присев на кровать, открыла ее: в коробке оказался точь-в-точь такой же мяч, как дала ей Валентина. Вместе с мячом в коробке хранились фотографии. Лиза с интересом стала рассматривать их.

На одной из них она увидела маленького четырехлетнего Максима. За руку его держала Валентина – призрак женщины, являвшийся Лизе. Правда, на фотографии она была в другой одежде, но ее лицо Лиза легко бы узнала теперь среди сотен других.

Даша как раз проходила по коридору. Заметив приоткрытую дверь, заглянула в комнату. Увидела сидящую на кровати и рассматривающую фотографии Лизу, но не окликнула ее, а лишь нахмурилась и, тихонько прикрыв дверь, пошла дальше.

Лиза убрала коробку с мячом и фотографиями на место, вышла из комнаты, осторожно оглянулась: за ней по пятам катился теннисный мяч. Лиза взяла его в руку.

* * *

Князь сидел на скамейке, стараясь не шевелиться. Володя, лежа рядом со скамейкой на снегу, осторожно изучал взрывное устройство. Таймер взрывного устройства показывал обратный отсчет: 4:30 4:29 4:28…

– Сможешь отключить сам? – спросила Вера, присев на корточки и заглянув под скамейку. – Взрывотехники не успеют приехать.

– Здесь какой-то навороченный датчик движения, – с сомнением ответил Володя. – Я с таким не встречался. Уводи всех из парка – быстро!

Вера кинулась предупреждать гуляющих в парке людей. За считаные секунды площадка в парке опустела. Володя продолжал осматривать бомбу и ведущие к ней три проводка:

– У меня три варианта, как в сказке: налево, направо и туда, куда пока не хочется. – Володя выглянул из-под скамейки и спросил вернувшуюся к ним Веру: – Какой твой любимый цвет?

– Синий. Как небо, – ответила Вера, испуганно переглянувшись с Князем.

– Синий так синий, – пробормотал Володя и перерезал синий проводок на взрывном устройстве. Оно издало протяжный сигнал, таймер погас.

Володя победоносно посмотрел на Веру. Князь сидел, по-прежнему не шевелясь, словно только теперь осознал, какой опасности подвергался. Вся тяжесть пройденных лет вмиг обрушилась на его плечи и придавила к скамье. Глубоко вздохнув, он поднялся, чувствуя себя столетним стариком, которому сейчас бы не в войнушки с фашистами играть, а внуков нянчить. Однако сила характера взяла верх. Когда он поднял взгляд на своих агентов Веру и Володю, он вновь был тверд и полон решимости.

* * *

Лиля с Денисом продолжали в это время осматривать землянку, нерешительно прикасаясь к старым игрушкам.

– Тут что, снежный человек живет? – удивленно присвистнул Денис. – А печка класс, – довольно сказал он. – Теплая, можно руки погреть, – и Денис немедленно протянул к ней замерзшие руки.

– Раз теплая, значит, тут кто-то был совсем недавно, – рассудительно заметила Лиля и увидела стопку бумаг и тонких папок на краю стола. – Здесь, наверное, писатель живет, – предположила она и с интересом взяла бумаги. – Здесь школьные фотографии.

Дети стали рассматривать знакомые лица на фотографиях: Виктора, Войтевича, Елены с Морозовым. После этого перешли к бумагам в папках.

– Смотри, тут про твоего дедушку… – сказала Лиля.

– Сергей Андреевич Крылов, – с трудом прочитал текст, написанный на бумаге от руки, Денис. – Бывший… ди… директор… Почерк непонятный, – с досадой буркнул он и передал лист Лиле.

– Бывший директор детского дома. Настоящее имя – Мартин фон Клаусс. В годы войны – штурмбан… – запнулась Лиля, встретив сложное слово, – штурмбанфюрер СС. Один из руководителей проекта «Гемини». В 1945-м был завербован НКВД…

Денис взял из папки две фотографии. На одной из них был запечатлен молодой Крылов, на обороте фотографии была надпись – «С.А. Крылов», на другой – молодой фон Клаусс в нацистской форме, на обороте надпись – Мартин фон Клаусс.

– Мой дедушка что – фашист? – с недоверием спросил Денис.

Лиля не успела ответить, с улицы послышался едва различимый звук, было похоже, что кто-то наступил на ветку. Дети испуганно положили бумаги на место, как они лежали, однако фотографии Крылова Денис припрятал в карман. Сломя голову дети кинулись прочь из землянки.

За их бегством настороженно наблюдал подошедший к своему временному убежищу человек.

* * *

Лиза вернулась в комнату ребят и присела на кровать Максима, задумчиво крутя в руках теннисный мяч. Вошедший в комнату Макс хмуро посмотрел на нее и угрюмо сказал:

– Слушай, это моя комната и моя кровать. Я утомился каждый день гонять тебя отсюда.

– Макс, я снова вижу призраков, – решительно прервала его Лиза и протянула ему теннисный мяч. – Мне его дала твоя мама. Макс, она хочет тебе что-то сказать.

– Слушай, медиум-недоучка, – вплотную подойдя в Лизе и злобно цедя слова сквозь зубы, сказал Макс, – этот мячик мне подарила приемная мать. Не родная.

– Макс, с того света не приходят просто так поболтать, – в отчаянии сделала последнюю попытку Лиза. – Ей нужно тебе что-то передать.

Макс взял Лизу за руку чуть выше локтя и выставил за дверь.

– Ей, может, и нужно, мне – нет, – сказал он, захлопывая дверь за Лизой.

Лиза недовольно качнула головой. Таких упрямцев, как Макс, еще поискать надо! Даша с Викой уже предупредили ее, что с ним лучше не связываться, но Лиза уже поняла, что призрак приемной матери Макса не оставит ее в покое, пока не добьется своего. Знать бы еще, что конкретно ему нужно…

* * *

Тамара в это самое время сидела в кабинете Морозова, отчитываясь о результатах лечения Виктора. Почти сразу следом за ней в кабинет вошел Вадим Уваров. На лице Морозова появилась тревога. Уваров по-хозяйски уселся в кресло Морозова, взял его чашку кофе, отхлебнул. Тамара с изумлением смотрела на них обоих.

– Я узнал странную вещь, любезный Петр Алексеевич, – тяжелым взглядом глядя на Морозова, сказал Уваров. – Необъяснимым образом в руки уборщицы Маши Вершининой попали очень важные компрометирующие нас документы. Я хочу знать, как это могло произойти.

– Я лучше пойду, – поспешно встала Тамара.

– Ты лучше останься, – жестко приказал Уваров, отчего Тамара буквально осела обратно в кресло. – И не дергайся. Даже идиоту ясно, – продолжил он, – что эти документы не должны были оказаться в чужих руках. Тем более у Вершининой.

– Я с ней скоро разберусь, – торопливо пообещал Морозов, выложив из сейфа перед Вадимом папку с секретными документами, но Уваров жестко его оборвал:

– Убери свои руки от папки. И от Маши тоже.

Вадим вышел из кабинета, оставив наедине опешившую Тамару и с трудом державшего себя в руках от прилива ярости и бессилия Морозова. Морозов кинул на Тамару злобный взгляд, прикидывая, на ком ему можно сорваться.

* * *

Перед тем как отправиться в подземелье, чтобы забрать труп Олега, Даша на минутку задержала Вику в комнате:

– Кажется, я знаю, кто может быть предателем, – после небольшой паузы Даша уверенно сказала: – Лиза.

– С чего ты взяла? – недоверчиво спросила Вика.

– Я сегодня видела, как она рылась в вещах Макса. Все сходится: напросилась к нам в комнату, знала про подземелье, знала о том, что Соню убили… Она работает на них – это точно, – твердо констатировала Даша.

Вика задумалась, затем согласно кивнула. Они вышли из комнаты, и все вместе отправились в подземелье. По его темным коридорам впереди всех шел Андрей, держа перед собой фонарик, остальные решительно следовали за ним. Внезапно Андрей остановился и шепотом сказал всем:

– Тихо!

Впереди послышался лязг металлической двери. Послышались чьи-то шаги. Андрей осторожно выглянул, затем пораженно оглянулся на ребят:

– Константин Викторович…

– Войтевич? – пораженно спросила Даша. – Он что, с ними?

– По ходу, да, – шокированно за всех ответил Рома.

Ребята замерли на месте, прикидывая, стоит им двигаться дальше или все же немного подождать: вдруг за Войтевичем в подземелье покажется кто-то еще.

* * *

Виктор из дружеских побуждений предложил Елене сопроводить ее в квартиру ее отца. Сама она не решалась. Войдя в квартиру Крылова, Елена внесла с собой ворох писем и бумаг из почтового ящика.

– Почту никто не забирал с мая, – расстроенно сказала Елена. – Значит, здесь он так и не появлялся, – Елена печально оглянулась по сторонам, обессиленно села в кресло, подавленно сказала: – Здесь все напоминает мне о детстве. Рядом всегда был добрый и мудрый папа.

Она окинула взглядом комнату. Ностальгия вновь нахлынула на нее при виде предметов, знакомых ей с детства: тяжелые шторы из красного бархата, ковры на стенах – с темно-красным рисунком, в тон шторам, круглый журнальный столик из темного дерева в центре комнаты и овальный прикроватный стол, на котором стояла ночная лампа с темно-коричневым абажуром.

Елена включила лампу, с грустью провела пальцами по свисающим с края абажура хрустальным подвескам. Взяла в руки фотографию в рамочке, стоящую на столе, на которой были запечатлены она со своим отцом, бережно вытерла с нее пыль.

– Господи, я и не думала, что будет так тяжело, – сдавленно произнесла она, прикрыв глаза. – Все здесь напоминает мне о детстве. Как же тогда было легко и просто жить… Если что-то случалось – двойка, или высокая температура, или просто с подружкой поссорилась – всегда со мной рядом был мой добрый и мудрый папа, – она прижала фотографию в груди, обняла ее обеими руками.

– Да, в детстве кажется, что взрослые знают все на свете, – отозвался Виктор, подойдя к стенному шкафу с книжными стеллажами. – Потом сам становишься взрослым – остаются одни вопросы, а спросить уже не у кого…

Внимание Виктора привлекла одна из книг на полке. Подержанная, с золотым тиснением на обложке: «ADOLF HITLER, MEIN KAMPF». Виктор нахмурился, открыл обложку, на первой же странице увидел автограф на немецком языке. Виктор без труда перевел надпись на русский: «Работайте хорошо. Германия будет вам благодарна. Верному солдату Рейха Мартину фон Клауссу от Фюрера. Адольф Гитлер. 15 июня 1942 года».

Пролистав книгу, Виктор нашел в середине ее черно-белую фотографию пятидесятых годов. На ней стояли молодой Крылов и молодой Вульф, обнимающий за плечи маленькую девочку. Виктор, не в силах поверить своим глазам, поднес фотографию поближе: девочка была как две капли воды похожа на Надю. Он спрятал фото в карман.

* * *

После возвращения в школу Лиля решила проведать Дениса, он хмуро разглядывал фотографии Крылова в своей комнате:

– Мой дедушка не может быть фашистом. Его, наверное, перепутали с этим… Клауссом.

– Знаешь, а мы можем это проверить, – задумчиво предложила Лиля. – Доставай своих солдатиков.

Внимательно рассматривая рыцарей, которых Денис с готовностью вынул из тумбочки, Лиля заметила, что у всех них одинаковый рисунок на щитах. Возможно, это был фамильный герб.

Ребята кинулись к ноутбуку. В строке поиска Лиля набрала латинскими буквами: «VON KLAUSS, VAPPEN». На экране монитора появились изображения разных гербов, один из них в точности совпадал с гербом на щитах игрушечных рыцарей.

Лиля кликнула по нему, на мониторе отобразилось генеалогическое дерево фон Клауссов.

– Смотри, первый фон Клаусс еще в XII веке жил. Обалдеть. То есть ты и правда настоящий рыцарь по крови.

– Открой последнего в роду, – напряженно попросил Денис.

Лиля кликнула, на экране появилось фото Крылова в нацистской форме.

– Мартин фон Клаусс, – прочитала Лиля. – Родился в Берлине в 1920 году. Биохимик. Член НСДАП с 1934 года. Офицер СС. Пропал без вести в апреле 1945 года. Находится в розыске по обвинению в преступлениях против человечности…

Лиля обернулась на Дениса, глядя с сочувствием. Он сидел, полностью подавленный, съежившись на стуле.

* * *

В библиотеке ближе к вечеру шли последние приготовления к спектаклю, который вот-вот должны были разыграть на импровизированной сцене младшие школьники. На расчищенном от столов пространстве стояли большие, вырезанные из картона деревья. Анна на сцене шепотом давала последние указания Наде в костюме Алисы из Страны чудес. Зрители – учителя и ученики, не задействованные в спектакле, – рассаживались по стульям, составленным в несколько рядов.

В библиотеку из холла зашли врач Головенко и санитар, оба в штатском, высматривая кого-то. Стоящая в другом конце Мария, заметив их, поменялась в лице и, затравленно озираясь, кинулась к другому выходу из библиотеки. Выскочив, она столкнулась с Максимом.

– Максим! – кинулась она к нему, схватилась за его плечо. – Максим, помоги мне!

Максим отвел Марию в свою комнату, закрыл за собой дверь.

– Они нашли меня, Максим! Нашли меня! – бесконечно повторяла Мария, ее колотило от страха.

– Да объясни ты, в конце концов, кто тебя нашел, – нахмурившись, спросил Максим.

– Врач! Врач из психушки! – истерично выкрикнула она и вцепилась Максиму в футболку. – Я не сумасшедшая, правда! Не отдавай меня!

В коридоре раздались чьи-то тяжелые шаги, затем донесся голос ученика:

– Она зашла в комнату старшеклассников, это там…

Спустя секунды дверь в комнату старших мальчиков распахнулась, Максим преградил дорогу Головенко и санитару.

– Прошу прощения за беспокойство, – вежливо сказал Головенко. – Мы ищем Марию Вершинину, уборщицу.

– Она здесь, – Макс отошел в сторону, дав им возможность пройти в комнату. – Прости, так будет лучше, – сказал Максим вслед Марии, убежденный, что ей действительно необходимо лечение.

Разобравшись с Марией, Максим направился на встречу с ребятами, которые в этот самый момент как раз вошли в операционную, оказавшуюся пустой. В морозильной камере тоже никого не было. Тогда ребята начали сгребать в коробку из-под медикаментов все подряд, собираясь унести из лаборатории как можно больше вещественных доказательств: документы, банки с полок с хранящимися в них органами, даже банку с зародышем двухголового кролика.

В коридоре раздались приближающиеся шаги. Ребята замерли, Рома с Андреем встали по обе стороны от двери, Андрей схватил с полки массивную колбу из толстого стекла, выключил свет, замер наготове. Дверь распахнулась, и Андрей изо всех сил ударил колбой вошедшего.

Ребята включили свет и замерли с распахнутыми от удивления ртами, глядя на человека, распростертого у их ног. В открытую дверь операционной заглянул Макс, оглядел собравшихся.

– Что тут у вас? – взволнованно спросил он, но тут заметил тело на полу: – Какого черта?! – воскликнул он, глядя на лежащего без сознания Виктора с кровавой раной на голове.

* * *

Володя в эти минуты в комнате Веры убрал со стола бумаги, Вера высыпала из коробки Крылова шахматы и стала простукивать коробку в надежде найти второе дно, но никаких тайников коробка в себе не скрывала.

– Рано сдаешься, – заметив ее разочарованный взгляд, сказал Володя и начал внимательно рассматривать шахматные фигурки одну за другой. Дно ферзя съехало в сторону, из фигуры выпала маленькая пластиковая пробирка с кровью.

– Вот что Крылов передавал Вульфу каждую неделю, – пораженно глядя на Веру, догадался Володя.

Они рассматривали пробирку, словно какое-то сокровище. Надеясь найти в коробке из-под шахмат ответ на многие вопросы, они тревожно смотрели на перекатывающуюся по стенкам пробирки чью-то кровь.

 

Глава 9

Посторонние на территории

Виктор пришел в себя, лежа на бетонном полу в подземелье. Осмотревшись, он понял, что заперт в клетке – в одной из тех клеток, что он уже видел в детстве, спасаясь бегством от преследователей.

Он поднял руку, ощупал голову, на пальцах осталась кровь. На виске у него кровоточила рана. Ощупав прутья, подергав дверцу, он понял, что помощи ждать неоткуда: дверца была окутана цепью и заперта на замок.

Виктор метался в клетке, как ручной зверек. Она довольно улыбнулась: они все, попадая в клетки, становились Ее ручными зверками. Захочет – замучит до смерти, захочет – выпустит на волю.

Увидев кровь на его виске, Она хищно облизнулась. На какой-то миг Ей даже показалось, что она чувствует ее тепло. Но нет, это оказалась Ее собственная кровь, холодная, мертвая, с горьковатым привкусом лекарства…

* * *

Рома с Максимом в эти минуты в своей комнате собирали вещи в сумки. Максим укладывал только необходимую одежду, а Рома бросал в свою сумку все подряд: тетради, учебники, даже гантели. Андрей и Даша сидели на кровати, Вика мрачно смотрела на улицу.

– Сейчас приедет Катаев. Отдадим ему все, что нашли в лаборатории… – сказал Андрей.

– …и накроется наша любимая школа медным тазом, как раньше детдом, – закончил за него Максим.

– Я все равно не верю, что Виктор Николаевич с ними, – упрямо сказала Вика. – Он не такой человек.

– В любом случае пусть пока посидит в клетке, – злорадно откликнулся Андрей. – Вот приедет Катаев, заберет доказательства – тогда, может, и выпустим его.

– А ты почту проверял? – встревожилась Даша. – Вдруг от него что-нибудь пришло.

Андрей включил ноутбук. На мониторе в окне видеосвязи напротив контакта «Катаев» мигало напоминание – «1 новое сообщение». Это была запись с веб-камеры: Катаев сидел за столом, вид у него был измученный, под глазами чернели круги, лицо было бледное, на лбу выступила испарина. Запекшимися губами, покашливая, он говорил: «Андрей… Извини, что-то я совсем расклеился… Не смогу приехать. В больницу меня вроде кладут. – Он сильно закашлялся, поднеся ко рту платок. Когда он отнял его, на платке ясно были видны пятна крови. – Не то воспаление легких… Не то туберкулез… Созвонимся, когда выйду из больницы. И Виктору Николаевичу передайте, что меня не будет. Я его предупреждал о приезде…»

– Блин… у него кровь изо рта… – потрясенно заметил Рома.

– Когда он отправил сообщение? – спросил Максим.

– Вчера, – ответил Андрей, проверив дату сообщения.

– По ходу, он уже труп, – заключил Рома.

– Наверняка они у Катаева забрали все документы, – догадался Андрей. – Надо обыскать комнату Виктора, вдруг что-нибудь найдем.

Все ребята согласно кивнули и, не мешкая, отправились в комнату Виктора. Вика встала у двери, Макс обыскивал шкаф, Даша перебирала бумаги на столе, Андрей рылся в тумбочке у кровати, Рома на полках. Андрей, достав из ящика связку ключей, пораженно воскликнул:

– Офигеть! Ключи от нашей квартиры. А мне сказал, что родители ее продали за долги.

Максим, обыскивая комод, случайно нажал на фанерное дно, дощечка сдвинулась, под ней обнаружилось потайное отделение. Максим пошарил рукой и достал ДВД-диск и мини-кассету для видеокамеры. Кассету тут же вставили в камеру Ромы. На экране все увидели подводный пейзаж, затонувшую яхту «Дидона и Эней».

– Он и к этому руку приложил! – пораженно сказал Андрей. – Вот сволочь! Мало я ему вчера врезал.

Ребята поспешно вышли из комнаты, прихватив с собой ДВД-диск, чтобы просмотреть его в спальне старших мальчиков. Они угрюмо следовали по коридору, а мимо них суетливо пробегали счастливые ученики, весело обсуждающие свои планы в преддверии зимних праздников.

* * *

Как и все остальные, Алиса собирала свои вещи. Посовещавшись с Надей, они решили не расставаться на время каникул. Заручившись поддержкой Мити, друзья придумали хитрый план и немедленно приступили к его исполнению, спрятав Алису в большой розовый чемодан.

Они спустили чемодан в холл, но, уже стоя у подножия лестницы, вспомнили, что оставили хомяка одного, и решили взять его на каникулы с собой – чтобы ему не было скучно. Оставив чемодан с сидящей внутри него Алисой, Митя с Надей бросились за баночкой с хомяком вверх по лестнице.

Проходящая мимо Галина распорядилась поставить обнаруженный ею чемодан к остальным вещам. Завхоз тут же выполнил ее поручение. Вернувшиеся с банкой, внутри которой сидел хомяк, Митя с Надей, не найдя на месте чемодан, пришли в настоящий ужас.

* * *

Выйдя в холл из кабинета Морозова, Никита легко нашел Анну, которая помогала младшим школьникам собирать вещи в дорогу домой.

– Я нашел запас ампул, – сказал он ей торжествующе. – Их хватит на два месяца. Теперь мы сможем сбежать отсюда.

– А что будет потом? Через два месяца? – попыталась образумить его Анна, с сомнением покачав головой.

– Найдем других врачей, другую лабораторию! – воскликнул Никита. – Сварим цистерну этой дряни, чтобы на всю жизнь хватило! – Он взял Анну за плечи, посмотрел в глаза и решительно сказал: – Сестренка, надо ехать, поверь мне!

Анна пошла у него на поводу и направилась в свою комнату собирать вещи. Она закидывала в чемодан все подряд, без разбору, рассчитывая больше никогда сюда не возвращаться. В ее комнату без стука вошел Войтевич:

– Куда-то собираешься? – с подозрением спросил он, глядя на чемодан.

– Я просто убираю ненужные вещи, – солгала Анна.

– В шесть встреча в часовне, – предупредил Войтевич. – Проследи, чтобы Авдеев с компанией нас не побеспокоили.

Еще раз кинув колючий взгляд из-под стекол очков на чемодан, он вышел. Анна задумалась и, на время отложив сборы, покинула комнату.

* * *

Лиза, как и все, шла по коридору по направлению к выходу, вслед за собой она хмуро тащила чемодан. Из-за угла на нее вылетел Рома.

– Уезжаешь? – удивился он. – Опять Макс что-то отколол?

– Понимаешь, я все время вижу призрак его приемной матери, – решив поделиться, призналась Лиза.

– Пойдем, – решительно заявил Рома, взяв из ее рук чемодан. Лизе ничего не оставалось, как последовать за ним.

Когда они вошли в комнату старших мальчиков, там все уже были в сборе: сидели за столом перед ноутбуком, собираясь просмотреть диск, найденный в комнате Виктора.

– Думаешь, там опыты над Соней и Мишей? – тревожно спросила Даша.

– А вдруг там… Олег? – срывающимся от волнения голосом предположила Вика.

– Давай, Вик, – нетерпеливо потребовал Андрей.

Вика запустила диск. На экране появилась комната Виктора. Виктор сидел перед камерой и, глядя в нее, говорил, обращаясь к Андрею: «Андрей… Надя. Если вы смотрите эту запись, значит меня с вами больше нет. Я болен и, честно говоря, уже устал бороться. Я хочу рассказать вам правду. Меня зовут Игорь Исаев. Я – ваш дядя, родной брат вашей мамы. Я скрывал это, потому что только так мог защитить вас… и Иру, мою сестру. В последний раз я видел ее, когда ей было шесть лет. Надя, – сказал он сквозь слезы, – ты так на нее похожа. Нас разделили. И я пообещал ей, что однажды мы встретимся. Здесь, в этом приюте. Поэтому я открыл здесь школу. Когда исчезли ваши родители, я пытался заботиться о вас… Выкупил вашу квартиру, чтобы у вас был дом, в который вы могли вернуться. Родные мои, я люблю вас. Пусть все у вас будет хорошо».

– Мой дядя, – пораженно произнес Андрей, с болью глядя на экран ноутбука. Сорвавшись с места, ребята едва ли не бегом устремились в подземелье. Они ворвались в комнату с клетками, однако Виктора там уже не было…

– Как я мог быть таким идиотом?! – занервничал Андрей, злясь на самого себя. – Сам отдал его в руки этим уродам!

– Давайте попробуем его найти! – взволнованно предложила Вика.

Ребята кинулись на поиски Виктора, разделившись на две группы: половина из них отправилась искать Виктора в лесу, остальные – в школе.

Максим, Лиза и Рома обошли все окрестности, но нигде не нашли Виктора. Ребята устали и запыхались, выйдя на берег озера.

– А у твоих друганов-привидений нельзя спросить? – по привычке решил сорвать свою злость на ближнем Макс, обращаясь к Лизе.

Лиза хотела что-то ответить, но, повернувшись к озеру, увидела, что на льду у его противоположного берега стоит Валентина и с болью и тоской смотрит на Максима.

– Здесь только один призрак – твоя приемная мать, – честно ответила Лиза.

– Достали меня твои бредни! – бросил Максим, окончательно разозлившись, и быстро пошел прочь от озера, в ту сторону, откуда они только что пришли. Рома кинулся за ним:

– Ну что ты психуешь?! – спросил он, пытаясь остановить друга. – Юльке ты тоже не верил и тоже говорил – издевается, – напомнил ему Рома, встал на пути. – У Лизы Юлькино сердце. С Соней и Мишей она нас не обманула, – с нажимом сказал Рома. – Она просто хочет тебе помочь.

Макс задумчиво слушал слова друга. А Лиза в этот момент шла через озеро к смотрящему на нее призраку Валентины. Валентина, едва Лиза подошла слишком близко, посмотрела себе под ноги и исчезла, обрушившись на лед призрачным потоком воды.

Лиза кинулась к тому месту, где только что видела призрак, стала разгребать снег. В показавшемся под ним льду она увидела вмерзший ключ. Лиза кое-как отковыряла его, слыша потрескивание льда озера, ее с силой дернул за руку подоспевший Макс.

– Тебе жить надоело? – задыхаясь от быстрой ходьбы, спросил он.

– Вот, – просто ответила Лиза и сунула ему в руки ключ, – она передала тебе это.

Максим с недоумением посмотрел на ключ у себя в руках, а затем поспешил за Лизой, пересекающей озеро в обратном направлении.

* * *

Лиля и Денис, в отличие от большинства других детей, не собирали свои вещи: Лилин папа находился в это время в экспедиции и должен был вернуться из нее только весной, а Денис передумал разыскивать своего деда Крылова. Стоя возле школы и не желая признавать, что Крылов – нацистский преступник, Лиля выдвинула предположение, что он был завербован в качестве разведчика. Денис, увидев попавшегося им на глаза Войтевича, вспомнил, что в бумагах, найденных ими в землянке, было написано, что Войтевич – его предполагаемый сообщник.

– Посмотрим, куда он идет? – предложил Денис. – Вдруг он выведет нас на деда.

И ребята, словно сами были заправскими разведчиками, последовали за Войтевичем в лес, стараясь не попадаться ему на глаза. Так, перебежками, они проследили за ним до большой поляны. Спрятавшись за упавшим деревом, дети во все глаза смотрели, как в большой прямоугольный люк какие-то люди под руководством Войтевича и Алексея Славина на тросах с блоками спускали большие ящики, в углу каждого стоял большой логотип «INGRID».

Внезапно за спинами детей раздался скрип снега. Те обернулись с испугом: над ними нависал агент лаборатории, его злобное выражение лица не предвещало им ничего хорошего.

* * *

Володя на кухне, руководя готовкой еды для оставшихся в школе учеников и сотрудников школы, отойдя в сторону от других поваров, набрал номер Князя.

– Есть новости? Чья это кровь? – вполголоса спросил он.

– Кровь принадлежит человеку с сильнейшей генной мутацией, – озадаченно ответил Князь. – В нашем случае это человек с идеальной иммунной системой, почти полубог. Такому человеку не страшны никакие болячки, его не возьмет ни один вирус, даже СПИД.

– Кто-то пробует создать супермена? – невесело пошутил Володя. – Вы знаете, чья это кровь?

– Нет. Это придется выяснить тебе, – ответил Князь и повесил трубку.

Володя недоуменно посмотрел на мобильник. В этот момент на кухню зашла Анна и сделала ему еле заметный жест, прося отойти в сторонку.

– Сегодня соберутся в шесть, в зале под часовней, – торопливо прошептала она.

– Кто там будет? – тихо спросил Володя.

– Беспокоятся, чтобы им не помешали, – ответила Анна. – Значит, будет кто-то важный, – выдвинула она логичное предположение и развернулась, чтобы уйти.

– Аня! – окликнул ее Володя. – Спасибо тебе за помощь. Ты… хороший человек.

На улице Никита положил большой розовый чемодан в багажник машины, сел за руль. К нему через считаные минуты присоединилась Анна. Никита вывел машину за территорию школы и понесся по дороге на огромной скорости. Когда колеса машины попадало в выбоины, ее сильно подбрасывало, и Анна нервничала. Отъехав подальше, Никита остановил машину, решив перестраховаться и проверить, все ли в порядке с колесом.

Анна потянулась к заднему сиденью, открыла чемоданчик с ампулами, взглянуть, целы ли они после такой встряски, и с ужасом обнаружила, что там всего две ампулы. Выйдя из машины, она накинулась на Никиту:

– Тут всего две ампулы. Это на них ты собрался жить два месяца?! – возмущенно спросила она и достала из багажника свой рюкзак. – Никита, у меня будет ребенок, – едва сдерживая слезы, призналась Анна. – Мне нужна твоя помощь.

– Конечно, Аня, я помогу тебе, – твердо сказал Никита, приняв решение. – Они больше ничего не смогут нам сделать, – уверенно произнес он и направился к машине, сел за руль, хлопнул дверью. Анна, радуясь, что все обошлось, дернула ручку двери со стороны пассажирского сиденья – дверь не открылась.

– Никита! – испуганно крикнула Анна.

Машина тронулась с места и понеслась, набирая скорость.

– Никита, не смей! – беспомощно кричала Анна вслед.

Машина на полной скорости перевернулась и взорвалась. Анна разрыдалась, закрыв лицо ладонями. Но и сквозь сжатые пальцы она различала пламя, пожиравшее тело ее брата, запертое в перевернутой машине.

* * *

Тамара в эти трагические мгновения в своем кабинете как раз закончила обрабатывать Виктору рану на голове, однако он был не на шутку взбешен:

– Кто тебе сказал, что я заперт в клетке? Откуда ты вообще знаешь о подземелье?

– Тебе надо уходить отсюда, – устало сказала Тамара вместо ответа. – Бери Андрея и Надю и бегите, пока не поздно! О лекарстве не беспокойся – я принесу ампулы в твою комнату.

– Почему ты помогаешь мне? – внимательно глядя ей в глаза, спросил Виктор.

– Такой умный… и такой глупый, – ласково глядя на него, с нежностью сказала Тамара. – Я люблю тебя.

Они прильнули друг к другу губами и после поцелуя долго стояли, просто обнявшись. По лицу Тамары текли слезы. Виктор печально отстранился от нее и вышел из кабинета, направившись в комнату старших мальчиков. Он вошел в нее, на секунды опередив Андрея.

Обыскав с друзьями всю школу, Андрей обреченно вошел в свою комнату. Он был убежден, что Виктор погиб и что в его смерти виноват именно он. Какого было его изумление, когда он увидел, что на его кровати сидит Виктор! Правда, в грязной одежде, с исцарапанным лицом и пластырем на виске, но все же живой!

Они кинулись навстречу друг к другу и крепко обнялись. Отстранившись, они посмотрели друг на друга. На лице Андрея отражались смешанные чувства – вины и радости одновременно. Взгляд Виктора был теплым, внимательным. Виктор объяснил своему племяннику, что из школы нужно немедленно уезжать, поскольку у сотрудников «INGRID» полно образцов его крови и рано или поздно кто-нибудь, сделав анализ, обнаружит их родство.

– Ждите с Надей меня на старой детской площадке в лесу, – попросил Виктор, взглянув на часы.

Андрей кивнул, крепко обнял Виктора и пошел предупредить о своем отъезде ребят и собрать вещи сестры. Виктор с тревогой посмотрел ему вслед, опасаясь за него и Надю.

* * *

В это время в лесу, держа за шкирку перепуганных Лилю и Дениса, агент лаборатории подвел их к Войтевичу и Славину. Рядом с ними два других агента уже заканчивали крепить на блоках с тросами последний ящик с оборудованием.

– Молодые люди, – строго сказал Войтевич, недобро глядя на детей, – вы разве не знаете, что ученикам запрещено покидать территорию школы?

– Мы просто искали моего дедушку, – глядя исподлобья, ответил Денис. – Его зовут Мартин фон Клаусс, он работает на нашу разведку.

Войтевич и Славин переглянулись. Славин сказал вполголоса, чтобы ребятам не было слышно:

– В мальчике настоящая арийская кровь.

– А у нее самый высокий IQ за все годы расследований, – произнес Войтевич, кивнув на Лилю. – Что, если попробовать? – спросил он, глядя на ящик с оборудованием.

Войтевич сделал знак агентам: детей тотчас повели в операционную. Сняв с них верхнюю одежду, их подвели к высоким каталкам, уложили и пристегнули ремнями.

Открыв чемодан у изголовья каталок, на которых лежали дети, Славин достал из него два металлических шлема со множеством ведущих от них трубок, надел шлемы на головы детей.

– Не бойтесь, больно не будет, – усмехнулся он, видя их вытаращенные от ужаса глаза. – Во всяком случае, надеюсь, что мозг выдержит. Просто забудете пару месяцев своей жизни.

Он включил несколько рычажков на электронном приборе, к которому присоединил шлемы, трубки на шлемах тотчас окрасились в синий цвет, по лицам ребят пробежала судорога, словно их ударили электрошоком, их глаза закрылись.

Славин внимательно посмотрел на них, выключил свет в лаборатории и вышел. Спустя мгновение глаза детей широко распахнулись, в полной темноте излучая прорезавший ее сияющий белый свет.

* * *

Ближе в шести часам вечера Володя осторожно вошел в ритуальный зал, держа в руках фонарик и пистолет. Достав из рюкзака несколько микрофонов-жучков, он прикрепил их к стульям, за флагом со свастикой, под столом… Когда он вылез из-под столешницы и выпрямился, в висок ему уткнулось дуло пистолета, направленного на него Войтевичем.

– Кто бы мог подумать, что это ты доставил нам столько неприятностей, – если бы не пистолет, можно было подумать, что Войтевич хвалит Володю. – Оружие на стол. Поаккуратнее, – приказал он, после чего, взяв со стола пистолет, выложенный Володей, отошел на пару шагов, дав тому возможность выпрямиться. – Князев давно у нас в разработке, – разоткровенничался Войтевич, почувствовав себя в относительной безопасности. – Операция уже началась, так что минут через двадцать от твоего Князева мало что останется.

– Бросай оружие! – Вера появилась, словно тень, и уже стояла, направив пистолет на Войтевича.

– Стреляй, – невозмутимо ответил Войтевич. – Но он умрет первым. Рискнешь?

Вера медленно, без резких движений, положила пистолет на стол, сделала шаг назад, Войтевич тут же отвел свой пистолет от Володи и выстрелил в нее. Вера вскрикнула, оседая на пол, Володя бросился на Войтевича. Во время борьбы он сумел выбить у него из рук пистолет. Схватив со стола масляную лампу, он попытался ударить ею Войтевича, но лишь облил его маслом погасшей лампы.

Войтевич увернулся от удара и случайно задел при этом горящую лампу, одежда на нем, пропитавшись маслом, мгновенно вспыхнула, пламя объяло его целиком. Войтевич метнулся в сторону, но наткнулся на флаг со свастикой и запутался в нем. Флаг обрушился, Войтевич катался по полу, стараясь сбить пламя, но лишь больше запутывался в ткани. Володя с ужасом посмотрел на горящий кокон, обошел его и подскочил к Вере: кровь хлестала из ее бедра.

– Звони Князю, – сказала Вера слабеющим голосом. – Мы не успеем…

Володя перетянул ее ногу повыше раны своим ремнем, схватил телефон окровавленными руками, набрал номер Князя и крикнул в трубку:

– Они вас нашли! Быстро уходите!

Взвалив на плечи Веру, он вытащил ее на себе из ритуального зала. Когда Володя выходил из часовни, Вера потеряла сознание.

В это время Князь осторожно выглянул из окна: во дворе сидела Ирина, качая коляску с Игорьком. Князь набрал по рации своих охранников – ни один из них не отозвался. Он помрачнел, вышел из дома, держа наготове пистолет, осторожно осмотрелся, сделал знак Ирине. Та сразу все поняла, взяла ребенка из коляски и быстро подошла к Князю.

Они побежали вдоль дома, за углом переступили через труп одного из охранников. Князь выглянул из-за угла – в ту же секунду раздались выстрелы, пули ударили в сантиметрах от его лица.

Тогда они кинулись к деревьям, Князь отстреливался на ходу. Ирина бросилась к распахнутым ворота, прижимая к себе ребенка.

– Куда?! Назад! – кричал ей вслед Князь, но Ирина уже миновала ворота и приблизилась к одной из стоявших там машин. Распахнув дверцу со стороны водителя, она увидела его с дыркой от пули во лбу.

Преодолев страх, Ирина рывком вытащила мертвого водителя, тот вывалился из машины на снег. Ирина села на его место, положила ребенка на сиденье рядом с собой и, заведя машину, быстро уехала.

* * *

Перед тем как отправиться на встречу в часовню, Морозов вошел в свой кабинет, брови его удивленно вздернулись: за его столом сидела Елена, разбирая бумаги.

– У меня для тебя сюрприз, – сдержанно сказала она и протянула ему лист бумаги, на котором было напечатано: «Прошу уволить меня по собственному желанию». – Твое заявление об уходе, – прокомментировала Елена. – Я больше не нахожусь в декретном отпуске, поэтому в состоянии сама выполнять обязанности директора. Если ты не подпишешь это прямо сейчас, я сообщу в Департамент образования, что должность директора школы занимает человек с судимостью. А еще я вызову сюда отдел опеки. Если тебя снова лишат родительских прав, ты вряд ли обрадуешься?

Ее последний выпад был для Морозова как удар ниже пояса, и он, стиснув зубы, подписал заявление и покинул кабинет, отныне вновь принадлежащий Елене.

Она облегченно вздохнула после его ухода, поскольку до последнего не была уверена, что ей так легко дастся победа. Разобрав наскоро бумаги, Елена и сама вышла из кабинета по своим делам. В кабинет проскользнул Максим.

Он вставил в замок сейфа ключ, переданный ему, по словам Лизы, призраком его приемной матери, и замок открылся. Макс достал из сейфа Морозова папки с бумагами, положил их на стол, нашел среди них тонкую папку с маленькой наклейкой в углу: «М.Вершинина».

Максим раскрыл папку. Поверх остальных бумаг лежала старая медицинская папка, перед пораженным взглядом Максима мелькали слова «Вершинина Мария», «16 лет», «первая беременность»…

В это время ребята уже стояли возле школы, одетые, готовые к побегу. Через считаные минуты к ним подошел Макс, взял Лизу за руку и отвел в сторону.

– Ты была права, во всем… а я, по ходу, просто придурок, – искренне сказал он. – Прости. Я… благодарен тебе.

– Ты умеешь просить прощение? – иронично спросила Лиза. – Это что-то новенькое… – она не успела договорить: Макс закрыл ей рот поцелуем.

Морозова отозвал в школу взволнованный завхоз, и ребята кинулись прятаться в багажном отделении автобуса. Макс с Лизой отсоединились от них – Макс решил отвезти Лизу на мотоцикле Толика.

Андрей захлопнул за ребятами дверцы и едва успел отойти за угол, как к автобусу уже спешили со всех ног завхоз, Морозов, Воронцов и Митя с Надей. Выскочивший из автобуса водитель открыл по их требованию багажное отделение.

Завхоз с Воронцовым на глазах изумленного Андрея принялись вытаскивать оттуда сумки, рюкзаки, чемоданы… Морозов заглянул внутрь, обнаружил там спрятавшихся ребят и приказал им немедленно вылезти наружу.

Андрей подскочил к Наде, лицо ее было залито слезами. Сквозь всхлипывания она объяснила брату, что они разыскивают чемодан с Алисой. Андрей обернулся: Алису как раз выпустили из ее заточения – целой и невредимой. Правда, порядком перепуганной.

Морозов между тем отчитывал выстроившихся перед ним ребят:

– Надеюсь, на каникулах вы, наконец, потратите излишки дурной энергии и с начала четверти будете вести себя нормально.

И Морозов спокойно пошел по своим делам. Ребята переглядывались, не понимая, что это может значить. Он не отругал их, не пригрозил, не наказал, главное! Всего лишь отчитал, как нашкодивших первоклашек.

* * *

В лаборатории Лиля с Денисом по-прежнему лежали на каталках в надетых на них шлемах. Глаза их были закрыты, когда вошедший человек снял с них шлемы, отстегнул ремни, удерживающие их на каталках, и одного за другим вынес из лаборатории и перенес в землянку гнома.

Положив их на широкую лежанку, Павел положил им на лоб по мокрому компрессу, однако лица ребят оставались неподвижны. Сняв черный спецназовский костюм и шапочку с прорезями для глаз и рта, в которые он облачался, когда пробирался в подземелье по заданию Князя, Павел выложил на стол пистолет и задумчиво посмотрел на него, вспоминая, как познакомился с Князем.

Павел понуро опустил голову, вспомнив ту жуткую ночь, когда он, напившись вдрызг, решил проследить за Морозовым, чтобы вывести его на чистую воду и доказать Елене, что Петр вовсе не такой любящий отец и благородный защитник детей, каким он случайно предстал перед всеми благодаря промашке Павла, когда тот во время урока физкультуры применил болевой прием и увлекся…

Проследив за Морозовым до старого кладбища, он с ужасом увидел из-за дерева, как тот вместе с Войтевичем выкопали гроб и извлекли из него покойника. Весь хмель Павла как рукой сняло, он попятился и наступил на сухую ветку, выдав свое присутствие. Морозов вскинулся, увидел Павла и бросился вслед за ним.

Дальнейшие события завертелись быстрее, чем детская карусель. Морозов знал, как расправляться со своими врагами: он подкинул в багажник к Павлу труп, и Павла упрятали за решетку по подозрению в убийстве. А в один прекрасный день Павла вывели из камеры подкупленные Морозовым полицейские и повели вниз по лестнице.

Павел давно занимался спортом и был вполне крепко сложен, но полицейские, куда-то ведущие его, были и выше его ростом и шире в плечах. Один из них, брюнет с бородой типа «эспаньолки», шел впереди Павла, второй, белобрысый, с плоским, бесстрастным лицом, поторапливал его сзади толчками.

– Парни, а мы куда идем-то? – удивленно спросил Павел и тут же едва не упал – его сильно пихнул в спину белобрысый, а второй, подхватив, с силой ударил под дых. – Что вы делаете? – задыхаясь от боли, прошептал Павел.

– Что надо, то и делаем, – скупо ответил белобрысый полицейский, подведя Павла к перилам.

– Что… – опять прошептал Павел, но не успел задать вопрос до конца, почувствовав, что его, крепко прижав к перилам, пытаются перекинуть через них в лестничный пролет. – Нет! – испуганно крикнул Павел, пытаясь уцепиться за перила руками. – Нет! Ааа… Нееет… – разнесся его крик, постепенно затихая.

Его тело с глухим звуком ударилось об пол первого этажа. Убедившись, что Павел лежит неподвижно, да еще и в изломанной позе, полицейские так и оставили его, считая погибшим. Инсценировка самоубийства, заказанная Морозовым, прошла на славу.

Очнулся он на больничной койке с забинтованной головой. Обе руки его и ноги были в гипсе. Павел с трудом открыл глаза, пытаясь сфокусировать зрение. Наконец расплывчатая фигура перед ним сформировалась в подтянутого пожилого мужчину в накинутом поверх делового костюма больничном халате.

– Вы кто?.. – хрипловатым голосом спросил Павел. – Я в тюрьме?..

– Меня зовут Борис Константинович Князев, – представился незнакомец. – Ты не в тюрьме, и, надеюсь, больше туда никогда не вернешься. Тебя не существует, – загадочно сообщил он. – Ты умер – для всех, – он качнул головой, приподняв бровь, отчего на лбу его тотчас образовались глубокие морщины. – Самоубийство. Ты покончил с собой, прыгнув в лестничный проем.

– Я не прыгнул… Меня столкнули! – возразил Павел сдавленным голосом, вновь переживая те секунды короткого и бесполезного сопротивления двум полицейским.

– Я знаю, – успокоил его Князь. – Кто-то заплатил большие деньги, чтобы инсценировать суицид. Но ты выжил. Правда, кроме меня, об этом никто не знает и не должен знать.

На том разговор и закончился. Князь пожелал тогда Павлу скорейшего выздоровления и вышел из палаты, оставив его в полном недоумении гадать о своем будущем, которое, видимо, целиком теперь было в руках этого человека, оставившего после себя больше загадок, чем ответов на мучившие Павла вопросы.

* * *

Ирина Исаева, вырвавшись из засады у дома Князя, напрямую поехала к школе «Логос». Остановив машину на ее дворе, она бросилась разыскивать своих детей и в опустевшем коридоре школы столкнулась с Еленой.

– Вы кого-нибудь ищете? – окликнула ее Елена, подходя ближе. Ирина с тревогой оглянулась на нее. Подойдя близко, Елена увидела ребенка. Она всмотрелась в его лицо внимательно и в шоке спросила прерывающимся голосом:

– Игорек?.. Это же… мой ребенок!!

В тот же миг Ирина услышала возглас Андрея, донесшийся откуда-то со школьного двора: «Надя, подожди!» – и резко дернулась на звук его голоса. Отступая от Елены, она крепко прижала Игорька в себе. Елена не сводила глаз с ребенка, которого оплакивала, считая погибшим. Ирина развернулась и кинулась бежать.

* * *

Торопясь увезти из школы племянников, Виктор в своей комнате уже собрал сумку, последними положил в нее загранпаспорта Андрея и Нади, когда в его комнату зашел Вадим Уваров.

– Уезжаешь? – спросил Уваров, с деланым удивлением глядя на сумку.

– Все-таки решил отдохнуть, – с улыбкой пояснил Виктор.

– Ничего не хочешь рассказать мне напоследок? – пристально глядя на Виктора, спросил Вадим.

– Как-нибудь в другой раз, ладно? – ответил тот, виновато улыбнувшись.

Уваров понимающе кивнул, протянул Виктору руку для рукопожатия, Виктор пожал ее и обнял Вадима на прощание, но тут же удивленно отодвинулся, почувствовав уткнувшийся ему в живот пистолет.

– Мне почему-то кажется, ты никуда не поедешь, – холодно произнес Уваров, кивком указывая Виктору на стул.

Виктор медленно сел, вспоминая предупреждение Андрея о том, что некоторые учителя школы состоят в заговоре с нацистами. Уваров насмешливо наблюдал за его реакцией.

* * *

К сидящей на лавке во дворе больницы Марии подошел Максим. Мимо них медленно прогуливались больные в сопровождении родственников. На соседней лавке сидел в полном одиночестве, как и Мария, пожилой безучастный ко всему вокруг мужчина. Максим с болью посмотрел на безучастное лицо своей матери, на больничную робу, видневшуюся из-под пальто, на темные круги под глазами.

– Я вскрыл сейф Морозова, – мягко сказал Максим, – и нашел твои документы. Ты действительно моя мать. Почему ты не показала мне их раньше?

– Я боялась за тебя, – слабым голосом отозвалась Мария.

– Я очень виноват перед тобой, – с болью сказал Максим и упал перед нею на колени, – и хочу все исправить. Прости меня… мама, – Максим уткнулся головой в колени сидящей Марии, она ласково гладила его по голове. Но тут он сильно закашлялся и, подняв голову, поднес ладонь ко рту: на ладони осталась кровь. Максим испуганно смотрел на нее, как будто видел кровь первый раз в своей жизни.

– Почему посторонние на территории?

Максим оглянулся на грозный оклик: к ним быстро направлялись санитары. Они подхватили Марию, отстранив его. Максим смотрел вслед Марии до последнего, пока за ней не закрылась дверь, после чего осторожно пощупал шею у себя под ухом: на ней явственно проступал след от укола.

 

Глава 10

Когда над лесом свет взойдет…

Над дверью здания даже в темноте виднелась вывеска «Клиническая психиатрическая больница № 9». Где-то совсем поблизости раздался звон разбиваемого стекла. Стоящий на крыльце больницы санитар докурил сигарету, щелчком отправил ее в урну, снял капюшон, поправив в ушах наушники, вернулся в больницу.

В окне второго этажа зажегся свет. Мария, подойдя к подоконнику, вынула из рамы кусок разбитого стекла, скинула вниз веревку из связанных простыней, перекинула ноги через подоконник и стала спускаться.

Достигнув земли, Мария неудачно спрыгнула и упала на снег, оглянулась: в двух шагах от нее стоял врач Головенко. Мария тяжело дышала, глядя в его пристальные, неподвижно следящие за каждым ее движением глаза.

– Вершинина, ты меня разочаровала, – насмешливо сказал он. – Для второго побега могла придумать что-то более оригинальное. Даже бомба, и та хитрее, – усмехнулся Головенко, заметив слезы в ее глазах, – два раза в одну воронку не падает.

Он протянул руку, помогая Марии встать, сзади к ним торопились два санитара. Внезапно Мария сделала резкое движение и приставила к горлу Головенко острый узкий осколок стекла.

– Я не вернусь в палату, – с отчаянием в голосе, задыхаясь от волнения, проговорила Мария. – Ни дня здесь больше не останусь.

– Знаешь, убить человека не так просто, – заметил Головенко, полностью владевший собой, несмотря на осколок, приставленный ему к горлу. – Впрочем, попробуй, – вкрадчиво предложил он. – Только учти, что в этом случае ты отсюда не выйдешь никогда. Готова никогда больше не увидеть сына?

Поникшая Мария медленно опустила руку, осколок стекла выпал на землю. Санитары тут же схватили ее и повели в больницу.

В тот же день Володе, пришедшему в больницу навестить ее, Головенко отказал в посещении на основании того, что, во-первых, его приход может расстроить ее и без того шаткие нервы, а во-вторых, право на посещение имеют лишь близкие родственники, а он таковым не является.

Позднее Головенко занялся Марией всерьез:

– У тебя никогда не было сына, – громоздясь над ней, внушал он. – Ты вообще никогда не рожала. Скажи – «у меня нет никакого сына». Громко скажи. И я отпущу тебя домой.

Мария громко и отчетливо повторила за ним:

– У меня нет никакого сына.

– Громче, чтобы все слышали, – посоветовал Головенко.

– У меня нет никакого сына! – закричала Мария. – Теперь вы меня отпустите? – с надеждой спросила она.

– Ну куда же ты пойдешь такая? – недоуменно спросил Головенко, разведя руками. – Мне сегодня показали результат экспертизы ДНК, – насмешливо сказал он, вспоминая документы, которые ему показывал Володя в надежде, что это поможет ему освободить Марию из больницы. – Оказывается, сын у тебя есть. А ты утверждаешь, что нет. Да еще и кричишь об этом на всю больницу.

Мария, поняв, что Головенко над ней издевается, резко приподнялась на стуле и плюнула ему в лицо. Через считаные минуты Мария лежала на кушетке в комнате для электрошоковой терапии. В зубы ей вставили резиновую палочку, к голове подключили провода. Головенко включил рубильник на аппарате… по пустынным коридорам больницы разнесся дикий крик Марии.

* * *

Двор школы был забит легковыми автомобилями. Повсюду царило оживление: ученики школы «Логос» вернулись с зимних каникул отдохнувшими, бодрыми. Они заносили в школу чемоданы, радостно делились с одноклассниками впечатлениями о своих поездках.

Лишь компании теперь уже бывших друзей было не до веселья. Они даже пропустили приветственную речь Елены, собравшую в библиотеке учеников и преподавателей, чтобы поздравить их с Новым годом и началом новой учебной четверти и произнести напутственную речь.

Макс курил в кабинке туалета, к нему заглянула Лиза, чтобы предупредить его, что весь коридор уже полон дыма, и он, не преминув воспользоваться моментом, втянул Лизу в кабинку. Прижав ее к стенке, он грубовато заключил ее в объятия, собираясь поцеловать, но тут у них обоих сработал сигнал-напоминание в мобильниках.

Впрочем, тот же сигнал раздался и у остальных: у Ромы, Даши, Вики, Андрея… Все они торопливо поспешили по своим комнатам. Макс, помрачнев, выпустил Лизу из кабинки, так и не успев поцеловать. Андрея сигнал застал сидящим с поникшей головой на ступеньках лестницы, мимо него беззаботно сновали счастливые дети.

Даша, сидя на кровати, с грустью посмотрела на вошедших в комнату Вику и Лизу. На коленях у нее лежала небольшая металлическая коробочка. Девочки, направившись к своим тумбочкам, достали каждая точно такую же. Открыли их. Почти одновременно все трое вынули из коробочки ампулу с красной жидкостью и обреченно выпили лекарство.

Мрачные Андрей и Рома в своей комнате также залпом выпили содержимое ампул. Вошедший в комнату Максим, увидев Андрея сидящим на своей кровати, резко заметил:

– По-моему, чья-то пятая точка приземлилась не туда.

Андрей молча встал и демонстративно пересел на свою кровать. Максим подошел к своей тумбочке, достал ампулу и выпил. Подойдя к окну, он припомнил трагические события двухнедельной давности, которые все перевернули с ног на голову, хотя вот-вот, казалось, должно было все наладиться.

Тогда, вернувшись после свидания с матерью из психиатрической больницы обратно в школу, взбешенный Максим прошел прямиком в кабинет своего отца, Лиза едва поспевала за ним. Морозов собирал в коробку документы, стоя спиной к двери, ворвавшийся Максим буквально набросился на него, опрокинул на стол и, вцепившись руками в горло, стал душить.

– Ты вколол мне эту дрянь, сволочь, – вне себя от ярости кричал Максим.

Лиза попыталась оттащить его от Морозова, но силы были неравны.

– Сколько мне осталось? Несколько часов, да? – Максим все сильнее сдавливал пальцы на шее Морозова, так что тот обессиленно прохрипел:

– Ты не умрешь… если дашь мне… сказать…

Макс настороженно прислушался и расцепил пальцы. Морозов закашлялся, сел, потирая шею:

– Умрешь ты, к сожалению, еще очень нескоро, – сказал тогда Морозов. – У меня есть лекарство. Экспериментальное. – Морозов вытащил из ящика стола небольшой контейнер с сухим льдом, достал из него красную ампулу и протянул ее Максиму, объяснив: – Одна ампула – один день твоей беззаботной подростковой жизни. Не лезь, куда не просят, сиди тихо – и будешь исправно получать свою дозу.

– А если я пошлю своего папу-психа куда подальше? – с вызовом спросил Максим.

– Тогда сначала ослепнешь, потом умрешь, – спокойно ответил Морозов. – Но не один…

На этих словах Морозова Лиза закашлялась, прижав руку ко рту, Максим в ужасе взял ее за руку и взглянул на ладонь: на ней была кровь. Растревоженный Максим тогда едва успел дозвониться до ребят, и тем пришлось сойти с автобуса прямо посреди дороги и вернуться в школу, поскольку у всех них на шее оказался след от укола.

С того дня словно черная кошка пробежала между ребятами: они стали меньше общаться друг с другом, а если и перекидывались словами, то, как правило, это были направленные друг на друга колкости. Каждый из них теперь подозревал, что другой и есть предатель, поскольку все их действия становились известны Морозову.

Казалось, весь мир ополчился против них. В тот злополучный день, когда они узнали, что заражены, погиб Виктор. Андрей и Надя, устав ждать его на детской площадке, вернулись в школу. Они вошли в холл и были свидетелями последних секунд его жизни: стоящий на верхней ступеньке лестницы Виктор судорожно вцепился рукой в перила, но покачнулся, ноги его подкосились, он потерял равновесие и скатился с лестницы. Андрей бросился к нему: Виктор лежал без сознания, из уголка рта его текла кровь.

– Помогите! Кто-нибудь! – закричал Андрей, пытаясь нащупать пульс на шее Виктора. В холл вбежали Тамара и Воронцов. Тамара тут же подбежала к Виктору и с исказившимся лицом начала делать ему непрямой массаж сердца:

– «Скорую», быстро! – сказала она Андрею сквозь зубы. – Скажи – нужен реанимобиль. Быстрее.

Через несколько дней после окончания каникул у Даши попала в больницу мама. Даша попыталась сбежать, чтобы увидеться с ней, но бдительный Морозов вернул ее в комнату прямо с порога школы, и, втолкнув в комнату, рыдающую, с рюкзаком за спиной, раздраженно сказал:

– Я, кажется, ясно сказал – из школы ни шагу!

– Пожалуйста, отпустите меня, – умоляюще, сквозь слезы, просила Даша, – я хочу увидеть маму! Пока еще есть время… Я только в больницу и обратно, клянусь вам!

– Я сказал нет! – рявкнул Морозов, вытряхнул из рюкзака Даши вещи на пол и обратился персонально к ней: – Или ты останешься в школе, или больше не получишь никакого лекарства, – угрожающе предупредил он и добавил злорадно: – Простишься с мамой – простишься с жизнью…

Едва он вышел, Даша бросилась собирать вещи обратно в рюкзак, упрямо твердя сквозь зубы:

– Я должна увидеть маму… вернусь завтра днем… никто не заметит…

– Даша, ты просто убьешь себя, – с надрывом сказал Андрей, не выдержав, и преградил ей дорогу. – Как только ты выйдешь за дверь, кто-нибудь тут же доложит Морозову!

Все замерли, хмуро глядя на Андрея.

– Ты это о чем? – наконец спросил Рома.

– О том! – повысил голос Андрей. – Откуда Морозов узнал, что Дашка в больницу собралась? Ясно – кто-то стуканул! И Олег так сказал, один из нас – предатель!

– Андрюх, мы же друзья, – возмутился Макс, – мы же жизнью рисковали, помогали искать твоих родителей!

– Я тоже тебе помогал! – ответил Андрей. – Но это ничего не меняет.

– Фигассе, Андрюх, – изумился Рома, – не ожидал от тебя. Может, тебе комнату поменять? – предложил он ехидно и злобно прищурился. – Не западло жить с предателями?

– Вы что, не понимаете, им только того и надо – чтобы мы все перегрызлись! – громко сказала Лиза, встав между ребятами, желая остановить это безумие, но Даша истерично прервала ее:

– Заткнитесь! Заткнитесь все! Моя мама умирает!

– Даш, – произнесла Вика, пристально глядя на Дашу, и напомнила ей с нажимом: – Мы сами умираем…

– Да плевать мне на вас! – заорала Даша вне себя от горя. – Убирайтесь отсюда! Вон! – крикнула она и вытолкала всех за дверь, отошла от нее, чтобы собрать вещи, и в этот момент услышала звук поворачивающегося в замке ключа: это Андрей, чтобы перестраховаться, закрыл ее на замок.

Даша всю ночь просидела взаперти. Когда взволнованные ребята на следующее утро вошли в комнату, она, все так же в верхней одежде, с опухшим от слез лицом, молча закинула на плечо сумку и направилась к двери.

– Даша! Твоя мама… она… умерла, – сказал Андрей, с трудом подбирая слова, и завершил упавшим голосом: – Сегодня ночью. – Он протянул Даше газету с крупным заголовком некролога на первой странице «Умерла известная актриса» и фотографией Дашиной мамы.

Даша села на свою кровать, закрыла лицо руками, всхлипывая:

– Нет, этого не может быть! Неправда! – она прижала газету к груди, зарыдала в голос: – Мама! Мамочка!..

Вика тоже плакала, ребята стояли поникшие, переживая за Дашу.

– Я должна была к ней поехать! Я должна была сказать, что люблю ее! – Даша с ненавистью посмотрела на Андрея. – Теперь я никогда не смогу сделать этого! – Даша вскочила, в истерике начала бить Андрея сумкой: – Все из-за тебя! Из-за тебя! – Сумка выпала из ее рук, Даша несколько раз ударила Андрея кулаками в грудь. – Не подходи ко мне больше никогда! Ненавижу тебя! Ненавижу!

Ребята стояли растерянные. Андрей даже не пытался защищаться, терпеливо снося и ее слова, и слабые, беспомощные удары. С улицы доносились возбужденные голоса детей, игравших после занятий в снежки. По коридору мимо их комнаты пронесся легкий топоток. Все вокруг них жили полноценной беззаботной жизнью. И только ребята чувствовали себя так, словно оказались заперты в клетке.

* * *

Денис и Лиля неподвижно пролежали на кроватях в изоляторе под капельницами все каникулы. К их запястьям были прикреплены браслеты с датчиками, от которых тянулись провода к приборам, фиксирующим частоту сердечного ритма и дыхания.

Рядом с ребятами практически неотлучно дежурила Тамара. На второй день после их исчезновения дворник обнаружил детей неподвижно лежащими у ворот школы. С тех пор их периодически навещали то Галина, то Морозов: оба они хотели застать момент, когда ребята придут в сознание. Однако по разным причинам.

– Галина Васильевна, вы ему понадобитесь, когда он очнется, – нахмурилась Тамара, когда Галина в очередной раз пришла навестить Дениса. – А сейчас он ничего не чувствует. Вам нет необходимости здесь сидеть.

– В этой школе происходит много странных вещей. И странных смертей, – жестко сказала Галина и угрожающе предупредила: – Если с Денисом что-нибудь случится… Предупреждаю, мне терять нечего. Просто имейте это в виду.

Тамара не нашла, что ответить на этот вызов. С зашедшим после Галины Морозовым Тамара говорила совсем иначе, строго и деловито отчитываясь.

– Они не приходили в сознание? – первым делом спросил Морозов. – Процесс стирания памяти был прерван, и мы не знаем, на каком этапе, – предупредил он, озабоченно нахмурившись. – Могли сохраниться обрывочные воспоминания.

– Они слишком долго лежат без сознания, – ответила Тамара, занося в карты ход лечения. – Хорошо, если мозговая деятельность вообще восстановится.

