Танец был окончен, но музыка продолжала играть, захватывая своими аккордами и переливами. Обстановка накалялась тем больше, чем дольше мы с Марком стояли, обнявшись и не отрывая друг от друга горящих, страстных взглядов.
– Дьявол! – воскликнул Марк. – Вика, ты великолепна!
– Я хочу танцевать так каждый день, – закусив губу, произнесла я, с удивлением слушая свой голос, который стал томным и даже немного хриплым. О, черт возьми, мой голос теперь звучал так, точно я ангел!
– Будем. Мы будем танцевать так каждый день.
Я не чувствовала биения сердца – в первый раз в своей жизни я была свободна от него. Никаких страхов и никаких тревог, отсутствие прошлого и отсутствие будущего освобождали от посторонних эмоций: существовал только момент настоящего, и этот момент был прекрасен. Я смогла воспарить над всеми проблемами и, наконец, увидела сверху, как они ничтожно малы, как они тают, исчезают в бесконечном потоке наслаждений. Как пуста жизнь на Земле, сколького она лишена! По сравнению с тем, чем я обладаю сейчас, земля скучна и неэмоциональна. Да, в ней есть многое из того, что заставляет людей испытывать сильные чувства – по-человечески сильные чувства, но разве можно сравнить их с теми, что существуют в Аду? Что появляются только при одном взгляде на ангела?..
Марк был прекрасен – он был великолепен – и при всем при этом принадлежал мне. Он всегда являл собой идеал подражания, красоты и обольщения, символ силы и страсти, но сегодня был еще обворожительнее. Черная рубашка облегала мускулистое тело, и я все проводила и проводила по нему руками, наслаждаясь этими прикосновениями. Черные волосы блестели в свете огня, губы сводили с ума. Блеск глаз был так ярок, что я не могла отвести взгляд от его лица с высокими скулами и загоревшей кожей. Люди не рождаются такими красивыми, и такого совершенства добиться тоже не могут. Эта красота дарована лишь ангелам.
Огонь горел ярче, точно собирался сжечь самого себя. Казалось, пламя изнутри настолько сконцентрировано, что дай ему волю – и оно покроет собой все пространство вокруг.
Как хорошо жить без страха! Как хорошо не чувствовать тревог и волнений! Почему я раньше не задумывалась об этом? Почему не отпускала свои тревоги на ветер, чтобы они не мучили меня? Зачем переживала о будущем, если его все равно не избежать?
Сейчас, в этот момент, у меня было все, о чем я могла мечтать, и даже больше.
Меня отпустили страхи! Меня наконец-то отпустили страхи!
– Я люблю тебя, Марк, я так люблю тебя!
Огонь подхватил мои слова и теперь дополнял их смысл своим собственным.
Взгляд Марка, блуждающий по моему телу, заставлял меня трепетать, но не так, как это был раньше. Раньше я могла ощутить головокружение, слабость, могла обмякнуть в его руках, точно тряпичная кукла. А теперь я дрожала от возбуждения, но силы не покидали мое тело, а наоборот, циркулировали в нем.
Каждое наше движение сопровождалось мощным энергетическим зарядом – мы обжигались друг об друга, точно нас ударяло током.
А огонь, концентрируясь, все увеличивался. Он подхватывал любое наше движение, словно это был повод для возгорания.
Жар наполнял наши тела, но это был приятный жар, который не нуждался в охлаждении.
– Я не отпущу тебя, Вика. Я никогда не отпущу тебя!
Огонь точно взбесился, услышав эти слова, и поднялся еще выше.
– Ты слишком красива, чтобы быть человеком. В тебе слишком много силы, чтобы впустую тратить ее на Земле. Твои глаза горят слишком ярко, чтобы смотреть в никуда. Ты была рождена на Земле, но не для того, чтобы всю жизнь провести там. В тебе так много всего, что изначально принадлежит Аду, и во всех твоих действиях можно уловить силу ангелов Тьмы. Огонь, горящий в тебе, не разгорается в человеке! Все верно – все правильно – так и должно быть. Я не отпущу тебя, Вика, потому что ты слишком нужна мне!
«Но ты не любишь меня!» – закричало мое сердце. Ах, да, я просто забыла, что ангелы Тьмы не умеют любить.
