Сцена 8
Невермор. Замковый двор. Входит Банка и Флинт с фонариком.
Банка.
Темно. Уж ночь, сынок?
ФЛИНТ.
Ещё б не ночь!
К тому ж луна зашла. Часов не видно.
БАНКА.
Как правило, луна заходит в полночь.
ФЛИНТ.
Да лишь бы, папа, лег ты поскорей.
БАНКА.
Возьми мой АКМ. Держи покрепче.
Я облегчусь. Да, ночь – как на заказ.
Хоть выколи, и в голову невольно
Без мыла лезет всякое дерьмо…
Уснуть бы, но, едва глаза закроешь,
Под веками такая карусель!
Кромешное отчаянье взрывает
Усталый ум пластидом темноты,
И смерти страх, как буря шлюпку, топит
Полдневную уверенность в себе…
Такая дрянь, сынок… Верни мне пушку!
Стой! Кто идёт?
Входит Макбет с фонариком.
МАКБЕТ.
Свои.
БАНКА.
Ах это ты!
Что ж? И тебе не спится с перепою?
Король-то лёг – и сразу захрапел.
Вот мастер пить стаканом, не пьянея!
А ты, брат, молодец! Отменный пир!
Да, кстати, наш Дункан, уж засыпая,
Велел хозяйке пира передать
Кольцо вот, с омерзительным намёком…
Такой продолговатый бриллиант.
Да к самоцветам сальности не липнут!
МАКБЕТ.
Угу, не липнут. Тотчас передам.
Я должен королю – в его щедротах
Едва не захлебнулся…
БАНКА.
Не журись!
Все вышло на ура! Вчера мне кстати
Приснились те вещуньи с пустыря.
МАКБЕТ.
Что за вещуньи?
БАНКА.
Эй! Забыл ты, что ли?
Они же напророчили тебе
Лампасы генеральские, а после
Ещё и королевский…
МАКБЕТ.
Вот дерьмо!
Вступил я в чьё-то свежее! Ну ладно!
Мы как-нибудь с тобой поговорим
О пустырях, пророчествах и прочем…
Ступай проспись!
БАНКА.
И вам спокойных снов,
Товарищ генерал!
Банка и Флинт уходят.
МАКБЕТ.
И спьяну, сука,
Он, кажется, смеётся надо мной!
Ну, погоди… Но что это? Что вижу?
Висит передо мною пистолет!
И ствол его указывает точно
На спальные покои короля…
Как перст судьбы с прохладной черной дыркой,
И вьётся голубой над ней дымок,
И кровью золотистые накладки
Измазаны слегка… Постой, возьму!
Нет, не даётся, будто бы он соткан
Из пороха и дыма целиком —
Рука сквозь огнестрельное виденье
Проходит, как тайфун сквозь облака
Иль ножик через сливочное масло…
Да ладно, я и так, и без видений,
Готов уже любого застрелить,
Кто под руку во мраке подвернётся!
На ствол глушитель только наверну…
Как тихо-то! Спят жители Багдада,
Ни волчий вой, ни шорох упырей,
Ни с ножиком крадущийся Тарквиний
Их не разбудят. Проскочу и я,
Авось не разбудив камней шагами.
А то прижмут: куда пошёл, зачем
Да почему? – Пока я тут болтаю,
Он спит себе отнюдь не вечным сном.
Так, может, лечь и мне?
(Звонит колокол.)
Иду, иду.
Жена сигналит, дура, с колокольни.
Того гляди, разбудит короля,
А виноватым снова буду я.
Сцена 9
Там же (во дворе Макбетова замка). Входит Леди Макбет.
ЛЕДИ МАКБЕТ.
А я вот не пьянею никогда.
Меня вино бодрит и возбуждает.
Но – тише, тише! – ухнула сова.
К письму, должно быть. В роковую спальню
Дверь нараспашку, бодигарды спят
Без задних ног, и даже без передних.
Герой туда вошёл. Осталось ждать.
МАКБЕТ.
(За сценой.)
Сейчас, сейчас!
