Мэлвин. Какое странное имя для Некроманта. Дословно его можно было перевести, как эмоциональность, и возможно, так оно и было. Мне только предстояло постичь тайного Мэлвина, чародея с Великим и загадочным прошлым. Он был разным, Великим, Могучим, таким, которому и море по колено, а то и вовсе по щиколотку, когда он колдовал, я открывал рот не в силах поверить, что такое возможно. Единственный маг, в мире Астаха, которому равных не было. Да, случалось мне видеть его жёстким и холодным, но редко, только если я делал что-то несусветно глупое. Он стал человеком, который определил мою судьбу, но я, вошедший в его дом не мог знать об этом, разве что только догадываться…

Да, домик Мэлвина был великолепен, два этажа в высоту и очень просторный, несколько комнат, кухня и подвал. Помню, когда мы вошли, Мэлвин чуть шевельнул пальцами и над нами вспыхнули лампы. Я впервые в жизни видел электрические светильники, в нашем мире про них даже не слышали. Зрелище завораживало, они были куда эффективнее керосиновых ламп, факелов и кристаллов. Я прошёл вслед за Мэлвином стараясь ничего не задевать. Чародей весьма неплохо обставил свой дом, стены были обиты тканью, я такую не встречал ранее, она напоминал шёлк, но была чуточку грубее, я осторожно провёл по ней рукой и был немало удивлён почувствовав тепло. Вопреки представлениям о быте Некромантов, его дом не был мрачным, Мэлвин предпочитал синие и бардовые цвета. На стене в прихожей, которую мы прошли, висели картины, на одной одинокая берёза в период осеннего «засыпания», листья ещё не осыпались, но уже начали желтеть. На другой, красивая малышка с ангельским личиком сидящая за столом с кружкой молока. Казалось бы, картины незатейливые, но художник изобразил их поразительно живыми, такого совершенного стиля мне не встречалось.

— Был у меня друг, когда-то. Помнится в том самом мире, который Мельхиор потом похоронил. Так вот, он потрясающий художник, но мне никогда не верил, в том дурацком королевстве, где он жил его, искусство не признавали, он жил в нищете, был слишком горд, для того чтобы просить милостыню. Так вот, эти картины он подарил мне. Берёза, возле которой мы любили сидеть и болтать, а это его дочь, Сантия. Жаль, глупо погиб.

— Никогда не встречал работу, которая так живо отражает увиденное.

— Чего ж ты хочешь? Он рисовал картины смешивая краски со своей кровью. Он всего себя отдавал искусству, его приговорил к сожжению, как еретика, а я не успел вовремя.

Мы прошли в соседнюю комнату, полы были устланы шкурами в несколько рядов, перед входом в комнату Мэлвин снял свои сапоги, я последовал его примеру, и мы отправились дальше. Эта комната использовалась как читальный зал, на полках приделанных к стене стояли книги, некоторые из них на неизвестном для меня языке.

— Здесь я храню в основном любительскую литературу. Тут есть все жанры, лирика, комедия, трагедия, фантастика, и даже, — Мэлвин неприлично захихикал, — Фэнтэзи.

— Фэнтэзи? А это что за жанр такой? — удивился я, никогда раньше не встречавший о нём упоминаний.

— Да, есть такая штука, называется — Закрытый Мир. Ну, их обычно немного, но они поддерживают узловой баланс Сил. Так вот, в этих мирах магии, либо кот наплакал, либо попросту отсутствует. Люди, там, идут по пути технического развития, и, прости за грубость, умудряются в погоне за прогрессом засрать свой мир до полного уничтожения. И хорошо ещё, если они не успевают построить летательные аппараты способные переносить их по бескрайним космическим просторам. Так вот, люди там, со скуки придумывают сказки про нашу жизнь, про Магию и всё такое. Я когда первый раз читал, едва под стол не упал от хохота, и ведь, что самое смешное, иногда, среди этого бреда, попадаются воистину уникальные трактаты. Видимо кто-то из ушедших имеет несчастье возрождаться в таких вот мирах.

Мэлвин посмеиваясь повёл меня дальше. Да, у него был уникальный дом, я бы даже сказал, настоящий музей. Он показывал мне какие-то редкие экспонаты, пока мы не дошли до кухни. Уютная кухня, большой дубовый стол, несколько кухонных столов, шкаф для хранения посуды, рукомойник и раковина для грязной посуды. В дальнем углу огромная печь. Я такие уже давно не встречал, мать как правило использовала магию, хотя у нас и была небольшая печурка, но я ей почти не пользовался. Дюже хлопотно это всё, не люблю я ухваты, чугунные горшки… Хотя, помню, как однажды мать жарила мясо в мангале, и немного отвлеклась. Решила попытаться пожить человеческой жизнью. Я до сих пор не могу забыть каким матом она обложила всех, кто в этот момент имел несчастье находиться поблизости. Слуги до сих пор шёпотом пересмеиваются по поводу волшебных Инквизиторских шашлыков. Мэлвин усадил меня за стол а сам хлопнул в ладоши и перед ним словно из-под земли возникла стайка небольших, размером с пуделя, человечков. Я аж крякнул от удивления, про такую магию мне слышать не приходилось.

— А ну-ка, духи земные, домовые, хранители очага домашнего, удивите нашего гостя сказочным гостеприимством. Пусть льётся вино красное да белое, да чтоб с избытком. Пусть снедь на столах стоит, не переводиться, да музыка волшебственная играет. — Мэлвин хлопнул в ладоши, и домовые с поклонами исчезли, а секунду спустя я увидел их магию в действии. Невероятное волшебство, на столе вдруг возникла скатерть, да не простая, а с восхитительными узорами, из ниоткуда возникали целые корзины с едой, которая тут же сортировалась по подносам и тарелкам. В нос ударил резкий аромат, духи постарались на славу, рыба да мясо, картофель, пирожки, засахаренные сухари… Потом возникли кувшины, необыкновенно древние кувшины, местами заплесневелые, но всё ещё запечатанные сургучом. Заиграла восхитительная лирическая мелодия, ранее я её не слышал, но она умиротворяла.

— Мэлвин, что это за магия такая? Я не встречал даже упоминания о таких чудесах. С одной стороны — бытовое волшебство, но с другой, как эффективно и красиво всё сделано.

— Ты и не мог увидеть это волшебство, — Мэлвин протянул руку к кувшину и одним движением сорвал печати, затем налил в деревянные кубки необыкновенно ароматное алое вино. — В мирах, где войны бушуют каждые двадцать-тридцать лет, домовые не выживают. Они отпрыски фей, очень непослушные бесята первую половину своей жизни обожающие пакостить людям. Но потом они набираются опыта, основываются и становятся домовыми. Если хозяин с ними сдружился в доме его всегда будет полный достаток, они потрясающие работники, всегда найдут потерянную вещь, спрячут от врагов секреты Хозяина, но горе тому, кто вселяясь в дом обидит домового. Они же неуловимы, а опыт мелкого саботажа просто невероятен. Этих я спас из одного мира, с тех пор они со мной.

— Невероятно. — Я находился под впечатлением от демонстрации возможностей. — А это что за вино?

— Это? — Мэлвин протянул кубок мне. — Уникальная лоза, из редчайшего эльфийского винограда. Выдержка этого вина, три тысячи лет, оно старше вашей Империи. Подарок от эльфийского короля, чью дочь я вырвал из лап Орочьего Хана. У Орков того мирка была дурацкая привычка насиловать эльфийских дев высокого рода. Я тогда славно погулял, тринадцать тысяч Орочьих душ загубил, но оно того стоило.

— Это дорогое вино, — я на миг отодвинул бокал, но Мэлвин гневно сузил глаза.

— Но и повод достойный! За приятное знакомство, Экзель Джемал.

Да, вино тоже было удивительным, как и вечер. Такое необычное сочетание пьянящего сладковатого аромата и изысканного, чуть приторного вкуса, от этого вина веяло воспоминаниями. Приятными, сладкими, невинными, как первый поцелуй, или первая прочитанная сказка. Видимо Мэлвин чувствовал нечто подобное, не лице его образовалось выражение удовлетворения, тихого и спокойного удовлетворения. Не сразу нам удалось прервать этот волшебный транс.

— Король Жерамен знал толк в подарках. Только этот букет успокаивает мои нервы и позволяет помнить хорошее. — Мэлвин откинулся на стуле и изящным движением запустил руку в свою тарелку зачерпнув горсть плова отправляя её в рот.

— Да, удивительное вино. — Я последовал его примеру, тем более, что я ничего не ел со вчерашнего вечера. — Оно настраивает на лирический лад. Я вспоминаю своё детство.

— Оно на это и рассчитано. Я хочу о многом поговорить с тобой. Обладая даром общаться с духами земли и неба, я научился узнавать обо всём, что происходит в мире, иногда я скитаюсь по городам. Разумеется инкогнито. — Мэлвин демонстративно преобразился в представителя народа Светлых, потом Тайных, и обратно в самого себя. — Я многое про тебя узнал, твоя битва с Сатурном меня впечатлила. Скажу по секрету, в том состоянии, в котором ты тогда находился, я бы не рискнул с ним сразиться, и хотя тебе помогли, всё же, победа была тобой заслужена. Однако ты не так прост, я про тебя услышал давно, ещё в одном из миров, где Апостолы Хаоса обсуждали идею «Золотого Лорда» о создании уникального ребёнка. Потом я узнал про тайные пророчества, и многие из них прямо или косвенно связаны с тобой. Ты понимаешь, что это значит?

— Не совсем, Мэлвин, и не потому, что я такой тупой, а из-за масштабности событий.

— Это не тупость, просто, такие дети как ты рождаются очень редко, я бы даже сказал почти никогда. Ты родился в минуту, когда над головой звёзды образовывали самый чудовищный союз. Кстати, ты единственный ребёнок, кто был рождён на Астахе в момент активации такой Силы, остальные либо раньше, либо позже. Тут имело значение всё, вплоть до момента зачатия и места рождения. Количество кровей текущих в твоих венах просто невероятно, я бы даже сказал, что тебя можно заносить в книгу монстров, как самую оригинальную Химеру всех времён. Но ещё я могу сказать, что тот, кто одаривал тебя Силой оказал тебе медвежью услугу и ты сам себя гонишь вниз.

— Что ты имеешь в виду, Великий Мэлвин?

— Я знаю про тебя почти всё, и про внутренние дрязги Конклава, и про дверь, даже про твой дар не умирать. Не спрашивай откуда, всё равно не поймёшь. Так вот, я составил приблизительную карту судьбы, которая тебе предназначена. Смотри.

Мэлвин развернул передо мной повисший в воздухе пергаментный свиток невероятных размеров. На свитке были изображены какие-то планеты, солнца, несколько лун, и, похоже наш Астах. Между звёздами тянулись какие-то нити, они переплетались в странную паутину, но мне это ни о чём не говорило, и Мэлвин принялся терпеливо объяснять.

— Понимаешь, как правило людские миры почти всегда одинаковы. Особенность вашего строения такова, что вы способны выжить при определённой температуре, и только в условиях не выходящих за рамки энергетической сферы третей планеты. Половина миров, где живут люди находятся на третей оси, как я её называю и вращаются вокруг солнца.

— Ты имеешь в виду солнечную систему и вращение планет вокруг солнца? Да, в Ордене это не преподают, но Мельхиор старался.

— Ну хоть какая-то от недоумка польза. — Мэлвин брезгливо поморщился. — Так вот, единственное отличие от остальных систем, вокруг вашего солнца вращается одиннадцать планет. Как правило на планетах типа Астаха луна только одна, у вас их две, но одна невидима простому глазу, последствие блужданий этого мира до возникновения здесь. Когда ребёнок зачат начинается энергетический цикл, каждая планета и звезда в определённый момент начинает воздействовать на плод, если только не вмешиваются сами боги, которые иной раз похабят свой собственный промысел хуже любого демона. Так вот, от места нахождения плода это тоже зависит. Случись твоей матери путешествовать по миру будучи беременной и на тебя воздействовали бы совсем другие планеты и звёзды. А теперь смотри. Первая планета вашей системы, Амадеус, символизирует мудрость, стремление к знаниям. В определённые часы она очень остро влияет на людей, она будет тягу к познаниям, иногда, правда очень редко, она влияет на решения человека в важных вопросах, так же эта планета отвечает за здравый смысл. Спешу тебя огорчить, твоя матушка половину срока своей беременности провела так, что Амадеус подействовал на тебя всего на десять процентов, но зато последние три месяца она постоянно находилась под влиянием его энергии. Кстати, тебе знаком такой термин, Вектор?

— Никогда не слышал. — Честно признался я, и Мэлвин чертыхнулся.

— Проклятый Мельхиор! Вечно он пренебрегал моими уроками. Вообще-то это математический термин, обозначает направление, и если кто-то находиться под Вектором, как правило это означает, что человек движется в одном направлении с предметом. То есть, падение энергии означает, что она идёт вниз, и ты вместе с ней, но в магическом искусстве не совсем так. Когда говорится, что ты под Вектором планеты, звезды, или даже магического канала, имеется в виду, что на тебя, или предмет идёт максимальное влияние.

— Уловил. — Не так уж сложно, подумал я, а Мэлвин продолжил описывать мою астрологическую карту.

— Вторая планета, Эльмири. Планета знаменующая любовь со всеми отсюда вытекающими. — Мэлвин хихикнул показывая мне на огромное количество прочерченных лини идущих от этой планеты. Возле каждой линии стояли определённые даты. — Твоя матушка родилась под этой планетой, тебе тоже досталось, начиная со второго по пятый месяц ты почти постоянно попадал под её благотворное влияние, и с шестого по девятый месяцы тоже. Планета эта влияет на магнетизм, любвеобильность и плодовитость. С женщинами у тебя проблем быть не может по определению, да и детей у тебя может быть много, ты часто попадал под Вектор, когда на Эльмири происходили Землетрясения.

— Мэлвин, только о детях не будем, ладно? — попросил я стиснув зубы, и маг немного озадачено кивнул.

Мы прервали разговор на пару минут, я с наслаждением начал поглощать пищу приготовленную домовыми. Готовили они отменно, уже давно мне не приходилось так вкусно питаться, они явно могли поспорить в Мастерстве с нашей кухаркой.

— Как тебе должно быть известно, планета-родина не сильно влияет на ребёнка, хотя тебе она тоже дала немало, ты, к примеру можешь чувствовать изменения в её состоянии. Переходим к четвёртой планете. Коронус отвечает за чёткость мыслительного процесса, люди рождённые под Коронусом как правило становятся потрясающими аналитиками и провидцами. Коронус планета «Видящих», тебя она коснулась ещё слабее чем Амадеус, хотя — это планета огня, слишком уж там частые извержения вулканов, и, сколь ни странно, ты попадал под неё как раз во время таких вот вспышек. Возможно у тебя есть дар Хаотического предвиденья.

— Да, пару раз было что-то подобное. — Припомнил я.

— Как я и думал. Пятая планета, Интари, планета стихий. Интари отвечает за творческий потенциал, люди, которые хотя бы три месяца попадают под её влияние становятся великолепными художниками, писателями, философами, историками. Кстати, твой магистр Сейтиас был рождён как раз под Интари. Тебя она коснулась, но поверхностно, третий и пятый месяцы, вторые недели, ты не обделён талантами, но и избытка их не наблюдается. Итак — это основной пантеон. Две ближайшие планеты всегда в той или иной степени воздействуют на плод, они настолько близко к нам, что даже если скрыты от нас солнцем продолжают воздействие, так что, всё перечисленное не редкость, а вот следующие планеты совсем другое дело. — Мэлвин махнул рукой и в воздухе перед нами возникла картинка нашей солнечной системы. Я немного заворожено наблюдал за движением планет, в воздухе пролетела комета, но моё внимание приковало совсем не это. Просто я видел мириады звёзд, совсем близко, и безумно далеко. — Вот, следующие планеты будучи скрытые солнцем почти не влияют на ребёнка, любому достаются крохи, но те, что попадают под их энергетический Вектор в момент выброса или прохождения на одной линии с нами, получают максимум.

— В каком смысле, максимум? За что отвечают эти планеты? — спросил я внимательно изучая модель.

