К саду, в котором вчера Керби не удалось поживиться, мы вышли за полдень - свернули не в ту сторону и долго плутали по кривым улочкам. Улицы… Скорее, это были узкие проходы между домами - плечом к плечу двое пройдут, а третьему придется сзади плестись. Несколько раз мы возвращались к маленькой площади с крохотным фонтаном, в котором, судя по вековечной пыли, никогда не было воды. Наконец Керби увидел ребристую трубу из темного материала, которая вылезала из фасада трехэтажного дома, и вспомнил, как подныривал под нее. Интересно, что место, откуда появлялось это чужеродное образование, было аккуратно обложено кирпичной кладкой, а вот уходила эта труба в каменную плиту улицы, словно врастала в него корнем.

Лаз в ограде, что скрывался за трубой, вывел нас в сад. Желтые плоды выглядели соблазнительно, но висели высоко, а по гладкому стволу не влезешь. Шнырять в поисках лестницы или подходящей палки было опасно, кто знает, есть ли здесь сторожа и что у них под рукой для вразумления воришек. Ну, жрать захочется - высота не помеха. Керби взобрался мне на плечи, вцепился в нижнюю ветку, подтянулся и принялся за дело. А я стал собирать в мешок немного кисловатые, но вполне съедобные плоды.

Возвращаясь, мы опять проскочили нужный переулок и, конечно, заблудились. В этой части города от домов остались руины, хотя попадались и крепкие строения. Одно из таких было украшено разноцветными флажками. Из окон неслись громкие голоса, женский смех и визг, удалое пение… У дверей сложены пики и дубинки под присмотром дремлющего на скамье дедка. Стало быть, строение это предназначалось для увеселения стражников.

На всякий случай мы прибавили ходу, но за поворотом уткнулись в тупик и пришлось разворачивать обратно. Когда проходили мимо дверей, дед шевельнулся, глянул нас, хмыкнул и сказал:

– Два поворота налево, потом прямо, - и смежил веки.

– Откуда он знает, куда нам надо? - удивился Керби.

– Все вы туда идете… - пробормотал старик, не открывая глаз.

Керби пожал плечами и вопросительно посмотрел на меня. Но мне-то откуда знать, что приснилось этому уважаемому аборигену в зловонных лохмотьях! Тем не менее нам пришлось дважды сворачивать налево - первый раз из-за рухнувшего дома, засыпавшего кирпичами улочку, а второй из-за кованой решетки, перегородившей проем.

В итоге мы вышли на большую прямоугольную площадь, которую обрамляли неплохо сохранившиеся дома. Здесь даже росли цветы в каменных вазах, украшавших то, что раньше, наверное, было сквером, а сейчас торчащими высокими пеньками, среди которых расположились люди. Много людей. Мне на какой-то миг даже показалось, что это наш караван переместился сюда, наверх. Среди палаток я увидел привязанных к пенькам вьюков, поодаль дымили костры, на кошмах и прямо на плитах лежали и сидели паломники. В середине площади когда-то росло большое дерево с кривыми, словно изломанными ветвями. Сейчас на нем не осталось ни листочка, а на нижних ветвях сохли какие-то тряпки.

– Пахнет едой, - сказал Керби.

Мы двинулись в сторону костров, обходя становище, и обнаружили, что дальнюю сторону площади составляют не дома, а высокая стена, в которой прорезаны бойницы. Узкая лестница с хлипкими перилами вела к широкой террасе, сквозь ее балюстраду видны были проемы в стене. По террасе расхаживали стражники.

– Ну вот, опять Врата, - сказал Керби. - За ними ещё одна святыня, что ли?

– Не знаю, как там насчет святыни, но если ты хотел попасть в богатое место, то оно как раз за этой стеной.

Керби прищурился, разглядывая лестницу и террасу, потом бодро двинулся в ту сторону. Я пошел за техником.

На лестницу можно было попасть, только пройдя через небольшую, сложенную из желтого кирпича будку. Перед будкой молча топтались человек сто или чуть больше. Если кто-то из них подходил слишком близко к будке, охранник так же молча отталкивал его тупым концом пики. На нас никто не обратил внимания. Я отошел немного в сторону, чтобы посмотреть, нельзя ли подобраться к лестнице со стороны стены. За будкой, в тени, расположились четверо стражников. Один из них, с длинными вислыми усами, заметил мой интерес и погрозил кулаком.

– Иди отсюда, увечный, - крикнул усатый. - Сегодня приема не будет, лекарь отдыхает. Напился крови и отдыхает.

Стражники рассмеялись.

Пока я разглядывал лестницу, Керби пытался разговорить кого-то их паломников.

– Это они ждут, когда лекарь к ним спустится, - пояснил он, вернувшись. - Но я так понял, что он к ним никогда не спускается. Кому повезет, пропускают на ту сторону, потом обратно приводят. Или выносят.

– Жребий, что ли, бросают?

– Вроде того. Только для жребия надо своего череда дождаться, а их вон сколько здесь собралось.

Мы еще немного постояли, но ничего не происходило. Пора было возвращаться. Но тут кто-то из-за спины громко произнес:

– Куда это вы без нас собрались, хитрецы?

Я уже привык к тому, что Кари всегда улыбается. Как-то раз Керби заметил, что такая улыбка - что-то вроде визитной карточки игрока и авантюриста. Но я пропустил эти слова мимо ушей: толстый, добродушный купец не был похож на искателя приключений, а что касается страсти к игре, так у всех бывают слабости. Но сейчас улыбка Кари исчезла, в глазах его сверкало не веселье, а искры разрядников, и слова его добродушием не отличались.

– Вы будете там, где я скажу, и делать то, что я велю, - процедил он сквозь зубы. - И без моего позволения ни шагу! За нами не следить, ждать моего распоряжения. Теперь быстро возвращайтесь на свое место, иначе я вас не знаю и вы меня не знаете.

– Слышали, что сказал господин! - подтявкнул Радук. - Быстро, быстро исполняйте, не гневите его.

– А ты, вьючий навоз, скажи своему господину, чтобы он… - начал было Керби, но я хлопнул его по плечу, и он замолчал.

– Мне показалось, что вы больше не нуждаетесь в наших услугах, - обратился я к Джо.

Ливерморец перестал рассматривать лестницу и подмигнул мне.

– Кари говорит только за себя, - сказал он весело. - У него плохое настроение, все проиграл вчистую.

– Так ему нечем нам заплатить? - взвился Керби. - И еще командует, голодранец!

– Не надо ссориться, - сказал Джо. - У меня хватит средств на… На то, чтобы решить наши проблемы.

– И к тому же у вас есть я, чтобы помочь, - важно сказал Радук. Слово за слово выяснилось, что Кари связался со своим экипажем в столице и выяснил: его люди оказались удачливее его самого, и теперь готовы простить должок, но, разумеется, за коды доступа к кораблю, ну и, конечно, за долю в деле. Доля, судя по тому, что Кари был зол на весь мир, оказалась немалой. Корабль переходил в собственность команды, и купец становился рядовым пайщиком.