ЛЕДИ МАКБЕТ.
А вдруг они проснутся?
Спасут Дункана, мигом протрезвев,
Повалят нас обоих, крепко свяжут
И станут бить ногами, а потом…
Макбет!
Входит Макбет.
МАКБЕТ.
Я сделал всё, как ты велела.
ЛЕДИ МАКБЕТ.
Ты сделал – что?
МАКБЕТ.
Прикончил короля!
ЛЕДИ МАКБЕТ.
Ты – короля? Не может быть! Бедняжка!
Сгубил себя из ревности ко мне…
МАКБЕТ.
Жена, да ты рехнулась?
ЛЕДИ МАКБЕТ.
Я – рехнулась?
Рехнулся тот, кто короля убил!
МАКБЕТ.
Вот гадина!
ЛЕДИ МАКБЕТ.
Для ругани не время.
Ты весь в крови. Стволы дымят в руках!
Охранникам орудия убийства
Зачем же сразу ты не подложил?
А кровью их помазал?
МАКБЕТ.
Не помазал.
ЛЕДИ МАКБЕТ.
Ну, молодец! Дай пистолеты мне.
Давай сюда, урод! Я пошутила.
На что ты был бы годен без меня?
МАКБЕТ.
(Глядя на свои руки.)
Запачкался…
ЛЕДИ МАКБЕТ.
Запачкался – так вымой.
Сам справишься? Дорогу-то найдёшь?
МАКБЕТ.
Один сквозь сон, как мальчик, засмеялся.
Другой вдруг закричал: «Убийца, стой!»
Проснулись оба, стали на колени
И, помолившись коротко, легли.
Они сказали: «Господи, помилуй»,
А я не смог «Аминь» произнести.
Не знаешь, почему?
ЛЕДИ МАКБЕТ.
Ты их умней.
МАКБЕТ.
Ты думаешь? Послушай, я давно уж
Хотел тебя спросить: а ну как есть
Загробный мир и впрямь душа бессмертна
И предстоит нам высший Страшный суд?
ЛЕДИ МАКБЕТ.
Сойдёшь с ума с вопросами такими.
Давно я их метлою прочь гоню.
Ха-ха-ха-ха! Пойду измажусь тоже!
Ты как, со мной?
Стук за сценой.
МАКБЕТ.
Нет, нет! Я ни за что
Туда уж не вернусь, где в жуткой луже
Лежит король. Я выстрелил в висок,
И яблоки от этого глазные
Повылетели разом из глазниц
В кровавой пене…
ЛЕДИ МАКБЕТ.
Вот как? Интересно.
Ну, я пошла.
Стук за сценой.
МАКБЕТ.
Да кто ж это стучит?
Но что со мной? Я шороха пугаюсь.
Умыться? Но боюсь, водопровод
Не выдержит такого винегрета,
Будь там у нас сантехник сам Нептун:
Мозги и кровь забьют на сгибах трубы,
И красная поднимется вода,
И волосы полезут отовсюду.
(Возвращается Леди Макбет.)
А-а! Ты кто?
ЛЕДИ МАКБЕТ.
Дункан убитый! – Шутка.
Итак, мы оба по уши в крови.
Пойдём вдвоём, грязнуля, умываться.
(Стук за сценой.)
Слыхал? Очнись же! К нам стучат в ворота
На южной стороне. Давай, давай,
Бегом, бегом! Возьми шампунь в кладовке,
И мигом грязь отмоется.
(Стук за сценой.)
Опять.
Как на пожар, приспичило кому-то.
С себя одежду – в печку – и надень
Пижаму, чтоб никто не догадался,
Что мы и не ложились…
МАКБЕТ.
Лучше б мне
На свет родиться полным имбецилом,
Чем знать, что этим летом сделал я!
Стук за сценой.
ЛЕДИ МАКБЕТ.
Да хватит вам греметь! Сейчас откроют.
Уходят оба.
Сцена 10
Там же. Тут же. Стук за сценой. Входит вахтер.
ВАХТЕР.