— Вот это самое интересное. Планета Альтариэль, шестая планета вашей солнечной системы. Планета Воинов и Полководцев, она влияет на боевой потенциал и даже на взгляды на этот мир. Люди рождённые под этой планетой первоклассные воины, на планете крайне редко случаются выбросы энергии, примерно раз в сто лет, но если они происходят и плод попадает под выброс, — Мэлвин зажмурился. — Виктор Алессандр Эгерейя. И Герцог Эльманшид Бэйнон рождены под этими планетами. Тебе ли не знать предел их сил. Тебя планета коснулась щедро, но осторожно, воинский потенциал огромен, но тяга к войне не проявлена, и это хорошо.

— Странно, — я нахмурил лоб. — Изначально во мне не было потенциала, в меня влили память и умения Мастеров с помощью Князя Тишины, до этого я был слабее Нильсена и Диамонда.

— Неверно. Князь Тишины ускорил естественный процесс слегка обманув тебя. Тебе было предначертано овладеть секретами Мастеров, просто он не стал ждать положенные тридцать-сорок лет, а сразу же наградил тебя. Так что ты настоящий Мастер, правда необученный. Твой наставник явно торопился и не преподал тебе основы.

— Возможно, — мне стало грустно. — Тористан был несчастным человеком, но лучшим другом и хорошим учителем.

— Понимаю. Учителя должны быть строгими и справедливыми, хотя, видимо он был для тебя больше чем учителем, да и ты для него, чувствуется, что в некоторых аспектах он щадил тебя. Но, об этом мы поговорим позже. Вот седьмая планета, Мериандал, планета символизирующая удачу, и в тоже время неудачу. Тут многое зависит от того, какое событие происходит на самой планете. Там постоянно бушуют ураганы, планета представляет собой кусок хаотически сотканных заклинаний, поэтому вспышки тёмной и светлой энергии там не редкость. Ты попал под её удары дважды. Вот, — Мэлвин указал на две Линии и посмотрел на дату. Семнадцатого Января тысяча сто шестьдесят седьмого года на тебя, подчёркиваю, именно на тебя, попала Тёмная энергия, символ неудач, основоположник злобы и зависти, но восемнадцатого июня, словно в насмешку удар светлой энергии, кстати, что странно, по тому же самому месту, предрасположенность к удаче и способность из любой ситуации выходить невредимым, или с минимальными потерями. На моей практике такое встречалось трижды, а практика у меня обширная, уж поверь.

Простите, возможно вам скучно читать это, но так уж вышло, что не написать это я не могу. То что я помню о Мэлвине важнее почти всего остального, иные из его фразочек определяли мою жизнь, а я должен был понять, что он хочет мне рассказать.

— Восьмая планета, Устана. Одна из важнейших планет, определяет магический потенциал ребёнка. Под её излучение в той или иной степени попадают все, выбросы энергии, которые обычно случаются во время землетрясений, извержений вулкана, или магических конфликтов духов природы, на ней считаются редкостью. Однако почему-то на год твоего рождения пришлась самая настоящая буря, да и на последующие пять лет в той или иной степени повлияли на то, что сейчас огромное количество детей рождены с потенциалом Великих Магов. Верный признак того, что скоро начнётся война. Так вот тебя эта планета отметила особо. Смотри, твой дом стоит в магическом кармане, который создала твоя мать, он отклоняет многие энергетические потоки, в том числе и планетные, но вот поток Устана карман усилил. Ты залит магией под завязку, потенциально, даже больше чем Мельхиор или я, — я изумлённо уставился на Великого, а он важно покивал.

— Но как такое может быть? Ты живёшь на свете наверняка огромное количество лет. Так как же…

— Я сказал потенциально. Ты абсолютно ничего не умеешь. Метать заклятья Разрушения и опутывания может каждый недоучка, вроде Мельхиора, а вот пользоваться Магическими потоками так, чтобы быть не только потребителем, но и донором тебя не учили, в этом наша разница. Я всегда возвращаю миру то, что беру у него взаймы. Магия не бесконечна, и если не пополнять источники, они начнут заканчиваться, но и об этом мы поговорим позднее. В твоём случае имеет значение не только планета, но и твои родители. Твоя Мать была Великой Ведьмой, у ней должна была родиться дочь, первый ребёнок Ведьмы важнее всего, по пророчеству дочь должна была овладеть Силой обоих родов, но почему-то родился ты, владеющий Силой обоих родов. Затрудняюсь ответить, что послужило причиной. Что до твоего отца, его мы обсуждать не будем, но Сила Хаоса из тебя скоро начнёт проливаться.

— Презираю своё наследство. Проклятый Хаос. — Прошипел я, а Мэлвин почему-то нахмурился.

— Не говори такие глупости. Хаос всего-навсего слепая Сила со своими амбициями. Я и сам в своё время пользовался его потоками.

— И что? — я с интересом посмотрел в глаза Великого Мага ожидая увидеть там следы присутствия «Золотого Лорда», но ничего такого не нашёл.

— И ничего. — Мэлвин пожал плечами. — Да, первое время он пытается подавить волю, уж такова особенность его строения, но если воля человека сильна, он становиться лучшим другом и помощником. Ваши Инквизиторы придумали такое количество глупостей, что меня порой дрожь пробирает. Однако, мы отвлеклись, остались ещё три планеты. Планета девятая, Таламар. Тебя она почему-то минула, я не нашёл ни одного энергетического выброса или вектора. Планета отвечает за волю к власти. Обычно эта планеты щедро награждает правителей, хотя… — Мэлвин прищурился и указал мне на тоненькую нить. — Слабое воздействие на тебя, за день до твоего рождения, почти случайное. Трудно сказать, что это означает. Люди хотя бы месяц использованные планетой становятся отличными Лидерами, и хотя я наслышан про твои подвиги… — Мэлвин так горестно вздохнул, что мне стало немного стыдно.

— Не знаю я, Мэлвин. Я никогда не хотел быть лидером, не моя это работа. Да, я могу направлять отряды и управлять своей командой, но это не то, в чём я нуждаюсь. Я скорее одиночка, вот только судьба этого видимо не понимает.

— На то она и судьба. Кстати о судьбе. — Мэлвин указал на десятую планету. — Планета Паланея, отвечает за разрушительные наклонности человека. Затрагивает детей крайне редко, и по моему личному мнению, слава богам. Вот только тебя она коснулась очень и очень активно. Начиная с третьего месяца, словно по волшебству, ты постоянно находился под её энергией. Честно, просто так такого не бывает, с таким потенциалом ты в возрасте пяти лет должен был убить свою мать и поджечь город, но я такого за тобой не наблюдал.

— Да, зато года три назад, я чуть было не разорвал континент. — Мрачно ответил я не сильно обрадованный известием о Паланее.

— Ничего бы ты не сделал. Погасил бы я твой удар, да ты и сам справился. Это ж надо, в пятнадцать лет провести обряд возвращение с последующим связыванием душ. Я бы на такое не решился, там ведь и остаться можно было, в Серых Пределах-то. — Я уже ничему не удивлялся, похоже Мэлвин знал про меня всё, — Но теперь осталась последняя планета. Центария. — И вот тут лоб Мэлвина пробороздили глубокие морщины, а он сам сгорбился, и словно бы постарел. — Знаешь, мальчик, я тебе не завидую. Эта планета находиться от вас слишком далеко, под Вектор энергии Центарии попадают только избранные, раз в пять или шесть сотен лет, да и те, что имел несчастье попасть недолго радовались. Зигулус-Лейлайа, Ферабелла-Убийца, Стейлер «Видящий» Зельхаран Эль'Кхарес и Керин Андерсен. Причём Двое последних родились в один год и в один день, Стейлер исключение, попал под Выброс. Как они жили, я думаю тебе известно. Так вот, что я хочу тебе сказать, Экзель Джемал, судьба подготовила для тебя ловушку, из которой просто так не выбраться. Вопрос лишь в том, будешь ли ты к этому готов, или попытаешься сбежать от судьбы?

И вопрос этот был отнюдь не риторическим, Мэлвин бросил всего один короткий взгляд исподлобья, но взгляд этот был цепким и проницательным. Ваш покорный слуга впервые в жизни всерьёз задумался над тем, что делать дальше, если чародей не ошибается. Мне верилось, что Мэлвин не врёт, хотя доверия к нему у меня в тот момент не было. Его правота чувствовалась в каждом слове, он описал мне меня, такого какой я был, и спросил, каким хочу я стать. Нет, угрозы Сатурна, Конклава, судьбы и прочее всегда преследовали меня, но как-то мне не приходилось просто сесть и всерьёз задуматься над сложившейся ситуацией. Теперь время настало, монастырь уничтожен, мой брат ранен, моя дочь растёт вдали от меня, а Дженналит сбежала — звенья одной цепи были передо мной, оставалось только анализировать и решать…

— Я вижу, что ты задумался, Экзель Джемал, — Мэлвин всё же прервал меня, и грустно покачал головой. — Тебе наверное столько раз говорили не думать, и не задумываться над чепухой, хотя, теперь ты понимаешь, что всё это отнюдь не чепуха, а очень важные вопросы. Сегодня ты пришёл гостем в мой дом, и я хочу услышать от тебя твою историю. Я видел многое, почти всё, но только твой рассказ поможет мне понять картинку целиком.

— А ты? — во мне зашевелилось нечто, почти полностью отсутствующее — мой здравый смысл. — Что я знаю про тебя, Мэлвин-Чародей? Ты на моих глазах применял Силу, которую даже я не рискую использовать. Ты живёшь в этом месте, а я даже слухов о тебе не слышал. Ты говоришь, что ты учитель Крисстаса, но он даже не упоминал о том, что ты здесь находишься. Ты снял с меня проклятья, моя благодарность будет безмерна, но сам факт того, что ты легко это сделал, наводит меня на странные мысли. Кто ты, Мэлвин? Ты Павший Бог?

Это первое, что пришло мне в голову. С богами я общался поверхностно, а Князь Тишины не бог, что до Сатурна, утратив свою астральную составляющую он превратился в странного паразита. Неудивительно, что я мог принять Мэлвина за настоящего древнего бога, которому и Договор не помеха. Однако к моему удивлению Чародей погрустнел и отвёл глаза, всего на миг, когда он посмотрел на меня вновь они снова были наполнены смесью ехидства и мудрости. Он даже немного поаплодировал мне.

— Прекрасно! Вижу, что думать ты умеешь, хотя бы в важные моменты. Нет, Экзель, я совсем не бог, хвала всему сущему. Ты правильно меня назвал — я Древний, но только не бог, а Божественный эксперимент Было время, когда боги разных вселенных творили что-то новое каждый год, и не все из нас были окончательно уничтожены.

— Так кто же ты всё-таки такой?

— Я — Вечность. Я был рождён и создан настолько давно, что уже и сам точно не смогу вспомнить дату. Я видел, Экзель Джемал, видел Вершину творения — бескрайний полёт фантазии смертных и бессмертных. И я видел Бездну — нескончаемое падение Богов, разрушение промысла Создателя, и деградацию, сиречь моральную гибель существующих. Я живу, и я существую, я есть и меня нет. Понимай как знаешь, Экзель Джемал, я не смогу тебе этого объяснить. Но если ты хочешь понять, посмотри мне в глаза, на миг я обнажу свою сущность, только будь аккуратен, она может убить того, кто не готов Видеть…

Он пленил меня своим голосом, для чародея, который видел брачный союз самой Смерти это было нетрудно сделать. Я владел собой полностью, но понял, что отказать не смогу, мне хотелось увидеть суть Древнего и Самого опасного человека из тех, кого я когда-либо знал. Я посмотрел в его глаза и Мэлвин сдержал слово на миг раскрыв мне свою душу, и увидев Это, я закричал. Вопль полный боли и экстаза вырвался из моей глотки, всё тело пронзила острая, словно бритва, боль, но вслед за болью пришло неописуемое наслаждение. Это нельзя описать словами, в душе Мэлвина было абсолютно всё, всё, что может произойти со смертным, бессмертным, Светлым, Тёмным, Злым или Добрым. Я чувствовал осколки Его Боли и Наслаждения, получаемые магом от жизни, но даже эти осколки подаренные мигом единения едва не стоили мне жизни. Выносить такое было просто невозможно, но он нёс, нёс эту ношу, и продолжа ехидно улыбаться и смеяться в лицо, даже когда в душе бушевало пламя. Из этого состояния меня вывел хлопок по щекам, мой собеседник глядел на меня сверху вниз, похоже, что я не выдержал потока и потерял сознание

— Богиня Звёзд, это же невозможно выносить. Что за Сила держит твой дух в этом теле? Такую пытку не пожелаешь даже врагу.

— Согласен. Но так уж случилось, что меня всё-таки обрекли на такое страдание. Сам решай, хочешь ты мне рассказывать про свою жизнь, или нет. Просто мне интересно, изменилось что-нибудь за полтора триллиона лет, или всё-таки нет.

Я дурак. Честное слово, я самый большой на свете дурак, и наверное тут дело не в расположении планет над моей головой, а во мне самом. Я не должен был ему рассказывать, не должен был убеждать фанатика в чём-либо, но так случилось, что на искренность я не мог ответить ложью, а уж в тот момент особенно. Я сел прямо напротив Мэлвина, и плеснув себе полную кружку вина начиная рассказ. Пожалуй в моей жизни было только пять, ну может шесть человек, которым я рассказал всё, без купюр, без вранья, и даже без оговорок. Мы говорили про Инквизицию, и рассказывая про Стейлера я был прерван историей его рождения. Мэлвин тоже знал немало. Потом я говорил про Литу, про нашу любовь и про нашу Семью, и снова Мэлвин приводил какие-то примеры. Когда я рассказывал про Хашарат, маг молчал, даже как-то странно стало, и только когда я прервался, что-нибудь перекусить, маг скрипнув зубами покивал.

— Помню я, печальную Судьбу Лаирр. Моя вина, что их истребили. Как есть моя.

— Твоя? Разве они не стали жертвами Аркасана? — неподдельно удивился я.

— Стали, да только по моей оплошности. Видишь ли, какое-то время я активно общался с их народом, среди остальных рас только они сволочами и не были. Так вот, кровь Лаирр огромный артефакт накопитель, ты и представить себе не можешь, что можно натворить используя кровь, а уж если её выпить… — Мэлвин махнул рукой. — У меня был ученик, нулевой потенциал, зато потрясающая техника. С моей помощью он выбился в первые советники и стал Архимагом при дворе Аркасана Второго. Вот он-то сдуру и рассказал Императору о свойствах крови Лаирр. — Мэлвин хрустнул пальцами. — Я когда узнал, четвертовал недоумка, да только поздно было, Зигулус уже тогда был несколько не в себе. Каким чудом я переправил Престорита и его родных в пустыню, тебе лучше не знать, а вот гору они прошли сами. Туда смотреть невозможно, строитель горы был настоящим гением, с тех пор я утратил с ним связь. Приятно узнать, что он умер счастливым.

— А с чего ты взял, что он умер? — снова удивился я. — Когда я уходил, он был вполне себе здоров.

— У них странный жизненный цикл. Лаирр после созревания, уж прости за грубость, обязательно должны трахаться, хотя бы раз в неделю, в противном случае они теряют Силу, а потом уже и жизненную энергию. Ты, кстати предупреди об этом его дочек, они наверняка не знают, во всяком случае эта ваша Сентелита. Так вот, судя по всему его народ погиб, а заниматься сексом с дочерью, тем более недозрелой не позволяла гордость и отцовский долг. Он скорее всего уже мёртв. Но я могу и ошибаться.

После этого Мэлвин попросил меня продолжить рассказ. С каждой минутой это становилось всё тяжелее и тяжелее, воспоминания становились четче, и одна мелочь начала настораживать. Я обнаружил в своей памяти некоторые дыры, совсем небольшие, но очень тщательно скорректированные, когда я поделился этой мысль с Мэлвином, он как-то странно прищурился и посмотрел на меня.

— Есть на тебе печать, Экзель. Печать беспамятства, знаешь такой термин?

— Да, не так давно прочитал в одном интересном дневнике. На Керина такая наложена, и на его друзей.

— Верно. Так вот на тебе такая же печать стоит, но она хитрее. Чую я, что наложила её сама Тайрина, и снять её до поры до времени ты не сможешь. И я не смогу. Могу конечно попытаться, но по Договору это удар нанесёт и неслабый. Так вот, эта печать связана с именем твоего отца. Тебе запрещено его знать, каждый раз, как только ты его услышишь, ты забудешь, твоя память откажется воспринимать, правду, и так будет всегда, или до тех пор, пока Тайрина сама её не снимет. Можешь не пытаться об этом думать, секунды не пройдёт, как ты забудешь, о чём только что думал. Поэтому, забудь про этот нюанс и продолжай рассказ.

