Человек, сидевший напротив инспектора, являл собой образец респектабельности. Среднего роста, дорого одетый, благоухающий отличным одеколоном – не из тех, что продаются в литровых флаконах со скидкой, – а настоящим, французским, с хорошо подстриженными волосами и ухоженными руками. Изо всех сил он старался держаться спокойно и с достоинством, но Шапиро видел и подрагивающие руки, и нервный тик, временами заставляющий подергиваться веко. Это был Рами Полаг, вызванный на первый допрос, уже, конечно, знавший о насильственной смерти своей любовницы и готовый к самому худшему. Напротив расположился его адвокат. Задав предварительные формальные вопросы, старший инспектор приступил к основной части допроса.

– Вы были знакомы с Дорит Шульман?

– Да, конечно, она моя сотрудница.

– Вы состояли с ней в близких отношениях?

– Да… Но я не убивал ее!

– У адвоката глаза полезли на лоб, он хотел было вмешаться, но Рами раздраженно махнул рукой.

– Помолчи! Можно подумать, меня вызвали сюда узнать, что она любила съедать на обед.

– Адвокат, видимо, привыкший к таким вспышкам, промолчал.

– Что вы можете сказать о ней? Рами растерянно потер лоб.

– Она очень хороший работник, – начал он, запинаясь, – всего добилась своим трудом.

– Это я знаю, меня интересуют ее отношения с окружающими, были у нее враги?

– Не знаю, – пожал плечами бизнесмен. – Она, конечно, иногда бывала резковата и не слишком разборчива в средствах, но чтобы за это убивать.

– Долги?

– Нет, насколько я знаю, я ведь. – он запнулся, Дан терпеливо ждал.

– Собравшись с мыслями, Полаг продолжил: – я ведь давал ей денег, и зарплата у нее высокая. была.

– Кто-нибудь претендовал на ее должность?

– Конечно, половина ее сотрудников.

– Вы женаты?

– Моя жена умерла месяц назад.

– Вот как!

– Несчастный случай в горах. Она отдыхала там одна, – встрял наконец адвокат.

– Расскажите, как вы провели вечер и ночь с 17 на 18 июня. Несколько успокоившийся Полаг, снова разнервничался.

–

– Я приехал к Дорит около восьми часов вечера, мы поужинали, провели вечер вместе, и я уехал.

– В котором часу?

– Я не помню, что-то около часа ночи… Я не убивал ее… Зачем мне это нужно? Я владелец крупной фирмы, уважаемый человек.

– Ваши отпечатки пальцев обнаружены на пузырьке с остатками яда, от которого погибла Дорит.

– Я не убивал ее…

– Допрос продолжался около часа. Инспектору не удалось добиться ничего нового от Полага, кроме тех фактов, что были и так уже известны. Подтвердить его уход из квартиры убитой около часа ночи, то есть примерно за шесть часов до смерти Дорит, никто не мог. Рами клялся, что консьержка просто отлучилась на минуту и не видела его ухода. На повторный вопрос о пузырьке с остатками яда, он только развел руками и сказал, что в похожих пузырьках он хранит капли, прописанные ему семейным врачом. Дан внимательно смотрел на него и слушал его ответы. Само содержание ответов было не так интересно, как поведение и реакция Полага на вопросы. В поведении бизнесмена было что-то, не соответствующее образу хладнокровного и расчетливого убийцы с ядом в руке.

– Подумайте еще раз, кто мог видеть, как вы выходили из дома Шульман?

– Не знаю, но я ее не убивал.

– Разговор пошел по кругу. Шапиро провозился еще некоторое время, ничего не добился и отправил подозреваемого в камеру.

– Через час старшему инспектору позвонил эксперт и сообщил, что Дорит умерла от отравления ядом моментального действия, который срабатывает только при приеме его внутрь. При этом, ни в одной чашке, рюмке или ложке остатки яда не найдены. Не было их ни в вине, ни в продуктах, обнаруженных в доме. Только в пузырьке из-под лекарства с отпечатками пальцев Полага. Получалось, что Рами преподнес любовнице отраву, и она выпила ее прямо из пузырька, залпом, как пиво. Пузырек, при этом, Рами держал лично, для удобства жертвы. Бред.

– «Не тянет он на убийцу, – продолжал размышлять Дан. – И зачем ему? Из ревности? Но к Дорит, по сообщению все той же бдительной консьержки, кроме него, из представителей мужского пола никто не приходил. Сотрудница компании, охотно посвятившая Алекса в тонкости личной жизни и привычки своей начальницы, отрицала наличие еще кого-то. Как яд попал в организм? И что там случилось с женой этого Полага? Надо уточнить. Вдруг он – потомок Синей Бороды или маньяк, свихнувшийся, например, на темноволосых женщинах? Или на женщинах в желтых кофтах? Легко сказать «уточнить». Она в Альпах погибла. Кто это меня в Альпы пошлет за счет полиции! – он вдруг вспомнил разговор с коллегой, собиравшемся на семинар в Австрию, и скривился как от зубной боли. – Вот ведь накаркал, а все – зависть».

– Процесс самобичевания прервал вошедший Алекс Левин.

– Отлично, – обрадовался Дан. – Выясни, что сможешь, что там произошло в Австрии месяц назад.

– Алекс непонимающе посмотрел на шефа.

– Ах, да, ты же не в курсе – жена Полага погибла в Альпах. Несчастный случай.

– А Дорит Шульман отдыхала там в то же время, – напомнил ему Левин рассказ Веред Туджеман.

– Полицейские уставились друг на друга.

– Так ты думаешь. – начал Дан.

– Алекс пожал плечами. Ему вдруг представилось, как покойная жена Полага, размахивая руками, словно в каком-нибудь ужастике, ночью танцует над убийцей-любовницей, и та, полная раскаяния, добровольно выпивает яд прямо из горлышка бутылки. Не сдержавшись, он ухмыльнулся. Начальство недовольно нахмурилось и поинтересовалось причиной неуместных гримас. Левин изложил свою версию

– раскаяния убийцы в духе Шекспира, но Дан не разделил его веселья. Еще некоторое время они обсуждали различные возможности, но ни одно предположение не проясняло картину преступления. Вызов прервал их размышления. Старший инспектор, выслушав сообщение дежурного, поднялся и шагнул к выходу, знаком приказав Алексу двигаться за ним.

– Труп в Неве-Цедек. Убитая – Сара Бакар, 75 лет, – на ходу сообщил он своему помощнику.

– Что еще известно?

– Да пока толком ничего. Тело обнаружила соседка – Батья Коэн, иногда помогавшая погибшей по хозяйству. Сейчас будем разбираться.

–

–

–

–