Он поцеловал меня прямо на пороге, тесно прижав к стене и не сказав ни слова. И сразу, в ту же секунду, вчерашний вечер и эта ночь, проведенная в слезах, перестали угнетать меня. Исчезла острота чувств и переживаний.

– Это была самая долгая ночь в моей жизни, – прошептал Марк. – А моя жизнь насчитывает очень много ночей.

Я уткнулась головой ему в грудь, наконец-то имея возможность успокоить свое сердце.

– Все хорошо? – спросил он.

– Да, Марк, все хорошо.

– Ты молодец.

Я кивнула.

– А ты… Мама…

– Она считает, что ты уже два года учишься за границей.

– И… она… очень расстроена?

– Она попрощалась с тобой два года назад, Вика. Она уже привыкла жить без тебя.

– Уже привыкла… – тихо повторила я.

Гипноз. Как легко внушить людям все, что угодно, будучи ангелом.

– Нужно поторопиться. Время очень дорого.

– Мне нужно…

– Тебе ничего не нужно, – перебил он.

– Позволь хотя бы умыться, – пролепетала я, – и… выпить апельсиновый сок.

– Хорошо. Я подожду тебя.

Когда я была готова, Марк с головы до ног окинул меня оценивающим взглядом.

– Я могу попросить тебя надеть красное платье?

– Ты сказал, что мне не нужна одежда.

– Просто, это платье тебе очень к лицу.

– Да. Хорошо. Надену, – согласилась я.

Открыв шкафы, я ахнула: куда подевалась вся моя одежда? На полках в беспорядке лежали мамины вещи, и только в самом низу были аккуратно сложены мои, причем те, которые я почти никогда не носила. Одежда, которую я часто одевала, просто испарилась.

– Марк, что это?

Он заглянул в комнату.

– Ах, это, – растерянно пробормотал он. – Я забыл тебя предупредить – пока ты мылась в ванной, я убрал все твои вещи.

– Ты… что? – тихо произнесла я, более внимательно оглядываясь по сторонам.

Только сейчас я заметила, что на полках возле зеркального трюмо больше не было моей косметики, а на столе, за которым я обычно занималась, ни книг, ни тетрадей.

– Где все? – только и смогла выдохнуть я.

– В машине. Я отнес все в машину.

Да, все верно. Ведь я здесь больше не живу. Уже два года, как я не живу здесь.

– Но… когда ты успел?

– Ты проводишь в ванной гораздо больше времени, чем думаешь.

– Мне казалось, я торопилась.

– В спешке люди не замечают, сколько времени теряют на самом деле.

– Хорошо… – Я закрыла шкаф. – Где мое платье?

– Здесь. – Он открыл другую дверцу – платье висело на плечиках на самом видном месте. – Позволь, я помогу.

Марк вручил мне платье и вышел из комнаты. Я быстро переоделась и подошла к зеркалу. Мои щеки пылали – они стали почти такого же цвета, как и платье.

Только у Марка щеки никогда не вспыхивают от смущения, никогда не кружится голова, и не дрожат колени.

Смотря на себя в зеркало, я была вынуждена признать, что платье действительно очень шло мне. Оно плотно облегало фигуру, открытое декольте подчеркивало грудь. Мне понравился мой внешний вид, и я позвала Марка.

– М-м-м… – Он окинул меня таким взглядом, словно на мне вообще не было одежды.

Полюбовавшись на свое отражение, я перевела взгляд на него: на нем, как обычно, была черная рубашка и брюки. Не составляло особого труда вообразить, какое прекрасное тело скрывается под дорогой одеждой.

Переодевшись, я почувствовала себя другой: может быть, красивее, может быть, увереннее. Самое сложное осталось позади: я сумела попрощаться с мамой, сумею покинуть и этот дом.

Иначе и быть не могло. Теперь, стоя здесь, я не могла представить себе другого исхода событий.

Может быть, несколько дней назад в моей голове существовала сотня возможных вариантов моей дальнейшей жизни, включая и те, что не имели ничего общего с Марком.

Но теперь я видела лишь один вариант. Он обрывался и заканчивался для меня этим днем, потому что я не могла и представить, что будет завтра.

– Ты – прекрасна. – Марк улыбнулся одной из своих самых очаровательных улыбок.

Скоро все изменится. Понятия не имею, что будет там, но надеюсь, что смогу избавиться от страха потерять Марка.

Он обвил рукой мою талию. Мы стояли прямо напротив зеркала, и я любовалась нашим отражением. Впервые я любовалась не только Марком, но и собой.