И снова потекли минуты, рассказ отнимал огромное количество времени, я даже не заметил, что уже светает, а мы как раз дошли до гибели Айланделла. Когда я рассказал ему про Миллерула Мэлвин оглушительно захохотал и зааплодировал.

— Ай да Архон, да ещё и эльф. Вот уж не думал, что он выживет после бойни на континенте Орфей, в мире Торксар.

— Что за мир? — я вопросительно посмотрел на чародея не понимая, что послужило причиной его веселья.

— Знаю я этого Миллерула. Редкостная мразь, во всяком случае при жизни был таковой. Так вот Миллерул не Лайо-Архон, как ты подумал, а Нео-Носферату, и не знакомился он с Айланделлом нигде, а был им призван.

— Прости, Мэлвин, но я абсолютно ничего не понимаю. Что такое Нео-Носферату, и какая разница, призывал ли его Айланделл, ведь призвав они познакомились?

— Подожди, — Мэлвин перестал смеяться и с удивлением посмотрел на меня. — Только не говори мне, что в Инквизиции не преподают науку Демонологии, и не объясняют о классовых различиях Высших и Низших вампиров?

— Не понимаю о чём ты, — я пожал плечами. — Я знаю, что бывают низшие вампиры, а бывают Высшие. Высшие умеют подчинять людей и превращаться в летучих мышей…

— Ты ещё скажи, что они в гробах спят, словно упыри какие-то, — усмехнулся Мэлвин, но его глаза стали напоминать два блюдца, когда я абсолютно серьёзно кивнул.

— Разумеется. Вампиры привязаны к смерти и обязаны восполнять Силы в месте захоронения. А что, разве не так? — я откровенно смутился поймав скорбный взгляд чародея.

— Вот придурки. Да я бы убил любого, кто попытался бы мне преподавать такое. Позволь развеять твои заблуждения. Вампиры делятся не только на высших и низших, но ещё и на Вампиров и Упырей, а также на Вампиров Рождённых, и Вампиров Созданных.

— Что значит рождённых? Они же Нежить, не имеют живой плоти и семени. — Теперь я глядел на Мэлвина как на нездорового человека, правда недолго. Он быстро сломал мою уверенность.

— Ещё как имеют, в противном случае вампиры давным-давно перевелись бы. Понимаешь, Вампиры — это древнейшая тёмная магия, Боги Некромантии создавали себе идеальную армию, сильную, более сильные чем зомбированная плоть или призраки, но не такие тупые. Так вот, они взяли первую сотню воинов и магов, людей, демонов, эльфов и даже Ангелов и обратили в первых, самых могущественных Вампиров. Часть умерла, стало понятно, что Ангелы и Демоны для обращения непригодны, а вот люди в самый раз. Эльфийская плоть начала бороться с чародейством, но… Долгая история. Так вот, Вампиры были идеальными солдатами, но образовалось два побочных эффекта, такое часто случается, а времена тогда были дикие, законы магии только писались, а высшие законы были ещё не совсем понятны. Первый побочный эффект, при солнечном свете вампиры испытывали сильный дискомфорт, а второй эффект, жуткая жажда. Вампирам необходима кровь, так и было задумано, но только для поддержания Силы и жизни, много им не надо, но от этого побочного эффекта они повсеместно испытывали жажду. Шли годы, войны закончились, войско приобретало новых вампиров — жертв укуса, а потом и начались парадоксы.

— Парадоксы? — Рассказ Мэлвина заворожил меня и в этот раз. Если бы вы только знали, насколько захватывающе он рассказывал истории сотворения.

— Понимаешь, Вампиры обращённые впервые, вкусившие крови под воздействием Жажды, не должны пить всё, стоит всосать мёртвую кровь впервые, и всё — путь в высшие заказан, прямая дорога в упыри. Вампиры пьющие мёртвую кровь превратились в бездумных упырей. Новообращённым вообще кровь первый месяц не нужна, в них ещё своя энергия хлещет через край, другое дело, что жажду нужно долго учиться контролировать. Для этого Высшие Вампиры становятся Мастерами своей паствы, другое дело, что многие молодые сдуру понаобращали вампиров, а те без учителей превратились в упырей. Тогда-то на вампиров начались первые охоты. Кстати, вот упыри, как раз на солнечном свету сгорают и должны зарываться в землю на ночлег. Но как-то раз возлюбленная Вампира, тоже Вампирка, — странное название он употребил. — подарила ему ребёнка, стопроцентного Вампира, который стал первым Носферату. Видишь ли, обычные обращённые даже на пике своего могущества не могут сделать того, что может сделать Носферату, они с момента рождения умеют превращаться, завораживать и колдовать. Вампиры обращённые повышаясь становятся сначала просто Древними — Архонами, а некоторые, особо могущественные, Лайо-Архон — Вершина Древности, если перевести буквально.

— Невероятно. — Удивлению моему не было предела. — А чем же Носферату отличается от Архона помимо волшебных способностей?

— Всем отличается, Экзель. Носферату, даже новорожденные не бояться солнечного света, хотя любви к нему не питают, Носферату способны прожить без крови долгие и долгие годы, Носферату способны переноситься по континентам в виде тумана, и это не легенда. Носферату способен замаскироваться среди людей, да так, что те даже не будут подозревать, но вот Нео-Носферату… — и тут Мэлвин потемнел лицом. — Я говорю тебе об этом так уверенно только потому, что сам участвовал в создании Вампиров, они невероятны по своей силе, но мы с Разаэлем, это был один из тех богов, по-настоящему испугались когда увидели Силу Нео-Носферату.

— Что в них такого особенного? — я конспектировал всё, что мне рассказывали, но не в тетради, а в голове.

— Абсолютно всё, Экзель. Они могут входить в Святые Храмы и молится, могут пить святую воду, их не убьёшь магией, они способны зачаровать любого, действительно любого, даже самого стойкого по воле человека, и они способны пить кровь на расстоянии. Я видел это сам, Нео-Носферату выпил жителей деревни, которые сожгли его Ковен находясь в километрах от места.

— Как же их тогда победить? — не понял я. — Не бывает абсолютного бессмертия, у каждого есть слабости.

— Есть, — согласно кивнул чародей. — Нео-Носферату, в отличие от Архонов не способны подчинить себе Девственную душу и тело, ни женскую ни мужскую Нео-Носферату не может убить ребёнка, и Нео-Носферату не способен обратить человека без его согласия. Обращённые Нео-Носферату превращаются в королей Нежити, но выше потолка не прыгнут, Архонами им не быть, они навсегда останутся просто Носферату обращёнными, как не парадоксально. Зато их дети уже способны стать Нео-Носферату. Так вот Миллерул как раз Нео-Носферату, при этом первое время кровь не пил вообще и начал превращаться в эльфа, коими и были его предки, а потом случился казус. Он стал настолько похож на живого эльфа, что его умудрился куснуть Архон, причём падший. Вреда это принести не могло, но вот натуру изменило. Раньше, он был раздолбаем, этот Миллерул, а потом стал мудрее, но угодил не в то место и не в то время. В мире шла бойня, Вампиров резали везде, вот возлюбленную нашего Нео-Носферату и убили, а он, впав в ярость утопил континент в крови и едва не развоплотился.

— Как так, Развоплотился? — никогда не слышал ранее, что можно Развоплотится самому.

— Бывает и такое, малыш, — Мэлвин снова погрустнел. — Он же почти Вечен, сам видел, как он Дракона едва не порвал на куски, а Нео-Носферату с собой покончить не могут, даже если их засунуть в ядро планеты, а потом поднять кости, через какое-то время вампир регенерирует, только Нео-Носферату может умереть очень легко, если потеряет смысл существования. Он потерял всё, более того, он впал в такую ярость, что поубивал даже женщин и детей, сработала защита подаренная укусом собрата Архона, разумеется, когда он понял, что натворил он возжелал смерти, а тут зов. Трудно сказать, что за магия привязала Древнего к мальчишке, который позже стал Великим учителем…. — Я сладко зевнул и тогда Мэлвин соизволил обратить внимание на то, что уже рассветает. — Что-то заговорились мы с тобой, Экзель Джемал. Иди-ка ты наверх и ложись спать. Комната справа от лестницы. А утром мы поговорим снова.

Я не стал возражать, день меня изрядно утомил, поэтому я последовал совету Мэлвина отправляясь в комнату для гостей. Я её и осмотреть-то толком не сумел и рухнул на кровать прямо в рубашке. День был удивительным, и второй раз мне уже ничего не приснилось, я был окружён волной покоя. Харакерст начал покидать мой разум, лицо Ноэля стиралось из памяти, и только взгляд Лександра исполненный гордости остался со мной навсегда.

Утро началось для меня с птичьего пения, после того, как Мэлвин снял полог Тишины соловьи заливались вовсю. Раньше я никогда не обращал на них внимания, соловьи вообще не любят крупных городов, особенно если вспомнить размеры Имелхарона, но теперь их песня была просто подарком. Помниться мне, что Фьёрн тоже их очень любил. Я потянулся, потом сделал лёгкую разминку, и только после этого спустился вниз. Мэлвина не было в прихожей, не было на кухне и в библиотеке. Я не успел удивиться странному исчезновению мага, прямо в полу открылся тщательно замаскированный люк, Мэлвин выходил из подпола сжимая в одной руке посох, а во второй руке какой-то пакет с непонятным содержимым.

— Доброе утро, Экзель. Как спалось? — поинтересовался чародей выкладывая пакет на стол.

— Нормально, спасибо. Слушай, у тебя и подпол есть, как я вижу. Я даже на миг подумал, что ты мне приснился.

— Ну спасибо, — Мэлвин рассмеялся. — Не думал я, что тебя уже мучают кошмары. У меня там лаборатория для экспериментов. Строить башню смещая реальности опасно, а вот углубить и расширить подвал — запросто.

— А это что? — спросил я указывая на пакет.

— Пепел замученных детей, — усмехнулся Мэлвин, но тут же вернул лицу серьёзное выражение лица, увидев, как вытягивается моё лицо. — Шучу, не волнуйся. Это магический порошок. Руки у меня только две, а Домовым к этим ингредиентам прикасаться нельзя под страхом смерти, по стенам размажет. Я тут один опыт провожу, довольно важный, но мне нужно всё подготовить. Не поможешь?

— С удовольствием. А что надо делать? — с живым интересом спросил я.

— Там во дворе заготовки, найдешь дровишки с голубой корой. Поколи мне десяток, если не затруднит, а то мне ещё эти чёртовы склянки тащить.

Я пожал плечами. Поколоть так поколоть, чего мы только в Инквизиции не делали. Я вышел во двор и направился к небольшому складу с заготовками. Ух ты, ничего себе! У Мэлвина были огромные запасы, и не только дров, я тут углядел руду, да не простую, а очень редкую, её использовали когда нужно было ковать магическое оружие, а в дальнем уголке склада скрытого от людских глаз навесом я увидел несколько краммелитовых блоков, у меня аж челюсть отвисла. Размера они были небольшого, примерно с книгу, но это был обтёсанный Крамеллит, многие маги обтёсывали его, иные из них использовали его в качестве сейфа для артефактов, но эти куски были монолитны, а значит передо мной сейчас лежит богатство оцениваемое приблизительно в восемь тысяч Имперских золотых Касов. Правда в себя я пришёл довольно быстро. Что я по-вашему, больших денег в руках не держал? Поискав глазами хоть что-то отдалённо напоминающее топор, ваш покорный слуга ничего подобного не обнаружил. Идти к Мэлвину было лень, я просто взмахнул рукой поднимая первое полено в воздух, хорошенько примерился и нанёс удар простейшим астральным лезвием разрубая древо напополам. Ай да прелесть, полено развалилось на две половинки, а я тут же взялся за другое. Я успел поколоть таким образом целых семь дров, и только я взялся за восьмое, как тяжёлый посох чародея ударил меня сначала по хребту, а затем, пардон, по заднице. Я испугано обернулся и аж отпрыгнул увидев Мэлвина. Лицо его было страшно, глаза метали молнии, а пальцы настолько сильно сжимали посох, что тот едва ли не трещал.

— Что случилось, Мэлвин? — почему-то шёпотом спросил я, и маг скрипнул зубами.

— Придурок! Ты что это делаешь, а?! — Мэлвин ударил посохом оземь и в миллиметре от носка моих сапог ударила молния.

— Что значит, что я делаю? Как ты и просил, я поколол дровишки.

— Идиот! Идиот ты, Экзель и Инквизиция в которой ты учился — собрание Идиотов! — чародей разошёлся ни на шутку. — Я что попросил сделать?! Я попросил поколоть дрова Для Магических Экспериментов, а не сделать трухлявую стружку для камина! Мудак ты, Инквизитор! Эта древесина редчайшая, растёт в одном мире, да и то не везде можно раздобыть! Такую нужно обрабатывать обычными способами, руками, а не магией! — Мэлвин швырнул в мою сторону возникший у него в руках топор, который вонзился в землю перед моими ногами. — Поколи мне десяток дров, а этот трухляк можешь засунуть себе в задницу! — Мэлвин вернулся в дом и хлопнул дверью с такой силой, что едва не сшиб её с петель.

Смешно получилось. Смешно и глупо. Будь на его месте кто-то другой, я бы наверное возмутился. Но Мэлвин в этот момент до такой степени жутко напомнил мне Тористана, что я не мог не рассмеяться. Вздохнув я вытер выступившие от смеха и взялся за топор. Должен заметить, я не колол дрова с шести лет, ещё одно бревно после моего удара можно было отправлять в топку, но потом я приноровился и всё-таки справился с возложенной на меня миссией. Как раз когда я складывал заготовки ко мне подошёл Мэлвин.

— Так гораздо лучше. Слушай, буду у вас в Инквизиции непременно набью морды вашим учителям теоретики и практики. Это ж надо было додуматься — магией древесину портить!

— Сам-то хорош, — хмыкнул я. — Не предупредил меня, топор в руки не дал. Иди и поколи! — я передразнил чародея. — Ты хоть учитывай специфику обитателей этого мира. Я впервые в жизни вижу и слышу, чтоб некроманту для обряда нужны дрова колотые топором.

— Ну ладно-ладно, был не прав, — к удивлению моему кивнул Мэлвин. — Я ж не только Некромант, но ещё и пространством балуюсь. Я тут размышлял над тем, как ты ко мне попал, в дом-то. Мои щиты даже бога оттолкнут, тут нужно знать куда и как стучаться, где войти шагом, а где бегом. А тут — нате, здрасте! Явился Инквизитор с мировым именем и сам не знает как сюда попал. Вот я и решил один эксперимент устроить всё на туже тему. Только хотелось бы узнать, как ты всё-таки здесь оказался?

— Затрудняюсь ответить, Мэлвин. — Мы вошли в дом, чародей прошёл на кухню и распахнул люк, мы отправились в подвал. — Мой друг, Лайл, ну ты наверняка про него знаешь, Мэлвин утвердительно кивнул. — Вот Лайл мне посоветовал побывать в Антигорске и посмотреть по сторонам.

— И как? Посмотрел? — со странной смесью интереса и насмешки спросил колдун показывая мне дорогу.

— Посмотрел, да лучше бы вовсе не видал. Город гниет, воздух тяжёлый, повсюду туман, а тут ещё и призраки.

— Призраки? — переспросил Мэлвин замедляя шаг. — Что значит, призраки?

— Сам толком не знаю. Посмотрел я на город сквозь призму, так вот сам город напоминает туманный континент, а по городу ходят привидения, вреда не несут, хотя обстановку нагнетают. Я такого ни разу в жизни не видел.

— Я тоже такого не припоминаю. Не далее чем позавчера был в Антигорске, но никаких призраков не видел и не чувствовал, а мне как некроманту положено. А ты уверен, что ничего не путаешь?

— Совершенно. Такое мерзостное ощущение осталось, когда они меня задевали…

— Так ты ещё и контактировал с ними? А ну-ка, покажи! — Мэлвин распахнул дверь в лабораторию, аккуратно перехватил у меня дровишки и швырнул в уголок, а я наконец-таки огляделся поражаясь тому, как Мэлвин использовал теорию о возможности четвёртого измерения для расширения лаборатории и подвала. Коридор по которому мы прошли, казался бесконечным, хотя шли мы недолго, да и само помещение квадратной формы было необъятным.

