В эту ночь мне снились кошмары. Красивые женщины и – Марк. Я была где-то далеко, кричала, но он не слышал и не видел – все его внимание было направлено на женщин. Мне было страшно, я просила о помощи, а потом кто-то кинул меня в темную дыру. Я долго падала туда, не зная, есть ли у туннеля дно – суждено ли мне разбиться или вечно лететь в пустоту.

Проснулась я вся в поту и первое, что сделала – это проглотила несколько таблеток аспирина в надежде утихомирить головную боль.

К счастью, мама не заметила состояния, в котором я находилась всю ночь, а сейчас она уже была на работе.

Была суббота, в этот день Марк обычно приходил рано утром, зная, с каким нетерпением я жду его. И теперь до его прихода оставалось совсем чуть-чуть.

Всего хуже было то, что я не могла избавиться от мыслей о Еве. Я знаю, что за несколько сотен лет своей бесконечной жизни у Марка было много женщин, и он вряд ли отказывал им в том, что вчера назвал удовольствием.

В это бесконечное утро мне было нечем занять себя. Я хотела включить компьютер – потом поменяла свое решение и взялась за книгу, но не смогла прочесть более двух строк.

Ожидание всегда давалось мне с большим трудом, а в это утро – особенно. Но Марк все не появлялся.

Я твердо решила, что не стану звонить ему, но не выпускала проклятый телефон из рук, то и дело находя его номер в списке и готовясь сделать вызов. Переубеждала себя, прятала телефон подальше, потом волновалась, что Марк может позвонить, а я не услышу, и потому приносила телефон обратно. Я потратила полтора часа, уговаривая себя не звонить, но чувства взяли вверх – я нашла заветный номер в списке и через несколько минут нажала кнопку «вызов».

Все мои мучения увенчались одной фразой: «абонент недоступен».

Я легла на кровать и мертвой хваткой вцепилась в подушку. Тихо покачиваясь, я стала отсчитывать удары сердца. Несколько раз сбивалась со счета, и тогда начинала все заново.

Прошел еще час, прежде чем я услышала долгожданный звонок в дверь. Я кинулась к двери, молясь только об одном: что это не друзья, не соседи и не какая-нибудь незапланированная проверка жилищно-коммунальных служб.

Впрочем, я уже знала, что это Марк. Иначе сердце не билось бы так. Я хотела открыть дверь и холодно поздороваться с ним. Хотела быть жесткой и показать ему, как он обидел меня.

Вместо этого я кинулась к нему на шею и крепко обняла.

Так как мы застыли прямо в проходе, он чуть приподнял меня и занес в квартиру. Только после этого я взяла себя в руки и отпустила его, понимая, что сейчас разыграть обиженную и гордую девицу у меня уже не получится. Но я надеялась хотя бы услышать от него какое-то объяснение.

– Я не стал звонить тебе, чтобы не разбудить.

– Ты ведь знаешь, что я не сплю в такое время.

– Если учесть выпитое вчера мартини…

– Твой телефон был выключен.

– Я не хотел, чтобы мне звонили.

– Где ты был?

– Может, тебе лучше не задавать мне этот вопрос?

– Ты был с ней?

Когда он кивнул, мне показалось, что земля уходит из-под ног. Я медленно отходила назад, пятясь в комнату и не желая верить в происходящее.

– Вика! – Марк резко рванулся ко мне. – Ева ничего не меняет в наших отношениях. Прости меня за то, что я опоздал, обещаю, что больше такого не повторится. Ты спишь всю ночь, а я… В последнее время на меня напало какое-то наваждение, совершенно новое и необъяснимое. Я так привык все время быть рядом с тобой, что ночи без тебя стали казаться бесконечными. Я устал ждать наступления утра каждый день и не привык к таким чувствам. Тут появилась Ева, и я решил, что она поможет мне скоротать ночь.

Марк придерживал меня за руку, но я упрямо отходила назад.

– Ты говоришь, что я сплю, – каким-то нервным шепотом говорила я. – Но знаешь ли ты, как трудно мне уснуть и какие сны мне снятся?..

– Прости меня.

– Что вы делали? – резко спросила я. – Скажи мне правду!

– Я и не собирался тебе врать. Мы просто разговаривали, вспоминали прошлое. Это странно – я не хочу прикасаться и целовать кого-то другого, даже зная, что ты об этом не узнаешь.

«Ложь!» – тут же закричало мое сердце, и как бы в подтверждение этому перед глазами вновь возникли картинки вчерашнего вечера, взгляды ангелов, горящие неистовым огнем. Мне стоило лишь на секунду воскресить в своей памяти их поведение, чтобы еще раз убедиться в том, как сильно их влечет друг к другу. Обида и боль становились еще невыносимее от осознания того, что Марк мне врет.