У меня есть его взгляд: в нем отражаются все его чувства. И сейчас я нужна Марку – о чем еще можно мечтать? Какие еще желания предъявлять судьбе? Я и так никогда не расплачусь с ней за все то, что уже получила.
– Поцелуй меня, – попросил он.
В этот момент его губы были особенно сочными, сладкими, вкусными. Они были пропитаны мощной дьявольской энергией, и потому поцелуй приносил наивысшее наслаждение, когда-либо испытанное нами.
Мои чувства ограничивались желанием – большим, всеобъемлющим желанием. Мы никак не могли оторваться друг от друга, хотя нам оставалось только одно – переступить камин, попасть в огонь, нетерпеливо протягивающий к нам свои длинные красно-оранжевые языки.
Я не сравнивала мой поцелуй с поцелуем Евы – я знала, что здесь и сейчас в воздухе витало гораздо больше страсти, чем тогда, когда я увидела их. Мысль о Еве лишь на секунду появилась в моей голове, но тут же исчезла, потому что не имела никакого значения. Она никогда не сможет поцеловать его так, как это сделала я.
Но огонь торопил нас, звал быстрее приступить к тому, ради чего мы здесь оказались, и мы, наконец, оторвались друг от друга. Я задыхалась – как всегда, мне нужно было восстановить дыхание.
– Он зовет нас! – Марк протянул мне руку.
Ни секунды не колеблясь, я вложила свою руку в его. Теперь Ад станет моим домом.
Мы подошли к камину – огонь тут же вырвался навстречу.
Пламя горело на руках; как лиана, оно сплеталось вокруг наших тел, крепко привязывая друг к другу. Точно змея, пламя ползло по рукам, по ногам, обвивало шею. Я наслаждалась – я не могла не наслаждаться, ощущая, как огонь принимает меня, как он любит меня, как ласкает. Он связывал нас с Марком вместе, сплетая наши и без того сплетенные тела.
Сотни тысяч искр и звезд кружились вокруг. Я восхищалась, глядя на эту красоту; я наслаждалась, ощущая огненную ласку; я сгорала от счастья, крепче обнимая Марка.
Любимый сделал шаг вперед, переступив порог камина, и тут же его нога исчезла в желтом пламени. Он продвинулся дальше, вперед, и вот уже по пояс мой ангел был охвачен огнем.
Он повернулся ко мне, протягивая вторую руку. Я нетерпеливо ответила на его жест.
Я навсегда запомню этот день. Сбываются наши мечты, сбывается наша судьба!
Еще мгновение – и одной ногой я переступила порог. Наступив на что-то твердое, я даже не задумывалась над тем, что это. Там, по ту сторону, тоже есть твердая земля. А если нет – я научусь летать.
Внезапно царящая вокруг атмосфера перестала посылать импульсы дьявольской энергии, огонь прекратил передавать мне свой жар и больше не вырывался из камина.
Марк изменился в лице: вместо поглощенного страстью взгляда в глазах появилась боль, ошарашивая меня своим существованием.
– Что случилось? – испугалась я.
– Уходи!
– Что? – совершенно не понимая, что происходит, я была уверена в том, что ослышалась.
– Уходи!
Но Марк не может говорить мне такое!
– Почему?
– Потому что я люблю тебя, – с горечью произнес он. – Ничего хуже случиться со мной не могло.
– А со мной не могло случиться ничего лучше.
«Это какой-то бред, – вертелось в моей голове. – Марк только что сказал, что любит меня. Он любит, любит меня…»
– Сейчас же уходи отсюда! – кричал Марк, резко толкая меня назад.
Его толчок вырвал меня из огненных объятий, и я полетела в противоположную от камина сторону. Огонь гневно вспыхнул, злясь на Марка и, точно так же, как и я, не понимая, что происходит. Яростные отблески пламени ринулись ко мне, пытаясь схватить, но не могли дотянуться.
В голове все смешалось и никак не связывалось в цепочку событий.
Если он любит меня, то зачем прогоняет?
Он любит меня?!
Я несколько раз повторила себе этот вопрос.
Да, он любит меня.
Неужели Марк, ангел Тьмы, любит меня?!