– Хе, - только и сказал Керби, услышав эту новость. - Хе! Так ведь теперь ты за нас должен держаться, а не мы за тебя. Твоя команда в столице, ты здесь, а за стеной найдется машинка, которая доставит нас прямиком на орбиту. Что? Не слышу ответа!

Кари тяжело молчал.

Заговорил Джо и снова призвал нас не ссориться, а отойти в сторону и поговорить о деле. Мы пристроились на широких ступенях высокого дома с обвалившимися балконами. Часть ступеней была занята спящими паломниками, но за колоннами нашлось свободное место.

Разговор, перемежаемый глухими намеками и завуалированными угрозами, свелся к нормальному торгу. Кари хотел любой ценой вернуться на свой корабль, но не хотел иметь с нами дела, потому что ему не нужны были нищие пассажиры. Джо, напротив, готов был помочь купцу лишь при условии, если он воспользуется именно нашими услугами. Ну, это мне было понятно, ливерморец не менее нашего хотел попасть на Айкон. Керби же требовал, чтобы на ту сторону мы перебирались вместе с рыбаками, потому что обязательства данного слова, законы чести и все такое… Я не вмешивался в препирательства, лишь время от времени важно кивал, соглашаясь с доводами техника. Джо пару раз бросал на меня недоуменные взгляды, он явно не понимал, чего мы привязались к этим дикарям из Райской Рыбалки. Оно и хорошо.

Радук с большим интересом прислушивался к торгу. Пару раз пытался вмешаться, но Кари шлепнул его по затылку, и проводник мигом заткнулся. Керби тут же спросил, а с какой стати этот тип болтается рядом с нами и не подрезать ли ему язык, чтобы не болтал лишнего. Но тут же выяснилось, что без Радука пройти первый блокпост стражников, охраняющих лестницу, будет почти невозможно. А на той стороне придется миновать еще как минимум два поста.

– Я знаю тайное слово, а вы не знаете, - выпятив подбородок, заявил Радук. - И это знание будет стоить все дороже и дороже, если всякие проходимцы, да оставят их добрые силы своим покровительством, будут угрожать мне или бить по затылку.

– Ладно, ладно, - ответил Джо. - Мы тебя не обидим милостями своими, и все такое… Ты получил половину обещанной суммы, и если подведешь нас, то никакие силы тебе не помогут.

– Но всех провести я не могу, - сказал Радук. - Трое-четверо, куда ни шло. А всю ораву - нет, не пропустят.

– Ага, - обрадовался Кари. - Вот и решилось дело.

– Но если мне немного добавят от щедрот и хорошо заплатят страже, то, пожалуй, пропустят, - задумчиво продолжал вымогатель.

Я посмотрел на физиономию Кари, и не смог удержаться от улыбки.

– Тогда не будем терять времени, - заключил Джо.

Мы быстро собрали свое барахло и успели перекусить желтыми плодами. Дочке они понравились, а у меня от этой кислятины только разыгрался аппетит. Подошли рыбаки. Беспалый начал было задираться с купцами, требуя, чтобы они твердо пообещали доставить их в столицу. Джо объяснил рыбаку, что раз уж договорились, то лишние слова ни к чему, и как только раздобудут машину, сразу же подумают, как им помочь. И если понадобится, то сделают несколько лёток туда и обратно. «Складно заливает!» - шепнул мне Керби.

Мне было все равно, обманет Джо рыбаков или нет. Шанс вырваться отсюда обретал плоть и наливался кровью, и если ценой нашего побега будет кровь этих туземцев, то это не наша забота. Пусть Кари и Джо решают свои проблемы, а мы уж как-нибудь займемся своими.

В будочку стражи втиснулись Радук и купцы. Я видел, как наш проводник что-то шепнул начальнику охраны, тот выглянул из будки, увидел наш табор и округлил глаза. Радук снова что-то зашептал ему, одновременно жестом показывая купцам - пора, мол, раскошелиться. Широкая спина стражника загородила проем, потом он вышел и коротко свистнул. Из-за будки вышли трое охранников, наверху что-то загремело, и по лестнице быстро один4 за другим сбежали вниз еще с десяток.

Начальник что-то негромко скомандовал, и нас окружили плотным кольцом. Нехорошие мысли крутанулись у меня в голове, прежде чем я заметил, что пики и тесаки обращены не к нам, а к медленно подступавшей толпе паломников. Судя по негромкому ропоту, люди были чем-то недовольны.

– Не спать, шевелиться быстро! - скомандовал начальник охраны.

Я увидел, что Радук и купцы уже поднимаются по лестнице, подхватил Катарину на руки и метнулся в будку. Моя жена схватила узел с вещами и побежала за мной. Тут и рыбаки сообразили, что к чему, и потянулись за нами.

В толпе раздались крики, обернувшись, я увидел, что в охранников летят камни, потом сверху щелкнула искра разрядника, и паломники откатились назад, оставив двоих лежать на камнях.

Мы оказались на террасе. К нам подошел стражник и приказал исчезнуть с его глаз долой, махнув при этом стволом разрядника в сторону ближайшего прохода.

В небольшом помещении пахло жареным мясом. У меня свело челюсти от желания выхватить у охранника, сидящего за длинным столом, тарелку с едой и быстро сожрать все, что в ней находится. Судя по алчным взглядам рыбаков, они испытывали те же чувства. Охранник, не торопясь, дожевал, вытер усы тряпкой и поднялся с места.

– Сколько тут вас набралось, - недовольно сказал он. - Ну ладно, подходите по одному ко мне.

Скрипнула обитая медными полосами крышка деревянного сундучка, стоявшего в углу. Оттуда был извлечен… вот так-так! Еще один биосканер. Причем не такая развалина, как на входе в оазис, а многофункциональное устройство, используемое в хороших клиниках. Когда заболел мой тесть… Воспоминания прервал окрик охранника:

– Эй, а ну на место!

Чакмар отдернул руку от блюда с мясом и спрятался за нашими спинами. Щеки его были подозрительно раздуты.

– Ну и паломнички пошли, - покачал головой стражник. - Никакого благочестия, да накажут греховников силы добрые или не очень. Так, слушайте меня внимательно. По одному подходим ко мне и прижимаем ладонь вот сюда. Один раз. Отходим в сторону, чтобы не мешать другим, и дважды не прикладывать ладонь. Понятно? Вот этот божественный камень для испытания веры покажет, можно вам идти дальше или нельзя. Если понадобится, лекарь возьмет у вас немного крови. Бояться этого не надо, возьмет самую малость, на один глоток, - тут охранник заржал, увидев перекосившиеся лица рыбаков.

– Ладно, ладно, - стражник великодушно махнул рукой. - Это у нас шутка такая. Крови самую капельку ему надо, да и то не у всех. Изучает. Ну, вперед.

