Утром следующего дня.

Насколько вы помните, я вернулся в Орден за полночь. Хиалл почувствовал магию перемещения, и благополучно отбыл обратно в Нервендан, выполнив поручение своей миледи. Я вернул Лайла Императору, но в таком виде, его нельзя было отправить во дворец, тем более, что небесный патриарх начал задумываться насчёт судьбы подозрительного отпрыска Императора (позднее). Лайла пришлось посадить под замок в подземелье замка, лучшие лекари быстро привели его ногу в нормальное состояние, однако в человеческий облик Лайл возвращался с трудом.

Но проблема заключалась совсем в другом. Как вы думаете, что мне сказал Лидер Конклава, когда узнал, чем закончился наш разговор? Правильно! Он ни сказал мне ничего хорошего. Разумеется я не сказал ему, что теперь мне известна правда. Да и зачем, скажите мне на милость? Другое дело, что он начал догадываться и сам. Особенно когда я приказным тоном объявил о том, что мой Договор с Мельхиором не подлежит обсуждению и будет исполнен во всём, вплоть до мелочей. Какая же огромная власть все эти годы была в моих руках. Даже Конклав Инквизиции я мог подстраивать под себя и свои желания. Я стал бессмертным, возможно даже Вечным, но в те дни слово бессмертие ласкало мой слух больше чем остальные слова. Мои друзья заметили лихорадочный блеск в моих глазах, когда я велел им готовиться к штурму, но не стали задавать лишних вопросов.

Штурм был назначен на десять часов утра, но перед началом, мне предстоял разговор с Лайлом.

* * *

В это же время, в Замке Искатель.

Мельхиор лежал на холодном мраморном полу и постанывал от боли. Его посох валялся в противоположном углу тронного зала, а над ним возвышалась фигура Тасии Тайрины, могущественной «Вершительницы Судеб». Её холодный глаза в тот день пылали огнём. Владычица гневалась.

— Как же ты посмел, Мельхиор? Как же ты посмел презреть мой запрет и запрет Князя Тишины?! Мой внук не должен был знать правду! Он не должен был верить.

— «Вершительница»! Поди прочь. Поди прочь из моего замка. Тварь, — Мельхиора колотила мелкая дрожь. — Ты отняла у меня всех, ты потакала своим ублюдкам, а теперь осмелилась явиться в мой замок! Уходи!

— Ты мог стать Великим, Мельхиор, но выбрал путь убийцы. Я могла бы забрать твою жалкую жизнь прямо сейчас, но заключив Договор с моим внуком, ты сам подписал себе приговор. Нет, ты подписал приговор вам обоим. Придёт день, когда ты вкусишь его гнев, но это случиться не сегодня. Сейчас я уйду, ты обязан выполнить своё обещание, но мне придётся лично вмешаться в жизнь Экзеля, да будешь ты за это проклят!

Тасия Тайрина исчезла также внезапно как и появилась здесь.

* * *

Я спустился в подвалы Ордена и направился в запретную секцию. Казалось ещё вчера в этом самом коридоре встретил свою Смерть Самир Эллотий. В той самой камере, где содержались члены Конклава сидел Лайл. Человеческий облик уже вернулся к нему, но глаза светились неярким светом, да и клыки выступали вперёд. Я велел стражнику покинуть нас, и хотя он не оставил мне ключей от камеры, я презрев все мыслимые запреты Хабека прошёл в камеру прямо сквозь прутья решётки.

Лайл сидел привалившись спиной к стене. Рядом с ним валялась перевёрнутая тарелка с едой. Увидев меня он тихо зарычал, но с места всё-таки не двинулся.

— Здравствуй, Лайл. Прости меня за то, что я пришёл без приглашения. Ты позволишь мне сесть?

— Экзель! — Лайл дёрнулся в мою сторону, но раненая нога всё ещё не пришла в нормальное состояние, мой друг со стоном рухнул наземь возле меня.

— Я пришёл просто поговорить, Лайл. Я не твой враг.

— Почему, Экзель? Как можешь ты защищать интересы тех кто предал нас? Айлен была для меня всем: душой, жизнью, любовью! И где она теперь? Убита! Почему ты отказал мне в праве на месть?!

— Я отвечу на твой вопрос, Лайл, но только если ты пообещаешь выслушать меня.

Лайл всегда был до ужаса нетерпеливым. Он обожал перебивать наставников, доказывать свою точку зрения, и не считался с мнением старших. Только Айлен могла его хоть в чём-то переубедить. Только Айлен могла заставить моего друга смотреть на мир трезво. Но Айлен с нами больше не было, и я начал понимать, какую огромную потерю мы все понесли. Лайл последний наследник Аркасана, и со временем, хочет он того или нет, ему придётся возложить на себя венец. Я подождал пока Лайла снова вызверится на меня, и только после этого я рассказал ему обо всём что знаю сам. В том числе и о том, что я теперь знаю правду. Лайл пытался спорить, но наткнувшись на мой изнурённый взгляд, запнулся, и тихонько всхлипнул.

— Почему, Экзель? Почему это должно было произойти со мной? С нами со всеми?! Мы что, хуже всех остальных? Мой отец — Император, твой — Бог Разрушения. У тебя была возлюбленная эльфийка, и у меня была. Но все говорят, что счастье между нами невозможно. Все говорят о Великом Долге, Великом Благе! Экзель, почему мы должны страдать, в то время как те, кто этого заслуживают, благоденствуют?

— Знаешь, я думал об этом. — Я присел на корточки рядом с рыдающим другом и положил руку ему на плечо. — Действительно, нам с тобой в жизни очень и очень не повезло, но, всё-таки, могло быть гораздо хуже. Лайл, у меня есть огромное количество привилегий перед остальными, но вместе с тем, меня боятся все те, кто знает правду. Даже те кто знают меня опасаются пробуждения «Разрушителя» спящего во мне. Лайл, тебе это не нравится, я знаю, но тебе однажды придётся признать, что ты наследник Аркасана. Лайл, твой отец не хотел становиться на твоём пути, тут была ещё одна причина, так что, не следует винить его.

— Не надо выгораживать моего отца, Экзель. Он — убийца. Он виновен в гибели моей матери! — снова разъярился Лайл.

— Я знаю историю Карии Д'Кармен, Лайл. Твой отец несомненно виновен, но отнюдь не в убийстве. Но не спрашивай меня, я дал клятву молчать. Просто не забывай о том, кто ты есть на самом деле.

Мы оба замолчали. Лайл думал о своём, я же думал о том, что нас ждёт впереди. Время приближалось к десяти, и я с сожалением посмотрел в сторону своего друга.