Расстучались, греховодники! Торопитесь в ад? Напрасно. Тамошний вахтер адские ворота перед вами и без стука нараспашку откроет.
(Стук за сценой.)
Тук-тук, тук-тук! Кто там, во имя Вельзевула? Уж не тот ли сукин сын, что, проигравшись, удавился в биржевом сортире? Ворочал миллионами, а на руках даже от карандашика мозоли не имел. Запасись теперь парфюмом, лодырь! На здешних плантациях много вони от тебя с непривычки будет.
(Стук за сценой.)
Тук да тук! Кто там, во имя другого беса? Поди-ка депутат, которого избиратели в капусте нашли и который всю дорогу ради капусты старался? Только, видно, чем-то ей разок не угодил и наутро был обнаружен с контрольной дыркой в голове. Входи, входи. Теперь тебе придется даром, без зеленых, трудиться и мучиться.
(Стук за сценой.)
Тук-тук-тук! Кто здесь? Ты, что ли, оборотень в погонах? Боролся с наркоторговцами, чтобы тебе этой дрянью торговать не мешали? А сколько честных людей по твоему наущению засудили? А сколько детишек неразумных от передоза поумирало? Ну, давай, проходи! Здесь тебе вставят косяк куда следует, так что ни вздохнуть, ни дернуть!
(Стук за сценой.)
Тук-тук, никак не угомонятся. Что ты за гусь, что в пекло рвешься? Однако для пекла тут прохладно. Надоело мне у черта вахтером служить. Хватит, довольно уже напустил я сюда всякой шушеры. Пора на покой. Сон в тепле – вот мое райское блаженство.
(Стук за сценой.)
Ну всё, всё. Уже открыл. Вахтеру-то на чай не забудьте. А то ходят тут всякие среди ночи, потом королей убивают…
Открывает ворота. Входят Макдафф и О’Линукс.
МАКДАФФ.
Во сколько же ты, друг, сегодня лёг,
Что уж рассвет, а ты всё среди ночи?
ВАХТЕР.
Так мы же, сэр, гуляли до вторых петухов, а выпивка, она, ясен перец, порождает три детские вещи.
МАКДАФФ.
Какие такие три детские вещи?
ВАХТЕР.
Ну так, сэр! Первое – как младенец, веселишься, второе – как младенец, ссышься, третье – как младенец, заспишься. А про взрослую вещь от выпивки сказать?
МАКДАФФ.
Тебя уж все равно не остановишь…
ВАХТЕР.
А взрослую вещь выпивка порождает, да тут же и убивает. Похоть, сэр, ха-ха-ха. Она ее распаляет и заливает, в грех вводит и до греха выводит, стояком поманит и в нестояк опрокинет, позовет и убежит, сгоношит и спрячется, заведет и продинамит, разбежится и сядет, вскочит и повалится, свистнет и улыбнется, запоет и обделается. Словом, выпивка похоть разводит, как Бендер – лоха.
МАКДАФФ.
Ты спьяну-то горазд болтать, приятель!
ВАХТЕР.
Это не спьяну, сэр, это с похмелья. Известное дело: хмель из башки выходит – язык колеблется.
МАКДАФФ.
Ну хватит! А проснулся ль твой хозяин?
Входит Макбет.
МАКБЕТ.
Меня ваш стук намедни разбудил.
О’ЛИНУКС.
Мой генерал…
МАКБЕТ.
Давайте без устава.
МАКДАФФ.
Король не встал?
МАКБЕТ.
Король? Да нет, лежит…
МАКДАФФ.
Он мне велел будить его пораньше.
Пора, наверно…
МАКБЕТ.
Я вас провожу.
МАКДАФФ.
Я знаю, вам не в тягость эта тягость,
А всё же тя…
МАКБЕТ.
Да всё, уже пришли.
Вот эта дверь. Без стука заходите.
МАКДАФФ.
Как разбужу, наверное, прибьёт…
МАКБЕТ.
Да не прибьет!
МАКДАФФ.
Что делать, захожу я.
(Выходит.)
О’ЛИНУКС.
Король отбудет нынче?