Мэлвин сделал какой-то пас руками и его ладонь зажглась странным голубым огнём. Он провёл рукой вдоль моего тела, как охранники делают обыскивая гостей магическими детекторами. Несколько раз он удивлённо вскрикивал и отцеплял от меня невидимую глазу гадость. Собрав достаточно он снова взмахнул рукой сжигая эту мерзость прямо на мне, а вот образцы он положил на стекло и начал пристально рассматривать шепча заклинания.

Некоторое время Мэлвин хмыкал и угукал, потом грязно выругался и снова что-то зашептал. Исследовав эту мерзость до конца Мэлвин устало вытер пот со лба и посмотрел на меня странным взглядом, во мне всё аж зашевелилось.

— Странное ты создание, Экзель Джемал. Вот ведь смешно, не расскажи ты мне про то, что увидел, я бы упустил редчайший феномен.

— Феномен? Какого плана?

— То с чем ты контактировал вовсе не призраки, поэтому я их и не увидел. Это суть тех, кого Инквизиция Развоплотила не до конца. Страдающие воспоминания некогда живых существ. Антигорск город осаждённых, в нём часто казнили захваченных колдунов Некрономикона.

— Что такое суть не до конца Развоплощённых? — я опять не понял о чём толкует чародей, а тот как-то горестно вздохнул.

— Могу я тебе сказать, Экзель Джемал, да только ты либо не поверишь мне, либо расстроишься. Так что, сам реши, что мне говорить, а о чём не следует.

— Рассказывай. — Меня вдруг захлестнула жажда познания. — После всего, что я пережил меня расстроить очень трудно.

— Ну что ж, изволь. Дело в том, что Инквизиция сама того не подозревая работает на Хаос. Каждый Развполощённый преступник добавляет сил «Золотому Лорду», а вы, Инквизиторы потом удивляетесь, почему Хаос с каждым разом становится всё сильнее и наглее.

— Каким образом мы усиливаем Хаос?

— Ты не усомнился в моих словах? — удивился Мэлвин с уважением глядя на меня. — Любой Инквизитор твоего ранга на твоём же месте возмутился бы.

— Я видел то, как Инквизиторы нарушают договор, про Сейтиаса я тебе рассказывал. Что же до веры, мне вспомнился пример Кодеса, он сумел обмануть Сартога и сотворил страшное. Почему я не могу поверить, что мы по-прежнему идём не тем путём? Просто хотелось бы получить хоть какие-то доказательства.

— Достойный ответ, уважаю. Насчёт доказательств, тут всё гораздо сложнее, для того чтобы доказать это мировому сообществу тебе пришлось бы учиться воспринимать потоки на их уровне, что для Инквизитора возбраняется. Но если тебе интересно, могу объяснить так, у каждой Силы есть свой откат на заклинания, и именно сильный откат пробивает бреши в барьере, которые вы заделываете обрядом Возвращения, а иногда — Развоплощением. Но само по себе Развоплощение — это заклятье школы Хаоса, сильное заклятье, в момент применения оно разрушает саму душу используя её мучения для заделывания дыр, зато сами души, вместе с силой, которой некогда обладал убиенный отправляются в Хаос. У Хаоса даже специальный Апостол есть для этого, ведь Развоплощение иначе называется «Призывом Дехета»

Я настолько ощутимо вздрогнул, что задел стол, который изрядно пошатнулся от столкновения с моим коленом. Мэлвин посмотрел на меня, но теперь с недоумением.

— Что это с тобой? Выглядишь так, словно увидел приведение.

— Я встречал Дехета… однажды. — Признался я борясь с ужасом вылезшим из глубин прошлого. — В тот самый день, на турнире, когда меня инициировали смертью.

— Ах да, день повторной, Божественной инициации. Сколько не живу на свете, а до сих пор не могу не восхищаться изяществом действий Тасии. Вот казалось бы, она должна была первая тебя убить лишь бы ты не наломал тех дров, которые остались позади, только почему-то она продолжает холить и лелеять тебя. Но я отвлёкся, прошу прощения. Так вот, ты видел Дехета, хотя он не имел права тебя посещать, наверняка Тасия страшно разгневалась и прогнала его.

— Так и было, — согласился я уже ничему не удивляясь.

— Всё такая же нервная. Удивляюсь я порой твоей хранительницей, Экзель. Дехет не имел права посещать тебя в тот день — это верно, но я могу ему только посочувствовать.

— Посочувствовать? — переспросил я брезгливо сморщившись. — Да это невозможно. Как можно сочувствовать твари, которая питается и наслаждается чужими душами без стыда и совести?

— А вот теперь ты снова с плеча рубишь, Инквизитор. Дехета я помню ещё по тем временам, когда он был юным щенком. Сатурн создал его — своего Аватара, наделил ангельской красотой и невероятной силой. С самого рождения Дехет воспитывался в мире Зарланда, окружённый почётом и обожанием. Не было двери, которая осталась бы перед ним запертой, не было женщины или мужчины, который отказал бы ему в близости — он был равен Богу. Однако Сатурн жаждал получить силу своей матери, и зная, что в Храм Смерти ему путь заказан падший бог послал своего Аватара. Дехету хватило сил и наглости войти в храм и подойти к чёрному алтарю. Этот глупец прикоснулся к кристаллу смерти и получил часть его силы, но этим прогневал Тайрину, и сильно прогневал, следует заметить. Она не имела возможности забрать у Дехета то, что тот украл, но отдать эту силу в руки Сатурна не желала, поэтому королева теней наградила Дехета смертью. Он начал стариться, потом умер, но не ушёл, его тело начало гнить и превратилось в то, во что превратилось. Однако Сатурн сумел распорядиться даром матери. Ранее смерть забирала всех, но Дехет украл у неё право забирать самоубийц и Развоплощённых. Сатурн подарил это право «Золотому Лорду» и теперь он пользуется этим правом. Понимаешь теперь?

— И что, это совсем нельзя доказать? — у меня в голове порой рождались полубезумные идеи, после слов Мэлвина мне почему-то жутко захотелось сломать существующую систему наказания.

— Почти невозможно. — Чародей хмыкнул разгадав мои намерения. — Для того, чтобы доказать такое в присутствии вашего хвалёного Конклава тебе пришлось бы найти добровольца, или сильного в магическом отношении преступника и провести обряд на нём. При этом тебе пришлось бы на несколько секунд показать реальность, то есть сделать так, что бы Дехета увидели остальные, но для этого нужна колоссальная Сила и сила Воли в том числе. Только я не вижу смысла этого делать.

— Почему? — я посмотрел на чародея с недоумением. — Зачем обрекать людей на посмертное рабство нашему врагу?

— Вашему врагу, Экзель. Понимаешь, аналогичное наказание — Обряд Возвращения, но только маги высокого уровня или Инквизиторы Высшего Ранга способны на такое колдовство. К тому же обряд мучителен, страшно мучителен и по сути дела бросает дух в рабство к одной из Сил. Не думаю я, что кто-то согласиться менять устои ради такой истины, хотя в тебе хватит безумия попробовать, уж это-то я точно знаю.

Чародей снова усмехнулся и склонился над стеклом продолжая изучения субстанции, а я долгое время не решался задать вопрос, который всерьёз меня обеспокоил.

— Мэлвин, но если это так называемая «память» Развоплощённых, тогда почему они до сих пор в Антигорске и каким образом я могу с ними контактировать?

— Я уже отвечал на этот вопрос, во всяком случае на вторую его часть. Ты являешься вместилищем огромной силы, причём большая часть этой силы — Хаос. Ты способен впитывать порождения Хаоса. Ты должен был заметить, что во время битвы с Сатурном ты ни раз и ни два попадал под его заклинания и оставался живым, хотя и повреждённым. Чтобы ты знал — это твоя Сила, Мельхиор под такими ударами умер бы, не спасла бы его защита, а вот ты жив, один маленький шрам на боку и всё. Что до Антигорска, ты подтвердил мою теорию, но опыт я всё же проведу. Понимаешь, у Аркасана первого, как и у второго был волшебный глаз, они умели находить места наиболее выгодные для новых городов — Антигорск в их числе. Я подозреваю, что Набиан создавая этот мир наделил его точками Силы.

— Набиан? — я нахмурил лоб пытаясь вспомнить это имя. — Это случайно не имя одного из сыновей Князя Тишины?

— Именно. Набиан Мендоза эн Ами Эльмираэль, Первый и самый старший сын Князя Тишины, потомок демона Азерота сын блистательной Эльмираэль Ами, владыка Светлой и Тёмной Магии, повелитель Безмолвия и Апостол Равновесия номер один. Я помню Набиана, очень хорошо помню. Он родился примерно через тринадцать миллиардов лет после создания самой первой вселенной. Я был старше его, много старше, но постигать магию Тьмы я начал именно с него — он был Моим наставником.

— Невероятно. Я конечно знал, что у Князя были дети, но я никогда не задумывался о том, кем они были и что за жизнь прожили.

— Напрасно, Экзель. Ты первый Апостол Князя Тишины и у него на тебя есть какие-то планы. Тебе должно знать историю жизни и смерти детей Князя Тишины, она первое напоминание о том, с чего начинается падение.

— Ты расскажешь? — спросил я с интересом.

— Изволь. Князь Тишины создание необычное, после того, как вселенная была создана и были созданы Первые из воинов началась война. Сначала это была война независимых племён, но потом Азерот разрушил один мирок в котором жил могущественный перворожденный чародей по имени Таниэль. Он чудом сумел спастись из своего мира и угодил в мир гномов, но он был настолько величав и мудр, что сами гномы уважительно прозвали его Дархен, что с языка подгорного народа переводиться как Мудрец. Таниэль имел несчастье спутаться с Вечностью и стал её верным Апостолом, теперь его все так и называют.

— Как называют? — переспросил я, рассказ про таинственного Апостола задел меня, тем более, что однажды я рассказывал Лите сказку про него.

Мэлвин некоторое время собирался с мыслями. Он растопил небольшую жаровню и положил туда первую порцию древесины. Она горела странно, не так, как горят обычные дрова, более мягко, пламя слегка лизало дровишки, но почему-то они давали довольно обильный дым, правда дым этот растекался вокруг, придавая всем предметам странные очертания. Когда Мэлвин заговорил, я понял, зачем он это сделал, этот дым был магическим наркотиком, он позволял лучше усвоить то, что говорил чародей.

— Апостолов Вечности всего двое, и если первого называют глазами Вечности, то второго нарекли её голосом. Таниэль — это Голос Вечности, он несёт её волю, но за годы безумия он научился пакостить другим и влюбился в этот процесс полностью. Выполняя поручение своей госпожи он вселился в тело юного эльфийского принца, который должен был жениться на дочери Азерота, развратной твари под именем Исуэль Д'Андор, однако по закону подлости он влюбился в принцессу соседнего племени эльфов, к тому же враждующих между собой.

— Романтичное начало, правда немного запутанное.

— Начало убогое, как и продолжение истории. Элеонора Д'Каст, та эльфийка не сразу, но полюбила Таниэля, когда тот раскрылся перед ней, но об этом союзе стало известно Азероту и тот в гневе напал на племя Элеоноры и убил всех, в том числе и её. Таниэль сошёл с ума от горя, и вот тогда-то он показал первозданному, что Вечность щедро одаривает своих Апостолов. Дархен в одиночку перебил триста воинов Азерота, а это очень могущественный демоны, настолько же могущественные, как племя уничтоженного некогда Дзи'Энкха, затем он замкнул все порталы, убил Исуэль и взорвал мир.

— Взорвал мир? Это как? — я не поверил, и думаю вы можете меня понять. — Даже Мельхиор соблюдал определённые условия, за один раз мир просто так не взорвёшь.

— То Мельхиор. Таниэль был ослеплён безумием и это умножило его силу, он способен и не на такое. К тому же мир тот был ослаблен Азеротом, последний, кстати, тоже не выдержал горя и сошёл с ума, так началась Великая Война Апостола Тьмы и Повелителя Вечности. Летописцев Времён тогда ещё не было, и хроники о тех событиях отсутствуют, а вот я помню, и мне становиться страшно, ибо это были тринадцать миллионов лет кровавого безумия. Таниэль с Азеротом создавали целые миры, возводили города, породили цивилизации, а потом бросали их друг на друга.

— Постой, Мэлвин, а кто такие Летописцы Времён? — поток информации был слишком обширен и я не успевал запоминать всё.

— Ах, ты и этого не знаешь? Теперь я понимаю, почему процент раскрываемости преступлений в Ордене непозволительно низок. Короче, есть такие создания, дети «Изначально Созданного», того, кто написал всех, Хаос, Тьму, Время. Тасия Тайрина, кстати, его сестра ибо они были созданы в один день.

— Разве? А я был уверен, что Создатель умер принеся себя в жертву и от этого получилась смерть.

— Вот ведь ересь. Нет конечно. Был Создатель и у него было двое детей, в вашем понимании слова. Сына он нарёк Аврелий, а дочь, Тасией. Аврелий стал творцом, а Тасия стала смертью. Что самое смешное род Сатурна идёт от самого Аврелия. Ведь Аврелий был братом Тасии, а она матерью Сатурна. Это единственная причина, что он наделён таким огромным потенциалом. Так вот когда-то Аврелий всё себе писал и это воплощалось в реальность, которую он тоже написал, у Аврелия были помощники, те, кого называют…

— «Вершителями Судеб»! — догадался я. — Мельхиор упоминал о них и нелестно.

— Нечего им льстить. «Поколение» и Вершители из одного дерьма сделаны и не стоят того, чтобы им и восхищались. Так вот когда-то Аврелий был таким же подонком как и они, он написал сценарий первой войны и наслаждался деяниями Таниэля, его выродки тоже, но Аврелий не случайно был Ардаэль, это переводиться как Одиночество, что и стало его проклятьем, он всегда был одинок. В его оправдание могу сказать, что он писал великолепные истории, которые породили красивые брачные союзы и искреннюю любовь Так вот однажды что-то произошло, Аврелий на месяц пропал, а когда вернулся, то был другим. Он запретил «Вершителям» играть в судьбу и остановил процесс созидания позволяя каждому жить независимо. Разумеется «Вершителям» это сказочно не понравилось и они подготовив момент низвергли Аврелия в Пустоту навеки. Тогда-то и была создана коллегия Летописцев Времён, независимых созданий, которые описывают деяния людей и жизнь миров в которых те проживают. Я готов поклясться, что за твоей жизнью наблюдают, твоё имя уже наверняка запечатлено в десятках Божественных Летописей.

Как смешно. Сейчас вспоминая об этом я начинаю понимать, почему назвал мемуары именно «Божественная Летопись». Это история жизни нескольких людей, и хотя я редко использую точные даты, боясь их напутать, всё же это именно летопись — божественная драма жизни моего рода и рода моего брата, Тасамара, годы боли и радости — это моя жизнь.

— Странно, когда ты это сказал, меня бросило в жар, — прошептал смежив веки, Мэлвин тем временем подбросил ещё дровишек.

— Понимаю. Летописцы Времён считаются самыми авторитетными историками, их летописи всегда полны разных точек зрения, они видят с разных углов, но иногда они начинают сочувствовать и могут воплотиться в живого человека, эльфа, гнома, ну тут не предскажешь заранее. В таких случаях их пытаются уничтожить, слишком уж много они знают

— А что там с войной Азерота? — напомнил я об изначальной теме нашей дискуссии.

— Ах да, Азерот. Короче Аврелия «бросили» в конце этой войны и она приобрела безумный масштаб. Даже Хаос начал задумываться над тем, что эту вакханалию нужно остановить, но если Азерота можно было как-то приструнить, то с Таниэлем такой номер не прошёл бы. Мизраэль, жена Азерота и первая владычица Хаоса носила в себе уже второго ребёнка и хотела убить своего мужа используя Таниэля как средство для получения Силы. Но в тот момент, когда она применила очень поганое заклинание её ребёнку приспичило родиться. Что произошло дальше даже Летописцы не скажут, взрыв был такой, что несколько планет сошли со своей оси, а кометы поменяли свой курс, Мизраэль, Азерот и Таниэль исчезли, но вот тут-то и начались странности. Хаос, Свет и Тьма были озадачены узнав, что помимо них есть ещё таинственная Сила Вечности, а тут появился твой Князь. Даже я до сих пор не могу понять откуда он появился, но это место явно находиться вне досягаемости «Вершителей», Летописцев и даже самой Тайрины. Он был сыном Азерота и это точно, его глаза, серебряная с отливом кожа и те же методы ведения войны.