Мы один за другим подходили к сканеру, на дисплее мелькали какие-то символы и числа. Я заметил, что Джо внимательно рассматривает прибор. Затем он поднял глаза на стражника и хотел было что-то сказать, но тут раздался тонкий писк. С непривычки я сразу не узнал вызов комма. Стражник поднес браслет на левой руке к уху.

– Понял… понял… всех? Да их тут больше дюжины! Да, вместе. Затем внимательно посмотрел на нас и сказал:

– Пойдете вниз, там вас встретят. Лекарь хочет поговорить с вами.

Короткий коридор за помещением вывел нас на другую террасу, уже на той стороне. Отсюда были видны дома, утопающие в зелени садов, но и короткого взгляда хватило, чтобы заметить - здесь туша Спящего Дракона выступала из камня намного выше, местами исчезая в больших строениях. На крыше одного из зданий поблизости я успел разглядеть посадочную разметку и переглянулся с Керби. Он тоже увидел концентрические круги. Парковка хоть и пустая, но что если появится машина? Наведается кто на свою летнюю виллу…

Встретивший нас охранник повел вниз по крутому пандусу. Это было удобнее, чем карабкаться по узкой лестнице, доски которой трещали под ногами.

Мы долго шли по улице, вымощенной красным кирпичом, озираясь по сторонам. Чем дальше, тем богаче выглядели дома, и не все они были заколочены. Людей поменьше, но и здесь попадались оборванные паломники. Стариков, кажется, больше, чем на той стороне, но и здесь они дремали, прислонившись к стенам. Чакмар сказал, что многие бедные семьи в столице копят деньги, чтобы своих престарелых отцов устроить наверх, потому что отсюда прямая дорога к обиталищу добрых сил, под сень Большого Небесного Паука, плетущего нити судьбы.

– Ловко придумано, - хмыкнул Керби. - Заодно от лишних ртов избавляются.

Мы свернули с мостовой в тупик, который заканчивался каменной стеной. У двери в стене скучал охранник. Увидев нас, оживился.

– Много, много крови напьется нынче…

Но стражник, что привел нас сюда, перебил его:

– Я уже попугал их, не трать силы. Лекарь ждет.

– Всех? - вытаращил глаза стражник.

– Отпирай, нет времени болтать.

За дверью оказался небольшой пустырь, окруженный, как мне показалось, со всех сторон высокой оградой. Я ошибся, с двух сторон ограда упиралась в темную покатую громаду, испещренную большими выемками. К одной из таких выемок нас и подвел охранник.

– Эй, Хабан, я привел новеньких, - крикнул он в отверстие. «Их… их… их» - зашелестело эхо, выплескиваясь из дыры.

– Ждите, - сказал охранник и двинулся назад.

Рыбакам было не по себе, они нервно озирались, с надеждой смотрели то на нас, то на купцов. Но и нам было не по себе. Маас потрогал темную поверхность, сквозь прозрачную броню которой просвечивала кладка, похожая на чешую, и хотел что-то сказать стоящему рядом Джо, но тут Керби ущипнул Чакмара, и все вздрогнули от его крика.

– Ты чего!

– Поделись мясом, - сказал Керби. - Я видел, как ты стянул со стола.

– Да я его давно съел, - обиженно сказал мальчик. - Если бы не стражник, взял бы на всех. А щипаться не надо.

– Ну, так и быть, - Керби искоса взглянул на меня.

– Может, сами войдем внутрь, - предложил я, отвлекая внимание от Мааса.

– Ну уж нет, - сказал Беспалый. - Велено ждать, будем ждать.

– А зачем? - вдруг спросил Кари. - Зачем тратить время на местного шамана? Мало ли что ему придет в голову. Я видел посадочные площадки…

– Мы тоже видели, - сказал я. - Но если рассердим шамана, как пойдем назад?

– Два охранника, пфе! - скривил губы Кари.

– Так ведь к ним потом набегут еще и еще.

– Ну, если без шума и спрятать тела…

Наш диалог прервал нестройный звон колокольчиков, идущий из отверстия. На всякий случай мы отошли немного назад. Звон усилился, а потом из дыры вывалился… Настоящий шаман!

Лекарь был замотан в разноцветные тряпки, на плечах у него красовалась шкура вьюка, с которой свисали колокольчики, голова была обмотана чем-то похожим на бумажное полотенце после многократного использования. Из-под головного убора выбивались седые волосы, а густая борода свисала аж до пояса. Глаза были еле видны сквозь могучую растительность на лице.

– Ага, - многозначительно прохрипел он.

– О, многомудрый Хабан, - выдвинулся вперед Радук. - Мне нужно питание для Камня Истины, что у Священного Прохода, а этим несчастным хочется быть ближе к добрым силам.

– Ага, - снова повторил лекарь-шаман, оглядывая нас. - А подношения?

Джо отодвинул Радука в сторону и достал кошель с деньгами.

– Многомудрый Хабан, - сказал он. - Мы не поскупимся на подношение, если ты поделишься с нами знаниями о вещах, касающихся сил добрых и прочих. Благоволение сил надеемся получить с твоей помощью. Божественный камень испытал нашу веру и нашел ее приемлемой…

– Чушь! - прохрипел Хабан. - Какой еще там божественный камень? Это обычный амбулаторный биосканер. И не надо изображать из себя тупого номада, когда в каждом твоем слове отдает духом чужака со звезд. Кто еще из вас с Ливермора?

Молчание было ему ответом. Рыбаки попросту не поняли, о чем речь. Кари сунул руку за пазуху, но Джо придержал его.

– Допустим, я один, - осторожно сказал он.

– Ты здесь случайно или по делу? У тебя есть корабль? Сколько ливерморцев сейчас на Тугаме? - вопросы следовали один за другим.

Джо поднял ладонь.

– Отвечу на все вопросы по порядку. Я здесь случайно, но по делу. Корабля у меня нет, но будет. А число ливерморцев на этой планете зависит от того, откуда ты сам, многомудрый.

Хабан склонил голову на плечо, не отводя глаз от Джо.

– Болтлив, но учтив. Не боится странствовать в одиночку. Отвечает не отвечая. Длинный нос и тонкие губы. Ну, здравствуй, человек из рода Кардиганов.

У Джо чуть глаза не выскочили на лоб.

– Откуда вы меня знаете? - вскричал он.

– Я тебя не знаю, я тебя вычислил, - ответил лекарь-шаман. - В моем роду такие молодцы не редкость. Виллу «Старая радость», надеюсь, еще не заложили?

Джо обмяк.

– Дядюшка Хебекук, - только и сказал он. - Я и не мечтал встретить вас.

– Так не бывает, - прошептал мне в ухо Керби. - Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Плевать, - шепнул я в ответ. - На радостях угостит обедом, и то хорошо. Наверное, нам начало везти.

Мне тогда посмотреть бы на небеса, может, в облаках я сумел бы разглядеть кривую ухмылку судьбы.