– Я рад видеть, что ты не грустишь.

– Пойдем, – позвала я, удивляясь самой себе. Неужели это я теперь тороплю события?

– Ты хочешь попрощаться с домом?

– Только с кошкой.

– Но… С моим домом ты прощалась очень долго.

– Не знаю… – Я пожала плечами. – Мне не хочется больше находиться здесь.

Вполне вероятно, что дом Марка стал для меня гораздо роднее, чем свой собственный.

Звезда зажалась в угол возле дивана, так что я не смогла бы ее найти, если бы Марк не указал мне направление поисков.

Она нехотя пошла ко мне в руки – можно даже сказать, что я вытащила ее силой. Интересно, почему последнее время моя собственная кошка недолюбливает меня?

– Прощай, – ласково проговорила я, поглаживая ее шерстку. – Веди себя хорошо и присмотри за мамой.

Расставаться было на удивление легко – в миллионы раз легче, чем вчера. Я знала, я чувствовала, что мой новый дом уже ждет меня.

Я только захватила фотографии – не стала даже обходить комнаты, осматривая, что где лежит, как делала это вчера. Марк нахмурился, увидев фотографии в моей руке, но я твердо сообщила ему, что не собираюсь оставлять их дома.

– И не уговаривай меня, – отрезала я.

Вчера я считала, что самым трудным будет переступить порог дома. Но сделать это оказалось гораздо проще, чем я думала.

Марк не отводил от меня глаз – под его пьянящим взглядом я расцветала, я летела, я жила. Быстрее, быстрее туда, где живет Марк! Где я, возможно, избавлюсь от своего вечного страха!

Отъезжая от дома, в котором я провела свое детство, я бросила на него прощальный взгляд. На удивление легко было отпустить все, что я пережила здесь. Я запомню эти окна, на которые я так часто смотрела вечерами, высматривая, горит ли в комнате свет, и дома ли мама…

– Куда мы едем? – спросила я, в растерянности оглядываясь по сторонам. Мы приближались к центру города.

– Здесь есть одно очень милое кафе – оно маленькое и тихое. И там есть камин.

– Кафе? – переспросила я, думая, что, верно, ослышалась.

– Да, кафе.

– А… как же люди?

– Я выкупил его на сегодняшний день.

– Ах… так…

Заметив мою растерянность, Марк улыбнулся.

– Ты ведь не завтракала сегодня. Почему бы не подкрепиться напоследок?

Под влиянием последних событий я вообще забыла, что существуют такие вещи, как еда. Честно говоря, я бы предпочла поторопиться.

– Марк, я не хочу есть.

– Никто тебя и не заставляет. Я просто хочу побыть с тобой вдвоем.

– Я хочу того же, но… разве мы не можем сделать этого там?

– Ты откажешь мне в последнем танце, что мы можем станцевать здесь, на Земле?..

Проклятье! Он знает, как можно уговорить меня!

Марк остановил свой «Лексус» возле кафе, о существовании которого я прежде и не догадывалась. Маленькое, с темной дверью и почти незаметной вывеской, оно спряталась между рядами мелких магазинчиков. «Огонь» – гласило название. Что ж, Марк выбрал удачное место.

Перед тем, как выйти из машины, я провела ладонью по бархатной обшивке сиденья. В памяти всплыл тот случай, когда Марк впервые затолкал меня в свой внедорожник. Тогда я сидела здесь, даже в самых смелых своих мечтах не помышляя о том, что ждет меня впереди.

Любимый открыл мне дверцу и подал руку. Все прохожие сразу повернулись в нашу сторону, на их лицах застыло восторженное удивление. Они смотрели не только на Марка, они смотрели на нас двоих! Может быть, мы выглядели немного странно: было утро, а на мне – вечернее платье.

– У меня такое ощущение, что тебя сейчас украдут прямо из-под моего носа, – шепнул мне Марк.

– Или тебя – из-под моего.

Я последний раз взглянула на небо. Если в аду есть небо, то оно там все равно другое.

Сегодня мне повезло – стояла хорошая погода. Солнышко согревало землю ласкающими весенними лучиками, а легкий ветерок приятно раздувал волосы. Несмотря на то, что я покидаю эту планету, я люблю ее – она прекрасна во всех своих оттенках.

Вопреки своему, не очень приглядному внешнему виду, внутри кафе оказалось на удивление милым. Марк обещал романтическую обстановку – именно такая и ожидала нас.

