Я уже настроилась на полную тягот и невзгод жизнь, если так можно назвать ожидающие меня приключения, но и тут меня подвели. Кошмарыч просто вызвал какого-то древнего профессора, из которого совершенно натурально сыпался песок! Я раньше думала, что это просто такое выражение, ну надо же. Зато я готова была руку дать на отсечение, что этого типа зовут Песочный человек или что-то в этом духе. Тоже, значит, не придуман он был, а существовал на самом деле — это всё порядком сбивало меня с толку. Так вот, этот профессор, которого мне даже не представили, довольно ловко для своего возраста скрутил что-то вроде ловца снов и повесил мне на шею. Вроде как это должно меня было защитить от насильственного выдергивания из снов в сны. Вот при засыпании дома этот несуществующий в реальности ловец мне помочь не мог, но там я сама должна была держать ухо востро.

Вестмунд — я не лишала себя удовольствия наедине с собой звать его полным именем, после того разговора в кабинете Кошмарыча даже не показывался, со всеми преподавателями первого курса мы уже познакомились, и никаких сюрпризов ждать не приходилось, так что я просто продолжала учить уроки в реальности и во сне.

- Ты уверена, что хочешь снять эту штуку? - разумеется, своими мыслями я делилась с Жюлем. В группе у меня сложились ровные отношения со всеми, которые не годились даже называться приятельскими. Подружиться с девочками не выходило. Может, потому что одна была старушкой, вторая же, хоть младше всего на пару-тройку лет, но ощущалась куда дальше. А Джейн, казалось, вообще не нуждалась в друзьях, всерьез восприняв свое положение в группе как баланс в противовес нам всем.

Ника же, будучи выпускницей, появлялась совсем редко. Вот и выходило так, что всеми своими печалями и радостями я привыкла делиться с Жюлем. Он оказался совсем не таким, как я вообразила в самом начале. Добрый и тактичный, он находил нужные слова там, где я ждала их, и умел молчать, когда мне просто хотелось выговориться. Как же иногда хотелось, чтобы такой друг был у меня в реальности! Но между нами там, за пределами снов, были тысячи километров и языковой барьер. В тайне от всех я начала учить французский, но пока не ушла слишком далеко в этом занятии.

Вот и сейчас я задумчиво погладила ловец снов, висящий на шее. Не ждут ведь от меня, что я буду ходить так до выпускного? И потом... я не знала, как об этом сказать Жюлю...

- Просто... - я начала, продолжая машинально теребить ловец.

- Ты думаешь о том сновидце, - догадался Жюль. Он чертил очередную колоду карт, но я совершенно не понимала, как он это делает, и вникать не собиралась. Впрочем, говорить с его затылком было проще.

- Не то, чтобы вот прямо думаю, - врать затылку тоже было проще. Ну, а что я должна была сказать? Что этот Андрей дважды пытался героически спасти меня от смерти? Да, безрезультатно, но пытался.

Конечно, рациональная часть меня ехидно напоминала о Вестмунде, который не только пытался, но и спас, но тот сам относился к этому как-то наплевательски, и мне начало казаться, что это и впрямь ничего особенного. Что до того, как он при этом выглядел — во снах мы все не те, кем кажемся.

Андрей же был просто сновидцем. Он понятия не имел, что мне ничего не грозит, он просто пытался меня спасти и всё.

Лишенная возможности его видеть и просто поговорить, я всё больше времени думала о каждом его жесте и сказанном слове. Конечно, я предпочла бы увидеть его не при таких условиях, как прошлые два раза, но если подготовиться, то почему бы и нет.

- Симпатичный? - Жюль на мгновение поднял на меня взгляд и блеснул зубами в улыбке. И снова вернулся к своей работе.

- Ну... - я достала свою последнюю работу по бестиалогии и запустила светящуюся моль летать по комнате. Она была достаточно крупной, чтобы её можно было заметить издалека, но крылья её еще держали. Непростая штучка, между прочим. - Не такой, как ты, конечно.

- Конечно, я же красавчик, - отозвался Жюль, не отвлекаясь от работы.

Смешно сейчас вспоминать мою глупую реакцию на его комплимент. Теперь, когда мы подружились, я то и дело в шутку звала его «Красавчиком», да и он не оставался в долгу. Даже если бы я могла рассказывать о своих приключениях в мире сновидений подругам в реальности, я бы умолчала про Жюля. Потому как девчонки наверняка поверили бы и в прыжки между снами, и превращающегося в медведя парня, и в лекции по созданию кошмаров, да вот только вряд ли они смогли также легко согласиться с тем, что можно просто дружить с мальчишкой примерно наших лет и поверять ему свои тайны, и чувствовать себя легко и свободно.