— Лайл, мне нужно идти. Мы с братьями идём на штурм Воровской Гильдии. Ренганр, или же то, что от него осталось, должен быть схвачен. Я дал клятву Мельхиору, что я убью его и как можно скорее. Я попрошу Хабека, чтобы тебя освободили. Ты только веди себя прилично. Ладно?

— Клянусь тебе, Экзель. Ты только отомсти ему за Айлен сполна.

Не ответив ему направился к выходу. Напоследок я бросил печальный взгляд в его сторону и с коротким поклоном исчез, перемещаясь прямиком к друзьям.

Спустя полчаса.

Операция была подготовлена тщательнейшим образом. Вместе с моими головорезами отправились Инквизиторы Первого Ранга, которые, по велению Хабека были обязаны полностью подчиняться нам. Я, Нильсен, Диамонд, и Насториан провели подробный инструктаж. Приют должен был штурмоваться с трёх сторон сразу. Я нападал с главного входа, Нильсен и Диамонд с боков, Насториан с тыла, а Алтенион и сёстры Торисон прикрываемые Джеромом и Рагнором хотели пробраться по подземному тоннелю. Согласно наблюдениям Нильсена, щит ослабевал в том случае, если на него долго воздействовали маги.

— Значит так, братья, — начал я подражая манере Тористана. — Внутри засел враг, который может всю нашу группу размазать по стенам, и даже не заметить этого. Большинство врагов — Одержимые «Видящие», поэтому мы не имеем права убивать их. Я лично создавал это заклинание, — пришлось послать мысленный образ плетения. — Оно оглушает, наносит огромный вред и причиняет страшную боль, но не убивает. Инквизиторы ниже Первого Ранга просто не смогут его использовать, поэтому импровизируйте. Если оглушили кого-то, немедленно транспортируйте его в тюрьму. Ренганра мы с братьями Нильсеном и Диамондом возьмём на себя. Всем всё понятно?

— Да, Инквизитор Экзель! — прогремело вокруг.

— Вот и Хорошо. Да свершится воля Конклава! Начинаем, Нильсен.

Мы с братом вошли в контакт и закрыли глаза. Нильсен зачерпнул Силу у Госпожи Тьмы и Превратил её в подобие копья, метнул прямиком в купол магии. Я не отставая от него обратился к потаённым ресурсам огня, и Хаоса, и сплёл паутину, отправив её вслед за копьём. Со стороны это должно было смотреться восхитительно. Из рук Нильсена вылетело чёрное копьё невероятных размеров и со свистом отправилось в сторону щита. Врезавшись в него, копьё взорвалось снопом искри, а по всему периметру щита прошла рябь. Сверху упала лазурная сеть, полностью накрывая барьер. Я знал, что паутины надолго не хватит, но она превосходно справилась со своей задачей, щит заискрился и весь пошёл рябью, но всё же остался цел. Я снова сплёл заклинание, но на этот раз оно представляло собой армию золотистых пчёл-гигантов, которые начали со всех сторон бомбардировать барьер, взрываясь при соприкосновении с ним.

— Экзель, барьер поддаётся! — услышал я мысленный шёпот Алтениона. — Бейте все вместе, и тогда можно будет попросить помощи у Мельхиора.

— Отряд, все вместе, на барьер накладываем заклинание «прямого удара».

Грубо но эффективно. Такое заклинание применяли при осаде магических крепостей. Таран конечно действеннее, но его и плести дольше. Мы убили около получаса на беспрерывную атаку, но теперь даже я почувствовал, что барьер ослаблен и послал ментальный сигнал Мельхиору. Мой бывший наставник не подвёл меня. В мгновение ока всё небо затянуло тучами и прогрохотал гром. Я велел всем закрыться барьерами, и как только мою команду выполнили, Мельхиор нанёс «Звёздный Удар».

Сначала по барьеру ударила цепочка молний, но Сила этих молний на голову превосходила ту, что использовал я. Барьер жалобно засверкал, но всё же выдержал удар, но потом, спустя секунды, небо над головой озарилось серебристо-розовым сиянием — это открывался портал — и на барьер начали падать огромный куски энергии, собранные в восхитительные звёзды. Каждый удар отзывался мучительной болью в висках, и не только у меня, у некоторых Инквизиторов из носа пошла кровь, но что самое главное, барьер начал исчезать, и тогда Мельхиор нанёс последний удар. Звёздная энергия собралась в единый кулак, который резко ударил по куполу.

Раздалось жалобное звяканье всё заволокло едким дымом, он лез в глаза, в ноздри, заставлял надсадно кашлять, но когда мы смогли справиться с ним, барьера больше не было.

— На штурм!!! — приказал я, первым бросившись вперёд.

* * *

Сатурн Ардаэль Ниистар сидел на импровизированном троне, представлявшем собой довольно внушительное кресло украшенное самоцветами, и с трудом сдерживал ругательства. Проклятый мальчишка не только образумил Мельхиора, но и решился нанести ответный контрудар на день раньше, чем Сатурн рассчитывал. Все силы уходили на то, чтобы поддерживать барьер. Сатурн хотел пожертвовать «Видящими», которые, после длительной обработки, могли отправить на тот свет огромное количество Инквизиторов. Увы, атака сына не только не дала ему сконцентрироваться, но и лишила его связи с «Золотым Лордом». Сатурн помнил приказ, но у него были свои планы и мнение относительно «готовности» своего сына вступить в ряды «Золотого» воинства. Сатурн втайне надеялся обхитрить своего Хозяина и доказать свою правоту. После первых же ударов, Великий и Могучий Бог тяжело облокотился об кресло сползая на пол. Сила удара была невероятна. Экзель был настроен не просто решительно. Он точно знал, Кто скрывается за стенами, и как с ним нужно бороться.

— Глупый, глупый мальчишка! Ты думаешь, что можешь соперничать со мной, но на самом-то деле, ты не более чем отлично сконструированный смертный наделённый Божественными Корнями.

Словно в ответ на эту безумную реплику, Экзель снова нанёс удар. Сатурн упал, кресло не выдержало его тяжести рассыпавшись щепками. По лицу самоуверенного Бога стекала струйка крови. Она ползла по лбу, затем стекала на правую щёку оставляя за собой омерзительную липкую дорожку. Сатурн стёр кровь и брезгливо поморщился.

— Будь по-твоему. Воины, подготовьтесь достойно встретить наших гостей!

— Да, повелитель! — отчеканили фигуры стоящие рядом с ним растворяясь в темноте

— Силён, щенок, — Сатурн усмехнулся. — Как это патетично. Сколько подобных ему я оставил позади, но только этот владеет ключами. Ха! Но его погубит глупость уже сгубившая его матушку.

— У него достаточно ума для того, чтобы встретиться с тобой лицом к лицу, когда ты беспомощен, словно слепой котёнок.