Дядюшка Хабан-Хебекук неплохо устроился в чреве Длинной Рыбы, Спящего Дракона, Великой Змеи и прочая, и прочая… Что за дурацкий обычай называть одну и ту же вещь разными именами! Конечно, по роскоши его жилище, наверное, уступало хоромам дядюшки Садзандара, но здесь было тихо, тепло и безопасно. Не знаю, что здесь находилось раньше - агрегаты или внутренности, с равным успехом могло оказаться и то, и другое. Теперь в большом зале с симметричными округлыми выступами в полу разместилось что-то среднее между полевой лабораторией и экспресс-клиникой. На стены налеплены термосветильники, они хоть и работали вполсилы - место было прохладное, - света все же хватало. Здесь Хабан и жил за дощатой перегородкой. Из зала разбегались широкие и узкие туннели. Некоторые из них заканчивались такими же залами, но поменьше, в одних обитали охранники, в других - немощные и хворые, которым дозволительно было просить исцеления не только у сил, но и у лекаря. Третьи вели в темноту, дядюшка экономил светильники. В честь радостной встречи дядюшка выставил неплохое угощение Овощи оказались пересолеными, а мясо жилистым, но мы были и этому рады. Рыбакам отвели место в свободном помещении и пообещали накормить. Им не хотелось расставаться с нами, но у дядюшки было тесновато. Чакмар остался с нами. Скинув с себя одеяние шамана, лекарь оказался в комбинезоне из плотной синей ткани, а когда заплел бороду в две косицы, то стал похож на обыкновенного работника из промзоны, которому скоро на пенсию.

Из застольных разговоров Джо и Хабана стало ясно: дядюшка дав но застрял на Тугаме и ждал, когда за ним явится кто-нибудь из род ни. Привели его сюда дела, связанные с семейным бизнесом. Я так понял, что это были поиски родственника.

– То есть Джо искал тебя, а ты искал его? - удивился я.

– Нет, речь идет о другом человеке, - ответил дядюшка. - Джо о нем, скорее всего, и не слышал.

Мне показалось, что Джо хотел возразить Хабану, но передумал. Они быстро свернули разговоры о ливерморских делах, и дядюшка принялся расспрашивать о наших странствиях и планах.

– Они с Айкона, - значительно сказал Джо. - Пытаются попасть домой. Да и мне не помешает посетить Айкон.

– Я провел на Айконе четыре года, - ответил Хабан. - Там сейчас делать нечего. Хотя, возможно, ты прав: время идет по-разному, все могло успокоиться. Но не будем сегодня говорить о делах. Вам надо отдохнуть.

Колючий, взгляд Керби уперся в меня. Быстро соображает техник. Если Джо потеряет интерес к Айкону, то с какой стати он будет помогать нам. Ладно, по крайней мере где-то поблизости есть машины, а с Кари мы договоримся, добром или как получится.

На следующий день Хабан устроил мне, Керби и племяннику что-то вроде экскурсии. Леонора наотрез отказалась куда-либо идти. Азартный Кари выяснил, где живут охранники, и направился к ним попытать удачу на последние. Чакмар куда-то исчез, а рыбаки выбрались наружу, проветрить свои тряпки.

В свете мощного фонаря, который нес Хабан, перед нами возникали помещения, пронизанные мириадами не то кабелей, не то веревок, не то сухожилий. Дядюшка показывал, где можно протиснуться между ними. Несмотря на то, что некоторые по толщине были почти как нити, сдвинуть их не удавалось. В некоторых местах тело застывшего чудовища пронзали солнечные лучи, проходящие сквозь дыры.

– Это не дыры, - пояснил Хабан. - В этом месте обшивка прозрачная, и пыль на ней не держится.

– Все-таки корабль, - пробормотал Керби.

– Иногда я почти уверен, что это корабль, - согласился дядюшка. - Но потом обнаружу что-то вроде этого и снова сомневаюсь.

У нас были слабенькие фонарики, которые Хабан выдал на всякий случай, но они так и не пригодились. Луч дядюшкиного прожектора высветил овальное помещение, облицовка которого топорщилась чешуей, а из пола вылезали ребра какого-то существа, размером с большого вьюка. Казалось, его переварили, но затем все это застыло навсегда.

– Сюда лучше не заходить, - сказал Хабан. - Эта чешуя режет как бритва.

– Выломать не пытались? - поинтересовался Керби.

– А как же! Раньше, помнится, даже лазером пытались вырезать, а какие-то умники протащили сюда дезинтегратор. Когда охрана прибежала, ничего не осталось, даже пыли.

– И что?

– Я же говорю - ничего. Ни одна чешуйка не шелохнулась.

– А как же находки, там, внизу?

– Большей частью выдумки. Сказки, чтобы заманить паломников. Иногда, очень редко, бывают случаи, когда выпадает пластина. Предсказать, когда и в каком месте - невозможно. Иначе я бы сейчас раскатывал меж звезд на платиновом корабле с алмазными иллюминаторами. Ученые из семи, а то и восьми миров здесь дневали и ночевали. Тоже впустую. Впрочем, это давно было. Сейчас из-за карантина нормального оборудования не достать. Раньше здесь целые институты работали, пытались разобраться. Теперь только я…

– Ну и как, разобрались? - спросил я.

– Нет. Думаю, и карантин ввели, чтобы никто больше не совался. Нашли какой-то повод, придрались к мелкой заварушке. Тутам вырождается помаленьку, дичает.

– Да уж, варварство полное, - согласился Джо. - Тут охранники пугали нас, будто ты кровь из паломников выкачиваешь.

– Глупости! - в голосе дядюшки слышалось недовольство. - Кое-какие исследования требуют плазмы.

– Это какие же исследования? - испуганно спросил Керби.

– Сейчас покажу.

В конце извилистого туннеля, стены которого из-за мелких дыр напоминали пастуший сыр, оказался большой зал. Свет, проходивший сквозь дыры в потолке, высветил какую-то светлую массу в центре овального помещения. Вблизи она была похожа на огромную снулую рыбу, всплывшую животом вверх сквозь твердь Лежащего Дракона. Текстура этого продолговатого горба, тянувшегося от стены к стене на десятки метров, была похожа на чешую артефакта, только гораздо крупнее и цвет скорее был розоватым, а не темно-серым. Я пригляделся к овальным пластинам, посмотрел на Керби. Судя по его задумчивому прищуру, он тоже кое-что сообразил.

Через узкий лаз мы спустились в камеру, освещенную двумя светильниками на потолке. Потолок здесь прогибался к полу, и приходилось склонять голову, чтобы не ушибиться. Судя по большим розоватым пластинам облицовки, это была нижняя часть «снулой рыбы».

Вдоль стен расставлены ящики, арматура, подставки для буровых стержней, пузатые бочонки изотопных батарей. Часть оборудования лежала на полу. Я узнал геологический радар малой мощности и обрадовался, как старому знакомому.

– Вот, смотрите, - сказал Хабан. - Здесь имеются чувствительные участки, видные через тепловые фильтры.