Жюль знал очень многое о моей учебе и сопутствующих этому вещах, как и я о его обучении теории снов. Хоть я и слушала вполуха — всё это выглядело довольно скучным, но слушала ведь! Однако мы так и не знали ничего о реальности друг друга. Словно какой-то контракт запрещал нам говорить об этом. Я лишь знала, что Жюль живет далеко от Парижа — странно было бы, если бы я даже об этом не спросила, а вот название города не запомнила. Ну и ему я тоже сказала, что не из Москвы. Мы оказались так похожи в своей реакции на местожительство друг друга и при этом оставались такими разными.

- Жюль, напомни, откуда ты, - кажется, я произнесла это вслух, потому что он снова оторвался от карт и с удивлением уставился на меня. Впрочем, спрашивать ничего не стал — не последнее из его прекрасных качеств.

- Флери-Лез-Обре, - произнес он, но снова не склонился над работой, с веселым изумлением оглядывая меня. Я поморщилась. Ну да, он говорил, а я не запомнила. И сейчас мне это сочетание слов ничего не дало. Опять. Но тут Жюль сжалился надо мной. - Недалеко от Орлеана.

О, а вот это уже совсем другое дело! Я по-прежнему должна была бы долго бороздить носом карту, чтобы найти это место, но вот название мне было знакомо. Моя радость не осталась незамеченной Жюлем, и он негромко засмеялся.

- Орлеанская дева — весь мир её знает, - доверительно сообщил он мне. - Но если ты живешь в нескольких милях от города, то уже всё, можешь не надеяться, что кто-то запомнит название твоего города.

Я пообещала себе, что удержу в памяти название, чего бы мне это не стоило. Как минимум до тех пор, пока Жюль не отвлечется, а там я просто запишу.

- А что ты сейчас делаешь, кстати? - предприняла я первую попытку по отвлечению. - Неужели вам столько задают?

- Интересно, что ты это спросила сразу после предыдущего вопроса, - заметил излишне наблюдательный Жюль.

- Я... я просто не могу перестать думать о том, что у сновидца был акцент, а мы все друг друга прекрасно понимаем, - пояснила я как могла. Связать это со своим вопросом я и сама бы толком не сумела, но Жюлю хватило.

- Мы друг друга понимаем, потому что мы все морфы и находимся в Университете, - пояснил он. - А вот сновидцы понимают или не понимают свои сны, это уже от сценария зависит. Иногда требуется именно чужак. С другим типом лица, другим языком...

Я кивнула, вспомнив свой первый опыт кошмара, когда я еще была волонтером.

- А что касается того, что я сейчас делаю... - стыдно признаться, но я отвлеклась и успела забыть, что спрашивала об этом. Как оказалось, совершенно напрасно. - Тебе стоит самой на это взглянуть.

Я с деланным интересом заглянула в карты, планируя вежливо похвалить и вернуться к обсуждению ловца снов и Андрея, но слова застыли у меня на губах. На картах были тщательно проработанные оружие и доспехи. И не как у Кошмара Кошмаровича из значков, а самое настоящее.

- Поэтому я и сказал, что интересно услышать вопрос сразу после упоминания девы из Орлеана, - усмехнулся Жюль, довольный моей реакцией. - Я просто подумал, что ты всё равно снимешь ловца рано или поздно. И неплохо бы тебе при этом вооружиться чем-то посерьезнее учебника по бестиалогии.

До меня наконец дошло.

- Так ты это для меня сделал? - неуверенно произнесла я.

Жюль кивнул.

- Проверь, - небрежно предложил он, но я-то прекрасно видела, что он волнуется.

Еще месяц назад я бы не меньше четверти часа таращилась бы на карту, прежде чем получила бы результат. Но, стоит признать, учиться я всё-таки люблю, и преподаватели знают свое дело. Может, и в настоящем Университете мне тоже будет не слишком сложно? Чем ближе новый год, тем больше я думала об этом. Ведь там начнется не просто новый год и вторая половина учебного года, нет. Это будет тот самый год, в котором я закончу школу и поступлю в ВУЗ. Есть о чем подумать!

Передо мной возник зазубренный и выглядевший чрезвычайно опасным меч, затем латы, шлем и небольшой круглый щит. Всё это не только выглядело, но и было довольно тяжелым.

- Давай прямо сейчас померяешь, а то вытащишь карты во сне, и тебя под всем этим погребет, - произнес Жюль неуверенно. Как оказалось, латы мне самой было не надеть — пришлось воспользоваться помощью Жюля. А шлем едва-едва наделся на свернутую вокруг головы косу. Сразу стало жарко, и обзор заметно уменьшился.

- Наверное, поэтому Жанна коротко остригла волосы, - задумчиво проронил Жюль, подавая мне меч и щит.

- Я не Жанна, - пропыхтела я, пытаясь поднять забрало. - Интересно, а учиться владеть мечом мне надо, или оно само придет? И что делать с смертносными льдинами и прочими природными явлениями?