– Я просила тебя сказать мне правду, – произнесла я каким-то жалким голосом.

Его взгляд стал жестче на мгновение, зрачки сузились, как будто его что-то очень сильно разозлило.

– Я сказал правду, – твердо произнес он. – То, что произошло девять лет тому назад, этой ночью не повторилось.

На этот раз сердце не стало протестовать против его слов. Возможно, он соврал лишь про то, что не хотел прикасаться к ней. Возможно, его слова о том, что они не были вместе, были правдой.

– Ты сказал, что не хотел. Ты соврал.

– Почему ты так думаешь?

– Потому, что я чувствую. Это мои ощущения, и я доверяю им. Все слова, сказанные тобою вчера, взгляды, которыми вы обменивались – они были пропитаны вашими желаниями. Марк, я могу угадывать твои чувства даже лучше, чем свои собственные. Потому что ты для меня дороже всех на свете. Не обманывай меня. У тебя получается все, кроме этого.

Казалось, Марк смешался, выслушав все, что я сказала ему.

– Я столько времени пытаюсь разгадать тебя, но ты так сильно отличаешься от других… Я вынужден отмечать каждое твое движение и взгляд, чтобы понять настроение и чувства, а ты… Ты просто знаешь, что я чувствую. И – да, Вика, ты права – мои ощущения выдают меня. Но, знаешь, в чем сейчас разница? Я никогда не гасил в себе никакие желания – ангелы Тьмы вообще такого не делают. Но ты! Ты заставляешь меня меняться. Можешь объяснить мне, как сила человека может быть больше силы ангела? Сегодня ночью мы не были с Евой потому, что ты руководишь моими действиями. И я прошу тебя: не переживай, что Ева изменит что-то в наших отношениях, потому что ты сильнее, чем она.

Сейчас он смотрел на меня так, как раньше, взглядом, полным заботы, но еще вчера Марк не обращал на меня внимания, будучи полностью поглощен Евой.

– Скажи хоть что-нибудь, – попросил он. – Прекрати мучить меня, заставляя угадывать твои мысли.

– Я очень устала, – еле слышно прошептала я.

– Скажи мне, что ты больше не боишься Евы.

Я покачала головой.

– Ее появление не принесет счастья ни тебе, ни мне. Давай забудем обо всем, Марк. Я не смогу прожить целый день, думая только о ней. И я знаю, что ты можешь заставить меня не вспоминать. Так заставь!

Любимый тихо опустился рядом со мной, и несколько минут мы молчали. Потом он нежно, точно боясь чего-то, уложил меня к себе на колени. Я закрыла глаза, стараясь сосредоточиться только на тех ощущениях, что получала сейчас.

Голова болела еще с утра – таблетки не подействовали. Но как только Марк начал нежно поглаживать мои волосы, я смогла расслабиться и позволить себе отдохнуть. Вечер я провела ужасно, ночь и утро – тоже, и вот теперь впервые я почувствовала облегчение. Мне даже показалось, что все еще может быть хорошо, что проблемы разрешатся, что Ева исчезнет точно так же, как и появилась. Может быть, это все мои фантазии, и очень скоро я буду вспоминать Еву, улыбаясь своей собственной трусости.

Как легко забыть о ней, лежа на коленях у любимого! Он исполнил мою просьбу – в его объятиях я забыла о вчерашнем дне и начала жить настоящим.

В этот день мы поехали к Марку домой, и больше никуда не выходили. Словно в оправдание своего утреннего опоздания мой ангел приготовил для меня сюрприз: расставил в гостиной ароматные свечи, зажег камин, а по полу разложил лепестки красных и белых роз. Романтическая атмосфера дополнялась красивой музыкой и нежным цветочным ароматом. Мы танцевали, и в свете свечей на стенах обрисовывались наши силуэты. Они были прекрасны, к тому же по теням было непонятно, что я человек, а Марк – ангел.

Так же волшебно прошел и следующий день. Я больше не слышала о Еве и не видела ее, и потому перестала терзать себя страшными догадками и предположениями.

Марк в эти два дня проявлял повышенную заботу и был предельно внимателен ко мне.

В воскресенье мы поехали в аквапарк, откуда я вернулась совершенно истощенная, но с чувством приятной усталости. Вечер провела, сидя перед камином в объятиях Марка.