Я удивленно смотрела на любимого, который сейчас меньше всего походил на ангела Тьмы. В глазах не было ни капли дьявольской злости. Только горечь и боль. Он уже выбрался из пламени и теперь защищал меня от огня.
– Сейчас же, немедленно, беги отсюда! – с еще большим нетерпением кричал Марк, но смысл его слов не доходил до моего сознания.
Разве может Марк прогонять меня?
Верно, что-то случилось с моей головой, потому что я совершенно неправильно воспринимаю информацию.
Я продолжала стоять, глядя, как Марк сжимает кулаки от злости. Потом он с силой ударил по стене, и в ней тут же появилась трещина.
– Вика, ты что, не слышишь меня?!
Только после этой фразы я начала приходить в себя.
– Что происходит?
– Я ухожу из твоей жизни и больше не причиню тебе вреда! Постарайся забыть об этом кошмаре.
– Но… ты не можешь… ты не можешь, – точно в полусне, еле слышно шептала я. – Ты не оставишь меня…
– Ты была лишь приманкой, Вика. С самого начала. Я с самого начала готовил тебя к сегодняшнему дню. С помощью влюбленной невинной девчонки Ад должен был выйти на землю. Наши дети стали бы ключом, открывающим двери наверх.
Марк наваливал на меня столько информации, что я все больше запутывалась.
– Я не в отпуске, Вика, я – на работе. И моя задача – это ты. Все, что я имею, привлекает тебя – моя сила, моя внешность, мой голос, мой запах – это твой любимый аромат, и именно поэтому я пахну так – для тебя.
– Замолчи! – закричала я, закрывая уши руками.
– Черт возьми! – Марк еще раз ударил кулаком по стене. – Я мог бы управлять Адом либо той частью Земли, с которой мы бы начали покорение мира! Все было в моих руках! И ты, Вика, ты тоже в моих руках! И знаешь, что? Я был бесконечно счастлив, что именно с твоей помощью я добьюсь всего этого, что именно тебя заберу с собой в Ад! Ты мне безумно нравишься, все в тебе привлекает меня: твоя сила, совершенно необычная для человека; твой взгляд, сверкающий счастьем; твоя любовь, которая является самой надежной основой создания Ада на Земле! И в такой момент, когда передо мной открываются все возможные и невозможные перспективы, я понимаю, что люблю тебя. Что я больше жизни люблю тебя! Это нереальное чувство для темного ангела, испытывать которое я желаю меньше всего на свете! Я мог бы добиться всего, но не стану этого делать. Я не буду портить тебе жизнь.
Это просто сон! Какой-то бредовый… Самый бредовый из всех моих снов!
– Уходи отсюда, – вновь повторил Марк, и любимые шелковые нотки звучали со страшной горечью, разочарованием и болью. Звучали так красиво, как звучат только в реальности, лишь наяву.
Нет, я должна верить, что это сон!
И силы… Силы покидают меня… Бросают, оставляют одну… Точно, как и Марк.
– Я не уйду! Ты не заставишь меня! – В моих глазах застыло отчаяние, покрывавшее зрачки точно стеклянной оболочкой, которая резала глаза, не позволяя слезам пролиться.
– Я использовал тебя, Вика.
– Мне все равно… Мне все равно! – фразу за фразой повторяла я, то говоря еле слышным шепотом, то срываясь на крик.
– Проклятье, Виктория, уходи!
– Нет! Ты любишь меня, ты не бросишь меня!
– Я хочу, чтобы ты сейчас же ушла отсюда! Это мое желание! Ты говорила, что будешь со мной до тех пор, пока я не попрошу тебя оставить меня в покое! Так вот, я прошу тебя: уходи! Я больше не желаю тебя знать!
В любимых черных глазах застыло выражение такого же отчаяния, как и в моих. Я могла видеть там смесь чувств, приносящих лишь боль: горечь, сожаление, обида, ужас, разочарование. Все чувства описать невозможно, они бесконечны, и многие из них не имеют названия.
А ведь лишь несколько минут тому назад наши взгляды выражали совсем другие чувства.
– Ты любишь меня, – точно в бреду, продолжала утверждать я.