Ответить Жюль мне не успел. Надо понимать, что для надевания лат нам пришлось снять ловца снов — он путался на шее и отчаянно мешался. И если мы до сих пор еще сомневались, что именно он так эффективно защищает меня от насильственного вытягивания в другой сон, теперь это было известно точно. На этом хорошие новости заканчивались.

Неугомонный сновидец Андрей в этот раз встретил меня в пещере. Точнее, мне оставалось надеяться, что это пещера, потому как её свод едва угадывался, а сталактиты и сталагмиты напоминали готовые сомкнуться зубы.

- Олга! - обрадовался мне парень и полез обниматься, невзирая на мою броню и меч. Даже обидно немного, я думала, в этом-то меня никак нельзя узнать!

Впрочем, я тоже была рада. Хоть стоять было немного тяжело, а латы натирали плечи — Жюль не продумал матерчатую или кожаную поддеву. Но поговорить или хотя бы пообниматься мы толком не успели. Звук, словно кто-то отдирает скотч от кожи, мне сразу не понравился. Я задвинула за спину Андрея, полагая, что лучше готова к встрече с любым чудовищем. В конце-концов, у меня меч, латы и лучшие в группе оценки по бестиалогии!

Впрочем, когда мне навстречу выползло переливающееся всеми оттенками бурого и сизого нечто, оставляющее за собой отчетливый след слизи, я решила, что мне куда полезнее вспомнить, что Кощей меня тоже хвалил и утверждал, что я невероятно быстро схватываю. Похоже, самое время это узнать.

Я на всякий случай махнула мечом, который с восхитительным сочным хлюпаньем всеми своими зазубринами застрял в непонятной твари, не причинив ей никакого вреда.

Позади что-то кричал Андрей. Похоже, он пытался броситься за мной и спасти. Даже грустно, что столько стараний насмарку. Он кинул в чудище какой-то камень и тот так и застрял в слизистой поверхности шкуры.

А потом, немыслимое количество томительных мгновений спустя я лежала на нашем с Жюлем диванчике и под его взволнованную трескотню задумчиво разглядывала выпуклый потолок. Из его болтовни я поняла, что исчезла всего минут на пять, но он уже успел порядком изволноваться, и едва я появилась, накинул на шею ловца снов.

- А ты знаешь животное, у которого зубы в желудке? - прервала я его.

Жюль наконец остановил поток слов и на секунду задумался.

- Я недавно читал, - сообщил он через мгновение. - У панголина.

- Запиши еще, что и у гигантских плотоядных слизней тоже, - пробормотала я, с тоской понимая, что помятые латы надо снимать, а вставать с дивана совсем не хочется.

- Нет, у брюхоногих просто язык как терка, все зубы на нем, тебе только показалось, что это уже желудок... - бодрый голос Жюля к концу фразы совсем стих, кажется, он сообразил, о чем мы говорим. - Ты всё-таки умерла?

- Несколько сотен зубов и отсутствие воздуха сыграли в этом свою роль, - кивнула я. На этом силы окончательно меня покинули, и я отрубилась. И мне не снилось ровным счетом ничего. Наверное, так ловец снов отрабатывал свой простой, я не знаю.

Когда я проснулась, Жюль сидел рядом.

- А если бы вместо меча у тебя был топор? - спросил он, едва заметил, что я открыла глаза. - Или бензопила? Хотя.. на чем она будет работать, если сон окажется средневековым.

Лично я была уверена в двух вещах. Первое — сны эти даже не средневековые, а какие-то междувековые, потому как я представить себе не могу, чтобы где-то водилась вся эта пакость, которая с такой легкостью находит Андрея, ну и меня вместе с ним. Кстати, интересно, а когда меня нет, эти чудища также охотятся за бедным сновидцем или нет? Вот это стоило обмозговать. Второе было несколько связано с этой мыслью — почему-то мне казалось, что чем бы меня не одарил мой друг, сны Андрея найдут, что этому противопоставить.

- Я узнал, что мы тоже на третьем курсе будет проходить смерть во снах, - не дождавшись ответа на свой предыдущий вопрос, снова заговорил Жюль. - У нас, правда, совсем другие вопросы - в учебнике подглядел. Вроде сложности создания живых мертвецов. Как назло, сейчас все ими повально увлечены. И если зомби еще худо-бедно сделать можно, то вот отличить лича от живого бледного человека непросто. Или вампир — в том случае, когда он мертворожденный, как его отличить от живого вампира?

Всё-таки Жюль немного нудный. Хотя... что-то в его словах мне показалось здравым.

- Слушай, - я раскинула мозгами — кажется, мне ничего не должно было помешать. - А если я возьму и не умру?

- Как это? - Жюль побелел, похоже, соотнеся мою идею с тем, о чем мы говорили.