— С чего ты взял? Может просто сходство.

— Нет-нет, я ведь сражался в армии Азерота, но это было давно. Так вот помимо всего прочего он назвал своё имя Азраил Мендоза о Дориан Д'Андор. Понимаешь, что это означает?

— Быть не может. Значит мой Князь Сын Азерота и Мизраэль? Я про Азерота разное слыхал, но вот про Мизраэль не знаю ничего. Какой она была?

— Ты с Сатурном когда сражался, страшно становилось, когда он показывал всплески своих возможностей? — Мэлвин хитро сощурил глаза наблюдая за моей реакцией. Его интересовал мой ответ.

— Немножко. — Признался я. — Те два раза, что были, вызывали во мне нечто неадекватное.

— Верю. Так вот поверь мне, Экзель, даже в нынешней ситуации при всех своих защитах и амулетах я бы не согласился с Мизраэль на минутный спарринг-матч. Она запросто могла бы размазать Сатурна одним пальцем, потом возродить его и приказать ему лизать свои сапоги. Знаешь, я даже рад, что она ушла, страшно представить, что бы случилось, стань Сатурн её любовником. Но твой Князь появившийся из ниоткуда был сильнее всех, он сразился с Арамис Аркстар и играючи одолел её, он сумел подчинить себе и светлых и тёмных, но что самое главное — на него не действует Право Сартога. Тайрина тоже не может забрать твоего Князя, по сути дела он Воплощение Вечности. Первое время Князь показывал себя другом, он помогал добрым, хотя не гнушался оказать помощь злым, но потом он начал чудачить.

— Чудачить? В каком смысле? — я тоже порой чудачил, интересно в той же ли области, что и мой патрон, или нет.

— Как и все демоны, он был жутко похотлив, а уж его стерва-мамаша по части аппетитов перегнала даже Сатурна, хотя его и на свете не было. Так вот Князь твой перепробовал почти всех женщин двадцати миров и переключился на ангелов. В той вселенной, а она была первой и по совместительству местом моего рождения Женщины-Ангелы были жёнами старших богов, они имели права на тела и у них были дети. Так вот представь себе удивление и гнев богов, когда пятнадцать жён принесли своим мужья по ребёнку с интервалом в полгода причём у детей была кожа с серебряным отливом и чёрные крылья. В иное время Боги удушили бы ублюдков, но они быстро смекнули чьи это дети и от греха подальше спустили их в мир. Там Князь Тишины их и встретил. Увы одна из дочерей Князя не вынесла адаптации и умерла. Но проблемы начались с появлением в жизни Князя Хаоситов.

— Опять «Золотой Лорд»? — я сжал кулаки, но гнев мой немного поутих, когда я вспомнил последнюю встречу.

Дровишки догорели, Мэлвин прервался и начал читать какое-то заклинание размахивая руками над жаровней. Пару раз что-то сверкало, потом даже гром грянул, но Мэлвин остался доволен результатом и вытирая обильно выступивший на лбу пот, он хихикнул.

— Получилось-таки. Пойдём наверх, обед уже готов.

— Так что там с Хаоситами? — в очередной раз напомнил я, когда мы покинули лабораторию.

— У Дориана Фонтораны, старшего бога той вселенной был сын, Тамиан Дорианский, каждый год на Олимпе проходили Божественные состязания, из года в год Тамиан выходил победителем. И тут, вдруг, его сводный брат, сиречь Набиан в возрасте четырнадцати лет уделывает полубога, которому без малого пять сотен лет. Ох как же Тамиан злился, но мстить не решался, у Набиана репутация была страшнее, чем у отца, он был первым в истории Вселенной «Видящий», именно он положил начало Астахскому проклятью.

— Каким образом? — Видящие в нашем мире всегда были больной темой для любого мага или же Инквизитора.

— Набиан рос очень быстро, его братья и сёстры росли медленно, поэтому они всегда на фресках и картинах выглядят такими юными по сравнению с ним, так вот Набиан обладал мудростью, он Видел то, во что превратиться вселенная через века и старался усовершенствовать её. Ты знаешь каким образом полубоги получают ранг и новые Силы?

— Честно говоря нет. — Я отрицательно покачал головой. — Никогда не задумывался.

— Сатурн достиг определённого предела могущества, но с каждой вашей встречей он становиться всё сильнее. Он нанимается на работу к Вершителям и Хроносу, тот тоже иногда нанимает Богов на выполнение деликатных поручений. Вот в награду он и получает новые возможности. Я работал на Хроноса дважды и получил право на пять минут времени. Я могу повернуть время на пять минут вперёд или назад, а могу остановить на тот же срок, но только на пять, хотя иногда и этого достаточно. Так вот Набиан за свои двадцать лет отработал на «Вершителей» столько что получил власть пить из всех источников и создавать целые миры. Набиан был Великим, говорю тебе я, тот, кто в свои триста миллионов лет, а это было тогда, — я ужаснулся фразе не понимая КАК МОЖНО ЖИТЬ ТАК ДОЛГО, — общался с ним и попросил его стать моим учителем. Он научил меня манипуляциям с закрытыми отсеками пространства, именно он научил меня основам врачевания и рассказал про свою идею Центров Силы, которые нигде не были реализованы. Нигде кроме Астаха.

— Значит это правда мир созданный сыном Князя?

— Без всяких сомнений. Теперь, после опыта я понимаю, что он оставил в мире шесть Центров Силы. Первый Центр Силы Света — Антигорск. Ты уже заметил, что почти все Великие целители родом из Антигорска. Но там произошла аномалия, слишком много магии Хаоса, там образовался карман и теперь никто точно не скажет, что случиться если туда ворвётся, например Сатурн. Второй центр — Хашарат — сосредоточье Тьмы, но ты там был, сам видел, что с твоим братом Нильсеном стало. Третий Центр горы Демоников и их город Мильхенрат, для Апостола Хаоса там рай. Четвёртый центр в землях Драконов, я не могу его определить, но он явно связан с твоим Князем. Пятый сосредоточье Вечности, почему-то образовался в результате битвы Харикура в районе Ландаэль Анторэ. А вот шестой я до сих пор не могу определить, но он есть. Когда Набиан создал свой первый мир он подарил его отцу, тот до сих пор является плацдармом армии Безмолвия. А вот этот мир он создал втайне даже от Летописцев, я имел счастье прочитать его Хронику, но упоминаний про Астах не нашёл.

— Мэлвин, а что случилось с Набианом. Как погибли дети Князя?

— Тамиан не мог успокоиться, — Мэлвин презрительно скривил губы. Мы уже пришли на кухню, на столе уже дымилась целая тарелка ухи. — Хаосу было наплевать на Тамиана, он жаждал Набиана или Князя, но недооценил масштабы последствий. Тамиан был наделён властью и спустился в мир закрыв его и натравил на Набиана и его братьев и сестёр армию преданных людей. Набиан сражался как лев, но в закрытом мире при отсутствии магии он был обречён. Тамиан посмеялся над слабостью своего брата и ушёл и тогда пришёл твой Князь.

Мы с Мэлвином почти одновременно прикрыли глаза и мне почему-то показалось, что я знаю, что было в дальнейшем. В голове мелькнула мысль: Огненная Гиена Князя Тишины.

— Именно так, Инквизитор. — Мэлвин сурово сжал губы. — Князь Тишины владел многим, но он должен был привыкнуть к потере своих близких, но он повторил ошибку Азерота. Он застал своих дочерей зверски убитыми, своих сыновей растерзанными, а самого старшего и любимого умирающим. Дети Князя не уходят дорогой Тайрины, хотя она их встретила, поэтому вернуть их не смогли бы даже Некроманты или Воскресители. Когда Набиан попрощался и ушёл Князь Впал в Безумие, и было оно настолько сильно, что горем и безумием заразились его избранницы, матери детей-ангелов. То заклинание, которое ты применил на турнире воспоминания о кошмаре Коронстанса, того мира. Ангелы обрушили с небес свои слёзы и огненные копья, Князь Тишины воплотился в Разрушителя и уничтожил каждое живое существо в том мире. Тамиан заплатил слишком большую цену, когда он одумался было поздно, Хаос получил своё орудие. Тамиана убила собственная мать, вместе с мужем, ангелы поубивали своих детей, началась небесная резня. За десять лет та вселенная была очищена от жизни и по сей день является кладбищем и памятником ненависти твоего Князя. Я рассказал тебе это потому, что ты стоишь на его дороге и можешь повторить такую же ошибку.

— Тоже предрекаешь моё падение? — я хмыкнул распробовав отменную уху приготовленную Домовыми.

— Я предупреждаю твоё падение, Экзель. Я видел все формы самых извращённых судеб Я могу судить о Падении потому что сам неоднократно падал и куда страшнее многих. Я тебе уже сказал, в моих глазах ты — щенок. В чём ты можешь соперничать со мной? В магии? Но ты знаешь, что в сражении со мной тебе не хватит опыта. Или ты хочешь попробовать тайны клинка, которые тебе известны? Ну так и на клинках у тебя шансов мало.

— Ты в этом уверен, Мэлвин чародей? — пробасил я, наружу вылезла моя проклятая гордость. — Возможно в магии я неспособен тебя одолеть, но вот насчёт битвы на мечах я бы мог с тобой поспорить.

— Правда? — Мэлвин добродушно удивленно посмотрел на меня и улыбнулся. — Интереса ради, я хотел бы провести другой эксперимент, который покажет тебе всю степень твоих же заблуждений. Отправляйся во двор, а я сейчас приду.

Мэлвин повернулся и исчез, а я недоумевая последовал его совету и отправился во двор. Мэлвин вернулся минут через пять, я приветливо махнул рукой, но мои глаза ярко заблестели, когда я увидел, что он несёт в руках. Мэлвин нёс два меча в странных тонких чуть изогнутых ножнах, мечи были необыкновенно длинными, но изящными, с такими я не встречался, напоминали княжеские Скимитары. Мэлвин остановился в двух шагах от меня и провёл рукой по своей ноше, словно лаская и снова пронзил меня своим чуть прищуренным взглядом.

— Что это за божественное оружие? — восхищённо спросил я. У мечей была удобная рукоять, мой глаз определил, что это оружие полутора ручное, рассчитанное как под одну, так и под две руки. У одного меча рукоять была странного бардового цвета, у второго синего, к тому же рукоять была прошита кожей, видимо для того, чтобы её было удобно держать, я только три раза в жизни видел мечи, у которых рукоять напоминала бы цилиндр.

— В вашем мире только у Князя Астарота есть такое оружие. Оно даруется Ордену Небесных всадников из соседнего вашему мира. Ты не сможешь раздобыть этот клинок даже на чёрном рынке Кселонтских контрабандистов, даже лучше Хранители Бусторана не могут владеть им. Это оружие называется Катана.

Мэлвин извлёк меч с бардовой рукоятью из ножен и я ахнул от восхищение. Я никогда не видел такого клинка, хотя Тористан что-то рассказывал о Величайших Воинах, которые владели катаной. Я не ошибся, у этой катаны было длинное почти плоское лезвие, и только на конце она бала чуть загнута, что, впрочем являлось отличительной маркой этого оружия. Мэлвин отошёл назад сделал несколько изящных взмахов. Я был поражён как умением чародея — он держал оружие так, как может держать оружие только Мастер — так и самим оружием, судя по свисту рассекаемого воздуха и форме клинка катана полностью отличается от всего Оружия, с которым я ранее сталкивался. Катана была создана для изящно-смертоносного боя, она была предназначена скорее для вспарывающих ударов, или секущих, к тому же возможности оружия зависели даже от угла наклона лезвия. Я был сражён наповал.

— Да это же вершина оружейного искусства. Более совершенного клинка не сыщешь на всём белом свете.

— Верно. Есть несколько миров где существуют Ордена Благородных восточных воинов, которые служат своему правителю имеющему титул сёгун. Этот Орден назывался Орденом Самураев и до сих пор считается воплощением благородства и Силы. Воины Ордена великолепно владеют этим волшебным подарком богов. Правда с этим оружием связано ещё одно интересное событие. Я не просто так принёс именно два клинка. В своё время я посетил множество миров где использовалось это оружие и обнаружил там следы присутствия двух Мастеров. Первую Катану, которую я обнажил, называют Мазамуне, вторую Мурамза. Два Великих Мастера ковали такое оружие и если одно приносило владельцу удачу и делало Великим, второе превращало хозяина в амбициозного алчного демона — воплощение зла. Я до сих пор разыскиваю этих Мастеров, потому что есть мир где Мазамуне оружие добра, а есть, где оно орудие зла. Эти клинки в моих руках подлинники, первые образцы Мазамуне и Мурамза. Такое оружие имеет право брать в руки только Мастер. Истинный Мастер. Ты, Экзель Мастер, но уверен, что один из клинков либо примет тебя, либо отвергнет. Я хочу маленький спарринг, посмотрим, кто из нас опытнее. Меч выбирай сам.

Мэлвин молча смотрел на меня позволяя выбрать себе орудие спарринга. Дьявол! Какой к демонам спарринг с таким-то оружием?! Эти Катаны орудия убийства, сражаясь с ними в руках можно в полной мере осознать красоту танца смерти. Я захотел получить это оружие, тот клинок, который Мэлвин вытянул из ножен привлекал меня куда сильнее, но почему-то мне захотелось взять другой, со странной голубой рукоятью. Приблизившись к Мэлвину я протянул руку, чародей чуть повернулся и мои пальцы сомкнулись на изящной рукояти. Рывок, клинок был извлечён из ножен и я в очередной раз не мог сдержать восхищённый вздох. Моя катана отличалась от катаны Мэлвина, как солнце отличается от луны. Во-первых меня поразили размеры меча, Катана была на два пальца длиннее первой, во-вторых она была куда тоньше и почему-то несмотря на свой размер была практически невесома. Любому знатоку могло показаться, что она теряет свою полезность, но я на взгляд определил — эта катана разрежет доспех Имперского урядника как нож режет масло. Но самое главное отличие меча, цвет клинка переходил от серебряного к чёрному, казалось, что цвет меняется по всей плоскости клинка.

— Кажется я нашёл оружие, Мэлвин. Только оно не похоже на Мурамза. Я бы сказал, что это Мазамуне.

— Знаешь, а ведь ты прав. — Согласно кивнул чародей. — Понимаешь ли я покривил душой, Мазамуне мне в руки не даётся, я ведь Тёмный Мастер, потому-то я из ножен вытащил именно Мурамза.

— Ты Тёмный Мастер? — икнув спросил я. За сегодняшний день это стало самым шокирующим известием. — Но ведь Тёмные Мастера используют ненависть как оружие и становятся рабами своих желаний.

— Иногда. Понимаешь, настоящий Мастер может использовать ненависть, но вот будет ли он использовать её в своих целях — это вопрос. Да, я умею контролировать ненависть и использовать её в бою, так лучше, чем ненависть использующая тебя в бою.

— А не лучше ли сражаться без ненависти вовсе? — спросил я памятуя о наших с Тористаном спорах на эту тему.

— А ты можешь сказать, что не испытываешь никаких чувств в бою? Сражаясь с Сатурном ты ненавидел и победил, твоя ненависть тебя подстёгивала.

— Но сражаясь с Тармисом я сохранил трезвую голову. — Возразил я.

— Разве? — Мэлвин делано удивился. — А тебе не кажется, что тебя толкала в бой ненависть твоего брата, Джерома? И раз уж мы начали переключаться на посторонние темы, давай закончим дискуссию и попробуем сразиться. Не бойся меня ранить, меня не убить таким оружием.

Вам знакомо такое скверное чувство, как азарт? Верю, что знакомо, даже самые рассудительные люди хотя бы раз в жизни попадались в сети азарта. Я не был исключением из этого правила. Тёмный Мастер или нет, но Мэлвин мог показать мне что-то такое, о чём я даже не догадывался. Я всё же согласно кивнул чародею и мы разошлись в разные стороны приготовившись к битве. Мэлвин несколько раз взмахнул клинком привыкая к балансу оружия, а я не теряя ни мгновения бросился в атаку. Так меня учил Тористан, тот кто начинает битву, как правило её выигрывает, следую этому правилу я взмахнул мечом нанося удар сверху вниз. Жалобное звяк, вот что я услышал, Мэлвин отбил удар и сделав резкое движение рукоятью едва не сбрил мне нос.