– И очень жалею об этом! Я не человек, чтобы испытывать подобные чувства. Я люблю тебя, Вика, и потому не могу погубить твою жизнь. Я думал, что все получится, и кроме власти в Аду, я получу еще и тебя, но я не знал, что любовь может вытворять такие штуки, заставляя меня самого губить собственную жизнь.
Значит, все то время, что Марк проводил вместе со мной – все было лишь игрой… Он только пытался соблазнить меня, я вовсе не нравилась ему, так вот почему все слова, сказанные им, казались мне неправдой, вот почему я не верила ему. Он лишь добивался моей любви – но разве сложно ангелу добиться любви человека?
Я была не нужна ему! Я была его заданием!
Голова опухла от обрушившейся на меня информации, которую я отказывалась осознавать. Я только понимала, что Марк прогоняет меня, что он хочет, чтобы я ушла.
– Марк, я не смогу без тебя жить.
– Ты сможешь. Ты будешь жить так, как жила раньше.
– Не прогоняй меня! Ты обещал!
– Знаешь ли ты, что бы случилось с тобой в Аду? Отдав весь свой свет, всю чистоту и всю любовь, ты бы очень быстро превратилась в ангелы Тьмы – в подобие Дьявола. Ты бы лишилась своего сознания, блеска глаз, так необходимого мне, начала бы думать и действовать так, как думают и действуют ангелы, потеряла бы всю свою человечность. Переняв повадки и сознание дьявола, в один день ты бы потеряла интерес ко мне, и тогда лишилась бы того, ради чего пришла в Ад. А дороги назад ты бы уже не нашла. Да и не захотела бы искать.
– Я бы никогда, никогда не разлюбила тебя! Моя любовь к тебе не имеет никаких границ! Она устоит перед всем – неужели ты не понимаешь? Моя любовь сильнее Ада – я бы никогда не разлюбила тебя!
– У нас мало времени. Скоро огонь передаст Аду все, что произошло здесь, и тогда за нами придут. Я не выполнил своего задания – хуже того, я с блеском провалил его, но ты еще можешь уйти и вернуться к своей прежней жизни.
– Мне не нужна прежняя жизнь! Ты слышишь? Без тебя она не нужна мне!
– У тебя нет выбора. Сейчас же уходи, не заставляй меня вышвыривать тебя.
Я опустила глаза, растерянно рассматривая пол: словно могла найти там какое-то опровержение происходящему. Все мысли отступили, вся информация исчезла, осталось только одно слово: «Уходи!» Я не могла думать о том, что Марк только что рассказал мне, я не могла думать даже о его любви. Он прогонял меня – вот и все, что заполняло мое сознание, что било меня по голове, точно молоточком выстукивая каждый слог. «Уходи!»
Смысл этих слов сбивал с толку, давил на меня чем-то непомерно тяжелым. Ведь я не ангел – я слаба и человечна, чтобы держать такую тяжесть. Я не могла поверить в его слова и не хотела воплощать их в реальность. Эти слова раздавят, убьют меня.
Я не пускала в свое сознание смысл того, что происходило вокруг: взгляд Марка с отражавшейся в них болью; совершенно немыслимые слова, слетающие с его губ; любимое красивое лицо, искаженной гримасой отчаянья, но все такое же прекрасное, ибо никакие эмоции не могут испортить совершенство любимых черт.
Информация воспринималась: к сожалению, глаза видели, уши слышали, сердце чувствовало, как бы я ни старалась не впускать в себя все эти проклятые ощущения. Я упорно отстраняла от себя то, что так же упорно надвигалось на меня; я кричала: «неправда!», но в ответ слышала злой, яростный смех, забавляющийся моим отчаяньем.
Я пыталась прорваться в бездну, в темноту – туда, где нет чувств, туда, где умирают; но сознание не отпускало меня.
Я лучше умру, чем смирюсь с тем, что происходит.
Неужели кто-то сверху всерьез полагает, что я смогу выдержать и это?
Меня здесь нет. Это не я здесь стою. Это не мне Марк кричит «Уходи!» Нет, это все не я…
Когда-нибудь потом я подумаю о том, с кем это происходит и почему. А сейчас…
Сейчас я воображала себе отсутствие чувств и пыталась прорваться во тьму, но тьма не впускала меня – она закрыла все двери. Реальность звала обратно. Реальность была черна, ужасна и отвратительна.