— Кто здесь?! — гневно спросил Бог.

В двух шагах от Сатурна стояла прекраснейшая Тасия Тайрина. И если во время встречи с Мельхиором на её лице застыла холодная ярость смешанная с болью, то теперь в глазах могущественной «Вершительницы» можно было увидеть лишь презрение. Увидев кто почтил его своим присутствием, Сатурн вздохнул.

— С возвращением, мама. Я так давно тебя не видел. — Сатурн улыбнулся настолько доброй улыбкой, что даже я, чуть было не поверил в него, если бы она не смотрелась на нём столь чужеродно.

— Оставь своё лицемерие для других, Sae'Turnies. Я знаю все твои трюки и уловки, так что, оставь их для своих слуг.

— Ох? — Сатурн сделал обиженное лицо, мол, я сама невинность. — Ты так жестока, мама. Ну так что же привело тебя ко мне?

— Ты — глупый, Sae'Turnies, но твоя глупость не повод вмешиваться в дела сфер, с которыми ты не знаком. Твоя мечта стать одним из Нас неосуществима, Сатурн, хотя, ты один из тех немногих, кто наиболее близок к этому. Только знай, что отвергнутый Сариной Никогда не станет одним из нас.

— Будь ты проклята! — Сатурн с трудом подавил гнев, прекрасно понимая, что мать единственная на всём белом свете, с кем он никогда не сможет соперничать даже в мелочах. — Как ты смеешь говорить о Ней. Она одна из тех немногих, которые сумели уйти непобеждёнными.

Тайрина улыбнулась, и на этот раз Сатурн сердито нахмурился. Мать улыбалась ему его же собственной паскудной улыбочкой, глядя на которую так и хотелось сказать: Ах ты ж сволочь проклятая! Что же ты задумала-то?

— Очень драматично, мой проклятый отпрыск. Увы, она действительно ушла, и я помню, насколько обильную жатву мне пришлось пожинать по её вине. А ведь прошло чуть менее пятисот лет.

— Замолчи! Убирайся прочь! — Сатурн вскочил на ноги, но тут же со стоном рухнул на землю, то была последняя атака Инквизитора перед началом атаки Мельхиора.

— Ты думал, что ты сможешь сделать всё, но я тебе не позволю. Даже с моим запретом на прямое вмешательство, мне подвластны некоторые Силы. Сегодня Экзелю придётся как следует разобраться в самом себе, а ты ему в этом поможешь.

Сатурн хотел сказать что-то ещё, но не успел. Первая волна заклинания Мельхиора скрутила его, и не в силах бороться с подступающей болью, Сатурн завопил. Но прежде чем на барьер обрушилось последнее заклинание, в комнате возникло ещё одно действующие лицо. Это была Айлен несчастная Тёмная эльфийка безжалостно умерщвлённая Сатурном. Она сурово посмотрела на своего врага и прошептав последнее проклятье вытянуло руку вперёд.

Сатурн вопил всё сильнее и сильнее, из тела эльфийки в его новое тело потекли серебряные струи, отнимающие волю, Силу. И в этот самый момент Мельхиор нанёс последний удар, разрушая барьер. Сатурн не мог более выносить боль и погрузился в глубокий транс. Тасия Тайрина удовлетворённо кивнув покинула Гильдию.

* * *

Я ожидал, что штурм пройдёт очень тяжело. Отчасти так оно и было, но, в общем, всё прошло гораздо прощё чем я думал. После того как барьер пал, и я отдал приказ штурмовать здание началась этакая свалка. Почему, спросите вы? Да очень просто, мы с моими головорезами вырвались вперёд, в то время, как те кому положено было нас прикрывать, то бишь Инквизиторам первого Ранга, застряли в проходе. Возможно именно это и спасло им жизнь. Воровская Гильдия представляла собой не очень высокое, всего три этажа здание, в котором находились различные игорные заведения и ломбарды. Всё дело в том, что большая часть врагов должна была находиться в районе разветвлённой сети переходов.

Согласно нашей информации, проход в подвал располагался в конце длиннющего коридора нашпигованного различными ловушками. На наше счастье они были выключены. Но уже в коридоре на нас полезли враги. Как мы и думали, Сатурн взял под свой контроль всех членов воровской Гильдии, среди которых были настоящие мастера маскировки и Тайного Убийства (хотя подобные виды более часто практиковались в Гильдии Убийц). Поскольку я бежал первым, а мои глаза были способны видеть невидимое, я успел заметить пятерых ублюдков скрывающихся в тени и выкрикнув предостережение применил то самое заклинание. Несколько убийц сумели-таки увернуться, но их поймали в сети бегущие позади меня. Не боялись бы мы задеть «Видящих» уже вся Гильдия пылала бы подожжённая с четырёх концов.

В общем, из наших никто не погиб, хотя нескольких ранили воры спрыгнувшие прямо с потолка и наугад ударившие кинжалами. Но на моё счастье мои друзья справились со всеми препятствиями вставшими на пути, и возле потайной двери ведущей в подвал собрались все, ну, кроме разве что Алтениона и Насториана. Нильсен немного поколдовал над скрытыми замками открывая дверную панель, которая вела в узенький коридор с винтовой лестницей уходящей вниз. По стенам висели мерзко чадящие факелы, а с потолка свисали огромные цепи с крючьями на конце, они тянулись вниз.

— Ну что, братья? — сглотнув спросил я. — Внизу находится свита Ренганра и ОН.

— Отступать некуда, Экзель. — Заметил Джером покрепче сжимая посох.

— Я знаю. Идёмте.

И мы всем скопом направились вниз. Вы можете бить меня канделябрами по голове, но на нас абсолютно никто не напал. Наверное все умерли, что, отчасти было правдой. На самом деле, на выходе нас встретили неразлучные воришки и сёстры Торисон. Они спеленали пятёрку «Видящих». Я был рад видеть их живыми и невредимыми, но новости принесённые братьями были очень и очень важными.

— Экзель, коридор пуст. Я не знаю почему, но на нас совершенно никто не напал. Только эти молодчики, да и те скопытились, когда Мелена вступила в бой. Это всё выглядит подозрительно.

— Где покои Ренганра?

— В конце коридора нужно повернуть налево, пройти ещё немного, и в конце будет комната ожидания.

— Экзель? — Нильсен тронул меня за плечо отвлекая от размышлений. — Экзель, что мы будем делать, если внутри на самом деле Он? В тот раз, в Нольонде, помнишь? Нас ведь не было рядом, а он едва не растёр нашу команду в алмазную пыль. Я же месяц потом в седле не мог удержаться.

— Я всё это знаю, Нильс. — я был каменно спокоен.

— И что ты планируешь делать? Ты на удивление спокоен.