– Не восстановится – еще лучше, – спокойно заметил Морозов.

Он вышел из медицинского кабинета, весело насвистывая, в общем довольный таким положением дел. Тамара неприязненно посмотрела ему вслед и с тревогой вернулась к детям проверять показания приборов.

* * *

Макс, спускаясь по лестнице после того, как Дашу совместными усилиями ребят удалось немного успокоить, случайно подслушал разговор между Еленой и Морозовым.

– Я буду тут жить, – заявил Морозов. – Комната Виктора меня вполне устроит, – глядя на реакцию Елены, глаза которой тут же вспыхнули негодованием, Морозов пояснил с издевкой: – Как глава Попечительского совета я должен убедиться, что такому психически нестабильному человеку, как ты, можно доверить сто пятьдесят учеников.

– Я – психически нестабильна? – в гневе переспросила Елена.

– Ну а как еще назвать женщину, которая видит сына после смерти? – издевательски выпучив на нее глаза, спросил Морозов.

– Игорек жив, – горячо сказала Елена и добавила убежденно: – Я видела его на руках той женщины, которая была здесь в день отъезда. Рано или поздно полиция ее найдет.

Позднее, улучив момент, когда в холле не было никого из учителей, Макс прокрался в кабинет директора и начал что-то искать в ящиках стола. Он перебрал несколько документов, наконец нашел искомые листы в нижнем ящике и забрал их с собой.

* * *

В это время Павел, уже чисто выбритый и приведший себя в порядок, встретился с Князем в лесу, чтобы передать ему фото Славина, а также номер его машины.

– Он уже несколько раз сюда приезжал, – пояснил Павел. – Я его видел в лесу в тот день, когда вытащил Дениса с той девочкой.

– Никто не должен знать, что ты жив, – значительно сказал Князь. – Потерпи. Ждать осталось недолго.

По базе немедленно пробили номер машины. В тот же день Вера с Володей проникли в дом Славина, вслед за ними вошел Князь, прикрывавший их со спины. Алексей Славин сидел в кресле с газетой в руках, к нему подошла Евдокия с чашкой кофе, поставила ее перед мужем на журнальный столик, в гостиную ворвались Вера с Володей, направив на них пистолеты.

– Адольф Меркель, – громко произнесла Вера, – вы обвиняетесь в преступлениях против человечности.

Володя обвел взглядом гостиную, кивнул Вере на полку: там среди прочих стояла фотография, на которой были запечатлены Славины с улыбающейся Тамарой. Вошедший в гостиную Князь сел в кресло напротив Славиных, пристально посмотрел на обоих.

– Ваше время кончилось, – не сдержав пафоса, произнес Князь. – Пришла пора платить по счетам.

– Что вы хотите? – мрачно спросил Славин, подняв на Князя тяжелый взгляд.

– Я не торгуюсь с преступниками, – ответил Князь.

– Если я не могу купить у вас свою жизнь, – пристально глядя на Князя, сказал Славин, – назовите цену за жизнь моей жены.

– Где Риттер Вульф? – спросил Князь, сверля Славина взглядом. – Если вы поможете мне найти его, я обещаю отпустить вашу жену.

Евдокия с тревогой посмотрела на мужа, порываясь что-то сказать, но Славин предупреждающе поднял руку.

– Я понимаю, это трудное решение, – сказал Князь. – У вас есть время подумать. Пять минут, – поднявшись с кресла, он посмотрел на часы и предупредил: – Отсчет пошел, – Князь направился к Володе с Верой, стоявших на пороге гостиной.

В это время за их спинами Славин отпустил руку жены, и она едва заметным движением откинула крышечку своих наручных часов, в крошечном тайнике которых лежали две белые таблетки. Евдокия и Славин взяли по одной, едва заметно кивнули друг другу и проглотили. Когда подоспевшие к ним Князь, Володя и Вера проверили их пульс, оба были уже мертвы.

* * *

Ученики младшего класса бегали в лесу неподалеку от школы, играя в снежки. Анна наблюдала за ними. Притаившись за деревьями, тяжело, с надсадными хрипом дыша, кто-то наблюдал за Анной и детьми.

– Ребята! Обед! Все сюда! – Анна похлопала в ладони, привлекая общее внимание. Все кинулись к своим рюкзакам.

– А кто взял мой сухой паек? – возмутилась Алиса.

– Ой! И мой пакет пропал! – Митя оглядывался.

– И у меня ничего нет! – воскликнул Виталик.

Дети завертели головами: у всех рюкзаки были расстегнуты, сухие пайки из них исчезли. Впрочем, не бесследно: за ближайшим сугробам лежала куча смятых порванных пустых пакетов.

– Это чудище! – испуганно сказал Митя. – Это оно все съело! Вот его следы! – убежденно воскликнул он и указал на овальные следы на снегу, ведущие в лес. Анна попросила детей быстро надеть рюкзаки и повела их в школу, напряженно оглядываясь: несмотря на то что она постаралась успокоить детей, ей и самой было не по себе.

Наблюдая сквозь пыльное стекло, как группа детей, сопровождаемая Анной, которая то и дело тревожно оборачивалась, торопливо возвращается с прогулки, Она нахмурилась и проследила за взглядом учительницы.

От кустов в лес метнулась сгорбленная мешковатая тень. Этого еще не хватало! Сердито поджав губы, Она прищурилась, пытаясь разглядеть, кто так неумело петляет между деревьями, но уродливая фигура уже скрылась вдалеке.

Вернувшись в школу, дети, возбужденно галдя, стали гурьбой подниматься по лестнице. У Анны зазвонил телефон, сняв трубку, она поменялась в лице.

– Можно забирать? – спросила она, помрачнев. – Вы не напомните, как к вам проехать?.. – при виде проходящего мимо Андрея Анна занервничала, прижимая трубку к уху плечом, записывая на листке бумаги адрес.

– Поздравляю, – злобно кинул Андрей, останавливаясь возле нее, – теперь мы все под вашим контролем.

– Не понимаю, о чем ты, – растерянно отозвалась Анна.

– Прекрасно понимаешь, – с ненавистью глядя на нее, сказал Андрей. – Ты работаешь на «INGRID», а мы с ребятами живем на их лекарстве. И сколько дней мы еще протянем, знает только твой босс, Морозов.

– Я ничего не знала об этом, Андрей, – глядя на него с ужасом, произнесла Анна, – я больше не работаю на них!

– А с кем ты так говорила, что руки тряслись? – спросил Андрей, кивнув на телефон в попытке уличить ее во вранье. – Новое задание получила? И кто у нас теперь жертва? – с сарказмом кинул он и вырвал из рук Анны бумажку с адресом. Прочитав, сделал вывод: – Крематорий? Оптом запасаешься трупами для экспериментов?

– Я должна забрать прах своего брата, – с болью ответила Анна, забирая бумажку. – Он умер. Покончил с собой.

– Оказывается, у твоего брата была совесть, – не в силах совладать с собой даже в такой ситуации, агрессивно кинул Андрей. – У меня тоже есть сестра. Но из-за тебя и твоих хозяев я каждый день боюсь, что вижу ее в последний раз.

Анна расстроенно проводила его взглядом. Убрав бумажку с адресом в карман, она пошла к выходу из школы. Поникшая, обремененная грузом свалившихся на нее обстоятельств, она совсем уже не походила на ту женщину, в которую Андрей когда-то без памяти влюбился. Казалось, сияние навсегда покинуло ее прекрасные глаза. Теперь они смотрели на каждого с затаенной болью и тревогой.

* * *

Макс стоял у тумбочки, держа в руках фотографию семьи Андрея и листочки, украденные из кабинета директора, что-то сравнивая, когда в комнату зашел Андрей, озлобленный после разговора у подножия лестницы с Анной.

– Поставь на место! – жестко бросил Андрей.

Макс обернулся, усмехнувшись, вернул фото на тумбочку.

– Спокойно! Без нервов! – предупредил Макс и кинул перед Андреем на стол сложенные листки.

– Что это такое? – недоуменно спросил Андрей.

– Икс-файлы. Штирлиц спер у Мюллера, велел тебе передать. Типа в семейный альбом, – шутливо ответил Макс.

Андрей раздраженно развернул листки и увидел на верхнем из них фоторобот Ирины Исаевой.

– Мама?.. – пораженно спросил он. – Макс, где ты это взял?

– В кабинете у Елены, в нижнем ящике стола, – на этот раз серьезно ответил Макс.

– «Прошу объявить в розыск женщину, похитившую моего сына, – прочитал Андрей заявление в полицию на втором листке. – 27 декабря 2011 года она с ребенком на руках стояла в главном учебном коридоре школы. Когда я с ней заговорила и потребовала вернуть мне сына, женщина бросилась бежать, выскочила через кухонную дверь и скрылась в лесу»… Получается, мой брат жив! – возбужденно сказал Андрей. Макс, наблюдая за ним, сдержанно улыбался. Андрей перечитал заявление и возбужденно воскликнул: – 27 декабря?! Это был последний учебный день! Значит, мама вместе с Игорем была здесь! Она приезжала за мной и Надей! Но куда она могла пойти?

– Ты никуда не пойдешь… – сказал Макс.

– Даже не думай меня отговаривать! – резко оборвал его Андрей, уже направившись к двери.

– И не собирался, – откликнулся Макс. – Я только хотел сказать, что ты никуда не пойдешь один. Я иду с тобой.

Они пошли в библиотеку, чтобы пройти в подземелье через камин. Однако, приоткрыв дверь, они увидели сидящую за столом в библиотеке Дашу. Она уткнулась лицом в ладони, опершись локтями о стол, переживая из-за смерти мамы.

– Пойдем через лес, – шепнул Макс Андрею, они прикрыли слегка скрипнувшую дверь. Даша встревоженно обернулась, услышав в тишине библиотеки голос Макса.

Друзья шли по лесу, беззаботно переговариваясь. Им удалось выбраться из школы незамеченными. Вдруг за их спиной раздался треск. Они тут же спрятались за дерево, погасив фонарики. Макс поднял с земли ветку, собираясь дать отпор неизвестному. По поскрипывающему снегу Макс догадался, что их преследователь подошел совсем близко, и выскочил из-за дерева, угрожающе вскинув тяжелую ветку над головой. По лесу пронесся испуганный девичий визг.

– Это я! Это я! – закричала Даша, заслоняясь от палки.

– Что ты тут делаешь? – с подозрением спросил Андрей.

– А вы? – возмутилась Даша. – Что вы опять задумали?

Андрей, решившись, рассказал ей, что в последний день перед каникулами в школу, видимо, приезжала его мама с Игорьком, а потом убежала в лес. И что они хотят ее найти.

– Хочешь найти маму? – медленно, с желчью спросила Даша. – Конечно, твоя мама важнее, чем моя. Ради нее можно рискнуть жизнью. И своей, и нашими, – развернувшись, Даша пошла обратно в школу. Андрей догнал ее, схватил за руку, но она тут же вырвала ее.

– Ты что, будешь ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь? – с горечью спросил Андрей.

– Я всего лишь хотела попрощаться с единственным близким мне человеком! – с болью ответила Даша.

– У тебя есть близкий человек, – сказал Андрей, подойдя к ней близко. – И всегда будет, что бы ни случилось. Это я.

Даша смотрела на Андрея глазами, полными слез, затем кинулась ему на шею, и они поцеловались долгим поцелуем, не в силах оторваться друг от друга, словно после долгой разлуки.

В это время в школе Лиза откинула покрывало на своей постели, собираясь лечь спать, но ее внимание привлекло что-то за окном. Вика хмуро листала журнал и напряженно вскинула голову на Лизино изумленное восклицание:

– Что это такое?

Вика встала, подошла к окну, отодвинула занавески: комнату заполнил белый свет, льющийся из леса.

– Когда над лесом свет взойдет… – пораженно произнесла Вика.

– И боль, и кровь, и смерть придет… – завороженно проговорил Максим, стоя в лесу, глядя на поднимающийся до небес столб яркого света. Он озарял лица ребят мертвенным белым сиянием, отчего они казались полупрозрачными, словно у призраков.

 

Глава 11

Оборотень

Поздним вечером Тамара сидела в изоляторе за своим ноутбуком, с кем-то переписываясь. «Как прошел твой рабочий день?» – высветился на мониторе вопрос. Тамара улыбнулась, набрала ответ: «Неплохо. Только немного устала. А ты как?» «Я хорошо», – появился ответ на мониторе. В дверь постучали. Тамара хотела еще что-то написать, но прикрыла крышку ноутбука и пошла к двери.

– Извини, что поздно, – сказала Вера, стоя на пороге. – Просто жутко болит голова. Можешь померить мне давление?

– Садись за стол, устраивайся поудобнее и закати рукав, – тепло отозвалась Тамара.

Вера села к столу и закатала рукав. Тамара достала тонометр, надела Вере на руку манжет, накачала воздух, оперлась ладонью о руку Веры, нажала кнопку тонометра. Вера широко раскрыла глаза.

Перед ее мысленным взором, как наяву, предстало помещение с голыми стенами. На коленях в три ряда безвольно стояли мужчины, с обритыми головами, в одинаковых однотонных рубахах. Тамара в белом халате и латексных перчатках подошла к одному из них, бегло осмотрела его, посветила фонариком в глаза, затем приложила к шее, чуть ниже уха, шприц-пистолет и сделала укол.

С сосредоточенным лицом она одного за другим обходила мужчин, не реагирующих ни на что, словно зомби, и делала уколы в шею. Видение Веры прервалось, она испуганно вздрогнула, пришла в себя. С плохо скрытым отвращением на лице поднялась со стула, собираясь побыстрее уйти. Тамара, проверяя показания тонометра, не заметила ее реакции.

– Давление немного повышенное, – деловито резюмировала Тамара. – Возможно, это от переутомления. Я сейчас дам тебе таблетку…

– Спасибо. Я не любитель всякой химии, – поспешно отказалась Вера, отступая к двери.

Выйдя в коридор, Вера прислонилась к стене, тяжело дыша. Ей было нехорошо: после видения все плыло перед глазами и немного гудело в голове. В душе остался тяжелый осадок.

* * *

На кухне ночью с грохотом разбилась посуда. В лунном свете, слабо проникающем на кухню через щель между занавесками, можно было увидеть, как огромная тень шарахнулась в сторону от разлетевшихся осколков тарелки и тут же кинулась на упавший со смачным звуком кусок сырого мяса.

Бесформенная тень, вкрадчиво ползущая по стене, вдруг порывисто дернулась от звука еще одной разлетевшейся вдребезги тарелки. Попавшие в призрачный луч света окровавленные зубы остервенело разрывали куски мяса. По кухне пронеслось едва сдерживаемое рычание и скрежет острых когтей по паркетному полу…

Утром, стоя посреди беспорядка на кухне, где чистого места не было, чтобы ступить, Галина и Елена изумленно смотрели на разбросанную еду, разбитые банки, объедки…

– Это не человечьи руки, – пробормотал дворник, осматривая глубокие царапины на дверном косяке. – На волка похоже, что ли… – подобрав с пола консервную банку, прокушенную острыми клыками, показал Елене: – Во, смотрите, какие зубищи! Точно, волк.

– Какой-то этот волк чересчур воспитанный, – с сомнением сказала Галина. – Открыл дверь, закрыл. Странно, что еще записку с благодарностью не оставил.

– Может, оборотень? – серьезно предположил дворник.

– Кто бы это ни был, в школе дети, мы отвечаем за их безопасность, – решительно сказала Елена. – Проверьте все здание и ближайшие окрестности, может, есть еще следы.

Дворник, озадаченно почесав затылок, пошел исполнять поручение. Елена, пробираясь вдоль стен, вышла из кухни. Галина созвала работников кухни разбирать погром и, нахмурившись, присела подсчитывать нанесенные незваным гостем убытки.

* * *

Вика и Даша, стоя в душевой перед зеркалами, расчесывались после утреннего душа. Вика не обращала на Дашу никакого внимания, отчего та чувствовала себя виноватой, словно предала их дружбу.

– Вик… Ты видела вчера свет в лесу? – робко спросила наконец Даша.

– Видела, – сердито ответила Вика. – Из окна нашей комнаты. А где была ты в это время? В лесу! – сама ответила Вика, поскольку Даша смутилась и промолчала. – Так? С Максом и Андреем!

Вика потребовала посвятить ее в детали их ночной прогулки, и Даша рассказала о маме Андрея и о том, что Игорек жив. В этот момент в душевую зашла Лиза, и девочки притихли. Лиза заметила это и сказала насмешливо:

– Извините, что побеспокоила, – и язвительно добавила: – Шпионам тоже иногда нужно мыться… а то грязь в ушах подслушивать мешает. – Лиза демонстративно отошла к дальней от девочек раковине, а те проводили ее напряженными взглядами.

Глядя в зеркало, Лиза в который раз вспомнила, как именно девочки обвинили ее в предательстве, когда отношения между друзьями оказались настолько накаленными, что они поставили вопрос о предательстве ребром.

Собравшись все вместе в комнате девушек, они в который раз вспомнили слова Олега, которые он произнес, лежа на снегу, перед самой смертью: он сказал, что услышал, как его убийцы говорили, что между ребятами есть стукач.

Разговор перерос в жаркий спор. Парни настаивали на том, что Олег просто бредил, будучи накачанным лекарствами, а девушки горячо отрицали это, настаивая на полной его вменяемости.

– Олег сказал, кто? – требовательно спросил Макс.

– Нет, он не успел, – вздохнула Даша.

– Что за бред, откуда он вообще про это узнал? – возмутился Андрей.

– Он что-то слышал или что-то видел, пока был в подземелье, – продолжала настаивать Даша.

– Ну как нам узнать, о ком именно он говорил? – вскинулся Рома.

– Лиза, а ты почему молчишь? – вдруг с подозрением спросила тогда Даша. – Ты что-нибудь знаешь?

Смущенная Лиза, застигнутая врасплох, не нашлась, что ответить сразу.

– Ты тут без году неделя, а знаешь больше нас, – подлила масла в огонь Вика и перечислила с многозначительными паузами: – И про Юлю, и про подземелье, и про убийства.

Лиза посмотрела на Макса, ища у него поддержки, но он молчал, размышляя. Да и Рома с Андреем, не ожидавшие таких нападок со стороны девушек, не знали, что сказать, не торопились вступиться за Лизу.

– Послушайте! – возмутилась Лиза, вскочив с места. – Я ведь вам все уже объяснила!

– Ну что ты нам объяснила, что? – издевательским тоном спросила Даша, тоже поднявшись с кровати, и начала наступать на Лизу, театрально округлив глаза. – Что тебе призраки нашептали, да?

Вика поддержала Дашины слова, встав с кровати и громко рассмеявшись на ее кривлянья.

– К тому же я видела, как ты роешься в вещах Макса, – вкрадчиво продолжила наезд Даша, приблизившись к Лизе вплотную.

– Макс, – возмущенно сказала Лиза, – ты же знаешь почему. Скажи им!

Макс промолчал, прикусив губу. Он и сам уже запутался и не знал, кому верить. Лиза вспыхнула, вскочила.

– Думайте, что хотите! – заявила она тогда с болью. – Оправдываться не собираюсь! Но я никогда никого не предавала!

Лиза выбежала тогда из комнаты, хлопнув за собой дверью. Она не знала, что оставшиеся в комнате ребята задумались. Первым нарушил молчание Андрей:

– А вдруг это и в самом деле не она?

Даша поджала губы и отвела взгляд в сторону. Что сделано – то сделано. Слово не воробей, вырвется – не поймаешь. Не бежать же ей теперь, в самом-то деле, следом за Лизой, чтобы прощение вымолить! Да и потом, было бы о чем жалеть. Лично она была абсолютно уверена, что Лиза предатель. Все факты были против нее.

* * *

После урока химии Макс задержал в классе своих друзей, бесцеремонно выставив за дверь задержавшегося Харитонова. Друзья столпились у выхода, насупленно переглядываясь, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Что происходит? – требовательно обратился ко всем Макс, обведя друзей напряженным взглядом. – Мы были друзьями, а теперь грыземся, как пауки в банке.

– А как ты хочешь? – желчно спросила Вика. – Один из нас заодно с убийцами!

– Олег был одной ногой в могиле, – напомнил ей Макс, – что он там соображал?

– Он понимал, что говорит, – упрямо сказала Вика.

– Значит, его банально развели! И нас вместе с ним, – запальчиво предположил Макс. – Они хотели, чтобы мы сами глотки друг другу перегрызли – и добились своего!

Ребята растерянно переглянулись: такой вариант они не рассматривали.

– И в Лизе я уверен на все сто, – заявил Макс серьезно, глядя на нее в упор. – Я знаю, что она обыскивала мои вещи. И знаю зачем. Это наши с ней проблемы, к вам они не относятся.

Ребята переглянулись с надеждой, понимая, что теперь они снова могут доверять друг другу. Но в этот момент у всех запищали сигналы на мобильных, и ребята, вмиг погрустнев, разошлись по своим комнатам.

Девочки достали из тумбочек лекарство, вскрыли ампулы и выпили, сидя каждая на своей кровати. Вика поморщилась – лекарство имело горьковатый привкус. Открыв свою тумбочку, Лиза не обнаружила лекарства. Она испуганно перебрала вещи, но коробочки с ампулой не было.

За ее спиной раздался насмешливый голос Максима:

– Ты не это ищешь? – в пальцах он вертел ампулу, очевидно принадлежащую Лизе.

– Макс, кончай прикалываться, – серьезно сказала Лиза, – мне действительно плохо.

– Не убедила… Не верю! – покачал Макс головой, капризно изогнув губы.

– Да иди ты! – возмутилась Лиза и демонстративно отвернулась.

– Хорошо, пойду, – согласился Макс, спрятав ампулу в карман. – Не хочешь, как хочешь, – кинул он и вышел из комнаты, закрыл дверь и направился расслабленной походкой по коридору, уверенный, что Лиза кинется вслед за ним, выпрашивая свое лекарство. Однако, пройдя несколько шагов, остановился, недоуменно прислушался, чуть повернув голову: никто за ним не бежал, и даже дверь комнаты девочек не приоткрылась.

Макс рванул обратно в комнату, распахнул дверь: на полу, раскинув руки, лежала без чувств, не подавая признаков жизни, Лиза… Макс достал ампулу, дрожащими руками вскрыл, приложил к ее губам, повторяя испуганно:

– Лиза, Лиза… держись! Я просто пошутил. Лиза, давай…

Лиза открыла глаза и мстительно улыбнулась:

– Испугался?

– Черт! – воскликнул Макс, поняв, что она разыграла спектакль.

– Считай, мы квиты, – Лиза поднялась с пола. Раздосадованный Максим вышел из комнаты. Лиза допила лекарство и поставила пустую ампулу на тумбочку. Незаметно вернувшийся Максим взял ее за руку, она испуганно развернулась. Макс привлек ее к себе и страстно поцеловал. Лиза отстранилась, по лицу ее пробежала тень сомнения, но тут же исчезла, и Лиза сама потянулась к нему губами…

* * *

Завхоз, заглянув в эти минуты в медицинский кабинет, вызвал Тамару к телефону в учительской. Тамара вышла, и спустя считаные секунды в ее кабинет прокрался Володя. Он торопливо подошел к сейфу, достал из своей сумки небольшой прибор для подбора сейфового кода, прикрепил его магнитной присоской на цифровой замок дверцы сейфа. На дисплее прибора замелькали цифры – он подыскивал цифровую комбинацию замка.

Едва на дисплее выскочила четвертая, последняя цифра, Володя быстро набрал комбинацию на клавиатуре замка, тот щелкнул, Володя открыл дверцу и заглянул в сейф. Это оказался мини-холодильник с сухим льдом.

На полочках сейфа лежало несколько пробирок с кровью. Все они были подписаны. Володя задумчиво перебрал их, читая надписи, взял одну и спрятал в карман. Закрыв сейф, снял прибор с дверцы, спрятал в сумку, тряпочкой наскоро вытер с сейфа возможные отпечатки пальцев.

По коридору из учительской в свой кабинет возвращалась хмурая Тамара, погруженная в свои мысли. Навстречу ей из угла коридора устремилась Вера, решительно преградив ей путь.

– У тебя расстроенный вид, – внимательно глядя на Тамару, заметила Вера и участливо спросила: – Все в порядке?

– Мне только что позвонили из полиции, – без эмоций отчиталась Тамара, – мои родители погибли.

При ее попытке развернуться в сторону своего кабинета Вера поспешно притронулась к ее рукаву, привлекая к себе внимание, и сказала:

– Тебе, наверное, очень тяжело…

Тамара неопределенно кивнула. Вера, видя, как Володя вышел из медкабинета и благополучно скрылся в глубине коридора, закончила:

– Если тебе что-нибудь понадобится… Вдруг захочешь с кем-то поговорить…

Тамара рассеянно кивнула и пошла в свой кабинет.

Когда она закрыла за собой дверь, Володя подошел к Вере, вложил ей в ладонь пробирку с кровью.

– Там было несколько пробирок, но во всех кровь одного и того же человека.

Вера прочитала наклейку на пробирке, подняла на Володю изумленный взгляд. Такого варианта они даже предположить не могли, хотя столкнулись за последнее время со многими необъяснимыми вещами. Но фамилия, обозначенная на пробирке, повергла в шок их обоих.

* * *

Воспользовавшись тем, что назойливая Тамара чем-то занята в своем кабинете и не помешает ей побыть с внуком наедине, Галина вошла в изолятор с книгой в руках. Любовно глядя на Дениса, погладила его по голове и ласково произнесла:

– Здравствуй, милый… – затем присела на кровать напротив него, надев очки. – Не знала, что комиксы про зомби – такой дефицит. Принесла тебе другую книгу. Сережа сказал, ты начал ее читать перед тем, как… – Галина сглотнула ком в горле, открыла книгу и начала читать лежащему в коме Денису роман про рыцарей. Голос ее предательски дрожал, на глаза наворачивались слезы, и вскоре она прервала чтение, закрыла книгу, собираясь уйти, но тут прибор у изголовья Дениса стал учащенно попискивать.

Галина встревоженно посмотрела на дисплей: на графике отражалась сильная аритмия. Она потрогала покрывшийся испариной лоб Дениса, прислушиваясь к его учащенному дыханию.

– Что с тобой? Денис, мальчик мой!.. – испуганно воскликнула Галина.

Звук прибора сорвался в протяжный писк, график вытянулся в линию… Денис затих. Раздавленная горем Галина осторожно опустила его голову на подушку. И тут Денис распахнул глаза, сорвал с себя датчики. Писк прибора прекратился.

– Слава богу! Денис! – Галина заплакала. На этот раз – от счастья. Денис вертел головой, щурясь от яркого света, пытаясь понять, где он находится.

В изолятор стремительно вошла Тамара. Увидев, что Денис очнулся, подошла к нему, проверила пульс, зрачки, осторожно спросила:

– Денис, ты помнишь, что с тобой случилось?

– Помню… – сказал вдруг Денис, заставив взрослых напряженно замереть. – Я вернулся с каникул в школу… Мы с Серегой строили штаб… Больше ничего.

Тамара с облегчением прикрыла глаза, встревоженная Галина обернулась к ней, припомнив с недоумением:

– Они строили штаб еще в прошлой четверти!

– Это может быть последствием комы, – взяв себя в руки, деловито ответила Тамара.

– Ба, а это кто? – спросил Денис, увидев на соседней койке Лилю, до сих пор лежащую без сознания.

– Ты что, не помнишь Лилю Скворцову? – удивилась Галина. – Это твоя подруга, вы с ней неразлейвода.

– Я не дружу с девчонками! – буркнул Денис, Галина с тревогой посмотрела на него. Тамара же, наоборот, довольно улыбнулась: такое положение дел ее вполне устраивало. Выходило, что новое оборудование работало исправно и память у Дениса оказалась полностью стерта.

* * *

Ребята после приема лекарства спустились в подземелье. Все, кроме Вики, были в приподнятом настроении, радуясь, что снова могут доверять друг другу. Вика хмурилась, что ребята втянули ее в очередное приключение, но отказаться от участия в нем теперь не смогла бы, чтобы не нарушить такое хрупкое доверие, вновь возникшее между ними.

Андрей повернул ручку двери в комнату своей матери, все решительно вошли. Но там все было так же, как и впервые, когда они обнаружили эту комнату. Ничего не изменилось, кровать матери Андрея и детская кроватка с накинутым на нее пологом из белого полупрозрачного тюля были пусты. Ни его матери, ни Игорька…

Последней в комнату забежала Вика, собиравшаяся подождать в коридоре, и закрыла за собой дверь.

– Народ, в коридоре кто-то есть, – в панике сказала она.

Они быстро погасили фонарики и замерли. Андрей чуть приоткрыл дверь, подглядывая в щель: по коридору мимо двери прошел человек, катя перед собой медицинскую тележку, в костюме радиационной защиты – прорезиненный комбинезон, сапоги, шлем с маской, противогаз.

Едва он скрылся за углом, ребята высыпали из комнаты в коридор и осторожно выглянули из-за угла.

– Кто там? – с тревогой прошептала Вика.

– Космонавт какой-то, – прошептал в ответ Рома. – Может, немцы вышли на межгалактический уровень?

Ребята зашикали на Рому, едва сдержав смех.

Человек в защитном костюме вставил в прорезь в стене пластиковую карточку с логотипом «INGRID». Раздался протяжный писк, потайная дверь в стене медленно отъехала в сторону, изнутри скрытого от глаз ребят помещения вырвался яркий свет.

– Я видел точно такую же карточку у Анны. Пару дней назад, – прошептал Андрей ребятам.

– Может, это Анна и есть, просто принарядилась, – в очередной раз схохмил Рома, ребята опять на него зашикали.

– Судя по защитному костюму, за дверью какая-нибудь токсичная фигня, – хмуро предположил Андрей.

Максим вышел из укрытия, направляясь к тележке так стремительно, что его никто не успел удержать. Взяв какой-то желтый прибор размером с небольшую шкатулку, лежащий на самом верху, он так же быстро вернулся к ребятам. Все вздохнули с облегчением и покинули подземелье.

* * *

В психиатрическую больницу в это время вошел Володя. Он осторожно оглядывался, но не встречал санитаров, что было ему только на руку. Охранник, сидя за своей стойкой, смотрел по телевизору футбол. Володя подскочил к нему сзади, одной рукой обхватил за шею, другой прижал к лицу тряпку с хлороформом. Охранник почти сразу затих.

Володя снял с его пояса связку ключей и быстро просмотрел журнал с записями, лежащий перед ним на столе. Напротив фамилии Вершинина стоял номер палаты – 124. Володя скинул куртку и оказался в форме санитара.

Быстро найдя палату, он открыл дверь и вошел внутрь. На койке сидела Мария, глядя перед собой отсутствующим взглядом. Она едва заметно покачивалась из стороны в сторону, черные круги под глазами, словно нарисованные углем, который въелся в кожу, резко выделялись на бледном лице.

– Маша, посмотри на меня, – осторожно попросил Володя, но она продолжала смотреть в одну точку. – Господи, что они с тобой сделали… – поразился Володя и подхватил ее, Мария обессилено обвисла у него на плече, лицо по-прежнему было безучастнно ко всему происходящему. Володя вывел ее в коридор.

Не успел он пройти и пары метров, как путь ему преградил Головенко. Володя обернулся – со спины отход тоже перекрыл санитар.

– Вы не имеете права удерживать ее здесь против воли! – громко заявил Володя.

– Против чьей воли? – Головенко изобразил удивление на лице и обратился к Марии: – Вершинина, вы хотите уйти с этим человеком? – Мария никак не отреагировала, Головенко посмотрел на Володю насмешливо и сказал: – Я не заявлю на вас в полицию, если вы исчезнете на счет три. Раз, – начал отсчет Головенко, глядя на неподвижно застывшего посреди коридора с обмякшей Марией на плече Володю, – два, три!

Санитары угрожающе придвинулись к Володе. Он бережно опустил Марию, прислонил к стене и кинулся в драку. Володя смело оборонялся, а затем короткими ударами отправил санитаров в нокаут. Оставалось поднять Марию и победоносно покинуть больницу, но сзади к шее Володи еще один санитар, вынырнувший из-за угла, приложил электрошокер. Володя упал.

Его оттащили к выходу, Марию вернули в палату «101». Пока санитары возились с охранником, пытаясь привести его в чувство, к Володе тайком подбежала медсестра и, испуганно озираясь на санитаров, сунула в руку клочок бумаги, торопливо шепнув:

– Позвоните этой женщине. Она уже вытащила отсюда несколько человек.

Медсестра быстро ушла. Володя развернул бумажку, на ней был написан номер телефона и имя «Зоя Николаевна». Он с трудом поднялся, натянул на себя куртку и, кинув в последний раз взгляд на дверь, которая закрылась за Марией, вышел из больницы.

Вернувшись в школу, он первым делом разыскал Веру.

– Что там с кровью из пробирки? – спросил он.

– Идентична той, что была в шахматной фигуре, – ответила Вера, с любопытством разглядывая его разбитую губу и синяк под глазом.

Проводив взглядом проходящую мимо Надю, Вера и Володя заговорщически переглянулись.

– Вот тебе и супермен… – шепотом сказал Володя. – Подумать только, девочка Надя…

Надя неторопливо поднималась по лестнице, не замечая пристального внимания агентов Князя, приковавших к ней пораженные взгляды.

Она принадлежит мне! В ее жилах течет моя кровь! Моя и только моя! Мрачно наблюдая за ними со стороны, Она прикидывала, как лучше с ними расправиться, какую участь для них выбрать.

* * *

Ирина Исаева, не подозревая, что по подземелью вместе со своими друзьями слоняется в поисках нее Андрей, сидела на кушетке в камере, когда заметила мелькнувшие через круглое окошко в двери тени проходящих мимо людей. Она метнулась к двери:

– Пожалуйста! Выпустите меня!

По коридору агент лаборатории вел Александра Авдеева. Александр удивленно посмотрел на Ирину, но не узнал ее.

– Саша! Куда тебя ведут?! Саша! – Ирина била в отчаянии кулаками по толстому стеклу, кричала, но никто так и не подошел к ее двери.

Расстроенная Ирина вернулась на кушетку. Она и не знала, что Александр, с таким трудом вернувшийся в Россию по поддельным документам, попал в ловушку прозорливого Колчина прямо в доме Авдеевых.

* * *

Тамара, получив по телефону в школе извещение о смерти своих родителей, быстро собралась и выехала по продиктованному ей адресу. В сопровождении полицейского она вошла в морг для опознания. Ее встретил подполковник полиции и лично провел в комнату, где на столах лежали накрытые простыней тела Славиных.

Судмедэксперт по очереди откинул простыню с лица погибших. Тамара едва заметно кивнула.

– Как это случилось? – сдавленно спросила Тамара.

Князь в форме подполковника пожал плечами:

– Яд. Мы пока не знаем, какой именно, но смерть наступила мгновенно, – сообщил он, глядя на Тамару в упор в надежде, что она под давлением горя сломается и выдаст ему нужную информацию. – Эксперты утверждают, что их заставили это сделать.

Князь вывел Тамару из морга, и они вошли в комнату, где за одним из столов, работая с бумагами, сидел Бондарев – подполковник, чьим именем представился Князь в самом начале беседы с Тамарой.

Сев за свободный стол, Князь начал с Тамарой доверительную беседу.

– Славины дали показания против преступника, который объявлен в международный розыск, – Князь положил перед Тамарой фотографию Владлена Колчина и пояснил: – Его зовут Владлен Петрович Колчин, вам знакомо это имя?

Тамара все отрицала. Она заявила, что не только никогда не видела этого человека, но вообще первый раз в жизни слышит это имя. А если ее родители и дали показания, так что с того – они были пожилые, больные люди, чьим словам она бы на его месте не доверяла…

Напоследок Князь вручил ей визитку с номером своего телефона. На случай, если она что-то вспомнит, но втайне надеясь, что она все же захочет с ним сотрудничать. Тамара невозмутимо вышла. Князь остался ни с чем.

Первым, кого Тамара увидела, вернувшись в школу, оказался Морозов.

– Что за похоронный вид? – с любопытством спросил он.

– Я была у родителей, – устало ответила Тамара. – Они убиты. Полиция считает, это дело рук Колчина. Сказали, что они дали показания против него.

– Это невозможно, – с нервным смешком заметил Морозов, – для всех он сам умер два года назад. Как можно дать показания против мертвого человека? Да они никогда бы и не предали его…

– Ну конечно, – горько усмехнулась Тамара, – они же такие порядочные, высоконравственные люди!

– Смотрю, ты до сих пор их не простила, – намекнул Морозов на что-то, известное им обоим.

– Есть вещи, которые простить нельзя, – жестко ответила Тамара. Поднимаясь по лестнице, она вспомнила, как восемь лет назад работала в лаборатории, в защитном костюме и перчатках – все как полагается. Хотя в таком наряде проводить эксперименты было крайне неудобно, но уровень радиации в лаборатории в пять раз превышал норму, и Тамара заботилась о своей безопасности и безопасности своего будущего ребенка – она была тогда на третьем месяце беременности.

Узнав, что Тамара собирается родить ей внука, Евдокия Славина потребовала, чтобы она сделала аборт, причем немедленно, аргументируя это слишком высоким уровнем радиации, из-за которого ребенок может родиться уродом. Вроде бы она говорила простые, логичные вещи, но сам ее сухой жесткий тон, недовольство, с которым она приняла новость, равнодушный и жесткий приказ избавиться от ребенка… все это Тамара запомнила на всю жизнь и никогда не смогла бы простить.

Через считаные минуты после того, как Тамара вернулась в школу после опознания, весть о том, что ее вызывали в полицию, дошла до Уварова. Он пришел в медицинский кабинет и, бесцеремонно заняв ее место за столом, стал сосредоточенно что-то искать в ноутбуке.

– Ничего подозрительно я не заметила, – между тем оправдывалась Тамара, нервно ходя по кабинету. – Обычный полицейский. И вопросы задавал стандартные.

– Бондарев Василий Николаевич, – Уваров нашел то, что искал, и, развернув к ней ноутбук монитором, уточнил: – Это он?

Тамара рассеянно смотрела на фотографию: на ней был мужчина в очках лет шестидесяти.

– Нет, совсем не похож, – удивленно призналась Тамара. – Тот был старше и без очков. Глаза умные… Уверенный. Даже скорее самоуверенный.

Уваров посмотрел на нее, прищурившись, резко развернул к себе ноутбук и снова что-то набрал в поисковике, затем вновь спросил Тамару:

– Он?

Тамара посмотрела: на этот раз на мониторе была фотография Князя.

– Да… Точно, это он, – уверенно сказала она.

– Что ты ему сказала? – резко спросил Уваров.

– Ничего не сказала! – испуганно ответила Тамара. – Ничего! Он дал мне свой телефон – на случай, если я что-то вспомню, – Тамара достала из сумки листок, который ей дал Князь, и отдала его Вадиму. Тот немедленно набрал на сотовом написанный на бумажке номер:

– У меня есть информация об убийстве Славиных, – очень вежливым тоном сказал Вадим, поставил телефон на громкую связь и положил его на стол, чтобы и Тамара могла слышать ответ псевдополицейского.

Князь прищурился, убрал трубку от уха, посмотрел на высветившийся номер и сразу понял, что ему звонит кто-то из его врагов.

– Все, что мне нужно, мы и сами о них знаем, – жестко бросил Князь в трубку. – Поэтому они и проглотили яд. Выбрали трусливую смерть, чтобы не отвечать за свои преступления. Жили, как крысы, и сдохли, как крысы! Я доберусь до вас, до каждого из вас. Вы заплатите за все!

Тамара прикрыла глаза, потерев пальцами переносицу. Таких жестоких, хотя, надо признать, справедливых слов, она не ожидала. Вадим внимательно следил за выражением ее лица, все более разъяряясь от каждого слова Князя.

– Я знаю, кто ты! – в бешенстве закричал Вадим, схватив со стола мобильный. – И я доберусь до тебя первым!

Вадим яростно отключил связь и замер, переводя дух. Тамара оцепенело смотрела на Уварова, она и не предполагала раньше, что в этом человеке заключена такая жестокость и способность взорваться в любую секунду.

После Вадима Тамару в ее кабинете навестил Морозов.

– Как там пацан? – настороженно поинтересовался он. – Что-нибудь помнит?

– Последние два месяца полностью стерты, – отрицательно покачала головой Тамара. – Видно, вы от души над ним поработали.

– Любим, любим мы это дело – работать с душой! Любим и умеем! – с иронией отозвался Морозов. У него вмиг поднялось настроение, оттого что операция по стиранию памяти у Дениса прошла так успешно. Морозов присел за стол и деловито спросил: – Что там с лекарством для Тимура и его команды?

– На завтра все готово, – отчиталась Тамара и достала пять ампул из чемоданчика с сухим льдом, Морозов тут же убрал их в карман, пересчитав. Затем она открыла ящик стола и протянула Морозову еще одну ампулу. – И сладкая водичка для твоей ручной крыски, – неприязненно сказала Тамара, небрежно бросая ее на стол. – Надеюсь, не перепутаешь.

– Спасибо за доверие, доктор, – Морозов спрятал последнюю ампулу в другой карман, криво усмехнувшись. – Постараюсь не завалить такое сложное задание.

Посмеиваясь, он вышел. Тамара с неприязнью посмотрела ему вслед.

* * *

Андрей, выйдя во время урока за томиком стихов Анны Ахматовой, в своей комнате случайно задел рукой счетчик Гейгера, лежавший на краю стола, и тот, упав на пол, стал потрескивать. Андрей замер, бережно взял в руки прибор и, держа его перед собой, пошел по комнате. Счетчик потрескивал равномерно до тех пор, пока Андрей не направил его на дверь – тогда треск стал сильнее.

Задумавшись, Андрей присел на корточки, поднес счетчик к своим зимним ботинкам, стоявшим под вешалкой, – треск еще более усилился. На лице Андрея появилась догадка. Он быстро оделся, прихватив счетчик с собой.

Андрей направился в лес. Быстро темнело. Оказавшись среди деревьев, вынул из рюкзака счетчик Гейгера и понес его перед собой, внимательно реагируя на его потрескивание, следя за стрелкой на дисплее. На одном месте счетчик запищал особенно тревожно, стрелка зашкалила. Сделав несколько шагов, Андрей замер в ужасе: на снегу в свете его фонарика лежало мертвое тело двухголовой лисы.

Он побежал прочь, запинаясь об упавшие и припорошенные снегом ветки, через лес. Счетчик Гейгера пищал все сильнее. Андрей споткнулся и упал, морщась от боли. В снегу что-то блестело. Он взволнованно очистил снег и обнаружил под ним стеклянный люк, через который лился белый свет.

Андрей наклонился к люку, чтобы заглянуть вниз, внезапно треск счетчика стал совершенно невыносимым, слившимся в один дребезжащий звук, и из люка вырвался сноп ослепительно белого света. Андрей с болезненным криком отшатнулся, упал в снег, схватился за глаза.

 

Глава 12

Ловушка для оборотня

Стояла ночь, давно уже был объявлен отбой. Дети в своих комнатах готовились ко сну, многие уже спали. Денису в изоляторе не спалось. Лиля все еще не пришла в сознание, поболтать было не с кем. Денис сидел на своей койке, уткнувшись в игру на мобильном телефоне.

В изоляторе был полумрак. Только за ширмой, отделяющей кровати детей от входной двери, горел ночник. Неожиданно дверь приоткрылась, кто-то вошел. На ширме появилась странная тень. Денис вскинул голову, услышав за ширмой утробное рычание.

Существо за ширмой что-то искало на столе: на пол полетели склянки и флаконы с лекарствами. Кто-то просто смел их на пол, издав недовольный рык. Скрежет когтей по полу раздался совсем близко к ширме, Денис замер, прижавшись к стене, широко распахнутыми от ужаса глазами следя за тенью: длинное, заостренное лицо – то ли нос, то ли подбородок, то ли пасть – медленно поворачивалось в разные стороны с тяжелым дыханием.

Телефон Дениса издал протяжный сигнал завершения игры. Денис вздрогнул, прижал телефон к груди, пытаясь заглушить звук, но существо за ширмой тоже замерло, прислушиваясь, жуткая конечность с желто-коричневой коркой, заменяющей кожу, схватилась за ширму… Денис зажмурился и громко завопил от ужаса.

Галина ворвалась в изолятор, услышав истошный вопль Дениса, и в первый момент застыла в шоке: все оказалось перевернуто вверх дном. Дверцы шкафа были распахнуты, на полу валялись сметенные с его полок и со стола лекарства, под ногами хрустело стекло, занавеска трепыхалась от холодного воздуха, идущего из разбитого окна.

Отодвинув ширму, Галина кинулась к застывшему на койке Денису: он вжался в подушку, глядя перед собой неподвижным взглядом, устремленным в сторону двери. Прижав к себе внука, Галина запричитала торопливо:

– Это я, Денис! Я!

Денис, задрожав, отшатнулся от нее, не узнав или приняв за кого-то другого. Казалось, еще один миг – и он вновь закричит от ужаса. В изолятор вбежали Елена, Морозов и Тамара. Тамара бросилась ставить Денису успокаивающий укол – у него был шок. Морозов, отшвырнув ногами ампулы и разбитые флаконы на полу, подошел к окну, выглянул:

– Он выпрыгнул в окно. Вон, весь снег истоптан, – сообщил он, оглянувшись на озирающихся в смятении женщин.

– Денис, ты видел этого человека? – мягко спросила Елена.

– Я видел только тень, – медленно выговаривая слова, Денис вышел из ступора. – И… это был не человек. Оно рычало, как зверь, но ходило на двух лапах.

Выслушавшие его взрослые хмуро переглянулись. Чушь какая-то. Ох уж эти дети с их безграничной фантазией! Понятно было, что Денису просто привиделось со страху в темноте чудовище. Вряд ли стоило обращать внимание на его слова.

* * *

На другое утро Володя встретил Макса в коридоре. Тот о чем-то ворковал с Лизой, и Володя терпеливо подождал, пока они закончат разговор. Когда Макс заметил мнущегося в конце коридора Володю, кидающего в его сторону многозначительные взгляды, он немедленно подошел к нему.

– Я нашел адвоката, женщину, – сообщил Володя, выразительно глядя на него. – Она уже вытащила оттуда несколько человек. Уверен, с Машей тоже получится.

– А если нет? – спросил Максим с беспокойством.

– Зоя Николаевна – это адвокат – пригласила независимого психиатра, доктора Чеканина. Он проведет обследование и подтвердит, что Маша абсолютно здорова, – убежденно сказал Володя.

Чуть позже в психиатрической больнице Марию оставили наедине с приветливым человеком среднего возраста, который немедленно достал свой блокнот, чтобы делать в нем заметки по ходу беседы.

– Моя фамилия Чеканин, – представился он. – Я должен провести независимую экспертизу вашего психического состояния. Не бойтесь, – добавил он, – я здесь, чтобы во всем разобраться и помочь вам.

Внешность Чеканина и его обезоруживающая улыбка внушали доверие, и Мария, постепенно открывшись, как на духу выложила ему все: и что врач Головенко – садист, который использует в лечении запрещенные виды терапии, и что ее держат в этом заведении против ее воли, и даже что Морозов – директор школы, укравший ее сына, хочет ее убить.

Чеканин с сомнением посмотрел на Марию, особенно после ее откровений про Морозова.

– Смотрите, что получается, – вздохнул врач, – здесь над вами издеваются врачи, в школе вас хочет убить директор… Вам не кажется, что проблема кроется в вас? Я вижу, сами вы искренне верите в то, что говорите. Но, может, все это существует только в вашем воображении?..

– Все хорошо? – обеспокоенно спросил заглянувший в кабинет Головенко.

Чеканин хмуро кивнул ему, Головенко вошел в кабинет с двумя санитарами. Они схватили Марию под мышки и повели в палату 101…

В этот же день Володя привел в больницу к Маше ее адвоката, Зою Николаевну Сомову – сдержанную женщину, окинувшую Головенко настороженным взглядом. Машу ввели в кабинет Головенко, однако она безучастно прореагировала и на Володю, а на адвоката.

– Маш, знаешь, кто передал тебе подарок? – Володя из кармана рубашки красивый нательный крест со встроенными камнями. – Максим, твой сын.

– Вообще-то, украшения запрещены в нашем учреждении, – тут же вмешался Головенко и попросил у Володи разрешения поближе рассмотреть крест. Повертев его в руках, смилостивился: – Но в данном случае можно сделать исключение.

Володя закрепил цепочку с крестом на шее Марии.

– Будет напоминать тебе о сыне, – сказал он и добавил с нажимом, глядя на Головенко: – И том, что очень скоро ты его увидишь.

– Мы можем начинать, – предложил Головенко. – Доктор Чеканин уже прибыл.

– Нет, пожалуйста, – забормотала Маша, – только не Чеканин, он с ними заодно… я ему все рассказала – он назначил мне электрошок. Я вам все покажу! – выкрикнула Маша и схватила Володю за руку, увлекая в сторону палаты 101. Головенко и адвокат Сомова поспешили за ними.

– В нашей больнице уже несколько лет не практикуется электрошок, – издав короткий смешок, сказал Головенко и распахнул дверь палаты: в комнате не было ни койки, ни прибора. Вместо них стоял стол, за ним сидел человек, привставший со стула им навстречу.

– Познакомьтесь, Маша, это доктор Чеканин, – представила Сомова независимого врача.

– Это не Чеканин! – загнанно сказала Маша. – Они здесь все подменили! Здесь стояла кровать! – повышая голос, указывала она рукой, не слушая пытавшегося успокоить ее Володю. – Здесь стоял прибор с проводами!

– Маша, как я и говорил, весь этот бред – лишь плод твоего воображения, – сочувственно вставил Головенко.

Сомова, вскинув брови, наблюдала за всем этим балаганом. Головенко переводил взгляд с одного на другого, чувствуя себя кукловодом, управляющим марионетками. Володя позволил санитарам увести Марию, затаив гнев, недобро сверкнувший в его умных глазах.

* * *

В конце урока биологии рядом с тетрадкой Даши на парте Андрей заметил ярко-розовую флэшку, взял ее и, вертя в пальцах, пошутил:

– Ну что, смотрим сегодня боевик «Код ДНК, или Пятый элемент таблицы Менделеева»…

– Отдай! – Даша выхватила флэшку из рук Андрея и, натянуто улыбнувшись, пояснила: – Она не работает. – Даша быстро встала, собрав вещи, и вышла из класса.

– Я видела, как Даша зашла сегодня в комнату Анны, – напряженно сообщила Вика, сидя с Ромой за одной партой. Андрей тут же вскипел:

– Я тоже собираюсь обыскать комнату Анны – вы и меня будете подозревать? – Вика и Рома виновато переглянулись, но Андрей поставил точку: – Даша – твоя лучшая подруга. И моя девушка. Я ей доверяю.

В это время Макс и Лиза стояли под лестницей, воркуя, как два голубка. К ним подошел одноклассник и протянул Лизе конверт:

– На, просили передать. В учительской дали.

Открыв конверт, Лиза прочла вложенную в него записку.

– В 16.30 собрание. В кабинете русского языка, – недоуменно сообщила она Максу.

Придя на собрание в назначенное время, Лиза увидела в классе около десяти учеников – это были дети из разных классов, разного возраста. Лиза подсела к Харитонову, непонятно каким образом оказавшемуся среди вызванных.

В кабинет вошел Вадим Уваров. Подойдя к учительскому столу, объяснил причину, по которой собрал ребят:

– В конце прошлой четверти у вас был необычный тест, вы, наверное, его помните. Этот тест проверял не ваши фактические знания, а абстрактное мышление, способность принимать нетривиальные решения. Все присутствующие здесь блестяще справились с тестовым заданием и доказали, что в вас есть огромный потенциал.

– Отпад! – восхищенно прошептал Харитонов Лизе. – Светка очумеет. Она-то думает, что у меня ваще никакого потенциала нет.

– Обычный человек использует свой мозг всего на три процента, – продолжал Уваров. – Наш курс упражнений поможет вам увеличить эти показатели в разы. Вы откроете в себе такие возможности, о которых даже боялись мечтать. Если вам это интересно, – Вадим посмотрел на Лизу с Харитоновым, – добро пожаловать в наш клуб.

– Нам интересно! – поддакнул Харитонов. – Что мы, лохи, ходить с трехпроцентным мозгом?

– Но есть одно условие, – взгляд Уварова стал жестким, а голос вкрадчивым, – вы никому не должны рассказывать о нашей программе. Никому. Ни при каких условиях. Лиза? – спросил он, напрямую обращаясь к ней. Лиза в смятении смотрела на Уварова, не зная, что ответить.

Когда занятие окончилось, Лиза небрежно сообщила Максу, что собрание было по поводу отборочного тура по городской олимпиаде, и быстро перевела разговор на другую тему.

* * *

Вера, сидя на своей кровати, в это время искала в Интернете информацию про Воронцова. Утром в коридоре она увидела, как Митя, судорожно вдохнув из ингалятора, случайно положил его мимо кармана и, подобрав его с пола, окликнула мальчика:

– Митя! – когда он подошел к ней, Вера присела на корточки, чтобы быть вровень с ним, и подала ему оброненный ингалятор, спросив шутливо: – Что это у тебя все из рук валится? Не выспался?

– Ночью в школу опять приходило чудище, – доверчиво сообщил Митя. – Я боюсь за Джека. Чудище всегда голодное, оно может его съесть!

– Ты, наверное, очень любишь Джека, – улыбнулась Вера.

– Я вообще животных люблю! – разоткровенничался Митя. – Мне жалко рыбок, когда папа их ловит, а я, – тут Митя понизил голос до шепота, – обратно их отпускаю…

– Твой папа любит рыбалку? – удивилась Вера, вскинув брови.

– Не сейчас. Раньше любил, когда мы ходили с ним на яхте. Мой папа капитан! – с гордостью произнес Митя. – Наша яхта называется «Немо»!

Митя пошел в столовую на завтрак. Вера задумалась, глядя ему вслед. Она почти ничего не знала о Кирилле Воронцове. Информация о яхте могла быть либо пустяковым, малозначащим фактом, либо оказаться важной зацепкой. Вера направилась вслед за Митей в столовую, где в это время должен был завтракать и его отец.

И действительно, Кирилл сидел за столом преподавателей в кругу Вадима, Яны, Елены и Полины. Как дети после каникул взахлеб рассказывают друг другу, кто как провел лето, так и они обсуждали, как прошел у каждого из них отпуск.

– Я лично две недели с друзьями на яхте по Красному морю – кайф! – с наслаждением произнес Вадим, по привычке скрестив на груди руки. Тонкий психолог подметил бы, что этот жест может означать, что человек лжет, однако Вере сейчас было не до Вадима, она с готовностью подхватила затронутую им тему:

– А вот лично я никогда на яхте не плавала, – заявила она и спросила, привлекая к разговору всех: – Я здесь она такая неудачница?

– Нет, у меня тоже небогатый опыт, – откликнулась Полина с улыбкой. – Всего лишь речной трамвайчик на Москве-реке.

– А мое плавание ограничилось надувным матрасом, в свою очередь, выдала шутливое признание Яна, потянувшись к лежащему на тарелке в центре стола пирожному.

– Ну а ты, Кирилл, когда-нибудь ходил на яхте? – невозмутимо спросила Вера, отхлебнув чай.

– Нет, – ответил Кирилл, опустив глаза и заерзав на стуле. – У меня морская болезнь. Тошнит даже на матрасе, – неловко пошутил он и сам засмеялся свой шутке, впрочем так наигранно, что никто его не поддержал.

Вера не ожидала такого поворота в разговоре. Ее заинтриговала откровенная и неумелая ложь Воронцова по поводу яхты. Поэтому теперь, в конце рабочего дня, она терпеливо набирала в поисковике яхту «Немо».

Заголовки найденных в Интернете статей гласили: «Поиски мужчины, похитившего собственного ребенка, не увенчались успехом», на приложенных к статьям фотографиях Вера узнала Кирилла Воронцова. В комнату, как всегда без стука, вошел Володя. Вера молча развернула перед ним ноутбук.

– Ага, значит, Васильев, а вовсе никакой не Воронцов, – задумался Володя.

– Его яхта уже год стоит на приколе в территориальных водах Греции, – добавила информации к размышлению Вера.

– Практически здесь же затонула яхта Авдеевых, – сказал Володя, глядя в монитор. – И вряд ли это совпадение… Твой «неплохой» человек – наша единственная зацепка, – добавил Володя с намеком. Вера нахмурилась, опустив глаза, потом вышла в коридор.

Дождавшись, когда Митя с Воронцовым выйдут из своей комнаты, Вера вошла в нее. Комната мало чем отличалась от остальных комнат преподавателей, разве что какими-то мелкими, незначительными деталями, выдающими хороший вкус хозяина, – стоящем на комоде светильнике на трех изогнутых медных ножках, гипсовый бюст Пушкина на секретере рядом с прислоненным к стене пейзажным этюдом, выполненным масляными красками, кисти неизвестного художника.

Торопливо обыскав комод и ничего в нем не найдя, кроме аккуратно сложенных стопок постельного белья, Вера кинулась к книжному шкафу. Однако ни осмотр шкафа, ни осмотр после него документов в прозрачных файлах на столе не дали никаких результатов. Вера задумалась, огляделась, попыталась вскрыть декоративную решетку, закрывающую батарею под окном, – та легко поддалась. К ее внутренней стороне был прикреплен большой конверт с подборкой газетных вырезок внутри. «В Греции найдены тела утонувшей несколько месяцев назад семейной пары», – гласили заголовки. Все они были посвящены родителям Андрея и Нади Авдеевых.

Когда Володя позднее вошел в комнату Веры, он застал ее в слезах сидящей за столом.

– Ты чего?.. – встревоженно спросил Володя. – Случилось что?

Вера молча подвинула к нему по столу лежавшие перед ней газетные вырезки. Он удивленно просмотрел их, скользя взглядом по заголовкам и фотографиям под ними. Вера, понурившись, сидела напротив него.

– Где ты это нашла? – наконец спросил Володя, отложив статьи.

– В комнате у Кирилла… – глухо ответила Вера.

– Я тебе сразу сказал, что твой мачо завязан в этом по самую макушку, – вынес свой приговор Володя.

– Может, этому есть какое-то объяснение? – слабым голосом предположила Вера.

– Тогда найди его! – потребовал Володя. – Используй свой дар! У него есть нужная информация, – уже мягче произнес он, когда Вера резко повернула голову в сторону от Володи, словно получив пощечину. Выходя от нее, Володя добавил напоследок сочувственно: – Вера, он не стоит твоих страданий.

Вера сгребла газетные статьи в ящик своего письменного стола и прикрыла лицо ладонями.

* * *

Павел шел по лесу по глубоким следам Андрея, оставленным им ночью, как вдруг почувствовал, что за ним кто-то наблюдает из-за деревьев. Он прошел еще несколько метров, оглянулся, на всякий случай достал пистолет и передернул затвор.

Услышав хруст веток за спиной, Павел обернулся и сделал наугад три выстрела. Вновь выглянув из-за дерева, увидел вдали качающиеся ветки. В пустом лесу даже на большом расстоянии до Павла отчетливо донеслось глухое звериное рычание.

Павел не на шутку испугался и побежал по следам Андрея, изредка оглядываясь назад… Отойдя подальше, он успокоился, еще раз оглянулся: погони за ним не было. Павел поставил пистолет на предохранитель и убрал за пояс. В самом центре большой вытоптанной поляны что-то отдавало блики на солнце из-под снега. Павел подошел ближе – это оказался круглый стеклянный люк.

Неподалеку от него Павел обнаружил небольшой прямоугольный металлический люк. Наскоро очистив его от снега, Павел схватился за выступающий над землей край крышки и попытался открыть ее, но крышка не поддалась. Осмотрев ее, он немедленно набрал номер Князя и отчитался о находке:

– Борис Константинович, я, кажется, нашел еще один вход в подземелье – в лесу, сейчас дам вам его координаты. Открыть пока не получилось, но вход явно рабочий – здесь вокруг полно следов… – сообщил он, оглядевшись. И также таинственно добавил: – Я, кажется, знаю, что надо делать…

* * *

Вечером дети в сарае приготовили ловушку для оборотня. Этот страшный монстр, ворующий с кухни еду и бродящий в окрестностях школы, не давал покоя их воображению. Они разлили кетчуп, считая, что это послужит неплохой приманкой для оборотня, поскольку напоминает кровь, протянули веревку в двадцати сантиметрах от пола и воткнули в землю вилки и столовые ножи. А сами, с удовлетворением окинув взглядом ловушку, спрятались в глубине сарая и затихли.

Через несколько минут дверь сарая скрипнула, раздались чьи-то шаги. Алиса закрыла рот ладонью, чтобы не закричать от ужаса, Юра зажмурился, а Митя тяжело дышал, глядя на дверь… По стене поползла размытая бесформенная тень. Нога вошедшего зацепилась о веревку, он тяжело упал на пол сарая.

Раздался болезненный женский стон.

– Попался! – радостно закричал Митя, и дети один за другим выскочили из укрытия. На полу сарая сидела перемазанная кетчупом Полина – новая учительница танцев, изящная высокая блондинка. Она с выражением боли на лице выдернула из ладони воткнувшуюся вилку, подняла глаза на ребят.

– Вы что здесь делаете? – изумилась она.

Ребята признались, что охотятся на оборотня. Полина немедленно отправила их в школу, а сама, обмотав рану платком, вернулась в свою комнату.

Войдя в ванную, она размотала на руке платок, включила воду, подставила ладонь под струю. Другой рукой она взяла мобильник, отвечая на звонок:

– Поняла. Сейчас спущусь.

Полина выключила воду и насухо вытерла руку, на которой не осталось ни крови, ни шрама, вообще никаких следов от раны, будто ее и вовсе не было.

Вызвав по телефону Полину в лабораторию, Колчин положил трубку телефона, уткнулся взглядом в лежащие перед ним бумаги, ярко освещенные настольной лампой, и, умудряясь делать два дела одновременно, обратился к сидящему перед ним Вадиму Уварову:

– Расскажи, как прошло первое занятие.