…В понедельник занятия в академии начинались в половину десятого утра. Я привела себя в порядок и оделась, после чего, как обычно, устроилась в кресле в ожидании Марка. Обычно он приезжал за полчаса до начала лекций, чтобы мы успели спокойно, не торопясь, добраться до академии.

Иногда – в редких случаях – он появлялся за двадцать минут, и я успокаивала себя тем, что сегодня именно такой случай. Когда до занятий осталось десять минут, я убедилась в том, что он не приедет.

Мама была дома и видела, как я нервничаю. Она попросила меня позвонить ему, но я наотрез отказалась: будет только хуже, если я снова услышу стандартную фразу: «абонент недоступен». Я уже знала, с кем сейчас Марк. Лишь присутствие мамы заставляло скрывать охватившее меня горе. Все, что мне было нужно сейчас – это броситься на кровать и реветь до тех пор, пока головная боль не заглушит душевную. Но мама была рядом, и именно она взяла телефонную трубку и заказала такси до академии. Я не могла сказать ей, что мне сейчас не до учебы.

Наверно, какая-то сила еще оставалось у меня, и именно благодаря ей я не разревелась на глазах у мамы, водителя такси и всех своих однокурсников. Мне было необходимо одиночество, но люди со всех сторон окружали меня. Приходилось до боли напрягать глаза, чтобы из них ручьем не потекли слезы. Я должна выдержать. По крайней мере, полтора часа – одну лекцию – я должна продержаться. А после мама уже уедет на работу, и я вернусь домой. Туда, где, кроме моей кошки, никто не увидит моих слез.

Английский я просидела, судорожно вцепившись рукой в край парты и стиснув зубы. «Скоро, скоро все закончится, – постоянно повторяла я про себя. – Скоро я вернусь домой». Чем больше проходило времени, тем труднее давалась каждая минута, и мне уже казалось, что я не вытерплю до конца лекции. Слезы наворачивались на глаза, и тогда я стискивала зубы еще сильнее. Однокурсники заметили мое напряженное состояние, но, к счастью, вопросов задавать не стали.

Я была настолько сосредоточена на сдерживании слез и воплей, рвавшихся из моей груди, что даже не думала о причине моих страданий – о Еве. Ресницы дрожали, мышцы на руках напряглись, я тяжело дышала, еле удерживая в себе мощную энергию горя. Я думала только об одном: когда буду дома и выплесну все свои эмоции. А потом… О Еве я подумаю когда-нибудь потом.

Как только закончилась лекция, я резко сорвалась с места и выскочила из кабинета.

Марк перехватил меня возле аудитории. Он мог бы не появляться сейчас, так как все, что мне было нужно – остаться одной, бежать, кричать, реветь… И его появление не меняло моего желания. Поэтому я забилась в его руках, пытаясь вырваться. Он насильно прижал меня к себе, скручивая руки. Потом молча приподнял и вынес из академии.

Нет! Я не стану сейчас плакать – Марк не должен видеть моих слез! Я смогу, я выдержу, я спрячу рвущиеся наружу рыдания.

– Я так боялся расстроить тебя и только сделал еще хуже. Черт возьми, Вика, в последнее время я совершаю столько ошибок…

Вырываясь из его объятий, я тщетно пыталась установить контроль над своими действиями, потому что вела себя точно как потерявшая разум – пиналась ногами и барабанила кулаками по его груди.

Марк усадил меня в машину, пристегнув ремнем безопасности и явно сожалея о том, что больше в машине нет никаких ремней, чтобы связать меня полностью.

Нажав на газ, он погнал с бешеной скоростью, которая немного привела меня в чувство – истерика проходила. Она не исчезала, а сжималась в комочек, становилась маленькой и пряталась, грозя когда-нибудь произвести взрыв.

По дороге он не сказал ни слова.

В кратчайшее время мы оказались возле его дома, и я выскочила из машины сразу, как только он нажал на тормоз. Я тут же бросилась в дом, к камину – мне казалось, огонь сейчас поможет мне придти в себя.

Так и случилось – ровно полыхающее пламя окутало меня своей безмятежностью, и Марк не подходил ко мне, пока я несколько минут завороженным взглядом смотрела на огонь.

– Я не был с ней до самого утра, мы…

Я резко перебила его.

– Не хочу ничего слышать. Мне не важно, сколько времени вы провели вместе, что вы делали и где вы были. Я. Не. Хочу. Ничего. Знать! – четко выговаривая каждое слово, произнесла я.

– Прости меня.

– Хорошо. Я простила тебя.