— В этот раз рядом со мной есть вы, братья, а Он должен быть ослаблен, особенно если учесть, что барьер пал под нашим натиском и ударом Мельхиора. Тут думать-то особенно нечего. Врываемся внутрь скопом бросая заклинание, про которое я вам говорил. Не думаю, что он сможет просто взять и уйти, или увернуться от удара десяти бойцов Ордена.

— Ну… Если ты настолько в себе уверен, Экзель, тогда вперёд.

Захват самого могущественного Бога нашей вселенной прошёл спокойно, как на тренировке. Причина была невероятно прозаической — Он лежал на полу в зале для приёма особых гостей и спокойно спал. Это было просто невероятно, мы не поверили сначала, особенно если учесть, как красиво мы начали. Первым внутрь ворвался Нильсен, закрывший и себя и нас крыльями абсолютной темноты. Он прокричал что-то невразумительное и швырнул внутрь сгусток тьмы, который взорвался вязкой чёрно-фиолетовой субстанцией сковывающей движения врагов. Затем побежал Джером, на ходу поднимая посох высоко над головой, из посоха моментально ударили зелёные лучи сканирующие пространство. Я влетел вслед за ним готовя самое мощное заклинание, остальные прикрывали меня. Я увидел фигуру «Видящего» лежащую на полу, но приняв это за уловку коварного врага, швырнул заклинание в него. Тело Ренганра закрутило и смяло как тряпичную куклу отбрасывая в сторону, мои друзья влепили ещё несколько заклятий, с тем же результатом. Если мой Отец и был в теле Ренганра, то он никак себя не показывал. Не теряя бдительности я отдал приказ набросить сеть, паутину и купол, и только когда это удалось сделать, я наконец-таки посмотрел, кого мы изловили.

Перед нами лежал израненный и избитый мужчина средних лет и немного плотного телосложения. Возможно, когда-то он был красив, ныне же по его лицу тянулись многочисленные шрамы, под глазом красовался огромнейший фиолетовый синяк, подбородок был скошен набок. Одежда превратилась в лохмотья, туфли вообще не поддавались описанию, но всё это было мелочью. Он смотрел в потолок пустыми глазами молочно-белого цвета. Такими глаза у «Видящих» становились в минуты самых сильных «Видений».

— Экзель, я не понял юмора, — Нильсен посмотрел в сторону предполагаемого Сатурна изумлёнными глазами. — Это что? Это и есть Ренганр? Сатурн?

— Скорее всего, Нильсен. Алтенион, это он? — на всякий случай уточнил я.

— Да, это он, но только, — Алтенион покачал головой. — Он какой-то странный. Я не знаю, кто так сильно его избил. Ренганр всегда был красив, ну, если не считать его шрамов, конечно. Он никогда не был обделён женским вниманием, а теперь.

— Я чувствую спящие зло, Экзель. Сатурн Ардаэль Ниистар, да проклянут его Боги, спит в этом теле и набирается сил. — Сказал Джером

— Да, — я согласно кивнул. — Я тоже его чувствую.

— Подонок! — Нильсен сильно пнул лежащего, затем ещё раз, а потом и вовсе вошёл в раж, прибавляя к каждому удару комментарии (купол пропускал Инквизиторов).

— Подонок! Да как у тебя наглости хватило снова к нам явиться?! Ты убил Айлен! Тварь позорная! Тоже мне — Бог Разрушения! Это за нас за всех! Мало того, что он такую кашу заварил, так еще и спит. — Нильсен в очередной раз пнул врага, и я услышал хруст сломанного ребра и предостерегающе поднял руку.

— Довольно, Нильсен! Не много чести в том, чтобы избивать спящего врага. Я сомневаюсь, что у кого-нибудь из нас хватило бы Сил повторить это, когда он будет бодрствовать.

— Хорошо, Экзель. — Нильсен одарил меня многозначительным взглядом и отошёл, а я отправил мысленное послание в Орден докладывая об успешном выполнении операции.

После того как мы транспортировали «Видящих» в тюрьмы Ордена началась рутина. Нужно было подготовить отчёты, решить о том, по каким пунктам будет выдвинуто обвинение со стороны Ордена, и многое-многое другое. Я переложил эту обязанность на хрупкие плечи моих друзей, а сам направился на встречу с Лидером Конклава. Мне пришлось вновь, но уже более непреклонно объявить о том, что Ренганр будет казнён мною не взирая ни на какие приказы или опасности исходящие со стороны моих начальников. Хабек пробовал переубедить меня, даже кричал, но я продолжал стоять на своём. Мне пришлось дать слово Мельхиору, и я дал его, но Хабек не должен был знать о том, что мне уже известно о его предательстве. Нельзя было показывать, что я уже отравлен знанием своей родословной, тем более, что вечером мне предстояло схлестнуться с ним лицом к лицу (имеется в виду мой папа, а не Хабек).

Если вы в наивности своей думаете, что до самого вечера я отдыхал и подготовился к нудному судебному процессу на котором должен был присутствовать сам Император, Глава ложи Белых Магов и Глава Ложи Чёрных, Эмиссары цветных Орденов, Великий Патриарх и многие другие, то вы ошибаетесь. Убив Ренганра, а я намеревался сдержать слово, я стал бы преступником нарушившим закон Ордена, и я не мог выбросить это из головы. Но всё же, когда все формальности удалось утрясти, начался самый странный суд из всех, что когда-либо проходил на этой земле. Пока ещё я не был Обвинителем Ордена, и не мог принимать активного участия в суде, но я всё же был туда допущен. Хабек пошёл на первую уступку. Суд начался с «Видящих» и преступников, которых привели бдительные стражи. Они пытались вырваться из их мёртвой хватки, грязно ругались, но всё было тщетно. Мы все расположились за плацем, на позорном ристалище, а значит, кому-то сегодня предстоит умереть. Зачитали многочисленные обвинения в колдовстве выше допустимого уровня, убийстве, подстрекательстве против Ордена и многое-многое другое. Но к моему величайшему удивлению, их всех приговорили к заточению на Остров Гнева. Как я и думал, все «Видящие» начали лучиться счастьем от открывшихся перспектив. Мельхиор был прав, Сатурн уже отравил их.

Едва я подумал об этом, как между рядами возник сам Мельхиор. Маг по-прежнему был одет в свои чёрно-золотые траурные одежды, но вокруг него трещало защитное поле, мощности которого хватило бы выдержать ядерный удар (будь у нас ядерные боеголовки, конечно). Мельхиор чинно кивнул мне и не взирая на ошеломлённые морды присутствующих попросил: — Продолжайте пожалуйста. Введите Ренганра.