– Неплохо, – с несвойственной ему мягкостью отозвался Уваров. – Пока все более чем удачно.

– Я не сомневался в тебе, Вадим, – по-отечески отозвался Колчин. – У нас есть новые экземпляры?

– Парочка весьма перспективных, – кивнул Вадим оживленно. – У одной из новеньких интуиция на уровне восьмидесяти семи процентов.

Колчин выпрямился в кресле, на его лице появилась явная заинтересованность:

– Приготовь для нее отдельную программу. И не спускай глаз с этого алмаза. А мы подумаем, как лучше его отшлифовать. – Он сухо растянул губы, изобразив подобие улыбки. Вадим подобострастно закивал и вышел, чтобы не отвлекать своего патрона от дальнейшего просмотра документов.

* * *

Андрей в эти минуты осторожно вошел в комнату Анны, убедился, что в ней никого нет, и поспешно кинулся ее обыскивать. Пластиковую карточку он обнаружил в кошельке Анны в одном из ящиков стола. Он уже собирался уходить, но за дверью раздались быстрые шаги. Андрей юркнул в ванную.

В приоткрытую дверь он с изумлением увидел, что в комнату торопливо вошла Даша, воткнула в ноутбук Анны флэшку, затем так же поспешно удалилась. Андрей подошел к столу и вынул флэшку, чтобы рассмотреть ее: эта была та самая флэшка, которую он видел сегодня у Даши после урока биологии.

Андрей вновь вставил флэшку в ноутбук. Ворвавшаяся в комнату Анна стремительно подошла к столу и захлопнула крышку бука.

– Что ты здесь делаешь? Зачем ты пришел? – порывисто спросила она.

– Да уж точно чтобы не на тебя посмотреть, – грубо ответил Андрей и вышел из ее комнаты.

Через какое-то время, обнаружив пропажу карточки, Анна заглянула к нему в комнату. Андрей сидел в одиночестве, читая книгу.

– Андрей, верни мне карточку, – потребовала она. – Это действительно опасно.

– Ну надо же, про мою безопасность вспомнила, – притворно изумился Андрей. – Твой брат мертв, однако ты с прежним рвением продолжаешь на них работать! Может, объяснишь почему?

Анна, не ответив, выбежала из его комнаты. Прислонившись в коридоре к стене, она вспомнила слова врача, делавшего ей УЗИ: «Это очень редкое генетическое заболевание. На сегодняшний день оно неизлечимо. Если вы оставите ребенка, ваша жизнь изменится навсегда, и она не будет легкой». – Врач вышла из кабинета, а Анна набрала знакомый номер на телефоне: «Алло, это я, – решительно сказала она в трубку, – мне нужна помощь «INGRID», я готова делать все, что вы скажете».

* * *

Ирина Исаева, дождавшись, когда охранник войдет в ее комнату с тележкой, на которой стояла разносимая для узников подземелья еда, изо всех сил ударила его сзади по голове. Охранник рухнул как подкошенный на пол. Она подобрала у него из руки ключи, выбежала из комнаты, в которой ее держали взаперти, и закрыла на замок охранника.

Кинувшись к соседней комнате, она заглянула в круглое окно, подобрала ключ из связки и, открыв дверь, кинулась на шею поднявшемуся с койки мужу:

– Саша! Я думала, ты умер… Где ты был? Тебя держали здесь, да? В подземелье?

Александр, отстранившись от нее, заикаясь от неуверенности, произнес:

– Н…н…нет…

– Что с тобой? – обеспокоенно спросила Ирина. – Что они с тобой сделали??

– Я видел тебя… – сказал Александр, – я видел тебя на фотографии… ты моя жена, да? Наташа?

Ирина все рассказала Александру. Все, что было известно лично ей. Он признался, что ничего не помнит: ни ее, ни собственных детей. Для него открытием было, что, кроме Нади и Андрея, которых он видел с Ириной на фотографии, у них есть еще и маленький Игорек.

– У меня его забрали и не дают с ним видеться, – горько сообщила Ирина.

– Все, что ты говоришь, это чудовищно. – Александр сидел рядом с Ириной на кровати и пытался оценить масштабы трагедии, которая произошла с его семьей. – Мы найдем его! Мы найдем его и Надю и Андрея тоже! – Александр поднялся и решительно протянул руку Ирине, но тут в камеру ворвались охранники. После короткой борьбы Ирину и Александра вновь развели по их камерам.

* * *

Кирилл Воронцов, спустившись на кухню, чтобы попить перед сном воды, услышал, как Джек скребется в дверь и тихонько поскуливает. Его оставили на ночь на кухне по просьбе детей, боявшихся, что Джек может стать жертвой оборотня. Кирилл отставил стакан с водой и выпустил Джека на улицу.

Пока он возился с собакой, открывая и закрывая дверь, кто-то незаметно добавил ему в стакан несколько капель прозрачной жидкости из пипетки. Вернувшийся к своему стакану Кирилл выпил воду и пошел в свою комнату.

Сев за стол, он продолжил проверять ученические тетради. Внезапно перед глазами у него все поплыло. Он потер их, снова посмотрел в лежащую перед ним тетрадь, но зрение его подводило. Тогда Воронцов встал, списав недомогание на переутомление, но у него подкосились ноги, и он рухнул на пол, теряя сознание, стремительно погружаясь в сон.

В комнату Воронцова вошла Вера. Она присела рядом с крепко спящим на полу Кириллом и взяла его за руку. Перед ее глазами пронеслось видение: Кирилл, стоя на палубе яхты с пистолетом в руках, что-то гневно говорит Александру Авдееву, тот держится за затылок, словно после удара по голове. Вдруг Александр кидается на Воронцова, и тот стреляет в упор. Александр падает за борт…

* * *

Поздним вечером собравшиеся в библиотеке ребята с нетерпением ждали Андрея. Рома щелкал фонариком, в который раз проверяя, работает ли он, не подведет ли в нужный момент, Максим, усевшись на стол, болтал ногами, Лиза, чтобы отвлечься, рассматривала книги на полках.

– Давайте быстрее, – поторопил их вошедший в библиотеку Андрей, – охранник уже обход школы начал.

– А Дашка? – недоуменно спросила Вика. – Она разве не с тобой?

– Нет, – раздраженно ответил Андрей, – пойдемте без нее. Лучше ей не знать, где мы и что делаем.

– Ты что, не доверяешь собственной девушке? – напоминая ему об утреннем разговоре в классе после урока биологии, спросила Вика.

– Хватит терять время, – отрезал Андрей. – Давайте быстрее.

Взяв со стола фонарики, подготовленные Ромой, ребята проникли в подземелье через потайную дверь в камине. За их уходом с галереи мрачно наблюдала Даша.

С досадой проводив их взглядом, Она нахмурилась: снова они лезли не в свое дело! Пора было их проучить…

В подземелье ребята нашли потайную дверь. Осмотрев стену, Макс обнаружил едва заметную щель для пластиковой карты.

По подземелью до них донесся слабо различимый крик откуда-то издалека.

– Что это такое? – встревоженно спросила Лиза.

– Да ветер, наверное, – ответил Макс, увлеченный потайной дверью.

Андрей вставил в щель карту и проник в открывшееся крохотное помещение первым, за ним поспешил войти Макс, дверь за ними быстро закрылась. Оставшиеся в коридоре ребята в панике начали стучать по ней кулаками. В подземелье снова раздались крики.

– Мне кажется, на этот раз это уже никакой не ветер, – испуганно произнесла Лиза. – А если это Макс и Андрей? Вдруг там какой-нибудь другой выход?

– Надо проверить, – превозмогая страх, предложила Вика. Они пошли по коридорам, пока не наткнулись на лежащего на бетонном полу человека.

– Там кровь, – заметила Вика, прикрыв рот ладонью.

– Мерзость, – скривился Рома, увидев, в каком состоянии находится тело, распростертое на полу.

– Его не просто убили, – с широко распахнутыми от ужаса глазами сказала Лиза, – его ели!

– Валим! – скомандовал Рома, схватил ее за руку и увлек за собой и Викой. – Быстро, пока нас не сожрали! Быстро!

Оказавшиеся запертыми в крохотной, ярко освещенной сверху лампами комнатушке, Макс и Андрей судорожно ощупывали стены, пытаясь найти еще одну щель для карты, которую Андрей по-прежнему держал в руке.

– Чувак, это лифт! – Макс указал Андрею на кнопки в стене со стрелками «вверх» и «вниз». – Вверх даже не нажимается, – нахмурился Макс. – Попробуем вниз? – спросил Макс и нажал кнопку. – Добро пожаловать в ад, – невесело пошутил он.

После непродолжительного спуска лифт остановился, и дверь отъехала в сторону. Ребята оказались в ярко освещенном коридоре. На каталке недалеко от двери лежали аккуратной стопкой синие медицинские халаты и шапочки. Ребята облачились в них, надеясь, что их спасет эта маскировка, и стали исследовать подземное помещение.

В первой же комнате, едва они закрыли за собой дверь, их обдало паром.

– Дезинфекция… чтобы заразу не занесли? – вслух размышлял Андрей.

– Зря они боятся, – усмехнулся Макс, – зараза к заразе не липнет.

Из двери с круглым окном, ведущей в другое помещение, вышел человек в защитном костюме, неся в руках тяжелый прибор с торчащими из него металлическими трубками. Едва он удалился, ребята вошли в нее и оказались в небольшой комнате, из которой куда-то вела следующая дверь, на ней висела табличка с предупреждением «Осторожно, радиация!».

Макс и Андрей облачились в защитные костюмы, висящие у стены на стойке с вешалками, и вставили в щель пластиковую карту Анны, чтобы открыть дверь. Однако на этот раз карта не сработала. Они отправились на поиски двери, куда вход с карточкой Анны был бы разрешен.

В новом помещении ребята подошли к шкафу со стеклянными стенками, похожему на холодильник. Термометр внутри него показывал минус семьдесят пять градусов. Открыв дверцу, Макс достал одну из множества пробирок, хранящихся в нем, прочитал на ней надпись: «Эмбрион 27478».

Максим с Андреем окинули взглядом пробирки, затем переглянулись и решительно закрыли дверцу.

Вика, Рома и Лиза давно уже ждали их в библиотеке. Вика нервно ходила взад-вперед по библиотеке, Лиза замерла возле камина, напряженно обхватив себя руками.

– А если они до утра не выйдут? – вдруг спросил Рома, сидящий на столе. – Тут же с девяти не протолкнуться!

– Тогда мы пойдем вниз и будем ждать их там, – без раздумий заявила Лиза.

– Там?! – воскликнул Рома, повысив голос. – Где, там? – он указал рукой на камин и проговорил отчетливо, чтобы донести до Лизы всю серьезность опасности: – Там же эта зверюга!

– А ты что предлагаешь, – сумрачно спросила Лиза, – мило пойти на уроки?

– Если они не вернутся к завтраку, то не смогут принять лекарство, – прервала их распри Вика, напомнив о кое-чем поважнее, чем прогул уроков.

И тут же, словно слова ее имели чудодейственную силу, дверь в камине отъехала в сторону, и из нее вышли Макс и Андрей.

– Макс! – с облегчением выдохнула Лиза, кинувшись на шею Максиму.

– Мы думали, вас замуровали! – воскликнул Рома.

– Нет, там внизу оказался лифт на нижний уровень подземелья, – взволнованно сообщил Андрей, нервно перекладывая фонарик из одной руки в другую. – Он намного современнее.

– Прикиньте, там эмбрионов выращивают, – взбудоражено перебил его Макс. – Улучшают арийскую расу, – хмыкнул он.

– А мы… в коридоре нашли человека, которого разорвали на куски, – сдавленно поведала им Вика.

– Из чувака просто нереальный фарш сделали, – живописно добавил Рома.

Лиза предложила тут же сообщить кому-нибудь о найденном растерзанном теле, однако остальные лишь скептически покачали головой.

– Там есть еще она дверь, со знаком радиации, – вспомнил Андрей.

– Как мы туда попадем? – засомневался Рома, когда Андрей сообщил, что Анина карточка для той двери не подходит.

– Как-нибудь, – ответил Андрей неуверенно, разведя руками. – Раздобудем другую карточку…

– Какую другую карточку? – хмуро спросила вошедшая в библиотеку Даша.

Приоткрывшая дверь после нее Елена возмутилась:

– Это что за ночные сборища? За нарушение дисциплины будете наказаны. Жду всех в классе ровно в восемь утра.

Даша решительно вышла из библиотеки первой, друзья понуро поплелись по своим комнатам. Елена окинула каждого из них ледяным взглядом, затем еще раз с подозрением посмотрела в библиотеку, после чего сама закрыла в ней дверь.

* * *

Алиса, Митя и Юра Веревкин, уже переодевшиеся в пижамы, тайком спустились на кухню проведать Джека. Они пробирались гуськом, друг за дружкой, прячась за остывшей плитой со стоящими на ней вместительными кастрюлями, опасаясь быть застигнутыми в этот поздний час кем-нибудь из взрослых, особенно – строгой Галиной Васильевной.

Однако кухня оказалась пуста. Дети заглянули во все углы и на всякий случай даже под стол, но Джека нигде не оказалось. И на подстилке, специально положенной для Джека недалеко от входной двери, его тоже не было. Дети недоуменно озирались. Внезапно с улицы до них донесся его тревожный лай.

– Это Джек! Он на улице! – обрадовался Митя.

– Мамочки… Он там совсем беззащитен… – огорченно протянула Алиса, присев на пол рядом с подстилкой.

– Надо его найти и спасти, – решительно предложил Митя. Юра и Алиса согласились, все вместе они побежали по своим комнатам одеваться. Быстро натянув куртки, они вышли во двор школы и стали звать Джека.

– Джек, ты где? – позвал собаку Юра.

– Джек, миленький, вернись! – тоненьким голосом умоляла Алиса. Однако Джек больше не подавал голоса, словно нарочно спрятался от детей. – А вдруг Джека уже съел оборотень? – предположила Алиса, когда они дошли до ворот.

За воротами раздался невнятный стон.

– Джек? – неуверенно спросил Юра. – Джек, это ты?

С другой стороны ворот, придерживаясь руками за металлические прутья, стоял обритый человек в длинном белом халате. Он издавал стон и мычание, явно силясь что-то сказать, рассеянным взглядом глядя в сторону оторопевших детей.

– Оборотень! Это оборотень! – закричали дети и со всех ног кинулись в школу. Мужчина обессиленно осел на снег, скользя голыми руками по холодным прутьям ворот.

Вбежав в школу, дети столкнулись с Тамарой и стали ей наперебой описывать оборотня, которого только что видели у ворот:

– Тамара Алексеевна, Тамара Алексеевна! Скорее закрывайте двери! – крикнула Алиса, подбежав к Тамаре и схватив ее за руку.

– Он идет сюда! – заполошно воскликнул Юра.

– Тихо, тихо! – нахмурилась Тамара. – Во-первых, кто – он? Во-вторых, что за игры такие посреди ночи, – возмущенно спросила она.

– Это не игры! Там самый настоящий оборотень! Настоящий-пренастоящий! Он очень-очень худой и лысый, – срывающимися от испуга голосами рассказывали дети, – и в странной пижаме.

Тамара поджала губы и кинула короткий понимающий взгляд в сторону двери. После чего взяла за руки детей.

– Значит, так. Вы сейчас пойдете в свои комнаты и быстро ляжете под одеяла, – потребовала она. – И никому ни звука! А то другие ребята тоже захотят посмотреть, а это очень, очень опасно! – устрашающе заявила Тамара, слукавив напоследок. – А вашего оборотня мы поймаем, я обещаю.

Дети взбежали по лестнице так торопливо, словно оборотень все еще гнался за ними, мог настигнуть в любую минуту, и лишь под одеялами они были бы по-настоящему защищены.

Убедившись, что дети приняли ее предупреждение за чистую монету и разбежались по своим комнатам, Тамара нахмурилась и торопливо пошла в сторону медицинского кабинета. Из-за этого «оборотня» у нее возникли неожиданные проблемы.

* * *

– Нет! Нет, не трогайте меня… – забормотал Денис, когда в изолятор, отодвинув ширму, проник сотрудник лаборатории. Следующий за ним сотрудник нес в руках шлем со множеством проводов. – Не подходите ко мне! – закричал Денис. Шлем надели ему на голову и начали закреплять ремнями.

– Не трогайте меня! – кричал Денис. – Фашисты! Сволочи!

Сотрудник лаборатории затянул ремни шлема у Дениса на подбородке, Денис в последний раз вскрикнул… и очнулся. Его трясла склонившаяся над ним Лиля.

– Проснись, мальчик! – просила она. – Проснись!

Денис сел на кровати, все еще тяжело дыша после кошмара. Округлил глаза при виде сидевшей напротив него Лили:

– О! Ты очнулась!

– В каком смысле? – не поняла его восклицания Лиля. – Я что, долго спала?

– Больше двух недель, – поделился с ней новостью Денис.

– Так не бывает, – недоверчиво покачала головой Лиля.

– Бывает, – категорично возразил Денис и добавил, объясняя: – Если ты в коме…

Лиля огляделась, с тоской глядя на унылые голые стены изолятора. Она совсем ничего не помнила. Даже имени Дениса.

* * *

Поздно вечером Головенко зашел в палату 101 навестить Марию перед сном. Мария лежала на каталке, пристегнутая ремнями, и скользила по Головенко безучастным ко всему взглядом.

– Наконец-то все твои гости разъехались и мы снова можем побыть с тобой наедине, – нависая над Марией, издевательски улыбался он.

– Пожалуйста, отпустите меня, я хочу уйти, – едва сдерживая слезы, попросила Мария.

– Маш, ну что ты, ты действительно хотела бросить меня? Но я не готов расстаться с тобой, – Головенко оперся руками на койку и пустился в откровения: – Ты знаешь, об этой комнате не знает никто! Это будет наш с тобой маленький секрет. Кстати, не такой уж я и злодей, каким ты хотела меня выставить. – Головенко приподнял пальцами крестик с Машиной груди и растроганно сказал, глядя на него: – Разрешил тебе носить подарок сына… ты должна оценить мое великодушие…

Великодушие Головенко высоко оценил Володя, наблюдающий всю эту сцену по своему ноутбуку через встроенную в крестик, принесенный им Марии, крошечную камеру наблюдения.

– Попался, сволочь, – прошептал Володя, сжав кулаки.

Спустя время Володя уже шел по коридору больницы, преграждавших ему путь санитаров он вырубал одного за другим точными ударами. Из своего кабинета выглянул Головенко, при виде Володи он первым делом пригрозил вызвать полицию.

– Ну зачем же. Мы уже здесь, – раздался спокойный голос: двое полицейских подошли к Головенко, выйдя из-за угла. – Вы арестованы за незаконное удержание пациента и применение насилия по отношению к больным.

На запястьях Головенко сомкнулись наручники. Головенко с надеждой взглянул на адвоката Сомову, сопровождавшую полицейских, однако та, предугадав его просьбу о защите, с негодованием отрицательно покачала головой. Мимо Головенко, кинув в его сторону взгляд, полный презрения, Володя пронес на руках Машу.

 

Глава 13

Сладкая водичка

На следующее утро ребята собрались в классе в восемь утра. Елена за учительским столом проверяла домашнюю работу, а ребята, каждый за отдельной партой, выполняли заданное ею задание. Однако все они были крайне рассредоточены.

– Елена Сергеевна, можно я выйду? – не выдержала Лиза. – Мне очень надо.

Елена позволила. Лиза вышла из класса, и тут же у всех на мобильных сработал сигнал – пора было принимать лекарство. Ребята обеспокоенно переглянулись: этого еще не хватало! Ясно было, что Елена не отпустит их раньше времени.

Лиза нервно посмотрела на мобильный и направилась в свою комнату. Выпив свое лекарство, она взяла ампулы из тумбочки Вики и Даши и положила их в карман, затем зашла в комнату ребят и сложила в карман ампулы, предназначавшиеся им.

Спокойно вернувшись в класс, она заняла свое место. Вскоре Елена их отпустила.

– Ща будет звонок, надо гнать за лекарством! – обеспокоенно сказал Рома.

– Я все принесла! – успокоила их Лиза и достала из кармана ампулы, раздав всем. – Я же не знала, когда она нас отпустит, – смущенно объяснила она.

Ребята открыли ампулы и выпили. Один лишь Максим, сделав глоток, недоуменно нахмурился, посмотрел ампулу на свет:

– Вкус какой-то другой…

– Да, какой-то сладкий, – согласился Андрей, взяв ее у Макса и немного отпив. – Кому ее дали? – спросил он у Лизы.

– Не знаю, – растерялась Лиза. – Я просто сгребла их в одну кучу. Думала, все одинаковые.

– Значит, не все, – сделал вывод Макс и обвел ребят взглядом. – Эта ампула была для того, кому лекарство не нужно.

– Для предателя, – ошарашенно сказала Вика. Ребята переглянулись, искоса поглядывая на Дашу. Та заметила взгляды ребят.

– Почему вы на меня так смотрите? – возмущенно спросила она. – То есть это я – предатель? А может, они специально туда сахар добавили, чтобы мы снова все перегрызлись?

Ребята молчали, хмуро переглядываясь.

– Да идите вы все! – Нервно взмахнув рукой и стараясь не заплакать, Даша выбежала из класса. Ее друзья остались стоять на своих местах, замерев в скорбном молчании. Ни один из них не решился что-либо сказать по этому поводу, ни в пользу Даши, ни против нее.

* * *

В это время Морозов и Уваров, стоя с фонариками в подземелье, осматривали труп агента лаборатории. Его шея была разодрана в клочья, лицо было залито кровью. Рука ниже локтя была отгрызена, ее кисть лежала рядом с трупом, мясо на ней было содрано до кости.

– Посмотри на раны: его рвали зубами, – пристально вглядываясь, сказал Морозов.

– Еще скажи – это оборотень, которого так боятся малыши, – с сарказмом ответил Уваров.

– Смотри, вон, на полу – это следы когтей, – не обращая внимания на насмешки Уварова, заметил Морозов.

В операционной стоял беспорядок. Разбитые ампулы и раздавленные таблетки хрустели под ногами. Опрокинутые тележки загромождали проход. Хирургические инструменты – скальпели, ножницы, зажимы – были сброшены на пол.

– Антидот на месте, – сказал Морозов, проверив медицинский ящичек. Продолжив проверку лекарств, заметил изумленно: – Забрал все обезболивающее! – прищурившись, он посмотрел на Вадима. – Кто, интересно, готов загрызть человека за пачку обезболивающего?

Разумного объяснения у Уварова не было. Вместо этого он пригрозил Морозову, что, если тот не разберется, кто повадился воровать лекарства, у него будут серьезные проблемы.

Проходя по подземелью мимо растерзанного тела вслед за Уваровым, Морозов приостановился, присел на корточки и аккуратно, стараясь не прикасаться к трупу, вынул у него из ладони запонку и сунул в свой карман. Уварову о находке он предпочел не сообщать.

* * *

Вера со спины подошла к Мите, сосредоточенно наблюдавшему за кем-то. Он прятался возле подножия лестницы, испуганно выглядывая из-за балясин.

– Во что играешь? – с улыбкой спросила Вера, тронув его за плечо.

Митя вздрогнул от неожиданности, но увидев Веру, быстро успокоился.

– А вы смелая? – помявшись, спросил Митя и признался: – Я слежу за оборотнем. Мы видели его вчера ночью, а сейчас он в медицинском кабинете.

Дверь медкабинета открылась, из него осторожно выглянула Тамара. Вера напряглась, наблюдая с Митей за происходящим. Убедившись, что коридор пуст, Тамара пропустила вперед человека в белом халате. Он вел за локоть еле передвигающего ноги очень худого обритого мужчину, на котором поверх пижамы на плечи тоже был накинут халат. Они скрылись из вида, Тамара закрыла кабинет и поспешила за ними.

Вера вспомнила, что в ее видении этот человек был одним из тех, которым Тамара ставила уколы в шею. Вера потрясенно прислонилась к стене. Отправив Митю на урок, она бросилась следом за скрывшейся из виду троицей.

Приоткрыв дверь на улицу, она увидела, что, усадив накаченного лекарствами человека в машину, Тамара устроилась вместе с ним и машина сорвалась с места. Выйдя во двор, Вера торопливо набрала номер на мобильном и быстро проговорила:

– С территории школы только что выехала машина. Номер пришлю смс. Проследите за ней. Я потом все объясню.

Она проводила машину взглядом, пока та не скрылась за поворотом, и вернулась в школу, на ходу набирая в телефоне сообщение с номером уехавшей машины. Двор школы был пуст в этот ранний час, кроме Веры ни один живой человек не стал свидетелем загадочного происшествия.

* * *

Чуть позднее в изоляторе Денис делился с Лилей своими соображениями по поводу регулярно повторяющихся у него кошмаров. Они сидели друг напротив друга на койках на фоне голубых стен. Приглушенный свет лампы мягко разливался по их лицам.

– Мне все время снится, что кто-то пытается надеть мне на голову такую штуку… типа шлема. Странного такого, с проводками, – таинственно сказал Денис. – Я вот думаю – а вдруг это никакой не сон? – задумчиво произнес он.

В изолятор в сопровождении вернувшейся Тамары зашла Елена. Она захотела проведать ребят, заодно принесла им гостинец – эклеры. Ребята наперебой пожаловались Елене, что им надоело быть изолированными, что им скучно и они готовы приступить к занятиям.

– Сделаем контрольные тесты, и, если показатели будут в норме, можете отправляться на уроки, – решила Тамара. Ребята пришли в восторг. После обеда дети уснули, и Тамара подключила к голове Лили датчики для снятия электроэнцефалограммы. На экране отображались достаточно ровные кривые, без резких скачков.

Тамара удовлетворенно записала данные в журнал, подключила датчик к Денису. Поначалу его кривые были такими же ровными, и Тамара, записав данные, отошла к столу, как вдруг прибор начал издавать попискивание. Тамара обеспокоенно вернулась к экрану: кривые Дениса показывали резкие большие скачки.

Тамара склонилась над ним: веки мальчика подергивались, он метался во сне, бормоча: «Нет… нет, отпустите… пожалуйста…» Тамара сделала пометки в блокноте и торопливо покинула изолятор. Догнав в холле Морозова, она тревожно окликнула его:

– Петр Алексеевич!

– Что? Что такое? – с недовольством спросил он, оглянувшись. – Очередное ЧП: кто-то из твоих пациентов опять сделал ноги?

– У Дениса во время сна приборы фиксируют сильную активность мозга! – сдержанным голосом сообщила Тамара.

Дождавшись, когда ученики, проходящие мимо них, удалятся на достаточное расстояние, чтобы не слышать их разговор, Морозов предположил:

– Может, задачки решает?

– Я думаю, что к нему возвращается память, – прикусив губу, сказала Тамара. – После нападения на изолятор у мальчика произошел сильнейший стресс, – Тамара вновь замолчала, пропустив мимо учеников. – Возможно, это вызвало активизацию мозга, – внушительно объяснила она, отчеканивая каждое слово, – в том числе зону памяти.

Морозов ненадолго задумался, облокотившись на перила, а затем решительно приказал:

– Ликвидируй обоих!

Тамара, используя все кокетство, на которое была способна, предложила другое решение проблемы:

– Выслушай меня, Петр, – вкрадчиво сказала она, глядя Морозову в глаза. – Раньше ведь ты не прочь был со мной поболтать… – сказала Тамара, прикасаясь к его руке. – Я хочу спустить ребят вниз и довести эксперимент до конца. Он просто был грубо прерван, поэтому память вернулась. Если провести эксперимент до конца – мы сотрем память раз и навсегда!

– Ладно, давай, – сдался Морозов, выслушав ее убедительные доводы. – Считай, что я не возражаю.

Тамара ненадолго заглянула в свой кабинет, а после, вернувшись в изолятор с двумя шприцами в руке, бодрым голосом спросила у детей с порога:

– Ну что, вы готовы к укрепляющим уколам?

– А что нам укреплять? – возмутился Денис. – Мы и так не слабые!

– Что-то я не пойму, – раздраженно сказала Тамара, направляясь к кровати Лили. – Вы же вроде как хотели побыстрее выписаться? Так помогите своим организмам прийти в норму! – она торопливо сняла со шприца колпачок, положила его на прикроватную тумбочку и сделала Лиле инъекцию снотворного в предплечье. Лиля чуть скривилась от боли, затем прижала ватку к месту укола и легла на кровать.

– У меня и без уколов все нормально! – предпринял последнюю попытку Денис, когда Тамара подошла к его кровати.

– Мне бабушку твою позвать? – пригрозила Тамара. Ее слова произвели нужный эффект: Денис подставил руку для укола и отвернулся, чтобы не видеть, как Тамара вонзает иглу шприца в его предплечье. В этот момент у Лили затуманился взгляд.

– У меня голова кружится… – слабым голосом призналась она.

– Меня вообще тошнит, – отозвался Денис и требовательно обратился к Тамаре: – Что вы нам вкололи?

– Я же сказала – витамины! – жестко ответила Тамара.

Через несколько секунд дети крепко уснули. Тамара с болью смотрела на них, сомневаясь, правильно ли поступает.

* * *

В учительской, сидя с чашками чая за столом, Яна – новый преподаватель биологии, очень рассеянная женщина с собранными на затылке непослушными кудрявыми волосами, и Полина, изящно закинувшая ногу на ногу, вместе с Еленой беззаботно вспоминали школьные годы, не зная, какой опасности в этот момент подвергаются дети в изоляторе. Елена с готовностью принесла школьный выпускной фотоальбом, нашла нужную страницу, показала Яне:

– Вот она, Айседора наша.

На Яну с фотографии смотрела улыбающаяся Полина. На соседней странице была фотография другой девушки, Яна спросила, кто это.

– А это как раз Инка Лыкова, – ответила Полина.

– Помнишь, Полина, вы с ней вместе занимались в биологическом клубе? – спросила Елена. – Это детище Константина Викторовича, – пояснила она Яне. – Каждый год он набирал туда особо одаренных детей и занимался с ними по отдельной программе.

Пристально глядя на фото Инны Лыковой, Яна вспомнила, как та лежала на бетонном полу в луже крови, а она, Яна, с пистолетом в руке сидела возле нее на корточках. Полицейским, прибывшим на место преступления, она показала удостоверение: «Старший следователь по особо важным делам Токарева».

Первый раз Яна встретилась с Еленой два месяца назад, вызвав ее к себе повесткой. Елена удивилась, войдя в кабинет следователя и увидев за столом молодую, предельно собранную женщину с туго собранными на затылке черными волосами. Яна окинула Елену проницательным взглядом.

– Скажите, вы знаете этих ребят? – спросила Яна и, вынув из папки фотографии, показала их Елене. – Семен Гаврилов, Станислав Марков, Инна Лыкова…

– Да, – убежденно ответила Елена. – Это наши выпускники, они закончили школу лет десять назад. А что случилось?

– Их убили, – торопливо сказала Яна и пояснила, предупреждая расспросы Елены: – Известно одно: всех этих ребят связывало то, что они учились в вашей школе.

– Может быть, это просто совпадение, прошло столько лет с тех пор… – пролепетала Елена, пораженная известием.

– А с момента смерти прошло всего несколько месяцев, – охладила ее Яна. – Так что вполне вероятно, что все это связано с тем, что сейчас происходит в вашей школе.

– Сейчас? – непонимающе переспросила Елена, округлив глаза.

– Именно. Ваш отец пропал без вести, и его пока тоже не могут найти, – подвела итог Яна, убирая фотографии и документы обратно в папку.

Елена провела взглядом по многочисленным папкам с делами – возможно даже, нераскрытыми преступлениями, – стоящими на полках шкафа за спиной следователя, по папкам, лежащим на столе, и недоверчиво произнесла:

– Но я не понимаю, что общего между этими событиями.

– Это мы и пытаемся выяснить, – объяснила Яна. – Чтобы узнать правду, я должна изучить ситуацию изнутри. Проще говоря, я хочу устроиться в вашу школу на работу, – выдвигая это предложение, Яна внимательно следила за мимикой Елены, но лицо той было бесстрастно. Она лишь слегка откинулась на стуле, обдумывая просьбу Яны. Тогда Яна еще раз повторила: – Я уверена, что все ответы кроются именно в вашей школе. Я могу рассчитывать на вашу помощь?

– Да, – ответила Елена, слегка поколебавшись, поскольку не могла связать убийства выпускников и исчезновение своего отца в одно целое. Ей казалось, что эти события ни в чем не совпадают друг с другом. Они – выпускники, а он – преподаватель, их убили, а он исчез. Скорее всего, следствие, зайдя в тупик, просто притягивает факты за уши.

Позднее, когда официальные формальности зачисления в штат преподавателей школы «Логос» были улажены, новоявленная учительница биологии, войдя в кабинет Елены, спросила ее о Войтевиче, а именно – почему он уволился.

– Какие-то семейные обстоятельства, – пожала плечами Елена. – Уехал прямо перед Новым годом, даже не попрощался ни с кем. Потом прислал письмо с просьбой об увольнении.

– А этот биологический кружок, который он вел? Что именно они там делали? – настаивала Яна.

– Клуб для особо одаренных? – уточнила Елена. – Устраивал всякие конкурсы, интеллектуальные соревнования…

– Потрясающе! – оценила Яна и попросила у Елены папку с отчетами по этим занятиям.

Елена с легкостью пообещала предоставить следователю необходимые документы, даже не потрудившись задать самой себе вопрос, чем они могли ее заинтересовать.

* * *

Пока учителя во время перемены сидели за чаепитием, младшие школьники играли в жилом коридоре. Юра Веревкин закатил Митин мяч в комнату Морозова и убежал. Митя хмуро посмотрел ему вслед, приоткрыл дверь, заглянул и решительно зашел за мячом. Услышав в коридоре уверенные мужские шаги, спрятался в ванную, оставив ее дверь чуть приоткрытой.

Он видел, как в комнату вошел Морозов. Достав из кармана запонку, тот задумчиво посмотрел на нее и положил в коробочку, стоящую на тумбочке, к точно такой же запонке. В комнату вошел Вадим Уваров со спортивной сумкой, огляделся?

– А ты неплохо тут устроился, – иронично заметил он. – Значит, деньги у школы все-таки есть? Боюсь, что ты путаешь финансы Попечительского совета с нашими… – усмехнувшись в лицо Морозову, Уваров достал из спортивной сумки пачки денег. – Проследи, чтобы эти деньги попали туда, куда нужно.

Морозов переложил деньги в кейс и убрал его в шкаф. Уваров сообщил, что Вершинина на свободе, и жестко приказал Морозову не упустить ее. Митя в ванной терпеливо дождался, пока оба они уйдут, затем вышел, взял из шкафа кейс с деньгами и побежал в комнату Алисы.

– Украл? – спросила Алиса, пораженно рассматривая пачки денег в открытом кейсе. – Но воровать – это плохо!

– Если воровать у богатых и отдавать бедным – это можно. Так делал Робин Гуд, а он настоящий герой, – объяснил Митя, успокаивая ее.

Пройдясь по школе, дети оделили деньгами всех нуждающихся. В том числе предложили их опечаленной после ссоры с Андреем Даше. Едва они распахнули перед ней кейс, у Даши округлились глаза: она-то считала, что дети просто играют.

– Где вы это взяли? Чей это кейс? – испуганно прошептала она.

– Папы Максима, – помявшись, признался Митя. – Он богатый, пусть делится.

Даша взяла кейс и торопливо направилась в класс младших школьников. Дети бросились следом за ней с возмущенными криками: «Отдай! Это наше! Отдай!» Войдя вместе с ними в класс и плотно прикрыв дверь, Даша села за парту и вновь открыла кейс.

– Господи боже мой, – покачала она головой, глядя на пачки денег.

Дети наблюдали за ее действиями, стоя у стены. На фоне прикрепленных к ней детских рисунков с изображениями дружной семьи, раскидистых зеленых деревьев и яркого летнего солнышка Алиса с Митей смотрелись особенно беззащитно.

– Ты на нас теперь наябедничаешь, да?.. – жалостливо спросила Алиса.

Осмотрев кейс, Даша нашла во внутреннем кармане пластиковую карточку «INGRID» и, поразмыслив, предложила детям следующую сделку:

– Давайте сделаем так: вы мне отдаете эту карточку, а я отдаю вам кейс и никому не слова. Вы умеете хранить тайны? – понизив голос, загадочно спросила она.

– Да, да! – с готовностью закивали в ответ Митя с Алисой.

– Значит, это будет наша с вами самая большая тайна. Да?

– Да, – восхищенно выдохнули дети.

Даша положила карточку к себе в карман, а они побежали бороться с бедностью дальше. Однако когда Митя хотел дать деньги попросившему их Юре Веревкину, Алиса возмутилась:

– Не хочу я бороться с бедностью, так мне самой ничего не останется!

– А как же другие? – растерянно спросил Митя.

– Пусть найдут свои чемоданы. А этот ты нашел для меня!

Проходящая Елена застала детей в самом разгаре ссоры.

– Что такое? – удивилась она. – Вы что, поссорились?

– Алиса – жадина, – заявил Митя, – не хочет отдавать деньги бедным.

– А ты сама разве бедная? – спросила Елена у Алисы.

– Да! Мой папа заразился – у него кризис, – трагически сказала Алиса. – У нас не будет денег, меня выгонят из школы, я буду шарить по помойкам…

– Если у твоего папы тяжелые времена, – терпеливо объяснила Елена, – это еще не значит, что ты будешь бедной и уж тем более шарить по помойкам. Потому что у тебя есть кое-что поважнее, чем деньги. Друзья – вот самое главное богатство! – она сделала паузу, дав детям возможность осознать ее слова. – Сами по себе деньги не приносят счастья. Вот и вы чуть не поссорились, – она погладила детей по головам. – Деньги – это зло. Они не стоят вашей дружбы.

* * *

Лиза, приставив ко лбу руку, словно голова ее раскалывалась от боли, вышагивала перед Максимом, а тот сидел на своей кровати, нахлобучив на переносицу нелепые огромные очки, размером в половину его лица, и делая вид, что погружен в чтение.

– Я последний раз тебя спрашиваю: ты пойдешь или нет? – еле сдерживая недовольство, спросила Лиза.

– Я там уже был, – пренебрежительно отозвался Максим.

– Ты понимаешь, что ты выпил не антидот? Сладкая водичка вирус не вылечит! – доходчиво объяснила Лиза, присев рядом с ним на кровать в очередной попытке до него достучаться. – Ты можешь умереть уже завтра!

– Понимаю, но все равно не пойду, – сказал Макс, оторвавшись от книги, и привел весомый аргумент в свою пользу: – Я же читаю!

– Тогда я пойду! – решительно заявила Лиза и сорвалась с кровати. Максим догнал ее на полпути к двери, схватив за руку. В порыве отчаяния Лиза предложила: – Я скажу, что лекарство нужно мне, что я разбила ампулу и мне нужна новая!

Уговаривать пришлось долго. Гордость не позволяла Максу обращаться с какой бы то ни было просьбой к своему отцу. Лиза буквально силой привела Макса к комнате его отца, подталкивая его, сопротивлявшегося и слабеющего с каждой минутой, к двери.

Так совпало, что из противоположного конца коридора как раз шел Морозов, просматривая на ходу какие-то документы. Он остановился и уже взялся за ручку двери, собираясь войти, как его окликнул Максим, нерешительно приблизившись:

– Пап…

Морозов вскинул голову, уставившись равнодушным взглядом на Максима, словно окатив ледяной водой с головы до ног.

– В общем, это… – промямлил Максим, чувствуя себя неуютно, – у меня проблемы…

– Можешь себе представить – у меня тоже! – оборвал его Морозов на полуслове. – Твоя мамаша решила покинуть гостеприимные ей стены дурдома, – цинично бросил он Максиму в лицо, отчего тот болезненно поморщился. – Так или иначе, она с тобой свяжется. Не забудь взять адресок.

Макс насупился. Он уже пожалел, что обратился к Морозову. Поэтому, когда тот, наконец, поинтересовался, о какой проблеме хотел с ним поговорить Макс, тот помотал головой:

– Нет проблем.

Галина дождалась конца их разговора и, подозвав Максима, вполголоса сообщила ему, что Мария ждет его в своей комнате. Оставив Лизу одну в коридоре, Макс торопливо пошел к своей матери. Войдя в комнату, он с горечью увидел, что Мария лежит на кровати, совсем обессиленная. Встав на колени возле нее, он с нежностью вглядывался в черты родного лица.

– Мама… Мама? Мама! – на разные лады повторял Макс, словно пробуя это слово на вкус.

– Как же долго я мечтала это услышать! – улыбнулась Мария сквозь слезы счастья, нежно гладя его по волосам.

– Ты должна уехать отсюда, – отбросив сентиментальность, серьезно сказал ей Максим. – Отец знает, что тебя выпустили. Он ищет тебя.

На лице Марии появилось отчаяние. Она вновь попала из огня да в полымя. Ей опять пришлось податься в бега. Максим помог Марии собрать вещи и проводил ее до остановки.

Володя осторожно, чтобы не испугать Машу, постучался в ее комнату, держа в руках поднос, на котором стояла тарелка с едой и в невысокой фарфоровой белой вазе – розовые тюльпаны.

– Рум-сервиз, – весело представился он, – обед в постель и другие капризы по желанию клиента! – открыв дверь, он вошел. Однако в комнате было пусто. Володя подошел к аккуратно заправленной кровати, поставил на нее поднос и сел рядом, взяв в руки адресованную ему записку.

«Дорогой Володя! Мне очень больно, что нам снова приходится расстаться. На этот раз – навсегда. Но я должна уехать и начать все сначала. Прости, что я даже не попрощалась с тобой. Я тебя очень люблю и никогда не забуду. Твоя Маша».

Володя сжал записку в кулаке и закрыл ладонью глаза, чтобы скрыть подступившие слезы. В комнате стоял полный порядок, даже и не скажешь, что в ней всего несколько минут назад кто-то жил. Разве что оставленные на столике, неловко сдвинутые книги говорили о том, что хозяйка комнаты покидала ее в спешке.

Максим стоял рядом с Марией на остановке, дожидаясь прибытия автобуса. Вместительную клетчатую сумку они кое-как пристроили на узенькой лавке, и она лежала там, скособочившись, словно чувствуя себя третьим лишним при их прощании.

– Я, конечно, понимаю, что мне нечего тебе предложить, – нерешительно произнесла Мария и добавила с надеждой: – Но, может быть, все же поедешь со мной?..

– Мам, перестань, – сдержанно улыбнулся Максим, – мы уже все обсудили.

– Я очень хотела стать для тебя хорошей матерью, – призналась Мария.

– У тебя все получилось, – поддержал ее Максим, – ты отличная мать! – тут он словно бы поперхнулся, хотя на самом деле он с трудом старался подавить приступ кашля, чтобы не напугать Марию. – Правда!

– Да… Которая в очередной раз бросает тебя, – голос Марии задрожал, выдавая с трудом сдерживаемые слезы.

– Ты знаешь, я не пропаду, – успокаивающе сказал Макс. – У меня здесь еще есть очень хороший, заботливый… папаша.

Оба они прыснули. Но в этой шутке была лишь самая малая доля шутки, и нервы Марии, и так уже будучи на пределе, сдались: одновременно с вырвавшимся смехом у нее потекли слезы. Она обняла Макса, прогоняя от себя мысль, что в очередной раз бросает его в беде.

– Послушай, ты меня не бросаешь, – убежденно сказал Макс, словно подслушав ее мысли. – Тебе просто нужно спрятаться на время, чтобы этот псих тебя не нашел.

К остановке подъехал автобус. Максим подал Марии сумку, и тут она разрыдалась всерьез, всхлипывая на каждом слове и шмыгая носом.

– Береги себя, – сквозь рыдания произнесла она. – Я люблю тебя!

Едва автобус с Марией скрылся вдали, Макс закашлялся и сплюнул на снег сгусток красной, пораженной смертельным вирусом крови.

* * *

Недалеко от стеклянного люка стоял большой армейский грузовик без опознавательных знаков. Двое агентов лаборатории счищали снег с большого металлического люка.

Наблюдавший за ними в бинокль Павел перебежками приблизился к грузовику, раскрыл створки брезентового полотна и залез внутрь кузова. Отодвинув брезент с огромных деревянных ящиков с маркировкой «INGRID», он с помощью ломика приоткрыл один из них. В нем находилось странного вида медицинское оборудование со множеством окошечек, разноцветных рычажков и ручек…

– Ну что, разгружаем? – предложил один из агентов, выкинув окурок в снег.

– Давай, – согласился второй и направился к люку.

Первый агент лаборатории направился к грузовику. Павел юркнул за ящики, но спрятаться за ними ему бы не удалось при всем желании: они были слишком низкие, за такими укрыться мог разве что ребенок. К счастью, когда агент уже откинул створку синего брезента, его отвлек возглас его напарника:

– Черт!

– Что там у тебя? – с недовольством спросил агент, выпустив из руки створку брезента, отчего та вновь прикрыла кузов.

– Примерзло, что ли… – напряженно откликнулся напарник, пытаясь сдвинуть вручную крышку люка. Первый агент подбежал к нему от грузовика, и, поднатужившись, они вдвоем сдвинули крышку.

– Чертова электроника опять глючит, – сделал вывод первый агент и скомандовал: – Пошли.

Они приблизились к грузовику, распахнули створки брезента… и начали выгружать ящики с оборудованием. За то время, пока они сражались с заклинившей крышкой люка, Павел за их спинами успел выбраться из грузовика и спрятаться за деревьями. Несмотря на то что снег под его ногами скрипел, выдавая Павла с головой, агенты ничего не заметили, поглощенные возложенной на них работой и пренебрегая осторожностью.

Сделав несколько снимков того, как агенты перетаскивают ящики, Павел, довольный проделанной работой, ушел. Вернувшись в землянку, он связался с Князем. Тот довольно быстро приехал, понимая, что Павел не станет тревожить его по пустякам. Павел показал ему фотографии.

– Где сейчас эти ящики? – спросил Князь, изучив фото.

– Вот это самое странное, – ответил Павел. – Их нет. Я сразу вернулся в подземелье и прочесал вдоль и поперек – ничего, ни в одной из комнат.

– В зал под часовней вел отдельный вход, никак не связанный с лабиринтом, – задумался Князь. – И этот люк, – Князь постучал пальцем по снимку, – может оказаться таким же входом. Вопрос – куда?

– Задачу понял, – кивнул Павел.

Князь тотчас уехал, а Павел стал размышлять, каким образом ему можно будет проникнуть в люк, используя тот факт, что время от времени агенты лаборатории спускают в него оборудование.

* * *

После того как Галина сообщила Максиму об ожидавшей его матери, она пошла в изолятор и застала, как детей кладут на носилки санитары в синей униформе. Они сосредоточенно и молчаливо делали свою работу.

– Что случилось? Куда их увозят? – в панике спросила она Тамару.

– В больницу, – озабоченно ответила та. – Внезапно резко упало давление, они снова в коме.

– Но они же прекрасно себя чувствовали! – недоверчиво сказала Галина, преградив санитарам путь, те вопросительно посмотрели на Тамару.

– Видимо, мозг поражен сильнее, чем мы предполагали, – мягко объяснила Тамара. – Если вы хотите, чтобы Денис и Лиля остались живы, не мешайте мне. Выносите, – коротко отдала она приказ санитарам, те немедленно взяли в руки носилки и пронесли их мимо опустившей голову Галины.

Посторонившись, Галина с болью провожала взглядом бледные лица детей. Санитары унесли их. Тамара, взяв в руки верхнюю одежду, невозмутимо вышла вслед за ними. Галина осталась одна в изоляторе, с выражением полной безысходности на лице.

* * *

Пока Макс провожал Марию, Даша пришла в комнату к Андрею и кинула ему на стол пластиковую карту Морозова. Андрей внимательно посмотрел на Дашу:

– Ты даже не была с нами внизу. Ты не знаешь, для чего она. И вдруг приносишь ее… именно тогда, когда она нужна! – с подозрением заявил Андрей.

– Если ты мне доверяешь – бери ее и используй по назначению, – решительно ответила Даша. – Если нет… значит, между нами все кончено.

Напряженно замерев, Она следила за реакцией Андрея. Эта карточка оказалась как нельзя кстати. Наконец-то Она сможет проучить этих глупых мальчишек, сующих нос не в свое дело!

Андрей взял в руки карточку, и Даша удалилась из его комнаты так же стремительно, как и появилась в ней.

Вернувшийся после расставания с матерью Макс застал Андрея и Рому в библиотеке. Андрей продемонстрировал ему пластиковую карточку, и вместе с Максом они вошли через камин в подземелье. Рома остался в библиотеке, для подстраховки.

Дойдя в подземелье до потайной двери в лифт, ребята без колебаний вставили карточку Морозова в щель.

В это самое время Полина лежала на операционном столе в лаборатории, до плеч укрытая простыней. Глаза ее были закрыты, лицо приобрело бледную синеву, выглядела она очень плохо. По ее руке тянулся глубокий разрез от запястья до сгиба локтя. Один из врачей наложил ей на руку повязку, другой, стоя спиной, стягивал окровавленные перчатки.

В операционную вошел Вадим. Увидев, в каком состоянии находится Полина, он не на шутку испугался, склонился над ней. В его всегда жестком взгляде на этот раз сквозила боль.

– Черт возьми, что вы с ней сделали?! – злобно спросил он, обращаясь к врачу. Тот обернулся, невозмутимо глядя на Уварова. Вадим с изумлением увидел, что это был Колчин.

– Нам были нужны образцы тканей. Пришлось немного помучить твою старую подругу, – с легкой долей иронии ответил Колчин.

– А если она умрет? – в голосе Вадима проскользнули панические нотки.

Колчин скинул халат на руки ассистирующего ему врача и, повернувшись к Вадиму, жестко объяснил:

– Полина – ценнейший экземпляр для наших исследований. Уникальный. Другого такого нет и, возможно, еще много лет не будет. – Колчин взял со стола пробирку и стал медленно поворачивать ее, рассматривая содержимое. – Ты это знаешь. Я это знаю. И она это знает. Ее жизнь вне опасности. Я лично слежу за этим.

Вадим перевел взгляд на Полину, она открыла глаза. На лице Вадима отразилась целая гамма чувств: страх, нежность, обреченность.

В подземелье в эти секунды двери перед ребятами начали разъезжаться, Андрей с Максом облегченно вздохнули, собираясь войти, но двери остановились на полпути, по подземелью разнесся рев сигнализации, загорелись аварийные лампочки, друзья в панике переглянулись.

В стерильной комнате Вадим и Колчин стояли, склонившись над одним из контейнеров с тканями организма Полины, взятыми для исследования. При звуках сирены Вадим резко выпрямился, повернулся к Колчину.

– Патруль вызвать или сам разберешься? – спокойно спросил Колчин.

– Сам разберусь, – сухо кинул Вадим и вышел из комнаты.

Ребята в панике бежали по подземелью. Из одного из ответвлений коридора прямо на них выбежал охранник, достал пистолет и начал по ним стрелять. Пули срикошетили от стен, ребята кинулись в обратную сторону. Свернув за угол, они наконец выбежали в нужный им коридор. Максим нажал на кирпич, дверца в камине начала отъезжать и заела.

За углом по стене мелькнула тень преследующего их охранника, он был уже совсем близко, ему оставалось лишь свернуть за угол. Но тут на него набросилась другая тень. Ребята со смесью изумления и ужаса следили за ними, чувствуя себя зрителями в театре теней. Замерев, друзья услышали рычание и истошный крик агента, вопящего от боли.

– Что за черт? – испуганно спросил Максим.

– По ходу, тварь, про которую ребята говорили, – сквозь зубы ответил Андрей, наблюдая борьбу теней на стенах.

– Которая всех жрет? – уточнил Макс и с новой силой кинулся вручную отодвигать дверь в камине. С другой стороны ребятам помогал Рома.

Вдруг рычание стихло, как и вопли агента. Он упал. Непонятная тень, замерев на мгновение, начала двигаться в сторону ребят, по мере приближения увеличиваясь в размерах. Неожиданно каминная дверь поддалась, друзья едва ли не кубарем вывалились через камин в библиотеку.

– Что случилось? – тревожно спросил Рома, ставя кочергу, с помощью которой он отодвинул дверь, на место. На ладони его была ссадина: возясь с кочергой, он ободрал руку до крови.

– Сигнализация сработала, – мрачно ответил Макс. – Когда мы пытались открыть дверь Дашкиной карточкой.

– Значит, все-таки Дашка, – домыслил Рома и не успел больше ничего сказать, потому что Андрей в ярости выбежал из библиотеки.

Вадим наткнулся на изуродованного агента вскоре после того, как ребята покинули подземелье. Увидев труп в луже крови с рваными ранами на руках и лице, он выругался, достал пистолет и кинулся дальше по коридору на звуки рычания, не вполне понимая, кого он преследует.

Непонятная тень проскользнула к лестнице, ведущей к выходу из подземелья, взлетела по ней и исчезла в лесу. Через мгновение по лестнице взобрался Вадим. Он прицелился и выстрелил наугад вслед убегающему. Тень еще разок мелькнула вдали между деревьями и скрылась.

Андрей между тем ворвался в комнату Анны. Она сидела на кровати с ноутбуком и работала. Вид у нее был измученный, утомленный. Андрей подскочил к столу и начал лихорадочно рыться в ящиках. Отыскав розовую флэшку, он показал ее Анне:

– Что это за флэшка? Почему она была у Даши? Отвечай!

– Она украла ее у меня, – ответила перепуганная Анна сквозь слезы. – Андрей, отдай… это очень личное…

Андрей, не слушая ее, вставил флэшку в ноутбук. Злорадство на его лице сменилось изумлением при виде снимка УЗИ на мониторе.

– Ты… беременна? – недоверчиво спросил он.

После происшествия в подземелье Рома нашел Дашу сидящей на ступеньках лестницы. Она плакала и не могла остановиться. Слезы все текли и текли неудержимо. Рома подсел на ступеньку рядом с ней.

– Даша… – обратил на себя внимание Рома, Даша тут же утерла слезы, прислушалась. – Андрей с Максом ходили в подземелье с карточкой, которую ты им дала.

– Он что, мне поверил? – с надеждой спросила Даша, вскинув на Рому покрасневшие от слез глаза.

– Когда они открыли дверь, сработала сигнализация, – сообщил Рома, то и дело прикасаясь к ноющей на ладони ране.

– Господи! – вырвалось у Даши, она приложила к губам слабо сжатый кулак, словно боясь, что наружу вырвутся ее самые плохие предчувствия. – Как они выбрались? – наконец решилась спросить она.

– В них стрелял охранник, потом хотела сожрать какая-то тварь. Для полного счастья заклинило камин на выходе… – Рома сделал театральную паузу, чтобы Даша могла оценить масштабы угрожавшей ребятам опасности. Даша от его слов заплакала, нервно прокручивая пальцами правой руки серебряное колечко на безымянном пальце левой. Рома поспешно добавил, не желая выглядеть в ее глазах вестником, приносящим дурные вести: – Не-не, все нормально, отделались ссадинами. Вот, – и он, раскрыв пораненную ладонь, показал ее Даше.

Даша еще сильнее разревелась. Теперь-то уж точно Андрей, да и все остальные будут считать ее предателем. Но она же ни в чем не виновата! Она хотела как лучше! Хотела помочь! Наверняка это Морозов вовремя спохватился, что пропала его карточка, и забил тревогу.

– Даш, но ты же сама всех загрузила, – напомнил Рома, разведя руками. – Эти ваши секретные встречи с Анной… – осторожно закинул удочку он.

– Флэшка в ноутбуке торчала… – призналась Даша сквозь слезы. – Я включила, а там УЗИ… Я не хотела, чтобы Андрей узнал об этом, боялась его потерять…

Выслушав Дашу, Рома пошел в медицинский кабинет, чтобы обработать ссадину на ладони. Тамара попросила его присесть на стул, а сама внимательно рассмотрела кровоточащую рану.

– Где тебя угораздило? – пристально глядя на него, спросила Тамара. – Опять ходили в подземелье, бойцы невидимого фронта? Ты знаешь, что погиб еще один человек? – сердито добавила она, а потом внушительно сказала: – Карточку дезактивировали в последнюю секунду.

– Дашка стырила ее у Морозова! – стал оправдываться Рома. – Я вообще ничего не знал! – затем пожаловался: – Завтра раздадут ампулы, стопудово Макс устроит экспертизу.

– Не будет никакой экспертизы, – многозначительно сказала Тамара. – Потому что больше нет никакого предателя.

Рома изумленно смотрел на нее, не понимая, каким образом они сумели все уладить. Тамара проигнорировала его вопросительный взгляд, заканчивая перебинтовывать рану. Еще не хватало ей отчитываться перед этим мальчишкой, так трусливо предавшим своих друзей.

* * *

Вечером Морозов подошел к шкафу в своей комнате, открыл его и пошарил рукой в поисках кейса. На лице его отразилось недоумение. Он распахнул дверцы шкафа, заглянул в него – кейса не было.

– Убью!.. – с ненавистью сжал кулаки Морозов, отшвырнул ногой стул и стремительно вышел в коридор.

Войдя в учительскую, он застал Митю и Алису за увлекательным занятием: одну за другой они погружали тонкие пачки купюр в шредер. Рядом стоял открытый кейс – денег в нем осталось всего ничего.

– Вы с ума сошли?! – с ненавистью закричал Морозов и, схватив Алису, поднял ее, схватив под мышки, в воздух и начал трясти. – Что вы делаете?!

В этот момент мимо учительской проходила Елена. Она на миг застыла, увидев эту сцену, но тут же опомнилась и ледяным тоном приказала:

– Петр, отпусти ребенка!

Морозов отпустил Алису, и дети тут же побежали в свои комнаты.

– Кое-кого не мешало бы выпороть, – сквозь зубы сказал Морозов, – чтобы раз и навсегда отучить брать чужие вещи.

– Не тебе их этому учить, – жестко охладила его Елена.

Морозов кинулся к шредеру, вскрыл его, достал денежную «лапшу». Расстроенный, разжал пальцы, позволив ей разлететься по полу. Вернувшись к себе в комнату, он сел, взялся руками за голову, запустив пальцы в волосы. В его комнату ворвался Уваров.

– Сегодня эта тварь убила еще одного, – в ярости сообщил он. – Буквально растерзала, куска целого не осталось.

– Кто-то был в моей комнате, – делая усилие над собой, произнес Морозов. – Кейс с деньгами пропал.

– Не сам ли ты подстроил это ограбление? – с подозрением глядя на Морозова, спросил Вадим Уваров, затем цинично усмехнулся: – Деньги возместишь из собственных средств. Не обеднеешь.

Уваров вышел, хлопнув дверью, Морозов с ненавистью посмотрел ему вслед.

* * *

Войдя в комнату Веры, Володя рассказал ей, что Мария сбежала. Что называется, поплакался в жилетку. Вера терпеливо выслушала его, дав возможность выговориться, а потом заговорила о деле:

– Он точно один из тех, кого я видела… – Она завела речь о человеке, накачанном лекарствами, которого из школы увезла днем Тамара. – Кому Тамара делала укол в шею. На нем даже пижама такая же.

У нее зазвонил мобильный, и она, посмотрев на номер и увидев, что ей звонит Князь, включила телефон на громкую связь.

– Нужно поговорить с этим человеком, и как можно быстрее, – сказала она, узнав, что машину со странным пациентом выследили.

– Не выйдет, – ответил Князь. – Он мертв. Безусловно, ему помогли. Но такой исход был предсказуем – его увезли в клинику «Ингрид».

– Не знала, что они занимаются чем-то, кроме производства лекарств, – нахмурилась Вера.

– Но эти лекарства надо на ком-то испытывать, не так ли? – с горечью отозвался Князь. – В лесу засекли машину с партией медицинского оборудования неизвестного назначения. В подземелье явно что-то происходит…

– Надо осмотреть тело, пока его не уничтожили, – подвела итог Вера, положив трубку. – Давай, думай, как это сделать, – сказала она Володе.

Тем же вечером санитар в синей медицинской форме вкатил в морг клиники «INGRID» каталку, на ней лежал черный мешок с трупом. Поставив ее в ряд таких же каталок с черными мешками, санитар вышел. Молния на мешке зашевелилась, поползла, из мешка выбрался Володя. Он тут же открыл дверь морга изнутри, и в помещение вошла Вера, на ходу натягивая латексные перчатки.

Вера и Володя стали открывать мешки, пытаясь найти труп увезенного Тамарой пациента. Наконец нашли нужный мешок. Вера открыла молнию до конца, склонилась над трупом, ощупывая его пижаму.

– Что мы ищем? – спросил Володя.

– Я пока не знаю, – задумчиво ответила Вера. Заметив на шее трупа цепочку с жетоном, сняла ее и положила к себе в карман, после чего увидела рану, находящуюся у мертвого мужчины на шее слева. – Разрез сделан уже после смерти, – уверенно сказала она. – Видишь, кровотечения не было – рана совсем сухая.

– Ты права, – согласился Володя. – Но зачем им резать труп?

– Возможно, чтобы извлечь то, что до этого туда ввели, – предположила Вера. Застегнув молнию на мешке, они торопливо покинули морг. Володя, перед тем как выйти, схватил мешок, в котором прятался, скомкал его и запихал в карман – так вероятность того, что кто-то хватится «сбежавшего трупа», сводилась к минимуму.

* * *

В это время в подземелье в операционной пришел в себя Денис. Он тут же прикрыл глаза рукой от яркого света, бьющего из направленного в изголовье койки круглого большого хирургического светильника.

Он тут же протянул руку к соседней койке и растолкал все еще пребывающую под воздействием снотворного Лилю. Она с трудом разомкнула веки, приподнялась на локтях, спекшимися губами произнесла:

– Где я?..

– Не знаю, – ответил Денис, спустив ноги на пол. Он подошел к двери с круглым окном, подергал ее. – Заперто.