С этими словами он включил монитор и поводил небольшой камерой по сторонам. На мониторе замелькали радужные пятна, которые выстроились в темные и светлые полосы.

– Если нанести на эти участки любую органику, рисунок меняется, - пояснил лекарь. - На кровь тоже интересная реакция, но непонятная.

Пока я разглядывал пятна и полосы, дядюшка достал из ящика моток шнура и принялся запихивать его конец в одну из мелких дырок в стене. Второй конец присоединил к другому монитору.

– Оптический щуп? - спросил я.

Хабан кивнул. Изображение дергалось, плыло по мере того, как щуп двигался в узком канале. Наконец оно стало более или менее четким, и я увидел в слабой подсветке еще одно помещение. Два темных пятна в центре, после того как лекарь перешел на инфракрасный диапазон, оказались креслами с высокими спинками и широкими подлокотниками. К ним тянулись не то кабели, не то щупальца. А дотом я увидел, что находится в креслах, и вздрогнул.

– Похоже, они мумифицировались, - сказал лекарь. - Это мужчина и женщина. Сколько лет они здесь - не знаю. Сначала мы думали, что со времен возникновения артефакта. Потом стало ясно, что меньше, гораздо меньше. А вот здесь самое интересное. Обратите внимание на устройство, похожее на гидромассажную ванну с крышкой. На этом мониторе не разглядеть, но в одном архиве я нашел файл со снимками хорошего качества. Заплатить пришлось немало, но дело стоило того. Вот, смотрите.

Он поводил пальцем по сенсорному экрану, возник список файлов, потом замелькали снимки, и наконец появилось изображение той же «ванны». Я не обнаружил большой разницы между тем, что увидел с помощью щупа, и тем, что на снимке. Разве что почетче. Дядюшка потыкал в экран. Изображение увеличилось, на корпусе «ванны» стала видна пластинка с какими-то буквами и цифрами.

– Вот оно. По реестру закрытых технологий удалось выяснить, что эта емкость, похожая на ванну - ванна и есть. Регенераторная.

– Очень интересно, - вежливо сказал я, а сам чуть не брякнул: «Ну, и что?».

– М-да, дело давнее, забытое, - отозвался со странным смешком Хабан. - Давайте вернемся, а то я долго здесь не люблю оставаться.

– Еще бы, - согласился Керби, забыв о своих вопросах.

Следующий день мы провели в городе. Стараясь далеко не отходить от резиденции дядюшки Хабана, мы высматривали дома и виллы пороскошнее. Заводили разговоры с охранниками, которые, узнав, что мы гости лекаря, любезно отвечали на вопросы. К вечеру мы уже знали, что сюда порой наведываются из столицы пресыщенные детки богачей - погулять, повеселиться, пощекотать нервы. Ну и проведать своих родичей. Оказалось, не только бедняки стараются пристроить стариков поближе к небу.

– Что же, со всего Тугама сюда везут? - спросил Керби.

– Ну, везут, - ответил стражник.

– Все же маловато старых людей здесь для целого мира.

– Так у нас до старости мало кто доживает, - стражник зевнул, осенил рот оберегающим жестом и двинулся дальше.

Вскоре мы нашли стоянку под навесом, на которой были припаркованы две легкие машины и один грузовоз. Кари нырнул было под ограждение, но его остановил окрик пожилого сторожа. Ночью купец выиграл немного денег у охранников, и деньги эти пришлись кстати. Перекочевав к сторожу, они сделали его слепым и глухим. Но тут выяснилось, что траты были пустыми. Слабые движки легких машин не годились для заатмосферных полетов, а у грузовоза вообще от двигателя остались только крепления. Кто-то уже похозяйничал здесь.

Кари хотел отобрать деньги у сторожа, но того и след простыл. Возможно, это был и не сторож вовсе. Ближе к вечеру наши поиски и потери были вознаграждены. Сначала мы попали на кладбище машин. Песчаные ветры проели дыры в корпусах, стекла потеряли прозрачность, а посадочные амортизаторы торчали в разные стороны, как вывихнутые руки и ноги. Керби долго рассматривал остовы, цокал языком, потом грустно сказал, что здесь делать нечего. Зато сразу за кладбищем мы обнаружили большую мастерскую, в которой полным ходом шла работа.

Хищным взглядом Кари пересчитал, сколько людей в мастерской, и остался доволен. Если никого нет в подсобках, то пять человек для нас не помеха.

– Не вижу ни одного грузовоза, - озабоченно проговорил Кари. - Мелочь сплошная.

– А что там, за подъемником? - спросил я. - Какая-то большая штука.

– Оно! - у Кари загорелись глаза. - Это лучше, чем грузовоз с кабиной на двоих. Это прогулочный шаттл. В него кроме пилота еще трое влезут, а то и четверо.

Мы с Керби переглянулись. Дорога домой вроде начинала обретать конкретные очертания.

– Надо будет спокойно обсудить все варианты, - обратился я к Кари. - Сейчас мы все равно не можем рисковать. Завтра утром попробуем выяснить, в каком состоянии машины, как их охраняют.

– Да, торопиться не следует, - согласился купец.

Вечером, после ужина - на сей раз нам выдали банки с мясным фаршем - я выбрался на пустырь. Сходил к выгребным ямам, а когда вернулся, то обнаружил Чакмара. Он вылезал из дыры, находящейся неподалеку от входа.

– Смотри, заползешь, куда не следует, назад не вернешься!

– Я тут все ходы-выходы уже знаю, - похвастался Чакмар.

– Так уж и все? Иди-ка лучше спать.

– А я знаю, где они продукты держат.

Спать мне расхотелось. Каждый день начинается с вопроса - где раздобыть еды, чем накормить дочку и жену. Сейчас нас кормит Хабан, но долго ли еще будет? А если удастся машину увести, как там на корабле с едой?

– Пошли посмотрим, что за продукты. Только тихо. Чакмар подмигнул и полез обратно.

Мне с трудом удалось протиснуться в лаз, потом дело пошло веселей, стены раздались, и мы двинулись по спиральному ходу, который, как объяснил Чакмар, вроде опоясывает главный зал. Сначала мы шли в полной темноте, держась, как велел Чакмар, за правую стену. Потом слабое свечение, идущее из узких щелей в полу, помогло сориентироваться.

Склад: продовольствия оказался прямо над залом. Сквозь щели можно было разглядеть оборудование, какого-то старика, лежащего на топчане, и Хабана, делающего рукой пассы над головой больного. Меня больше интересовало содержимое ящиков, бочек и канистр, аккуратно сложенных штабелями и рядами. Краткий осмотр показал, что еды и питья одной семье здесь хватит на годы. Но я не собирался здесь жить годы. Что-то можно прихватить сейчас с собой из открытых ящиков, но что?

– Молодец, Чакмар, - прошептал я. - Ты иди к себе, чтобы не хватились, а я пока посмотрю.

– Только крошки на пол не сыпьте, - ответил он. - А то на голову лекаря упадут, неудобно получится. Если с умом дело провести, можно заработать немного монет, да?