В полном отчаяния взгляде Марка появился дикий, нетерпеливый огонь злости. Он словно ненавидел меня, словно проклинал тот день, когда мы познакомились…
Нет, не может быть – его взгляд я тоже пропущу сквозь себя, я не пущу его в сознание.
Марк кинулся вперед и, ухватив рукой стол, резко рванул его. Вместе со всем содержимым – с тарелками, бокалами, фруктами – стол полетел в сторону. Мне вдруг стало так хорошо, когда я представила, что это стол упадет на меня, собьет с ног, разобьет голову, лишит сознания… Я успела даже поблагодарить кого-то за быстрое избавление. Но… стол пролетел мимо, вдребезги разбившись в метре от меня, и все, что мне перепало – лишь осколки битой посуды.
– Если ты сейчас же не уйдешь отсюда, клянусь, я вышвырну тебя сам!
Потом, когда-нибудь потом я подумаю о том, что он кричит. А сейчас я хочу исчезнуть. Я хочу не слышать, не видеть и не знать. Или хотя бы уснуть. Если кто-то свыше пожалеет меня, то не позволит больше проснуться.
Я повернула голову в поисках выхода, и виски сдавило какой-то тяжестью: точно я что-то передвинула. В замешательстве я взмахнула рукой, чтобы понять, будет ли движение телом даваться мне с таким же трудом, как и поворот головы.
Рука легко взлетела вверх: я даже как-то не ожидала, что части тела будут настолько послушны.
Я ни о чем не думаю. Я ищу выход. Я хочу спать.
Глаза упорно не могли отличить дверь от окна, и я встретилась с непредвиденными трудностями в поисках выхода. Все плыло перед глазами, хотя я упорно щурилась, чтобы лучше видеть. Но почему я четко видела взгляд Марка и его искаженное злобой лицо, а чертова дверь никак не вырисовывалась в пространстве?..
Сделав несколько мучительных поворотов головы, я, наконец, нашла что-то, похожее на дверь.
Мыслей нет. Есть только дверь. Когда я выйду, я усну. Думать больше не придется. Никогда.
Тело послушалось меня, и мне не пришлось прилагать дополнительных усилий, чтобы заставить его двигаться. Шагов я не ощущала, поэтому было странно, что дверь приближалась, но ногами я как будто не передвигала. Ладно, об этом я тоже подумаю потом. Сейчас нужно было открыть дверь – и не важно, что движений собственных рук я тоже не чувствовала.
Мне казалось, что дверь не откроется или возникнут другие трудности – возможно, я перепутала, и это была вовсе не дверь; но она открылась, послушная моим движениям.
Это показалось странным.
Яркий свет ослепил меня, ухудшая и без того не очень хорошую способность видеть и различать предметы. Мне показалось, что на улице было холодно, хотя, вероятно, не стоило доверять своим ощущениям.
Но на земле лежал снег, а на мне не было верхней одежды. Скорее всего, и вправду холодно.
Впрочем, это не имеет значения.
Сейчас нужно найти место, где я смогу уснуть.
Город был как незнакомый: я не помнила этих домов и магазинов.
Куда идти? Где мой дом?
Возле меня остановилась машина, и остатки сознания твердили мне, что нечто желтое на ее крыше указывает на то, что это такси.
Через несколько секунд я уже сидела внутри, по указу водителя вспоминая свой адрес. Мыслительная деятельность не совмещалась с четким приказом, который я дала своему сознанию: не думать. Мозг никак не мог понять, как ему не думать и одновременно вспоминать домашний адрес. Я пыталась указать ему границу, разделяющую то, о чем можно думать и о чем нельзя. Наверное, я задавала ему слишком сложные задачи.
Наконец, в памяти всплыл этот проклятый адрес, и я даже смогла его озвучить.
Водитель почему-то не попросил денег, но меня это не интересовало.
Потом я вспомнила про ключи, которых у меня не было. Дверь от квартиры оказалась открытой, а о том, нормально это или нет, я тоже решила не думать.
Главное – что я закрыла ее за собой, и тут же опрометью бросилась в кровать. Необходимо, чтобы темнота поглотила меня.