Осмотревшись, Денис все вспомнил: как они с Лилей играли в шпионов, пытаясь следить за Войтевичем, как их схватили и впервые привели в эту комнату, похожую на тюремную камеру. Как их, перепуганных и сопротивляющихся из последних сил, привязали ремнями к койкам и надели на головы шлемы. Денис остановил тревожный взгляд на Лиле:

– Это все подстроила Тамара! Вколола нам какую-то дрянь.

– Зачем? – спросила Лиля, все еще находясь в ступоре.

– Она нас похитила. Мы теперь типа опасные свидетели, – осенило Дениса. – Вот Тамара нас сюда и упекла. Как узнает, что я все вспомнил, тут мне и кирдык… или как там у немцев…

– Капут, – подсказала Лиля и тут же спросила испуганно: – Что же нам делать?

Отломав от каталки железную планку, Денис попытался отжать замок, просунув ее между косяком и дверью. Налегая на планку всем телом, он кряхтел, взмокнув от напряжения:

– Сейчас! Еще чуть-чуть… – планка согнулась пополам, и Денис отшвырнул ее в угол, в сердцах пнув дверь ногой.

Похоже, на этот раз им грозила смертельная опасность. Денис вернулся на свою койку, украдкой от Лили вытерев непрошенную слезу. Лиля напряженно смотрела на него, даже у нее, всегда такой сообразительной и полной идей, на этот раз не было ни одной мысли, как им можно выбраться из плена.

* * *

Лиза поздним вечером спускалась по лестнице, когда у нее начало неожиданно сильно биться сердце, она схватилась за грудь и едва не оступилась на ступенях. Каждый вдох давался ей через силу, отзываясь острой, разрывающей грудную клетку болью. Достигнув подножия лестницы, она зажмурилась, стараясь контролировать дыхание, делая короткие вдохи-выдохи.

Открыв глаза, она увидела идущую по коридору к лестнице Надю в кружевном белом платьице, белых колготках и белых лакированных туфлях-«лодочках», ее волосы были уложены «корзиночкой», перевязанной двумя капроновыми бантами.

– Надюша! Какое у тебя прикольное платьице! Настоящий винтаж! – приветливо улыбаясь, сказала ей Лиза.

Надя прошла мимо нее с бесстрастным лицом, словно не заметив, даже не улыбнувшись в ответ, и неспешно стала подниматься по лестнице. Воздух был полон звенящей тишины, но, несмотря на это, не было слышно даже звука Надиных шагов. Лизе стало не по себе, она проводила Надю тревожным взглядом, продолжая держаться рукой за грудь, в которой исступленно, словно колокол, предупреждающий о приближении беды, билось сердце.

* * *

Морозов вызвал ребят к себе посреди ночи, отправив каждому на мобильный смс: «Через 10 минут у кабинета директора. Явка обязательна! Морозов». В кабинет приказал заходить по одному.

Ребята переминались у подножия лестницы. Спросонья они не могли сообразить, что на этот раз задумал Морозов. Самым логичным было предположить, что он просто издевается.

– Так, все собрались? – осведомился спустившийся с лестницы Морозов. – Отлично. Послушные мальчики и девочки. Значит, так, – он обвел взглядом недовольные, настороженные лица ребят, – все остаетесь здесь. Ты, – он ткнул пальцем в сторону Даши, сидевшей на диване между Викой и Андреем, – пойдешь со мной.

– Я? – опешила Даша. – А почему я?..

– Я так решил, – непререкаемо ответил Морозов, даже бровью не поведя. – Нам же есть о чем поговорить? – добавил он.

Даша испуганно посмотрела на Андрея. Таким заявлением Морозов словно намекал на что-то, известное только ему и Даше, на какую-то связывающую их тайну. Андрей, конечно же, не мог этого не заметить.

– Что вам от нас нужно? – возмущенно вскинулся он.

– Узнаете, – успокаивающим тоном ответил Морозов. – Всему свое время, – он опять перевел взгляд на Дашу и скомандовал: – За мной!

Даша, повиновавшись, поплелась следом за Морозовым, оглядываясь на друзей, чтобы прочитать хоть что-то на их лицах: поддержку или обвинение. Но в их взглядах сквозило лишь смиренное ожидание, словно у приведенных на заклание агнцев.

Даша, впрочем, вскоре вернулась и сообщила, что подошла очередь Андрея. Он вошел в кабинет, слабо освещенный настенным и настольным светильниками, взял протянутую Морозовым ампулу и положил ее в карман.

– Пей, – жестко приказал ему Морозов. – При мне пей!

– Выпью, когда Макс тоже получит лекарство, – с вызовом ответил Андрей.

– Какое благородство! – воскликнул Морозов, изумленно вскинув брови. – Хочешь умереть на пару с другом? – понизив голос, Морозов предупредил: – На твоем месте я бы лучше позаботился о сестренке. Трупов может быть не два, а три…

Андрей, с ненавистью глядя на Морозова, выпил лекарство и швырнул ампулу ему на стол. Максиму, зашедшему в кабинет за лекарством, Морозов вновь не дал ампулу, хотя Макс уже еле держался на ногах, часто кашлял и вообще выглядел очень плохо.

– Дай мне эту гребаную ампулу! – потребовал Максим, протянув руку.

– Конечно, – согласился Морозов, – как только скажешь, где сейчас наша отважная Мария.

Максим вышел, так ничего и не сказав. Ребятам он соврал, что Морозов дал ему лекарство, чтобы они лишний раз за него не переживали.

* * *

Агенты Уварова ночью долго шарили по лесу в поисках… да они и сами не знали, кого же они ищут. Разные ходили слухи. Разодранные в клочья двое агентов в подземелье, украденные лекарства, невнятные указания, данные им разъяренным Уваровым, – все это заставляло агентов быть настороже. Они держали оружие наперевес и поминутно оглядывались.

В глубине леса на снегу лежал раненый волк. Его шкура была в крови, задняя лапа мелко дрожала. Волк был обессилен. Задрав голову, он протяжно завыл. Из-за облаков медленно выплыла полная луна. Ее призрачный свет разлился по тревожно зашумевшему лесу. Тень волка на снегу удлинилась, исказившись. Из его пасти вырвалось гортанное рычание…

 

Глава 14

Необходимые жертвы

День с самого утра выдался суетным. В холле висел большой рукописный плакат: «Добро пожаловать в усадьбу графа Щербатова на ежегодный бал». Повсюду кипела работа: Галина с завхозом ходили по коридорам, комнатам и библиотеке, украшая школу, Полина в спортивном зале разучивала с детьми танцы, а Володя носился по кухне, раздавая подручным поварам указания направо и налево, но при этом казалось, что большую часть работы выполняет он сам.

Войдя на кухню, Вера поразилась его активности. Впрочем, зашла она не для того, чтобы раздавать комплименты. Отозвав его в сторонку – при этом он, чтобы не терять время, прихватил с собой миску с кремом и взбивал его венчиком, – Вера сообщила, что тот человек, труп которого они осматривали в морге, был бомжом.

На жетоне, который она сняла с шеи трупа, оказались выбиты цифры и надпись – название благотворительной столовой для бездомных, которая находилась на балансе компании «Ингрид».

– Такие жетоны были у всех, кому Тамара делала укол, – сказала Вера, припомнив свое видение.

– Надо сказать Князю, пусть отправит кого-нибудь в эту забегаловку, – озабоченно предложил Володя.

Когда Володя сумел выделить время на коротенький перерыв, он сбегал к Вере в комнату. Она сидела за ноутбуком и сразу сообщила ему новости:

– Наш человек уже вернулся из благотворительной столовой. Все было по высшему разряду. Для начала провели санобработку и медосмотр: рост, вес, анализ крови, сердце, давление…

– Ничего себе, – поразился Володя. – И все это ради тарелочки супа?

– Медосмотр – это еще не все чудеса, – серьезно сказала Вера. – Данные заносятся в компьютер. Потом ему побрили голову и выдали жетон на питание. Пригласили приходить каждый день.

– О других клиентах столовки ничего не выяснили? – спросил Володя.

– Да, наши ребята уже вскрыли базу данных, – с готовностью ответила Вера и показала ему, развернув ноутбук, анкеты людей. Вера пролистала несколько листов, изредка останавливаясь, чтобы показать Володе фотографии пациентов, чьи лица она видела, когда «сканировала» Тамару.

– Выходит, что «Ингрид» проводит опыты над бездомными, заманивая их бесплатной едой, – догадался Володя.

– Неплохо было бы порыться в мобильнике Тамары, – предложила идею Вера.

– Было бы неплохо, да, – согласился Володя. – Сделаешь?

Через какое-то время он вновь пришел к Вере и показал бумаги, полученные по электронке от Князя. Это оказалась распечатка с названием банка и суммой перевода со счета Славиной Тамары Алексеевны.

– Деньги переведены агентству недвижимости, – пояснил Володя. – Она купила дом или дачу.

– Интересно, зачем ей дом и тем более дача, если она все свое время проводит здесь? – задумалась Вера.

– А что у тебя? – спросил Володя.

– Практически все звонки – кому-то из наших, – сообщила Вера о данных с телефона Тамары, – Елене, Морозову, Галине… Только один номер мне неизвестен, но там никаких разговоров, только эсэмэски. По тридцать штук в день, как у подростков.

Вера разочарованно покачала головой. Никакой важной информации эти сведения в себе не несли. А то, что за пределами школы у Тамары был, судя по эсэмэскам, возлюбленный, к их делу отношения не имело.

* * *

Лиза, поддерживая Максима, помогла ему подняться по ступеням на второй этаж после того, как он, покачнувшись, едва не сбил стоявший у подножия лестницы высокий керамический горшок с папоротником. Задержавшись под плакатом, приглашающим всех на бал, Лиза мечтательно произнесла:

– Девчонки сказали, мы наденем настоящие винтажные платья…

– Я вообще на этот бал не собираюсь, – хмуро отозвался Максим и пояснил: – Год назад в этот день погиб Тема Калинин… наш одноклассник и друг. Его убил мой отец, – закончил он сквозь зубы, с трудом удерживая кашель. Когда Лиза отвернулась, Макс, кашлянув, тайком вытер с губ кровь и спрятал салфетку в карман.

Они пошли на урок, случайно разминувшись в коридоре с Андреем, который зашел вслед за Анной в пустой класс младших. На ней была бирюзовая блузка, которая совершенно ей не шла, потому что излишне подчеркивала бледность лица, но, похоже, Анну последнее время совершенно не волновало, как она выглядит и какое впечатление производит на окружающих. Окинув взглядом ее фигуру, Андрей спросил:

– Значит, ты ждешь ребенка? А кто же счастливый папаша?

– Боишься, что это твой ребенок? – выдержала его взгляд Анна. – Это не так.

– Зачем тогда ты вернулась? Знаешь, – произнес Андрей, глядя на Анну отчужденно, словно видел ее впервые, – таких лживых и подлых людей, как ты, еще поискать. Мне жаль тебя и жаль твоего ребенка – что у него будет такая мать.

Он развернулся и пошел к двери, но тут Анна не выдержала.

– Мой ребенок смертельно болен! – крикнула она в спину Андрею.

– Болен? – недоверчиво обернулся Андрей. – Чем?

– Не знаю, – в отчаянии сказала Анна, – поэтому вернулась. Ему нужно особое лечение, иначе я его потеряю.

Андрей напряженно посмотрел на нее, не поверив, и злобно сказал:

– Знаешь, а ведь ты могла бы и придумать что-нибудь новенькое. Сначала болел братец, теперь – сынок. А ты всегда ни при чем! – Он вышел из класса, не дав Анне возможности сказать больше ни слова в свое оправдание.

Шедшая по коридору Елена с папкой в руках увидела, что он вышел из кабинета младших школьников, и нахмурилась. Она знала, что Анна беременна от Андрея, и, поскольку после смерти Виктора приняла на себя его обязанности попечителя, была против их связи, как бы хорошо она ни относилась к ней и как бы ни сопереживала по поводу ее беременности.

– Андрей… – окликнула его Елена излишне заботливым тоном, что еще больше вывело Андрея из себя. – У тебя все в порядке?

– Да, у меня все в порядке, – чеканя слова, ответил он.

– А у Нади все в порядке? – с придыханием спросила Елена, словно Надя лежала на больничной койке и жизнь ее была под угрозой.

– У нас все хорошо! – несдержанно, повысив голос, бросил Андрей, резко развернулся и чуть не сбил с ног Яну, которая изображала свою обычную неповоротливость и неуклюжесть. Едва Андрей скрылся за углом, Яна подошла к Елене и спросила четко и серьезно, без тени бестолковости:

– Это то, о чем я просила? – она кивнула на папку в ее руках.

– Да, – Елена протянула Яне тонкую картонную папку. – Здесь список учеников, которые занимались в биологическом клубе, и перечень тем, которые они проходили.

– Спасибо. Надеюсь, мне это пригодится, – Яна взяла папку и, понизив голос, сообщила: – Я отправила запрос насчет Константина Войтевича. По предварительной версии, он бесследно пропал в конце декабря. Вполне вероятно, что он мертв.

– Не понимаю, кому мог помешать Константин Викторович, – с пафосом начала говорить Елена, теребя бусы в виде старинных монет, но Яна прервала ее:

– А кому мог помешать ваш отец?

Пообещав, что разберется, Яна удалилась. Елена немного постояла на месте, собираясь с мыслями, затем смятение на ее лице уступило место более привычному для нее невозмутимому выражению. И без того узкие губы вытянулись в тонкую линию, словно Елена провела границу между собой и сомнениями.

* * *

Рома, войдя в комнату, чтобы позвать Максима на репетицию вальса в библиотеку, нашел его беззаботно лежащим на кровати. На репетицию Макс идти отказался. Поднявшись с кровати, он зашатался и согнулся, сделав вид, что ищет мобильный. Из кармана его выпала окровавленная салфетка.

– Макс, – позвал Рома, в ужасе глядя на салфетку. Макс, не услышав, продолжал поиски. – Макс!.. – громче позвал Рома.

– Незачем так орать, – отозвался Максим. – Я не глухой. Пока еще.

– Он что, не дал тебе лекарство? – пораженно догадался Рома.

– Конечно, не дал! – не выдержал Максим. – Я же не сказал ему, где Маша. Ты помнишь, какой сегодня день? – развернув Рому за плечи лицом к себе, спросил он. – День, когда этот ублюдок убил Темку. А сегодня я убью его самого, – поделился он с Ромой, понизив голос. – Мне нужна твоя помощь. Я могу на тебя рассчитывать?

– Что я должен сделать? – с сомнением спросил Рома.

– Достать мне ружье.

Рома вышел от друга с тяжелым сердцем. Он вспомнил, как нашел в дневнике Сони еще одну запись, о которой не сказал друзьям. И ведь как глупо тогда все вышло! Была уже ночь, а ему не спалось. Он включил свет, достал из своей тумбочки дневник Сони, полистал его. На вылетевшем листке было криво написано неровным почерком: «Становится только хуже. Ходила в медпункт, но врач сказала, что в больницу не надо… скоро все само пройдет…»

Как же он сам раньше не догадался, что все дороги ведут в медпункт?! Рома окликнул Андрея и Макса, но они давно уже крепко спали, поэтому он решил на свой страх и риск отправиться на разведку в медпункт в одиночку.

Войдя в кабинет, он пробежался по папкам в ящиках с картотекой, посмотрел на полках, залез в ящик стола, и там, под тонометром и стетоскопом, он увидел кожаную папку. Сердце его екнуло, словно почувствовало что-то. Рома достал папку и положил перед собой на стол.

Внутри оказались тонкие папки со значком «Гемини» в уголке. Верхняя была личным делом Миши, папка под ней – личным делом Сони, следующая папка с надписью «Объект 3» оказалась личным делом его, Ромы. Он в шоке смотрел на свою собственную фотографию и понимал, что должен умереть следующим.

Услышав голоса в коридоре, Рома трясущимися руками запихнул личные дела обратно в папку и убрал ее в ящик стола, а затем спрятался за полураскрытой ширмой в углу. В кабинет вошли, о чем-то споря, Морозов с Тамарой.

– Я успокоюсь, когда твои подопытные крысы перестанут дохнуть! – раздраженно рявкнул Морозов.

Рома в ужасе зажал руками рот, опасаясь, что его громкое дыхание услышат, но при этом локтем задел склянки с лекарствами, стоящими рядом на полке. Морозов замер, Тамара обернулась на звук. Морозов подошел и отодвинул ширму.

– Вот это сюрприз, – насмешливо глядя на Рому, сказал тогда Морозов Тамаре. – Смотри, крыска сама пришла, рвется участвовать в опытах.

Тамара смотрела на Рому, стоя с непроницаемым лицом.

– Вечно вы лезете, куда вас не просят. Так бы пожил еще дня три-четыре, а так… – раздраженно сказал Морозов. – Дай ему снотворное, чтоб не орал, – кивнул он Тамаре, та с неохотой начала готовить шприц. Морозов схватил Рому, зажав ему одной рукой рот, другой удерживал его руки, чтобы тот не вырвался и Тамаре удобнее было делать инъекцию.

Рома мычал, пытаясь сопротивляться, но быстро ослабел от страха, заплакал и сел на пол, глядя на подошедшую со шприцом Тамару полными слез глазами.

– Не убивайте меня… пожалуйста… я сделаю все, что вы скажете… – пробормотал он.

– Что ж, это может быть интересно, – задумался Морозов и приказал Тамаре выйти из кабинета. Тамара вылила лекарство из шприца в раковину, выбросила его в мусорное ведро и, кинув на Рому презрительный взгляд, вышла.

Теперь Рома, дав слово Максу помочь ему, проскользнув в сарай, достал из шкафа ружье и несколько патронов. Замотал его в свою куртку и понес в школу. Но в коридоре случайно столкнулся с Лизой, а это в его планы не входило.

Он торопливо направился в туалет, не оборачиваясь на ее оклик, делая вид, что он не заметил ее и не услышал. В туалете он спрятал ружье в одной из кабинок и замер, приняв невозмутимый вид, в ожидании Лизы.

– Что ты спрятал? – первым делом спросила ворвавшаяся в туалет Лиза.

– Что? – притворно удивился он. – «Спрятал»? Тебя глючит?

– Я же видела, ты что-то нес сюда в куртке, – настаивала на своем Лиза. Поскольку Рома явно не был намерен посвящать ее в свои планы, Лиза решительно кинулась к кабинке, распахнула ее и изумленно подняла с пола ружье.

– Отдай! – Рома вырвал ружье у нее из рук и покрепче замотал в куртку.

– Зачем тебе ружье? – пристально глядя Роме в глаза, спросила Лиза.

– Это для Макса, – сдался Рома. – Он умирает и хочет убить Морозова. Отомстить.

– Рома, это безумие, – покачала головой Лиза. – Макс болен, он сам не понимает, что делает. Я прошу тебя, отдай его мне.

– Не могу, – голосом, полным безысходности, ответил Рома. – Я ему обещал. Ему не на кого больше рассчитывать, кроме меня. Я – его последняя надежда, – убежденно закончил Рома и, обойдя Лизу, стоявшую на его пути, вышел из туалета.

Войдя в свою комнату с чувством выполненного долга, он торжественно объявил:

– Макс! Я принес что ты просил!.. – Рома осекся, увидев, что Максим лежит на полу рядом со своей кроватью. Рома кинулся тормошить его, пытаясь привести в сознание, но Макс не шевелился и никак не реагировал.

– Макс… – Рома горько заплакал над телом друга.

Макс зашевелился, застонал. Раздался слабый кашель.

– Чувак, блин, я думал, ты умер, – Рома радостно всхлипнул.

Макс приподнялся на локтях, пытаясь сфокусировать взгляд на Роме.

– Ромыч, я ничего не вижу, – стараясь не показывать страха, сказал он. – Мутно все.

– Ну все, хватит! – с чувством произнес Рома и решительно поднялся. – Я сейчас вернусь. Тебе нужно лекарство, и я его достану!

– Мне нужно ружье, – оборвал его Максим и пошарил рукой по полу, прищурившись. Разглядев лежавший на полу сверток, спросил: – Это оно?

– Ты не сможешь его убить, ты не убийца, – торопливо проговорил Рома. – Ты не такой, как он.

Не слушая друга, Максим протянул руку к ружью, взял его и, прижимая к себе, с трудом поднялся на ноги. Рома с болью смотрел на него, только теперь осознав, что, возможно, совершил еще одну непоправимую ошибку.

* * *

К агентам, рыщущим по лесу с ружьями, днем присоединился дворник из школы. Он был местным, поэтому мог помочь им сориентироваться в лесу. Джек повел их на заброшенное кладбище.

– Джек! Джек, ко мне! – звал овчарку дворник.

Когда они с агентами подошли к яростно раскапывающему снег возле приметного креста Джеку, то увидели в земле кусок пиджака. Дворник с удивлением присел на корточки и осторожно отбросил несколько комьев земли: показалась рубашка.

– Что за черт… – шокированно пробормотал дворник.

Когда дворник зашел в кабинет Елены, у нее сидел Кирилл Воронцов, отчитывающийся о подготовке к балу.

– Все будет по высшему разряду, – заверял он.

– Что такое? – напряженно спросила Елена у дворника, заметив, что тот мнется, не решаясь что-то ей сообщить.

– Елена Сергеевна… там, в лесу, на старом кладбище… мы нашли тело… Это Сергей Андреич, ваш отец. Там это… я в полицию позвонил, – совсем потерялся дворник при виде слез, мгновенно выступивших на ее глазах.

Елена в сопровождении Яны вышла во двор к полицейскому фургону. Рядом с ним стояла каталка, на ней в черном мешке лежало тело Крылова. Кирилл Воронцов поспешно вышел к ним. Несмотря на предупреждения полицейских о том, что тело слишком долго пролежало в земле, Елена решилась на опознание. Когда мешок перед ней расстегнули, она отшатнулась:

– Это он. Это мой отец, – слабым голосом признала она и обмякла на шее Воронцова, стоявшего рядом: – За что? Я не понимаю… – бормотала она сквозь всхлипывания. – Папочка… Папа… Что за люди?.. Звери… Убийцы…

Позднее, сидя в кабинете Елены, Яна рассуждала, наблюдая, как Елена пьет таблетку успокоительного и пытается взять себя в руки:

– Убийца хорошо знает окрестности – тело зарыли не просто в лесу, а на заброшенном кладбище. Я думаю, само убийство произошло прямо в школе или на ее территории, – твердо заключила она. – И логично предположить, что убийца все еще здесь.

– Что? – не веря своим ушам, спросила Елена. – Но у меня тут полторы сотни детей! А если с ними что-то случится?!

– Пока не о чем волноваться, – успокаивающе сказала Яна. – Преступник знает, что его ищут, и затаился.

Ее домыслы не слишком-то убедили Елену. Взволнованно дыша, она нервно поправила волосы, представив, как по территории школы, а может быть, даже в самом здании безнаказанно бродит преступник. А ведь она наверняка видела его и, скорее всего, даже разговаривала! Все это решительно не укладывалось в голове! Елена отпила воды из кружки, пытаясь успокоить нервную дрожь.

* * *

В этот момент в холле Тамара, которую Галина каждый день терроризировала вопросами о детях, обеспокоенно подошла к Морозову:

– Детям нужно срочно стереть память.

– Никто ничего стирать не будет, – оборвал ее Морозов. – Колчин приказал их ликвидировать.

– Это невозможно! – воскликнула Тамара, она выглядела потрясенной. – Они же просто дети!

– Они – серьезная угроза всей нашей работе, – поправил ее Морозов.

Тамара мгновение пристально смотрела на него, потом, резко развернувшись, ушла.

В подземелье детям, которые и не подозревали, что их судьба только что была решена, принесли еду. На тяжелом металлическом подносе стояли две миски с супом и лежали две булочки. Лиля первая накинулась на еду, а Денис смотрел на нее с сочувствием, уверенный, что в еду подсыпали яд.

– Надо бежать, пока не поздно, – задумчиво помешивая ложкой суп, сказала Лиля. – Кстати, суп – это отличная идея, – произнесла она задумчиво. Отставив от себя миску, она поделилась мыслями с Денисом. Тот принял ее предложение с восторгом и, подготовив все, как объяснила Лиля, замер наготове у двери с металлическим подносом в руках.

Сидя на кровати, Лиля напряженно смотрела на дверь. Ключ в замке повернулся, в открывшуюся дверь вошел агент и тут же, поскользнувшись на луже супа, с грохотом полетел на пол вверх тормашками.

Денис, изо всех сил размахнувшись, несколько раз ударил его тяжелым подносом по голове. Агент потерял сознание и растянулся на полу. Дети переступили через него, чтобы выйти на свободу, но в дверях столкнулись с Тамарой.

– У вас ничего не выйдет! Вы больше не сотрете нам память, – с вызовом бросил Денис ей прямо в лицо, заслонив собой Лилю.

– Денис, я здесь, чтобы помочь вам, – тревожно сказала Тамара. – Вам придется мне поверить, иначе вы оба погибнете.

Агент на полу зашевелился, приходя в себя. Тамара вышла в коридор с неподдельным смятением на лице:

– Скорее! Ну же! – вновь позвала она детей.

Агент застонал и попытался приподняться. Лиля с Денисом решились и выбежали вслед за Тамарой. Они торопливо шли по подземелью, испуганно озираясь по сторонам и то и дело оглядываясь назад. Неожиданно взвыла сирена, по подземелью замигали красные лампочки.

– Быстрее, если хотите жить! – в страшном напряжении сказала Тамара, ускоряя шаг и увлекая Лилю за собой. Денис чуть отстал, обернулся и споткнулся на полном ходу. Попытался встать, но не смог – он подвернул ногу. Позади него уже были слышны крики настигающих их агентов, Лиля с Тамарой скрылись за поворотом.

– Денис! – испуганно позвала Лиля.

– Не волнуйся, беги, он нас догонит! – крикнула Тамара, силой увлекая за собой Лилю.

Когда Лиля обернулась, она не увидела Дениса. Где-то по подземелью прокатились выстрелы. Лиля заплакала, решив, что его убили. Тамара, схватив ее за руку, силой тащила за собой. А Денис в это время, спасаясь от преследования, прихрамывая пробегал мимо железной двери, как вдруг она распахнулась, кто-то зажал ему рот и затащил в комнату.

Вера с Володей в это время просматривали переписку Тамары. Первое же открытое ими смс: «Привет, дорогой, угадай – что?» – поставило их в тупик. Понятно было, что у Тамары с кем-то роман, но с кем? Володя открыл ммс с фотографией: на экране была улыбающаяся в камеру Тамара, сидящая за столом в своем кабинете.

Володя напряженно подумал, затем увеличил фотографию, и его озарило: часы на руке Тамары были перевернуты вверх ногами, чтобы получатель видел время! На стоящем на ее столе календаре фломастером была обведена дата: 29 января.

– Это… сегодняшняя дата, – потрясенно сказала Вера.

– Вовремя я подсуетился, – довольно улыбнулся Володя. – Установил маячок на ее машину.

Володя усмехнулся, включил навигатор, на его экране мерцала красная точка. Увеличив масштаб карты, он озадаченно нахмурился: машина Тамары стояла посреди леса недалеко от входа в подземелье. Вера с Володей, накинув куртки и захватив бинокль, решили выяснить, с кем встречается Тамара.

Выбравшись из подземелья, Тамара усадила Лилю в свою машину и поехала по лесной дороге, но внезапно резко свернула в сторону. Машина Володи, в отдалении следовавшая за ней, остановилась, Володя и Вера с биноклем в руках выбежали, решив дальше идти пешком, чтобы не быть замеченными.

Они нашли машину Тамары стоящей рядом с белым фургоном возле небольшого обшарпанного здания на краю болота. Дом казался заброшенным, сараи и амбары рядом с ним были полуразрушенными.

– Наверное, здесь они держат своих подопытных, – предположила Вера.

Из дома вышли Тамара, темная женщина, похожая на знахарку, и мужчина – очевидно, водитель фургона. Торопливо они растянули от фургона к дверям дома большую тканевую непрозрачную трубу, образовав тоннель.

– По нему кто-то идет в дом из фургона, – пораженно догадалась Вера. – Может, привезли новую партию бомжей?

– К чему такая конспирация? – недоуменно спросил Володя. – Их тут и так никто не видит, кроме белок.

Денис в это время уже сидел на кровати в землянке. Павел перебинтовал ему лодыжку, время от времени на его вскрикивания от боли мягко приговаривая «Тихо, тихо, тихо…»

– А я думал, вы умерли, – произнес Денис.

– Денис, о том, что я жив, никто не должен знать, – предупредил Павел. – Это очень важно. Ты меня понял?

– Понял, понял, – успокоил его Денис, но, не в силах сдержать любопытство, опять спросил: – А вы здесь так и живете, с тех пор как вас типа убили?

– Я здесь живу с осени, – нехотя ответил Павел, наливая кипяток из кофейника в алюминиевую кружку. – Это место должно оставаться в секрете.

– Не такое уж оно секретное, – хмыкнул Денис. – Мы с Лилькой здесь уже были. Нашли папку с документами и фотографиями моего дедушки. Вы за ним следили?

– За твоим дедом… – повторил Павел, пытаясь сопоставить разрозненные факты.

– Он мой дед, прикиньте! – улыбнулся Денис. – Я и сам недавно узнал. Меня поэтому и не убили. А Лильку – потому что очень умная. Просто стерли нам память на время, – Денис отвлекся, кинув голодный взгляд на стол, и тут же поинтересовался: – А у вас сладенького ничего нет?

– Пряники, – растерянно отозвался Павел и протянул Денису со стола маленькую кастрюльку темно-зеленого цвета.

– А где он, не знаете? – продолжал расспросы Денис, набив рот пряником.

– Он погиб, – ответил Павел, внимательно глядя на Дениса.

– Это потому, что он работал на нашу разведку? – воодушевленно спросил Денис, даже перестав жевать.

– Он не работал на нашу разведку, – отрицательно качнул головой Павел.

– Значит, он все-таки был фашист, – прищурился Денис. – И Войтевич тоже. А вы с ними боретесь, как партизан, да?

– Типа того, – скупо сказал Павел, взяв в руки желтую тряпку, чтобы вытереть со стола крошки.

– А можно, я с вами? – предложил Денис и пояснил на изумленный вопрошающий взгляд Павла: – Все равно мне в школу возвращаться нельзя – меня там сразу убьют.

– Жить ты будешь пока здесь, – кивнул Павел и предупредил: – Но только никаких партизанских глупостей!

– Ну… – замялся Денис, – я еще хотел Лильку найти. Как вы думаете, она жива?

– Не волнуйся, – улыбнулся Павел. – Найдем мы твою подругу. Ешь давай пряники, партизан…

Денис с готовностью принялся уминать пряники за обе щеки. Рядом с Павлом, вызволившим его из подземелья, он чувствовал себя в полной безопасности. А вот Павел, напротив, не был так оптимистично настроен. Он окинул взглядом скупое убранство своего временного убежища: вместо настольной лампы – свечи, вместо тарелок – миски. Разумеется, мальчику было здесь не место. Однако и возвращать его в школу сейчас было крайне опасно.

* * *

До бала оставалось всего ничего. По школе ходили взбудораженные ученики, многие уже принарядившиеся в вечерние костюмы и платья, кое-кто даже в масках. Вика даже Дашу, расстроенную после ссоры с Андреем, уговорила пойти на праздник. Андрей, в бежевом костюме денди, с безупречной белизны шейным платком, давно уже был в библиотеке вместе с Надей, на которую была возложена важная миссия: вместе с Юрой Веревкиным они открывали бал.

Вошедшая в комнату ребят Лиза, с красиво уложенными завитыми волосами, в длинном бирюзовом платье с завышенной талией, не застала там Макса. Следом за ней зашел Рома.

– Ищешь прекрасного принца? – пошутил он.

– Нет, ищу Макса, – не поддержала его игривый тон Лиза. – Ты видел его? – спросила она тревожно.

– Я думал, он с тобой, – растерянно отозвался Рома.

Лиза бросилась к кровати Макса, куда тот припрятал ружье до поры до времени, заглянула под нее.

– Он забрал ружье! – воскликнула она испуганно.

Рома на всякий случай тоже заглянул под кровать.

– Ну все. Капец Морозову, – обреченно сказал он. Выбегая из комнаты вместе с Ромой на поиски Максима, Лиза захватила телефон Макса, заметив его на кровати.

В празднично украшенной библиотеке звучала тихая музыка. Бал еще не начался, но учителя и ученики уже начали собираться. Елена все еще была не в себе. Внешне всегда спокойная и бесстрастная, внутри она переживала не меньше других. На этот бал Елена надела изящное вечернее платье, правда – черное, что резко контрастировало с яркими нарядами всех присутствующих.

Произнеся дрожащим голосом «Добрый вечер» перед собравшимися школьниками и преподавателями, она почувствовала дурноту и слабость в ногах. Подоспевший на выручку Воронцов тут же услужливо подменил ее и произнес торжественную речь. Юра и Надя под всеобщие аплодисменты стали танцевать вальс. Женя – симпатичная блондинка из класса Андрея, на которую он раньше не обращал внимания, в платье, похожем на Лизино, но розового цвета и с короткими рукавами – подошла к нему и предложила кокетливо:

– Потанцуем?

Андрей с грустью обернулся на стоящую в углу Дашу, но та демонстративно отвернулась.

– Конечно, – ответил Андрей и повел Женю в круг танцующих, Даша проводила их недовольным взглядом.

Яна в темно-синем бальном платье стояла в дверях, глядя на танцующих, когда у нее зазвонил телефон. Она отошла в сторону и ответила на звонок, прикрыв другое ухо ладонью. От полученной во время разговора от сотрудника информации Яна пришла в полное замешательство.

– Я насчет списка членов биологического клуба, – сказал ей сотрудник. – Первый состав клуба… ну, когда там была Инна Лыкова… они все погибли или считаются пропавшими без вести.

– Что? – изумленно переспросила Яна.

– Я говорю – все умерли насильственной смертью, – повторил сотрудник, – кроме Полины Мальцевой и Вадима Уварова.

Яна сбросила звонок и с подозрением посмотрела на стоявшую в отдалении Полину в платье нежного персикового цвета. К ней как раз подошел Вадим в костюме гусара.

– Позволь тебя пригласить, – учтиво произнес Вадим.

– Мне не хочется, – ответила Полина, заметно напрягшись.

– Обещаю, на ноги наступать не буду, – настаивал Вадим и добавил со значением: – По старой дружбе…

– Ну хорошо, – согласилась Полина, и они вошли в круг танцующих.

– Давай просто забудем о том, что было, – примирительно предложил Уваров.

– Такие вещи забыть нельзя, Вадим, – твердо ответила Полина.

Она в который уже раз прокрутила в памяти, как год назад Антон, брат Вадима, передал ей видеофайл. Просмотрев его сама, она пришла в настоящий ужас и тотчас решила показать его другим сотрудникам лаборатории, своим друзьям – Инне Лыковой, Станиславу Маркову и Семену Гаврилову.

Столпившись перед ноутбуком, они просмотрели видеофайл, на котором был запечатлен эксперимент, проводимый над одним пациентом: врач сделал ему укол из шприца с логотипом «INGRID». Пациент, лежащий неподвижно, словно во сне, сперва отреагировал спокойно, сердце его ритмично билось, но неожиданно лицо его свела судорога, тело забилось в эпилептическом припадке.

Пациент мертвенно побледнел, из уголка рта его вытекла струйка крови, тело периодически сводила судорога. Наконец он замер с перекошенным, застывшим лицом. Стоявший рядом прибор показывал, что сердце его перестало биться. Полина выключила видеофайл, все переглянулись ошарашенно.

– Это необходимые жертвы, временные, – раздался спокойный голос. Все оглянулись: на пороге лаборатории стоял Вадим Уваров. – Кто тут у вас умирает? – спросил он, указав на ноутбук. – Бомжи! Наркоманы! Отребье общества! Так им все равно подыхать. А вы сможете дать жизнь лучшим людям общества, нового общества. Избранным.

– Так это что, новое биологическое оружие? – догадался Станислав.

Они все решили покинуть лабораторию, один за другим проходя мимо Вадима.

– Даю вам неделю на то, чтобы прийти в себя и вернуться, – предупредил их Вадим.

– Через неделю всех вас арестуют! – пригрозила Полина.

– Через неделю всех вас убьют, – спокойно ответил Вадим, окинув взглядом бывших друзей. – Программу «Гемини» остановить нельзя.

* * *

Морозов неспешно готовился к балу, поправляя перед зеркалом галстук. Достав из коробочки запонки, надел их. Отойдя к столу, на котором рядом с бутылкой стоял стакан с недопитым виски, Морозов взял его, отхлебнул. Приглушенный свет настольной лампы умиротворял.

Все в его комнате в этот час предрасполагало к спокойствию. В коридоре не раздавались раздражающие детские голоса, не врывался без стука запальчивый Уваров… Морозов накинул пиджак. Кто-то, постучавшись, вошел в комнату. Морозов оглянулся, удивленно приподнял брови, сказал с усмешкой:

– Ну надо же, какие люди – и без охраны. Похоже, у меня наконец началась полоса везения.

В эти секунды Максим, сидя на полу галереи в библиотеке, рассматривал собравшихся в зале в оптический прицел. Руки его дрожали, он с трудом фокусировал взгляд. Прошло немало времени, прежде чем Макс наконец собрался с силами и остановил прицел на вошедшем в библиотеку Морозове, положив палец на курок.

– Максим! – услышал он голос Марии. Максим обернулся: Мария протягивала ему ампулу с лекарством. – Все будет хорошо, не волнуйся, – успокаивала она, пока Максим пил лекарство. – Никто меня не убьет.

* * *

На полу душевой поздним вечером сидел погруженный в мрачные мысли Рома. Вошедший Морозов сразу заметил его:

– Не знаю, как тебе удалось ее найти, но ты, черт побери, справился. И справился блестяще! – похвалил Морозов, будучи в приподнятом настроении.

– Это не я, – обреченно ответил Рома. – Это Лиза Виноградова.

В это время Лиза, сонная, в пижаме, вышла на порог своей комнаты. Внезапно у нее сильно забилось сердце и похолодело внутри. Она подняла голову и увидела Надю в детском платьице пятидесятых годов. Надя смотрела на нее, улыбаясь, чуть склонив голову набок.

– Привет, Надя, – сказала Лиза. – А ты почему не спишь так поздно?

Позади Лизы раздались чьи-то легкие шаги. Лиза обернулась и увидела Надю, идущую по коридору в пижаме:

– А ты тоже не можешь заснуть? – спросила Лизу Надя, проходя мимо нее.

Ничего не понимающая Лиза смотрела то на Надю, то на девочку, похожую на нее, как две капли воды. Дойдя до своего двойника, Надя развернулась.

– Спокойной ночи, Лиза, – сказала она и ушла.

Лиза медленно подошла к двойнику Нади и протянула к ней руку. Девочка подняла на нее тяжелый взгляд, зловеще улыбнулась и… растаяла в воздухе.

Ночью Лиза проснулась и села на кровати, ежась от холода. Сердце ее сильно колотилось. Посреди комнаты через скакалку прыгала девочка, так сильно похожая на Надю. Заметив, что Лиза смотрит на нее, она сложила скакалку и вышла из комнаты, оставив дверь нараспашку. Лиза поколебалась мгновение, затем сунула ноги в тапочки и, как была в пижаме, последовала за ней.

Холод в школе стоял жуткий. Было ощущение, что кто-то открыл все окна и двери, впустив в школу морозный воздух. Лиза шла за Надиным двойником, стараясь не отставать, обхватив себя дрожащими от холода руками. Девочка вошла в класс, Лиза последовала за ней. Класс был залит призрачным лунным светом. Девочка остановилась, взяв в руки коробку с большими кубиками, на которых были нарисованы буквы.

– Кто ты? – спросила Лиза.

Вместо ответа девочка высыпала кубики на пол, они сами собой сложились в слова: «Мне холодно».

Она видела, что Лизе и самой было очень холодно. Что ж, это хорошо. Так ей и надо. Присев на пол рядом с кубиками, Она напряженно смотрела на Лизу исподлобья, не говоря ни слова. Лиза вновь попыталась с Ней заговорить.

– Почему тебе холодно? – вновь не получив ответа на свой вопрос, Лиза поежилась и сказала, сделав пару шагов назад: – Если ты не хочешь ничего говорить, я лучше пойду…

Девочка, продолжая злобно смотреть на нее, покачала головой, и в тот же миг кубики, словно подхваченные вихрем, поднялись в воздух и полетели в Лизу. Она испугалась по-настоящему: в глазах девочки светилась неподдельная угроза. Лиза кинулась к двери, но та захлопнулась перед самым ее носом.

По классу словно прошел полтергейст: на окнах с грохотом открывались и закрывались жалюзи, сам собой вращался глобус, тетради и книги полетели, сброшенные на пол чьей-то невидимой рукой. По окнам, полу и двери пополз иней. Лиза в ужасе посмотрела на свои руки – они покрывались тонкой коркой льда…

Лиза замолотила руками в дверь:

– Помогите! Кто-нибудь! Выпустите меня!

Дверь распахнулась. Перед Лизой стоял изумленный Уваров.

– Что ты тут делаешь? – спросил он, оглядывая мельком класс. – Пошла в туалет и заблудилась?

Лиза посмотрела на свои руки, на пол и окна – никакого льда не было, она в смущении пробормотала:

– Мне просто… что-то померещилось в темноте, – и Лиза выбежала из класса. Вадим настороженно обвел взглядом класс, но не заметил ничего подозрительного, что могло бы так сильно напугать Лизу. Все было, кажется, на своих местах.

 

Глава 15

Гюнтер

Володя и Вера, поочередно наблюдая за домом Тамары в бинокль, увидели, как знахарка выходила из дома по воду. Вернувшись к входной двери, она поставила ведро с водой у порога, откинула крышку небольшого настенного сканера, закрепленного рядом с дверным косяком, приложила к панели палец.

– Ничего себе, – поразилась Вера и передала бинокль Володе.

Раздалось жужжание, входная дверь была разблокирована, знахарка, подхватив ведро, вошла в дом.

– Вот это я понимаю, домик на болоте! – восхищенно заметил Володя. – Прямо Баскервиль-холл какой-то… Понятно, почему Тамара на него столько денег отвалила.

– Пойдем-ка поближе посмотрим, что там, – предложила Вера, закрутив крышку термоса с горячим чаем и убрав его в рюкзак.

Они с Володей тотчас сорвались с места и направились к дому.

Подойдя, они осмотрели его снаружи. Вера, подтянувшись на руках, попыталась заглянуть в окно, но оно оказалось заложено изнутри – либо черным гипсокартоном, либо фанерой.

– Камеры вроде нет, – сделала вывод Вера. – Только сканер…

– Странно, да? – скептически отозвался Володя. – Насчет водопровода никто не парится, а система безопасности – как в Пентагоне!

– Значит, внутри действительно что-то ценное, – сказала Вера, такой вывод напрашивался сам собой.

– Думаю, ты права: они здесь держат новичков до начала опытов, – кивнул Володя на дом. – Такая система безопасности – чтобы не сбежали. Это чудо техники обычной отмычкой не откроешь, нужны чьи-то пальчики…

Вернувшись в школу, они разработали хитрый план. Вызвав Тамару на кухню якобы по просьбе Галины, Вера ждала ее, сидя за столом и попивая виноградный сок. На столе стоял полный графин сока и еще один пустой стеклянный стакан.

– Вы Галину Васильевну не видели? – тревожно спросила Тамара, заглянув на кухню. – Мне от нее смс пришло, что она меня ищет…

– Она тут была, минут пять назад вышла, – как ни в чем не бывало, солгала Вера.

– Тогда я попозже зайду, – решила Тамара.

Вера обменялась с Володей, шинковавшим в сторонке овощи, быстрым взглядом.

– Да ты посиди здесь, она сейчас вернется, – поспешно предложила Вера, пока Тамара не успела выйти. – Сок будешь? Виноградный. Садись. – Она приветливо улыбнулась, кивнув Тамаре на стул напротив себя.

– Пожалуй, не откажусь, – устало улыбнулась Тамара в ответ.

Вера спокойно взяла графин, налила сок в пустой чистый стакан. Шинкующий овощи Володя время от времени искоса бросал в их сторону внимательные взгляды, чтобы убедиться, что их план работает.

– Честно говоря, я бы не отказалась сейчас от вина, – по-дружески открыто заявила Вера, старательно заговаривая зубы Тамаре. – Эти юные дарования кого хочешь доконают. А недавно, не поверишь, нашла под партой список прозвищ учителей! – Вера непринужденно рассмеялась, с удовлетворением наблюдая между тем, как Тамара пьет сок.

– Любопытно, – сдержанно отозвалась Тамара.

– Елену Сергеевну обозвали Гиеной, Воронцова – Тангенс-котангенс, Яна – Несмеяна… – ловко выдумывала Вера на ходу.

– Про свое прозвище я даже не спрашиваю, – улыбнулась Тамара, допив сок и ставя стакан на стол. – Лучше не знать. Еще бы с удовольствием поболтала, но мне пора, – Тамара поднялась, направившись к выходу. – Мне еще в город надо отлучиться на пару часов…

– Удачи! – откликнулась Вера, дружелюбно улыбаясь.

Едва Тамара вышла, улыбка исчезла с лица Веры, Володя подошел к столу, на ходу натягивая латексные перчатки. Достав из кармана спрей в маленьком металлическом баллончике, он брызнул на стакан, затем подсветил фонариком с ультрафиолетовой лампочкой. На стакане проступил четкий отпечаток большого пальца Тамары.

– Давай быстрее, – поторопила его Вера, – сейчас в самом деле Галина вернется.

– Отличный отпечаток, – с удовлетворением откликнулся Володя и, положив стакан в целлофановый пакет, спрятал его в карман, после чего они с Верой направились в его комнату.

Сев за свой стол, Володя вытащил стакан. Осторожно придерживая его одной рукой, второй с помощью маленькой кисточки он нанес на отпечаток пальца Тамары специальный состав, похожий на густой светлый гель.

– Что это? – с любопытством спросила Вера, стоя рядом и наблюдая за его действиями.

– Очень хитрый полимерный клей из запасов Князя… – откликнулся Володя. – Он сделает наш плоский отпечаток объемным – так его будет проще перенести, – объяснил Володя и чуть отодвинул от себя стакан, любуясь проделанной работой.

– Ну и где отпечаток? – с недоумением спросила Вера, вглядываясь в абсолютно плоскую поверхность застывшего на поверхности стакана клея. – Я вообще ничего не вижу!

– Минутку терпения, – призвал Володя и вновь подсветил стакан ультрафиолетовым фонариком. Под гелевой заплаткой четко просвечивался отпечаток большого пальца. – Готово! – воскликнул Володя. – Вашу ручку, фрау-мадам…

Вера надела на руку резиновую перчатку и протянула ему ладонь с растопыренными пальцами, и Володя осторожно смазал подушечку ее большого пальца чем-то вроде прозрачного лака для ногтей, затем аккуратно прижал ее к просвечивающему сквозь гель отпечатку.

– Это действует как клей для фиксации синтетической пленки на резиновой поверхности, – пояснил Володя. – Все, снимай! – скомандовал он.

Вера осторожно отлепила палец от стакана и бережно сняла перчатку. Володя внимательно осмотрел отпечаток, прикрепившийся к перчатке, и удовлетворенно улыбнулся. Теперь необходимо было навестить дом у болота и проверить результат их работы в деле.

Но сначала они должны были просмотреть документы в ноутбуке Тамары. У них было ровно два часа, пока она была в городе. Пробравшись в ее кабинет, Вера и Володя скачали из ее ноутбука файлы. Однако все они оказались зашифрованными.

– А что, отмычки к файлам у тебя нет? – нахмурившись, спросил Володя. Он стоял у чуть приоткрытой двери, осторожно выглядывая через маленькую щель в коридор на случай, если кому-то вздумается войти в медкабинет.

– Да тут не отмычка… Тут кувалда нужна! – покачала головой Вера, не сумев подобрать пароль к некоторым файлам.

– Ну, что там? – Володя отошел от двери и заглянул в монитор. – Ого, «Гюнтер»! оригинальное название, – воскликнул он, увидев имя одной из зашифрованных папок. – Это кто, ее дружок?

– Скорей, дружок Гиммлера и Геринга, – усмехнулась Вера, набирая номер на телефоне. – Ганс Гюнтер, главный спец по нордической расе, генетик-евгенист.

– Значит, прекрасная Тамара отлично понимает, что делает, – хмуро сделал вывод Володя и вздохнул с сожалением: – А я-то думал, она по незнанию с этими упырями работает… – Володя опять отошел к двери и осторожно выглянул в коридор.

– Борис Константинович, это я, – сказала Вера в трубку. – У нас проблема – все файлы Славиной зашифрованы. У вас есть сильный криптограф? Я вам сейчас перешлю все, что мы у нее нашли.

Вера переправила все найденные документы – «Фото», «ПГ», «Гюнтер» – Князю в надежде, что он сумеет их расшифровать. Теперь оставалось главное – пробраться в домик Тамары. Договорившись о встрече возле ее дома, Вера с Володей вышли из медицинского кабинета, предварительно прикрыв крышку ноутбука и стерев с нее отпечатки их пальцев.

* * *

Проснувшись утром по сигналу будильника, Надя села в кровати, сладко потягиваясь, и тут же радостно воскликнула:

– Ой, Алиса, смотри!

На ее тумбочке лежала красивая еловая веточка с шишкой.

– Веточка… – недоуменно произнесла Алиса, потирая заспанные глаза. – А откуда она у тебя?

– Это подарок от Гномика! – догадалась Надя. – Как раньше. Значит, он опять приходил ко мне!

– Как он мог к тебе прийти, он же умер! – с сомнением произнесла Алиса, уже окончательно проснувшись.

– А теперь ожил, – убежденно сказала Надя.

– Надя, мертвые просто так не оживают, – предупредила Алиса подругу.

– А мой смог! – Надя упрямо настаивала на своем. – Ну ты же видишь, он приходил!

Алиса покачала головой и хотела было еще что-то возразить, но Надя выглядела такой счастливой. Солнечный свет, проникая в комнату, ласкал бледную кожу ее лица своими лучами, черные волосы, слегка растрепанные после сна, только подчеркивали его снежную белизну. Ну точь-в-точь Белоснежка из сказки!

Утро Галины началось не столь радостно, даже с точностью наоборот: ее вызвали на кухню, в которой, всхлипывая над телом Джека, стоял дворник. Кто-то опять пробирался ночью в школу. Джек был не просто убит – он был зверски растерзан.

– О, господи, какой ужас… – выдохнула Галина, отвернувшись. Даже ей, с ее выдержанностью, при взгляде на мертвого пса – всеобщего школьного любимчика, лежащего на полу со вспоротым брюхом, – стало дурно.

– Хороший пес был, – скорбно произнес дворник, теребя в руках поводок, оставшийся ему в память о Джеке. – Я его щенком взял. А эта сволочь его разорвала… Оборотень…

– Чтобы я этого слова больше не слышал! – воскликнул Морозов, зашедший на кухню следом за Галиной.

– А как мне его называть, если он через закрытые двери в школу ходит? – возмутился дворник.

– Ну как же, «сквозь закрытые двери», – скептически повторил Морозов и обратился к Галине: – Я же просил вас лично проверять, чтобы все двери ночью были закрыты на замок!

– Я сегодня все лично проверила, – отозвалась Галина, стараясь не смотреть на распростертого на полу Джека. – Все было закрыто, в том числе и эта дверь, – она кивнула в сторону входной двери с улицы.

– Ну да, вы проверили. А кто-то вышел ночью на улицу покурить – и не запер. – Морозов кинул взгляд на дворника, чье лицо вытянулось от возмущения таким несправедливым обвинением. – Боюсь, придется нам на все двери сигнализацию ставить, – нахмурился Морозов. – И еще раз прочесать весь лес, чтобы покончить с этой мразью раз и навсегда. И не только с ней, но и с идиотскими байками!

Когда после этого в комнату к Морозову пришел Макс, тот сорвал на нем злость.

– А, сынок, проходи, проходи, – вальяжно пригласил Морозов, развалившись в кресле. – Что случилось? Денег на мороженку не хватает?? Не боишься горлышко застудить?..

– Мне нужны наши ампулы, – ответил Макс, прислонившись к стене. Он все еще плохо себя чувствовал. Для полного восстановления сил одной ампулы, которую ему вечером принесла Мария, было недостаточно.

– Зачем они тебе? – продолжал издеваться Морозов. – Максим, хватит травить себя всякой химией, это вредно!

– У нас был договор. Маша здесь. Что тебе еще нужно? – нахмурился Макс.

– А в этом договоре был пункт про ружье, из которого меня хотят застрелить на глазах у всей школы? – осведомился Морозов.

– Это был мой план, – признался Макс. – При чем тут ребята?

– А ты, оказывается, стратег, – усмехнулся Морозов, поднявшись с кресла и опершись ладонями о стол. – Жаль, план не удался.

– Скажи спасибо Маше – она меня остановила, – с горечью откликнулся Максим, придерживаясь руками за шкаф.

– Боюсь, ей придется в очереди постоять, потому что первым делом я поблагодарю твою новую подружку. – Морозов победоносно смотрел на Макса, спрятав руки в карманы брюк. – А ты что, не в курсе? – спросил он, глядя на растерявшегося Максима. – Да, это она, Лиза. Лиза вызвала твою мать.

– Я тебя просто ненавижу, – кинул в лицо Морозову Макс и вышел, пошатнувшись и едва не сбив высокую глиняную вазу, стоявшую у двери.

Как только он оказался в коридоре, ребята обступили его.

– Ну что, он дал тебе лекарство? – с тревогой спросил Рома.

– Нет, – просто ответил Макс.

– Почему? – с болью в голосе спросила Вика, давно уже уставшая от всех этих приключений. – Что мы опять сделали не так?

Максим обвел взглядом своих друзей, задержав его на Лизе.

– Это из-за меня, – признался он мрачно, развернулся и пошел прочь по коридору. Друзья, не сговариваясь, двинулись за ним.

* * *

В класс младших перед самым началом урока заглянул Андрей. Он привел в класс Надю, сегодня его сестренка была непривычно радостной, он уже давно ее такой не видел.

– Давай, удачи, – шепнул ей Андрей, и она тут же упорхнула за свою парту.

Анна, уже усадив детей, подошла к нему и спросила раздраженно, зачем он пришел.

– Хочу напоследок пообщаться с сестрой, – жестко ответил Андрей, – потому что уроды, на которых ты работаешь, перестали давать нам вакцину.

– Как перестали? – ошарашенно переспросила Анна. – Вы должны принимать лекарство раз в сутки!

– Думаешь, я вру? – тонкие губы Андрея исказились в невеселой улыбке. – Через сутки проверишь.

Анна хотела что-то спросить, но Андрей перебил ее:

– А еще через несколько лет тебе будет, что рассказать своему ребенку, когда он спросит, где его отец, – сурово намекнул он, демонстративно повернулся к ней спиной и вышел, направляясь в свою комнату.

В ней уже собрались его друзья, обсуждая, почему Морозов отказался выдать им лекарство. Все ополчились на Макса, так безрассудно поставившего своим поступком на карту их жизни.

– Это ж надо было додуматься до такого – убить Морозова! – яростно упрекала Макса Вика. – Как тебе вообще такая мысль могла прийти в голову?

– Что мне нужно было делать? Ну что мне нужно было делать? – кричал Макс в ответ. – Что вы вообще наезжаете на меня? Я же его не убил в конце концов! Меня уже тошнит от вас…

– Тошнит его! – возмутилась Вика. – Да нас здесь всех скоро так затошнит… А потом мы все умрем!

– Вика, перестань, – попыталась успокоить ее Лиза. – Морозову просто нужен был повод. С ружьем или без ружья… Он бы все равно что-то придумал, чтобы не давать нам лекарство.

– А что это ты меня сначала сдаешь, а потом защищаешь, а? – с обманчивой мягкостью спросил Макс Лизу.

– Ты с ума сошел, Максим, – пролепетала Лиза. – Я тебя никому не сдавала…

– А откуда Морозов все узнал тогда? – повысил голос Максим, глядя на Лизу в упор испепеляющим взглядом.

– Я не знаю, – растерялась Лиза.

– Сколько нам еще осталось? – раздался тихий голос Даши. Она сидела на кровати Андрея, рядом с ним, не вступая в общую склоку, и лишь теперь задала свой вопрос, охладив пыл спорящих друзей.

– Думаю, меньше суток… – отозвалась Вика.

Все вскинули головы на раздавшийся стук в дверь. В комнату вошла Анна. При виде нее Андрей словно взбеленился. Он тоже не вмешивался в ругань, разразившуюся в комнате, переживая за каждого из них в отдельности и за всех одновременно. Поэтому при виде Анны, которая косвенно тоже была виновата в разыгравшейся трагедии, он уже не смог сдержаться:

– Что, пришла добить, чтоб не мучились? – грубо спросил он.

– Андрей, можно тебя на минуточку… – выдержав шквал гневных взглядов, спросила Анна.

– Да ладно, говори здесь, у меня здесь ни от кого секретов нет, – Андрей посмотрел на друзей, но те попрятали взгляды.

– Андрей, давай выйдем, – снова попросила Анна. – Это очень важно.

– Ну ладно, давай выйдем, – сдался Андрей, нехотя поднимаясь с кровати. Рома поджал губы и заметно напрягся. Друзья решились посмотреть вслед вышедшим, только когда за Андреем уже закрывалась дверь.

– Что тебе от меня надо? – ожесточенно спросил Андрей.

Вместо разговора Анна вложила в его руку шесть ампул и ушла, не сказав ни слова. Андрей проводил ее растерянным взглядом.

* * *

Теперь Максу стало ясно, почему Мария вернулась, и он очень сердился на Лизу, поставившую под удар жизнь его матери. Макс и Лиза начали ссориться прямо во время занятия по биологии.

– Макс, ты можешь объяснить, что происходит? – вполголоса спросила Лиза, сидя с Максом за одной партой.

Макс никак не отреагировал на ее вопрос, делая вид, что он внимательно слушает преподавателя биологии. Яна тем временем воодушевленно зачитывала лекцию по учебнику:

– Ученому Гансу Бруннеру удалось найти одну из возможных причин повышенной агрессивности. Он обнаружил мутацию в гене моноаминоксидазы А, предопределившую склонность к насилию.

– Макс… – снова позвала Лиза.

– Ты настучала на меня отцу! – раздраженно ответил Макс. – Да еще и заставила приехать сюда Машу, хотя прекрасно знала, что она здесь в реальной опасности!

Даша с Викой, сидящие за их спинами, тревожно переглянулись: кому, как не им, было знать, что он не умеет держать себя в руках и, если не попытаться его остановить, вскоре может себе позволить говорить во весь голос, так что слышно будет не только сидящим поблизости.

– Надо было спасти тебя, – произнесла Лиза, оправдываясь. – Я просто не нашла другого способа…

Яна на секунду замерла, бросив неодобрительный взгляд в их сторону, затем терпеливо продолжила лекцию:

– Однако наличие подобного гена не делает человека преступником. Ведь существует еще и влияние среды, которое может развить эту предрасположенность, а может ее купировать.

– В другой раз захочешь кого-нибудь спасти – иди в Красный Крест, – повысил голос Макс, так что на него стали оглядываться его одноклассники. – Там такие добренькие дуры как раз нужны!

Яна раздраженно постучала ручкой по столу, призывая к тишине.

– Я переживала за тебя, – возмущенно прошептала Лиза.

– Переживай за себя! – на весь класс в сердцах заявил Макс.

– Морозов! Виноградова! – вышла из себя Яна. – Я вижу, у вас разыгрался ген болтливости. Придется поменять среду. Покиньте, пожалуйста, помещение и выясняйте ваши отношения в коридоре!

Макс первый сорвался с места и стремительно вышел из класса. Лиза поспешила за ним. Харитонов проводил ее глазами, что не укрылось от ревнивого взгляда его подруги Светы Тимофеевой. Догнав в коридоре Макса, Лиза взяла его за руку, но он резко вырвал ее.

– Что ты вообще за мной таскаешься? – прошипел он.

– Прости, что не дала тебе умереть, – чуть не плача, ответила Лиза.

– Кто ты вообще такая, чтобы решать за меня? – злобно бросил в лицо Лизе Макс.

– Ты просто подлец, – смерив его взглядом, сказала Лиза. – Не можешь ответить сильному врагу, срываешься на слабых друзьях. – Лиза пошла прочь по коридору, но на полном ходу развернулась и разочарованно произнесла напоследок: – Я ошиблась в тебе…

Они разошлись в разные стороны, оба обиженные и оскорбленные. В классе Яна продолжила лекцию про ген агрессивности, словно ничего и не произошло, не зная, какие страсти разыгрались в коридоре.

Пока все записывали лекцию, Рома набрал смс Морозову. На что Морозов попросил его заглянуть после урока к нему в комнату. Спокойная и в какой-то мере даже утонченная обстановка в ней резко дисгармонировала с настроением ее хозяина. Стоящие на полках шкафа бронзовые статуэтки древнегреческих богов, гипсовый бюст Пушкина – все это никак не вязалось с раздраженно мерившим комнату Морозовым.

– Что это, черт возьми? – спросил он, едва Рома вошел в комнату. – «Анна дала нам лекарство», – зачитал он смс с телефона. – Это у тебя шутки такие?

– Да нет, без шуток, – виновато ответил Рома, доставая из кармана ампулу. – Она дала Андрюхе ампулы, шесть штук, – он протянул ампулу Морозову. – Я сделал вид, что пью, никто и не заметил…

Морозов покрутил ампулу в руках, поморщившись, и кинул ее в ящик стола. Ему казался диким сам факт того, что Анна раздобыла ампулы в обход него. То, что Рома не соврал, разозлило его еще больше. Уж лучше бы это была глупая выдумка. Получалось, что Уваров был прав и события в школе действительно выходили из-под контроля Морозова.

– Максим собирался меня убить, и ты об этом знал, а я – нет, – злобно ухмыляясь, припомнил Морозов.