И исчез в темноте.

А я растерянно ходил среди изобилия, пока приближающиеся голоса не привели меня в чувство. Я метнулся к ящикам и присел за ближайшим штабелем. Появились два охранника, громко переговариваясь между собой насчет того, что в прошлый раз вместо хмельного им попалось квасное и от рыгалова нельзя было уснуть. Они подхватили за ручки большой ящик, крякнули и понесли.

После того как шаги и голоса стихли, я выждал некоторое время и выбрался из-за штабеля. Как же они с ящиком протиснутся, подумал я и тут же сообразил, что, наверняка, есть другой ход, более удобный. В темноте лучше не рисковать. Но фонарик-то я не вернул!

Выбравшись из лаза, я быстро пошел к своим. Дочка уже спала, а Леонора ждала меня. Нас поместили в закутке рядом с большим залом. Я взял фонарик, велел жене спать и не беспокоиться и двинулся обратно. Мелькнула мысль позвать с собой Керби, но его отсутствие могут заметить.

Второй ход нашелся быстро. Он был шире, правда, потолок оказался низковат. Пару раз я крепко приложился головой. Туннель шел вниз и вывел к залу, в котором разместились охранники. Я чуть не вывалился к ним, но вовремя затормозил. Повернул обратно и пошел было к складу, но тут обнаружил, что в туннеле через равное количество шагов в стене попадаются круглые отверстия размером с голову. Не знаю, о чем думал в тот миг, но в одно из них голову я и сунул. Вот была бы потеха, если бы застрял. Но хвала местным силам, не застрял.

Отсюда была видна камера, в которой с удобством расположились дядюшка и племянник. Их голоса были слышны отчетливо. Сначала я не понял, о чем они говорят. Потом вслушался. Судя по всему, Хабан камня на камне не оставлял от теории инволюции. Мне это было неинтересно, и я осторожно зашевелил головой, вытаскивая ее из отверстия. Но тут он заговорил о нас, и я застыл.

– Эти айконцы ничего не поняли из того, что я им показал. Но ты-то мог догадаться, что надпись на регенераторе была на русском языке.

– Великое небо! Какое отношение Урал имеет к артефакту? Неужели…

– Без паники. Скорее всего - никакого. Артефакт существовал здесь до Исхода, а возможно, вообще до того, как на Старой Земле появился человек. Но ты обратил внимание на то, что фактура там другая. Такое впечатление, что артефакт пытался переварить корабль, втянуть его в себя. И это произошло не так давно. Местных лет сто, от силы двести.

– И сюда Урал свои пальцы дотянул, - с досадой сказал Джо.

– Да, неприятно, что уральцы интересовались артефактом. И вообще, Ливермору и Уралу придется выяснить, кто чего стоит. Нам слишком тесно в одной Вселенной. Айкон для нас может сыграть решающую роль. Я ведь не зря заставляю всех сдавать кровь. С одной стороны, сразу узнаешь, не появился ли кто с Ливермора, с другой - иногда наблюдается странная реакция артефакта, приборы регистрируют всплеск лептонной активности, идущий откуда-то из каменного массива. Среди тугамцев с такой кровью попадаются единицы, среди ливерморцев тоже. А вот у жителей Айкона сплошь и рядом. Потому-то я хочу держать их под боком.

– Разве есть что-то общее между артефактом, кораблем и Большой Иглой?

– Интуиция мне подсказывает, что их объединяет некая технология. О которой не принято говорить.

– Да ладно тебе, дядя Хаби, - в голосе Джо мне послышалось веселье. - Ты нащупал подходы к управлению нанобами или я ошибаюсь?

Молчание длилось так долго, что у меня затекла шея. Я медленно пошевелил ею, но тут же замер, потому что Хабан наконец смог выдавить из себя слабый хрип.

– Кто? Кто тебе сказал?

– Ну, а сам-то как думаешь? Кто оплатил мою учебу? Кто меня послал на твои поиски?

– Ага, - голос вернулся к дядюшке. - Совет Директоров, я полагаю?

– Да. И, кстати, у меня полномочия наблюдателя Совета.

– Это хорошо, - сказал Хабан.

– Это гораздо лучше, чем ты думаешь, - отозвался Джо. - Семья… То есть Совет Директоров был вынужден продать часть активов, но мы сумели перекупить архив Нанотеха. К сожалению, ничего существенного в нем не оказалось, но кое-какие следы мы нащупали. Платежные ведомости некоторых специалистов позволили сузить направления работ. Там еще копать и копать. Лучшие специалисты работают.

– Архив, значит! Рискованно, смертельно рискованно.

– Еще бы. Узнай на других мирах об этом, от Ливермора остались бы дымящиеся развалины.

– Что было в архиве? Нашли систему активации? - спросил дядюшка.

– Если бы нашли, разве сейчас мы с тобой сидели бы в этой заднице? Мы смогли бы оживить эту хреновину, превратить ее во что угодно - хоть в пассажирский корабль на сто тысяч человек, хоть в звездный разрушитель, о которых рассказывают сказки.

– Да-а… - мечтательно протянул Хабан. - Один комплект узкофункциональных команд - и Вселенная у наших ног. Увы, пока это волшебная сказка.

– Кстати, о сказках. Айконцы приняли меня за дурачка, собирающего местные предания. И на самом деле я действительно последние десять лет собираю, где только могу, фольклор. Ну и все эти истории о чудесах, тайнах, особенно всякие заговоры, песни, магические заклинания…

– Вот оно что, - протянул дядюшка. - Песни и заклинания. Ты хочешь сказать, что команды поступали в акустическом диапазоне? И даже зафиксированы письменами? То есть, - хихикнул он, - ты поверил в существование книги Микрономикон?

– Судя по некоторым архивным файлам, эта возможность не исключена. Все эти предания о магах и волшебниках могут иметь в основе банальные воспоминания о древних цивилизациях, съеденных нанобами, вышедшими из-под контроля. Меня тоже иногда пробирает озноб при мысли о том, что мы можем их разбудить.

– Пусть боятся наши враги, - ответил лекарь. - А чему суждено случиться, то и произойдет. Или уже произошло. Я думаю, что нанобы - не наших рук дело. Их создали задолго до того, как человек горделивым прыщом выскочил на теле мироздания. Так что совесть твоя чиста.

– Теория инволюции как раз об этом и говорит. Перволюди…

– Дерьмо твоя теория, дерьмо твои перволюди, - почему-то рассердился дядюшка. - Неважно, кто создал первых нанороботов, важно, что нанобы давным-давно выполнили свою миссию и разлетелись по всей Вселенной. Они везде, повсюду.

– Да, мы предполагаем, что так называемый карботитан на самом деле компактная форма хранения активных нанобов. Именно поэтому Джарвус был отправлен на Тугам, но с тех пор его никто не видел.

– Его видели, и даже не раз. Более того, он добыл как минимум две пластины и успел передать сообщение в Совет. Потому меня и перебросили с Айкона. Но когда я прибыл сюда, Джарвус исчез.