- Ну смотри, - заторопилась я, пока мой друг не удрал от меня с дикими воплями. - Живые мертвецы не обязательно зомби и хотят сожрать мозги. Есть и нормальные. Меня убьют, а я не умру. Какая-то должна быть логика сна при этом... Может, я посерею вся или чешуей покроюсь... Это уже детали.

- Ничего себе детали, - сглотнул Жюль. - А Андрея ты до истерики довести не боишься?

- С учетом его милых снов, ему одной истерикой больше, одной меньше, - отмахнулась я, хотя под ложечкой неприятно заныло.

- В любом случае мы не знаем, как это сделать, - рассудительно произнес Жюль. - Если нет для такого специального преподавателя, то этому должен учить Кощей.

- А еще можно как гидрой стать, вроде меня убили, а вместо этого меня две штуки! - размечталась я, не слушая друга. Идти со своими идеями к Кощею мне совсем не хотелось. Хотя на последующих после первого урока он ни разу не смотрел на меня как на бабочку на булавке, мне вполне хватило и одного-единственного раза. Вот такая я впечатлительная.

- Не завидую я Андрею, - вздохнул Жюль и снова вернулся к учебникам. Я сначала хотела обидеться, но потом передумала. Вряд ли Жюль имел ввиду что-то обидное для меня.

- Наверное, я должна рассказать, что снова попала в этот сон, - неуверенно предположила я и замолчала. Жюль тоже молчал, и молчали мы собственно об одном и том же — это будет значит еще один черный зонт. И так я против своей воли всё дальше зайду на пути мастера Кошмаров. В последнее время я всё чаще думала о том, что это не самый худший вариант, но мне не нравилось, что мне не остается выбора!

Вот так и вышло, что я ничего не сказала ни в этот день, ни на следующий. И даже когда через неделю у меня изъяли ловца снов, я промолчала. Мы провели не самый веселый и чертовски смущающий час пока я стояла посреди кабинета Кошмарыча, а он сам, Кощей и Картина Георгиевна пялились на меня, ожидая, когда я наконец пропаду и окажусь во сне Андрея. Ничего так и не произошло.

То ли парню хватило моего последнего появления вооруженной до зубов, то ли его нервы не выдержали вида плотоядного слизня — я не знаю. Может, он просто перестал спать по ночам. Я бы на его месте так и сделала. Но хорошо ли плохо ли, а в кошмар меня снова не притянуло.

- Ну и ладно, - наконец первый отмер Кощей, устав буравить меня взглядом. - Это даже хорошо. Верните барышню в её группу.

Последняя фраза означала лишь то, что все трое тотчас потеряли ко мне интерес, а мне пришлось топать в аудиторию, где я попала в самую настоящую засаду.

- А мы тебя ждали, Олечка, - улыбнулась мне Анна Васильевна, когда я обнаружила, что в ловушке, и мои милые одногруппники окружили меня со всех сторон. - Ты всё время так быстро после уроков исчезаешь, мы даже поговорить не успеваем.

- Сейчас я тут, - надеюсь, моя улыбка выглядела не такой затравленной, какой я себя чувствовала. - А что случилось?

- Нам до Нового года надо выбрать старосту, - пояснил Дмитрий, а Аня выдула пузырь из жвачки и оглушительно его лопнула. Нет, ну в самом деле — эти пузыри, это же прошлый век! - И мы подумали, что ты хорошо подходишь.

На короткое ужасное мгновение я представила себя на месте Рыбы и ужаснулась мне бы со своими проблемами справиться, куда мне целую группу!

- Почему я? - жалобно проблеяла я, тщетно ища пути отступления.

- Ты бойкая, - пояснил Мортимер, загибая пальцы. - Занимаешься еще и со старшей группой, на «ты» со многими преподавателями, и студентов знаешь с разных курсов.

Я уставилась в его невинные глаза. Этот мелкий за мной следил что ли? Или просто такой умный?

- Вот именно поэтому я и не могу, - заявила я, стараясь сделать голос как можно более убедительным. - Меня учат ведь дополнительно не потому что я какая-то умная. А от безнадеги. Меня в кошмар засасывает. И я там умираю.

- То есть, тот раз был не единичный? - уточнил Вячеслав, нервно поправляя очки.

- Если бы! - мною овладело вдохновение, иначе как можно было объяснить то, что последующие полчаса я в лицах показывала своим одногруппникам какие сны снились Андрею. И ужас Андрея, и змею, и льдину, и слизня. И как я клацала всем железом и как мой меч застрял в желейном туловище монстра. Я бросала стулья в стену и била импровизированным ледорубом-ручкой по кафедре, словно откалывая куски льда. И только про Веста я не сказали ни слова.