– Я правда не в курсах был, – скороговоркой стал оправдываться Рома. – Макс только сегодня раскололся! Что хотел убить и не смог…

– Тогда ты мне больше не нужен, – сделал безжалостный вывод Морозов. Одной рукой схватив Рому за грудки, другой он вынул из кармана шприц с прозрачной жидкостью и зубами сорвал с него колпачок. – Зачем мне бесполезный информатор? – рассуждая вслух, Морозов приставил шприц к шее Ромы.

– Не надо, пожалуйста! – едва не плача, проговорил Рома. – Я знаю кое-что другое… важное! Это про Лизу. Она видит призраков. И они с ней говорят. Она видела вашу жену, – торопливо выложил Рома последний козырь. Озадаченный Морозов, глядя исподлобья, отпустил его, и Рома, тяжело дыша и судорожно потирая шею, торопливо досказал: – И узнала, как вы ее убили… утопили в ванне.

Морозов нахмурился, взял Рому за шиворот и грубо выставил за дверь. Затем, поразмыслив немного, вышел из комнаты и стремительно направился по коридору в сторону учебных классов.

Он ворвался в класс младших, в котором как раз не было урока. Анна в одиночестве проверяла домашние задания, сидя за столом. Быстрым шагом пройдя через класс, Морозов угрожающе склонился над Анной, в ярости смахнув лежавшие перед ней тетради на пол.

– Зачем ты дала антидот Авдееву и его друзьям-недоумкам? – рявкнул он.

– Я не могла позволить им умереть, – сдержанно объяснила Анна.

– Ты не имеешь права что-то позволять или не позволять! – заорал на нее Морозов. – То, что происходит с этими сопляками, тебя не касается!

– Нет, касается, – твердо ответила Анна и поднялась со стула. Морозов, потерявшись от такой наглости осмелевшей Анны, тоже вынужден был выпрямиться. Глядя ему в глаза с ненавистью, Анна с достоинством произнесла: – Я не позволю вам причинить им вред. А свои претензии, пожалуйста, предъявляйте Вадиму Юрьевичу. Это он позволил мне взять лекарство.

Анна вышла, так и не подняв с пола тетради. Морозов проводил ее злобным взглядом и бросился разыскивать по школе Уварова. Наткнувшись на него в холле, Морозов схватил Вадима за локоть.

– Зачем ты разрешил Анне дать лекарство Максиму и остальным? – раздраженно потребовал он объяснения, злобно глядя на Вадима исподлобья.

– А ты, я так понимаю, готовил мне сюрприз? – спросил Вадим, прищурившись и презрительно скинув его руку. – Шесть трупов – и как раз, когда в школе полно полицейских?

Мимо них пробежали дети, Морозов едва удостоил их взглядом, словно надоедливых мух.

– А как, по-твоему, я могу их контролировать? Они должны знать, кто тут хозяин! – запальчиво заявил он.

– Хозяин?! – уставился на него Вадим, насмешливо указав на Морозова пальцем. – Хозяин… Хозяин тут не ты, и никогда им не был.

– Если бы не ты, они бы ползали у меня в ногах, – убежденно сказал Морозов, уперев руки в бока.

Уваров окинул его внимательным взглядом. Прозвенел звонок, дети разбежались по классам.

– Неужели я так сильно тебя прижал, – задумчиво спросил он, – что тебе позарез нужно на ком-то отыграться? На ком-то слабее тебя?.. В этой школе я решаю, кому жить, а кому умереть, – он с угрозой посмотрел на Морозова.

Мимо Уварова в верхней одежде и с рюкзаком за плечами прошел Володя, направляясь к двери, на встречу с Верой, которую они назначили возле домика Тамары. В этот момент с лестницы сбежали испуганные Алиса и Митя и, едва не врезавшись в Вадима, затараторили:

– Надя ушла в лес! Мы видели в окно!

Морозов с Уваровым встревоженно переглянулись.

– Быстро за куртками, я за оружием, – отрывисто скомандовал Вадим Морозову и кинул застывшему у дверей Володе, наблюдавшему всю эту сцену: – Пойдешь с нами.

Галина в это время вошла в библиотеку с телефоном в руках. Она была вся на нервах. О Денисе и Лиле давно уже не было никаких новостей. Тамара ее избегала, а если и удавалось ее отловить, то та отговаривалась уже наевшими Галине оскомину словами: «Дети в палате интенсивной терапии, к ним никого не пускают…»

Но Галина была бабушкой. Родственников ведь должны были пускать! Галина устало присела за стол, глядя на телефон в своей руке так, словно он мог ей подсказать, что можно сделать в этой ситуации. Сидевшая на соседнем стуле Света Тимофеева объясняла Славе Харитонову суть реферата по биологии, который они вместе готовили:

– Нужны такие животные, которые могут скрещиваться, понимаешь? Из одних видов. Вроде белки и крысы.

– Лемур! – оживленно нашелся Слава. – Полукошка, полумартышка. Подойдет?

– Сам ты полукошка… полудинозавр, – хихикнула Света и скрючила пальцы, изображая кошачьи когти.

– Только царапни – будешь одна реферат готовить, – шутливо пригрозил Слава, подыгрывая ей, прикрыв лицо ладонью.

– Ну уж нет, – возмутилась Света. – Мы же договорились: я пишу, а ты ищешь в Интернете фотки. Вот и ищи, следопыт!

При последних словах Светы Галина оживилась, ее только сейчас осенило, что можно было предпринять. Она подошла к ребятам, и те подняли на нее головы с вопросительными взглядами.

– Слава, а ты можешь найти кое-что для меня? – неуверенно спросила Галина. – Я не очень ориентируюсь в этой вашей Всемирной паутине. А вы, наверное, продвинутые… пауки, – замялась она, не зная подходящего слова.

– Да в два прыжка, Галина Васильевна! – с готовностью откликнулся Слава, тут же отодвинув от себя листы с начатым рефератом поближе к Свете. – Что ищем?

– Мне нужен номер телефона десятой детской городской больницы, – ответила Галина с надеждой в голосе.

Харитонов уткнулся в компьютер, сделал пару кликов и вмиг раздобыл номер телефона. Написав его на бумажке, он протянул ее Галине.

– Готово! – торжествующе заявил он. – Это справочная.

Довольная Галина набрала номер по мобильному и, волнуясь, спросила у дежурной медсестры о состоянии своего внука, Захарова Дениса.

– Пациент с такой фамилией к нам не поступал, – через паузу ответила ей по телефону медсестра.

– Не может быть, – уверенно возразила Галина. – Проверьте еще раз!

– Так, Захаров… – проговорила медсестра и уверенно повторила: – Нет, такого ребенка у нас нет.

– Это какая-то ошибка, – не на шутку встревожившись, сказала Галина.

– Никакой ошибки нет, – раздраженно отозвалась медсестра. – Я уже два раза проверила!

– Тогда будьте добры, проверьте еще одну фамилию, – стараясь говорить любезно, попросила Галина, – Скворцова Лиля…

– И Скворцовой нет, – со вздохом ответила медсестра. – Вы, наверное, что-то перепутали.

– Наверное, – через силу произнесла Галина, услышав в трубке короткие гудки.

Она сидела в замешательстве, не зная, что и подумать. Растерянно глядя на телефон, она нажала отбой. Слава со Светой продолжали готовить реферат, углубившись в компьютер и не обращая на нее никакого внимания. Галина пыталась переварить информацию: десятая детская городская больница – это единственное медучреждение, куда могли доставить детей. Но если они туда не поступали, значит… Она вдруг стремительно поднялась и вышла из библиотеки.

* * *

Вбежав в лес, Надя услышала далекий волчий вой, замерла на мгновение, прислушиваясь, затем побежала по тропинке дальше. В контейнере, зажатом под мышкой, у нее лежали припасенные для Гномика горсть конфет и несколько булочек.

– Гном! Гномик! – радостно позвала Надя. – Ты где?

В стороне от нее что-то треснуло. Надя обернулась на звук, но ничего не разглядела сквозь ветки.

Морозов, Уваров и Володя вышли посреди леса из машины. Вадим раздал всем оружие.

– Не знаю, как называется эта тварь, но нам лучше поторопиться, – тревожно предупредил Морозов. – Если хотим найти Надю живой.

Все трое быстро направились в самую гущу деревьев, озираясь вокруг, держа оружие наготове.

– Надя! Надя! – громко звал Морозов. Из-за дерева за ним наблюдал человек налитыми кровью глазами.

Надя шла по лесу, спотыкаясь, прижимая к себе контейнер с едой. Она уже устала, но все равно продолжала звать своего друга:

– Гномик, не бойся! Выходи! Это я, Надя! Я принесла тебе покушать!

Вдруг она замерла на месте, глаза ее расширились от страха: к ней, прижав уши и оскалив острые клыки, приближался волк. Он рычал, слегка прихрамывая на заднюю лапу, которая была обмотана грязным бинтом.

Уваров, Морозов и Володя широкой цепью шли по лесу, держа ружья в руках, продолжая поиски Нади.

– Надя, ты где? – звал Володя.

– Надя, отзовись! – вторил ему Уваров.

Внезапно невдалеке раздался пронзительный Надин визг. Володя, Вадим и Морозов бросились в ту сторону. Когда Володя подбегал к Наде, из-за деревьев прозвучал свист, и волк, как дрессированная собачонка, убежал в его сторону.

Подоспевший Морозов, вскинув ружье, выстрелил в волка, но промахнулся, тот скрылся за деревьями.

– Петляет, сволочь, – сквозь зубы заметил Морозов. – А ты чего не стрелял? Ты б его на лету срезал! – возмутился он, увидев подошедшего с опущенным ружьем Уварова.

– Слышал свист? – вопросом на вопрос ответил Уваров.

За кустами обожженный Войтевич ласково гладил жавшегося к нему волка, вспоминая, как медленно полз по часовне в тот день, когда из-за Володи едва не сгорел, запутавшись в фашистском флаге и катаясь по полу, словно горящий кокон. Его руки и голова были сильно обожжены, кожа, покрытая волдырями, от ожогов оголилась местами до мяса. Хрипло застонав от боли, он затих на пороге часовни.

К ней подъехала машина, из которой вышел Морозов с пистолетом в руках, заметил неподвижно лежащего обгоревшего человека. Морозов присел рядом с телом на корточки, не скрывая отвращения, стал ощупывать обрывки одежды в поисках пистолета. Не найдя его, собрался встать, но Войтевич схватил его за рукав. Морозов вырвал руку, прицелился в голову умирающему:

– Прости, приятель, но я тебе уже ничем не могу помочь. Разве что пристрелить из жалости.

Умирающий пристально посмотрел на Морозова, в глазах его загорелась бессильная ненависть, затем глаза закатились, он захрипел, скребя кровавыми пальцами по снегу, уронил голову и затих. Морозов напряженно посмотрел на него и, убрав пистолет, ушел, не заметив, что в кулаке у умирающего осталась его запонка.

Войтевича обнаружил лесник, проходивший мимо часовни. Взвалил на плечи, дотащил до своей машины, посадил на снег, прислонив к колесу. Откинув заднюю дверь джипа, взял с сиденья рацию и стал вызывать помощь. В этот момент очнувшийся Войтевич поднял с земли здоровую палку, с трудом поднялся, опираясь на машину, и ударил лесника по голове.

Лесник упал на землю, потеряв сознание, а Войтевич, со свистом дыша, начал копаться в багажнике джипа. Найдя аптечку, вытряхнул ее, достал шприц и обезболивающее, сделал себе укол. Постепенно дыхание его стало более ровным. Приподняв покрывало в багажнике, он увидел клетку с запертым в ней молодым волком, доверчиво смотрящим на него.

Войтевич вырастил молодого волка, приручил его. Сейчас, провожая взглядом машину Морозова, он ласково гладил своего питомца по голове.

Когда Морозов доставил на своей машине Володю, Вадима и Надю в школу, он задержался в холле. Переживая после происшествия с Надей в лесу, но стараясь между тем говорить непринужденно, он спросил у Уварова:

– Думаешь, это просто волк?

– А с ним – кто-то, отлично знающий и школу, и подземелье… – внимательно глядя на Морозова, ответил Вадим, – умеющий открыть любую дверь, найти еду и лекарство… а теперь еще решивший забрать у нас Надю, зная, как нам важна эта девочка.

– Может, Войтевич? – занервничал Морозов. – Ему всегда и волки, и собаки в рот смотрели.

– Я бы тоже так подумал, но ты уверил меня, что Войтевич умер от ожогов при пожаре в ритуальном зале… и что ты своими руками закопал его тело.

Морозов признался, что тело Войтевича исчезло, пока он, Морозов, ходил за лопатой. Тогда он решил, что его утащил и сожрал какой-то зверь. Уваров вконец разозлился:

– Ты хоть что-нибудь можешь сделать нормально? – угрожающе прошипел он, надвигаясь на Морозова. – Если с Надей что-нибудь случится, считай, ты покойник. Я даже не стану тратить на тебя карту, просто сверну шею. Без предупреждения.

Уваров ушел в сторону учебного коридора, а Морозов остался один, напряженно глядя перед собой.

* * *

Пока Надя бродила по лесу в поисках Гномика, Лиля лежала на кровати под наркозом, подключенная к системе, отслеживающей дыхание и сердцебиение. Тамара в халате, маске и латексных перчатках выводила из района ее бедренной кости иглу шприца с маслянистой красной жидкостью внутри. Это был костный мозг Лили, смешанный с кровью.

Она передала этот шприц знахарке, ассистирующей рядом в такой же одежде. Знахарка сняла иглу, слила забранный материал в специальный стерильный контейнер.

– Следующий, – твердо потребовала Тамара, бросив взгляд на приборы.

Знахарка подала ей такой же шприц, Тамара ввела его, начала откачивать костный мозг. Внезапно один из приборов, отслеживающих состояние Лили, издал резкий звук.

– Давление падает. Заканчивай, – посоветовала знахарка, увидев показания прибора.

Тамара с непроницаемым выражением лица продолжала откачивать костный мозг. Вывела шприц, подала его знахарке, протянула руку, жестко приказав:

– Еще!

– Нельзя, – отказала знахарка под писк приборов. – Острая гипотония. Криз. Сейчас начнут отказывать органы.

– Еще! – повысила голос Тамара, выдержка начала отказывать ей. – Мне не хватит! Здесь всего пятьсот миллилитров!

– Она умрет через пять минут. Ты что, убить ее решила? – напряженно спросила знахарка. Писк прибора становился невыносимым. Сердце Лили колотилось как бешеное, лицо побледнело до синевы.

Внезапно писк оборвался. Прибор показывал ровную линию. Прозвучал сигнал остановки сердца.

– Дефибриллятор! – резко потребовала Тамара. Взяв его из рук знахарки, она приложила его к груди Лили. – Разряд! – крикнула она, тело Лили изогнулось от удара током. – Еще разряд! – нервно произнесла Тамара, тело Лили вновь изогнулось. На приборе ровная линия сменилась рваным ритмом стука сердца.

Выйдя из комнаты в сени, Тамара устало села за стол, стянула с рук перчатки, сняла маску. Она была очень бледна. Следом за ней вышла знахарка. Она посмотрела на Тамару, спросила обеспокоенно:

– Как Даня?

– Еще под наркозом. Будем надеяться, обойдется без осложнений, – слабым голосом сказала Тамара.

– Выходим мы твоего мальчика, вот увидишь, – убежденно произнесла знахарка. – Я ему отвар приготовлю на болотных травах, он иммунитет в разы повышает. Главное, чтобы не было отторжения, – с опаской заметила она.

– Лиля – идеальный донор, – покачала головой Тамара, – отторжения не будет. Но пятьсот миллилитров – это слишком мало… слишком мало… – повторила она с тоской.

– Что ж, – жестко остановила ее знахарка, – ты могла откачать костный мозг у трупа этой девочки. Но как жить с этим дальше? Спасти одного ребенка ценой жизни другого?..

– Наверное, вы правы, – вздохнула Тамара. Она посмотрела на свои пальцы изучающим взглядом, словно спрашивая сама у себя: сумела бы она этими руками совершить ради своего сына преступление, если бы рядом в тот момент не оказалось знахарки, остановившей ее?.. Затем подняла на нее глаза и, жадно усмехнувшись задрожавшими губами, призналась: – Я лишь знаю, что, если Даня не выживет, я пожалею об этом… сильно пожалею!

Знахарка отвела глаза, промолчав. Тогда Тамара дала ей последние указания, что делать во время ее отсутствия, если у Дани вдруг начнет повышаться температура, и поехала в школу.

Лиля, придя в себя после наркоза, спросила пересохшими губами:

– Можно мне попить?

Однако в ее комнате, кроме нее, никого не было. Лиля спустила ноги на пол, нетвердо встала на них, доплелась до стола – кружка, стоявшая на нем, оказалась пуста. Лиля, придерживаясь за попадавшиеся под руку предметы – спинку кровати, стол, шкаф, – дошла до двери.

В этот момент к знахарке, вышедшей по воду, на улице подскочила со спины Вера и зажала ей рот и нос марлевой салфеткой. Знахарка медленно осела на снег, закрыв глаза. Вера приподняла ей веки, проверив, точно ли та без сознания. Кто-то положил Вере руку на плечо, она развернулась в прыжке и наставила на подошедшего со спины пистолет. Это оказался Павел.

Надев резиновую перчатку с приклеенным к ней отпечатком пальца Тамары, Вера приложила его к сканеру, и они с Павлом проникли в дом, занеся знахарку, чтобы не простудилась на снегу.

Выйдя в сени, Лиля огляделась: она находилась в обычном деревенском доме. На столе стояла ваза с букетом из сухих пшеничных стеблей. Повсюду на полках виднелись разного размера прозрачные емкости, наполненные порошком и таблетками. На лавке стояла берестяная корзина.

Напротив двери в комнату, из которой она вышла, Лиля заметила еще одну дверь. Она вошла в нее и оказалась в темной, совершенно не освещенной комнате. Когда глаза привыкли к темноте, она разглядела кровать, стоящую в дальнем углу. Из-под одеяла, натянутого по самые уши, боязливо выглядывал ребенок.

– Ой, привет! – удивленно поздоровалась Лиля. – Тебя тоже похитили? Я Лиля, а тебя как зовут?

Мальчик, чуть младше Лили, сел на кровати, с любопытством глядя на нее. Чувствуя сильную слабость, Лиля поморщилась и, с разрешения мальчика, присела на край его кровати.

– Так как тебя зовут? – повторила она свой вопрос.

– Данила, – ответил мальчик и, протянув руку, включил небольшой ночник. Стало заметно, какой он бледный и худой.

– Ты что, вампир? – наивно спросила Лиля. – Тогда тебе нужна моя кровь, – пошутила она.

– Мне все время нужна кровь, – робко улыбнулся Данила, и Лиля отшатнулась, заметив, что зубы у него с красноватым оттенком.

В доме раздались шаги. Данила выключил ночник и юркнул под одеяло, на лицо Лили упал свет от фонарика, она закрылась от него руками.

– Лиля! Господи, как ты сюда попала? – раздался пораженный голос Веры.

– Тамара Алексеевна похитила нас с Денисом, – взволнованно ответила Лиля. – Сначала держала в подземелье, а потом привезла сюда… – на этих словах Лиля всхлипнула и добавила угнетенно: – А Дениса по дороге застрелили…

– Так ты, значит, Лиля, – показался из-за спины Веры Павел. – Мне Денис все уши про тебя прожужжал! Он думал – это ты погибла.

Павел увел Лилю в машину, накинув на нее свою куртку, по дороге сообщив, что Денис жив-здоров и она какое-то время поживет вместе с ними в землянке, пока они с Верой не выяснят, что за дела проворачивает Тамара Алексеевна.

Вера, услышав легкий шорох, провела лучом фонарика по комнате и заметила Данилу, который выглядывал из-под одеяла.

– Не переживай, я заберу тебя отсюда, – покровительственно сказала Вера Даниле.

– Мне нельзя уходить, – испуганно отозвался мальчик. – Если я выйду, он убьет меня.

– Кто тебя убьет? – насторожилась Вера.

– Гюнтер, – ответил Данила.

– Мы этого Гюнтера к тебе и на пушечный выстрел не подпустим! – успокаивающе сказала Вера и попросила мальчика одеться. Доверившись ей, он вылез из-под одеяла. Вера подала ему вещи, он оделся, и они вместе вышли в сени.

В эту секунду до нее дозвонился Володя. Он как раз направился на кухню, по пути разговаривая по мобильному с Верой. Она сообщила ему, что в доме Тамары находились только Лиля и какой-то мальчик, за которыми присматривала знахарка.

– Лиля там?? – потрясенно спросил Володя. – Но они же с Денисом в больнице, в реанимации!

– Нет никакой больницы, – ответила Вера. – Павел пока забрал ее с собой. Денис тоже у него.

– С ума сойти! – опешил Володя. – А что за мальчик?

– Его зовут Данила, – сообщила Вера. – И он говорит, что некий Гюнтер хочет его убить.

– Опять этот загадочный Гюнтер! – проворчал Володя, вспомнив, что среди документов в компьютере Тамары была папка с таким названием. – Сейчас позвоню Князю, узнаю, что удалось выяснить.

Вера вывела из Тамариного дома Данилу. Он был тепло одет, только кисти рук и лицо оставались открытыми. Прижмурившись, он посмотрел на солнце. У Веры зазвонил телефон. Она взяла трубку, выпустив руку Данилы, тот самостоятельно сошел с крыльца, с любопытством оглядываясь вокруг.

– Вера, не выводи парня на улицу! Слышишь?! – кричал в трубку Володя.

– А что такое? – непонимающе спросила Вера.

– Гюнтер – это не человек! Это болезнь! Дневной свет его убьет! – взволнованно сказал Володя.

Вера выронила телефон, кинувшись к мальчику, рывком развернула его к себе: его лицо и руки стали покрываться жуткими красно-черными пятнами. Данила стал задыхаться, глаза его закатились, он осел на снег. К дому подоспел Павел и замер, в ужасе глядя на мальчика.

– Неси его в дом! Срочно! – в панике закричала Вера.

Павел занес Данилу в дом и прямо в одежде положил на кровать. На руках и лице мальчика на месте красно-черных пятен вздулись пузыри, как от ожога. Павел судорожно искал в комнате лекарства.

На столе лежало несколько ампул с прозрачной жидкостью и логотипом «Ингрид» и шприцы. Вера трясущимися руками набрала в шприц лекарство. Павел умело ввел его под кожу Даниле. Тот всхлипнул и откинулся на подушку.

– Боже, он умирает, – прошептала Вера.

На глаза ее навернулись слезы, она присела рядом с кроватью на корточки, с сочувствием глядя на ребенка. Павел заставил ее подняться, вдвоем они торопливо покинули дом.

* * *

Яна напросилась к Вадиму на занятие биологического клуба. Ребята за партами, стоящими в классе полукругом, с удивлением смотрели на непрошенную гостью, занявшую свободное место за одной из парт.

– Как мы с вами уже говорили, – начал занятие Вадим, – возможности человека – как физические, так и духовные – практически не ограничены. В нашей с вами власти управлять предметами силой мысли, общаться друг с другом на расстоянии и даже видеть будущее.

Яна с удивлением слушала Вадима. Она ожидала чего угодно, но все же более приближенного к биологии. Вадим, однако, оказался оригиналом, взявшись за такие темы.

Вадим напомнил, что на прошлом занятии они говорили о силе внушения как инструменте воздействия одной личности на другую, и предложил в этот раз провести практическое занятие на эту тему.

– Кто желает на себе проверить силу воздействия моего внушения? – спросил Вадим и окинул пытливым взглядом собравшихся ребят – все смущенно переглядывались. Тогда он вопросительно посмотрел на Яну.

– На меня даже не смотрите, – замахала она руками. – Я тут только в качестве зрителя!

– Разумеется, – легко согласился Вадим и, достав из кармана блестящую авторучку, стал, словно невзначай, крутить ее в руках, шаг за шагом приближаясь к Яне. Когда он встал прямо перед ее партой, она уже неотрывно смотрела на ручку, поблескивающую в его руках, не в силах отвести от нее взгляд.

– Чувствую себя лабораторной мышкой, – смущенно проговорила Яна, пытаясь скрыть за шутливой интонацией, как ей на самом деле дискомфортно.

– Вам легко и хорошо… – говорил Вадим, – ваше дыхание равномерно… глаза закрыты…

Яна закрыла глаза. Вадим обошел ее и начал делать над ней плавные пассы руками – от головы к шее, плечам, кистям рук.

– Ваше тело полностью расслаблено. Вы чувствуете приятное тепло.

Ученики, затаив дыхание, наблюдали за Вадимом, колдующим над Яной. Харитонов, сидя за одной партой с Лизой, смотрел напряженно, будто заучивал про себя каждое движение и слово Вадима, Лиза, напротив, была заинтригована – чем все это кончится?

– На счет три вы откроете глаза. Раз, два, три! – Вадим сделал резкий жест рукой, словно обрывая что-то невидимое в воздухе, и Яна открыла глаза, глядя перед собой невидящим взглядом.

– Главное – захватить внимание объекта на первых секундах, – поучал Вадим учеников, – а дальше уже дело техники.

– А что теперь будет с Яной Николаевной? – с беспокойством спросила Лиза.

– Она очнется, когда кто-нибудь до нее дотронется, – спокойно объяснил Вадим, – а о нашем занятии будет помнить только то, что я ей скажу. – Обернувшись к Яне, Вадим четко и размеренно произнес: – Вы были на занятии биологического клуба. Вам все очень понравилось, но больше вы сюда не придете – это слишком скучно. А теперь идите в свою комнату.

Яна встала и на автомате пошла к двери. Вадим закрыл за ней дверь, с улыбкой посмотрев на ребят и поймав их восхищенные взгляды. Одна лишь Лиза спрятала взгляд: ей явно не понравился эксперимент, который Вадим провел над Яной насильно, не считаясь с ее волей.

Между тем Яна шла по учебному коридору, затем, поднявшись по лестнице, по жилому – в сторону своей комнаты. Ее окликнула Полина, но Яна продолжала двигаться в заданном направлении, будто и не слыша, что ее зовут.

– Яна, с тобой все в порядке? – настороженно спросила Полина, быстро догнав Яну, когда та уже собиралась прикоснуться к ручке своей двери, и тронув ее за плечо.

Яна вздрогнула и испуганно оглянулась. Взгляд ее прояснился и сфокусировался на пристально наблюдавшей за ней Полине. Она растерянно огляделась по сторонам, затем вновь посмотрела на Полину, словно не понимала, почему она здесь оказалась и откуда вообще пришла.

– С тобой все в порядке? – с подозрением спросила Полина. – Ты какая-то бледная.

– Все нормально, – наконец ответила Яна, рассеянно взмахнув рукой. – Просто к олимпиаде готовились. Видимо, переусердствовали…

– Ладно, отдыхай, – успокоилась Полина и улыбнулась: – Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, – на автомате повторила за ней Яна.

Полина ушла, а Яна еще какое-то время стояла, пытаясь припомнить, каким образом она умудрилась оказаться возле двери в свою комнату, если только что – она готова была поклясться! – она была на занятии биологического кружка, на котором Вадим готовил детей к олимпиаде.

Впрочем, занятие было скучное, немудрено, что Яна практически ничего о нем не помнила: так, лица подростков, внимательный взгляд Вадима Уварова, его размышления на тему силы лабораторных мышек… силы лабораторных мышек? Что за бред? Яна поняла, что окончательно запуталась, и решила выкинуть из головы этот биологический кружок. Как бы там ни было, а она сама убедилась в том, что эти занятия к исчезновению Войтевича не имеют никакого отношения.

* * *

После занятий в комнату Лизы ворвались ребята. Вперед всех выступил Андрей и спросил встревоженно:

– Лиза, ты правда видела призрак Нади?

Лиза укоризненно посмотрела на Рому, с которым она незадолго до этого поделилась тем, что время от времени видит Надиного двойника.

– Нет, Андрей, – медленно призналась Лиза, – я видела не призрак Нади. Эта девочка очень похожа на твою сестру, но она… другая. Сначала я была уверена, что это Надя, и даже заговорила с ней. Но позже я увидела их вместе. Понимаешь? Одновременно, – Лиза старательно подбирала слова, глядя на пораженного Андрея. – Эта девочка – не Надя. Она ведет себя странно, и она очень злая. Она заперла меня в классе, сказала, что ей очень холодно, а потом чуть не убила.

– Лиз, по-любому надо выяснить, что этой не-Наде от тебя надо, – сказал Рома.

– Что ты предлагаешь? – спросила Вика. – Следственный эксперимент?

Именно это Рома и предлагал. Все были согласны. Эксперимент был назначен на вечер. Друзья едва дождались назначенного времени, проведя весь оставшийся день как на иголках.

Максим догнал Лизу, когда она шла по коридору. Шутя в своей обычной манере, доложил:

– Ровно в восемь ноль-ноль вами обещано представление «Призрак «Логоса»-3». Народ уже подтянулся, билеты в партере раскуплены, а главной героини все нет.

Лиза с досадой поморщилась:

– С твоим красноречием только на выборах агитировать. Явка будет нулевая, – однако пошла вслед за ним, поскольку уже стемнело. Друзья все вместе вошли в пустой темный класс младших. Лиза с опаской осматривалась, ребятам тоже было не по себе.

– Она сейчас здесь? – испуганно спросила Вика. Лиза отрицательно помотала головой. – Вот и славно, – бодрым голосом заявила Вика и направилась к двери. – Мы все узнали, не вижу причин тут дольше задерживаться.

Дверь с грохотом захлопнулась перед ней, Вика вскрикнула от неожиданности, Даша зажала рот рукой, даже у ребят был испуганный вид. Лиза обернулась и увидела Ее перед собой. Она пристально смотрела на Лизу.

– Она здесь, – дрожащим голосом сказала Лиза, чувствуя, как у нее все похолодело внутри. – Смотрит на нас. Мне кажется, она недовольна.

Девочка взяла коробку с кубиками и рассыпала ее по полу перед Лизой, но это видела лишь Лиза, все остальные в ужасе наблюдали, как кубики высыпались из коробки сами собой.

– Как тебя зовут? – спросила Лиза. Вместо ответа девочка кинула ей в руки один из кубиков. Лиза озадаченно посмотрела на него – на нем была буква «А». Ребята зачарованно смотрели, как кубики на полу складываются в ряд из трех букв: «И», «Н», «Г».

– Тебя зовут Инга? – догадалась Лиза, положив последним в ряд кубик с буквой «А».

Девочка опять раскладывала кубики, на этот раз с цифрами: «1», «9», «5», «3».

– По ходу, это год, – нервно предположил Рома. – Год ее рождения… или смерти.

– С меня хватит этой чертовщины, – порывисто кинула Вика и быстро пошла к двери. – Я сваливаю!

Даша придержала Вику за руку, на полу буквы складывались в слова.

– Мне холодно, – зачарованно прочитал Андрей.

– И че она от тебя хочет? – скептически спросил Макс. – Чтоб ты ей чаек налила или принесла одеялко?

Кубики, на глазах изумленных друзей медленно поднявшись в воздух, вдруг с неимоверной скоростью устремились в сторону Максима, он испуганно отскочил, прикрываясь руками.

– Я не могу! Мне плохо! Мне надо выйти! – Вику трясло от страха, она вырвалась от Даши и побежала к двери.

– Вика, нет! – в ужасе крикнула Лиза.

Вика не успела даже дотронуться до ручки двери, как невидимая сила подхватила ее, подняла в воздух и швырнула об стену. Вика упала на пол и осталась лежать без движения. Лиза обернулась к Инге: та, посмотрев на нее холодными злыми глазами, исчезла.

Когда Вика пришла в себя, ребята собрались и пошли на заброшенное кладбище. Они бродили с фонариками среди могил, читая надгробия и даже не зная, на этом ли кладбище похоронили Ингу.

Даша, прочитав надпись на одной из могил, нахмурилась и оглянулась, разыскивая взглядом Андрея.

– Андрей! Иди сюда, ты должен это увидеть, – позвала она.

Все сгрудились возле могилы. На надгробии была надпись: «Исаева Нина Борисовна (3 марта 1951 – 25 июля 1973), Исаев Алексей Анатольевич (15 декабря 1948 – 25 июля 1973)». В отличие от других могил, эта была ухожена. В мраморной вазе на ней стояли свежие цветы.

– Она умерла двадцать пятого июля тысяча девятьсот семьдесят третьего года… это день рождения моей мамы, – задумчиво сказал Андрей. – По ходу, это мои бабушка и дедушка, – кинув взгляд на цветы, он уверенно добавил: – И, кажется, я знаю, кто ухаживает за их могилой.

В темноте кресты выглядели, будто подглядывающие за ребятами люди. Некоторые из них стояли покосившись, пристально вглядываясь в незваных ночных посетителей старого, давно заброшенного кладбища.

 

Глава 16

Маленькая Хозяйка Детского Дома

Знахарка, придя в себя и обнаружив Данилу в полусознательном состоянии, вызвала Тамару из школы, вкратце рассказав ей о случившемся. Тамара пришла в настоящий ужас. Она бегом подбежала к шкафчику с лекарствами и кинула из него в сумку несколько коробочек и флаконов с лекарствами, но в дверях столкнулась с Галиной.

– Ты не выйдешь из этого кабинета, дрянь, пока не скажешь, куда ты дела моего внука! – заявила Галина, загораживая проход.

Тамара начала было блефовать, рассказывая заученную легенду об отделении интенсивной терапии:

– Не понимаю, о чем вы! Лиля и Денис в больнице.

– Хватит мне лапшу на уши вешать! – жестко прервала ее Галина, наступая. – Я звонила в больницу. Дети туда вообще не поступали! Последний раз спрашиваю, где Денис?

– С ним все в порядке, – пролепетала Тамара, испуганно пятясь.

– Где он? – Галина повысила голос до крика, но вдруг замолчала, наморщив в догадке лоб, и вымученно спросила: – Он… в подземелье?..

Тамара затравленно молчала, поняв, что Галине известно больше, чем даже можно было предположить. Наконец она устало сказала правду:

– Ребята увидели то, что не нужно, и было решено стереть им память… Но из-за стресса память Дениса стала возвращаться.

– Сию минуту отведи меня к Денису! – с напором потребовала Галина.

– Детей в подземелье уже нет, – упавшим голосом призналась Тамара. – Я помогла им сбежать. Их решили ликвидировать, но я вывела их из камеры. Лиля сейчас в безопасности, а Денис… он потерялся. Он где-то внизу, в коридорах. Его не поймали – я знаю точно.

Галина, схватившись за сердце, медленно вышла из кабинета. С тревогой взглянув на темноту за окном, Тамара поспешно вышла следом за ней.

* * *

Елена в эти минуты сидела в ногах кровати Нади. В комнате стоял полумрак, рассеиваемый лишь мягким светом ночника. Алиса уже спала, поэтому Елена говорила едва слышным шепотом.

– Надюша, милая, прошу тебя, никогда больше не убегай в лес одна, – попросила Елена, заботливо укрывая Надю одеялом.

– Я так испугалась волка, – призналась Надя, кивая. – Раньше в нашем лесу их не было… А вы знаете, что делала моя мама, когда мне было страшно? – спросила она. – Мама показывала мне фотографию, где я еще маленькая, и говорила: «Смотри, какая ты была крошка. А теперь ты уже выросла и ничего не боишься!»

– Как здорово твоя мама придумала! – восхитилась Елена. – Покажешь мне свои фотографии?

Радостно кивнув, Надя достала альбом с фотографиями из тумбочки и протянула Елене. Елена придвинулась к ней поближе и с интересом стала разглядывать фотографии. На первой же фотографии была запечатлена новорожденная Надя в белоснежной распашонке.

– Ой, какая ты здесь хорошенькая! – улыбнулась Елена.

– И очень маленькая, да? – подхватила Надя, перевернув страницу фотоальбома: – А вот это мой папа, – с гордостью сказала она, показывая на фотографию Александра Авдеева, обнимающего своих детей – ее, Надю, и Андрея. – Правда, красивый? – пытливо спросила она.

– Правда, – искренне согласилась Елена. – Андрей очень на него похож.

– А я похожа на маму, – улыбнулась Надя, показывая следующую фотографию, на которой ее мама, Ирина Исаева, держала в объятиях улыбающуюся в объектив фотокамеры Надю.

Увидев на последней фотографии Ирину Исаеву, Елена замерла с вытянувшимся лицом – именно эту женщину она видела с Игорьком на руках. Стараясь скрыть смятение, Елена пожелала Наде спокойной ночи, подоткнула одеяло и ушла, унося с собой фотографию ее матери.

Вызвав Яну к себе в кабинет, Елена показала ей это фото.

– Это Наталья Колчина, мама Нади и Андрея Авдеевых, – объяснила она, в волнении покусывая губу. – А эту женщину я видела перед зимними каникулами, с моим Игорьком на руках, – Елена протянула Яне фоторобот Ирины Исаевой.

Яна внимательно сравнила фотографию с фотороботом, сделанным со слов Елены, и с сомнением предупредила:

– Конечно, фоторобот похож… Но скорее всего, ты обозналась.

Однако у Елены сомнений не было. Глядя на фото, она с уверенностью могла сказать, что та женщина – мать Нади и Андрея.

– У меня прекрасная память на лица, – твердо сказала Елена. – Я видела именно эту женщину, – кивнула она на фото Ирины, – и у нее был мой сын.

Яна с сомнением переводила взгляд с фотографии на фоторобот и обратно. Елена, заметив, что Яна колеблется, еще раз попыталась ее убедить.

– Я ни с кем не могла ее спутать. Понимаешь, я никогда до этого не видела Наталью Колчину. Дети приехали сюда уже после ее смерти.

– Любопытно, – отозвалась Яна.

– Виктор говорил мне, что Андрей опознал тела родителей только по одежде… они несколько месяцев пробыли в воде, – со значением добавила Елена.

– Я попробую узнать, кто вел дело о смерти Колчиной, – задумалась Яна. – И есть ли хоть какая-то вероятность того, что она осталась жива…

Яна ушла, Елена проводила ее взглядом, полным надежды. Едва за ней закрылась дверь, Елена вновь принялась рассматривать фотографию Ирины Исаевой. Она никак не могла понять, каким образом та могла быть связана с ее Игорьком. Почему, вместо того чтобы встретиться со своими детьми, считавшимися сиротами, Ирина похитила ее ребенка.

* * *

В то время как дети в школе уже видели десятый сон, Лиля лежала на кровати в землянке, мучаясь от высокой температуры. Лицо ее горело, губы были обметаны коркой, под глазами четко обозначились синяки.

– Тридцать девять и четыре, – посмотрев на градусник, нахмурился Павел. – Даже и не думает падать. Нужно что-то сильнодействующее, антибиотик какой-нибудь, – он открыл аптечку, пытаясь найти в ней хоть какие-то подходящие таблетки.

– Все ломит ужасно… – простонала Лиля. – И нога болит…

– Это тебя Тамара так? – спросил Денис, присев на табуретку напротив Лили.

– Наверное, – слабым голосом откликнулась она. – Я уснула, а когда проснулась – все уже болело…

– Ты бы проверила – у тебя почка на месте? – встревоженно посоветовал Денис. – А то с Тамары станется – оттяпать под шумок.

– На месте, – слабо улыбнулась Лиля. – Только у меня ноги зачем-то исколоты все… – слабым движением она показала на верхнюю часть бедра.

– Лиль, ты главное, это, поправляйся, – с заботой произнес Денис и добавил, воодушевленно фантазируя: – Останешься с нами жить. Готовить и всякое такое. А мы с ПалПетровичем будет с фашистами сражаться!

– Денис! – сердито одернул его Павел, продолжая рыться в аптечке. – Совсем заигрался… Я тебя за такие разговоры первым вертолетом на Большую землю отправлю. Партизан, е-мое, – пробурчал он себе под нос.

У Лили по щекам потекли слезы:

– Можно водички? – слабым голосом попросила она и попыталась сесть.

Денис подскочил к ней, с готовностью подавая кружку. Лиля попыталась сесть, однако, простонав от боли, откинулась обратно на подушку. Павел взял кружку из рук Дениса, приподнял голову Лили и, придерживая кружку, помог пить.

– А вдруг ей Тамара что-нибудь такое вколола, из-за чего из нее прям щас всякие чужие полезут? – с опаской глядя на Лилю, предположил Денис. – Вы их убьете?

– Я тебя прям щас убью, если из тебя всякая дурь лезть не перестанет! – пригрозил Павел и вернулся к аптечке. Вынув из нее два почти пустых блистера, со вздохом кинул их на стол и сказал огорченно: – Жаропонижающего – две таблетки, обезболивающего одна. Антибиотиков вообще нет, – он оглянулся на Лилин стон. Лиля лежала с закрытыми глазами. Свет от нескольких свечей, горящих на столе, порождал множество юрких теней, бегающих по ее телу, словно проворные пальцы призрачного врача.

– Если к утру не станет лучше, придется отправлять ее в больницу, – нахмурился Павел. – Заодно и тебя в надежное место переправим, – предупредил он Дениса.

– Не надо меня никуда переправлять, – вскинулся Денис. – И Лильку не надо! Мы ее тут сами вылечим!

– Нечем нам ее лечить. Нет лекарств, – хмуро буркнул Павел.

– У нас нет, а в школе полно, – тут же нашелся Денис. – Надо туда смотаться и взять в медкабинете! – и он с готовностью потянулся за курткой Павла, висящей на крючке у входа.

– Даже не думай! – жестко остановил его Павел, схватив за локоть.

– Пить… – слабым голосом попросила из-за спины Павла Лиля. Павел взял кружку с водой, слегка приподнял за плечи, помогая сделать глоток. За его спиной Денис крадучись выскользнул на улицу. Павел обернулся на скрип двери, когда было уже поздно: ни Дениса, ни куртки Павла в землянке не было. На кровати снова болезненно простонала Лиля. Павел схватился за голову, понимая, что не может оставить ее одну, кинувшись вдогонку за Денисом.

* * *

Поздно ночью, словно издеваясь над ребятами, Морозов по одному вызвал их в кабинет, выдавая им ампулы с лекарством, которые они должны были выпить при нем. Когда подошла Дашина очередь, она пригубила ампулу, отпила, затем с недоумением посмотрела на Морозова.

– Но это не лекарство, – растерянно сказала она. – Другой вкус, сладкий.

Морозов поменялся в лице и непроизвольно похлопал себя по карману, проверяя, на месте ли ампула с фальшивым лекарством, не спутал ли он ее с другими. Заметив этот жест, Даша напряглась.

– Значит, шпион и в самом деле есть?

– Не знаю, о чем ты, – фальшиво произнес Морозов. – Будь добра, позови Павленко.

– А знаете что? – Даша склонилась над столом Морозова, пристально глядя ему в глаза. – Кто бы он ни был – я его вычислю, – твердо пообещала она, допив лекарство и поставив перед Морозовым пустую ампулу. Тот проводил ее взглядом исподлобья. Выдав ребятам лекарство, он вышел из своего кабинета и, весь в своих мыслях, пошел по коридору школы.

– Петр Алексеевич! – окликнула его Маша, нервно оглядываясь по сторонам. – У меня есть для вас информация.

– Я весь внимание, – усмехнулся Морозов, не веря, что Маша сможет рассказать ему что-либо ценное.

– Сегодня утром Володе звонил какой-то Князь… или Князев… Я не все слышала. Обсуждали склад на Загородной улице. А еще я нашла вот это, – нерешительно проговорила Мария, достав из кармана передника и протянув Морозову ключ. – Он был приклеен скотчем под крышкой стола.

Морозов взял ключ, довольно усмехнулся, спрятал его в карман.

– Молодец, – с довольным видом кивнул он. – Вот что значит – мотивация! Хвалю.

– Я делаю это исключительно ради сына, – неприязненно поморщилась Мария.

– Будешь это говорить своему поваренку, когда он тебя раскроет. А мне на совесть давить не надо, – покачал головой Морозов. И, уходя, кинул через плечо: – О своей позаботься.

Маша вернулась к своей тележке. Морозов, конечно, был редкостным мерзавцем. Несмотря на то что она только что подкинула ему информацию – и, может быть, важную информацию! – он и тут не удержался, чтобы ее не уязвить. И это вместо благодарности!

Покачнув с упреком головой, Мария решительно двинула тележку дальше по коридору. Ничего-ничего, отольются еще кошке мышкины слезки.

* * *

Галина, убедившись, что все ее подопечные уже спят, надела пальто и, спешно проходя через кухню, направилась к задней двери. В кладовке послышался какой-то шум. Галина остановилась на полпути, прихватила со стола большую скалку и двинулась к кладовке.

Распахнув дверь с грозным видом и замахнувшись скалкой, она увидела Дениса. Вид у него был совершенно загнанный. Сидя на высоком деревянном ящике, окруженный трехлитровыми банками с маринованными огурцами и квашеной капустой, он выглядел словно сбежавший из клетки и дорвавшийся до съестных припасов хомячок.

Галина кинулась к Денису, крепко прижала его к себе, плача и смеясь одновременно. Нежно ероша ему волосы, она смотрела на него с любовью, потому что уже смирилась с мыслью, что ее внука нет в живых. У Дениса задрожали губы, он не выдержал и тоже обнял Галину в ответ, скрывая подступившие слезы.

Рано утром Галина без лишних разговоров стала собирать вещи Дениса в чемодан, собираясь поскорее увезти его подальше отсюда. Денис отговаривал ее, нервничая, но Галина неумолимо продолжала укладывать вещи.

– Ба, я не хочу никуда уезжать! – заявил он, скрестив на груди руки.

– А что ты хочешь? Под кроватью у меня сидеть до конца учебного года? – скупо пошутила Галина. – Или под елкой жить в лесу?

– Под елкой, кстати, очень даже неплохо! – немедленно откликнулся Денис.

В этот момент в ее дверь постучали, и она спрятала Дениса в шкафу.

Это был Андрей. Он пришел расспросить Галину о своих бабушке и дедушке. Она проводила Андрея в гостиную. Усадив его в кресло перед круглым столом с белоснежной кружевной скатертью, Галина стала рассказывать:

– Они оба работали здесь, в детском доме. Алексей был учитель от бога, Виктор унаследовал свой талант от него. А Нина работала медсестрой. Очень красивая пара… и так любили друг друга.

– Бабушка умерла при родах? – спросил Андрей, вспомнив дату ее смерти, обозначенную на надгробии.

– Да… они мечтали о девочке. Алексей не смог смириться со своим несчастьем, – добавила она нехотя, – он покончил с собой.

– Покончил с собой? – потрясенно переспросил Андрей.

– Да… Повесился в лесу, на краю болота. Тело нашли не сразу, никто точно не знает, когда это случилось. Но мы решили, что он сделал это в тот же день, – она достала из комода коробку, поставила перед Андреем на стол, объяснив: – Это личные вещи Виктора. Давно собиралась тебе отдать.

– Я вот еще что хотел спросить, – рассматривая в коробке газетные вырезки и найдя среди них ноутбук, спохватился Андрей, – была ли в детском доме девочка по имени Инга? Давно, в начале пятидесятых.

– Это любимая страшилка у малышей была, – вздохнув, покачала головой Галина, – про Ингу, Маленькую Хозяйку Детского Дома, – Галина не успела рассказать эту старую, похожую на легенду историю: в комнату вошел завхоз и попросил, чтобы Галина спустилась на кухню, где без нее и Володи стоял полный аврал. Андрей, подхватив коробку с вещами Виктора, вышел вместе с ней.

Когда Галина вернулась с тарелкой еды для Дениса, она обнаружила, что дверь в ее комнату открыта, а на кровати лежит записка: «Ба! Не валнуйся за меня, я в безапасности. Скоро сам выйду на связь. Не ищи меня. Денис», – у Галины потемнело в глазах. Держась за сердце, она опустилась на кровать.

В это время в комнате ребят все, кроме Макса, равнодушно листающего на своей кровати автомобильный журнал, столпились перед ноутбуком Виктора, в котором Вика безуспешно пыталась взломать пароль. Рома, весь как на иголках, подошел к своей кровати, взял с него мобильный и спрятал в карман:

– Я сейчас вернусь. В тубзик сгоняю – живот что-то не того…

Выйдя в коридор, он тут же набрал номер Морозова.

– У нас тут бук Виктора Николаевича, – сообщил он.

– Интересно, где вы его взяли? – недоуменно спросил Морозов, сидя в своей комнате.

– Галина Васильевна отдала Андрею, – сухо проинформировал его Рома.

– Ладно. Мне принесешь, – приказал Морозов.

– Как я, по-вашему, это сделаю? – возмутился Рома, но тут же убрал телефон от уха, делая вид, что просто стоит, прислонившись к стене – мимо проходил их одноклассник.

– Делай, что сказал! – отрезал Морозов.

– Меня спалят в ту же минуту, – в отчаянии произнес Рома, но Морозов уже дал отбой. Сникший Рома вернулся к ребятам.

Они как раз подобрали пароль к ноутбуку: Андрей предложил ввести «Мстители навсегда» – он нашел эту фразу на обороте фотокарточки «Мстителей», пароль подошел. Все документы в ноутбуке оказались им уже знакомы. Но вот папка с фотографиями преподнесла им сюрприз: на первом же фото были запечатлены молодой Крылов, молодой Вульф и девочка, очень похожая на Надю.

– Это Инга, – уверенно сказала Лиза. – Платье и прическа точно такие же.

– Где Виктор мог взять эту фотографию? – Андрей задумался, затем кинулся к коробке с документами и извлек из нее конверт. В конверт была вложена та же самая фотография, которая была перед ними на мониторе ноутбука Виктора. – «Другу и соратнику Сергею от Владлена и малышки Инги», – прочитал Андрей на обороте.

– Ни хрена себе! Так, значит, Инга – дочь Вульфа? – поразился Макс.

– Вот почему ее назвали Хозяйкой, – догадался Андрей. – Маленькой Хозяйкой Детского Дома… Я спрашивал про нее у Галины. Она сказала, что это просто страшилка… детская страшилка о призраке девочки, которая здесь жила.

– Выходит, этот призрак видели тут и раньше… – задумалась Лиза.

– Слушайте, а что, если Инга – сокращенно Ингрид? – дошло до Вики. – Вдруг Вульф назвал свою компанию в честь дочери?!

– Может, Вульф как-то виноват в ее смерти? – продолжила мысль Лиза.

Ребята пораженно переглянулись: Лиза ведь не раз заявляла, что видит призраков именно в том виде, в котором они были в момент смерти. Значит, и этот несчастный ребенок – Инга, ну или Ингрид – умерла как раз, когда была ровесницей Нади. Но почему она стала появляться именно теперь? Еще более необъяснимым казалось то, что ей холодно. Разве призраки могут чувствовать холод?

Самым надежным местом, где Морозов ни за что бы не догадался искать ноутбук, была, по мнению ребят, спальня младших девочек. Друзья отправились туда. Пока Андрей отвлекал Надю и Алису разговорами, Макс спрятал ноутбук под матрасом кровати Нади. Стоявший в дверях Рома делал вид, что следит за коридором.

В этот момент, сидя за столом в комнате Морозова, Уваров пролистывал милицейское досье на Володю времен его заключения за кражу в музее:

– Ну что ж, Илья Иванович Шевцов, приятно познакомиться. Значит, вот кто у нас наемник Князя. Надо использовать его как приманку, – задумчиво сказал он, рассматривая фотографии Володи в анфас и профиль, отпечатки его пальцев, данные метрики.

– Я этим уже занимаюсь, – довольно заметил Морозов, демонстрируя ему принесенный Машей ключ. – Этот ключ Вершинина обнаружила в тайнике у нашего кулинара.

Морозов положил ключ перед Вадимом на стол, тот немедленно взял его, убрал к себе в карман. Однако хвалить Морозова за это «достижение» не стал. Может, Морозов был и не такой уж законченный неудачник, заваливший уже не одно порученное ему дело, но ключ раздобыл как-никак все же не он, а Мария Вершинина.

И кто знает, был ли это ключик от склада, где драгоценности лежат, – если перефразировать известную цитату Остапа Бендера, – или очередная ловушка, подстроенная для них Князем. Доверяй, как говорится, но проверяй. Вадим прищуренно взглянул на довольного собою Морозова и захлопнул досье на Володю.

* * *

Когда Александр Авдеев проснулся у себя в камере от постороннего звука, он с удивлением увидел, что перед ним сидит Колчин, а на маленьком складном столике рядом с кроватью стоит поднос с едой.

– Я хочу знать, кто такой Прометей, – требовательно сказал Колчин.

– Какой-то греческий бог, – неуверенно ответил Авдеев. – Вы разве сами не знаете?

Колчин с металлом в голосе напомнил Авдееву, что тот встречался с Прометеем, видел его в лицо… Однако Александр устало объяснил, что он себя-то не помнит, где уж ему помнить какого-то Прометея. Колчин внимательно посмотрел на него, а затем предложил дружелюбно:

– Ну хорошо… Давай, поешь. Может, у тебя и прояснится в мозгах. Говорят, мясо и орехи помогают.

Александр жадно набросился на салат с грецкими орехами и отбивную, однако съев несколько ложек, он внезапно начал кашлять, словно подавился. Со свистом втягивая в себя воздух, он схватился за горло, задыхаясь.

Колчин быстро достал из кармана шприц, сделал Авдееву инъекцию в плечо:

– Через минутку станет легче, – выходя из камеры, он добавил задумчиво: – У тебя аллергия на орехи. Надо же, ты и правда все забыл…

Когда Александр пришел в себя, в его камеру ворвались два агента, схватили его и повели по коридору в камеру Ирины. Она помогла ему подняться и дойти до ее кровати. Обняв мужа, Ирина рассказала ему все, что помнила о последнем дне, когда они были вместе. В камеру слежения за ними наблюдал Колчин.

– Во главе проекта стоит мой отец… приемный отец, – поправилась она. – Мы должны были встретиться в Греции с Прометеем. Это человек, пытавшийся разоблачить моего отца, закрыть проект «Гемини». В Греции у него была лаборатория. Он ждал нас на небольшом острове, куда мы подошли на яхте.

– Нас с тобой? – уточнил Александр.

– И еще Кирилла Васильева, – ответила Ирина, – моего давнего друга. Он тоже узнал, что был усыновлен, его приемный отец работал вместе с моим.

– И что было потом? – поинтересовался ее муж.

– Кирилл оказался предателем, – с грустью сказала Ирина.

Она рассказала, как в день, назначенный для встречи с Прометеем, Кирилл не вышел на связь и не отвечал на позывные.

– Я боялась, что с ним что-то случилось, – призналась Ирина. – И хотя ты предположил тогда, что Кирилл мог нас предать, я была уверена в нем на все сто. До встречи с Прометеем оставалось два часа, нужно было на что-то решиться: либо идти, либо переносить встречу на другой день.

Ирина рассказала, как нервничала, то и дело поглядывая на часы в надежде на то, что Кирилл успеет в последний момент, но его все не было, поэтому Александру пришлось одному идти на встречу с Прометеем. Он достал пистолет из ящика стола, заткнул его за пояс брюк. Взял висевшую на спинке стула ветровку и накинул ее на плечи.

Ирина помогла мужу спустить шлюпку на воду, попросив на прощание: «Как только свяжешься с Прометеем – дай мне знать!» – и осталась на яхте одна, прокручивая в голове свои последние сказанные ему слова: «Саша, только умоляю, будь осторожней!»

Через какое-то время она устала ждать и прилегла, сама для себя неожиданно уснула. Проснулась от звуков множества шагов: какие-то люди разговаривали на палубе. Дверь каюты открылась, и в нее вошел незнакомый ей человек: «Игра окончена, – он наставил на Ирину пистолет. – Советую не оказывать сопротивления».

– В тот день я видела тебя в последний раз, – со слезами на глазах закончила рассказ Ирина, затем, устав сдерживаться, разрыдалась. Александр прижал к себе жену, утешая ее. Наблюдавший за ними через камеру наблюдения Владлен Колчин откинулся в кресле, недовольно скривившись.

* * *

Воронцов в спортивном костюме, совершая свою обычную утреннюю пробежку, выбежал с тропинки в лесу на дорогу. Внезапно он нахмурился: перед ним затормозила машина, из которой вышли двое крепких мужчин в штатском.

– Васильев Кирилл Евгеньевич? – непринужденно спросил у него один из мужчин.

– Вы ошиблись. Моя фамилия Воронцов, – с трудом сохраняя самообладание, ответил Кирилл.

– Не думаю, что это ваша фамилия, – с нажимом сказал другой мужчина.

Воронцов попытался убежать и даже, как ему казалось, оторвался от преследователей, но вскоре, выбежав на дорогу, был сбит их машиной. Его подняли со снега, заломили руки за спину и, надев наручники, посадили в машину.

Когда Воронцова ввели в кабинет, за столом что-то писала, склонив голову, женщина в форме следователя, с погонами капитана. Воронцов опустился на стул, следователь подняла голову.

– Яна Николаевна? – изумленно спросил Воронцов. – Что вы здесь делаете?

– Удивлены? Я точно так же удивилась, когда узнала, что вы, Кирилл Евгеньевич, вовсе никакой не Воронцов.

– Я не делал ничего незаконного! – взорвался Кирилл. – Я отец Мити. Это даже не считается похищением!

Яна спокойно объяснила ему, внимательно следя за выражением его лица, что его жена, Снежана, подала на него в розыск, и он скрывался – а это противозаконно.

– Ваши действия практически свели в могилу вашу жену, которая в данный момент находится в больнице в очень тяжелом состоянии в результате сердечного приступа. – Яна задумчиво прищурилась, после чего твердо закончила: – Кроме того, вы жили по поддельным документам.

Воронцов взял стакан воды, стоящий перед ним на столе, взволнованно отпил.

– Что теперь будет с Митей? – ошарашенно спросил он.

– Социальные службы позаботятся о нем. Митя сможет навещать вас в тюрьме дважды в месяц, – холодно ответила Яна и отставила стакан Кирилла поближе к себе. – Мы сравним ДНК вашей слюны с ДНК частиц крови, следы которых обнаружили на одежде убитого Крылова, – сообщила она.

Воронцов понял, что попался, и выложил Яне, что убийство произошло из самозащиты. Яна поднялась из-за стола и, опершись на него руками, нависла над Воронцовым, спросив с расстановкой:

– Выходит, человек, который каждое утро шутя отмахивает по десять километров, проткнул отверткой немощного старика в целях самозащиты?

Кирилл показал Яне шрам на груди и рассказал, как все было на самом деле:

– У Крылова был пистолет, он целился им в Митю и Галину Васильевну, он и в меня стрелял.

– Но если это была самооборона, почему вы не вызвали полицию? Почему спрятали тело? – с нажимом, скептически спросила Яна.

Возникла пауза. Воронцов хмуро смотрел в стол, не зная, как еще донести до следователя, которая оперирует лишь голыми фактами, что он просто боялся потерять сына… Он хмурился, мял пальцы, затем все же поднял на нее взгляд.

– Я не убийца. Я не такой плохой человек, как вам кажется, – искренне сказал Кирилл.

– Так докажите это, – усмехнулась Яна. – Что случилось с Натальей Колчиной?

– Если вы читали дело, то знаете, что Наталья погибла, – хмуро отозвался Воронцов.

– Последний звонок с телефона Колчиной был сделан на ваш номер, – жестко напомнила Яна. – Что произошло на яхте?

Кирилл лишь растерянно молчал в ответ. Затем, собравшись с мыслями, рассказал Яне все, что знал о проекте «Гемини» и о том, что произошло на яхте:

– …Когда мы поняли, что проект «Гемини» длится много лет, мы попытались найти тех, кто хоть что-то знает о нем. Наташа вышла на одного человека… он работал на этом проекте. Наташа общалась с ним по Интернету, у него был ник «Прометей». Мы с Наташей договорились встретиться в открытом море, на яхте Авдеевых, но я опоздал.

И Кирилл рассказал, что причиной его опоздания был заглохший мотор его лодки. Он провозился с ним полночи, а когда прибыл на яхту «Дидона и Эней», его встретил Александр Авдеев и предложил спуститься в каюту.

Александр вел себя вполне дружелюбно, и Кирилл принял его приглашение. Но, когда Кирилл спускался по лестнице, Авдеев ударил его пистолетом по голове, и Кирилл на какое-то время потерял сознание.

– Что было после того, как Авдеев вас оглушил? – насторожившись, продолжала допрос Яна.

– Когда я пришел в себя, Авдеева на палубе не было. Я услышал, как он докладывает кому-то: «Владлен Петрович, операция сорвалась – Прометей ушел. Но я видел его, смогу опознать… Стрелять было нельзя – слишком много свидетелей».

Кирилл рассказал, что, заглянув в каюту, он пришел в ужас: на полу лежали два мертвых тела – мужчины и женщины. Авдеев спрашивал по рации, собирая рюкзак: «Наташа уже у вас? Она в порядке?.. Рванет через десять минут, пробоина будет ниже ватерлинии. Оба тела на месте. Думаю, ни у кого не возникнет вопросов».

Когда Авдеев поднялся на палубу, Кирилл резко ударил его по виску гиком – горизонтальной перекладиной, к которой был прикреплен парус. Авдеев упал, выронив пистолет, Воронцов тотчас подобрал его и направил на Александра: «Что ты сделал с Наташей?» – нервно спросил он. «Придурок, с ней все в порядке, – небрежно ответил тогда Авдеев, потирая ушибленное место. – Осталось шесть минут, сейчас будет взрыв», – поднявшись на ноги, он с ненавистью посмотрел на Кирилла: «Зачем ты полез в это дело? Тут ставки побольше твоей никчемной жизни… всех наших жизней, вместе взятых…»

Авдеев кинулся на Воронцова, и тот выстрелил.

– Я выстрелил, он упал за борт. Скорее всего, он утонул, – закончил рассказ Кирилл.

Яна задумчиво смотрела на Воронцова, переваривая услышанное. В кабинете повисла тишина. Кирилл нервно облизнул пересохшие губы, ожидая, какой приговор вынесет ему Яна. Яна закрыла папку с делом Воронцова.

Для нее в этом деле было слишком много неясного. И новые ответы порождали еще более глубокие тайны. Следовало многое перепроверить. Возможно, некоторые факты были подложными.