– Может, я попробую найти его? - произнес Джо.

– Попытайся. Я вот лет десять искал, но так и не нашел. Мне сейчас хватает других проблем.

– Хорошо, мы поговорим об этом завтра. Но все же насчет нанобов… Ты сказал, они везде? Что ты имеешь в виду? Латентные формы? Их нет, иначе сенсоры карантинной службы засекли бы сразу.

– А вирусы?

– Что - вирусы? - переспросил Джо.

– Все вирусы появились от некоего протовируса, не так ли? Так же, как и нанобы возникли из первоассемблера. Вирусы от нанобов не отличаются практически ничем. Можешь считать вирусы сильно мутировавшими нанобами, программа которых настолько искажена, что все попытки вернуться к исходной задаче лишь приводят к непредсказуемым результатам. Например, к появлению ДНК. Я не могу с уверенностью сказать, случайность это или так задумано.

– Кем задумано?

– А тебе не все равно? - вспылил Хабан. - Назови его создателем первовируса, или протоассемблера, назови Создателем, или Врагом, какая разница. Все нанобы рано или поздно эволюционируют или, если тебе так приятнее - деградируют в структуры, аналогичные ДНК, оптимальные для этой Вселенной. То есть Нанобог создал первые существа по своему образу и подобию, а уж те выстроили со временем свои конгломераты, галактики и вселенные, то есть нас с тобой. Поэтому чрезвычайно важно найти старые формы. Мы сможем направить их мутацию в нужную для нас сторону.

– Я знаю по меньшей мере шесть миров, - со смешком отозвался Джо, - в которых нас сожгли бы за ересь. Твоя картина мироздания внушает страх.

– Пустое. Нечего боятся того, чего не избежать. Рано или поздно один, всего одни ассемблер выйдет из-под контроля. Тогда они начнут поглощать, переваривать, превращать в себя же все холодное вещество. А затем и остальную материю - инициируя взрывы или угасания звезд, их распыление, превращение в пыль. А уж потом из этой пыли - то есть выполнивших свою программу «диких» нанобов - заново сконденсируются солнца и планеты, а уцелевшие «правильные» начнут эволюционировать в гены, белки и так далее. Круг замыкается, и все опять с чистого листа. Или не совсем с чистого. Остаются какие-то следы на уровне квантовой памяти, если, конечно, говорить о такой памяти имеет смысл.

– О чем это ты? Я помню страшные сказки о так называемых квантовых компьютерах, но говорить о них всерьез не стоит.

– Я не специалист в области научного мифотворчества, - устало сказал Хабан. - Но если сохранились какие-то следы прежних структур, то не исключено, что в каждом новом цикле нанобы пытаются воспроизвести вселенную с точностью до последнего кварка.

– Ерунда, - хмыкнул Джо. - Принцип неопределенности и все такое…

– Не знаю, я лишь выдвигаю предположение. Что если они пытаются обойти этот принцип. Или наоборот, перебирают варианты, чтобы в итоге получить вселенную, в которой, скажем, они не возникнут. Может, работает программа на очень глубоком уровне, цель которой - самоликвидация нанобов.

– Очень затянувшийся суицид, - сказал Джо. - Безумие какое-то.

– Что мы знаем о первосоздателе нанобов? Может, для него от вселенной до вселенной - одни миг, один чих.

У меня в носу засвербило, и я еле удержался от того, чтобы не чихнуть. Медленно втянул голову обратно. Успел только расслышать, как Джо спрашивает, не тела ли первосоздателей мы видели в креслах, на что дядюшка лишь рассмеялся. Но меня уже утомили эти высокоученые беседы, да и спать хотелось очень.

После ночной вылазки на склад прошло три дня. Леонора плохо себя чувствовала, и я остался с Катариной. Мы гуляли по ближним улицам, не отходя далеко от нового жилья. Керби, Кари и увязавшийся с ними Чакмар кружили близ мастерской по ремонту машин. Рыбаки маялись от безделья.

Они валялись на пустыре в тенечке, лениво кидая камешки в ограду. Хворых паломников днем тоже вытаскивали на свежий воздух, они сидели на циновках, греясь на солнце, и беседовали с забредшими сюда в поисках еды стариками, которых стража иногда пропускала. Я спросил Джо, как долго мы будем пользоваться гостеприимством Хабана.

– Да сколько надо, столько и будем, - ответил племянник своего дяди.

– Ну, а как насчет захвата машины?

– Не надо об этом говорить здесь, - Джо приложил палец к губам. - Охранники не должны ничего знать.

– Так они же вроде в его подчинении. Джо качнул головой.

– Нет, они его охраняют, но и отсюда не выпустят. Да он и сам пока не собирается никуда. А вот мне надо срочно вернуться на Ливер-мор. Разумеется, - спохватился он, - я не забыл о своем обещании. Кари все еще мой должник, и денег у него нет. Подождем, посмотрим, как сложатся дела с транспортом.

С транспортом получилось худо. Да и все остальное сложилось как-то нескладно. Как-то странно все сложилось-разложилось.

Я обратил внимание на то, что в последнее время Кари и Керби о чем-то шепчутся. Мне техник сказал, что, они нашли подходы к одному из мастеровых, теперь дело за малым - сговориться о сумме и добыть топливо.

– С топливом беда, - сказал Керби, почему-то отводя глаза. - Оно все под замком, надо подкупить охрану, а она часто меняется. Но мы что-нибудь придумаем.

В том, что он придумает, я не сомневался. И поначалу даже не удивился, когда Чакмар шепнул мне о машине, готовой к полету. Но, судя по описанию, это была маломестная машина, для нас не подходящая. А потом эта троица исчезла и не появлялась целый день, ночью их тоже не оказалось на месте.

Утром мы снова вышли погулять. Но не успели отойти на несколько шагов, как за нашей спиной раздались крики, шум. Старички, роющиеся у мусорных коробов, шарахнулись в сторону, а из входного отверстия на пустырь высыпали рыбаки, охранники, за ними показались Хабан и Джо.

Беспалый хватал за грудки папашу Мааса, размахивал кулаком перед его носом, а Гинтар безуспешно пытался оттащить его.

– А ну всем тихо! - гаркнул Хабан. - Драться будете за оградой. Сейчас всех выгоню отсюда.

– Я сам уйду, - крикнул в ответ Беспалый. - Только пусть вернет то, что украл!

– Дурной сын дурной матери! - заорал в ответ Маас. - Если бы жезл власти был у меня, сейчас твоя глупая башка валялась бы в отхожем месте. Говори, куда ты ее спрятал, или сейчас я тебе шею сверну!

– Молчать! - Хабан подал знак стражникам, и двое из них, оттолкнув Мааса в сторону, завернули Беспалому руки за спину.

Маас воспользовался ситуацией и успел влепить сыну две оплеухи, но и его мигом скрутили.

