Опять совещание, опять наверху. На этот раз в буквальном смысле «наверху» — разговор шел на высокой орбите, среди серых адамантиевых стен капитанской каюты G.S Венуса. Все тот же непростой разговор, почти все те же люди, что и в прошлый раз в комнате высокого дома планетарной столицы. Только теперь вокруг были не теплые деревянные панели дворца а пластик и серые, выверенные по угольнику переборки каюты. Вместо открытой рамы, ветра, ночных огней и окна — мерцающий космической чернотой панорамный экран, а в виде голограммы теперь выступал господин генеральный комиссионер.
Компьютер рисовал его фигуру на одном конце стола, а на другом — за другим концом сидел капитан Венуса — дон Диего ДеЛаСерда, Ради разнообразия сегодня он присутствовал на совещании вживую.
— Знал бы кто, что за скучное и утомительное занятие — эта охота за пиратами, — негромко говорил себе комиссионер, перекладывая на столе бумаги. На своем столе, внизу, на планете, но канал связи был хороший, четкий, бортовому компьютеру хватало мозгов отрисовать и их — гладкие белые листы, возникающие будто из ниоткуда. И даже шелест листов передать — сухой отрывистый шелест бумажных страниц, звук, который капитан за время полета успел возненавидеть.
— Особенно за космическими, — продолжал комиссионер. Очередной лист проплыл в воздухе под носом у капитана. Тот потянулся, слегка поправил рамку портрета на столе. Маленькую деревянную фоторамку, странно смотревшуюся здесь, среди стали и пластика стен. Развернул тылом к изображению комиссионера. Украдкой скосил на собеседника глаза — не заметил ли тот. Не заметил. Господин генеральный комиссионер продолжал говорить, аккуратно пережевывая слова на языке. Бумага шуршала в такт. Ненавистный звук, за неделю стоянки капитан успел от него отвыкнуть.
— Особенно за космическими. А в нашем случае еще и безрезультатное, как ни жаль.
— Вы все еще надеетесь поймать их так? Острием пера, не выходя из кабинета?
— А именно так они и ловятся. У них всегда есть крыша… — комиссионер коротко вздохнул, подняв глаза к потолку.
— Благодаря политике наших директоров — у нас на Счастье есть наша прекрасная Норма — госпожа колониальный губернатор, в роли верховного начальства. Есть космопорт — формально он кому-то подчиняется, но, за давностью лет все забыли — кому. Еще есть пространство — орбитальные базы и заправочные пункты в космосе — каждая со своей мафией. Есть частные предприниматели типа Строгова с Семицветья. Или его местного аналога, как там его — Дювалье, да? Вроде бы Дювалье.
Капитан пробарабанил пальцами по столу, про себя дивясь на столь длинное отступление…
— Амбициозные молодые люди, — продолжал как ни в чем не бывало комиссионер, — с замыслами, длинными руками и интересами, не ограничивающимися атмосферой. И все так заняты, грызя друг друга, что строить заговоры против федерации и мамы-земли им просто некогда. Для власти это удобно. Наверное, когда я сяду в кресло тринадцатого директора корпорации, я подумаю и соглашусь с тем, что это разумная и правильная политика. Разделяй, властвуй и так далее. Но пока я не там, а здесь. И здесь у меня на орбитах десяток центров силы, куча опытных, но не обезображенных законопочитанием людей, толковые, но беспринципные — или просто запутавшиеся в делах — капитаны. Итог вам известен, капитан. Вы помните историю «Черной бороды»?
— Того, старого? Которого поймал капитан Мейнард у Чарльстона в тыща семьсот лохматом?
— Да, именно его. Борода бегал на посылках у их высокопревосходительства господина королевского губернатора. Мирный купец выходил из гавани, потом его корабль как бы случайно находили в море — пустым — и оформляли как брошенное и оставленное владельцем имущество. Губернатор в итоге построил себе неплохой дворец. У меня бы он на этом и попался, но тогда были другие времена. А сейчас…
— А что сейчас? — невольно огрызнулся капитан. Поправил воротник куртки — жесткий, парадный воротник тер шею немилосердно.