* * *

Приехавшая после звонка знахарки к Даниле Тамара обрабатывала ему ранки ватной палочкой с мазью. Волдыри уже лопнули, оставив после себя крошечные язвочки, пятна стали меньше. Но каждый раз, когда Тамара прикасалась к ним, Данила стонал от боли. Тамара склонялась, дула ему на ранки.

– Все, все, уже прошло, – успокаивала она Данилу.

– Мама, больно… – с трудом приоткрыв глаза, произнес он.

– Потерпи, мой родной, это скоро пройдет, – едва не плача, сказала Тамара, чувствуя, как сын слабо пытается сжать ее руку. – Кто это сделал с тобой, солнышко? Кто сюда приходил?

Данила хотел ответить, но зашелся в сильном приступе кашля и обессиленно откинулся на подушку, вновь закрыв глаза. Тамара зажала себе рот ладонью, сдерживая рыдание, погладила его другой рукой по груди.

– Тихо, тихо… Не говори, если тебе трудно, – сдавленно произнесла она.

– Похоже, они ничего не знали о мальчике, – предположила вошедшая в комнату знахарка. – Искали что-то другое… Раз пошла интоксикация, придется делать переливание крови, – с сожалением сказала она, кивнув в сторону Данилы.

– Но Даня слишком слаб после пересадки костного мозга, – напряглась Тамара. – Эта процедура его убьет.

– А без нее он умрет от заражения крови, – предупредила знахарка.

– Сколько он еще продержится без переливания, как вы считаете? – спросила Тамара, хотя и сама прекрасно знала ответ.

– Не больше суток, – ответила знахарка.

Тамара кивнула, с болью и сомнением глядя на сына, на его осунувшееся, такое бледное личико. Что угодно она отдала бы за то, чтобы он был здоров. Она отдала бы для переливания всю свою кровь… но ее кровь не подходила.

* * *

Небольшое складское помещение со стеллажами было заполнено ящиками разных форм и размеров. В резко распахнувшуюся дверь ворвались агенты лаборатории с пистолетами на изготовку. Убедившись, что на складе никого нет, они спрятали оружие. В помещение вошел Вадим Уваров. Достав из кармана список, он пробежал его глазами. Агенты вскрыли пару ящиков, демонстрируя Вадиму их содержимое: завернутые в мешковину картины, камни, золото…

– Грузите все в машину, – кивнул Вадим на дверь. Набрав номер на мобильнике, удовлетворенно сказал: – Ну что, Петр Алексеевич, хоть одно дело не завалил. Склад мы взяли. Теперь нужно добраться до хозяина.

За ними в камеру слежения наблюдал, посмеиваясь, по своему ноутбуку Володя.

* * *

Когда Лиля пришла в себя, ей уже было намного лучше благодаря лекарствам, которые Денису удалось умыкнуть из школы. Денис и Павел сидели за столом, дожидаясь, когда она очнется. Она все еще была очень бледна, но жар уже спал.

– Привет, ну как ты? – спросил Павел, улыбнувшись, едва она открыла глаза.

– Намного лучше. Спасибо, – Лиля слабо улыбнулась в ответ и присела на кровати.

– Вот этого героя благодари, – кивнул Павел в сторону Дениса. – Он из школы полные карманы лекарств приволок, – заметив, как Денис тут же надулся от гордости, Павел шутливо погрозил ему кулаком: – Но чтобы больше никакой самодеятельности, понял? Я тут чуть не поседел, пока тебя дожидался. Тебя точно никто не видел? – на всякий случай еще раз уточнил Павел, строго глядя на Дениса.

– Никто, я же говорил! – не задумываясь, соврал Денис.

Лиля молчала. Вид у нее был подавленный. Отхлебнув чай из кружки, поданной ей Павлом, она наконец решилась спросить:

– А тот мальчик, Данила… он жив?..

Павел не сразу ответил. Он набрал в шприц лекарство, пытаясь сменить тему разговора:

– Дай-ка я тебе лучше еще укол сделаю.

Лиля послушно закатала рукав, и Павел сделал ей укол в верхнюю часть плеча. Опустив рукав, Лиля посмотрела Павлу прямо в глаза:

– Он поправится?

Павел хотел сказать что-то ободряющее, но осекся, не выдержав требовательного взгляда Лили. Он лишь пожал плечами, сел на табуретку и устало сказал:

– Не знаю. Но очень надеюсь.

Лиля задумчиво кивнула, откинулась на подушку и вновь закрыла глаза. Павел с Денисом хмуро переглянулись. Денис взял пряник, откусил. Подумаешь, какой-то Данила… Лилька же и видела-то его один раз в жизни, а туда же – переживает… Она бы лучше за себя переживала. Ох уж эти девчонки.

* * *

Вернувшиеся после занятий физкультурой на свежем воздухе ребята отряхивали с одежды снег в холле. Анна, проходя мимо них, после секундного колебания отозвала в сторону Андрея. Он нехотя отошел.

– Как ты? – спросила она, робко улыбаясь.

– Нормально, – сухо ответил Андрей и спросил, испытывая неловкость: – Как… ребенок?

– Ничего… Спасибо, что спросил, – смущенно произнесла Анна.

Андрей отошел к ребятам расстроенный и не расположенный к разговорам. Все это заметили и не полезли ему в душу, но Даша, сжигаемая ревностью, не сумела удержаться. Ядовито и громко, так что слышали, наверное, все, кто был в тот момент в холле, она сказала:

– Представляю вашу милую семейку: ты, Надя, малыш… На свадьбу не забудь пригласить!

– Да пошла ты! – злобно бросил ей в ответ Андрей и добавил, едва сдерживая бешенство: – Меня достала твоя глупая ревность. Не делай из себя посмешище! Посмотри, на нас уже оборачиваются.

– Это они смотрят: кто тут заделал ребеночка тетеньке-учительнице? – ехидно отозвалась Даша.

Несколько малышей слушали их, открыв от любопытства рты. Проходившая мимо Елена возмутилась:

– Вы разве не видите, что вокруг вас дети?!

Ребята разошлись, затаив зло друг на друга. Елена с грустью посмотрела вслед Андрею. Даша ушла на диванчик в нише под лестницей, переживая из-за очередной ссоры с Андреем. Этих ссор и так было как-то слишком уж много за последнее время, а тут еще она сама закатила ему сцену ревности…

Ребята размышляли, переодеваясь после физкультуры, что нужно Инге от Лизы, какую помощь она хочет получить? И почему ей вообще может быть холодно? Ответов на свои вопросы они не находили, оставалось одно – еще раз просмотреть документы в ноутбуке Виктора, на случай если они что-то пропустили. Они решили достать ноутбук из-под матраса Нади после ужина. Рома, нервничая, достал мобильник, посмотрел на дисплей:

– Черт, мама звонила три раза… – он набрал номер и вышел из комнаты.

Морозов в столовой ужинал за одним столом с Тамарой, Верой и Еленой. Тамара незаметно кинула в его кружку с кофе крошечную белую таблетку и теперь, переживая, следила за тем, как он взял чашку в руку и поднял, собираясь выпить.

Однако Морозов поставил чашку на стол, даже не пригубив: у него пропищал мобильник – пришла смс. Быстро пробежав ее глазами, он встал из-за стола и пошел к двери. Тамара поменялась в лице, до боли сцепила пальцы, чтобы не выдать отчаяния, но Морозов вдруг вернулся, взял чашку и сделал глоток.

– Глоточек для бодрости духа, – весело пояснил он, промокнул губы салфеткой и вышел. В пустом холле Морозов раздраженно спросил в трубку: – Чего ты там бубнишь? Говори громче, я ничего не понимаю. Где именно?

Даша испуганно спряталась в нишу под лестницей, прислушиваясь.

– Под матрацем? – уточнил Морозов.

– Я не могу кричать, – шептал в эту секунду в трубку Рома, стоя у двери. Из комнаты вышли ребята, и он, прокашлявшись, закончил разговор с «матерью» нарочито громко: – Ну все, мам, я на ужин опаздываю.

Отключив телефон, Морозов торопливо пошел обратно по учебному коридору. Выйдя из ниши, Даша бросилась вверх по лестнице: она должна была во что бы то ни стало достать ноутбук раньше, чем до него доберется Морозов… или предатель, который сдал ему их тайник.

Проходя мимо Марии, Морозов сунул ей в руку ключ:

– Верни на место, пока наш рыцарь кастрюльного образа не хватился, – он проследил взглядом, как Маша быстро спрятала ключ в передник. – И кто бы мог подумать, что от тебя будет толк? – Он довольно ухмыльнулся и весело, точно школьник, взбежал вверх по лестнице.

Войдя в комнату Нади и Алисы, Морозов торопливо прикрыл за собой дверь, включил свет, подошел к кровати Нади и пошарил рукой под матрасом. Нахмурился, ничего не найдя, достал мобильный, набрал номер.

Лежащая под кроватью Даша, обняв ноутбук, зажала рот рукой, опасаясь, что Морозов услышит ее испуганное учащенное дыхание. Она видела ноги Морозова, который нервно расхаживал по комнате.

– Я не понял, ты что – развлекаешься? – раздраженно спросил Морозов. – Под матрацем ничего нет! Тащи свою задницу в мой кабинет, быстро! – кинул Морозов и торопливо вышел из комнаты.

Даша еще секунду подождала, вылезла из-под кровати и спрятала ноутбук обратно под Надин матрас. Затем набрала на мобильном номер Андрея, но услышала автоответчик. После звукового сигнала она быстро проговорила: «Предатель существует – это точно. Морозов только что искал ноутбук под матрацем Нади, а сейчас они встречаются в его кабинете. Позвони мне, срочно!»

Даша вышла в коридор, пошла к комнате Морозова, достала телефон, отправила смс Андрею: «Андрей, где ты? Срочно перезвони!»

В комнате у стола Морозова в эти секунды стоял насмерть перепуганный Рома. Чуть не плача, он клялся:

– Я сам видел, как его туда клали!

– Значит, ты стал слишком плохо видеть! – Морозов вытащил из кармана свободной рукой шприц, зубами сорвал с него колпачок. – Пора присоединиться к своим друзьям. Ослепнете вместе! – Морозов приставил шприц к шее Ромы, готовый сделать инъекцию, но в этот момент его рука разжалась, и шприц упал на пол.

Еле живой от ужаса Рома сполз на пол. Морозов распахнул окно, впуская в комнату свежий морозный воздух, схватился за горло, чувствуя приступы удушья. Он помотал головой, зажмурив глаза. Нетвердой рукой расстегнул воротник рубашки и, опершись о подоконник, сделал несколько глубоких вдохов.

– Слушай меня, недоносок, я даю тебе последний шанс – реально последний, – сказал он затравленно смотрящему на него Роме. – Мне нужен этот ноутбук. Достань его любой ценой.

Полностью сломленный и уже не способный сопротивляться Рома молча кивнул, Морозов, пошатываясь, вышел из кабинета, выключив свет, оставив Рому в темноте. Даша успела спрятаться за углом.

Придерживаясь за стену, тяжело дыша, Морозов спустился по лестнице и рухнул на диван, стоящий в холле. Над ним обеспокоенно склонились Вера, Елена и Тамара.

– Помогите отнести его в кабинет, – распорядилась Тамара. – Думаю, сосудистый спазм стал причиной банального обморока. Ему нужно полежать. Я сделаю укол.

Сидя на полу возле стола Морозова, Рома плакал, уткнувшись в свой джемпер, ненавидя самого себя за слабость. Дверь приоткрылась, Рома в панике заполз за стол. В комнату вошла Даша. Вглядываясь в темноту, она с угрозой проговорила:

– Выходи. Я знаю, что ты здесь, – ее взгляд упал на колышущиеся от ветра занавески. Предположив, что предатель спрятался за ними, Даша подошла к окну и смело отдернула занавеску, Рома мгновенно выскочил из-за стола и толкнул Дашу в спину. Потеряв равновесие, она выпала из окна, успев схватиться за штору.

Подойдя из-за спины Ромы к окну, Она недовольно поморщилась, увидев, что Даша болтается и все никак не упадет! Взявшись за штору, Она со всей силы дернула ее, штора натянулась, раздался треск, и Даша с криком полетела вниз.

Выглянувший в окно Рома увидел Дашу, неподвижно распростертую на снегу. Зажав рот руками, Рома осознал, что натворил, и стремглав кинулся в свою комнату за курткой.

Даша лежала на снегу без движения, на ее виске была кровь. Рома подбежал к ней, похлопал по щекам, умоляя очнуться, но голова Даши лишь безвольно болталась от его похлопываний.

Рома попытался нащупать пульс на ее шее. Не сумев, он ударил кулаком землю, в отчаянии прошептав: «Черт! Черт!» – посмотрел по сторонам, затем обернул тело Даши в сорванную ею во время падения штору и потащил по двору.

Затащив тело Даши в лодочный сарай, он спрятал его в дальнем углу, закрыв досками и старыми тряпками. Всхлипнув и кинув в ее сторону прощальный взгляд, он ушел.

* * *

Не подозревая о трагедии, разыгравшейся в школе, Галина на кухне продолжала свой обычный обход. Она нашла куртку, перекинутую через спинку стула, сильно пропахшую костром, и тут вспомнила, что эта же самая куртка лежала рядом с сидящим на ящике в кладовке Денисом. Галина тогда спросила его, где он будет прятаться от Тамары: под ее кроватью или в лесу под елкой, на что Денис, не задумываясь, ответил, что под елкой не так уж плохо.

Это могло означать только одно… И Галина не мешкая вышла из кухни. Когда она подошла к землянке, скрипя покрытой коркой снегом, то глубоко вдохнула, собираясь с духом, и вошла. Первое, что она увидела, – это направленное на нее дуло пистолета. Медленно подняв взгляд, она ошарашенно произнесла:

– Паша?.. Я чуть богу душу не отдала, когда тебя увидела.

– Я сам от неожиданности чуть в вас не пальнул, – признался Павел, убирая пистолет.

Галина вошла, и смутившийся Павел немедленно предложил ей чай. Пока Денис рассматривал снаряжение Павла, выданное Князем, – армейский бинокль, прибор ночного видения, фотоаппарат, – Павел рассказал Галине, как остался в живых и что за расследование ведет сейчас, скрываясь в землянке.

– В тюремной больнице я и суток не пролежал – боялись, что меня там добьют. Заплатили, кому надо, оформили смерть от травм, несовместимых с жизнью…

Галина покачала головой, словно все еще не могла поверить, что Павел жив. В печурке потрескивал огонь. Денис протирал замшевой тряпочкой линзы бинокля.

– В общем, спасли, перевезли в частный дом. Я там четыре месяца провалялся, пока все переломы не зажили… Попросили, чтобы я пожил тут недолго, кое за кем присмотрел.

– Только не говори, что за популяцией белок, – саркастически отозвалась Галина, покосившись на снаряжение Павла. Заметив, как Павел напрягся, она пояснила: – Да не дергайся ты, я все знаю. И про немцев, и про подземелье. Виктор вел свое расследование. Перед самой смертью все мне рассказал.

– Я так и не простился с ним, – с сожалением сказал Павел. – Даже не знаю, где его могила, – помрачнел он.

– Никто не знает. Нам не отдали тело, – скорбно сообщила Галина. – Боялись, наверное, что мы потребуем эксгумации.

Посовещавшись, Павел и Галина решили, что детям лучше пока остаться в землянке. С тем Галина и ушла, бросив напоследок тоскливый взгляд на Дениса, возившегося с прибором ночного видения.

* * *

В кабинет Колчина ввели Авдеева. Колчин дружелюбно пригласил его присесть напротив него. В уютном, по-домашнему обставленном кабинете все предрасполагало к доверительной беседе.

– Мы могли бы попробовать освежить твою память парой-тройкой инъекций, но я боюсь сделать только хуже… – сказал Колчин смотрящему на него исподлобья Авдееву. – У тебя внутричерепная гематома на месте ушиба. Нужна операция.

– Зачем вы похитили мою жену? Что вам от нее надо? – с вызовом спросил Александр.

– Ты сам настаивал, чтобы Наташу привезли сюда, – развел руками Колчин, – потому что ты возглавлял операцию «Прометей», собственно ты ее и разработал. До того, как ты потерял память, мы с тобой были союзниками. – Колчин улыбнулся. – Ты работал на меня, Саша. И женился на моей дочери по моему личному указанию. Ты прекрасный зять. Наташа любит тебя, у меня замечательные внуки.

– Я вам не верю, – растерянно сказал Александр.

– Зачем мне врать? – усмехнулся Колчин. – Память может вернуться к тебе в любой момент. Нам очень важно, чтобы ты рассказал о Прометее. Ты единственный, кто видел его в лицо, – Колчин пристально посмотрел Александру в глаза.

Александр отвел взгляд, не зная уже, что и думать. Колчин не походил на злобного антигероя, строящего грандиозные планы против всего человечества. Скорее, наоборот: это был добродушный, внушающий уважение седовласый мужчина. Такого можно было представить скорее в роли заботливого отца и дедушки, чем беспощадного тирана.

* * *

Между тем в медицинском кабинете в школе Морозов все еще лежал на кушетке без сознания. Тамара сидела рядом, держа в руках пластиковый медицинский мешочек на пятьсот миллилитров, наполовину заполненный кровью. От мешочка тянулась трубочка к донорской игле, воткнутой в вену Морозова на локтевом сгибе.

Еще один мешочек, уже наполненный кровью, лежал рядом на столе. Неожиданно Морозов вздохнул и пошевелился. Заметив, что он начал приходить в себя, Тамара быстро спрятала в свою сумку оба медицинских мешочка, вынула донорскую иглу из его вены на локтевом сгибе, сняла с его руки жгут.

Морозов приоткрыл глаза и растерянно огляделся, пытаясь понять, где находится. Попытался приподнять голову, но вновь уронил ее на подушку, все еще чувствуя слабость и головокружение.

– Что ты мне вколола? – с подозрением спросил он, увидев след от иглы на своей руке.

– Взяла немного крови. Надо сделать анализ. На всякий случай, – проникновенно глядя ему в глаза, объяснила Тамара и показала маленькую пробирку с кровью.

– В жизни не падал в обморок, – растерянно признался Морозов.

– У тебя, Петруша, просто скакнуло давление, – сообщила ему Тамара, заклеивая след от иглы на вене пластырем. – Стрессы до добра не доводят…

– Давно ты меня так не называла, – слабо улыбнувшись, произнес Морозов.

– С чего у тебя вдруг приступ сентиментальности? – удивленно спросила Тамара. – Головой ударился, когда упал?

Накинув на плечи пальто и взяв сумку, Тамара вышла из своего кабинета, порекомендовав Морозову немного отдохнуть и не позволять себе никаких физических нагрузок в ближайшие сутки.

Морозов взял гематоген, оставленный для него Тамарой, и, отломив кусочек, закинул в рот. Принялся слабо жевать, обессиленно прикрыв глаза и время от времени беспомощно вздыхая.

* * *

В комнате Володи Мария старательно приклеивала ключ скотчем под крышку стола. Когда в комнату вошел Володя, заставший ее за этим занятием, она испуганно вздрогнула, отпрянув от стола.

– Все прошло по плану. Они были на складе, вывезли все подчистую, – Володя подошел к ней, нежно обнял. – Теперь Морозов уверен, что ты у него на крючке.

Позднее, когда Володя один в своей комнате прокручивал по ноутбуку видеофайл, к нему зашла Вера. Посмотрев на монитор, она изумилась:

– Вадим Уваров?

– Еще один мерзавец показал свое истинное лицо, – кивнул Володя.

Они просматривали видеозапись, сделанную скрытой видеокамерой, со склада, из которого Уваров с помощью агентов лаборатории вынес ценности.

– Ничего не понимаю, – задумчиво произнесла Вера после того, как запись кончилась. – Тамара ведет себя так, словно у нее все в порядке. Весь день за ней наблюдаю – ничего подозрительного! Если не считать того, что она сделала с Морозовым…

– А что она с ним сделала? – живо поинтересовался Володя, прикрывая крышку ноутбука.

– Точно не знаю, – пожала плечами Вера. – Но он неожиданно потерял сознание, мы внесли его к ней в кабинет, и она нас выставила. Вышла минут через двадцать, одетая, с сумкой. А Морозов так и лежит в кабинете еле живой.

Ноутбук издал звук звонящего телефона, на экране появилось окно программы, перехватывающей звонки.

– Как Даня? – произнес тревожный голос Тамары.

– Ты бы поспешила, – раздался голос знахарки.

– Я буду через двадцать минут, подготовьте все для первого переливания, – торопливо ответила Тамара.

– Ты уверена, что кровь подойдет? – с сомнением спросила знахарка. – Такая редкая группа…

– Подойдет, – решительно ответила Тамара. – Это кровь его отца.

Володя с Верой ошеломленно переглянулись, поняв, что Морозов – это отец того самого мальчика, которого прячет от солнечного света Тамара. Когда знахарка напоследок сообщила, что нашла сережку их гостьи, из-за которой едва не погиб Даня, Вера схватилась за мочку уха, и Володя, заметив ее жест, с упреком покачал головой.

* * *

В комнате младших девочек в это время Алиса и Надя готовились ко сну. Пришедшая к ним пожелать доброй ночи Елена присела на стул возле кроватей и по их просьбе решила развлечь их страшилкой.

– Много-много лет назад здесь был Детский Дом, – голосом волшебника сказала Елена. – И жил в нем один доктор. Он мог лечить любые болезни.

– Он был волшебник? – уточнила Надя, лежа под одеялом.

– Почти, – кивнула Елена. – И у этого доктора была маленькая дочка, которую звали Инга – Маленькая Хозяйка Детского Дома. Доктор очень любил свою девочку, но однажды она заболела странной болезнью, от которой у нее стала чернеть кровь. Доктор пробовал разные средства, но Инге становилось все хуже, пока, наконец, ее кровь не стала совсем черной. Доктор плакал каждый день, он знал, что скоро ему навсегда придется расстаться со своей малышкой.

– Бедный доктор, – с грустью сказала Надя. – Мне его жалко…

– Тогда доктор решил вылить из Инги черную кровь и заменить ее красной, но никакая кровь ей не подходила. И вот однажды Маленькая Хозяйка ушла из Детского Дома и больше не возвращалась. Говорят, она замерзла и лежит теперь в лесу в большой глыбе льда. С тех пор каждый год ее призрак приходит сюда, в бывший Детский Дом. Инге очень холодно, ей нужно забрать чью-то теплую кровь, всю, до последней капельки. Тот, кто увидит призрак Маленькой Хозяйки, обречен на смерть. Согревшись, Инга снова исчезает на год… Но легенда говорит, что однажды появится человек, который отыщет девочку и спасет ее из ледяного плена. Тогда Маленькая Хозяйка вернется в свой дом, и они с папой снова будут вместе – навсегда…

* * *

Когда расстроенный Митя утром спускался по лестнице в холл, дверь школы распахнулась, и вошел его отец, Кирилл Воронцов.

– Митя! – окликнул он сына и с нежностью заключил в объятия.

Идущая мимо Яна с журналом в руках многозначительно посмотрела на него. Поговорив с Митей, Кирилл попросил его идти на завтрак, а сам подошел к Яне.

– Я всего лишь хотела напомнить, что у вас не больше недели на то, чтобы найти Прометея и собрать информацию о компании «Ингрид» и проекте «Гемини». Если не хотите вернуться в тюрьму, конечно, – Яна вежливо улыбнулась и добавила: – Хорошего дня.

Подавленный Воронцов проводил ее мрачным взглядом. Он был небрит и выглядел сильно уставшим и не выспавшимся. Но если бы кто-то посмотрел в этот момент в его глаза, то увидел бы, что взгляд его непреклонен и тверд, словно кремень.

* * *

Придя в свою комнату после завтрака, Морозов с изумлением увидел сжавшегося на полу Рому. Лицо его было заплаканным, в красных пятнах. Подняв глаза на Морозова, он с усилием произнес:

– Я убил Дашу…

– Что ты сделал? – недоверчиво переспросил Морозов.

– Это был несчастный случай, – и Рома сбивчиво рассказал Морозову о произошедшем накануне вечером. – Она выследила меня вчера, пришла сюда. Я толкнул ее, она выпала в окно.

– Где тело? – деловито спросил Морозов.

– В лесу, на озере… Там старый лодочный сарай. Я ее завалил досками.

Морозов выглянул в окно, убедившись, что выпавший за ночь снег замел следы выпавшего из окна тела. И решил разобраться с телом Даши с наступлением ночи, когда их никто не сможет увидеть.

– Помогите, – в панике пробормотал Рома и вцепился в пиджак Морозова. – Мне нужно отсюда уехать. Пожалуйста, спасите меня!

– Прекрати истерику! – прикрикнул на него Морозов, оторвал его от себя и, взяв за шиворот, несколько раз встряхнул. – Сейчас ты умоешь рожу, пойдешь на урок и будешь вести себя тихо и смирно, как дрессированный хомячок, – наклонившись к Роме, с угрозой произнес он.

Несколько успокоенный, Рома вернулся к себе и кинулся к кровати Андрея, нашел под одеялом его телефон и немедленно удалил все входящие сообщения. Косясь на дверь, нервно прослушал ее голосовое сообщение, после чего стер и его тоже и спрятал телефон обратно под одеяло.

Собравшись в классе перед началом занятия, ребята между тем начали волноваться.

Андрей, войдя и удивленно окинув взглядом аудиторию, спросил:

– А Даша где?

– Разве она не с тобой была? – в свою очередь, удивилась Вика. – Я думала, вы наконец помирились.

– Нет, – протянул Андрей, – я ее со вчерашнего вечера не видел.

– Где же она ночевала? – Лиза встревоженно переглянулась с Викой. – К нам она не приходила.

Припомнив, что Даши не было на завтраке, что она никому не звонила, да и вообще, как оказалось, когда они стали опрашивать всех учеников подряд, со вчерашнего вечера ее никто не видел, друзья переполошились не на шутку.

Ребята поочередно попытались набрать ее номер, но на звонки Даша не отвечала. Рома предположил, что Даша психанула из-за ссоры с Андреем и куда-то ушла. Но куда она могла уйти без антидота? – так что ребята откинули и этот вариант. Они разбрелись по школе, спрашивая у каждого встречного о Даше.

Вика с Максимом зашли в библиотеку, из которой он немедленно прогнал занимавшихся там старшеклассников.

– В школе Дашки нет, значит, надо ее искать внизу, – сопоставив все факты, решил Максим. Он торопливо направился к камину, но не успел даже нажать на розетку – дверь приоткрыл Морозов.

– Я бы не советовал туда ходить, – спокойно сказал он. – Старкову вы там все равно не найдете.

– Что ты с ней сделал? Где она? – жестко спросил Максим, делая шаг к Морозову.

– Полагаю, уже загорает на пляже в какой-нибудь теплой стране. Вам бы стоило у нее научиться находить с людьми общий язык, – усмехнулся Морозов.

Измученный волнением Андрей вошел в комнату Даши. Там Лиза как раз стояла перед распахнутым шкафом – на вешалках была одежда только Вики и Лизы, Дашиных вещей не было.

– Она и двух дней не проживет без лекарства! – с сомнением покачал головой Андрей.

– Папаня говорит, Даша уехала, – сказал вошедший в комнату Максим. – С его благословения. Ну, типа, у них был договорчик, – мрачно прибавил он.

– Ну, вот все и сходится, – тихо сказал Рома, до того исподлобья следивший за ребятами. – Ей не нужно лекарство, потому что она здорова.

В этот момент в комнату заглянула Надя. Андрей вышел с ней в коридор. Надя просила разрешения нарисовать на рисунке всю свою семью, включая дядю Игоря. Андрей посмотрел ее рисунок и увидел, что Виктор там уже нарисован.

– Сотри немедленно! – резко сказал Андрей. – Я же тебе говорил, это секрет!

– Мне надоели все секреты! – обиженно заявила она. – Почему я никому не могу сказать про дядю? И про то, что мама и папа не умерли? Это нечестно!

Надя ушла расстроенная, вспоминая, как ее папа тоже требовал от нее сохранения одного важного секрета. Правда, это было очень давно, примерно два года назад, когда папа привез ее в клинику «INGRID» и оставил дожидаться его в коридоре.

Но в коридоре было пустынно и скучно, и Надя решительно вошла в дверь, за которой скрылся ее отец. В пустом светлом помещении оказалась еще одна дверь – с тусклым матовым стеклом. Надя открыла ее и вошла.

На одной стене было вертикально закреплено множество приборов непонятного предназначения с рычажками и кнопочками. В центре комнаты на некотором возвышении стояла прозрачная удлиненная капсула, к подставке под ней были подключены провода в разноцветных оплетках и полупрозрачные шланги.

Надя заглянула в капсулу и отшатнулась – ей почудилось, что она посмотрела в зеркало, настолько находившаяся в капсуле девочка была похожа на нее саму. Справившись с испугом, Надя вновь приблизилась: девочка в капсуле лежала совершенно неподвижно, казалось, что она спит, только вот лицо ее было очень бледным, как у фарфоровой куклы.

Заглянувший в комнату Авдеев с досадой окликнул Надю:

– Я же просил тебя подождать в холле!

– Папа, кто это девочка? – с любопытством спросила Надя. – Она похожа на меня…

Вместо ответа Авдеев взял Надю на руки и быстро вынес из помещения, нервно оглядываясь, и только уже сидя в машине предупредил, что про эту девочку никому рассказывать нельзя, даже Андрею. Потому что эта девочка – волшебная принцесса, которую много-много лет назад заколдовала злая колдунья.

– А зачем она лежит у дедушки на работе? – недоуменно спросила Надя.

– Потому что он – Хранитель Тайны Принцессы. А когда она оживет, то станет твоей тетей.

Александр завел машину и тронулся с места. У сидящей рядом с ним Нади глаза светились от счастья. Еще бы! Оказывается, у нее есть тетя. И не какая-нибудь там, а настоящая принцесса!

* * *

В то время как ребята в школе сбились с ног, разыскивая Дашу, хлам, сваленный в углу лодочного сарая, зашевелился. Из-под него показалось бледное, измученное лицо Даши. Она расплакалась, поняв, что погребена заживо под грудой досок.

– Пожалуйста… кто-нибудь… – слабым голосом позвала она.

Тело плохо ее слушалось, она совсем не чувствовала ног и даже не могла повернуться. Издав сдавленный стон, она с трудом приоткрыла глаза, но в сумраке различила лишь какие-то углы и нагромождения.

Когда у нее в кармане зазвонил телефон, Даша попыталась скинуть с себя доски, но так и не смогла. Не смогла даже пропихнуть руку в карман. Ее залитое слезами лицо исказилось от боли, когда она предприняла еще одну попытку освободиться, и одна из досок съехала в сторону, но в этот момент телефон замолчал.

 

Глава 17

Сделка

Одноклассница Андрея, Женя, шла по коридору мимо класса младших. Случайно кинув в приоткрытую дверь взгляд, она остановилась, пригляделась, затем быстро вошла. На полу лежала Анна, вокруг нее по полу были разбросаны учебники и тетради.

– Анна Михайловна, что с вами? – Женя испуганно присела рядом с ней на корточки, пощупала пульс, после чего выбежала в коридор за помощью. Из-за угла вышел Вадим Уваров. Женя бросилась к нему. Указывая рукой на класс младших, сбивчиво объяснила:

– Там Анна Михайловна. Она без сознания, но пульс вроде есть.

Когда Анна очнулась, она обнаружила себя на кушетке в медкабинете. Тамара, приложив к ее животу стетоскоп, прослушивала сердцебиение плода.

– Что со мной было? – обеспокоенно спросила Анна.

– Ничего страшного, – уклончиво ответила Тамара, делая пометки в бумагах.

Постучавший в дверь Вадим вызвал Тамару в коридор. Осторожно поглядывая на дверь, Анна встала с кушетки и подошла к столу. Открыв папку, прочитала подчеркнутую красным запись: «Мать: RH-», «Плод: RH+».

* * *

В комнату к Володе зашла смурная Вера. Она все думала о сережке, которую потеряла в комнате Дани, опасаясь, что Тамара может вспомнить, кто в школе носит такие. Володя только что получил от Князя досье на Вадима Уварова и заинтересованно его просматривал.

– Родился в восемьдесят четвертом. Надо же, а выглядит старше… Смотри-ка, у него есть брат-близнец, – удивленно сказал он. – Оба брата учились в «Логосе».

Из досье следовало, что оба брата – кандидаты наук в области генной инженерии, заголовок отсканированной газетной статьи гласил, что «Вадим Уваров больше не вернется в профессиональный спорт».

– Автокатастрофа… множественные переломы… обречен на пожизненную инвалидность… – зачитывал Володя информацию из статьи.

– Поищи, где он лечился, – посоветовала Вера.

– «Ингрид», – отозвался Володя.

– Может, они его тогда и завербовали?

– В таком случае они и братца его прихватили. Смотри, Антон Уваров с 2007 года – сотрудник НИИ генетики… тесный контакт с фармацевтической компанией «INGRID».

– Так, а это что? – Вера прочитала с экрана. – Уваров Антон Юрьевич бесследно исчез в конце 2010 года. Заявления о розыске не поступало.

– Наша последняя надежда у тебя в руках, – Володя выразительно посмотрел на Веру. – Точнее – на твои руки.

Вера поежилась, представляя, через что ей опять придется пройти. Однако через какое-то время она уже была в спортивном зале в кимоно. Подтянутая и энергичная, она отрабатывала боевые приемы. Вошедший в зал Уваров молча наблюдал за ней.

– А я и не знал, что вы владеет дзюдо. Необычное хобби для учительницы истории, – одобрительно заметил он и предложил: – У нас есть пара девочек с отличной подготовкой, можете спарринговать с ними.

– Значит, себя в партнеры вы не предлагаете, – лукаво отозвалась Вера.

Вадим сперва отказался, предупредив, что может сделать Вере больно, но она легко уговорила его. Они начали бой. Решительно атакуя, она сделала удар ногой. Не успевший поставить блок Вадим согнулся от боли, упав на колени.

Вера протянула ему руку, чтобы помочь встать, Вадим подал руку, и Вера увидела темную комнату, освещенную лишь слабым огнем свечей. На кровати Вадим и обнаженная девушка с большим родимым пятном на шее занимались любовью. «Думала, сможешь меня обмануть? – вдруг произнес Вадим. – Я знаю, кто ты на самом деле». Резким движением Уваров накинул на ее лицо подушку и навалился всем телом, не давая вырваться.

– Я под впечатлением, серьезно, – искренне сказал Вадим, поднимаясь с колен и изумленно глядя на Веру. – Надо будет как-нибудь повторить.

– Возможно, – легко ответила Вера, взяла свой спортивный мешок и вышла из спортзала. В коридоре она прислонилась к стене, тяжело дыша, на ее лбу выступила испарина.

Придя в комнату Володи, Вера рассказала ему свое видение и описала убитую Вадимом девушку. Внимательно ее выслушав, Володя показал ей в ноутбуке фотографию, на которой четверо молодых людей, стоя в обнимку, улыбались, глядя в объектив камеры. Володя увеличил изображение стоявшей среди них девушки и спросил:

– Она?

– Да, точно, – удивилась Вера. – Кто это?

– Ее звали Рита, – расстроенно рассказал Володя. – Она тоже работала на Князя. Год назад ей удалось выйти на ближайшего помощника Вульфа. А потом она исчезла.

– Значит, Вадим и есть правая рука Вульфа, – задумчиво произнесла Вера.

Она вновь прокрутила в голове свое видение. Вспомнила, как жестко и неожиданно Вадим напал на девушку, и поняла, что на этот раз перед ними очень серьезный и по-настоящему опасный противник.

* * *

Галина отдала грязные куртки, найденные на кухне, Марии для стирки. Мария вытащила из кармана одной из них конверт, положила на край стола и вышла. Следом за ней на кухню зашла Елена. Налив себе в стакан сок, она случайно увидела конверт. На конверте стояла надпись «Елена».

Нахмурившись, она открыла конверт, предположив, что он предназначался ей. В конверте оказалось несколько фотографий, на который была запечатлена Елена с коляской в день исчезновения Игорька. Елена убрала фотографии в конверт и еще раз посмотрела на надпись, почерк показался ей до боли знакомым.

Она прошла в кабинет директора и еще раз внимательно посмотрела на надпись на конверте. На букве «Л» была очень характерная завитушка, присущая почерку лишь одного человека из тех, кого она знала. Подойдя к шкафу с папками отчетов, Елена порылась среди папок и наконец нашла искомую.

Из папки она вынула кусочек бумаги, на котором стояло ее имя «Елена», написанное Павлом, когда он адресовал ей папки с отчетом. На надписи на бумажке была та же самая завитушка у буквы «Л», что и на конверте. Сравнив их, Елена пришла в полное замешательство от их идентичности.

* * *

После урока Галина вошла в аудиторию, в которой задержался Воронцов. Класс уже опустел, все школьники вышли в коридор на перемену, оттуда доносился гул их веселых голосов. Галина плотно закрыла за собой дверь, прислонившись к ней спиной.

Увидев ее, Кирилл положил собранные школьные тетради на стол и застыл в ожидании. Поняв, что Галина пришла неспроста, и зная, что он может ей доверять, он спросил напрямую:

– Вы что-нибудь знаете о проекте «Гемини»?

– Из-за него погиб Виктор, – с горечью ответила Галина. – И вы с Ирой сдуру полезли в самое пекло. Хоть что-то узнали?

Кирилл рассказал, что сведений они раздобыли не так уж много, кроме того, что человека, который владеет всей информацией, зовут Прометей.

– Светлана Остапенко – моя единственная зацепка, – признался Кирилл. – Ира встречалась с ней перед самым нашим отплытием.

– Светлана Остапенко – это Тамара Алексеевна Славина, – устало сообщила Галина и успела только предупредить торопливо направившегося к двери Кирилла: – Она на их стороне. Будь осторожен.

Кирилл кивнул, Галина отошла от двери, пропуская его. Едва он решительно вышел, она вновь прикрыла дверь, оставшись в аудитории в полном одиночестве. В столбах солнечных лучей танцевали пылинки. Галина устало покачала головой: этот опустевший класс, казалось, символизировал всю ее жизнь: танцующие в полном одиночестве обрывки воспоминаний.

* * *

В это время на нижнем уровне подземелья Колчин в своей комнате на мониторе наблюдал, как из вены пациента, сидящего спиной к камере, врач берет кровь на анализ. Вошедший к Колчину Вадим отрапортовал:

– Я связался с клиникой, они доставят все реактивы до полуночи. В двенадцать можно будет начинать.

– Хорошо, – кивнул Колчин. – К этому времени вы с Полиной должны быть здесь.

Колчин вновь вернулся к монитору. В этот момент врач закончил брать кровь и тут же вылил ее в пробирку с жидкостью голубого цвета, взболтал, смесь стала прозрачной. Пациент попросил разрешения идти и повернулся к камере лицом – это был Виктор. С непроницаемым лицом он вышел из лаборатории.

* * *

После урока ребята все вместе ворвались в комнату Морозова, который только что поставил в известность о Дашиной смерти Анну.

– Где Даша? – с порога спросил Андрей. – Если вы хоть пальцем ее тронули, я убью вас, клянусь.

В комнате на миг воцарилось молчание. Слова Андрея были подобны выстрелу в морозном воздухе, после которого в воздухе еще долго звенит потревоженная тишина. Поняв, что Морозов не собирается говорить ребятам правду, вместо него ответила Анна.

– Даша умерла, Андрей, – она с болью смотрела в глаза Андрею. Морозов спокойно достал из ящика стола пистолет, понимая, что реакция ребят может быть непредсказуемой.

– Ты ответишь за это! – Андрей с бессильной яростью бросился на Морозова, выбив пистолет у него из рук к ногам Вики. Но Морозов оказался ловчее: он прижал ослабленного вирусом Андрея к стене, схватив его за горло.

– Сволочь, не трогай его! – Максим кинулся на выручку другу, но Морозов легко, одной рукой отшвырнул его к стене. Андрей начал задыхаться, пальцы Морозова все сильнее смыкались у него на шее.

– Отпустите его! – сказала с ненавистью Вика, все оглянулись – у нее в руках был пистолет, нацеленный на Морозова. – Отпустите, или я стреляю, – предупредила она.

– Хороший ход, девочка, – сквозь зубы процедил Морозов. – А ты не так безнадежно труслива, как я думал.

Он резко отпустил Андрея, тот, схватившись за горло, отошел к ребятам. Все они, один за другим, вышли из комнаты Морозова, пока Вика продолжала держать его на прицеле. Выйдя последней, она кинула пистолет в мусорное ведро, стоящее у двери.

* * *

В это время Тамара зашла в библиотеку. Отыскав на полках нужные ей книги, села за стол. Придвинув к себе папки, она заметила, что из одной торчит уголок фотографии. Она осторожно потянула за него и вытащила старый черно-белый снимок. На нем группа детей шести-семи лет стояла в холле.

Лицо одной из девочек было обведено красным фломастером. Это была она, Тамара, а точнее – Светлана Остапенко. На обороте фотографии печатными буквами было написано сообщение: «Я знаю, кто ты. В 21:00 в кабинете истории».

На лице Тамары отразились страх и смятение. Она украдкой оглянулась, однако никто из находившихся в библиотеке детей не смотрел в ее сторону. Тогда Тамара поспешно спрятала фотографию обратно, собрала книги, встала и быстро ушла из библиотеки.

* * *

Улучив свободную минутку, Галина вошла в свою комнату и тут же спиной почувствовала чье-то присутствие. Она резко обернулась: на пороге стоял Денис.

– Не волнуйся, ба, меня никто не видел, – Денис расплылся в улыбке.

– Как так можно? – возмутилась Галина, всплеснув руками. – Из-за каких-то шоколадок рисковать своей жизнью, жизнью Лили…

– Так я из-за нее и пришел! – встревоженно перебил Денис и торопливо объяснил: – У нее жуткое воспаление. Нога распухла как тумба и вся красная.

– Мне надо подумать, – предупредила Галина и действительно задумалась. Она отошла к окну, приложив руку к груди. Везти детей в больницу было опасно, оставлять в землянке, надеясь на чудо, – тем более. Галина обернулась на внука: Денис смотрел на нее с надеждой.

* * *

В спортзале в перерыве между занятиями разминалась Полина. Вадим заглянул и, не выдавая своего присутствия, некоторое время наблюдал за ее изящными движениями. Она легко порхала по пустому залу. Однако в ее изяществе была скрыта странная сила. Она была похожа на ту самую сказочную балерину из сказки о стойком оловянном солдатике.

– Нас ждут в лаборатории в полночь, – сообщил Вадим, когда Полина случайно обернулась. – Устала, наверное, от всех этих процедур? – сочувственно сказал он. – Потерпи, осталось совсем немного.

– Какой ты заботливый, – язвительно заметила Полина, ее даже передернуло от слов Вадима. – Не представляю, как бы я без тебя жила.

– Ты бы не жила, – спокойно глядя ей в глаза, намекнул Вадим и, с грустью глядя ей вслед, вспомнил, как год назад, отчитываясь Колчину о ликвидации почти всей цепочки сотрудников лаборатории, решивших покинуть проект, он получил задание решить вопрос с Полиной.

Когда Полина в тот день вернулась домой, ее уже поджидал Вадим, сидя в кресле с пистолетом в руке.

– Я не хочу тебя убивать, – признался тогда Вадим и неожиданно убрал пистолет. – Я хочу предложить тебе сделку, выгодную для нас обоих.

В результате их разговора в тот день Полина осталась в живых. Единственная из группы. Правда, ей пришлось поступиться принципами и заплатить за свою жизнь сотрудничеством с «INGRID», но Вадим совершенно искренне считал, что для нее это было наилучшим выходом из ситуации. И потом, таким образом он часто мог с ней видеться. Да, что и говорить, – усмехнулся Вадим, поразмыслив, – пожалуй, это было даже наилучшим выходом для них обоих.

* * *

После занятий Лиза шла по коридору. Как и ее друзья, она тяжело переживала смерть Даши. Вид у нее был совершенно подавленный. Неожиданно она услышала странный звук, будто кто-то прыгал у нее за спиной. Резко развернувшись, она увидела Ингу, игравшую в классики. Пол в коридоре перед ней был расчерчен мелом на неправильные квадраты.

Лиза присмотрелась: цифры в квадратах были расставлены хаотично, словно Инга не умела считать и начертила их наугад. Инга увлеченно играла и не обращала на Лизу никакого внимания. Однако стоило Лизе сделать шаг назад, как Инга вскинула на нее тяжелый пристальный взгляд.

– Тебя зовут Инга Колчина? – спросила Лиза. – Ты Ингрид Вульф?

Она еще мгновение пристально рассматривала Лизу, склонив набок голову, а затем бросила мелок на цифру «8». Лиза подняла мелок и недоуменно спросила:

– Ты хочешь поиграть? Тебе одиноко?

До чего бестолковая! – Она сверлила Лизу упрямым взглядом. За спиной Лизы раздался голос Харитонова:

– Вот ты где прячешься!

Лиза вздрогнула и обернулась, Харитонов подошел к ней с улыбкой до ушей.

– Все собрались, а тебя нет. Вадим отфутболил всех на поиски, – сообщил он.

– Знаешь, – растерянно сказала Лиза, обернувшись и не увидев на прежнем месте ни Ингрид, ни классиков, – ты иди, а я тебя догоню…

Харитонов неохотно ушел. Лиза разжала кулак – в ее ладони по-прежнему лежал мел.

* * *

Каждый из ребят по-своему горевал из-за Дашиной смерти. Пока Лиза пыталась разгадать, что понадобилось от нее Ингрид, Вика заперлась в туалетной кабинке и, сидя на полу, обливалась слезами. Андрей с Максом в комнате делились друг с другом своими переживаниями.

– Знаешь, что меня больше всего мучает, – произнес Андрей, подняв на Макса измученный взгляд, – она так и не узнала, что я чувствую к ней. Она думала – я ей не верю, не люблю ее…

У Ромы, сидящего на кровати, зазвонил телефон. Он не обратил внимания, поглощенный мыслями. Телефон продолжал звонить. Макс раздраженно попросил:

– Ромыч, или ответь, или отключи его на фиг!

Рома послушно взял телефон, на дисплее был входящий от Даши. Рома в ужасе покосился на ребят, вскочил с кровати и тут же согнулся пополам, имитируя сильную боль в животе. Так, полусогнутым, он и вышел в коридор, где выпрямился, скинул звонок и для надежности вынул батарейку. В ту же секунду он услышал, что звонок раздался в комнате на телефоне Андрея.

– Алло, Даша? – неуверенно спросил Андрей в трубку, когда Ромыч влетел в комнату. – Даша, это ты?? Даша, ты где? Говори громче!

– Андрей, мне очень больно, – донесся из телефона слабый Дашин голос. – И я не чувствую ног… не могу пошевелиться… Не могу повернуть голову – дико больно. Это похоже на сарай… Здесь доски и куча всякого хлама. Андрей… у меня телефон садится…

– Она в каком-то сарае, – сообщил Андрей Максу.

– Погнали, – Макс решительно направился к двери.

– Куда? – испуганно спросил Рома.

– Искать ее, идиот! – трясясь от волнения, грубо ответил Максим.

– Даша, не отключайся, мы уже идем. Я люблю тебя… – торопливо проговорил в трубку Андрей и кинулся вслед за Максом, кинув ему на ходу: – Звони в «Скорую»!

Рома, потоптавшись на месте, выбежал вслед за ребятами. Прихватив с собой Вику и Лизу, они все вместе шли через лес, освещая путь фонариками.

– Даша, попробуй разглядеть, что там еще, кроме досок, – тревожно попросил в трубку Андрей, ребята едва поспевали за ним.

– Здесь… старая лодка… – в трубке послышался стон Даши, – разбитая…

– Не понимает, где она. Говорит, там старая лодка, разбитая, – сообщил Андрей ребятам.

– Я знаю, где она! – уверенно сказал Макс. – В старом сарае, на озере!

– Андрей, ты должен знать, – послышался голос Даши из трубки, – меня пытались убить…

– Кто это был, Даша? Ты его видела? – спросил Андрей встревожено.

Рома вытер рукой лицо и оглянулся, прикидывая, куда бежать, если что.

– Это был… – раздался слабый Дашин голос, и связь прервалась.

– У нее батарейка села, – расстроено сказал Андрей, опустив телефон.

– Плевать, – решительно заявил Макс. – Мы и так знаем, где она. Короче, я с Андрюхой, а вы встречайте «Скорую».

– Нет, я пойду с Андрюхой, – запротестовал Рома. – Твой отец запросто «Скорую» завернет. Ты с ним, может, и разберешься, а меня он и слушать не станет.

Андрей с Ромой скрылись в лесу.

– Да где это озеро, черт?! – раздраженно воскликнул Андрей, остановившись, запыхаясь, на развилке.

– Мы почти на месте, теперь налево, – убежденно сказал Рома.

– Направо. Озеро справа, – неуверенно произнес Андрей.

– Это если со стороны школы, – объяснил Рома. – А мы из середки леса, значит, налево.

Андрей кинулся налево, а Рома схватился за ногу, застонав.

– Подвернул, – стонал он, поджимая ногу. – Андрюх, иди без меня… тут уже близко.

Андрей побежал и вскоре скрылся из вида. Тогда Рома уверенно встал на обе ноги и кинулся направо. Войдя в сарай, он вытер лицо рукавом – со страха его пробила испарина. Из угла сарая раздался слабый голос Даши, услышавшей чьи-то шаги:

– Андрей… это ты?

Рома затравленно оглянулся, заметил на полу большой обломок кирпича. Взяв его в руку, он пошел на Дашин голос. Подойдя к Даше поближе, Рома поудобнее перехватил кирпич и занес руку для удара.

– Андрей! Андрей! – повысив голос, позвала Даша.

– Даша! – закричал влетевший в сарай Андрей и пробежал мимо Ромы, даже не заметив его. Пальцы Ромы разжались, и кирпич с глухим стуком упал на пол. Андрей раскидал доски, которыми была завалена Даша, и попытался ее приподнять, но она громко застонала от боли.

– Ромыч, нужен лист фанеры или толстая доска, – нетерпеливо сказал Андрей, сильно нервничая, и кинулся искать по сараю. Заметив, что Рома растерянно стоит посреди сарая, ничего не делая, Андрей прикрикнул на него: – Что ты стоишь? Давай, ищи!

Рома, заметив лежащий возле Даши телефон, сделал шаг к нему, уже готовый протянуть руку, но тут подоспел Андрей с куском фанеры, тоже увидел телефон и автоматически положил его к себе в карман.

– Ромыч, очнись, у нас мало времени! – нетерпеливо напомнил Андрей.

Заметив две длинные жерди в углу сарая, Андрей кинулся к ним, потащил на себя.

– Ромыч, не спи, помогай! – раздраженно крикнул он.

Рома примотал жерди к фанере своим шарфом и шарфом Андрея, все время внимательно прислушиваясь, о чем говорят Андрей с Дашей. Даша шептала:

– Вчера я пошла к Морозову… – она облизнула пересохшие губы.

– Даша, я почти не слышу, – признался Андрей и наклонился к ней. – Куда ты пошла?

– Ребят, носилки готовы, надо выдвигаться! – в панике выкрикнул Рома.

Они переложили Дашу на носилки, та громко застонала и от сильной боли потеряла сознание. Ребята взяли носилки и быстро, как могли, понесли Дашу к школе. Рома смотрел с отчаянием на ее безвольно болтающуюся голову и бледное лицо.

Когда они занесли носилки с телом Даши на ступеньки, по их лицам скользнул луч фонарика. Навстречу ребятам вышел, злорадно улыбаясь, Морозов с парой агентов. Андрей бессильно смотрел в лицо своему главному врагу.

– Ставьте носилки на землю, и марш оба в школу, – приказал Морозов.

Андрей медлил, напряженно прислушиваясь к чему-то.

– Долго мне еще ждать? – нетерпеливо спросил Морозов и кивнул одному из агентов. Тот подошел к носилкам и наставил на голову Даши пистолет. Ребята медленно опустили носилки на землю.

На дороге мелькнул свет фар, раздался звук мотора. Андрей вскинулся и закричал что есть мочи:

– Макс! Сюда! Мы здесь! Макс!

Агенты быстро скрылись за деревьями: подъехала машина «Скорой помощи», за ней следом спешили Максим, Лиза и Вика.

– Хорошо, что вы прямо сюда подъехали, – заботливо сказал Морозов вышедшим с носилками из машины врачам. – Похоже, у нее сломан позвоночник.

Врач осмотрел Дашу, покачал головой:

– Да, похоже на перелом позвоночника плюс сильное переохлаждение.

– Доктор, могу я ее сопровождать? – спросил Андрей.

– Исключено, – вмешался Морозов. – Я не имею права отпустить ученика – а тем более двоих – без сопровождения взрослых. Так что поеду я.

Врач, санитары и Морозов сели в машину и уехали. Ребята с тоской проводили взглядами «Скорую». Внезапно по лесу прошелся гул. Из-за деревьев ударил в небо столб белого света. Ребята заслонили руками глаза, наблюдая его из-под козырька ладони. Протянувшийся от земли до самого неба, этот столб напоминал смерч. Казалось, еще чуть-чуть, и он сорвется с места и двинется в сторону ребят.

 

Глава 18

Запасной вариант

Вечером Тамара настороженно заглянула в кабинет истории, придя в назначенное на обороте фотокарточки время. Класс был пуст, свет не горел. Лишь чья-то фигура маячила у окна в свете фонарей.

– Что вам от меня нужно? – настороженно спросила Тамара, закрыв за собой дверь.

– Я знаю, что вы выросли здесь, в детдоме, потом вас удочерили, – сказал Кирилл. Тамара напряженно молчала, и он добавил: – Наташу Колчину тоже взяли отсюда. Я Кирилл Васильев.

– Капитан «Немо»? – пораженно спросила Тамара. – Разве вы не погибли в Греции вместе… с Наташей и Сашей? – сильно волнуясь, она спросила: – Что вы хотите знать?

– Это вы вывели Наташу на Прометея? Мне нужно его найти…

– Он сам вышел на меня. Через Интернет. Мы общались в чате… – нехотя ответила Тамара.

– Дайте мне координаты, – попросил Кирилл. – Я все сделаю сам.

Тамара затравленно кивнула, размышляя, что ей теперь делать, и вышла. Через какое-то время из кабинета вышел и Кирилл. Яна встретила его в коридоре и преградила дорогу, открыв перед ним одну из папок, которые держала в руках.

– Вы узнаете этих людей? – спросила она, показывая ему фотографии Алексея Ковалева и Ольги Никитиной.

– Нет, – уверенно ответил Кирилл, внимательно посмотрев на фотографии. – А кто это?

– Их тела вы видели на яхте Авдеевых, – объяснила Яна. – Мы провели эксгумацию. Молодые ученые, биологи. Кстати, они учились здесь, в «Логосе».

– Я же говорил вам, здесь происходят страшные вещи, – Кирилл разволновался.

– Что вам удалось выяснить о Прометее? – прервала его Яна.

– Возможно, я смогу выйти с ним на связь, – уверенно ответил Кирилл.

Яна с сомнением встретила эту новость и попросила его действовать как можно осторожнее. Одной решимостью с проблемой не разберешься. Всегда необходима была осторожность и перепроверка фактов – уж она-то, как следователь, знала это наверняка.

* * *

Был уже поздний вечер, когда Галина попросила Тамару пройти к ней в комнату. Тамара раздраженно шла впереди Галины, а та подгоняла ее, словно конвоир, не объясняя цели приглашения. Войдя в комнату Галины, Тамара увидела на ее кровати Лилю – совершенно измученную, мечущуюся в лихорадке по постели.

– Лиля, боже мой! – воскликнула Тамара и оглянулась на Галину. – Что с ней?

– Это ты мне скажи, что с ней, – сухо ответила Галина.

Тамара подошла к кровати, откинула с Лили одеяло. Застыв в ужасе, она смотрела на вспухшее багровое пятно с открытыми язвами на месте проколов, на расползшуюся по распухшей ноге красноту.

– Девочка может потерять ногу, – сдержанно сделала вывод Тамара, отведя глаза. – Начался сепсис.

– У твоего мальчика сепсис – это что-то вроде насморка, – схватив Тамару за руку, жестко сказала Галина. – Марш за лекарством.

Тамара послушно направилась в свой кабинет, осознавая свою вину в случившемся. С низко опущенной головой она торопливо шла по коридору.

* * *

Вера в это время кралась по подземелью, следя за Вадимом. Все произошло спонтанно, так что она даже не успела предупредить Володю. Вадим пробрался в подземелье через камин в библиотеке, и Вера, недолго думая, пошла за ним. Уже позже, следуя за Вадимом по подземелью, Вера сообщила Володе, где она и что происходит.

Выглянув из-за очередного поворота, Вера увидела, что Вадим остановился рядом с каким-то человеком в плаще, с накинутым на голову капюшоном. Они переминались с ноги на ногу, явно чего-то дожидаясь.

Вера посмотрела на часы: позиция «23:59» сменилась на «00:00». В тот же момент Вадим посмотрел на экран своего мобильника, издавшего сигнал вошедшего смс, после чего ввел код на замке, дверь в стене отъехала в сторону.

Вера подалась чуть вперед, стараясь разглядеть, что находится за дверью, но оступилась. Вадим краем глаза уловил ее движение и посторонний звук, кивком указал фигуре в плаще на дверь, а сам вынул пистолет и направился в сторону Веры.

Позднее Володя сокрушенно отчитывал Веру за спонтанные решения. На левой руке чуть выше локтя у нее было касательное пулевое ранение, вся рука была покрыта коркой засохшей крови. Володя достал из аптечки стерильную салфетку.

– Так я не вовремя раскрылась, – огорченно вздыхала Вера. – Они уже открыли эту потайную дверь…

– Что за потайная дверь? – спросил Володя, перебинтовав руку.

– Ее нет на твоей схеме, замаскирована под стену. Вадим и тот, второй, стояли рядом и ждали. В полночь ему пришла эсэмэска, он прочитал и ввел код.

Это было похоже на ежедневную смену пароля. Нужно было как-то добраться до телефона Вадима, опередив его, когда он получит новый пароль. Но на этот раз они договорились сделать это уже без сольных Вериных выступлений, действуя только сообща.

* * *

На другое утро, бесшумно зайдя в учительскую, Анна нашла в шкафу с личными делами учеников папку с делом Андрея. Заглянувшая в дверь Елена с недоумением спросила:

– Аня? Ты что здесь делаешь?

– Я хотела посмотреть… личное дело Андрея, – призналась Анна с отчаянием. – У меня с ребенком резус-конфликт, из-за этого беременность проходит очень тяжело и… это опасно для ребенка. У меня отрицательный резус, а у малыша положительный, – рассказала она, очень волнуясь. – Я хотела убедиться, что это из-за того, что у Андрея – положительный, – терпеливо объяснила Анна, выглядя при этом очень испуганной. – Но у Андрея тоже отрицательный, как у меня…

– Что ты хочешь сказать? – не поняла Елена.

– То, что отец моего ребенка – не Андрей, – потрясенно сообщила Анна.

– А кто? – изумилась Елена.

– Не знаю… – ответила Анна, ее подбородок задрожал, она с трудом сдерживала слезы.

* * *

В это время Тамара, выйдя на крыльцо своего дома, предупредила знахарку бабу Нину, зябко кутавшуюся в платок, что в следующий раз вернется только дня через два, потому что Морозов и так уже косо смотрит на ее отлучки. После чего села в машину и уехала.

– Ну давай посмотрим, баба Нина, что за гадючье гнездо вы тут свили на болоте, – сказал вышедший из-за угла дома Морозов, наставив на знахарку пистолет. Он втолкнул ее в дом, заставил сесть в кресло и связал руки шнуром от лампы, а сам стал исследовать дом.

Морозов осторожно вошел в комнату Данилы, освещенную приглушенным рассеянным светом. Сидящий на кровати Данила увлеченно собирал пазл на большой доске. На его лице и руках было несколько коричневых пятен. Морозов растерянно смотрел на ребенка, не ожидая его здесь увидеть.

– А вы к маме пришли? – спросил Данила.

– Твоя мама – Тамара Алексеевна? – догадался Морозов. Он посмотрел на Данилу, и ему пришла в голову мысль: – Знаешь, Данила, мы с твоей мамой работаем вместе, и она попросила, чтобы я тебя забрал и привез к ней. Хочешь?

Данила радостно кивнул, тогда Морозов пошел по дому, разыскивая одежду мальчика. Когда он вошел в комнату к знахарке, он развязал ей руки и потребовал одежду Данилы. Но та предупредила, что мальчику нельзя выходить на улицу из-за болезни Гюнтера. Не слушая ее, Морозов достал из шкафа вещи Дани.

– Пожалейте его! Он же ваш сын! – в отчаянии выкрикнула знахарка и достала из медицинского холодильника пакет с кровью, который принесла Тамара. – Четвертая отрицательная. Тамара взяла ее у тебя для сына. Какие еще нужны доказательства?!

Морозов замер на пороге комнаты, припомнив свой недавний обморок и след от иглы на руке. Все сопоставив, он вернулся в комнату Данилы.

– Я приду в другой день, когда будет темно, и обязательно с тобой погуляю, – пообещал он сыну с несвойственной ему добротой.

– Мама не разрешит, мне нельзя гулять с посторонними, – недоверчиво покачал головой Данила.

– Я не посторонний, – с болью глядя на Даню, сказал Морозов. – Я твой папа, – сообщил он, растроганно глядя на сына, и с нежностью коснулся его руки.

Морозов вышел из дома веселый и счастливый. Он немного постоял на крыльце, щурясь на солнце, затем спустился по ступенькам, что-то насвистывая.

Тень от капюшона частично скрывала обезображенное лицо Войтевича, наблюдавшего за Морозовым из-за деревьев.

Вернувшись в школу, Морозов первым делом разыскал Тамару. Отведя ее в сторонку, спросил:

– Не хочешь меня поздравить?

– С чем? – насторожилась Тамара.