Даже теперь, никто не посмел противиться воле Мельхиора. Ренганра охраняла целая армия. Десять стражей с оголёнными мечами, семь боевых магов, десять магов защитников, а на стенах зашевелились лучники. Моя мать дёрнулась, особенно когда посмотрела в глаза затянутые пеленой тумана. Белый меч висевший на поясе замерцал.

— Это он, Хабек, — прошептала мать, думая, что я не слышу. Это Сатурн, я узнаю его.

— Плохи наши дела, Ами. Похоже Экзель уже всё знает. Видимо, Мельхиор рассказал ему правду.

Моя мать бросила ненавидящий взгляд в сторону мага, но пристав начал зачитывать обвинение. Вот это уже было гораздо интереснее. Ренганра обвиняли в пособничестве Хаоситам, подкупах, шантаже, членовредительстве, убийстве дочери Крисстаса, но никто, абсолютно никто не сказал о том, что в теле «Видящего» засел Сатурн. Коллегия судей из Конклава приняла решение заточить его на Остров Гнева предварительно проведя обряд усекновения конечностей. Такой поворот событий не понравился не мне, ни Мельхиору, однако на суде действовало право «просившего». Любой Инквизитор мог оспорить приговор, но для этого были нужны более чем веские доказательства.

Когда пристав произнёс ритуальную фразу, которая давала право говорить, я встал со своего места и громко сказал: — Я оспариваю приговор Конклава Инквизиции. Я оспариваю приговор, как против Ренганра, так и против его слуг.

— Инквизитор второго Ранга, Экзель Джемал. Обоснуйте пожалуйста свои слова. — Вежливо попросил пристав.

— Сколько угодно, уважаемые. Позвольте мне рассказать о том, о чём здесь пытаются умолчать. Этот человек действительно убил дочь уважаемого Крисстаса, однако это отнюдь не Ренганр. Позвольте представить вам всем Бога Разрушения и Смерти волей случая пойманного в этом теле.

— Это абсурд! — вскочил Джанимот со своего места. — Кто дал тебе право обвинять нас в сокрытии фактов?! Этот человек осквернённый «Видящий», но отнюдь не Бог Разрушения. Он не может им быть.

— Вашего мнения, Джанимот, я не спрашивал, так что сядьте на место и закройте рот! — переходя всякие границы приказал я.

— Что это значит, Экзель Джемал?! — на защиту Джанимота встал Калиш. — Проявите побольше уважения к членам Конклава!

— О да, мой дорогой советник. Я проявлю всё надлежащее уважение. Вы хотите знать, почему я уверен в том, что это Сатурн? Да ради бога, я отвечу вам. Я чувствую его рядом. Моя кровь закипает в его присутствии, а моя ненависть растёт. И ведь не я один, правда, мама? — я бросил взгляд в её сторону.

— Экзель, пожалуйста, — взмолилась она.

— Ну что ты, мамочка? Всё хорошо. А ты, Хабек? Ведь ты тоже прекрасно знаешь, кто сейчас дремлет в теле этого «Видящего», только в моём присутствии боишься произнести это имя.

Он промолчал, только взгляд его был исполнен… трудно описать, наверное какой-то смесью хищного интереса и восторга. Теперь мне оставалось только закончить обвинение и объявить свой приговор, но мне помешал мой верный друг Лайл. Он ворвался на ристалище с обнажённым мечом и обезумевшими глазами. Увидев связанного по рукам и ногам «Видящего» он прорычал: — Ренганр!!!

Лайл бросился к нему и только моя реакция помогла мне удержать его. Лайл извивался ужом пытаясь вырваться из моей хватки, но у него не получалось.

— Пусти меня! Пусти меня, немедленно! Я хочу убить эту тварь!

— Нет, Лайл. У тебя нет на это права, — спокойно возразил я.

— Ни у кого на это нет большего права чем у меня! Отпусти меня, Экзель! — по лицу Лала пробежала рябь, он опять был близок к трансформации.

— Лайл, послушай меня, ты не прав. — Я попытался образумить моего друга. — Если судить так, как судишь ты, то право на месть есть только у отца Айлен. Я дал ему слово, что преступник будет наказан, а я всегда держу своё слово.

— Я не верю тебе! Айлен могла бы жить, если бы твой Князь сдержал своё слово. Ты не в силах сдержать своё слово. Только я!

Процесс трансформации стал почти полностью необратимым, некоторые из присутствующих начали замечать, что с Лайлом происходит что-то не то, и тогда я сделал первое, что мне пришло в голову. Я залепил Лайлу пощёчину, да такую, что у меня аж рука заболела, но, она странным образом подействовала. Лайл посмотрел на меня удивлёнными глазами и прижал руку к щеке.

— Ты такой трус, Лайл! Ты до сих пор пытаешься закрыться от всего мира и доказать, что ты вечно прав! Ты думаешь, что только у тебя горе? Мой наставник потерял дочь, я потерял подругу, Орден потерял отличного Инквизитора, а ты продолжаешь считать, что ты самый несчастный! Нет, Лайл, я тебе скажу одну вещь, которая тебе не понравится, но ты должен её узнать. Ты потомок Демона, и в тебе течёт его кровь. Твой отец старался уберечь тебя от этого знания, он дал тебе всю мыслимую свободу, о которой некоторые не смеют даже и мечтать. Здесь и сейчас тебя окружают твои подданные, а ты смеешь позорить своего отца, ты смеешь проявлять свою слабость. — Я шептал так, чтобы никто не мог услышать моих слов, никто кроме Лайла.

— Мой отец убил мою мать, Экзель. Я никогда не прощу моему отцу эту смерть!

— Нет, Лайл. Нет, принц Аркасан, не твой отец убил твою мать!

— Экзель, пожалуйста, не говори этого! — Аркасан старший вскочил со своего места и умоляюще протянул руку, но я не стал молчать. Виной всему стал мой отец, который наконец-таки начал просыпаться. Я почувствовал дыхание Силы у себя за спиной.

— В тот день и в тот час, Лайл, твоя мать сошла с ума и хотела убить тебя. Твой отец был ранен и не успел защитить тебя. Ты был слишком мал, и ты не смог побороть своего Демона, который проснулся в тебе. Это ты убил свою мать, Лайл. Ты разорвал её с тем остервенением, которое доступно только таким как мы с тобой. Именно ты сжёг её останки, превратив то место в развороченное пепелище, и только твой отец защитил тебя от этого знания. Если ты хочешь предъявлять обвинения миру, будь добр подготовиться к защите от встречных обвинений.

Лайл потерянным взглядом посмотрел на меня, и совершенно внезапно исчез. Мельхиор переместил его поближе к себе. Не только я почувствовал пробуждение Сатурна. Повернувшись к обмершим членам Конклава я продолжил обвинительную речь.