Все только успевали следить за моими беспорядочными скачками по комнате. Аня перестала жевать, а Анна Васильевна только всплескивала руками. Остальные же сидели открыв рты, даже маленький скептик Мортимер.

- И после этого ты говоришь, что не подходишь на роль старосты? - возмущенно спросил Сергей, когда я остановилась и устало привалилась к кафедре.

- Вообще-то она права, - неожиданно помощь пришла от Мортимера. - Если эти сны продолжаться, то сновидец может всерьез поверить в её смерть, и тогда она умрет во сне. По-настоящему. То есть, в реальности она останется жива, но во снах её больше не будет.

- Я... я перестану быть морфом? - уточнила я. Голос мой дрогнул, и я ни на мгновение не сомневалась в том, что Морт откуда-то знает это, а не придумал, чтобы меня попугать.

- Нет, - Мортимер скривился. - Ты перестанешь быть. Просто навсегда потеряешь мир снов. Будешь спать, и ничего тебе не будет сниться. И всё.

Я не помнила, как добралась до кабинета Кошмарыча. Наверное, просто выскочила в коридор и дернула первую попавшуюся дверь. Иногда это срабатывало, сработало и сейчас. Черный рыцарь не выглядел удивленным, увидев меня. Скорее как человек, который бы утомленно закатил глаза, если бы позволял себе такие эмоции.

- Это правда? - спросила я, не удосуживаясь проявить вежливость и поздороваться. Впрочем, мастер кошмаров всегда прекрасно обходился без этих реверансов. Вот и сейчас он не стал даже лицемерно делать вид, что не понимает, о чем речь.

- Такая вероятность существует, - медленно произнес он. - Если морф начинает слишком часто снится одному человеку, то их сны становятся тесно связаны. Но могу тебя успокоить, Ольга, такое случается редко. Куда скорее вероятность, что у тебя не будет другого пути кроме как в мои ученицы. Насколько я помню, тебя это тоже расстраивало.

- Но не так, как шанс вообще не видеть снов! - отрезала я. Наверное, это было грубо, потому как бровь Кошмарыча чуть дернулась — признак нескрываемого изумления.

- Не думаю, что это серьезная угроза, - тем не менее продолжил объяснять мастер. - Во-первых, два сна — это еще не часто это могло быть простым совпадением.

Я прикусила язык, не желая обзавестись еще одним черным значком и головомойкой по поводу моего выступления в виде недоделанной Жанны Д'Арк.

- Во-вторых, мой брат высказал свои сомнения по поводу того, что ты сумеешь умереть настолько естественно, что этот сновидец поверит в реальность твоей смерти. Если честно, актерская игра — это не для тебя.

- Вы так не говорили, когда я была лицом в вашем кошмаре, - уязвлено заметила я. Прозвучало довольно двусмысленно, но Кошмарыч, разумеется, прекрасно понял, о чем я. Вот такую память себе хочу! Я уверена, что за эти несколько месяцев у него сотни кошмаров были поставлены, а он помнит, о чем я говорю!

- Не будем делать вид, что твой поступок был продиктован желанием напугать того сновидца, - сухо заметил мастер. - Просто для него сработал внутренний триггер, а тебе просто повезло. И, разумеется, если ты совершенно случайно умрешь так же уверенно, что у сновидца не будет никаких других вариантов, ты можешь умереть для сновидений. Но для этого надо бы еще и куда лучше знать сновидца, и для него ты должна стать не просто навязчивым сном.

Кажется, я снова немного покраснела. Андрей пытался меня спасти и кричал, что любит — это подходит или нет? А я? Я куда чаще, чем мне хочется, думаю о нем, и чудо еще, что мне не пришло до сих пор в голову присниться ему самостоятельно, не дожидаясь, когда меня выдернет в кошмар.

- Ты должна сообщать о каждом кошмаре с твоим участием, - Кошмарыч чуть наклонился вперед, его серые глаза сузились, словно он пытался прочитать что-то на внутренней стороне моего черепа. Не самое приятное чувство, к слову. - Особенно со смертельным исходом. Хотя зачет Кощей тебе поставил и пообещал, что умереть от факта смерти во сне тебе больше не грозит. Он на это поставил собственную жизнь, поэтому я на твоем месте бы не обольщался — Кощей ежедневно умирает по дюжине раз.

- Вы ему завидуете? - неожиданно для себя предположила я, и тут же прикусила язык. Потому что нельзя спрашивать такое у своих учителей. А еще потому что это правда.

На крошечное мгновение глаза мастера Кошмаров расширились, и его лицо вновь приобрело отстраненное выражение.

- Иди и постарайся не умереть хотя бы сегодня, - произнес он спокойно. Дверь за моей спиной открылась, так что вариантов у меня не было. И я побрела по коридору, искусственно вызывая в голове видения аппетитных булочек и пирожных — мне очень нужно было попасть в библиотеку.