Я не могла его не простить. Не могла говорить и разбираться в том, почему Марк этой ночью снова был с Евой. Не могла – ни физически, ни морально. Я только что поборола истерику, и теперь не хотела вытягивать ее обратно. Марк видел своими глазами, до какого состояния довел меня, и в его власти решать: повторять ли такое еще раз.

Мой ангел впервые был таким растерянным – он не знал, что со мной делать. Я медленно подошла к нему и коснулась его губ. Лучшее, что я могу сделать – оставить в прошлом события сегодняшнего дня.

– Все прошло, – прошептала я. – Все позади.

Он ответил на мой поцелуй, и впервые в жизни вместо мягкой сладости его губ и ощутила колючую горечь. Я не знала, что его губы могут быть такими горькими на вкус, такими непривычно скованными на ощупь. Мне было приятно целовать его, но в моем прикосновении к Марку чувствовалось что-то, подобное самоистязанию. Все внутри меня протестовало против этого поцелуя, хотя тело отзывалось на ласки. Мне приходилось преодолевать желание оттолкнуть Марка, потому что в моем представлении Ева все еще была рядом с ним. Прикосновения к нему были другими – неестественными, странными, чужими.

Я целовала Марка потому, что не могла не целовать; не показывала своей обиды потому, что обижаться на него было выше моих сил. Мне тяжело и до боли трудно было обнимать его сейчас, но было бы еще тяжелее, если бы из-за своей гордости я отвернулась от него.

Марк был шокирован моим поведением, но, думаю, понял, почему я так поступила. Он больше не говорил о Еве, не пытался ничего объяснить. Мы вдвоем вели себя так, словно ничего не произошло.

Я знала – мне не нужно много времени в его объятиях, чтобы придти в себя. Если бы я обиделась на него, мне бы только стало хуже.

Весь день общение между нами было напряженным, приходилось внимательно подбирать слова, обходя запретную тему. Это было похоже на своего рода магнитное поле – шаг влево, шаг вправо – и вот-вот притянет куда-нибудь не туда.

Доверие. Я могла бы доверить Марку свою жизнь, свою душу, свои мысли, будь я уверена, что на пути ему не встретится Ева. Она меняла его – он никогда бы не поступил так со мной до встречи с ней. Лишь под ее влиянием он был способен так обидеть меня.

День приближался к концу, и я понимала, что скоро Марк отвезет меня домой, а сам уедет. От этой мысли становилось жутко, и я искала выход из ситуации.

– Не вези меня домой. Я хочу остаться здесь.

Он не задал ни одного вопроса, только сразу кивнул.

Когда поздно вечером мы легли спать, он спел мне колыбельную, совсем как маленькому ребенку.

– Я буду с тобой всю ночь, – пообещал он.

Я не знала, сколько еще ночей рядом с ним мне осталось, и не окажется ли эта ночь последней.

Утром мы уехали в академию – занятия снова начинались рано, и именно тогда, на бесконечно длящихся лекциях, спокойствие все-таки покинуло меня.

Все, о чем я старалась не думать, вдруг всплыло в моей памяти. Чем больше я старалась избавиться от страшных и гнетущих мыслей, тем сильнее они преследовали меня. Сегодняшняя ночь была неминуема, и я знала, что каждая пройденная минута приближает меня к ней.

Ближе к вечеру сердце так бешено стучало в моей груди, что я поминутно оглядывалась по сторонам, точно предчувствуя появление Евы. Руки сотрясала мелкая дрожь.

Марк все видел – как бы тщательно я ни пыталась скрыть свое состояние. Он уговорил меня прогуляться по городу, утверждая, что прогулка успокоит меня.

Ева – будь она проклята – встретилась нам возле парка, и я была уверена в том, что это не было чистой случайностью.

Черт ее подери! Мне сейчас было так обидно за то, что я всего лишь человек, и не могу вступить в борьбу с ней на равных. Какого дьявола она выбралась из своего Ада, угрожая разрушить всю мою жизнь? Девять лет! Девять лет она не появлялась в жизни моего ангела, и именно сейчас ей понадобилось снова попасться ему на глаза.

Я ненавидела ее – и боялась одновременно. Она целенаправленно отнимала у меня Марка, но зачем – я не могла понять. Как мужчину Ева желала его, но не в этом была ее конечная цель. И хуже всего было то, что Марк доверял ей.

Радостно улыбаясь, как будто ее приятно удивила эта неожиданная встреча, она направилась к нам.

Я только гадала – как можно смотреть, одновременно выражая совершенно противоположные чувства: для Марка была предназначена сладкая и томная улыбка, а я уже укололась о ее колючий взгляд. Она насмехалась надо мной, одновременно указывая и на все мои недостатки, и на все свои достоинства.