МАКБЕТ.
Да, отбудет.
Считайте, он практически отбыл!
О’ЛИНУКС.
Ну ночка, да? Точнехонько над спальней,
Где мы с Макдаффом… крышу прочь снесло.
А завтракая, слышал я на кухне,
Что будто жутких криков целый хор
До третьих петухов пугал округу.
И птиц прозрачных жалобный косяк,
Всю ночь, вопя, метался в мутном небе,
И точно треснул мир напополам,
И сквозь разлом…
МАКБЕТ.
К нам что-то просочилось.
О’ЛИНУКС.
Заметили вы тоже?
МАКБЕТ.
Да-да-да…
Но где Макдафф? Уж на сердце тревожно!
Возвращается Макдафф.
МАКДАФФ.
Блин! Ёлки! Жуть! Ну ни фига себе!
МАКБЕТ и О’ЛИНУКС.
(Хором.)
Случилось что?
МАКДАФФ.
Да правда что – случилось!
Такое, что пером не описать
И рэпом не сказать, не обдолбавшись!
Но кем же надо быть, чтоб жизни храм
Такому, йо, подвергнуть святотатству?!
О’ЛИНУКС.
Какому святотатству?
МАКБЕТ.
Жизни – чьей?
О’ЛИНУКС.
Не короля ли?
МАКДАФФ.
Нет! Я не могу!
От ужаса язык не видит нёба!
Идите сами гляньте… О, кошмар!
(Макбет и О’Линукс убегают.)
Полундра! Эй! Бей молотом по рельсу!
Проснитесь, Банка, Марко, Дональддак!
Стряхните пьяный сон, прообраз смерти,
Чтоб смерть, как есть, увидеть в полный рост!
Такого вам в кошмарах не покажут
Ни лысый чёрт, ни ацкий сатана,
Ни русский живописец Верещагин.
Вставайте же, нелёгкая пришла!
Раздается набатный звон. Входит леди Макбет.
ЛЕДИ МАКБЕТ.
Что за дела? Что право вам даёт
Будить наш мирный дом, трубя тревогу?
Макдафф, я жду!
МАКДАФФ.
Ой, леди, ой, беда!
Что я скажу – вам лучше бы не слышать.
Боюсь, натуре женской не снести
Таких вестей… Тут короля убили!!!
(Вбегает Банка.)
О, Банка, о! Убили короля!
Раздаются выстрелы.
ЛЕДИ МАКБЕТ.
Не может быть! Убили? В нашем доме?
БАНКА.
Да кой, бл, на хыр, где! Скаж дын, шта ты ошибся!
Тыр Дафф, скаж мын соврал! Донт, йо, бл, кинг маст дай!
Возвращаются Макбет и О’Линукс.
МАКБЕТ.
Эх, что бы часом раньше умереть —
Счастливым идиотом! Ведь отныне
В подлунном мире нету ничего,
Что жизнь мою хоть как-то оправдало б:
Вино прокисло, сдох любимый конь,
Остались кости в погребе да уксус!
Дункан, да на кого ж ты, на кого…
Входят Марко и Дональддак.
ДОНАЛЬДДАК.
Что тут за шум?
МАКБЕТ.
Не слышали? И ладно!
Эх, вовсе б вам не знать, что пересох
Источник благородной вашей крови.
МАКДАФФ.
Застрелен ваш отец.
ДОНАЛЬДДАК.
Но кем?
МАРКО.
Но как?
О’ЛИНУКС.
Охранниками пьяными, как видно.
Их лица, платья были сплошь в крови,
У них в руках дымились пистолеты
С глушителями…
МАКБЕТ.
Я теперь жалею,
Что в ярости обоих застрелил!
МАКДАФФ.
Да нах же это было?
МАКБЕТ.
Я не знаю!
А ты-то сам? Ты как бы поступил,
Увидев эту ацкую картину?!
Труп короля в густеющей крови,
И эти двое лыбятся нахально
И поднимают тёплые стволы,
Как детские игрушки… Я вспылил,
Себя не помня, вынул парабеллум…
И кончено.