— А сейчас — ничего, — комиссионер был удивлен и раздосадован. Честно так. Капитан даже удивился, — совсем ничего. В смысле — корабли пропадают, шестерки суетятся, бегают, ловят лбом плазму, а дворцов на земле не видать. И вкладов в банках у местных бонз не прибавилось, я проверил. Мне это непонятно, капитан.
ДеЛаСерда изобразил сочувственный кивок. Новый лист прошелестел по столу, мигнул и исчез, выйдя из поля зрения камеры. Капитан кивнул еще раз, про себя подивившись, откуда их бумажное превосходительство знает уголовный жаргон. Впрочем, здесь его знали все — эмигрантская палуба недалеко, ее влияние сказывалось даже сквозь двойные бронированные переборки.
— К тому же… я проверил еще одну вещь. До нашего прибытия рейды были довольно интенсивны. Слишком, даже для корпоративной вендетты. И не прекратились совсем до сих пор, хоть ваши патрули, капитан, постарались на совесть. Самых буйных пропололи, по уму — выжившие должны залечь на дно. Должны, ңо не залегли, что странно. Наоборот, обнаглели, будто сами лезут под ваши пушки. Такую активность могла бы оправдать хорошая добыча, но добычи с тех рейдов — я буду очень удивлен, если господа удачи смогли окупить хотя бы топливо.
Капитан прищелкнул пальцами — разговор начал его раздражать. Хотя бы тем, что он его уже не раз слышал. А еще тем, что ответ лежал на поверхности, в виде стандартного, предписанного уставами лекарства от головной боли:
— Так можно до бесконечности гадать. Есть одно надежное средство: конвои. Хэтч и ему подобные лихи, но я посмотрю на пирата, что будет достаточно глуп, чтобы полезть в одиночку на строй из сотни кораблей и сотни плазменных пушек.
Комиссионер усмехнулся в ответ.
— А кто возьмет ответственность за простой? Формирование конвоя — месяц, не меньше, штрафы за стоянку и выгоду, упущенную по нашей вине… Нет, такие счета я подписывать не буду, капитан, карьера дороже. Господа тринадцать меня съедят. К тому же… — еще один лист прошелестел в тишине. Капитан дернул лицом — неспроста. Улыбка собеседника была спокойна, мягка. Так взрослый улыбается шутке ребенка, — … к тому же теперь у меня появилось что-то вроде профессиональной гордости. Где-то воруют, а я не знаю — где. Пока не знаю. А узнать — хочу. Так что сидите пока тихо. Именем корпорации.
Капитан дернулся и открыл было рот — спросить. В его голове красным огненным колесом закрутились вопросы: первый — какого черта и второй — долго ли еще ему краснеть и прятать глаза, отвечая уклончиво на вопросы госпожи планетарного губернатора. Госпожа Норма не возмущалась уже. Лишь понимающе вздыхала в ответ на очередное «подождите». И опускала глаза, пряча печаль под изогнутыми густыми ресницами. Глаза цвета шторма и морской волны. Видеть их грустными было чертовски обидно.
— И тем не менее, прошу вас подождать, капитан. — Комиссионер не заметил паузы — продолжал говорить. Тихо и вдумчиво. — Прошу вас пока подождать. Капитан Майнард, конечно, герой, что поймал Черную бороду но… с губернатором тогда ничего не случилось. Сейчас сказали бы, — недоработка.
Над столом опять прошелестел белый лист. Смялся в комок, хрустнув тихо и жалобно.
