- Не хочу становиться старой, - выпалила я, едва мы с Васькой и Светой встретились, чтобы вместе идти в школу. Точнее, я пришла к Василисе, а Света сидела у неё. Наверное, она живет неподалеку, иначе я просто не понимаю, как она добирается в такую рань. - Старость ужасна.

- И тебе доброе утро, - откликнулась Васька, отчего-то раздраженная, словно ей всю ночь снилось такое же, как мне. И нет, не колодцы, а вот это ощущение старости самой себя.

Она с мрачной решимостью запихивала в сумку доску для рэндзю, и я через силу улыбнулась. Похоже, эта игра должна была настигнуть меня и в реальности.

- О, чего вспомнила! - вдруг заговорила Света. - Мне тут странный сон приснился, будто мы с Олей играли в эту штуку.

- Чудесно, - буркнула Васька, надевая сапоги. - Даже во сне со мной никто не играет, только с кем-то другим.

Наверное, она шутила, но мне стало не по себе, будто я её и впрямь подвела.

- Что с ней? - шепотом спросила я у Светы, когда Васька прямо в сапогах прошла в комнату за забытой там второй обувью.

- Это всё ты со своей старостью! - неожиданно заявила та. - Будто не знаешь, что, пока бабушка у неё была жива, она с ней жила, ходила в другую школу и в никакие походы родители её не брали. Она очень скучает.

- Точно, - пробормотала я, а вернувшаяся Васька избавила меня от необходимости врать дальше. Потому как ничего такого я не знала. Может, Васька скрывала это от меня? Но почему? Это не та информация, которая могла значить что-то особенное. Уж в такой-то я разбиралась отлично — у меня всегда были ушки на макушке, стоило где-то произойти чему-то грандиозному.

Просто удивительно, как каждая новая проблема успешно отвлекает меня от предыдущей! Если так пойдет дальше, то я погрязну под ними и уже никогда не смогу выпутаться. Начать, наверное, стоит с самого простого. Теперь, когда я обнаружила, сколько странного и непонятного происходит вокруг меня, ссора с Жюлем уже не казалась чем-то серьезным. Скорее наоборот, я не была уверена, что понимаю, чего так разозлилась. Но и как теперь вернуться, не могла придумать.

- Ты всё ещё о старости думаешь с таким лицом? - поинтересовалась Васька резким голосом. - Не стоит переживать, несколько десятков лет тебе не о чем волноваться.

- Я и не волнуюсь. Точнее, не об этом, - пояснила я. - Я тут сделала глупость, и думаю, как теперь извиниться.

Васька с отстраненным лицом хмыкнула и отвернулась. И я с досадой поняла, что она приняла это на свой счет. Да что же это такое!

- Извини, если задела тебя, - слова вырвались сами собой. Я даже удивилась. Обычно так непросто просить прощения — просто свихнуться можно. Но тут я не была виновата по-настоящему, по крайней мере, не в этом, и поэтому извинение далось легче.

Васька склонила голову, показывая, что слушает.

- Я не специально, - продолжила я. - Но я еще обидела одного мальчика. Тоже нечаянно, пожалуй. И вот не знаю, как извиниться.

- Никак, - предположила Света. - А что? Мальчишки сами сто раз обидят и не извинятся. И вообще, загордится еще. С ними так нельзя.

С такой точки зрения я не рассматривала. Я вообще сказала «мальчика», потому что не могла же назвать Жюля по имени, нет?

- Мальчики не извиняются, это точно, они странные, - согласилась Васька. - А что за мальчик?

- Да так, - я решила немного схитрить. - Ерунда. Я другое хотела сказать. Мне одна подружка, вы её не знаете, не из нашей школы, комплимент сделала, а я думала, она смеется, обозвала её и сбежала.

Мне пришлось остановится, потому что и Светка, и Васька замерли с открытыми ртами.

- Вот ты чудила, - наконец отмерла Васька. - Это же обычное дело. Или она раньше над тобой смеялась?

Я подумала о Жюле и его мягкой улыбке, и помотала головой.

- Значит, извинись и поблагодари, - почти что приказала Васька, ускоряя шаг. К школе мы добрались практически бегом.

- А если бы такое произошло с мальчиком? - уточнила я и поспешно открестилась от новых вопросов. - Просто на всякий случай узнаю.

- Мальчикам постоянно что-то надо, просто так они хорошего не делают, - отрубила Васька и направилась в раздевалку. Надо же, и это их мы считаем странными...

- Тебе снова кто-то нравится? - прошептала Света с самым загадочным видом. Я отмахнулась. Причем тут это, в самом деле.

Для себя я решила, что поступлю как советовала Васька. Только ненадолго забуду, что Жюль из племени этих странных мальчишек, которые что-то хорошее делают только для каких-то своих непонятных целей. Представлю на его месте девочку. Ваську ту же. И извинюсь.

Я специально легла спать пораньше, решив не дожидаться конца уроков. Конечно, мало шансов, что Жюль в это время окажется в нашей комнате, но...

Он был там.

Дремал на диване, обхватил обеими руками наш электронный будильник, который мигал призывным «Пора мириться».

Я села рядом. Жюль заворочался, крепче прижимая к себе будильник, но не проснулся.

- Спать во сне — очень странно, - заявила я, дергая его за челку. - Я тут подумала и решила, что ты должен знать. Это ты красивый. И извини.

Вот я и успела. Выпалила это всё, пока Жюль пытался проморгаться — не мои проблемы, что он так долго просыпается!

- О, - Жюль уставился на меня, а потом на будильник. Тот всё ещё мигал той же надписью. - А я хотел тебе присниться. Но никак не получалось. Я собирался тоже извиниться.

- Ты-то зачем? - я обрадовалась, что успела первая. Вот приснился бы он мне и давай извиняться — я бы вообще перестала что-либо понимать!