В зале был лишь один столик, накрытый на двоих. В углу стояла фарфоровая ваза с огромным букетом алых роз. На полу – ковролин нежного пастельного цвета, почти полностью усыпанный лепестками роз – красных, розовых, белых. Красные тяжелые шторы закрывали все окна, а источником света служили несколько свечей. Но комната освещалась не только благодаря им: здесь располагался камин, похожий на те, которые я видела в фильмах про средневековье. Эдакий старинный, тяжелый камин, на удивление хорошо сочетающийся с остальным интерьером. Спокойная музыка полностью дополняла ансамбль, придавая изысканный романтический уклон.

Я уже сомневалась, что сейчас действительно утро.

Официант разлил напитки и оставил нас вдвоем. Марк почему-то наотрез отказался от спиртного и не позволил мне заказать его.

Теперь в кафе были только мы, и никто не мог помешать нам.

Земной мир обрывался даже не здесь – а где-то на улице, за дверями этого кафе.

Это был своего рода портал – я не могла сказать, какому из миров принадлежит это место.

– Почему ты не заказал алкоголь? – поинтересовалась я.

– Не хочу, чтобы твой разум был чем-то затуманен.

– Но ведь решение уже принято.

– После того, как мы приведем его в исполнение, ты будешь пить столько, сколько захочешь.

Черт подери, неужели это я только что просила Марка заказать спиртное? И почему мне так безудержно хочется что-нибудь выпить?

Есть никому не хотелось, и Марк, по всей видимости, предусмотрел это – вся наша еда состояла только из фруктов – виноград, ананас, киви… Экзотические фрукты. Как раз такие, какие я люблю.

– За наше совместное будущее! – Мой ангел поднял стакан сока, предлагая мне сделать то же самое.

– За наше совместное будущее, – несмело повторила я.

Возможно ли, что это происходит со мной? Если я не помешалась умом, это действительно так.

Кормить Марка виноградом оказалось на редкость сложным занятием – оно было невыносимо приятно. Глядя, как любимый берет губами виноградинку, я безумно завидовала этому маленькому фрукту. Марк дразнил меня, медлил с поцелуем, забавляясь моим нетерпением.

Когда мы, наконец, добрались до киви, я удобно устроилась у него на коленях. Маленькую дольку киви было суждено разделить на двоих – она растаяла вместе с поцелуем.

– Приглашаю на танец, – улыбнулся Марк.

Встать с его колен оказалось для меня непосильной задачей, даже несмотря на такой сильный мотив, как танец. Поэтому Марку пришлось поднять меня.

Я, вообще-то, не отличалась особыми танцевальными способностями, но сегодня удивила саму себя. И что было тому причиной – оставалось только догадываться: может быть, уверенность, которую я чувствовала сегодня, может быть, атмосфера, царившая здесь, ну, а может, и осознание того, что это – мой последний танец здесь, на Земле.

Музыка менялась, каждую минуту становясь все жестче и сильнее. Такая музыка словно создана для того, чтобы ее слушали в Аду: низкие, ровные звуки сменялись сильными нотами, так, что замирало сердце. Неожиданные перепады поражали меня еще и тем, как быстро я реагировала на них, – точно знала мелодию наизусть.

Наш танец был красивым – я уверена в том, что даже я не смогла его испортить. В руках ангела я вдруг сама обрела способность танцевать так, как это делали они.

И мне вовсе не нужен был алкоголь – я была уже опьянена окружающим воздухом, насыщенным какими-то разрядами, которые проходили сквозь наши тела. Атмосфера была накалена – я чувствовала, как циркулирует энергия, перемещаясь в пространстве. Каждое наше движение сопровождалось обволакивающими потоками энергии.

Руки Марка в танце блуждали по всему моему телу, в его глазах – где-то в глубине зрачков – я могла видеть отблески пламени. Взгляд превращал Марка в дьявола.

Я не видела, какой взгляд был у меня, но уверена – мои глаза тоже горят диким огнем. Мне безумно нравилось воплощение дьявола в танце и музыке. Ад проявлял себя – и я наслаждалась каждым его проявлением. Я не находилась под действием гипноза, нет, просто ощущала на себе, как приятна дьявольская энергия – и не могла не наслаждаться ею.

Ростки этой энергии зарождались и внутри меня – иначе я бы не сделала всего того, что вытворяла в танце. Осознавая, что это – энергия зла, я больше не боялась ее. Она вовсе не таила в себе ужасов, а лишь показывала, какое наслаждение можно получить. Даруя удовольствие, она воплощала в себе грех, но я никогда не считала удовольствие грехом.

Ибо этот танец был одним из самых прекрасных видов наслаждения.