Изображение над столом мигнуло, поверху вспыхнула надпись «Data parse error» — прямо по комиссионеру, точно над высоким лбом, поперек аккуратно зачесанных залысин. И погасло, схлопнувшись в точку. Напоследок мигнул оранжевый огонек — Комиссионер оборвал связь сразу, как только сигнал пошел через уязвимый корпоративный спутник. Капитан сердито хлопнул по кнопке, выключая экран. «Секретность, пута их мать, — сердито подумал он, сам не заметив, как перешел на жаргон нижних палуб, — Как будто здесь есть что секретить. Все и так знают, чем мы тут, наверху, занимаемся. Штаны просиживаем, пута их еще раз. Эх…»
Он оборвал мысль, выругав сам себя за недостойную офицера лексику. Чуть потянулся, поправил рамку на столе. Развернул ее обратно, картинкой к себе. Старой, докосмических времен, гравюре по меди. Еще времен парусов. Один парус как раз трепетал на картине, убегая за края деревянной рамки. Еще на картине была деревянная палуба, старая медная пушка и рулевое колесо. И человек за ним. Высокий, сосредоточенный, прямой. Античная треуголка, старинный длиннополый кафтан и — за поясом — тонкая шпага. Подпись затейливым шрифтом внизу: «Коммандер Мейнард ведет HMS Рейнджер на абордаж корабля Бороды…»
Капитан ДеЛаСерда поежился на миг, представив себе, каково это — ходить вот так, на деревянной скорлупке, на глаз, без брони, расчетов и хитрых машин — идти вперед, стоять в рост под перекрестным огнем. И делать дело. Впрочем, если бы Мейнарду в компанию дали господина бумажного человека…
Капитан усмехнулся собственной шутке — слегка. И резко стер улыбку с лица. Одну важную вещь комиссионер все-таки сказал. Невзначай, сам того не заметив. Не вещь — слово. Но важное. Сам того не заметив — дал капитану ключ. Топливо.
«Это Черная борода в своем тыща семьсот лохматом году мог брать энергию из воздуха — в буквальном смысле, корабли тогда ходили под парусами. Местным нелицензионным копиям веселого Роджера — Хэтчу и прочим топливо надо где-то брать. Пусть местные корабли тоже ходят под парусами. Только солнечными… Хотя… — мысль капитана споткнулась на миг, замешкалась. Пальцы нетерпеливо побарабанили по столу, — хотя, это Мейнард мог ходить галсами и держать круто к ветру. Круто к солнцу держать нельзя, космическому кораблю надо корректировать курс. То есть, кроме паруса местным необходимы еще и маневровые двигатели. И горючее для них. А значит, подсказка должна сработать…»
Щелчок пальцами, нетерпеливый стук клавиш встроенного пульта, и перед глазами капитана ночь окрасилась днем — на обзорном экране вспыхнула карта системы Счастье.
Яркое рыжее солнце, ало-голубые, маленькие пятна планет. Молочно-белая полоса пояса астероидов. Знакомая картина. Еще щелчок. На экране начали вспыхивать маленькие белые точки — подтвержденные контакты с пиратскими кораблями. Капитан уже смотрел так много раз — и не видел смысла. Кнопка щелкнула еще раз. Голосовой ввод. Офицерский допуск. Приказ:
— Компьютер, измени систему координат. Отметь каждую точку — не в абсолютных единицах, а в милях от пункта отлета. Вне зависимости от текущего положения планет.
Механический голос проскрежетал ответ:
— Исполняю. Начать с…
— От местного солнца, выводить на экран по мере обработки информации.
По экрану побежал индикатор прогресса. Точки контактов сменили цвет, пропали и начали появляться вновь, уже в другом порядке. Вначале — ближняя к солнцу планета, оранжевый яркий Гефест. Маленький, но важный шарик, как кажется — весь состоящий из лавы, огня и редкоземельных элементов. Суровое место, суровый, почти сумасшедший народ. Надо быть психом, чтобы самому залезть в ад, обосноваться и черпать драгой уран из лавовых морей, названных по именам демонов преисподней. А точек-маркеров нападений рядом почти нет. Немного странно: уронить налогового инспектора в лужу расплавленной лавы или по пьяни кинуть в соседа самопальную ядерную бомбу — на это местные первые мастера. Но, если подумать — как раз тут ничего странного нет. Космическое топливо здесь на вес золота — его завозят со внешних планет… Хотя сравнение некорректно, золото здесь черпают драгой, а полный бак спасет жизнь, когда с гор Уфир приходят огненные бури.
Следующая планета — Счастье. Зеленый, радужный мир, на орбите которого болтается Венус. Здесь маркеров тоже почти нет. Неудивительно, на орбитах планеты сидят все местные силы правопорядка с ним, капитаном ДеЛаСердой во главе. Значок несчастья всего один — недавний пропавший транспорт господина Дювалье. Почтенный джентльмен. Капитану он, скорее, не нравился, но… мадам Норма так за него волновалась.