– Как с чем? У меня сын родился! Семь лет назад, – заметив, как побледнела Тамара, он жестко спросил: – Почему он болеет? Что с ним?

– Ты знаешь, с какими дозами облучения мать заставляла меня работать? – с надрывом воскликнула Тамара. – Удивительно, что Данила вообще появился на свет!

– Мы вылечим его! Обещаю, я сделаю для него все! – запальчиво объявил Морозов.

Он отошел от нее легкой походкой, словно на крыльях летел. Тамара с горечью смотрела ему вслед, зная, насколько он далек от понимания того, как тяжело будет ему исполнить свое обещание. Практически невозможно.

Взяв у себя в медкабинете ноутбук, она пошла в библиотеку, там вел занятия Кирилл Воронцов. Он дал детям задание, а сам подошел к Тамаре. Она вышла на сайт, на котором общалась с Прометеем, и написала сообщение, указав в теме письма «Импорт ЕКГ и ЕН».

– Импорт ЕКГ и ЕН? – прочитал Воронцов и нахмурился. – Что за ерунда?

– Анаграмма: «ПРОЕКТ ГЕМИНИ», – шепотом объяснила Тамара. – Мы всегда пользовались этим кодом…

Сидящая на этом же сайте в своей комнате Полина получила отправленное Тамарой сообщение и внимательно пробежала его глазами.

Позднее, улучив время на перемене, Воронцов вошел к Тамаре в кабинет и первым делом поинтересовался:

– Есть новости?

– Прометей вышел на связь! – взволнованно сообщила Тамара и развернула ноутбук перед Воронцовым.

«Прометей, где вы? В Греции?» – написал вопрос Воронцов. Прозвучал сигнал входящего сообщения, на экране появился ответ: «Я в России». Воронцов набрал текст нового сообщения: «Нам нужно встретиться. Я в школе «Логос». Вы знаете, где это?» – Воронцов сосредоточенно ждал ответа, тот не замедлил появиться: «Через час в сарае на заднем дворе».

В этот час возле школы было безлюдно, так что Кирилл прошел по двору незамеченным. Войдя в сарай, он прикрыл за собой дверь.

В глубине сарая мелькнула чья-то тень. В руках у вышедшего к нему человека был пистолет. Воронцов пригляделся и изумленно спросил:

– Ты?.. – испуганно и изумленно он смотрел на стоящего перед ним Вадима Уварова.

* * *

Лиза шла по школьному коридору – Яна отправила ее за мелом. Занятия уже начались, в коридорах было совершенно пусто. Внезапно у Лизы участилось сердцебиение. Она услышала за своей спиной шлепанье по полу детских сандалий. Обернувшись, Лиза увидела, что это Ингрид играет в классики.

Она протянула Лизе мел и выразительно посмотрела на классики. Лиза взяла мел и спросила:

– Ты хочешь поиграть со мной в классики? Твои классики очень сложные, я не знаю, как в них играть.

Да кто тебя просит играть! – Она на секунду прикрыла глаза, чувствуя, что еще немного, и Она накажет эту бесполезную девчонку. Смотри! – мысленно кричала Она, взглядом указывая на классики. – Шевели мозгами! Ну же!!!

Спускавшийся по дальней лестнице Морозов с изумлением остановился, наблюдая, как Лиза дружелюбно разговаривает, глядя в пустое пространство перед собой. В этот момент у Морозова запищал телефон – пришло смс. Он немедленно сделал строгое лицо и сказал испуганно обернувшейся на звук Лизе:

– Виноградова, ты почему не на уроке?

Лиза обернулась на Ингрид, но той уже и след простыл, как и начерченных ею на полу классиков. Лиза оправдалась перед Морозовым, что ходила за мелом по просьбе Яны Николаевны, и, разжав кулак, показала Морозову переданный Ингрид мелок.

Она быстро пошла обратно в класс, Морозов проводил ее внимательным взглядом. Столкнувшись в холле с Вадимом, Морозов остановил его:

– Вадим, подожди. Скажи, Лиза Виноградова ведь ходит в твой клуб? Кое-кто из моих информаторов утверждает, что она может видеть призраков и даже разговаривать с ними, – сообщил Морозов, игнорируя сарказм Вадима.

– Я смотрю, ты любитель фэнтези, – расслабился Вадим. – То у тебя оборотни по школе ходят, то призраки цепями гремят.

– Да я тоже сначала подумал, что это бред, – ответил Морозов, пожав плечами. – А сегодня увидел ее в коридоре. Она с кем-то разговаривала, но рядом не было ни души. И она не похожа на сумасшедшую.

– У нее не может быть сверхспособностей, которые инициирует проект «Гемини», – однозначно сказал Уваров. – Ни она, ни ее родители не участвовали в программах лаборатории… мы проверяли ее, когда она приехала в школу.

– А может, ты просто что-то упустил, – ухмыльнулся Морозов – наконец-то и ему представился шанс уколоть Вадима. – Держать все под полным контролем – непростая задача.

Вадим не обратил внимания на этот выпад, как если бы рядом с ним не Морозов ехидничал, а комар пищал. Он принял к вниманию полученную информацию, но до поры до времени предпочел отложить ее на дальнюю полочку сознания, до получения дополнительных сведений о Лизе, которые пока что не были ему известны.

* * *

Марию, разговаривающую с Максимом, отпросившимся с урока, в учебном коридоре подкараулила Вера. Необходимо было добыть код доступа из телефона Вадима, но Володя был категорически против того, чтобы впутывать в это Машу, а других вариантов они не придумали. Дождавшись, когда Максим уйдет, Вера подошла к Марии и спросила о его самочувствии.

– А что? – немного удивилась вопросу Маша.

– Мне все известно, потому что Максим – не единственный, кому грозит опасность, – серьезно глядя Маше в глаза, сказала Вера. – Планы этих людей простираются далеко за пределы школы. Только ты можешь помочь нам спасти их. Маша… – замялась Вера… – если Володя узнает, что я хочу тебя в это втянуть, он меня просто убьет. Но другого выхода я не вижу.

Маша напряженно раздумывала о чем-то несколько секунд, затем решительно спросила:

– Что я должна сделать?

Вера посвятила ее в детали действительно опасного плана. Впрочем, он был настолько продуманным Верой, что если в него сверхъестественным образом не вмешаются непредвиденные обстоятельства, то он пройдет как по маслу.

* * *

Ребята после занятий опять вспоминали о Даше. Они все чаще поднимали вопрос, кто мог покушаться на ее жизнь. Рома, не выдержав этого разговора, побежал в туалет. Его стошнило от страха. Бледный, стоя перед зеркалом, он старательно ополаскивал лицо холодной водой, пытаясь прийти в себя.

В душевую один за другим вошли Морозов и Уваров. Рома напрягся, попытался бочком проскочить к выходу мимо Морозова, на ходу слабеньким голосом прося у него разрешения уйти.

– Пойдешь, когда расскажешь нам про Виноградову и ее дружбу с привидениями, – брезгливо остановил его Морозов.

Рома торопливо пересказал все, что уже докладывал Морозову, но когда он дошел до Юли Самойловой, Морозов с угрозой спросил:

– При чем тут Самойлова? Она еще весной умерла. Виноградова ее тоже видит?

– Ей пересадили Юлино сердце, – скороговоркой затараторил перепуганный Рома. – А Юля и раньше видела мертвых…

– Отец Самойловой работал на проекте, – задумчиво припомнил Вадим Уваров. – У дочери вполне могли быть сверхспособности. Но чтоб они вот так, при пересадке органа, перешли к реципиенту…

– Ты знаешь, кого она сейчас видит? – продолжил допрос Морозов. – С кем разговаривает в коридоре?

– Девочку. Ей лет шесть, семь, – с готовностью доложил Рома. – Лиза говорит, она точная копия Андрюхиной сестры, только умерла давным-давно, еще в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году. Она говорила, что ей очень холодно. Ее зовут Ингрид. Сокращенно – Инга, – выпалил Рома, переводя взгляд с Уварова на Морозова в попытке понять, угодил ли он им этой информацией.

– Ну вот что, Роман, – с расстановкой произнес Вадим и положил Роме руку на плечо, отчего тот испуганно дернулся, словно от удара током. – Если Лиза узнает, чего эта девочка хочет, ты должен немедленно… – Вадим сделал паузу и повторил внушительно: – Немедленно, понял? Сообщить об этом Петру Алексеевичу.

– Я понял, – пролепетал Рома и добавил с облегчением, поняв, что, по крайней мере сейчас, его никто убивать не собирается: – Я сообщу. Обязательно!

– А теперь иди, – сказал Вадим и легонько подтолкнул Рому в затылок по направлению к выходу из душевой. – И лицо сделай попроще.

Рома выбежал из душевой, словно перепуганный заяц вырвался из лап двух волков. Вадим и Морозов переглянулись.

– Боюсь, его ненадолго хватит, – вынес вердикт Морозов. – Он уже от каждой тени шарахается. Я бы на него не стал рассчитывать.

– Ничего, – усмехнулся Вадим. – У меня есть запасной вариант, – он прищурившись посмотрел на Морозова и добавил с сарказмом: – На случай, если кто-то, у кого все под по-о-олным контролем, провалит очередное задание.

Морозов недовольно поморщился на эти слова, но возразить Вадиму не решился. Вадим, конечно, был не прав. Ну, не совсем прав. Да, он, Морозов, провалил парочку дел, но если проект «Гемини» до сих пор на плаву, значит, не такие уж и важные это были дела. Вадим просто преувеличивает.

* * *

Перед началом занятия биологического клуба Мария заметила, как Вадим зашел в класс старших, и спустя какое-то время вошла следом за ним. Окинув ее взглядом, он сказал, заигрывая:

– Было бы глупо с моей стороны не пригласить такую очаровательную девушку на ужин. Меню стандартное: вино и бутерброды, фрукты по сезону.

Делая вид, что обдумывает его приглашение, Мария, в конце концов, сказала, что придет в одиннадцать вечера. Когда она вышла в коридор, кокетливая улыбка на ее лице сменилась напряжением и страхом.

На занятии Вадим поднял новую тему – общение с призраками.

– Идолон, в переводе с латыни, обозначает призрак. Призраки вносят дисбаланс в природное равновесие, – рассказывал Вадим, внимательно следя за реакцией на его слова Лизы, сидящей с Харитоновым. – И цель людей, способных общаться с духами, – помочь им найти успокоение. Кто знает, может быть, и среди вас есть такой человек.

Вадим обвел взглядом класс, вновь остановив его на Лизе. Ей стало не по себе от его пристального внимания. Лиза опустила глаза в тетрадь, где, записав тему урока «IDOLON», вынесла на поля заглавную букву «I».

После урока Вадим попросил задержаться в классе Харитонова.

* * *

Без двадцати одиннадцать вечера принаряженная Маша стучала в дверь комнаты Вадима Уварова. К ее блузке Вера прицепила портативный микрофон, и Мария очень волновалась, идя на такое опасное задание. Впрочем, Вера, сидя перед ноутбуком в своей комнате, переживала не меньше нее.

На стук в дверь из комнаты Вадима никто не откликнулся. Маша сделала глубокий вдох и решительно вошла. В комнате было пусто, но из ванной доносился звук льющейся воды. На столе стояли бутылка вина, два бокала, бутерброды в тарелке, конфеты и фрукты в вазочке.

– Ты уже здесь? – удивился Вадим, выйдя из ванной с полотенцем на бедрах.

– Хочешь, я зайду попозже? – предложила Мария.

Попросив минутку подождать, Вадим взял с кровати рубашку и джинсы и ушел обратно в ванную. Улыбка сползла с лица Марии. Она подошла к тумбочке и перевела стоящие на ней часы на десять минут назад. То же самое она проделала с будильником на комоде.

Когда Вадим вышел из ванной, Мария уже успела принять беззаботный вид. Вадим включил негромкую музыку и открыл бутылку вина. Они принялись кокетничать друг другом, неспешно отпивая вино из бокалов.

Когда время приблизилось к двенадцати, Маша, делая вид, что опьянела, потребовала продолжения банкета. Вадим, взглянув на часы, которые показывали 23:48, отправился в кладовку на кухню за новой бутылкой вина, решив, что у него еще есть время в запасе.

Когда Вадим на кухне выбирал вино, на его телефон, оставленный в комнате на столе, пришло смс. Мария, волнуясь, схватила телефон и громко зачитала вслух: «Девять-один-шесть-три-два-семь-два-четыре-восемь-пять». Стерев прочитанное сообщение, Мария положила телефон на место. Затем подбежала к часам и перевела на них время на десять минут вперед.

В это время Вадим столкнулся на кухне с Харитоновым, который лез в холодильник.

– Ну, и как продвигаются дела с Лизой? – спросил Вадим.

– Туговато, – признался Харитонов. – Она не очень-то контачит.

– Если со Светой Тимофеевой что-либо случится, виноват в этом будешь только ты, – с намеком сказал Вадим, взгляд его упал на настенные часы, на которых было две минуты первого. Вадим занервничал и быстро пошел в свою комнату.

Подойдя к столу, он первым делом взял свой мобильник, новых сообщений в нем не было.

– Слушай, уже так поздно, – нервно улыбнулась Мария. – Может, перенесем распитие отличного сухого вина на другой раз?

– Да брось, время еще детское, – холодно произнес Вадим, что-то обдумывая, и пристально посмотрел ей в глаза. В этот момент раздался сигнал вошедшего смс.

Володя вошел в комнату Веры, едва та успела отправить сообщение на телефон Вадима. Она призналась, что владеет теперь кодом доступа к потайной двери в подземелье. Володя моментально обо всем догадался.

– А Маша где? – нервно спросил он. Поняв, что Вера молчит неспроста, он закричал: – Я спрашиваю, где Маша?! – и выбежал в коридор. Вера кинулась следом за ним. Маша как раз выходила из комнаты Вадима. Володя, вылетевший из-за угла, тут же развернулся и спрятался обратно.

– Спасибо, Вадим, за прекрасный вечер, – говорила Маша в открытую дверь, уже выйдя из комнаты. Володя, прислонившись за углом к стене, напряженно прислушивался.

 

Глава 19

Тайная комната

На столб белого света поздно вечером ребята смотрели из своего окна. В последнее время он появлялся каждую ночь, словно предвещал что-то недоброе, предзнаменовал несчастье.

– Меня от него просто в дрожь бросает, – призналась Вика.

– Я хотела вам сказать, – задумчиво сказала Лиза, – что опять видела Ингрид. Она упорно рисует свои странные классики, – Лиза показала ребятам листок бумаги, на котором воспроизвела цифры в клеточках в том порядке, в каком их расставляла Ингрид, и недоуменно добавила: – И все время бросает мелок на цифру «8»!

– Кажется, я знаю, что это такое, – взволнованно сказал Андрей.

Через несколько минут ребята уже стояли на первом этаже под лестницей, разглядывая на стене план эвакуации школы.

– Вот что она рисует! Это схема школы! – Андрей поднес листок с классиками Ингрид к плану, чтобы ребята могли сравнить. Расположение цифр на классиках Ингрид и номеров комнат на плане совпадало один в один. Оставалось выяснить, при чем тут цифра «8», потому что в реальности такой комнаты в их школе не существовало.

* * *

Перед сном Тамара пришла к Галине, чтобы проведать Лилю. Девочка стремительными темпами шла на поправку, и у Тамары от сердца отлегло.

– Тамара Алексеевна, а тот мальчик, ну, в доме… это ваш сын? – спросила Лиля у Тамары, делавшей в блокноте какие-то пометки. Тамара напряглась, но ответила:

– Да. Данила – мой сын.

– Он сидит в темноте, потому что у него болезнь Гюнтера? – с сочувствием спросила Лиля, проштудировавшая в Интернете информацию по этой болезни. – И вы брали мой костный мозг, чтобы его вылечить, да?

– Ты прости меня, Лилечка, за все, что я тебе сделала, – виновато сказала Тамара. – Поверь, мне меньше всего хотелось причинить кому-то боль.

– У вас получилось вылечить Даню? – переживая, спросила Лиля о главном для нее.

– Нет, – в голосе Тамары звучала горечь. – Чтобы Даня поправился, нужно в два раза больше костного мозга…

Когда вошла Галина, Тамара попрощалась и вышла. Лиля проводила ее задумчивым взглядом, в голове у нее медленно созревал план.

* * *

На другое утро наблюдавшая с галереи за холлом Анна дождалась, когда Морозов выйдет из школы и быстро направилась в его комнату. Достав из кармана набор отмычек, открыла замок.

В одном из ящиков стола нашла ноутбук. Подсоединив к нему съемный жесткий диск, запустила программу подбора пароля. Едва на мониторе появилась надпись «Доступ разрешен», Анна стала скачивать содержимое компьютера.

Во время скачивания прозвучал звуковой сигнал – «Получено новое письмо». Прочитав заголовок сообщения – «Результаты обследования Д.Старковой», Анна открыла его и прочитала, проговаривая вслух часть текста:

– Состояние стабильное… компрессионный перелом пятого шейного позвонка… ушиб спинного мозга… паралич нижних конечностей…

Подключив жесткий съемный диск со скаченными из компьютера Морозова файлами к своему ноутбуку, Анна открыла папку «Проект Гемини». Файлы в ней были пронумерованы по десятилетиям: «1960–1970», «1970–1980», «1980–1990», «1990–2000», «2000–2010», «2010–2020».

Анна кликнула наугад по одной из папок – «1980–1990». В ней оказались более двадцати файлов, названных женскими фамилиями. Открыв один из них, Анна обнаружила, что это медицинская карта беременной женщины. Анна пробежалась глазами по строчкам, зачитывая вслух:

– Симонова… одноплодная беременность… дата подсадки эмбриона…

Остальные файлы тоже оказались медицинскими картами беременных. Во всех повторялась одна и та же фраза – «дата подсадки эмбриона».

Опустив взгляд на свой живот, Анна приложила к нему руку. По ее лицу потекли слезы – она поняла, почему у нее так часто плохое самочувствие и откуда взялся резус-конфликт между нею и вынашиваемым ребенком.

* * *

В поисках Воронцова Яна обошла всю школу. Она была уже абсолютно убеждена, что тот сбежал, поскольку его нигде не было, и собиралась подать его в розыск. Однако, случайно заглянув в аудиторию, с изумлением увидела, что он спокойно стоял у доски. Холодным тоном она попросила его выйти в коридор.

– Я выполнил свою часть договора, нашел Прометея, – поставил ее в известность Воронцов в коридоре. – Я встречался с ним вчера вечером, нам пришлось уехать в Москву, поэтому я не смог вас предупредить, – Воронцов выразительно посмотрел на Яну и добавил основное: – Он будет действовать инкогнито – это его условие.

– Знаете, Кирилл, это очень похоже на блеф, – недоверчиво прищурилась Яна.

– Если вы меня арестуете, Прометей снова уйдет на дно, – предупредил Воронцов.

Недовольная шантажом Яна смотрела на Воронцова с подозрением. Однако ничего не могла противопоставить его словам. Ситуация явно выходила из-под ее контроля, если вообще когда-то под ним была. Яна холодно кивнула Кириллу, словно соглашаясь с его словами, но про себя решила не спускать больше с него глаз.

* * *

Андрей с Максимом во время перемены шли по коридору, Андрей был очень подавлен. Он поговорил с Морозовым, буквально выпросив у него сведения о состоянии здоровья Даши, но то, что ответил ему Морозов, вышибло его из колеи.

– Он сказал, для нее лучше было бы умереть. Сказал – она будет ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь…

– Не бери в голову, – немедленно отозвался Макс и предположил логичное заключение: – Ему просто нравится над тобой издеваться. Главное – Даша жива!

– Да… – уныло согласился Андрей.

– Андрюша! – послышался Надин голос. Ребята остановились, Надя подбежала к ним и радостно показала брату рисунок:

– Смотри, мне Анна Михайловна пять с плюсом поставила за рисунок!

– Покажи-ка, – стараясь говорить бодро, попросил Андрей. Они с Максом склонились над рисунком. На нем была изображена девочка на операционном столе и стоящий рядом с ним врач в белом халате. – Это кто же? – улыбнулся Андрей. – Доктор Айболит?

– Ты что, не знаешь? – изумилась Надя. – Айболит лечил зверей. А тут – человеческая девочка! Это Маленькая Хозяйка Детского Дома, – объяснила Надя, – а доктор – ее папа, – и она рассказала Андрею страшилку, которую услышала от Елены.

Андрей и Макс встревоженно переглянулись.

– А как звали эту девочку, ты знаешь? – осторожно спросил Максим.

– Гинга! – ответила Надя.

– Может быть, Инга? – спросил Андрей, они с Максом переглянулись.

– Да, точно, – спохватилась Надя и досказала конец страшилки: – Папа-доктор не смог ее вылечить, и теперь она лежит в айсберге, и ей очень холодно. И теперь ее призрак приходит в школу, чтобы забрать чью-нибудь теплую кровь.

Максим с Андреем тревожно переглянулись, им явно было не по себе. Как в каждой шутке есть лишь доля шутки, так, похоже, и в этой страшилке была лишь доля страшилки, а все остальное – самая что ни на есть реальная история.

* * *

Освещая путь в подземелье фонариками, в это время Вера с Володей благополучно добрались до двери с кодовым замком. Пока Вера набирала код, сверяясь с бумажкой, Володя держал наготове пистолет, оглядываясь.

Спустившись на лифте в лабораторию, они в нерешительности остановились, не зная, куда именно им идти. Выглянув из-за угла, Володя тут же спрятался обратно: из двери со значком радиации вышел человек в защитном костюме и тут же зашел в соседнюю комнату. Дверь за ним закрылась с пневматическим шипением.

– Мы как будто в будущее попали, – пошутила Вера.

– На фиг такое будущее, – отрезал Володя и снова выглянул в коридор.

Приложив ухо к панели на стене, возле которой они стояли, Вера, услышав шум вентилятора, с помощью Володи открыла панель – за ней оказался большой системный блок центрального сервера.

Достав из кармана жесткий диск, Вера подключила его к компьютеру, несмотря на то что Володя нервно поторапливал ее, напряженно выглядывая в коридор: если бы человек в защитном костюме вновь вышел из двери, он бы сразу заметил их и Володе пришлось бы стрелять.

– Этот компьютер каждый день автоматически рассылает новые коды доступа, – терпеливо объяснила Вера. – Мы можем их получать вместе со всеми!

Послышалось пневматическое шипение открывающейся двери, занервничавший Володя взял пистолет на изготовку. Вере пришлось отключить свой жесткий диск до завершения полного процесса копирования данных компьютера лаборатории.

Заскочив в какую-то дверь, они оказались в полутемной комнате.

– Я уже видела эту комнату, – медленно сказала Вера, – когда я прикасалась к Тамаре… Здесь она делала уколы бездомным.

Вера включила свет, осмотрелась: в углу были свалены пустые ящики с маркировкой «INGRID», рядом валялась пижамная куртка, несколько пар тапочек, куча пустых пластиковых стаканчиков.

Раздвинув ящики, Володя достал металлический портативный холодильник. В нем лежал шприц-пистолет, заряженный желтой мини-ампулой.

В тот же день, благополучно выбравшись из подземелья, они передали найденные шприц-пистолет и мини-ампулу Князю, тот немедленно отправил их для проверки в свою лабораторию. Володя заметил на оболочке ампулы крошечный микрочип – было похоже, что носители этих капсул были под полным контролем разработчиков проекта «Гемини».

Вызвав их к себе позднее, Князь встревоженно сообщил, держа пинцетом капсулу с вирусом, что удалось выяснить его сотрудникам лаборатории:

– Оболочка капсулы, введенной подкожнно, растворяется, человек заражается и через двое суток погибает. Новый штамм передается воздушно-капельным путем, – хмуро объяснил Князь. – В каждую капсулу вмонтирован микрочип. Всех зараженных можно отследить, но у нас нет программы… – Князь понуро развел руками.

– Думаю, что есть, – оптимистично заявила Вера, открыв свой ноутбук, и вывела на проекционный экран карту России. – Я нашла это на их сервере. Похоже, бездомных распределили по разным городам России.

На карте России в районе Москвы и Московской области вспыхнуло порядка десяти точек. В углу экрана был счетчик, отсчитывающий время в обратном порядке.

– А это что? – спросил Володя, указав на него.

– Думаю, время, оставшееся до начала заражения, – упавшим голосом сказала Вера.

На экране таймер обратного отсчета показывал цифры: «21:14:03… 21:14:02… 21:14:01». Таймер был запущен. Секунды убывали.

– Надо остановить это безумие, – Князь кивнул на экран. – У нас есть реальный шанс отыскать всех инфицированных.

 

Глава 20

Прометей

Анна шла по коридору расстроенная после информации, полученной ею из компьютера Морозова. Навстречу ей попались Андрей, Вика и Рома, идущие в теплых спортивных костюмах на занятия физкультурой на свежем воздухе. Анна поспешно отвела глаза, не зная, чего ждать от Андрея. Однако он догнал ее и остановил:

– Ты можешь узнать у Морозова, как там Даша?

– Даша жива, сейчас она в больнице, – пряча взгляд, ответила Анна.

– Аня, я прошу тебя… если ты что-то знаешь, – с болью сказал Андрей, заподозрив по ее тону, что что-то не так.

– Есть вероятность, что она никогда больше не сможет ходить, – с состраданием призналась Анна.

Андрей молча смотрел на Анну. Вернувшись к ребятам, он ничего им не сказал. Они все вместе вышли из школы. Когда все отправились по указанию Вадима на пробежку вокруг школы, ребята чуть задержались.

– Если комната была – там должно остаться окно, – поделилась Лиза пришедшей к ней в голову идеей.

Ребята вскинули головы.

– Тут три окна, – пораженно сказал Андрей.

– А дверей в школьном коридоре, ведущих в комнаты, – две! Значит, среднее окно – от тайной комнаты. – И тут Лиза слабо охнула, схватившись за сердце. Из среднего окна на них смотрела Ингрид, держа в руках толстую черную тетрадь в кожаном переплете. – Там, в комнате, Ингрид, – прошептала Лиза прерывающимся голосом, – я вижу ее.

Лиза смотрела, как Ингрид, протянув руку, приоткрыла окно. Напряженные ребята в ужасе переглянулись, видя, как окно открылось само собой.

* * *

Александру Авдееву в этот день по приказу Колчина провели операцию на головном мозге – удалили гематому. Воспоминания начали возвращаться к нему, и он не мог сказать, что ему так уж нравилось то новое, что он о себе узнавал.

Ему снилось, что он находится в кафе. За каждым столиком сидели мужчины, кто пил пиво, кто кофе. Он и сам заказал у барной стойки пиво и окинул взглядом помещение, пытаясь понять, кто именно из находящихся в баре назначил ему встречу.

Взяв со стойки бокал пива, поданный ему официантом, Авдеев присел за стол к мужчине с газетой.

– Это вы – Прометей? – спросил он. За его спиной раздался сдержанный голос:

– Где Наталья?

Авдеев обернулся: говорил мужчина в бейсболке, сидящий спиной к нему.

– Не поворачивайтесь, – потребовал мужчина. – Просто отвечайте.

– Она не смогла прийти, – ответил Авдеев. – Осталась на яхте.

– Значит, встреча отменяется. Я буду говорить только с Натальей, – заявил мужчина и, встав, направился к выходу.

– Стой! – крикнул Авдеев, догнал мужчину и развернул его, схватив за руку. Он успел внимательно разглядеть его лицо, прежде чем мужчина, замахнувшись, коротко ударил его под дых.

Потрясенный нахлынувшими воспоминаниями Авдеев сел на кровати, держась за голову. Вошедший Колчин присел рядом с ним, дружески потрепал его по колену, а затем принес ноутбук и показал ему один видеофайл. После окончания записи Авдеев пораженно спросил Колчина:

– А Наташа об этом знает?

– Пойдем-ка в место поудобнее. – Колчин поднялся, Авдеев вслед за ним вышел из камеры.

Охранник, заглянувший в камеру Ирины Авдеевой через круглое окно, увидел ее лежащей на полу с открытыми глазами. Она не двигалась. На ее шею была надета удавка из разорванной простыни, другим концом привязанная к кровати.

Охранник ворвался в камеру, подбежал к Ирине и приподнял ее тело, пытаясь снять петлю, но в ту же секунду отлетел к стене – Ирина резко ударила его ногами в живот. Выбежав из камеры и закрыв ее на ключ, Ирина бросилась в камеру своего мужа.

К ее удивлению, дверь оказалась не заперта. Ирина заметила стоящий на тумбочке открытый ноутбук. Рядом лежала коробка с диском с надписью «Наталья Колчина. Операция. 2010 год». Ирина вставила диск в дисковод.

На экране в гинекологическом кресле лежала Ирина. Она была под наркозом. Стоящий рядом с ней врач протянул медсестре длинную узкую колбу для подсадки эмбриона и, сняв со своего лица маску, повернулся лицом к камере – это оказался Колчин.

– Эмбрион подсажен успешно, – сообщил он стоящему на переднем плане мужчине в белом медицинском халате. – Если все пойдет по плану, через девять месяцев ты снова станешь отцом. Отцом идеального ребенка.

– Надеюсь, у нас все получится и этот малыш принесет удачу проекту «Гемини», – сказал мужчина и тоже снял маску, разворачиваясь, – Ирина пораженно смотрела на своего собственного мужа.

За ее спиной раздались шаги. Она обернулась – в дверях камеры стоял Александр. Она с ожесточением кинулась к нему и принялась лупить его кулаками в грудь.

– Негодяй! Какой же ты негодяй! Ты никогда не любил меня! – кричала она с презрением. – Ты всю жизнь притворялся, а сам работал на этого мясника! Подлец! Мерзавец!

Вбежавшие в камеру агенты лаборатории скрутили Ирине руки и вывели ее, до подавленного Александра еще какое-то время доносился ее крик: «Ты предал меня!.. Ты разрушил мою жизнь!..»

Александр был полностью раздавлен. Он уже знал, что был заодно с Колчиным. Александр вспомнил не только встречу с Прометеем, он помнил, как вернулся на яхту и ударил пистолетом по голове Воронцова, как провожал Андрея и Надю в «Логос», заранее зная, что скоро они получат весть о гибели своих родителей.

«Как ты мог предать нас?.. – долетал до него из глубины коридора голос Ирины. – Как ты мог?!»

Александр сел на кровать, взявшись за голову. Вскоре к нему опять пришел Колчин.

– Саша, я хочу тебя кое с кем познакомить… Это большой ученый… Один из величайших умов современности.

В камеру Александра вошел Вадим. Колчин тепло приобнял его, представляя Александру:

– Саша, это Вадим Уваров.

Вадим приветливо улыбнулся Авдееву, который стоял с полной растерянностью на лице, полагая, что именно Вадима он и видел тогда в кафе в Греции. Что Вадим и есть Прометей.

* * *

Воронцов после занятий вернулся в свою комнату, запер дверь изнутри на ключ и прошел на чердак.

– Антон, это я, – шепотом позвал Воронцов.

– Ну, что там? – взволнованно спросил Антон Уваров, выйдя из тени.

– Все в порядке, – успокоил его Кирилл. – Никто не подозревает, что ты здесь, – Кирилл пошел к выходу, но Антон остановил его, кое о чем попросив.

Он какое-то время в напряжении ждал на чердаке. Вскоре Кирилл вернулся, следом за ним поднялась Полина. Кирилл оставил их наедине. Они еще секунду стояли, не шелохнувшись, затем бросились друг к другу в объятия и слились в страстном поцелуе.

– Антон, у меня плохие новости, – отстранившись, сказала Полина. – У нас совсем нет времени… Они вывели новый штамм.

Антон нежно гладил ее по волосам, понимая, как многое ей пришлось пережить из-за проекта «Гемини». Полина была дорога ему. Возлюбленная Антона и в то же время его соратник – она была единственным близким ему человеком на всем белом свете. Он вновь прижал ее к себе, слишком долго длилась разлука.

* * *

Павел в это время проверял камеры слежения, спрятанные в ветвях деревьев, стоящих в лесу вокруг поляны. Снег уже сошел, деревья покрылись свежей зеленью, и Денис, сопровождавший Павла, с удовольствием полной грудью вдыхал теплый весенний воздух, что-то задумчиво выстругивая ножичком из куска деревяшки. Заметив, что деревяшка в руках Дениса приобретает форму сердечка, Павел подмигнул:

– Что, скучаешь по ней? Любовь-морковь?

– Еще чего?! – Денис посмотрел на деревяшку и с досадой кинул ее в снег.

– Да ладно, не комплексуй, – Павел подобрал деревянное сердечко и протянул его Денису. – Лиля классная девчонка… И что выздоравливает – это хорошо. Значит, скоро сможем вывезти вас отсюда в безопасное место.

Денис немного отошел в сторону, замолчал, насупившись. Внезапно он заметил прямо перед собой куст, покрытый капельками воды.

– Пал Петрович, смотрите, что я нашел! – возбужденно позвал он. – Видите, куст мокрый, но дождя не было. Остальные кусты сухие, а этот мокрый!

Павел подошел, с интересом осмотрел куст, раздвинул ветки и заглянул в середину. Из-под слежавшихся листьев и талого снега поднималась едва заметная струйка пара. Павел опустился на колени и разгреб старые листья. Под ними обнаружилась вентиляционная решетка.

– Молодец! – поднявшись с колен, он потрепал Дениса по голове.

– Фашистская вентиляция! – с восторгом произнес Денис. Он улыбнулся Павлу и еще раз заглянул в куст, разглядывая решетку. – Как вы думаете, куда она ведет?

– Не знаю… – задумчиво сказал Павел. – Но есть способ это выяснить. Только вот сгоняем в землянку.

Павел внимательно огляделся, запоминая место. Денис, подражая ему, тоже обвел взглядом местность и даже для верности приложил ладонь козырьком ко лбу. Если бы не он, Денис, кто бы, интересно, собирал для Павла улики? Подбоченившись и время от времени профессиональным взглядом бывалого разведчика с подозрением оглядываясь, Денис пошел вслед за Павлом в землянку.

Вскоре они вернулись к решетке, неся с собой чемоданчик с оборудованием. Открыв его, Павел извлек круглую мини-камеру на длинном проводе, намотанном на катушку с ручками, подключенную к небольшому монитору.

Денис встал на колени и с разрешения Павла аккуратно стал разматывать катушку, опуская камеру сквозь прутья решетки в вентиляционный короб. Павел, сидя на корточках, наблюдал за происходящим на экране. В вентиляционной шахте было очень темно, стены были едва различимы, однако снизу пробивался свет, который становился все сильнее по мере того, как камера опускалась ниже.

– Стоп! – наконец скомандовал Павел.

– Что там? – Денис посмотрел на монитор. – Детей вроде не видно, шкафы какие-то…

В помещение, за которым наблюдали Павел с Денисом, вошел врач, неся в руках палету с ампулами с жидкостью желтого цвета. Открыв дверцу холодильника, он поставил палету внутрь.

– Чего-то тут до фига ампул! – пораженно заметил Денис, глядя на экран. – А что в них, Пал Петрович?

– Боюсь, ничего хорошего, – нахмурился Павел.

* * *

Спускавшийся по лестнице Максим услышал в нише под лестницей чей-то спор. Он приостановился, услышав знакомые голоса, и с подозрением прислушался.

– Иди, свою Виноградову обнимай, а ко мне больше не подходи! Никогда! – гневно говорила Света Тимофеева.

– Да, я Виноградову клеил, но так надо нам с тобой. Чтобы нас не трогали… Это такое задание, – попытался объяснить ей Харитонов.

Не поверившая ни одному его слову, Тимофеева выбежала из-под лестницы вся в слезах. Расстроенный Харитонов пошел вслед за ней. Стоящий на лестнице Макс был мрачнее обычного: он подслушал все, о чем они говорили.

Поздним вечером Лиза вышла их комнаты девочек накрашенная и принаряженная. Но лицо ее было сосредоточенным. Макс, поджидавший ее в коридоре, постарался не сорваться и, держа себя в руках, предупредил:

– Зря ты такой марафет навела. Харитонову от тебя что-то надо, вот он и старается, морочит тебе голову. Зуб даю, он начнет у тебя что-нибудь выпытывать, а ты поведешься, уши развесишь и все ему выложишь.

– Не думаю, что Слава так поступит, – с презрением сказала Лиза, обходя Макса и направляясь в комнату Харитонова. Уже стоя перед его дверью и занеся руку, чтобы постучать, она почувствовала сильный холод. Обернувшись, она увидела Ингрид, та протягивала ей толстую черную тетрадь в кожаной обложке. Позади Лизы послышались шаги – это были Андрей с Максом. Ингрид исчезла.

Лиза постучала в дверь Харитонова и вошла. Харитонов совсем не ожидал ее появления и был очень удивлен. Лиза почувствовала себя крайне неловко.

– На самом деле, я на минутку, – оправдываясь, сказала она. – Хотела тебя кое о чем попросить…

– Для тебя все, что угодно, – Харитонов приложил руку к груди.

Лиза сказала, что у нее зависла одна программка на компе, и попросила Харитонова посмотреть ее. Едва они, выйдя из комнаты Славы, которая находилась как раз рядом с обозначенной на классиках Ингрид комнатой 8, скрылись за углом, Макс с Андреем вошли внутрь. Подойдя к окну, Макс первым залез на подоконник.

Когда Харитонов разобрался с программой, Лиза взглянула на часы: прошло еще слишком мало времени, и ребята наверняка не успели сделать задуманное. Тогда она, чтобы дать им еще время, завела с Харитоновым разговор о теме следующего занятия биологического клуба. Харитонов обрадовался – Лиза сама направила разговор в нужное русло.

Сочиняя на ходу, он признался Лизе, что видит призраков, и поинтересовался, может, и она тоже их видит. Однако Лиза лишь пожала в ответ плечами:

– Я в привидения не верю. – Она отошла к окну, делая вид, что ей нужно позвонить по мобильному, а Харитонов последовал за ней.

– Думаешь, я не знаю, зачем ты меня позвала? – Он склонился над Лизой, и она инстинктивно сделала шаг назад, в панике глядя на него. – Ты просто Морозова дразнишь, – усмехнулся Харитонов. – Может, дадим ему реальный повод? – Он подошел к Лизе вплотную, чтобы поцеловать ее. Растерянная Лиза отклонилась назад, но в эту минуту в комнату вошла Женя, которую подселили к девочкам вместо Даши. Харитонов с досадой отстранился, а Лиза, наоборот, вздохнула с облегчением.

В это время ребята исследовали комнату номер 8. В слабом свете, льющемся с улицы, были видны только очертания предметов. Угадывались стол, стул, кровать, комод, большое зеркало. Луч фонаря выхватывал из темноты отдельные предметы: кружевную скатерть, старинные настольные часы, лампу под большим абажуром, детские книжки с картинками.

Ребята были поражены, словно они попали в прошлое. Они с изумлением осматривали игрушки, фотографию в рамке на комоде – на ней была запечатлена Ингрид, стоящая на коленях перед ящиком с игрушками. За ее спиной виднелись деревянная лошадка-качалка и птичья клетка, висящая на стене. Клетка по-прежнему была в комнате, только птицы в ней давно уже не было.

– Это комната Ингрид, – ошеломленно сказал Максим, глядя на фотографию. Он включил лампу с абажуром. На месте двери в комнате была сплошная кирпичная стена.

Внимание Андрея привлекла черная тетрадь в кожаной обложке, лежащая на полке над сундуком.

– На ней совсем нет пыли, – поразился Андрей, взяв ее в руки.

– По ходу, наша подружка Ингрид сделала нам подарок, – предположил Максим, поежившись.

Андрей кивнул и открыл тетрадь. На первой странице по-немецки стояла подпись «Риттер Вульф». Андрей пролистал тетрадь – вся она была исписана, но текст был на немецком языке. Кое-где на страницах мелькали чертежи, схемы, рисунки… На одном из рисунков была изображена прозрачная капсула типа саркофага, в которой лежала Ингрид.

– Что же с ней случилось на самом деле? – задумчиво произнес Андрей, в последний раз окидывая взглядом комнату.

В большом зеркале застыло отражение Ингрид, ярко освещенное лампой. Она сидела на кровати, в уголке рта застыла струйка крови. Она хмуро и напряженно смотрела на посетивших ее комнату ребят.

* * *

Когда Александр в эти минуты входил в камеру Ирины, она сидела, обхватив голову руками. За дочерью и зятем наблюдал через камеру слежения Колчин. Увидев мужа, Ирина встала и спросила с ненавистью:

– Что тебе надо?

– Мне нужен ответ на вопрос, – напряженно сказал Александр. – Я встречался в Греции с Прометеем? Ты что-то знаешь об этой встрече?

– Ублюдки! Я вам ничего не скажу! – закричала Ирина, бросаясь на мужа, тот схватил ее за запястья и повалил на кровать.

– Тебе лучше согласиться сотрудничать добровольно, – придавив ее всем телом, твердо сказал он. – Поверь, у нас есть способы тебя заставить.

Вошедший агент лаборатории сделал знак Авдееву, что пора выходить. Тот встал и покинул камеру. Разжав кулак, Ирина распрямила клочок бумажки, который успел впихнуть ей в руку муж: «Я видел Игорька, с ним все в порядке, – было написано в записке его почерком. – Я вытащу отсюда тебя и нашего сына, даже если это будет стоить мне жизни. Я люблю тебя».

* * *

В классе младших перед началом урока стоял шум и гам. Одни носились по аудитории, другие бросали друг в друга скомканными бумажками. Воронцов объяснял стоящему в дверях Вадиму:

– Ситуация просто безвыходная. Анна Михайловна, похоже, серьезно разболелась, а заменить ее решительно некем.

– Я не возражаю, – ответил Вадим, разведя руками, – но к двум часам мне нужно освободиться, – войдя в класс, он посмотрел на беснующихся детей и скомандовал: – Быстро сели по своим местам!

Все дети разбрелись по своим партам, кроме Мити и Юры, которые не могли поделить игрушечную ракету – каждый из них уверял, что это именно он ее первым нашел. Вадим взял у них ракету, окинул класс взглядом и спросил у всех:

– Хотите посмотреть, как она улетит?

Вадим закатала рукава, сделал несколько взмахов руками, перекладывая ракету из одной руки в другую. Дети, вскочив со своих мест, завороженно следили за ним. Зажав ракету в кулаке, Вадим сделал несколько пассов руками, и ракета исчезла. Дети потрясенно смотрели на его пустые ладони.

– Вадим Юрьич – волшебник! – сказала Надя Алисе, Алиса закивала, соглашаясь. Сев за учительский стол, Вадим напряженно посмотрел на часы. Меньше всего в жизни он мечтал быть клоуном. Поэтому, показав фокус, он спокойно уселся на учительский стул в надежде, что теперь успокоившиеся ребята займутся своими делами.

Однако не тут-то было. Вскоре дети вновь расшалились. Тамара заглянула в класс младших, решив, что детей оставили одних – такой шум из него доносился. Раздраженный Вадим вышел к ней в коридор.

– Сейчас должны привезти реагенты, так что через двадцать минут ты нужна мне внизу.

– Хорошо. Я буду, – кивнула Тамара. Заметив беспокойство на его лице, спросила: – Что-нибудь еще?

– Несколько бомжей пропали с радара, – неохотно признался Вадим. – И пока мы не смогли их найти.

– Может, передатчик барахлит? – предположила Тамара и ушла, договорившись обсудить все подробнее, когда Вадим освободится и спустится вниз.

В конце коридора показался Воронцов, Вадим облегченно вздохнул:

– Надеюсь, ты идешь меня сменить?

– Извини, Вадим, но тебе придется посидеть со второклашками до обеда, – озабоченно ответил Кирилл. – Прости, что ломаю твои планы, но мне просто некем тебя заменить.

Вадим скривился и ушел в класс к ожидавшим его фокусы детям. Мимо двери по знаку Кирилла прошли Полина и Антон.

* * *

Сидя в библиотеке перед компьютером, Вика с помощью онлайн-переводчика пыталась перевести дневник Вульфа. Рядом с ней сидел со скучающим видом Рома. Подошедший Андрей заглянул ей через плечо.

– За час всего одну страницу перевела, – устало пожаловалась Вика, – и то бред какой-то выходит. Сплошная медицинская галиматья. Надо найти кого-нибудь, кто говорит по-немецки.

Вспомнив, что Анна читала Гете в подлиннике, Андрей решительно взял дневник Вульфа:

– Я знаю, кто нам поможет! – Он вышел из библиотеки. Вика недоуменно посмотрела ему вслед. На лице Ромы появилась паника.

Анна, пока Вадим Уваров заменял ее на занятии, лежала на кровати в своей комнате, прижав руку к животу. Болезненные ощущения в области живота участились, вид у нее был измученный, под глазами залегли тени.

Осторожно приоткрыв дверь, вошел Андрей. Анна с трудом приподнялась на кровати.

– Как ты? – сочувственно спросил Андрей. – Получше?

– Немного… – Анна старалась говорить бодро.

– Анна, нам нужна твоя помощь, – Андрей присел на край кровати и, показав дневник Вульфа, с надеждой сказал: – Я хотел тебя попросить перевести вот это. Дневник моего деда, Владлена Колчина, точнее Риттера Вульфа. Он начал его вести в сорок пятом году.

– Первая запись датирована тридцатым апреля, – прочитала Анна, открыв первую страницу. – Тут написано, что пациент под номером 287 умер в два часа дня.

Анна переводила для Андрея запись за записью. Случайно, перелистывая страницы, она коснулась пальцев Андрея, придерживающего дневник. Андрей убрал руку, сделав вид, что не заметил ее прикосновения, хотя оба они прекрасно поняли, что это не так.

* * *

Павел с Денисом подошли к вентиляционному люку, расчистили его от листьев. Павел скинул с плеча альпинистский трос, Денис поставил на землю чемоданчик с оборудованием.

Отверткой Павел открутил шурупы на вентиляционной решетке, откинул ее, задумчиво оценив взглядом размеры вентиляционной шахты, с досадой вздохнул:

– Узкий, зараза. Даже если я сюда влезу, застряну на веки вечные.

– Зато я запросто проскочу, – самоуверенно заявил Денис. Заметив сомнение на лице Павла, попытался убедить его: – Вы только скажите, что надо там сделать. А я быстро – туда и обратно, даже соскучиться не успеете.

Обвязав один конец троса вокруг дерева, второй, с прикрепленным концом, Павел прикрепил карабином к страховочному поясу Дениса. С фонариком в руке и небольшим рюкзаком за спиной Денис начал медленно опускаться в шахту, Павел крепко держал трос.

Спустившись, Денис выбил ударами ноги вентиляционную решетку хранилища, через отверстие спустился в комнату. Он отстегнул карабин, отцепил от себя трос и сказал в рацию, осмотревшись:

– Какие-то шкафы везде… типа холодильники. Тут полно коробочек с ампулами. Одни желтые, другие розовые.

– Возьми по одной каждого цвета, – скомандовал ему Павел по рации.

Денис взял две коробочки, убрал в свой рюкзак. В коридоре раздался звук голосов, Денис запаниковал:

– Кажется, сюда идут.

– Денис, быстро уходи, – постарался спокойно сказать Павел.

Денис подбежал к тросу, но от волнения не сумел пристегнуть карабин. Пальцы не слушались его. Раздалось пиканье открывающегося электронного замка. В последние секунды, пока врач разговаривал с агентом у двери, Денису удалось пристегнуть карабин.

– Я еще могу спуститься, если надо, – храбрился Денис, когда Павел вытащил его из люка.

– Нет, брат, даже не мечтай. Я и так чуть не поседел, пока ты там зависал, – напряженно ответил Павел.

Они быстренько прикрутили шурупы на место, закидали решетку листьями и ушли в землянку. Денис был доволен собой, он даже раскраснелся от гордости. Зато Павел шел, мрачно поджав губы. Он прекрасно представлял, что будет, если Денис хвастливо проболтается Галине Васильевне о своих подвигах.

* * *

Убедившись, что Кирилл занял Вадима уроком с младшим классом, Антон, одетый точь-в-точь как его брат, спустился в подземелье. Он шел по коридорам, напряженно оглядываясь.

Заметив мелькнувший вдалеке свет от фонарика, быстро спрятался за угол. Мимо прошел агент лаборатории. Выглянув из-за угла, Антон увидел, как тот подошел к двери лифта и посветил фонариком на кодовый замок, собираясь набрать шифр.

Выйдя из-за угла, Антон подошел к агенту и спокойно встал рядом с ним. Агент окинул его недоуменным взглядом. Выдержав взгляд, Антон заметил холодным приказным тоном, в стиле Вадима:

– Долго будешь смотреть? Она силой мысли не откроется.

Спустившись на нижний уровень подземелья, Антон чуть отстал от агента, позволив тому уйти вперед, а сам проскользнул в лабораторию и начал искать на заваленном бумагами столе заветную папку. Найдя и вложив в нее еще несколько бумаг, Антон засунул ее под спортивную куртку.

Подойдя к стоящему рядом со столом холодильнику, он вынул одну колбу с пробиркой из палеты, внимательно посмотрел на нее, удовлетворенно кивнул и спрятал в карман. Выйдя из лаборатории, Антон быстро прошел к лифту и нажал на кнопку «вверх». В последний момент, когда дверь лифта уже почти закрылась, ее придержала рукой Тамара.

– Уже уходишь? – недоуменно спросила она. – А что с реактивами?

– Попозже, – Антон постарался говорить невозмутимо. – У меня изменились планы, – повторно нажав на кнопку, Антон дождался, когда дверь лифта закроется, и только тогда облегченно вздохнул.

* * *

Анна переводила Андрею страницу за страницей, но их прервал стук в дверь. Андрей выхватил дневник из рук Анны и спрятался в ванной. В комнату зашел Морозов.

– Я пришел узнать, какие новости от твоего малолетнего придурка и его псих-команды. У него есть некая тетрадь… если быть точным – дневник, который может сильно осложнить нам жизнь.

– Я на вас больше не работаю, – сухо сказала Анна.

– Это приказ хозяина дневника, – жестко ответил Морозов. – А ты знаешь – лучше его не сердить.

Услышавший это Андрей замер в шоке, затем огляделся, ища, куда можно спрятать дневник. На его счастье, Морозов вышел.

– Аня, это правда?.. Мой дед… жив?.. – спросил Андрей, сам не веря в то, что говорит. Анна едва заметно кивнула. Андрей вышел из ее комнаты, но успел сделать лишь несколько шагов по коридору, как в другом его конце показался Морозов. Увидев его, Андрей кинулся бежать. Морозов прищурился и пошел в противоположную сторону.

Они столкнулись в учебном коридоре. Морозов прижал Андрея к стене и стал обыскивать. В этот момент из класса вышла Елена со стопкой тестов ЕГЭ по истории в руках.

– Что здесь происходит? – возмущенно спросила она.

– Я видел у него сигареты, – придумал не самое лучшее оправдание Морозов.

Андрея Елена отпустила, а Морозову сделала последнее предупреждение. Морозов отвел глаза, промолчав. А Андрей торопливо отправился на урок.

– Я снова видела Ингрид, – сообщила ребятам Лиза, едва в класс вошел Андрей. – Она кашляла кровью. – Похоже, у нее та же болезнь, что и у нас, – догадалась Лиза.

– Я знаю, – кивнул Андрей. – Из дневника Вульфа. Он начал разрабатывать этот вирус еще в Германии. Испытывал на заключенных в концлагере. Они все умирали – антидота не было. И его беременная жена случайно заразилась. Это было в сорок пятом. Вульфа очень кстати завербовало НКВД. Ингрид родилась здесь, уже инфицированной.

– А как ты все это прочитал? – поинтересовался Рома.

– Мне Анна перевела. У нее свободный немецкий.

Ребята пораженно переглянулись, опасаясь, что Анна снова сдаст их Морозову.

Морозов в это время в своем кабинете просматривал запись с камер наблюдения. На одной из записей он увидел, как Андрей прячет дневник Вульфа в мусорный бак у подножия лестницы.

После урока ребята торопливо шли по учебному коридору к лестнице.

– Куда-куда ты его положил? – пораженно спросил Макс. – В урну?! А если Маша уже выкинула мусор?

Подойдя к баку, Андрей стал перебирать мусор, разыскивая дневник. За его спиной раздался голос Морозова:

– Ищешь дневничок? Напрасно. Я его уже нашел, – Морозов, стоя на лестнице, смотрел на ребят сверху вниз.

– Эта вещь принадлежала моему деду, – твердо сказал Андрей. – Я имею право оставить ее у себя.

– Ты был так сильно к нему привязан? – с издевкой спросил Морозов.

– Да, – с вызовом заявил Андрей. – И очень жду возможности сказать ему об этом лично.

Ребята в шоке посмотрели на Андрея, Морозов поменялся в лице, поняв, что Андрею теперь и это стало известно. Ребята пошли в свою комнату, оставив пораженного Морозова переваривать эту новость.

В комнате Вика взволнованно ходила взад-вперед:

– Так, значит, Вульф жив! Вот почему этот кошмар продолжается! – она остановилась и спросила, обращаясь ко всем: – Я, знаете, чего не понимаю? Зачем Вульфу вообще нужен антидот, если Ингрид умерла?

– В том-то и дело, что нет, – тихо сказал Андрей. – Вернее, не совсем умерла. Помните, в дневнике Вульфа был рисунок – что-то похожее на гроб… точнее – на саркофаг?

– Ну, что-то такое было, – припомнил Максим.

– Это капсула для криогенной заморозки. В ней лежит Ингрид.

Андрей рассказал ребятам, что им с Анной удалось узнать. В пятьдесят третьем году молодой Вульф дал своей умирающей от неизлечимой болезни дочери Ингрид таблетку, пообещав, что она заснет, как Спящая красавица из сказки. «Это будет долгий, сладкий сон, – с любовью говорил он, гладя по волосам дочь. – Ты ведь так устала, моя девочка». Приподняв ей голову, он помог запить таблетку водой – Ингрид уже плохо слушались руки.

«А когда я проснусь, у меня все пройдет? – спросила слабым голосом Ингрид. – Мне больше не будет больно?» Дрогнувшим голосом Вульф пообещал вылечить ее. «Спокойной ночи, папочка», – сказала Ингрид и закрыла глаза, слабо улыбнувшись. Вульф поцеловал ее в лоб, едва сдерживая слезы, и медленно выпрямился. Вошедший в лабораторию его соратник Мартин фон Клаусс с сомнением отнесся к его затее: «Нужно было сначала провести испытания, – покачал головой он. – Мы не знаем, как поведет себя организм при глубокой заморозке. Могут пострадать жизненно важные органы».

Однако Вульфу было не до сомнений. Он понимал, что у него совсем не осталось времени на исследование его проекта на подопытных, что Ингрид, его обожаемая дочурка, может умереть в любое мгновение. Ему пришлось действовать, положившись на свою интуицию и знания: «Мы понизим температуру тела, и я введу ей глицерин, – поделился он с Клауссом своими планами, – чтобы кристаллы льда в крови не повредили стенки клеток. А позже заменим кровь консервантом».

Он бережно уложил Ингрид в стеклянную капсулу-саркофаг, поправил краешек платья, в последний раз взглянул на ее живое безмятежное личико. «Ты будешь жить, моя родная, – с болью сказал он. – Я найду средство от этого вируса. Обещаю». – Он закрыл стеклянную крышку саркофага и, отбросив последние мучавшие его сомнения, нажал на кнопку. Саркофаг начал наполняться белым полупрозрачным газом…

Андрей обвел взглядом ребят, закончив рассказ.

– Теперь понятно, почему Ингрид говорит, что ей холодно, – с грустью сказала Лиза. – Она заморожена.

– Мне только непонятно, жива она или все-таки нет, – спросил Рома.

– Она умерла, – однозначно сказала Лиза. – Иначе бы я не видела ее призрак.

– Но зачем Ингрид продолжает являться Лизе? – задумчиво спросила Вика. – Значит, есть что-то еще, чего мы не знаем…

Рома обеспокоенно заерзал на своей кровати, думая, что они и так теперь знают слишком многое и что Морозову это ох как не понравится. Теперь его мучил вопрос: стоит ли передавать Морозову информацию, которой теперь владеют ребята, или все же дождаться, когда Лиза выяснит, чего от нее хочет Ингрид.

* * *

Вышедшая из библиотеки Тамара столкнулась с Вадимом.

– Ты уже здесь? – спросил он. – Отлично. Пойдем. Времени в обрез.

– Куда пойдем? – уставилась на него Тамара.

– Вниз, куда еще? Забыла? – раздраженно спросил Вадим.

– Вадим, ты издеваешься, что ли? – теперь и Тамара начала раздражаться.

– Я тебе еще утром сказал – привезут реактивы, будем их принимать.

– А днем сказал, – передразнила его Тамара, – «у меня изменились планы».

– Когда я такое говорил? – не понял Вадим.

– Двадцать минут назад, внизу!

– Черт! – в бешенстве воскликнул Вадим. – Как я об этом не подумал! – судорожно набрав номер на телефоне, он напряженно сказал в трубку: – Владлен Петрович, я знаю, кто такой Прометей. Это мой брат, Антон. Он сейчас здесь, в школе.

Пораженная Тамара всеми силами старалась сохранить на лице невозмутимое выражение. Она даже отступила на шаг, стараясь справиться со смятением, пока его не заметил Вадим. Однако Вадиму было не до нее. Сорвавшись с места, он кинулся обыскивать школу в поисках своего брата, которого он считал самозванцем.

В это время Антон торопливо вошел в комнату Воронцова. Это заметили дети – Митя, Алиса и Юра.

– Зачем Вадим Юрьевич зашел в папину комнату? – удивленно сказал Митя.

Они развернулись и столкнулись с бесшумно подошедшим сзади Вадимом.

– Как вы это сделали? – не в силах сдержать любопытства, спросила Алиса.

– Телепортировались, да? – Митя с восхищением смотрел на Вадима, а тот добродушно усмехнулся, считая, что дети просто верят, что он волшебник. Однако, сделав несколько шагов, он замер, сопоставив слова Тамары и детей, и спросил:

– А где вы меня сейчас видели?

– Вы зашли в комнату моего папы, – ответил Митя, простодушно указав на дверь.

Вадим вошел в комнату Воронцова и напряженно осмотрелся – в ней никого не было. Он стал искать Антона по всей комнате, как в детстве, когда они играли в прятки, заглядывая под стол, в ванную, в шкаф…

На чердаке Антон внимательно рассматривал украденную из лаборатории колбу с пробиркой внутри. Обыскав чердак, он не нашел лучшего места, куда можно ее спрятать, чем игрушечную машинку на пульте управления.

– Антон! Я знаю, что ты здесь! – громко предупредил Вадим. – Нет смысла прятаться!

Услышав голос своего брата, Антон выбрался с чердака на крышу и спрыгнул на землю с водосточной трубы. В этот момент на чердак поднялся Вадим. С улицы донесся приглушенный звук – это Антон, неудачно упав на землю, подвернул ногу и заковылял, прихрамывая, в лес.

Вадим спустился с чердака обратно в комнату и выбежал из нее в коридор. Это заметила проходившая мимо Полина. Дети, невольно ставшие свидетелями чудесной телепортации Вадима, восторженно поделились с ней этим событием. Полина поняла, что произошло, и кинулась вслед за Вадимом.

* * *

Узнав по телефону от Вадима, кем оказался Прометей, Колчин успокоился. Зная Вадима, он был убежден, что тот самостоятельно и быстро справится с возникшей проблемой. Когда он вошел в камеру к Александру, у него был вид человека, который готовится совершить дело всей своей жизни. Он был собран и сосредоточен. Поймав взгляд Авдеева, он обнял его за плечо.

– Саша, – доверительно сказал он, – много лет ты был мне верным другом и соратником. И будет правильно, если сегодня, в самый важный день моей жизни, ты мне поможешь. Пойдем.

Они прошли в просторную светлую комнату без окон, с автоматическими дверями, неяркой неоновой подсветкой и люминесцентными лампами дневного света.

Около дальней стены в стеклянном саркофаге лежала Ингрид. Приглушенный свет ламп превращал подставку под ним в жертвенник в языческом храме. Словно преданный идолопоклонник подошел к своей дочери Колчин. Глядя на фарфоровое личико Ингрид, он с трепетом сказал:

– Сейчас в венах Ингрид специальный консервант. Ей нужна кровь человека, идентичного ей генетически. Теперь мы можем сделать за один раз полное переливание крови.

– Но полное переливание означает, что донор погибнет… – пораженно заметил Авдеев.

– С этой целью он и был создан, – хладнокровно произнес Колчин. – Год за годом я модифицировал сотни эмбрионов генами Ингрид, доводя до совершенства их иммунитет. Первый выживший клон Ингрид – твоя жена, Наташа. Второй – твоя дочь, Надя, – Колчин повернулся, посмотрел Авдееву в глаза. – Ее кровь – идеальное лекарство для Ингрид.

– Вы хотите сказать, – медленно произнес Александр, постепенно осознавая весь ужас происходящего, – что моя дочь умрет ради воскрешения вашей?..

– Таково ее предназначение, – торжественно ответил Колчин.

Колчин был настолько поглощен открывавшимися перспективами скорого выздоровления своей дочери, что на этот раз его проницательность ему отказала. Он не заметил напряжения во взгляде Александра, его нарастающего беспокойства.

* * *

Пока Колчин с пафосом распоряжался чужими жизнями, Володя и Князь напряженно смотрели на счетчик в углу монитора, отсчитывающий последние секунды до заражения. Князь взял трубку зазвонившего телефона, молча выслушал, что ему говорят.

– Они изолировали последнего из зараженных, – облегченно проговорил Князь. – Но капсулы уже растворились. Без антидота все десять человек умрут в течение двух суток.

Вошедший в кабинет Князя Павел достал из кармана две прозрачные коробочки с ампулами, объяснив, где и с помощью кого он это раздобыл. Князь немедленно отправил ампулы на экспертизу.

* * *

Тамара быстро шла через холл к выходу, на ходу натягивая пальто. Догнавший ее Морозов с подозрением поинтересовался, куда она так спешит. Тамара объяснила, что баба Нина не отвечает на ее звонки, могло случиться что угодно, поэтому она выезжает к Дане.