— Первая и самая страшная ошибка, Экзель. Никогда не приближайся близко если не уверен в превосходстве.

— Это было жестоко, Мэлвин. Ты мог лишить меня носа! — возмутился я.

— Конечно мог. А ты что думал? Ты же бессмертен, и я могу вылечить любую твою рану. Тренировка будет серьёзной. Продолжим.

Мэлвин как-то странно тряхнул плечами и перешёл в атаку. Пять ударов, снизу вверх, с развороту, сверху вниз, крест накрест и попытка колющего. Два первых я отбил, от третьего увернулся, четвёртый чудом отвёл в сторону, а пятый вспорол кожу на щеке, однако я успел полоснуть мечом вскользь задев балахон великого мага. Мэлвин остановился и посмотрел вниз, сквозь прореху в ткани сочилась кровь.

— Неплохо, Экзель. Царапина на боку это совсем неплохо. Я думаю, что ты способен выдержать небольшое испытание Мастеров. Имей в виду, щадить я тебя не буду, и ты меня не щади, просто сражайся. Позволь продемонстрировать тебе технику Тёмного Мастера.

— Мэлвин, по-моему это не самая лучшая мысль, — начал было я, но чародей вдруг резко напрягся и утробно зарычал.

На лбу Мэлвина и на его руках выступили пульсирующие вены, он взял рукоять обеими руками и посмотрел на меня своими глазами цвета крови. Я тоже схватился за меч и не прогадал, Мэлвин сорвался с места нанося серию ударов такой силы, что каждое столкновение клинков отдавалось болью в руках. Тористан говорил мне, что сражаясь с Тёмным Мастером нужно сохранять трезвую голову, в любой ситуации, на миг прикрыв глаза я попытался сфокусироваться, и начал контратаковать в надежде пробить защиту Мэлвина. Это оказалось невозможным, даже самые хитроумные удары вроде секущего лезвия Мэлвин отбивал и наносил свой. Всё-таки Тористан был прав, тело начало реагировать само, я следил за Мэлвином отражая удары пытаясь атаковать в ответ, в какой-то момент я нанёс колющий удар, который был не только отбит, но и жестоко наказан. Мэлвин, ударил сверху вниз и обратно, щёку ожгло огнём, а чародей приблизился ко мне и нанёс резкий удар рукоятью меча. Пространство перед глазами поплыло, я мотнул головой пытаясь сориентироваться а Мэлвин несколько раз ударил меня кулаком и закончил серию очередным ударом катаны, которая пропорола мне губы. Я вскрикнул отшатнувшись от Мэлвина, а тот покачал головой выражая своё неодобрение.

— Какой же ты Мастер, Экзель, если ты не учишься и не терпишь боль? Кто бьет колющим ударом, держа в руках оружие, с которым абсолютно незнаком?

— Но попытаться-то стоило, — рана уже заживала, и я снова перехватил Катану.

— Попытаться? — Мэлвин скрипнул зубами. — Пользуешься своим бессмертием? А что ты будешь делать, когда против тебя выйдет Сатурн с Божественным мечом? Или думаешь, что ты неуязвим? Да, тебя не убить отделив голову от тела, тебя не убить простой магией, но средства есть. Похоже мне придётся наказать тебя за самоуверенность. Приготовься, Экзель!

Я ещё не понимал, что задумал Мэлвин, а тот вдруг перешёл в безумную атаку, последовал самый настоящий каскад ударов, многие я отразить не мог стараясь уклониться, но чародей атаковал и атаковал до тех самых пор, пока не вымотал меня окончательно, а затем он резко отпрыгнул назад приземлившись в весьма своеобразной позе. Мэлвин полу присел в нескольких шагах от меня, правую ногу он отставил назад немного изогнувшись. Катану он держал двумя руками лезвие было на уровне лица, но острие направлено на меня. В такой позиции он был абсолютно беззащитен, отбить любой мало-мальски серьёзный удар представлялось мне абсолютно невозможным. Я торжествующе усмехнулся не понимая, что уже проиграл. Бросившись вперёд я занёс меч над Мэлвином вкладывая всю силу в удар, какого же было моё изумление, когда он резко повернул меч отвернув удар, а потом случилось это. Мэлвин вернул меч в прежнее положение и резко прыгнул вперёд. Катана вошла мне в грудь, и я даже вскрикнуть не успел, а Мэлвин вынул меч и рубанул с плеча перерубая рёбра. Я захлебнулся кровью и криком падая на землю, а Мэлвин обошёл меня словно вещь и спрятал клинок в ножны.

— Больно, правда, Экзель? — отстранёно спросил чародей.

— Мэлвин, ты сволочь! — выдохнул я. Такие страшные раны просто так не заживали, а мой невольный учитель не спешил мне помогать.

— А чего ты хотел, я тебя предупреждал, что всё будет по настоящему. Ты пока ещё не готов к той миссии, которую на тебя пытаются возложить. Ты слишком самоуверен и неосторожен. Подумай, ты уже обучаешь группу учеников, но как ты можешь их чему-то научить, если сам так глупо подставился. Кстати этот удар, который я использовал, называется «Разящая Смерть». Только истинный Мастер может применить его не опасаясь проиграть.

Мэлвин склонился надо мной и совершил несколько пасов рукой. Самые страшные из моих ран затянулись, но я всё ещё чувствовал себя так, словно меня разорвали на части, кое-как поднявшись на ноги я уставился на чародея.

— Ты считаешь, что это плохо? — поинтересовался я. — Кое-что я всё же умею, и даже ты должен это признать.

— Согласен, кое-что умеешь. Но имеет место быть и тот факт, что ты слаб. Да, в этом мире разве что только тёмные Князья могут составить тебе конкуренцию, но ведь приходят и враги извне. Сатурн, Тиранос, и Сагат, вот три самых страшных бога, их слуги, все они опасны для тебя. Твоя самоуверенность не идёт тебе на пользу.

— Мне многие об этом говорят. Наверное это часть моей натуры.

— Сказочная глупость — это просчёты твоих учителей!

— У меня были хорошие учителя! — набычился я.

— Ни одного такого, который воспитал бы тебя правильно, разве что Янрин Зель. Тористан щадил тебя видимо из каких-то своих соображений, Керин откровенно забросил подготовку, когда увидел, что ты стал хреновым мастером Клинка, а ведь он твой Мантор — твоя прямая защита от того, чтобы не стать Тёмным Мастером. Сейтиас был достойным учителем, не буду спорить и голову свою сложил так, как иные из героев не слагали, но у него был слишком низкий уровень, и уж если Мельхиор тебя не научил отдавать магию обратно, то ситуация совсем безнадёжная. Неужели ты и с этим будешь спорить, Экзель?

Я молчал. В принципе, если отбросить всё личное, что я испытывал к учителям, наверное Мэлвин был прав. Даже Янрин не смогла погасить пламя моей невоздержанности и сдержать мой острый на колкости язык, меня никто не учил так, как нужно было учить сына Сатурна. Чародей в очередной раз вздохнул и направился обратно в избу, и наверное только провидение заставило меня сделать Это.

— Мэлвин, прошу вас, — во рту пересохло, то о чём я хотел просить было неправильно, — станьте моим учителем. — Я покорно склонил голову краем глаза отметив тот факт, что чародей застыл в дверях.

— А ты уверен, что хочешь именно этого, Экзель Джемал? Подумай, методы моего обучения тебе уже известны. Стоит ли так рисковать?

— После того, что я увидел, думаю, что стоит. К тому же мне кажется, что вы сможете объяснить мне что такое сфера Талабулы.

— Откуда ты узнал про сферу? — с интересом спросил Мэлвин. — Инквизиторам не стоит соприкасаться с ней — это опасно.

— Я забыл тебе рассказать, я читал дневник Кодеса, и он оставил для меня очень важное сообщение, оно связано с тем, что я хочу стать Великим Инквизитором и использованием этой Сферы. Я слабо представляю, что это такое, но объяснить мне никто не может.

— Следуй за мной, Экзель. Сначала обед, потом дела.

Порой Мэлвин ставил меня в тупик. Не приняв и не отвергнув мое предложение он просто отправился в дом. Меня сжигало нетерпение, но я был обязан придерживаться правил приличия. Хотя домовые расстарались настолько, что я чуть было не забыл о причине приведшей меня сюда. Мэлвин отложил в сторону тарелку и плеснув себе немного домашнего вина сказал: — Вот тот самый элемент, которого мне не хватало. Вчера мне не была ясна картина происходящего, но теперь я вижу, что твоё рождение было предсказано.

— Да, это так, и Кодес не первый, кто об этом узнал.

— Но он первый, кто смог воспользоваться этим знанием по прямому назначению. Да понимаешь ли ты, что сам Кодес сейчас живёт себе в мире Зарланда и благоденствует. А я-то думал, что же такого необычного он сделал, если сам «Золотой Лорд» подарил ему тело и право на землю.

— Так Кодес жив? — изумился я.

— В какой-то мере. Братья Андерсен убили его — это факт, но его душа попала не в рабство, а в верное услужение «Золотому Лорду». Тебе пока рано задумываться о таких вещах, поэтому послушай сюда. Я согласен стать твоим наставником, но поверь мне: придёт день, когда та об этом пожалеешь.

— Никогда, Мэлвин! Кля… — разгорячился было я, но чародей хлопнул меня ладонью по губам.

— Не клянись, недоумок! Никогда и никому ни в чём не клянись — в тебе течёт Божественная Кровь! Ты уже клялся в своей жизни и вспоминай о последствиях этих клятв, как можно чаще.

Я снова промолчал, Мэлвин в очередной раз пристыдил меня, и снова справедливо.

— Не вздумай грустить, просто ты ещё слишком большой мальчишка, вот и пыжишься на каждом шагу. А говорю тебе не клянись я вот почему. Сфера Талабулы — древняя магия. Когда «Золотой Лорд» с помощью Мизраэль спускался в миры и путешествовал по ним он набирался опыта. Бывало так, что ему нужно было перемещаться между мирами или уходить от Сартога и довольно резко и тогда он создал особые порталы в другое измерение, а для того, чтобы туда не могли проникнуть посторонние он замкнул их и к ним создал ключи…

— Сфера Талабулы — это ключ! — догадался я.

— Почти угадал. Поскольку Хаос не способен ничего создать сам он украл идею сфер-ключей и неожиданно смог-таки Создать Вещь. Сфера — это и врата и ключ. Сама по себе она всего лишь с кулак размером, но когда её берёт в руки Хаосит она вспыхивает ярким светом и открывает врата. Внутри врат находиться место пересечения разных Сил, Энергий и Знаний. Сфера может помочь найти ответы на вопросы в разных временах и даже разговаривать с ушедшими. Однако есть одно Но, если внутри сферы поклясться в чём-то эту клятву обязательно придётся сдержать, даже если клятва неосуществима, а каждое невыполненное обещание навевает на мир Хаос.

— Значит поэтому нужно разрешение Конклава на использование Сферы?

— Я же говорил тебе, что ты умён. Да, именно поэтому членам Ордена нужно разрешение Конклава дабы не попасть под воздействие «Наказания Сартога». Тебе опасаться нечего, Сартог над тобой не властен, но Сфера очень опасна, именно поэтому мы начнём наше обучение немедленно.

Мэлвин согласился стать моим учителем, а откладывать дела в долгий ящик он очень не любил. Началось всё с того, что он снова отвёл меня на задний двор и на обширном пятаке земли сотворил иллюзию банды взявшей в заложники несколько мирных жителей. Там же он сотворил несколько примитивных укреплений за которыми бандиты скрывались. Главарь банды держал за волосы маленькую девочку семи лет, его помощник её мать, остальные держали мальчишек под прицелом арбалетов.

— Что это за иллюзия, наставник? — с интересом спросил я оглядывая совершенное творение.

— Твоё первое задание, как моего ученика. Смотри — это банда орлиных когтей известных своей жестокостью. Ситуация, у них в плену маленькая девочка её беременная мать, братья и ещё несколько человек, один из которых — «Видящий». Задача обезвредить или уничтожить бандитов не повредив гражданским лицам. Сможешь, Экзель, или нужны подсказки?

— Легче чем двигаться. — Ответил я.

Мэлвин легонько улыбнулся одними краешками губ и хлопнул в ладоши. Банда ожила и её главарь уставился на меня.

— Инквизитор, если тебе дорога твоя никчёмная жизнь убирайся отсюда прочь. Мы убьём всех и каждого, если ты осмелишься на нас напасть.

— Прости, старик, но я это уже проходил. Нарушители Закона должны предстать пред справедливым судом Императора Аркасана. Сдайтесь на его суд и я буду милосерден. — Банда откровенно расхохоталась, а этот смех почему-то вызвал лёгкую вспышку гнева в моей душе.

— Да ты смельчак! Клянусь Дьяволом, сразу я тебя не убью, ты не из тех кто рассыпается и тонет в соплях после первого же удара. Эй, когти! Смотрите, какой смельчак к нам пожаловал! — со всех сторон раздалось улюлюканье и хохот. — Как тебя зовут, смельчак? — оскаблившись спросил бандит проводя ножом вдоль шеи девочки.

— Экзель Джемал, — прошипел я и рука бандита дрогнула.

— Мастер Клинка? Твою… — это всё, что он успел сказать.

Я бросился вперёд выхватывая один клинок, а второй отправляя в бандита, который перевёл арбалет на девочку. Лёгкий свист и я вогнал лезвие прямо между глаз главаря. Мужчина рухнул на землю, а я подхватив падающую женщину уложил её и резко развернувшись метнул сразу два огненных шара в противоположные стороны поляны сметая ещё двоих и отбивая рукой арбалетный болт. Последнему бандиту я сломал шею, но прежде чем я вздохнул с облегчением в меня вонзилось сразу два болта. Те бандиты, которые должны были сгореть от моего заклинания уже поворачивали ворот взводя оружие. Я зарычал и бросился к ним, но иллюзия рассеялась и я услышал издевательский смех Мэлвина.

— Браво! Браво, Инквизитор Экзель Джемал! Столь бездарной работы видеть мне ещё не приходилось.

— О чём это ты? — рассердился я. — Я же справился, банда уничтожена.

— А ты на поляну посмотри. — Посоветовал чародей и я повернулся. Все заложники были мертвы, мужчин безжалостно убили, одного сожгло моим же заклинанием, девочке перерезали горло, а мать словила кинжал в живот.

— Мать твою! — не будь это иллюзия, наверное я бы выразился бы куда ярче, однако неприятный осадок остался. — Каким образом? Я же их поубивал.

— А ведь я спрашивал, нужна ли тебе подсказка, Инквизитор ты самоуверенный. Главарь держал второй нож внизу и его скрывал от тебя стол, за которым он держал заложницу, арбалетчики сначала убили заложников, а потом начали стрелять в тебя. Твоя магия не подействовала на них, амулеты подавления стихий есть на каждом бандите, а рикошетом ты убил «Видящего».

— Вот ведь твою мать! — снова ругнулся я, а Мэлвин воссоздал иллюзию.

— Попробуй снова. Но на этот раз лучше.

Мэлвин был изощрённым и ушлым типом, у меня ушло двадцать пять попыток для того, чтобы выбиться в поставленные Мэлвином норматив — пятьдесят шесть процентов. Преступники умудрялись сжигать, расстреливать, похищать и переманивать на свою сторону захваченных прежде чем я успевал их одолеть. А спасло меня элементарное заклинание ослепления и покрывало парализации, которое я чудом увёл от беременной девушки, хотя она немного пострадала. Мэлвин снял иллюзию и подошёл ко мне.

— В этот раз неплохо, а в общей сложности — отвратительно. Ты слишком эмоционален, а в бою ты должен сохранять ледяной контроль, абсолютную непробиваемость.

— Мэлвин, но там же дети и беременная женщина! Я не могу подвергать опасности их, не могу не чувствовать.

— Ты должен, Экзель. Что касается опасности, твоя чувствительность уже убила и женщину и детей, мы оба это видели. Запомни, пути без жертв не бывает, но есть жертвы малые, а есть огромные и не всегда Мы выбираем, чем нам жертвовать. Вспомни сколько глупостей ты натворил. Ты убил Барона Джигела — это хорошо, похвально, достойно, даже благородно. Но ты принял Хаос, хотя это и жертва, но ты рискнул своими друзьями. Ведь попадись ты в его сети тогда и их бы потом убили. Ты ведь мог пожертвовать Литасом ради сохранения вашей команды.