Капитан пробарабанил пальцами по столу и решил смотреть дальше.
Пояс астероидов. Дальняя разведка, наблюдательные посты. Редкие горнорудные станции — пузатые, неповоротливые рудовозы, юркие харвестеры, дроны, прочая мелкая горнорудная дребедень. Маркеров нападений уже много, ңо распределены они хаотично… не поймешь. С двумя заправочными базами связи нет. Вроде нет. На вид нет. Если приглядеться….
Вот только если приглядеться, то видно, что обе станции носят одинаковую метку. Проверено господином комиссионером. Безрезультатно — тот ничего не нашел. Почти ничего — на одной недостача в двадцать тонн, в другой тридцать. Кому-то прибавка к жалованию, но в рамках флота — курам на смех. Хотя уголовное дело «бумажный человек» завел, не поленился.
Сухой щелчок — сломалась застежка на воротнике парадного мундира. Хорошо, зато шею больше не трет. Опять — это звякнула в пальцах клавиатура. Изображение на экране дернулось, поплыло. Сфокусировалось на следующей планете. Газовый гигант, исполинский грязно-белый выцветший шар, укутанный в сто слоев атмосферой. И здесь маркеров много, очень много.
«Stand still» — это Капитан выдохнул, мысленно приказав себе не спешить. Словами старой флотской команды. Маркеров много, но и человеческих баз вокруг гиганта тоже хватает. Исполинские диски летающих химзаводов, добывающие станции, пункты подскока, корабли «рыбарей» — так на жаргоне звали экипажи драг, вычерпывавших ценное сырье из атмосферы гиганта. Опасная работа..
Еще был топливный завод. Но его комиссионер уже проверил тоже. Ничего. Маркеры нападений группировались вокруг человеческих баз — но хаотично, без смысла. Засосало под ложечкой — тоскливый, гнетущий душу вкус поражения. С минуту Капитан гонял по экрану курсор — больше, чтобы отвлечься, играя. Экран стремительно заполнялся тонкими красными линиями Вероятные трассы рейдов. Капитан будто считал за вражеских штурманов курсы и атакующие векторы. Схемы получались дикие. Система гиганта на глазах покрывалась уродливым клубком алых линий. Капитан на миг прикрыл глаза, чувствуя, как начинает болеть голова от этого цветного круговращения. Сказывалась бессонная ночь — вчера в трюме подрались отозванные из отпуска десантники. Герои, мать их… И рожи страшные, мятые гравиапоглотителем.
Капитан открыл глаза, присмотрелся к схеме еще раз и громко, вслух обозвал себя идиотом. Было за что. У пиратов гравиапоглотителей не было. Их не было ни у кого, кроме федерального флота. А значит — капитан потянулся курсором, в два взмаха смел невозможные для местной техники линии. Осталось немного, но все равно. Капитан подумал, и смел еще несколько — те, где курсы сходились лоб в лоб, под острым углом. Так можно уничтожить цель но не перехватить. То, что осталось напоминало ромашку. Изящный многолепестковый тонкий цветок. И сердце его — там где сходились в одну красные линии — тонкий кружок. Луна Геллера, низкоорбитальная база.
Сердце бухнуло, будто сказав — вот оно.
Похоже, и впрямь оно… Капитан обтер внезапно пересохшие губы и выдохнул короткий приказ:
— Компьютер, покажи мне луну Геллера.
— Принято, — прошелестела машина в ответ. Механический, неживой звук. Капитана передернуло — звук был похож на шелест бумаг в руках комиссионера. По экрану забегали строчки в две ярких, режущих глаза полосы. Капитан потянулся было отрегулировать цвет, потом махнул рукой и вчитался.
Ничего.