— Я также опротестовываю приговор к этим холуям. Они будут казнены, потому что на Острове Гнева они создадут угрозу жизни для других, нормальных «Видящих». Князь Тишины готов провести обряд обновления барьера. Уже через час здесь будут все те, кому предстоит умереть во славу Ордена.

— Экзель, одумайся! Что же ты говоришь! — вскочил Нильсен, но тут же сел обратно.

— Ну, а самое главное обвинение я предъявляю тебе, Бог Разрушения! — я обернулся к Ренганру выхватывая клинки из ножен. — Ты обвиняешься миром в пособничестве его разрушению и приговариваешься к смерти!

Ренганр открыл глаза и рассмеялся злым смехом. Меня обдало волной ненависти и желания. Такие знакомые мне чувства, которыми я владел с самого рождения. Цепи на руках и ногах Сатурна лопнули и он демонстративно смахнув их на землю шагнул вперёд, отшвыривая магов, рванувшихся ему навстречу.

— Догадался, мальчишка? — Сатурн громко захохотал. — Дураком ты никогда не был, следует заметить. Эта идиотка Амиладжар правильно воспитала тебя.

— Повежливее говори о моей матери, отродье Богов. — Странное чувство. Я стоял напротив страшного Бога Разрушения, чей двойник вселял в меня ужас, и совершенно не боялся. — Если она идиотка, то ты жертва женского идиотизма.

— Как патетично, Экзель. Не пытайся меня разозлить, я прекрасно знаю, что в искусстве оскорблений мы с тобой ушли далеко вперёд.

— Ублюдок! — моя мать вскочила со своего места положив руку на рукоять меча. — Я закончу начатое прямо сейчас!

— Назад, сука! — Сатурн вытянул вперёд правую руку и моя мать отлетела в сторону.

— Подонок! — я было дёрнулся с места, но не успел.

«Видящие» пойманные Сатурном с лёгким стоном оседали на землю и таяли превращаясь в пыль, а вокруг ристалища возникал непробиваемый барьер превращая место встречи в импровизированную арену.

— Мой повелитель считает, что ты ещё недостаточно подготовлен для вступление в ряды моей армии, но мне наплевать на его мнение. Сейчас мы сразимся в честном поединке меча и магии, Экзель, и после твоего неминуемого поражения, я отправлю тебя на твою родину, в сиятельный мир Зарланда.

— Не зарекайся, урод. Ты ослаблен, а твоя самоуверенность уже не раз тебя сгубила. В лесах Нольонда ты тоже был уверен в победе, однако бежал как шелудивая собака — поджав хвост. Айлен погибла сражаясь, Сатурн, и она тебя ранила. Твоя рана болит, не правда ли, папочка?

— Оставим пир словесности, мальчишка, — прошептал Сатурн и в его руках начал сформировываться приснопамятный клинок. — А вы, адепты Равновесия смотрите на то, как я отниму у вас последнюю надежду. Как только Экзель Ардаэль Ниистар умрёт, вас всех ждёт позорное поражение.

— Экзель, беги отсюда! — приказал Хабек. — Он убьёт тебя.

— Да будет так, Хабек. Танквенитос Махал!

Спасибо моему Мастеру Тористану за то, что он привил мне простое правило, побеждает тот кто нападает первым, но только в том случае, если он нападает осмысленно. Моё заклинание прорезало борозду между мной и Сатурном, но он играючи взмыл над моей головой занося клинок.

— Sae'Turnies VinDragon! — выкрикнул он, и только чудо спасло меня от смерти. Я ушёл с линии удара, в то время как с клинка моего отца сорвался огромный сгусток энергии превратившийся в гигантского, даже по моим меркам призрачного дракона, каждый удар которого знаменовал только одно — Разрушение.

— Ты думаешь, что меня впечатляют такие дешёвые фокусы, Сатурн? Я видел и страшнее. Солона'Морта! — я нагло бравировал, такого сильного заклинания мне не встречалось, и в этот раз у меня не было поддержки со стороны моих друзей, Сатурн подстраховался и на этот счёт. Я не знаю, как он это сделал, но мне на помощь не мог прийти даже Крисстас. А может быть он просто не захотел прийти. Моё заклинание принявшее облик отвратительного зелёно-чёрного паука врезалось в Дракона поглощая его, две твари схлестнулись в противостоянии убивая друг друга.

— Прекрасно. Прекрасно, сын мой! — моя маленькая победа, казалось, вдохновила Сатурна. — Немногие Боги могут похвастаться тем, что выжили после этого удара. Ты действительно удивительный ребёнок. Знаешь, Ами, а ты действительно грамотно его выпестовала. Давай-ка попробуем вот это заклинание. Flare Hijal Destrakta (Поясняю: на английском я пишу слова заклинаний произнесённые на чистом Божественном языке с правильной интонацией и с максимальной эффективностью воздействующее на врагов).

Заклинание, которому я подвергся было не просто чудовищным, оно было почти неодолимым. Единственное что сходно с чистым английским это словечко Flare — Вспышка. Я знал, что от него увернуться не сумею, поэтому поставил щит самой большой мощности, который можно было создать в полевых условиях при полном отсутствии времени. Из рук Сатурна ударила молния, следом ослепительная вспышка заставила зажмуриться всех присутствующих, вот только мне она никакого вреда не принесла. Молния превратилась в лезвие, которое рухнуло на мою защиту. Мой щит лопнул как мыльный пузырь, но в тот же самый момент заклинание ударило обратно. Я уже и думать забыл о свойствах моего щита, и, стараясь не потерять мгновения, которые ушли у Сатурна на то, чтобы сориентироваться я начал читать заклинание.

— Пространство искривляется, Сила подчиняется тому кто чист душой. Да поразит тебя сила земной тверди. Гравитационный Сокрушитель Экзеля.

Прошло много времени с того дня, как я впервые применил это заклинание. У меня ушёл не один день на то, чтобы довести его до ума, сделать пригодным для битвы в полевых условиях, как сейчас. Читать полную формулировку не только нудно, но и глупо, враг ждать не будет, а так, вполне себе приемлемое заклинание. Знакомая мне гравитационная сфера поймала в себя Сатурна и резко сжалась. Богу, она разумеется вреда принести не могла, но вот его израненному телу она доставила много хлопот, левая рука, например, повисла плетью, раны на ноге вспухли и пошли пузырями, но мой отец, казалось, даже не заметив этого, раздвинул границы сферы и приземлился возле меня.

— Силён, очень силён, мальчишка. Вижу, что ты получил большую часть наследства нашего отца, плюс Сила матери. Амиладжар, как бы я её не ненавидел, обладала уникальными свойствами, которые достались тебе.