- Папа говорит, что лучше извиниться, когда не знаешь, в чем виноват, чем из-за молчания так это никогда и не узнать, - торжественно заявил Жюль и, прежде, чем я успела смутиться, предложил: - А теперь, раз мы квиты, как насчет рассказать, где ты пропадала?

- Точно! - я никогда бы не сказала Жюлю, как благодарна ему за эту смену темы, но надеялась, что он и сам догадается. - У нас же идет практика и какая!

Наконец-то я могла рассказать всё и не бояться, что меня неправильно поймут. Почему-то Жюль быстро стал для меня тем человеком, который просто обязан был все понимать правильно.

- Страсти какие, - Жюль обнял себя руками. - Бедная. А я ведь только успел пожалеть, что учусь на теории, а не на практике.

Удивительно, обычно, когда меня жалели, я или злилась, или тоже начинала с полной самоотдачей жалеть себя, и просто тонула в слезах и соплях. Но вот меня пожалел Жюль, и всё, что мне хочется сделать — это доказать ему, что всё совсем не так плохо.

- Интересно, младенцем тоже могут сделать? - расхрабрилась я настолько, что вчерашнее приключение больше не казалось мне мрачным. Если подумать, куда печальнее было Анне Васильевне — ей предстояло стать мной, а потом вернуться.

- Совсем крошкой — нет, - отозвался Жюль. - Их на четвертом курсе придумывают теоретики. Говорят, любимый факультатив девочек. Наконструируют хорошеньких как ангелочки малышей, а потом повально сны с ними идут.

- Это даже хорошо, - рассеянно ответила я, думая о своем. Отчего-то я почувствовала усталость, словно весь день таскала мешки. В некотором роде так и было — этот груз вины и впрямь лежал на моих плечах.

- Пора на уроки, - сообщил Жюль, кивком указывая на будильник. - Не пропадай больше.

- Я постараюсь, - пообещала я ему, и шагнула в класс.

Все словно ждали одну меня. Хотя почему «словно»? Судя по всему, так оно и было. Вся группа прошла этот этап практики, и осталась только я со своим сном и Анной Васильевной. С смешанным чувством я наблюдала за тем, как кисточка Картины Георгиевны смывает с лица старушки морщины, выпрямляет и истончает пальцы, как она становится прямее, а её легкие как пух волосы оборачиваются длинной тяжелой косой.

А потом мои руки словно сами махнули сложным узором, я лишь мгновение чувствовала под пальцами словно теплую струю воздуха, и Анна Васильевна исчезла.

Все зашевелились, и только сейчас я поняла, что никто не дышал, пока не завершила переход моего двойника. Сергей начал негромко рассказывать, как Аня напугала сестру Джейн, поведя себя совсем не так, как та, но в последний момент сообразив как всё исправить. Она заставила свои наложенные черты «потечь», отчего в её оценке преобладали багровый и бурый цвета. Аня во время этого рассказа сидела с непроницаемым лицом, но я чувствовала, что своей выходкой она довольна.

Я же только собиралась спросить, о каких оценках идет речь, когда Картина Георгиевна положила передо мной значок. Снова раскрытый зонтик, на котором преобладали светло-синий и темно-розовый цвета.

- Легкая грусть и нежность, - пояснила ректор в ответ на мой немой вопрос. - Довольно редкое сочетание. Даже жалко...

- Что жалко? - я прикрепила уже второй свой значок на одежду. Наверное, стоит завести для этого специальную ленту или что-то вроде того. Превращаться во второго рыцаря мне не улыбалось.

- Жалко, что редкое сочетание, - неожиданно резко ответила Картина Георгиевна и, смягчая свой ответ, улыбнулась. - Это очень хороший тип снов. Тот самый, про который говорят, что проснулся новым человеком. И твоя подруга проснулась с этим настроем, и супруг Анны Васильевны. Поэтому не снизила оценку за то, что ты приснилась не той, которой собиралась.

Кажется, я покраснела. С другой стороны, а почему я надеялась, что никто этого не заметит? Учителя часто видят куда больше, чем нам кажется. Видимо, во снах ситуация такая же.

Пока я пыталась перестать так откровенно сдавать себя и вернуть себе наконец нормальный цвет лица, рядом с нами снова появилась Анна Васильевна. Она выглядела чуть задумчивой, но не плакала. Наверное, до слез умудрилась довести себя только я. Ох, как стыдно-то!

- Как вы понимаете, всё это было только разминкой перед настоящей практикой, - не обращая внимания на наш тревожный гул, объявила Картина Георгиевна. - Теперь вы должны присниться незнакомцу. Используйте любые уловки, которые вы изучаете на урока мистера Совершенства или любые иные, чтобы зацепить кого-то достаточно, чтобы привидеться во сне. Заговаривать — лишь в самом крайнем случае. За это оценка будет снижена. На выполнение этого задания вам дается неделя. Нет никаких ограничений на личность. Вы можете рассчитывать присниться кому-то конкретному из пассажиров автобуса, но если даже вашим сновидцем станет водитель, оценка не изменится. Точное попадание, как и характер сна будет вырабатываться позже, не на первом курсе. Сейчас мы оцениваем только ваш потенциал. И за вашими попытками будет вестись наблюдение, разумеется. Потом эту практику вы будете разбирать с преподавателями, с чьими специфическими знаниями столкнетесь во время сна. Если ваш сновидец будет вами увлечен, разбор проведет мистер Совершенство, если сон будет в воде — Тритон, и так далее. Работа это индивидуальная, и в процессе вы вполне возможно познакомитесь с новыми для вас преподавателями.

Тогда я еще не знала, конечно, что она мне накаркала.

Все будние дни следующей недели я посвятила поиску сновидца. Я раздобыла яркие пластмассовые клипсы в виде крупных земляничин и выпросила у мамы ярко-желтое пальто. Маме оно давно было тесно в плечах, да и такие кислотные вещи даже молодежь решалась носить нечасто, так что заполучить пальто было несложно. Если Васька и Света что-то и подумали о моем внешнем виде, то предпочли оставить это при себе, за что я была им очень благодарна — сама я чувствовала себя неуютно, привлекая внимание людей на улице.