С этим я справилась, как и с напутствием Кошмарыча. Так что взяла учебники по природе запахов и вкусов во сне, и позволила себе проснуться. Я некоторое время просто лежала без сна, а потом встала и побрела на кухню. За окном медленно кружил снег, и я некстати вспомнила, что всего через несколько дней начнутся новогодние праздники. Первая наша сессия должна была начаться сразу после праздников, а вот на них всех свободных морфов занимали в удивительных снах о всевозможных волшебных дедах, трудолюбивых эльфах или снеговиках, оленях и прочей праздничной атрибутике. И ладно бы это всё снилось только детям! В коридоре весили объявления по тому, в какие сны требовались эти герои, и я довольно сильно удивилась тому, как много таких снов готовится для взрослых. Странно, но только подарки тем от Санты или Перр Ноэля требовались другие, в остальном вера в чудо во снах трансформировалась в нечто невероятное.

Я еще немного посмотрела на снег, после чего вернулась в кровать и заснула, чтобы оказаться рядом со списком вакансий и записаться на все праздники вперед. Конечно, у меня еще не было опыта в работе со своей внешностью, та что рождественский эльф из меня вышел бы с натяжкой, а вот Снегурка получалась идеально. К тому же это давало мне возможность поработать в снах совсем другой направленности, светлых и веселых. И самых вкусных и радостных — детских. После таких снов и сам остаешься в приподнятом настроении — я это помнила, и впервые за долгое время пожалела Жюля, который, будучи теоретиком, по снам обычных людей не ходил.

Если бы мне удалось избежать попадания в историю ближайшие пару дней, то потом стало бы проще — во время новогодней суматохи меня не выдернуть в другую реальность, об этом нам рассказывала Картина Георгиевна — все преподаватели Университета были задействованы в этой толкотне и легко контролировали пространство и время пластичной реальности сна.

Но вот что странно — всё это мне напомнило о совсем другом, никак не связанном со снами и праздниками. И об этом мне нужно было поговорить с кем-то реальным, из того, другого мира.

- Я подумала, что больше не уверена в выбранной профессии, - надо же, сказать это оказалось не так уж трудно. По крайней мере, подругам. Дома я так и не смогла выдавить из себя ни слова. А с подругами после школы мы пошли смотреть на наряженную на площади ёлку и ледяные скульптуры, ну и оно само вырвалось.

Василиса уставилась на меня как на невиданное животное или как на скаутов из нашей школы. Кажется, так не оригинально назвали эту туристическую организацию, которая время от времени пыталась заманить в свои члены Ваську. А вот Света просто таращиться не стала, у неё нашлось что сказать.

- «Больше не уверена»? - повторила она за мной высоким резким голосом. - Ты заболела? Вась, она заболела?

- Почему сразу заболела, - я обиделась. - Как будто нельзя взять и передумать!

- Это другие могут «взять и передумать», - передразнила меня Света. - Но ты! Ты ведь выбрала даже ВУЗ, знаешь поименно преподавателей в приемной комиссии, все темы для эссе, и черт знает что еще!

- Она права, - прищурилась Васька. - Ты все эти эссе уже писала не по разу, и придумала план действий после окончания ВУЗа. Поэтому странно слышать о том, что ты не уверена, да еще и за несколько месяцев до конца учебного года.

Я потрясла головой, признавая их правоту. Похоже, Университет повлиял на меня больше, чем я рассчитывала. А ведь сначала возомнила, что сумею сама использовать его тайны для собственной карьеры. Сейчас же и вся моя блестящая карьера оказалась под большим вопросом.

- Просто... я не знаю как объяснить, - я и впрямь не знала, как это сказать. Как, не рассказывая о том, что мне пришлось пережить в эти месяцы, объяснить, что выбранная стезя больше не казалась мне важной и особенной? Я обнаружила, что куда интереснее что-то создавать самой не только на бумаге, заставлять испытывать живые эмоции — всё это вряд ли дал бы мне факультет журналистики. Может, я и не права, и, что еще хуже, так и не сумею найти себе за оставшееся время что-то по вкусу, но и прятаться за однажды принятое решение мне совсем не хотелось. - Вот вы куда собираетесь поступать и почему?

Я не сразу поняла, с чего подруги так вытаращились на меня, словно у меня отросла вторая голова, а когда до меня всё-таки дошло... Ох, лучше бы не доходило. Только сейчас я сообразила, что трещала о своем будущем ВУЗе последние несколько лет, но никогда до сих пор даже случайно не спрашивала у подруг, какие у них планы на жизнь. Просто приняла для себя аксиому, что мы разъедемся после одиннадцатого класса, и не пыталась возвращаться к этой мысли. Интересно, а спросить у них сейчас, почему они до сих пор со мной дружат — это будет слишком или нет? Так паршиво я себя давно не чувствовала.