– Говорить тихо, но быстро, - велел Хабан. - В чем дело?

– Он украл жезл…

– Что еще за жезл?

– Торговый человек обещал за него хорошую цену, а он подслушал.

– Ты еще поторгуй моим имуществом! - Маас плюнул в сторону Беспалого, но промахнулся.

– Какой торговый человек, Кари, что ли? - вмешался Джо.

Он быстро обежал нас глазами и что-то шепнул дядюшке. Тот нахмурился.

– Ладно, это мы сейчас выясним, - сказал Хабан. - Так что за история с жезлом.

Беспалый открыл рот, и я понял, что дело скверное. Но ничего поделать не мог, осталось лишь слушать, как простодушный рыбак жалуется на своего отца, похитившего символ власти - палицу с лезвиями из прекрасного материала, точь в точь как чешуя Большой Рыбы, но крупнее.

Некоторое время все молчали, переваривая его слова. Я увидел глаза лекаря, и мне стало страшно.

– Где эта палица? - негромко спросил Хабан у старосты. - Кто последним видел Джарвуса? Откуда у тебя его артефакты?

– Да продал он ее купцу, а сейчас строит из себя дурака, - ответил Маас. - Жезл достался мне от отца, а ему от его отца.

– Врешь! - крикнул Саам. - Ты хвастал, что отнял его у чужака. Ты сам хотел продать его купцу.

– А где купец?

– И где, кстати, Керби и мальчик? - добавил Джо.

– Это у него спросите, - Гинтар показал на меня пальцем. - И Кари тоже поищите. Они собирались машину украсть.

Один из охранников тут же заговорил в комм, выслушал, потом обратился к Хабану:

– Тут сообщили, что угнана легкая машина. Вчера вечером была на месте, а сейчас нет. Нашли тело сторожа.

Джо посмотрел на Хабана, а тот на меня.

– Убейте всех, - сказал лекарь. - Они осквернили святое место.

То, что случилось, наверное, произошло за минуту, а может, и еще быстрее. Маас и его сын вырвались из объятий стражников, в их руках сверкнули ножи. Гинтар кинулся под ноги бегущего на него охранника, тот кувыркнулся, но задел рыбака пикой. Хабану не повезло, Маас был рядом и успел дважды пырнуть лекаря, прежде чем на его голову обрушилась дубинка охранника. Гинтар и Беспалый сбили с ног нескольких стражников, но силы были неравны, и они рухнули под ударами тесаков.

Я медленно пятился к двери в ограде, прижимая к себе Катарину. Разобравшись с рыбаками, стражники повернулись в мою сторону. Оружия у меня не было, и они пошли к нам не торопясь, поигрывая тесаками. Я хотел закрыть глаза дочке, но не успел.

Она закричала.

Ее крик словно взорвал меня изнутри, я уже не слышал его, настолько он был высок, казалось, еще немного, и кровь вскипит в моих жилах. Потом наступила тишина, которую нарушал тихий шелест. С поверхности артефакта ударила струя чешуи, она иссекла стражников и, пронзив каменную ограду, исчезла, оставив темный прочерк.

А потом что-то лопнуло в небе. Я невольно поднял голову и увидел, что высоко за облаками возникло радужное сияние. Тогда мы не знали, что это означает.

Все переменилось.

Из рыбаков выжил только папаша Маас. За ним присматривают женщины из деревни, а он возится с детьми паломников, которые и не подозревают, что этот ворчливый старик не так давно был грозой Райской Рыбалки. Эти же паломники расправились с Джо после того, как свидетели происшествия рассказали им о Чуде Разбуженного Дракона. Ливерморец так и не открыл мне, из-за чего лекарь хотел убить нас. Он молчал, когда ему перевязывали раскроенную голову, молчал, когда старцы тащили его к обрыву, и в его пустых глазах не было даже вопроса.

Его судьба - не моя судьба. Я не испытывал к нему жалости, из-за него чуть не погибли мои дочь и жена. Лишь досада, что многое осталось непонятным. Не заботила меня и судьба беглецов Керби, Чакмара и Кари. Вот уж кто не пропадет в ужасном и темном мире, что остался за пределами оазиса.

Вроде нет причин сходить с ума от скуки - я мечтал о доме и покое, и мечта моя исполнилась. Пусть несколько своеобразно, но торг с судьбой еще никому барыша не приносил. Я не знаю, какие механизмы активизировал крик Катарины, но после того, как вернулись караваны, мы узнали, что оазис накрыт непроницаемым куполом. Старцы пояснили всем, что это силы позаботились о нас, поставив незримую очами стену между праведниками и греховным миром, и до назначенного срока ни войти, ни выйти.

Забот у меня и у жены моей нет, многие почитают за честь прислуживать родителям девочки, отмеченной силами столь необычным образом. От подношений ломятся погреба большой виллы, куда нас поселили.

Сады здесь плодородны, вода вкусна и рыбы в прудах вдоволь. Маас нашел среди паломников людей из рыбацких деревень, и теперь они варят вонючий соус - его запах все так же изводит меня. Каждый раз, когда в дни его созревания жгучий аромат касается моих ноздрей, воспоминания о наших странствиях снова и снова плывут перед глазами. Иногда бессонными ночами, вглядываясь в очертания созвездия из восьми ярких звезд, я вспоминаю нашу бестолковую жизнь в Райской Рыбалке.

Я надеялся, что шок вернет Катарине дар речи, но она так и не заговорила. Она молчит, когда ей поклоняются, молчит, когда приносят дары и вопрошают об удаче, молчит, когда старейшины терпеливо ждут от нее знака или знамения.

Она улыбается лишь, когда бросает камешки. По-прежнему метко - каждый бросок точно к нужной дощечке в нужном круге на песке. Она не обращает внимания на старейшин, которые трактуют тот или иной бросок. Старейшины уверены, что она была послана силами для того, чтобы разбудить на чудесное мгновение Большого Змея, а тот в доброте своей даровал всем здоровье и безопасность.

Что говорить, с тех пор раны заживали практически мгновенно, хворых становилось все меньше, и покойников сбрасывали вниз очень редко, а потом и вовсе перестали. Появились было еретики, которые намекали, что ежели девочку принести в жертву силам, то удача воплотится полностью, но тела еретиков, привязанные к сухим деревьям, расклевали птицы, тем самым опровергнув их утверждения.

В особые дни для принятия важных решений старейшины приносят вместо дощечек ярко начищенные медные и серебряные пластины и развешивают их на дереве с кривыми ветвями. Дерево считалось высохшим, но к всеобщей радости оно вдруг сверху донизу покрылось мелкими зелеными листьями. Ветер шевелит пластины, солнечные пятна бегают по площади, а дочке моей торжественно подносят золотой шарик.

Катарина всегда попадает в пластину. Все внимательно следят, в какую именно ударит шарик и какой при этом звук пластина издает. Порой возникает сильный, долго висящий в воздухе гул. И тогда счастливые старцы веселятся как дети.

«Если», №12, 2005