Нет, ладно кто-то обсмеет, а вот как приснюсь какому-то психу ненормальному! И что делать тогда? А если того уже — какой-нибудь псих попытается прямо в реальности подойти познакомиться? Хоть бери лопату или грабли в гараже и с ними по городу ходить. На всякий случай. Опять же, больше шансов запасть кому-то в мысли и присниться. От этой мысли меня отвратило только нежелание сниться кому-то с лопатой. Ничего хорошего от такого сна ждать не приходилось.

Уроки тем временем снова вернулись в свою колею. Преподаватели хитро смотрели на нас, словно безмолвно агитируя за свои предметы, но вслух ничего не говорили. Исключением был рот, но тот просто не мог на нас смотреть. Поэтому он довольствовался тем, что загадочно вздыхал.

Первой исчезла Аня. Прямо посреди лекции госпожи Нострадамус — она рассказывала нам про сонники и использования их для смешивания деталей сна. Вообще-то этим занимались теоретики, но в общих чертах должны были знать и мы. Странно, я была уверена, что это сны трактуют по сонникам, а не наоборот — составляют сны по трактовке из книги. Но лекция была интересная.

Когда Аня просто испарилась, госпожа Нострадамус не повела и бровью.

- Не забудьте поделиться с девочкой конспектами, - заявила она, и продолжила рассказ.

Обратно Аня вернулась в середине следующего урока, который вел Кир Анемподистович. Тот лишь кивнул ей и продолжил вести урок.

Между уроками, когда мы все сгрудились вокруг Ани, перед ней возник планшет с прикрепленным листком бумаги, на котором значились имена преподавателей и стояла оценка в форме закрытого зонтика. Из имен знакомыми были только Рот и мистер Совершенство.

- Я приснилась какому-то начинающему гитаристу, - краснея от всеобщего внимания, начала рассказывать Аня. - Он играл, а я должна была хлопать и говорить, что он просто гений. А за дверью был шум от толпы, которая ждала своего кумира. Но мне не сложно было, он и впрямь хорошо играл. Мне понравилось.

Потом по очереди исчезали остальные, Анна Васильевна и Сергей и вовсе исчезли почти одновременно, хотя я даже представить не могу, чтобы они приснились одному и тому же человеку. Наверное, просто совпадение.

Когда наконец пришла моя очередь, я уже вся извелась. Да и выглядеть на улицах каким-то чудом-юдом тоже уже наскучило.

Меня уже привычно повело словно на канате, и я позволила сну увлечь меня за собой, лишь расстроившись, что случилось это между уроками — прогулять лекцию Тритона я бы не отказалась, он вечно переливал из пустого в порожнее, словно вот такая вода в лекции тоже входила в круг его интересов.

Сон встретил меня жарким и влажным воздухом. Я огляделась и обнаружила, что нахожусь в джунглях. Стоило сразу насторожиться, но я, конечно, обрадовалась. Выделиться хочется любому, и я не верю в обратные утверждения. Сама тоже всегда говорю, что мне это неважно.

Рядом стоял сновидец. К слову сказать, его я за эти дни рядом с собой не видела, это было странно. Не то, чтобы я была уверена, что запомнила всех и каждого, но этот сновидец был ненамного старше меня, и обладал довольно примечательной внешностью. В последнее время мне просто везло на красавчиков, вот и этот парень был довольно симпатичный. Густые пушистые ресницы — девчонки бы от зависти полопались! - обрамляли выразительные темно-синие глаза. Уже второй парень с такими роскошными ресницами, я ведь только едва-едва к Жюлю привыкла! Светлые волосы же были уложены красивой стрижкой, но сзади спускались на шею крупными завитками. Не самая подходящая прическа для джунглей, да и вообще он не выглядел как заядлый путешественник.

- Опасность! - парень, не дав мне как следует оглядеться, схватил меня за руку и притянул к себе в объятия. Ну надо же, как кислотно-желтое пальто на людей действует! То-то мама его так любила! - Мы можем погибнуть!

Вот говорил он какую-то чепуху, да еще и с небольшим акцентом. Странно, я уже привыкла полностью понимать во снах всех, а здесь было немного иначе.

- Ты слышишь?! - продолжал нервно дергать меня за руку незнакомец.

Я хотела была вырваться из его объятий и строго внушить, что он забывается, когда услышала этот звук. Нет, в фильмах я не раз отмечала, как нагнетается обстановка шевелением травы вокруг главных героев или шипением и шорохами. Но сталкиваться с этим в реальности мне не приходилось, а именно это сейчас и происходило.

Теперь я сама ухватилась обеими руками за сновидца и завизжала. Не горжусь этим, но в тот момент мне показалось, будто я слышала, что громкие звуки пугают хищников. Не знаю, что там с хищниками, но своего вынужденного соседа я напугала до нервного тика. Я бы с удовольствием еще посмотрела, как у него дергается глаз, если бы высокие травы в этот момент не раздвинулись, и на наш пятачок поляны не выползла огромная змея.

Похоже, именно о ней и говорил незнакомец-сновидец. Мелькнула подлая мыслишка, что если у него тут и так есть эта красавица, то непонятно, зачем ему еще и я. Но мысль эта быстро пропала. Потому что это я прекрасно понимаю, что нахожусь во сне, а вот парня уже трясло как в лихорадке, и для него все было по-настоящему.

Змея была не просто огромна, она была толста как бочка и невероятно безобразна. Её большие глаза были прикрыты пленкой, а из открытой пасти торчали кривые острые клыки. Мне понадобилось всего пару секунд, чтобы понять, что сейчас нас будут есть. Или сначала душить, или прямо так живьем. Увлечение каналом про жизнь диких животных не прошло для меня даром, и сейчас я со всей ясностью представила, что нас ждет. Наверное, надо было попытаться сбежать, но я не могла. С трудом сдерживая тошноту — образное мышление мне сейчас скорее мешало, чем помогало, я на подгибающихся ногах шагнула к чудовищу.