Потенциально подозрительного — ничего. База добытчиков, общежитие, перевалочный склад. Латинский крест — подчиненные капеллана и сюда забрались, открыв на луне Геллера спасательную станцию. На первый взгляд бесперспективный пункт, даже пометки комиссионера нет, бумажный человек отложил эту луну на потом. И, тем не менее, линии курсов сходились здесь. Непо… капитан обозвал себя вслух идиотом. Второй раз за день. Было с чего. Луна Геллера, общежитие добытчиков-рыбарей, черпающих дронами сырье из атмосферы газового гиганта. Здесь были ангары, склады запчастей и резервуары добытого сырья. Зачерпнутой из атмосферных глубин коллоидной взвеси. Топливо делают как раз из нее. И…
Капитан вызвал из памяти компьютера схему станции, посмотрел и решил, что нелегальный перегонный завод туда как раз поместится. И даже не один.
«Да, это оно», — подумал про себя капитан. Фоторамка мигнула, сменив картинку. Билл — космический рейнджер, юный Диего засматривался этим сериалом в училище семь лет назад. У космического рейнджера за шлемом было суровое лицо. Но гладкое, юный Диего никак не мог понять, почему звездному герою нипочем даже перекалечившая всех на борту отдача гравиапоглотителей. Эх… капитан пробарабанил пальцами по столу, жалея что не может поднять Венус с орбиты и лично взять станцию на абордаж.
Ладно, теперь у капитана есть цель и можно планировать операцию. Внезапную, короткую и решительную. Благо, средства есть — вчера генерал Музыченко без объяснения причин отозвал своих десантных орлов из отпуска. Зачем — бог весть, за время полета этот не по должности хитрый хохол приучил всех, что внутренние дела бригады никого не касаются. И пусть, лишь бы приказы выполняли. Выполнят, никуда не денутся. Тем более у Музыченко к пиратам тоже счет — по слухам, у него в пространстве пропала группа Арсена Довлатова. Конечно, спрашивать бесполезно, генерал будет все отрицать, но поди утаи такой слух в железной банке.
Капитан поморщился, вспомнил вчерашнюю ночь, полутемный ангар, десантную Пегги с перекошенной с отпуска рожей и решил для верности выдать в поддержку десантникам флотский сводный отряд. Генерал будет недоволен и бог с ним. Надежней будет.
— Луна Геллера, Крупный план.
Экран мигнул, выведя требуемое. Стальной серый куб основного корпуса, наросты, круги и грибные шляпки пристроек — рассыпаны хаотично, как бог на душу пошлет. Капитан прищурился, прикидывая на глаз диспозицию и вектора атак — так, чтобы десант взял луну под контроль прежде, чем враг успеет опомниться и уничтожить улики. Начал было вычерчивать — и обозвал себя идиотом в третий раз за день.
Схема в компьютере Венуса устарела на десять лет. Планировать по такой операцию — дешевле убиться сразу. Об стену лбом. Актуальная…
Капитан пробарабанил пальцами по столу. Еще раз. Раздраженно протер потными пальцами шею. Не помогло. Актуальная схема лежала в столе у господина генерального комиссионера. Должна лежать. И он должен предоставить ее по первому требованию флота. В теории. На практике — его бумажное превосходительство тут же припишет успех себе. В лучшем случае. В худшем — опять вальяжно кивнет, сверкнет очками и скажет, что не время и надо подождать. Опять. Перед глазами проплыло лицо недавнего собеседника — аккуратный овал с такими же аккуратными залысинами по высокому лбу. И очки, смешные штатские очки с тонкими стеклами. С недавних пор капитана дико раздражал их блеск. Палец вдавил кнопку на столе. Общая связь, вызов, минута ожидания, контакт. Потом экран замерцал и мигнул капитану в глаза ослепительно белым, мерцающим шелком.
Этот собеседник куда больше нравился капитану.
— У нас ночь, капитан… Извините, но вы меня разбудили.
Норма, госпожа планетарный губернатор с экрана улыбнулась ему, приподнявшись на локте. Мимоходом поправила кудряшки волос — мелкие белые кольца ложились на лоб в беспорядке, идеальном, как и всегда у нее. Колыхнулась под рубашкой высокая грудь. Колыхнулась и задрожала, поднявшись на слове «ночь». Сзади, на экране фоном — кровать, белая простынь и алый, откинутый прочь шелк одеяла. Капитан забыл зачем звонил, вытянулся в кресле — слегка, расправив и без того прямые плечи. Сдавил горло удавкой стоячий парадный воротник. Капитан, чуть дернувшись, поправил его коротким жестом. И сказал короткое.