— Замолчи! Не смей говорить о моей матери! — я взмахнул мечами, но Сатурн легко переместился мне за спину.

— Давай-ка попробуем испытать твои воинские навыки, Мастер Клинка Империи.

Такого сложного поединка в моей жизни не было. Даже на испытании Астарота (забегая вперёд) мне не приходилось сражаться с таким могущественным противником. Мой отец начал атаковать меня со скоростью недоступной даже бессмертным и только тренировки помогли мне подстроиться под его ритм. Но его Сила заключалась отнюдь не в скорости, он был необыкновенно опытен в бою на мечах. На каждую мою атаку он находил хитроумный приём или не менее хитрую контратаку. Несколько раз его клинок задевал мои доспехи и на них появлялись глубокие царапины, а я не задел его даже кончиком меча. Пару раз, подстёгивая меня, он метал в мою сторону огненные шары, которые оказывали на меня такой же эффект, как глоток крови на изголодавшегося вампира Но я прекрасно понимал, что так мне его не победить, если только…

— «Золотой Лорд», ты слышишь меня? — знаю, подло и глупо обращаться за советом к врагу, но в этот раз мой собеседник ответил без малейшего ехидства или же насмешки. В этот раз он был на удивление серьёзен.

— Я рад что ты обратился ко мне, Экзель. Мой зарвавшийся подданный хочет доказать мне, что я не прав, но как говорил я это ему, скажу и тебе, ты всё ещё не готов к тому, чтобы вступить на мою дорогу.

— Я никогда не буду к этому готов.

— Будешь-будешь, мой дорогой. Ты ведь даже не представляешь себе, насколько ты для меня важен. Разрушителя я могу создать из любого, один только Мельхиор чего стоит, а вот такого как ты…

— Перестань! Мне это не интересно!

— Забудь. Ты пока не готов признать правду. Сейчас, я хочу бескорыстно, в первый и последний раз, предложить тебе помощь.

— Обманщик! Каждый кто принимает твою помощь, падает в бездну! — возразил я пропуская очередной выпад Сатурна.

— Тогда сделка, Экзель. Если ты победишь его с моей помощью, несколько месяцев у Сатурна уйдёт для того, чтобы залечить раны, а значит, никакого восстания не будет, у вас будет время восстановить барьер. Если же ты проиграешь, ты сам, добровольно, согласишься на Мои условия.

— Твои условия — сплошная ложь. Ты специально хочешь заманить меня в эту ловушку с тем, чтобы эта тварь меня одолела.

— Поступай как знаешь, Экзель, но знай, если ты сейчас проиграешь, Тасия Тайрина заберёт тебя в безопасное место в ином мире, однако разгневанный поражением Сатурн обрушит весь свой гнев на твоих друзей и союзников, а я, как повелитель вселенского зла помогу ему в этом.

— Ты самый мерзкий и поганый из всех моих собеседников. Ты интриган и шантажист!

— Ну почему же ты не понимаешь, мальчишка! — в кои-то веки сам «Золотой Лорд» потерял терпение. — Если ты будешь достаточно подготовлен, то Сатурн станет вторым после тебя, а может быть и вовсе исчезнет поглощённый миром своих иллюзий. Ты не инструмент разрушения, а гораздо более важное создание.

Он говорил так убедительно, а Сатурн наступал так открыто, что я не мог удержаться, но даже своё духовное поражение я обратил в своеобразную победу.

— Ты даёшь мне клятву именем своим и сутью своей, «Золотой Лорд»? ТЫ дашь мне клятву перед лицом «Вершителей Судеб» и моей бабушки, Тасии Тайрины, что ты не станешь мне мешать, поможешь победить и не причинишь вреда моим близким и этому миру до тех пор, пока Сатурн, по твоему Слову изгнанный не вернётся излечившись от ран?

— Умён. — Сладкий смех окружил меня. — Прав Сатурн. Тысячу раз он прав — ты не дурак. Что ж, если иного выхода нет, перед лицом Совета Сил и «Вершителей Судеб», я «Золотой Лорд» клянусь, что сдержу своё слово и помогу тебе победить моего непокорного вассала и не дам ему напасть на мир Астаха и твоих друзей до тех самых пор, пока он не излечит раны нанесённые тобой.

Такую клятву не мог нарушить даже Он. Это была клятва перед лицом детей «Изначально Созданного». Он не смог бы её нарушить даже если бы страстно возжелал этого. Я открыл своё сознание целиком с наслаждением впитывая в себя всё то сладостное пламя, которое несёт собою Хаос. Да что там несёт или дарует, я сейчас сам превратился Хаос. Мы стали единым целым, как случалось со мной в минуты единения с Князем Тишины, но только этот контакт был во сто крат более острым и продолжительным. Каждый мой шаг отдавался странной лёгкостью, а каждое слово громом гремело в небесах, в то время как каждый удар был ударом чистого Хаоса. Сатурн переменился в лице, когда увидел меня. Он резко побледнел и отшатнулся от меня как от прокажённого.

— Мой повелитель? Что вы здесь делаете? Как вы сюда попали?

— Что, Sae'Turnies? Думал, что в силах обмануть меня? Я отдал тебе вполне конкретный приказ, но ты снова решил возгордиться над остальными. Искариэль осмелился в голос смеяться надо мной, когда узнал о том, как идут дела с порабощением Астаха.

— Мой повелитель, я не понимаю. Зачем вы мешаете мне?! Только я могу исполнить вашу волю в точности.

— Молчи, бледная немочь! — отрезал Хаос, возвращая мне контроль над моим телом. — Ты осмелился идти против меня и твоим наказанием станет поражение на глазах у всех от руки твоего сына.

— Это мы ещё посмотрим! — Сатурн поудобнее перехватил меч и бросился в атаку.

Видит Вечность, насколько же сладко сражаться с врагом, когда по венам вместо крови течёт Хаос. Я двигался быстрее моего отца, отражал его удары с лёгкостью, и наверное именно это заставило меня потратить некоторое время на то, чтобы покрасоваться перед ним.

— Ну вот и настал мой момент истины, отец. Ты так долго поганил жизни мне и всем кто меня окружает, что я просто не мог не ответить тебе тем же.

— Дурак! Он использует тебя, а ты считаешь, что сможешь совладать с собой. Ну покажи же мне, в чём твоя Сила. Ты не Джемал, щенок — ты Ардаэль.

— Я Джемал, скотина! Я всегда был и буду Экзелем Джемал, а ты останешься проклятым потомком рода Ардаэль! У тебя нет и никогда не было семьи, у тебя нет любимой и нет друзей! Ты вообще никто.

— Ты умрёшь, мальчишка. В этом теле я не могу показать тебе всю мою мощь, но то, что у меня осталось, заставит тебя пожалеть о твоих словах. Прощай, сынок. Venegance La Tanatos.