- Нет! - отчаянно завопил сновидец, как будто собиралась закрыть его от змеи или еще что-то такое же глупое. На деле же я просто отодвинулась от него туда, где еще было место. Двоих змея сразу бы не проглотила, но я не хотела даже знать, что она может сделать в таком случае. Была еще одна идея, глупая, но не хуже давешнего визга.

«Пусть ты будешь вроде василиска, - твердо глядя на змею, внушала я ей мысль. - Не душить и не глотать. Окаменить и всё. Это же сон, будь василиском».

Наверное, стоило внушить, что она маленький и безобидный ужик — успела подумать я, когда руки и ноги перестали слушаться. А потом я умерла.

В ушах некоторое время еще звучал дикий вопль сновидца. Кажется, он даже кричал что-то вроде «Я люблю тебя!». Не везет мне с этим — вечно признаются в любви какие-то незнакомые и просто чужие люди. Еще мгновение спустя исчезло и это. Не стало ничего, я окончательно умерла. Это было странно. Словно какая-то моя частичка продолжала существовать ровно для того, чтобы напоминать мне, что меня больше нет. Невероятно странно и утомительно.

Правда, долго я так пролежать в бесконечном ничего не сумела, какой-то настырный звук становился всё сильнее и сильнее, и игнорировать его я уже не могла. Оказалось достаточно сосредоточиться, как звук превратился в слова.

- Ольга, прекращайте придуриваться, вы уже не в том сне и не окаменевшая, - я обнаружила, что мои глаза видят, и не просто видят, а в упор смотрят на склонившегося надо мной Черного рыцаря. Кошмарыч поджал губы, обнаружив, что я на него смотрю.

- Имейте совесть, вы и так всех перепугали, - продолжил он, и я поняла, что тело меня слушается, и я вполне могу опустить руки вдоль тела и вообще сесть. Что я сделала.

Снизу вверх я оглядела окружающих меня людей. Это были и мои одногруппники — с испуганными лицами, на глазах Джейн даже выступили слезы, и посасывающая старинную трубку сама полукошка Картина Георгиевна, и психолог, и Гиена Огненная, ну и сам Кошмар Кошмарович, разумеется.

- Я думаю, вы специально такие фокусы отмачиваете, Ольга, чтобы я от вас отказался, - заявил Кошмарыч с мрачным видом, вытирая лоб платком. Если бы я не знала, что не являюсь его ученицей и, значит, отказаться он от меня не может, или же меньше следила за его мимикой, я бы приняла его слова за чистую монету. Но только Кошмарыч снова изволил шутить. Не иначе как от облегчения. Интересно, чем это я его так напугала?

- Я бы тоже поработала с девочкой, - хищно улыбнулась Гиена. - У неё есть талант по моей части. Превратить гигантскую анаконду в волшебное существо одним желанием — это талант. Талантище! У нас как раз на василисков большой спрос, а никто из студентов с ноля создать не может. И в голову не приходило создать сначала просто жуткую тварь, а потом уже...

- Ги, успокойтесь, вы уже забрали себе василиска из этого сна, вам хватит, - жестко прервал её Кошмарыч. - А Ольге нужно заниматься с Кощеем. Если уж она начала с первого же индивидуального сна умирать, лучше научиться нормально это делать.

- Технически это её третий сон, - вставила Картина, доставая изо рта трубку и разглядывая её прежде, чем сунуть обратно.

- Технически! - фыркнул Кошмарыч. - Не сходи с ума. Ты еще скажи, что учитывалось бы только, если бы она в первом сне подавилась кексом и умерла на глазах обалдевшей подружки.

- А я не возражаю, - снова вытащила трубку Картина и уставилась в упор на меня своими кошачьими глазами. - Кощей так Кощей.

И больше ни слова не сказала, признавая за Кошмарычем право вести меня, куда ему вздумается. Предательница. Не то, чтобы она мне была что-то должна, но нельзя же вот так с первокурсниками! Даже Гиена Огненная отступила, хотя смотрела на меня так жадно, словно хотела сама превратиться в змею и проглотить. Я даже нечаянно ухватилась за рукав Кошмарыча, и пальцы уже знакомо скользнули по гладким значкам.

Кошмарыч обернулся и долгим нечитаемым взглядом окинул меня, после чего вышел из аудитории, и мне пришлось последовать за ним под соболезнующими взглядами одногруппников.

Вообще всем известно, что преподаватели предпочитают не тратить время на переходы между аудиториями, да они даже ведут разом несколько лекций, о чем тут говорить! Но Кошмарыч отличался от всех, он иногда попадался студентам в коридоре, и, я так думаю, делал это больше для собственной забавы — несмотря на совершенно обычное и даже приятное лицо, его многие боялись просто до одури.

Но сейчас еще не было перерыва, и в коридоре мы были только вдвоем. Не самая успокаивающая ситуация, но после окаменения мне уже море было по колено, и я покорно брела за преподавателем, пытаясь вообразить, каким окажется этот неизвестный Кощей и за что его так прозвали. Может, только по внешности - я попыталась сначала обмозговать более оптимистичный вариант. Перед глазами мысленно пролетали варианты — от невероятно костлявого мужчины с впавшими глазами и до старичка. Тоже очень худого.

С другой стороны, тут подключилась более рациональная моя часть, Кошмарыч пообещал, что там меня научат правильно умирать. Не очень-то приятное обещание. Никакого оптимизма не хватит!

- А мне обязательно учиться умирать? - кажется, я всё-таки сказала это вслух. Ну надо же, и вроде еле слышно пробормотала, а этот тут же обернулся. Вот уж у кого слух как у летучей мыши!