Из глубин самокопания меня вырвало осторожное покашливание Светы.

- Если тебе и правда это интересно... - начала она, теребя в руках снятые варежки. Похоже, она нервничала. Хотя это мне стоило понервничать. Вместо этого я энергично закивала, боясь, что подруга передумает. Света же переглянулась с Васькой, словно ища у неё поддержки, и наконец тихо сказала:

- Я хотела поступать в тот же ВУЗ, в который собираешься... собиралась ты, но в прошлом году я выбрала направление и готовлюсь к поступлению на аэрокосмический, - сначала Света говорила еле слышно, но последнее слово прозвучало твердо и громко. И хорошо, иначе я решила бы, что мне послышалось. Потому как если есть человек, который совершенно не ассоциировался у меня с понятием «аэрокосмический», то это, без всякого сомнения, была Света. И ведь как-то она до этого додумалась!

Я собралась спросить, чем, по её мнению, там занимаются, но передумала. Мелькнула подлая мыслишка, что на таком факультете Светку скорее заметят, но и эту мысль я прогнала с негодованием. Пожалуй, мне стоило просто обдумать новость наедине с собой. Поэтому я с усилием воли отвернулась от Светы и задала тот же вопрос о поступлении Василисе. Лицо той в ответ искривилось в неприятной ухмылке.

- Как и мечтают мои родители, я поеду поступать в Университет нефти и газа, - заявила она, и глаза её странно блеснули. - Но только не на факультет геологии и геофизики, а на управление и бизнес. И готова поклясться, что сделаю всё, чтобы моя работа никогда не была связана с землей и чем-то, хоть немного похожим на походы!

Наверное, я сделала крупную ошибку, когда не удержалась от вопроса.

- Неужели тебе совсем не нравятся походы? - недоверчиво спросила я. Серьезно, ну как могут не нравиться походы?

- Я пойду посмотрю, как залили горку! - нарочито громко заявила Света и исчезла в толпе. А вот мне пришлось подробно узнать, чем именно походы могут не нравиться. Интересно, я сумею запомнить, что не всё, что кажется отличным выбором мне, таковым же покажется моим будущим детям, или лучше это записать?

… - Так что, если тебе кажется это веселым, то вперед — рюкзак на плечи и можешь в зимние каникулы вместе с моими предками тащиться в горы, - воинственно закончила Васька и сложила руки на груди, давая понять, что разговор закончен.

Интересно, и что я еще не знаю о своих подругах? А главное, как так вышло?

- Горка отличная, - нарочито радостным голосом заявила вернувшаяся Света. - Ну что, старушки, вспомним молодость?

Конечно, «вспоминать молодость» потребовалось, катаясь стоя, и, конечно, я не смогла устоять и больно проехалась коленками по льду. Ну обычное дело. Хитрая Васька же уцепилась за поехавшую сразу за мной и быстро присевшую на корточки Светку, и потому они обе спустились без потерь. А вот паровозиком мы упали все трое. Накатавшись, мы забрели в ближайшее кафе за горячим чаем и плюшками. Надо было идти учить уроки, но кто их в самом деле учит незадолго до нового года? Я таких не встречала нет, допускаю, что они где-то водятся, но не в классе, где лучшие ученицы — вот мы втроем.

- Оль, а что случилось-то? - Васька заметно подобрела от горячего чая, и взяла допрос в свои руки. - Я к тому, что коней на переправе не меняют, и потом, ты так и не сказала, куда решила поступать вместо журналистики.

- А вот это я пока не придумала, - честно призналась я размышляя, выйдет ли у меня узнать, где преподает Дмитрий, и поступить туда же. Конечно, он мог работать в каком-то ужасно скучном месте, и оно к тому же запросто могло находиться где-то у черта на куличках. А мне не улыбалось переезжать в другой город. Мне нравилось здесь, да и оставлять родителей не хотелось.

- Кто ты, и где наша подруга Ольга? - суровым голосом произнесла Васька с совершенно серьезным лицом — ни тени улыбки.

- Ты так говоришь, словно я не могу передумать, - я принялась выковыривать изюм из булочки. Изюм в булочка не люблю, но тесто от его присутствия становится вкуснее. А выковырянный изюм можно съесть отдельно — это я могла. Вот такая я сложная личность.

- Не можешь, - категорически не согласилась Васька. - Ты всё всегда анализируешь и по полочкам раскладываешь. И поступление для тебя сейчас очень важная полочка. И все плюсы и минусы ты будущей профессии уже давно изучила. Не могла за такой короткий промежуток журналистика так кардинально измениться!

- А это не она! Это я изменилась! - выпалила, и поняла, что сказала правду. Я изменилась и уже не знала толком, кто я и чего хочу. Одно знала точно — всё как прежде уже не получится. И стало страшно. На самом деле страшно, куда хуже, чем когда я была заморожена в льдине. Ведь там был чужой, но сон, а это жизнь. Моя собственная.