Морозов самоуверенно остановил ее и набрал номер охраны, которую он расставил по периметру дома. Однако и его охрана на звонки не отвечала. Теперь не на шутку встревожился и Морозов. Он решительно заявил, что едет вместе с Тамарой, и они вместе вышли из школы.

Когда Тамара с Морозовым, который еще не знал о находящемся в школе Прометее и открывшем на него в эти секунды охоту Вадиме, подъехали к дому и вышли из машины, они обнаружили перед домом лежащих в луже крови мертвых агентов лаборатории. Сенсорный замок оказался раскручен, дверь дома была нараспашку.

– Похоже, зверь вернулся, – нахмурился Морозов.

Не помня себя от горя, Тамара кинулась внутрь, но Морозов вовремя схватил ее и вошел первым, держа наготове пистолет. В сенях никого не было. В доме стояла абсолютная тишина.

– Данила! – в отчаянии крикнула на весь дом Тамара.

На двери в комнату Данилы кровью алела надпись «SOLUM DEBILIS MORI DEBENT».

– Слабые должны умереть… – в ужасе прошептала Тамара и накинулась на Морозова: – Этот оборотень – кто-то из ваших! Ты ведь знаешь, кто он! – В истерике она начала бить кулаками в дверь комнаты Дани, выкрикивая его имя: – Даня, это мама! Даня, открой мне! Ты меня слышишь, сынок!

Внезапно дверь открылась, за нею стояла перепуганная знахарка, на кровати, забившись в угол, сидел Данила. Пока Тамара охала над сыном, знахарка рассказала ей, что они с Даней закрылись в комнате, как только услышали крики снаружи.

– Ты ведь знал, что так и будет, да? – с ненавистью сказала Тамара, глядя на Морозова. – Потому и поставил охрану. Кто-то мстит тебе. И теперь, когда он знает, что у тебя есть сын… Господи, – с болью вырвалось у нее, – зачем ты вообще здесь появился!

Морозов не отвечал, с беспокойством глядя на прижавшегося к ней Даню.

* * *

Антон, сильно хромая, забрался в самую глубь леса. Он оглядывался, силясь разглядеть что-то в сумерках среди ветвей. Достав пистолет и прицелившись наугад, он крикнул:

– Вадим, ты где? Выходи! Прятки кончились!

Вадим бесшумно появился с другой стороны – за спиной Антона:

– По-моему, из нас двоих прятался ты.

Выбив резким ударом из рук Антона пистолет, Вадим кинулся на него, прижал к земле и, держа рукой за горло, процедил сквозь зубы:

– Кем ты себя возомнил?! Прометей, да? – Коротко размахнувшись, он ударил Антона кулаком по скуле. – Что ты делал в лаборатории? – Вадим замахнулся, чтобы снова ударить, но Антон перехватил его руку и перекинул Вадима через себя. Из-за деревьев показалась запыхавшаяся Полина.

– Антон! – крикнула она в отчаянии.

Братья покатились по земле, сцепившись в смертельной схватке. Прогремел выстрел.

* * *

Поздним вечером ребята, мрачные, сидели в комнате в ожидании, когда Андрей вернется от Анны. Едва он вошел, Максим в нетерпении спросил:

– Ну что, дочитали до конца?

– Да, – хмуро ответил Андрей. – Теперь понятно, зачем Вульфу столько эмбрионов – чтобы воскресить Ингрид. Их подсаживают суррогатным матерям, а потом используют этих детей как генетический банк. У всех у них – облученные гены Ингрид. Вот почему мама в детстве и Надя так на нее похожи.

В этот момент у Андрея зазвонил телефон. Жестом показав ребятам, что номер звонящего ему знаком, Андрей ответил:

– Да?

– Андрей, это я, папа, – голос звучал приглушенно, словно звонящий прикрывал трубку ладонью. – Со мной и мамой все в порядке, мы живы и здоровы, – взволнованно говорил Андрею его отец. – Ты должен сделать то, что я скажу: спрячь Надю. Спрячь так, чтобы ее никто не нашел. Она в смертельной опасности! За ней скоро придут.

– Папа? Папа! – потрясенный Андрей опустил трубку.

Он переглянулся с ребятами, передал им тревожную новость, полученную от своего отца, и немедленно направился в комнату к Наде.

 

Глава 21

Подмена

Войдя на чердак, Кирилл осторожно оглянулся в поисках Антона. Неожиданно в затылок ему уперлось дуло пистолета. Воронцов медленно обернулся и испуганно попятился.

– Антон, что случилось? – изумленно спросил Кирилл.

– Ты сдал меня Вадиму! Мне пришлось бежать через крышу, – Вадим кивнул на окно чердака.

– Я здесь ни при чем, клянусь! Я рисковал жизнью, когда вышел на тебя в чате. – Кирилл инстинктивно отклонился, поднимая руки.

– Мне еле удалось уйти, но он догнал меня в лесу, – немного заикаясь, подражая своему брату, произнес Вадим. На его лице отразилась целая гамма чувств: злость, испуг, готовность на все. – Мы начали бороться, я смог выбить пистолет у него из рук… и убил его… – сказал Вадим. Казалось, он вот-вот выстрелит.

– Клянусь, я на твоей стороне! – в отчаянии воскликнул Кирилл. – И я могу это доказать! Я сотрудничаю с полицией! Полицейский здесь, в школе, работает под прикрытием.

Вадим нехотя опустил пистолет. Воронцов благодарно кивнул ему и вздохнул облегченно. Вадим мрачно кивнул в ответ, ожидая подробностей от Кирилла по поводу работающего в школе полицейского.

Кирилл сделал несколько шагов, приходя в себя и восстанавливая дыхание, и вдруг развернулся и изо всех сил ударил Вадима кулаком в лицо. Вадим свалился на пол без сознания, по лицу текла кровь из разбитого носа.

* * *

Одетая в куртку и шапку Надя спала, прижимая к себе плюшевого медвежонка, в устланной тряпками и одеялами лодке в лодочном сарае. Сидящий рядом Андрей, всю ночь оберегавший ее сон, осторожно поправил на ней свою куртку, заменявшую одеяло. Он сильно озяб и то и дело потирал замерзшие руки.

Посмотрев на часы, он встал и осторожно потрогал Надю за плечо. Хотя ему было жаль будить сестренку, но Андрею пора было принимать лекарство, и ему в любом случае пришлось бы сделать вылазку в школу за вещами, чтобы увезти Надю подальше отсюда.

– Я замерзла, – пожаловалась Надя, проснувшись. – И у меня все болит – здесь такой твердый матрасик… Я хочу спать в своей кроватке и вкусную булочку на завтрак…

– Поход – это только на один день, – попытался успокоить ее Андрей и с досадой посмотрел на свой мобильный, запищавший напоминанием о приеме лекарства. – На самом деле мы с тобой поедем в путешествие. Жди меня здесь. Совсем чуть-чуть. Я только сбегаю в школу за вещами…

Поцеловав Надю в лоб, он ушел. Оставшись одна, она вздохнула и крепче прижала к себе своего медвежонка – ей было страшно и одиноко.

Когда Андрей, запыхавшись от быстрого бега, вошел в школу, переживающие за него ребята ждали его у подножия лестницы. Он сообщил им, что спрятал Надю в лодочном сарае, и, скинув куртку, пошел к Морозову за своей ампулой.

– За сестренкой глаз да глаз нужен, – ухмыльнулся Морозов, протянув Андрею ампулу. – Как бы с ней чего не вышло…

– Если с ней что-нибудь случится, я этими вот руками вас придушу, – пригрозил побледневший Андрей.

Морозов на секунду онемел от такой наглости, но затем медленно встал, налил себе немного коньяка в стакан, уже не обращая внимания на Андрея. Андрей поспешно вышел. Придя в свою комнату, он стал собирать свои вещи из шкафа, запихивая их в рюкзак. Ребята растерянно наблюдали за его действиями.

– Чувак, без лекарства ты протянешь два дня… это самоубийство, – сказал Рома.

– У тебя нет ни бабок, ни тачки… – попытался остановить его Макс. – Пешком вы за сутки только до шоссе доберетесь.

– Подожди хотя бы пару часов, – поддержала Макса Лиза. – Мы попробуем собрать деньги.

– Нет. Надя там одна, она ждет меня, – Андрей закинул за плечо рюкзак.

– Давай я побуду с ней, пока вы с Максом тут все уладите, – предложила Вика.

Растроганный Андрей наконец согласился. Вика стала собираться к Наде, а он, скинув рюкзак, пошел к Анне, чтобы попробовать попросить машину у нее.

* * *

На чердаке между тем Воронцов бродил взад-вперед мимо привязанного к стулу Вадима, а тот терпеливо ждал, что будет дальше. Поняв, что Антон убит, Кирилл совершенно не знал, что делать дальше. Сорвав со рта Вадима скотч, Кирилл раздраженно сказал:

– Ты просчитался. Антон никогда не смог бы убить своего брата. А вот Вадим – запросто. Если ты Прометей, отдай мне то, что забрал в лаборатории. Доказательства преступной деятельности «INGRID», – наклонившись к Вадиму, Кирилл спросил: – Скажи, где они?

– Она здесь! – раздался снизу голос Мити, обнаружившего в этот момент на кровати своего отца коробку с радиоуправляемой машинкой.

– А она быстро ездит? – поинтересовалась Алиса.

Митя достал машину из коробки, включил, поставил на пол, взял пульт. Управляемая им машина выехала в коридор. Под игрушечными сиденьями неслась по школьному коридору, слегка покачиваясь при каждом повороте машинки, пробирка со смертельно опасным вирусом.

– Я пытаюсь анализировать каждый твой жест, каждое слово, – признался тем временем на чердаке Кирилл Вадиму. – Есть кое-что, о чем знаем только твой брат, я и Полина. Антон не сразу решил ехать в Грецию. Сначала он хотел спрятаться в другом месте, которое считал более надежным. Что это за место?

Вадим замер, прокручивая в памяти варианты, какую страну еще, кроме Греции, его брат мог считать безопасной, и остановился на одном воспоминании из детства: Колчин часто давал им интеллектуальные тесты на время, в тот раз они разгадывали кроссворд, и его брат не сумел отгадать последнее слово – «страна с наименьшей плотностью населения». Колчин сообщил им обоим, что это Монголия, а затем спросил, для чего такая страна может пригодиться, и Антон не задумываясь ответил: «Там можно спрятаться: пустынно, надежно, безопасно». Как заклинание, Вадим повторил для Кирилла слова своего брата:

– Это Монголия. Пустынно, надежно, безопасно.

– Так это ты, Антон? – поменявшись в лице, потрясенно спросил Кирилл и кинулся его развязывать.

Пока мнимый Антон умывался в ванной, Кирилл позвонил Яне и сообщил, что Прометей готов с ней встретиться.

– У меня есть улики против «Ингрид», – горячо сказал Кирилл. – Приходите в сарай на заднем дворе, я буду там, вместе с Прометеем.

Подслушав разговор Кирилла, Вадим набрал номер на своем мобильном и тихо сказал:

– Я вышел на сообщников Прометея. Сейчас меня ведут на встречу с полицейским под прикрытием. Не волнуйтесь, сделаю в лучшем виде – тихо и без шума.

Выключив телефон, Вадим приподнял штанину спортивного костюма и проверил крепление ножен с торчащим из них ножом.

Яна немедленно отправилась в сарай и остановилась в центре него, осторожно оглядываясь. В сарай зашли один за другим Воронцов с Вадимом. Яна недоверчиво посмотрела на Вадима:

– Так это и есть Прометей? Вадим Уваров?..

– Это не Вадим, – объяснил Воронцов. – Это Антон, его брат.

– Кто из ваших тут поблизости? – кинув на Яну быстрый взгляд, спросил Вадим. – Я знаю – лаборатория начнет операцию в течение этих суток.

– Сейчас я тут одна, – призналась Яна. – Мы можем попробовать задержать начало операции?

– Можем, – спокойно ответил Вадим, наслаждаясь ситуацией. – Но не станем. Этот день станет точкой отсчета новой эпохи в жизни человечества.

– В каком смысле? – недоумевая, спросила Яна.

– В смысле – что слабые должны умереть, – насмешливо глядя на исказившееся от ужаса лицо Воронцова, ответил Вадим.

– Значит, ты все-таки Вадим… Ты обманул меня, – с тревогой сказал Воронцов. Обернувшись к Яне, Кирилл поделился своей догадкой: – Антон мертв. Он убил его.

– А Полина? Ее вы тоже убили? – спросила Яна у Вадима. Тот скривился – он многое отдал бы, чтобы спасти Полину. Возможно, это был единственный человек на земле, которого Вадим не смог бы убить. Однако вчера он ничего не смог поделать: увидев на земле тело застреленного им Антона, Полина схватила пистолет и выстрелила себе в голову.

– Вы плохо представляете, какой огонь принес вам Прометей, – покачал головой Вадим, когда Яна потребовала от него сдаться. – Где-то в усадьбе есть маленькая пробирочка… в ней желтая водичка… а в ней вирус, который уничтожит всю школу меньше чем за двое суток.

– Показывайте, где вирус, – решительно потребовала Яна, подходя к Вадиму. Тот развернулся, делая вид, что подчиняется, но вдруг одним резким ударом всадил ей в живот нож.

Воронцов бросился на Вадима, выбил у него из рук нож, они, сцепившись, покатились по сараю, сметая на пол всякий хлам. Один из потревоженных ящиков упал на Вадима и на время его оглушил. Воронцов поднялся на ноги, кинул взгляд на затихшую Яну, неподвижно лежащую с закрытыми глазами, прижав руку к окровавленному животу, и выбежал из сарая.

* * *

Взяв у Данилы кровь на анализ, Тамара убрала шприц в портативный холодильник, с нежностью посмотрела на увлеченного компьютерной игрой-стрелялкой сына и вышла в сени. С улицы вошел Морозов. Он сообщил Тамаре, что новый охранник прибудет в течение часа, и не удержался, чтобы тоже не заглянуть в комнату сына.

– Как он? – спросил Морозов. – Доволен подарком?

– Мог бы посоветоваться, прежде чем дарить Дане такие вещи, – раздраженно ответила Тамара. Между ними тут же вспыхнул спор. Оба они по-своему любили сына и отстаивали право на самостоятельное принятие решений по поводу его воспитания с ревностью, достойной обладателей неоценимого сокровища.

Пока каждый из них яростно приводил аргументы в свою пользу, створки окна в комнате Дани открылись с едва слышным скрипом, заглушенным звуками компьютерной игры. Стоявший за окном Войтевич выдергивал плоскогубцами гвозди из приколоченного к окну куска фанеры.

– Что плохого в том, что я хочу защитить своего ребенка? – спросил в эту минуту Морозов у разъяренной Тамары.

– От кого ты собираешься его защищать? – взорвалась Тамара. – От того, кто охотится за тобой?

Обнаружив за фанерой туго натянутое черное покрывало, Войтевич вонзил в него лезвие ножа и вспорол сверху донизу, впустив в комнату Данилы яркий солнечный свет, а затем и вовсе сорвал покрывало с окна.

Данила, изумленно посмотрев на ворвавшееся в окно солнце, закричал от боли, прикрывая обожженное лицо руками. Вбежавшая в комнату на крики сына Тамара закрыла его своим телом, уложила на кровать и набросила сверху одеяло. Морозов поспешно прикрыл окно матрасом. В комнате вновь воцарился полумрак.

– Мама, больно! – простонал Данила.

– Баба Нина, обезболивающее! – крикнула Тамара знахарке, едва не плача от сострадания: кожа Данилы покрылась красными пятнами, которые постепенно превращались в волдыри.

Морозов с болью посмотрел на сына и вышел из комнаты, на ходу доставая пистолет. Оказавшись на улице, он торопливо осмотрелся – поблизости никого не было. Тогда он пошел вокруг дома и под Даниным окном обнаружил лежащий на земле кусок фанеры. «Через час у часовни», – гласило написанное на нем отчетливыми печатными буквами сообщение. Морозов немедленно направился к своей машине.

Резко затормозив, он остановился недалеко от часовни. Стараясь не создавать лишнего шума, пошел вокруг нее, держа наготове пистолет. Обнаружив мертвого агента с пробитой камнем головой, Морозов тревожно попросил по рации еще пятерых людей для подстраховки.

Со всех сторон ему слышались звуки. Словно Войтевич мог одновременно быть в разных местах. Дезориентированный Морозов сделал несколько выстрелов наугад и, пятясь от часовни в сторону леса, упал, закричав от неожиданности – его нога попала в капкан.

Корчась от боли, он смотрел на покореженную, зажатую капканом ногу. На землю капала кровь. Вскинув голову на посторонний звук, он потянулся за выроненным во время падения на траву пистолетом. Его лицо исказилось от ужаса.

Из-за деревьев вышел Войтевич. На нем была куртка с капюшоном. Впрочем, в капюшоне надобности уже не было – шрамы на его лице почти зажили, кожа разгладилась. У его ног стоял оскалившийся на Морозова волк.

– Ну, здравствуй, Петр. И прощай. Вряд ли еще свидимся, – глухо сказал Войтевич. – Взять его! – коротко скомандовал Войтевич. Волк сорвался с места и с рычанием прыгнул на Морозова. Прогремел выстрел, волк с визгом упал на землю.

– Слабый должен умереть, не так ли? – криво ухмыляясь, произнес Морозов. Успевший в последнюю секунду схватить пистолет и пристрелить волка, он целился теперь в Войтевича.

Морозов решительно спустил курок. Раздался сухой щелчок – в пистолете закончились патроны. Морозов с досадой посмотрел на поднявшегося с колен Войтевича. С дороги донесся звук шагов и приглушенные голоса.

– Сюда! Скорее! – закричал Морозов.

Когда, с треском ломая ветки, к нему подбежали двое агентов лаборатории, Войтевич уже успел скрыться в гуще леса.

* * *

Галина тем утром занималась на кухне счетами. Вошедшая Елена, зная от Яны, что та является сообщницей Воронцова, убившего ее отца, демонстративно отвернулась и налила себе сок. Она уже хотела уходить с кухни, как вдруг Галина сама окликнула ее:

– Лена, нам нужно поговорить… – поняв, что Елена решила игнорировать ее, Галина решилась сказать ей всю правду. – Если кто и должен был сидеть в тюрьме, так это твой отец.

– Папа был прекрасным, добрым человеком! – возмутилась Елена. – Он всю жизнь заботился о детях!

– Только на тебя хватало его доброты, – с горечью перебила Галина поток дочерней любви. – Твой отец был немцем, нацистским преступником… – Галина рассказала Елене все, что ей самой было известно. В конце разговора Елена сидела напротив Галины, совершенно поникшая.

– Кирилл просто пытался остановить твоего отца, который был готов совершить новое преступление, – подвела итог Галина. – Если бы не он – и я, и Митя были бы мертвы. Неужели за это он должен всю оставшуюся жизнь провести в тюрьме?

Галина пристально посмотрела на Елену, а та перевела взгляд с Галины на герб, на котором теперь и ей была отчетливо заметна свастика.

* * *

Тем временем, проходя мимо открытых дверей библиотеки, Лиза почувствовала сильное сердцебиение. Заглянув, она увидела стоящую у камина Ингрид. Бесстрашно приблизившись к ней, Лиза посмотрела с ожиданием: может, теперь наконец Ингрид даст понять, что ей нужно на самом деле?..

Дверь, ведущая в подземелье, отъехала в сторону сама собой. Ингрид протянула руку, требовательным жестом указывая Лизе на вход. Иди! Мы должны поменяться местами!

– Я туда не пойду, – твердо возразила Лиза.

Из подземелья вырвался сильный порыв ветра. Он сорвал листы со стола, бумаги закружились по воздуху, ветер все усиливался. Лизе становилось очень холодно. Обхватив себя руками, Лиза закричала Ей в лицо:

– Оставь меня в покое!

Ты еще пожалеешь…

На ее крик в библиотеку заглянула проходившая мимо Женя. Она увидела разбросанные повсюду бумаги и трясущуюся от холода Лизу. Подойдя к ней, Женя участливо спросила:

– Ты себя плохо чувствуешь? – Взяв Лизу за руку, она поразилась: – У тебя руки как ледышки! – обняв Лизу за плечи, Женя повела ее в их комнату.

* * *

Макс, спустившись по лестнице в холл, увидел входящую в школу Вику.

– Не понял, ты что здесь делаешь? – взволнованно спросил Максим, уверенный, что Вика должна была в этот момент сидеть с Надей.

– Макс, расслабься, меня Ромка сменил, – сказала Вика.

Когда Макс вошел в комнату, Андрей закинул в сумку последние вещи.

– Ну все, Макс, я погнал, – сказал Андрей и взял сумку. Внезапно в комнату вошла Анна.

– Наде надо уехать, и ее увезу я, – твердо заявила она.

Андрей и Максим в изумлении переглянулись.

– Я все продумала. Это единственный шанс спасти и ее, и тебя, – искренне объяснила Анна и добавила, читая недоверие на лицах ребят: – Если бы я хотела тебя выдать, Надя уже давно была бы у них, – Анна посмотрела Андрею в глаза и убежденно произнесла: – Она ведь в лодочном сарае, верно?

Предложенный Анной вариант, безусловно, был идеальным. Почти идеальным, потому что ребята не могли на сто процентов ей доверять, и, когда она вышла, рванули в кабинет, в котором должен был проходить их следующий урок, и замерли у окна.

* * *

Митя с Алисой спустились в холл. Митя поставил на пол свою новую машинку и предложил Алисе самой поуправлять ею. Но Алиса отказалась – она была расстроена исчезновением Нади и боялась, что ее подруга уже не вернется.

Наблюдавший за ними с лестницы Юра Веревкин поджал губы, завидуя Мите, быстро сбежал и выхватил у него из рук пульт управления. Подобрав на ходу машинку, он умчался по коридору. Спохватившиеся Митя и Алиса бросились его догонять.

Юра, обежав школу, пересекал холл, запыхавшись. Забежав на самый верх лестницы, поставил машинку на ступеньку. Митя и Алиса остановились внизу, торжествующе глядя на него.

– Попался? – спросила Алиса.

– Гони машинку! – сказал Митя.

– Подавись своей машинкой! – крикнул Юра, нажал на кнопку пульта, и машинка сорвалась с места, полетев вниз по ступеням. Разбившись на несколько частей, она упала к Митиным ногам. Митя наклонился, взял колеса от машины и пульт, повертел их в руках, снова бросил на пол, поняв, что машинку уже не склеить, и ушел расстроенный.

Алиса села на ступеньки, со вздохом начала собирать детали от разбитой машинки. Неожиданно она заметила, что в салоне машинки спрятана какая-то колба. Она извлекла ее. Прозрачная колба была похожа на коробочку для духов. Алиса достала из нее пробирку с желтой водичкой. Повертев ее в руках и даже понюхав, Алиса решила, что это духи. Ну или туалетная вода – одеколон для мужчин. Теперь она знала, чем развеселить огорченного Митю – ему просто нужно сделать еще один подарок!

Перед началом занятий в классе она протянула Мите пробирку. Пробегавший мимо Юра вырвал пробирку из рук и, смеясь, убежал.

– Отдай сейчас же! – Митя с Алисой кинулись за ним, обегая и расталкивая своих одноклассников. Однако ни один из них даже не попытался им помочь и остановить Юру. Юра Веревкин был самым сильным мальчиком в классе – это знал каждый, никто не решился бы связываться с ним.

* * *

В лодочном сарае Надя рисовала в альбоме, положив его себе на колени. Рома, подменив Вику, с мрачным видом сидел на перевернутой лодке рядом с ней.

– Я замерзла, – призналась Надя. – Мне здесь страшно и скучно…

Рома хотел сказать в ответ что-то обнадеживающее, но у него зазвонил мобильный.

– Это Андрюша? – обрадовавшись, спросила Надя.

Увидев, кто звонит, Рома помрачнел еще больше. Отошел к окну, нехотя ответил на звонок.

– Ты куда подевался? – спросил его Морозов. – Через десять минут чтоб был у меня в кабинете!

Рома обернулся, с тоской глядя на Надю, и попросил ее подождать его здесь. Он бегом добежал до школы и, едва отдышавшись, зашел в комнату Морозова. Морозов спросил его про Надю.

– Андрей ничего про нее не говорил, – торопливо ответил Рома.

– Так узнай, черт тебя дери! – заорал Морозов. – Или тебе нужна мотивация?

В это время Макс с Андреем напряженно следили из окна за машиной Анны. Наконец Анна вышла из школы, кинула в багажник сумку с вещами. Ребята, сильно нервничая, ждали, когда машина отъедет.

Анна села в кресло водителя, пристегнула ремень безопасности, завела машину. В стекло постучал Морозов. Анна вздрогнула, с испугом посмотрела на него. Макс и Андрей, глядя из окна, в ужасе переглянулись, не понимая, что происходит.

– Далеко собралась? – спросил Морозов, когда Анна опустила стекло.

– У меня дела в городе, – нашлась Анна. – Я ненадолго.

Морозов приподнял полу пиджака, продемонстрировав Анне пистолет и приказав ей открыть дверь. Той ничего не оставалось, как подчиниться. Пересев на пассажирское сиденье, Анна едва сдерживала слезы. Морозов сел на ее место, и машина тронулась.

– Они едут за Надей! – Андрей в панике отскочил от окна.

– Звони Ромке! Пусть уведет Надю в лес! – на ходу подсказал Макс, и они кинулись из класса. Андрей начал набирать номер Ромы на мобильном. Из бокового коридора к ним навстречу вышел Рома со звонящим телефоном в руках. Андрей в ярости схватил его за жакет:

– Ты почему здесь? Где Надя?!

– Андрюх, успокойся. Я ее оставил на десять минут, с ней все в порядке, – Рома не успел договорить: Андрей потерял самообладание, ударил его по лицу и побежал дальше по коридору, расталкивая всех. Рома, поднявшись с пола с разбитой губой, с обидой и злостью посмотрел ему вслед.

* * *

Вошедшая в комнату Вика увидела Лизу, лежавшую под тремя одеялами и трясущуюся от холода. Ее губы посинели, она никак не могла согреться. Женя, кивнув на нее, обеспокоенно сказала:

– Ее колотит и колотит. Я уже всеми одеялами ее укрыла. Может, все-таки вызвать Тамару?..

Вика бросилась к Лизе, села к ней на кровать, взяла ее за руки.

– Боже, да ты ледяная, – поразилась она.

– Это она… она… – прошептала Лиза. – Вика, мне так страшно…

Оглянувшись на Женю, Вика отправила ее за горячим чаем.

– Это Ингрид, – торопливо прошептала Лиза. – Она хотела, чтобы я пошла с ней в подземелье, а я не пошла… – она с трудом проговаривала слова, чувствуя все более охватывающий ее тело холод. – Я не хочу туда идти. Вика, помоги мне…

Лизу трясло от рыданий и холода. Вика, растирая ей руки, смотрела на нее с беспокойством, не зная, что придумать. Наконец ее озарила идея, и она отвела Лизу, обернутую в одеяло, в ванную.

– Все будет хорошо, Лиз. Давай, залезай в ванну, сразу согреешься, – Вика помогла Лизе снять верхнюю одежду, залезть в ванну. – Какая ты холодная, жуть… Как это возможно? Я почти кипяток налила, – оглянувшись на дверь, Вика с беспокойством сказала: – Надо позвать кого-нибудь.

– Нет! Не уходи. Пожалуйста, Вика. Не оставляй меня одну, – в панике зашептала Лиза. – Она придет за мной. Мне страшно…

– Я сразу вернусь, обещаю. – Вика осторожно высвободила свою руку из Лизиной и пошла к двери. – Позову кого-нибудь и вернусь.

В это время ребята забежали в библиотеку, решив, что через подземелье они быстрее доберутся до лодочного сарая. Андрей уже протянул руку к розетке, когда в библиотеку заглянула перепуганная Вика:

– Лизе плохо. Она замерзает, а я не знаю, что делать. Она умирает! – в отчаянии сказала Вика.

Ребята переглянулись, поняв, что она не шутит. Андрей решил идти один, а Макс побежал с Викой. Проходящая мимо библиотеки с чашкой горячего чая в руках Женя заметила нырнувшего в камин Андрея.

Когда Андрей добрался до лодочного сарая, вокруг него стояла тишина. Он вошел внутрь – все было на своих местах. Только вот Нади не было. Выйдя из сарая, Андрей понесся по лесу, в отчаянии выкрикивая ее имя.

– Андрюша! – донеслось до него издалека. Андрей пошел на ее голос, она выбежала из кустов. Не помня себя от радости, Андрей сел перед ней на колени, прижал к себе. Позади Андрея раздался хруст веток. Надя засветилась от радости, вырвалась из рук брата.

– Дедушка! – Надя подбежала к Колчину. Один из двух агентов отошел от него и направился к Андрею.

– Надя, беги! – крикнул Андрей, агент приставил к его голове пистолет.

– Дедушка, зачем у дяди пистолет? – недоуменно спросила Надя. Колчин, молча взяв ее за руку, повел за собой. Надя попыталась вырвать руку, но безуспешно. Когда они скрылись из глаз, агент взвел курок. Андрей зажмурился.

– Андрей?

Агент повернул голову на возглас, Андрей, воспользовавшись моментом, выбил пистолет из его рук и, размахнувшись, ударил его изо всех сил по голове тяжелой корягой, валявшейся под ногами. Агент упал на землю без чувств.

– Что ты здесь делаешь? – пораженно спросил Андрей у Жени.

– Я видела, как ты… залез в камин, – сбивчиво рассказала Женя. – И пошла за тобой.

Андрей схватил с земли пистолет и, глядя Жене в глаза, сказал:

– Спасибо. Ты спасла мне жизнь. – Он пошел в ту сторону, куда Колчин увел Надю, однако Женя побежала следом за ним.

– Ты что, собираешься в кого-то стрелять? – запыхавшись от бега, спросила она.

Андрей остановился и твердо сказал ей:

– Да. Тебе лучше вернуться в школу. Потому что они будут стрелять в ответ.

 

Глава 22

Скрытая угроза

Морозов остановил машину на перекрестке лесной дороги и вновь спросил Анну, куда ехать. Она повторила невозмутимо, что ей нужно в город – чтобы купить босоножки. Морозов задохнулся от ярости и влепил Анне пощечину:

– Где девочка, ты, бесполезная тварь?

Анна дрожащими руками открыла дверцу машины и, выйдя, побежала по дороге. Морозов, хромая, пошел за ней, наставив на нее пистолет. Вдруг Анна вскрикнула и согнулась в три погибели.

Схватившись за живот, она застонала от боли. Решив сперва, что она блефует, Морозов вразвалочку подошел к ней поближе и только тогда заметил стекающую по ее ногам кровь.

– Только этого не хватало! – разозлился Морозов и, схватив Анну под локоть, помог сесть обратно в машину. Затем сел на место водителя, и машина сорвалась с места.

Морозов доставил Анну на нижний уровень подземелья. Бледную, непрерывно стонущую от боли Анну переодели в медицинскую сорочку и уложили на кушетку в одной из камер, Тамара начала медицинский осмотр.

За дверью результата осмотра нетерпеливо дожидались Колчин с Морозовым. Когда Тамара наконец вышла, Морозов озабоченно спросил:

– Ну, что с ней?

Тамара прислонилась к двери, у нее перед глазами все еще стояло изможденное лицо Анны, ее прилипшие к взмокшему лбу волосы, руки, болезненно прижатые к животу.

– Преждевременные роды, – тихо ответила Тамара. – Началась отслойка плаценты, процесс уже не остановить…

– Есть шансы спасти плод? – осторожно спросил Колчин.

– Минимальные, – упавшим голосом ответила Тамара, отрицательно покачав головой.

– Значит, используй их на все сто, – жестко приказал Колчин. – Мне нужен этот ребенок!

– В таком случае мы рискуем потерять мать… – возразила Тамара.

– Невелика потеря, – холодно оборвал ее Колчин. – Анна все равно нам больше не нужна.

Колчин ушел, поставив точку в разговоре. Тамара, шокированная его решением, вопросительно посмотрела на Морозова, но тот лишь бесстрастно пожал плечами. Тамара вернулась в камеру к Анне.

Тихо закрыв за собой дверь, Тамара несколько секунд помедлила, не решаясь подойти к кушетке. Анна плакала, корчась от боли. Наконец Тамара подошла к ней, и Анна схватилась за ее руку, с мольбой глядя в глаза.

– Пожалуйста, Тамара, помоги мне… – со стоном произнесла Анна.

Тамара замерла в замешательстве, не зная, как поступить. Она успокаивающе погладила Анну по руке, осторожно высвободила свою руку и, наконец, приняла решение.

* * *

Лиза, сидя в ванне, плакала, обхватив себя за плечи. У нее начало сильно биться сердце, она подняла глаза и увидела стоящую рядом с ней Ингрид, со злостью смотрящую на нее. Лиза смотрела ей в глаза, не в силах оторваться от ее гипнотического взгляда.

Мне плохо… мне холодно, мне очень холодно…

Каждый раз, когда я закрываю глаза, я мечтаю только об одном: заснуть и никогда не проснуться, чтобы больше не чувствовать сковавшую мое тело стужу…

Когда я мечтаю, я закрываю глаза…

Съежившись и закрыв глаза, Лиза медленно погрузилась в воду с головой.

Забежавшие в ванную Вика с Максом в ужасе остановились: вода в ванне полностью замерзла, под слоем льда едва угадывался силуэт Лизы. Максим бросился к ванне и со всех сил стал бить кулаком по льду. Когда лед треснул, он вытащил Лизу из ледяной воды.

Глаза Лизы были закрыты, голова безжизненно моталась из стороны в сторону. Внезапно Лиза дернулась, сделала глубокий вдох и открыла глаза. Глядя на Макса и Вику непонимающим, бессмысленным взглядом, она пробормотала:

– Это Ингрид… Она внизу, в подземелье… Она зовет меня, я ей нужна…

Максим и Вика переглянулись, Максим крепко прижал Лизу к себе, вытирая ее волосы и лицо полотенцем. Лиза в панике забормотала:

– Я не хочу спускаться туда… не хочу!

Лизу била крупная дрожь. Губы ее посинели, лицо было мертвенно бледным. Вика, подняв с полу одеяло, укутала ее.

– Так теплее? – бережно просил Макс.

Глаза у Лизы закатились, голова завалилась набок, Лиза едва не упала. Макс еще крепче прижал ее к себе, пытаясь удержать.

– Лиза! Очнись, Лиза! – испуганно крикнул он.

– Макс, я за Тамарой, – предупредила Вика. – Я боюсь, она сейчас просто умрет у нас на руках…

Прижавшись к Максу, Лиза затихла. Вика побежала разыскивать Тамару. Максим успокаивал Лизу и пытался взбодрить своими шутками, не давая ей заснуть.

– Мало ли что эта злобная карлица хочет, – говорил он, вытирая полотенцем воду с лица и волос Лизы. – Мы тебя ей не отдадим.

– Ингрид хочет, чтобы я спустилась в подземелье, – еле проговорила Лиза, от холода у нее зуб на зуб не попадал. – Она не хочет там больше лежать…

– Ну вот что, подруга, – хмуро сказал Макс, с тревогой глядя на белое, как мел, лицо Лизы, на ее остановившийся взгляд, – давай-ка вернемся в комнату.

– Нет, – в отчаянии произнесла Лиза, – мы должны спуститься вниз. Она не оставит меня в покое…

– Чтобы заморозить тебя вместо нее? – изумленно спросил Максим. – Ты этого хочешь?

– Не знаю… – у Лизы подогнулись ноги, но Максим успел ее поддержать. – Но я чувствую, ее надо вытащить из этого ледяного гроба, – прошептала Лиза.

Подумав и решив разобраться на месте, Максим обернул Лизу в одеяло и, поддерживая, повел в библиотеку. Вернувшаяся в ванную Вика нашла на полу лишь мокрое полотенце и брошенную куртку Макса.

* * *

Когда Тамара поднялась в комнату Морозова, он стоял перед зеркалом, поправляя галстук. Морозов обернулся к ней: вид у Тамары был уставший. Сев за стол, Морозов спросил деловым тоном:

– Ну что там с Ольшанской?

– Не волнуйся, проблем не будет, – туманно ответила Тамара и через паузу сдержанно сообщила: – Я хочу увезти Даню отсюда.

– Забудь об этом, – твердо отказал Морозов. – Я тебе не разрешаю.

– Ты не имеешь права, – холодно возразила Тамара.

– Имею. Я его отец, – напомнил Морозов. – И я говорю, что мальчик останется здесь.

– Я не могу рисковать сыном из-за того, что ты решил насладиться ролью отца, – повысила голос Тамара, начиная терять самообладание.

– Я сказал тебе, Даня никуда не поедет, – твердо повторил Морозов. – Я смогу защитить своего сына.

– Ты уже не смог! Из-за тебя его чуть не убили! – горячо сказала Тамара. – Пока тебя не было, он был в безопасности, – она едва сдерживала слезы. – А теперь я каждый день боюсь вернуться и найти сына мертвым.

Морозов промолчал, что-то обдумывая.

– Если ты хоть немного любишь Данилу, помоги мне увезти его отсюда, – уже спокойнее попросила Тамара.

Морозов молча смотрел на Тамару. По выражению его лица не понятно было, о чем он думает, и Тамара, предположив, что он остался при своем мнении, торопливо вышла из его комнаты.

Войдя в свой кабинет, она поспешно собрала вещи, переоделась и решительно направилась к выходу из школы.

* * *

Войдя в библиотеку, Максим с удивлением обнаружил, что дверь в подземелье открыта. Лиза, дрожа от холода и ужаса, увидела стоящую у камина Ингрид. Из угла ее губ стекала струйка крови.

– Возможно, она умерла и просто хочет свободы? – неуверенно предположила Лиза.

Вслед за Ингрид они вошли через камин в подземелье. У Лизы заплетались ноги, Макс с трудом поддерживал ее, целиком повисшую на его плече, а она указывала ему путь по подземным коридорам, потому что впереди них, видимая только ей, Лизе, уверенно шла Ингрид.

Она чувствовала себя здесь как дома. Да это и был ее дом. Ингрид время от времени оборачивалась на Лизу с Максом, проверяя, не отстали ли, продолжают ли следовать за ней, подчиняясь ее безмолвным указаниям.

У Лизы все расплывалось перед глазами. Она видела призрак Ингрид в темноте, словно слабо маячащий перед ними фонарик. Он то останавливался перед каким-нибудь поворотом, дожидаясь их, то продолжал двигаться дальше…

Проводив их по подземелью до двери лифта на нижний уровень, Ингрид остановилась и вдруг исчезла. Позади Максима и Лизы раздался резкий окрик агента лаборатории, направившего на них пистолет:

– Стоять! Не двигаться!

Заперев Максима с Лизой в клетке в одной из камер, агент ушел. Обессиленно положив голову Максу на плечо, Лиза едва слышно проговорила, глядя перед собой невидящим взглядом:

– Макс, я совсем ничего не чувствую. Наверное, я сейчас умру.

– На помощь! Кто-нибудь! Помогите! Откройте нас! Кто-нибудь! – закричал Максим во весь голос.

Андрей с Женей пробирались по подземелью. Андрей пытался донести до Жени, во что она ввязалась, а та внимательно слушала его. Внезапно Андрей замер на месте – до него донеслись крики Максима.

Андрей бросился в боковой коридор, Женя побежала за ним. Открыв дверь камеры с клетками, они вошли внутрь и увидели Максима, исступленно трясущего прутья клетки, и Лизу, лежащую на полу рядом с ним без сознания.

– Отодвиньтесь как можно дальше, – предупредил Андрей, нацелив пистолет на замок клетки. Макс отполз в дальний угол и прикрыл собой Лизу. Женя зажала руками уши. Андрей выстрелил, дужка замка отлетела, замок упал на пол. Андрей с Максом вытащили из клетки Лизу. Она приоткрыла глаза.

Когда агент лаборатории набрал код на замке, дверь лифта стала открываться. Он уже собрался войти, как вдруг получил удар рукояткой пистолета по голове. Потеряв сознание, агент упал. Обыскав его, Андрей вытащил из его кармана карточку и переложил в свой карман.

Из-за поворота вышли Максим и Женя, поддерживая под руки Лизу. Макс вошел в лифт, Женя передала ему Лизу. Андрей обернулся к Жене:

– Тебе надо остаться здесь. Если мы не вернемся через пятнадцать минут – беги в школу и поднимай шум. Только делай это при свидетелях, чтобы слышали все.

– Хорошо, я все сделаю, – торопливо ответила Женя, глядя на теряющую сознание Лизу. – Пятнадцать минут? – на всякий случай уточнила она.

Андрей кивнул, вошел в лифт к ребятам и нажал на кнопку. Прибыв на нижний уровень подземелья, ребята медленно пошли по коридору в сторону жилого сектора. Лиза мутным взглядом смотрела перед собой. Почувствовав, как сильно забилось сердце, Лиза оглянулась и увидела капли крови, образовавшие дорожку, ведущую в сторону коридора перед лабораторией.

– Максим… – слабым голосом позвала она, – Ингрид, она там… – Лиза указала рукой в ту сторону, куда уводила призрачная дорожка крови.

– Мне надо найти Надю, – сказал Андрей и отдал Максу карточку, вынутую из кармана агента. Ребята понимающе кивнули друг другу и разошлись в разные стороны.

* * *

В это самое время Лиля приступила к исполнению своего плана и бесстрашно вышагивала по лесу в сопровождении Дениса, споря с ним:

– Без моего костного мозга Даня умрет!

– А чей-нибудь другой мозг ему не подойдет? – раздраженно спросил Денис. – В прошлый раз Тамара из-за этого мозга тебя чуть не укокошила!

Однако Лиля не желала его слушать и целенаправленно шла к дому Тамары. Когда они достигли цели, Лиля постучала в дверь. На крыльцо вышла заплаканная, осунувшаяся Тамара.

– Тамара Алексеевна, я хочу помочь Даниле, – объяснила Лиля. – Давайте сделаем еще одну операцию!

– Спасибо тебе, Лилечка… ты хорошая девочка. Но я не могу так рисковать, – наотрез отказалась Тамара, вытирая слезы. – В прошлый раз ты чуть не умерла. У тебя плохая реакция на наркоз.

– Про наркоз я тоже читала, – спокойно ответила Лиля. – Можно использовать местный.

– Лилечка, местный наркоз не даст полного обезболивания… Тебе может быть больно… очень больно.

– Тамара Алексеевна, – горячо сказала Лиля, убеждая ее, – я выдержу. Я сильная. Я очень сильная, правда!

Всхлипнув, с благодарностью глядя на Лилю, Тамара запустила ее в дом. Поколебавшись, следом за нею зашел Денис.

Когда Лиля через какое-то время очнулась, она лежала на кровати, по подбородок укрытая одеялом. Рядом на стуле сидел Денис, с тревогой глядя на нее.

– Скорее сюда! Лиля очнулась! – закричал он, выбежав в сени, едва Лиля открыла глаза. Торопливо вошедшая в комнату Тамара первым делом приложила ко лбу Лили ладонь.

– Я что, отключилась? – удивленно спросила Лиля.

– Ты потеряла сознание от боли, – призналась Тамара, ей тяжело было об этом говорить.

– Тамара, открой немедленно! – раздался снаружи дома гневный голос Галины. – Я знаю, что дети здесь!

Спустя мгновение в комнату ворвалась Галина с сопровождавшим ее Павлом. Галина с удивлением смотрела на Лилю. Ее поражала сила духа, заложенная в этой девочке. Однако Павел был на этот счет другого мнения.

– Она же еще ребенок. Вы не имели права! – осуждающе бросил он Тамаре, подхватил Лилю на руки и вынес из дома. Следом за ним дом покинули и Денис с Галиной.

Тамара проводила их подавленным взглядом. Знахарка положила ей руку на плечо и твердо сказала:

– Не слушай никого. Ты все сделала правильно.

– Я знаю, – тихо ответила Тамара, собираясь с мыслями, затем решительно сказала: – Соберите все вещи Дани. Я хочу увезти его отсюда.

– Так сразу?.. – с сомнением спросила знахарка. – Надо бы дать ему несколько дней.

– Нет, – твердо возразила Тамара. – Оставаться здесь слишком опасно.

Знахарка с пониманием кивнула и пошла собирать вещи. Тамара села у кровати Дани и, нежно глядя на него, погладила его по бледному лицу. Они уедут отсюда, и чем быстрее, тем лучше.

* * *

В подземелье Володя осторожно пробирался по коридорам, намереваясь раздобыть вакцину для Максима, чтобы они все вместе могли наконец навсегда уехать из школы. Когда в одном из отсеков замелькал луч фонарика, он спрятался за угол. Едва агент приблизился, Володя приставил ему пистолет к голове и спокойно произнес:

– Отведешь меня туда, где вы храните вакцину.

Вдруг в затылок Володи уперлось дуло пистолета – со спины к нему подкрался второй агент.

– Зачем тебе вакцина? – с издевкой спросил он. – Ты что, больной? Так мы тебя в два счета вылечим.

Володя бросил оружие на пол, поняв, что попался и сопротивляться бесполезно.

Очнулся Володя от воды, выплеснутой ему в лицо. Он весь был в ссадинах и кровоподтеках. Губы были разбиты, один глаз заплыл. Он попытался пошевелиться, но не смог – его крепко привязали к стулу. Стоящий перед ним Вадим холодным злым взглядом смотрел, как Володя приходит в сознание.

– Слушай внимательно, два раза повторять не стану. Мне нужен Князь, – жестко потребовал Вадим.

– Я простой повар, ни графьев, ни князей в друзьях не имею, – произнес разбитыми губами Володя, за что тут же получил новый удар. Сплюнув кровь, Володя услышал издевающийся голос Вадима:

– Ладно, раз не хочешь жить – подыхай. А я пока поболтаю с Машей. Не переживай. Я передам ей от тебя прощальный поцелуй.

Вадим вышел из комнаты. Володя попытался развязать руки, но безуспешно, они были крепко обмотаны позади спинки стула веревкой. Задрав голову к потолку, Володя закричал от бессилия.

* * *

Александр Авдеев, зайдя за угол, увидел, как агент лаборатории затаскивает в комнату только что пойманную в лесу Надю. Колчин хладнокровно наблюдал за этим, стоя рядом.

– Дедушка, я боюсь! – кричала Надя, обливаясь слезами. – Я хочу домой, к Андрюше!

Колчин запер дверь на ключ и отдал приказ агенту:

– Передай, чтобы ее начали готовить к операции.

Быстро направившись по коридору в другую сторону, Авдеев прислушивался у каждой двери. За одной из них он услышал плач Игорька. Достав из кармана импровизированную отмычку – изогнутую проволоку с крючком на конце, Авдеев склонился над замком.

– Отойдите от двери – вам туда нельзя, – послышался за его спиной голос агента. В ходе завязавшейся драки агент выстрелил Авдееву в живот. Когда сумевший вырваться из своей камеры Виктор увидел Александра, тот как раз открыл дверь в камеру Игорька.

– Вы ранены, – произнес Виктор, увидев, что Авдеев зажимает рукой кровавую рану на животе. – Вы ведь Александр? – растерянно спросил. – Александр Авдеев?.. Меня зовут Игорь. Игорь Исаев. Я брат вашей жены. Сейчас нам надо уходить, – с тревогой оглянулся Виктор. – Вдруг кто-то слышал выстрелы…

– Там мой сын. Игорек, – Авдеев кивнул на дверь. – Я должен забрать его.

Александр и Виктор вошли в камеру Игорька. Александр поднял его из кроватки, поцеловал в лобик и передал Виктору.

– Я должен помочь жене и дочери. Ждите нас в лесу, у выхода из подземелья, – попросил он.

Виктор кивнул и вышел, прижав к себе Игорька. Авдеев убрал руку от живота, скривившись от боли, – пятно на рубашке стало еще больше, рана сильно кровоточила. Слегка пошатываясь от потери крови, Авдеев пошел в камеру Ирины. Повернув ключ в двери, он вошел. Ирина кинулась к нему:

– Саша! Ты ранен?

Авдеев, прислонившись к стене, медленно сполз на пол. У него подкосились ноги: он был бледен, пятно на рубашке выросло в разы.

– Надя в коридоре за поворотом. Третья дверь слева, – с трудом проговорил он, чувствуя, что сознание уплывает от него. Александр протянул жене ключи. – Времени нет. Надю готовят к операции. Твой отец… хочет выкачать из нее всю кровь.

Ирина заплакала, обняв мужа и бормоча, что они обязательно выберутся отсюда, но все вместе, обязательно! Прижимая к себе его труп, Ирина плакала, сидя на полу и сжав в кулаке ключи.

* * *

Морозов вызвал Рому в свою комнату. Тот вошел мрачный и готовый ко всему. Мобильные Максима и Лизы были вне зоны доступа, Андрей тоже куда-то пропал, Даша из-за него едва не погибла… все катилось в тартарары. Рома сел на стул, выжидающе глядя на Морозова.

– Знаешь, ты меня даже удивил, – изучающее глядя на него, сказал Морозов. – Даже не предполагал, что тебе хватит духу вести двойную игру, – подойдя к Роме, Морозов резким выпадом прижал его голову к столу, вынул из кармана шприц с вирусом и ликующе заявил, найдя наконец, на ком можно сорвать злость: – А вот и награда – нашла, наконец, своего героя, – Морозов всадил иглу шприца в шею Ромы и ввел вирус в его организм. К его изумлению, Рома даже не сопротивлялся.

Когда Морозов его отпустил, Рома встал, спокойно поправил на себе джемпер и сказал, глядя Морозову в глаза:

– Хорошо, что у вас нет родных детей. С такой кармой им долго не прожить.

Морозов напряженно посмотрел ему вслед – слова Ромы задели его за живое. До этого Тамара сообщила ему, что хочет увезти Даню подальше отсюда. Теперь Морозов напряженно раздумывал над ее словами. Сорвавшись с места, он пошел к своей машине.

Когда он подъехал к дому Тамары, возле него стояла машина «Скорой помощи», на которой Тамара собиралась увезти Данилу. Морозов все понял и под напряженным взглядом Тамары быстро прошел в дом.

Данила лежал с кислородной маской на лице, видно было, что он еще очень слаб. Увидев Морозова, Данила приподнялся на постели и снял маску.

– Привет, – измученным голосом сказал он. – Мама сказала, что мы сегодня уезжаем.

– Да, сынок, я знаю, – подавленно откликнулся Морозов.

– А ты поедешь с нами? – с надеждой спросил Данила.

– Мне бы очень этого хотелось… – искренне ответил Морозов. – Но я должен остаться.

Дверь в комнату открылась, вошла Тамара. Кинув на Морозова хмурый взгляд, она распахнула дверь, и знахарка завезла в комнату передвижные носилки.

– Ну что, ты готов? – спросила Тамара у Данилы, искоса с тревогой поглядывая на Морозова.

– Я помогу, – неожиданно сказал Морозов и, подойдя к знахарке, помог ей подкатить носилки к кровати Дани. Затем взял сына на руки и бережно переложил его на носилки.

Загрузив носилки в машину «Скорой помощи», Морозов взял сына за руку и склонился над ним, чтобы сказать что-нибудь напоследок, но не сумел найти нужные слова и, кивнув, вылез из машины.

– Я люблю тебя, папа, – вдруг сказал Даня.

Морозов опустил голову, скрывая выступившие на глазах слезы. Подошедшая к машине Тамара удивленно обернулась на оклик Морозова: тот протягивал ей ампулу с вакциной розового цвета.

– Возьми, – твердо сказал Морозов. – Дане нужна здоровая мать.

– Спасибо, – искренне поблагодарила Тамара, взяв ампулу. Дверцы машины закрылись, она уехала.

Морозов проводил карету «Скорой помощи», увозящую его сына, полным безнадежности взглядом. Ему пора было возвращаться в школу. Он сел в свою машину, и она сорвалась с места.

* * *

Вика с Ромой нервно стояли недалеко от кабинета Елены, ожидая хоть каких-то новостей от пропавших друзей, не зная, что в этот момент все они находились в подземелье на нижнем уровне. Елена сама выглянула из кабинета, проводив адвоката Даши:

– Вика, Рома, очень хорошо, что вы здесь. Зайдите в мой кабинет, пожалуйста.

Ребята неуверенно зашли и замерли в недоумении, увидев инвалидную коляску у окна. Елена подошла к коляске, развернула ее. Ребята пораженно уставились на Дашу, сидящую со специальным фиксирующим воротником на шее.

– Даша! – вскрикнула Вика и бросилась обнимать подругу, Даша машинально обняла ее в ответ. Рома, словно парализованный, застыл у двери. Даша встретилась с ним холодным взглядом.

* * *

Елена, выйдя из учительской, вернулась в свою комнату. Подойдя к зеркалу, она расстроенно смотрела на себя. Подбородок ее начал дрожать. По щеке покатилась слеза. Увидев рядом со своим отражением отражение Павла, она нежно провела по зеркалу рукой, думая, что видит призрак.

Отражение в зеркале не изменилось. Не веря себе, Елена обернулась: Павел стоял посреди комнаты, глядя на нее с нежной улыбкой. Елена сделала шаг ему навстречу.

– Паша? – дрогнувшим голосом сказала она и почувствовала слабость в ногах. Павел подскочил к ней и подхватил, не дав упасть.

– Все хорошо, Лена… Все хорошо, это я, – с теплотой сказал он.

* * *

В этот момент Лиза с Максом подошли к двери со значком радиации – Лиза видела, что кровавый след тянулся под нее. Макс открыл дверь с помощью карточки, и они проникли в комнату Ингрид.

Около дальней стены на возвышении стоял стеклянный саркофаг. Максим прислонил Лизу спиной к стене. Казалось, она была без сознания, ее трясло мелкой дрожью.

– Мы на месте, – сообщил ей Максим. – Что надо делать?

– Вытащи ее… – слабым голосом произнесла Лиза.

Макс осмотрел саркофаг в поисках рычага или кнопки, с помощью которых его можно было открыть, однако ничего не нашел. Заметив в углу комнаты огнетушитель, он схватил его и размахнулся, чтобы обрушить на саркофаг, но от двери раздался предупреждающий голос Морозова:

– Поставь огнетушитель на пол. – Морозов направил на Максима пистолет и повторил: – Поставь, или я убью тебя.

В комнату вошел Колчин. Увидев Максима с занесенным над саркофагом огнетушителем, он в ужасе замер. Макс тоже не шевелился, переводя напряженный взгляд с Морозова на Колчина, не зная, что ему делать.

Морозов прицелился, пристально глядя на Максима, а затем вдруг опустил руку с пистолетом. Максим развернулся и со всей силы обрушил огнетушитель на саркофаг.

Стекло разлетелось на мелкие кусочки, Колчин с криком ужаса бросился к Ингрид. Лиза открыла глаза, сделала глубокий вдох, слабо улыбнулась Максиму. Она с трудом поднялась на ноги, чувствуя, как к ней возвращаются силы, и с помощью Максима пошла к выходу. Проходя мимо Морозова, Максим обменялся с ним тяжелым взглядом, а затем скрылся с Лизой в коридоре. Морозов чуть погодя тоже вышел из комнаты.

Колчин с Ингрид на руках кинулся к световой машине – большому аппарату с прозрачными окошками в боковых стенках и широкой прямой трубой, уходящей в потолок. Положив Ингрид на носилки аппарата, Колчин нажал на большую красную кнопку запуска на пульте управления.

– Я спасу тебя, моя девочка… ты будешь жить, будешь… – бормотал Колчин.

* * *

Виктор в эти секунды быстро шел по коридору с Игорьком в руках. Услышав чьи-то шаги, спрятался в первую попавшуюся комнату. Игорек в его руках начал вертеться и хныкать, Виктор в отчаянии стал укачивать его, шепотом приговаривая:

– Тише, тише…

– Виктор Николаевич? – ошарашенно спросил Андрей, появившись на пороге и опуская пистолет. – Игорек?? Вы живы…

– Андрей, я потом тебе все расскажу, – кивнул Виктор. – Сейчас нам надо уходить отсюда, и как можно скорее.

– Я не могу уйти! Надя у них! – с отчаянием сказал Андрей.

– Я знаю, – терпеливо ответил Виктор. – Я видел твоего отца. Не волнуйся, он выведет их отсюда: и Надю, и твою маму.

Ирина, войдя в комнату Нади, увидела ту сидящую в больничной робе, понуро опустив голову. Надя подняла на нее покрасневшие заплаканные глаза.

– Мамочка! – крикнула Надя, бросаясь к Ирине на шею.

– Надюша! Доченька! Солнышко мое! – Ирина плакала от радости, прижимая к себе дочь, целуя ее в волосы, щеки, лоб.

– Мамочка! Я знала, знала, что вы с папой не умерли! – торопливо говорила Надя, всхлипывая.

– С тобой все хорошо, малыш? – Ирина бегло осмотрела Надю.

– Да, только мне было очень страшно, – призналась Надя.

– Родная моя, я так скучала по тебе, – Ирина крепко прижала к себе Надю.

– И я очень. И Андрюша. Мы вас очень-преочень ждали!

Ирина взяла с кровати одеяло, накинула его на Надю, и они вместе пошли к двери.

* * *

Андрей и Виктор с Игорьком на руках вбежали в лифт. Андрей нажал на кнопку, и дверь начала закрываться, но кто-то придержал ее рукой, заставив Андрея и Виктора вздрогнуть. Андрей поднял пистолет, направив его на дверь, Виктор прикрыл собой Игорька.

В открывшиеся двери вбежали Максим с Лизой. Максим нажал на кнопку и замер, пораженно глядя на Виктора с Игорьком в руках. Вдруг он обеспокоенно нахмурился:

– Постойте, а где Надя?

– Отец выведет ее и маму, мы подождем их наверху, – нервно ответил Андрей.

– Ну и денек, – Макс расплылся в улыбке.

Когда двери лифта раскрылись в подземелье и все вышли, из-за угла выбежала прятавшаяся там Женя.

– Уходим, скорее, – крикнул Андрей, увлекая Женю за собой по коридору.

Сразу после них в лифт вошла Вера, отправившаяся на поиски пропавшего бесследно Володи. Она нажала на кнопку, и лифт поехал вниз.

* * *

На чердаке и в комнате Воронцова все было перевернуто вверх дном: одежда из шкафа валялась на кровати, выдернутые из стола ящики громоздились возле окна, бумаги валялись на полу.

Обессиленный и потерявший надежду найти пробирку Кирилл теперь сидел на кровати, обхватив голову руками. Дверь его комнаты открылась, вошли Митя с Алисой. Митя был расстроен, он обвел взглядом разгромленную комнату и понурился еще больше, решив, что его папу все же нашла полиция.

– Ты чего нос повесил? – попытался взбодрить его Кирилл. – У тебя же сегодня день рождения!

– Это все Веревкин виноват, – встряла Алиса. – Он сначала разбил машинку, а потом еще украл одеколон, который я подарила, – торопливо порывшись в карманах, Алиса показала Воронцову колбу с надписью «INGRID», в которой до этого лежала пробирка. – Это из машины выпало, когда ее Веревкин разбил, – призналась Алиса.

Воронцов открыл дверь, собираясь выйти из комнаты, но на пороге резко обернулся и строго наказал:

– А вы чтоб ни шагу отсюда! Ни шагу.

Дети подавленно молчали, с недоумением глядя на закрывшуюся дверь.

Воронцов, весь в напряжении, быстро шел по жилому коридору, заглядывая в каждую комнату. Он выбежал в учебный коридор, спрашивая каждого встречного, не видел ли кто Юры Веревкина. В этот момент, обернувшись, он увидел идущего по коридору Юру. Пробирка все еще была у него в руках.

– Юра, стой! – поменявшись в лице, крикнул Воронцов. – Стой на месте и не шевелись! – Кирилл медленно и осторожно стал подходить к замершему Юре, нервно крутящему в пальцах пробирку. Один из пробегающих мимо учеников средних классов случайно толкнул Юру локтем, выбив пробирку из его рук.

* * *

В эти секунды в лесу Войтевич взял топор и несколько раз ударил по стеклянному люку, стараясь его разбить. Когда стекло поддалось, его осколки полетели вниз, прямо на лежащую в световой машине Ингрид. Выдернув чеку, Войтевич бросил гранату в разбитый люк с выражением глубочайшего удовлетворения на лице.

От раздавшегося взрыва кабину лифта, в котором ехала Вера, качнуло, Вера с трудом удержалась на ногах. Неожиданно свет в лифте погас, послышался звук падающих камней, треск обшивки лифта и приглушенный вскрик Веры.

Ирина, не успев покинуть нижний уровень подземелья, почувствовала приближающуюся взрывную волну и накрыла Надю своим телом, сверху на них посыпались песок, камни, куски кирпича.

Ребята в подземелье свернули в боковой коридор, когда все подземелье дрогнуло от взрыва. Из-за поворота вырвалась вспышка, за ней последовал столб пыли. Виктор прикрыл собой Игорька, Женя зажала уши руками.

– О, господи, – пораженно выговорил Андрей, – мама… Надя…

Ученики в школе, перепуганные мигающим светом, а затем и заходившим ходуном полом, в панике кинулись кто куда. Под взглядом Воронцова один из учеников наступил на пробирку, пробегая к выходу. На ее месте по полу и мелким кусочкам стекла расползлось влажное пятно.

* * *

Очнувшегося на скамейке в парке человека любой прохожий принял бы за бомжа – в перепачканной одежде, с кровоподтеками на лице и мутным взглядом, – он сел, скривившись от головной боли и пытаясь припомнить, что с ним произошло.

Шатаясь, он вышел на оживленную улицу. Мимо него проходили люди, спешащие по своим делам, по дороге мчались машины. Он растерянно оглянулся, явно не понимая, где находится.

Мало кто узнал бы сейчас в этом пошатывающемся, неуверенно бредущем грязном человеке Володю – шеф-повара элитной школы «Логос». На его шее, чуть пониже уха, расплывалось красное пятно, идущее от скрытой под кожей капсулы с вирусом.