Он остановился и снова смерил меня своим неприятным взглядом — просто мороз по коже!

- Ольга, - начал он медленно, а я уставилась ему чуть выше переносицы, чтобы хоть куда-то смотреть. Морщин у него почти не было, и почему-то задумалась о том, что не будь он тем, кто он есть, он оказался бы еще не старым мужчиной. И симпатичным наверное. Если не смотреть ему в глаза...

- Вы слушаете? - прервал мои мысли Кошмар Кошмарыч, и я почувствовала, как краснею.

- Повторю тогда, - он опять дернул краешком рта, но в этот раз это была неприятная ухмылка, а не улыбка, хоть я и понятия не имею, как их различаю. - Время от времени всем снится, что они умирают. В этом нет ничего ужасного, просто мозг сновидца пытается разыграть очередной сценарий. Не всегда, кстати, сны о собственной смерти относятся к кошмарам. А вот о чужой - практически всегда. Поэтому нам с Кощеем приходится работать довольно плотно.

То, как он это сказал, заставило меня почувствовать, что он этим недоволен, и вообще не слишком любит этого неизвестного Кощея. Невелика радость — Кошмарыч хотя бы знакомое зло. А вот этот Кощей, который учит умирать... Что-то я не знаю других способов это сделать, как убивать несчастного студента раз за разом!

- Дело в том, - продолжил Кошмарыч, ничуточки не впечатленный тем, как меня вдруг затрясло, - что обычно участвовать в настолько эмоциональных сна студенты начинают не раньше третьего курса. Там и стоит факультатив Кощея. Однако, Ольга, если вам приснился такой сон уже сейчас, нет никакой уверенности, что это не повториться. Пожалуй, я даже не стану отягощать нас с вами излишними надеждами на то, что этот самый сновидец не увидит очередной сон с вами. Вы произвели на него неизгладимое впечатление своим грандиозным окаменением и последующим падением в гущу тропической зелени. А перед этим вы так отчаянно таращились на змею — в общем, вам следует пройти вместе с третьекурсниками курс по тому, как вести себя перед неминуемой смертью и в процессе оной. Нельзя все сновидения заставлять плясать под свою дудку.

- И зря, - буркнула я себе под нос, но Кошмарыч, конечно же, снова услышал.

- На самом деле вы прекрасно знаете, что можно, - мягко заметил он. - Но нарушение негласных правил вносит в сновидения хаос, которого вы так хотите избежать. Так что вам следует всего лишь походить вольным слушателем к Кощею, сдать его предмет, и в дальнейшем вести себя аккуратнее.

- А какой он, Кощей? - не удержалась я. Да и кто бы на моем месте удержался?

- Каким может быть человек, который ежедневно умирает самыми причудливыми способами и учит этому других? - вопросом на вопрос ответил Кошмарыч. - Будьте осторожны с ним, Ольга, он страшный человек. Но искусный сноходец.

Если он хотел меня напугать, то у него это получилось.

И надо же было такому случиться, что именно в этот момент мы наконец подошли к нужной аудитории, до чего неудачно-то!

Кошмарыч открыл дверь и втолкнул меня внутрь.

Взгляды всех сидящих в аудитории обратились ко мне. Комната была почти такая же, как у нас, только вместо диффенбахии у них здесь стояла корова. Не настоящая, нет. Статуя коровы, керамическая или деревянная, раскрашенная под известное полотно Ван Гога, причем солнце было где-то на костлявом крупе. Не представляете, какое облегчение понимать, что наша аудитория не самая дурацкая в Университете!

Группа была разновозрастной, как и наша, и так же с удовольствием отвлеклась от лекции, как бы поступили и мы. Но мне было не до них, куда больше волновал Кощей, который стоял у кафедры. Наверное, все мои чувства отразились на лице, потому как преподаватель улыбнулся и ткнул в меня пальцем.

- Обратите внимание, студенты, - заявил он невыносимо знакомым голосом. - Вот так выглядит человек, который перед первой встречей со мной слишком внимательно слушал моего брата. Видите этот скрытый в глазах страх и заметный даже невооруженному взгляду трепет? Увы, милая барышня, мне придется вас разочаровать, я и в половину не так интересен, как Костя меня видит.

Наверное, надо было что-то ответить, хотя бы переспросить, но я так и стояла истуканом и, кажется, даже рот открыла. Впрочем, Кощею и не требовался мой ответ.

- Я уже представлял факты своей заурядной биографии группе, но ради новой студентки могу повторить. Зовут меня Кирилл Константинович, но я не обижаюсь и на данное мне тут прозвище Кощей. Веду факультативы по смерти в сновидениях для третьи и четвертых курсов сноходцев, да на втором курсе снотоков у меня спецкурс на ту же тему, но в теории. Женат, есть сын и брат. Кроме жены в семье все сноходцы, с моим братом Костей вы все знакомитесь на первом курсе, и это дает ему возможность создать вокруг меня ореол опасности, который я потом разгоняю в течение всего доставшегося мне учебного времени.

Я повнимательнее посмотрела на него и ахнула. Меня отвлекли длинные волосы, убранные в аккуратный хвост, узенькие очки и пиджак с джинсами. В остальном, если отмахнуться от этих мелочей, Кощей был одно лицо со своим братом, Кошмаром Кошмаровичем.

Если бы не это, я бы даже решила, что просто попала в очередную временную петлю, и Кошмарыч просто дурит наивных студентов, представляясь другой личностью. Впрочем, с учетом того, как легко тут изменить внешность, этот вариант нельзя было сбрасывать со счетов.

- Судя по лицу милой барышни, она уже дошла до мысли, что раз мы так похожи, то или Костя не носит очки из вредности или носит линзы, то ли я ношу их просто так, - я до этой мысли вообще никак еще не дошла, но на всякий случай активно закивала. Не выглядеть же дурой рядом со старшекурсниками! - Я действительно ношу очки с простыми стеклами, потому как вариант сломать нос или разбить бровь показался мне чересчур экстремальным. А теперь садитесь, и мы продолжим урок.