Возможно Мэлвин и был прав, но он выбрал несколько неудачный пример. События тех дней почему-то сразу же всплыли перед глазами, я вспомнил огонь муки и безумия горевший в глазах Литаса, вспомнил исполненный горечи взгляд Рагнора, когда он узнал. И вспомнил ужас, безграничный ужас в глазах Чёрного Барона Джигела.

— Ты не прав, Мэлвин. Я согласен мне нужно сохранять трезвую голову, но иногда я просто этого не могу. Возможно это слабость, меня часто бьют именно через эту щель, но знаешь, я не жалею об этом.

— Ты не жалеешь об этом? — мне показалось, что Мэлвин был изумлён до глубины души. — Ты попадался в сети Хаоса и Сатурна, потерял Лександра и Дженналит, ты потерял даже право на признание своей родной дочери! — я удивлённо распахнул глаза, значит и про Бертран Мэлвин узнал. — Неужели у тебя язык повернётся сказать, что после всего этого ты не жалеешь?

Мэлвин смотрел на меня такими странными глазами, наверное то чувство, которое сейчас плескалось где-то на дне можно было бы назвать безумием, но в нём было и что-то схожее с состраданием, которое так редко мне встречалось. И снова моя память показала мне те самые дни, наши клятвы и мою юность, и тогда я смог ответить честно:

— Да, Мэлвин, я об этом не жалею. Если бы я сохранял трезвую голову, не было бы сейчас моих друзей, Тайрина забрала бы их от меня. Сохрани я трезвость рассудка и чёрный барон продолжал бы насиловать детей, останься я холоден и мои ученики сейчас были бы мертвы, Сатурн правил бы Островом Гнева, а я никогда не встретил бы свою дочь. Что для меня может быть важнее. Я сражаюсь за мир как умею, и уж если получается плохо, так тому и быть

— Что ж — после недолгой паузы Мэлвин. — Конечно я не во всём с тобой согласен, но наверное смысл есть. В конце концов ты не простой Инквизитор и уж тем более не обычный двуногий прямоходящий. Теперь я вижу, что тебя стоит научить чудесам, но тренировки подобные этой будут продолжаться.

Так потекли дни моего третьего ученичества. Мэлвин был безгранично силён, он показывал мне такие заклинания, что у меня сердце заходилось от страха. Он умел творить живую плоть и умерщвлять её же, он умел обрушивать с неба потоки Тьмы и Пламени сжигая всё на своём пути, его действия превращали землю и скалы в бесплодную пустыню. Но вместе с тем он умел исцелять страшные раны, творить маленькие радуги в небесах, создавать настоящую душу и даже творить свой собственный мир. Даже сейчас я думаю, а смогу ли я когда-нибудь достичь того, чего достиг мой наставник, хотя учил он меня щедро. Он открыл мне способы контроля над внутренними резервами, даже если я нахожусь без сознания, он научил меня преобразовывать пространство и даже материю. Мэлвин показал мне, как погасить очаги напряжения и взять под контроль Хаос в минуты выброса, и показал он мне, как его использовать, до какого предела и когда нужно останавливаться. Также продолжились наши тренировки с мечом, где я был вынужден убедиться, что рядом с Мэлвином я полный сосунок. Он творил с мечом невозможные вещи, за пятнадцать минут наших тренировок я уставал больше чем на турнире, Мэлвин гонял меня по лесу добавляя ударов прутом по моей заднице если я чего-то не успевал. Первое время меня это злило, но потом я вспомнил Тористана и мне стало гораздо лучше. Мэлвин не врал, он умел учить, мои навыки улучшались с каждым днём, теперь я действительно начал познавать душу Клинка с которым приходилось работать — Мазамуне Великий Меч. Так продолжалось почти полтора месяца, за это время я узнал огромное количество информации о моём мире, понял истинные причины безумия Аркасана первого и второго. По вечерам мы садились ужинать, Мэлвин порой сам готовил что-нибудь приправляя еду особым соусом и специями. Сначала мне это не нравилось, соус был жирноват, а специи отдавали запахом пепла, на что чародей заявил, что, дескать — это привкус его профессии и нечего некоторым пустоголовым возмущаться. В тот вечер мы сидели за столом уже изрядно осоловевшие от съеденного и выпитого обсуждая наши тренировки.

— Вот это я понимаю, Экзель — это работа профессионала, а не то что было месяц назад. Конечно тебе ещё учиться и учиться для того, чтобы правильно определять происходящее, однако ты не безнадёжен.

— Спасибо, Мэлвин. Я действительно многому у тебя научился, и я благодарен тебе за это.

— Рад слышать. Твои тренировки подходят к концу, завтра очередной турнир на титул Мастера Клинка, после которого твой отпуск заканчивается, поэтому сегодня нам нужно очень многое сделать. Начну я с небольшой лекции. Скажи мне, Экзель, знаешь ли ты, каким образом можно сломать любое, даже самое высокоуровневое заклинание прежде, чем чародей применит его?

— Нет, Мэлвин, этого я не знаю. — Честно ответил ваш покорный слуга.

— Слушай сюда и запоминай. Каждое живое существо, будь то человек, демон или даже дьявол состоит не только из плоти, крови и души, но также и из редкого сочетания энергий, которые как правило, встречаются здесь. — Мэлвин указал рукой на солнечное сплетение. — Ты обучался в монастыре и прекрасно знаешь жизненно важные узлы на теле человека, но ведь у каждого существа они расположены по разному. В момент исполнения заклинания чародей, какими бы защитами он не был прикрыт становиться очень уязвим в Астральном Плане. Обычный Инквизитор и даже маг высокого уровня это знание использовать не может, но ты у нас бог поэтому способен ударить в центр сияния своей Силой прямо через Астрал. Смотри! — Мэлвин создал иллюзию показывая, как с помощью заклинания разрывается Астральная связь врага. Созданный Призыватель кичливо начал творить заклинание, и я увидел те самые связки, о которых говорил Мэлвин

— Я вижу, Мэлвин. — Сказал я.

— Молодец. Теперь сосредоточься и направь свою Силу прямо в центр сияния. Старайся запоминать последовательность действий, в бою время на концентрацию не будет.

Я выполнил приказ чародея. Я никогда не задумывался над тем, что та Сила, которая столь приятна текла по моим венам не дана даже Великим Магам. Они пробуждали и тренировали свою Силу ежедневно, много лет подряд, страшась утратить её, а во мне она была от рождения, она заменяла мне дыхание, позволяла выживать и творить разные вещи. После уроков Мэлвина, когда он блокировал мою Силу и заставлял работать на общем уровне, я наконец понял, насколько я силён, и насколько уязвимы люди. Направляя незримый поток своей Силы я даже не задумывался над тем, как это отразиться на моей жертве. Призывателя скрутило страшной мукой, он подавился словами заклинания и рухнул на землю, катаясь по ней, словно пытаясь сбить несуществующее пламя. Вскоре он затих, и я с изумлением понял, что он мёртв.

— Хорошо, Экзель, правда ты влил слишком много Сил и убил его. Со временем ты научишься контролировать этот процесс, а до тех пор старайся держать свой дар под контролем.

— Непременно учту, — я всё ещё был ошарашен представив себе, что со мной было бы, не будь это всё иллюзией.

— Отлично. Теперь пойдём-ка на улицу. Разговор есть.

Я последовал за Мэлвином выходя на свежий воздух. Я люблю летние вечера, в этом лесу воздух всегда был волшебный, но сегодня атмосфера была наполнена лёгкой грустью. Мэлвин стоял чуть впереди и смотрел на небо, в те дни луны была видна целиком — полнолуние. Я подошёл к своему наставнику и замер боясь нарушить его единение.

— Звёзды и луна. Сколько лет я уже не ощущаю того подъёма, который испытывал ранее глядя на них? Наверное лет тысячу, может больше, но кое-что осталось неизменным. — Мэлвин позволил себе усмехнуться. — Они по-прежнему меня ненавидят.

— Кто они? — удивился я не понимая о чём говорит чародей.

— Я говорю о звёздах, Экзель. Послушай внимательно, что ты слышишь? В тебе течёт кровь Бога и твоё имя означает Звезда. Прислушайся. — Я поднял голову вглядываясь в небеса и не сразу, но всё же услышал то, о чём говорил Мэлвин.

Знаете, вечером лес наполнен звуками, даже небеса звучат, если знать, что слушать, но в тот момент я почувствовал что-то странное. Я видел в небесах мою звезду, ту, что всегда приносила мне удачу и успокоение, но теперь я не просто смотрел на неё, в тот день я впервые почувствовал ответный взгляд, как бы безумно это не прозвучало. Небеса молчали, в этом я готов поклясться, а вот звёзды пели, и их таинственная песня напоминала зов. Меня призывали.

— Ты ведь слышишь? — Мэлвин перешёл на змеиное шипение. — Почувствуй крик небес. Небеса жаждут убить меня, они кричат, проклинают меня, приказывая исчезнуть. Но я жив! Я жив вопреки всему, и я буду жить вечно. Вечно, Экзель! Ты ведь слышишь крик небес?

— Нет, Мэлвин, не слышу. — Я улыбнулся звёздам. — Я слышу пение звёзд, Мэлвин, чувствую их тепло и улыбки. Наверное они хотят меня видеть, потому что слова этой песни кажутся знакомой. — Чародей не сразу ответил мне, я даже обеспокоено обернулся и был удивлён увидеть немного грустную ухмылку Мэлвина.

— Это означает, Экзель, что твоё обучение у меня закончено.

Вы наверное спросите меня, почему я столь громко назвал эту главу, но столь скупо описал своё ученичество у чародея. Всё просто, мне больно вспоминать об этом, тем более в дальнейшем мне придётся неоднократно об этом писать. Так зачем же занимать лишнее место на страницах? За эти полтора месяца Мэлвин испытал все мои возможности, и он научил меня владеть Силой «Золотого Лорда» не теряя над собой контроль. Правда учил он меня жестко, неоднократно я был ранен почти что смертельно, однако оно того стоило. Слова чародея были справедливы, мне пора было возвращаться, но стало немного грустно.

— Ты считаешь, что мне пора уходить, Мэлвин? Ты так много знаешь, а я нахожусь в самом начале пути. Неужели мы не можем помочь друг другу?

— Я помог тебе чем мог, Экзель, я показал тебе как развиваться, и ты будешь это делать в дальнейшем. Тебе ещё предстоит помочь мне, хотя вряд ли ты сможешь понять насколько жестоко то, что тебе приготовлено, но прежде чем ты уйдёшь, я хочу тебе кое-что сказать. Небеса кричат мне каждый вечер, и нет наверху или внизу хоть кого-то, кто был бы мне рад. Я думал, что небеса и тебя ненавидят, но тебя призывают звёзды, а это означает, что твой выбор всё ещё не сделан, хотя после всего, что ты мне рассказал, это кажется невозможным.

— Мэлвин, если в моих силах будет помочь тебе, то клянусь, чтобы ты не задумал я…

Договорить мне не удалось, чародей осуждающе покачал головой и столь знакомая мне Сила подхватила меня и потащила в небеса. Дом Мэлвина исчез внизу, а меня несло и несло, прямиком домой, в столицу нашей Империи. Я успел сгруппироваться и очень вовремя, падение было резким, я несколько раз кувыркнулся едва не врезавшись в стену родного дома. Ваш покорный слуга потратил некоторое время на то, чтобы подняться и посмотреть по сторонам. Дом я узнал сразу, на втором этаже горел свет, а значит мама и девчонки дома. Я распахнул дверь и вошёл внутрь. Не разуваясь я поднялся на второй этаж поздороваться с матерью, поднялся по лестнице и застыл в дверях. Моя мать держала свой дьявольский меч обеими руками, а от неё медленно отходили эмиссары во главе со славной старушкой Мирой

— … и никто никогда больше не посмеет напасть на моего сына даже мысленно. Я ясно изъясняюсь, Мира?! — рявкнула моя мать.

— Амиладжар, какая же ты дура! Ты была нашей надеждой, ты должна была занять место Джалилы, а вместо этого породила этого выродка. Экзель продался Хаосу, говорю тебе! Тебя не было в тот день в столице, а вот я была и видела!

— Ты ничего не знаешь об Экзель, глупая девчонка. — Мать стояла ко мне спиной, я не видел её лица, но видимо что-то в нём изменилось, Мира попятилась, а тройка Эмиссаров приглушённо пискнула. — Тебе неведомо его предназначение, неизвестна горькая судьба, а вот я вижу. Мой сын страдает, Мираэнда, а мы все только добавляем ему страданий. Придёт день, когда он достигнет пика своего могущества, тогда Сила засияет в его руках и падут оковы Договора, закроются двери и Хаос уйдёт.

— Одержимая! Да ты хоть понимаешь, что сошла с ума?! Твоего сына надо убить, пока ещё есть время.

Мать резко взмахнула мечом, и я вдруг понял, что если её не остановить, она убьёт Миру прямо здесь. Я вышел из тени коридора скрывающей меня и громко приказал:

— Всем немедленно остановиться! Мама, опусти меч! — Мать вздрогнула и обессилено опустила руки.

— Экзель, ты вернулся? Господи, как я за тебя волновалась.

— Да, мама, я вернулся и очень устал. Сходи на кухню и налей-ка мне чайку, а я пока поговорю с нашими дорогими гостями. Иди. — Мать кивнула и несколько сомнамбулический направилась вниз, а я посмотрел на Миру и взгляд мой вряд ли можно было назвать дружелюбным. — Здравствуй, Мира. Вижу ты и твои Эмиссары не оставляют меня в покое. Чем обязан столь высокой чести?

— Предатель! — Мира схватилась было за меч висящий на поясе, но я демонстративно покачал головой взывая к её благоразумию.

— Не стоит, Мира. Ты в моём доме, а я не спешу обнажать клинок, хотя после твоих слов имею на это полное право. Сядь! Нам нужно поговорить и решить наши разногласия. — Нехотя колдунья повиновалась мне, но взгляд брошенный исподлобья обещал всё: от плахи до плахи. — Итак, что такого случилось за время моего отсутствия, что ты стала настраивать против меня Ордена? Имей в виду, это не только неосторожный шаг, но и начало войны со мной. Тебе настолько хочется воевать?

— Ты продался Хаосу, Экзель Джемал. Я видела это своими глазами, в тот день, когда на столицу напали! И не думай припираться со мной, это видели и другие. ТЫ сам призвал в битву заклятого врага Инквизиции.

— Ах вот ты о чём. — Я позволил себе улыбнуться. — Да, я действительно призвал нечто, что ты могла принять за «Золотого Лорда» но если бы ты ознакомилась с моим отчётом о жизни в монастыре Харакерст, ты бы поняла, что это всего лишь мой Хранитель, прообраз «Золотого Лорда».

— Я читала эти отчёты и не верю ни единому слову изложенному в них! Хабек лжец, твоя мать ради тебя пойдёт на любое преступление, а уж твоя порочная душонка известна каждому из нас. — Я смотрел в глаза сидящей напротив меня женщины, которая с каждым словом распалялась всё сильнее и сильнее и понял, что Хабек был прав. Мира Фанатичка, причём законченная. Она из тех фанатиков, которые ради своих иллюзорных целей начинают войны и поднимают в бой целые страны. Теперь я понял, что переговоры невозможны и надо проявить твёрдость, однако я предпринял попытку спасти ситуацию.

— Отчёты чистая правда и я не продавался Хаосу. Но даже если и так, что ты предлагаешь, Мира? Продайся я Хаосу, на ковре сейчас дымились бы ваши трупы, однако я разговариваю с вами, а значит я не зло.

— Зло имеет много форм, Экзель Джемал, и за эти годы я успела изучить тебя. Ты — грязный лицемер, подобный своей матери и Хабеку. Ты заразил Империю скверной и я вижу, что придётся выжечь её калёным железом. Я и мои эмиссары отдадут жизнь лишь бы остановить тебя и твоих друзей. Не будет нам покоя до тех пор, пока не будут уничтожены заражённые тобой люди.

— Ты понимаешь что ты говоришь, безумная?! — внезапно рявкнул я выведенный из себя очередной выходкой в адрес моих близких. — Мало вам меня травить, так вы ещё и друзей моих рискуете порочить?!

— Твои друзья подобны тебе, и какие бы не были жертвы, я уничтожу их вместе с тобой!