ЛЕДИ МАКБЕТ.
На помощь! Плохо мне!
МАКДАФФ.
Эй, кто-нибудь! Скорей!
МАРКО.
Что ж мы молчим?
ДОНАЛЬДДАК.
А что тут скажешь? Драпать, драпать надо!
Нам тут одной рукой слезу утрут,
Другою же плеснут в стаканы яду.
МАРКО.
Иль ножиком скорняжным в спину ткнут.
Кругом враги!
БАНКА.
Давай сюда носилки!
(Леди Макбет уносят.)
Теперь пора бы всем одеться нам,
А то на шум сбежались – кто в пижаме,
Кто в нижнем, кто и вовсе без трусов.
Нехорошо. Оденемся сначала,
А после лично я пойду искать
Безвестного заказчика убийства.
МАКДАФФ.
И я пойду.
МАКБЕТ.
И я.
О’ЛИНУКС
И я.
ВСЕ.
И я!
МАКБЕТ.
Встречаемся к полудню у фонтана?
ВСЕ.
Замётано.
Уходят все, кроме Марко и Дональддака.
МАРКО.
Что делать? Кто – куда?
Я в Англию.
ДОНАЛЬДДАК.
А я, пожалуй, в Штаты.
МАРКО и ДОНАЛЬДДАК.
И хрен там нас отыщут супостаты!
Уходят в разные стороны.
Сцена 11
В замке Макбета. Входят полковник Росс и Старик.
СТАРИК.
На свете я живу лет девяносто
И повидал немало всяких бед —
Войну, чуму, дефолт и перестройку,
А ночи не припомню я такой…
РОСС.
Ну, что, отец? Жилось нам вроде плохо,
А нынче всё же хуже, чем тогда?
Скажи-ка, сколько стоила поллитра
В эпоху бурной юности твоей?
СТАРИК.
Два восемьдесят семь, ни центом больше!
Указом цену утвердил король,
И долго ни один спиртоторговец
Не смел порядок славный нарушать.
РОСС.
А что закуска?
СТАРИК.
Ну так, и закуска!
Могли себе позволить мы всегда
Колбаски фунт, селедочку в рассоле
И хлебца фунта два. А то и три!
РОСС.
А что – кого ни попадя сажали?
СТАРИК.
Кого сажали? Всё враньё, сынок!
Кого сажали – стало быть, за дело!
За просто так не брали никого!
Вот я, к примеру, честный работяга,
И счастлив был в былые времена.
С теперешним не может быть сравненья!
РОСС.
Да полно, батя, слишком уж ты строг!
СТАРИК.
Какое строг! Их надо не словами!
Всех к стенке бы, бессовестных ворюг!
РОСС.
Что, и Макбета?
СТАРИК.
Этого – не знаю.
Он – кто? Король?
РОСС.
Он будет королём.
(Входит Макдафф.)
Глазам не верю. Эй, Макдафф, дружище!
Позволь тебя обнять! Что при дворе?
Нашли убийц Дункана?
МАКДАФФ.
Обыскались!
Вернулись к тем, кого убил Макбет.
РОСС.
Но что им за корысть? Кто был заказчик?
МАКДАФФ.
Бежали оба принца за рубеж —
На них теперь и пало подозренье.
РОСС.
Вот дикость-то! Кто будет королем?
Макбет?
МАКДАФФ.
Макбет. А кто ж ещё! Конечно!
Вчера с женой помчался в Эдинбург —
Короноваться.
РОСС.
Ты в Фаррос вернёшься?
МАКДАФФ.
Э нет, уволь! Служить Макбету? Я?!
Домой поеду, в Прун.
РОСС.
Привет супруге.
А я в Фаррос, на службу королю.
МАКДАФФ.
Хоть нынче там и зажили роскошно, —
Служить бы рад – прислуживаться тошно.
РОСС.
Прощай, отец!
СТАРИК.
Прощайте, молодцы!
Добейтесь, чтоб в отчизне стало чисто,
Как в части, где служили три танкиста!
Уходят в разные стороны.