Видимо, он не просто так отвлекал нас болтовней, потому как за это время появился седьмой стул и тетрадь с ручкой. Да-да, в этой группе было всего шесть человек, и я не могла перестать думать, что это из-за отчисления. Надо ли так понимать, что группе Рыбы просто повезло?..

Урок, кстати, был очень интересный. Мы проходили теорию вероятности падения, которая мало общего имела с общеизвестной теорией вероятности. Речь шла о том, что смертельно опасная ситуация во сне, будь то падение с высоты или попадание под машину, что угодно, крайне редко для сновидца заканчивается смертью. Чаще всего, как нам объяснил Кирилл Константинович — ну не хотелось мне его звать Кощеем! - сновидец просыпается или прямиком попадает в другой сон, минуя этап смерти и её осознания. Одна из наиболее расхожих версий, которой придерживался и наш преподаватель, представляла собой теорию, по которой подсознание человека таким образом через страх боролось с самим источником страха — умирая и просыпаясь, умирая и попадая в новый сон, оно укрепляло мнение в самой глубине себя, что после смерти жизнь не останавливается. Любопытно было то, что на подсознание не влияли ни религиозные, ни рациональные идеи самого сновидца — чтобы не считал человек в реальности, подсознание выдавало ему точно то же, что и прочим. И это не влияло на сознательное восприятие смерти — умереть и проверить виденное во сне обычно никто не желал. Кирилл Константинович так искренне любовался работой подсознания, что мы с группой заразились его настроем.

- Но всё совершенно иначе с прочими участниками сна сновидца, - перешел наш преподаватель к следующему пункту. Мы уже успели записать редкие варианты, когда подсознание совершало необычный финт, и вместо обычного окончания сна, падение заканчивалось тем, что сновидец мячиком отскакивал и несся дальше, автобус сминало как фольгу от шоколадки, а в воде сновидец превращался в русалку или обзаводился аквалангом. Такое бывало редко, и обычно это значило, что сновидец потенциально сильный сноходец. Поиском таких талантов занимался другой преподаватель, на этом же уроке мы проходили только наиболее вероятные варианты. - Гость или полноценный участник сна может умереть и порой довольно реалистично. Кто мне сможет объяснить разницу между гостем и участником?

Высокая светловолосая девушка, неуловимо чем-то напоминающая Рыбу — наверное, своим самоуверенным видом, подняла руку.

- Участник — это сноходец, чье присутствие во сне заранее подготовлено и срежиссировано, - пояснила она с нотками превосходства в голосе. - Если сон — кошмар, в котором участнику предстоит погибнуть, он это знает и готов к этому. Гость же — случайный сноходец, которого спонтанно затянуло в индивидуальный сон. Такой сон больше подчинен подсознанию сновидца, и никто не может гарантировать сноходцу как будет разворачиваться ход событий.

-Ты совершенно права, Вера, - кивнул Кощей. Сейчас он и впрямь оправдывал свое прозвище. Приятная улыбка исчезла, а глаза холодно блестели, точь-в-точь как у Кошмарыча. Если до этого я сомневался в такой уж необходимости отращивать волосы и таскать очки, чтобы отличаться от брата-близнеца, то сейчас я ясно понимала, что это вынужденная мера. - Самое интересное, что среди сноходцев есть некоторые уникумы, кто более подвержен такому удовольствию как нечаянное попадание в такие сны, чем прочие. Как вы могли догадаться, таким уникумом является и наша вольная слушательница Ольга.

Он при этом так полоснул по мне взглядом, что я всерьез испугалась. Не нужно ли ему для вычисления причин такой уникальности моего организма в нем покопаться?

Впрочем, тут и все остальные вылупились на меня так, что я почувствовала себя не в своей тарелке. Хорошо еще хоть мой стул был с краю, и меня эти взгляды не окружали!

- Сегодня урок уже подошел к концу, - снова мягко произнес Кощей, но я уже не обманывалась его тоном. Мне хотелось обратно к Кошмарычу, который пугал своим видом, но в глубине души я была уверена, что он меня не обидит. Тут же было ровно наоборот. - Послезавтра мы снова встречаемся здесь и будем рассматривать случай нашей гостьи и выбранный ею способ умереть взамен предназначенного сновидцем.

- Вообще-то этот сновидец не хотел, чтобы я умерла, - еле слышно пискнула я. Зря, наверное.

Кощей повернулся ко мне и оглядел без тени улыбки.

- Он, может, и не хотел, - наконец произнес он. - Но вот его подсознание — определенно было за. Мы обсудим это на следующем уроке. Он будет в среду четвертым, так вы ничего не пропустите в своей группе, Ольга.

Вылетела я из аудитории просто кипя от злости. Не желая снова глупо сорваться на Жюле, с которым мы только-только недавно помирились, я вихрем помчалась в комнату отдыха. Вообще первая мысль была пойти в столовую, благо еда успокаивала меня почище валерьянки, а уж тот факт, что во сне можно есть сколько угодно и не бояться потом за желудок, и вовсе делал это весьма привлекательным способом закопать свои печали и проблемы. Но я была уверена, что моя группа сейчас околачивается там же, а рассказывать что-то им мне не хотелось. Да и что я могу рассказать? Вся моя злость на уровне эмоций и внутреннего раздражения, которое вызывало несоответствие того, что я успела себе навоображать и реальности. Или наоборот. Я совсем запуталась, и готова была уже поверить, что последние холодные взгляды дорисовало мое воображение, подстегнутое Кошмарычем.