Пару минут мы жевали молча.

- Вот оно что, - наконец проронила Васька. - Ну, могло быть и хуже. Эта напасть могла с тобой случиться позже, курсе на третьем. Вот это было бы печально.

- Но подобрать другой вариант всё равно надо, - добавила Света глубокомысленно. - А то осталось всего полгода, трудно всё менять в последний момент. Чем ты хочешь заниматься?

Этого вопроса я так боялась, что даже сама его себе не задавала. Ведь до сих пор я не рассматривала других вариантов и свысока смотрела на тех, кто не мог выбрать и метался между несколькими ВУЗами или хотя бы факультетами. В детстве мне нравилось конструировать роботов и собирать электронные цепи, и с физикой проблем не было. Но взять и за компанию отправиться со Светкой на аэрокосмический — это, наверное, будет перебор.

Я вспомнила про Жюля и про свой секрет с уроками французского. Может, многовато у меня скопилось секретов, и пора хотя бы частью поступиться?

- Хочу языки изучать, - пробормотала я и спряталась за пустой чашкой. - Вроде переводчика.

- «Вроде переводчика», - потрясенно повторила Васька. - Оль, а родители в курсе твоих планов? Они ведь тебя даже в волонтеры не пускают, представь, что случиться, если ты не поступишь и пойдешь в старбакс работать?

- Ну спасибо, - буркнула я в ответ, тотчас обижаясь. Хоть и зря. Васька могла сильно обидеть, но она почти никогда не лицемерила — не в её характере это было. А правду никто не любит. Правда же была в том, что школьный английский у меня был... школьным английским. Не хуже большинства, но на очень среднем уровне. В отличие от той же Васьки, которая знала его блестяще. По крайней мере, для школы точно.

- Спасибо скажешь, когда мы тебя натаскаем, - вот и сейчас она с легкостью отмахнулась от моего сарказма. - Там придется второй язык еще учить, насколько я знаю. Ты знаешь, какой?

- Французский, - даже не думая, ответила я, чем заслужила заинтересованный взгляд. Но вслух Васька ничего не сказала.

- Поищи подходящий ВУЗ и что там нужно сдавать, - практически приказала Васька. - Свет, а ты посмотри по-моему списку, что я тебе давала, какую-нибудь литературу для подготовки иностранного языка к сдаче ЕГЭ. Будем вместе сдавать, раз уж так всё повернулось.

Я выдохнула, почувствовав, что мне становится легче дышать. А ведь я уже буквально паниковала, пытаясь понять, что мне теперь делать. Оказалось, всё тоже самое, что до этого — учиться и учиться. Ничего нового и никто представить не сможет, до чего это меня радует!

Намерзнувшись на улице, я даже отогревшись, засыпала с трудом. Давно такого со мной не случалось, я даже начала беспокоиться и пытаться припомнить, не снилась ли я в последнее время Андрею с плачевным результатом? По всему выходило, что нет, да и спать я в таком случае всё равно бы спала. Просто без снов.

Неожиданно на память пришел список с волонтерами на зимние праздники, и я развеселилась, представляя, что всё дело в большой текучке засыпающих. Нет, ну правда — толпа у входа в метро или на автобусной остановке быть может, а засыпающих морфов — нет? В таком настроении я и провалилась наконец в сон.

Очутилась я не в привычной аудитории с диффенбахией, а в огромном зале, где толпились деды морозы, Санта клаусы и прочие вариации сказочных стариков, а также их волшебные помощники всех мастей и размеров. Мне показалось или я видела Рыбу в коротенькой серебристой шубке — я тотчас сама захотела такую же.

Но все мои надежды на что-то подобное рухнули едва я увидела «своего» деда Мороза. Я как-то сразу догадалась, что это именно мой напарник. Во-первых, он один из немногих был всё еще без костюма, во-вторых, мне просто должно было сказочно не повезти и, наконец, в третьих, на него мне указывала неоновая плоская реклама в виде руки. Чтобы уж никаких сомнений не осталось.

- Что вы тут делаете, - прошипела я, подойдя достаточно близко, чтобы всем остальным слоняющимся по залу досталась разве что не самая искренняя улыбка, а не мое шипение.- Это же праздник, и я не подписывалась участвовать в кошмарах!

- Вот именно, - ничуть не обиделся Кошмар Кошмарович. - Поэтому-то меня и попросили взять тебя на себя. Чтобы ты на пустом месте кошмар не создала. Я, в отличие от тебя мастер, и умею не только создавать, но и контролировать сны.

Я могла съязвить, что попросить его мог в основном он сам, но предпочла прикусить язык. Всё-таки он преподаватель и мой дед Мороз на ближайшую неделю.