Эмиссары зашевелились, в комнате ощутимо дохнуло магией, Мира приготовилась атаковать меня и её Эмиссары тоже. Моя мать видимо это почувствовала и рванулась наверх, но было уже поздно, мне бросили вызов, который я не мог не принять. Одним взмахом руки я погасил возможность колдовства в комнате и посмотрел на колдунью.

— Ты понимаешь, что ты объявила мне вызов? Мне, Мира, Инквизитору Второго ранга и рискнула колдовать в моём доме? — в этот момент ворвалась моя мать, но была остановлена барьером, который я предусмотрительно поставил перед собой.

— Да! Я и мои Эмиссары уничтожим тебя!

— Ну что ж, — втащил мечи из ножен и посмотрел на неё. — Тогда у меня нет другого выхода. Мать моя свидетель, была предпринята попытка нападения и объявлен вызов. Ты и твои воины уже приговорены к смерти за это, но я дам тебе шанс умереть достойно. Объявляю дуэль меча и магии.

— Не-ет! — крикнула моя мать. — Экзель, она же старший Эмиссар Ордена — это безумие!

— Да! Я согласна, Экзель Джемал! — упоенно воскликнула магичка.

— Тогда на улицу, мой дом не место для битв. — Я уже давно подготовил это заклинание, пока колдунья радовалась возможности разделаться со мной, я вызвал портал прямо под ноги ей и её Эмиссарам. Портал в буквальном смысле швырнул их об землю рядом с моим домом, а я не спеша спустился по лестнице и вышел.

Эмиссары постанывая вставали на ноги в то время, как Мира была уже готова к сражению, её магическое одеяние начало сиять и я не без интереса наблюдал за тем, как колдунья преобразует энергию Астральную в энергию боевую. Эмиссары подхватили вслед за ней и начали творить волшбу.

— Неплохо, Мира. Я предоставляю право первого заклинания тебе.

— Это твоя ошибка, Джемал. Узри мощь нашего Ордена. Явитесь, Огненные Легионы!

Сначала мне показалось, что я действительно ошибся и недооценил свою соперницу, повинуясь взмахам её посоха пространство вокруг начало искажаться создавая причудливые пламенные порталы из которых выходило Огненное воинство. Я никогда в жизни не видел такого разнообразия, Страшные Огненные гиены, шли рядом с огненными псами — Ифритами, земля разрывалась на части из её недр вырывались фонтаны огня превращающиеся в огненных Элементалей, в небе над нами воспарил Феникс. А из последних Порталов выходили Султаны и высшие Огненные Элементалы, среди них я увидел и Шарфанада.

— Ты видишь мою Мощь, Экзель Джемал?! Я могу вызвать ещё сто раз по столько же и уничтожить тебя! Я сотру в порошок тебя, Хаоситово отродье. Умри! — Мира сделала жест рукой приказывая призванным напасть, но войска не двинулись. Эмиссары с нескрываемым изумлением наблюдали за своими созданиями.

— Не твой ход Мира, а мой. Шарфанад, Великий Султан, я не враг народа Анора и чту наше родство. Я отстаиваю честь и жизнь, и не желаю драться с вами, однако каждый, кто будет сражаться против меня — умрёт. — Султан долгое время молчал, а потом, вдруг сомкнул руки и улыбнулся мне.

— Браво, Экзель Джемал. Со времени нашей последней встречи ты вырос, однако я связан клятвой с Орденом Эмиссаров. Прежде чем начнётся это безумие, ответь мне, за что ты сражаешься на самом деле?

— Я уже сказал, я сражаюсь за жизнь.

— Что есть жизнь, Сын Разрушения? Ты отнимал жизнь много раз, но знаешь ли ты всю глубину этого слова — Жизнь?

— Жизнь — это наслаждаться тем, что дарит тебе мир, Шарфанад. Для меня жизнь это каждый прожитый мною день, взгляды друзей, улыбки любимых и даже пение звёзд. Я никому не позволю посягнуть на мою святыню.

Огненный Султан расхохотался и сделал какой-то жест рукой. Большая часть армии состоящая из Элементалов и Элементалей развернулась и отправилась по домам. Мира гневно посмотрела на султана и завопила:

— Ты предатель! Ты должен сражаться за меня.

— Глупая девчонка. Договор разорван. Я не могу позволить истреблять мой народ во имя твоей безумной фантазии убить моего племянника. Ты даже не представляешь, что за Силы схлестнулись над его головой. До встречи, Экзель.

Шарфанад растаял словно его и не было, но вот Ифриты и твари никуда не делись, а Мира не став дожидаться сюрпризов сформировала первое заклинание. В небе над нами начали возникать огненные символы, прикосновение которых было губительно для всего живого. Эмиссары вторили своей Госпоже и в мою сторону полетели огненные шары наполненные магией под завязку. Но больше не было того Экзеля Джемал, который бросился бы в бой очертя голову, Мэлвин научил меня оценивать ситуацию и я начал действовать. Несколько магических пассов, гортанный выкрик и прямо из-под земли начали вылезать простейшие големы — житейская сама по себе магия, но явно недоступная Инквизиторам. Големы взяли на себя порождений огня и я уже забыл про них. Вторая команда, я сосредоточился на Мире пытаясь определить стиль плетения Заклинания, опять-таки спасибо Мэлвину, теперь я умел видеть скрытые рисунки общеизвестных заклинаний. Так, что это у нас там? Ага, заклинание называлось «Карающее Слово». Мерзкая штука, опасная даже для таких как я. Оно разрывало Астральные связки лишая защиты поджигая жертву изнутри. Обычно его использовали для борьбы с демонами. Вот и сейчас Мира направляла это заклинание на меня. Я резко вошёл в контакт попутно уходя с линии Огня и немного перенаправил заклинание.

— Не советую использовать эту мерзость, Мира, а не то пожалеешь. — Предостерёг я.

— Узри всю ярость Ордена Эмиссаров, Джемал. — Прошептала безумная. — Аднаэль Эль'Крэсте. Огненные Символы надо мной зажглись ярко-ярко, и я зажмурился, притворно рухнув на колени. Один за другим письмена ринулись в мою сторону, но не долетев до меня несколько метров резко сменили направление поразив Эмиссаров Миры. Один за другим они вспыхивали словно свечки и падали на землю, катаясь, пытаясь сбить пламя. — Таразан, Михаэль, Елена! — Мира перевела на меня бешеный взгляд. — Ты! Проклятый убийца!

— Я предупреждал тебя: Мира, не стоит этого делать. Теперь моя очередь. Устрашись — Идёт воин Ярости.

Я очертил перед собой три круга завершив последний кувырком, заключая себя в тройную сферу, следом я вызвал в памяти заклинание заключение. В моих ладонях возникла белая призрачная сеть целю которой была нейтрализация магии. Я швырнул эту сеть в Миру, а сам перехватил свои клинки, которые аж трещали от напряжения пропущенной через них энергии. Два плавных взмаха и в сторону колдуньи отправились змеящиеся молнии.

Обе атаки Мира отбила. Первую она отправила в сторону, а вторую развернула против меня, благо я успел отскочить.

— Неплохо, Мира. Должен заметить, я не ожидал, что ты отобьёшь мое заклинание. Что ж, думаю, что шутки кончились. «Дыхание Холода». — А вот этому заклинанию меня научил сам Мэлвин, я вдохнул в грудь побольше воздуха попутно преобразовывая его в ледяную крупу. Самое главное, нужно было выдохнуть срочно, стоило прервать мою концентрацию, и мои лёгкие были бы обморожены.

— Я не зря возглавляю Орден Эмиссаров, Джемал. Смотри! Энтрестар!

Подлая змея. Поняв, что прямая магия против меня не поможет, она трансформировала землю под моими ногами. Твердь задрожала и раздался взрыв, меня подбросило в воздух фонтаном пламени выбившегося из расщелины, колдунья не теряя времени что-то прошептала, что, я не разобрал, а секунду спустя в моё тело вонзилось нечто жидкое словно желе и начало расползаться.

— Сука! — прохрипел я приземлившись стоически сражаясь с болью. Эта дрянь разрасталась внутри меня лишая воли. — Что это за заклинание?

— Я давно готовилась к битве с тобой, Джемал. Я следила, читала отчёты, слушала сплетни, всё, что хоть немного касается тебя. О да, твоя защита воистину уникальна, но Орден Эмиссаров не случайно возглавляют ведьмы. Я отравила тебя мерзостью. Скоро она доберётся до твоего сердца и превратит его в камень. Теперь ты точно умрёшь.

— Дура! — слова её многое мне объяснили и вызвали лёгкое торжество. Похоже серьёзную магию я сотворить не смогу, но вот моё наследство никуда не делось. — Ты забыла, чья кровь течёт в моих венах. Забыла, кому служит твой Орден? Посмотри в глаза Анора.

Я вспомнил, какого это, превращаться в Элементала, позволил потоку захлестнуть себя, кровь моя воспламенилась выжигая из себя эту заразу, но я не хотел трансформироваться сейчас и позволил себе только это исцеление. Присмотревшись к Мире я вдруг заметил, что она окружена щитами, и вспомнились слова чародея.

«Мэлвин, но разве щиты не защищают мага от внешнего воздействия»? — помниться спросил я.

«Защищают, но достаточно только одного щита, от самого непредвиденного, на остальное у мага есть умение. Если у мага много щитов, значит слабость его на самом виду.

Мира защищалась от всего, но это было настолько странно. Не будь этот бой столь официален, я бы призвал силу Хаоса и растёр её в порошок, но теперь я был в своём праве казнить её, но не имел права использовать запретное знание в бою.

— Я не знаю, каким образом ты защитился, Джемал, но это уже наверняка. Призываю вас! — колдунья выставила перед собой руки создавая ещё один барьер призванный защитить её от моего нападения, но её щиты в этот момент ярко засветились позволяя мне увидеть…

— И это всё, Мира? — глаза мои полезли на лоб. — Ты настолько ослаблена, что прибегаешь к помощи артефактов? — колдунья сбилась, земля под её ногами ощутимо вздрогнула, ибо нет ничего страшнее незаконченного заклинания, и вот уже взрыв под её ногами отбрасывает ведьму прочь. В этот самый момент из дома вылетела мать с мечом наголо. Уходя я успел запереть её в барьер, но похоже она его сбила.

— Будь ты проклят, Джемал, — прошептала Мира с трудом поднимаясь. Её посох жалобно трещал, но колдунья не собиралась сдаваться.

— Экзель, не играй с ней. Убей её! — приказала мать посмотрев на меня.

— Мама, посмотри на неё. — Попросил я с презрением глядя на чародейку. — Она слаба и не продержится даже минуты. Всё, что её держит — это горстка артефактов. Не ужели ты думаешь, что я унижусь до того, чтобы убить эту одержимую.

— Как ты смеешь? — мои слова задели её сильнее, чем я предполагал, она вдруг резко выпрямилась и я не столько увидел, сколько почувствовал, что колдунья собирает энергию для решительного удара. — Я сражаюсь с разрушением, но терпеть твоё презрение не намерена, Джемал. Пусть я умру, но и ты умрёшь. Пламя небесных чертогов!

Заклинание было сплетено давно, такая мощь и техника в бою не используется, слишком много телодвижений нужно совершить и слов прошептать, но эффект превзошёл все ожидание. Посох чародейки ярко вспыхнул и завис в полуметре над землёй, сама же Мира резко начертила несколько фигур и сложив пальцы направила их на меня. Из её рук вырвалось пламя, которое начало ткать вокруг посоха что-то вроде кокона. Я не ошибся, кокон лопнул и из него ввысь вылетела гигантская бабочка с белыми крыльями. Она взлетела высоко, очень высоко и уже там начала махать крыльями осыпая поле боя пыльцой, способной сжечь даже камни. Времени на раздумья не было я перехватил клинок поудобнее и прошептал: — Силой Тьмы и Силой Света, Силой Хаоса и Равновесия наполняю тебя. Властью четырёх первозданных наделяю тебя. Лети — Рази! — и метнул клинок ввысь. Он попал в самый центр дьявольской твари, третий и последний взрыв на сегодня прогремел в небесах, и на нас посыпался пепел. Клинок приземлился в метре от меня, а Мира отшатнулась назад.

— Да что же ты такое, Джемал? Кто тебя научил такому? Это заклинание нельзя погасить. Будь ты проклят. Ничего, у меня ещё осталось это. — Что осталось у несчастной колдуньи я так и не смог узнать, моя мать вышла вперёд и встала между нами вытащив свой дьявольский меч из ножен.

— Довольно! Экзель, если ты так и не научился правильно делать свою работу, я вынуждена наказать эту фанатичку вместо тебя. Если кто-то порочит честь Ордена, он должен знать, что расплата неминуема. И сейчас, мой дорогой сын, я тебе это продемонстрирую. Приготовься к Смерти, Мира.

— Амиладжар?! Нет, ты не посмеешь!!! — Верховная владычица Ордена Эмиссаров перепугалась до смерти, она метнула в мою мать что-то смертоносное, из родной стихии Огня, но Мать одним движением руки отправила заклинание в землю и сплела своё.

Мира завизжала, её обхватила жгучая плеть, связав по рукам и ногам. Затем колдунью подняло над землёй и я с ужасом увидел, как моя мать без всякой жалости сначала шмякнула Миру об стену дома, а затем обрушила на землю. Чародейка всхлипнула, удар был силён, мог оказаться смертельным, но это не был конец. Моя мать расправила крылья и пулей взмыла в небеса, я видел это словно в замедленной киноплёнке, вот она сделала переворот, затем тройную петлю и ринулась вниз держа меч перед собой. Останавливать её было уже поздно, Мира истошно закричала завидев летящую смерть, и меч моей матери вонзился колдунье в живот. Эмиссар задёргалась, засучила ногами, а я словно оцепенев наблюдал за тем, как меч матери ярко засветился с остервенением поглощая душу своей жертвы. Это длилось секунды, мать с омерзением приподняла иссохший труп и стряхнула его с клинка ногой. Когда мать повернулась ко мне, я её не узнал, её лицо пылало от гнева и на этот раз гнев был направлен на меня.

— Экзель — ты придурок! Ты Сам — Лично вызвал её на дуэль, вынес приговор. Как ты посмел отказаться?

— О чём ты, мама? — не совсем понял я.

— Ты полноправный Инквизитор, Экзель, и если ты вынес приговор, ты не имеешь право его смягчать или отменять. Она пыталась убить тебя, применила магию самого высокого уровня, причём на Моей территории. Как ты посмел так поступить?

— Успокойся мама! — вдруг рявкнул я. — Я не убиваю бессильных женщин Да, она напала на меня и я мог запросто лишить её Силы. Жалкое существование гораздо более суровая кара, нежели смерть. И я не просил тебя вмешиваться в чужие дела! Я много раз говорил тебе, что моё — это моё, и это моё же!

— Экзель, ты абсолютно не понимаешь, что вокруг тебя происходит. Где ты был всё это время, позволь спросить?

— Что значит где? Я странствовал по миру, разве не понятно?

— Без порталов? Не пересекая границу, не отмечаясь в фортах и даже не оставляя следов? — моя мать была на взводе, она уже очень давно не повышала на меня голос. — Ты бездарно врёшь! Отвечай сейчас же, где ты шлялся?!

— Мама! — мой голос стал похож на металл, настолько сильно меня взбесило такое обращение со мной. — Запомни две вещи: Первое: Никогда больше не смей говорить со мной таким тоном! Второе: У каждого из нас свои секреты, и так будет всегда. Я же не спрашиваю тебя откуда ты получила этот меч.

Мать вздрогнула так, словно я окатил её ледяной водой из ушата, а когда она вновь заговорила, её голос был каменно спокоен.

— Прости, сын, я увлеклась. Тебя никто не мог найти, ни Хабек, ни Джером. Даже Тайрина приходила ко мне в поисках тебя. Я не знала, что существуют на свете места, где можно скрыться от ока Смерти. Ты ничего не хочешь мне рассказать, Экзель?

— Прости, мама, но я не могу. Я не вляпался в неприятности, просто копался в себе. Как видишь, я многому научился и вернулся домой. Завтра турнир, если ты не забыла.

— Я вижу. Действительно, сражался ты хорошо, вот только дело до конца не довёл. Ладно, проходи в дом, я тебя накормлю. Ваша битва чуть девчонок не разбудила.

Вот так вот я вернулся домой в очередной раз оставляя позади себя отрезок прошлого. Если бы я только мог знать, что Мэлвин вернётся и его знание вместе с ним. Но тогда я этого не знал и продолжал надеяться на счастье и будущее.