Так что вместо этого я отправилась в комнату отдыха, где можно сутками ни на кого не наткнуться. Разумеется, кроме тех моментов, когда ты об этом просто мечтаешь — об этом я поняла после того, как нос к носу столкнулась с Вестом. Я уже почти забыла, как он выглядит, так давно его не видела. Мною овладело злое веселье. Пожалуй, я могу воспользоваться этим в своих целях.

- Ты! - я ткнула в него пальцем с самым воинственным видом, не потрудившись даже поздороваться. - Ты будешь жертвой моего плохого настроения!

- Оу, - Вест почесал в затылке и отложил книгу на проплывающую мимо подушку. - Давай. И пока ты не начала, замечу, что я очень рад тебя видеть, хотя ты лохматая и злобная как фурия.

Я инстинктивно потянулась пригладить волосы и от этого разозлилась еще больше. Если у меня и оставалось где-то глубоко сомнение в том, что стоит срываться на ученике за его учителя, то сейчас оно полностью пропало.

- Это всё твой Кошмарыч! - заявила я и, не дожидаясь, когда Вест возразит мне, продолжила. - Он меня отправил учиться умирать, вместо того, чтобы научить, как избегать попадания в такие сны!

- О, ты к Кощею на факультатив попала? - наконец сообразил Вест. Я хотела было спросить, откуда он это знает, но потом вспомнила, что он учится на четвертом курсе. Да уж, мне могло повезти куда меньше, если бы Кощей вел свой факультатив для четверокурсников, и я попала бы к их группе. Хотя такое совпадение было бы уже перебором.

- Именно! - я схватила проплывающую мимо подушку и швырнула её в стену. - А если я не хочу уметь умирать во снах? Я прекрасно обходилась и без этого!

- Так дело не пойдет, - серьезно заметил Вест, вместе со мной проследив за ленивым полетом подушки, которая не соизволила даже удариться о препятствие. - Давай серьезнее.

Он порылся в карманах и вытащил две карты. Одну он тотчас спроецировал как кирпичную красную стену, которая повисла прямо в воздухе на расстоянии пару метров от нас, а вторую — в высокую стопку разноцветных тарелок.

- А осколки? - успела спросить я, пока моя рука хватала первую тарелку и запускала в стену. Звон разлетающейся на осколки тарелки принес мне некоторое облегчение, а что разлетаясь, они превращались в мыльные пузыри, меня только подзадорило. - Еще!

- Всё для прекрасной леди, - шутовски поклонился Вест, протягивая мне всю стопку. Я заставила себя вспомнить, что терпеть его не могу, но тарелки метала одну за другой. Вскоре почти не видела стену и даже Веста из-за радужных мыльных пузырей, заполонивших комнату отдыха.

Наконец запал кончился, и я бессильно упала на свою подушку, позволяя ей медленно нести меня по кругу. Вест же спокойно убрал стену и остатки тарелок, а карты спрятал в карман.

- Попросил знакомую из снотоков мне такую штучку нарисовать, - пояснил он, вращаясь вместе с подушкой на расстоянии вытянутой руки и пальцем лопая пузыри. - Иногда очень помогает. Можно еще дартс сделать или грушу. Хотя у нас как-то один юморист сделал боксерскую грушу в виде обычной, и она под руками проламывалась и брызгала липким сладким соком...

Его голос уже превратился в бормотание где-то на периферии сознания, я закрыла глаза, позволяя подушке меня укачивать. Лишь одну минуточку подремать, и можно отправляться к себе и спокойно поучить уроки...

Я почти не удивилась, очнувшись рядом с тем незнакомцем, на глазах которого я окаменела. Еще меньше меня удивило то, что я наполовину вмерзла в какую-то льдину, а этот парень бегал вокруг меня, пытаясь то ли растопить лед, то ли отколупать от него кусочек.

- Тебя как зовут-то? - губы едва меня слушались, и я очень пожалела, что это не мой сон, а этого парня. Сейчас я была бы рада проснуться.

- Я-янд-д-ра, - простучал зубами этот тип. Похоже, тоже замерз. Интересно, а он после моей смерти просыпается или тоже умирает? Не очень умная мысль, но какая уж есть.

- А если по-русски? - - я не могла вспомнить, знает ли мое имя этот несчастный, и на всякий случай представилась. - Я вот Ольга.

- Олга, - почти успешно повторил парень и наморщил лоб. - Андрей.

- Андрей, - повторила я. - Я не буду спрашивать, как мы с тобой сюда попали, Андрей, но можно, ты не будешь пытаться бить по этому льду ледорубом? Ты откромсаешь лед вместе с моей ногой.

- Если лед поднимется выше, у тебя остановится сердце, - глядя на меня глазами побитого щенка, пояснил Андрей и ткнул пальцем в мою легкую рубашку чуть пониже груди.

Объяснять ему, что я уже не чувствую даже свободных ото льда рук, я не стала. Как и то, что сердце билось уже так медленно, что почти причиняло мне боль.

Может, мне всё-таки стоило серьезнее относится к беспокойству кошмарных близнецов? Правда, это всё равно бы мне не помогло — ничему полезному научить они меня не успели. В этот момент позади меня раздался шепот:

- Просыпайся, Ольга. Сейчас же!

- Это он спит, а не я, - едва шевеля губами, произнесла я.

- Ты тоже, - нетерпеливо повторил шепот. - Пусти меня на свое место, ну же! Давай.

Словно снимая тесные перчатки и джинсы, я с трудом выскользнула из льда, продолжая оставаться там и в то же время словно витая в воздухе.

«Это как будто душа вылетела», - догадалась я, вглядываясь в свое белое лицо и синие губы и веки. Волосы побелели то ли от льда, то ли седея на глазах, коса до половины оказалась в снегу. Только это внимание к своему телу и позволило мне заметить, как оно ненадолго изменилось — глаза и волосы потемнели, челюсть на какое-то время время потяжелели, а брови чуть приподнялись. Ненадолго, да. И потом я снова смотрела на саму себя, через силу двигающую губами.