Страшное родовое Заклинание доставшиеся Сатурну от нашей царственной Тайрины. Я успел увернуться лишь наполовину и чёрное жало ударившее из глаз Сатурна вонзилось мне в правый бок. На песок хлестнула горячая кровь, я сразу же почувствовал, что начинаю ослабевать, в моё тело проникла какая-то странная зараза выжигающая мои внутренности. Позади Сатурна возник призрак Тайрины. Она негодующе покачала головой и приложив палец к губам начертила какой-то символ в воздухе. Затем ещё несколько, и я не сознавая того, начал повторять за ней, вычерчивая их в памяти, и только когда последняя руна легла на положенное ей место, я услышал голос моей бабушки.

— Это заклинание ты забудешь до того самого момента, пока оно тебе по-настоящему не понадобится. Много эпох тому назад мы написали его вместе с Хеноном, твоим дедушкой. В умелых и надёжных руках его можно использовать в добрых целях, но в руках врагов, оно приобретает ужасную мощь. Мы дали клятву, что никто кроме рода Ардаэль никогда не посмеет использовать его и своё слово я сдержала. Обрушь его на твоего отца и ближайшие месяцы он не сможет принести никому ни малейшего вреда.

— Спасибо тебе, матушка, — ласково поблагодарил я, и Тайрина исчезла.

Сатурн занёс надо мною меч: — Пора прощаться, ублюдок!

— Да, Сатурн, — согласился я, парируя удар. — Нам пора попрощаться и возможно, что навсегда. Всё что имеет начало, имеет конец. Властью данной мне «Изначально Созданным» проклинаю тебя бессилием. Отправляйся к своему Хозяину вымаливать прощёния. Азалум Ардаэль Кивай.

Сатурн с диким воем рухнул на колени передо мной, его клинок вылетел из рук исчезая в пространстве. Барьер окружавший нас взорвался, превращаясь в чистую энергию, которая собралась в моих руках, все присутствующие как вкопанные застыли там где стояли, ни одно живое или мёртвое существо сейчас не могло пошевелиться. Я вбирал энергию отовсюду, она текла по моим венам вытесняя Хаос, превращаясь в сложный рисунок в моих руках. Сатурн видимо тоже знал, что это за заклинание, потому что его аж перекосило от ненависти, но даже я не мог лишить его последнего Слова.

— Прокляни тебя Силы, мальчишка. Со временем ты и меня обойдёшь, уж в этом-то я теперь уверен. Думаешь, если раскрутил моего господина на клятву, так теперь гордиться собой можно?! Нет, мой милый. Не выйдет. Когда придёт время, ты к нам сам прибежишь, а я сделаю всё для того, чтобы ты сам этого пожелал.

— Прощай, Сатурн. Надеюсь в этой жизни мы с тобой больше не увидимся. — Я обрушил переплетение чужих энергий прямо на него. Сатурн исчез почти мгновенно, это заклинание было не слишком-то зрелищным, зато эффективным. Его тело превратилось в этакую пыль, а отката у этого заклинания не было.

Беда в том, что когда я закончил, я чувствовал себя почти полностью обессиленным, рана жутко болела, но хотя бы яд удалось нейтрализовать. Вместе с победой пришло странное опустошение, я больше не мог сражаться. Я признал правоту Хаоса и тем самым подтвердил своё бессилие. Я клялся себе десятки раз, и сколько раз с того момента мои клятвы были нарушены. Я давал клятву не быть похожим на своего отца, но вот, моя клятва нарушена, и моя мать с трудом сдерживая слёзы смотрит на мой позор обвиняя себя. Я давал клятву бороться с Хаосом, а сам призвал его себе в помощник. Даже своих друзей я подвёл, у меня больше не было сил защищать их от моего врага Повернув голову в сторону зрителей я увидел десятки взглядов, но все они выражали крайнюю степень тревоги и изумления. Даже мои верные друзья стушевавшись смотрели в мою сторону. От этого мне стало невыносимо больно, и я решил уйти, раз и навсегда уйти из Инквизиции, но перед этим я должен был высказаться.

— Будьте вы все прокляты, лжецы. Будь проклят Лидер Конклава за свою ложь, и ты мама, за то, что ты говорила мне, будто бы всё хорошо. И будь проклят я за то, что был не прав!

Моя мать всхлипнула, а я, не теряя ни секунды, собрал последние силы и прыгнул в открытый мною портал ведущий за черту города. В полётё я призвал фантомного коня, который должен был унести меня далеко-далеко. На улице было на удивление холодно, вовсю поливал дождь, а я скакал не разбирая дороги. Жутко хотелось плакать, но я не мог себе этого позволить. Я не заметил эту долбаную корягу, и среагировал слишком поздно. Мой конь растаял в воздухе, и я полетел в темноту, прямиком в глубокий овраг. Я пересчитал рёбрами каждую ветку и уступ, а последнее, что мне вспоминается, так это то, как я ударился головой об дерево и потерял сознание. В моей жизни наступили перемены.

* * *

Когда Экзель Джемал исчез в портале, его друзья все как один вскочили на ноги готовые последовать за ним, Лидер Конклава открыл было рот, чтобы отдать приказ, но тут позорное ристалище посетила Тасия Тайрина. Она возникла между тем местом где только что был сражён её сын и наблюдателями и её пылающие холодным гневом глаза заставляли сжиматься сердца самых отважных. Долгое время она молча смотрела на Инквизиторов, потом на Мельхиора.

— Договор исполнен, — устало выдохнул Квентиарос отпуская ошарашенного Лайла. — Слово Ардаэль исполнено, убийца моей дочери наказан. Я Мельхиор Крисстас Аэллон сдаюсь на суд Инквизиции.

Исчез барьер, которым старый волшебник защищал себя, а сам он послушно встал на колени протянув руки позволяя Инквизиторам связать себя заклинаниями.

— Ты не будешь казнён, Мельхиор, — властно произнесла Тайрина. — Твой жребий уже определён, а степень наказания определит Божественный Суд. Заключён новый договор. Князю Тишины не придётся никем жертвовать, барьер вокруг вашего мира восстановлен. Я же запрещаю любому из вас вмешиваться в жизнь Экзеля Ардаэль или же искать его. Придёт время, когда он сам вернётся сюда, если сочтёт это нужным. Прощайте.

Тасия Тайрина исчезла также внезапно как и появилась. Инквизиторы долгое время потратили на то, чтобы оправиться от шока, и только появление курьера прибывшего из канцелярии Ордена заставило всех вернуться к своим повседневным обязанностям. Но я всем существом своим чувствовал, что буря уже не за горами.