— Извините меня, госпожа…
Не сказал — выдавил, кляня собственную неуклюжесть, устав и пропавшую парадную запонку.
Шелк рубашки колыхнулся опять на груди:
— Ну что вы, капитан. Наоборот, нам, штатским приятно, что флот на посту и заботится о нас все время…
Ворот ночной рубашки уехал вбок, обнажая тонкую, точеную шею. Алый шелк пошел складками, смялся, обтянув кружевом точеную грудь. Капитан замер на миг и приказал себе смотреть выше.
— …Днем… — добавила она. Выше груди — кружевной отложенный ворот, точеная шея и линия ключиц. Маленькая ямочка на подбородке.
— … и ночью…
Губы — алы, изящны и тонко очерчены. И они улыбнулись. Капитан понял вдруг, что забыл, зачем звонил. Вылетело, улетучилось напрочь из головы. Правда, всего на миг, потом уголки алых губ опустились, мигнули большие глаза цвета шторма и дон Диего ДеЛаСерда, капитан G.S Venus обрел дар речи обратно.
— Меня интересует луна Геллера, мадам, — начал он, гадая, почему так дрожит его привыкший к командам голос, — орбитальная станция у газового гиганта. Планы, актуальные схемы, судовой лист и штатное расписание.
Большие серые глаза сомкнулись на миг. И распахнулись опять, вспыхнув огнем в такт словам:
— Вы все-таки надеетесь поймать этих пиратов?
Это мой долг, мадам, — ответил капитан, гадая, что же за пламя светится в этих серых глазах. Хотелось верить, что это пламя надежды.
— Буду рада предоставить вам… все… Они меня замучили, эти пираты. И, капитан…
Ее голос на миг умолк. На миг, потом она добавила, тихим, чуть хриплым голосом:
— Буду рада принести вам свои поздравления… Лично, сеньор капитан.
Колыхнулась рубашка на высокой груди. Экран мигнул и погас.
О том, что устав запрещает ему покидать борт корабля Диего ДеЛаСерда вспомнил только потом. Сильно потом, когда индикатор мигнул опять и вспыхнул знаком приема данных.
Бортовые часы показывали три. План операции должен быть готов до утра. Оставленный без дела компьютер вывел заставку на главный экран. Зеленый, девственный лес, прошитый насквозь лучами рассветного солнца. Пейзаж планеты внизу. Планеты Счастье.
Взгляд капитана рассеянно скользил по ней, отдыхая. Недавний разговор никак не шел из головы. В сознании качалась и плавала мысль — одна, зеленым листом по озерной глади.
«Планета внизу. Говорят, тамошние дикари настолько суровы, что дарят на свадьбу драконьи черепа своим невестам. А Норма… Норма там губернатор, как-никак. Интересно, голова пирата сойдет? Надо будет сказать десантникам… Хотя нет, госпожа губернатор все-таки леди. Утонченная леди а не дикарка какая. Хотя жаль. И… Принести поздравления лично… Мадре миа, как она это произнесла. Жаль, устав запрещает. Хотя, я угадал и рейд на луну Геллера удастся — боеготовность будет снижена. И тогда… — капитан с силой тряхнул головой, гоня прочь мысли о этом «тогда». Алые, вьющиеся шелковыми кружевами по белой коже мысли, — но вначале операцию надо спланировать толком».
Датчик пискнул опять. Прием данных, запущен процесс. Заставка на экране сменилась, зеленый лес мигнул и пропал, сменившись индикатором загрузки данных. Желтого, тревожного цвета. Колониальный спутник потенциально-уязвимый канал. Капитан не заметил — было не до того. В голове плавали алые кружева, вектора атак, сектора обстрела и губы, растягивающиеся в слове «лично». Данные плыли — с поверхности на спутник, наверх. Там поток раздваивался на два рукава — классической хакерской схемой «man in the middle» и плыл уже в двух разных направлениях. Один — на борт Венуса, капитану на комп и другой, точная копия первого — на поверхность обратно, в летающий дом. На сервер, установленный в гостевой комнате Эммы Харт по приказу Жана-Клода Дювалье, доктора медицины.