«Просыпайся», - безмолвно шептали губы, и я вспомнила комнату отдыха и подушку, на которой задремала прежде, чем попала сюда. Этого оказалась достаточно, чтобы я открыла глаза от того, что у меня на носу лопнул мыльный пузырь.

Но я всё еще чувствовала себя страшно замерзшей. Пока я подтягивала к себе подушку с чайником и чашками, на соседней подушке появился Вест.

- Чай — это самое то! - причмокнул он губами и весело подмигнул мне. И я бы поверила, он был очень убедительным. Только вот краешки губ у него были синие, а темные глаза словно застыли изнутри.

- Ты... ты умер там вместо меня! - я снова ткнула в него пальцем, но теперь это звучало иначе.

- Только не надо драмы, - скривился Вест, разливая чай. Пальцы его заметно дрожали. - Я это давно умею делать. А ты — нет. Считай, что дал списать. Простого «спасибо» будет достаточно.

Бравада давалась ему непросто, он едва не пролил чай, а в чашку и вовсе наполнил только до середины, чтобы суметь донести её до рта. Впрочем, в мою чашку он налил столько же, и я всё равно часть пролила на пальцы, но даже не почувствовала.

- Это сейчас пройдет, - поймал Вест мой взгляд, направленный на мокрые пальцы. - Ты в полном порядке, просто твой разум в это не верит.

- Я и сама не верю, - честно призналась я, отпивая чай и чувствуя, как тепло медленно струится по телу, иголками покалывая там, где я не чувствовала своего тела. - И я не поняла, как так получилось. Я уснула или что?

- Я сам не совсем понял, - нехотя произнес Вест и криво улыбнулся. Губы его были нормального цвета и глаза больше не казались мертвыми и заледеневшими. - Я ведь тоже всего лишь студент, ты же не забыла, нет? Так вот, когда ты засыпаешь во сне, ты попадаешь в более глубокий сон, но твое тело остается там, где ты спишь. Как матрешка, если тебе будет понятнее.

- Мне не понятнее, - честно призналась я. Чашка наконец стала ощущаться в руках как горячая.

- Смотри, - Вест закатил глаза, но всё-таки принялся объяснять. - Ты заснула дома в постели и тебе снится эта комната. Твое тело из дома не пропало, оно дрыхнет и может даже храпит.

- Эй, я не храплю! - я толкнула его ногой, и моя подушка по инерции закружилась.

- Это частности, - отмахнулся паршивец. - Потом ты уснула в этой комнате и, давай пойдем по оптимистичному сценарию, приснились тебе колодцы.

Я кивнула, догадываясь, что колодцы — довольно стандартное место отдыха для студентов.

- И твоя спящая тушка по-прежнему давит на подушку в этой комнате, - продолжил он. - Единственное исключение — если в сон ты перескочила, не засыпая, а просто как из аудитории в другую. Да что я тебе рассказываю, ты же работала волонтером!

Я снова закивала, потерев запястье, на котором образовался старый и давно забытый мною браслет.

- А вот в этот раз было не так, - Вест почесал в затылке. - Ты не исчезла просто как уходят в сон и не осталась спать, ты стала исчезать постепенно. Мне показалось это довольно подозрительным, поэтому я ухватил тебя за ногу и — вуаля! - врос вместе с тобой в глыбу льда. Так как меня там быть не должно было, я имел куда больше возможностей для маневра, которыми и воспользовался.

- И умер вместо меня, - снова вспомнила я и всхлипнула. Сама не знаю почему. Наверное, позже мне станет стыдно.

- Эй, вот только сырость не разводи, да? - забеспокоился Вест. - Я же сказал, это ерунда. Может, просто совпадение. Конечно, придется сказать Кошмару Кошмарычу... Да и занятия с Кощеем будут нелишними...

Кажется, он что-то говорил после этого, но я уже не слышала, потому как просто разревелась. Я ревела и когда он стащил меня с подушки, вытолкнув за дверь комнаты отдыха, и пока тащил за руку по коридору, и даже в уже знакомом кабинете Кошмарыча я упрямо продолжала рыдать.

Кошмарыч прикрыл лицо руками и, наверное, наблюдал за нами через щелочки между пальцами — с него бы сталось. Точно я не была уверена, потому как слезы застилали глаза и вместо Веста и его учителя я видела не слишком внятные цветные пятна. Причем в случае Кошмарыча пятно еще было и не слишком цветным.

- Вестмунд, ты не мог её привести, когда она успокоится? - спросил Кошмарыч таким тоном, словно я душила котят и никак не меньше.

- Я думал, это вы сможете её успокоить, - огрызнулся Вест. Я достаточно проморгалась, чтобы увидеть на его лице страдание. Похоже, тот факт, что я теперь знала его полное имя, его заботил больше чем то, что он за меня умер вообще-то. Зареветь с новыми силами у меня не вышло, но вот икать сквозь жалобные всхлипывания — запросто.

- Она едва не умерла снова, - пояснил наконец Вест. - Больно короткий промежуток, не правда ли?

Кошмарыч поднялся из-за стола и обошел его, останавливаясь перед Вестом, который так и остался стоять чуть впереди меня.

- И что же ей помешало? - обманчиво спокойно спросил Кошмарыч, наклоняясь к Весту так, что едва не касался его носом.

- Кощей может не засчитывать мне эту смерть, у меня всё равно прекрасные оценки, - ответил Вест, ничуть не дрогнув. Я бы уже попыталась проснуться или провалиться сквозь пол, если бы мастер кошмаров так смотрел на меня, а ему хоть бы хны! Может, всё-таки пойти к Кошмарычу в ученицы?

- Твое дело, - Кошмарыч отступил, но теперь смотрел прямо на меня. - Ольга, вы должны приложить все усилия на уроках Кощея. А пока...

Он перегнулся через стол, насколько ему позволяла его броня, и вытащил из ящика черный значок. Его он и вручил мне. Еще один черный зонт.